Поезд смерти

Глава 1

В гараже шла сварка стальной цистерны, и во все стороны каскадом сыпались искры. Под грузовиком возился механик. Сквозь открытый проем лился яркий солнечный свет. “Раздумывать некогда, – сказал себе Гил Эллис, – нужно действовать, пока меня не хватились. Единственный шанс спастись – бежать на лимузине старика Дрэглера под видом его шофера”. Такого безумного шага от него никто не ждал, и план мог сработать.

Прежде чем завести мотор, он крепче сжал руль и несколько раз глубоко вздохнул. Шоферская куртка жала в плечах, фуражка нелепо торчала на самой макушке. Рядом с ним на сиденье лежал пистолет. Если Трейнер и Дрэглер думают, что он будет спокойно сидеть у себя в кабинете, пока они решают его судьбу, то их ждет сюрприз. Они всегда недооценивали его, относились к нему покровительственно, но теперь с этим покончено.

– Сейчас или никогда, – прошептал Гил, включая зажигание. Мотор проснулся, тихо заурчал. Он отпустил тормоз, надел темные очки и медленно, очень медленно двинулся к дверям гаража. Такую огромную машину он вел впервые и чувствовал себя будто за штурвалом корабля. Все в этом безукоризненно чистом салоне, где пахло кожей, поражало роскошью. Механик вылез из-под грузовика и наблюдал за движущимся лимузином. Гил надеялся, что в полумраке гаража он вряд ли разглядит что-нибудь, кроме шоферской куртки и фуражки. Пряча лицо за стойкой дверцы, Гил небрежно помахал рукой из открытого окна, и машина выехала во двор, залитый невадским солнцем.

Чтобы почувствовать машину, он сделал широкий разворот направо. Легкая в управлении машина отвечала на малейшее прикосновение к акселератору. Главное сейчас – не поддаться паническому желанию пролететь сквозь ворота со скоростью пушечного ядра.

Руки дрожали, сердце бешено колотилось, но Гил заставил себя снизить скорость до пяти миль в час. Старик терпеть не мог быстрой езды, и его шофер Карлос обычно водил машину медленно, как на похоронах.

Когда лимузин проезжал мимо стоянки автомобилей Химической корпорации Дрэглера, Гил заметил, что возле его “мазды”-седана стоит охранник. Он медленно повернул налево и остановился у главного въезда. Сторож бросился откатывать в сторону створки раздвижных ворот. Гил терпеливо дождался, пока они откроются полностью, – будто в запасе у него была уйма времени, – потом осторожно двинул машину вперед и в знак благодарности слегка нажал на клаксон, как это всегда делал Карлос. Сквозь затемненные окна да к тому же с расстояния в несколько футов сторож не мог разглядеть, что в машине никого нет, однако, заметил Гил, он внимательно всматривался в его лицо. Поэтому, проезжая мимо, Гил отвернулся и сделал вид, что пристегивает ремень безопасности.

Сзади послышались крики. Оглянувшись, Гил увидел, как из административного здания появились люди и, размахивая руками, побежали к воротам.

– Подожди секунду, Карлос! – крикнул охранник. – Похоже, что-то случилось.

Гил закрыл окно и увеличил скорость.

– Эй, постой! – снова окликнул его охранник. – Погоди!

Услышав шум двигателей, Гил нажал на акселератор и почувствовал, что лимузин с силой устремился вперед. Перед ним лежали шесть миль дороги, вившейся по краю каньона Стражника до пересечения с шоссе 445. Только бы успеть доехать до перекрестка! Там он будет уже в безопасности. Конец июня, время, когда шоссе 445 буквально забито машинами туристов, направляющихся из Рино и Спаркса озеру Пирамид. Поэтому вряд ли люди Дрэглера станут его там преследовать.

Ему нужно опередить их всего минут на десять. Тогда он успеет доехать до заправочной станции на северной окраине Спаркса, где есть телефон. Первым делом он позвонит Карей. Она единственный человек, кому он доверяет, хотя вот уже три месяца они живут врозь, и она подала заявление на развод. Нелегко будет заставить ее поверить в правдивость своей истории, тем более что он и сам с трудом в нее верил. Он решил, что позвонит Карен в музыкальную студию, – вдруг она занимается там сейчас с каким-нибудь учеником на фортепьяно или кларнете. Ее домашний телефон, возможно, прослушивается по приказу Трейнера.

Первые полмили дорога шла прямо, и в зеркале заднего обзора Гил мог видеть главные ворота. Прежде чем свернуть, он успел заметить, как несколько машин вырулили со стоянки и пустились в погоню. Стрелка спидометра ползла вверх мучительно медленно: сорок, сорок пять, пятьдесят.

– Ну давай, малышка, – прошептал он, – покажи, на что ты способна...

Он до упора выжимал газ, чего, наверное, никогда не дозволялось делать Карлосу, и с минуту непрерывно увеличивал скорость, затем убрал ногу с педали и попробовал резко повернуть несколько раз подряд. Впереди был узкий участок каньона; справа от дороги, идущей вдоль скалы, уходил вниз почти вертикальный откос. Вместо ограждения здесь стояли предупредительные знаки: “Осторожно” и “Медленно”. По такому шоссе трудно ехать на большой скорости, да еще на чужой машине.

Сердце Гила бешено колотилось, то и дело приходилось вытирать обильно струившийся со лба пот.

Центр тяжести у лимузина располагается низко, и он хорошо брал повороты, но на коротких прямых участках не мог развить ту скорость, которая позволила бы Гилу уйти от погони. Машина казалась массивной, тяжелой, и Гил подумал, что, вероятно, она бронированная, а это сейчас важнее, чем хорошая управляемость.

Взглянув в зеркало, Гил с тревогой увидел, что его понемногу догоняет черный “мерседес”. На следующем повороте Гил едва не потерял управление: врезавшись в кучу гравия, лимузин забуксовал на обочине в нескольких дюймах от пропасти. У него замерло сердце. Он подал машину назад и вновь прибавил скорость, но едва не вылетел с дороги. Справа скалистый склон круто уходил вниз, там на глубине около сотни футов виднелось усыпанное галькой пересохшее русло реки. Сзади, на расстоянии не более десяти корпусов, шел “мерседес”, за ним Гил заметил еще два автомобиля.

Стараясь выжать максимальную скорость, он с силой надавил на педаль и склонился к рулю. Неожиданно он почувствовал два резких толчка и подумал, что сзади на него налетел “мерседес”. Но, взглянув в зеркало, Гил увидел, что тот еще отстает от него футов на тридцать – сорок. В этот момент что-то ударило в заднее стекло, и оно покрылось паутиной трещин. Эти сукины дети открыли огонь! Если они целились в шины, то здорово промахнулись. Но, похоже, они не просто хотели его догнать и прижать машину к тротуару. Скорее всего, они целились ему в голову.

Держа руль левой рукой, Гил взял с сиденья пистолет. Еще ни разу в жизни не приходилось ему стрелять. Повернувшись, он прицелился было через заднее стекло, но потом передумал и не стал спускать курок. Если стекло пуленепробиваемое, оно защитит его сзади. Выстрел с близкого расстояния разнесет стекло вдребезги, и он останется без прикрытия. Нажав кнопку, Гил опустил левое стекло. Делая следующий поворот налево, он сбросил газ и высунул наружу голову и правую руку. И сразу на него обрушился встречный ветер. Напрягая все силы, Гил шесть раз выстрелил по “мерседесу”, который шел так близко, что вынужден был притормозить, чтобы не врезаться в задний бампер лимузина. Пули прошли мимо, но одна все-таки пробила стекло на стороне водителя. Машину стало заносить в сторону. Второй “мерседес” не успел вовремя остановиться и налетел на первый. От удара обе машины врезались в скалу по левую сторону дороги; раздался скрежет металла, посыпались искры, и, опрокинувшись на крышу, машины закружились на асфальте и остались лежать посреди дороги. Глядя на это зрелище, Гил сам чуть не потерял управление и, выравнивая лимузин, яростно закрутил руль.

Однако, взглянув в зеркало, он увидел, что выиграл не много. Объехав обломки, к нему на огромной скорости приближались еще две машины. Не пройдет и минуты, как они догонят его. И уж на этот раз одна из пуль непременно попадет ему в шину или... в голову. Что касается его собственного искусства стрельбы, он не надеялся, что ему повезет еще раз; более того, он даже не знал, остались ли в пистолете пули. Вдруг ему в голову пришла мысль, от которой он похолодел:

Трейнер или кто-то другой наверняка сообщили о нем по рации в полицию, и, когда он, миновав каньон, выедет через две мили на равнину, дорога окажется заблокированной. Что тогда делать? Уходить пешком? Но на голых каменистых склонах и спрятаться-то негде. И тут он увидел телефон.

Радиотелефон! Можно позвонить Карен прямо сейчас! Он схватил трубку и, придерживая руль локтями, начал нажимать кнопки. Господи, только бы она была в студии! Только бы была!.. Сколько сейчас?.. Три часа? В это время она обычно занимается с учениками. В трубке что-то бесконечно долго трещало и жужжало, затем послышались гудки – один, другой. Карен, возьми трубку...

В зеркале он увидел, что расстояние между ним и его преследователями сократилось до двух сотен футов. Еще один черный “мерседес”. Кто-то высунул голову и плечи из окна со стороны пассажира и целился из ружья.

Четвертый гудок прервало щелканье и слабый шорох.

– О Боже, только не это! – Гил, чуть не плача, покачал головой. – Только не автоответчик!

“Хэлло, – услышал он свой собственный вежливый и спокойный голос, записанный на магнитофон. – Это Гил Эллис. – Не желая, чтобы ее принимали за одинокую женщину, Карен не поменяла пленку, которую Гил когда-то сделал для автоответчика в ее студии. – Нас с Карен нет дома. Если вы хотите что-нибудь передать, говорите после сигнала. Спасибо!”

Пауза. Гудок.

– О черт! – пробормотал Гил, не зная, с чего начать. – Карен, они хотят убить меня... Я угнал машину Дрэглера и еду по каньону... До города, наверное, не доберусь... Ты должна верить мне, а не тому, что они тебе скажут...

Слова вырывались вперемежку со всхлипами и проклятьями. Гил с ужасом ощущал, что Карен, услышав эту сбивчивую мольбу, вряд ли поймет, в чем дело. Даже если она узнает его голос, то подумает, что он опять пьян, и сотрет его слова с пленки, так же как уже вычеркнула его из своей жизни. Хотя... в последнее время, когда они встречались, чтобы обсудить условия развода, он несколько раз намекал о своих подозрениях. Может быть, она вспомнит об этом и отнесется к его словам серьезно.

– Три серебристые цистерны! – кричал он в трубку, стараясь править одной рукой. – Их нельзя выпускать с завода... Не верь ни одному слову Трейнера...

Он увидел грузовик слишком поздно. Грузовик из Альгамбры, везущий бутылки с минеральной водой, тяжело взбирался по склону, придерживаясь двойной желтой полосы. Гил бросил трубку, с силой нажал на тормоз и резко вывернул руль вправо. Лимузин занесло. Тогда он отпустил педаль и крутанул руль влево. Гил видел захлебывающегося в крике водителя грузовика. В какую-то долю секунды тот успел свернуть в кювет у подножия скалы, иначе бы лобового столкновения не избежать. Врезавшись в выступ, грузовик остановился так внезапно, что на крышу кабины обрушилась лавина голубых бутылок. Гил проскочил всего в нескольких дюймах от грузовика, но потерял управление, и лимузин, накренившийся под углом в 45 градусов, вынесло к противоположному краю дороги, за которым начиналась бездонная пропасть каньона Стражника. По самой кромке дороги, на расстоянии десяти футов друг от друга, были установлены гранитные блоки. Врезавшись в них правым задним колесом, лимузин взмыл в воздух и, будто выпушенный из катапульты, перелетел через ограждение.

Даже если бы Гил позаботился о том, чтобы пристегнуть ремень безопасности, это бы его сейчас не спасло. Он изо всех сил вцепился в руль и закрыл глаза. Машина перевернулась в воздухе, ударилась о скалистый склон и, бешено кувыркаясь, устремилась вниз. Словно в бетономешалке, подумал Гил, выпуская из рук бесполезный теперь руль. Благодаря своей мощной конструкции лимузин выдержал все удары. И развалился, только когда с ужасающим грохотом рухнул на дно каньона. Все было кончено. Наступившую тишину нарушали лишь эхо, отражающееся от скалистых стен, да легкий шорох камней осыпи, падавшей на обломки машины.

Гил, зажатый между искореженными кусками стали, лежал неподвижно, будто погруженный в газ “манекен”. Взгляд подернувшихся пеленой глаз остановился на подошве ботинка в нескольких футах над его головой. В ботинке была ступня. Заставив себя посмотреть выше, он увидел щиколотку, а затем и всю ногу. Интересно, чья это нога? Наверное, того, кто стрелял в него. Должно быть, и он лежит теперь здесь, под обломками машины. А что же будет дальше? Дальше... У меня есть еще пистолет, подумал Гил. Когда охранники придут за мной, я вскочу и открою огонь. А сейчас притворюсь, что потерял сознание.

У самого его лица на куске металла блестела красная полоса. Неужели у него открылось кровотечение? Кровь может привлечь муравьев. Или скорпионов. Он терпеть не мог ни тех, ни других и боялся, что они его покусают. Хорошо хоть, что здесь нет тех ядовитых медуз и моллюсков из Индийского океана, о которых говорил Ордман. В пустыне вообще нет морских животных, думал он, стараясь удержать разбегающиеся мысли. Все предметы в поле его зрения почему-то стали голубоватыми – совсем как в “аквариуме” в тот день, когда Ордман показывал ему, из чего получают “манекен”. Гилу казалось, что он бредет под водой по дну, устланному моллюсками, и слышит треск ракушек под ногами.

Нет, поправил себя Гил, когда его сознание прояснилось, он зажат между обломками машины. И, возможно, умирает. Пресвятая Богоматерь, как же это все случилось? Как он попал в такой переплет? Это обезьяна... Да, во всем виновата обезьяна. Длиннохвостая макака, совсем маленькая, всего нескольких месяцев от роду. Он не мог видеть, как она умирает. Его захлестнули эмоции. Эмоции всегда были причиной его жизненных трудностей. Мордочка обезьяны плясала перед глазами Гила. Кьютнес – вот как ее звали. Самочка, детеныш макаки... Под действием газа мускулы ее лица и все тело застыли в напряжении, но взгляд в ужасе метался из стороны в сторону. Такой же ужас охватил и его, когда он понял, что вместе с тонкой струйкой крови из него вытекает жизнь. А он бессилен, абсолютно бессилен удержать ее.