Подземелье

Глава 59

Через пару дней Драмар стал их учить, как правильно держать копье и как правильно наносить удар. Для этого он использовал время их коротких остановок. Возможно не стоило так истязать детей, но он понимал — другой возможности не будет.

— На это больно смотреть, — вздохнул он, после того как дети продемонстрировали ему свои умения, — Вы машете копьями как простыми палками, а это — опасное оружие.

— Становитесь. — приказал он им и поставил каждого в стойку.

Старик заставил детей просто держать копье перед собой на вытянутых руках. Поначалу было легко. Казалось бы, стой себе с чуть расставленными ногами, чуть подсогнутый, и держи копье. Однако…

— Мы же устанем, я вот уже устал. — уже довольно скоро тихо пробормотал Инмар, — А остановились чтобы отдохнуть.

Однако старик его услышал.

— У тебя руки работают, ноги, считай отдыхают. Хочешь выжить тут — делай что говорят, а не ной как баба. Давай!

Драмар отправил легкий подзатыльник Инмару.

— Нечего жаловаться. Я тебе не мать.

После этого старик пошел подправлять каждому из детей стойку, и потом минут пять наблюдал за тем, как они справляются с задачей.

— Отдых. — скомандовал он, когда ноги у детей начали дрожать.

Зур’дах изнеможенный повалился на пол.

Хоть старик и сказал, что работают только руки, а ноги отдыхают — гоблиненок за эти пять минут пребывания в неподвижности очень даже чувствовал как у него напрягаются в этой стойке ноги.

Отдохнуть им долго не дали, подняли через пять минут. Когда все заняли прежние позиции с вытянутыми вперед копьями, старик начал ходить между детьми и бить посохом по копьям, проверяя, крепко ли дети его держат.

— Вы должны быстро научиться хоть чему-то, — сказал он, в очередной раз проверяя Зур’даха и Инмара. — Вас чуть не сгрызли крысы, что уж говорить о более крупных тварях.

Драмар пошел дальше, вполголоса что-то недовольно ворча и продолжая постукивать своим посохом по копьям детей.

Саркх старался показать себя тут лучше остальных. Это ведь только он должен был иметь доступ к оружию — будущий Охотник. А сейчас оружие раздали всем. Несправедливо.

Зур’дах глядя на него и сам старался еще больше. Держал копье крепче и ровнее — так, чтобы не вызвать нареканий Драмара, хоть это оказалось непросто.

Однако все это было тщетно — старик никем не был доволен. Он заставил их так простоять раз шесть, и убедившись, что руки и ноги детей не держат дал им отдохнуть, после чего они двинулись дальше в путь: измочаленные и уставшие, будто вовсе не отдыхавшие.

— Самое главное — крепко держать в руках копье. Крепко держите — будет хороший удар. Хороший удар — мертвая тварь. — объяснял он им по дороге.

Если первые дни он заставлял их просто стоять в стойке и удерживать копье на вытянутых руках, то еще через несколько дней во время привалов он уже заставлял их делать копьем движения в воздух — выпады, будто они пронзают невидимую тварь.

Вот это уже нравилось Зур’даху. Не просто стоять, а хоть что -то делать похожее на драку.

— Резче! Ты так даже слизня не убьешь. — дал он подзатыльник Инмару. Тот тут же обиженно насупился и продолжил делать выпады в воздух.

Ему доставалось даже больше остальных, потому что все это стояние с копьем ему, очевидно, совсем не нравилось.

Тренировки теперь были совсем короткими, потому что отряд двигался довольно быстро, и долгих остановок старик не рисковал делать. Пятьдесят выпадов, несколько минут отдыха — и сразу дальше, в дорогу.

Это изматывало всех: что изгоев, что Охотников.

Зур’дах сам пару раз валился от усталости, хотя он был теперь выносливее всех, кроме… пожалуй Тарка, который словно тягловой ящер, молча все тащил вперед, ни на что не жалуясь. Ныл за всех детей Инмар. Вот кто не обладал ни достаточной выносливостью, ни терпением.

У них уже подходили к концу запасы змеиного мяса. Правда, все еще оставалась нетронутой часть крысиных тушек. На удивление, под слоями различных трав они совсем не испортились и не завонялись, и есть их теперь было даже приятно: вкус получился непривычно необычным.

Первая длинная остановка произошла только через неделю. Они свернули в тоннель-ответвление и заночевали в небольшой пещерке. Старик всю неделю шел с трудом и за все это время Зур’дах ни разу не видел, чтобы тот сомкнул глаза.

Пока дети час-другой спали на остановках, — он бодрствовал, а другого времени поспать у него и не было, потому что отряд пребывал в вечном движении. Даже сейчас, когда все повалились и уснули, — он стоял на страже, сидя на камне у выхода и внимательно глядя вдаль, в тоннель, будто высматривая незримую угрозу.

Зур’дах впервые за все время почувствовал громадное облегчение, просто от того, что было где нормально притулиться. Под голову он подложил большой суховатый грибной нарост, который сорвал со стены. Так лежать стало почти мягко. Почти как дома.

Сон наступил мгновенно.

Последующая неделя прошла как и предыдущая — в безостановочном движении, перемежаемом короткими остановками, во время которых старик заставлял малышню делать выпады и держать стойки.

Зур’дах поначалу не понимал зачем это, ведь копье и так хорошо двигалось. Однако через какое время почувствовал, что руки стали крепче, а держать копье как на весу, так и во время выпадов стало действительно легче.

Теперь даже маленькая Кая справлялась с удержанием копья, у остальных же, подобных проблем не было изначально.

Довольно быстро они доели тушки крыс.

Поскольку отдыхали мало, то и уставали страшно. Каждый раз, когда детям выдавалось отдохнуть, они валились без сил, потому делать уже не хотелось ничего.

В течении этой же недели начали вылупляться маленькие змееныши. Однако, к всеобщему сожалению, они гибли один за другим. Рождались и сразу погибали не успевая толком пожить. То ли пища им не подходила, то ли не хватало материнской заботы, то ли вообще старик делал все неправильно, но больше дня ни один из них не прожил.

Зур’дах заметил, что это сильно расстроило старика. Хотя это были всего лишь змееныши.

Когда из всей кладки осталось всего лишь два яйца, никто из детей уже и не ожидал что змейки выживут. Но каким-то неведомым образом вышло так, что именно эти два вылупившиеся змееныша остались целыми и хорошо ели. Неясно, может они изначально были крепче, а может просто их жажда жизни была сильнее.

Первое время Зур’дах думал, что они погибнут как и те, первые два десятка, просто позже, но они выдержали день…другой, и так почти неделю, и выросли за это время почти втрое. Старик, как только понял что жизни змеенышей уже ничего не угрожает, сразу отдал обоих девочкам — Кае и Кайре.

— Смотри, как она делает. — через время хвасталась Кая, — показывая змейку Зур’даху. Та переползала с пальца на руку и затем на шею. Каю это нисколько не беспокоило — змейке она доверяла, и знала, что она не причинит ей вред.

Змейка очень быстро привязалась к девочке. Обматывалась то вокруг пальца, то вокруг руки и так могла спать часами, пока Кая шла вперед. Сначала ее кормили остатками из пойманной живности, но уже скоро, через две недели она научилась сама охотиться на мелкую живность которой было полно вокруг. Девочка даже дала имя змейке.

— Я свою назвала Тарой, — показала она на змейку, — А ты свою как? — спросила она Кайру.

Та задумалась, потому что поначалу не собиралась давать имя змее. Но на следующий день все же решила последовать примеру Каи и назвала свою питомицу так же, как звали знахарку, ее наставницу, — Пратой.

Дармара аж всего передернуло, когда он услышал как девочка назвала змейку, однако не сказал ничего.

В остальном все оставалось по-прежнему: дорога, тоннели, поиск воды и упражнения с копьями. Старик не оригинальничал и ограничивался буквально двумя стойками: атакующей и защитной. Показал как взяв копье в две руки блокировать удары древков. И заставлял детей делать это быстро. Быстро переключаться между атакой и защитой. Удар-блок. Удар-блок. И так до сотни раз за остановку.

Зур’дах и Тарк быстро освоили эти два перехода, а вот у остальных оставались небольшие трудности. Впрочем, учитывая сколько раз заставлял старик их повторять эти стойки — это был вопрос времени, когда начнется получаться у всех. Сложнее всех приходилось Кае и Инмару. Ему по-прежнему будто вообще не было интересно ни копье, ни эти драки, и он периодически просто вяло махал копьем изображая активность. За что продолжал получать регулярные подзатыльники от Драмара.

Гоблиненок заметил, что старик уже восстановился после убийства змеи. Сейчас он был бодр и даже иногда улыбался, в отличии от первых недель, когда еле плел ноги. Едва они в те первые недели прибавляли шагу, как старик сразу уставал, начинал сильно потеть, громко и часто дышал, и сильно опирался на свою посох-палку.

Несколько раз Драмар заставлял их даже вставать парами и отрабатывать вместе удары. Главной задачей в этом было атаковать вместе и не мешать друг другу, что оказалось на деле не так уж просто.

В напарники Зур’даху достался Сарик, который хоть и старался, все же немного уступал в силе Дракху, не говоря уж о детях Охотников.

Кайра стала с Тарком, Саркх с Инмаром, и Кракх с Каей. Выглядело так, что одни в паре был сильный, а второй слабый. И похоже так стариком и задумывалось.

Когда все упражнялись с копьями, Драмар заставлял Каю набирать камней и упражняться в меткости. Он понял что с копьем ей все же не попути, и толку от нее в бою будет мало, а вот метая камни она могла быть действительно полезной.

— Иди сюда, малышка, — позвал старик, — Бери камни и метай туда.

Он указывал ей цель куда она должна попадать, будь то гриб, насекомое, небольшое растение или просто пятно на стене — и туда летел камень из ее маленькой ручки. Самой девочке это нравилось гораздо больше, нежели махать тяжелым и неудобным копьем. Иногда она запускала маленькими камнями в тренирующегося Зур’даха и Сарка, своего брата.

Драмар сначала хотел запретить делать эти шалости, но потом махнул рукой. Он понимал — в реальном бою детей постоянно что-то будет отвлекать, так что пусть сразу приучаются работать с помехами.

— Все, хватит! — остановил он тренировку и дети попадали на пол запыханные и все в поту.

Драмар понимал, что надо дать им хорошенечко отдохнуть, чтобы они восстановили силы полностью. Потому что за эти две недели тренировок они вымотались сильнее чем когда-либо.

Зур’дах блаженно раскинулся на полу. Рядом вповалку лежали изгои и подшучивали друг над другом.

Сейчас, лежа на полу и слушая эти разговоры, гоблиненок в который раз вспомнил, что еще совсем недавно они жили в племени и не было никакого бесконечного блуждания по тоннелям и тренировок. Была совсем другая жизнь и куча гоблинов вокруг, куча соплеменников, которых он не любил, и которые не любили его.

От мыслей о родной пещере его отвлекла змейка Каи, которая заползла сначала на его копье, а после на его руку. В холодноватом тело с гладкой кожей было что-то неприятное. И пару раз инстинктивная дрожь отвращения пробегала по телу Зур’даха.

— Тара! — позвала Кая змейку и та, к всеобщему удивлению отозвалась и поползла обратно.

Зур’дах лежа на боку наблюдал за тем, как девочка делает то, что ей запретил делать старик — дает змейке пить собственную кровь. Змейка, прижмурив от удовольствия глаза, нагло вонзила клычки в руку и присосалась.

Кайра своей питомице такого не позволяла.

Кроме этих девочек, змейки больше никого не признавали и не шли на руки, так что даже захоти кто из детей взять себе змейку — не вышло бы. Они могли заползти на кого-то погреться, но лишь изредка.

Через полчаса отдыха взгляд Зур’даха упал на низ стены, где он увидел небольшого паучка, раскинувшего свои ловчие сети между парочкой больших камней и стеной так, чтобы какая-нибудь мошкара или что покрупнее всегда попадало в них.

Собственно, наблюдая за змейкой он вспомнил о том, что хотел сделать уже давно — повторно провести опыт с пауком. Еще раз заглянуть внутрь него, его сознание.

Осторожно гобилненок подполз к камню и, улучив момент когда на него никто не смотрел взглянул на паука. Тот как назло отвернулся куда-то в сторону, привлеченный мелким жучком приближавшимся к его паутине. Гоблиненок его вообще не интересовал.

Зур’дах включил глаза, но ничего не произошло. Одно радовало — они теперь все легче и легче его слушались. Легкое мысленное усилие направленное в район глаз — и мир неуловимо менялся.

Еще две попытки привлечь внимание паука не увенчались успехом.

Паук тем временем наконец понял,что вожделенный жучок изменил направление и не собирается ползти в его сети, и повернул своим восемь глаз сторону гоблиненка и остальных.

Именно в этот момент их взгляды пересеклись и Зур’дах почувствовал, как пол резко уходит из под ног и ощущение твердости собственного тела пропадает.

Черные глаза паука словно срезонировали с его измененными глазами и он резко и неожиданно провалился в тьму чужого сознания или его подобия.

Несколько мгновений Зур’дах барахтался во тьме, а потом вынырнул прямо в крошечное сознание паука, которое, как и у предыдущего паука, представляло собой небольшую паучью сеть на которую были нанизаны бусинки мыслей-желаний, перемещающиеся то к центру, то от него.

Зур’дах нырнул в этот центр паутины — в небольшой серый сгусток мыслей.

Мгновенная смена зрения на секунду дезориентировала его. На миг он словно оказался в глазах паука и взглянул на мир иначе, его глазами. И сейчас он смотрел прямо в огромные блестящие черные глаза зеленого существа.

Это же я!

А вон и другие такие же зеленые существа: огромные, шумные, нарушающие покой маленького охотничьего уголка паука.

Ему неприятно, — понял Зур’дах еще через миг.

Мысли этого паука, как и того первого, в которого попал гоблиненок случайно, были скорее мыслями-рефлексами на окружающие его раздражители. Разумности как таковой он в них не наблюдал, возможно более крупные особи отличались от своих мелких собратьев. Мысли же этого паука не имели какой-либо негативной или позитивной окраски, подобное ему было просто не свойственно.

Он замечал только серые мысли животного легкого недоумения от того, что нечто большое вторглось в его мирок, в его сознание.

Поначалу находится в этом состоянии почти полной неподвижности было непривычно и тяжело — паук просто сидел сбоку от своей паутины дожидаясь добычи и делать это он мог, похоже вечность.

Совсем скоро Зур’дах понял, что и его мысли стали растворяться, исчезать. Пребывать в таком состоянии неподвижности, когда ты наполнен, как гоблиненок, кучей мыслей скачущих из угла в угол — было невозможно.

Глазами паука он заметил как одна большая зеленая фигура приподнялась и стала тормошить остальных. Те стали один за другим подниматься.

Драмар будит нас, — догадался Зур’дах.

Почти в тоже мгновение прикосновение чужой руки заставило потерять его связь с пауком.

Он открыл глаза. Над ним стоял старик и подозрительно вглядывался в него.

— Уже? — спросил Зур’дах поднимаясь.

Зур’дах постепенно привык: к тренировкам, к дороге, и к постоянному весу корзины за спиной. Он чувствовал, что за это время стал крепче и выносливее. Во всяком случае, теперь он уставал только под конец дня, а не через час-два пути, как раньше. Иногда даже оставались силы даже во время привала.

Экспериментов с пауками он больше не проводил. Хоть пауки и встречались ему по пути, но не хватало времени и уединенности для продолжения опытов. Постоянно кто-то дергал, мешал — то старик, то изгои, то просто остановки оказывались слишком короткими и времени погрузиться в чужое сознание просто не было.

С копьем гоблиненок обращался уже увереннее, и оно больше не оттягивало руку вниз как вначале. Тычки, блоки и выпады стали точнее и сильнее. Единственное, что старик запрещал делать детям — это драться друг против друга с копьем.

— Вам с тварями нужно драться, а не с себе подобными, — говорил он, — Тем более, что один неверный удар — и вы друг другу кишки повыпускаете.

Впрочем, кроме Саркха, нито и не горел большим желание ввязаться в драку. Но когда его приземлил даже Тарк, ему пришлось стиснув зубы вести себя спокойнее. Он так-то уже давно не проявлял никакой агрессии, выплескивая ее на тренировках, но иногда она все же прорывалась.

Обычно его осаживал и успокаивал Драмар, так что в последнее время он даже слова ему поперек не говорил. Наглядно продемонстрированная стариком сила в стычке со змеей все показала. Показала, что старик — единственный, кто защитит их всех в случае опасности.

В оставшееся от тренировок свободное время дети либо лежали, либо ели: ни на что другое времени не было. Только ЗурДах иногда, когда была длительная остановка рисовал.

Рисовал всех по очереди, то Кайру, то Сарика, то Кракха, но чаще всего Каю.

Она обычно смотрела на получившийся рисунок и любовалась.

— Хорошенькая, — констатировала она, глядя на свое изображение, — Можешь сделать только ушки чуть покороче, и глаза побольше?

Зур’дах нехотя поправлял, коверкая реальность отображенную на камне. Девочка по-прежнему веселила всех своей неловкостью и это делало путь легче и хоть чуточку беззаботнее.

Старик продолжал рисовать свою карту на каждой длительной остановке. Видимо, это ему помогало держать в уме все те хитросплетения тоннелей которые они уже прошли, и которые их еще только ждали. Правда,теперь он допускал к себе детей и показывал куда они направляются, и в какой точке пути сейчас находятся: слова, сказанные Зур’дахом все же повлияли на него и он понял, что дети просто обязаны знать, куда они направляются, и через сколько прибудут на место.

Когда Зур’дах разговаривал с Кайрой, то понял что это ее сильно успокоило. Остальных видимо тоже. Сам же гоблиненок периодически пытался смотреть на карту и запомнить ее. Мало ли.

Они прошли сотни тоннелей, и сотник поворотов, но таких крупных источников воды как тот, где Драмар убил змею — им не попадалось. Иногда, по высокой стене какой-либо пещеры вяло стекали влажные струйки, словно потолок ее слабо протекал, такие места отряд использовал для пополнения воды.

Пару раз им попадались черные ямы с той вонючей жидкостью странного цвета, ее приходилось тоже пить. И пусть она была все так же ужасна на вкус, но жажду утоляла. Так что серьезного дефицита воды они больше не испытывали.

Теперь, если становилось тяжело, Зур’дах мог опереться на копье. Так поступали многие дети.

Сейчас они шли в просторных тоннелях, с кучей ямок заполненных черной маслянистой вонючей жидкостью, ее старик строго-настрого запретил касаться.

— Не отмоетесь вжизь. — предупредил он указывая на булькающие ямки.

— Смотри что Тара принесла! — воскликнула Кая.

Девочка подняла змейку, которая тут же четырьмя кольцами обмоталась вокруг ее предплечья. В пасти змейка держала небольшого камнекраба. Проглотить она его не могла, но и выпускать не хотела, поэтому притащила хозяйке.

— Дай -ка сюда. — вдруг сказал Драмар и забрал камнекраба у недовольной змейки.

— Очень хорошо. — добавил он через десяток секунд и вернул добычу девочке.

— Держите копья наготове, — сказал он мальчишкам зашагав впереди отряда, — Там где маленькие камнекрабы, там обязательно будут большие.

Драмар, как обычно, держал посох в одной руке, а копье в другой. Только сейчас он на них не опирался а выставил вперед себя, готовый пустить их в дело в любое мгновение.

— Как только увидите крупных тварей, сразу бросайте корзины, они вам мешать будут. — сказал он, когда они прошли еще пару сотен шагов.

— А убегать как раньше мы не будем? — спросил Инмар, постоянно оглядываясь и заглядывая в эти лужицы черной жидкости, располагавшиеся по краям большого тоннеля.

— Нет, — категорично ответил старик. — Это не та опасность с которой мы не справимся. Тем более, что вам пора испытать свои навыке в деле. Не зря же я вас учил. Кроме того, если получиться добыть ядра камнекраба, они нам совсем не помешают.

Зур’дах сжал копье покрепче. Внутри все задрожало от возможной близкой схватки. Но это было не предвкушение, а скорее небольшой страх и одновременно желание, чтобы все случилось как можно скорее. Идти шаг за шагом ожидая атаки было неприятно.