Подземелье

Глава 142

Айгур смотрел на происходящее на Арене относительно равнодушно, в отличии от других Хозяев.

Да, он сделал ставку на этого бойца-ребенка так как увидел его силу на смотре, соответствующую взрослому сильному бойцу, да и вдобавок его высоко оценили как Варгус, так и Старший Наставник Харт.

Он им доверял в оценке бойцов: если они считали, что он может пережить Бойню — то так оно и было. Вот только они ошиблись, это Айгур понял сразу увидев выставленных Хозяевами бойцов. Слишком сильные…едва ли не самые сильные из того что они могли выставить на Бойню.

После того, как он стал Обращенным Праматери, осталось совсем мало вещей, которые вообще могли его тронуть — ведь самым важным была она. В голове тут же всплыл образ безупречной красоты. Женщины-дроу с белоснежными волосами и тремя парами глаз. Всё остальное блекло на фоне ее красоты. А бойня напрямую влияла на то, получится ли ему сыграть свою роль раньше или позже. Деньги — равно пыльца, а пыльца — равно сложные ритуалы, которые усилят его обожаемую Праматерь.

Поэтому он практически без волнения наблюдал за ареной. Если мальчишка победит, что мягко говоря маловероятно — хорошо, если нет — за его участие уже было заплачено немало. И хоть пока что его боец не показывал каких-то запредельных результатов, красивого или зрелищного боя, но он делал главное — выживал. Причем всегда каким-то чудом. Надо сказать, Бойню в этот раз Драктарх устроил что надо. Публика на трибунах была в восторге, а часть ее и вовсе неистовствовала — слуги и безродные.

Внизу, на Арене, действительно была кровавая схватка всех со всеми, без жалости и без пощады. Тем более, что бойцы, которых выставили другие Хозяева, была совсем не середнячками. Каждый из них был очень и очень силен. А Айгур помнил, что раньше случались Бойни, которые и смотреть неинтересно было: опасаясь потерять сильнейших, Хозяева пускали средней силы бойцов, которые настоящее зрелище показать не могли.

Частенько бойни, где не было по-настоящему сильных Бойцов, заканчивались гибелью всех: их сжирали твари. Такое некоторой части публики тоже нравилось, но не всем.

Единственное, что напрягало Айгура — так это боец Драктарха, — дроу-мечник. Это был явно элитный боец: либо подготовленный Родом, либо особый наемный убийца. В любом случае, отнести его к бойцам Ям было сложно. Тем не менее, необходимое количество Смертельных меток у него было, так что его участие в Бойне не нарушало никаких законов.

Гоблиненок внизу пережил уже несколько волн тварей, и несколько раз Айгур успел подумать, что дела у него плохи. Однако тот, каким-то чудом, умудрялся выживать и выживать. Более того, он очень быстро расправился с двумя гоблинами-мутантам и тем самым вошел в четверку выживших.

Когда на гоблиненка попер здоровенный и непонятно откуда берущий силы гнолл, Айгур всё же подумал, что мальцу придет конец. Однако теперь сыграла роль та самая мутантская Кровь, которая и делала гоблинов такими отличными бойцами, давая особые преимущества. Айгур с удовольствием наблюдал за тем, как точным ударом его боец продырявил голову гнолла, раз в шесть крупнее себя. Туша рухнула замертво.

— Хороший боец. — раздался справа голос Драктарха.

Айгур не отвечал. Он смотрел на вторую пару — дроу и непонятного бронированного мутанта. Победитель этой схватки выяснился очень быстро. Естественно, это был дроу.

На арене осталось только двое бойцов — гоблиненок и…дроу.

И в исходе этой схватки Айгур ни на миг не сомневался.

Что ж, — подумал он, — Мальчишка сделал всё, что мог. Жалко сейчас терять этого бойца, но уже через год это не будет иметь никакого значения.

— Айгур, — вдруг сказал Драктарх, — Я искренне удивлен тем, что именно твой боец выжил. Малец удивил. Не хочешь заключить еще одно пари?

— И что за пари ты предлагаешь?

— Пари на отдельную сумму — ты же приехал с деньгами. Давай так: если твой выиграет бой — всё отойдет тебе, плюс мои личные запасы пыльцы, если мой…твои деньги — мои.

Айгур повернул в его сторону голову и посмотрел как на идиота, сопроводив потемневшими от переизбытка Тьмы глазами.

— Драктарх, ты что, идиот? Или меня считаешь за идиота? У моего бойца нет шансов. Не знаю, где ты откопал этого дроу — одолжил у Рода, нашел в Подземельях или в другом месте, но ты и сам понимаешь, что против него у уставшего гоблиненка нет никаких шансов. Скажи спасибо, что я не счел твое предложение оскорблением, иначе бы мы разговаривали по-другому. Я понимаю, что жажда денег затмила тебе разум.

Драктарх на мгновение побледнел, сглотнул, а потом пожал плечами. Мол, нет так нет.

Старший Наставник откровенно нервничал. Еще бы, на Арене было восемь взрослых опытных бойцов! Причем он явно видел, что каждый из них мог претендовать на звание лучшего в своей Яме, а это значит, что Хозяева поставили на эту Бойню очень много денег. Не зря потоки тварей буквально были бесконечными. А чтобы подготовить подобное количество тварей нужно…очень постараться — не каждая Бойня могла подобным похвастать. Именно поэтому, из-за количества существ и их силы, бой проходил сложно почти для всех бойцов. И, тем не менее, в первых схватках против опасных тварей никто из них не только не погиб, но и не получил серьезных ран. Потери начались только когда прошли волны мелких существ и случились первые стычки бойцов друг с другом.

И тут черный гоблин не мог не признать, что его ученику везло: двое самых опасных бойцов, — дроу и странный бронированный мутант, — оказались с противоположной стороны, ничем ему не угрожая — а ведь каждый из них имел большие шансы убить мальца.

Но назревала существенная проблема: его ученику приходилось тратить слишком много сил на убийство всякой мелочи. И мелочи опасной, которую игнорировать нельзя. Харт знал каждую из тварей и видел как ядовитые насекомые кусали ноги бойцов, что рано или поздно должно было сказаться. Да, насекомых с ядом, убивающим мгновенно тут не было, — это было бы слишком, ведь именно бойцы должны убивать друг друга, — но и с неприятными ядами существ хватало.

Старший Наставник вздохнул с сожалением. Он сразу считал, что выпускать ребенка-бойца на Бойню идея глупая: шанс на то, что он победит — минимален. Собственно, его мнение разделял и Варгус, управляющий. Но, в отличии от старого дроу, он, гоблин, высказывать свое мнение в этом вопросе не имел права. Как Хозяин решил — так и будет.

Неприятной неожиданностью в Бойне стал круг Тьмы, который использовали в этот раз чтобы добавить зрелищности и напряжения. Круг еще больше сужал пространство для маневров и шансов затянуть бой, побегать или потянуть время для передышки не было.

Нет, сейчас это была настоящая Бойня.

Взгляд опытного Харта сразу выделил самого сильного бойца на Арене. Того, кто и претендовал на победу, — дроу-мечник.

В отличии от Айгура, Харт видел несколько раз в деле этого бойца. Во время выездов с детьми он попадал на его бои, которые больше походили на одностороннее избиение. Или убийство. Явно обученный лучшими мечниками Рода, и натасканный на убийство и бои, он слишком явно превосходил обычного дроу в скорости и силе. Не иначе влияние Родовой алхимии.

У Харта всё же была внутри робкая надежда, что эту машину для убийств либо поранит тварь, либо мелкие насекомые, либо другие бойцы. В то, что его убьют он не верил — слишком уж хорош был дроу со своими парными клинками.

Кроме того, у мальца была существенная проблема. Бойня получалась настолько напряженной и долгой, что гоблиненок был просто вынужден постоянно использовать Кровь. А черный гоблин не понаслышке знал, что чем дольше используешь Кровь, тем сильнее потом откат — и хорошо, если этот откат наступит после боя. В один момент на тело его ученика должна навалиться колоссальная усталость, причем в скором времени. А бойня ведь еще не закончена.

Пока Зур’дах справлялся. И, положа руку на сердце, Старший Наставник был вынужден признать — проводить бой лучше было просто невозможно.

На мгновение он подумал, что у ученика проклюнулось боевое чутье, — когда заранее знаешь, где стоит получить мелкую рану, укус, пропустить удар и, поставив жизнь на кон, рвануть вперед, чтобы в ответ убить.

Такое приходит только со временем, с опытом, спустя сотни напряженных боев, и то у единиц. Так что Харт всё же решил, что гоблиненку просто…везло. Ведь и так бывает, что в тяжелых боях, в сложные моменты удача на твоей стороне. Когда на мальца рванул здоровенный гнолл, Наставник Харт вздрогнул. Гоблиненок выглядел жутко истощенным, и, похоже, не мог использовать больше Кровь — видимо, его соперник подумал так же.

Однако исход удивил не только его. Рядом удивленно всрикнкнули два дроу-стража, подсматривающие через решетки на происходящее на Арене.

Зур’дах закончил бой в один удар. Чудовищно рискованным рывком. Попади по нему гнолл — ему был бы конец. Но попал его ученик. Один удар копьем в подбородок — гарантированная смерть, и неважно каких ты размером — с пробитым насквозь мозгом не побегаешь.

— Ну и мелкий демоненок. — выдохнул страж справа, — а так и не скажешь. С одного удара убил громадину.

— Я всегда говорил: гоблины — сильные ублюдки, особенно их мутанты. Вон, даже ребенок на что способен. — ответил ему второй.

Глаза Наставника Харта были прикованы ко второму бою. Дроу и мутанта, который был без оружия.

Может надо было атаковать сейчас? — мелькнула мысль у Харта.

Однако уже скоро он понял, что лезть в другой бой было бы глупостью. Просто потому, что дроу закончил свой бой…слишком быстро.

Зур’дах сделал всё верно: он использовал драгоценные мгновения для отдыха и восстановления Крови.

Старший Наставник видел выход лишь в одном — его ученику точно придется начать сжигать Кровь, невзирая на последствия. Однако, поможет ли это вообще? Вон, два взрослых гоблина-мутанта тоже начали сжигать кровь, вот только Зур’дах всё равно успел их убить. Кровь ведь лишь восстанавливала силы и незначительно прибавляла скорости, но никак не увеличивала их кратно. Чтобы усилиться многократно, Харт даже не знал, какой должен был быть круг — двадцатый? Тридцатый? Никак не восьмой.

Оставалась еще странная способность мальца, которую он пару раз применял в боях и его противники впадали в короткий ступор, а в бою и один миг ступора может стоить жизни, но опять же — сработает ли это на дроу? — Харт не знал.

Не сказать, что кто-либо из детей для Наставника стал кем-то родным, но к некоторым детям он испытывал большую привязанность. Такой была Таля…и Зур’дах. Первую он любил за ее упрямый и неуступчивый характер, что было редкостью в детях, сломленных рабством, и тем более в самках, а Зур’даха… — за силу, скрытую силу, которую тот не выпячивал на показ.

Глаза наставника следили за дроу, который, стряхнув с клинков кровь поверженного врага и прищурив глаза, двинулся к гоблиненку.

— Кажись, конец твоему бойцу, — заметил один из стражей.

Зур’дах стоял неподвижно, а копье было выставлено в сторону, будто он вообще не готов к бою, а стоит на тренировочной площадке. Вот только это было не так. Через мгновение пришлось реагировать на живность.

Кругом ползали и пищали мелкие насекомые, норовя цапнуть за ногу, а в воздухе летали тшарки. Первых он давил, вторых — сбивал кулаком, отчего они отлетали прочь с сочным звуком. Его кулак убивал мелких тварей наповал. Для некоторых хватало одного взмаха ладони.

Гоблиненок заметил, что круг Тьмы чуть расширился, — шагов на пятнадцать, — давая чуть больше пространства. Но Зур’дах понимал: убежать от этого быстрого дроу не выйдет. В том числе и потому, что него сил практически нет.

Чем дольше длилась Бойня, тем сильнее Зур’дах погружался в какое-то состояние безумной и безнадежной усталости.

Каждый убитый враг, насекомое, каждое использование Крови истощало силы тела. И сейчас, после убийства гнолля, после того резкого рывка на запредельной скорости, из него будто резко выкачали едва ли не все силы. Тело покрывали сотни кровивших царапин, ссадин; в местах укусов некоторых насекомых всё нестерпимо чесалось, а ожоги от огненных слизней пылали жгучей пульсирующей болью. Хоть ни одно ранение не было серьезным, но из-за их общего количества тело казалось одной зудящей огромной раной.

Соберись! — резко дернул себя Зур’дах, — Остался один сраный дроу! Всего один! Такая возможность. Убить чернокожего ублюдка! Давай! У тебя осталось Сжигание.

Зур’дах стиснул зубы и топнул ногой, прогоняя всякую сонливость. Кровь пока бездействовала, но вены после ее использования всё еще горели диким огнем. Он дал себе короткие мгновения отдыха, тем более, что сам дроу почему-то пока не нападал.

Гоблиненок провел самым кончиком лезвия копья по мокрому песку, пытаясь настроить себя на будущую драку. Прозвучал тихий шорох.

Прерывистое дыхание Зур’даха немного подуспокоилось и он задышал глубоко и медленно.

Шагах в двадцати от него дроу остановился, не спеша атаковать. Собственно, куда ему было спешить? Он знал свою силу и мельком видел движения своего противника, и, похоже, не ощущал в нем ничего опасного. Кроме того, в голове дроу, видимо, постоянно мелькала мысль, что мелкий гоблин всё же выжил скорее по случайности, чем благодаря своей истинной силе.

Дроу взмахнул клинками, делая воздушные восьмерки, со свистом рассекающие воздух. Этим он расслаблял свои руки, чуть уставшие после длительной Бойни, и будто готовился к финальному убийству.

Только теперь, когда бой стих, Зур’дах услышал рев трибун и…свист. Видимо им не нравилось, что два бойца стоят друг против друга и не дерутся. Вот только дроу было всё равно: он показал какой-то странный жест в сторону орущей публики и рассек парочку тшарков, пикировавших на него.

Дроу сделал шаг. Потом еще шаг, попутно кромсая насекомых, выскакивающих на него из песка. Он разминался, а Зур’дах, прищурив глаза, присматривался к его движениям. Противник двигался медленно и мягко, словно кошка, крадущаяся к своей добыче. Внутри его черного тела была скрыта смертоносная сила, готовая в любой момент взорваться танцем клинков.

Просто дроуский выродок. Ничего особенного. Мое копье сильнее! Он даже не мутант — его скорость не может быть быстрее моей.

Остановился дроу лишь в десяти шагах от гоблиненка, присматриваясь к нему. Оценивая физическое состояние, раны, настрой, решимость.

В какое-то мгновение дроу просто рванул к Зур’даху, опустив клинки почти до пола. Просто для того, чтобы в последний момент швырнуть ими песок в противника.

Этого гоблиненок ожидал и первым швырнул песок копьем и ногой навстречу, и сам сделал два плавных шага назад, сразу разрывая дистанцию.

Дзинь-дзинь!

Их оружие наконец встретилось.

Бам!

Все три удара Зур’дах успел заблокировать. Он всё еще не использовал Кровь. Просто выжимал из тела силы как мог. Заставлял его двигаться, рассчитывая что его природной скорости на начало боя хватит, а лишь потом он будет использовать Кровь.

Успел! Не такой уж он и быстрый! — подумал Зур’дах, блокируя подлый удар клинка дроу в пах. Тот почти стелился над песком арены. Ему пришлось сменить стойку, чтобы доставать низкорослого гоблиненка — ниже его на две с половиной головы, да еще и мелкого к тому же.

Но в одном Зур’дах ошибся: дроу тоже начал с прощупывания и не показал всей своей скорости сразу.

Пора! — мелькнула мысль гоблиненка и он на миг будто провалился в бездну, словно потеряв точку опоры. Его привычная активация Баланса.

Зур’дах тут же ощутил всем телом Баланс и новый центр тяжести районе живота. В тот же миг вздохнулось легче, а боль от ран будто притупилась.

Он всё еще пытался понять противника, привыкнуть к его движениям, потому что против обоерукого мечника такого уровня он встал вперые. Однорукий и так их мало тренировал против мечников, а тут сразу парные клинки в руках мастера.

Спокойнее…надо двигаться не спеша. Ноги всё равно вязнут в песке.

Зур’дах чувствовал, что скорость дроу сейчас немного выше, чем у него. Но….Баланс нивелировал это небольшое отставание.

Удар. Уворот. Блок. Удар. Уворот. Блок.

Два взмаха клинков наискось — и гоблиненок плавно ушел в сторону, блокируя один из мечей, который словно змея продолжал и продолжал безостановочные атаки.

Каждое движение дроу словно добавляло еще пару ладоней длине клинков — он дотягивался туда, куда доставать был не должен. Всё из-за его невероятной гибкости. Он тек над песком, преследуя отступающего врага. Стойки менялись так плавно, что вообще не замечались.

Зур’даху приходилось двигаться по кругу. Постоянно. Иначе бы он уперся в Тьму.

А в обороне против клинков приходилось особенно сложно. Гоблиненок привык действовать против копья, где легко можно было переходить из защиты в атаку. Тут же всё было иначе. Дроу теснил его, не давая ни малейшей возможности разогнаться для полноценной атаки. Только блоки и тычки.

Если бы не Баланс, который сегодня Зур’дах особенно хорошо чувствовал, он бы не справился.

Дроу, видя свое явное преимущество, начал наращивать скорость.

Этот урод реально быстрый!

Отклонив древком копья очередной выпад, гоблиненок позволил второму клинку пройти вскользь возле его тела.

А нет, — через секунду понял Зур’дах, когда бок обожгло легкой болью, — Не вскользь.

В последнее мгновение, рука дроу в районе кисти как-то неестественно извернулась.

Глаза гоблиненка прищурились. Он только сейчас заметил странность движений противника, а в следующую серию атак убедился в ней.

У суставов дроу была потрясающая гибкость. Он мог буквально вертеть ими в любую сторону. Такое Зур’дах видел впервые.

Глаза дроу зло блеснули тьмой и он рванул в безумную по скорости атаку, показывая всё свое мастерство.

Удары в ноги чередовались резкими подъемами вверх, и затем попытками проткнуть шею уже сбоку. Клинки один за другим выписывали странные фигуры, резко обрывали свой ритм и завершали атаку резкими тычками, одновременными пинками ног и швырянием песка.

Дерьмо-дерьмо-дерьмо!

Древко каким-то чудом пока не переломилось. Но Зур’дах понимал, что бой идет на грани. Копье гоблиненка один за другим пропускало мимо себя жалящие клинки, которые обязательно хоть немного, но доставали до его тела. То тут, то там появлялись кровоточащие раны. Каждый такой тычок или порез заставлял гоблиненка непроизвольно морщиться.

Зур’дах ждал…получал раны одна за другой, но ждал своего времени. Он чувствовал, что еще рано для крови, надо еще немного отдыха, чтобы тело отдохнуло внутри.

Вот только дроу настолько мощно наступал, что не давал этой передышки.

Постепенно до гобилненка дошло, что он предчувствует каждый удар дроу, знает куда и как повернуть тело, куда поставить блок, вот только скорость ублюдка была быстрее. И всё, что он мог — лишь смягчать урон от ударов. Поначалу он подумал, что ему кажется, но потом…потом он осознал, что это ощущение дополняет, как бы накладывается на Баланс.

Словно некое ощущение предвидения удара.

Дроу начал понимать, что происходит что-то странное, — ни один удар не получился смертельным, — и нахмурился.

Надо слушать это ощущение… — мелькнула мысль.

Вправо. Влево. В сторону. Чуть вбок, вперед и полушаг.

Да, я чувствую его удары…где они будут…

Кровь! Надо использовать Кровь!

Хоть и не смертельные, удары доставали до него, наносили постепенно урон…и так длиться бесконечно не могло.

Сейчас!

Чуть разорвав дистанцию, он получил пол мгновения и покатил Кровь по телу. Вены обожгло привычной болью и начала утихать усталость. Вместе с тем, скорость рук Зур’даха возросла, появилась сила для жестких блоков. Каждый последующий блок он ставил всё мощнее и плотнее. Дроу всё понял по полыхающим глазам и ухмыльнулся.

Звон от столкновения их оружия нарастал и ускорялся.

Зур’дах постепенно выборол себе расстояние для полноценной атаки копьем и начал робкие попытки контратаковать.

Почему робкие? Потому что он не хотел потерять это необычное ощущение «предчувствия» чужих атак, которое до сих пор спасало его.

Тело, не дергаясь, плавно смещалось в сторону, уходя с линии атаки. Как это работает — гоблиненок не понимал, но, как и в случае с Балансом, — просто отпустил тело, которое делало всё само.

Уворот. Блок.

Отпрыгнуть и мощно атаковать навстречу.

Удар. Удар.

Дзинь!

Вжух! В него полетела очередная порция песка.

Трибуны молчали. Все следили и ждали…победителя. Того, кто останется в живых.

Дроу начал использовать всё больше неожиданных ударов. Стало больше атак сбоку, которые изредка проходили, больше ложных, обманных ударов, и скорость дроу возросла. Вернее…не самого дроу, его клинков — словно они жили своей жизнью.

Иногда Зур’дах сам не понимал, как успевает реагировать на то или иное движение. Кровь работала на полную и это было больно. Очень больно. Справа и слева мелькали блики холодной стали, обдавая легкими порывами ветра.

Копье гоблиненка жестко принимало все удары. Но его собственным атакам пока не удавалось просочиться между защитой молниеносных клинков противника. Копье было прямолинейнее и медленнее. Оружие дроу казалось вездесущим.

Дерьмо! Кажется всё.

Его всплеска силы и скорости хватило секунд на двадцать-тридцать. После этого Кровь начала замедляться…тяжелеть. При этом ни одна атака гоблиненка не прошла, а руки начали наливаться свинцовой тяжестью.

Я его ни разу не задел!

Бам!

Едва Зур’дах чуть замедлился, удар дроу прошел. Вот только он прошел по руками и впервые клинок попросту отскочил от кожи, не нанеся вреда. На лице дроу отразилось искреннее удивление. Очевидно, он прекрасно знал кто такие мутанты, но всё равно рассчитывал, что его оружие пробьет измененную кожу.

А до Зур’даха вдруг дошло, что он ни разу не использовал руки для блока, хотя мог.

Ни один удар их не пробьет! Чего я боюсь⁈

Впрочем, дроу нанес еще несколько ударов по рукам, словно чтобы убедиться наверняка, что не может пробить их. После этого он уже ни разу не целился в руки.

Однако, произошло кое-что, заставившее Зур’даха резко воспрять духом.

Я вижу дыры в его защите!

После минуты-другой этого скоростного боя, он начала видеть в стиле дроу слабые места. Моменты, когда он слишком сильно проваливался в атаке, атакуя слишком яростно. Вот только всё происходило так быстро, что гоблиненок этого прежде не замечал. Теперь же он видел, что левую ногу дроу отставляет слишком далеко, из-за чего его можно было подловить.

Бам -бам!

Зур’дах начал направлять свои редкие удары копьем в ноги. Оборонять ноги дроу было неудобно.

Удар.Удар. Блок.

Чирк по плечу.

Снова атака.

Это сработало. Ритм дроу стал рваться, меняться. Ему приходилось уходить от жалящих выпадов гоблиненка.

Зур’дах старался не показывать, что действует почти на грани. Под ногами периодически хрустели остатки мертвых тел, а червехваты дважды пытались обвиться вокруг его ног, но были раздавлены пятками. Еще через несколько секунд боя Кровь достигла предела и по телу Зур’даха буквально заструились потоки огня. Аж слезы выступили.

— Арррр… — зарычал он, не в силах сдержаться.

Он понял, что начинает капля за каплей сжигать кровь. Дроу наседал на него, но благодаря Крови он успевал отвечать на атаки.

Блок. Атака. Блок. Атака. Полукруг-уворот — и резкий рывок навстречу.

Дзинь!

Рывок!

Клинки среагировали на первый удар в бедро, но копье сразу переместилось вниз.

Чух!

Зур’дах видел это место; место, которое защитить дроу не успевал, несмотря на всю скорость своих клинков. И сейчас его копье вспороло ногу дроу.

Сработало!

Взбешенный первой раной, дроу кинулся на него.

Гоблиненок дважды отскочил назад, разрывая дистанцию. Ближний бой не для него. Не сейчас.

Однако, прыткости у противника немного поубавилось: раны на ногах — одни из самых неприятных для бойца.

Еще чуть-чуть. — подбодрил он себя.

Но именно в этот момент перед глазами полыхнуло от боли, а затем резко потемнело. Гоблиненка шатнуло. Он едва успел заблокировать два удара, тут же прилетевших в плечо и в живот.

Я задел его, нужно продолжить. Нечего бояться. По скорости мы сейчас равны.

Волевым усилием удалось прогнать слабость и заставить работать Кровь. Боль вспыхнула по всему телу и он ощутил, как ее становится меньше.

Надо убить этого урода и всё. Тогда я смогу отдохнуть.

Трижды накатывали волны неожиданной усталости, во время которых гоблиненок едва не пропускал критические удары. Тряхнув головой от очередной волны, Зур’дах заблокировал дюжину ударов дроу.

Один из них скользнул мимо копья, чиркнув по ребрам.

Я могу продолжать! Это просто царапина.

Дзинь! Дзинь! Дзинь!

Копье прошло мимо, вспарывая влажный песок.

Внезапно Зур’дах почувствовал, что ноги будто прилипают к песку. Двигаться резко стало в разы тяжелее. На черном песке этого не было видно, но Зур’дах знал — его замедляют тьмой. Очень осторожно, никто с трибун этого не заметит, — но его замедляют.

Сука! Урод нечестный!

— Тварь!.. — выдавил Зур’дах.

Сам он ни за что бы не рискнул использовать тьму для подобных уловок. Он не дроу и если его поймают за подобным — ничем хорошим это не кончится. Зур’дах был уверен, что те же дроу всегда будут на стороне дроу и не заметят нарушений.

Но его мозг тут же нашел выход. Он сделал вид, что тьма действует на него сильнее, чем на самом деле.

Гоблиненок застыл. Пропустил один удар. Второй. Каждый раз он уворачивался не полностью, а чтобы клинки оставляли на теле длинные кровоточащие порезы и противник расслабился.

Зур’дах знал, что может вырваться из тьмы. Вот только противник этого не знал.

Ждать! Еще немного! Ждать!

Зур’дах сделал вид, что пытается вырваться, но не может и изобразил на лице недоумение.

Дроу победно ухмыльнулся и усилил натиск.

Больно…больно…больно…

Он видел как лезвие клинка летит в него.

Увернуться. Чуть повернуть корпус.

Бок обожгло болью. Избежать удара не удалось.

Сейчас. Оцепенение!

Он все время хотел использовать оцепенение, но ждал момента. Для этого дроу должен был оказаться максимально близко.

Вот как сейчас!

Время будто растянулось. Привычное ощущение. Кровь закрутилась внутри с бешеной скоростью, обжигая внутренности и выжигая глаза.

Глаза гоблиненка затопило Тьмой, что стало полнейшей неожиданностью для дроу.

Одновременно с этим, Зур’дах вызвал ауру паука. И тот с радостью выполз наружу. Гоблиненок начал понимать, что это внешнее проявление Крови, на которое другие почему-то не способны. Вокруг него в миг сгустилась жуткая, темная и невидимая аура древнего существа. Голодного и злого. И этот хищник раскинул свои огромные лапы в стороны.

На миг и дроу и его клинки застыли, а в глазах возник инстинктивный первобытный ужас.

А Зур’даху больше и не нужно было. Отшвырнув копье, он сделал то, что не советовал бы ни один его тренер — он прыгнул на замершего дроу, проскользнув мимо клинков, и уцепился тому прямо в шею. В тот же миг оцепенение спало с противника. Но было поздно. Руки гоблиненка мертвой хваткой сжались на шее противника, а сам он вжался в дроу.

Не в силах воспользоваться клинками, дроу просто начал колотить его оружием не глядя. Колотил куда мог. Глаза дроу вспухали, наливаясь кровью и он задыхался…

Еще немного.

Каждый удар дроу ломал в нем какую-то кость и вышибал из него дух.

Но Зур’дах не отпускал.

Отпущу — умру. Надо додавить эту тварь! Надо перетерпеть! Надо прикончить! Еще немного!

По спине расплывались порезы от случайных ударов. Глубокие порезы.

Ладони продолжали выдавливать воздух из противника, но тот упрямо не желал подыхать.

Плюх!

Упал один клинок.

Плюх!

— Да сдохни ты уже, — выплюнул он прямо в лицо дроу, — Сука дроуская.

Хрусть!

Как-то совершенно неожиданно шея хрустнула и второй клинок вывалился из руки противника.

Дроу медленно, с выпученными глазами, у которых полопались все ниточки сосудов, рухнул на пол с глухим шлепком. Зур’дах не слазил с его груди, продолжая сжимать шею. На всякий случай.

С полминуты он продолжал лежать на нем.

— Сдох…урод…– с трудом выдавил гоблиненок, разжимая хватку.

Убил…убил…убил… — билась в мозгу невероятная мысль.

Я справился… я выжил…Всё закончилось.

Откатившись в сторону, он ощутил как Кровь засыпает. При всем желании, выжать из себя больше он бы не смог. Он иссяк.

— Хах…хах…хах…

Легкие горели от каждого вдоха.

Под ним шевелились мелкие насекомые, кусая и жаля в спину.

Вот дерьмо…

Скоро он понял, что у него переломаны ребра. Дроу бил слишком сильно. Даже повернуться на бок было тяжело. Простой вдох сопровождался кинжальной болью.

Трибуны почему-то молчали.

Может они думают, что я умер? Что нет победителя?

Однако встать казалось чем-то невозможным.

После ража схватки силы покинули его.

Как мне встать?

Глаза смотрели в черные своды пещеры.

Встать…Надо встать… а потом можно падать. Но нужно показать всем, что я живой, что он меня не убил.

Но встать его заставило другое. По песку прошел легкий топот и вибрация пола. Из прохода выбежала новая тварь. А за ней, чуть погодя, вторая.

Да сколько можно! Я же победил! Они издеваются⁈

Зур’дах вдруг четко осознал, что ему не хотят отдавать победу. Они хотят, чтоб он лег тут, на Арене, и больше не вставал.

Это нечестно!

Рывком поднявшись и найдя где-то крохи сил, он нащупал копье и оперся на него. Использование Силы Крови измочалило его хуже, чем трехчасовая тренировка. Кажется, единственные целые кости были в руках и ногах.

Первым до Зур’даха добрался крюкохват. Противная помесь спрута, многоножки и скорпа.

Урод!

Продолжая опираться на копье, гоблиненок лишь немного сместился, но и этого хватило, чтобы избежать удара. По сравнению с дроу, эти существа были слишком медленными и…предсказуемыми.

Зур’дах вновь ощутил это — боевое предвидение. Иначе объяснить как он знал, на сколько уклониться и куда будет нацелен удар, — он не знал.

Вот только сейчас он был истощен до предела. И ноги подкашивались от изнеможения. Хотелось сесть прямо тут… а то и лечь. Но он пока опирался на копье.

Бам-бам!

Руки дернули копье для блока и последующего тычка.

Тяжело…

В этот раз он ощутил Предвидение еще сильнее и вдруг осознал, что можно ведь вообще не уворачиваться, а просто сделать шаг в сторону…или даже полушаг и вбить копье в пасть существу на вылет. И всё…

Однако с левой стороны раздался рев, заставивший его дернуть головой. На него шагах в тридцати неслась кошкоподобная тварь — небольшая, ему по пояс, но с длинными как костяные кинжалы клыками. Спрут, тем временем, попытался оплести его, но гоблиненок сделал шаг назад…еще шаг… и рывком навстречу всадил копье ему в пасть, пронзив насквозь.

— Фуф… — выдохнул он и выдернул оружие.

Кошкообразный противник прыжками мчался к нему.

У него было пяток секунд, не больше, чтобы встретить его.

Вновь опершись на копье он вздохнул. Он уже знал куда бить — видел это в движениях существа. Тот самым момент времени, когда нужно нанести удар.

Едва противник прыгнул на него высоким прыжком, он напрягся всем телом и почти с места метнул копье.

Чавк!

Копье погрузилось прямо в глаз твари, пробив мозг. Кошка, не долетев, перекувыркнулась и свалилась, прокатившись по песку пару раз.

Зур’дах медленно пошел, на ходу отмахнувшись от тшарков, которых вновь выпустили.

Забрав оружие и опершись на него он подумал, что его наконец оставили в покое. Что убитые были последними крупными животными и остались только мелкие насекомые, атакующие из под песка. Но нет.

Похоже… это было только начало.

Кто-то очень не хотел, чтобы гоблиненок вышел живым из Бойни.

Тяжело дыша, Зур’дах осматривал круг, в котором был заключен. Тридцать шагов. Стенки круга резко открылись и впустили в себя очередную тварь… а потом еще одну… и еще…

Сука! Когда это закончится… Я уже не могу!

— Аррррр…– зарычал сквозь боль в легких он.

Ноги отказывались идти куда-то. Поэтому Зур’дах стоял на месте и ждал атаки.

Пусть сами на меня прут. Я знаю и вижу куда их бить. Надо убивать их одним ударом. Я смогу.

— Ящеры…– ненавидяще зыркнул он на этих существ.

Вдобавок они пустили внутрь небольших, по пояс, ящеров. Вот только их была сразу целая дюжина.

Я справлюсь…Убью всех их…Выживу!

Зур’дах лежал.

Под ним буквально была гора трупов тварей. Воняющая, скользкая, противная.

Он убил всех.

Правда, тем самым выжал себя до капли и теперь не мог встать. Только дышал. Через нос. Осторожно. Короткими маленькими вздохами. Иначе…иначе сломанные ребра врезались внутрь, калеча внутренние органы. Изо рта шла струйка крови. В руке он продолжал сжимать копье.

Почти три десятка тварей самых разных видов. Столько он убил в последнюю волну, в которую их на него выпустили. Он колотил их, рвал руками, колол копьем…Пару мелких тварей, которые пытались оплести его лицо, он просто загрыз.

Отчаянно хотелось жить. Умереть после того, как он убил всех бойцов на арене? После того, как он убил дроу? — Нет. Не дождутся.

Несколько раз точно помогал Прожора. Незаметно. В этой свалке никто и ничего разглядеть не смог бы.

Все происходило как в тумане.

Удары. Удары. Удары. Бесконечные.

Справа, слева, сверху, снизу — отовсюду в него вонзались мелкие клыки и жала. Он даже чувствовал, что парализующий яд каких-то насекомых начал все-таки срабатывать. Даже его Кровь видимо не могла уже с ним бороться.

Может, потому я и не могу встать….

Одно его радовало. Это гребанное дерьмо наконец закончилось. Бойня закончилась.

Но тело…оно пульсировало бесконечной оглушающей болью…во всех местах…

Перед глазами стояли своды пещеры и красный шар, освещающий всё вокруг.

Трибуны больше не молчали. Они ревели, довольные зрелищем. Они кричали его имя. Он каким-то чудом мог различить его среди всего этого гула и громкого стука сердца в ушах.

Остался лишь один, полуживой участник Бойни. Он.

Зур’дах закрыл глаза и снова открыл. Он понимал, что должен встать сам. Должен подняться.

Его больше не беспокоило то, что пришлось сжечь кровь. Какое это имеет значение, если тебе грозит неминуемая гибель? — Никакого.

Встать….надо встать…

Зур’дах инстинктивно прислушивался — не выпустят ли против него еще тварей. Ведь сейчас он полностью беззащитен, и не справится даже с одной. Однако вокруг был слышен только рев трибун.

Раз…Два…Три…

На десятую попытку, через бесконечную боль в каждой кости он встал….и поднял копье вверх. В знак победы. Прокричать свое имя сил уже не было.

А уже через мгновение его накрыла тьма и он рухнул. Что было дальше — он не помнил.

Айгур смотрел на происходящее внизу и у него всё больше удивления было на лице. Рядом стоял Драктарх, который пристальным взглядом следил за своим бойцом. Дроу. И нервничал. Было отчего.

Несмотря на то, что взрослый теснил ребенка, Айгур не видел отчаяния на лице своего бойца. У того явно был какой-то план. Более того, то, что трибунам могло показаться преимуществом, — удары, которые проходили и оставляли раны, — на самом деле были поверхностными. Ни одной серьезной раны дроу так и не нанес.

При этом Айгур видел — дроу каждый раз пытался убить мальчишку, но тот в последние мгновения уходил, смягчая смертельные удары.

Робкая надежда, что мальчишка сможет совершить чудо и он, Айгур, обзаведется колоссальным количеством пыльцы, возникала в душе — правда, тут же угасла. Потому что Кровь, которая давала мальчику скорость, похоже…. истощилась. Он замедлился и стал пропускать уже слишком много. Слишком.

— Он так от потери крови умрет, — ехидно заметил Драктарх.

Айгур промолчал.

Потому что он почувствовал, он увидел нечто странное. Дроу на долю мгновения застыл, словно истукан, и в тот же момент гоблиненок кинулся на него, вцепившись в горло.

Дроу пытался вырваться. Лупил мальчишку клинками как мог, но достать и нанести полноценный удар по самому себе было невозможно.

Буквально десяток секунд — и дроу, выпустив сначала один клинок, а потом второй…рухнул замертво.

Это была драка, а не бой двух бойцов. Чистая драка. Чья сила передавит, кто сильнее хочет жить, кто сильнее хочет победить. И боец Айгура хотел жить сильнее.

— Зря не согласился на твое пари, — ухмыльнулся Айгур онемевшему от неожиданности Драктарху. Тот аж побледнел и заиграл желваками.

— Еще…не все закончено… — выдавил он, — Твой еще не победил…

Айгур непонимающе посмотрел на него, а потом, обернувшись на Арену, понял.

— Ах ты…– в последний момент он сдержался, не высказав всё, что думает о Драктархе.

Вдох-выдох — и Айгур успокоился.

— Что, — заметил Айгур, выгнув бровь, — И на этот случай подстраховался, даже если твой боец проиграет? Решил никому не отдавать выигрыш. Честная Бойня — ничего не скажешь.

— Всё честно: если бы мой боец победил, ему тоже пришлось бы драться с тварями.

— Конечно-конечно, — кивнул Айгур, — Я тебе верю. Ты бы именно так и поступил.

Зато остальные в комнате услышали реплику Айгура и начали перешептываться.

Остатки тварей, не выпущенных во время основной Бойни, выпускали сейчас.

И теперь оба Хозяина, как и вся Арена, молча и терпеливо наблюдали за этим странным сражением на грани жизни и смерти.

— Готовь пыльцу, Драктарх, — сказал вдруг резко Айгур, когда мальчишка убил всех и таки сумел подняться. — И не вздумай меня обманывать, иначе даже молитвы Праматери не помогут тебе.

Он подошел к опешившему и ошеломленному Драктарху и шепнул на ухо.

— Пятый.

Тот сразу всё понял и завис на пару мгновений.

Он думал, что Айгур находится на середине четвертой ступени максимум, а теперь осознал, что преуменьшал его силу.

— Пятая ступень… — неслышно выдохнул он, — Гребанная пятая…но как он успел? Когда?

Если Айгур достиг пятой ступени, то это значило….что он мог прямо тут размазать Драктарха не поморщившись.

Единственное объяснение подобному росту силы Драктарх находил один: он решил, что Род не бросил Айгура, а просто взрастил на Верхних Ярусах, чтобы сместить баланс силы между Хозяевами.

Обмануть?…Нет, теперь это было невозможно. Сила решает всё. И сила сейчас была за Айгуром. Да, Драктарх понес убытки…но не настолько большие, чтобы вести себя как идиот.

Надо держать себя в руках.

Компенсирую убытки в других местах, — решил он.

В нем скорее была горечь от того, что он потерял верного и сильного бойца.

Так что…оставалось найти пыльцу…много пыльцы.

Очнулся Зур’дах уже в трясущейся повозке, везущей их назад. Всё его тело было перебинтовано, надежно зафиксировано и перемазано какой-то вонючей дрянью, которая жгла и одновременно заживляла всё тело.

Едва он открыл глаза, Старший Наставник сразу затолкал ему внутрь смесь ядер.

Зур’дах сосредоточился на смеси и энергия от ядер живительным теплом начала течь по всему телу, понемногу снимая страшную усталость и начиная процесс излечения.

Черный гоблин давал ему порции одну за другой. Потому что слишком уж тяжелые были раны и слишком много их было. Надо много энергии.

— Бой был тяжелый…бойни легкими и не бывают… — вздохнул Наставник Харт, — Но ты выжил…это главное. Остальное — пыль.

Ответить ничего гоблиненок не мог — во рту будто застрял ком песка, который не протолкнуть ни туда, ни сюда.

Повозка мчалась быстро.

Черные стены тоннеля мелькали мимо.

Только через час Зур’дах наконец смог произнести:

— Это же нечестно было…я победил…а они выпустили тварей…

— Я тебе уже говорил, Зур’дах, — честно никогда и нигде не будет. Да…Дракхтар не хотел, чтобы ты победил, это нормально — он поставил деньги на своего бойца. Если бы тебя убили твари — ставки бы вернулись к нему. Он бы не потерял деньги. А ради денег Хозяева готовы идти на всё. Тем более, таких больших.

— Но, еще раз — ты справился….твоя Кровь за несколько недель залечит эти раны, так что…ничего страшного не случилось.

— Я сжег кровь… — вдруг вспомнил Зур’дах…

— И что? — пожал плечами Харт, — Жизнь важнее круга Крови. И даже нескольких.

Зур’дах приподнял руку….активировать Кровь не получалось…

— Да, — сказал Наставник Харт, — Кровью даже не пытайся пользоваться. Приедем домой — определим сколько ты потерял. Но вообще — это неважно. Хозяин поднял с Бойни столько денег, сколько бы и за несколько лет боев не поднял бы. Настроение у него….прекрасное. Никогда его таким счастливым не видел…– последнее было сказано тихо.

Отвернувшись, Зур’дах взглянул на свою руку.

Сколько я потерял — полкруга, круг, два?

Остаток пути проходил в молчании просто потому, что гоблиненок не мог ничего сказать. Сил не было.

Мысли вернулись к тому гоблину-чемпиону, которого он убил на турнире.

А ведь он хотел, чтобы я убил дроу…. жалел, что сам не убил. И я убил дроу. Совсем как он хотел.

Он так и не успел сказать мне свое имя…

Почему-то теперь это его беспокоило.