Пожар моего сердца

Глава 24. Ответ

Глеб, волоча ноги, поднимался по ступенькам в свою квартиру. Его тело болело и было таким усталым, как будто он только что закончил тренировку.

Прежде он посещал детские вечеринки по случаю дня рождения только в качестве дяди или двоюродного брата; у него никогда не было детей, за которых он нес бы личную ответственность. Это был совершенно другой опыт, и это ему понравилось.

Его телефон зазвонил, когда Глеб подошел к своему почтовому ящику. Он вытащил телефон из кармана, взглянул на экран и ответил на звонок.

— Привет, Мила, — сказал он, наклоняясь, чтобы осмотреть конверты, лежавшие в почтовом ящике.

— Ты помнишь, как я говорила тебе, что мне нужно знать все, чтобы иметь возможность выполнять свою работу?

Он уже собирался ответить ей, когда прочитал надписи на конвертах. На мгновение он перестал дышать. Результаты тестов. Они пришли.

— Мозалев, — огрызнулась Мила.

— Прости. — Глеб совершенно забыл, что он вообще разговаривает по телефону. — Я тебе перезвоню.

— Нет! — закричала она, что было совсем не похоже на Милу. Она никогда не повышала голоса. — Не вешай трубку. Мне несколько раз звонили журналисты по поводу истории, которая никуда не денется.

— Что? Какая история?

— Что у тебя есть ребенок. Ребенок, который сейчас с тобой в Москве.

— Что?.. — Глеб даже не смог закончить предложение.

— Есть внутренний источник, который готов обнародовать это.

— Только Гена знал, и ни за что на свете мой брат…

— Значит, это правда. — Он слышал разочарование и обиду в голосе Милы. — У тебя есть сын, и ты не подумал, что мне следует знать об этом? Забудь о том факте, что я один из твоих старейших друзей, но и как своей пиарщице ты не счел нужным сообщить мне эту информацию.

— Я еще не знаю наверняка. — Глеб провел пальцами по волосам.

— Что ж, Глеб, это та информация, которая мне нужна, чтобы меня не застали врасплох с просьбой прокомментировать то, что ты вдруг стал отцом.

— Я еще не знаю. Я имею в виду, что не знаю, отец ли я. — Глеб уставился на конверты, в которых как раз был ответ.

— Ты не знаешь?

— Нет. — Глеб взял конверты и направился в квартиру, объясняя Миле всю ситуацию. Он упомянул тот факт, что в настоящее время держит в руке ответ на вопрос касаемо его отцовства.

Когда он закончил, она выдохнула: — Боже мой.

— Ага. Таково было общее мнение.

— Хорошо. — Ее голос снова стал четким. — Что ж, я постараюсь, чтобы ничего не просочилось, и мы выиграем для тебя немного времени. Затем, когда ты будешь готов, мы организуем эксклюзив. Договорились?

— Звучит неплохо.

— Дай мне знать, когда поймешь, что происходит. Конечно, если это не слишком тебя затруднит, — добавила Мила.

— Я так и сделаю. И, Ми, мне очень жаль. Я должен был держать тебя в курсе…

— С чего бы тебе начинать сейчас? — беззаботно спросила она, давая ему понять, что все в порядке, прежде чем завершить разговор.

Он опустил телефон, и его взгляд метнулся между ним и двумя конвертами, которые он положил на кофейный столик, пытаясь решить, как ему следует поступить. Он пообещал Анне, что не будет смотреть на результаты без нее, но знал, что она уже спит.

Сегодня была первая ночь, когда он не остался. Она заснула во время сказки на ночь для девочек. Он отнес ее в постель, поцеловал и ушел. Ей нужен был отдых, но он ни за что не смог бы дождаться утра, чтобы узнать результаты тестов.

Ее имя было прямо под именем Милы в его недавних звонках, и он нажал на него.

После четырех гудков она ответила, ее голос был сонным, но, похоже, она была рада его слышать: — Привет. Извини, я уснула.

Он сразу перешел к делу.

— Две лаборатории прислали результаты. Они здесь.

— Сейчас приеду.

Теперь ее голос звучал совершенно бодро.

Ожидая Анну, Глеб уставился на конверты. Когда он принял решение, что результаты не имеют значения, то перестал так сильно беспокоиться по этому поводу. Он знал, чего хочет, независимо от результатов тестов.

Он убедил себя, что это не будет иметь значения, когда он их получит. Если он — отец Данила, то отлично. Если нет — то ничего не изменится. Ему удалось обмануть самого себя, заставив думать, что в этом нет ничего особенного. Но теперь, столкнувшись с этим лицом к лицу, он понял, что это чертовски важно.

На его планы на будущее с Данилом, девочками и Анной не должно было повлиять то, что значилось в этих конвертах, — это правда. И все же в тот момент он знал, что был бы разочарован и убит горем, если бы оказалось, что Данил не его сын. Он не стал бы любить его меньше; просто он любил его так сильно, что хотел, чтобы Данил принадлежал ему.

С того самого момента, как Глеб впервые увидел фотографии Данила, у него практически не было сомнений в том, что это его сын. До этого момента. Момента истины. Теперь же над ним нависло темное облако сомнений. По какой-то странной причине он чувствовал себя более неуверенным в исходе, чем когда-либо прежде.

К тому времени, когда Анна приехала, ему так не терпелось вскрыть конверты, что он даже не смог этого сделать. Она вошла и села перед ним на столик. Их позы повторяли те, как они сидели в ту ночь, когда она рассказала ему о Даниле, за исключением того, что на этот раз она сидела на столе, а он — на диване.

Не говоря ни слова, он протянул ей оба конверта. Она взяла их и надрезала верхушки. Затем с ловкостью, которой могла обладать только мать близнецов, она вытащила обе бумаги одновременно. Он наблюдал, как ее глаза метались взад-вперед между каждым быстрым движением.

Затем он увидел, как тяжелые слезы начали наполнять ее веки, и его сердце разбилось под сокрушительной тяжестью того, что его самое большое желание не сбылось.

Когда она подняла на него глаза, он приготовился услышать слова, которых боялся. Но потом она открыла рот и вместо этого двумя словами воплотила все его мечты в реальность. — Он твой.

— Что? Слово замерло у него на губах.

— Данил — твой сын.

Она прерывисто вздохнула, и слезы потекли по ее щекам. Она развернула бумаги лицом к нему. — Ты — его отец.

Глеб взял бумаги. Его глаза просканировали тесты и получили схожие результаты.

Первое тестирование:

Вероятность отцовства: 99,9967 %.

Предполагаемый отец не исключается в качестве биологического отца тестируемого ребенка. Основываясь на анализе перечисленных локусов ДНК, вероятность отцовства составляет 99.9967 %.

Второе тестирование:

Вероятность установления отцовства составляет: 99,9986 %.

Вывод: Результаты в данном случае согласуются с установлением отцовства. Основываясь на приведенных ниже результатах генетического тестирования, комбинированный индекс отцовства (генетические шансы в пользу отцовства) составляет 99,99 %.

Оба теста дали одинаковые результаты.

Глеб — отец Данила.

Он поднял глаза на Анну, открыл рот, но ничего не смог произнести. Он хотел рассказать ей о своих чувствах. Но просто не мог подобрать слов. Эмоции, которые он испытывал, были поистине неописуемы.

— Я знаю. Она понимающе кивнула, вытирая слезы с широкой улыбкой на лице.

— Я знаю.

Все еще держа бумаги в руке, он встал и притянул ее к себе, уткнувшись лицом ей в шею, позволяя выплеснуться наружу всем своим эмоциям, которые он годами сдерживал.

Например, когда ему сказали, что у него никогда не будет собственных детей, когда он узнал, что может стать отцом, а затем узнал, что он биологический отец Данила. Все эти эмоции были наяву, но были и другие, давно похороненные. Уход родителей. Заболевание. Потеря карьеры. Восстановление и перестройка всей жизни заново. Возвращение в ММА. Все горе, страх, радость, счастье и надежда, которые он подавлял годами, вырвались на поверхность.

Это было больно, но он знал, что должен пройти через это.

Глеб крепче обнял Анну, прижимаясь к ней. Она была его силой, его ориентиром. Он обнял ее и пообещал себе, что сделает все, что в его силах, чтобы никогда не отпускать.