Подземелье

Глава 121

Пещера Предка

Тархан восстанавливался и размышлял. Поглощенных в пещере жизней хватило лишь на то, чтобы восстановить тело полностью, а вот на то, чтоб полностью восполнить энергетический запас — нет. Но это было некритично. В этом месте ничто не представляло ему опасности. Тело было гладким, молодым, без единой морщинки, ранки или другого недостатка, — только мертвым. Нет, мертвецом в буквальном смысле он не был. Ритуал, который он использовал, консервировал тело в промежуточном состоянии, удерживающем его от распада, но, увы, и подлинной жизни в теле не было. Стихия льда, — его родная стихия, — сделала этот рискованный ритуал возможным; обладание ею и было одним из ключевых условий успеха.

На завершающем этапе консервации Ядро Стихии Льда разрушалось и распространялось по всему телу, замораживая его на длительный период Преобразования Тела, в чем помогали заранее нанесенные вокруг Печати. А дальше начинал работать Ритуал, суть которого Тархан конечно же полностью не понимал — он был создан культиваторами другого уровня, которых, он надеялся, и в живых давным-давно не было. Создатели Темных Практик — так они себя называли в свитках, которые он нашел.

Но даже на такую не-жизнь Тархан было готов променять неизбежно грозящую ему смерть. Такой вариант ему тогда казался счастьем. Теперь же счастья Тархан не чувствовал, впрочем, как всего спектра остальных эмоций.

Выйдя из спячки и высосав всю жизнь из пещеры, он погрузился в медитацию. Ритуал был так или иначе прерван, но всё равно свою функцию он выполнил более чем. Его сознанию требовалось определенное время, чтобы переосознать, переварить частицы сознания, которые были отколоты от него, и стать по-настоящему цельным.

И когда это произошло, Тархан ощутил нечто вроде внезапно вспыхнувшего Озарения. Непонятные прежде вещи стали вдруг очевидными, скрытое стало явным, а в совершенных поступках вдруг высветились очевидные признаки манипуляций. Он не мог бы понять всего этого во время Ритуала — только сейчас, став Цельным.

Да, — констатировал он, — Когда я был смертен мной манипулировали.

Вспоминая жизнь, миг за мигом, он убеждался в этом, и теперь он легко отыскивал эти незаметные следы вмешательства.

Его подталкивали именно к этому Ритуалу Преобразования, ему в юности привили стихию Льда, чтобы он сумел пережить именно этот Ритуал. Его развитие специально застопорили, чтобы он не смог перерасти стадию смертности и, дряхлея, с каждым годом стал отчаянно желать жизни любой ценой. Они просчитали всё. Невидимые кукловоды. Это был кто-то, стоявший над их уничтоженной Сектой, и не только над ней — мелкие всегда служили топливом для более крупных и уничтожались десятками. Вот они и подкинули ему свитки с подробным Ритуалом становления Нетленным. Случайные находки в мире культиваторов — не случайны.

Тархан прокручивал, разбирал на мелкие подробности каждый фрагмент жизни, каждое воспоминание, анализировал — ведь эмоций больше не было и ничто больше не мешало анализу. Сожалений не было и не могло быть: если бы не эти манипуляции,то он не смог бы стать тем, кем стал. Но цели подсунувших ему Ритуал, а теперь он был уверен в этом, пока были для него непонятны.

Он продолжил размышления. Истинная суть Ритуала Преобразования всё еще от него ускользала. Он стал Нетленным, стал так называемым Темным Практиком и это несомненно. Но что-то не давало ему покоя. Какая-то деталь, мелкие несостыковки.

Взяв кровь ближайшего гоблина он один за другим нарисовал на полу перед собой символы, которые наносил перед Спячкой. Символы, которые тогда он наносил на камни, на ложе, на собственное тело. Память его теперь была кристальной — это раньше он бы не смог воспроизвести сотни и сотни сложных символов, значения половины из которых он не знал. Теперь же их скрытые смыслы открывались перед ним.

Он вычеркнул то, что относилось к трансформации в Нетленного и оставалось больше половины символов. Символов, не имеющих отношения к Трансформации Тела.

— Понятно… — сказал вслух Тархан, и от его дыхания воздух резко промерз, — Они вшили в меня символы Познания и Не-жизни.

Ему захотелось произнести это вслух. Ощутить как воздух содрогается от вибраций его дыхания. Звенит.

Трансформация в Нетленного не подразумевала изменения Сознания, не подразумевала она и овладения…

— Овладения чем? — спросил он сам себя, — Зачем тут знак Не-жизни?

Что стояло выше символов, выше техник, умений, печатей в мире Практиков? Что выше всего этого?

— Законы… — пришло запоздалое осознание, — Они вшили в меня цель — Познание Закона. То, на постижение чего может уйти не одна тысяча лет. То, что не могли делать сами, или не хотели.

Над каждым аспектом существования, бытия, стояли Законы, и постигнуть даже один было бы успехом. Все эти особые состояния сознания, когда он наблюдал жизнь и смерть, рождение и угасание, — и было Постижением. Медленным, очень медленным. Это было то, что нужно пережить, пропустить через себя и в итоге отсечь лишнее, чтобы понять главное.

Именно это он и сделал. Он-то думал, что эта тысячелетняя попытка постичь глубину процессов жизни и смерти и есть путь к тому, чтобы стать Нетленным, а это было не так. Это было Постижение Закона, закодированное Темными Практиками в него. Они хотели зачем-то, чтобы я Постиг Закон Не-жизни. Это было их целью.

— Вот почему я смог поднять гоблина-мертвеца. — вновь сказал он вслух, вспоминая странную серую каплю, слетевшую с его руки и поднявшую мертвеца, — Это сработал Закон. Однако это было не моим желанием. Это вышло произвольно. Что они еще вшили в меня?

Останься в нем эмоции, он бы испытал раздражение и злость. Как на себя, так и на неведомых кукловодов. Однако это было больше ему недоступно.

Глаза его вернулись к символам на полу — тем, которых тут не должно быть.

— Что осталось…символ Формы…символ Запечатывания…символ Незавершенности…

Теперь уже сознательно серая капля энергии в виде двух знаков вылетела из него и зависла. Тархан внимательно смотрел на свое тело — тысячи и тысячи мелких, тусклых символов проявились на нем как татуировки, едва капля вылетела из него.

— Символ формы…и Запечатывания…теперь понятно…Из меня сделали Запечатанную Форму для мною же постигнутого Закона. И поскольку я сам же на себя это наносил, снять это невозможно.

Он стал Сосудом. Просто потому, что не понимал сути Ритуала и изменений в него внесенных.

— Символ Незавершенности…значит Преобразование Тела Нетленного не завершилось не потому, что времени мне не хватило, а потому, что изначально это было невозможно? В Ритуал была заложена намеренная ошибка…

— Печально…- глядя на символы сказал он через полчаса, хотя печально ему не было.

— И всё равно, на что же они рассчитывали…рассчитывают? Я сейчас силен как никогда…Если только…если только они определили мою возможную силу при удачном исходе, и она их не пугает.

Одно было странно. Если они так всё продумали, то должны бы уже быть тут и схватить его. Но этого не произошло. Однако то, что его вырастили на убой и очевидно собирались каким-то неведомым ему образом поглотить заставляло думать о том, что эти культиваторы на шаг впереди его, и не сомневаются что подобное возможно.

— Может я и не единственный, с кем они провернули подобное…Да…скорее всего не единственный…

Он задумался.

— Возможно они мертвы…возможно нет…это не столь важно, единственное что я могу сделать для своего выживания, — резко стать сильнее.

Его Нетленное тело ограничивало количество энергии которое он мог вобрать, он это уже почувствовал. Больше определенного предела в него скорее всего не войдет, а значит…значит предел нужно каким-то образом сломать. И он был уверен, что скоро поймет как. Он не обычный культиватор с жестким ядром внутри. Он другой.

Тархан двинулся к трупам. Закон Не-жизни поднимает мертвых. Дает им Не-жизнь. А значит надо в этом разобраться как можно скорее. Его основная Сила в Законе. И если за ним придут, только это может перевесить. В обычном противостоянии энергий всегда перевесит тот, за спиной кого больше соратников.

А Тархан знал, что он один и это не изменится никогда.

Закон…низкоранговые культиваторы о нем знали мало, если вообще знали, и уж точно они даже не подозревали, что его можно использовать подобным образом. Но Тархан понимал, что всё логично, ведь постижение Закона, — это Постижение одного из многочисленных аспектов Вселенной до Предела. Или очень близко к этому, и оно должно давать особые возможности обладателю.

Весь следующий день он поднимал гоблинов, но результатом был недоволен. По щелчку его пальцев из него вылетала капля энергии, содержащая буквы Закона, и погружалась в тело очередного мертвого. В то же мгновение он ощущал тело мертвеца как собственную конечность. Пришитую, корявую, но конечность. Ему приходилось самому управлять мертвым.

Нет сознания. — констатировал Тархан, — Нет разума. Нет инстинктов.

Тело гоблина выполняло любую мысль и команду Тархана. Совсем как марионетка на ниточках. Вот только много ли пользы ему от подобных существ, не обладающих ни собственными желаниями, ни волей?

Он пока не знал. Но продолжил эксперименты. Он четко осознавал, что это только начало, что он просто не понимает всего спектра возможностей Закона, а чтобы их понять, нужно было продолжать эксперименты.

Благо, трупов в пещере хватало. Часть из них он, к сожалению, разрушил первоначальным выбросом, когда высосал всю жизнь до капли, но большая часть из тел были все еще пригодны.

Оказалось, существует время действия закона и зависело оно от двух факторов: от количества вложенной энергии, и…от внимания Тархана. Если он забывал о трупе, переставал обращать на него внимание,то тот гораздо быстрее истощал запас энергии и в итоге валился бревном на пол. Однако если он в трупы вкладывал слишком много энергии, они просто взрывались. Максимальная же длительность живучести мертвого была примерно полдня. После этого труп падал.

Тархан быстро выяснил, что не обязательно постоянно контролировать марионеток — достаточно выстроить последовательность команд, которые они будут выполнять, и всё. Правда, после выполненных команд они застывали,или в лучшем случае покачивались как трава на ветру, ничего не делая. И похоже, напади на них кто, пока они в таком состоянии, они и обороняться не будут. Марионетки, одним словом. Как слуги они казались Тархану бесполезными.

Для постороннего взгляда это были обычные мертвяки, однако Тархан видел как заложенный закон начинает множится мелкими бесконечными символами, распространяясь по телу и подчиняя его воле Хозяина. Его воле.

Однако трупы закончились. Тогда в течении нескольких дней Тархан определял границы собственного восприятия. Когда он очнулся они точно были больше, и покрывали всё пространство пещеры, сейчас же…Они незначительно уменьшились. Впрочем, и этого было более чем достаточно. Как он определил ранее, управлять напрямую трупом он мог только в границах собственного восприятия. В другом случае он лишь давал задание, команду, и не мог проследить ее выполнение. Он чувствовал, что этого мало. Ему нужны были другие существа для опытов. С гоблинами он уже разобрался.

Перед тем как покинуть пещеру, он зашел на Пепелище. Место в пещере, где раскаленная лава находила себе выход. Он хотел проверить, на что способно его обновленное тело. Это место доставляло его телу, наполненному стихией льда, определенный дискомфорт и он понял, что стихийный конфликт, заложенный в самой природе между его Льдом и стихией Огня, никуда не делся.

Тархан без малейшего страха шагнул прямиком в лаву, и каждый его шаг заставлял эту смесь цепенеть и превращаться в неподвижную каменную породу. Тепло и жар впитывались в него, перерабатываясь уже в собственную энергию. Его стихия была сильнее. Раньше он и представить себе не мог, что такое возможно. Сейчас же это было совершенно естественно…и легко.

Более того, в нем возникло неожиданно приятное ощущение того, что лед его тела подогревается, и по конечностям протекает тепло. Впрочем, это мимолетное ощущение тут же закончилось из-за того, что за десяток мгновений он погасил всё Пепелище, превратив в черный островок мрака.

После этого в пещере было нечего делать. Он двинулся вперед, впервые за тысячи лет за пределы своей добровольной темницы. В нем возникло небывалое ощущение, будто он шагает по Подземелье, будто совершает обычную прогулку. Ни одно из существ вокруг не могло ему навредить. Раньше он и представить себе не мог, что можно настолько бесстрашно идти по Подземелью. Теперь же он часто останавливался, прислушиваясь к собственному восприятию. Он постоянно улавливал новые и новые огоньки жизни. И это сбивало с толку. Их было слишком много, а восприятие раскидывалось слишком далеко.

Надо уменьшить восприятие, — понял он, и уже через мгновение оно резко уменьшилось. Еще час он расширял его и сужал, привыкая к новым ощущениям. В итоге, оптимальным радиусом восприятия он счел примерно триста шагов. Ожидаемо, в окрестных тоннелях и пещерах не было никаких разумных. Одни монстры, и то, пока что слабые. Из них он, впрочем, не гнушался высасывать энергию — ведь его запас не был полон. Эксперименты с трупами гоблинов заставили израсходовать часть сил.

Изредка попадались существа с ядрами. Эти давали больше сил. Ядра он вырывал из их тел, и сжимая в ладони, высасывая из них всю энергию, после чего они осыпались прахом. Высасывая жизнь, эти маленькие огоньки, он ощущал легкий всплеск удовольствия. Увы, это единственное из всего спектра эмоций, что он еще испытывал. Больше ничего. И это было теперь как наркотик. Чтобы получить этот крохотный отголосок человечности он должен был убивать, высасывать жизнь. И, надо сказать, он этого хотел.

Во время пути он продолжил поднимать тварей, и оказалось…чем меньше существо, тем сложнее ему как контролировать его, так и дозировать энергию. Он сел на неделю в одном месте, прежде чем не научился посылать настолько маленькие частички закона, чтоб поднимались и жучки размером с палец. Он понимал, что все дело было в слабом контроле. Сложность оказалась мнимая, просто от непривычки использования маленьких доз энергии. Едва он научился оперировать маленькими сгустками, содержащими закон, он отправился дальше. Он никуда не торопился и по пути поднимал тварей. И, надо сказать, сил на их поднятие тратилось гораздо меньше, чем на разумных гоблинов. И команды они выполняли лучше, будто чем меньше мозгов изначально было в существе, тем проще было его поднятие и управление.

Он натравливал поднятых существ на живых и отслеживал как они дерутся. Можно было заставить существо драться лишь атакуя, а можно было заставить вместе с этим защищаться, и ему было всё равно. Оно не чувствовало боли. У него не было сознания.

Однако, пока во время пути он экспериментировал с Законом, глубже постигая его использование в практических целях, он подсознательно искал одного, — разумных. По прежней памяти он знал, что на Нижних Ярусах живут дроу, и искал их следы. Освоившись с восприятием он развернул его вновь на максимум.

Тархан искал спуск к дроу. Их он не боялся. Их Старшие сидят Глубоко, а вот остальные живут выше. С них он и решил начать. Идти пешком ему надоело, поэтому он просто убил здоровую тварь, поднял ее Законом, и оседлал.

Теперь он мог перемещаться с огромной скоростью. Дроу дадут ему необходимую энергию для экспериментов с Законом, и для попыток расшатать пределы своего тела.

Следы первых дроу он нашел через месяца полтора, когда спустился на ярус-другой ниже. Очевидно, отряд был патрулем.

Перед тем как двинутся им навстречу он дважды совершил Всплеск. Так он называл резкое высасывание жизни, когда на сотни и сотни шагов вокруг него оставались лишь высосанные и замороженные тела существ. Встречать дроу он собирался с полным резервом. Ведь мало ли что может пойти не так.

Отряд дроу он настиг быстро. Те даже не поняли, что с ними случилось. Просто упали промороженными тушками на пол, не успев осознать собственной смерти — они не были даже культиваторами. Обычные воины-дроу.

Кроме одного. Его Тархан и оставил в живых, потому что ему была нужна информация.

Спрыгнув с очередного поднятого монстра он стал перед дроу.

Тот дрожал как от холода так и от страха. Он чувствовал чудовищную ауру существа перед ним и мгновение назад видел как дружно, в один миг упали замертво его подчиненные. После такого сохранять самообладание было невозможно. Поэтому когда он услышал вопрос от существа перед ним на дроуском, то не сразу смог ответить. Зуб на зуб не попадал.

— Ну так что, черный, где ваша база, или город? Откуда вы выехали?

— Ааа…аван…пост…

— Аванпост? Хорошо, для начала пойдет. Залазь. Поедем.

— Ку…куда?

Несмотря на дикий страх, дроу сам не понимая почему безропотно залез на огромную тварь с кучей торчащих во все стороны костяных наростов и замер. Он боялся пошевелиться. Существо распространяло вокруг себя дикий холод. Хотелось спрятаться, забиться в дальний угол, лишь бы не быть тут.

— В аванпост поедем. Дорогу покажешь?

Хоть существо, смутно напоминавшее здорового гоблина, говорило с явным акцентом, слова были понятны.

Дроу сглотнул и…кивнул.

Голубые глаза существа перед ним пронзали его насквозь, промораживая саму душу. Так страшно ему еще никогда не было.

Так он думал.

Сущий кошмар он испытал через мгновение, когда четверо его мертвых подчиненных встали и повернули в его сторону головы с пустыми, мертвыми глазами.

— Они с нами. — прозвучал голос полных холода, и четверка соратников залезла на костяную тварь, усевшись вокруг своего живого начальника.

— Ну и где этот гребанный Сурхэль со своими отрядом придурков? Я хочу отдохнуть уже. Выпить чего погорячее, перекинуться в кости, уснуть, и не думать о дыре, в которой мы служим.

— Я откуда знаю? Наверное выслеживают очередных тварей. Набьют ядер и продадут за хорошую цену. Дерьмо! — второй дозорный сплюнул вниз, прямо на ворота, — Почему кому-то всё, а кому-то ничего. Лучше бы я был в отряде патруля, может и кошелек был бы полнее!

— Ну… там можно и клыком от твари получить, не забывай. — резонно заметил первый дозорный.

— Ага…что-то за последние несколько лет такого я не припомню. Получаю только я, от Старших.

— Ну…сейчас да, редко случается…но раньше-то бывало…

Сегодня дозорным было почему-то особенно холодно. Отряд патрулирования задерживался, а их смена пока не пришла. Работенка у них была не пыльная, знай себе сиди на двух вышках над вратами, открывай их, закрывай и в случае чего поднимай тревогу. Последнего, кстати, не бывало уже лет двадцать. Тоннель был давно заброшен и практически не использовался; и тем не менее тут была небольшая военная база. В притулившейся к тоннеле пещере. Там и размещалось четыре десятка дроу-воинов. Всё же иногда требовалось устраивать рейды на более-менее крупных тварей. А не на ту мелочь, которую вырезал патрульный отряд.

И если раньше действительно имело смысл ее держать, то теперь ни сами воины, ни те кто строил базу не понимали зачем ее содержать вообще.

— Я что-то вижу! — вдруг сказал дозорный.

— Наконец — то эти идиоты возвращаются.

— Да стой ты! Походу это какая-то крупная тварь…И не одна! Сука! Тревогу! Бей тревогу!

Через мгновение раздался громкий звон сигнального гонга. Дозорный как ненормальный забарабанил по нему.

Одни за другим воины кто в чем был выбегали в тоннель ошарашенные. Впрочем, все с оружием.

— Че там такое? Вы что, напились на посту ублюдки?

— Там какая-то крупная тварь!

— Тут одна тварь — это ты! Дай гляну!

Два воина взобрались на вышку.

— Твою мать! Быстро тащите копья! Здоровая, сука!

Через мгновение в стремительно и бездумно рванувшую на ворота тварь, напоминавшую смесь кабана и иглобрюха, полетело несколько копий. Она свалилась замертво.

— Ну вот и всё, — довольно хлопнул руками метнувший копье, — Стоило ли…

Он не договорил, потому что тварь вдруг словно пьяная начала подниматься.

— Глянь! Там еще твари!

— Что за гребаное дерьмо тут происходит! Где Сурхэль? И почему эта тварь до сих пор не сдохла?

Через десяток мгновений к вратам, перегораживающим тоненнель мчалась уже не одна тварь, а десятки — как крупных так и мелких. К этому времени уже все дроу были в полном снаряжении и готовы к бою.

Дроу метали в тварей копья и кинжалы. Дюжина лучников отрабатывала с небольших вышек по бегущим по стенам тварям. Но те на полученные раны вообще никак не реагировали. Будто были нечувствительны к боли. А когда за первой волной пошла вторая, их начала охватывать откровенная паника. Видеть как ты точно убил тварь, а она через мгновение поднимается и прет на ворота — страшно.

Однако настоящий ужас появился в их глаза, когда они увидели что весь тоннель перед ними шевелится и ползет. Твари перли везде: по стенам, потолку, полу. И мелкие уже были внутри, кусая дроу за ноги, руки. Прыгая в лицо и мешая сражаться.

Первым понял, что дело туго командир.

— Малэх, живо на ящера и скачи к следующему посту!

— Но…

— Живо! Времени нет! Предупреди их!

Тварей командир удерживал тьмой, он был один из немногих Практиков Тьмы тут, и он начал серьезно стопорить тварей, делая из них хорошие мишени для своих воинов.

Малэх рванул сколько было сил к своему быстроногому ящеру, стоящему в сотне-другой шагов. Но не успел.

Через мгновение всё вокруг резко накрыло леденящим холодом, от которого было негде спрятаться. Кроме владеющих Тьмой все попадали замертво.

Тархан стоял над пятеркой мертвых Практиков Тьмы. Убить их издалека не вышло. Но едва он оказался поближе, пять сгустков Закона легко прошли в их сердца и…убили. В живых он оставил всего лишь одного дроу. И то, лишь для того, чтобы узнать где находится их ближайший город. Едва поведал об этом, и вдобавок еще и показал карту, — он стал ненужен.

Навалу тварей Тархан устроил любопытства ради. Хотел узнать как много сможет использовать тварей одномоментно и возникнут ли сложности в управлении таким количеством. Опасности он в аванпосте не чувствовал, так что риска не было никакого. А за счет убитых дроу потраченная энергия полностью восполнилась. Контролировать сотню-другую тварей он мог не напрягаясь.

Следующий на очереди был небольшой городок дроу. Но к нему нужно было уже тщательнее подготовится. Мало ли что там может его ждать. Но одно он знал точно, там он сможет отожраться так, что пошатнет энергетический предел тела, он и сейчас, когда убивал тварей для использования ощутил, что те самые энергетические пределы тела не жесткие. Их можно плавно-плавно пододвигать. Растягивать. Но для этого нужно колоссальное количество энергии, и где его взять как не с дроу, особенно с культиваторов.