Подземелье

Глава 26

На секунду ему показалось, будто он взглянул в свои собственные глаза, настолько теперь его глаза были похожи на паучьи.

И хуже всего, что это мгновение будто замедлилось, растянулось во времени и внутри тела Зур’даха что-то шевельнулось. Что-то почти сознательно отозвалось на этот паучий взгляд. Зур’дах прекрасно понял кто это.

Он теперь хорошо знал это ощущение — это была та часть ядра, которая стала им самим, и которая выглядывала из его глаз в тоннелях уже два раза.

Но сейчас кое-что изменилось. Чувство чужого присутствия стало в разы сильнее.

И сейчас часть мертвого паука в нем словно вылезла из темного угла, расправила лапки, и пыталась вырываться к своему сородичу, стать заметной, чтобы ее увидели.

Паук секунду ничего не делал, не двигался, а потом его глаза словно в удивлении дрогнули.

Вдруг в них, Зур’дах своим новым зрением сумел разглядеть и себя. Небольшое существо с зеленой кожей и длинными ушами, и угольно-черными, отливающими синевой глазами. В которых отражалась и паучиха. Бесконечное отражение друг друга.

А паук вдруг почувствовал в чужаке что-то родное и знакомое. Плоть от плоти себя, но только в глазах.

А Зур’дах ощущал, как его кровь буквально начинает беспокойно шевелиться в нем, совсем как живая. Словно тысячи маленьких паучков стали каплями его крови и теперь совершали движение в его теле. Стремились вырваться.

Но главным было ощущение двух больших, блестящих как влажные куски черного камня — глаз. Они были неподвижны.

Зур’дах понял, что глаза вновь стали видеть по-другому. По-паучьи. Глаза зажили своей жизнью. Даже захоти он их выключить, перестать смотреть так, по-новому, — то не смог бы.

На несколько мгновений Зур’дах ощутил, как проваливается в сознание паучихи, мутное, хищное болото, как липкая тьма начинает засасывать его в лабиринт разорванных мыслей. Засасывало его не по своей воле. Просто паук вдруг ощутил любопытство и глаза в глаза прикоснулся к нему. Как-то по своему.

И вся его воля оказалась связанная, спеленанная, он почти сделал шаг навстречу пауку, — как вдруг раздался крик который в момент вырвал его из этого транса.

— Бегите!!! — раздался истошный вопль гоблиненка, — Бегите!!!

Зур’дах обернулся влево, и увидел мальчишку, который стремглав бежал от своего островка держа в руке по цветку.

Из глубины тех четырех центральных островков неслась тройка тварей преследующая бегущих в страхе гоблинят. Ростом в два взрослых гоблина, а тело — сплошное переплетение щупальцев, которое, тем не менее передвигалось ловко и быстро, лишь чуть отставая от убегающих детей.

Зур’дах рванул.

Он находился справа, тварям до него было дальше, чем до бегущих детей, но это вовсе не значило, что они вдруг не переключат свое внимание на него.

Внезапно, всей спиной он ощутил устремленный в него смертельный взгляд, и опасность. Дрожь пробежала по телу, и заставила споткнуться казалось бы на ровном месте.

Но черные глаза паука внутри него, будто сами дернули его резко влево, уберегая от опасности, спасая.

Рядом в тот же миг пролетел сгусток шипящей зеленой жидкости. Упав на пол он тут же начал его разъедать, и от камня начала оставаться мутная серо-зеленая каша.

Зур’дах обежал кусты на своем пути. Быстро оглянулся.

Паучиха лишь выглянула из за дерева, показалась среди листы, но преследовать не стала. Просто пустила в догонку свой подарок.

Слева одного ребенка оплели, подняли в воздух и в момент разорвали на части.

Во все стороны брызнула кровь.

Мальчишка даже крикнуть ничего не успел.

Его просто в секунду не стало.

За пару мгновений догнали еще одного. Твари-щупальцы замедлились, пока они занялись вторым. Его они уже не разрывали, а начали жрать, другие дети успели разорвать дистанцию.

Зур’дах уже не смотрел. Отвернулся и прибавил скорости. Было тошно до блевоты. Желудок спазмировался каждый удар сердца, но останавливаться было нельзя.

А гоблиненок тем временем уже миновал почти сотню шагов, и оставалось всего пару десятков до гор камня, над которыми норы, в которых можно спастись.

Один взгляд туда и он выругался и от злости сжал челюсти.

Пока троих детей разорвали, и остальные разбежались влево, часть как и Зур’дах стремительно направлялась вправо. Большинство так или иначе были ранены.

Десяток гоблинят, ждущих сорванных цветков, высыпали по трое в проходы между насыпями, растянутой цепочкой перекрывая проход. Позади, по центру находились твари, которые неслись вперед. Влево уже не успеть. Только вправо и можно бежать.

Где всех их поджидали ухмыляющиеся соплеменники, которые перекрыли для семерки выживших гоблинят путь.

Цветок был спрятан, кинжал в руке.

Эти мелкие засранцы начали просто посылать им навстречу камни.

Вжух!

Зур’дах увернулся. Глаза работали, и сейчас был совсем не тот момент, чтобы беспокоиться о том, увидит кто их, или нет. Это было вообще неважно. Еще один камень пролетел совсем близко. Траектория камня была настолько прямой и очевидной, что даже без глаз Зур’дах бы увернулся. А сейчас от еще тройки камней он увернулся вильнув вправо-влево и снова вправо.

Двое детей с цветками уже добежали до первых каменных насыпей, и завязалась драка между ними, и засевшими в засаде.

Но за ними Зур’дах уже не следил.

Если бы все двадцать гоблинят сейчас бежали одной большой группой, то тактика этой дюжины воров была бы обречена на провал.

Но сейчас, когда позади детей гнали твари, пятеро погибло, и каждый бежал куда мог, — это уже не казалось таким уж глупым планом как он считал вначале.

Слева от Зур’даха бежал Шарх, а с ним еще один гоблиненок. Зур’дах кивнул ему. Они побежали втроем.

Двойка гоблинят, перегородивших им путь, явно поспешила.

Шарх не выпускал кинжала из руки, и ловко ушел от кинжала противника, на ходу сам полоснув нападавшего по руке.

Зур’дах и второй мальчик не успели ничего сделать. Напарник раненого гоблиненка просто убежал. Сражаться один против троих он не хотел. А напавший на них гоблиненок, со стоном и злобой на лице отполз в сторону, зажимая кровоточащую рану.

Все трое, спотыкаясь и поскальзываясь, взбирались на гору камней. Это оказалось не так просто, особенно когда спешишь.

Зур’дах оглянулся.

Твари в центре прикончили пятерых.

Все происходило слишком стремительно. Настолько, что времени о чем-либо подумать не было. В голове билась только одна мысль — спастись. Вот, двадцать мгновений назад гоблиненок еще смотрел на паучиху, погрузился в ее глаза, и вот спустя миг он уже карабкается по камням на краю пещеры спасаясь от тварей.

Он перестал следить за пытающимися выжить соплеменниками. Страх гнал его вперед. Спастись самому. Оказаться в тоннеле, подальше от этих извивающихся тварей.

Быстрее! Быстрее!

Зур’дах заработал руками и ногами.

Нужно было дотянутся до ближайшей дыры. Камни отскакивали и осыпались. Шарх добрался первым, запрыгнув в ближайшую нору. Тем самым он сделал небольшой обвал. Зур’дах ушел в сторону и быстро уцепился за нижнюю дыру. Благо, дыры располагались на высоте роста взрослого гоблина.

Из дыры дыхнуло опасностью.

Зур’дах резко подтянулся к другой дыре, потом еще одной. Подальше от той, первой.

Третий гоблиненок успел залезть в соседнюю ячейку справа от него. И сразу исчез в глубине тоннеля.

Часть воров, тех кто успешно отобрал цветы, тоже скрылись в ближайших дырах. Остальные либо увязли в драке, либо остались без цветков. А возвращаться без цветков…

Твари настигли часть гоблинят слева. Пятерка спаслась, пока щупальца занимались растерзыванием остальных. Те кто спаслись быстро подтягивались и один за других исчезали в дырах.

Двух воров, тащили лианы-щупальца. Мальчишки пытались уцепиться за пол, но только царапали в кровь ладони и ломали ногти.

Зур’дах не успел окинуть взглядом все происходящее в пещере. Только куски, фрагменты бойни. Но слух улавливал крики и вопли гоблинят которые никак не могли вырваться из этой ловушки.

Бежать!

Ждать было нельзя.

Гоблиненок побежал. Так же быстро, как когда убегал от змеи.