Пожар моего сердца

Глава 2. Головоломка

— Нет! — Лиза замахала руками, уворачиваясь от пластикового ковшика, нависшего над ее головой.

Анна Хохлова как раз собиралась зевнуть, когда в воздух брызнула вода. Она вздрогнула и обернулась. К сожалению, ее рефлексы были недостаточно быстрыми, и брызги попали ей прямо на лицо. Подняв тяжелые, уставшие руки, она вытерла глаза тыльной стороной запястья и опустила голову. Именно тогда она заметила темно-оранжевое пятно от сегодняшнего ужина, размазанное по ее правой груди.

— Нет, — прошептала она, признавая свое поражение.

В отличие от решительного протеста ее дочери, ее возражение было едва слышно. Сердце пропустило удар, и она с трудом сдерживала слезы, которые грозили пролиться мощным потоком.

— Это всего лишь рубашка, — сказала она себе. По большому счету, ничего страшного не произошло, но этот кусок ткани был с ней с первого курса университета. Он пережил шесть переездов, два разбитых сердца, беременность и смерть ее двоюродной сестры и по совместительству лучшей подруги.

Перед ужином она твердо намеревалась сменить свою самую старую, удобную, любимую рубашку. Но где-то между извлечением занозы из пальца Лизы, удалением жвачки с волос Лены и пресечением ссоры из-за выяснения, чья очередь играть с игрушкой Басиком она совершенно забыла о своей миссии «спасти рубашку».

Она мысленно сделала пометку обработать ее пятновыводителем перед тем, как лечь спать.

Сосредоточившись на поставленной задаче, Анна использовала скорость ниндзя, которую ей пришлось развить после рождения близняшек. Одним плавным движением она опустила ковшик под воду и наполнила его. Затем, другой рукой прикрыв сначала лоб Лизы, а затем Лены, чтобы вода не стекала на их ангельские личики, она вылила содержимое на макушки каждой девочки. Она была спасена от леденящих душу криков, которые пронзили бы воздух, если бы хоть одна капля проскользнула мимо барьера и попала одной из них в глаза.

Поставив ковшик, она схватила два одинаковых полотенца.

Используя стратегию воспитания, которую подсмотрела в интервью одной известной актрисы, она спросила своих девочек:

— Вы хотите выйти из ванны через одну минуту или через две?

— Одну. Пухлый указательный палец Лизы вытянулся перед лицом Анны.

— Две. Лена, она же Мисс Независимость, конечно же, выбрала второй вариант.

Анна улыбнулась, почувствовав облегчение. Она все еще удивлялась, когда эта тактика срабатывала. Дайте им выбор, не приказывайте.

Вместо того чтобы говорить: «Тебе нужно доесть свой ужин» спроси: «Ты хочешь съесть еще восемь кусочков или двенадцать?»

Вместо того чтобы выбирать им наряды, возьми два и спроси, какой из них они хотят надеть. Вместо того чтобы спрашивать, какую книгу они хотят почитать перед сном, сократи список до двух на выбор.

С тех пор как она начала применять эту технику, истерик и срывов стало значительно меньше. Этот подход менее утомителен как для нее, так и для девочек. И поскольку теперь она была матерью-одиночкой троих детей, все, что делало ее жизнь более управляемой, было бесценно.

— Аля, пора!

Анна оглянулась через плечо и увидела Данила. Когда он учился говорить, то не мог произнести ее имя правильно, поэтому всегда называл ее Аля. Это прижилось. Его глаза цвета молочного шоколада сияли таким возбуждением, какого она ни разу не видела в них за весь последний год.

Когда двоюродная сестра и лучшая подруга Анны, Алиса, составила завещание после рождения сына и попросила ее стать законным опекуном Данила, если с ней что-нибудь случится, она согласилась, ни на секунду не задумываясь, что это время настанет. Алиса скончалась шесть месяцев назад от неоперабельной опухоли головного мозга, которую ей диагностировали всего за три месяца до этого.

Отца Данила никогда не было в их жизни, а отец близняшек был музыкантом, который решил, что не готов остепениться, за месяц до родов Анны. Итак, теперь она была двадцатишестилетней матерью-одиночкой трехлетних девочек-близняшек и девятилетнего мальчика. И каждый день она задавалась вопросом, достаточно ли ее было для них.

— Ты идешь? — нетерпеливо спросил он.

— Да, дружок. Я как раз заканчиваю с девочками.

Озабоченное выражение появилось на его лице, подавляя энтузиазм, который озарял его всего мгновение назад. Он поник.

— Хорошо.

— Я помню про бой! Можешь начинать смотреть без меня. Я подойду через пятнадцать минут. Возможно, она забыла сменить рубашку перед приготовлением ужина, но она не забыла купить попкорн для совместного поедания при просмотре боя, о котором Данил безостановочно говорил последние три недели.

Его широкая улыбка осветила маленькую ванную, прежде чем он бросился в гостиную и крикнул через плечо:

— Спасибо, Аля!

В этом парне был свет, магия, которую она обязана была во что бы то ни стало защитить. В слишком юном возрасте он уже понял, что этот мир жесток, а жизнь несправедлива. Анна ничего не могла поделать с трагедией, которую он пережил, но она могла сделать все, что в ее силах, чтобы защитить его от чего-либо еще, что могло причинить ему боль. И если бы он захотел посмотреть, как двое мужчин лупят друг друга, она бы вывернулась наизнанку, чтобы позволить ему это сделать.

ММА не ее конек, но Данил был одержим им с тех пор, как начал заниматься карате два года назад. В то время Анна обеспокоилась тем, что это слишком жестоко для ребенка, но Алиса верила, что это полезная отдушина для него и это научит его дисциплине и сосредоточенности. Как всегда, инстинкты ее сестры оказались верны. Данил всегда был рассеянным в школе, но с тех пор, как он начал заниматься боевыми искусствами, его оценки улучшились, и это дало ему чувство целеустремленности и силы.

И, что еще более важно, это была одна из главных вещей, которая помогла ему пережить последние несколько месяцев.

Сделав глубокий вдох, она повернулась обратно к девочкам и подняла первое розовое полотенце.

— Хорошо, мне нужна моя минутная девочка, чтобы завернуть ее в полотенце.

Лиза хихикнула, вставая, и Анна вытащила ее из ванны, плотно завернув в мягкое махровое розовое облако. Вытершись насухо, пятачок номер один последовал ночному распорядку: надел пижаму, почистил зубы и причесался, а затем забрался в постель и стал ждать рассказа. Лена шла на минуту позади своей сестры.

Рутина была спасением в жизни Анны. Без этого ее мир превратился бы в хаос.

К тому времени, как она вымыла ванну, убрала игрушки для купания обратно в сетчатый держатель и вытерла стойку, обе девочки уже ждали в своих кроватях с выбранными ими книжками на ночь в руках.

После пятнадцати минут чтения Анна поцеловала обеих спящих красавиц, включила ночник, усеявший звездами потолок, и выскользнула из комнаты.

Это было ее любимое время — когда они лежали в своих постелях в целости и сохранности. Она вздохнула с облегчением, когда дверь со щелчком закрылась, и прислонилась лбом к стене. Еще один день.

Когда родились близняшки, было время, когда Анна не была уверена, что переживет это. Жизнь матери-одиночки близняшек была очень сложной! Просто сходить в продуктовый магазин казалось непреодолимой задачей. Но с каждым днем ее уверенность росла.

Когда девочки подрастали, некоторые вещи становились легче, но другие становились более сложными. Каждый божий день приносил новые испытания. В прошлом году особенно.

Она все еще не смирилась с тем фактом, что ее двоюродной сестры больше нет. Она не осознала, что не сможет больше снять трубку и позвонить ей. Она так и не смирилась с тем, что не войдет в ее дверь с бутылкой вина и пакетом чипсов.

Слезы наполнили ее глаза, но она смахнула их. Она должна быть сильной. Для себя, для девочек, но больше всего — для Данила.

Этот маленький мальчик заслуживал всего мира после того, через что ему пришлось пройти. Она обещала Алисе, что позаботится о нем, и это было именно то, что она планировала сделать. Она также обещала попытаться найти его отца, но эти поиски всегда заходили в тупик. Не помогло и то, что Алиса не могла вспомнить фамилию этого парня. Она лишь знала его имя — Дмитрий. У нее была полоска фотографий, которую они сделали вместе в кабинке, но этих снимков было недостаточно, чтобы продвинуться в поисках.

Данил был зачат во время секса на одну ночь в Сочи. Алиса отмечала свой двадцать первый день рождения и в баре подцепила парня. Анна пропустила ту поездку, так как в то время ей было всего шестнадцать. Шесть недель спустя Алиса узнала, что беременна.

Анна переехала к ней и помогала, когда Данил был совсем маленьким. Она прожила с ними первые два года его жизни. И Алиса в свою очередь проводила все свое свободное время, помогая ей с близняшками.

Они были так близки друг другу, а теперь ее не стало.

— Аля! Ты идешь? — крикнул Данил.

Анна не ответила, боясь разбудить девочек. Она подняла голову и вытерла непрошеные слезы.

По пути в гостиную она встряхнула руками и выпятила нижнюю губу, обдувая лицо воздухом в попытке высушить оставшуюся влагу. Если у Данила появлялось хотя бы малейшее подозрение, что она расстроена, он всегда старался подбодрить ее. У него было самое доброе сердце, и ему пришлось слишком быстро повзрослеть.

— Хочешь попкорн? — спросила она, входя в комнату.

Он кивнул, но не отвел глаз от экрана.

— Да!

Она старалась не перекусывать на ночь — дурная привычка, которую она приобрела, будучи беременной.

По пути на кухню она станцевала небольшой веселый танец, мельком увидев свое отражение в зеркале в прихожей.

— О, боже, — пробормотала Анна себе под нос.

Ее темно-каштановые волосы были беспорядочно собраны на макушке и напоминали птичье гнездо. Под налитыми кровью глазами залегли большие темные круги.

И… она прищурилась, наклоняясь… Да, на щеке и на носу были брызги соуса.

Не желая сталкиваться лицом к лицу с реальностью, которой был ее внешний вид, она повернулась, открыла дверцу шкафчика и разорвала пакет с попкорном, прежде чем развернуть его и поместить в микроволновку.

Ожидая две минуты и двадцать секунд, она пыталась вспомнить, когда в последний раз принимала душ. Ее первый порыв был днем ранее, но она отбросила его, когда поняла, что на ней все те же спортивные штаны, в которых она была, когда водила детей в парк.

Ей повезло, что она может работать из дома. У Анны был свой бизнес по изготовлению украшений «Дизайн любви», который стал довольно прибыльным после того, как два знаменитых стилиста начали использовать ее работы на своих клиентах. К счастью, они обнаружили ее, когда она была беременна близняшками, и она смогла превратить свое увлечение на полставки в полноценную карьеру. Ее график был гибким, и ей не нужно было отлучаться от своих детей. Единственным недостатком было то, что такие вещи, как душ и нанесение макияжа, как бы отошли на второй план.

Статус ювелирного дизайнера требовал от нее посещать выставки и мероприятия всего около четырех раз в год. И все ее товары можно было заказать онлайн и доставить прямо к входной двери. Если бы она начала использовать доставку курьером или по почте, когда девочки только родились, ее жизнь была бы намного проще. Но тогда она бы не знала, на что способна.

Это была философия, которую она усвоила за последние несколько лет, и Анна придерживалась ее. Каждая проблема, с которой она сталкивалась и с которой справлялась, укрепляла ее уверенность в том, что все будет хорошо. Так и должно было быть.

Послышалось хлопанье ядрышек. Она схватила большую миску и сок из холодильника и сделала мысленную пометку, что, как бы она ни устала сегодня, она собирается принять душ.

После того как таймер подал звуковой сигнал, Анна вытащила пакет и встряхнула его, прежде чем потянуть за уголки и высыпать содержимое в миску. Она наклонилась и вдохнула божественный аромат. Сладости никогда не были ее слабостью. Соленые, насыщенные углеводами блюда ей нравились больше. Но она старалась питаться лучше. Здоровее. Она должна была сделать все, что в ее силах, чтобы быть рядом с тремя маленькими человечками, которые нуждались в ней.

По пути в гостиную ее ступню пронзила боль, и она выругалась себе под нос, прыгая на одной ноге и жонглируя миской попкорна и напитками.

Данил повернулся на шум, заглядывая за спинку дивана.

— Ты в порядке?

— Лего, — прошипела Анна в ответ.

— О, — понимающе кивнул Данил.

Неприязненное отношение Анны к крошечным пластиковым игрушкам было общеизвестно.

Она присела на краешек дивана и поставила миску между ними.

— Это он, Аля! — Данил указал на телевизор. — Глеб Мозалев!

Всю прошлую неделю Данил рассказывал о бойце ММА, который был героем-пожарным. Для Анны все это звучало как рекламный трюк.

Ее рука, полная попкорна, была на полпути ко рту, когда она подняла взгляд на экран и замерла, увидев крупным планом мужчину, который даже с экрана заставил ее тело чувствовать то, о чем она и забыла. У нее перехватило дыхание. Ее сердце затрепетало в груди.

Большие карие глаза, обрамленные ресницами, которые, если бы в мире была хоть капля справедливости, принадлежали женщине, уставились на нее. Полные губы, от которых у нее по коже побежали мурашки, окружены щетиной. Сильная челюсть и густые светло-каштановые волосы завершали идеальный образ.

Кадр сменился, и началась нарезка тренировки Глеба Мозалева. Анна, как загипнотизированная, смотрела на отснятый материал. Не только его лицо заставило ее женское существо проснуться, но и его тело. Господи, его тело было произведением искусства, и оно было покрыто узорами. У него были татуировки, идущие вверх по рукам, по груди и вниз по спине. Ее рот наполнился слюной, когда она наблюдала, как он готовится к бою. Он был современным гладиатором. Воином.

— Он тот, кто спас ту тетеньку, — продолжил Данил. — Он герой!

Возможно, он и был героем, но он был очень горячим героем.

И он показался каким-то знакомым. Она не могла точно определить, где видела его раньше, но знала, что видела.

— Глеб Мозалев, — произнесла она его имя вслух, пытаясь сложить воедино кусочки головоломки о том, откуда она могла его знать.

— Да, Глеб Мозалев, — взволнованно повторил Данил, поджимая под себя ноги, чтобы сесть повыше.

Кадры тренировки Глеба закончились, и на экране появилась другая картинка. В нижней части рамки было написано: Геннадий Мозалев (брат). Очевидно, Геннадий был боксером, и интервьюер спрашивал его, что он думает о том, что его младший брат стал бойцом ММА. Его ответы были такими, каких и следовало ожидать; он был горд, да-да, да-да, да-да.

Анна отключилась, пока мужчина говорил. Она копалась в своей ментальной базе данных, пытаясь вспомнить, где раньше видела Глеба Мозалева. В этот момент на экране появилась фотография молодого Глеба, обнимающего Геннадия за пояс на боксерском ринге.

Вот тогда-то все и встало на свои места.

— Нет, — Анна вздохнула и почувствовала, как кровь отхлынула от лица, отчего у нее закружилась голова.

Комната начала расплываться, и теперь ее губы и пальцы покалывало совершенно по другой причине.

— Что не так? — Страх, прозвучавший в голосе Данила, привел ее в чувство.

— Все в порядке, — заверила она его, нацепив фальшивую улыбку, которую за последний год ей приходилось использовать чаще, чем она бы этого хотела. — Я просто забыла, что мне нужно кое-что проверить.

Его умные глаза сузились, и она поняла, что он почувствовал отчетливый запах лжи, исходивший от ее расплывчатого ответа. Анна вскочила с дивана прежде, чем он успел задать еще какие-либо вопросы.

— Я сейчас вернусь. — Она выбежала из комнаты, когда он, к счастью, отвлекся на телевизор.

— Ни за что, — шептала она себе под нос, торопливо идя по коридору. — Это невозможно.

Войдя в спальню, она закрыла за собой дверь и бросилась к шкафу. Ее рука дрожала, когда она сняла коробку с верхней полки, и содержимое высыпалось наружу. Все открытки, которые Алиса заранее написала Данилу на дни рождения, Новый год и другие события, например, когда у него появится первая девушка, когда он окончит школу и университет, были разбросаны по полу. Она опустилась на пол, перебирая их.

Через несколько секунд она нашла то, что искала. Это была полоска фотографий, которую сделали «Дима» и Алиса.

Она достала свой телефон и нашла в интернете бой с Геннадием Мозалевым и дату, которую знала, потому что это был день рождения Алисы. Фотография, которую она увидела по телевизору, была в первой же статье. Она быстро просмотрела ее. Даты совпали. Город совпал. Бой Геннадия состоялся в Сочи на следующий день после дня рождения Алисы.

Это был он.

«Димой» был Глеб Мозалев.

Что означало…

Глеб Мозалев был отцом Данила.