Погранец

Погранец

Я аккуратно перешагивал через лужи, неся сына на сгибе руки по улице района с частными застройками. Двухлетний живчик, активно крутился, рассматривая всё вокруг. Моя дочка, которую я также, как и сына, забрал из детсада, это моя обязанность, Олеся работала допоздна, и просто не успевала. Такой график работы. Так вот, Аня, дочка, бежала впереди, только юбка мелькала, четырёхлетняя дочурка, перепрыгивая через лужи бежала к нашему дому, что было видно вдали. Сам я шёл в сильной задумчивости. И были причины. Хм, «Волга» Олеси стояла у дома. Странно, ей ещё два часа на работе быть, чего это она рано так приехала?

Прежде чем коснусь причин моей задумчивости, опишу кратко что тут было. Мне семнадцать лет, в феврале семидесятого было, а на данный момент было шестое сентября. Полгода и настанет восемнадцать. Мы два дня как вернулись из нашей привычной поездки на юга. Кстати, дом или ещё что я там не покупал, это привяжет нас к нему, а нам нравилось путешествовать по побережью. Дикий отдых. От Одессы до Грузии, Абхазия, всё это мы объезжали на «Волге», что я подарил Олесе два года назад. Та после «Москвича» быстро освоила новенькую машину без пробега и активно её эксплуатировала. Машина была двухцветной, красный низ и белый верх. «ГАЗ-21», с оленем на капоте. В принципе и рассказывать нечего. С директором детдома у меня тихая война шла. Не простил, что отказался выдавать новые песни. Трёх хватит, как я посчитал. Итак неплохо детдом подкормил. А как паспорт получил, то четыре штуки зарегистрировал, на мой счёт стали приходить авторские. Открыл в сберкассе счёт. Директор не простил, что я их грабил. Где логика? Это мои песни, детдом тут причём? Какая-то извращённая логика. Также тот был недоволен тем, что я каждое лето уезжал на юг, наплевал на его разрешение. Сбегал на море, если проще. С Олесей ездили. Что ещё? В шестнадцать я закончил школу. Десять классов, но учиться дальше и не подумал, как не уговаривали, и настойчиво, три месяца стажировался у часового мастера и стал работать часовщиком в ближайшем ДомБыте. Там его не было, хотя должность вакантна. Детдом я не покидал, как получил паспорт, так и жил там. Только Олесю навещал. Директор о ней знал. Да уже все знали, дети, язык за зубами держать не умеют. Аня всем растрепала что я её отец, ей три годика было, так что мы продали прошлый дом, а то там соседи задавать неудобные вопросом стали, нехорошо поглядывая на Олесю, и купили дом с другой стороны Москвы. Даже лучше и больше чем был. Кирпичный, с канализацией, водопроводом и газом. Кирпичный гараж, куда машину Ольга ставит. Тут пока неплохо, тут уже соседям говорили, что я сожитель Олеси, и возраст прибавляли, что двадцать лет. Вполне тянул на него. Пока проходило, соседи особо не возмущались или ещё что.

Что ещё? Спецслужбы мной интересовались, после окончания школы. Когда экзамены прошли, вызвали к директору школы, и там ждал этот представитель. Склоняли к службе, работу на государство, но я всё отклонял. А на слова послужить родине, сказал, что долг так и так планировал отдать, срочником в ВС. Думаете отстали? Вербовщик был недоволен, и это слабо сказано. Обещал проблемы по жизни. Мурыжили полгода, даже уволили из часовщиков, в конце весны этого года. Заведующая ДомБыта пряча глаза велела написать заявление по собственному. Написал, и забрал трудовую книжку. Также отказались регистрировать новые песни и музыку, а у меня уже два десятка было, известные певцы и певицы исполняли, и тут тот нажал на новые рычаги. Я пожал плечами, нет так нет, и забрал бумаги с нотами и заявлением. С тех пор я нигде не работал, да и поездка на два месяца на юга была. Вот вернулись, снова в детдоме пока жил, были причины для этого. Что ещё? О, государственный переворот, что прошёл в пять лет назад, в шестьдесят пятом. Этот год ещё отложился в моей памяти тем, что в двенадцать, чуть раньше срока у меня заработало, и я быстро сделал из Олеси женщину. Из девушки. А через год и Аня родилась. Дети не мешали нам каждый год ездить на море, с собой брали. Что по перевороту. То это Хрущ, пока не успели всех его сторонников с постов убрать, вот и ударил. Как спецслужбы прошляпили подготовку, не знаю, но со стороны Хруща участвовали армейские части, что дислоцировались в Подмосковье. Тот почему-то решил, возьмёт Москву, остальные области поднимут лапки, чего не вышло. До Гражданской войны по счастью не дошло, но волнения ещё полгода были, особенно в Азии, как задавили восстание. Хруща шлёпнули, его жену тоже, там много кто по этапу пошёл или вышку получил. Не получилось Хрущу взять власть, но и Брежнев не удержал её. Во время переворота его тоже шлёпнули, вместе с женой. Дочка инвалидом стала. Ногу потеряла. Там многих из людей Брежнева ликвидировали, пока те, кто устроил переворот, держали Москву, их люди охотились на них как за бродячими собаками. Новым главой государства стал маршал Советского Союза Жуков. В шестьдесят девятом тот передал восстановленную страну подготовленному приемнику, тоже маршалу, и ушёл на покой.

По мнению иностранцев, у нас генеральская хунта правит, но как ни странно уровень жизни заметно поднялся. Да, жители милитаризованной страны теперь жили немного по-другому, служба в армии или работа на Родину, это обязанность, прописанная в законе. Много военных, формы разной вокруг, включая полувоенную, армейцы правили как привыкли, загоняя людей под это. Поэтому и был недоволен вербовщик, что его вежливо, но послали. Не побежал служить стране со слезами радости и писком согласия, вот и мстил как мог. Я тоже отомстил, перед моей поездкой на юга, тот очнулся когда ему выкручивали руки сотрудники милиции. Соседи вызвали. Взяли за убийство собственной жены в пылу ссоры. Крик их на весь многоквартирный дом стоял. А то что хозяин квартиры в это время связан и без сознания лежал, никто не знал. Нечего лезть в мою жизнь было, иначе я в вашу влезу. Что и показал на вербовщике. Нож в его руках, сам в брызгах крови, так что доказательств особо и не надо. Я после возвращения с моря, узнал, что там и как. Тот ещё неделю назад по этапу пошёл, шесть лет получил, отчего я вздохнул спокойнее. Задрал тот. Такое впечатление что ему приказали обязательно вербануть меня, тот и выполнял с упорностью, что была вполне ему свойственна. Вот такие дела. Почему я в детдоме задержался, то дело в жилье. Олеся тут не причём. Я её пять лет английскому учу, неплохо освоила, и сейчас работала в Ленинской библиотеке, в иностранном отделе, переводчиком. Уже два года как. Я тут не помогал, Олеся сама. По блату устроилась, заведующая библиотекой хорошая её знакомая. Олеся работала в буфете при библиотеке, вторые блюда готовила на дому и привозила в буфет в судках, вот так и смогла пробиться на это место, там очередь выпускников Иняза была, а она заняла свободное место без диплома, только со справкой окончания курса иностранного языка частного обучения, и ничего, до сих пор работает, вполне её квалификации хватало. Зато серьёзно подтянула английский и письменность. Я помогал с полгода, дальше не требовалось, уже всё сама.

В принципе всё, жил, учился, работал, детей делал, на море ездил, вот что за эти пять лет было. Политика не интересовала, плевать на неё хотел, остальное меня вполне устраивало. Что по поводу моей задумчивости, то пока я Антона несу, сынишку, то опишу. Я снова одарённый, псион, и хранилище работает, маятник качается, увеличивая его. Уже пятьдесят кило накачало, помимо тех пяти тонн, что раньше при открытии было. Тут в чём дело? Пока мы возвращались в Москву, я лежал на заднем диване, Олеся за рулём, та неплохой водитель, дети рядом с ней на широком диване, я и размышлял. Тут в голову стрельнуло, даже удивился почему раньше такое предположение не приходило в голову. Я работал с хранилищем, с изменением его, чтобы не потерять, что внутри при перерождении. И как-то не задумывался, что такие изменения могут повлиять и на мой Дар псиона. Я пытался инициировать его привычно, в воде. Старый способ пробуждения Дара. А что если нужно его инициировать по-другому? Сказано-сделано. Как вернулись, попробовал в реке, ещё тепло, купались, хотя вода в реке уже не летняя. А пока возвращались я мысленно разработал три способа инициации. Основа одна, просто изменения в духовном плане, там есть свои нюансы. Первый способ не сработал, второй тоже мимо пролетел, а третий, даже неожиданно для меня, сработал. Со второй попытки. Каждый способ по три попытки инициации. Ах как хорошо себя псионом ощущать. Память в ауре, не потерял. Правда, изменения были. Что-то я накрутил. Пусть хранилище всё такое же, пять тонн при изначальном его вызове, сейчас качается, напомню, но иллюзии стало легче проводить, это появилось, телекинез стал мощнее, как будто я стал сильнее. Полтонны на пределе поднимаю, хотя раньше не более ста пятидесяти кило было. Потом Взор. Всегда было три метра дальность, а тут семь с половиной метров. Каково? Вот и я порадовался. Лечение тоже чуть подросло. Уже проводил диагностику, наметив план лечения. В общем, из всего что имею, только хранилище в минусе. Как было, так и осталось. А инициацию проводил утром, потом делами занялся. С того часа и качается размер хранилища. Вот такие дела.

Когда я подошёл к деревянным воротам во двор, калитка уже была открыта. Аня и открыла. Сейчас та на крыльце торопливо скидывала сандалии, поспешив внутрь дома. Закрыв ворота, я занёс Антона в сени, дальше тот сам потопал, и сняв уличную обувь, надев тапки, у Олеси пунктик по поводу тапок в доме, без них ходить запрещала, и вот так тоже прошёл. Вид Олеси мне не понравился. Та выглядела как-то виновато, и обеспокоено.

- Что случилось?

- Ты был прав, предупреждая. Сегодня меня вызвали к секретчику нашей библиотеки, там двое было, из КГБ. Их ты интересовал.

- Вот достали уже, - пробормотал я недовольно. - Шантажировали тем, что ребёнок от несовершеннолетнего?

- Да, эту связь. Не выпускали пока не подписала согласие работать на них.

- Теперь не отстанут, тут уже контора работает. Вот что, думаю пора переезжать. В Штаты. Как ты?

- Ты же знаешь, это моя мечта.

- Договорились. Дом на меня перепишешь, чёрт с ней с этой квартирой. Машину тоже. Дальше я перевезу тебя с детьми, обустрою и вернусь. Хочу в Союзе пожить. Вернусь к весне, когда призыв. Меня срочная служба будет ждать. Пока квартирантов пущу за время моего отсутствия. Договорились?

- Кхм, да.

Что по квартире, о которой я помянул, то да, по инициативе военных их стали выдавать выпускникам, что остаются в городе. А я на очереди. Встал ещё когда часовым мастером был. Почему бы и не получить квартиру законно, а не путём махинаций, за которые потом могут зацепится. А теперь-то уж чего? Посетить Штаты я не прочь, меня чуть больше полгода не будет. Накачать хранилище смогу максимум тонн на двадцать, но скорее меньше. С пятью наличными будет двадцать две-двадцать три тонны. Хочу приобрести, или украсть, два кемпера. Автодома. Прицепы. Для юга и севера. Люблю жить с комфортом. Ещё место остаётся для техники, машин, вертолётов, и разной пищи, запасы перед срочной службой, сладкого побольше. А дальше будем жить. Ну и вот так немедля, на следующий день, хотя ночевать пришлось вернутся в детдом, это нужно, я не предупреждал что не приду ночевать, а воспитателей подставлять не хочется, и занялись делом. Паспорт у директора был, забрал, и начали оформлять. Прописался потом и въехал в дом. А через две недели мы исчезли из Москвы. В доме уже квартиранты обустраивались. Партийный, с семьёй в столицу был переведён из Минска, а жить в квартире его жена не могла, ей свой участок подавай. Любительница парников и рассады. С Олесей одной сапога пары.

Я лежал на сундуке, тут лежанка, и хрипло дышал, весь в поту был. Я умер. Я снова умер. Захлебнулся в бурной горной реке, что пересекал со своим нарядом, следуя за нарушителями. Поток сверху пошёл стеной, когда мы на середине реки были, дожди там, верхушки не видно из-за туч, вот и создали его. И нас снесло с камней. Дальше ударился головой и понесло. Так и погиб старшина-пограничник Терентий Мальцев. А до дембеля каких-то две недели оставалось. Командиры уже полгода уговаривали, активно, на сверхсрочную, но я никакую. Военная служба не для меня. Итак два года в сапогах бегаю. Вон задержали на два месяца, раньше мог бы уйти, но командиры так решили. Это КГБ уже достало, я научился люто ненавидеть и теперь это касалось спецслужб Союза. Я должен был в мотострелки попасть, уже занёс кое-что в военкомат, одному сотруднику, в автобат направляли, а меня задержали на сутки и включили в команду пограничников. Дальше сержантская учёбка и вот служба на Афганской границе. Тут наши политики в дёсны их не целовали, войны не было, но и контрабандисты только и шастали. Я так понял, после окончания службы должно было новое предложение поступить к ним идти. Уже обученный, пострелявший, в боях с контрабандистами, и даже раненый слегка. Два ордена «Красной Звезды» просто так не дают, а у меня были, да вот чем всё закончилось. Олеся в Штатах, в Калифорнии жила. Свой дом в два этажа, машина, дело, пять кафе и ресторан у неё. Хранилище накачал до восьмидесяти девяти тонн. Заполнено на восемьдесят процентов. Я на службе, отпуск не дали, что было тем и заполнял. Контрабандой. Впрочем, что там говорить, если ничего не сохранилось? Надежда была, но не вышло. Ладно хоть остальные параметры на прежнем уровне остались. Взор семь с половиной метров. Ох как тот мне помогал схроны и нычки контрабандистов искать. Даже две от шпионов было. Накрыли сеть, я за это один из орденов получил. Второе за то, что взяли боевую группу диверсантов, в нашей форме. Там погоня на грузовиках была. Также за другие достижения на службе награждён медалями по охране государственной границы. Для пограничников они. У меня обеих степеней.

Теперь по тому, в кого я попал. Семилетний Терентий умирал от воспаления лёгких после простуды. И умер, седьмого марта, и в этот же день в его теле очнулся я. Старшина Мальцев. Теперь уже бывший. Да, вы всё правильно поняли, село Андреевское в донских степях, тысяча девятьсот сорок шестой год, страна восстанавливается после разрухи, и я снова, во второй раз очнулся в теле мальчишки-калеки, с повреждённой ногой. В теле Терентия Левши. Сам в шоке. Знаете, тут не будет отца-генерала, так и буду жить в селе. Пошёл этот мудак куда подальше. Что ещё? В первый раз я три недели пластом пролежал, меня лечили, пока не появилось достаточно сил встать и забраться в бочку для инициации. Тут прошло десять дней, когда я ночью, держась за стенку, от слабости едва ходить мог, вышел на улицу, и с шестой попытки, сил не хватало, забрался в бочку, пробив ледок сверху. Вообще таяло, но март есть март, пусть и конец месяца. Тут на юге таять начинало раньше, чем на севере, понятно почему, но лёд по ночам ещё бывало покрывал коркой воду в бочке. Тем более эта ночь на удивление холодной была. Как по заказу в выбранную ночь подморозило, но я планы менять не стал. Саму воду использовали для скотины. Набирали в ведро, грели в печке и разливали по ёмкостям. А для меня каждый потерянный день это в минус сто килограмм в хранилище. А когда нырнул, думал итак слабое сердце окончательно встанет, и оно стояло, где-то секунд двадцать, изрядно меня перепугав, но заработало. Впрочем, испуг не помешал мне сделать первую попытку инициации. Стандартный способ не помог. Дважды пробовал. Тогда третья попытка, попробовал тот что инициировал Дар, когда Мальцевым был. Первая попытка, и есть, сработало, открыл Дар. А выбраться не смог, вода ледяная и чую ещё немного и превращусь в ледяную статую, тогда я напитал мышцы пси-маной и рывком выбрался, я был голышом, и отряхнувшись, дохромал, а был без костыля, прыжками до двери, проник в дом, сеней в доме не было, нужно будет построить, и на кухню. Стоит отметить, что для экономии топлива отапливалась только одна комната в доме, общий зал, где была и моя лежанка. Кухня нет. Вот так пройдя кухню и открыв утеплённую дверь, я прошёл в общий зал. Ох как тут тепло. Первым делом вытерся полотенцем, у умывальника висело, особенно мокрые волосы, потом надел штаны, подтопил печь вязанкой камыша, и наконец забрался под одеяло. Остальные спали, сопели, так и не проснулись.

Меня била крупная дрожь, вскоре и пот выступил по телу. Похоже ударная доза ледяной воды сказалась, для меня больного, но я медитировал и накапливал пси-ману. Вот так полный источник, и провёл диагностику. Лёгких и сердца, плюс верхней части тела, это всё на что хватило. А без диагностики что лечить? Мне откуда знать? А та показывает очаги, что нужно убрать. Снова на полчаса медитации, и как набрал полный Дар маной, открыл хранилище. Пять тонн. Ничего не изменилось. Полчаса работы и запустил маятник, тот начал качать хранилище, а я продолжал медитации, сидя на лежанке, завернувшись в одеяло, печку ещё раз подтопил, и занимался лечением. К утру купировал последствия ледяного купания, это все успехи. Так как я был больной, то утром меня покормили, с ложечки, и разбежались, кто в школу, кто на работу. Подошла баба Нюра, сноха Марфы Андреевны, она днём с нами и сидела. А я лечился. За трое суток полностью вылечил воспаление лёгких, потом сердце. Слабое оно, усилил, как и лёгкое. На это всё с лечением ушло девять дней. Потом время так и бежало, уже май наступил, расцвели бутоны на деревьях, тех садовых что уцелели, два всего, да и то изувеченные. Ещё три саженца было посажено, ожили, но урожая долго ждать, не в этом году точно. Копался огород, я на солнышке днём отдыхал, не участвовал. А так считай выздоровел, поэтому считаюсь работником, вот мне мелкую работу и поручали, за Ниной приглядывал, а я потихоньку лечил тело. Там хватало старых болезней, да одна нога чего стоит. Ею я пока не занимался. Та слабо ощущалась, как полено. Нервы повреждены, не удивительно. А так как более-менее ходить стал, с Глашей, старшей приёмной дочкой Марфы Андреевны, сходил на речку. Ниже по течению, подальше от сетей братьев Трубиных. Та оставила меня с ведром и ушла, обещала подойти через пару часов. Сама Глаша ещё училась, последний восьмой класс, но у неё «окно» было, урок отменили. Забежала на минуту домой, вот я её и привлёк, благо с Ниной баба Нюра сидела. После уроков придёт, унесёт улов, если он будет. Судя по иронии в голосе, та особо в это не верила. А я телекинезом выдёргивал рыбу, дёргал руками, как будто подсекаю, издали поди рассмотри есть леска в руках или нет. Полное ведро. И с десяток довольно крупных. Глафира была сильно ошарашена, но ведро отнесла домой, там рыба разошлась по соседям, но и нам изрядно хватило.

Особо я ничего не менял, договорился с председателем о месте мастера по ремонту, найденную в реке медаль отдал, и о поездке в город. Прошёл проверку, починив тому часы. Достал оружие из реки, ныряя. Сейчас я тело подлечил, не тот задохлик как два месяца назад, когда очнулся в этом теле. Достал карабин «Мосина», «ППС», и «ДП». В прошлый раз он мне не достался. Вещмешок тоже достал. Что мне не нужно, домой. У полузатопленного танка побывал, достал что там было. От «кюбельвагена», до мотоциклов и мелочёвки. Пистолет «ТТ». Также и со школой. Проэкзаменовали и включил во второй класс, в третий с ними перейду. Да, схрон купца, что в стенке оврага был, отдал братьям Трубиным весь. Я сделал вид, что копался тут, те сами всё достали, осмотрели, и забрали. Обещали привести бурёнку, что хорошо молоко даёт. А что, в шкатулке золото, серебро было, я не стал забирать. Марфе Андреевне за ужином правду сказал, так что через два дня та довольная получила бурёнку. Машкой назвали. Другая корова, а имя тоже. Молодая, двухлетка та. С коровой стало легче. Масло взбивали, сыры и творог готовили, даже что-то соседям давали. Экзамены пролетели, перешёл в третий класс, и в тот же день, как и в первой жизни в теле Левши, мы с Глашей ехали в кузове «полуторки» на станцию. Желающих хватало, не одни ехали. После дождей развезло, но ничего, было кому толкать. Дальше также в будке машинистов паровоза доехали. Молодой всё к Глаше клеился. А я у той на коленях сидел, взял и положил на грудь девушки ладонь, пожамкал её дойку третьего размера, чтобы молодой парень видел, и показал тому язык. Глафира лишь улыбнулся и по лохмам потрепала. Да, надо будет постричься. А помощник машиниста смотрел таким взглядом, тот явно мечтал оказаться на моём месте. Я ещё и затылок сунул меж грудями, как на подушку. Снова язык показал.

Так до Москвы и добрались, тут тоже на полке в купе проводника. И та же старушка была, комнату сняли. У меня было тринадцать тонн накоплено в хранилище, и оно продолжало качаться, было куда убирать. Первым делом в ванную. Сначала я, так как быстро, потом Глаша. Вот она на полчаса заняла. Долго лежала в тёплой воде. Темнело, поэтому мы некуда не пошли. Как та уснула, ужинали своими запасами, остатки доели, я покинул квартиру, угнал ту же «эмку» и поехал к станции. Там всё также увёл «полуторку», а это «ГАЗ-ММ», потом «ГАЗ-51» и автобус на базе «полуторки», с бордовым низом и жёлтым верхом. Я этими машинами пользовался в прошлой жизни, не нарадуюсь на них. Дальше на склад ГСМ, восстановил аккумулятор «кюбельвагена», сама машина в порядке, в селе привёл в порядок и даже просушил, залил масло и бензин, и завёл. Завелась с пол-оборота. Также и с остальными машинами. Заводил потом. Ключи сделаю потом, а заводил напрямую телекинезом. Ну и на «эмке» вернулся обратно. Топлива побольше взял, не десять, а пятнадцать бочек бензина и две с дизтопливом, пять канистр масла, не бодяжного, и две канистры импортного, для амфибии. Полтонны свободного в запасе осталось, только тогда вернулся в дом, где мы комнату на десять дней сняли, но подниматься не стал. А открыл и прошёл в ту квартиру, шпионское гнездо. Забрал всю утварь и посуду, все запасы съестного и всё из тайников. Остальное перед отъездом заберу. Тонна накопится, хватит места.

В остальном по-старому. Глашу приодел, и пока той подбирали комплект одежды, ну и Марфе Андреевне тоже, я по рядам пробежался, закупил всё что нужно. Кроме примуса, керогаз лучше, его купил. В принципе, было два больших изменения в этой поездке. Для начала я смог уговорить Глашу остаться в Москве, в медучилище, на медсестру общего профиля. Кому надо дал и подмазал, так что та уже числилась в списках студентов. Пока продлили аренду комнаты, и как освободят общежитие, не все разъехались, та заселится. Я открыл счёт в сберкассе и положил деньжат той на жизнь. Глаша в прошлой жизни, моей жизни, сетовала как-то раз, что потом долго жалела, что не осталась в Москве, как я предлагал, поэтому и смог настоять и та всё же согласилась. Второе изменение. Это посещение нами посольства Германии, оно открылось, хотя там не полный штат сотрудников был. А посетили за сутки до отъезда. Билеты купили сразу, ещё как приехали, в купе поедем. Глаша сопроводит, потом вернётся в Москву. Председатель должен отпустить, как та покажет справку, что уже студентка медучилища. А зашёл я в посольство, попросив позвать дежурного у входа, ответственного работника. Дежурного милиционера, к слову, что на входе стоял. Тот и вызвал работника посольства, и мы прошли внутрь. Причина посещения, личная, я так и сказал.

- Причина, почему мы вас посетили, не в нас. Дело в том, что мы с Глафирой приёмные дети Марфы Андреевны Крапивиной, у которой родилась дочь от немецкого солдата. Нина. Родилась весной сорок четвёртого. В сорок третьем у нашего села шли бои, я именно там пострадал с ногой. У Марфы Андреевны приключилась любовь с немецким фельдфебелем, чувства были обоюдными. Никакого насилия. Он погиб, похоронен у нашего села. От него осталась дочь. Марфа Андреевна не знает, что мы вас посетим. Просто у девочки кроме нас родственников нет, это не совсем правильно, и мы не знаем остались ли родственники у фельдфебеля.

- Его данные? - с лёгким акцентом спросил посольский, записывая за мной информацию.

- Карл Дённинг. Из-под Берлина. Фельдфебель. Энский пехотный полк. Это всё что известно.

Дальше я дал адрес села, где мы живём. Уточнив, что если у фельдфебеля остались родственники, то они должны знать о Нине, о чём наверняка и не подозревают. Тот пообещал выяснить. Что выяснят, сообщат письмом, адрес известен. А когда покидали посольство, нас и тормознули, пригласили проехать с ними. Я чего-то подобного и ожидал. Три часа мурыжили, выясняя причину посещения чужого посольства, но отпустили. Скрывать ничего не стали. В принципе обыденная ситуация. А так вернулись к себе в комнату, я душ принял, пропотел, а жарко, поди попрыгай на костыле. А так всё закуплено что хотели, часть якобы почтой придёт, и вот так на следующий день отбыли обратно. Добрались без проблем. Подарки раздали. Председатель хоть и недоволен был, через его голову решили, но препоны чинить не стал, мировой мужик, так что пару недель Глаша пробыла и уехала обратно. Вот так мы и жили дальше. В конце июля Марфа Андреевна официально устроилась в ДомБыта, продолжая работать в колхозе. Там коровники строились. Само здание ещё строилось, нам выделили комнату в бараке, но чинить я уже стал. Да, официально работать я не мог, а вот так как будто этим Марфа Андреевна занималась, вполне. Да, забыл сказать. В Москве я посетил квартиру Леммана. И его шлёпнул, и братца. А плагиаторы, песни у меня старший брат украл, я эту семейку до сих пор ненавижу. Так что удовлетворил жажду мести. Марфе Андреевне про поход в посольство сказали. Та повздыхала, но согласилась, что дать знать родным отца Нины, всё же стоит дать. Если есть кто живой.

Вот так денёчки и покатились. С братьями Трубиными иметь дело можно, легковым мотоциклом и передком от орудия я расплатился за работу и материал. Отстроили коровник с хозпомещением, с сеновалом наверху, также пристроили к дому сени. Зиму уже прожили, без сеней плохо. Тоже из саманного кирпича. Сени на два помещения разделили, первое где вход с улицы, с крыльца, и в дом, и отдельно кладовка для припасов, с крохотным окошком. Застеклённым, понятно. Полы деревянные, стены выровнены и белённые. Также я купил два грузовика угля и два с поленьями. К сожалению, тополиными, но хоть это, и по выходным потихоньку колол, складывая в поленницу. Как семилетний шкет это делал? Два клина и молоток. Вполне хватало. Работа не быстрая, да и я не торопился. До холодов все поленья на дрова расколю. Первое сентября наступило, я днём учился, вечером занимался ремонтом. Копеечку зарабатывал, что помогало. Мы же перешли в категорию если не зажиточных, то близко. Ещё в августе было письмо из посольства, что нашли родственников Нины. Привёз сотрудник органов, при этом всё вынюхав и осмотрев. Живы отец и мать того фельдфебеля. Им о внучке сообщили, а в конце сентября, я уроки брал французского и английского у учительницы, бывшего дипломата, частные, приехали те. Они жили на советской стороне, получили разрешение и приехали. Нина по сути единственное, что осталось им от сына. Наследница. без шуток, так и есть. Так-то у тех трое сыновей было, но все сгинули на Восточном фронте, от одного только дочка осталась. У нас на кухне те жили, побывали на могиле сына, с внучкой возились. Та очень на отца похожа была, его черты. Наши бабёнки собирались у нашего плетня, многие смотрели, утирали слёзы. Жалостливые они у нас. То, что те враги, пусть и бывшие, не вспоминали. Старик крепкий, за два дня все поленья наколол. Да их там и осталось три десятка. Я ещё машину заказал.

В принципе всё, заметно изменил жизнь в этот раз, но стало даже лучше. Три года пролетели быстро, Глаша закончила училище, там три года и учили, уже месяц медсестрой работает в Москве, в одной из городских больниц где у неё практика была. А я там смог провести небольшую аферу, и он получила комнату в коммуналке. Подмазал кого нужно. Паспорт та уже получила, прописалась и живёт уже больше года. Большая комната. А через пять лет там всё сносят, новый микрорайон будут строить и ей достанется однокомнатная квартира. Неплохо, да? В коммунальной квартире кроме неё ещё трое, женщина с ребёнком, без мужа, она учительница, потом старушка и семья узбеков. Пару раз мы всей семьёй на неделю к ней ездили, столицу посмотреть. Старики из Германии приезжали каждый год, педанты, в августе они приезжали, помогали с огородом, с внучкой возились, та их теперь помнила. Пять лет ей уже. Это мне десять исполнилось. Пятый класс закончил, в шестой переходил. Июль был, мама Марфа собирала меня в пионерлагерь, завтра выезжает колхозный грузовик с лавками, председатель выделил. Наконец-то и у нас второй год как стали отправлять в лагеря, до этого не было. Председатель прошлый убыл в Сталинград, новое место получил, повышение, а у нас новый. Тоже неплох. Нет, это не тот что должен был получить эту должность, а потом одного из братьев Трубиных посадить, того машина сбила. Неопознанный грузовик. Поломан, лечится. Грузовик мой. Мне этот тип не нравился, так что убрал его с шахматной доски. А на замену прибыл вполне нормальный мужик, фронтовик, понимающий. Ничего менять не стал, даже улучшил жизнь. Сам я тоже жил в удовольствие, и без всяких шуток. Что по ноге, то после пионерлагеря еду к военным советским врачам и те восстановят мне её. За год. Сам я за границей планировал побыть. А что, у меня тридцать тонн свободного в хранилище и ещё планирую накачать. За три года я пополнял запас. Со дна Дона достал «Т-34», тот самый, мотоцикл с коляской, советский, давно привёл их в порядок и иногда использую. Танк с полным боекомплектом. Склад тот в степи батальонный прибрал. В общем, жил. И отлично, в удовольствии. Избу железом покрыл, навес тоже. Баню пока не ставил, на следующий год. С генералом Левашовым, отцом Терентия, даже и не думал встречаться, поездок на море не было. Мне этот мудак не интересен. Непонятно и почему в прошлой жизни как тёлок на верёвочке за ним поехал в Москву? Сам себя не понимаю. Он мне не отец, он мне никто. Однако, как было, так и было. Сейчас же я раньше его грохну, пристрелю, прежде чем тот успеет произнести: Сынок, это ты?

Проверив чемодан, да, у нас три чемодана появилось, кто едет куда, берёт. Кроме меня младшая Аня ещё ехала, в тот же пионерлагерь, как и я. У нас вторая смена, к слову. Старшая Аня поедет в третью, и четвёртую смену, но пионервожатой.

- Вроде всё, - сказал я. - Больше брать не стоит. Всё необходимое сложили.

- Я ещё утром картошки отварю покушать в дорогу, - сказала Марфа Андреевна.

Кстати, тут начал к ней один фронтовик из недавно мобилизованных клинья подбивать, мы все за этим с интересом следили. Не местный, просто у нас осел. Шофёр он.

- Хорошо, - сказали мы с Аней.

Я помыл руки в санузле и вышел во двор. Занялся колкой дров, нам поленья привезли две машины. Я теперь жил на кухне, кровать стояла. Топил тут печь зимой, а женщины, все наличные в светёлке, в самой большой комнате. Да, тут избу я модернизовал, ватерклозет в избе, лёгкий душ, батареи масляные. Водонагреватель. В общем, и зимой комфортно. Постепенно обживались добром. Как и остальные. Братья Трубины как были первыми автовладельцами в селе, так и держали пальму первенства. Появились мотоциклы у сельчан, но автомобилей нет, больше не было. А те на коричневом «Москвиче» вполне активно разъезжали по дорогам. Братья автоприцеп сделали самодельный, ничего, ладный такой, и катались, возили добро, продавали на рынке Сталинграда. Сам я только учился в школе, и работал на дому. Новое здание ДомБыта обошлось без меня. В прошлом году уволили Марфу Андреевну. Там свои мастера появились, вырастили, и сапожника, и ремонтника широкого профиля. Одно хорошо, на велосипед в очереди были, и купили, успели. Он общий, сейчас кто-то забрал. Кажется, старшая Анна, укатила с подружками на полевой стан. Ни автомашин, ничего своего я не светил, хотя пользовался регулярно, мы были в селе жителями с чуть выше среднего достатком, вперёд не стремились, но и в нищете не жили. Вот так используя клинья, я и колол. Это тополя, колются легко, как сахар. Они как дрова самые дешёвые, все их берут, вот и мы тоже. Не выделяясь. А пока занимался трудом, размышлял, тело я восстановил полностью, даже в чём-то модернизовал, и не только восстановил, улучшил. Это я о модернизации. Проживу куда больше, надеюсь, даже с ногой работал, подготовил к лечению. К сожалению, я не мог создавать коленный сустав, тот сразу обрисуется под кожей, а у меня нога прямая, искалеченная, но подготовку вёл. По сути одно колено и осталось. Уже кое-что начал.

Вот так день прошёл, а с утра к школе, где собирались школьники, что едут в пионерлагерь, два десятка детишек разных возрастов, и мы с младшей Аней. Ну а дальше долгое прощание, мы устроились в кузове и покатили прочь. Насколько я знал, везут нас к Сталинграду. Там рядом с ним на берегу Дона был новый пионерлагерь «Дон». Оригиналы прям. А так отлично отдохнул. Ну спортом не занимался, в шашки и шахматы если только, а так я был в лагере и за электрика, и за ремонтника. Директор сразу пристроил меня к делу. Да и мне в удовольствие. Купался немало, загорал, участвовал в олимпиадах, но без физической нагрузки. Помним о ноге. Так три недели и пролетели. Из плюсов. На дне реки, глубина почти двадцать метров, всего в двухстах метрах от пляжа лагеря, я нашёл кое-что интересное. Сталинград сам выше по течению, но и тут бои шли, поэтому эта военная находка не удивила. Это был военный бронекатер. С сильными повреждениями загруженный ящиками с боеприпасами. Я нырял ночами, днём за ограждение на реке заплывать нельзя, сразу последуют оргвыводы. А так прибрал цинки с патронами, ручные гранаты. А что им будет? Ящик с запалами тоже нашёл. Вообще много чего после прошедших тут боёв на дне было, но у меня и так всё было, да и я копил место для будущих покупок и краж. Что уж тут. Ведь как не смотри, а я не киногерой, у которого стоит задача превозмочь. Не важно что, главное превозмочь. А я просто живу в своё удовольствие. Почему-то молодой возраст пересечь не могу, погибаю. Было дело, три десятка лет прожил в теле Красницкого, но это не то. А тут я в удовольствие жил, можно сказать упивался им. Почему бы и нет? Вот так отдых и прошёл.

Как вернулись, занялись делами в доме и на участке, и другая партия поехала в лагерь. Пока мы отдыхали, они тут вкалывали за троих, теперь наша очередь. А я поговорил с Марфой Андреевной, та выслушал о советских врачах, и отпустила. Председатель тоже не возражал. Правда, сопровождение и в этот раз было, до Сталинграда довезли и посадили на поезд на Москву. Дальше я особо и не придумывал ничего, нанял всё ту же старушку отправлять заранее написанные письма, в этот раз та за работу побольше запросила, и поехал на «ГАЗ-51» в сторону Одессы. По пути увёл с железнодорожной платформы вездеходный «ГАЗ-63», с крытым кузовом. О да, свежая машина, в смысле эта новая, с завода. Просто выпускать начали на днях. Я уже работал с коленом, два месяца и всё, смогу ходить. Кость наращивал и создавал коленный сустав. Да и ел как не в себя. Материал требовался.

Спрыгнув с подножки трамвая, я двинул ко входу на территорию Колхозного рынка. А мы семьёй навещали Глафиру, та уже на врача училась, в ночную работая медсестрой во всё той же больнице. Четыре курса мединститута закончила, на пятый перешла. Сегодня пятое июля тысяча девятьсот пятьдесят четвёртого было. Да, мне уже пятнадцать. Высокий и нескладный парень, но живчик. У меня любовница была, из молодых вдов, в райцентре жила. А что мне на двухместном вертолет «Белл» метнуться за ночь туда и обратно, чтобы её навестить и успеть вернутся, ничего не стоит. Зато никого не дискредитировал. Себя тоже. Я оставил своих у Глафиры, мы вчера вечером приехали, а сам с утра на рынок. И вот когда проходил на территорию, услышал:

- Терентий, сынок! Это ты?

Я бы мог сказать, что могли и кого другого окрикивать, но голос знаком, генеральский, так что не оглядываясь рванул вперёд и затерялся в рядах. Да пошёл он. И вообще, чего это тот тут делает в такую рань, да на рынке? Я думал тот зону топчет. Прилёт самолёта-то был, сел на одну из улиц. Не наказали, значит, командира авиадивизии ПВО? Надо будет узнать. На рынке я не задержался, добежал до другого выхода, их тут два, и скрылся в улочках. Нафиг покупки. Доехал до другого рынка, дальнего, и закупил что хотел, вернувшись к жилью Глаши. Кстати, почему мы приехали, та неделю назад получила ордер на квартиру, и вызвала нас телеграммой, помочь с переездом и заодно новоселье с семьёй справить, а мы её семья. Только Нины нет, её второй год на всё лето бабушка с дедушкой забирают в Германию, разрешение было получено, хотя и не без труда. К школе привозят обратно. Сам я за пять лет прокачал хранилище до трёхсот десяти тонн объёма. Много что храню, и использую, когда нужно. Не простаивает, я это имею ввиду. Охотник, часто из дома на несколько дней ухожу и пользуюсь. Зато без добычи не возвращаюсь. Глаша получила квартиру на первом этаже пятиэтажного кирпичного дома, из белого кирпича. Что такое «хрущёвки» тут ещё не знают, поэтому и кухня большая, с газовой плитой и комната. Санузел же совместный. Тут вообще как. Половину домов снесли района и вот выросли эти пятиэтажки с городской инфраструктурой, в них и переселяли остальных жильцов со второй половины района. Так и до Глаши очередь дошла. Ключ уже у неё, та занималась оформлением, пропиской, да коммунальными, пока мы не приехали.

Про встречу с генералом я не забыл, но сначала помог перевезти вещи, машину нашёл, свою использовал, и заселилась та. Комнату сдала, кому положено. А насчёт генерала узнал. Тому повезло, его отстранили от службы, проводилась проверка по дивизии, а тут этот летун из-за границы. А тот отстранён, другого козла отпущения нашли и по этапу отправили, а Левашов вернулся к командованию дивизией. Найти ничего серьёзного не смогли. Действительно повезло ему. А я был уверен, что тот на зоне, спокойно по Москве гулял, а тут сюрприз так сюрприз. Не скажу, что приятный. Скорее сильно наоборот. Впрочем, встреч больше не было, тот решил, что ему показалось, и разошлись мы, я вернулся в Андреевское. Жизнь продолжалась.

Хрипло дыша, я ухватился за траву своими маленькими детскими пальчиками, и подтянулся. Вот ещё метр прополз. Позади догорал эшелон, где погибли гражданские и немногие военные. Где нахожусь я не знаю, но очнулся от болей в теле и рёва моторов. Немецкие «Лаптёжники» штурмовали пушками эшелон. Я лежал, снова новое тело, метрах в трёхстах от него с рваной раной на спине. Снаряд, или пуля со штурмовика, вошла сбоку, перебила позвоночник, ног не чуял, как в сознании нахожусь и сил хватало ползти, оставляя кровавый след на траве, сам не понимаю, но полз. Тут метров пятьдесят, низина и болотце блестело водой, это моё спасение, быстрее до воды. Выжившие уже помогали раненым, и осматривали их, погибших, когда одна женщина с ошалелыми глазами подбежала ко мне.

- Мальчик, ты как?

- К воде меня, быстрее, - попросил я тихо. Сил мало был, на грани сознания плавал.

Та подхватила на руки и побежала к болотцу, я попросил левее взять. Там вроде озера, чистая вода, и тёмная, но это от деревьев, что росли прямо в воде. Жуткий вид имели.

- Оставьте меня. Идите! - крикнул я, видя, что та не уходит.

Не оборачиваясь, та ушла. Спереди у женщины была кровь на платье. Моя кровь. Та села и завыла метрах в тридцати, похоже с ума сошла, а я скользнул в воду, сразу проводя инициацию. Едва успел, с первой попытки, как меня выдернули на сушу. Да та женщина, что баюкала меня в объятиях и уговаривала потерпеть, и с такой раной жить можно. Она же и занялась перевязкой, порвав мою рубаху. А ничего больше не было. Пока та несла меня к эшелону, там собирали раненых в одно место, врачи работали, я медитировал, и как накопил полный источник маной, открыл хранилище. Пустое, это ожидаемо, но две тысячи тонн размером. Да, я прожил неплохую и долгую жизнь. Погиб, когда наш авиалайнер сбили, я так понял ракетой, и в обломках падал в Балтийское море. Чёртовы поляки. Летел из Берлина, навещал Нину с её семьёй, в Ленинград. Та уже трижды бабушкой была. Это я к чему, на момент гибели мне было шестьдесят пять лет. Что я могу сказать о своей жизни? Прожил её я именно так, как и хотел, тихо и спокойно. Срочную служил снова в пограничных войсках, на границе с Польшей, там ловил банды, националисты оказывается и сейчас буйствуют, не раз их брал или уничтожал. В основном последнее, отписываясь потом, что те отчаянно отстреливались, даже если такого не было. Брал контрабандистов, переходчиков, несунов. Понравилось, и даже на сверхсрочную ушёл. На шесть лет. Марфа Андреевна замужем, мужской пригляд есть. За фронтовиком. Не тем шофёром, что за ней приударил. Полицай оказался, по поддельным документам жил, его наш участковый раскрыл. Много что на нём было, по этапу не пошёл, под вышку его подвели, я потом узнал. Та другого нашла и сладилось, даже совместный ребёнок был, Андрейкой назвали. Остальные девчата тоже замуж повыскакивали и разъехались, а Марфа Андреевна до конца своих дней так и жила в Андреевском, там тихо и умерла в постели в восемьдесят шестом. Не проснулась. Я в селе жил, старший киномеханик. Нравилось мне там. Жена, трое детей, свой дом. Чего же не радоваться? Скуки не было, летом меня в селе не застать, путешествовал с семьёй. А погиб получается тоже на море, самолёт разрушаясь падал, я бы спасся, телекинезом планировал, но кусок обшивки меня вырубил и очнулся только в момент, за секунду до удара о воду. Вот и разбился. Всё равно в воде погиб, факт. Похоже это кара моя.

Вообще о прошлой жизни я много что рассказать могу, но хочу сказать так, по моему мнению, она была идеальной, на которую нужно равняться в новых жизнях. Я бы и дальше жил, уже через двухтысячные перескочил, тут Союз тоже развалили, специально, но вот что вышло. Обидно. Я потому свободно и летал в Германию. Нина там наследство ещё лет сорок назад получила от деда, и перебралась, там и жила. Настоящей немкой стала. Пятеро детей. Муж её владелец пивного заводика. Хорошее пиво, я всегда в запас брал. Ладно, была жизнь и была, хотя мысли к ней и возвращаются. Главное хранилище открыл, получилось его в том же размере оставить, если быть точным, то оно имело размер в две тысячи сто шесть тонн. Ну и плюс триста килограмм ещё. А пока меня на траву положили среди раненых, на бок. Ноги болтались как на ниточки, ранение в нижнюю часть спины. Я же медитировал, и вот провёл диагностику. М-да, фигово дело, но за месяц и следа раны не останется, бегать буду. Проблема в том, что за мной уход требовался, подмыть уже сейчас нужно, и еда. При восстановлении очень много есть буду. А пока меня напоили, ну да в озере не успел глотнуть, не до того было, и осмотрели. Рана тут стреляла болью, где чувствовал. Пока врач, он военный был, в форме, военврач третьего ранга, меня осматривал, заодно опросил. Амнезия наше всё. Сказал, что ничего не помню. Нашлись и свидетели, опознали меня, женщина с рваной раной на ноге, в каком купе ехал. Тот с матерью был, её нашли среди погибших. Вот такие не весёлые дела. А зовут меня теперь Терентий. Фамилию та женщина не знала. Ну кто бы сомневался, что это имя будет и мне теперь снова семь лет? Я вот нисколько.

До обеда мы лежали у сгоревшего поезда. Помощь так и не пришла, хотя многие выжившие с эшелона ушли, да специальные ходоки. Тут до дороги не так и далеко. В километре видно переезд с будкой обходчика. А стреляли вокруг часто, не только пушки. Стрелковку было слышно. Это не хорошо. Дымы от горевшей техники с разной стороны, особенно много с той, куда шёл поезд. Я уже успел узнать, что это железнодорожная ветка с Кобрина на Брест. До Бреста километров двадцать от силы. А тут время примерно час дня и вдруг куст разрыва снаряда среди лежавших раненых. Тот повалил одного из медиков. Женщина упала, и пошевелившись, так и не смогла подняться. Я привстал на левом локте, на левом боку лежал и глянул в сторону переезда. А там немцы. Видать какая-то шальная моторизованная группа. Несколько танков и бронетранспортёров, что разворачивались к нам, и мотоциклисты. Всё, хана нам. Я сразу пополз к поезду, тот уже не горел, так, дымил, остатки, и всё что могло, уже сгорело, тут до него метров сто было. Что я могу сказать? До этого момента я трижды заполнял источник, провёл диагностику, и поморщившись, начал лечение, восстанавливал два позвоночных диска, а повреждено три, там вообще мешанина мелких костей с остатками позвоночного нерва. Немного восстановил, собрав часть костей, чуть заживил раны, прекратив кровопотерю. Это всё что успел, главное рана тяжёлая, но не умру от неё, также мне дали три сухаря и кружку воды. Из болота, по вкусу опознал, но пить можно. Я уже и сухари съел, и воду выпил. лечусь, материал нужен, и всё что съел уже использовал, снова сильно голоден был.

Напитав руки пси-силой, пополз к поезду быстрее, это ближайшее укрытие. Хотя бы к воронкам у насыпи. Не успел. Техника шла куда быстрее, постреливая. По тем что убегали, а нас, раненых, просто давили гусеницами. Патроны не тратили. Я с ненавистью смотрел на «четвёрку», что на меня надвигалась. Страха не было, перекатившись, чтобы быть между гусеницами, я замер, а танк остановился. Грязное и запылённое днище было как раз надо мной. Это не удивительно, ведь именно я его остановил. Телекинезом. Я как раз медитировал, источник по сути полный, хватило свернуть шеи всем пяти танкистам, и остановить машину, используя рычаги управления. Впрочем, я успел это всё спланировать. Немцы вообще ещё те твари, убить раненых, вот так гусеницами, вполне в их духе. Не все, тут я не буду лгать, но нам достались именно такие сволочи. Вообще те действовали в тылу наших войск, пленных брать не могут, раненых тоже, поэтому просто уничтожали, устроив из этого развлечение. Я им развлекусь. Так развлеку, что кости будут собирать. Мне нужно быть внутри машины, там я буду с удобствами управлять, как сяду на место командира, чтобы видеть, что вокруг происходит. А лучше на место наводчика. Кто-то же целится должен, но днище чисто, пару технических люков было, но эвакуационного, как у «тридцатьчетвёрки», я не обнаружил. Значит, боковой люк, у башни, через него заберусь. Танк стоял, урча движком, я у передка, снизу выбрался к правому борту, что был к поезду, тут используя рычаги, чуть довернул машину, чтобы немцы, что подходили с кормы, меня не видели, люк открыт был, виден член экипажа, мёртвый, и используя телекинез на штанах, это всё что на мне было, даже обуви не было, а рубаха пошла на повязку, и вот так взлетев, влетел в люк и банально сел на колени мёртвого наводчика. Люки закрыл изнутри.

Дальше развернул танк. Передком к немцам, бывшим хозяевам этой машины, сам приник к прицелу, упасть могу, это да, но я придерживал себя телекинезом, и выстрелил. В стволе уже был бронебойный снаряд, что попал под погон точно такого же танка. Полыхнуло из всех люков. Машина, что крутилась на земле, превращая в кровавое месиво раненых, я от этого вида стонал сквозь зубы от отчаянья, что не успевал. Я же тоже не железный, а там и дети были. Тут в ствол уже подал следующий снаряд, медлить нельзя, и тот вошёл точно в моторный отсек «двойки», как раз в прицел влезла. Сразу загорелась, а танк мой медленно пятился назад, тут раненых не было, чисто, и выстрелил по «тройке». Я меткий, попал куда хотел. Башню детонацией сорвало. Тут первый ответный снаряд, ударило по броне, чуть оглушило, немецкие танкисты отошли от шока, солдаты разбегались или залегали. Тут похоже целая рота пехоты была. Или мотопехоты, да, так вернее. А осталось две «тройки», и ещё одна «четвёрка». Остальная техника не опасна, те же бронетранспортёры. Лобовую броню снаряд не пробил, а я в ответ два снаряда отправил, первый в рикошет ушёл, а второй снёс башню. Вот так и бил, поджёг вторую «тройку», и тут прилетело от собрата, такой же «четвёрки», башню заклинило. Но я и её поджёг, поворачивал как самоходку, пять снарядов потратил, та пряталась за подбитыми, но смог. Снаряд проломил броню башни, танк медленно зачадил, танкисты его так и не покинули. А я бил осколочными снарядами, стреляя из спаренного с пушкой пулемёта. В общем, вынес с этой стороны всех немцев, семь грузовиков горело, пять разбитых и чадящих тяжёлых мотоциклов с колясками, шесть «Ганомагов». Выжившие немцы на другую сторону насыпи перебрались, там у меня мёртвая зона. Не вижу их.

Пришлось перегонять на другую сторону полотна и прицельно валить их там. То, что наши появились, я видел, видать та самая помощь, чтобы раненых забрать. Три десятка бойцов, некоторые в санитарных халатах, бежали с винтовками в руках к нам цепью. Видимо всё что было. Немцы сдались, подняли руки. Я пулемёт уже перезарядил, да и пары снарядов хватило. Вот их и разоружали, сгоняя в сторону. Ко мне командир направился, врач похоже, но я видел, что моя помощь уже не требовалась, сам на грани истощения был, маны много потратил, поэтому развернулся и погнал прочь вдоль полотна. Подальше от границы. Дальше сами справятся. Как я понял, врач погнал вперёд шофёров и санитаров, всё что было, и не прогадал. Часть раненых живы, есть кого спасать. Да и некоторые из тех что разбегались, возвращались с опаской. На четыре километра я отъехал и остановил машину. Заглушив пока. Вот так полчаса на лесной дороге стоял, медитировал. Сил поднакопил, дальше собрал трофеи с немцев. Всю мелочёвку из карманов, часы наручные у всех пятерых были, ремни с кобурами. Было пять пистолетов, два «Вальтера» и три «Парабеллума», и один «МП-40», с запасными магазинами. Всё убрал в хранилище. Тела телекинезом выкинул через люки. Дальше ранцы. Всё прибрал, боезапас к танку тоже. Вымел всё что было. Снова помедитировал. В танке попахивало отходами жизнедеятельности, тут не только от меня, но и от немцев. При сворачивании шеи такое всегда происходит, кишечник освобождается. Ничего, завёл танк, и управляя телекинезом, сидя на месте командира, покатил прочь. Куда не сунусь, нашими войсками дороги забиты. Загнал в ельник, так что ёлки завалились и скрыли танк, сам выбрался, без телекинеза никуда, и отполз метров на тридцать. Тут и обустрою лагерь, под низкими и густыми лапами ёлки. Тут и буду лечится. Сначала провёл инвентаризацию припасов. Пятерым взрослым танкистам тут на три-четыре дня похода, солидные запасы. Мне одному дней на десять, ем как не в себя. Воды немного, но я через ручей проезжал, втянул в хранилище тонны две, хватит.

Вот так и продолжил лечится до конца дня, а потом спать. Два одеяла было и кусок брезента, на нём и лежал, сняв штаны, грязные, отбросив в сторону. А сегодня двадцать второе июня, первый день войны. Вот такие дела. Десять дней не прошли, пролетели, припасы я не экономил, и полностью восстановил мышцы и кожный покров. Да сукровица текла, вот и прибрал. Даже шрама не осталось, и восстановил позвоночные диски. Не самая сложная работа. Вот нерв сложная, очень, успел начать, но и всё, еда закончилась. А без неё я в скелет превращусь, скорее от дистрофии раньше умру, чем восстановлюсь. В общем, пора выходить на большую дорогу. Я за танком приглядывал, как стоял, так и стоит, похоже, его так и не нашли. Да и не искали. Бои вокруг стихли на третий день, ещё некоторое время канонада слышна была, а сейчас и этого нет. Тихо вокруг, значит, только немцы остались, а наши ушли, вот оставшихся и пограблю. Мне ещё дня три и окончательно отремонтирую тело. О месяце я говорил, если бы меня вывезли и кормили как всех, а вот так экстренно, две недели и готово. Я же качественно всё делал. Вот так дополз до танка, люки закрыты, запер его, когда покидал, пованивало тухлым, он же людей давил, но источник полный, и открыв люк, взлетел, удерживая себя нагого за талию. Вот так и скользнул внутрь. Попахивало и тут сильно, но духоты особой нет. Запустить мотор удалось с пятой попытки. Я танк и законсервировал слегка, но всё же пришлось поработать, в ствол осколочный снаряд, оба пулемёта снарядил, и машина задним ходом покинув ельник, я так и сидел на месте командира, подложив под задницу два ранца с песком, иначе до приборов не доставал, не видел что вокруг, и покатил по тропинке к дороге. Выехал благополучно, спугнув местного сельчанина, что на телеге ехал.

Дорога тут полевая, я катил прочь от леса, где и прожил эти десять дней, не ошибся, именно на такое количество и хватило съестного. Так не в первый раз, знаю, чего ожидать. Конечно в теле семилетнего мальчишки, с такими повреждениями, всё сложно, но я псион, а это здорово помогало. Топлива километров на пятьдесят, ходовая хрустит, Взор разлетевшийся подшипник показал, но едет, так что пока порядок. Первой мне попалась деревня, был встречный немец на мотоцикле-одиночке, но меня не заинтересовал. А на меня тот покосился. На окраине деревни был полевой лагерь для военнопленных, просто окружили столбиками с колючей проволокой участок поля, и пять вышек. Где-то под тысячу тут пленных. Просто на земле лежали, кто-то сидел, смотрел как танк на дороге пылит в их сторону. Среди зелёной массы бойцов приметил и несколько командиров. Видимо всех гребли в один лагерь, а тут уже распределяя куда кого. А я размышлял что делать. Лент к пулемётам хватало, а вот со снарядами беда. Три бронебойных и два осколочных. Боезапас у танка солидный, это так, но он мне попался с уже потраченным. Да и я сколько стрелял? Поэтому решил проехать мимо. А то начну бой, побью немцев, тут вроде около роты, может и два взвода, сбежать смогу? Может и да, а может и нет. Вылезать к нашим придётся. И как калека без ног смог так ловко воевать? Семилетний мальчишка? Да в такую дичь никто не поверит. Нет, светится нельзя, так что я проехал мимо, по улочке деревни, на другую сторону. На меня поглядывали, но так никто и не остановил. Хм, в деревне даже комендатуры не было, на два десятка дворов та. Интенданты какие-то стояли, тыловики, и всё.

Да я от деревни едва на три километра отъехал, как пришлось вступить в бой. Там навстречу двигались три грузовика, а перед ними танк, «тройка», видать из ремонта, на лобовой броне заплата приварена была, в глаза бросалась, только танкисты как-то резко возбудились, увидев меня, когда я поближе подъехал. Я тоже понял почему. Тактический знак один. И видимо по номеру те опознали машину. Так что хлопнул выстрел из короткой пушки моей машины. Первым успел. Я уже сменил снаряд в стволе на бронебойный, поэтому короткая остановка, пока немцы ныряли в танк, они снаружи ехали, и тот встал. Второй снаряд, и танк зачадил. Два танкиста выбирались, я их срезал из пулемёта, и стал бить по кабинам разъезжающихся грузовиков. Кстати, мой танк всё также в виде самоходки был, а когда мне починить его было? На себя всё тратил. Так что крутился на одном месте, тут обочин нет, ровное поле с дорогой, что по ней вилась, объезжали, один грузовик успел проскочить, улепётывал в сторону деревни, я ему вслед стрелял, не безрезультатно, тот загорелся. Дальше подъехал к ближайшему грузовику, тот осел на бок на подбитых скатах, и косясь на загоревшийся танк, мало ли БК рванёт, вплотную подъехал, дальности Взора хватило, чтобы глянуть что внутри. Патроны в коробках. Однако, кабине запас съестного был, телекинезом выдернул, мне тут на пол дня, маловато, и убрал в хранилище. Подъехал вплотную к другому грузовику. Тут снаряды. Причём, не мой калибр. Вот к пушке «тройки» подойдут. Прихватил шесть ящиков с кумулятивными снарядами, у немцев их уже выпускали, и пару с осколочными, и покатил прочь, жуя на ходу. Я голоден был. У второго «Опеля», кабина пустая, съестного нет. А вот дальше, через четыре километра встретились полицаи. А что, форма наша, плюс деревенская, повязки белые на рукавах, и вооружены. Кто ещё? Две телеги, и полицаев одиннадцать.

На телегах какие-то мешки были, я остановил танк, и проверив прицел у пулемёта, тут уже свежая лента была, стал прицельно бить по противнику. Тут дальность метров пятьдесят до первой телеги. А всех положил, даже лошадей. А понесут, так без трофеев останусь, а я тут ради них. Немцы из деревни уже должны сообщить, что тут безобразничают русские на их танке, и сюда могут перекинуть силы, чтобы перехватить меня, а мне этого не нужно. Я прицельно бил, танк крутился, башня-то не работает, но ничего, всех положил, хотя ленту до конца расстрелял. Потом одиночными выстрелами в каждое тело, чтобы наверняка. Ну и подъехал к первой телеге. Есть призы. Груз не повреждён, я прицельно бил чтобы его не зацепить. А было шесть мешков с мукой, свежий помол, и целый мешок солёного сала кусками. Прибрал в хранилище. Потом из второй телеги, четыре копчёных окорока, и четыре мешка с картошкой. Пусть прошлогодняя, но ничего ещё. Видать задание выполняли немцев. Кстати, из кабины второго грузовика я забрал карабин шофёра, и ремень с подсумками. Из кабины первой машины не брал, там карабин пулями моими побит был. Вот и тут у полицаев собрал «ДП», два карабина «Мосина», четыре винтовки, те что получше, с боезапасом, два «Нагана» и «ТТ», и покатил прочь. В принципе, хватит припасов, нечего удачу тревожить. Так что доехал до речки, и выбрался наружу, опустившись на траву, а танк, неуправляемый, на малом ходу покатил вглубь поля, поднимаясь на холм, сам я заполз в кусты, переплыл речку, и на том берегу выбравшись, спрятался в кустах. Танк найдут, и прекратят поиски, а мне этого и надо. Вот так нарезал мясо окорока кусками, замесил тесто, на четыре каравая, хотя в вещмешках полицаев хлеб был, тесто на будущее, поел, и дальше лечится. Не так и много осталось.

Так и лечился. Даже не трёх дней, хватило двух с половиной суток, закончил, когда ночь уже была. Вообще я спать ложился как темнело, тело требовало много сна, но тут совсем немного осталось, ноги уже сутки как чувствовал, взял под контроль механизмы тела, чтобы не ползать к реке и не обмываться утром и вечером. Ходить пока не пробовал, нужно закончить. Вообще ранение я считал уникальным. По сути касательное. Это была пуля винтовочного калибра, судя по раневому каналу. Та прошла по спине слева направо, у поясницы, срезала часть мышц спины, я их и лечил в первые дни, разнесла позвоночник и слегка пробороздив кожу с левой стороны спины, царапина, кожу срезало как ножом, но мышцы целы, и улетела. Внутренние органы не задеты. Однако дел всё же наделала. Как бы то ни было, но четвёртого июля, я закончил. Или пятое сегодня? Не знаю, я как-то время упустил, не считал. И вот так встал на ноги и осторожно прошёлся. Даже как-то непривычно, кажется вот-вот преломлюсь в пояснице, даже сам удивился что испытываю недоверие к себе, на проведённое мной лечение. Осторожно прошёлся по песку пляжа, потом стал делать зарядку, брал тело под контроль, аккуратно пробежался трусцой. Был страх повредить себе что, но стал уходить, и я сделал сальто назад, рухнув в воду. Ничего, тёплая, искупавшись и помывшись, я вернулся в кустарник. Часть вещей бросил, грязные, сами понимаете чем. Да и запашок. Завернулся в одно одеяло, я его не использовал ранее, чистое, и пошёл прочь. А что, одежды у меня никакой нет, только вот так. Подумав, я посидел, медитацией занялся. Полчаса и источник полный, четырьмя точками растянул одеяло, сел в центре и подняв одеяло, полетел в сторону Бреста. Мне нужна одежда, да и запасы. Думаете почему я остался? У меня не слабое такое хранилище, вон накачалось ещё почти на полторы тонны. Надо пополнить, а тут немало запасов брошено, особенно продовольствия, я ведь помню, как голодно было после войны, да и под конец её, именно поэтому я и сбежал с поля боя и отлёживался в кустах.

Времени мало было подумать, я всё больше лечением занимался, но пока купался в речке, и этим делом всё же занимался, нужным. Так вот, остался я чтобы спокойно лечится. Если бы меня забрали, на тех харчах что мне выдавали, я бы год выздоравливал. Да и как объяснить чудесное заживление? Нет, я всё правильно сделал. Да и одному мне спокойнее. Похоже я сирота, мать у мальца погибла, где отец не знаю. Да и знать не желаю. А чтобы не опознали. Чуть позже думаю сменю внешность. Поэтому два в одном, остался вылечится, этот план сработал. Второй, заполнить хранилище с брошенных советскими войсками армейских складов. Интересует только продовольствие. Из всего объёма технике и топливу я отдам триста тонн, остальное припасами забью. Я так решил. Причём, брать своё буду. Скорее всего переберусь жить на нашу территорию, сам ещё не решил, а там поди объясни откуда у меня немецкое продовольствие. Да и наши много что тут бросили. Вот что, так это воевать, этого я не хотел. Да и возраст не тот. Понятно, что ментально возраст у меня о-го-го, просто не хочу участвовать. У меня уже было такое, поучаствовал невольно. Вон у станицы танковый бой вёл, да и пошло там не по-моему плану, что и закончилось всё закономерно, подбили, и я очнулся в госпитале. А ведь я там готовился, да и подрасти успел, на две головы выше был чем сейчас. Причём, я не исключал что повоевать придётся. Да я помнил о тех пленных. Освобожу. Один освободил, а остальных? В общем, я тут прикинул, можно задержатся у немцев в тылу до холодов, а там к своим переберусь. Ещё полицаев побить хочу. Не тут, многие полицаи и старосты в Белоруссии, работали на партизан, а вот на Украине, там партизанского агента сложно встретить, бить можно без колебаний. Кого я ненавидел больше всего, так это предателей да карателей, почему бы и нет? Ну как-то так. Причём раньше я бы категорически отрицал участие своё в этой войне. Сказалось то, что я, будучи пограничником, ловил националистов в лесах Западной Украины у границы с Польшей. Я хорошо научился ненавидеть. Так что только за то чтобы половить их тут, а нацики пошли работать на немцев, в полицию, я и поучаствую. Только подготовится нужно.

Летел я как на ковре-самолете. Не стоит думать, что придумал что-то новое, я уже так использовал разные ковры. Летел быстро, аж ветер слезу выбивал, чтобы успеть пролететь как можно дальше, пока силы есть. Шесть километров быстро мелькнули, скорость ближе к ста километрам в час была. Ну восемьдесят точно. В общем, пролетал над полями, приметив тут и там битую технику, в основном нашу, и совершил посадку у обочины дороги. Широкая и разбитая. Похоже это трасса Брест-Кобрин. Железная дорога мелькнула подо мной только что. Надо же, шесть километров пролетел и половины источника как не было. А раньше бы полностью потратил. В два раза значит сил прибавилось после тех манипуляций? Тут стоит пояснить. Псионы отличаются от магов, маги могут качать размер источника, а псионы нет. Он не качается, всегда один, поэтому это вот увеличение его, меня поразило и порадовало. За такой бонус и то прошлое хранилище было потерять не жалко, плюсов больше чем минусов. И вроде огорчают потери содержимого хранилища, но то что получил взамен, наоборот сильно радовало. Тем более раньше медитировал сорок минут, чтобы до полного накопить с нуля, а сейчас едва полчаса и готов. Пусть в источнике мана ещё есть, я всё равно сел на траву, и помедитировал. Лучше иметь полный источник. Тем более я обнажён и на такой скорости банально замёрз. Хорошо край одеяла спереди защищал, не так продувало. А вообще интересно было лететь. Пришлось на колени встать чтобы видеть, что вокруг проходит. А что, я удерживал одеяло за четыре конца, но своим весом продавил яму в центре одеяла, как в гамаке был, поэтому сидя мало что видел. Ковры лучше. Вот так на лету ветер трепал кудри, да плечи охлаждал, вот и замёрз слегка. А за пятнадцать минут снова набрав ману, я поднялся в воздух и снова полетел над дорогой в сторону Бреста. Двенадцать километров мелькнуло в полёте, когда крохи в источнике остались, вот и опустился на крышу склада.

Вдали на горизонте уже видны очертания города, редкие огоньки. Причина почему я прервал полёт, не только в том, что мана заканчивалась, хотя это основная причина, а в том, что в стороне я приметил склады, туда ещё вроде отдельная железнодорожная ветка отходила. Много складов и военный городок похоже. Бывший польский. О, то что надо. Вообще я в город летел, хотел найти пацана моего возраста и банально украсть одежду. Если повезёт, то с улицы, с бельевой верёвки, после стирки, но раз склады раньше встретились, с них и начну. А чего медлить? К слову, максимальная высота у меня четыре с половиной метра. Я же летел не просто так, а имел несколько точек соприкосновения. Четырьмя удерживал одеяло, ещё четырьмя отталкивался от земли и упирался ими же, чтобы держать высоту. По сути, как паук на ножках, и эти ножки были моими «руками» из телекинеза. Сам я высоту держал три метра, но тут подлетая к забору, взлетел на предельную, перелетев его, и к ближайшему складу, где и совершил посадку на крыше. Часовые были, но тихо, ни разгрузки, ничего такого. Это хорошо. Я не стал вскрывать склад, а посидел и помедитировал, а то действительно чуть не упал, сил едва хватило на крыше аккуратно сесть. Положенные полчаса пришлось в медитациях потратить, а время ближе к двум часам ночи уже подходило. Дальше просто убрал в хранилище часть крыши, и перегнувшись через край, глянул что внутри. Крышу убрал верха, стропила остались. Это оказался склад воинской амуниции. Хм, тоже нужное. Тут были ремни, фляжки, гранатные сумки, вещмешки, котелки, вдали заметил ещё что-то, но описывал то, что подо мной было. На одеяле спустившись на склад, вполне протиснулся между стропилами, и опустился на пол между стеллажами. Тут даже на полу стопками находилось снаряжение. Дальше начал бегать. Убирал всё что мне нужно. Тридцать солдатских круглых котелков, нашёл шесть казанов с крышками, литров на сорок каждый. Чугун. Больше не было Прибрал. Те на ножках, ставишь, разводишь костёр снизу и готовишь что пожелаешь. Удобно. У меня такой казан был в прошлой жизни, плов в нём готовил. Вещь. Глубокие тарелки, ложки, кружки. По два десятка. Чайники нашёл, взял пять. Пятилитровые, других не было. Тазики шесть штук.

В дальней части склада оказывается койки были, разобранные. Взял две штуки одноместных и одну двухуровневую. Даже ностальгия взыграла, у нас на заставе такие же были. Тут же на стеллажах постельное бельё. Взял для них по пять комплектов, подушек мало, всего два десятка, видать дефицит, все и забрал. Одеяла и остальное обязательно. Нашёл и палатки, взял три взводных, одну большую санитарную и две командирских четырёхместных. Тут же две буржуйки и трубы сборные. Два тюка брезента. Ещё три маскировочных сети нашёл и прибрал. Я и не понял, что за тюки, по бирке прочитал что это и забрал. Глядишь где понадобится. Пяток армейских касок забрал, нашёл стеллаж, где всё для армейских поваров, даже белые колпаки и передники. Их по два комплекта, там дальше ножи, половники, кастрюли, были и разделочные доски. Да всё необходимое. Вот и прибрал. Теперь есть с помощью чего и на чём готовить. На этом всё, я этот склад за полчаса дважды обежал. Вернувшись к одеялу, поднялся на крышу и достал тот кусок круши, аккуратно положил на место. Щели остались, где разрезы появились, как я убрал его в хранилище, подтекать будет, но главное теперь не видно, что было проникновение на склад, а я перелетел на другой длинный пакгауз. Он оказался с боеприпасами. Причём, половины склада не было, хотя видно по следам что тут штабеля ящиков недавно стояли. Прибрал два десятка ящиков с обычными винтовочными патронами для винтовки «Мосина», ещё десять с зажигательными пулями, потом шесть ящиков со специальными для снайперских винтовок. Три тысячи патронов для «ДШК», десять ящиков к «ТТ» или «ППД», и пять ящиков для «Наганов». Я пробежался по складу, тут только патроны, вышеперечисленные, другого ничего не было. Вернув кусок крыши на место, я перелетел к следующему.

И тут тоже патроны, но были и ручные гранаты, прибрал десяток ящиков с «Ф-1», потом десяток с «РПГ-40». Да и хватит. Четвёртый склад порадовал формой, обувью и всем необходимым бойцам, и командирам. Многие вязанки с формой были сброшены с полок стеллажей. Похоже тут или обыск, или инвентаризация шла, но ворота закрыты. А брать стоит. То, что тут лежит, изготовлено качественно, это во время войны качество упадёт, и сильно, всё во имя объёмов производства. Такое носить я смогу лет через десять, как подрасту, конечно мода будет другой, но на охоту, в поход или рыбалку такая форма вполне пойдёт. Я не знаю каким вырасту в этот раз, поэтому брал всего понемногу. Десяток комплектов красноармейской разного размера и десяток командирской, пятнадцать камуфляжных двухцветных костюмов, но больше шинелей набирал, плащ-палаток, отличная вещь, между прочим, нательное бельё пять десятков комплектов, от летних, до зимних, утеплённых. Вязанки ткани для портянок, тоже летний и зимний вариант. Сапоги, десять пар разного размера хромовые и яловые. Пилотки и фуражки тоже набрал, по десятку. Теперь зимний комплект формы. Тут даже овчинные полшубки были, да мне на них сейчас спать можно, это не на голой земле, мягкие и тёплые. Десяток полушубков, они почему-то одного размера, шапки зимние-меховые и пяток будёновок взял, летний и зимний вариант. Меховые варежки, брюки утеплённые, телогрейки. Да много что.

Почему-то именно на этом складе, в глубине у стены я обнаружил складные столы и стулья. Это для полевых лагерей, для штабов разного уровня, чтобы быстро штаб развернуть, в палатках их ставя. Вот три таких складных столика, десяток стульев, и прибрал. Вещь нужная, пригодятся. В стороне штабель коробок нашёл, пять тонн хозяйственного мыла оказалось. Всё забрал. Час потратил на склад. Кусок крыши вернул на место, а изнутри, потому как рассвело, и поужинав, закопавшись в форме на верхнем стеллаже, спокойно уснул.

Немцы будили дважды, голоса по складу звучали, те инвентаризацию проводили, но до моего стеллажа дойти не успели. Я тут же и поел потихоньку, доедая то, что с полицаев взял, деревенская еда. Потом медитировал и лечил себя. А что, я только рану на спине залечил, у повреждённого позвоночника, а так по всему телу хватало царапин и ран. Вон на локтях ссадины, на коленях кожа содрана до щиколоток, это полз по щебёнке, и содрал. Вот и залечивал. Для тела повреждения не высокие поэтому не обращал внимания, для меня на спине рана куда важнее была. А сейчас почему бы и нет? Лицо тоже надо будет в порядок привести, пальцы рук, пара ногтей сорвано, ко всему этому и нужно приложить силы, восстановив меня. Блин, я по диагностике своё тело от и до знаю, а как выгляжу до сих пор неизвестно. Надо будет зеркало найти, глянуть отражение, то что темноволос, в курсе, волосы длинные на голове, шапка такая, оттянул клок в сторону, рассмотрел, но и всё. В отражении в реке пытался посмотреть, но там так искажено было, не тихая вода, что непонятно. Вот так и лечил себя.

Когда стемнело, успел часть подлечить, на коленях пока только, чистая и молодая кожа появилась. Покинув склад, я на одеяле перелетел к следующему, и проник внутрь. Хм, инженерное имущество. Взрывчатки тут нет, можно не искать, их отдельно хранят, с предосторожностями, но набрал шанцевого инструмента, плотничьего, столярного. Детонаторы, шнуры бикфордовы, катушки кабеля, машинки две для подрыва. Не зря заглянул. Пару зеркал нашёл в рамках, небольшие, настенные. Прибрал. Днём гляну на себя. Ещё приметил керосиновые осветительные лампы. Взял с десяток, тут двух моделей были, подвешивать и настольные. Дальше изучал склады, а там патроны, форма и всё такое, что у меня уже есть. Припасов нет. Перелетел через железнодорожную ветку на другую сторону, тут тоже склады и дальше военный городок с казармами, и в первом же нашёл то, что нужно. Оказывается, продовольственные лабазы тут были. Попал на склад старым и проверенным способом, на треть опустошённый, тут и наши, и немцы постарались, и осмотрелся. А он с крупами оказался. Чуть не до потолка штабелями мешки. Я сразу покинул одеяло и рванул прибирать. Мука, горох, риса немного, мешков шестьдесят, всё забрал, гречка и остальное. На складе где-то с две тысячи тонн грузов было, часть сыпучие. Я тысячу тонн в мешках забрал. К слову, на складе было четыре кота, крысоловы, пять тушек крысиных у ворот лежали. Видимо наши завели их, немцы прогонять не стали и коты показывают, что работают. Один всё за мной бегал и тёрся о ноги. Угостил его куском окорока.

Я уже собрался покинуть склад, получаса хватило, чтобы неплохо заполнить хранилище, как замер, насторожившись. Не показалось, скрип был. В стороне, в потолке, я заметил, как отошла доска, и появились чьи-то руки, расшатывая соседнюю. Снова тот же скрип. Ага, звук как гвоздь из сухой доски выходит. Он и был.

Я даже разозлился, думал немцы, а это воры, судя по шёпоту, поляки. Меня коллеги напугали. Зло сплюнув на пол, я пробежался к одеялу, что всё также и лежало под дырой в потолке, и взлетал на крышу. Поляки вскрывали её с другой стороны ската, и проём что я оставил, просто не видели. Вот так вернув на место этот кусок крыши, я глянул как там между складами. Никого нет, разглядят меня вряд ли, темно, но движение уловить могут, всё же не так и темно, туч нет, а луна и звёзды вполне неплохо освещают. Я как днём вижу, но это особенности изменения тела, точнее глаз, а вот немцы и коллеги видят куда хуже. Хватит уловить движение, чтобы поднять тревогу, поэтому и сторожился. Что меня радовало в одеяле, так это бесшумный способ перемещения. Перелетев на другой склад, главное, чтобы коллег не обнаружили, иначе могут помешать добывать припасы. Хм, на этом складе консервы, масла и всё такое. И коты тоже были. Оставив одеяло на полу, я пробежался, искал тушёнку, и нашёл всего сорок ящиков, и свиная была, и говяжья, обоих типов. Всё забрал. Потом бутыли стеклянные с подсолнечным маслом, ещё и во флягах были, большие консервные банки, похожие на таблетки, с томатной пастой. Да много чего. Консервы разных видов. Хм, и шпроты были. Их разве уже выпускают? Я впервые их купил только в сорок восьмом. Хм, судя по этикетке на банке, выпускают в Риге. Всё что было, забрал. Где-то два десятка ящиков. Нашёл столитровые фляги с мёдом, почти сотня, стояли штабелем друг на друге, коробки с сахаром, тут головками. Кусковый сахар тоже был. Мешки с солью тоже на этом складе. По складу, то обнёс неплохо, в половину почти, и загруженность хранилища на данный момент, тысяча семьсот двадцать шесть тонн. На этом хватит пока, итак запасы солидные. Осталось добыть оружия технику и топлива.

Вернув кусок крыши на место, коллеги тихо работали, поднимая на крышу мешок за мешком, немцы тревоги пока не подняли, я перелетел на соседний склад. А от него махоркой пахло. Не ошибся, тут была и махорка, и папиросы разных табачных фабрик. Набрал коробками с пачками сигарет разных типов, и упаковки махорки. Тонны две всего. Сам не курю, но как валюта вещь стоящая. Я и два десятка ящиков с водкой прибрал, они на отдельном складе были. Склад в складе. Тоже запертый. Только после этого и полетел к окраине Бреста, где и сел на покатую крышу сарая, это частное подворье, стал медитировать, а то источник почти пуст. Ну а дальше до рассвета, ещё дважды медитируя, облетал город, стараясь никому на глаза не попасть. Да, нашёл на бельевых верёвках две пары брюк маленького размера. Одна моего размера, другая чуть больше. На будущее. Вот рубах аж пять единиц прибрал, три моего размера и две чуть больше. Рукава нужно заворачивать было. Помимо этого, наконец и первую технику добыл. Немецкую. Ночь позволила увести два легковых мотоцикла-одиночки, оба «БМВ» однотипные. Новые почти, без пробега. Такой же новый «кюбельваген», заднеприводный. И один грузовик, «Опель-Блиц» с крытым кузовом. Тоже новая машина. Новую и отбирал, без пробега. Ну и увёл два велосипеда, оба у немцев. Самая же главная добыча, новый, всего тысяча шестьсот километров пробега, с дорогой отделкой салона, белый генеральский «Хорьх», да ещё кабриолет.

Моё летательное одеяло позволило до рассвета покинуть город, и я устроился в шести километрах от окраин, где забрался в кусты и сделал лежанку из двух шинелей, вскоре уснув. Поесть не забыл. Я постоянно голоден был из-за использования телекинеза.

День неплохо прошёл. Тихо и спокойно, шума не слышал, спал крепко. До складов километра четыре, до города все шесть. Если и обнаружили недостачу, то я далеко, шума поисков не слышал. Хм, надо было поджечь склады и замести следы, но не догадался. Да и думал о другом. Этой ночью сожгу. Всё равно покидаю окраины Бреста, можно не таится так, и буду искать стоянки трофейной советской техники. Добирать то, что мне нужно.

А летать на одеяле оказалось здорово. Раньше я такую прогу для чего использовал? А перелететь через водоём, озеро максимум. Ну обычно реки хватало. Долго летать не мог, источник меньше был, поэтому особо и не использовал, а сейчас на одной зарядке за пять-семь минут двенадцать километров пролетаю. Полчаса медитация и ещё двенадцать. За ночь, я так прикинул, все восемьдесят километров за спиной смогу оставлять. Полёт-то бесшумный. Это конечно не самолёт, но и не пешком идти. Кстати, надо будет посетить и аэродромы. Но в моём случае всё это тоже неплохо. Причём, я буду расти, вес увеличится, как и усилия на полёт потраченные. А значит, и дальность уменьшатся будет. В десять лет километров на одиннадцать пролечу за раз, к двадцати ну восемь-девять, я так думаю. Вот такие дела. Проснувшись, я сел, и задумался. Знаете, надоело в сухомятку питаться, супу хочу. Сказано сделано. Я по ночам двигаться буду, так что подождать нужно, вот и займусь делом. Покинув кустарник, спустившись к реке, а я на её берегу и ночевал трое суток, только выше по течению. Отмыл котелок, красноармейский, круглый, да ещё парочку, и чайник. Набрав воды, развёл костерок. Время было шесть дня, часы у меня на руке трофейные, завожу, когда нужно, успею сготовить. И вот костерок бездымный запалил под ветвями ивы, и подвесил на ветке три котелка, две палки с рогатками воткнул в песок, и ветку на них, а чайник поставил сбоку. Ну и стал готовить. А сварил супу, мясо от окорока использовал. Картошки начистил, пара луковиц осталось от полицаев, из вещмешков, как картошка готова стала, сыпанул немного риса, я его промыл уже, и мяса нашинковал, ну и снял с огня, пусть доходит. В двух других котелках отварил макарон и риса, используя на оба котелка одну банку со свиной тушёнкой, перемешал. Хватило. Ну и заварил в чайнике чая. Кстати, заварки в бумажных пакетах набрал, хороший чёрный чай, почти две тонны. Всё что было. С китайским императорским не сравнить, пока этот пить буду, но как подрасту, то обязательно навещу Китай. Скорее всего после войны.

Поел отлично, я ещё и три каравая на противне испёк. Противни оттуда же, где кастрюли, половники и поварской колпак добыл. Прибрав ещё горячие блюда и хлеб в хранилище, я оставшийся час на лечение лица потратил, убирая старые синяки и царапины. Не до конца, но почти убрал, снова медитация, и как наполнил источник, полетел на склады. Там взяв канистру с бензином, а с «кюбельвагена», с держателя его, и стал поливать крыши, всех складов. Потом отлетел и из пулемёта, с «ДП», зажигательными пулями по крышам ударил, подпалив все. Трижды пришлось менять точку обстрела, чтобы все склады накрыть, но убедившись, что полыхают, побежал прочь. Тут всё освещалось хорошо, лучше не лететь. Там чуть позже сначала на «кюбельвагене» ехал, но я мелкий, тяжело управлять было, а как пожар остался позади, на горизонте зарево видно, полетел уже на одеяле. Затемно, с четырьмя медитациями, добрался до Кобрина. А тут отличная находка, да не одна. В поле крупный лагерь сбора трофейной советской техники, и аэродром, бывший советский. Сейчас на нём немцы стояли. К слову, я как проснулся, перед готовкой искупался и надел штаны по размеру и рубаху. Привыкал, а то две недели голышом живу, загорел как негр, уже отвык от одежды. Лететь легче стало, но именно что лететь. Подошвы ног у мальца нежными были, босиком идти, разобью к чёрту. Обувь нужна, это я тоже в планы включил. Так что пока лечу, ноги целые. Понятно, что вылечу исцелением, но это время, которого у меня сейчас и так особо не хватает.

Я же, найдя то что мне нужно, сразу занялся делом. До рассвета два часа, успею хотя бы аэродром посетить, вот и перелетел к нему. Часовые пролёт не заметили, а один дремал, я это заметил и пролетел над ним. Стоянка фронтовой авиации меня не интересовала, видимо где-то недалеко бои шли, и та по ним работала. Увёл я два «Шторьха». Их на аэродроме аж пять было, три в санитарной версии. Выбрал самые свежие машины. Этого года выпуска. Причём обнаружил «У-2», что стоял под навесом, мотор тёплый, похоже немцы использовали его. Тактические знаки не меняли, как были красные звёзды, так и остались. Диверсантов закидывали к нашим, что ли? Не знаю, но самолёт прибрал. Обычный связной, сорокового года выпуска. Также моторного масла бочку и двадцать бочек авиационного бензина, плюс насос для заправки, шланги. К слову, я пока к Кобрину летел, то приметил слева среди деревьев крыши каких-то строений, в стороне от дороги, рядом с которой я летал. Вот и сделал крюк, посетил. Склады оказались, да ещё с артиллерийскими боеприпасами, прибрал двадцать тонн снарядов нужного калибра, но я ещё нашёл на отдельном складе, окружённого земляным валом, и взрывчатку. Десять тонн набрал тротиловых шашек. Так что заложил пяток шашек среди авиабомб, и пару у склада ГСМ, отмерил шнура, поджёг и рванул прочь. Даже вроде кто-то засёк моё латающее одеяло, окрик был, но я успел отлететь к городу, как первый взрыв, мощно грохнули бомбы, половину аэродрома снесло. А нечего не соблюдать технику безопасности. Там и склад топлива загорелся, полыхнув, но не так громко, как склад бомб, скорее ярче. Я уже устраивался на чердаке многоквартирного дома, поел и вскоре уснул, сразу после очередной медитации. Светало.

День прошёл неплохо, дом многоквартирный, я уже проснулся, когда услышал шорох, двое парнишек, лет тринадцати забрались, стали возится у другого края чердака. Меня те не видели, печная труба скрыла, что-то откопав, то ли положили, то ли забрали, и покинули чердак. Заинтересовали, я перебрался на ту сторону и Взор показал схрон, два Нагана», «ТТ», немного патронов, и ручная граната «РГД-33», с прикрученной рукояткой. Ну, оружие детям не игрушки. Забрал. А как стемнело, я спустился с чердака, покинул дом через подъезд, и на одеяле вылетел к той стоянке техники. Брал только новую технику. Первым делом увёл две «полуторки», «ГАЗ-ААА», два «ЗИС-5» и один «ЗИС-6», все три «полуторки» с крытыми кузовами, как и «ЗИС-6», с одной «пятёркой». А один «ЗИС-5» имел в кузове счетверённую пулемётную зенитную установку «Максимов». Пусть будет. Замечу, что я знал об этом пункте сбора техники. А когда был в теле малого казака Красницкого, я тут и добывал технику, как и танк, на котором воевал, когда брата освобождал из лагеря военнопленных. Правда, сам танк в ремонтных мастерских Кобрина нашёл, немцы его перекрасили и кресты нанесли. Ладно, не важно, мастерские видел, потом навещу, сейчас сам пункт сбора. Прибрал шесть «эмок», все они новьё, две чёрных, и четыре зелёных, цвета хаки, из них две вездеходных, в обычном кузове и вторая пикап. Вполне новый чёрный «ЗИС-101», внутри новой машиной пахнет. Также вполне свежий «ГАЗ-А», фаэтон, тоже забрал. Потом два трактора гусеничных, «Сталинец» и «СТЗ-5-НАТИ», последний с крытым кузовом. Два мотоцикла. Один тяжёлый с коляской, и легковой. Приметил и автокран, у меня такой был, председатель колхоза взял и заиграл, я потом сам вернул, а председателя шлёпнул. Двигатель у крана требовал ремонта, пуля в блок цилиндров попала, треснул, сделаю, сам тот в порядке. Также автобус новый, тот что на базе «полуторки», он уже выпускался. Только цвет был жёлтый, весь, от низа до верха. Плюс штабная машина на базе автобуса «ЗИС-16». Ну и одну новую армейскую прицепную к машине полевую кухню. На три котла.

Впрочем, нет, не всё. Автопередвижка на базе «полуторки», не новая, но в порядке, и комплектная, даже кофры с дисками и плёнками фильмов были. Можно фильмы смотреть. Автолавку ещё. Ну и хватит на этом. Однако, была и бронетехника, это уже отдельная статья добычи. Прибрал два новых, сорокового года выпуска, «Т-26», явно брошенных из-за недостатка топлива, в бою те не были, следов я не нашёл, потом «БТ-5», «Т-40» с «ДШК» в башне, и «Т-38». Из танков и танкеток это всё, остальные сильно битые или ресурс в ноль. Брал то, что на ходу и можно использовать. Также прибрал лёгкий артиллерийский тягач «Комсомолец», и два пушечных броневика «БА-10М». на этом точно всё. Я полетел в город. В мастерских нашёл «тридцатьчетвёрку». Вообще у города сгоревший состав был, на платформах стояли сгоревшие «тридцатьчетвёрки», шесть штук. Сейчас их уже скинули на насыпь, на переплавку отвезут, но думаю это наши сожгли, когда драпали. Откуда этот танк взялся не знаю, он был один во дворе мастерских, но немцы за него взяться не успели, тот был в родной краске без модификаций, что немцы хотели с ним сделать, а я потом использовал. Та новая, без пробега, вот и увёл машину. Плюс две немецкие, после ремонта, видимо должны были передать экипажам. Привычная «четвёрка» и второй танк «тройка». Покинув мастерские, посетил склад боеприпасов, для танков набрал, а потом склад «ГСМ», взял сорок тонн дизтоплива и пятьдесят бензина. А это наши запасы, немцы захватили. Ну и моторного масла, трёх видов. У дизелей своё масло было.

Я ещё успел отлететь от города километров на двадцать, когда светать начало. Так что ушёл от дороги к посадке, тут метров сто до неё, и там стал обустраиваться на днёвку. Поужинал и спать.

А проснулся не сам, потормошили за плечо. Зря всё же я так близко к дороге встал. Да и посадку многие как туалет использовали, хорошо ещё в кустарнике чистое место было. Тут, кстати, видимо раньше раненого держали, нашёл обрывки окровавленных от бинтов. Возможно окруженцы день пережидали. Те что по умнее и ночами шли.

Это немецкий солдат был, пробрался ползком по проходу и разбудил меня. Я тут же сел, настороженно осматриваясь. Хм, немцы похоже местность прочёсывали, цепью шли, и вот меня нашли. Не знаю кто виновен, может мои действия, может окруженцы где тут побуйствовали, и немцы приняли меры, а я попался в их сети. Впрочем, ничего не было, солдат дал мне одеться, я голышом спал, привык так, и прихватив шинель, красноармейскую, вылез. Я спал на ней, прикрываясь другой полой. Солдат оттолкнул меня и забрался в убежище, но ничего не нашёл. А что тот искал, я знал. Шинель колючая, я как простыню использовал трофейное офицерское одеяло, оно мягкое, кожу ласкает. Это не то на котором летаю, а увёл в реммастерских, офицерские видимо, стопка в десять штук была. Нашёл в грузовике. На шинель те и не глянули, тут вокруг много чего брошено, люди подбирают. Вот так дальше и двинули, прочёсывая, а меня оставили. Даже шоколадку не дали. Я тут же юркнул обратно, и достав из хранилища часы, тоже с одеялом убрал незаметно, немецкие, и завёл. Время три часа дня, выспался в принципе, поэтому поглядывая вокруг, дорога оживлённой была, позавтракал рисом с тушёнкой, чай, с кусочком сахара, ну и начал заниматься медитацией и лечением. С лицом закончил, с руками. Ногти новые начали расти на двух пальцах. Это всё что успел до наступления темноты. Зубы ещё поправить, пусть молочные, но всё равно. Ладно, стемнело и я за три часа перелетел к тому леску, где десять дней лечился и трофейный танк стоял. Ельник густой, хорошее укрытие. Заодно глянул как там деревня и лагерь военнопленных. А что, я слово себе дал освободить, так и сделаю. Не забыл. Пусть тот наполовину был опустошён, с полтысячи сидельцев осталось, но всё равно дело-то нужное, есть кого освобождать.

Думаю, станет ясно, что я не кинулся вперёд с шашкой наголо? А на чём? Технику я взял, но к бою ни одна машина не готова, заправить нужно, залить топливо в баки, снаряды загрузить. Вот этим и занялся. А именно с трёх машин, чтобы под рукой были. Обе немецкие, «тройку» и «четвёрку», и «тридцатьчетвёрку». Вот так достал бочки с топливом, ящики со снарядами и патронами, пулемётные ленты и диски, и начал снаряжать. И не думайте, что своими руками, всё телекинезом. Мои слабенькие пальчики даже ленты снарядить не могут, сил не хватает. Поэтому дважды медитации проводил, чтобы закончить, силы быстро уходили, работа тоже непростая, это снаряды разместить по местам самое лёгкое, а с лентами и дисками, в постоянном движении, только топливо само сливалось через шланги, самотёком. Как бочки на корме поставил, так и потекло. Четыре часа, но боекомплект полный у всех трёх танков. Вообще я в подбитых находил танковые пулемёты, «ДТ», пять штук снял, плюс пятьсот пулемётных дисков к ним набрал, треть ещё и с патронами. Однако у «тридцатьчетвёрки» оба пулемёта на месте были, только боезапаса нет, и ниши для дисков пусты. Всё разместил на местах, зарядил, заправил, завёл и даже дал поработать. На ходу попробовал, и тут порядок. Дальше на одеяле перелетел к лагерю, и достал там танк. После недолгого раздумья я решил использовать «тридцатьчетвёрку». Она тут как раз в тему будет. Два ранца с песком на сиденье командира, чтобы повыше, и вперёд. Танк достал и тот встал в ста метрах от ограды лагеря, и сто пятьдесят до палаток, где жили немцы. Я тут же скользнул внутрь через открытый башенный люк.

Движок сразу схватился, прогрет, и я рванул вперёд, работали оба пулемёта, курсовым просто в сторону врагов, для массовости, а вот из спаренного с пушкой я бил прицельно, да ещё снаряд послал в палатки, три диска расстрелял и шесть снарядов, и всё, после этого остановившись и поворачивая башню, расстрелял все пять вышек, и покатавшись, повалил ограду. Немцы сами пустили осветительные ракеты, так что пока светло было, и наши, и немцы опознали бронемашину. Я задерживаться не стал и рванул к деревне, ведя огонь из пушки и пулемётов. Это для наших, что уже разбегались, показываю, что бой продолжается, а для себя, способ свалить. Мне общаться с ними не хочется. До рассвета часа два, пусть бегут. Вон, оружие с убитых снимут. Деревня не пуста, там немцы уже на шум от лагеря выскакивали из домов, вот я их и расстреливал. Не дома, их старался не трогать, чтобы жителям не вредить, а немцев. Не всех, кого видел. Технику давил, два десятка грузовиков на улочке стояло, так и проскочил деревню, и погнал прочь, а чуть позже, пополнив боекомплект и баки, почистив телекинезом от нагара ствол пушки, и оба пулемёта, убрал машину в хранилище. Хорошо поработала, я доволен. Стоял я у берега речки, тут рядом и дневал трое суток, пока лечился. До рассвета с полчаса оставалось, помедитировал, и отлетел на двенадцать километров, перелетев через дороги Брест-Кобрин, обе, и железную, и автомобильную, и дальше на север. Хочу на складах в районе Белостока глянуть, наши там мно-о-ого что бросили. У меня двести пятьдесят тонн свободного, хочу прибрать техники, например, ещё пару «тридцатьчетвёрок», и пару «КВ», обеих серий. Может ещё «Т-28» и «Т-35», но это на Украину надо лететь, а Белоруссии их вроде не было. А что, у меня таких машин ещё не было, сохраню, и после войны кататься буду. А пока нашёл неплохой овраг, на берег озера выходил, и укрывшись в кустарнике, уже рассвело, вскоре уснул.

В этот раз не будили. Проснувшись, искупался, позавтракал, ну и занялся делами. О нет, не лечением, это успеется ещё. Да и скорее косметика осталась. Медитация не требовалась, источник полный, пока спал, тот сам наполнился, и занялся делом.

Овраг глубокий, никто не видит, я иногда поднимался по крутому склону и в бинокль осматривался. А занимался техникой. Сначала автомобильной, доставал, проверял, заправлял, покатался туда-сюда по дну оврагу, чтобы проверить как та на ходу и убирал в хранилище. Закончив с легковыми, занялся грузовыми. Только автокран отложил, им позже займусь, ремонтировать буду. Неожиданностей не было, все на ходу и в порядке. Как раз с обоими тракторами, точнее трактором и тягачом «НАТИ» закончил, когда темнеть начало, пообедал остатками супа и макарон, помедитировал, и полетел дальше в сторону лесов Белостока. Почти сразу сел, да хлопнул себя по лбу. Вот дурила. Самолёт же есть? Так что нашёл неплохой луг, и взлетев на «Шторьхе», полетел в сторону Данцига, хочу гидросамолёт у немцев увести. Штука нужная. Не думайте, что семилетка может самолётом управлять. Нет, сил не хватает, поэтому если воздушные повороты или манёвры, напитываю тело пси-силой и легко управляю, а так летит прямо и летит, за ручку держусь, придерживаю, и всё, этого достаточно. Главное вокруг внимательно смотреть, чтобы заметить интересное и ни с кем не столкнутся. Ночь же. Не видно ничего другим лётчикам. Да и сидел всё на тех же двух ранцах с песком. А пару самолётов я заметил, оба раза были транспортные «Юнкерсы». А так я добрался благополучно до места, беспересадочный перелёт, где-то четыреста километров по прямой. Чуть меньше трёх часов и на месте. Полночь уже была. Самолёт я увёл, топливо к нему. Тут повезло, искал лётные пайки, а нашёл склад для офицеров, вина разные, сыры, шоколад, фрукты сладкие в консервных банках, небольшой склад, четыре тонны всего, но забрал всё. Да и пайки лётные, они высококалорийные. Вернулся в Белоруссию на гидросамолёте, он и скорость имеет выше, двести пятьдесят крейсерскую. Да и на воду может садится, что и сделал. Новая машина. К слову, та самая, что я угнал в одной из прошлых жизней. Вернулся за полтора часа, меньше лететь, и сел на воду озера, обслужил и заправив машину, направился к железнодорожной станции. До рассвета два часа, должен успеть. А я там рядом со станцией видел стоянку трофейной советской техники. Надеюсь успеть прихватить.

Пока летел на одеяле, источник полный, после заправки самолёта медитировал пятнадцать минут, хватило заполнить «до пробки». Так вот, пока летел, размышлял. Не знаю, как это с моральной точки зрения, но я ограбил военный госпиталь, в Данциге. А что, медикаменты мне так и не встретились, вот и проник внутрь, и увёл с небольшого склада запасы. Тут и «пенициллин» был, но не много, около ста ампул. Но и других лекарств хватало, перевязочных, шприцов. На две тонны всего вышло, даже не склад, скорее кладовка для хранения медикаментов. Впрочем, я особо не переживал, немцы себе ещё привезут, а мне надо. Пусть будет. А стоянка техники интересная. Причём судя по свежим следам от гусениц, и пустым местам стоянок, часть техники забирают и вывозят. Немцы и сами не дураки использовать такие танки. Так вот, гуляя среди рядов, я изучил Взором машину и убрал в хранилище «Т-40» с автоматической пушкой, у меня такого не было, потом две «тридцатьчетвёрки». У одной пушка «Л-11», у другой «Ф-34», как у первой моей машины. Также тут было четыре «КВ-2», изучил Взором, и забрал тот, что в полном порядке и на ходу. А вот «КВ-1» тут не было ни одного. Зато было два «Т-28». Правда, на ходу ни одного, но взял ту машину, что имела меньше проблем с ремонтом. Её и убрал в хранилище. Обе бронемашины имели «трёхдюймовки» в башнях, у меня был запас таких снарядов, но не большой, где-то три боекомплекта для этой машины. А так я едва успел отлететь километра на четыре, как начало светать. Тут леса вокруг, я поднялся повыше, встав на ветке, убрал одеяло и по веткам поднялся выше. Привязал верёвку на две крепкие ветки, и натянул гамак, такой модели, выпасть из него сложно, и вскоре уснул внутри. А удобно.

Следующие четыре дня я этот лес не покидал. Занимался танками, приводил в порядок, заправил броневики, плавающие танкетки и танки. За четыре дня всё сделал, даже вернул в строй «Т-28», и установив пулемёты из своего запаса, у него сняты были, полностью вооружил. Снаряды в боеукладке, один фугасный в стволе. У меня даже полный боекомплект для «КВ-2» был, но один. Один снаряд в стволе, остальные по «чемоданам», пулемёты на места, диски. Да все танки в порядок привёл. Ещё замечу, я изрядно ящиков оставил у места стоянки, от снарядов, патронов. Потом, когда всю технику вернул на место, удивился. Освободилось две тонны. Это как? Я же ничего не тратил, только пустые ящики остались снаружи. А оказалось упаковка тоже весит, я прикинул и решил избавиться от неё. Тем более нужно, а то если для «КВ» места хватало, то для «Т-35» уже нет, пятнадцати тонн не хватало. Вот и занялся, доставал ящики, с патронами, снарядами, гранатами, освобождал, содержимое обратно в хранилище, а куча ящиков в лесу становилась всё больше и больше. Я на это пятый день тратил. У меня снова изменился режим сна, ночью спал, днём работал. Время по полудню было, тут и послышался шум, заметил движение в нескольких местах среди деревьев, и выстрел, пуля над головой свистнула и с глухим стуком попала в пустой ящик. Чёрт, облава. Немцы цепью идут. Это видимо реакция на ограбление их складов с запасом пулемётов «ДТ» и остального, что с советских машин сняли. Этой ночью я вскрыл склад.

Я тут же рванул в сторону и упал за дерево. Обложили, с этой стороны тоже цепью шли немецкие солдаты. Похоже разведка поработала. Нашли где я работал и уже серьёзные силы вызвали. Метнувшись к штабелю пустых ящиков, я достал танк, это был «тройка», и с разбегу нырнув в боковой люк, Движок тут же завёлся, и пока я закрывал люк, танк рванул с места, ведя огонь из пулемётов и пушки. Из пушки уже я, прицельно, как и из спаренного с ним пулемёта. Вот так вот, прорвался. А то обложить хотели, правда, немцы особо потери не понесли, ну максимум десяток убитыми и ранеными. В лесу вести бой сложно, укрытий много, но главное, прорвался и маневрируя мимо деревьев, уходил всё дальше. Да на километр отъехал, тут овраг пересекал путь, убрал машину и дальше рванул на одеяле, вскоре скрывшись в верхушке одного из деревьев, где натянул гамак. Тут хвойный лес, высокие сосны, вот и смог укрыться. А так действительно пора перебирать в другое место, что-то я тут задержался. Немцы дважды внизу цепью проходили, я поглядывал. А так чуть позже уснул, нужно сил набраться перед ночным полётом. Ещё отмечу по готовке, я сделал запас готовых блюд. Кухню пока не трогал, обслужил, дрова приготовил, отмыл, больше телекинезом, и пока вернул в хранилище. У меня три десятка круглых котелков солдатских, и казаны. Один казан и все котелки и использовал. В казане плов сделал. А я дикого кабана подстрелил, да на охоту слетал, мне интересно было. Меньше часа потратил туда и обратно, вернувшись с добычей. Свежее мясо, вот и сделал. Специй не хватает. Надо будет куда слетать, к узбекам, пожалуй. Может на юг? Там тоже специи найти можно будет. Даже лучше, если на юг, сделаю запас сухофруктов. На складе у Бреста они были, в упаковках, но не так и много. Наборы для компотов.

Поспать я дал себе часов пять, час как стемнело, и полетел на юг. А чего медлить? По пути и от остальных ящиков избавлюсь. Пока меня немцы не остановили, я на десять тонн освободил хранилище, от укупорки. А ведь едва треть объёма обработал. Отлетел я километров на восемь, пока не нашёл неплохое место для взлёта. Пока я был в портовом городе, где и добыл гидросамолёт, то решил проблему с плавсредствами. Добыл в порту четыре единицы. А это небольшой крытый моторный катер на семь тонн весом, прогулочный, с двумя каютами и спальными местами на четверых. Частный, для рыбалки использовался. Внутри разные снасти нашёл. Причём, дорогие и качественные, а я и сам порыбачить любил и находке порадовался. Потом трёхтонный небольшой прогулочный моторный катер с закрытой кабиной, шлюпка вёсельная на шесть человек и небольшая парусная лодка. Ялик кажется называется. Использовал я шлюпку, отплыл от берега, достал гидросамолёт, и прибрав плавсредство, вернув на место, взлетел, направившись на юг. Отлетел почти на четыреста километров, пока не приметил крупную стоянку трофейной советской авто и бронетехники. Там и колоссы «КВ» возвышались. Пара «двоек», но в основном «единицы». Более того, и три «Т-35» рассмотрел. Отлично, то что надо. Так что ушёл в сторону, к реке, где и благополучно сел. Там к роще, и стал дальше освобождать хранилище от лишнего. А то тут есть что брать, но некуда. А брать стоит сразу, и всё, чтобы тревоги не было и охрану не ужесточили. Роща небольшая, но что есть с тем и имею дело. Тут Украина, степи в основном и мало лесов. Я Львов пролетел, он недалеко за хвостом остался, когда эту стоянку нашёл. Думаю, примерно поймёте где нахожусь. Вот так до конца ночи и работал, освобождал вещи, и убирал обратно в хранилище, а упаковку оставлял.

Когда рассвело, немного не хватало чтобы «Т-35» ещё забрать, но я не останавливался и ближе к обеду закончил. Устал, а детишки моего возраста вообще часто спят и отдыхают, но я крепился. Зато избавился от всех ящиков и пустых бочек, и есть место для танка. Ура. Сто тонн свободного, заберу обоих тяжей. Вот так покинул рощу, та захламлена ящиками, и отбежав, просто уснул в открытом поле, тут пшеница росла, скрыла, высокая. А спал на спальном мешке, специальную подстилку расстелил и сам мешок на неё. Признаюсь, в ещё одной краже в Данциге. Вскрыл и ограбил магазин для туризма, рыбалки и охоты. Поляк какой-то держал, там много вкусного забрал, охотничьи ружья были, на три тонны добычи, вот и спальники нашёл, с десяток. Хорошо спрятаны на складе, видать дефицит. Три из них зимние, на гагачьем пуху. Ружье одно испытал, кабана завалил. Всё в дело. Гамак тоже из того магазина, у меня их с десяток в запасе разных моделей.

Проснувшись, я поел, и не смотря на то что вечер, стемнеет через час, направился по дороге в сторону стоянки, тут километров семь до неё. Дорога не пуста, деревенские ехали, на телегах. Были и те что пешком шли. Немало таких.

Был один случай, опишу его. Молодая женщина шла, чёрный платок голову закрывал, одета по старушечьи, рядом девочка лет семи, видимо дочка, всё хныкала что кушать хочет, а та уговаривала потерпеть, ничего есть было. Вот я подошёл и выдал им два бутерброда. Хлеб с колбасой. Колбаса - свежий трофей. А когда на станции был, помните склад вскрыл, потом ещё облава была? На танке прорывался. Там два вагона было, к свежему составу прицеплены, дальше шли, а от вагонов одуряюще пахло колбасой. Немцы рядом часового поставили, пока паровоз пополняли углём. Я вырубил часового и вскрыл оба вагона. Специальные, холодильники внутри. Двадцать тонн колбас, разных сосисок и других мясных изделий. Потому от укупорки и избавлялся, чтобы второй тяж взять. Занял такой добычей. А всё нужное. Девочка ела жадно, а вот мать её, не смотря на голод, видно, что давно не ели, сначала поблагодарила, а потом стала кушать аккуратно, и то половину съела, а остальное дочери отдала. А та и не думала отказываться. Подумав, я спросил:

- Вы кто?

Те как-то замялись, поэтому спросил:

- Вы наши, советские, или за немцев? Я за наших.

Вот-вот стемнеет, но я особо не торопился, и вопросительно глядел на них.

- Мы советские, - осторожно сказала женщина.

- Семья красного командира что ли? - подумав, больно те страхуются, уточнил я.

Женщина дёрнулась, так что я кивнул сам себе. Угадал. Поэтому сказал:

- Вам тут не выжить. Вон там в трёх километрах река. Идите туда. У нас там самолёт спрятан, у немцев угнали. Чуть позже я вас найду, и мы к Киеву улетим. Там наши, вам помогут.

Особо я их как свидетели не опасался, всё равно внешность менять собрался, поэтому и решил спасти. Да и желание такое есть. Вон, довольно яркая и молодая женщина, ей лет двадцать пять, надела тряпки, чтобы не привлекать внимание мужчин, видимо кто-то помог, и не думаю, что те переживут этот год войны. Или полицаи остановят, без документов, или ещё что. Отправлю к нашим и полечу на юг. Как ни странно, послушались, свернули и пошли к реке. Похоже им совсем без вариантов, даже на такое дикое предложение как моё, и то согласились. В последней стадии отчаянья были. Я дальше двинул, а через пятнадцать минут, когда окончательно стемнело, на одеяле долетел до стоянки техники, и забрал оба танка. Выбирал придирчиво, «КВ-1» на ходу был. Новый, видать на марше захватили или на железнодорожной платформе. А вот «Т-35», все три, сломаны, тросами сюда буксировали, и проблемы с ходовой. Кажется, это их самое слабое место. Я внимательно изучил все три и выбрал тот что новее. Хотя повреждения его чуть ли не больше чем у двух других. Часть деталей снял с других машин. Ничего, зимой делать нечего, учиться я не собираюсь, достала школа, починю. А в хранилище осталось едва триста килограмм свободного. Если быть точным, то триста двадцать два кило. Ничего, маятник качается, я всё что нужно добыл, теперь подготовка, и можно начинать. Лагеря с военнопленными буду танковыми налётами освобождать, и между ними, бить полицаев. Лето, почему и нет? Будет что вспомнить пока зима идёт. А так прибрав что хотел, достал одеяло и полетел обратно к реке. Кстати, подлетел как раз, когда та парочка к берегу и подходила.

Достав самолёт, подогнал его хвостом к берегу, и побежал встречать эту парочку. Нет, обувь надо, босиком не могу больше, трава режет пальцы, да сбиваю о землю. Обувь и только обувь. Пожалуй, задержусь в Киеве, посещу рынок, прикуплю нужное. Деньги есть. Да и с одеждой решить нужно, у меня самый мизер по размеру. Даже белья нательного нет. Что по деньгам, то это случайная находка. В грузовике, на пункте сбора трофейной техники, не та машина что я выбрал, видимо плохо осмотренном немцами, под сиденьем в кабине, я нашёл Взором инкассаторскую сумку, опечатанную, с деньгами. Солидная сумма, между прочим. Финансист какой-то бросил. Видимо в плен попал, иначе вряд ли бы оставил. Встретил тех, обрадовались, хотя поначалу дёрнулись от испуга, я внезапно рядом появился, сопроводил к самолёту, те с берега шагнули на поплавок, где и показал, как забираться в кабину, подсвечивая фонариком. Сначала женщина забралась, потом к ней шустро дочка, сев на колени. Показал, как пристегнуть ремни, страховочные, ну и сам во второй кабине сел, запустил двигатель и сразу дав газу, с разворотом пошёл на взлёт. Мотор прогрет, баки полные, вполне можно. Тут до Киева не так и далеко, чуть больше часа лететь. Не скажу, что долетели без проблем, нас обнаружили, прожектора зашарили, зенитчики выискивали. Ругнувшись себе под нос, на себя, что решил, как можно ближе к Киеву подлететь, я ушёл от луча прожектора, по сути касаясь поплавками верхушек деревьев, и сходу сел на воды Днепра. Всего в пяти километрах от окраин Киева.

Дальше подошёл к берегу, тут заросло всё, и помог спустится пассажиркам на берег. Очень те меня благодарили. Я показал в какой стороне Киев, и вздохнув, выдал вещмешок с запасами. Тот полный, но всё нужное. Фляжка с водой, котелок круглый, красноармейский, один у меня пустой, содержимое уже съел, я его помыть успел. Потом кружка, две ложки. Буханка хлеба, банка шпрот, полукруг копчёной колбасы. Спички и с соль в кружке. Пачка макарон и банка тушёнки. Ну и полотенце с мылом. Хватит им в дорогу. Также посоветовал Киев покинуть как можно быстрее, мол, в сентябре его немцы возьмут, вот Москву нет, хотя близко подойдут, там можно осесть. Наконец ушли, а я обслужил самолёт, заправил, десять минут на всё про всё, с телекинезом это быстро. Кроме заправки, тут самотёком, но и баки не опустошённые до дна. Убрав самолёт, я достал одеяло и полетел к Киеву. Меня до сих пор забавляет такой способ передвижения, и летаю я с улыбкой до ушей. Обогнав девчат, они всего на пол километра ушли. Тут деревья уже расступились, поля, видно несколько зенитных батарей. Крупный калибр. На дороге движение машин, видать поняли, что самолёт сел и ищут. Пассажирок они наверняка встретят, и если даже узнают что те со мной прилетели, уверен, не поверят, что их привёз семилетий шкет, что сидел за штурвалом. Скорее скажут им, что там лётчик взрослый в кабине сидел, они же туда не заглядывали, а я над ними посмеялся и сидел на коленях лётчика. Тем более я сам говорил о «нас» и «мы». А что, тоже версия. А вообще что-то много подразделений согнали сюда, поэтому я ушёл к реке и летел по середине над ней. Телекинезу всё равно вода под тобой или земля, спокойно летел. Добравшись до окраин города, похоже, это прошло незаметно, ночной полёт рулит, я летел над садовыми участками, облетая фруктовые сады, сверху не могу, высота не та, и приметив открытое чердачное окно небольшого дома, частное подворье, дом на три окна, приземлился на покатую крышу пристройки, и убрав одеяло, пройдя по плашкам лестницы, забрался на чердак. Нужно осторожно, тихо, чтобы хозяева внизу не услышали. Там всё слышно, что наверху происходит. Расстелил шинель на утеплитель, да на обычную землю, и лёг спать. До рассвета четыре часа, я к моменту открытия на рынке хочу быть.

Проснулся вовремя. Внутренние часы так настроены, никакого будильника не надо. Время полшестого, снаружи уже рассвело, я вполне выспался, так что прибрав шинель, спустился по приставленной лестнице, хозяева ещё не встали, тут похоже старики жили, умылся из бочки с дождевой водой, и перепрыгнув через забор, земля больно ударила по босым ногам, неспешно направился к ближайшему перекрёстку улиц. Надо ещё узнать где этот рынок. Спрошу у прохожих.

Сам же шагая, с интересом смотрел как спят люди у заборов. А это беженцы, не всем хватало мест, а лето, расстелили одеяло или пальто, как многие делали, и спят прямо на улице. Не редкое дело. Некоторые семьями устроились. Ну эти хоть из-под немцев успели сбежать, тоже считай повезло. На улицах народу уже хватало, так что спросил у одного мужчины, он не местный, потом у женщины, та и объяснила, как добраться до рынка, а он не близко, чуть ли не дальняя сторона города. Нет, в городе три рынка, а мне вещевой нужен. Да и с продовольствием рынок тоже неплохо бы посетить. А доехал на своём велосипеде. Между рамой висел и крутил педали, держась за руль. Изогнулся, но ничего. Зато быстро. Рынок уже открылся, когда я прошёл на территорию. Как думаете, кто продаст мелкому шкету что? Вот и я сомневался, но есть иллюзии и создать иллюзию женщины, похожей на меня, матери, например, я смогу. Особо я этой опцией не пользовался. Да и не могу я держать её долго. Я имею ввиду что такая объёмная иллюзия обычно насквозь просвечивается, такую я долго, около часа держать могу, а плотную, минут пять от силы. Однако это раньше, с увеличением источника, уже минут десять, даже почти одиннадцать. Пока источник не опустеет. А это неплохо, как считаете? Однако, прошёл я на рынок один. А зачем иллюзию доставать и время тратить? Сначала разведка, что и где продаётся, потом можно закупками заняться.

Вот так пробежавшись, я отметил что мне нужно, и отойдя, тут место удобное, слепая зона, и быстро создал иллюзию. Успел, мимо прохода между рядов, две женщины прошли. Сначала к продавцу обуви, там несколько туфель моего размера, сандалии и полуботинки с высокой стопой, со шнуровкой. Десяти минут едва хватило чтобы купить одну только обувь. Те самые высокие полуботинки со шнуровкой, чуть больше на размер, но это ничего, хотя ботинки больше для весны-осени. Потом резиновые сапоги, туфли одну пару, и сандалии. Ну и двенадцать пар носков, больше моего размера у того не было. Я едва успел отвести иллюзию в сторону, к тому же проходу, а через неё покупал и торговался, и развеять. Всё, источник почти пуст был. Начало положено, уже радует. Сам я в сандалиях был, ура, обувь, так что покинул рынок, и сев на завалинке деревянного и двухэтажного дома, рядом со входом, стал медитировать. Двадцать минут и толчок в плечо, открыл глаза, а рядом пацан лет десяти:

- Эй, ты чего тут сидишь? Это наше место.

Молча встав, я отошёл в другое место, через два дома, снова сел и продолжил медитацию. Пять минут и тот же толчок в плечо и знакомый голос.

- Это наше место.

Напитав руки пси-силой, я ударил открытой ладонью. Тот метров пять пролетел, покатившись кубарем по проезжей части, и свернувшись, захныкал. Достали. Сейчас убивать буду. Покалечить не покалечил, но думаю урок усвоил накрепко. Тут же крик поднялся, к пацану бросилось несколько женщин, остановив грузовик, что на него почти наехал, а я поправил одежду двинул ко входу на рынок. Там присел на корточки у стены и продолжил медитировать. Ну вот, никто не помешал, пока не закончил. Думаю, всю схему покупок вы поняли, вот так с «мамой» я и прикупил нательного белья, трусы и майки, четыре комплекта, даже повезло у этого продавца найти летний белый матросский костюм моего размера. Тоже купил. Следующая медитация, на рынке у стены, и новые покупки в два захода. Приобрёл двое шорт, городской костюм моего размера, и так в разброс, отдельно брюки, рубашки, кепки и тюбетейку. Две куртки ещё. Четвёртая медитация, и я с иллюзией купил неплохой коврик. Едва хватило времени отойти до места, где никто не видит и убрать ковёр с иллюзией. После этого покинул рынок и покатил на велосипеде в сторону Колхозного. Да, на вещевом тоже продукты покупали, и готовое тоже, старушки продавали, пироги с пирожками, яйца варёные, курицу. Я прошёлся с корзиной, с иллюзией матери, что несла ковёр, и закупился. Пусть будут.

А когда ехал по одной из улиц, центральная видимо, широкая, с аллеей деревьев у тротуара, то у здания, похоже это НКВД, рассмотрел своих пассажирок. Стояли у чёрной «эмки», только приехали, рядом два командира НКВД. Один держал вещмешок, что я тем дал. Так и думал, что их найдут. Мимо бы проехал и укатил, но меня мелкая узнала и затеребила мать за подол, пальцем показывая в мою стороны. Я по тротуару с другой стороны улицы ехал. Вот ведь, и спасай таких. Понятно, что надо, но обидно же. Оба сотрудника НКВД отреагировали как надо, второй, что без вещмешка был, сразу рванул за мной и я принажал на педали. Завернул за угол и ушёл. Пешком меня не нагнать было. Впрочем, тот машину остановил, но я снова свернул и заехав во дворы, там убрал велосипед и скрылся в садах, перелезая через заборы. Переоделся, и пешком двинул в сторону рынка. Ушёл всё-таки. На трамвае там доехал. Время полдвенадцатого было, когда добрался. Нет, не успел, всё молоко, сметану и сливочное масло уже раскупили. Поэтому я стал ходить с корзиной, та сверху материей белой накрыта, и покупать буханки хлеба, булок, пирожков остатки, тарелки солёных огурцов или квашеной капусты, овощи, мне не хватало, там лук, морковь и капусту. Вполне продавали и без иллюзии за спиной. Редко кто спрашивал где родители, раз с деловым видом ходит с корзинкой, значит где-то рядом, приглядывают. Психология. Даже гнильё особо не подсовывали. Где-то на сто кило закупил всякого разного, и покинув рынок, я дошёл до парка. Он недалеко. Устроившись в тени деревьев, тут многие отдыхали, и ночевали, и прежде чем сесть за медитацию, размышлял. Да тут идея появилась, пока на рынке был, и она мне понравилась.

Между прочим, стоящая. А чего на рынке покупать, если у немцев могу отобрать? Те же захватили молочные фермы? Думаю, они продолжают работать, вот и увести готовую продукцию, сыры, масло, молоко, сметану, и что они там ещё выпускают? Также и с овощехранилищами. Снимут свежий урожая, а я приберу. Зачем прошлогодний покупать? Только для этого хранилище подосвободить надо. А как? Да просто, планы не менял полицаев бить и лагеря освобождать, вот и займусь. А это снаряды тратить, топливо, так потихоньку и будет освобождено место, помимо того, что качается. Может кого из освобождённых подкормлю, выдав припасы. Тоже дело. Как видите, план неплохой, ночью вылетаю на территорию противника, а пока медитация и отдыхать. Причём, мне у немцев ещё стоит поднабрать запасов. Каких? А есть что. Помните керосиновые лампы с армейского склада? Лампы есть, а керосина нет. Я набрал топливо, но солярка и бензин - это не то, пару тонн керосина добыть надо у немцев. Потом, целых две буржуйки имею, а топлива нет, нужно уголь где украсть и дрова. На железнодорожной станции увести. У немцев понятно, своих вот так грабить не хочу, когда есть рядом законная добыча в виде имущества противника. Ещё стоит подумать о зимней одежде. Основное в Киеве я решил, но сейчас лето, зимняя или осенняя одежда не продаётся. Не ходовой товар сейчас. Я бы взял, но такого на прилавках нет. Вот ближе к осени, или вначале её, такой товар будет. Тогда и закуплюсь. А одежда тёплая нужна, желательно меховая. Всё же на севере зиму проведу. В Ленинграде. А вы думаете для чего я столько запасов набираю? Себе? Вы обо мне плохо думаете. Колбасы, сосиски, то что на молочной ферме возьму, это да, это мои личные запасы, остальное блокадникам. Блокада Ленинграда - это одна из самых больших трагедий и бедствий советского народа. Мне лично припасов, да тонн десять на всю жизнь хватит. Личный запас сделаю под конец войны, а пока буду помогать блокадникам. Как смогу. Это моя задача и моя боль. К тому же стоит затянуть время, чтобы блокада началась позже. Это думаю возможно, там вообще целая цепь случайностей, что немцы смогли замкнуть кольцо, сил было достаточно чтобы не допустить, но или бездарное командование, что делали такие огрехи, что за голову хватаешься, или прямое предательство. Поди пойми. Там в десятке мест встать в засаде на танке, и не пустить немцев, хотя бы просто разбить передовые части, выиграть время, и только это серьёзно сократит сроки немцам с блокадой Ленинграда. Стоит подумать.

Я закончил с медитацией, источник полный, стал искать место где можно поспать, как насторожился, увидев милиционеров, и несколько групп бойцов НКВД, что осматривали парк, общались с беженцами, что тут временно жили. Я сразу понял, что происходит. А это умно. Значит кого-то ищут, не факт, что меня. Где новичок в городе может затеряться? Да среди беженцев, что живут на улице, стать серой массой, вот и блокируют сейчас те места, где стоят беженцы, и тщательно проверяют. Облава, если проще. Я осмотрел деревья. Нет, всё видно, тут не то что гамак не повесишь, сам в верхушке не скроешься. Чуть дальше сосны стоят, но мне туда не добраться. Пока буду думать, что ищут меня, чтобы не попасться, если это действительно так. Если не меня, ничего, не повредит. Хотя кого ищут, вопрос снимается, осматривают мальцов лет семи-восьми. Черноволосых. О, забыл описать как я выгляжу. Лично я был доволен новой внешностью, даже жаль, что её придётся сменить. Черноволосый малыш с яркими голубыми глазами. Правильное и красивое лицо. Мал ещё, но уже сейчас видно, что вырасту в настоящего красавца, что разобьёт немало девичьих сердец. Чуть пухлые губы, небольшой и ровный нос, подбородок хорошо выражен, что показывало упрямство характера. Проще не описывать, а сказать на кого я похож внешне. А на молодого Абдулова. Очень сильно похож. Ладно, пора покинуть парк, что я сделал легко. Просто ушёл за дерево, накинул на себя личину девочки со светлыми косичками и в платьице, и прошёл мимо оцепления. На меня особо и не взглянули. А дальше скрылся в улочках и двинул уже со своей внешность, к выходу. Пережду день на окраинах, чтобы на одеяле спокойно покинуть, а не крутится по улочкам города. Кстати, пока был в городе, узнал какой сегодня день, а то я в этом немного потерялся. Четырнадцатое июля было.

Поспал я на сеновале частного подворья. Спокойно прошёл, пока хозяева-старики были в доме, псина гавкнула и замолчала, а как стемнело улетел на ковре. Летел над водами Днепра на все двенадцать километров, там медитация, достал гидросамолёт и полетел к немцам в тыл. Ковёр – зло, одеяло лучше. Меня с ковра чуть не сдуло, и ветром обувало. Я пси-щит не ставил, силы экономил, чтобы в дальности не потерять. А дальше началась работа. Как думаете, сколько лагерей с военнопленными я освободил, за следующие десять дней? Причём два прошли впустую из-за ливня и дождей? Пережидал в лесу. Я подскажу. Каждый раз я использовал один танк из своей коллекции, да, всё же я собираю коллекцию, что уж тут, признаюсь. Сам недавно это понял и осознал. И использовал каждую машину один раз. Исключая «Т-35А», я им занялся, пока дожди были, но не закончил, ремонт в процессе. Давайте посчитаем. «Т-38», потом два «Т-40» с разным вооружением, два «Т-26», «БТ-5», «Т-28», два «Т-34», те что с пушкой «Л-11» и «Ф-34». У меня три танка этой модели, но один я УЖЕ использовал, обновил, так что тот на обочине дороги остался. Потом «КВ-1» и «КВ-2». Думает всё? Нет, ещё два броневика «БА-10М», и плюс два немецких танка. Сколько выходит я лагерей освободил? Пятнадцать? Нет, не верно. Девятнадцать было. Почему так? Так я, когда лагеря освобождал, делился запасами. Точнее, не так. Немного отвлекусь, опишу подробнее. Сначала разведку проводил, глядел какую машину лучше использовать. Я же не могу на плавающей пулемётной танкетке «Т-38» освободить лагерь в шестнадцать тысяч военнопленных, там охрана меня запинает, тут «КВ» нужен, а вот танкеткой освободить лагерь у передовой в сто пленных, могу, и сделал. Просто я использовал иллюзию майора НКВД, что выбирался из танков, тот ставил задачи и выдавал припасы, точнее показывал где я их складировал, на дорогу им, там собранное с немецких складов оружие, патроны, и отправлял прорываться к нашим, пища на дорогу есть. Шестьдесят тонн ушло круп и немного консервов. Те за счёт побитой охраны вооружались, потом до склада доходили, прибирали, и уходили. Иногда не всё забирали, многие разбегались, я забирал остатки для освобождённых из других лагерей.

Это я всё к чему? Место освободилось, я побывал в пунктах сбора техники и увёл ещё четыре единицы, что также использовал при освобождении лагерей. Раз уж собираю коллекцию, то нужно набрать, пока есть возможность. Это были «БТ-7», редкий «БТ-7А» с гаубицей в башне, «БТ-2» тоже в редкой пушечной версии, они обычно пулемётными были. Ну и «Т-37А». Танкетка, но у меня и такой не было. Все на ходу, в порядке. Я их обслужил, заправил топливом и боезапасом. А чуть позже я ещё прибрал «ОТ-26» и «ОТ-133», огнемётные танки, у меня таких не было. Они одни на пункте были в порядке, и на ходу. Огненной смесью я баллоны заправил, нашёл что нужно на складах, но в освобождении лагерей не использовал. Не их специфика, поэтому и не считал. Вот и получается, что освободил девятнадцать лагерей, где самый крупный в шестнадцать тысяч человек, тут на «КВ-1», «КВ-2» всё же медлителен и стрелять с места нужно, им освобождал лагерь в шесть тысяч военнопленных, ну и самый малый, в сто человек, на танкетке. Получается по три-четыре лагеря за ночь, а работал я по ночам. И освободил порядка восьмидесяти тысяч военнопленных. Причём, под конец работы, я решил прекращать, каждую машину обновил, опыт на ней получил, этого достаточно, да заметил, что пленных срочно вывозят по железной дороге в тыл, а те что ещё остались окружили минными полями и противотанковыми пушками. Быстро немцы отреагировали, и ресурсы на это нашли. Впрочем, с учётом, что освобождённые творили в тылах у противника, серьёзно их расстроив, не удивительно. Было двадцать пятое июля, а работал я только по Украине, когда занялся полицаями, но сначала пополнил боезапас с наших бывших складов, что немцы захватили. Снова каждый танк по разу обновил, и тут уже использовал по полной огнемётные машины. Знаете, вещь. Как-то полицаи забаррикадировались в избе, так я подошёл и пустил струю в окно, обходя дом по кругу, валя заборы и ворота, пулемётом уничтожая тех что пытались выбраться. Классные машины, для городских боёв самое то. Закончил третьего августа. Порядка двух тысяч полицаев уничтожил. Я не бил крупные силы, кроме целого батальона СС, что мне попался и решил на нём попробовать. Нет, тех бил, что стояли в деревнях и сёлах, проводил разведку кто-где устроился, и работал чётко по ним. А ночью у меня преимущество. Вижу хорошо.

Почему так действовал, думаю понятно. У меня банально пси-сил не хватает чтобы крупные силы уничтожить, затяжной бой не моё, нет возможностей вести долгий бой. Кто мне даст время для медитаций? Это и показал тот бой с моторизованным батальоном СС. Я решил себя проверить, и в течении получаса, пока пси-силы не подошли к концу, вёл активный бой. Используя для этого «КВ-1». «Двойку» не стал, почва не удержит, и если «единица» ещё ничего, к совсем топким местам я не выезжал, то «КВ-2» точно увязнет. В результате за полчаса я уничтожил около двух взводов пехоты и все танки, их тринадцать было, батальон недавно вышел из боя, в ближнем тылу передовой находился, и видимо потерял часть бронемашин, в танковой роте пятнадцать единиц по штату должно было быть. По сути у меня и была танковая дуэль, пехоте так, редко доставалось, если случайно в прицел влезали. Впрочем, тот батальон СС я уничтожил полностью. А из принципа. Я тогда просто проверял себя, что могу. Смог. Повис на хвосте и пока не добил, не отстал. Первый бой был вечером, за час до наступления темноты, отошёл на танке задним ходом, убрал и отбежал, помедитировал в укрытии, и как стемнело, на «КВ-2» уже стал по ним работать. Те раненых собирали, в машины грузили, я их сжёг пулемётным огнём. СС в плен не беру, раненых тоже. «Единицу» уже больше не использовал, у меня там коробка передач полетела, пока задним ходом сдавал. Ремонтировать позже буду. Снова пси-силы закончились, ночь помогла отойти, медитация, и снова «КВ-2», тут дорога, почва твёрдая, где и добил разрозненные остатки батальона. Может с десяток и ушло, но я тщательно подчищал всё. Хутор, где те стояли, сгорел полностью, да там пепелище со сгоревшей техникой осталось. Фруктовой сад тоже выгорел. Ну и ещё подразделению Вермахта досталось, что на помощь шло. Я приметил издали приближении, отъехал и встретил на «тридцатьчетвёрке» на дороге. Бил в борта самоходкам и бронетранспортёрам. Горели красиво той ночью. По сути все шесть самоходок, танков не было, сжёг, и восемь «Ганомагов» с пятью грузовиками, плюс рота пехоты. Это всё что смог выделить в помощь местный штаб пехотной дивизии.

Четвёртое августа наступило, когда я решил, что хватит, хорошего понемногу. Планы выполнил, себя проверил, технику, опыт боевого применения на ней получил, вполне удачный. В ночь с четвёртого на пятое я слетал в Москву, и у входа в детдома, четырёх детдомов, оставил мешки с припасами. По десять тонн. Освобождал хранилище. Где эти детдома, мне описали местные бандиты, что ночью работали, магазин вскрыли. Проверил, не обманули. Понятно говорить те не хотели, но перед смертью исповедались. Взбесили меня, те ещё уроды. Если я ребёнок — значит можно мне хамить? Показал, что нельзя. Я даже успел обратно вылететь. Правда, не добрался до земель, что занимал противник, недалеко от Киева задневал. А следующей ночью дальше. Я уже присмотрел крупную молочную ферму в районе Львова, в самом городе я тогда роту полицаев в казарме сжёг, огнемётным танком, от войны ферма не пострадала. Вот и добрался до неё. Отлично, как раз подготовили к вывозу крупную партию готовой продукции. Была сметана, сливочного масла пять тонн, маргарина две, немцы его использовали охотно, сыры трёх видов, много сливок. Немцы их любили. Молоко не вывозили, испортится в дороге, на леднике фляги увёл, почти четыре тонны свежего. А так чуть больше двадцати тонн забрал добычи с фермы. Потом на железнодорожной станции три тонны угля и две тонны колотых дров увёл, две тонны керосина, всё, хранилище полное, и я полетел на юг, в данном случае в Крым. Севастополь интересовал. Добрался через море, пересёк береговую черту в районе Одессы, а тут ещё идут бои, и дальше к Крыму. Там сел на воду в десяти километрах от побережья и долетел до полуострова на одеяле. На нём же, после медитации, и в город влетел. Наблюдатели на берегу меня не засекли, обожаю своё одеяло. Даже поспать часа три успел, и с утра на рынок. А что, пока летел, топливо тратил, да и маятник в хранилище качается. Двести килограмм свободного есть. Вот к обеду закупил несколько десятков корзин сухофруктов. Ну корзина одна, просто в неё мне пересыпали, а из неё я уже в хранилище. Пока до двухсот кило не добил. Да, купил несколько пакетов из вощёной бумаги, со специями. Разными, и для плова тоже. А к часу дня привезли бочку кильки, отличный засол со специями, я купил ведро, пришлось иллюзию мужчины вызывать. Полное ведро кильки взял. Сидел потом рядом с ведром на улице, в тени, закрыв материей, ждал, когда маятник накачает достаточно, и наконец убрал в хранилище. А чуть позже купил три буханки чёрного хлеба.

Тут стоит отметить, что хлеба у меня много, около десяти тысяч буханок. А когда ещё лагеря освобождал, у одного городка, рядом с очередным лагерем, почуял запах свежего хлеба. Там пекарня работала ночью, а немцев не обокрасть, это считай день прошёл зря, вот и посетил, почти семьсот буханок серого хлеба увёл, да сотня белого, и две сотни булок вроде нарезных. Всё забрал. У немцев ражаного нет, есть серый, не белый и не ржаной, посредине. С килькой не то, чёрный нужен, вот купил. Жаль больше трёх буханок не дают в одни руки. Я чуть позже дважды иллюзии использовал и ещё шесть купил, пока хлеб не закончился. Так вот, неплохая добыча, и я уже стал откровенно охотится на немецкие пекарни, уводя готовую продукцию, вот и накопил столько. Ленинградцам уйдёт, не себе беру. Дальше устроился на городском пляже, как темнело ложился спать, чтобы вопросов не возникало, прямо так и спал. Не я один такой, да и удобно. Поначалу шум волн, набегающих на берег мешал, но дальше привык и уже не обращал внимания. В Севастополе я пробыл до конца августа. Купался, рыбачил, готовил. В тихом месте в известняковых скалах достал полевую армейскую кухню, ну наконец и до неё дело дошло, и сготовил во всех трёх котлах первые блюда. Щи, лапшу по-домашнему с курицей и уху. А в духовке пёк хлеб, месил тесто в тазиках для этого. Сготовил щи, используя свежее мясо кабана. Так я ещё лося взял, случайно попался и подстрелил, разделав на мясо, но в щи мясо кабана пошло. Потом четыре куриных тушек во второй котёл, варил лапшу по-домашнему с курицей. Лапшу сам сделал, засушив запас. Ну и уху с черноморской стерлядью. Овощей немного было, я так и не посетил немецкие овощехранилища, позже сделаю, но вот на эти блюда запаса хватило. Как сготовил, дал немного остыть, закрыв крышками, и убрал в хранилище.

Ну а как набиралась тонна свободного в хранилище, это раз в десять дней, то я посещал рынок и закупался сухофруктами. Да и покупал персики, абрикосы, виноград, ум-м, сахар, урожай уже был, вкусно всё. Дважды вот так закупался, две тонны, и вылетел на север. Пора помогать Ленинграду. За одну ночь, с одной дозаправкой, вполне успел до рассвета добраться до северных краёв, оставив Великий Новгород, уже оккупированный немцами и испанцами, чуть в стороне. Отлетел недалеко, сел на воду лесного озера, не знаю, что за озеро, небольшое, но размера хватило сесть. Дальше обслужил машину и на шлюпке добрался до берега. Уже рассвело, отлетел на одеяле вглубь леса, а тут сплошные леса, и найдя место для днёвки, встал на неё. Причём, в своём автодоме. Это я с насмешкой называю, но пользуюсь. Я как-то попал под ливень, палатку ставить это время, так я достал грузовик и укрылся в кузове. Тент влагу хорошо держал. Я подумал, сменил «полуторку» на «ЗИС-6», у него кузов больше, достал армейскую койку, ту из двух, что одноуровневые, расстелил матрас, бельё постельное, столик складной сюда же поставил и складной стул, тут и жил пока ливень шёл, кушал. Нормальное убежище, успел обжить даже, но жаль для лета, зимой не поспишь. Хотя я подумывал утеплить кузов и печку-буржуйку поставить. Именно «ЗИС» на полянке я и достал, загнал своим ходом под деревья, и вскоре уже спал в кровати. Всё же на гальке, пусть и пляжа, и на кровати, это две большие разницы. Нет, точно утеплю кузов. Надо подумать как.

Отлично выспался, проснулся аж в семь вечера, тринадцать часов спал. Надо же. Голова тяжёлая была, переспал, бывает, так что позавтракал, да что-то яичницы захотелось. На столике и пожарил, поставив там керогаз, а сковорода у меня была. Да и всё что нужно тоже. Отлично яичница зашла, на сливочном масле. Я её с кружочками копченой колбасы пожарил, ну и с горячим ещё свежим хлебом, навернул целую сковороду. Та среднего размера. Потом чай с мёдом и покинув машину, прибрав её, полетел на одеяле в сторону дорог. Тут автомобильная и железнодорожная шли на Ленинград, и наши там с трудом сдерживали немцев, не давая дальше идти. Перелетать реку не стал, с этой стороны встречу. Тут два моста, где немногочисленные потрёпанные в боях советские подразделения спешно строили оборону, пока другие бойцы сдерживали немца, давали время чтобы тут встать крепко и надолго. Насколько я помню историю – не помогло. Немцы несколько дней взламывали оборону и взломав, двинули дальше. Не помню только, взяли они целыми мосты или нет? Кажется, всё же их взорвали. Сам я нашёл отличную позицию. Места отхода, чтобы меня не перехватили, я действую по тактике удар-отскок, серьёзные бои с противником не для меня. Не потяну. В хранилище полторы сотни кило свободного, так что убирая землю кирпичами по этому весу в хранилище, относил и выкидывал в овражке, что в стороне находился, делал капонир для танка. «Тридцатьчетвёрку» использовать буду. А чуть позже достал танк и поставил на замаскированной позиции. Ждём. Противник рядом, уже карабины и винтовки слышно, приближаются. Впрочем, вскоре перестрелки стихли, стемнело. Нашли отходили битые, немцы на отдых встали.

Н-да, я тут жду, а немцы на встречу не явились. И что, мне до утра ждать что ли? Ладно, как доберутся, то эту засаду использую. Не зря же капонир рыл? Так что прибрав танк, я на одеяле, уже достаточно стемнело, не видно, да и туч хватало, полетел рядом с дорогой в сторону немцев, замечая отходящих тут и там советских бойцов. Многие раненых несли. Летел рядом с деревьями, чтобы чуть что юркнуть под их защиту. А двигался у железной дороги, немцы шли и по ней, и по автомобильной. Вот на обеих дорогах удары и нанесу. Сначала по передовым подразделениям, потом по тыловым. Да всю ночь кошмарить буду, а утром в капонире встречу. А там можно и отдыхать отправится. Такой план, и он мне нравится.

1942 год. 12 июня. Побережье Чёрного моря, окрестности бухты Геленджик. Полдень.

Я сидел на берегу, на кромки воды, зад на гальке, а на ноги накатываются мелкие волны. Покосившись на вышку, та метрах в ста двадцати, тут к обороне и охране берега относились серьёзно, там наблюдатель с биноклем, и вздохнул. Этой ночью прилетел, отдохнуть решил недельку, время полдень, уже накупался, я час из воды не вылезал, вон губы посинели, сейчас просто сидел и грелся под жарким солнцем. Да вспоминал прошедшие месяцы. С чего начать? Пожалуй, с Севастополя. Я там двадцать дней жил на берегу. Купался, отдыхал, только вот, неужели вы думали, что я одним отдыхом занимался? Нет, когда немцы прорвались, оказались под Никелевым, по сути наших войск там не было, я летал, бил их моторизованные группы. Крупные колонны не трогал, а всякую мелочь, что те по полевым дорогам рассылали в разные стороны, это моя законная добыча. Много их побил. Да раз пять так на охоту летал. Это дало мне некоторый опыт засад. Я там, когда в засаде стоял, когда сам тех стоявших ночным лагерем атаковал. Когда как. Был случай, как-то под утро остановили меня, два грузовика с нашими бойцами. Я иллюзию майора НКВД из башни показал, а капитан-стрелок, что подошёл, взял и выстрелил в него из пистолета, и мне в танк гранату кинул. В открытый башенный люк. Диверсанты оказались. Гранату телекинезом обратно, а диверсантов уничтожил. Что они могут против «тридцатьчетвёрки» с двумя грузовиками? Думал немцы, а румыны оказались. Выживших не было. Понятно я вот так на танке не катался, на одеяле или «У-2» находил добычу, подбирался, доставал бронемашину и атаковал. Тут же ситуация другая. Я знал об этих двух грузовиках «ЗИС», набитых «нашими» бойцами. Решил сам их остановить и использовать для атаки моторизованной роты противника на отдыхе, подчистили бы за мной что осталось. А там вон что вышло. Впрочем, чуть позже я тут роту из засады обстрелял, в борта, на дороге. Половину техники выбил. Следующей ночью добил бы, но те с пехотным полком румын соединились. Рисковать не стал. Именно в то время я совершил то, что потом многое предопределило в моей тактике. Я разозлился, что меня бомбили, и наведался на румынский аэродром, а он был ближе, да и они меня штурмовали, эти бипланы, и на «КВ-2» просто уничтожил там всё. А не было у них ничего противопоставить мне.

После этого я перебрался в Ленинградскую область. Там просто на дорогах работал, ночами, и только ночами, бил стоявших на отдыхе, жёг технику, по солдатам прицельно отрабатывал. Ночью гаубица прямой наводкой - это вещь. Наносил поражение, и пока те организовывали оборону, я уже скрывался. Серьёзно так прошёлся за неделю от Великого Новгорода до берегов Балтийского моря, создавая заторы на дорогах из битой и горелой техники, расстреливал с тыла орудия артиллерийских батарей, около трёх десятков батарей по сути только на переплавку, а потом в других местах в обратном направлении, вернувшись к дороге Ленинград-Новгород. А там снова, расстраивая серьёзно тылы немцев до Балтики. Боевые части я щипал редко, да и то с тыла, когда те не ждут. Удар-отскок, эта тактика себя полностью оправдала. Пополнял боезапас за счёт немцев, с захваченных ими складов. Ещё добавлю, к моему удивлению, по направлению на Ленинград, немцы использовали мало танков. Я уничтожил их с пять десятков и с три десятка самоходок. Около ста бронетранспортёров и десятка броневиков. Я практически выбил ударные силы у противника, но они и пехотой неплохо наступали. Моё вмешательство сказалось, Ленинград всё же был блокирован, но на полтора месяца позже. В конце октября немцы неимоверными усилиями вышли к берегам Ладоги. Всё, начались эти страшные дни блокады и Голода. Всё что мог я сделал на фронте, поэтому перебрался в сам Ленинград. Там уже стоял голод. Что я сделал? Используя иллюзию, командира НКВД, майора, передал управлению города пятьдесят тонн припасов, именно для гражданских. Что сделали они? Приняли, и всё отправили на передовую. Это раз и навсегда отвратило меня от них, мне всё равно что те выполняли приказ обеспечить бойцов на передовой всем необходимым, даже за счёт жизней горожан города, это их приказ, мне на это наплевать. Сколько пытались потом выйти на меня, так просто сбегал. Поэтому я сам лично раздавал припасы горожанам.

Тут вообще довольно интересно. Я обошёл подъезды всех многоквартирных домой, стучась в двери, вызывая тех, кто тут был, и иллюзия, что была со мной, предлагала жителям дома скооперироваться, назначить старшего и готовить на всех в одной квартире, припасы будут получать на весь дом раз в неделю, вот этот мальчик рядом со мной станет привозить на санках, будут ждать у подъезда в определённый день. А домов-то много. Я в тот день не просто ходил, но и раздавал, пару недель, но всё было настроено, люди ждали, и я выдавал мешки с зерном, мукой, или разными крупами, россыпью банки консервные. Также ловил рыбу в Неве телекинезом, замораживал, а морозы страшные стояли, благо я закупил зимней одежды, не проблема, и также передавал её. Какое там полторы тысячи тонн? Всё ушло за месяц. Я ведь и в детские дома передавал, и туда, где беженцев держали, которых не успели эвакуировать. Ловили меня, сильно ловили, но не поймали. А всё отдал. И колбасы, и хлеб, и молочное с маслом, и сухофрукты. Резерв в полевой кухне остался и всё. Так я ещё немцев дважды посещал, прибирая с их складов, и финнов, и передавал горожанам. Голод был, но слабый. Не было массовых смертей от голода, просто не было и всё тут. Выжил город. Последний запас припасов я передал два дня назад, снова опустошив хранилище. Дальше уже всё, сами, город и блокадники выстояли, да и снабжение по Ладоге наладилось. А я полетел греть кости на юг. Кстати, отвлекался на неделю вначале июня этого года, помогал нашим под Харьковом, когда там котёл образовался, а помогал, освобождая лагеря с военнопленными. Больше ста пятидесяти тысяч освободил. Опыт-то был. Там же пополнил за счёт немцев хранилище припасами, посетил Ленинград, а жители помогали мне прятаться от спецслужб, знали, что меня ловят, это шанс для их выживания был, раздав что было, и вот теперь я на югах. Всё, хватит, умотало, и физически и морально. До осени в Ленинград я ни ногой.

В Ленинграде были погибшие от голода, отрицать не буду, но это единичные случаи, а не массово, как могло быть и было в разных моих жизнях. Управление городом вообще вздохнуло с облегчением и взвалило прокорм города на мои плечи, все поступления припасов шло на передовую. Хотя хлебные карточки не отменили. Может в этом была причина гибели людей? Я же тоже не разорвусь бегать с санками и подтаскивать их гружёные к людям, что ждали. Да и те бежали на встречу, как я показывался, и помогали, возвращая пустые мешки. Главное пережили это страшное время, все свободные места в городе с землёй вскапывались, сажались разные культуры, от моркови до капусты, лук там, картошка редко, она плохо росла на севере. Я и рассаду добывал, выдавая. Вот чёрт, всё уже позади, а мысли так и возвращаются к этим прожитым мной страшным месяцам блокадного города. Я даже проверял, не стал ли седым. Шучу. Много пережить пришлось, но знаете что? Я благодарен тем, кто вот так отправляет меня, какая-нибудь высшая сущность, за то, что я тут оказался и смог помочь ленинградцам. И был недоволен собой, что когда был казаком Красницким, то и не вспомнил о них. Что ещё скажу? Было ещё два момента, которые стоит описать особенно. Первое, это Новый Год. Я не мог не подарить людям праздника. Тридцать первого, когда стемнело, многие жители выходили на улицу на шум, там в небе, на высоте четырёх метров, а я внизу стоял со всеми, показались сани Деда Мороза. Шесть оленей тянули сани. Сначала появлялся перестук копыт и характерный для новогодних дней в будущем, звон колокольчиков, и появились они, из-под копыт летели звёздочки, тая ближе к земле, на санях стоял Дед Мороз с посохом и с доброй улыбкой махал всем рукой в красной рукавице. Рядом Снегурочка. Тоже улыбалась и махала рукой. Шутка удалась. Вот так до боя курантов в Москве, я медитировал, и летал, радовал людей. Слух пошёл, все высыпали наружу, не боясь артобстрелов, немцы уже обстреливали город, и смотрели как, то на одной улице, то на другой появлялся сказочный персонаж, с «О-хо-хо», и под звон колокольчиков, тот пропадал, пролетая надо головами. Даже не представляете, как радовались дети, глядя на это широко открытыми глазами, да и взрослые были шокированы. А иллюзия светилась сказочным светом, чтобы не просвечивать. Вот так я подарил людям праздник, и они это запомнили, об этом писалось в газетах. Ещё кто-то сфотографировать успел, с трёх ракурсов, и фотографии тоже были в газетах. Хорошо не стреляли, по летящему старику с бородой и девке рядом с ним. Эти могли.

Второй случай, то тут уже серьёзно. В ноябре было, массовый налёт вражеской авиации, чуть не двести бомбардировщиков. А я как раз детям передал припасы, на санках привёз, те коммуной жили. Одна из бомб попала в подвал, никто не выжил. Взор это точно показал, хотя подвал пытались раскопать, да пожары вокруг тушили. Ох я и разозлился, и рванул в тылы к немцам, прошёлся косой смерти по немецким аэродромам. Двести самолётов не нашёл, но сто пятьдесят уничтожил. Причём, особо сами самолёты не так интересовали, лётный состав больше бил, а сами бомбардировщики под конец. Так что налёты резко прекратились и ещё долго не беспокоили горожан. Я вспомнил тот опыт с румынским аэродромом и ещё поработал, даже к финнам летал, но немцы и финны быстро организовали хорошую противотанковую оборону своих аэродромов, так что я прекратил такие налёты. Да и не до них, на мне выдача припасов, там самоё тяжёлое время как раз было, я там зашивался. Спал по пять-шесть часов в сутки. Да что это, я даже «КВ-1» так и не починил, времени нет, и пси-сил. Санки тоже семилетним парнишкой поди потаскай. «Т-35А» тоже в процессе ремонта. Однако всё, я отдыхаю, пусть наконец администрация Ленинграда своими обязанностями занимается, а мне можно отдохнуть и дела старые закончить. Многие машины требовали ремонта и обслуживания. Автокран тоже не трогал. Вот и займусь. А хотелось на берегу моря устроится, купаться, когда захочу и ремонтом занимается. А как, когда тут столько доглядчиков за морем с биноклями? Сразу обнаружат и нагонят бойцов. У них же только один рефлекс, хватательный, отобрать пожелают. А это моё, личная собственность. Не войну же с ними устраивать. Так что или отдыхать, или куда перебираться и ремонтом заниматься. Может к немцам? Чёрт, да мне серьёзно запасы нужно пополнить. Я ведь и весь уголь с дровами отдал, как и керосин, даже почти всю солярку. И бензину ленинградцы были рады, брали бидонами. У меня только авиационный остался, не так и много, и то что в баках всех машин. Я их всегда заправленными держу.

Может к немцам перебраться, под Одессу? Так и там примерно также. Патрули ходят, наблюдатели. Может тут, но по ночам работать? Даже не знаю. Ладно, дня три отдохну, там решу. Сейчас я на расслабоне, даже думать не хочу, настолько устал, отдыхаю и меня ни для чего нет. А так при Геленджике жил, а местные думали я от эвакуированных, с какой семьи, посёлок крупный, затеряться можно. К слову, мне уже восемь лет, я когда проводил диагностику, высчитал когда Терентий родился. Март, седьмое или восьмое. Но я почему-то думаю, что именно восьмое. Кто ещё может появится в такой день, порадовав родных? Кстати, восьмое марта в Союзе считается международным женским днём. Наглое враньё, коммунисты такое любят, уж я в курсе, за границей и не знают о нём, что уж отмечать и поздравлять своих женщин. Позже начнут, но это семидесятые и восьмидесятые. Где-то там. Вот так я и начал отдыхать. Какое там три дня, две недели пролетело я и не заметил. За две недели я пожил в трёх населённых пунктах, точнее при них, сам спал на пляже. А были Геленджик, Туапсе и Сочи. И я сделал невозможное, у меня закончились те деньги от финансиста какой-то советской части. Я так изрядно потратился, ещё и тут закупался неплохо, в южных приморских городах, на рынке брал варенье, особенно абрикосовое, и с грецкими орехами. Потом сухофрукты, орехи мешками, сушёную рыбку. Ну нравилась мне слабосолёная икряная корюшка. Если думаете, что я сделал солидные запасы, разочарую, средств хватило на две тонны вышеперечисленного. А там и карманы дно показали. Что по хранилищу, то когда я попал в тело Терентия, оно было размером в две тысячи сто шесть тонн. За прошедший год, а уже прошло двадцать второе июня, увеличилось на тридцать шесть тонн. Так что сейчас у меня две тысячи сто сорок две тонны с мелочью. Хранилище продолжает кач. При этом шестьсот двадцать шесть тонн у меня занято техникой и разными запасами на будущее. Только бронемашины, от танкеток и танков с броневиками четыреста тонн выходило. А трактора? Тягачи и автомобили? Да и ещё запасы. Вот и набралось столько. Нужно ещё набирать, с нуля по сути. Причём, набрав, к осени глянуть внимательно, потребуется ли в этот раз помощь горожанам, глава города снова решит на мои хрупкие плечи возложить это, или сами справятся?

Вот так покинув окрестности Сочи в ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое июня, и полетел на «У-2» в сторону Сталинграда. Да, он тут тоже будет разрушен боями. Всё к тому шло. Чуть позже отлетев от побережья, где посты воздушного наблюдения уж больно резво реагируют на пролёт неизвестного самолёта, даже если звук мотора знакомый. Там сменил советский биплан на немецкий гидросамолёт, надо будет его потом обслужить, а то серьёзно налетал, уже требуется, но у того скорость высока, и взлетев с вод реки, та в ста километрах от берега Чёрного моря, и полетел дальше, чуть позже забирая в сторону Винницы. Там немцы, вот и обустроюсь, ремонтом займусь и добычей всего необходимого. Летел не на крейсерской скорости, больше давал, примерно триста километров в час, топливо конечно быстрее уходило, но зато с одной дозаправкой затемно добрался до окрестностей Винницы. Сел на воды местной речки, Южный Буг. Убрав машину, не заправлял, та обслуживаться будет, и на одеяле улетел в лес. Тут лесистая местность, вот и скрылся в ближайшей лесополосе. А чуть позже уже спал в гамаке, что натянут между ветками на верхушке дерева. Вымотал полёт, они дальние всегда выматывают.

Проснулся я за шесть часов до наступления темноты, отлично выспавшись. Правда, ветер поднялся, мотал верхушку, меня немного укачало, но ничего. Прибрав гамак, я спустился, и позавтракав, искупавшись в реке, тут заводь скрытая, занялся делами. А чего медлить? Только не техникой, достал ворох грязной одежды, ну наконец до неё дошло, пованивала, и занялся стиркой, в пяти наличных тазах. Мыло достал, у меня от всех коробок всего шесть брусков осталось, и пошла пена по реке. Телекинезом помогал. А как же? Потом повесил сушится на натянутых верёвках, что привязал к стволам деревьев, то что выжал. К наступлению темноты постирушки закончил, сушится всё. Трогать не стал, завтра высохнет и заберу, а пока медитация, и на одеяле полетел к Виннице. Тут до неё километров пять будет по прямой. Приметив, что к городу подходил грузовой поезд, откуда-то с Донбасса. Рванул к нему и завис над грузовыми вагонами. Уголь везли, точно с шахт Донбасса. Вот, восполняю потерянное. Впрочем, для чего мне уголь непонятно, обе буржуйки в Ленинграде отдал нуждающимся семьям, ещё и сам установил, выведя трубы в подвальные окна. Ничего, пригодится. Изучив где лучший крупный уголь, подлетел и забрал весь что в том вагоне был. Не знаю, как эти штуки называются, где уголь возят, но на шестнадцать тонн загрузил хранилище углём. Достаточно. Так что отлетел от поезда, и успел проникнуть на территорию города, где пришлось сесть у высокого деревянного забора, сплошной, без щелей, и стал медитировать. Место тёмное, одежда тоже, специально подобрал, никто не обнаружил меня.

Закончив медитацию, я сел на одеяло, но взлетать не торопился. Да задумался тут. Что-то вот стрельнуло, эта больная тема моя. А всё дело в моей внешности. Я её не менял, с того момента как попал в это тело. Хотел, но потом передумал. Причина, что советские органы госбезопасности отлично знают мою внешность, и если поменяю, и продолжу помогать блокадному Ленинграду, или ещё где засвечусь, то возникнут вопросы, а это кто ещё? Начнут искать с новой силой, что это за пацаны такие? Или это один и тот же? А тут вопросов особо не возникнет. Ах тот парень? Да, слышали, есть такой. Светить такой возможностью не хочу. Сменю я внешность перед окончанием войны. Да и честно признаться, у меня времени не было поменять лицо, да и желания. Поэтому отдыхал на Чёрном море с насторожённостью, мало ли кто по ориентировке опознает? Впрочем, мальцов такого возраста сотни тысяч, пусть ищут. Вот так тряхнув головой, ничего, в сорок четвёртом начну менять внешность, а к сорок пятому уже никто не сможет сказать, что я тот парнишка, что помогал блокадникам, и взлетев, направился к железнодорожной станции Винницы. К слову, я не забыл про село Андреевское и Марфу Андреевну. Да и стариков Левши, что погибнут в погребе от советской мины, а семилетний Терентий будет покалечен, немцев в тех краях ещё нет, ничего, спасу. На станции я незаметно увёл дрова. Причём, это не для топок паровозов, а небольшие, по двадцать пять сантиметров длинной, для буржуйки, что стоит у дежурного в его здании. Видимо запас делали на зиму. Так я все три тонны этих дров забрал, у здания дежурного в поленнице были, но и саму буржуйку. Она наша, советская. Я ещё и трубы дымохода демонтировал. Сама печка неплоха, но надо хорошо почистить. Сделаю, это несложно, подготовлю к зиме, а то те свои буржуйки отдал, и потом в подвале замерзая сильно жалел. Хотя там большие семьи были, выжили благодаря им.

После этого я слетал к колбасному цеху у местного заводика. Немцы развернули. Жаль, недавно отправили новую партию, склады и ледники пусты. Через день прилечу, уже будет новая партия. Перехвачу. После этого медитация и полетел к молочной ферме, что находилась в десяти километрах от города. Работала на немцев, по их заказам. Возникнет закономерный вопрос, а откуда я знаю про колбасный цех, или эту ферму, хотя тут особо не бывал? Да всё просто, нашёл интенданта, как раз из ресторана выходил, пьяный, это было после того как буржуйку и дрова прибрал, местный он, тот и сдал все расклады. Тут и пекарня есть, но сейчас туда лезть смысла нет, печь под утро будут, не для горожан, для гарнизона и других частей. Ну и какие склады в городе и с чем сообщил. Все расклады сдал. Я потом сделал вид, что тот криминалу попался и те ограбив, убили его. А пока летел к ферме, этот интендант и там набирал объёмы припасов. Причём, сообщил, что вот-вот должны забрать очередную партию, накопили. Утром и заберут. Я потому и поторопился туда слетать. Там и охрана была, целый взвод полицаев. Трёх часовых я телекинезом убил, свернув шеи, и тогда тихо прибрал добычу, с ледника или склада, а это пять тонн маргарина, двенадцать тонн сливочного масла, а крупные объёмы, семь тонн сметаны и восемь сливок, ну и молока, двадцать тонн в двух цистернах. Запасли для чего-то. У фермы стадо в тысячу голов. А вот сыров мало, едва сотня головок, три тонны. Как всё это прибрал, я ещё подумал достать танк и устроить тут Армагеддон, уничтожить всё, особенно полицаев, но это громкая акция, немцы быстро вспомнят как в прошлом году их так били, и серьёзно осложнят мне сбор добычи. Они не дураки и вполне могут утроить засаду у пекарни и у колбасного цеха. Рисковать не стал, у меня колбасный цех ожидает. Поэтому полицаев убил телекинезом, всех, потом прошёлся и расстрелял, чтобы отметины от пуль были. Ну и полетел обратно. Работников не тронул, связь телефонная есть, наверняка уже помощь вызвали.

А перелетел я к складам. Очередная медитация, и стал вскрывать интересное. Например, увёл четыре тонны шоколада разного, без наркоты, такие тоже были, но я не трогал. Ну или энергетики, их ещё называют. Подумав, пару коробок всё же взял, они очень вредные для организма, но пусть будут, на всякий случай. Если что, пси-лечение при мне. Также много что набрал из офицерских пайков, почти на десять тонн. Потом из бытового оснащения, были шампуни, французские, мыло разное душистое. Даже туалетная бумага. У нас её поди сыщи, а тут вон, коробками. Всё забрал. Много что набрал. Почти опустошил этот склад, почти восемьдесят тонн добра. Перелетев на другой, через два от того где был и также через крышу проник внутрь, он с продовольствием. Тут крупы, консервы, ну и всякое разное. Почти весь склад вымел, причём, судя по упаковкам, тут и французские припасы, и консервы, и итальянские были, соусы готовые в консервах и стеклянных банках, макароны и спагетти, чего только нет. Шестьсот тонн припасов. Неплохо так склад опустошил. Только соседний ведь тоже с припасами, поменяв склады, и тут припасы прибрал. Дальше улетел чуть в сторону, где было овощехранилище, и проник внутрь, придирчиво отбирая годные овощи. Да тут остатки, свежего нет, но Взор здорово помогал, гнильё я не брал. Впрочем, на станции стоят два вагона, днём прибыли, дальше идут, как сообщил интендант, там овощи из Италии, где уже сняли урожай. Так что отобрав тонны три картошки, около двух кочанов капусты, полтонны вялой моркови, луку всего два мешка, свеклы мешок, я слетал на станцию, вскрыл оба вагона, они ожидали попутный эшелон, что шёл в нужную сторону, и прибрал содержимое. Была картошка в бумажных мешках, целый вагон занимала, пятнадцать тонн. Молодая та. Потом во втором капуста в кочанах, морковь, лук репчатый, красный перец в коробках, фасоль в мешках, баклажаны. Да я всё забрал кроме перца. Причина банальна. Терпеть его не могу, даже запах бесит. Ну вот есть такое. Потом также незаметно для охраны покинул станцию.

Новая медитация, и посетил пекарню, уже утро почти, там в зал уже выкатывали стойки с хлебом на поддонах, и всё что было прибрал. Серый хлеб, белый и булки. Не смотря на то что продолжали печь, я довольствовался тем, что успел увести, это четыре сотни серых буханок, сотня белого и две сотни булок. Ну и покинул город, успел до рассвета и вернулся в лес. Хорошо отдохнул, выспался, а вечером вышел на берег, забрал одежду и бельё. Всё высохло, сложил аккуратно и убрал в хранилище. Часть даже погладил, у меня был стол и утюг, тот самый чугунный с углями внутри, но они не потребовались, телекинез рулит, после него как от утюга. А как стемнело, я было вернулся в Винницу, и вскоре полетел прочь. Колбасный цех не работал, немцы такую тревогу подняли, мне тут просто нечего ловить. Два склад ограбили, вынесли всё, пекарню, ферму тоже мне приписали. Два вагона с овощами из Италии. Странно что про овощехранилище ничего не сказали. Не знают? Ну да ладно. Полетел к Андреевскому, пора пообщаться с Марфой Андреевной и остальными. А там как стена, смотрят как на чужого, и в категорический отказ. Я два дня убеждал, пока не сдался, взрослые люди, описал расклады, но те хозяйства оставлять не хотели и всё такое. Не убедить. Что мне их вязать и увозить? Вот и улетел, только два письма от имени Марфы Андреевны отправил Левашову, и сестре его погибшей жены, пусть они заберут, мальчишку, чтобы тот калекой не стал. Должны успеть. А я полетел в Берлин. Хочу посетить логово врага. А почему и нет? Вернусь там и займусь техникой. Может что интересное у немцев приберу? «Тигр»? Пожалуй. Тот, что у меня был прошлой жизни, мне очень нравился. Часто катался на нём. Мощ-ща. Они вроде в конце лета на фронте появились? Ничего, я подожду.

Не стоит думать, что от Дона я полетел в сторону границы, то есть, Польши. Не а, в сторону Чёрного моря двинул, а там и Турции. У побережья Крыма дозаправился и дальше полетел, вполне хватило топлива добраться до берега. Правда, самолёт мой совсем плох стал, с мотором проблемы, масло жрёт как вне себя. На берегу Мраморного моря, рядом со Стамбулом, я прожил неделю, занимался самолётом, а то чую если взлечу, никуда уже не прилечу. За неделю Силовой Ковкой полностью восстановил детали, даже усилил, обслужил не только гидросамолёт, но и три других. Дошли наконец руки, но это всё что успел. А причина посетить Турцию, я в прошлой жизни подсел на кальяны. Я вообще никогда не курил, как-то не моё, а вот кальяны, другое дело. Не табак же использовал, а смеси разные. Четыре разных кальяна купил, и много смесей, особенно моих любимых ароматических, хорошо лёгкие прочищают, и восстановительно-витаминные. Расходников тоже набрал. Платил золотом. Я бывал в разных городах, иногда тратил время на поиски схронов, включая тех, что с Гражданской войны, особенно Ленинград представлял мой интерес. Редкие свободные минуты тратил. Да три раза всего и было, по паре часов ночами. Там многие дома будут уничтожены, выгорят, так что были находки. Платил честно, не грабил кальянный магазин. Продавцу пофиг кто его клиент, главное оплата есть, да ещё золотом. Кстати, по Ленинграду. Не стоит думать, что я жил в подвалах, выживал как другие. Это моя шутка была. Нет, меня приютила одна дама, оперная певица из театра. У нас симбиоз, я её обеспечиваю дровами и провизией - она мне домашний уют, и молчит о моём существовании. Точнее сообщает соседям, что я её племянник. У той в квартире дровяная печь на кухне, на кухне мы и жили, отопление же не работало. Когда я её покидал, то обеспечил и дровами, и припасами. На год хватит.

В общем, отлично провёл время в Турции. Тут отличные восточные сладости, много закупил. Да и другие разные закупки делал. Рынок хороший. Местный «Чак-Чак» понравился и плов. Причём, не раз платил германскими марками. Брали хорошо. А я в Виннице грабанул банк. Был там, под немецким командованием, частный. Это за то, что колбасами меня не обеспечили, прежде чем улететь, навестил. Да там особо наличности много и не было. Золота так совсем нет. Серебра кило четыре монетами, и всё. А так полмиллиона марок и около двух миллионов советских рублей. Ну и оккупационные марки, вот их больше всего, только я их не брал, даже не считал. Сжёг их вместе с банком. Из Турции гидросамолёт под моим управлением полетел в Африку. Там двумя ночами увёл семь единиц техники. Для начала, да и первым делом, летающую лодку «Каталину», новенькую нашёл. Если дальние перелёты, то лучше именно такой самолёт, у которого дальность четыре тысячи километров. И да, я умел управлять такими двухмоторными самолётами. У британцев полноприводный «Додж-три-четверти» увёл, с крупнокалиберным «Браунингом». Потом грузовик-амфибию, прозванную американскими солдатами «утёнок», модель «DUKW-353», за ней меньшую амфибию, сделанную на базе «Виллиса». Тут мне повезло, недавно судно из Штатов пришло с первой партией этих машин. Британцам часть доставили. Зачем они в пустыне нужны? Называлась «Ford GPA». С этого же судна и новый «Виллис» увёл, и полноприводный грузовик, «GMC CCKW». Ну и танк «Шерман» с запасом снарядов. Пушка в семьдесят пять миллиметров. Тоже с того судна, что автомобили доставил. Усмотрел и взял. Вот эти самые семь единиц и есть. Тут же у британцев пополнил запасы авиационного топлива, бензина и дизтоплива, моторного масла двух видов, хорошее качество, и перелетел в Италию.

Не стоит думать, что я вот так нагло летаю и противник не видит и ничего не предпринимает. Нет, провожу специальные контрмеры для недопущения наших встреч с перехватчиками. Как диверсант при высадке на вражескую землю. Банально летаю ночью, сажусь на воду за пределами видимости берега, дальше на катере и высадка, и также покидал Африку, сначала на катере, потом достал самолёт и полетел к Италии. Там прожил две недели. Закупался, германские марки брали охотно, сыры, пасты готовые, пиццы. Ночью опустошил склад, где были свежие овощи, молодой урожай. Много готовой еды приобрёл. Угнал новую, красную, спортивную «Альфа-Ромео», двухместная машинка. Также работал с техникой. Починил наконец автокран, и закончил ремонт «Т-35А». Более того, автокраном снял коробку передач с «КВ-1», и после разбора, починил Силовой Ковкой сломавшуюся шестерню, да усилил её и остальные. Надеюсь больше ломаться не будут, ну и обслужил все три машины. Потом все три «тридцатьчетвёрки», «Т-28», и все «БТ». На этом пока всё. Перелетел во Францию, а там и в Испанию, что ещё заняло неделю, и путешествовал, и отдыхал, и закупался. Даже в Испании брали германские марки легко. Не обменивал, продавцы всего разного принимали эту валюту. Хамона купил немного, больше украл со склада готовой продукции. А не понравился представитель фирмы, взбесил грубостью. В Испании и закончил весь ремонт и обслуживание бронетехники. Той что активно эксплуатировал. Часть задач на это лето решил, но из Испании я перебрался под Берлин. Четыре дня посещал город и днём, и ночью, дважды увёл готовую продукцию колбасных цехов. Их четыре в городе из крупных. Под тридцать тонн сосисок, колбас. Вообще не сказал бы что в Германии голодно, на них вся Европа работала, много что имелось на прилавках. Я такого раньше и не встречал, вот и покупал попробовать или ночами вскрывал склады магазинов и бесплатно забирал. В магазинах продуктов из каких только стран не было. Я нашёл оптовые склады, и обнёс их. Просто продукция военной промышленности, и гражданской, немного отличаются. У военных припасы делаются как, главное много калорий, чтобы солдат был сыт, отчего страдает вкус припасов. У гражданских наоборот, главное, чтобы вкусно было. Вот этих вкусняшек и набирал. Много шоколада добыл. А замаскировал ограбление пожаром, там мало что осталось на складе, но и он заполыхал неплохо. И да, на данный момент у меня свободного шестьдесят семь килограмм. Я после налёта на склад имел полное хранилище, но пока дневал в лесу, спал если проще, вот и накачалось столько.

Я уже собирался вылететь в сторону Ленинграда, над Балтикой полечу, хочу излишки припасов скинуть, в детдома, и нуждающимся, а то я что-то хватанул. Из военной продукции продовольствия, что в Виннице взял, а что под Берлином на складах, уровень и качество припасов выше было, пока попридержу. Не успел вылететь, для начала посетил Берлин, на велосипеде доехал, тут до окраин километра четыре, там рестораны ещё работали, поздний вечер, но гурманов хватало. У меня там последние перед отлётом заказы сделаны разных блюд, германской кухни. Иллюзией делал заказы, с нею и забрал всё, с судками и тарой. Оплачено. Как раз те сто кило свободного, что успело накачаться, заполнил, объёмные заказы, в четырёх ресторанах сделал. Потом пока покидал город, пока отъезжал к реке и спускался вниз по течению, искал тихое место чтобы взлететь, время и потянул. В принципе, я успевал добраться до побережья Балтийского моря, там на «Каталине» и доберусь до Ленинграда. Только тут зенитки начали бить, прожектора зашарили, разрывы авиабомб, я и затаился в кустах. Думал союзнички налёт устроили, а оказалось наши. Я сидел в кустах на берегу и интересом за всем наблюдал. Город в четырёх километрах, там соблюдалась светомаскировка, воздушная тревога была, сюда бомба вряд ли ляжет, если только случайно. А бомбили похоже заводы, какие-то производства на окраине Берлина, там пожары вставали. Точно скидывали, удивило. Тут я насторожился и рассмотрел росчерк огненной кометы, что устремился к земле.

- О как, наших сбили? - пробормотал я.

Не стоит думать, что я рванул их спасать, хотя пять парашютов в небе видел и ещё потом два прибавилось. Меня здесь не было. Ага, спасу, душу открою, пообщаюсь, и вывезу к своим. Что за бред? Так что я достал «арочку» и полетел к побережью Балтийского моря. Переночевал, заодно в городе Штеттин увёл запас конфет из кондитерского магазина, двести килограмм. Тут сто кило накачалось и ещё топлива сколько-то потратил, вот и вышел такой размер. В Берлине я тоже такие налёты на кондитеров устраивал, тут еще в припортовом городе больше подарочные наборы конфет увёл. Будет жизнь сладкой. С чаем вполне неплохо идут, пробовал. Ну и дальше на «арочке» подальше в глубину Балтийского моря, благо воды тихие, сменил на «Каталину» и полетел к Ленинграду. Опробовал наконец «Каталину», можно было и без неё обойтись, но вот решил облетать. Дальше сел в тылу у противника, на реку, на Балтику опасался, там мин хватало, и на «Шторьхе» перелетел на нашу зону контроля. Кстати, к лету немцев заметно отбросили от города и те уже не могли вести артиллерийский обстрел. Налёты разве что устраивали, и довольно часто. В городе я вёл себя довольно осторожно, тут всё наводнено агентами. Проверил и бывшую сожительницу. Засада. Значит, вышли на неё. Ждут. Фигово. Я за три дня распределил двести тонн припасов. С местной властью не связывался, дело принципа, знал, у них всё до крошки должно быть направлено на передовую. Но это им приказ поставлен, вот и пусть выполняют, для меня гражданские и дети важнее. К чести местных властей, те не занимались ограблением тех, кому я выдал припасы. Нет, грабили их, но это ворьё, банды, налёты устраивали. Сотрудники милиции их ловили.

Кому я предавал припасы? Двенадцати госпиталям, по пять тонн, детским домам, по десять, детей вывозили, но не всех успели, оставшиеся детдома свели в два. Потом среди знакомых управдомов, это так называли тех, кто отвечал за целые дома и принимал от меня припасы, готовили на общей кухне на весь дом. Ну или раздавали на каждую квартиру, кто как скооперировался. Три засады избежал. Ждали меня. Будить пришлось управдомов, ночью же действовал, а большинство пожилые люди, старики. Приняли, запасы делали, голодно, но рыба спасала. Рыбаки отчаянно ходили за уловом. Гибли на минах, под бомбёжками и налётами, их наши эсминцы охраняли как могли, но рыбу в город доставляли. Так двести тонн и ушло. Две ночи потратил и на третью вылетел в тылы к немцам, что под Ленинградом стояли. С помощью гаубицы «КВ-2», с дистанции трёх километров расстрелял стоянки самолётов, бомбардировщиков, горели ярко. Также склады топлива и бомб, я разведку провёл, уже знал где те находятся. Красиво полыхнуло. Два аэродрома успел за ночь посетить и по десятку снарядов отправить, около тридцати с самолётов пострадало и сгорело. Это чтобы поменьше налётов устраивали. А так немцы аэродромы хорошо охраняли, мины стоят, пушки противотанковые. Близко не подходил, учёные. Мне в башню пару снарядов из крупнокалиберной зенитки успели всадить, на вспышки выстрелов видимо ответили, хорошо не пробило, но гаубица вышла из строя, надо чинить. Откатник в заднем положение, масло из гидравлики текло. Сделаю. Даже успел пролететь за остаток ночи в сторону Москвы, где и устроился на днёвку, и вскоре уснул.

Лето не закончилось, а планы ещё имелись. Нужно пополнять коллекцию. Например, у меня нет «Т-60» и «СУ-76». Или «Т-34» с пушкой в пятьдесят семь миллиметров. Самоходку и лёгкий танк у немцев поищу, должны были захватить, а вот эту редкую «тридцатьчетвёрку» нужно под Москвой искать. Их мало выпустили и все они сгинули в боях у Москвы. Может найду какую подбитую и приберу, восстановив? Выполню этот план, потом снова полицаев бить буду. Пару недель потрачу на полицаев и карателей, бить буду, и на море, бархатный сезон. Вот такие планы до осени. А вечером, как проснулся, и поработал, я был серьёзно шокирован открывшейся новой информацией.

Как проснулся, лично для меня утро, хотя ранний вечер вокруг, шесть часов, я поел, из своих запасов, заодно пожарил картошки с луком на сковороде, запас новый делал, ну и прибрав сковороду с готовым блюдом, решил газеты почитать. Свистнул целую стопку в Ленинграде. Свежая и старая. Начал читать и на развороте своё фото увидел. Кто-то сделал со стороны, чуть смазано, но вполне узнаваемо. Судя по одежде, весна, апрель примерно. Я даже дом за спиной опознал. Кстати, сутки назад я как раз в том дворе чуть в засаду и не вляпался. Те жители, где три засады было, остались без припасов. И не сотрудники милиции, или добровольцы, как обычно было, эти бывало делали вид что не видят меня, как я, кряхтя, санки тащу, и мне потом жители помогают, тут уже зубры настоящие ожидали. Осназ НКВД скорее всего, вряд ли армейцы. Одна группа засекла движение, дёрнулись, но я уже сбежал. Так вот, в двух газетах были интересные заметки. Там того мальчика, что на фото, Терентия Гурова, за помощь городу наградили званием Героя Социалистического Труда. Лишь бы пришёл. Почему Труда только? Одно ясно, кто-то опознал во мне Терентия, значит, знают кто родители. Я теперь и фамилию знаю, но имя совпадает, значит свидетели не ошиблись, однако и выходить на контакт не буду. Всё, Терентий погиб двадцать второго июня сорок первого года у границы. Покачав в шоке головой, удивили так удивили, я прям бегу получать награду и клетку с запором. Отпустят меня, как же. Нет, тут от властей держатся нужно как можно дальше, дольше проживёшь. Также почитал заметки, и как стемнело полетел к окраинам Москвы, там крупный ремонтный завод, где нашу бронетехнику ремонтируют. Где ещё как не там я узнаю о нужной мне технике? Архив изучить смог, но это ничего не дало, нужно местных напрячь.

Тут работы ночью велись, поэтому приняв внешний вид командира, что только что покинул территорию завода, я напряг одного писаря в здании правления, он покинуть кабинет не успел, заканчивал работу. Сержант тот. Велел найти где находятся танки «Т-34-57». Подбитые и целые. Два часа дал на работу. Обещал наградить за неё, если справится. Писарь отработал быстро, через два часа я вернулся и получил результат. Ну половина уже переплавлена в печах в новые танки, часть в строю, это две машины, после ремонта. Не на этом заводе ремонтировали, у Москвы два таких ремонтных завода. Писарь созвонился с коллегой на втором, и получил данные. Есть, повезло, в болотах Подмосковья два танка нужных. Времени вытащить не было, это зимой там те проходили, ведя бой, а как таить начало, утонули в болотах, в торфе. Координаты я получил. Бойца отблагодарил. Пакет конфет россыпью. Вот уж порадовался, поблагодарив. Я поспешил покинуть территорию, иллюзия спадала, пси-силы заканчивались. Там медитация и вылетел в сторону ближайшей стоянки танка. Ну как стоянки, утопления, но всё в моих руках. Да до рассвета и искал, летал на одеяле, пока не нашёл, К счастью тот полностью не утонул, корма торчала с выхлопными трубами. Не ошибся писарь, координаты верные и дальность до деревни, что была основным ориентиром, верная.

Покрутившись над танком, Взор всё показал, я вздохнул, не мой вариант, подрыв боекомплекта. Полного видать. Там корпус сильно треснул, башню вообще нашёл в десяти метрах. Всё изувечено и искорёжено. Разве что гусеницы можно снять, они новые. Часть снять. Одна сорвана, но другая почти вся целая. Как донор некоторых запчастей пойдёт, но не более. Я прибрал обломки в хранилище, отлетел от болотца, тут хватало военных артефактов, повреждённых, уничтоженных, ржавых, что ещё не вывезли на переплавку. Наше и немецкое, устроившись в хвойном лесу, я передневал, в кузове «ЗИС-6», если есть возможность, почему бы и нет? А как выспался, занялся «КВ-2», ожидая пока стемнеет. Починил повреждённое, но это всё что успел. Нужно в систему залить масло для гидравлики и убрать то, что разлилось. Тоже не простая работа, масло есть масло. Ладно, в следующий раз закончу. Вот так искупался, водичка не тёплая, на юге теплее, но терпимо, отмылся, переоделся и полетел по следующим координатам. На «У-2», потому как до них двести километров, к Туле надо. Танк я нашёл, стоял в глубине хвойного леса, на заброшенной лесной дороге с открытыми люками. Почему его не эвакуировали, было ясно, стоило глянуть на мост через речку позади, он развалился, а впереди, через ручей с топкими берегами, сгорел. Наши ремонтники пытались его вытащить, но утопили тягач, чудом его вытащили, и больше не рисковали. Так и стоял. Я опустился на одеяле, и изучил бронемашину. На вид в порядке, не горела. А глянув на лобовую броню, кивнул сам себе. Пробоина от бронебойного снаряда. Точно напротив механика-водителя, под люком его. Снаряд, пробив защитную стенку, попал в двигатель. Хана ему, хорошо пожара не было. А кто поразил танк, я видел. Дальше у перекрёстка стояла сгоревшая самоходка «арт-штурм». Видать экипаж «тридцатьчетвёрки» хоть и был шокирован, но стрелял до конца. Ну да, и пробоина в танке точно такого же калибра, как пушка у самоходки. Хм, нашёл ещё след рикошета на броне. Значит, та дважды попала. На обочине под елью две старые оплывшие могилы, с шлемофонами на рогатках.

Я достал обломки первого танка, и пока стекала вода и выливалась торфяная жижа, изучил машину. Техники наши тут точно были, сняли с машины всё ценное. То, что пешком могли унести. Пушка на месте, прицел и замок сняты, другое вооружение, рация. Да всё что было вытащили, даже сиденья. А так я до утра тут и пробыл. Снял бронеплиту автокраном, отсоединил множество трубок, проводов и болтов крепления, и убрав двигатель в хранилище, потом выкинув его в стороне. У первой машины двигателю тоже хана. Ничего, у наших поищу. Снял детали с первой машины, и оставив обломки, прибрал вторую в хранилище. Дальше занимался «КВ-2», залил масло в гидравлику, проверить пушку можно будет позже по немцам, а так снаряд приняла в ствол. Потом до утра отмывал всё от масла. И телекинезом работал и тряпкой смоченной бензином, пока все щели не прошёл и не прибрался. Потом отмыл снаряды и вернул их на место. Искупался в лесной речке, рядом с завалившемся мостом, и спать. Да всё также в «ЗИС-6». А следующей ночью полетел обратно к Москве. Меня интересовали склады того второго ремонтного завода, что уже ремонтировал такие танки. Ничего, двигатель нашёл, все расходники для машины, сиденья, пулемёты и диски к ним. Рацию, прицел и замок. Да всё что нужно, даже краску, три бидона, заново покрасить, а то тут чуть поржавел. Стоянка в лесу не самое лучшее место. Два дня потратил у Москвы, отмывал, красил, собирал бронемашину. Снаряды разместил, пять боекомплектов, тоже нашёл, порядок. Собрал и опробовал танк. Отлично, даже пару выстрелов сделал. А на лобовой броне теперь толстая нашлёпка заплаты. Наварил на заводе, когда сварщики покинули цех, воспользовался их отсутствием, и успел уйти до того, как те вернулись с вызова начальству.

После этого я полетел к немцам. На их территорию, поищу там «Т-60» и «СУ-76». Если не найду, то к финнам, они вроде захватывали такие машины. Да точно были. Я бывал в Финляндии и посещал бронетанковый музей. Был там «Т-60». Насчёт «СУ-76» уверенно сказать не могу, не помню её там. Так и летел на «Шторьхе». А у него кабина закрытая, да и пошустрее «У-2», но после дозаправки, когда уже оставил передовую позади, километрах в ста, я резко развернулся и вскоре пошёл на посадку, найдя подходящее место. А причина в военном эшелоне, что попался на встречу. А точнее в той технике, что там стояла на платформах. Нет, это не «Тигры», рано ещё, там стояла техника ремонтного подразделения. Я когда был казачком Красницким, как-то взял два грузовика с ремонтными мастерскими в фургонах, отлично оборудованными, о чём никогда не жалел и пользовался ими и через двадцать лет. Вот и тут я приметил два точно таких же дизельных «Мерседеса». Это именно пара, один без другого не может, одна мастерская на колёсах двух грузовиков. Так правильнее описание. В этот раз я не нашёл такие мастерские у Кобрина, видимо ещё не доставили, раньше был, хлам имелся, да и не искал особо их, а тут попались, так почему бы и нет? Я помедитировал, пока эшелон мимо проходил, и нагнав его на одеяле, убил часового, тот меня засёк, уже карабин снимал, и подлетел к «Мерседесам». Новьё. Ну точно, мастерские и есть, полностью комплектные. Оба грузовика и прибрал. Остальные машины - это так, в помощь, мне без надобности, а кран и свой есть. Нечего захламлять хранилище. Покинув эшелон, я чуть позже так на «Шторьхе» и полетел к Киеву. У железнодорожной ветки летел, что к нему вела. В Киеве был ремонтный завод, вот решил с него начать. Там выясню какие танки в каких подразделениях, должна же вестись статистка по трофеям, и уже отталкиваться от этой информации, и буду дальше собирать свою коллекцию.

На ремонтном заводе меня ожидала другая находка, не та что я искал. Там стоял новый танк «Т-34-76», но с башней-гайкой. Ещё без командирской башенки, со стальными катками без резинового бандажа, с авиационным мотором. Машина целая. По сути. Её подбили, повредив ведущий каток и сорвав ленивец. Танк доставили для изучения и ремонта, два дня как сняли с грузовой платформы, но преступить к нему не успели. Я забрал бронемашину. Растёт коллекция. Тут также под видом немецкого офицера, старшего инженера, тот домой отбыл, вечер был, не спалит, дал задачу местному писарю собрать список советской бронетехники, что используется в войсках. Была статистика применения трофеев, я был прав. За пару часов справился, и я, вернувшись под той же иллюзией, забрал список и ушёл. Платить или благодарить не стал. Ещё чего. Дальше, передневав в окрестных лесах и полетел на поиски техники. У меня был список частей, где какая техника, но не где те воюют. Ничего, посетил следующей ночью штаб группы армий «Центр» и получив свежие координаты, полетел по первому. Вторая танковая дивизия СС «Рейх», у них «СУ-76» имелась. В одиночестве, но есть. Самоходку я нашёл, но не в боевых порядках, дивизия на первой линии была, а в ремонтном подразделении, ту подбили и вот ремонтники работали с ней. Я подождал пару дней, пока не закончили, и увёл бронемашину. Точнее те не закончили, запчастей нет, что смогли сделали, а я ждать не стал и забрал. Сам закончу. После этого полетел на юг. Отдыхать. А всё, я выполнил свои планы. Осталось море и бархатный сезон. А что, мне два дня сидеть у ремроты и ждать, пока немцы закончат самоходку ремонтировать? Нет конечно. Я по другим координатам слетал, что и заняло у меня два дня. Там тоже всё прошло неплохо, даже с прибытком, которого я не ожидал, но не скажу, что был против. Конечно два дня потратил, хотя не так и далеко лететь было, но поискать пришлось технику.

Начал я с охранной дивизии, что сторожила тылы. «Т-60» у них был. Поискал, дивизия была раскидана на обширных территориях, но взятые языки сообщили, где этот лёгкий уже не плавающий танк находится. Тот был сделан на базе «Т-40», как я понял, лишившись возможности плавать. Танк в селе был, усиливал гарнизон, участвовал в боях против партизан или русских разведчиков. Увести я его мог легко, но вмешался случай. В селе расположился штаб пехотного корпуса Вермахта. Ну как те вели боевую работу меня не интересовало, а заинтересовал тяжёлый грузовик «Мерседес», что находился в штате техники штаба. У меня два таких было, только с мастерской. Причём у этого грузовика тоже большой железный «КУНГ», как и у мастерских, но это штабная машина, внутри кузов утеплён, отопление, столы, телефоны, рядом вставала радийная машина и можно вести боевую работу. Моё внимание этот «Мерседес» привлёк тем, что по сути это готовый автодом в зимнем варианте, обстановку выкинуть, оснастить бытовыми вещами и можно использовать в холодное время. Внутри в «КУНГе» освещение, по два высоких оконца по бокам, со шторками, под кузовом небольшой бензогенератор, что питает энергосистему и отопление. Машина свежая, весны этого года, так что увёл и грузовик, и танк. Тот был в серой краске с крестами, но ничего, перекрасим. Потом полетел к следующему танку. Да, в списке значился ещё танк «Т-50». Что-то не помню такую машину. Видимо малой серией выпускали, не успела прославится. В коллекцию мою. Танк был у танкистов, не СС, в этот раз Вермахта. А тут эшелон с новенькими самоходками, «арт-штурм», причём пушка не в виде «окурка», а длинноствольная, с набалдашником пламегасителя. Хочу-хочу. Я её прямо на ходу с эшелона увёл, потом нашёл танк, и его спёр. Ночь мне подмога. Это всё и заняло у меня два дня.

На юг я двинул, но подумав, решил, а чего спешить на Чёрное море? Пока есть свободное время, стоит посетить Китай. Да я всё чай тот поминаю, императорский. Кто его пробовал, другого пить не сможет. Тем более, что у немцев, что у наших, в ходу смеси и эрзац. У немцев разве что какао мне нравилось, две тонны в запасе имел. Так что тот чай, что имею в запасе, передам кому, а себе китайский, только императорский – только лучший. Летел пока на «арочке», этот немецкий поплавковый гидросамолёт вполне неплохой. Я из Брянской области, полетел в сторону Куйбышева. Там, когда топливо стало подходить к концу, пошёл на посадку. Обслужил, заправил машину, и устроился спать на берегу Волги. А светает, через час рассветёт, я часть ночи потратил, тут же нашу бывшую самоходку увёл, а днём я не люблю летать, поэтому устроил берлогу в кустах, и вскоре спал в спальнике. А следующей ночью, уже на «Каталине», направился дальше. Мне где-то шесть тысяч километров нужно пролететь. Тысячу уже пролетел. Так и летел, а в самом Китае я трое суток пробыл, но нужный сорт чая нашёл и скрал, три тонны, плюс чай похуже, но всё равно отличный. В Союзе и такой с огнём не сыщешь. Этого десять тонн. Закупился местными сладостями и национальными блюдами, ну и обратно. В Китае тяжело дела делать, больно уж поглядывают не хорошо. Белый я там, привлекал внимание. Тут маршрут другой был, на Чёрное море летел, через Турцию. Так что шесть суток на всё про всё. Это я считал вылет из-под Брянска, и возращение, когда уже при свете утра ступил на берег в районе Сочи. Мне там больше всего понравилось, и отдыхающих куда больше, чем в других местах. Не курортники, просто беженцы купались и отдыхали. Затеряться там легче. А наступил новый день двадцать шестого августа. Вот так у меня лето и пролетело. И ведь ещё не закончилось, несколько дней есть, плюс первый месяц осени тут бархатный сезон.

На берег я ступил, а тут две скалы, по сторонам, наблюдатели не заметали, так что выбравшись на берег, когда светало, пришлось убрать катер и дальше плыть самостоятельно. Да тут с полкилометра всего. Не особо вымотался, я выносливый, и вот доплыл. Кстати, а неплохое место у скал, труднодоступное, тропка есть к окраинам Сочи, но поди ещё пройти там. Вот я и устроился тут, три дня отдыхал, купался, свежедобытую технику приводил в порядок. Отремонтировал «СУ-76», и подготовил технику к покраске, кроме немецкой самоходки, её такой оставлю, просто пока не успел. Утром на четвёртый день отдыха, первое сентября было, я направился на рынок Сочи, заказал там одной старушке десять банок абрикосового варенья. Свежего, его уже варят. Чёрт, да я каждое утро к ней езжу на велосипеде и по десять банок забираю, оплачивая. Очень та их хорошо делает. Ещё её соседка отличные пироги печёт, особенно рыбные, и их забираю, у меня две корзины по бокам велосипеда для них. Оделся привычно, синие шорты, белая рубашка, широкополая соломенная шляпа, и сандалии. Тут тоже без проблем всё прошло, забрал заказы, оплатив, они уже не в корзинах, а в хранилище, и когда покидал рынок, катив велосипед за руль, я замер, с интересом изучая бойца в красноармейской форме с забинтованной, даже загипсованной левой рукой. Знакомый мужик. А этот тот полицай, что к Марфе Андреевне сватался, в прошлой жизни, его потом раскрыли. Участковый наш ещё следующее звание получил, за то, что разоблачил. Надо сказать, я изучил его биографию. Сержант Красной армии, зимой попал в плен под Ржевом, в лагере стал сотрудничать с немцами, весной сорок второго уже в карательном батальоне. Пулемётчик. Занимался расстрелами. Больше тысячи гражданских, их считали пособниками партизан, и самих бойцов расстреливал. Служил до сорок четвёртого, где под видом раненого бойца, попал в госпиталь, с тяжёлым ранением, проходил лечение. В войне больше не участвовал, был демобилизован, покатался по стране и осел у нас. Дальше известно. Он полицай и каратель, и что у нас в тылу делает? Немцы забросили? Поди знай. Вон, история понемногу меняется, Ленинград блокировали позже, и другие изменения в датах, хотя всё в основном также идёт, немцы до Москвы километров тридцать не дошли. Может и не был тот в плену и честный красноармеец?

Я остановился и придерживая велосипед, прислонил его рамой к плечу, и стал пристально смотреть тому в спину. Сразу почуял и мельком глянул назад, найдя меня взглядом. Этот взгляд многое дал мне понять. Он. Каратель. Застарелый страх, не узнают ли? Опаска, насторожённость и готовность к любым действиям. Целый букет, коктейль чувств. Тот выходил из рынка, тоже с корзиной, вторая рука в косынке. Ещё раз осмотревшись на меня, тот вышел к проезжей части, когда я поднял руку, и пальцем указывая на того, закричал во всё горло:

- Полицай! Каратель! Он маму убил!

Услышали меня хорошо. Вообще военных хватало, многие имели разные травмы, видимо из ближайшего госпиталя, получили разрешение посетить рынок. Вот этот тип под них и замаскировался, потому на того не обращали внимания. А полицай, обернувшись, рожу аж перекосило, так себе актёр, тот явно желал пожать… мою шею. И покрепче.

- Ты чего парень? - через силу улыбнувшись, воскликнул тот. - Какой я полицай? Я наш, русский.

Я продолжал кричать, указывая на него. Недалеко милиционер был, поспешил к нам, да и от разных мест к нам спешили военные, включая тех, что из госпиталя. Верили или нет, а проверить надо. Впрочем, тот сам показал, чего стоит. Мощный удар ногой в грудь сержанта милиции, такими доски ломать можно, тот явно травмирован, кубарем полетел по щебёночной дороге. Падение неуправляемое, сознание потерял, а полицай, швырнув корзину на заднее место «Виллиса», одним рывком, обеими руками, показывая, что вторая целая, выкинул моряка-водителя, и прыгнув на его место, сразу сорвался с места, раскидывая щебёнку из-под колёс и пыль. Движок заведён был, так что всё доли секунды проходило. Тот под пыль и визг шин, сбив женщину, у той аж ноги взлетели и обувь разлетелась, скрылся за поворотом, и всего три выстрела раздалось. Старший лейтенант-танкист успел два выстрела прицельно сделать вслед машине, из «Нагана», и ещё политработник один раз из «ТТ». Эта парочка тут же рявкнули водителю «полуторки», что стояла припаркованная у рынка, и та сорвалась с места. А эти двое загрузились в открытый кузов, следом запрыгнул, повиснув на левом борту, дрыгая ногами, боец с перевязанной рукой, из раненых. Этот-то чего? И эти за поворотом скрылись, аккуратно объехав сбитую женщину, у которой уже суетились две женщины. А я постарался укатить побыстрее, пока про меня не вспомнили. Да и что мог я сделать?

У сотрудника милиции тоже уже суетились. Встал с дороги ошалелый морячок, и крутил головой. Кстати, он и привёз того моряка-политработника. Сообразив, что происходит, побежал следом за уехавшими машинами. А я, вернувшись к своему убежищу, стал собираться. Найдут это место, и быстро. Опросят продавцов, дав моё писание, те торговки и сообщат, что каждое утро приезжаю, заказы забираю. Новый заказ и на следующее утро был. Теперь уже не заберу. Начнутся опросы и дойдут до наблюдателей на побережье, те видали, что я в этом месте крутился, обыщут и найдут мой пляж. Так что меняю место отдыха. И подальше, а то может и побережье прочёсывать начнут, когда по описанию опознают во мне Терентия Гурова из Ленинграда. Так что я прикинул всё и остался на этом пляже. На дорогах мелькать лучше не стоит, как стемнеет уйду подальше от берега и улечу. Да вон в Крым. Правда, он под немцами, недавно Севастополь взяли. Или Геленджик лучше? Кабардинка? Ничего, где душа будет довольна отдыхом, там и устроюсь. Я иногда выбирался и поглядывал, не видно ли поисков? И надо же, под вечер есть, обнаружил выгрузку из двух грузовиков и трёх легковых машин, одна трофейной была. Быстро сработали. Пришлось в воде сидеть, под скалами, держась за скалу, а то волны скинуть хотели, пока пляж тщательно осматривают, место где стоял «ЗИС-6», а я в нём жил, там тень, вполне нормально. Следы колёс остались. Да и других следов, тех же гусениц, что сотрудники НКВД с явным недоумением изучали. Даже фотографировали. Так и сидел в воде до темноты, никак не уберутся, гады. Они ведь приглядывали за морем. Да и обыскивали прибрежные скалы, не без этого. Ничего, не нашли. А потом поплыл прочь, сил мало, много их забрало сиденье в воде и прятки во время поисков. Замёрз ещё. Надо было свалить, а я тут блокирован оказался. Говорю же быстро сработали. Ну дальше катер и потопал подальше от берега, сменил его на «арочку» и полетел в Крым. Да я тут подумал, сейчас поиски начнут, а они будут, вон как тщательно изучали место моего проживания, значит, знают, что я Гуров, сейчас по всему побережью искать будут, напрягут участковых и осведомителей. Где-то увидят и сдадут, дальше дело техники. А в Крыму попроще будет. Ну и ещё одно. Я всё-таки не все планы выполнил. А полицаи и каратели мной так и не тронуты. Вот в Крыму и поработаю, пока меня ищут. Освобожу лагеря военнопленных, пусть там побегают, отвлекая немцев и румын. Ну и татар, там вроде немало кто на них работать пошёл. Значит, они полицаи и каратели, вот по ним и буду работать, пособники врага.

Добрался без особых проблем. Использовал старый и проверенный способ высадки. Сел в десяти километрах от берега на воду, дальше на одеяле, и ещё на пару километров вглубь полуострова отлетел. Там помедитировал, и на «Шторьхе» начал вести поиск. Кстати, пришлось полетать на одеяле, поискать где взлететь смогу. Не так и много подходящих площадок. Холмы ещё эти, неровности с валунами. Ничего, нашёл и взлетал. Дальше поиски лагерей для военнопленных. Однако, первыми встретились именно татары. Почему-то ночью шли по дороге колонной. Вооружены. Видимо копируют красноармейцев, может кто и служил. Штыки так и блестели над колонной. Около ста пятидесяти их было, и куда-то те спешили. Я отлетел в сторону, куда татары шли и приметил росчерки трассирующих выстрелов. Да тут бой никак идёт? Сделал круг и присмотрелся. Ну точно. Видимо окруженцы. Ещё прячутся? Их взвод румын прижал к скалам, рядом с кручей, не уйти, но не атаковали, сил мало для этого. Ясно кого ждут. Ну я вам испорчу малину. Сел я на дорогу, быстро сменил санитарный самолёт на «КВ-2», тут гаубица самое то для первого выстрела, больше всего от неё потерь будет. Прицелившись, чтобы не в ногах передового дозора снаряд рванул, тут до противника метров двести, а во главе колонны, и пустил осколочно-фугасный снаряд. Рвануло красиво, там все попадали или снесло с ног взрывной волной и осколками. Убило больше двух десятков точно, разорвало, ещё с пять десятков ранило и покалечило, но это мелочи, я стал работать пулемётом, спаренным с пушкой, прицельно по залегшим татарам из дозора, пока пушка перезаряжалась. Танк стоял как непробиваемый колос, мне и не нужно кататься, ничего противотанкового там нет, я как в «ДОТе», противник на открытой ладони. Так гаубица мерно и ухала раз в четыре секунды. Какое время перезарядки? Не в курсе. У меня телекинезом - четыре.

Восьми выстрелов хватило, там уже никто не помышлял о сопротивлении. Клал снаряды в разных местах, выбивая бреши и раня, убивая и добавляя контузии ко всему прочему. Так что чуть сблизился и дальше пулемётом завершил дело. Я педант, раз делаю, то до конца, вдруг где подранок, и что, тот потом жить будет, война закончится, детей заведёт? Если у него нет их. Нет уж, зачищать нечисть до конца, так зачищать. Вот так прокатился в одну сторону, Взор показывал подранков, кидал гранаты, добивая. Потом обратно проехал. Ну вот и отлично, убрав танк, я полетел к скалам на одеяле, там достал «тридцатьчетвёрку», ту что с пушкой «Ф-34», у меня их две, двух разных заводов. С башней-«гайкой» не считаю, я её ещё не ремонтировал. Всё же мощь калибра гаубицы «КВ-2», тут как раз избыточной будет, может и нашим достаться. Вот так запустив двигатель, подъехал ближе, всего метров сто, и видимо характерный рёв дизеля и лязг траков оказался для румын знакомым, стали расползаться, будучи уверенными, что я их не вижу. Фару то не включал. Впрочем, её и не было, снесли, когда полицаев в прошлом году бил. В Москве расходники набрал, на ремонтном заводе, надо заменить, но пока руки не доходят. Не то чтобы румыны были уверены, что я их противник, всё же Крым полностью взят, но бой с мощной пушкой и пулемётами в двух километрах от них, насторожил, вот на всякий случай и меняли позиции. Я не обманул их ожиданий, танк встал и хлопнул первый выстрел. После «КВ», совсем даже не громко. Куда стрелять я видел, и плотная кучка восьми румынских солдат, повалилась, двоих так раскидало на запчасти. Эти всё, не бойцы, только добить, что я и сделал из пулемёта, пока пушка перезаряжалась. Наши, видя, что помощь пришла не к противнику, а получается к ним, обозначили свои позиции редко стреляя по румынам. Видать с боезапасом совсем туго. Пушка хлопала, пулемёт бил, три диска расстрелял, но румыны всё, кончались. Некуда им было уходить. Я с одной стороны, наши с другой, да и тупик там. Сбоку отвесные скалы, с другого бока круча в сорок метров, не спустишься. Только разбиться. Эти недотёпы и сдаться пытались, руки подняли. Ничего, и их очередью скосил. Румын я в плен не беру. Да вообще никого не беру. А тут прекратив вести огонь, сразу развернул танк и покатил прочь, явно показывая, что закончил и до советских разведчиков мне дела нет.

Да, это не окруженцы, я уже убедился. Свежие они, форма неплохая, есть раненые с бинтами, но не обросшие и не грязные в рваной форме. Точно разведгруппа. Я отъехал на полкилометра где-то, уже собрался остановить машину, пара менять транспортное средство, как мощный взвыв подкинул танк и погасил моё сознание.

Очнулся я от тряски, и всхрапывания коня. Через шум в ушах и голове расслышал. Телега? Где я? Состояние так себе, на грани сознания плавал, тело почти не чувствовал. Похоже тяжёлая контузия, возможно и травмы какие. Ни о чём думать не мог, мысли тяжело перекатывались в голове. Однако стараясь взять себя в руки, запустил диагностику головы. Нужно быстрее привести себя в порядок, если есть физические повреждения, потом уберу. Источник полный, заполнился пока без сознания был. Кстати, а сколько? Вот так изучив голову, серьёзно, но излечимо, вот и спустил двадцать процентов маны в источнике, всё что после диагностики осталось, на излечение некоторых участков. Сразу заметно легче стало. Не убрал, но слабил последствия контузии. Тут мне приподняли голову, и я почувствовал прикосновение металла к губам, и хлынула вода, которую жадно глотал. Да, пить очень сильно хотелось. Кто-то что-то сказал, но из-за шума в ушах не расслышал, так что не открывая глаз, я стал медитировать, но видимо перестарался. Уснул.

В следующий раз очнулся в темноте, открыв глаза, увидел ночное небо. Недалеко костерок горел, где что-то готовили бойцы в котелках. Чуть приподняв веки, я сквозь ресницы их изучал. Понятно, те самые разведчики которых спас. Хм, а танк явно на фугас наскочил, не они ли поставили? Блин, танк же там на дороге брошен, надо вернутся и забрать. Починю. Это память моя. Хотя вон, у молодого бойца пулемёт «ДТ», не с моего ли танка сняли? Ничего показывать я не стал, что очнулся, в источнике пятьдесят процентов маны набралось, и пустил на излечение ранее выявленных очагов повреждений. Ещё легче стало. Не такой ясный ум как раньше, тут ещё работать и работать, но гораздо лучше, чем было ранее. И подташнивать меньше стало. Да и пробка в ушах начала проходить. Хотя там тоже подлечить нужно. Вот так я и стал проводить медитацию, как источник стал полным, провёл диагностику остальных частей тела. Сломана левая рука ниже локтя. Ну и левая нога сломана, аккуратный излом, как раз по краю сиденья, где нога была. Видимо от удара. Ладно, лечу голову и дальше сваливаю на одеяле, как разведка расслабится. Начал новую медитацию, минут пять, и тут бойцы стали будить остальных, кормить их.

- Не спишь, малец? - вдруг рядом прозвучал голос. - Тебя дыхание выдало, вижу, что очнулся.

Ну да, рядом лежал, не спал, неизвестный командир, звания не знаю, тот в камуфляже, гимнастёрка без знаков различия, но кобура с «ТТ» на боку. Это и показывало, что тот командир. Опытный, видно понял, что очнулся. Подумав, не стал притворяться дальше, а откинул полу шинели, и сел, осматриваясь. Поморщившись сел, помимо двух переломов у меня и синяков по всему телу ховало. Полтора десятка бойцов, некоторые перевязаны. Ну да, те самые, коих прижали румыны к обрыву.

- Кто фугас на дорогу заложил? - спросил я, пока бойцы, поглядывая на меня с интересом, расположились костра, получая пищу, некоторые вокруг одного котелка сели и по очереди ныряли в него ложками.

- Это я, - поднял ложку один из бойцов. Вот у него петлицы были, старшинская «пила» имелась.

- Козёл ты, а не старшина.

- Я же не специально.

- Узнаю где ты живёшь, и после войны навещу. В туалет закину дрожжей. Откроешь, а там на тебя целая стена того самого. Тоже скажу я не специально. Или залезешь ты на жену, а я в окно крикну резко, и тебя в ней зажмёт. Врачи вас будут расцеплять, и ржать. Я тоже скажу не специально. Или…

- Да хватит пугать моего минёра, - проворчал тот командир, что рядом лежал, ему кружку подали с бульоном и тот сделал пару глотков, потом дал мне глоток сделать, отчего я замолчал. Мясной. Это что, содержимое банки с тушёнкой в воде сварили? А сытно и калорийно.

- А нечего на меня фугасы ставить, - вытирая губы тыльной стороной ладони, проворчал я. - Я ему устрою тёмную ночь как-нибудь. Будет мину ставить, а тут я, вопль со спины. Ручкой на прощение в небеса помашу.

- Сказали же тебе, не специально. Ладно, ты как в танке оказался?

- Это мой танк, в сорок первом у немцев отбил. У Кобрина.

- А экипаж?

- Зачем он мне? Я сам экипаж.

- Подожди, ты один вёл бой? Это невозможно. Сколько тебе лет? Восемь? Девять?

- Восемь. И моё второе имя, Невозможно. Где мой танк?

- У него ходовая разбита, оставили на месте, сняв что можно. Боезапас пополнили. Зачем он тебе?

- Починю. Сколько я без сознания был?

- Больше двух суток.

- А лошадь откуда и конь? - спросил я, после небольшого раздумья.

- Две телеги. Это румын, мы нашли где те их оставили, когда тебя из танка достали. Ты вообще кто, парень?

- Слушай, лейтенант, тебе оно не всё равно? Вынесли, спасибо, и расстанемся. У вас свои задачи, у меня своё дело.

- Ты же переломан? Мы шины наложили. Как пойдёшь?

- Это моё дело.

- Как ты понял, что я лейтенант? - подумав спросил тот, ещё дав сделать мне глоток бульона. Сам тот в прикуску с сухарём питался, макая его.

- По возрасту. Салабон. Наверняка с этого года воюешь, вряд ли прошлого. Какой-то опыт успел получить, но и всё.

- Ты говоришь, как взрослый, непохож на моего младшего брата, он примерно твоих лет.

- А что, сделать тупое лицо, и тупить по-чёрному?

Пока общались, я скинул шинель, расправил её и перебрался на неё саму, так и сидел, подтянув травмированную ногу.

- Парень, тут взрослые, ты можешь вежливо говорить? - спросил старшина-минёр.

- Слушай, сопляк, когда ты вырастишь до моего возраста, а мне почти четыреста лет, тогда и говори, что хочешь. А тут сел на место и заткнулся. Ещё сперматозоид мне тут командовать будет.

- Да как ты?! - разозлился было минёр, когда лейтенант остановил его взмахом руки, и повторил вопрос:

- Так ты кто?

- Маг я, путешествую и отдыхаю. Развлекаюсь. И вообще, надоели вы мне. Спасибо что помогли, а сейчас полетим к другому дому.

Сделав вид, что вырываю из голого подбородка волосинку, обеими руками, и повреждённую использовал, разрывая её, и приговаривая:

- Трах-тибидох-тибидох.

Шинель поднялась, и метнувшись росчерком, я просто улетел, под открытые рты и вытаращенные глаза бойцов. То-то, знай наших. Правда, улетел недалеко. На километр, пси-силы закончились, я же медитировать начал только, когда лейтенант вырвал меня в реальный мир. А шинель потом верну владельцу, не доставать же одеяло при свидетелях. Покинул разведку и хорошо, скинул с них обузу. К тому же мне надо много есть, чтобы вылечится, я уже был сильно голоден, что мне эти три глотка бульона. Запасы у меня есть, но светить хранилище не хочу. Те не бросились за мной в погоню, да и куда, я мог улететь на любое расстояние, так что сел спокойно, и закрыв глаза, сидя на шинели, а то сентябрь, ночами уже не так тепло, и медитировал. Вот так до полного. Сменив шинель на своё любимое одеяло, я поднялся на четыре с половиной метра, предельная высота, осматриваясь, и полетел к знакомым холмам, километров сорок до них. Кажется, там и был мой бой с татарами и румынами, и фугас. Двенадцать километров, снова медитация, и новый полёт. Половина пути есть, а пока следующая медитация. Про самолёт не думал, я не в том состоянии, чтобы им пользоваться, одеяло медленнее, но бесшумное, и мне не так больно им пользоваться. И всё же не успел, тридцать шесть километров за спиной, вот они холмы уже, облететь осталось, и на другой стороне, где речка течёт по дну каньона, и будет рядом дорога, где мой танк стоит. Должен быть. Только светать начало, так что я подлетел к кустарнику и стал оборудовать лёжку. Днёвка у меня. После этого, уже рассвело, когда очередная медитация у меня прошла, я пустил всю ману на лечение руки. Пока правильно кости соединил и начал приживлять. Чуть-чуть приживил, пока мана не закончилась. Мне две руки нужно. А ходить без надобности, терпит, раз летающее одеяло есть. После этого и уснул, надо сил набираться.

Не нашли меня, хотя если поиски и были, то я не знал об этом. А так светило солнце, жарко было и в тени кустов, где укрылся. Похоже бархатный сезон у меня в пролёте. Нечего, поспал зато. Потом снова поел, я уже почти опустошил котелок с ухой и полбуханки хлеба вчера смолотил. Вот добил котелок, чаю попил с конфеткой, и почистив зубы телекинезом, начал дальше лечить, чем и занимался до темноты. Шесть раз успел медитацию провести, по очереди то на голову тратил, а то контузия ещё давала о себе знать, хотя и не так сильно, то на руку. Три на голову вышло и три на руку. Следующая медитация проходила, когда уже стемнело, и вот как источник наполнился, полетел к дороге. Километров восемь оставалось. Танк на месте, уже хорошо. Рядом тягач и работают немцы, не румыны, а вот это плохо. Они собираются буксировать мой танк. Видимо повреждения исправить на месте не могли, и вот готовятся буксировать.

Я подлетел максимально близко, тут было отделение солдат с грузовиком, да сам тягач. А, ещё приметил легковой мотоцикл, причём не одиночку, сзади сиденье было для пассажира. Это редкость. Я собрался уже начать ликвидировать немцев, сидел и медитировал, силы копил, а те взяли и укатили. Тягач взревел, троса натянулись, и танк покатил по дороге. Грузовик следом. Мотоцикл чуть позже умчался. Немцы обычно по ночам предпочитаю спать, а тут видимо припёрло, и ночевать на дороге не остались, боялись разведгруппу, поэтому и уехали. Там километрах в пятнадцати село, думаю туда едут и там встанут на отдых. Тут я задумался, интересно, а почему лейтенант не сжёг мой танк, чтобы врагу не достался? Скорее всего опасался привлечь внимание огнём. Как-то другого ответа не имею. Может заминировал его? Это возможно, минёр-гадский, имеется. Зло сплюнув, я поднялся на одеяле и обогнав эту небольшую колонну, сел впереди, где достал «тридцатьчетвёрку», точно такую же, что сейчас буксировали, даже с одного завода и пушкой «Ф-34», и с помощью одеяла, сев на край башенного люка, аккуратно спустился вниз, сев на место командира. Нога сразу заныла в лубках. Пушка заряжена осколочным, можно начинать. Первый выстрел в кузов грузовика, тент аж вспух, очередь по мотоциклисту, что катил впереди, сбив его на обочину, бронебойный уже снаряд в стволе, и в тягач его, что неожиданно вспыхнув, зачадил. Хм, танк по инерции ткнулся ему в корму. Ещё не хватало потерять его от огня. Так что моя «тридцатьчетвёрка», давя кустарник, выбралась на дорогу. Ещё дважды жахнув пушкой и поработав пулемётами. Убедившись, что живых нет, выбрался наружу, убрав танк, и облетая на одеяле, подлетел к корме своей первой потерянной недавно машины, прибрал и её в хранилище, обрезав тросы. Потом глянул в кузов грузовика, там фарш, но ещё гусеничные траки лежали, что целые, катки, часть деталей ходовой, что-то снятое с машины, забрал, и полетел в сторону побережья. Мне лечится нужно. Кстати, мотоцикл забрал, тот же легковой «БМВ», два месяца как с завода. У меня два таких было, но без заднего седла. Видно, что не самоделка, с завода так идёт. Пусть будет, тот вполне цел был. Чуть руль от падения скривило, потом выправлю.

Дальше выбравшись к побережью, успел за остаток ночи, Судак недалеко, и найдя подходящее место, пляж, да ещё песчаный, причём блокированный скалами с суши, с поверхности моря меня только можно заметить, и вот тут стал обустраиваться. Была рощица в два десятка кривых не высоких деревьев, я у деревьев «ЗИС-6» достал, натянул над ним маскировочную сеть, и поев плотно, вскоре уснул. Ну что ж, лечимся. Да а что ещё делать? Так и лечился, за три дня полностью залечил руку, это не собирать кость из осколков и на живую заживлять. Ну и голову тоже вылечил полностью. Не люблю недоделок. Если сказал, что рука и голова в порядке, значит так и есть. Ну и ногой занялся, на что ещё два дня потратил плотного лечения. Ни на что кроме медитаций время не тратил. Ну сон и приём пищи, разве что. Получается, пять дней и готово? Да, увеличенный источник Дара псиона - это просто здорово. Раньше дней десять-одиннадцать лечил бы. Однако сразу я не покинул пляж, ещё на пару дней задержался. А покрасил наконец «Т-60», «Т-50», «Т-34-57» и «СУ-76», и когда подсохло, нанёс опознавательные и тактические знаки Красной Армии и номера машин. Да наобум взял. Также занимался осмотром и подготовкой к ремонту обеих «тридцатьчетвёрок», руки дошли, хотя деталей нет, они вообще отсутствовали. Это были машины, что на фугасе подорвалась, и увёл у немцев с ремонтного завода в Киеве. Нужно найти доноры. Это чуть позже, вернусь к работе по карателям и полицаям, пока в Крыму. Ещё хотел заняться тем штабным «Мерседесом», сделать зимний дом, но решил чуть погодить. Закончу с полицаями, тогда и время будет. Не к спеху. Холода приближаются, отрицать не буду, но время действительно ещё есть.

Вот так в ночь на девятое сентября, я покинул этот восхитительный пляж, и полетел над волнами моря, а как ещё на него попасть, к другому берегу, где и углубился внутрь полуострова. Этой ночью я работал по стоянке полицаев, у них белые повязки на рукавах, тут обоз был, ночевали у дороги, где-то около взвода. Использовал «СУ-76», интересная конструкция, вот так встал на склоне холма, нос чуть вниз, ствол пушки поднял, прицелился, и первый выстрел. Дистанция полкилометра. Снаряд рванул среди лежавших татар. Я уже полетал над ними, провёл разведку. Часовой меня не заметил. Кучно лежали, там снаряд и разорвался. А говорили пушка тут не особо кучностью блещет. Точно снаряд лёг, как и три следующих. Лошади разбежались, прыгая, у них передние ноги связны, телеги остались, их там пять было. А я полетел к дороге. Раскатывать на технике теперь не рискнул. Учёный. Чёрт его знает, где этот старшина ещё свои сюрпризы установил. Добил подранков прицельно, из винтовки с сотни метров по пуле всадил в каждое тело, и собрав интересные трофеи, полетел дальше. А вот там уже лагерь военнопленных. На телегах припасы были, не туда ли везли. Да и эти татары не смена ли? Охрана лагеря как раз из татар была, около сотни. Пленных ближе к тысяче, но я бы сказал в районе восьми сотен. Использовал «Т-35А», решил его обновить, опробовать. Достал танк метрах в двухстах от ограды лагеря, с этой стороны постройки, где охрана ночевала и жила. Пленные содержались под открытым небом. В одном месте был навес, для скотины видимо, но без стен. Дальше, устроившись на месте наводчика пушки главной башни, двадцать минут медитировал. Добирал источник до полного маной, а потом и началось.

Подумав, я слазил во вторую пушечную башню, с «сорокапяткой», она уже заряжена, осколочный снаряд в стволе, и навёл на окно ближайшего строения. Ну вот, осталось выстрелить. Вернувшись в главную башню, тут «трёхдюймовка», как в «Т-28», и немедля выстрелил в окно второго здания, «сорокапятка» тоже хлопнула и стала посылать снаряд за снарядом в тоже окно, а я из главной башни вёл огонь то по одному зданию, то по-другому. Потом пулемётами по вышкам, они тут были. Бойцы наши проснулись, прижимались к земле чтобы не словить случайно пулю или осколок. Двигатель я уже запустил, при первом выстреле, но таранить строения и не думал, ходовую жалко, хотя там саманный кирпич. Одно здание уже горело. Нет, я стал валить ограду. Дальше иллюзия майора НКВД, всегда её использую, встала на корме, освещённый пожарами, и тот стал строить бойцов. Велел собрать оружие, и следом за танком атаковать село, где был противник. Подчищать то, что танкисты не доделают, собирая оружие. Брать в плен противника запрещается, добивать даже раненых. После зачистки села, собрать припасы и уходить в горы. Красной Армии в Крыму нет, задача партизанить и ждать возращения нашей армии, при возможности добыть плавсредство и вывезти раненых с полуострова. Наносить удары по тылам противника, захватывать склады, включая с продовольствием. Командирам, что наверняка скрываются среди бойцов, принять командование. На этом тот козырнул и нырнул в люк. В майора дважды стреляли со стороны, выжившие из охраны, но тот даже не шелохнулся, а я туда снаряд положил, и вот так бойцы толпой следовали за танком, что шёл к селу. Там уже солдаты, румыны и немцы на окраине стояли, тревожно всматриваясь в сторону лагеря. Кто-то, найдя оружие, нагонял нас.

Первый фугасный снаряд рванул среди толпы солдат, десяток повалились, остальные стали разбегаться, прячась за строениями. Что ж, начинается самый интересный квест. Бой в населённом пункте. Такого серьёзного у меня пока не было. Орудие размеренно ахало, посылая снаряды, к домам, к углам, чтобы солдатам, что там прятались, осколками досталось. Так и вошёл танк в село, а бойцы и матросы, их немного было, добивая подранков, собирая оружие, следом, и уже перестрелки завязались. Чуть что, где проблема, я выносил огнём орудия, и мы шли дальше, выдавливая противника на другую сторону. Его тут как-то неприятно много оказалось, в районе батальона. На улицах техники хватало, броневик стоял, из открытой дверцы мёртвое тело механика-водителя свисало. Там уже два бойца шуровало, скинул убитого на землю. Впрочем, и наши бойцы быстро вооружились, уже мелькали ручные пулемёты. Даже станковые. Пяток бойцов катили противотанковую пушку. Эту где нашли? Тоже вели огонь по зданиям, где засел противник. Я пару раз на пять минут отвлекался, вроде как боезапас пополнить, медитировал, а то пси-сил не хватало, но противника мы из села вынесли, убегали. Часть строений горело, гражданские по погребам сидели, наши проверяли, не спрятался ли враг. Причём, довольно грубо обращались с сельчанами. Они местные, татары, видимо было за что. Дальше ко мне вышел командир, капитан оказался, да ещё лётчик, я ему дал карту местности и сообщил о телегах с припасами и лошадях в восьми километрах отсюда, пусть отправит кого верхом, лошади были, приведут. Дальше им нужно уходить в горы. Впрочем, передумал, как-то те брошенными выглядели. Решил и тут помочь. Сам от себя не ожидал такого. Дал координаты на побережье, пусть ночами людей туда ведёт, раненых несут, их около сотни, бой жаркий был, там через четыре дня будет ждать судно для их эвакуации. Почти сотню километров пройти придётся, но ничего, справятся. А я укатил, мол, другие задания имею. Там убрал танк, помедитировал и полетел на «Шторьхе» прочь. Следующим лагерь был с пленными командирами. Армейцы и моряки. Освободил с помощью «КВ-1», после ремонта испробовал. Направил их в ту же сторону и к тому же берегу, сообщив об освобождённых бойцах первого лагеря. Может встретятся? На этом ночь закончилась.

За следующие две ночи ещё шесть лагерей освободил, порядка двадцати тысяч наших, и направил туда же. Ещё мне нужно найти большое судно. Я направился к Кречинскому проливу. Ищу судно. Летал на гидросамолёте. Приметил крупную баржу, что тянул буксир. Кстати, вооружённый двумя зенитками, спаренными малыми пушками и крупнокалиберным пулемётом. А баржа не пустая, со стройматериалом. Ничего, сел недалеко, и долетел на одеяле, сходу уничтожив команду буксира, и пока тот трюхал в сторону места, где должны быть бойцы, я медитировал. Буксир на угле, ох и побегать пришлось, но подвёл баржу поближе к берегу, дальше все три наличных шлюпки спустил, и на буксире к берегу, там изрядно народу было. Противник не мог не знать о них, и стягивал сюда все силы, прижимая к берегу, так что бои шли. Видимо было чем обиваться нашим, что те и делали. Странно, что с моря не блокировали. Я под видом майора НКВД передал шлюпки, сообщив, что команды у буксира нет, сами пусть формируют из своих, и началась погрузка. К чести командиров, что тут командовали, первыми моряков и раненых, а также бойцов покрепче, решили скинуть груз в воду. Ну это надолго. Началась погрузка, а я полетел за следующим судном. И нашёл недалеко румынский эсминец. Хм, он мне всю малину испортит. Подорвал его борт тротиловыми шашками, тут труба торпедного аппарата была, её минировал. Торпеда внутри. Хороший взрыв, отчего тот выбросился на берег. И снова поиск. Нашёл румынское грузовое судно, довольно крупное. Уже рассвело, когда зачищать закончил, а в девять утра подвёл к берегу, передав освобождённым, буксира с баржой уже не было, ушли, так что и тут передал судно, началась погрузка. Хм, а тут близко на воде вставали, то тут, то там, водяные фонтаны. Артиллерия работала. Так что я по берегу убежал в другое место, а там в тыл к противнику, помедитировал, и начал из «КВ-1» бить орудия и расчёты. Постоянно перескакивал с места на место. Не люблю днём работать, но надо. Сам это начал, не люблю отступать.

Тут вскоре начали мощные столбы земли вставать, крупные «чемоданы» прилетали с моря, я побыстрее смылся, а то и мне случайно прилетит. Поднялся на «Шторьхе» в воздух, а там часть Черноморского флота. Откуда они узнали, что тут будет происходить? Скорее всего освобождённые встретились с кем-то из разведки, у кого была связь с Большой Землёй и вот организовали. Надо же, я вообще черноморцев ни во что не ставил. На суше те неплохи, а на море бездари, почти и не участвовали в боях, а где случалось, сливали всё. Я глянул, а это не эвакуация, а высадка десанта. Видимо наше командование на этом участке, решило воспользоваться моментом и перебросило сюда дополнительные силы, а флот поддерживал. Ну и ладно, я повернул и стал удалятся от берега. Позже нашёл место неплохое, где сел, отлетел на одеяле от места посадки, и устроившись не то что в пещере, небольшая щель совсем, поел жадно, очень голоден был, и вскоре уснул. На входе растяжку поставил. Вроде никого вокруг, но мало ли?

За следующую неделю я изрядно побил полицаев и карателей, освободил все лагеря, что нашёл в Крыму, вооружал за счёт охраны и сообщал где плацдарм, направлял туда освобождённых. Это здорово помогло, за прошедшую неделю наши заняли треть Крыма, взяли Симферополь, почти блокировали Севастополь, и продолжали расширять. А тут войск оказалось мало, румыны в основном. Всё в наступление на Кавказ бросили. Конечно перекидывают уже обратно, но вот не успевают. Да, я случайно обнаружил тех разведчиков, что мне фугас подложили и шинелью поделились. Я её вернул, аккуратно сложенной, рядом пару вещмешков с припасами, а то видно, что уже голодают.

Хватит на этом, полицаев изрядно набил, под три тысячи, можно завершать, поэтому полетел в сталинградскую область, хочу в тылу у немцев поискать на местах сражений разбитые «тридцатьчетвёрки», доноры для ремонта. И автодом в зимнем варианте наконец сделать. Уже пора. Вот так «арочка» поднялась в ночное небо, и я потянул в сторону Сталинграда. Работаем. Полёт прошёл благополучно, сел на воду Дона и дальше на «Шторьхе», хватило времени удалится в немецкий тыл, когда настала пора искать место для днёвки. Всё же полёты занимают время, вот я его и потратил. Причём, заметил брошенную в степях «тридцатьчетвёрку», состояние не понял, сесть надо, что и сделал. Дальше на одеяле долетел. Тут можно и заночевать, если что. А танк не особо годится. Горел. Из ходовой что можно позаимствовать, но и только. Завтра внимательнее гляну, а сейчас пора спать.

А вот спать в степи ещё то испытание, ветер не давал, холодный, хотя и день был, вроде и сентябрь, вон семнадцатое наступило, а всё равно. Если под лучами солнца лежать, то нормально, если в тени, как я у танка это делал, запах гари от машины не мешал, то холодно. Ворча на изменчивую погоду, я убрал летний спальник, положил толстую подстилку, на неё зимний спальник, куском брезента закрыл катки, чтобы ветер между ними не дул, и снова уснул. Ну вот, другое дело. Хорошо дождя можно не ждать, небо голубое и чистое.

Хорошо выспался, встал ещё днём, три часа дня было, нормально позавтракал готовым блюдом, пшённой кашей на сливочном масле, и подумав, достал «Мерседес», где поднявшись в штабной «КУНГ», занялся делом. Ну да, пока жареный петух не клюнет, и не пошевелишься. Лучше бы я тут спал или в «ЗИС-6». Что интересно, переоборудовать не так и много нужно. Для начала две койки тут были, только они у стены, наверху, прижаты ремнями к стенкам, опустить, цепи к потолку, там крепление, и можно спать, один стул и пару стульев оставить. Рукомойник повесить у входа, жестяную раковину и ведро, это всё у меня есть, да и всё, можно жить. Так что, через час дом был готов. Лишнее убрал, это два стола, провода с телефонами, выходы к ним снаружи. Был ещё шкаф, полный картами. Я его оставил, только содержимое выкинул, своими вещами заполнил, расходники для койки, это матрас, постельное бельё, два одеяла, подушка, ну и домашняя одежда, и посуда, еду я в хранилище держал. Саму машину подремонтировал, как закончил оснащать. Систему отопления, там трубка одна почти пережата, вода едва-едва циркулировать могла, насос с натугой работал. Само отопление на воде, четыре батареи в «КУНГе». Вообще машина в порядке, всю изучил, трубку потом выправил, явно механическое повреждение. Отлично, отопление нормально заработало. Хотя конечно эта штабная машина меня всё же удивляла. Да обе койки. Не должно было их тут быть, немцы педанты, если штабная машина, значит штабная, не жилая. Хотя койки заводского изготовления, не самоделки, я посмотрел. Предположу, что генерал, командир того корпуса, её такой и заказал. Помыкался по нашим бескрайним просторам, где не всегда удобное место для сна было, а не под всеми кустами поспать можно, как молодые солдаты это делают, вот и дал приказ сделать в фургоне две подвесные койки. А что, после прошедшей суровой зимы, вполне себе версия. Причём, я нашёл для обеих коек постельное белье, в ящиках были в одном из столов, тонкие матрасы сшиты специально для них, мой толще и чуть больше, свисает, на десять сантиметров, а вот постельное нужно стирать, видно, что пользованное. Я его подготовил, замочил в тазиках.

Как видите, работы немного, всё сделал и убрал автодом, теперь его можно так называть, в хранилище. А достал автокран и дальше, выбив палец, отсоединив левую гусеницу, та вполне свежая, пригодится, начал снимать ведущее колесо, для моего танка, что добыл в Киеве, ну и ленивец. Они целые. А вообще танк сожжён экипажем, всё ценное перед этим было снято, видать отступали, топливо закончилось, и сожгли, боёв вокруг не было, я не нашёл следов. Катки снимать не стал, танк сталинградского завода, катки без резиновых бандажей. А мне нужно с резиновыми для второго танка. Того что на фугасе подорвался. Впрочем, пока не до него. Сняв что нужно, я достал «тридцатьчетвёрку», ту что с башней-«гайкой», и стал устанавливать ленивец. Тут мои работы были прерваны зудением мотора самолёта. Немец мимо пролетал, прямо надо мной. Впрочем, его не заинтересовало что тут происходит, так к себе в тыл и удалился. Связной «мессер» был. Поэтому я продолжил. С ведущим колесом чуть сложнее было, шлицы правильно выставить нужно, но и оно встало, закрутил болты крепления, проверил танк, запустил двигатель, и пока тот прогревался, дымя, убрал мелкие проблемы. Потом расстелил ту гусеницу, что была у сожжённой «тридцатьчетвёрки». Да банально убрал её в сторону, и там, где раньше она стояла, достал свою, что ремонтировал, прямо на гусеницу. После этого натянул ту на катки, забил палец, и натянул гусеницу, а то ослаблена была. Ну и опробовал машину на ходу. Порядок. Это не всё, машина на вид новая, свежеокрашенная, я стал доукомплектовывать её, пулемёты уже стояли, боезапас на место, снаряды те же, топлива и масла залил. Фары не было, установил фару, проверил как горит. Закончил с танком, всё, полностью, тот как с завода, уже когда стемнело. Ну и вылетел на поиски следующего донора. Кстати, вторую гусеницу я прихватил, со сгоревшей машины. Это для той, что на фугасе рванула. Те катки что были, выкинул, освобождая хранилище.

А пока летел на «Шторьхе» и поиском занимался, размышлял. Были причины. Да я о себе и своих действиях, знаете, посидел, ещё когда автодом оборудовал, и подумал. Что-то я не похоже на себя веду. Чёрт, да я бы в эту войну и не полез, не в моём характере. Я предпочитаю просто жить, ни забот тебе, ни проблем. Одни побитые немцы, там у переезда, когда очнулся в этом теле и захватил танк, считаю более чем достаточным личным вкладом в эту войну. А тут я полицаев бью, вон целый батальон СС положил, лагеря освобождаю. В Крыму вообще дичь шла. То, что припасы собирал и в Ленинграде раздавал, это другое, тут я осознанно действовал. Аэродромы бил, засады устраивал на пути к Ленинграду. Или вон летел на Чёрное море, а тут раз, и повернул на Китай. У меня всё по распорядку и посещение Китая в планах на более позднее время было. У меня появлялось сиюминутное желание что-то делать, как это с Китаем было, и сделал, чего раньше у меня точно не было. Это вообще я был? Как-то уже не уверен. Знаете, я думаю дело тут в новом теле. В прошлом мне с телами везло, совпадали видимо с моим характером, а тут химические процессы в организме другие. Если проще, тело шилопопым оказалось. Другого объяснения у меня нет. Надо будет провести специальную диагностику тела, проверить, так это или нет. Это возможно провести. Если это так, стоит подумать, как эту проблему убрать, что подталкивает меня на приключения. Причём, особо вмешиваться нельзя, я не хочу стать эмоциональным инвалидом, сухим человеком без чувств, что вполне возможно, если влезть в это дело всеми руками. Скажу честно, а поэтому направлению не специалист, и банально опасаюсь туда лезть. Просто пока проверю прав я или нет.

А пока нашёл место небольшого танкового сражения. Ну немецких танков я не увидел, скорее всего уже вывезли, но разбитые советские бронемашины стояли, одиннадцать штук, из них семь «тридцатьчетвёрок». Я аккуратно сел на дорогу, в поле не рискнул, ещё на воронку какую наскочу. Там долетел на одеяле и убедился, был бой, пробоины у бронемашин от снарядов. Тянуло смрадом разложения, где-то непогребённые лежат. Только доноров тут нет, все танки сталинградского завода, с катками без резиновой защиты. Зато было два «Т-70», а у меня такой мшаники не наблюдалось. Пусть одна машина сгорела, ничего, как донор пойдёт, у второй больше ходовая пострадала, пусть две пробоины в правом борту, но двигатель цел. Тому повредили ведущее колесо, пару катков, но есть с кого снять. С разбитых «тридцатьчетвёрок» я снял многое, устанавливая на свою машину, ту что после фугаса. А тут неожиданность, пытался запустить двигатель, и тишина. Даже стартер не крутится. Похоже что-то сдвинулось во время подрыва. Ладно, потом гляну, а пока оснастил внутри машину всем тем, что наши сняли, как и немцы, доукомплектовав её до полного. Ну и занялся лёгким танком. Ремонт шёл пять часов, пока не восстановил танк. Даже заплатки наложил на места пробитий, вырезав их с одного разбитого «Т-26». Всё же мастерская на базе двух грузовиков «Мерседес» - это вещь. Да, сварка тут тоже есть, входит в штат инструментов и оборудования. Ну и даже подкрасил, катки и заплатки. Весь танк красить не стал. Покатался на нём, то ещё детище сумрачного гения, хотя и плюсы были, подвижный, малозаметный и оба его движка работали тихо. После прогона танка, оснастил боезапасом и всем необходимым, чтобы до штата довести, и отлетев на одеяле в сторону, стал вставать на днёвку. Время подходило. Поев, вскоре уснул на койке в «КУНГе» «Мерседеса», поставил его на дне узкого оврага, как раз машина встала и сверху маскировочную сетку натянул. Кстати, я нашёл убитых по запаху, землю убирал в хранилище, могилу общую так копал, телекинезом остатки перенёс, тут и танкисты, и простые бойцы, и похоронил. Девять тел было. Крест поставил и шлемофон сверху. Надо это сделать, а то не хорошо, больше двух месяцев лежат, никому до них дела нет.

На следующую ночь я нашёл просто брошенный в холмах танк, нужную «тридцатьчетвёрку» и то что надо, с Горького танк. Просто брошен, топлива нет, баки пустые, а так в порядке. Странно, что немцы не нашли и не прибрали. Залил солярки, моторного масла немного, а то низкий уровень. Воздухом попробовал, и с пол-оборота завёл, покатался туда-сюда и убрал танк в хранилище. Место ещё было. А чего его разбирать? Танку полгода, месяца три тут стоит. Даже часть боеприпасов на месте. Снаряды. Диски пулемётные вокруг раскиданы, видимо наши стрелки находили танк и патроны так себе лущили.

Я не задержался, полетел дальше и вскоре в крупном селе нашёл бывшую, уже старую стоянку какой-то немецкой ремроты, та уже перебралась в другое место, и давненько, но разбитые остовы, что не вывезли на переправку, видать не успели, остались на месте. Тут и нашёл всё что нужно. Катки тоже. Они даже сняты были, кучей в стороне лежали, прибрал что надо, отлетел на одеяле от полуразрушенного боями села, тут до села Андреевское по прямой километров сто, и занялся ремонтом танка. Надо закончить с подорвавшейся машиной. Восстановил ходовую сначала. Потом снял автокраном надмоторную плиту и занялся потрохами. Потом и остальными. Нашёл поломку, две причины, почему не работал стартер. К утру всё восстановил. Даже опробовал машину на ходу. Порядок. Отлетев в сторону, тут уже берег Дона был, и устроился в кустах. Что-то немцы разлетались, два разведывательных самолёта видел, вот в кустах и устроился, в спальнике. А так я решил на оккупированной территории остаться на зиму, перелечу в Белоруссию, и там в лесах устроюсь. Там видно будет. Ленинград всё, дальше сами. Чуть позже, ближе к декабрю, загляну к ним, узнаю, как дела, но и только. Однако я решил начать смену внешнего вида, поэтому думаю в блокадном городе меня не опознают.

А вот пробуждение было неприятным. Меня пнули в бок. Так, не со всей силы, а чтобы проснулся. Я от неожиданности резко проснулся, садясь, вскидывая пистолет «Коровина», небольшой такой советский пистолет для скрытого ношения, как его резко отбили в сторону ногой, раздался непроизвольный выстрел, и другой здоровенный немецкий солдат, с двумя рунами военного «электрика», опустил мне на голову окованный металлом приклад карабина. Больше ничего не помню. Темнота. Как же так, а?

Очнулся я видимо вскоре, не знаю, что за удар был, но это не подрыв на фугасе. Очнулся тот момент, когда мою связанную тушку закинули в кузов грузовика, отчего я перекатился и замер у левой лавки. В кузове уже сидело несколько солдат СС. Ну и следом ещё забирались. Хлопнули дверцы кабины, скрипнул закрывающийся борт, взревели двигатели, кажется не одной машины, и началась тряска. Мы куда-то поехали. Двое гадов ещё на меня ноги поставили, на ботинках железные набойки, больно упирались, однако я терпел, много их слишком. Подожду. Да и ночь мне нужна, не люблю днём работать, это слишком опасно. Источник к слову наполовину заполнен. Значит, поспал часов пять-шесть, пока меня не нашли. Главное, как и почему? То, что те кого-то искали, а наткнулись на меня, это понятно, а вот свои действия я оценил, как очень низкие по качеству. За пистолет хватался, вскочить хотел. Сидел бы спокойно, обыскали, опросили, обокрали, и ушли. То, что обокрали бы, факт. Спальник у меня дорогой. Он сейчас к ранцу унтера прицеплен. Не знаю их звания, не простой солдат точно. То есть, тот мой спальник и подстилку трофеем взял. Гад. Ничего, верну обратно. О, и пистолет мой у него же. Взор - он всё видит. Время где-то часов двенадцать дня, видимо те закончили поисковые мероприятия и возвращались на базу. А вот планы на меня какие? То, что не отпустят, факт, немцы, особенно СС, не любят, когда в них стреляют, и стараются чтобы их противники долго не прожили. Мне бы до ночи дожить. Кузов открытый, если солдаты исчезнут, я о том, чтобы их в хранилище убрать, что приведёт к их неминуемой смерти, могут заметить другие. Я не вижу, возможно мы не замыкающие, и те, кто следует за нами, засекут пропажу солдат. А за долгий бой, да стрелковый, побеждает тот, у кого тупо больше стволов и те просто давят противника. Пока танк достанешь, заберёшься, это время, подстрелят ещё. Нет, пока ждём. А причина сейчас уйти, это вернуть свои вещи, потом ещё найди их. Я построюсь конечно, но сильно надежды на это у меня нет.

Пока мы ехали, я полностью опустошил источник, знаю, что нужно держать полный, на случай если будет возможность свалить, но голова трещала просто, кровь залила правый глаз. Похоже гематома и открытая рана на голове, которую никто и не думал перевязывать. Я провёл диагностику головы, обнаружив трещину в черепе, что удивило, сильный удар, почти расколол череп, и вот пустил всю ману, половину источника после диагностики, на заращивание внутричерепной гематомы, что всё ещё росла. Она уже опасной стала, давила на мозг, внутри кровь скапливалась. Та заметно уменьшилась и стало легче, не такая сильная боль. Я стал медитировать, сорок минут, и снова слил ману на лечение, в трещину в этот раз, она причина возникновения внутричерепной гематомы. Слил до остатка, начал медитацию, но машину тут мотать стало, поворачивали часто, пока не приехали, но я медитировал. Ну да, минут пятнадцать медитации и машина встала. Где-то половина источника набралось, мало, но хоть что-то. И вполне ясно мыслил, что также хорошо. На внешнюю рану я не обращал внимания, больше крови, чем серьёзная травма. Солдаты начали покидать кузов. Один подхватив меня подмышки, передал солдату внизу. Тот держа на вытянутой руке, видимо не хотел кровью испачкаться, здоровый, да и я мелкий ещё, и понёс в какое-то здание. Я имитировал потерю сознания, но через ресницы осматривался, пока меня несли. Да что я увидел? Здание с белёнными стенами в один этаж с решётками не окнах, немецкий флаг у входа повис, сельская улица, магазин вдали, который немцы под свои нужды переоборудовали. Обычное такое степное южное село со множеством фруктовых садов. Сам я проверять верёвки не стал, не напрягал мышцы. Взор показал, что связаны руки спереди, и два витка, что прижимали руки к телу. Ноги свободны. Противником те меня явно не считают.

Думал камера будет или какое помещение, а меня вынесли во внутренний дворик, где положили на землю, не кинули или небрежно бросили, а именно положили, и облили ледяной водой из ведра. М-да, знают, что это поможет. Опытные. Очнулся, невольно дёрнувшись.

- Я же говорил, притворяется, - с усмешкой сказал один солдат другому. - Давай, неси его к герр офицеру.

Второй солдат подхватил меня на руки, и на вытянутых понёс обратно в здание. Я же печально вздохнул. Солдата с моим спальником нигде не вижу. Вот чёрт, искать придётся. Остальное я проблемами не считал, выкручусь. Меня мокрого, с которого ещё капало, уже не текло, занесли в кабинет, пустого к слову, хозяина нет, и положили на пол. Солдат разогнулся и поставил на меня ногу, чтобы не дёргался видимо. Я воспользовался моментом для медитации, заполняя источник. Дали мне десять минут, почти добил до полного, когда дверь открылась, я по сквозняку понял, усилился, и зашли двое.

- Вот, герр майор, это тот русский мальчишка, что нам встретился при прочёсывании берега реки.

Это всё что молодой офицер, не знаю его чина в звания СС, успел сказать, когда все трое, солдат и оба офицера, были биты. Да привычно свернул шеи. Можно и по-другому, но это быстрый, эффективный, и главное по затратам маны, самый лёгкий способ смертоубийства. Ещё и придержал, чтобы не грохотали телами о пол. Положил, убрав верёвки в хранилище, и снова достав, бросил в угол, мне без надобности. Забрал пистолеты, ценные вещи, наручные часы у меня пропали, теперь три замены было. У майора лучше всех, с календарём, это редкость. После этого посидел пять минут, до полного источник заполнил. Встав, вызвал иллюзию с обликом молодого офицера, голос его я запомнил, с помощью звуковой иллюзии скопирую легко, что и сделал. Тела телекинезом за стол, с трудом, но вместились. Запашок пошёл, тела не сдерживают реакции организма, освободили кишечники, не впервые раз такое наблюдаю. Впрочем, меня это не смутило. Открыв дверь, иллюзия выглянула, и я через неё крикнул:

- Дежурный!

Тут же появился солдат СС, что вопросительно посмотрел на меня.

- При мальчишке вещи были, немедленно найдите и принесите, там шифровка партизанам.

Тот козырнул и убежал, а я вернул «офицера» в кабинет, сняв иллюзию, и прислушивался к шуму в коридоре, чтобы успеть снова вызвать её. Специально не сказал где шифровка, чтобы всё принесли. Десять минут и послышались шаги. Я вызвал иллюзию, и та встала центре кабинета, потом сев задом на стол, ну это иллюзия так, я за столом прятался. Зашли двое, знакомый унтер с моими вещами, и дежурный. Почти сразу отправил их следом за теми тремя. Взор уже показал, всё моё на месте, даже часы, так что прибрал в хранилище, и покинув кабинет, заперев дверь, замок встроенный, а ключи нашёл у молодого офицера, двинул к выходу. Точнее иллюзия офицера, положив руку мне на плечо, я шёл без верёвок, вела к выходу. Мы вышли наружу, там стояли машины, три грузовика, бронетранспортёр «Ганомаг», тот что с удлинённой базой, и две легковушки. Мотоциклы были, четыре, два легковых и два с колясками. Из легковых меня заинтересовала сверкавшая свежими боками амфибия. «Кюбельваген». Отличная машина, у меня такая раньше была, из реки достал. Я подошёл к ней и тут же от группки куривших солдат подбежал водитель, который нам дверцу открыл. Офицер сел на место пассажира, я рядом на пол, под ноги, заднего сиденья не было, а шофёр за руль.

- На северный выезд. Там покажу.

Тот кивнул, и запустив двигатель, отъехав задом от стоянки развернулся, и покатил к выезду. Там свернул ему шею, как пост на выезде проехали, и дальше иллюзия держал руль, а я жал рукой на педаль газа. Отъехав, километра на три, выкинул тело водилы, иллюзию уже убрал, источник пуст, и на машине погнал дальше, с заносами проходя повороты. Да тут на шестидесяти уже заносы идут, а так предельная скорость у этой машины восемьдесят. Отъехав ещё километров на пять, свернув в поле, там убрал машину в хранилище, сохраню, хороша малышка, и достал «Шторьх», степи вокруг, вроде никого, и вскоре поднявшись в небо, полетел дальше. Кровь неприятно стягивала глаз и рана на лбу, но ничего. Я отлетел южнее, километров на пятьдесят, ушёл за зону поисков, а найдя убитых, искать меня будут долго, и там сел, вскоре снова устраиваясь на берегу Дона в густых зарослях кустарника. Отмыл рану, наложив пока повязку, лицо от крови отмыл, и дальше стал медитировать, а потом сливать в лечение. Когда стемнело, я окончательно убрал внутричерепную гематому, даже чуть трещину залечил. И вот снова полетел к тому селу. А там заметна суета. Значит, убитых нашли. Я на одеяле подлетал, сел в пяти километрах и вот наблюдаю, одеяло вещь, бесшумная, малозаметная. Ух и хороша. Добравшись до центра села, приметил где кто устроился, солдаты СС под казарму три дома покрупнее забрали, выгнав хозяев.

Видно, что солдаты СС не местные, их явно вызвали искать кого-то. В селе полицаи были, с два десятка. Партизан? Может быть. Хотя сейчас те так не гремят, как в следующих годах шуметь будут. Многие командиры партизан станут известными военачальниками. Кто-то даже звания генералов получит. А так определив кто-где, достал огнемётную машину «ОТ-26», тут она идеально подходит, и забравшись внутрь, начал готовится. Медитация, до полного источника, танк у забора в темноте не рассмотрели, и запустив мотор, сдвинувшись, покатил к тем трёх домам, стоявшим в ряд на одной улице, запальник уже зажёг, так что стал бить из пулемёта, вынося окна, жаль дома и их хозяев, но всё выжег пламенем, дав огненные струи внутрь домов с теми немцами, кто внутри. Выскочить те не успели, огненными факелами метались. Впрочем, я избы объехал, валя заборы и добил тех, кто всё же выбрался. Кто-то ушёл из шустрых, не важно, дальше сжёг здание, где тех пятерых убил, технику у него, магазин бывший, вроде там что-то другое теперь. После этого покатил из села прочь, под звон пуль по броне, кто-то стрелял вслед в бессильной злобе. А пожар стоял знатный. Откатившись на пару километров, сменил танк на одеяло, и полетел прочь. Отмстил и доволен, нечего меня брать было.

Эта суточная история встречи с подразделением СС, немного выбила меня из колеи. Если проще, я поменял планы. Иногда удар по голове, особенно прикладом, хорошо прочищает мозги и планы вот так меняются. Внешность меняю, это без вопросов, месяца три потребуется, значит, на это время не желательно на людях мелькать. Я имею ввиду тех, что меня ранее видел и может сравнить каким раньше был и каким сейчас становлюсь. То есть, каждый день на рынок к продавщице за сметаной или молоком не поездишь. Спалят. Я два дня на берегу Дона прожил, трещину окончательно убрал, раной занимался, там кожа лопнула. Ещё одна гематома. Двух дней хватило чтобы самое опасное убрать, косметика осталась, даже шрама не останется, но это по ходу дела можно сделать. Вот так как стемнело двадцатого сентября я снова поднялся в воздух, на «арочке», и полетел к Виннице. А снова хочу ту молочную ферму посетить. Да и колбасный цех. У меня двадцать тонн свободного, нужно, пока есть возможность, заполнять ценным грузом. Добрался нормально, сев на воды Буга, дальше одеяло, и к ферме. Хм, чем севернее, тем холоднее и вот так на одеяле уже летать не самое комфортное дело. Однако слетал. Запасы были, свежие, но не полные. Заполняли склад перед вывозом, но что было, общее количество около десяти тонн, забрал. Потом в сам город. Колбасный цех. К сожалению, были только сосиски, недавно закончил делать, две тонны прибрал. И до рассвета успел провести налёт на хлебопекарню, снова увёл часть выпечки и хлеба. А вот покинуть городу уже нет, рассвело. Даже на скорости лететь, увидят и рассмотрят. Мне нужны такие проблемы? Вот и я посчитал, что нет, и банально остался в городе.

Планы поменялись по Белоруссии. Думаю, на Дальний Восток податься. Да я что-то вспомнил, спасибо прикладу, как отлично во Владивостоке целый месяц провёл в прошлой жизни. Особенно икорка мне зачётно пошла. Витаминов в ней огромное количество, а я растущий организм. Меня ничего тут не держит, смогу спокойно лететь. И нет, это не последствия шилопопости, я обдумал решение со всех сторон, там икру уже заготовили, можно купить у проверенных поставщиков, так почему бы и нет? Ещё одна идея, это так, на будущее. Как мне официально устроится в Союзе? На оккупированной территории не хочется, получу метку, что жил под немцами, это многие дороги закроет. У меня другая идея. А почему бы в партизаны не пойти? Там на возраст особо не смотрят, насколько я помню. Ну в боевые подразделения не попаду понятно, а в хозяйственное или службу тыла, вполне. А это как не крути, даёт звание партизана и в более позднем Союзе приравнивается к фронтовику, к ветерану этой войны, со всеми льготами и остальным. Мне восемь лет сейчас, одиннадцать будет, когда война закончится. Я много немцев побил, я уже участник, но в будущем никаких льгот не получу. Честно? По-моему, нет. А я заслужил. И если пролезу в партизаны, в списочный состав, то это уже немалое достижение и отдача в будущем будет неплохой. А если командир адекватный, договоримся, то и награды смогу получить, выполнив пару его заданий. С наградами я точно буду включён в списки ветеранов. Мне лично нравится, но в партизаны пойду весной следующего года, пока внешность полностью не изменю и дёргаться не стоит. Поэтому до весны сорок третьего я совершенно свободен. Ну, кроме Ленинграда. Всё же навещу его, гляну как там. Наверное.

Устроился я не на чердаке какого дома, слишком логично, если будут город прочёсывать, что я не исключал, первым делом заглянут. Выбор мой был не совсем логичным, но зато вполне надёжным. Я банально лёг у забора на улице, подложив ладонь под щёку, и вскоре уже спал. На видном месте то что ищут, никогда не увидят, особенно если ищут взрослого мужчину. И я был прав, облава была, меня дважды будили, и дальше шли, а я спать. Рану на голове кепкой прикрыл. Выспался к слову. Да, одет я был как обычный городской мальчишка. Ещё день был, когда я стянул с головы курточку, тут хоть тень, но солнце было дело мешало спать, и осмотрелся. Время пять часов, можно погулять, потом покину Винницу. И вот так отряхнувшись, плеснул на ладонь воды из фляжки, чтобы умыться, тут же посидел, поев бутерброд с чаем, а потом двинул совершать променад. Видел детей, где насторожено зыркающих по сторонам, где беззаботно бегающих. Кстати, хорошо мне спать не мешали, а то мало ли что. Люди старались на виду меньше бывать, проходили быстро улочки, на немцев не смотрели. Успели запугать народ. Или это после облавы? Не всех, были и такие что ходили как хозяева. Это прислуга господ немцев. Пока те себя уверено чувствуют, но как наши погонят немцев, настроение у них сразу поменяется, уж я знаю. Тут я удивленно замер, и стал присматриваться к женщине, что стояла у афишной тумбы. Смысл смотреть? Там всё для немцев. А сама женщина мне была знакома. Не могу вспомнить где. Быстро пролистал всех, с кем встречался, и не помогло. Снова, но уже медленнее. А, не удивительно что не узнал, та имела платок как у деревенской старухи и одежды не лучше, по контору лица и узнал. Я её с дочкой в Киев с немецкой оккупированной территории вывез. Ну всё, вспомнил.

Та одета была модно, короткая юбка до колен, с разрезом, жакет, шляпка с вуалью, всё нежно-зелёного цвета, к ней вдруг подошёл офицер, кажется капитан-интендант, и они заговорили на немецком, как старые знакомые. Хм, и голос её, потом под ручку пошли прочь. А может и не она. Хотя нет, она, обернулась мельком, и глаза чуть расширились, глядя на меня. Вот она меня сразу узнала. Я от груди помахал ручкой, типа тоже вижу, узнал. А вот общаться желания не имею, поэтому развернувшись на каблуке ботинка левой ноги, и сунув руки в карманы брюк, не спеша направился по улочке, с интересом изучая жизнь в оккупированном городе. Тоже любопытно. А то всё ночами, да по-быстрому. Я две улицы успел пройти, а двигался к центру, когда передо мной появилась знакомая зелёная короткая юбка. Подняв голову, я вздохнул печально:

- Дамский туалет там в парке. А ещё можно зайти вот в тот ресторанчик, туда немцев пускают, а вы язык Гёта знаете.

- Почему ты решил, что мне нужно в туалет? - несколько удивилась та.

- Неуверенная походка, тремор рук, беспокойство в глазах. Всё в вас выдаёт даму готовую вот-вот отписаться. Ну или вы чего-то боитесь.

- Нет, не угадал.

- А зачем я вам ещё нужен? Да даже гадать не хочу.

- Поблагодарить что спас?

- Бред. Уже благодарили. Причём, дважды. Хотя может поцеловать в благодарность. Только чур с языком.

- Как ты можешь так шутить? В такой ситуации?

- А что за ситуация? - не понял я.

- Вокруг немцы, а ты ходишь себе спокойно.

- А, удивили. Ну представьте, что вы турист, в вашем случае богатая туристка, выехали за границу посмотреть достопримечательности. Сразу легче станет. А пока прощайте, хочу в кино сходить, как раз сеанс начинает.

- Он же для немцев? - мельком глянув на афишу стоявшего рядом здания кинотеатра, сказала та.

- И что? Мне это не помешает, - ответил я на немецком.

- Ты немец?

- Оно вам надо знать? - снова перейдя на русский, по-еврейски спросил я.

Попытка обойти женщину не увенчалась успехом, не дала. Да ещё ладонь на плечо положила, цепко удерживая.

- Это ещё что такое?! - возмутился я.

- С тобой хотят поговорить, прокатишься с нами, - всё же ответила та, и рядом остановился автомобиль.

Дамочка, да какая она женщина, борец сумо, зашвырнула меня в салон автомобиля, где спереди сидели двое, тот капитан-интендант, и солдат, вроде ефрейтор. Машина дёрнулась и заглохла, и заводиться не желала категорически. Ага, дам я себя увезти. Как и думал, советская разведка работает, капитан рыкнул на водителя и тот выскочив, открыв капот, начал искать причину поломки. Общаться я не пожелал, просто вырубил обоих, телекинезом, и починил машину, когда выскакивал на улицу, там и скрылся в улочках. Водила прыгнул за руль, и та умчалась. Я тоже свалил, пришлось в парке прятаться, пока не стемнело. Вообще наглость, по оккупированному городу погулять нельзя, советская разведка похитить норовит. Дальше на одеяле покинул город, на «арочке» взлетел, и направился на советскую территорию, там уже «Каталину» достал на водах Волги, и дальше летел все четыре тысячи километров дальности. То, что день, не мешало, тут самолётов и нет особо, если только те, что перегоняют по ленд-лизу из США.

На Дальнем Востоке мне понравилось, да так, что я там задержался на довольно приличное время. Если проще, то обратно я летел в конце марта тысяча девятьсот сорок третьего года. Запасы немалые вёз, разной добычи с Дальнего Востока, на Камчатке был, икры бочками закупил. Медвежатина есть, балык и разная рыба, готовая и свежая. В общем, это была лучшая моя зима, я бы даже сказал, лучшая за все мои прожитые жизни. Да, тяжело тут жить для непривычного человека, я раз пять на волосок от смерти был, но я обучался у местного охотника, и тот многое мне дал, дальше три месяца, вдали от людей, до отлёта, я уже один путешествовал. Внешность как раз и начал менять, как покинул оленевода. Теперь я голубоглазый блондин с правильными чертами лица. Голосовые связки тоже изменил, теперь у меня звонкий и чистый голос. Знаете, мне тут очень понравилось. Пожалуй, после войны сюда и вернусь, или как паспорт получу. В Ленинграде так и не был, но газеты почитывал, редко, попадались старые. С трудом, но пережили зиму. А так «Каталина» рубила винтами воздух, я старался не попасть в снежный фронт впереди, и спускался южнее, хотел обойти. Я был в одеждах оленеводов, тёплая и меховая, на вырост сшили. У меня ещё комплект под взрослого был. Пора снимать, переодеваться в тёплую и обычную одежду для советского паренька моих лет. Что и стал делать. Фронт я с трудом обошёл, там была посадка на дозаправку, лёд уже сошёл с озера, сел благополучно, заправился и дальше. А когда добрался до передовой, сменил «Каталину» на «арочку». А там чуть позже и на «Шторьх», пока не добрался до белорусских лесов. Зима к концу подходит, уже чувствуются первые признаки весны, но ещё морозно, что позволило мне сесть на лёд лесного озера. Обслужив и убрав машину, до рассвета часа два, я осмотрелся, поправил сбившуюся на лоб шапку-ушанку, из кролика, крашенную чёрным, достал лыжи и размеренно шагая скрылся среди деревьев.

Взор я использовал время от времени, нужны схроны, замаскированные, лежбище сделать, где я якобы жил несколько лет. С сорок первого. Пока легенду не прорабатывал. Сделать запас провизии, в партизанских отрядах сейчас наверняка голодно, будет подмога. Думаю, это серьёзно расположит меня к партизанам, хорошо отнесутся. В общем, оплата для вступления в отряд, вот я как это вижу. Мне сейчас девять лет, недавно исполнилось, наверно всё же скажу, что десять. Так будет лучше. То, что я сразу чей-то схрон обнаружу, на это даже и не рассчитывал, больше смотрел на следы, и прикидывал где дневать буду. Ночью полетаю на одеяле, уже нормально поищу схроны. Жаль, Взор не больше трёх часов можно использовать в сутки, иначе глаза сильно болят. А находился я в районе Барановичей. Леса тут крупные, наверняка партизаны есть, но пока не встречал следы. А тут вдруг, очередной раз активировав Взор, я непостоянно его держал, раз в десть метров мельком осматривал землю на глубину метра, и обнаружил железную трубу, что уходила вглубь, дальше метра я не видел. Похоже воздуховод. Я поднимался на холм от озера, отошёл уже метров на двести, когда обнаружил его. А удобное место для подземного убежища. Поляки построили? Бункер. Надо вход поискать. Что интересно, воздуховод выходил внутрь дерева и через щели в стволе получал воздух. Интересная задумка, и как красиво сделали. Снег его не заметёт, заборник на высоте метра. Я стал наматывать круги, по расширяющейся спирали, и на шестом круге обнаружил замаскированную под пеньком крышку. Не похоже, чтобы это был основной выход, скорее резервный. Не эвакуационный точно, не удобно расположен, на полянке. Эвакуационной лучше где в овраге разместить, или в кустарнике, чтобы выход не заметили со стороны. В общем, я стал дальше круги наматывать. Уже рассвело, когда нашёл и эвакуационный и основной вход. А основой у озера оказался. На склоне, я двадцати метрах левее прошёл. А эвакуационный, на другой стороне холма. Большой бункер. Правда, не бетонный, срубы колодцев, где скобы внутри набиты, деревянные.

Основной я и вскрыл, телекинезом, аккуратно, чтобы ничего не повредить. Смёл снег, пробил щели в замёрзшей земле, и поднял крышку. Дальше дал проветрится и начал спускаться. Впрочем, если внутри есть газы, скопились, то они мне не повредят, я принял меры. Спуск был недолгий, тут три метра, тамбур, и дальше шёл по коридору вглубь холма, иногда открывая двери, проверяя их на сюрпризы, двери тоже из дерева, толстый брус, тяжёлые. Однако петли даже не скрипели и открывались легко. Да, вход под пеньком, это скорее грузовой вход, грузы принимать, он был заметно больше других. Эти по метру в ширину и длину, а тот в полтора. То, что с убежищем что-то не так, я ещё в тамбуре понял, где увидел мумифицированное тело в форме старшего лейтенанта НКВД, шпалы в петлицах. С явно пулевыми ранениями руки и левого бока. Похоже с лета сорок первого лежит. Позже похороню, а пока изучим убежище.

- Как интересно, - пробормотал я, закончив осмотр.

Я врал, не особо и интересно. Нет, убежище крупное, сделанное качественно, можно сказать на века, в два уровня, провода проведены, розетки и лампочки. Судя по количеству мест в казарме и отдельных спальных комнат, тут могло проживать до ста пятидесяти человек. Есть кухонная зона и столовая зала. Четыре сортира, солдатский, для командиров и ещё два резервных. Вот только убежище законсервировано, а перед консервацией отсюда всё вывезли, даже мебель, только нары сколоченные остались, и стол со стулом дежурного. От дизель-генератора одну станину нашёл. В дежурке, в столе, нашёл журнал ответственного лица. Убежище, это бункер НКВД, для подпольной работы на случай госпереворота, или вот так войны. Журнал начали вести в тридцать шестом, видимо тогда он и был построен. Однако всё вывезли ещё в сороковом. Не ликвидация убежища, а консервация. Почему только всё вывезли? В журнале этого не было. Ответственный лейтенант госбезопасности Филимонов. В.А. Что интересно, у того старлея я нашёл удостоверение в нагрудном кармане, на имя Филимонова Валерия Александровича. Совпадение, наверное, да? Думаю, когда началась война и тот неожиданно оказался в Минском окружении, решил пересидеть в этом месте. Он знал, что всё вывезено, но место тихое и надёжное. Водопровод есть, правда с ручным насосом. Хочешь воды из озера, поработай ручкой. Я проверил, сняв с консервации, всё работает. Возможно с вещами был, но был кем-то обстрелян, раненым, скорее всего в одиночестве, добрёл до входа, смог открыть и спустится. В тамбуре силы его оставили и вот чем всё закончилось. А обстреляли его недалеко, повязка набок наспех наложена, на руке вообще нет, с нею бы он далеко не ушёл. Тут в двух километрах трасса на Минск, скорее всего там под обстрел и попал. Интересно конечно, трагедия двухлетней давности, но убежище мне понравилось, всё качественно сделано и даже на отлично. Стоки для талой воды, что могла проникнуть в бункер весной, сделаны качественно, следы были, что вода попадала, в основном через входы-выходы, но выше ожидаемого уровня не поднималась и потом куда-то уходила. То есть, внутри сухо, и уже свежо, неплохо продуманная система воздуховодов.

Тело старлея я забрал, похоронил в стороне, на берегу озера, в песке, причём этот кирпич песка пришлось дробить, чтобы засыпать покойного, не класть же его обратно, раздавит тело. Документы отложил, и начал обустраиваться в бункере, выбрал спальню и достав свою койку. Ту что двухуровневая. Внизу спал, наверху вещи. Заслонки я сразу открыл, как Взором разобрался что это и как работает, свежий воздух уже попадал, так что обустраиваемся. На койку матрас, спальник, и поужинав, вскоре уже спал. Вымотался немного.

В бункер я обживался пару дней, прохладно тут, но в свитере ничего, терпимо. В кухонной зоне использовал керогаз, готовил свежее, если было на то желание, расконсервировал командирский сортир, да и вообще подготавливал бункер к проживанию. На нарах спать не захотел, мне койка милее. Так что порядок, потихоньку обживался. Несколько залов посетил, тут и для совещания было, но всё вывезено, кроме монументального и длинного стола. Его похоже тут и собрали, и решили не вывозить. А вот стулья забрали, видать из-за инвентарных номеров. Да уж, похоже консервация планировалась на десятилетия, не на годы. То есть, бункером пользоваться не собирались. Кстати, нашёл ещё один выход, замаскирован под дубовые панели на стене у командирского санузла, открывается рычагом. Пробежался, тот почти на километр в сторону вёл, три пулемётные позиции без оружия, в глубину леса и выходил в овраге. Выход замаскирован под нору животного. Вроде лисы. Выбраться можно. Кстати, в норе раньше действительно лиса жила, натаскала мусора для подстилки, следы волосинок её и остатки пиршества. Хм, а лисы себя так не ведут, они аккуратные и не мусорят где живут. Похоже маскировка. Ну да, слабо знающий повадки этих животных человек, и провёл такую неудачную маскировку. А животных отвадил резким замахом. Сейчас он почти не чувствовался пришлось громко втягивать носом воздух, сделал несколько вздохов, пока не уловил. Да, есть запашок, для животных он неприятен. Ну и вот так закрыв замаскированную дверь, красивая маскировка, земля и корни дерева нарисованы, тут мастер знал своё дело, и запер её и двинул обратно. На стенах туннеля нашёл вырезанные скальные надписи, на дереве. Бункер строили зеки, думаю где-то тут они и похоронены. Ещё знающий о нём, где распложен, это Филимонов, а он погиб. Получается никто о нём и не знает. Хм, и это хорошо.

Вот так два дня и пролетели. Кстати, я замаскировал основной вход у озера и следы скрыл снегом. Тем более повезло, снегопад прошёл, похоже один из последних, всё же таяло. А пользовался я выходом через ту нору, и массировку поправил, чтобы и специалист не понял, что лисы тут не жили. Думаете на поиски партизан двинул? Нет, на охоту. Свежей дичи хочу. На одеяле полетал на поиски, заодно ещё схроны поискал. Пешком бы полдня ходил, война распугала всех, это сейчас постепенно животные стали успокаиваться, но взял выводок кабанов. Мамашу не тронул, та увели троих мелких, на развод, а двух что покрупнее, я и забрал, телекинезом, разделав на мясо. Два схрона нашёл, один пустой, сильно попорченный прошлыми вёснами, не кондиция. Другой, это схрон с зерном, давний, года три тут, зерно взопревшее, но ещё годится к использованию. И только на следующую ночью я облетел весь лес, следы старые видел, ходили люди, одиночки и группами, на лыжах и без. Нашёл место, кто где-то недавно взял лося. Однако сам лес пуст. Только ещё два схрона нашёл, один неплох, очень даже, законсервирован где-то вначале войны, есть запас оружия и припасов долго хранения. Я не спускался, Взор через колодец спуска всё показал. Второй, снова зерно, и не пустой, и свежий, с сорок первого думаю тут. Ладно, завтра на «Шторьхе» полетаю над разными лесами, поищу партизан. Гляну есть костры или нет? Сказано сделано. Аж в трёх лесах, ну или в одном крупном изрезанном дорогами, нашёл три места, где люди грелись или готовили пищу. Костры быстро гасили, как слышали звуки авиамотора, видать опытные, знают, что это такое, а я вернулся и сел на лёд озера. А вообще пора заканчивать эту практику. Сейчас подморозило, но когда взлетал, брызги воды во все стороны. Лёд таил, скоро не выдержит мою крылатую машину. А «арочка», когда лёд сойдёт, тут не взлетит, ей нужно больше места для взлёта. Чуть дальше речка есть, там ровные участки, можно взлететь будет, но это на семь километров дальше, а озеро вон оно, под боком. Хотя да, демаскировал взлётом и посадкой местоположение бункера, но это разовая акция с поиском, вряд ли кто-что понял. Лес голый, я изучил сверху, есть ли кто рядом с бункером, и только тогда пошёл на посадку. А выспавшись и под утро этой же ночью, как вёл воздушный поиск, долетел на одеяле до ближайших партизан, где костёр видел, почти тридцать километров, два захода по двенадцать километров, накопил ещё, сидя на медвежьей шкуре, но уже светать начало, так что убрал шкуру и одеяло, ремень карабина «Мосина» на плечо, и дальше быстрым шагом на лыжах двинул по лесу.

Промашка вышла, для начала меня чуть не расстреляли дозорные, думали немцы. Они тут вообще на измене были, немецкого разведчика слышали, спешно собирались, чтобы покинуть лес, будучи уверенными, что их обнаружили. Только это не партизаны оказались, а жители деревни, уничтоженной карателями. Их партизаны спасли. Те уже в пятый раз место жительства меняют, опытные, знают, долго не проживут, если промедлят. К слову правильные инстинкты, я одобрял. А в дозорных у них парнишка лет тринадцати-четырнадцати и девчонка постарше. Карабин я не отдал, когда потянулись за ним, это ещё у дозорных было, сказал:

- Не лезь, - дёрнул я плечом назад, когда парнишка потянул руку к нему. - Я из него первого солдата СС убил, память.

- А первого немца? - поинтересовалась дивчина.

В дозоре двое было, парнишка лет тринадцати и дивчина шестнадцати, она явно старшей была. На двоих одна винтовка «Мосина».

- Там из станкового пулемёта «Максим», когда расчёт убило. Мы с мамой в их окопе прятались. В сорок первом ещё. Мне семь лет было. Отец научил стрелять. Он военный, ротный старшина.

- И где мама?

- Через неделю погибла, на дороге, когда нас самолётами… - я опустил голову.

Те вздохнули, у них тоже были свои трагедии, те не спешили ими делится, но и меня прекратили расспрашивать, а дивчина, передав винтовку напарнику, повела в лагерь. Это было доверие, я оценил.

- У тебя патроны есть? - спросила та.

- Один патрон – один поцелуй, - сразу отреагировал я.

Та хохотнула от неожиданности, а потом возмущённо повернулась ко мне, остановившись. Да ещё руки в бока пальто упёрла с видом сварливой жены. Видать подсмотрела у кого-то:

- А ты не слишком мал?! Поцелуи ему.

- Мал золотник, да дорог. Ты ещё не знаешь, как я целуюсь.

- И знать не хочу.

Мы пошли дальше, та ехидно на меня поглядывала - и всё же спросила:

- А патронов-то хватит?

- Губы заболят. Месяц будешь без перерыва расплачиваться.

- Ох и хвастун. Патронов с собой сколько?

- С собой да, есть, тринадцать патронов, больше и не надо, я обычно стреляю и бегу. И я не мажу, всегда попадаю. Если не попаду, вижу это, то просто не стреляю.

- И много немцев убил?

- Много, двести будет.

Тут и мы и пришли в лагерь. Полуземлянки наспех оборудованы, кое-где вообще шалаши из елового лапника, утеплённые брикетами снега увидел, видать жили как эскимосы. И много гражданских, женщины, дети. Те начали собираться к нам, с любопытством изучая меня. Страшим среди деревенских оказался старик с седой бородой, тот представился как старший унтер-офицер пехотного полка, бывший, понятное дело, не в запасе, государство развалилось. Но две награды имел. Два Георгия, что носил гордо и открыто. Было чему гордится. Поначалу тот грозно глянул на дивчину, мол, почему оружие не забрали, та засмущалась и стала смотреть под ноги. Дальше тот представился и спросил:

- Кто таков?

- Терентий Грек. По прозвищу Решала. Сирота, девять лет, вот в феврале было. Ищу партизан.

- Ищешь? Зачем они тебе?

- А что, мы тут говорить будем? - указал я на плотную толпу, что нас окружила.

Кстати, осмотрелось это довольно морально подавляюще. Всё белым бело, пусть снег и ноздреватый, таял, тёмные деревья и тёмные одежды гражданских навевали тоску, но я так понял, другой у них не было, да и эта тоже потрёпана, если не рванина. Несколько человек видимо тёплую одежду не имели, выскочили из землянок и притоптывая слушали нас, выдыхая пар.

- У меня нет секрета от наших, мы одна семья.

Тут было около сотни человек взрослых, может чуть больше. Детей полсотни. Дети часто перемещались, протискиваясь между ног старших жителей, точно не скажу.

- Тогда врать или юлить не буду, правду скажу. Я награду хочу получить, поэтому к партизанам иду.

- Просто получить? - как-то тот не понял даже.

- Заработать. Смотрите, когда немцы убили мою маму, до зимы жил в бункере, с тремя ранеными бойцами. Танкистом, пограничником и киномехаником, и они меня всему обучили, а как вылечились пошли наших нагонять. Весной сорок второго это было. Я начал охоту на немцев, особенно у аэродромов, в лётчиков стрелял. Они папу в первый день войны убили, бомбили его, и маму, на дороге, тут недалеко. Сейчас я уже убил двести немцев, ну и других, что за них воюют. Испанцы были и французы. Двести шесть, если быть точным. А война закончится, там ветеранам войны будут льготы, без очереди пускать. Я заслужил это? Заслужил. Я не буду требовать за то, что уже сделал, было и было, доказать всё равно не смогу. Я сделаю проще, попрошу командира отряда дать мне особое задание, что я выполню за награду. Я, например, могу всё достать, припасы, одежду, оружие и боеприпасы. В бой тоже смогу, я хороший стрелок. Но не думаю, что командиру партизанского отряда нужен ещё один боец. А вот Решала, что может решить любую проблему, ему пригодится. А достать припасы в военное время, это тоже тяжёлая работа. Договоримся с командиром отряда. А с наградой - я уже ветеран, она подтверждает. Я за родителей уже отомстил, по сотне за каждого, можно не одному жить, а то устал в одиночестве, год уже, вот и ищу отряд.

- Какой продуманный малец, - пробормотал кто-то из толпы, причём мужской голос, хотя вокруг в основном женщины и старухи были.

- Говоришь всё достать можешь? - потребил старик бороду. - А нам сможешь?

- Решим вопрос, - кивнул я.

- Если поможешь, голодно у нас, подъели запасы грибов и что на огородах накопали, кору едим, я тебя лично познакомлю с командиром партизанского отряда «Белорусский мститель». Помогу в отряд записаться.

- О, товарищ унтер-офицер, да с вами дружить нужно? Договорились. Тут не далеко схрон есть, там зерно, попорчено, три года лежит, но думаю можно просушить и использовать. Ещё дам цинк патронов, ну и… м-м-м… ещё жилой схрон, под землёй, двадцать человек жить смогут. Там печка и нары. Я там как-то месяц прожил, а так обычно путешествую. Сейчас вот с Украины пришёл. Мамину могилу навестил.

- Сколько зерна?

- Я когда полицая связанного допрашивал, летом прошлого года, он сказал что много. Это всё что знаю. Я нашёл схрон, сверху глянул, спускаться не стал, и закрыл.

- Самолёт слышал? Летал вчера вечером.

- Слышал. Даже видел. Немецкий лёгкий разведчик. Крутился над лесом, думаю искал кого-то.

- Вот и мы видели. Уходим, собираемся. Видел германец костры. Как бы егеря не пришли, или каратели. Хотя каратели в лес не пойдут, боятся они леса, даже сейчас, а вот егеря не боятся. Идём, поговорим.

Мы отошли о толпы, и спустились в землянку. Пахло тут конечно не розами, дымом, грязными телами. Тот ещё запашок. Лучина горела. Я осмотрелся. Интересно сделано, в центре выложенный из валунов открытый очаг, дым в дыру в крыше уходит. С двух сторон двухуровневые нары. Человек шестнадцать тут жить смогут. На каждом уровне на четверых полати. Бывший унтер сел за склоченный из брёвен стол, и поправив лучину, посмотрел на меня. Рядом со мной сел мужчина, лет тридцати, инвалид без ноги, с костылём. Это его голос из толпы я слышал. У этой же стены кроме стола ещё запас дров и хвороста собран.

- Что вы на меня так смотрите? - через минуту молчания, спросил я.

- Одежда нужна, много что деревне нужно, - наконец ответил старик.

- И? - поторопил я того.

- Чего тебе у партизан делать? Оставайся с нами.

- Нет уж, я хочу стать ветераном войны, я им стану.

- Погоди Гаврилыч, - остановил главу поселения, тот инвалид. - Ты сначала зерно получи, патроны, вон пусть схрон жилой покажет, тогда и можно уговаривать остаться. Сам знаешь какие мальчишки брехуны.

- Действительно, чего это я? - старик даже смутился, но быстро пришёл в себя и спросил. - Как далеко схроны?

- Километров двадцать пять будет. В сторону трассы на Минск.

- Две лесные дороги пересекать, - сразу определил тот. - А по ним бывает полицаи ездят, за данью в деревни.

- Не ездят уже. Отвадили наши парни из партизан, - поправил его инвалид. Он точно бывший военный, повадки выдают.

- Отправим с ними нашу молодёжь и Матрёну за старшую. Посмотрят, что там есть. Мешки на всякий случай пусть возьмут.

- И лопату, железная нужна, снег и лёд долбить чтобы открыть люки, -подсказал я.

- Лом возьмут, - кивнул тот.

Вроде обговорили всё быстро, но вышли только через два часа. Сам лагерь деревенские уже покидали, грузили скарб в волокуши и сани, лошадей не было, съели за зиму, сами запрягались. И со мной два десятка парней и девчат, коими командовала монументальная бабища, с командным голосом и повадками фельдфебеля. Её, по-моему, и старик боялся. Двое больших деревенских санок взяли, и двинули. Дороги приходили осторожно, убедившись, что рядом никого. Только к пяти дня мы добрались к ближайшему схрону. К тому моменту уже час как стемнело. Сразу к делу приступили, двумя лопатами очищали снег, ещё двумя пехотными, долбили, как и ломом. То, что что-то есть, те видели, удары глухие. Этот схрон был жилым. Наконец поддели крышку и оторвали. От сруба. То есть, открыли. Сначала двое парнишек спустились, лет пятнадцати, осмотрели, даже нашли керосиновую лампу, бачок полный и зажгли её. Нашли внизу спички, но они чуть отсырели, однако была зажигалка, вот она заработала. Так что и остальные внизу побывали. Разожгли печку, я показал где снаружи дымоход, и его очистили, начал дымок идти, да тепло снизу. Матрёна, как я видел, отправила посыльного обратно, сразу как инвентаризацию внизу провела, подсчитала припасы, запасы одежды и оружия, видимо сообщить. На печке внизу уже что-то готовить начали, утварь и припасы были. Там тепло, уже просыхало всё. Всех девчат и двух парней оставили, последние всё оружие с стойки расхватали, патроны. Матрёна быстро навела порядок. Раздала затрещины, велела вернуть на место, только двоим оставила винтовки. Вот так, с теми же санками двинули дальше, теперь нас шестеро, я с Матрёной, и четверо парней от тринадцати, до пятнадцати.

То, что ночь, нам не мешало, из-за снега более-менее видно было, прошли четыре километра и я показал следующий схрон. С взопревшим зерном, тот что более свежий пока не показывал. Дальше видно будет. Ещё посмотрим, что за деревенские такие. Нет, то что настоящие и выживают, это видно, просто мутный у них глава. Больно уж тот на меня погладывал, с таким гастрономическим интересом. Что-то ему было надо от меня. Тут также указал место и начались работы. Парни по очереди работали. Как кто запалится, его меняют. Крышку сбили быстро. Её правда из земли ломом пришлось выдалбливать, но сделали и смогли открыть. Время уже пол десятого ночи было, однако работы не останавливались, рядом костерок развели, грелись у него. А зерно было. Россыпью. Я же говорил. Так что осматривая, кривились, нужно сушить, но стали грузить в мешки. Полные. Потом по два мешка на санки, и потащили обратно. Крышку закрыли, объём определили, как в двадцать мешков. Матрёна сама считала. Вернулись, уже полночь была, а там цыганский табор. Вся деревня оказывается за нами шла. Все дети внизу, в схроне. Там спят в тепле. Едва места на нарах хватило. Взрослые наверху на санях под шкурами и одеждами. Не все, некоторые чуть в стороне, там родник, строили шалаши. Они тут что, обустроится решили? Или стоянка на несколько дней и уйдут дальше? Не понятно. Решил утром узнать. Мне кстати место внизу на нарах выделили. Поэтому оружие в стойку, разделся и спать. Даже кормили, в большой кастрюле супу рыбного отварили. Консервы тут были рабыне. Это уже вторая кастрюля, первую ранее опустошили.

Утром действительно пообщался со стариком. Я уже поел супу, даже с хлебными лепёшками, а часть зерна просушили на сковороде, растёрли в муку и замесили тесто. Чуть горчит, но зерно признали годным. За новой партией к схрону уже ушла половина деревни, видать за раз всё хотят вывезти.

- Дед, я обещание выполнил. Вот схрон жилой, одежда, оружие с патронами, припасов на три дня всей деревне не экономя, даже медикаментов немного. Зерно сам видел, годное. Выполняй и свою сторону договора.

- Не спеши.

- А чего медлить? Скоро тут наша армия будет, летом или осенью освободят эти земли, и что? Надо успеть.

- Да погоди ты. У нас с командиром партизанского отряда договорённости, они что добудут, с нами поделятся, всё же женщины тут и дети. Вон, сам видел, три бабы и две девки с животами ходят. Если что мы найдём, тоже с ним делимся. Весна, голодно не только у нас. Половину припасов отдадим. Оружие и патроны так всё, оставим что для охоты или охраны. Я уже отправил ходока к командиру, его Пантелеймон Андреевич зовут. Харламов. Слышал о таком?

- Нет, я давно тут не был.

- Он у нас директором школы был в районном селе. В отряде и военные, и из нашего района мужики. Из нашей деревни тоже есть. Помогаем друг другу чем можем. Через два дня будут тут.

- А связь с нашими?

- Есть радист. Прилетают самолёты. Только это секретно.

Мы сидели на санях, и пили горячий чай из кружек. В схроне его нет, это мой, из Китая, тот что похуже. Сделал вид, что нашёл пакет в обёрточной бумаге на верхней полке. Ух как ему обрадовались, все пили с удовольствием, некоторые даже с причмокиванием.

- Хорошо. Знаете, тут рядимо ещё схрон есть. Тоже с зерном, там он получше. С сорок первого лежит. Как думаете, как взятки командиру отряда хватит, чтобы меня к себе взял?

- Откуда узнал?

- Как-то я связанного полицая допрашивал... - пустился я в воспоминания.

- Ты уже рассказывал.

- Там другой был. А этот в декабре сорок первого, и он рассказал про схрон. Летом нашёл по приметам. Проверил.

- Ясно. Сколько полицаев ты допросил?

- Почти три десятка.

- Ого. Удивил меня.

- Знаете, у меня есть место, бункер, где вся деревня жить сможет, место удобное, там водопровод есть, сортиры, казарма. Даже баня. Бывший бункер НКВД. Законсервированный. Правда, пустой, вывезли всё, но жить можно. Ещё можно туда привозить раненых партизан, устроить госпиталь, место есть, чтобы восстанавливались. Вы об этом с командиром отряда поговорите.

- Далеко бункер?

- Да нет, полчаса пешком идти. Тут у озера.

- Чёрное озеро? Говорили плохое место. Ты образован?

- Да, помнит тех троих, что меня учли? Писать и читать они научили. Двое командирами были, капитан и майор. Киномеханик старший сержант. Да, он оставил своё оборудование мне и плёнки, подходящий зал в бункер есть, можно кино крутить. Я умею. О, пусть командир отряда назначит меня киномехаником, введя в штат. А что, нормально, и по мне.

- Подумаем. А пока прогуляемся, хочу глянуть на бункер.

Собрался тот быстро, на удивление взял всего одного жителя деревни, матушку. Священника убили каратели, забили прикладами, когда тот хотел остановить их, вот осталась матушка с двумя детьми, она службы вела, икона была. Тот оставил за старшего инвалида Ивана, я уже знаю, что тот житель деревни, и ранен был ещё в Финскую, где участвовал. Артиллерист он, по воинской специальности. Вот втроём и прогулялись. А пока шли, я описывал как о бункере узнал.

- Когда налёт был и маму убили, я помогал раненым. Там старший лейтенант был, НКВД, у него по две шпалы в петлицах. Как армейский майор. Вот он бункер показал и почти сразу умер. Тут на берегу озера его могила. Мы первой же ночью вернулись на дорогу, похоронили убитых. Маму в отдельной, воронке сделали могилу. Я крест поставил, она крещёной была. Мы в бункере и жили до конца весны, делая вылазки к немцам. Меня учили как взрослого, а зимними вечерами учили читать и писать. Всё что надо добыли в разбитой сельской школе. Уходили бить врага далеко, к Пинску, или Минску, чтобы тут не шуметь и врага к убежищу не привлекать. Вот они меня всему и обучили. Там в дежурке стол есть и внутри журнал, на Филимонова. И погибший командир НКВД, был Филимоновым. У бункера три входа-выхода. Основной, потом грузовой и тайный, чтобы уйти если окружат его. Какой показывать?

- Который ближе?

- Тайный.

- Давай его показывай.

- Так пришли уже, вон лисья нора в кустарнике. Оно и есть.

- Так мы же не пролезем, даже голова моя? - удивился бывший унтер.

- Это кажется. Там если присесть можно увидеть, что нора больше.

Я первый внутрь скользнул, потом матушка, и за ней уже старый. Действительно спокойно проползли, и дальше встали, чуть в согнутой позе, низкий свод не давал в полный рост встать, это мне без проблем, наблюдали как я открыл замаскированную дверцу, и мы прошли в тамбур, тут я зажёг заготовленную керосиновую лампу и при её свете спустились по колодцу на пять метров глубже, и дальше по коридору двинули. Я показал надписи на стене и потолке, послания от зеков, матушка крестилась, не дура, понимала, что это значит. Так и дошли до бункера. Показал все помещения, комнату дежурного, где раньше явно телефоны стояли, журнал и удостоверение старлея Филимонова. Моих вещей, койки и керогаза, тут не было, убрал. Даже заслонки воздуховодов закрыты, а показывая, снова открыл, описывая, что это и для чего. Да и те не дураки, понимали. Бункер на них произвёл впечатление, так что решили, переселению и обживанию его - быть. Тут полы из досок, можно и на полу спать, когда нары или койки закончатся. Люди на санях спали под снегопадом, что им пол? Тем более в бункере была своя система отопления, с дровяной печкой, её ещё как кухонную можно использовать, я просто не зажигал, без надобности. Вторая печка, уже для бани. Её тоже изучили. Сток грязной мыльной воды видимо уходил в сортир или отстойник, не знаю. Также изнутри несколькими мощными ударами открыли крышку люка основного входа. Бывший унтер решил о тайном ходе молчать, и до нас приказ свой довёл.

Вернувшись, оставив сани на месте, по сути с узлами в руках, так и двинули к озеру, прокладывая тропку в снегу. Тут и следопытом не нужно быть, чтобы её рассмотреть. А там и в бункер. В общем, осваивали его порядка двух дней, обживали, запускали всё. Три наличных керосиновых лампы да лучин заготовили, и вот так осваивали. Баню я запустил, воду вёдрами дежурные натаскали в два бака. Мылись всей деревней, первыми дети и беременные. По очереди, воду трижды добавляли и подтапливать пришлось, но мест на двадцать человек. Большая баня. Я тоже помылся. Мыло выдал. Три бруска хозяйственного, постирушки устроили. Почти все вещи с того жилого схрона сюда перенесли, оборудовали кухню, столовую. Плотник, а им оказался инвалид Иван, ловко рубил брёвнышки, клиньями раскалывал пополам, и обтёсывая. Ему отдельное помещение выделили, но запах в бункере хвои так и стоял, а тот доски делал, для столов и столешниц. Пока всё в процессе, ему и новые нары заказали и лавки. Часть привезли с собой, уже поставили. Это всё что было за два дня. Разве что я рыбалку на часок устроил на Чёрном озере. Небольшая рыба, но была. Как пробили лунку ломом, чуть не упустив, так я стал леской с крючком, для видимости, таскать одну рыбёшку за другой, пол ведра натаскал, на две кастрюли ухи хватило. А готовили в основном супы. Теперь ещё хлеб пекли. Я четырём поварам деревни, ещё казан выдал и шесть солдатских котелков. Казан отлично встал на печку. Десяток ложек. Сам дед, походил, посмотрел, и начал раздавать должности в бункере, плотник есть, двух помощников ему, и двух пильщиков, сухие деревья валить. Повара есть, старшая итак назначена, освоились на кухне и в столовой. Только помощников выделили. Главную по бане поставил, Матрёну. Старшую прачек, к ней шесть помощниц. Старушек в нянечки за малыми следить. Потом в двух помещениях велел развернуть школу и учить детвору. Их итак учили, но на коленке можно сказать, а тут уже по сути настоящей школой будет, плотник Иван обещал всё сделать. Только учительница была одна, прибилась к деревенским при отступлении в сорок первом. Её и поставили директором школы. Однако были и другие беженцы, вот трёх с образованием и назначили учителями, распределив кому какие классы. Всё ещё шло оформление.

Людей хватало и их надо занять. Назначил лесных сборщиков, молодёжь в охрану или в охотники. Матушке дали комнату для часовни. Даже и до меня очередь дошла, осмотрели столовую, что в нужные дни можно переоборудовать в кинозал, и согласились, что пойдёт для этого. В общем, я стал киномехаником. Оборудования тут нет, сказал неделя требуется, чтобы привезти, в другом схроне держу. Пока при деревне, ещё посмотрим, что командир партизанского отряда скажет. Я находился на кухне, лежал под раковиной, и чинил трубку водопровода, там потекло, гайка ослабла и подтягивал. Делал вид что инструментом, но на самом деле телекинезом. Когда закончил, одна из помощниц убирала лужу, вот и узнал, что прибыл командир отряда. Уже в бункере, у старика. У того рабочий кабинет был, тот самый, дежурного, там и общались. Так что поспешил в нужную сторону, по лестнице поднявшись на этаж выше. Те чай пили, и встретили меня любопытными взглядами. Причём, оба. Командир отряда был в шинели комсостава и кожаной фуражке, с красной звёздочкой. Прям как комиссар из кино, они такие виды любят. Точнее шинель висела у входа, на вешалке, там же и фуражка. Он в командирском френче был, но имел чёрные гражданские брюки, заправленные в сапоги, с новенькой «Красной Звездой» на френче. Бывший унтер быстро нас познакомил, я сел за стол, дежурная по кухне, та самая дивчина что на поцелуи за патроны не согласилась, принесла кружку с чаем, и сделал первый глоток. Вообще кружек этих на всю деревню едва три десятка. По очереди использовали. У меня была своя, как и котелок. Я на лагерь деревенских вышел не только с карабином, что сейчас в оружейке находился, но и с вещмешком за спиной. Это кружка моя, инициалы на боку. Я на кухне её держал, кто хотел мог использовать. Как и котелок. Только ложка всегда при мне. Индивидуальный прибор.

Вот так познакомившись, командир партизан сказал:

- Дед Матвей уже всё рассказал. Позабавил меня. Значит, можешь всё достать, и хочешь награду?

- Так за реальные дела, а не за спасибо. Я же понимаю, что просто так она не даётся.

- Ещё хочешь войти в состав отряда? Я не против, тем более ты своё дело нашёл. Действительно кино можешь крутить?

- Через неделю привезу аппарат с плёнками и покажу. Кстати, отличившихся бойцов к нам можете посылать. В качестве награды посещение киносеанса.

- Хм, спасибо, хорошее предложение, мне нравится. Также как идея по поводу госпиталя. Походил я по бункеру, впечатлил. Значит так, в состав отряда тебя впишу, с новым списком отряда отправлю в Москву. Будешь официально оформлен киномехаником отряда. Жить будешь тут. Договорились?

- Конечно.

- Что там по схронам?

- А что там по заданию с наградой?

- Шустрый. Я хочу знать, что может знаменитый Решала, о котором мне в бункере все уши прожужжали. И куклу пятилетней девочке подарил, и одежду пареньку младше себя. Одной из беременных подарил зеркальце и ткани для младенца. Шить пелёнки. Двум старушкам клубки шерсти и вязальные спицы, старушки чуть не передрались за них. А трофейные конфеты детишкам? Не жаден. Ты сказал рядом ещё один схрон с зерном есть?

- Около двух часов идти, - кивнул я.

- Вот и прогуляемся, глянем что за зерно там, если всё есть, там и поговорим. Зерно прелое оставим тут, оно всё деревенским останется, а мы всё заберём то зерно, из второго схрона.

- Хорошо. Я сбегаю, оденусь.

- Добро, жду снаружи.

Сам я побежал к казарме, там на нарах спал, быстро оделся, вещмешок за спину, в оружейку и не нашёл своего карабина. Да тут вообще было пусто. Ну кроме пяти винтовок и «ДП», но это для охраны. Выбрался недовольный наружу и подойдя к трём саням сказал Харламову:

- Карабин верните, воры.

Разобрались быстро, случайно прихватили, вернули. Он, я глянул на номер. Подсумки с патронами при мне были, так что карабин на плечо, и мы двинули прочь от бункера. Причём не по следам саней, а новый след прокладывая, чтобы, если кто по ним пройдёт, увидел, что сани встали у озера, постояли, и пошли дальше. Передышка. Поэтому особо из бункера никого не выпускали, чтобы следов не оставляли. А если выпускали, сборщиков или лесорубов, вот вам метла и заметайте свои следы. Одна из женщин даже была назначена на должность по маскировке. Следила чтобы следов не было. Часа два шли, пока не вышли куда нужно, на санях оружие из того схрона жилого, отдал его бывший унтер, партизанам действительно сейчас туго было. Вот и долбили лопатами и ломом крышку люка, лом наш, его вернуть потом требуется. Поэтому с санями и одна из девчат была, которая бойко шутила с молодыми партизанами. Их семеро было с командиром. Смогли откопать и сбить крышку, там дальше и занялись погрузкой зерна. А он в мешках был. Видно, что схрон качественно сделан, а зерно спускали наспех. По сути кидая вниз как попало. Видимо у неизвестного хозяина этого запаса было мало времени. Критически мало. А мешков ровно двенадцать было. Не так и много.

Харламов изучил схрон, и мотнув мне головой, отошёл под высокие ели, и когда я встал рядом, сказал.

- Вижу, действительно слово держишь, и схрон не свежий. Сколько ещё таких имеешь?

- Почти два десятка. Даже сейчас в зимнем лесу найду. Бывал и изучал. Тут рядом ещё один схрон, но тот, кто копал, схалтурил, вода попала. Я спускаться не стал, есть там что или нет, не знаю. Даже если есть, вряд ли пережило.

- Отдашь его деду Матвею, может что ценное найдут, им сейчас любая вещь на вес золота. Знаешь, как каратели на них напали?

- Рассказали.

Это летом прошлого года было, налетели, согнали в большой амбар и решили поджечь, уже дровами обкладывали и соломой, а тут партизаны. Частью побили картелей, всю технику сожгли, другая часть разбежалась, леса вокруг, смогли уйти. Вот и освободили. Поляки были картелями, успели несколько девок и женщин снасильничать. К тому моменту деревня полыхала вся. Каратели дома подпалили первыми, потом и амбар, партизаны выбивали ворота, когда уже стены взялись. К счастью, кроме пяти погибших, и сгоревшего имущества, все живы остались. Даже часть скотины. Собрались и ушли в лес, и вот живут, бедуют, как сказал командир партизанского отряда.

- И не понятно, почему именно эта деревня. Пленных не было, спросить не у кого. Терентий, ты не понимаешь всю глубины сегодняшней проблемы. Сам видел, деревенские доходяги, голодают, истощены, у нас в отряде ситуация не лучше. Мы ещё припасы отдаём детям и беременным, им нужно. Сейчас самая главная проблема, нехватка припасов. И немцы это отлично понимают, охраняют всё очень серьёзно. Вывезли в города, держат на складах. Овощи нужны. Мука есть, спасибо за неё, но нужны овощи. Они ещё в феврале закончились. И нам, и деревенским. Операция по добыче припасов сравнима по важности с боевой. Добудешь грузовик овощей, получишь медаль. При свидетелях обещаю.

- А если два? - с интересом слушая, уточнил я.

- Орден.

- Что ж, готовьте орден, будет вам овощи. Кстати, по награде, когда её ждать после передачи добытого?

- В течении пары недель, самолёты к нам редко летают, у нас не самый крупный отряд, но громкие дела за нами числятся. Да и сам видишь, тает, полоса раскисла. Пока не просохнет, самолёта может не быть. Мы уже два состава с ценными военными грузами отправили с обрыва. Мост взорвали железнодорожный, на неделю блокировав движение. Меня и многих партизан за это наградили. Уничтожили роту карателей. Ну и много других славных дел.

- Меня всё устраивает, но куда доставить добытое? Не к бункеру же?

- Хм, есть заброшенная дорога на сожжённую смолокурню. Немцем и полицаям там делать нечего. Можно туда доставить. Дед Матвей знает где она, объяснит. Я там связного оставлю, он мне сообщит, если что будет.

- Ясно. Значит, договорились? - протянул я руку.

- Договорились, - крепко пожав её, кивнул Харламов.

После этого мы расстались, партизаны ушли в сторону, где их лагерь, или в другую, путая след, я бы так и сделал, а мы с дивчиной, что на плече несла лом, возвращались к бункеру. Это прошло благополучно, дед Матвей действительно объяснил где смолокурня, и с большой неохотой отпустил меня. У меня задание, да и он понимал насколько оно важное. Правда, перед этим велел показать где тот схрон с попорченным содержимым. Я описал наш разговор с Харламовым и тот им заинтересовался. Снова за старшую была Матрёна, и ей выделили с шесть помощников. Я показал схрон, что найдут, всё их, и побежал прочь, а чуть позже и полетел на одеяле. Уже час как стемнело, так что не проблема.

Два грузовика «Опель-Блиц», что выехали с овощехранилища в Минске с разницей в шесть часов, я ждал в течении двух дней. Недалеко от города, на дороге перехватил. С водителями и сопровождающими, в хранилище их отправил со всем содержимым, и вернулся на «Шторьхе» под Барановичи. Там пролетел на одеяле, шесть километров, провёл разведку у сгоревшей смолокурни, действительно был партизан, и не малец какой, а лет двадцати, с немецким карабином. Видно, что опытный, понюхал пороха, чуть меня не засёк. Так что вернулся на ночную дорогу, где достал один из грузовиков, и съехав с трассы, пробив колею, покатил к лесу, и там по лесной дороге, около километра, и выехал на смолокурню. Заглушив двигатель, покинул кабину и отойдя за капот, покрутился, давая себя рассмотреть в свете фар. Партизан вскоре вышел ко мне, насторожено поглядывая вокруг. Сам он ждал не на смолокурне, а чуть в стороне за деревьями расположился, костерок, волчья шкура, лапника нарубил. Спать собрался. Одеяло плотное имел. Нормально, одежда тёплая, видно, что не в первый раз.

- Ты от Харламова? - спросил я на всякий случай.

- Да.

- Вот первый грузовик с овощами. В кабине два тела. Я их застрелил. Там трофеи, документы я забрал, но оружие осталось и мелочь по карманам, можешь забрать. Раз тебя послали, должен же быть гешефт. Разрешаю что понравится забрать. Оружие тоже забирай, а я за вторым грузовиком. Харламову скажи, что они полные, пусть больше саней возьмёт.

- Понял.

Я забрал карабин из кабины и вещмешок и уже собрался убежать, как тот от открытой дверцы пассажира воскликнул:

- Эй! Они тёплые ещё.

- А что, мне самому машину вести? Я плохо управляю. Сюда сам заехал, а так они везли, а я на прицеле держал. Вторые уже подмёрзшие.

- Понял.

Тот остался, он с немцев не только шинели снимал, попадания в голову были, но и форму. И вообще всё. Видимо серьёзные проблемы с одеждой и всем необходимым в лагере. Я же добежал до дороги, достал второй грузовик и по колее от первого покатил обратно к смолокурне. Вообще снега ещё достаточно, таит, проталины уже есть, но проехать сложно, однако первый грузовик был в комплектации вездехода, он и пробил дорогу. В некоторых местах приходилось сдавать назад и на скорости проскакивать участки. Вот на второй машине и без вездеходных свойств удалось проехать по колее. С трудом, но доехал. Партизана уже не было, машина стояла, урча мотором, я её не глушил, и два обнажённых тела рядом. Вот и поставил машину справа от первой. Двигатель тоже не глушил. А в радиаторах вода, замёрзнут, а я хотел передать всё в целостности и в сохранности. Подумав выкинул оба тела из кабины второй машины и начал раздевать, пока тела совсем не окоченели. Если партизанам даже это нужно, желательно подготовить. Узлы с формой и шинели убрал в кабину. Да и сам уснул в кабине первой машины, вездеходной, на сиденье, оно тут сплошное

Не знаю где лагерь партизан, но видимо рядом, разбудили меня стуком в окно двери, уже в десять утра. Так что глянув на наручные часы, я сел, зевая, и глянув как на полянке становится многолюдно, да и саней хватало, натянув сапоги, и выбрался наружу, где и попал в крепкие объятия Харламова. Потом комиссар отряда обнял. Я его впервые вижу. Надо мной немного посмеялись. Командир отряда говоря о грузовиках, имел ввиду объёмы, несколько тонн, они так привыкли говорить, а я действительно машины пригнал, чем всех поразил. В общем, тот при всех подтвердил, что за такой подвиг, в одиночку две машины взять, убив четырёх немцев, документы их я тому сдал, заслуживает ордена. Пообещал наградить. Дальше погрузка, машины приняли, я был прав, разгрузив, куда-то угнали, тела утащили подальше в лес и закидали снегом. После этого в партизанский отряд прибыли, недалеко, шесть километров, в центре довольно крупного леса находились, на берегу реки землянки вырыты. Хм, летая на «Шторьхе», я тут костров не видел. Дальше было построение и меня торжественно приняли в состав отряда, о чём была сделана запись, и описав мой подвиг, обещали представить к награде. Сообщили также, что я киномеханик, уточнив, когда будет первый киносеанс.

- Через пять дней.

В отряде было порядка трёхсот активных штыков и около семидесяти в подразделениях тыла и обеспечения. То есть, обеспечили комфортную жизнь бойцам. От сапожника до повара. Отдельно врачи, два десятка медиков. Я тоже числюсь за хозвзводом, меня познакомили с его командиром. Тот уточнил как далеко киноаппарат и хватит ли одних саней привезти? Подтвердил, одних саней хватит. Дальше отделили часть вещей, и сразу направили обоз к деревенским. Их доля. Вёл обоз комиссар. Он в бункере уже был, раненых возил. Оказалось, моё предложение понравилось, и одним обозом вывезли всех медиков и раненых в бункер, пока я грузовики добывал. Уже обустраивали палату с ранеными, пару кабинетов для врачей, общежитие им. Пока всё делалось. Десяток партизан отправились туда, знакомые с плотничьим делом, чтобы побыстрее решить вопрос с мебелью. Сам я не задержался, пока деревенские радостные до не могу носили мешки с овощами, принимая, глядя на их состояние, нет ли гнили, кладовка для их хранения имелась, дед Матвей благословил меня на поездку за киноаппаратом. Со мной ехал возница, пожилой мужчина с бородой, тоже из хозвзвода, вооружён таким же карабином, как и у меня. И Алексей. Это тот партизан, что ждал меня у смолокурни. Он из разведвзвода. Молодой парень, призван был весной сорок первого, война, первый бой и плен, полгода сидел, пока массового побега не было. С тех пор в отряде. Вообще в отряде начальник штаба капитан, тоже из беглых военнопленных, весной сорок второго бежали, вот прибился к отряду, он тогда уже существовал. Быстро навёл порядок, дисциплину, и вот уже воинские подразделения в отряде. Даже мой карабин взяли, записали номер и пересчитали патроны. Это всё теперь за мной числится. Если потребуется сдать, придётся сдавать. Жаль не попробую луковой похлёбки, повара обещали отварить. А были картошка, шестнадцать мешков, много лука, почти семь мешков, моркови два, чеснока аж два, и всего мешок с кочанами капусты. Немцы сами особо не шиковали. Я ещё мешок соли от себя в одну машину сунул, ей обрадовались не меньше, тут треть мешка деревенским ушло, две трети отряду. И не думайте, что это много, если повезёт, то от силы на месяц хватит при экономии.

А пока наши сани уходили подальше. Шли куда глаза глядят. А откуда мне знать где аппарат доставать? Надо полетать, схроны поискать. Их тут немало, как я уже убедился. К слову, по тому что с порченным содержимым. Схрон жилой, и с запасами. Его вскрыли, спустились, а там грязь и сырость. Много что пропало, но и достать смогли, очистить, отмыть и высушить, немало. Так что не зря вскрывали. Не пустой схрон. Только лет ему около двадцати. А там старый пулемёт «Максим», нашли и вещи тех времён. Причём опознали хозяина схрона. По форме унтер-офицера и трём наградам на ней. Форма превратилась непонятное нечто, но награды узнал дед Матвей. Его знакомец был, командиром пулемётного расчёта в Империалистическую, жил в том районном селе, где Харламов директорствовал в школе. В Гражданскую воевать не стал, домой вернулся. Умер в тридцать втором, во время Голодомора. Сердце. Да уж, вот так живёшь и столько всего узнаёшь. А мы шли и шли, пока не стемнело, когда возница сообщил, что лошадь устала, отдых нужен, так и двигались по старой заброшенной лесной дороге. Сразу нашли удобное место и разбили лагерь. Алексей костёр разводил, возница лошадью занимался, распряг, снегу в ведро набил, воды согреть, холодную давать нельзя, а я ужином занимался, в двух котелках готовил супчик. Хлеба запас есть, напекли в бункере лепёшки. Мне доверили это дело, раз сам год себя кормлю, значит готовить умею. Доказал, что да, наяривали с немалым удовольствием, нахваливая. Дальше сегодня не поедем, укатили километров на десять от бункера, завтра дальше двинем. Я усыпил попутчиков с помощью пси-лечения, оставил их посапывать в санях, те как лежанка, а сам на одеяле стал спирально летать, искать схроны и что интересное. Нашёл три схрона и артефакты войны, с сорок первого тут брошены. Танк, с виду в порядке. «Т-26». Потом несколько орудий и гаубиц, трактор и пяток грузовиков. Некоторые даже восстановить можно. Самая интересна находка в мелком ельнике, нашёл слегка ржавую советскую полевую кухню. Только из тех, что лошадьми буксируются.

Добавлю, что искал я второй бункер, сомневаюсь, что до наших мы в этом досидим. А наша армия Барановичи освободит к лету сорок четвёртого. Многие о нём знают, это не хорошо, вот и нужен резервный вариант. Ну и там поискать разной добычи. Три часа потратил на поиски, три медитации полных провёл, и вернувшись, лёг с краю, накрывшись рогожей, и тоже вскоре уснул. Мы часовых не выставляли, всем отдохнуть хотелось, а до людей тут далеко. А от животных конь есть, предупредит.

С утра чуть подморозило, мы продрогли, развели костёр, в зимнем лесу это сложно, но умеючи, а все трое умели, сделали всё быстро. Зарядка, чтобы согреться, дальше горячий чай, и покатили прочь. Хм, а чай мой, тот самый, который жёстко экономили, видать часть передали партизанам, потому как щепотка заварки была у возничего. Снова весь день ехали, а как парни уснули на санях, то я дополнительно пси-лечением их усыпил, чтобы не мешали, и полетал вокруг. В этот раз всего два схрона. Что-то маловато. Зато один был с зерном, на удивление свежий, как бы не прошлого года. Партизаны или кто из приспешников немцев сделал? Второй жилой, человек на тридцать. Только без запасов. Нары были, стол грубосколоченный. Неплохо сделанный схрон. Я вскрыл его, спустился и осмотрелся. И да, по киноаппарату, то их у меня три в запасе. Набрал, пока делал эти самые запасы. У меня была кинопередвижка на базе «полуторки», и два такие, мобильные. Все три аппарата, хотя правильно их называть кинопроекторы, были разных моделей. Не то чтобы коллекцию собирал, просто разные держал. Мобильными были - «К-25», их делали в Ленинграде, чемодан с ручкой, внутри кинопроектор. Этот создан в мае сорок первого. Второй проектор «Кинап» из Одессы, и в «фургоне «полуторки» кинопроектор 16-ЗП-1 и усилитель ПУ-12. Проблема в том, что все они электрические, то есть, не крутишь ручку и не смотришь фильм, как это бывало с немым кино, тут и динамики были, все проекторы звуковые. Ладно в «полуторке», там имеется свой мобильный бензогенератор. Там всё в порядке, я проверил, обслужил, всё работает.

Проблема с двумя другими. Я решил использовать «К-25», но нужен генератор. В бункере его нет. Да, у меня были разные бензогенераторы, пять штук, все небольшие и мобильные. Три немецких, и два наших. Понятно, что наш надо использоваться. Вот я и спустился в схрон, прикинул какой из генераторов доставать, что пройдёт в колодец выхода по размеру. Да один из двух проходил, второй точно застрянет, так что на нары чемодан проектора и жестяные диски с плёнкой, двадцать два фильма выложил, все довоенные, у меня запас есть. Генератор на пол, обвязав верёвками, как будто с помощью него и спускали. Также на нары вложил два мешка соли, два ящика немецких мясных консервов, чаю кило пять, ну и так, сладкого. Плюс материю на экран, и провода, для соединения проектора и генератора. Отдельно две канистры с бензином. Больше не стал, сани не потянут. Сам схрон хорошо подготовлен, для чего-то его планировали использовать, но запасы не завезли, пустой, только вот мебель. Скажу, что тут жил некоторое время. Снова опустил крышку, сделав вид что недавно открывали, но засыпал всё снегом, замаскировав, и полетел обратно. Вскоре уже тоже спал на санях.

А утром, как все проснулись, позавтракали, кашу я сварил, пшённую, и покатили к схрону. Я тут показывал, а до этого сказал ехать к такому-то мосту, и те сама маршрут удобный выбирали, а теперь уже сам вёл. Так и довёл до схрона. Втроём открыли крышу, я сказал, что был тут недавно, заглянул, всё ли в порядке, когда из Украины возвращался. И Алексей первым скользнул вниз. Я за ним. Первым подняли, аккуратно и бережно, чемодан с проектором, дальше по одному диски с плёнкой, ну и потом возница спустился и они, кряхтя подтащили генератор. С трудом приподнимали. Ну да, не лёгкий. Удивились как я один его сюда притащил и спустил. На что я пожал плечами.

- Немцы, особенно пленные - это бесплатная и дармовая рабочая сила. А потом их и пристрелить можно.

- Да, пленные немцы тут не помешали бы, - сказал Алексей, и с тоской глянув наверх, откуда падал свет через колодец, добавил. - Надо было больше брать людей. Ты чего не сказал-то, что это штука такая тяжёлая?

- Да нормальная. Это вы слабые.

В общем, генератор пока в сторону, и подняли остальное, что тут было, радуясь и чаю, и соли. Вечный дефицит. Остался один генератор. Передохнув и перекурив, это возница, мы с Алексеем не курили, да и курево у того дрянное, немецкие папироски из недавних трофеев. Нашли пакет с десятком пачек в кабине одного из грузовиков с овощами. Дальше сделали так, мы с возницей вдвоём сверху тянем за верёвку, а Алексей помогает снизу. Сначала руками, оторвав от пола, когда выше головы, то поднимаясь по скобам, будет подпирать плечом. Причём, сразу надо вытащить, тут перекур на полпути не сделаешь. Подготовились, и подняли. Сами не ожидали, что получится, как-то те мрачно были настроены, но сделано. А то что я телекинезом чуть помог, особенно чтобы за скобы не цеплялся, об этом молчим. Нормально всё уложили на санях, увязав и накрыв рогожей, а то что-то мелкий снег пошёл и похолодало. Уже десятое апреля, а смотри ты. Обратная дорога вышла те же двое суток, шли по своим следам. Один раз Алексей, что шёл впереди, насторожился, чужие следы пересекали наши. Трое прошло, изучили наш санный след и двинули дальше. Обувь армейская, немецкая у всех троих. Это мало что значило, у половины партизан она немецкая, но теперь тот серьёзно так поглядывал по сторонам. Однако ничего, дошли. А деревенские встречая нас радовались всему. И киноаппарату, и соли, даже конфетам. А уж узнав о чае… Партизаны, дед Матвей им выделил их долю, собрались двинуть в отряд, ночевать не стали, но я успел написать рапорт по находкам в лесу. Может о чём-то не знают? О схронах тоже, ну и отправил с ними. Кстати, как потом оказалось, о части пушек, о танке и о полевой кухне действительно не знали, пришлось сопровождать отряд, им комиссар командовал, что изучал находки, и вскрыть найденные схроны, включая тот, что с зерном. Целый санный обоз с нами был. К тому моменту фильмы я уж спокойно крутил, десяток показал. Тут и «Трактористы», и «Волга-Волга», и другие. Пока только деревенским, людей из отряда не присылали. Ну а дальше я показывал схроны и работал киномехаником. Порядок.

- Вот ты где? - услышал я голос, и Харламов, в новенькой форме майора Советской армии, с тремя орденами на ней, спустился ко мне и присел рядом. - Расстроился?

- Кинопередвижка и генератор, это моё. Личное имущество. Мне подарили, а советские власти ограбили, - недовольно отвернувшись, сказал я. Не в первый раз.

Однако советские органы власти были неумолимы, таким имуществом владеть десятилетний парнишка, даже если он известный партизан, о котором писали в газетах, не может. Отобрали. А ведь уже июль сорок четвёртого года. Полтора месяца как нас освободили, я про Барановичи и окрестные земли. Вообще эти полтора года прошли неплохо, по сути так как я и планировал. Работал я в кинозале, доставал бензин для генератора и крутил фильмы. Да так это понравилось людям, что по предложению политуправления нашего отряда, решили устроить агитбригаду, старшим поставить заместителя комиссара отряда, и направить её по деревням, сёлам, партизанского каря. Охватить не только Белоруссию, но и часть Украины. На север к прибалтам не ходили. И что вы думаете? Всем понравилось, начальство из Москвы дало добро, даже свежие фильмы самолётом доставили, наши смотрели их с жадным интересом, и вот обоз в пять телег при охране во взвод бойцов, двинул прочь. По сути это лето я в дороге провёл, но было здорово и интересно, много людей видел, жителей сёл и деревень, где мы фильмы крутили. О том, что едет кино, информация распространилась быстрее огня и встречали нас как дорогих гостей, надевая всё самое лучшее. В большинстве смотрели на улице, а если погода не позволяла, то в каком большом помещении вроде амбра. Редко когда цельные кинотеатры находили. За лето мы прошли порядка четырёх тысяч километров. И ведь справились, смогли. А так я иногда выполнял задания Харламова, если в чём-то возникала острая необходимость, но особо меня старались не трогать. Кино вошло в жизнь партизан быстро и надёжно.

Сам я про себя не забывал. После приёма в отряд и когда с срочными делами закончил, выдал швеям задание и те сшили мне красноармейскую форму и шинель, ушили ту, что в запасе у меня была, и уже ходил ладный и по форме. Кубанка с красной полосой. Расплатился с работницами консервами, еда у нас сейчас дорогое удовольствие, порадовал мясными и сладкими. Дети у всех были. Я вообще не имел привычку на халяву всё делать, и всегда расплачивался за работу, будь это хоть старушка, хоть ребёнок, что бегал по моим заданиям. Это уже все знали и привыкли, бывало и напрашивались на работу. Это нормально, всегда находил что поручить и чем расплатится. От конфет, до отреза ткани для платья. Первый орден я получил через две недели с того дня, как угнал два грузовика с овощами. Харламов запросил, и самолётом доставили несколько наград. Скинули баул с парашютом, там и другие заказы партизан были. Награждали перед строем меня и ещё пятерых. Причём, я достал трофейный фотоаппарат, нашёл среди партизан умеющего обращаться, и сделали на память несколько фото. Как я в строю стою, как комиссар крепит орден «Красной Звезды» на гимнастёрку. Поперёк груди был «ППШ». Так положено по традиции. Погоны у меня были рядового. Потом общее фото с командирами отряда. Ну и остаток плёнки пустили на фотосессию. Остальные тоже хотели себе карточку на память. Я потом долго распечатывал их. Благо, всё что нужно имел, включая запас фотобумаги. Раздал потом. Так, когда агитбригада заработала, меня ещё назначили штатным фотографом, вёл фотожурнал. Эти фотографии потом печатали в центральной прессе, в газетах разных, включая «Комсомольскую правду». Мои данные были указаны как фотографа. Я несколько экземпляров оставил, на память.

Второю награду я получил осенью сорок третьего. Немного отвлекусь и расскажу. Всё же о бункере немцы узнали, к ним пленные попали из партизан, неудачный бой прошёл, вот и разговорили, всё вытянули. На его поиск и вскрытие целый пехотный полк Вермахта кинули, как раз дивизию перекидывали из Франции на Восточный фронт, вот и задействовали одно подразделение. С ним батальон полицаев и егеря. У наших тоже были информаторы, включая полицаев, быстро узнали, и поняли, нужно уходить. Вовремя успели. Пока партизаны давали бой, запасы за лето сделаны серьёзные, я о боеприпасах, целый эшелон остановили, захватив, сутки держали пока на телегах и грузовиках вывозили содержимое, то вели долгий бой с карателями, серьёзно потрепав противника. Там участвовали ещё два партизанских отряда, совместное сражение. И под их прикрытием, со всем скарбом мы и ушли. По грязи, под дождём, ещё и ночью заморозки, но ушли. К тому моменту я нашёл новый бункер, в шестидесяти километрах, за два дня дошли и обжились. Там уже секретность навели серьёзную, до освобождения Барановичей в этом бункере и жили. А тот тоже от НКВД. Причём, в порядке, всё на месте, оружие, форма, запасы провизии. Правда, чуть меньше тот, и бани нет, но всё равно и госпиталь развернули, и деревенские устроились, хотя и тесно было. Тем более жителей деревни прибавилось. А выходили на партизан беженцы, которых каратели сорвали с места. Вот эти выжившие в аду семьи и одиночки, после проверки, к нам, под командование деда Матвея. Шесть десятков новичков прибавилось. Это я к чему. На наш обоз, больше двухсот телег, выскочили ошалелые немцы. Видно, что случайно, патруль. Видимо заблудились. Новички из Франции. А я в дозоре шёл, вещи мои и оборудование в одной из телег, ну и принял бой. Напарник сразу ранен был, но и лёжа стрелял, ему потом медаль «За боевые заслуги» дали. Я уничтожил пулемётчика «Ганомага», водителя через переднюю смотровую щель и перебил десант, что уже покинул бронемашину, залёг и отстреливался. Ну и экипаж двух тяжёлых мотоциклов. Полтора десятка немцев уничтожено оказалось.

Бронетранспортёр наши потом долго использовали, потеряли, когда пытались захватить железнодорожный мост. Тогда сгорел и «Т-26», тот самый, что я нашёл в лесу, его привели в порядок и вернули в строй. Танкисты нашлись. Мост, впрочем, захватили, и взорвали. Это в декабре сорок третьего было. А бункер наш старый, немцы нашли и взорвали. Так вот, мне по совокупности заслуг, наших спас, бункер второй нашёл, «Ганомаг» с мотоциклами захватил, и дали медаль «За Отвагу». На орден не расщедрились, почему-то. Тут снова фотосессия вышла. Был корреспондент с Большой Земли, прилетел с первым самолётом, когда земля замёрзла, он и сделал заметку обо мне, с описанием заслуг, и с моим фото во время награждения. Пару экземпляров прибрал на память. Да и доказательства, чего уж там? Никаких документов-то я не имею, а тут хоть наградные книжицы и газеты. Если делаю надёжную легенду под которой буду жить, то делать это тщательно. Третья награда, это орден «Отечественной войны» второй степени. А вот его дали по представлению Главного Политуправления страны. А за работу агитбригады, которую те очень высоко оценили. Ну и четвёртая награда, да, была и она. Второй орден «Красной Звезды». Получил ранней весной сорок четвёртого. Выполнял задание, добыть соль, закончилась не только у нас, но и у соседних партизанских отрядов, в ней уже острая нужда была. Вот и угнал грузовик с мешками соли. Его потом честно поделили между собой и соседями, отправляя на санях дальше. Там тоже бедовали по соли. Так я с грузовиком целого майора взял, интенданта. Да ещё шесть солдатских удостоверений сдал, убил их во время рейда за солью. Вот по совокупности, и дали второй орден «Красной Звезды».

Нормально это время прошло, помимо того, что как и другим детям пришлось уроки в школе посещать, так как секретность по поводу этого бункера навели серьёзную. Так как знал о нём ограниченный круг лиц, то кинофильмы внутри я крутил только для жителей и раненных. А так сам разъезжал и давал кино бойцам. В дождь, в снег и в пургу, я всегда был на страже кинофильмов. И меня ждали. А когда наши освободили эти места и двинули дальше, партизаны влились в боевые части, пополнением. Деревенские вернулись к своей деревне, копали огороды, сажали овощи, картошку. Рубили лес, строить хаты. Это на следующий год, пока заготавливали, всё равно не успеют, поэтому рыли землянки. Я с деревенскими не остался. Харламова вот оставили, комендантом Барановичей. А тот прихватил меня с собой киномехаником, правда, меня официально вывели из состава расформированного партизанского отряда, я получил документ, что состоял в партизанах с такого-то времени, по такое-то, имею такие-то награды, за такие-то дела, заваренный подписью Харламова и печатью коменданта. Работал я в здании кинотеатра, у меня и начальство было, заведующая кинотеатром. Помимо нас двоих ещё кассир, бухгалтер и уборщица. Вообще город полуразрушен был от боёв, но здание кинотеатра пострадало не сильно и его быстро привели в порядок, вот и крутил фильмы уцелевшим горожанам, или бойцам. Там весь день на ногах, киносеансы один за другим шли. Я рад, школы нет. Харламов прикрывал, а вчера пришёл приказ, того направляли в действующую армию, на фронт. Замена прибыла, тоже майор, из госпиталя, травмирован, не комиссовали, но вот такую должность дали. А тот сразу как вошёл в дела, меня выгнал, это сегодня было, уже нашли замену. Отобрали и аппарат, и генератор. Хорошо ещё из общежития для ценных специалистов, где койку Харламов выделил, пока не выгнали. Хотя думаю это ненадолго.

Я сейчас и сидел на берегу пруда, и дулся, когда майор подошёл. Потрепав по плечу, тот тоже стал смотреть на мелкие волны. Молчание длилось минут пять, когда тот сказал:

- Извини, Терентий, не смогу я тебя с собой взять. Меня назначили в штаб Первого Белорусского фронта. В разведку. Сыном полка взять не смогу.

- Так я и не просил, - я даже удивился словам того. - Да и честно говоря желания не имею. Меня пока всё устраивает.

- А как же обида что отобрали проектор?

- Ну должен же я показать, что меня обидели, чтобы, когда исчезну, не удивились.

- Так, - с хмурым видом, протянул тот. - Куда это ты пропадать надумал?

- Пока не знаю, думаю в Москву подамся, хочу на столицу поглядеть. Потом, наверное, на Дальний Восток. Это вы люди подневольные, а я теперь вольная птица.

- А туда зачем?

- Так я там родился, местный, отец там служил, пока его в сороковом не перевели сюда.

- Сюда вернёшься?

- Не знаю, - пожал я плечами. - Вряд ли. Если только на зиму, но это если к Владивостоку не уеду. Перезимую, а дальше видно станет.

- А я транспорт нашёл, хотел тебя к деду Матвею отправить. Там сейчас великая стройка. Два сруба для изб уже поставили, зимой с ними закончат. Землянки копают. Я помог чем мог, но сейчас сам видишь, уезжаю.

- Если я пропаду, у вас проблемы будут?

- Нет, - подумав, отвели тот. - Я уже ни за что не отвечаю. Вечером поезд у меня. Да, новый комендант приказал тебя в Минск отправить, там детдом уже работает.

- Обломится. Сделайте вид что не нашли меня.

- Хорошо, - вздохнул тот.

Что-что, а Харламов отлично знал, давить на меня нельзя, как и принимать за меня решения. Был военным и выполнял приказы, то это по службе положено, а как сняли с учёта, то всё, в мою жизнь не лезть. Пока тот комендантом был, успел раз пять обжечься на этом, пока не понял, как себя со мной вести. Вот и тут знал, что раз я решил, то не отступлюсь. Да и в курсе что я человек серьёзный и проблем от меня ждать не стоит. Просто волновался за меня.

- Ну что, прощаемся? - хлопнув ладоням по коленям, спросил тот. - У меня ещё дела, нужно успеть.

- Прощаемся.

Мы встали, отряхивая брюки, тот тёмно-синие командирские галифе, а я солдатские шаровары. И обнялись. Недолго простояли, после чего козырнули друг друга и отошли. Ну и отлично, не люблю долгие и слезливые прощания. Направился я к окраине города, пора покидать его, тут уже ничего не держит. В общежитие мне не нужно, ещё утром ту мелочь, что была, забрал. Уже понял к чему всё идёт с новым комендантом, поэтому подстраховался. Да и ничего серьёзного на самом деле я там не держал. Уйти смог спокойно, никто не задерживал. А что, я в своей форме был, погоны сержантские, присвоили незадолго до освобождения территорий. В кармане справка, что я работник городского кинотеатра. Вообще её забрать должны были, но видимо забыли, а я и не подумал напоминать. На голове кубанка с красной полосой, на ремне только фляжка. Карабин я сдал в комендатуру, когда меня из состава отряда вывели. Ещё бывшая гранатная сумка на боку, я ремень укоротил, и та как котомка. Для мелочей очень удобно. Вообще кубанка, это не для нашего региона, но у меня в запасе была, да и считается символом не только казачества, но и партизан. Так что из устава не выбивался. А теперь форму можно снять, но чуть позже это сделаю, хочу на прощание деревенских наших посетить. Подарки им сделать.

Пройдя опушку, Взором поглядывал, чтобы на мину не напороться. Тут ожесточённые бои шли, и немцы чего только не оставили. Да и сам лес опасен, в них ушли окруженцы и приспешники врага. Наши конечно прошлись сетью, но слабо, многое не заметили и пропустили, были уже нападения и пропажи людей. Работает милиция и госбезопасность, ну и подразделения охраны тыла, только они немногочисленные. Да комендатура выделяла людей. Для деревенских они тоже опасны, но и оружие у тех было, пока не приказали сдавать. А по лесам им немало приходится ходить, сбор грибов и ягод, тут не только для себя, но и нужно сдавать определённые объёмы на нужды Красной Армии. Грибов, картошки, овощей, определённые объёмы на каждого жителя возложены. Обязали сделать. А ведь армия наша пришла сюда в конце весны, наши уже посадили. Всеми возможными способами доставали рассаду, я тоже участвовал, на полянах в лесу копали огороды, делали грядки и сажали, не только деревенские, но партизаны все поляны засеяли. Не бросать же, вот и ходят как на свои участки, поливают, траву выщипывают, так и на бывшие партизанские. Тоже ухаживают. Там шалаши стоят, живут вооружённые дежурные, что диких животных отваживают. Ограды-то нет. Так что не просто им там жить, ох не просто. Я же план по легализации выполнил, снова в деревне жить не хочу, уже говорил, мне на Дальнем Востоке интереснее. Так что посещу людей, что за полтора года мне стали как родные и можно заняться делами. Некоторые планы выполнить. С людьми и вон Харламовым я прощался вежливо, мосты не рушил, не оставляя недругов за спиной. А я планировал сюда вернутся. А как же? Я тут собирался получать комсомольский билет и паспорт, а также сдать экзамены и получить аттестат на среднюю школу. Люди знакомые все, помогут.

Что по планам, то да, есть такое. У меня двести двенадцать тонн в хранилище свободное. Времени мало, всё свободное, а оно очень редкое, я тратил только на поиски схронов, поэтому не заполнял, а больше тратил. То туда мешок крупы, то сюда мешок соли. Или мешки овощей для рассады. Или чая. И постепенно уходило. Не заметил как. Да и качалось хранилище-то. С момента как вселился в это тело три года прошло, увеличилось более чем на сто тонн. Сейчас у меня две тысячи двести семнадцать тонн. Две тысячи занято. Так что качалось, сам раздавал, якобы в схонах находил, и вот так набралось. Я только рад. Коллекцию имею, так пора пополнять. «Тигр», «ИС-2», «Т-34-85» и «Т-34-76». Ту машину, что с башней-«гайкой» и командирской башенкой, образца сорок третьего. Я на улицах Барановичей такие машины видел. А у меня в коллекции её нет. На самоходки махнул рукой, для них уже места нет. Разве что для одной, вроде «ИСУ-152». Мощная штука. Хотя нет, не хватит, лучше свободное место топливом и боезапасами к машинам доберу. Также леса почищу от бандитов, работая ночами. Особенно вокруг деревни, стоит обезопасить их, хотя конечно это фигня всё. Банды и окруженцы на месте не сидят, редко такое, постоянно перемещаются, уничтожу одних, придут другие, но планы менять всё равно не собирался. Вот так я и бежал по лесу, поглядывая под ноги, до деревни тут минут сорок. На дорогу не выходил, да и вообще поглядывал по сторонам, мало ли кто встретится. Иногда смрадом разложения несло, немцы не пограбленные лежат, никому до них дела нет. Да и сил на это тоже. Других задач, куда важнее, больше поставлено, так что пусть лежат, удобряют нашу землю. Тут я приметил подберёзовик, молодой, так что быстро достал пустую корзину, и начал сбор. Грибные блюда я любил, глупо отказываться от такой добычи. А они, то тут, то там. Эта часть леса вся в берёзах была. Так что до вечера тут занят был. Три корзины собрал, тут же пообедал, а вот ужинать в деревне собрался.

Поэтому выйдя на дорогу, что вела к ней, достал «полуторку», ту самую кинопередвижку, и стал готовить её. Да, я собрался сделать кинопоказ напоследок, яркий и динамичный. А я восстановил в памяти фильм, да и помнил его, он у меня на ауре записан, когда жил в мире магии, записал на магический амулет и смотрел, да и показывал, когда бродячим иллюзионистом был. А фильм интересный, «Пираты Карибского моря». Тот самый, с проклятыми пиратами, что под светом Луны, превращаются в скелеты. Капитан Джек Воробей ждёт своих зрителей. А готовил я машину не столько к показу, сколько грузил в фургон подарки для деревенских, те что особенно остро необходимы. Например, два мешка соли. Четыре головки сахара, сами наколют. Варенье делать нужно, пригодится. Потом четыре канистры с керосином. Вообще ходовой товар, я даже угонял у немцев грузовик с бочками керосина, и партизанам ушло, и нам. Вещь дефицитная. Спичек ящик. Ну и конфет коробку, немецких, шоколадных. Детям же тоже что-то нужно. Потом три тюка ткани, белой, зелёной и синей, на одежду и платья. Коробку с нитками и иголками. Стопку шерстяных одеял, два десятка штук. Ну и всё, хватит на этом. Запустил двигатель кривым стартером. Пытался сам, но силёнок не хватает, хотя ем за двоих, тогда напитал тело пси-силой и одним движением плеча завёл мотор. Утроившись в кабине, с рулём нормально, но до педалей с трудом доставал, хотя если сесть на край сиденья, то пойдёт, и я покатил к деревне. Тут с километр осталось. Метров триста проехал и две девчушки лет двенадцати встретил, с корзинами. Возвращались. Тоже грибы собирали. Первым делом выдал конфеты, это обычное дело от меня. Корзины в фургон, а обе пигалицы ко мне в кабину, так и доехал, общаясь. Сообщил, что новый фильм везу, в области ещё никто не видел. Иностранный, про пиратов, и главное, он цветной, так что те были полны энтузиазма. Смотреть будем вечером, как стемнеет.

От них и новости узнал свежие, оказалось те срубы, их три, а не два, это две бани, да, они нужны, деревня крупная, одной мало на всех, и будущая часовня. Похоже деревню хотят селом сделать, церковь будет, считай село. А что, место хорошее. Речушка мелкая течёт. На её берегу обе бани, кстати, и ставили. Плотник Иван работает, с помощниками. Уже рубит пол, потолок, прорубил окна и двери, делает их. Печки начали ставить, на кирпичи разбирают остатки печных труб, где сгоревшие дома стояли. В общем, нормально, выехали из леса и по полю, тут дорога телегами укатана была, мимо огородов и поля, пшеницу посадили, доехали до окраин деревни, от опушки до неё метров семьсот было. К нам, узнав меня, машину поставил в центре деревни, уже со все ног бежали дети, целая орава, сшибая всё на своём пути, так что начал из кармана конфеты доставать и с улыбкой их раздавать, параллельно общаясь с дедом Матвеем. Оказалось, тут на отдых подошёл и встал взвод из подразделения охраны тыла. Гоняли банду. Уничтожена та была. Сюда раненых принесли, троих, тяжёлых нет, и вот остановились на отдых и ночёвку похоже. На меня взводный, лейтенант, с подозрением глядел. Хорошо справку о том, что работаю в кинотеатре Барановичей, сохранил, предъявил, сообщив, что езжу теперь и показываю фильмы в деревнях. На меня такую ответственную работу возложило начальство. Обещал фильм новый, иностранный про пиратов, и цветной. Впрочем, жители деревни на лейтенанта сразу наехали, и объяснили, что партизан я бывший, форму и награды по праву ношу. Они меня хорошо знают, а лейтенанта видят впервые, как и его бойцов. Дальше начал раздавать подарки из фургона. Причём, чек выдал на руки деду Матвею, чтобы проблем не было, мол, откуда взялось. Куплено на складе в Минске. Бланк печати и подпись с описанием покупок. Всё в порядке. Деревня так и жила коммуной одной семьёй, коммуне их и передал привезённое. Подарки разносили по землянкам, позже разберутся, хотя что и сколько я привёз, уже все жители деревни знали.

Более того, отдал деду Матвею планшетку, сказав:

- Тут деньги. Я трофеи продал, хватит на шесть бурёнок с бычком, свиней десяток, с полсотни кур и гусей. Хозяйства нужно восстанавливать. Вы знаете, где это можно купить, вот и съездите, и купите.

Действительно, живность нужно восстанавливать. Уже было три коня с телегами, партизаны перехватили полицаев и перебили, что похуже передали деревенским. Лошади вполне ничего, ими пахали, доски возили с лесопилки, заказали сколько-то. Лесопилка работала больше месяца. Она немецкая, её захватили целой, работники разбежались, а наши вот используют. На нужды города, там много что восстановить нужно, ну и продают на сторону. Как раз прибыли все три телеги с досками, так что начали готовиться. Я машину перегнал на берег речушки, большую сторону одной из бань, использовал как стену, натянули полог экрана, солдаты помогали, поставил машину как надо, запустил генератор и настроил экран. Отлично, можно смотреть. Жители пока готовились, надевали самое лучшее, что было, всё же для них кино было и остаётся праздником. Лавки несли, стулья, кто что мог. Многие на земле сидели, лето, тепло. Детей много, все свободные места заняли, но некоторые мамаши принесли младенцев. Зачем?! Что они поймут? Уже темнело, так что я дал сообщение, анонс фильма, и включил проигрывание, сам иллюзиями на самом деле показывая фильм. Просто в кинопроекторе был другой фильм, плёнка для виду стоит, но она не заправлена в аппарат, только лампа накаливания работает, давая свет экрану, а уже сценки я показывал сам, непрерывно, хватило пси-сил на весь фильм, на озвучку. На самом деле вот это как раз из иллюзий самое лёгкое. Ничего, справился. Зрители смотрели не отрываясь, открыв рты. Для них это как попасть в другой мир, пираты, тропические моря и острова, парусные корабли, приключения, ходячие мертвецы, юмора достаточно. Мне кажется даже дышать старались через раз. Поэтому, когда пошли титры, и я отключил аппаратуру, многие ещё некоторое время сидели молча, пока не задвигались, и сразу послышался шум переговоров, обменивались мнением о фильме, особенно трюки поразили, бой на шпагах, и остальное.

Я же стал сворачивать всё, несколько подростков мне помогали, пока дед Матвей курил и общался с лейтенантом. Да, бойцы тоже под большим впечатлением были, что уж про других говорить. Вот так всё свернул, экран тоже сняли, уложив в машину, и подошёл к деду Матвею. Две керосиновые лампы принесли, хоть что-то освещали. Вообще деревенские ложатся спать как стемнеет и встают, когда рассветает, поэтому для них уже поздно.

- Я поехал, деда, - сказал я, подходя.

- Куда ты на ночь глядя? - удивился тот.

- У меня свой график работы, а я решил к вам заехать. Чтобы наверстать график, нужно сейчас выезжать. Не волнуйся, доеду.

- Я не рекомендую выезжать, это может быть опасно, ночью банды как раз и работают, - сказал офицер.

- Знаю, доеду.

- Я дам пару бойцов, будут охранять. Сами вернутся.

- Со всем уважением, товарищ лейтенант, но нет. Извините, мне пора. Будем прощаться.

Так что я начал прощаться, что заняло продолжительное время, все подходили мы обнимались. Каждому дарил что-то, старому унтеру курительную трубку и кисет с табаком, кому часы наручные, кому губную гармошку, перочинный нож, зеркальце. Такую мелочёвку. Повторялся часто, но не жалко. Кто-то смекнул к чему это, и пронесся слух что я прощаюсь навсегда. Чуть не вцепились, но всё же отпустили. Дед Матвей рявкнул и дали дорогу, так что завёл мотор и покатил к опушке, где виднелся тёмный туннель дороги. Вообще ночь, фары выхватили разное по сторонам. Я планировал отъехать на полкилометра, уже не будет слышно звука мотора, уберу её, меняю на оделяю, и лечу на нём, буду окрестности зачищать, но Судьба всё решила по-другому. Дальше чем фары освещали, из-за дерева выглянула харя, глянув на машину. Да и ещё с обеих сторон дороги движение засёк, там кто-то перемещался. А харя в кепке и в пиджаке, но рассмотрел ствол автомата. Немецкого. Засада. Отреагировал я мигом, открыл дверь и выкатился наружу, успев касанием убрать машину в хранилище. Терять её я не собирался. И встав на колено, бандиты, тараща удивлённо глаза, показались на виду, дал длинную очередь из «ППШ», широкой дугой. Я не ставил задачи себе попасть, напугать да, чтобы залегли, что и вышло. А я метнулся за деревья и отбежав, уже на одеяле летел в тыл к бандитам.

А те задерживаться не стали, подхватив двух раненых, это результат моего огня, стали уходить. Пересчитал их. Восемнадцать оказалось, все в гражданском, были элементы военной формы, нашей и немецкой, в основном штаны, слышалась польская речь, русский и украинский мат. Каждой твари по паре. Сам их искать хотел и зачищать, а они первые меня нашли. На свою беду. Вырубил я их всех телекинезом, облетел, собрал трофеи. Например, советский автомат «ППС», у меня его не было, а тут аж у двоих. Ещё немецкий «МП-44». Слышал о нём, даже видел, партизаны трофеем брали, а в руках держу впервые. У одного был этот новенький «МП», похожий на «калаш», патронов совсем мало, на один магазин. Ничего, поищем. Потом был один «ППШ», один «МП-40», остальные карабины и винтовки разных типов. На удивление ни одного ручного пулемёта не имелось. Трофеи я собирал быстро, подсумки с ремнями, вещмешки. Те видимо уходили из этого леса и наткнулись на меня, всё снял, потом отошёл и закидал противника ручными гранатами, и добил из «ППШ». Увидев, что среди деревьев мелькают бойцы, я их видел, они меня нет, отлетел на одеяле. А это те, что в деревне были, на шум прибежали. Не все, два отделения, видимо третье лейтенант на охране деревни оставил. Сам он тоже тут был. Света нет, на ощупь всё. Запах крови, разорванных внутренностей, сгоревшего пороха и тротила те чувствовали отчётливо, принюхивались. Там наткнулись на первое тело, второе, лейтенант фонарик зажёг, когда бойцы взяли под охрану периметр и стали изучать то, что тут было.

- Они сами виноваты, - сказал я, облокотившись о дерево плечом.

Луч фонарика тут же метнулся ко мне, и я поморщился, ослепил.

- Грек?

- Я.

- Что тут произошло?

- А засаду на меня устроили. На лешего, который тут как в родном доме. Вот и пришлось бить. Восемнадцать их было.

- Где оружие? Я тут только старые винтовки и карабины вижу. Да и мало их.

- На мои трофеи рот не разевайте. Собрал уже. Дело-то не хитрое.

- Боец, ты как я офицером разговариваешь?! - попытался тот построить меня.

- Лейтенанта, иди на хер. Сами меня выгнали из армии, теперь строить пытаетесь. Ладно, никто не ушёл, я всех положил, так что можете засвидетельствовать и возвращаться, а я дальше поеду.

- Боец стой!..

Однако, было поздно, я шагнул за дерево и исчез. Ну и это для бойцов. На самом деле на одеяле, на котором стоял, поднялся выше, на четыре с половиной метра, те у земли меня искали, и улетел. Вот дальше и занялся, поиском и уничтожением. Есть тут бандиты, ещё как есть. У деревенских никто не пропадал, очень сильно повезло, и стоит это везение продлить, зачистив окрестности от таких банд.

Надо сказать, весь лес облетел за эту ночь, и представляете, ничего, пустой. Было дело, заметил костёр, рванул туда, а это беженцы, у дороги отдыхали. Семь медитаций, семь поисков, и в результате ноль. Ну радует хотя бы что эту банду в восемнадцать рыл взял. Когда светало я в этом же лесу заночевал, тут безопасно, проверено, рядом лесная дорога, к слову, на ней сгоревшая «тридцатьчетвёрка» замерла. Та самая, с башней-«гайкой» и командирской башенкой. Надо поискать брошенные. Конечно брошенных бронемашин нет, они фронту требуются, но я имею в виду вынуждено брошенных. Которые утонули при перепеве, при форсировании рек или болот. До которых руки не дошли. Думаю, обратится к архиву какого рембата, можно и двух, и мне сами выдадут списки того, где и что потеряли. Повторю тот свой опыт с московскими ремонтными заводами. А что, хорошая практика. А так я отлично передневал, уже начал менять внутренние часы, днём спать, ночью работать. Позавтракал, чай и бутерброды с колбасой. Я её не светил в бункере, объяснить сложно где взял. Икру тоже. Ладно один бочонок красной икры смог в захваченной машине «найти» и раненым та ушла и беременным. Хоть что-то. В общем, запасы есть и это хорошо. Я немного поработал с теми автомашинами, что пользовался, было такое, и дождавшись темноты, полетел в соседний лес. И вот так работал, недели хватило чтобы весь район зачистить. Я даже нашёл три свежих схрона с хозяевами внутри, что отдыхали после налётов на советские объекты или людей. Всех уничтожил, тела наружу, а схроны с содержимым законсервировал. Тела спрятал подальше, вывозил на грузовиках, чтобы не спалить тайники. Да и другие находки были.

Стоит отметить что окруженцев из немцев я не встречал. Много времени прошло, наши уже на территории Польши, Брест взяли, так что ушли давно. Остались банды, из местных, что работали на немцев. Ещё хорошо, что в Белоруссии предатели хоть и есть, но немного, на Украине с этим настоящее бедствие. Один раз немецкую разведгруппу взял, восемь голов. С рацией и шифровками. Своим отдавать не стал, пропали и пропали. Неплохие трофеи взял, но те в нашей форме были, с нашим оружием. На мой взгляд неплохо поработал, тайком деда Матвея посетил, передал координаты двух схронов с зерном. Им пригодится. Там метки на стволах оставил, найдут. Коров и другую живность те уже купили, сараи для них строят. А как неделя прошла, решил заняться бронемашинами. Да и обстановку сменить. Вот надоели эти леса уже. Выяснив координаты ближайшего рембата, а он как раз в Кобрине и стоял, я визуально изучил обстановку в части с разбитой водонапорной башни, запомнил и сделал иллюзию одного из офицеров, нашёл писаря, сам я в ста метрах находился, управлять иллюзией мог на сто пятьдесят метров, не дальше, и вот приказал тому собрать информацию, где утонули и были оставлены советские танки определённых моделей за последний год. Тут стоит немного пояснить. Я ведь в псионике развивался, не только пользовался тем что умею. Вот и в иллюзиях был прорыв, причём, именно в этой жизни, не в прошлой, где Левшой был. Пока по Ленинграду бегал и иллюзию гонял, и произошёл рывок в умениях. Раньше как я иллюзии использовал? Рядом со мной, и не дальше семи метров по дальности Взора. Что своими ушами слышал, при разговоре, то через иллюзию передавал, отвечая. А прорыв, в дальности работы и в управлении иллюзией. По сути я стал оператором иллюзии, десять минут, но всё же есть такое. Войдя в полутранс медиации, я слышал через неё и говорил через неё, я был ею, работая на дальности до ста пятидесяти метров. Попробовал себя в объёмной иллюзии Деда Мороза. Правда, моей шутки никто и не понял сразу, что я скрестил Санту и нашего Деда. Потом уже в газетах пояснили специалисты, что это разные сказочные персонажи и выразили недоумение по поводу увиденного. Это серьёзный прорыв, раньше мне нужно было обязательно быть рядом с иллюзией, а сейчас такой проблемы нет. Да и дальность радовала. В других направлениях тоже были некоторые усовершенствования, но таких прорывов в умениях пока не наблюдалось.

За час боец справился, я снова иллюзию заслал, как раз медитацией поднакопил силы, и забрал список. «Офицер» покинул расположение и развеялся в неприметном месте, а у меня координаты на руках. Говорю же, зачем самому искать, когда можно вот так узнать? Отойдя в сторону, присел на бревно, тут свалено с десяток брёвен, и изучил список.

- Ничего себе, семнадцать танков утопили и бросили?! Богатые какие.

Изучив что ближе всего и из тех моделей, что я хотел в свою коллекцию, понял, что ближе всего место утопления танка «Т-34-85». Причины в утоплении не указаны, только координаты и время. Три недели назад. Я покинул город, и направился по просёлочной дороге прочь. Сам был в деревенской одежде, широкие штаны, серая рубаха, кожаный ремень, ботинки на ногах и кепка. Форму снял сразу как закончил лес у деревни зачищать. Дорога не главная, полевая, но и тут разная техника каталась то в одну сторону, то в другую. Видел сборщиков металлолома, те подцепили раму сгоревшего грузовика и куда-то потащили. Думаю, в Кобрин, там грузят на платформы и отправляют на металлургические заводы, на переплавку. К слову, у нас такие сборщики тоже были. Я про деревню. Помните техника карателей? Её же сожгли в сорок втором. Немцам до остовов дела нет и те ржавели два года, пока не освободили эти земли. Харламов как стал комендантом, по просьбе деда Матвея прислал трактор и тот по очереди уволок остовы на станцию. А там и в тыл их. Очистили от горелого металла землю в деревне. И тут чистят, и правильно делают. К слову, на полях уже золотилась пшеница, это немцы посадили, но народ возвращался, и готовились снимать урожай и брать всё в свои руки. Вот так лёгкой походкой вольного человека, без камня на душе, и шагал по обочине дороги с интересом поглядывая по сторонам. Так найдя неплохое место передневать, часов шесть у меня есть, расстелил шинель, скинул ботинки и вскоре спал в тени разбитого немецкого танка «Тигр». Тут мощный тягач нужен чтобы его уволочь, не тем трактором, что был у сборщиков.

Отдохнул неплохо, не побеспокоили, удачное место для сна. Да я и не прятался, при желании с дороги можно увидеть. Теперь тут свои, как от немцев можно не прятаться. А как стемнело, как раз проснулся, я после плотного завтрака, очень голодным почему-то был. Хотя да, долго иллюзиями и телекинезом сегодня пользовался, уже отвык. Полтора гада минимально использовал псионику. В общем, вылетал по координатам. Шестьдесят километров всего, в сторону Пинска. Там в реке при форсировании и был потерян танк. Десять минут и на месте. Сел в поле, у самого берега, место подходящее. С высоты, сделав круг на самолёте, я рассмотрел где была переправа. С обеих сторон разъезженные берега колёсами и гусеницами, полузатонувший разбитый понтон. И никого вокруг. Сейчас тут переправы нет, в другом месте где-то. Я сначала на берегу медитацией занимался, до полного и источник, потом на одеяле медленно двигаясь над самыми волнами, смотрел Взором вниз. Похоже, когда переправу бомбили, часть техники и военного вооружения скользнули в воду. Многое было, даже «ГАЗ-67» был, у меня такой машины не имелось, на боку лежал, глубина шесть метров, а танка нет. На противоположном берегу найдя подходящий якорь, камень, взял с собой и возвращаясь снова сканировал дно у переправы, но в другом месте. Где доставал. Вернувшись к «газику», я оставил одеяло висеть, а сам плюхнулся в воду и пошёл ко дну. Добравшись до «газона» коснулся его и убрал в хранилище. Отпустив камень, быстро всплыл и забрался на одеяло, отряхиваясь от воды. Перелетев к берегу, я достал найденную машину, только поставил на колёса и изучил Взором. Проблемы есть, дверца мятая, дуги крыши тоже, тент сушить, пробоины две от осколков и пуль, но мне это восстановить не проблема. Так что пока с машины сливалась вода и та сохла, я вытерся, не стал одевать одежду, чую ещё сюрпризы будут, и стал мониторить реку, летая от берега к берегу и медленно спускаясь ниже по течению. Хотя глупость делаю, танки не плавают, кроме специальных моделей, он же не мог нулевую плавучесть сохранить, чтобы его течением унесло ниже? Вот и я думаю, что нет, бред это, а продолжал искать. И нашёл. Танк стоял на гусеницах, задрав высоко ствол, по-походному, метрах в ста от переправы.

Кажется, я всё понял. Мост был разорван авиабомбами на несколько частей, и понтон с танком, который в это время пересекал реку, начало тянуть вниз по течению. Танк или стоял у края или ещё что, но через некоторое время тот скользнул в воду, и вот затонул. Экипажа внутри не было, я проверил. То, что немцы без потерь не ушли, я знал, уже встречал обломки самолёта с крестами. Время примерно тоже самое, когда действовала переправа. То есть, не сорок первый, куда свежее. Я хотел было метнуться за камнем на берегу, поискать, но тут хлопнул себя по лбу. Зачем мне эти камни? Так что завис над танком, достал цинк с патронами и с ним в руках камнем пошёл на дно. Коснулся башни танка рукой, отправляя в хранилище, и цинк следом, ну и начал всплывать. Забравшись на одеяло, перелетел к бывшей переправе, и снова нырнул. В этот раз меня интересовал «Студебекер» с прицеленной к нему кухней. Я даже знаю её название. «КП-42». Видел у танкистов в Барановичах. С одним котлом. Эта комплектная, термосы на месте. И тоже нырнул с цинком, и убрал грузовик, тот в комплектации с лебёдкой, и кухню, в хранилище. Вот так вернувшись на берег к «газону», больше ничего интересного у переправы не было, или побитые или обломки. Этого достаточно, ну и занялся техникой. Можно задержаться. А почему бы и нет? Я особо никуда не спешил, так что прибрав «газон», отлетел по берегу реки километров на шесть выше по течению, отличный островок с деревьями и кустарником меня скроет. Самое то для днёвки. А для техники песчаная коса, спокойно можно работать.

Я стал доставать технику. «Газон», потом грузовик с кухней, поставив их на колёса. Изнутри хлынула вода, с мусором, раньше бывшими припасами в кузове. Потом и танк. Стоит отметить тела во всех машинах отсутствовали. У танка все люки открыты, экипаж видимо спася. Причём если мотор грузовика и словил гидроудар, то у танка нет, тот явно был заглушён. Да там просто всё во времени восстановления, танк быстрее на ход поставлю. «Газон» тоже отхватил гидроудар. Не страшно. Чтобы из танка быстрее сливалась вода, я телекинезом отрыл эвакуационный люк в днище и снизу хлынул мощный, но быстро закончившийся напор, так что пока стекали последние капли, я чуть в сторону отошёл, где суше и песок золотистый, и сев в позу для медитации, да ноги согнул, и стал накапливать ману до полного источника. Как набрал, вернулся к технике, тут журчание уже закончилось. Первым делом отцепил кухню от грузовика, открыл все крышки и положил на бок. То варево что было внутри, скисшее, ох и пахучее, хлынуло наружу. Потом снова поставил на колёса и откатил кухню в сторону, телекинезом толкая, сил хватило, и стал её отмывать. Котёл и термосы. Эта кухня до утра и заняла моё время. Я даже развёл огонь в топке и прокалил пустой котёл, чтобы даже запах убрать, и снова промыл. Нормально. Вот кухня в полном порядке, а остальные на потом. Убирать технику не стал, даже кухню, накрыл всё маскировочной сеткой, получился отдельный кустарник и ушёл в настоящий, где и уснул в спальнике.

Проснулся я в два часа дня. Что-то рановато, обычно сплю дольше на час или два. Однако сна ни в одном глазу, лето, конец июля, последние денёчки и будет август, поэтому покупался, вода у косы вполне тёплая, после чего занялся техникой. Кухня окончательно высохла и отправилась в хранилище, потом в ней что сготовлю, а я занялся американским грузовиком. У того дверь мятая и стекло окна со стороны пассажира выбито, кузов чуть скривился. Всё это и делал. Я успел слить «компот» из бака, воды и бензина, продуть трубки, исправить кузов, теперь ровно и надёжно, дверь выправил. Стекло будет где найдено, восставлю. Даже успел полуразобрать двигатель и продуть все трубки. Снял аккумулятор не только с грузовика, но и «газона» с танком. Это всё. Стемнело, я убрал технику в хранилище, переплыл реку и на «Шторьхе» слетал к Кобрину. А всё тот же рембат одной из советских танковых армий интересовал. Долетел низко-низко, в пяти километрах сел на ночную дорогу и дальше на одеяле. Если проще, я воровать прибыл. Или позаимствовать. Кому как нравится. Лично я смотрю в суть вещей и называю всё своими именами. Для начала в цех где аккумуляторы, там сарай был со стеллажами и двумя местами для ремонта, ремонтировали, восстанавливали и заряжали. Нашёл новые. Как раз тех моделей, что изъял из утонувшей техники, и заменил, себе забрал заряженные, оставил дохлые. Ничего, тут специалисты есть, исправят. Приметил несколько разбитых машин, что как доноры использовали, поискал и нашёл нужное боковое стекло для американца. Отлично. После этого полетел по вторым координатам. Уже «ИС-2». Вот он утонул в болоте. Я насчёт этого подумал, утонуть не хочется, и желательно иметь нечто, плавающее. Поэтому пару автомобильных камер у рембатовцев тиснул, и надул. От грузовика, уцеплюсь и они вытянут на поверхность. Как пробка вылечу.

Нашёл я гать. Триста километров пришлось пролететь, но на месте, тут наши обошли немецкую оборону, для этого по непроходимому болоту незаметно продолжили гать, и провели войска. Даже средние танки. А первый же пущенный тяж гать проломил и утонул. Командиры решили проверить, пройдёт или нет? Не прошёл. Вот он меня и интересовал. Тут же, но дальше, утонуло две «тридцатьчетвёрки», обе как раз нужной мне модели. Будем добывать. Я нашёл и гать, и разрывы. С цинком патронов в руках, нырнул с брёвен по первому пролому. Не знаю танк тут или нет? Семи метров дальности Взора не хватало достать до машины. А так стал медленно погружаться в эту травянистую жижу. Фу, противная. Я в одежде был, не хочу травмироваться, мало ли что кожу порежет? И есть попадание, всего на два метра погрузился, как Взор показал внизу башню «ИСа». Так и тонул до него, почти две минуты, видимо веса цинка маловато, хотя тот тяжёлый. Ничего, встал ногой на башню и убрал. И тут же понял свою ошибку, в образовавшуюся пустоту хлынула вода и жижа, и меня туда втянуло, чуть не потерялся. Цинк убрал, и попытался достать надутую камеру колеса, а шиш, жижа мешала, как я её достану? Пустоты-то нет. В общем, тот ещё драйв. Я активно работал руками и ногами, чтобы выбраться, но нет, болото не отпускало. Ещё хорошо могу надолго задерживать дыхание. В общем, я телекинезом уцепился за бревно гати наверху и вытащил себя за одежду. Вот так сидя на бревне, тяжело дыша, пробормотал:

- Да-а, вот это адреналина я хапнул.

В болоте действительно страшновато, давит со всех сторон. Ужас прям. Впрочем, я всё равно не собирался останавливаться. Перелетел к другой пробоине у гати, медитация до полного источника и нырнул. Ошибочка вышла, грузовик со снарядами и с гаубицей на прицепе был. Без надобности. Третьей нырок, тут вообще пусто. А чего пробоина тогда? Бомба или снаряд? Ладно, дальше. Уже скоро светать должно, когда я нырнул и нашёл нужную «тридцатьчетвёрку», ту самую, что и хотел, образца сорок третьего. Так что перелетел на берег и достал технику, давая покинуть борт и жиже, и мусору. Заодно достал тела. Да, у обоих танков механики-водители погибли. Я их телекинезом перенёс в сторону. Похоронить бы надо. В стороне я костёр видел, там наши, из сборщиков, битую технику вывозят, на ночёвку встали. Тела в хранилище и перелетел на одеяле к ним, оставив рядом на видном месте, а лица зарыл шлемофонами. Документы в карманах, конечно они сильно пострадали от влаги, но надеюсь опознают. Болото их заметно законсервировало. Вернувшись, я помедитировал. Уже рассвело, очистил телекинезом танки от грязи, имея ввиду боевые отсеки, и убрал их в хранилище. Дальше пешком ушёл подальше от болота, там чем ближе к нему, тем мельче деревья и кривее. А тут уже нормальные. Здесь же и устроился на днёвку. Что-то я устал. Болото все силы вытянуло и физические, и моральные.

Так себе поспал, кто-то стрелял, целый бой вёл совсем рядом. Наверное, бандиты, немцы-то далеко. Я только перевернулся на другой бок и дальше спать. Судя по звукам, наши взяли в верх, только советское работало, немецкое уже не подавало голос. А как выспался, позавтракал и ожидая темноты занялся танками. Теми что из болота вытянул. Не до конца очистил. Теперь стволы продувал от грязи, из всех щелей. Хоть суй в воду, чтобы промыла всё. Ничего, медленно, но верно очищал. Когда стемнело, почти закончил, оба двигателя гидроудар схватили, но это и понятно. А полетел я на «арочке» к немцам в тыл, где и увёл новенький «Тигр», прямо с платформы эшелона. Повезло встретить. Нагнал на одеяле, убил двух часовых на платформах, и увёл машину. Эта уже без детских болезней, а то у первых экземпляров, чуть грязь и натуга на двигатель, так те горели как спички. Тут получше ситуация. А так у немцев я три дня пробыл, добыл боеприпасы для «Тигра», патроны к «МП-44», ну и другие интересные вещи, и вернулся к своим. Там увёл снаряды для «ИС-2» и «Т-34-85», запас топлива, всего две тонны в запасе свободного осталось, и полетел к Москве. Причём на «У-2», чтобы звук мотора был знаком постам ВНОС. Не знаю была ли тревога о пролёте неизвестного самолёта в сторону столицы, я лично добрался благополучно, с одной дозаправкой, совершил посадку, в тридцати километрах от окраины Москвы. В сам город я не спешил, устроился у небольшой рощи, на горизонте, на холме раскинулось какое-то село, там автодорога была, однако я тут в роще собрался недельку побыть. Чем и занялся. Жил в кузове «ЗИС-6», и ремонтировал технику, ставил её на ход. Начал с «газика» и грузовика, как самая лёгкая работа. Сделал, залил в бак бензин, масла моторного также залил, а то там всё промыто было, аккумуляторы установил, электрику уже всю проверил и починил, и попробовал завести. Ну «газик» сразу схватился, тот выглядел как новый, а он и был сорок четвёртого года выпуска, январский. Повреждения корпуса тоже убрал. Вот с грузовиком не сразу. Нашёл проблему в стартере. Пришлось снимать и разбирать, но сделал, после этого двигатель грузовика вполне уверенно взревел и заурчал, пусть прогреется. Сам пока занялся бронетехникой. «Тигр», он в порядке, даже боекомплект загружен. Не знаю во время перевозки их разгружают ли нет? Но тут был на месте, штатно всё.

Я достал «ИС» и обе «тридцатьчетвёрки», что имели стволы орудий разного калибра. Вот так те выстроились в ряд. Я же сел в кабину «Студера», сиденье высохло, это хорошо, долго с открытыми дверями стоял, и прокатился вокруг рощи, пробуя машину. На «газике» тоже катался. Порядок. Грузовиком можно пользоваться. Тент я починил, кузов крытый, отмыл его уже. В общем, отлично всё. Пока танки сохли, я стал автокраном по очереди поднимать надмоторные бронеплиты. Стоит отметить что в танках не было боеприпаса. Я этим снарядам не доверял, мало ли что, поэтому собрал кучей и взорвал. Бахнуло отлично, особо я не заметил, чтобы со снарядами что-то было не так. Причём, бахнул не в лесу. Раз я на территории противника был на тот момент, то чего смущаться? Взорвал снаряды на рельсах, там после подрыва серьёзная воронка осталась. Мосты охраняют, а тут хоть на пару часов, пока ремонт идёт, но движение встанет. Так и работал день за днём. Но танки возвращались в строй, не для всех аккумуляторы были, использовал тот, что выкрал для «тридцатьчетвёрки» в Кобрине. Порядок, все на ходу, помыты и подкрашены, ходовую солидолом прошприцевал, боезапас свежий загружен, пулемёты заряжены, диски тоже снаряжены свежими патронами. Баки полные. Аккумулятор я вернул в «Т-34-85», и как стемнело покатил на «газике» к окраинам Москвы, держа скорость километров шестьдесят в час. Не по причине слабого мотора или ещё чего, до постройки скоростной автотрассы долго ждать, дорога не улучшая, и быстрее ехать просто невозможно. Впрочем, до города я не доехал, заметил пост, на дороге, да ещё у моста, не объехать, и свернул, да облетел тех на одеяле. Да и дальше так летел, до окраин километров семь было. Вот так и добрался. И сразу на ремонтный завод, смог проникнуть незаметно, сменил утопленные аккумуляторы на свежие. В остальном ничего не надо, всё работает, даже рации. Так что считай технику восстановил.

Остаток ночи я решил провести в одном из городских парков. Меня там интересовал только водоём, где можно искупаться и помыться, немного запачкался, пока аккумуляторы тырил, и густой кустарник, где поспать.

Проснулся я часов в десять утра, от шума детских голосов рядом. Оказалось, у кустарника устроили детскую игровую площадку, мамаши малолетних детишек привели, сами одеяла расстелили на траве, сидели, книжки читали, идиллия, как будто нет войны, а малыши носятся. Меня пока не нашли, но чую это вопрос времени. Так что свернул всё, убрал летний спальник, и оделся. В этот раз в форму сержанта, кубанку, ремень застегнул, кроме фляжки вешать на него ничего не стал, я не на службе уже. Да по факту форму уже носить не могу, но за такое не наказывают. Сапоги еле натянул, они вообще женские, но мне отлично по ноге были. Прошёлся тряпицей по ним, чтобы блестели, и покинув кустарник уверенно пошёл в сторону фонтана, он не работал, но меня это не смущало, некоторые мамаши с интересом поглядывали, просто вид необычной для города, а так нормально. Умывшись у озера за фонтаном, я сел на скамейку, на дальней тенистой аллее, и позавтракал. Кушать уже хотелось. Решил, что кашу хочу. У меня наготовлена, рисовую молочную достал, десять ложек, а они большие, и всё, зато чай с бутербродом куда лучше пошёл. Там на масле крупная красная икра.

Вот так свежий и выспавшийся покинул парк, не обращая внимания как на меня глазеют разные прохожие, включая детей, ребёнок в форме и с наградами конечно же привлекает внимание. А искал я фотографа, хочу сделать свой портрет у профессионала. Мне посоветовали хорошего фотографа, правда, пять остановок на трамвае, но ничего, я и пешком прогуляюсь, адрес знаю, не проблема. Две улицы прошёл, а на третьей меня остановили. Скучающий военный патруль. Старший лейтенант, что за старшего был, сказал:

- Стой, сержант. Предъявите документы.

- Нет.

- Почему нет?

- Потому что два месяца назад меня уволили с военной службы. Работал киномехаником в Барановичи. Вот справка. Правда, меня и оттуда уволили, новый комендант распорядился. Он там власть, пока городская не начнёт нормально работать. Да уже начала.

Сам я по стойке смирно стоял, старлей изучал справку, но возвращать не спешил. Поинтересовался:

- Что в Москве делаете?

- Хочу столицу посмотреть, и ещё сделать портретный снимок. Мне подсказали фотографа. Вот к нему и иду. Форму надел. Это запрещено?

- Нет, не запрещено. Партизан значит?

Тут я услышал окрик сзади:

- Решала!

С недоумением обернувшись, это кто тут из знакомцев, и прикрывшись ладонью от солнца, прямо в глаза били лучи, рассмотрел стоявшего у машины генерала, и улыбнулся. Козырнув старлею, я подбежал к генералу, отбив три печатных шага, кинул руку к виску и хотел было доложится, но тот не дал, обнял. Это Ковпак был. Познакомились, когда с агитбригадой по Украине ездили. Он как раз из своего рейда вернулся, да и мы готовились возвращаться. Тот отпустил и отступил на шаг, с интересом меня изучая.

- Подрос. Сколько сейчас?

- Десять в феврале было.

Тут и старлей подошёл, вернул справку о моей работе киномехаником, уточнив у Ковпака:

- Товарищ генерал-майор, вы знаете его?

- Знаю. Легендарная личность в Белоруссии. Там всего его знают, как Решала. Даже до наших краёв донеслась его слава.

- Решала? Точно, я смотрю лицо знакомое.

Козырнув, старлей отошёл и продолжил патрулирование, а генерал спросил:

- Ты здесь один?

- Вольная птица, куда хочу туда и лечу. Решил на столицу посмотреть, сейчас к фотографу иду, снимок сделать, памятный.

- Хм, хорошая идея. Адрес знаешь?

- Да.

- Я с тобой прокачусь.

Я не возражал, мы сели во вполне неплохой и новый белый «Мерседес», трофейная машина, и покатил по адресу. Водила видимо местный, быстро привёз, не плутал. Очередь небольшая была, но нас пропустили вперёд. Дальше у нас был общий снимок с генералом, с дважды Героем Советского Союза. Тот сидел, я стоял у его плеча, положив руку на спинку стула. Потом наши снимки, но по одному. Узнав, когда готовы будут, вечером можно зайти, или завтра утром, оставили аванс и покинули рабочее место еврея-фотографа. Тот сам предложил пообедать, время уже подходило к обеду. Я на халяву поесть всегда рад, о чём и сообщил тому, вызвав добродушный смех. Думал в какой ресторан повезёт, в столовую генералу не по чину ходить, но нет, мы поехали в здание Генштаба. Вот там в столовой генералы косяками ходят. Тут можно, урона чину нет. Мы сделали заказ официантке, и пока ожидали его, Ковпак спросил:

- Ты чего тут делаешь один. Сбежал?

- От кого? - не понял я.

- От командования.

- От какого командования? - ещё больше запутался я.

- Так. Ты сейчас где числишься?

- Нигде. Почти три месяца назад отряд наш расформировали, как Барановичи освободили, и меня ногой под зад на гражданку. Хорошо командир отряда в городе комендантом стал, пристроил киномехаником в кинотеатр. Только там недолго проработал. Харламова на фронт, а новый комендант тоже под зад ногой. Уже привыкаю к пенделям. Кинотеатр проходит по его ведомству, на баланс города ещё не передали. Ну а я, став вольной птицей, полетел страну нашу необъятную изучать, пока лето, и начал с того что решил в Москве побывать.

Тот задумчивым был, но сказать ничего не успел, нашему столу подошёл смутно знакомый мне генерал-лейтенант, со Звездой Героя и другими наградами. Испросив разрешения, сел к нам. А это Судоплатов оказался. Ковпак нас друг друга представил. Тот сообщил:

- Как же, слышал, и не раз, операция по захвату грузовика с солью, проведена ювелирно. Я сам обещался с тем офицером-интендантом, что ты в плен взял. Интересный персонаж, многое поведал. Он слишком много знал, для такого небольшого звания, и мы провели благодаря этим сведеньям несколько блестящих операций. Это слова Главнокомандующего.

Мы стали общаться, тут принесли нам и заказы, Судоплатову тоже. Мы стали обедать, а потом, когда до чая дошло, продолжили общаться. Ковпак начал вдруг вспоминать как впервые меня увидел. Ну не вдруг, это Судоплатов тонкими вопросами подвёл того к этому.

- Мы в столовой были, там столы, навесы. Устали, только из рейда. Кто-то от реки мокрый шёл, купались. И была у нас радистка, Леночка, красоты неописуемой, все офицеры на неё любовались и пытались поухаживать. А тут мальчишка в форме бойца появился, с орденом на груди, вылез из-за стола где сидел, я тогда Решалу впервые и увидел, и подошёл к девушке. Знаешь, так робко руки на груди сложил, трогательно бровки поднял, и спросил у Леночки:

- Девушка, а вы животных любите?

Та знаешь, так насторожилась, внимательно на него посмотрела. Я уже потом узнал, что Решала за те два дня, что они у нас были и фильмы показывали, несколько раз над ней прилюдно пошутить успел. Как и с нашим военврачом Ириночкой, тоже красавицей. Поэтому ничего хорошего та не ожидала. Однако Леночка девушка бойкая, острая на язычок, потянулась так томно и сказала:

- Да, люблю.

А Решала ей, жалостливо, с надеждой заглядывая в глаза, сказал:

- Девушка, а возьмите меня к себе домой жить. Я такая скотина…

Тут весь зал грохнул. Ковпак описывал ту историю ярко, особо голос не понижая, размахивал руками, так что не удивительно что привлёк внимание всего зала и те нас слушали. Генерал, по-моему, сильно удивился этому, стал осматриваться, смущённо улыбаясь.

- Забавно, - улыбаясь, сказал Судоплатов. - И чем тебе сержант не угодили красотки?

- Тоже мне красотки. Ни сисек, ни поп. Одно радует, на мордахи смазливы.

- Ты и их фигуры рассмотреть успел? - похоже начиная догадываться что было, спросил Судоплатов.

- Я не подсматривал, разделся, и хотел искупаться. Кто же знал, что они за кустами? Вышли голые и визг подняли, давай гонять меня крапивой. Я же тоже без трусов был. Мне девять лет, о чём они вообще подумали? Бесстыжие. Извращенки. Мне года три-четыре расти до того возраста, о чём они надеялись. Не оправдал надежд.

Тут уже и Судоплатов не выдержал, коротко рассмеялся. Ковпак с улыбкой кинул и сказал:

- А уж как он пошутил над Ириной, это не встать ни описать.

- А вы попробуйте, мы послушаем, - предложил главный диверсант Сталина.

- Значит, дело было утром, когда все на завтрак выходили. Решала где-то нашёл конфеты, шаманское, всё это красиво так расставил. Ещё когда светло, чтобы никто не видел…

Ковпак рассказывал ярко, со смаком, тот явно тащился от тех розыгрышей, а спалил меня часовой, видел, как я там тихарился и раскладываю заготовки для шутки. Она кстати удалась. Главное, чтобы ты была не пошлой, а немного обидной и смешной. По три раза над обеими пошутил и хватит. Тем более мы дальше уходили. Хотя девчата отомстили, по-своему, подстерегли, при всех поблагодарили за науку, и по очереди, под завистливые взгляды всех мужиков и парней вокруг, смачно поцеловали. Не в губы, в щёки, оставив яркие следы помад. А мы поехали, и я с такими украшениями. Из принципа до вечера не стирал, вызывая смешки у нашей агитбригады и её охраны. Про это Ковпак тоже в красках рассказал, он присутствовал. А дальше меня отвели в один из кабинетов, свободных, и стали уточнять, какие планы и всё такое. Как я понял, те собирались меня куда-то пристроить. Вроде Суворовского училища. Ну да, прям бегу. В смысле, сразу и сбегу. Тут Судоплатов серьёзным голосом и пояснил. Я убивец, убиваю легко и просто, за войну научился этому. Он уже встречался с такими парнишками войны. Если хулиганы нападут, такие дерутся до конца, используя всё, от рук и ног, до ножей. И бьют насмерть. Для них это не просто драка, подрались и подружились, а драка насмерть. Много случаев таких было. И остаётся им одно, военная служба, где их инстинкты возьмут под контроль. В общем, лапшу на уши вешал красиво, и профессионально, я аж заслушался. И согласился попробовать. Меня ждало особое военной учебное заведение. Если что, свалю.

Судоплатов всё же наврал. Это было нечто вроде персонального ада для сотен мальчишек войны. Что там было? Учёба. Обычная на вид школа, много пропаганды, учили любить родину, и главное, ломали детей и подростков под свои идеалы. Я целых два месяца выдержал, пока в карцер не угодил, всё ждал, что будут учить чему интересному, но нет. Спортивные уроки есть, ходили строем, много политинформации, и всё. Так что прямо из карцера и свалил. А попал я туда после массовой драки всей казармой, табуретки летали о-го-го, но почему-то зачинщиком признали меня. Обалдеть логика, меня обворовали, и когда вернул своё, меня же и посчитали зачинщиком. А драка была серьёзная, хорошо охрана и преподаватели успели подскочить, там уже ножи мелькали. Семь порезанных к медику на койку попало. Многие, что сюда пребывали, были ещё в состояния войны, первым делом себе ножи делали, из ложек, зубных щёток. Находили массу способов, но и охрана бдила, стукачей у неё хватало, обыски чуть ли не каждый день. В общем, ладно. Послал там всех куда подальше и уже через час летел на юг. А что, начало октября, вдруг успею под конец бархатного сезона на черноморском побережье? Два месяца профукал. Да я там на принцип пошёл, хотел узнать, что будет дальше, раньше бы свалил, но к счастью до карцера дошло, это вполне серьёзная причина и вот снова свобода. Действительно, повезло, там уже тепло было, и я целую неделю купался в районе Поти, пока не пошли холода и холодные ветра.

Дальше была «Каталина» и долгий полёт в сторону Владивостока. У местных я купил неплохой чум, уже пурга, зима начиналась тут раньше, но я справился, и после непогоды, пересидев чуме, первым делом на охоту. Оленины что-то захотелось. Часть закопчу.

Блин, снова перерождение. А ведь так всё хорошо было, жил на Дальнем Востоке, несколько раз посетив Барановичи, чтобы знакомые помнили обо мне. В первый раз в пятнадцать, получил комсомольский билет, мой первый документ, из-за этого и посещал. Потом за паспортом, тут же помогли прописаться в фабричном общежитии города, и снова появился в Барановичах, когда весенний призыв шёл. Повестка уже ждала, медкомиссия, и я молодой призывник, но орденоносец, попал… да, в пограничные войска. Три года службы пролетели быстро, для кого-то они тянуться кажется десятилетиями, а у меня быстро. И вот молодой дембель ехал на восток, на Владивостокском экспрессе, там меня и сняли, в районе Владимира, и в наручниках в Москву. Органы госбезопасности пошли на решительный шаг, завербовать меня в свои ряды те желали с какой-то маниакальной упорностью. На заставе и командир мой, и вербовщик приезжал, уговаривали всеми силами. Вежливо, но посылал. Мне это было не интересно. А тут сняли, и по сути силой сунули в лагерь подготовки. Я даже и не понял чего, меньше недели пробыл, то ли спецагентов, то ли оперативников-боевиков. Я убил преподавателя, злой чёрт, и на рывок. Оказалось, этого ждали, готовились, решили к службе повязать меня кровью и сроком. Правда, что до смертоубийства дойдёт, вряд ли ожидали, но брали меня жёстко. Ещё восемь трупов, и выстрел в спину с вышки от часового. А я хотел свалить, а потом вернутся, на тяжёлом танке, и всё тут расхерачить. Жаль, не вышло. А ведь у меня жена и двое детей остались. В северном поселении, богатая семья, два своих чума, оленей две сотни, оружия пять стволов. Ничего, богатая вдова, нового мужа найдёт.

Я же, закончив с мысленной диагностикой тела, решил наконец выяснить куда попал. В кого даже и выяснять не хочу, потому что знаю. Снова в семилетнего малыша, которого точно зовут Терентий. Подняв руку, рассмотрел силуэт, но не более, темно, ночь, а ночного зрения нет, я ещё не провёл активацию Дара. Однако, похоже я наполовину завален кирпичными облаками. Правая рука, и всё что ниже, зажато ими, свободны голова и левая рука. Ею и ощупывал всё вокруг. Всё тело болело, ноги особенно, никак переломы. Слабость сильная, похоже немалая кровопотеря была. Везёт же мне в такие переселения, где я в погибающих мальцов попадают. Интересно, где я и в каком времени. Что это? Война или банальный взрыв бытового газа? Вот лежи и гадай, а так вокруг стояла удивительная тишина. Несмотря на слабость, сильное обезвоживание и голод, я стал левой рукой осторожно скатывать кирпичи, обломки поменьше, на крупные сил не было, и убирать в сторону. Так мне удалось освободить правое плечо, похоже оно сломано, ключица точно, рваная рана на виске, заливала часть лица и правое ухо. Потом и правую руку освободил. Эта в двух местах сломана, опухла чуть. Тут я замер, услышал голоса, и чем дальше, тем ближе и отчётливее. И говорили на немецком. Чёрт, война всё же. Да я как-то от неё уже устал.

Я старался дышать через раз, чтобы не обнаружили. Немцы некоторое время были у дома, в котором я находился, потом зашли, в мой, и похоже я лежал на втором этаже, те на первом были. Раздался выстрел и смех. Как понял, это были мародёры, пока командир не видит, ночью посетили русский город, расстрелянный их артиллеристами. А застрелили найденную в развалинах женщину. Раненую добили. Родственница малого? Возможно. Я притворился мёртвым, когда услышал рядом шорох. Кто-то поднялся наверх, освещая всё факелом, и меня видимо не заметил, шуршали с другой стороны завала, после этого дрожащий свет стал пропадать и шорох шагов удалятся на первый этаж. Чуть позже немцы ушли, гогоча. Не особо-то и скрываются и явно чувствуют себя тут уверенно, как хозяева. Я же продолжил активно откапываться, чую времени у меня мало, нужна вода и срочно проводить активацию Дара. Уже светать начало, совсем плохо было, я смог мелкие обломки снять и откатить, но остальные слишком крупные, не по силам мне. Уже рассвело, как загрохотало, здание затряслось, пыль поднялась. Город под артобстрелом, это ясно. Как я расслышал шорох, сам не понял, но закричал:

- Помогите. Люди? Есть кто живой?!

Вскоре поился парнишка лет двенадцати, вздрагивая от разрывов рядом, тот рассмотрел меня, открыв от удивления рот, и обернувшись, крикнул кому-то:

- Мам, тут сын Евгения Евгеньевича!

Вскоре появилась дородная женщина лет тридцати пяти, и они в четыре руки сняв обломки покрупнее, смогли приподнять и вытащить из-под части стены. Приподнимали упором в виде крепкой доски. Это я подсказал, когда те пыхтели и не смогли поднять. А так вышло. Меня быстро перевязали, используя постельное бельё, рядом раздавленная кровать была, я похоже в детской комнате Терентия находился. Отряхнули от пыли простыню, порвали, и перевязали. Пока без лубков обошлось, хотя переломов хватало. Да и не специалисты те, хорошо перевязать смогли, да водой напоили. Я тоже не лежал молча, собирал информацию по новому телу. К счастью, спасители не молчали, особенно женщина, и отвечали в охотку. Тем более травма головы есть, и когда сказал, что ничего не помню и их не узнаю, и стали просвещать, продолжая откапывать. Для начала, сейчас начало августа тысяча девятьсот четырнадцатого года, уже шок, а где советское время? Русский город Калиш в Царстве Польском, несколько дней как идёт война с Германией. Немцы взяли город, расстреляли немало жителей, потом покинули его и стали обстреливать, требуя взятку, чтобы прекратить обстрел. Точно эти двое не знали, но слухи ходили именно такие. Уже начался массовый исход жителей из города. Второй день обстрелы и исход идут. Теперь по парнишке. Терентий Евгеньевич Глазов, законнорождённый сын мелкого дворянина, земель на кормлении нет, поэтому жил службой, в Калиш тот был главным полицейским чином. Его расстреляли, как и часть заложников, немцы. Матери у паренька не было, умерла, когда тот ещё младенцем был, и отец один его воспитывал. Была и няня, с младенчества им занималась. Это её немцы добили на первом этаже. Раненую и травмированную от обстрела. Женщина, что меня откапывала, приходящая повариха, ещё горничная была, но тоже приходящая и где сейчас та, повариха не знала. А так семь лет, и Терентий. Хоть тут сбоя нет, уже это радует.

Меня вынесли, завернув в одеяло, и окровавленного понесли на руках к выходу из города, влившись в толпу таких уходящих. Я там где-то и потерял сознание, от неловкого движения. Сам был в пижаме, несла повариха, а сын её вещмешок с припасами. А они и в дом Глазовых именно за ними залезли, знали, что-где лежит. Тот ещё кастрюлю и сковороду нёс. Немцы, что окружили город, пропускали горожан.

А очнулся видимо вскоре, солнце в зените было, меня разбудили. Лежал я под одиночным деревом, ясень, в тени, рядом костерок горел, два десятка гражданских, обед готов, так что с ложечки покормили. Я же не отрывал взгляда от манящих вод речки, что текла совсем рядом, метров десять и небольшой обрыв с берегом. Покормили меня с ложечки досыта. Люди усталые были, обсуждали войну, немцев, и что делать. Звали спасительницу, Марья Васильевна. Она местная, из Калиша. Подумав, я спросил, когда та закончила кормить:

- Марья Васильевна, хочу узнать, куда вы идёте? Есть к кому?

- Нет, сирота я, родственники у мужа есть, но не примут меня, не люба я им. Мужа потеряла, погиб он. Убили германцы, а дом сгорел. Думаю, к кому из господ в прислугу. Так выкормлю сына. Надо ещё врачам вас, Терентий Евгеньевич, передать. Сообщить, что вы из благородий.

- То есть, получается, идти не к кому и работы пока нет? Тогда я вас нанимаю. Ещё и отблагодарю за спасение, дом вам куплю. Свой угол, это свой угол. Как, пойдёте на меня работать? Платить будет чем, не сейчас так чуть позже.

Я понимал, что говорю не как ребёнок, но нужно сразу поставить себя как работодателя. Да ещё серьёзного, на которого можно положится. Как ни странно, убедить смог, поэтому велел остаться тут, место хорошее, город, окраины были видны вдали, частично закрытые дымами пожаров. Хочу ночью провести инициацию Дара, и слетать в город, поискать Взором документы парнишки, надеюсь найти в развалинах. Иметь их всё же стоит. Другие горожане стали собираться, и вскоре двинули в путь. Всё что сготовила Марья Васильевна, те съели и вот можно продолжать движение, те к слову тоже двоих раненых и травмированных несли, одним из них была девочка лет десяти. А вот ждать до вечера не пришлось, я просто попросил теперь уже свою повариху, отнести к реке и искупать. Причём, погружая в воду и удерживая. Мол, как в купели в церкви, осветить. Та набожной была, и такая дичь прошла, отнесла и искупала. Причём прямо в пижаме, повязки-то поверх были наложены. Вторая попытка и есть, открыл Дар. Порадовало. Так что пока меня выносили на берег, раны начали кровить, снимали повязки и пижаму, да стирать стала, а я в медитации находился, лёжа на одеяле, набирал полный источник, и как набрал, открыл хранилище. Две с половиной тысячи тонн, точнее, две тысячи пятьсот девять тонн, запустил маятник, тот начал дальше качать, а я продолжил пополнять источник до полного, тот опустошён был. На диагностику и лечение силы не тротил, я травмирован, но стабилен, небольшая кровопотеря есть, сейчас приберу.

После второй медитации все силы в источнике потратил на диагностику разных частей тела, тех что травмированы. Первым делом залечить плечо нужно, руку и голову. Когда в третьей медитации был, набирая источник до полного, к нам патруль германских драгун выехал, двенадцать всадников при унтере, мельком глянули и убыли. Особо не общались. Не заинтересовали мы их. Денис, как звали парнишку, сына Марьи Васильевны, настороженно на них глядел, и с ненавистью, именно драгуны убили его отца. Застрелили на улице, когда паника со стрельбой началась. Так мы до темноты под этим деревом и провели. Марья Васильевна отстирала пижаму, даже зашила прорехи рванные, иголка с ниткой у той неожиданно нашлись. Материю, что на повязки пошли, висели на ветвях, сохли с пижамой, они драгун и привлекли. Высушили их, и меня снова перевязали, я руководил этим, хотя кровь уже не текла. Это я поработал, всё, кровопотерю остановил, три результата медитаций потратил. К ужину занялся уже головой, залечивая внутричерепную гематому, и чуть подлечил наружную рану. Это всё что успел, мы уже поужинали, я много есть хотел, меня подкармливали раз в час, и вот уснули. Те просто на траве, а меня завернув в одеяло, я всё также голышом, хотя и в повязках. Также обиходила меня именно Марья Васильевна, когда в туалет хотел, подмывала. Денис на охране, сборе веток для костра и вообще помощник у той. Тот купался и даже пытался рыбы наловить. Веткой, сделав острогу, но не вышло у него.

Ладно, стемнело, пора действовать, не зря же я тут остался, поэтому полежал, сидеть я ещё долго не смогу, источник до полного, поработал пси-лечением, усыпив прислугу, а они ею являются, более глубоко, чтобы да утра не проснулись, если даже рядом будут пушки бить, и снова медитация. Потратился же. Снова до полного, после этого одеяло на котором я лежал, поднялось, и полетело обратно к городу. Дом я запомнил, ночное зрение уже настроил, как раз перед вылетом, и добрался до нужной улицы. Нашёл её и сам дом. Уф, не горел. Я опасался новых попаданий и пожара. Вот так влетел внутрь, находясь в положении лёжа. Причём, летел вперёд ногами, полусидя с другой стороны, чтобы видеть куда лечу. Вроде нельзя вперёд ногами, но мне так удобнее. Сначала изучил первый этаж, печально глянув на мёртвую женщину, няню Терентия, и прибрал ещё припасов, не так и много их осталось, увари и посуды что нашёл, потом посетил на первом этаже спальню, видно, что хозяина дома. Из спальни дополнительная дверь была, в кабинет вела. Всё привёрнуто, ящики стола на полу лежат, явно искали ценности. Взор здорово помогал, он всё также семь с половиной метров, вот с помощью него я и нашёл тайник в полу у рабочего стола. Видимо отец мальчика что-то подозревал, оборудовал. Хотя тайник не сказать, что свежий, но качественно сделанный, там и были документы на отца, на самого Терентия, полученные от Дворянского Собрания в Варшаве, их печать была, пачка разных документов и писем, на владение этим домом нашёл, единственная недвижимость у семьи, и деньги, шестьсот сорок два рубля ассигнациями и немного мелочи в мешочке, рублей на двадцать. Причём, были и золотые и серебряные монеты. Дальше в комнату Терентия, разбирая завалы, собрал уцелевшую одежду, обувь, по мелочи там. Постепенно вещи в хранилище появлялись.

В доме провёл медитацию, а я постоянно висел в воздухе, используя одеяло, лежать больно, в одеяле ещё ничего, но тут лёг на очищенный мной участок пола и медитация. Снова добрав до полного, полчаса, покинул дом, и полетел в сторону военного лагеря германцев. Хочу их навестить. Да и отомстить не мешало бы. В другие дома не залетал, я не мародёр. Свой вон поджёг, чтобы больше мародёры не лазили, и огненная тризна телу няни. Летел над дворами, над заборами пролетая. Стараясь от пожарищ подальше держатся, чтобы не подсветили. А тут пролетая разрушенный и горелый дом. Я замер. Здесь был небольшой земельный участок, фруктовый сад даже имелся, и там Взором, который как раз использовал, нашёл схрон. Большой горшок полный монетами. Царскими. А клад-то свежий, кто-то прикопал перед уходом. Мне нужен, это уже находка, клад считай. Так что сел рядом, убрав в хранилище кусок земли, чтобы как раз горшок появился, и коснувшись его левой рукой отправил в хранилище. Монеты все серебряные были. Снова медиация, кусок земли отбросил в сторону, нечего хранилище занимать, и взлетев, полетел дальше. Пока город пересекал, прибрал две поленницы дров, пригодятся, топор во дворе, не колун, нормальный такой плотничий, среднего размера. В принципе, всё. Дальше уже облетев часовых, добрался до офицерских палаток. Они обозначены штандартом были. Это стяг что ли? Полковое знамя? Не понял, но прихвачу, пригодится. Подлетая к палаткам, Взором изучая что внутри, я заинтересовался офицером в большой палатке. Явно важный чин. Спал на койке. Хорошо оснащённая палатка. Полковник там был, а внутри ещё столик и стулья, рабочий стол, место отдыха в виде софы. Ковёр на полу. Форма висит на плечиках, патефон, на столе ремень с кобурой. Это «Люгер» оказался. Влетев внутрь, часовой охранял палатку, но я его уже ликвидировал, сняв карабин «Маузер» и ремень с подсумками. Дальше убил полковника, также телекинезом. Тело выкинул наружу, а всю палатку, так в сборе, убрал в хранилище со всем содержимым. Колышки заранее вырвал из земли. Стяг прибрал. Потом другие палатки посетил, убивая офицеров и прибирая всё, что при них было. Ещё пару палаток прихватил, что понравились.

Кстати, у полковника чемодан стоял в углу у стола, а внутри железная шкатулка полная русских купюр, пачками, рублей, около ста тысяч, а также золота, монетами и украшениями в мешочках. В общем, всё это чемодан и занимало. Не ему ли горожане дань платили? А их всё равно обстреляли? Похоже, что так и есть. Закончив с офицерами, я посетил обоз, прибрав все припасы. Даже два пулемёта нашёл, «МГ-08», прибрав с запасами патронов. Я к оружию слабость имею, вон, личного оружия офицеров набрал три десятка штук, пяти разных типов. Это два «Нагана», потом пятнадцать «Люгеров», девять «Маузеров», те что в деревянной кобуре, пистолеты-карабины, два «Браунинга М1900» и один «Кольт М1911». Из длинноствольного и дальнобойного оружия, пять карабинов «Маузер», основное оружие германской пехоты, ну и два станковых пулемёта «МГ-08». Патронов к ним сорок пять тысяч набрал, больше не было в обозе. К карабинам и пулемёту один боезапас. Также в повозках нашёл патроны и к пистолетам, личному оружию офицеров, тоже прибрал всё что нашёл. Припасов немало увёл, котлы для готовки, два десятка, кухню полевую нашёл, на два котла, её тоже, котелки, утварь. При этом шесть часовых убил, мешали. Потом перелетел к одной из артбатарей, и телекинезом убил всех артиллеристов, почти полторы сотни. Нечего мирный город было обстреливать, это всё на что мне сил хватило. Снова медитация до полного, рядом с батареей, немного трофеев собрал, подумав, одну лёгкую гаубицу, в сто пять миллиметров, без щита, и все снаряды, что нашёл на батарее. Почти три сотни. Тут обоз стоял рядом, доставил свежую партию. В основном лагере уже тревога началась, нашли убитых часовых, а потом и остальных, поэтому полетел к своим.

Всё что хотел я сделал, средства и документы есть, можно жить дальше. Думаю, добравшись до Варшавы, там и обустроюсь. После Гражданской, когда Российская Империя перестала существовать, в Польше более-менее порядок был и свободный выезд за границу. Поляки мне не нравятся, но и анархии такой нет как было в России. Там и квартиру куплю, на Марью Васильевну оформлю, это будет моё спасибо за спасение. Как не крути, но это её заслуга с сыном. Дальше наши пути дорожки-расходятся. Как я восстанавливаюсь, ей лучше не видеть. Пока летел, приметил кое-что интересное в кустах. Брошенная пролётка. Лошади нет, но это средство передвижения, пригодится. Убрал ту в хранилище, я проворил, пролётка в порядке, единственно, были пулевые отверстия в спинках и кровь. Видимо трагедия произошла, а коней увели. Или ещё что было. Тела я рядом не видел. Потом полетал и нашёл в поле дремавшего коня, в сбруе. Не от пролётки ли тот? Длинная царапина от пули на крупе, оборванные постромки, никакого клейма не нашёл, так что взял того под узду, разбудив, и повёл за собой. Ещё и идти не хочет, ничего подстегнул телекинезом, побежал как миленький. Почти галопом. Двадцать минут и довёл до дерева. Пока тот жадно пил из реки, я достлал пролётку, и тряпицей отмыл её от крови. Пулевые отверстия остались. Дальше снял сбрую, коня рядом стреножил, ноги связал передние, и занялся починкой ремней. Два полных источника и все ремни срастил. Судя по следам, не оборвал конь, обрезали их. Тут сразу разбудил обоих слуг, сообщив:

- Знакомые отца были, помогли, оставили ненужную им пролётку и коня, денег дали. Нужно выезжать немедленно, германцев они обстреляли, офицеров убили, могут злые быть, отомстить и нам.

Те собрались быстро. Меня уложили на заднее сиденье, вещи на пол, сюда же кастрюлю с крышкой, с недоеденным супом, пока Денис запрягал коня. Также я подтвердил, что беру их на работу, выдал аванс, Марфе Васильевне десять рублей, и Денису, он теперь кучер, пять. Сказал, если деньги на покупку припасов или ещё чего нужно, я выдам. В пролётке вещевой баул лежал, в нём одежда моего размера. Я так и сообщил. Десять минут с момента как разбудил слуг, и вот мы уже покинули наш лагерь и покатили по полю к дороге. Я старался терпеть. А это больно. Так и лежал завёрнутый в одеяло, и пытался медитировать, не особо получалось, но процесс шёл. Пусть и медленно. А пока катили, я бросил медитацию, не особо получалось, и размышлял. Знаете, а я даже как-то рад попасть в это время. Советское уже приелось, наелся до не могу. Так что тут поживём, на людей посмотрим, себя покажем. Даже интересно было что получится. Особо подумать о планах на будущее не смог, укачало и я уснул, тем более устал и спать хотел, носом клюнул и всё, уже сплю. Да, хранилище на шестьдесят пять тонн пополнил, начало положено.

Когда проснулся, уже не утро, день был. Сколько проехали не знаю, но пролётка стояла на берегу речки. Может и той самой, рядом мост. Конь стреноженный пасся, слуги спали рядом на траве. Видать шли сколько могли, и вот встали. Надеюсь убрались от мстящих германцев подальше. Я же их обоз серьёзно пограбил, ни запаса припасов, ни запаса патронов.

Медлить не стал, покосился на слуг, спали крепко и осмотревшись, вроде никого, на одеяле вылетел и присев в стороне, отлил, очень хотелось. Вернувшись, я стал заниматься лечением. Источник-то полный. Занялся тем что давно надо было сделать, стал собирать обломки костей вместе, лубков нет, процесс заживания уже сам запущен телом. На что мне кривые сросшиеся кости? Я же не генерал Галифе? Начал с плеча и правой руки, потом новая медитация, и закончил ногами. Собрал. Как раз закончил, когда Денис проснулся. По малой нужде. Тихо сказав ему, чтобы не разбудил мать, и что я порядке, дорога не пустая, проехало несколько телег и пролёток, германцев или наших солдат, не видел, ну и уточнил сколько проехали? Около восьми вёрст. Это где-то десять километров? М-да, маловато, но что есть. Вскоре и Марья Васильевна встала, она разогрела завтрак, Денис разжёг костёр, мы доели всё, и покатили дальше. Время часа три дня было. А к вечеру, встретив конный дозор германцев, которые к счастью на нас внимания не обратили, всё же вышли к нашим. Те в поле, на склоне холма рыли окопы, готовилась оборона. На нас даже внимания не обратили, проехали и ладно. За этой обороной было крупное село, километрах в пяти, там мы и встали на ночь, я оплатил аренду комнаты в одном из домов. Тут же находился медицинский пункт того полка, что занимал оборону рядом. Денис сбегал и привёл военного врача, что с озабоченным видом стал изучать мои травмы и раны. Кстати, врач проверил мои документы, их наличие удивило Марью Васильевну, но я ничего объяснять не стал. Врачу нужно оформить лечение, он подневольное лицо, а тут дворянин. Так что наложил лубки на ноги, повязки сменили на бинты. По руке и ключице сказал, что кости целые, тот пощупал и кивнул. После лечения, я выдал тому десять рублей одной ассигнацией. Принял спокойно, как должное.

За этот день мы также проезжали деревни, я денег выделил, Денис купил крынку с дёгтем, помыл и смазал рану коню. А Марья Васильевна закупила крупы, курицу живой и каравай свежего хлеба. В деревнях не задерживались. Две остановки по полчаса только, коня напоить и дать отдохнуть. Ну и нам покушать. А ночью, мы же на своей территории, когда все спокойно спали, я в кровати лежал и медитировал, и всё в лечение пускал на сращивание костей. В этот раз ног, где лубки были. Ещё днём пока ехали я занимался тем же, начав с руки и ключицы, раны - это потом. А так как есть сильно хотелось после лечения, в желудке как чёрная дыра, то в дороге меня Марья Васильевна подкармливала, дивясь аппетиту, а этой ночью использовал запасы немцев. Бывшие их запас. Открывал банку консервов с ветчиной ножом, телекинезом понятно, или фаршем, он готовый к употреблению, и с галетами жадно ел. Шесть банок ушло и две пачки галет, зато и лечение шло неплохими темпами. До вечера на семьдесят процентов вылечил ключицу и на пятьдесят оба перелома на руке, потому врач, ощупывая и согласился что те целые. Уже можно осторожно использовать. А за эту ночь до самого утра лечил только ноги. По сорок процентов все кости подлечил, тут регенерация тела и сама работала, я её подстёгивал. Главное всё, кости срастил, не боюсь, что снова разойдутся. Поэтому нас хозяева утром покормили кашей с маслом, тревожно прислушиваясь к бою, артиллерия рядом заработала, это наши пушки, выдали припасов, я за всё платил, и мы покатили дальше. А я спал, навёрстывал то время, что потратил ночью. Денису велел ехать как можно дольше, чтобы убраться от удара германской военной машины подальше. Вот так и уснул. Марья Васильевна придерживала, чтобы с сиденья не скатился, пролётку покачивало, мы катили не медленно, но и не в галоп. Вдруг немцы очередной прорыв устроят? Лучше подальше укатить. Кстати, купили подушку мне и простыню, постилать на сиденье, одеяло отряхнули, выбили пыль, и на мне оно сейчас. Ещё два одеяла купил слугам, а то спали на голой земле.

Проснулся я вскоре, Марья Васильевна тормошила, та помогла сесть, и я осмотрелся, тихо выругавшись. На дороге был пост с германскими солдатами. Чуть в стороне оборудовались позиции. Мы в окружении, был глубокий прорыв, и вот. Пролётка медленно катила, усталый конь тянул её. Надо на отдых вставь, было ясно, я же спросил:

- Сколько едем?

- Вёрст десять проехали. Хотели поискать где встать отдохнуть, пообедать, а тут эти нелюди, - ответила Марья Васильевна. Денис, вообще молчуном был, пяток слов за день услышишь, уже хорошо.

- Не останавливаемся, надеюсь пропустят. Всё равно не уйти, конь устал.

- Я его Ваз назвал.

- А это ещё что?

- Змея по-польски. Вчера подобрался и укусил. Змеюка.

- Понятно. Ваз так Ваз. Это он так внимания требует.

На посту нас остановили. Меня осмотрели, все вещи переворошили, чуть курицу не упустили, Марья Васильевна куриного бульона обещала, да всё никак не сподобится. Что искали не сказали, документы мои дворянские изучили, и офицер разрешил проезжать дальше. Он вообще на русском неплохо говорил, но я перешёл на немецкий, отчего тот подобрел, и видимо это тоже сказалось. Мы выдохнули и покатили дальше. Марья Васильевна уже собрал всё и сейчас по местам укладывала, ругаясь на германских солдат. Я свои документы незаметно снова в хранилище убрал. Так и катили. На километр отъехали от позиций германцев, когда вдали на дороге какой-то населённый пункт появился. Вроде деревня очередная. Там явно германцы, поэтому я велел сворачивать Денису в сторону рощи, что по левому боку была. Отдыхать будем, дальше как стемнеет поедем. Надеюсь там будет какой водоём. Ну а как свернули и пока катили, я сказал:

- Я помню, что вы меня спасли, откопали и вынесли, и отблагодарю за это. Денис, эта пролётка и конь с этой минуты твои. Я чуть позже напишу расписку с дарственной. Марья Васильевна, вам квартира, в Варшаве. Я уже говорил, что отдарюсь. Выбрал Варшаву.

Те начали благодарить, Денис даже извернувшись поклонится смог. Вообще я не знаю, как себя ведут дворяне. Просто вёл себя как обычно, не играя. Хотя конечно вопросы были, Марья Васильевна не удивилась что я готов расписку написать, оказалось Терентия учил отец писать и читать, уже год. Тот проказливым и шкодливым ребенком был, вот тот старался усидчивости научить посредством уроков, так что умел тот и писать, и читать, да и считать тоже. А вот насчёт германского, удивилась. Отец Терентия знал отлично французский, чему с детства учил и сына, про германский та ничего не знала и удивилась. Правда, недолго. Может и ему учился, а та не знала. А это удобно, когда люди за тебя придумывают ответы и сами верят в них. Тут тропинка укутанная была, мы почти до рощи доехали, когда оттуда начали выезжать экипажи, в основном тоже пролётки и повозки, но был и автомобиль, легковой кабриолет. Такой старинный, угловатый, я во все глаза его изучал. Похоже дворяне со слугами. Человек сорок было. Дети виднелись.

- А ну осади! - крикнули нам с передней пролётки, что шла навстречу.

- Это кто там моим слугами приказывать смеет?! - возмутился я, привставая на одном локте.

Наша пролётка встала, как и встречные, тропинка узкая, никто урожай давить не хотел. Пшеница - кровь экономики страны, и похоже встречные это тоже понимали. Чужой кучер молчал, но к нам направились несколько мужчин, двое точно дворяне. Встретил я их всё также на локте, на голове повязка, на плече, остальные одеялом скрыты.

- Вы куда едите, уважаемые? - спросил я. - В деревне германцы. Мы их позиции только что проехали, полтора километра назад.

- Юноша, вы кто? - спросил один из дворян, второй отошёл и загонял повозки и машину обратно. Даже слышал, как тот одного паренька, лет двенадцати, из прислуги, отправил в деревню, разведать что там.

- Терентий Глазов. Мой отец был главным полицейским в городе Калиш. Дворяне мы.

- Терентий? - воскликнул мужчина. Это бы чуть обрюзгший и плотный дворянин лет сорока пяти, пятидесяти. - Ты меня помнишь, я у вас был дома? Как отец?

- Не помню. В дом снаряд попал. Рана на голове, я мало что помню, врач сказал, может восстановится, а может нет. А отца германцы убили. Они заложников взяли, и требовали выкуп за них, иначе будут убивать каждого десятого. Убивали, вот и отца тоже. Выкуп принесли поздно, остальных они отпустили.

- Это же варварство! - возмутился тот.

- Так мы для германцев и есть варвары, можно грабить, убивать и деньги требовать, за это им нечего не будет. А вы кто?

- Помещик Савицкий, Януш Ярославович. А ты повзрослел, говоришь как взрослый.

- Травма головы, другого ответа у меня нет. И ещё, Януш Ярославович. У вас какие планы?

- Хотели добраться до Варшавы. Я штабс-капитан в запасе, артиллерист, буду воевать.

Все пролётки уже в роще скрылись, вот и наша туда медленно катила. Савицкий рядом шёл, и мы общались. Вот так и въехали под тень деревьев.

- Нужно ночи ждать и ночью ехать… Что ж, я вам скажу. Я нанял бандитов, убивцев, они на мой ночной лагерь вышли, десять тысяч им заплатил, чтобы они убили того полковника и всех его офицеров. Они были довольны оплатой и ещё целую артиллерийскую батарею уничтожили. Принесли германский штандарт в доказательство. Я результатов не видел, но германцы сильно возбуждены были, патрули в разные стороны, похоже душегубы работу сделали честно. Мы поспешили уехать, чтобы нас не поймали. И вот тут снова на дороге германцы.

То, что войска противника тут, уже не требовало доказательств, на дороге плотными порядками шла пехота, артиллерийские упряжки и обозы. Так что парнишку послали зря. Меня же окружили, женщины охали, две узнали, встречались раньше. Мужчины попросили показать штандарт. Я его якобы из-под простыни достал, сложенный тот. Расстелили на траве. Это действительно был штандарт, стяг одного из пехотных полков Германии. Для полка его потеря - это урон чести. Все полюбоваться им успели, слуги тоже, после чего вернули, я убрал на место, а там и в хранилище. Тут и молодые дворяне были, от младенца, до девушки пятнадцати лет, вот и расспрашивали что и как было, интересно им было. Пока старший в их группе не рявкнул, не отставали. Мои слуги готовили пищу, рядом озерцо, Денис туда повёл коня на водопой. А Савицкий, узнав, что мы тоже в Варшаву едем, сразу включал нас в свою группу, ну я не против, вместе легче, так что недолго я бодрствовал, и отправился досыпать.

Меня пару раз будили перестрелки, что шли недалеко, даже пушки работали, но поел и дальше спать. В общем, дождались темноты. Также выяснилось, что к нам прибыло, порядка сотни солдат с двумя офицерами вышло.

Дальше я не участвовал, пока мы катили в колонне, впереди солдаты шли, а прямо по полю, я медитировал и лечился, раны не трогал, возникнут вопросы почему пропали или быстро заживают, а кости никто не видит, вот я их быстро и возвращал в строй, так что до конца ночи, успел полностью восстановить ключицу, даже следа перелома не осталось, и один перелом на правой руке. Второй процентов десять осталось, и тоже закончу. А так как обильное питание требовалось постоянно, пришлось харчиться под одеялом из своих запасов. Марья Васильевна этого не видела на козлах сидела с Денисом, потому что нам двух раненых солдат посадили, что сами уже идти не могут. А я их усыпил, не мешали. Пролётка на четыре места, два сиденья, первое позади возницы, они спиной друг к другу сидят, и второе место, кормовое, где я и лежу. На корме, на задке, ещё место для багажа. Так что была возможность, ночь скрыла. Я саму дорогу особо не отслеживал, дела поважнее были, лечился, но заметил, что стояли часто, обходили что-то. Оказалось, солдаты были разосланы в разные стороны, они приносили неутешительные вести, мы в полосе наступления германской армии. Они везде, если проще. Где находили проход, там и двигались дальше. За ночь километров на пятнадцать ушли, от силы. Машину не брали, в роще осталась, мол, звук мотора привлечёт внимание, правильное решение, хотя Савицкий, это его автомобиль, был сильно расстроен. Я тоже расстроился, не было возможности покинуть пролётку и слетать забрать его. В общем, упустил. А чего машину на буксир не взяли? Лошади же есть? Странно.

Когда светало мы уже въехали в довольно крупный лес. На вид, а так поди знай. У меня карты нет и на самолёте я над ним не летал. Может он крупнее той прошлой рощи, а до леса не дотягивает? Начали готовить ужин и вылезла проблема, у солдат нет пищи, я больше скажу, они больше суток не ели. Это от Марьи Васильевны узнал, у той спрашивали сколько припасов осталось, подсчитывали. Курица наша живая, что каждые день даёт по яйцу, похоже готовилась к последнему дню. Зевнув, очень спать хотелось, солдат раненых уже нет, они рядом с пролёткой лежали, Марья Васильевна им одно из одеял выделила, вот и рассказала зачем её отзывали. Дениса не было, распряг и куда-то коня увёл, напоить, и помыть, другое коноводы также поступали.

- Хм, даже так? Марья Васильевна, позовите-ка мне старшего офицера.

Пришлось почти полчаса ждать, пока всё же офицеры не подошли. Оба были, капитан, как я понял, и подпоручик. Ну и Савицкий тут же.

- Господа офицеры, я слышал у вас есть проблемы с едой? Я думаю могу их решить.

- Как?! - изумлённо спросил капитан, демонстративно меня осмотрев, лежавшего на боку в лубках и бинтах.

- У отца был человек, из душегубцев, предан ему как собака. Мне по наследству перешёл. Меня спасти не успел из дома, самого подвале завалило, в трактир снаряд попал, нашёл уже за городом на дороге. Это он нашёл душегубов и участвовал в уничтожении германских офицеров, солдат и артиллеристов, что обстреливали мирный город. Он лично убил полковника, что отдал приказ убить моего отца. Он и сейчас тут, сопровождает меня стороной. Как сказал главарь, ну убили германцев, так давайте и ограбим тоже? Те там трофеи взяли, припасы тоже. Часть обозом за нами дет. Могу попросить продать часть. Я сам уплачу. Это трофеи, просто так не отдадут.

- Хорошо. И где ваш душегубец?

- Сейчас.

Достав из-под одеяла серебренный свисток, а он на мундире полковника висел, прибрал, понравился вычурностью и красотой исполнения, и поднеся к губам, набрав полные лёгкие, засветлел. Пронзительный свист эхом прошёлся от стволов деревьев вокруг. Я осмотрелся, и одна из кочек поднялась, спиной к нам стоял здоровый и страшный мужик, косая сажень в плечах, на плечах накидка, маскирующая. Тот повернулся к нам и стал похож на Валуева.

- Хозяин, - прогудел тот.

- Солдаты голодают, нужна еда. Я заплачу. Что есть?

- Две телеги, полные, и котёл.

- Мы и телеги возьмём, - встрепенулся капитан.

- Нет телег, не мои, в долг взял, - мотнул тот головой.

- Далеко припасы?

- Нет, рядом.

- Хорошо. Меня возьми.

- Я пару солдат пошлю, - снова подал голос капитан.

- Не нужно. Савелий отнесёт, нам пошептаться надо. Без чужих. Я потом свистком дам сигнал.

Ну а иллюзия душегуба, завернув в одеяло, подхватила меня на руки, и мягко ступая ушла за деревья. Даже солдаты замерли испуганными зайцами, когда его увидели. Вот так отойдя метров на двести, я достал несколько ящиков с консервами, и иллюзия меня усадила на один, а дальше достал мешки и котёл, после чего иллюзии была развеяна, а я засвистел. Меньше минуты и пятеро солдат прибежали с подпоручиком.

- А этот где, здоровый который? - утонил офицер, осматриваясь.

- Ушёл. Мы с ним уже пообщались. Тут припасы, консервы и крупы, соли немного, забирайте. А меня обратно отнесите.

Один из солдат и отнёс. Марья Васильевна уже закончила готовить, курицу мы всё же потеряли, уже закололи, ощипывали, покормила нас с Денисом, и обоих раненых, они теперь на нашем иждивении. Ну и сама поела. А так у нас прибавление, почти три сотни солдат с полковником. Там услышали мой свисток, послали разведку, трёх солдат с унтером. Они на нас и вышли, и остальных привели. Тоже в этом лесу прятались, голодные. Припасов хватало нам на пять дней, а с новичками едва ли на два растянем. Полковник быстро взял под командование всех, опросил, узнал обо мне, про штандарт, разбудил и попросил показать. Изучил и хотел было забрать, но я возмутился, мой трофей. Вернул, когда я сказал, что Савелий ночью сам придёт за ним. О моём душегубе тот уже слышал и был впечатлён, когда в красках его описали. Что важно, тот отдохнуть дал до обеда, покормил солдат, хоть не голодные, и собравшись, днём повёл отряд дальше. Хорошо догадался не по дороге, с немцами, которых тут все только германцами называют, там теснится, а по полям. Я когда понял что происходит, ругнулся на этого идиота и сказал Денису:

- Значит так, если чуть выстрел, гони прочь от боя. Ночью одни пойдём. Чую с полковником нас беда ждёт. Нельзя днём идти. На германцев выйдем и все поляжем там.

Тот кивнул и начал править. Мой прогноз ближе к вечеру сбылся, думал будет стрелковый бой, а тут вокруг начали вставать разрывы артиллерийских снарядов, пушки били, калибра где-то восемьдесят миллиметров. Денис же уже настёгивал лошадей, и мы мчались прочь, оба раненых стонали от тряски, но сцепив зубы терпели. Я тоже терпел. Остальные пролётки и повозки спешили также уйти от убийственного огня, а так как мы первыми рванули прочь, то сработал стадный инстинкт, только зачем за нами следовать было? Солдаты, тоже рассыпав строй, что так выстраивали унтеры по приказу полковника, резво спешили за нами следом. Вот гады, и котёл бросили, его двое если, и мешки с припасами. Всё, теперь сами добывайте, я ни крошки не дам больше. Я сидел, осматриваясь, но так трясло, что лёг, вцепившись в сиденье. К счастью, вскоре выкатились на полевую дорогу, тут легче, и покатили по ней, скидывая скорость. Обстрел закончился. Последние два снаряда рванули минуту назад, и тишина. А мне было интересно, почему германские артиллеристы так точно били, ведь вели огонь они с закрытых позиций. Значит, есть корректировщик, что нас видел, я привстал на сиденье, но качание пролётки мешало присмотреться.

- Денис, останови на минуту. Можно оправится. Кто хочет.

Тот натянул поводья, и пролётка встала, а я сидя осматривался. Теперь я видел доглядчика. Это был воздушный шар, для меня это новое слово в военной науке. Ну или старое. У нас в будущем уже не использовали, а тут вполне. Часть верха шара я рассмотрел над лесом. Достав из-под одеяла бинокль, у меня их с два десятка трофейных, с офицеров, и присмотрелся. Кстати, он поднимался, потому как наблюдатель в корзине нас не видел, а хотел. Пока я изучал доглядчика, позади нас собрались остальные пролётки и повозки. Хм, и полковник тут, сидел в одной из пролёток. Я показал пальцем в сторону шара, впрочем, этого не требовалось, все уже итак видели. Солдаты на дорогу выбегали и следом бежали, их офицеры, что с ними были, уже старались в колонну выстроить и бежать колонной, а то не по уставу. Поэтому велел Денису ехать дальше, нужно уйти за зону внимания наводчика на шаре. Так и катили, поспешая. Отходили дальше от леса, над которым уже весь шар было видно. Вскоре начали вставать новые столбы земли, от разрывов снарядов, но точность была невелика, а потом холм нас скрыл. Потеряли народу немало, около пятидесяти солдат недосчитались, одного офицера, двух пролёток и трёх повозок с грузами и пассажирами. Блин, а я сглупил, эти умнее оказались, тихо отстали и в сторону ушли. Молодцы, лучше по одиночке, шансов больше. А я с полковником получается остался. Проблема.

Вскоре встали на отдых, местность открытая, озеро в низине с заросшими камышом берегами, кустарником, но деревьев нет и столько народу тут не скрыть. Кто-то готовил пищу, кто-то лошадей поил, некоторые из солдат купались, август, вода вполне тёплая. Многие из гражданских и детей решили искупаться. Я в шоке. Мы на вражеской территории, оккупированной ими, а те ведут себя как на прогулке, выставили двух часовых, и всё. К слову, часовые - это не наблюдатели. Никто не послал на возвышенность кого в наблюдатели, а это смерти подобно.

- Марья Васильевна, гасите огонь, мы уезжаем.

Мы тут уже двадцать минут, Денис купает коня в озере. Марья Васильевна готовилась на костре отварить бульона в кастрюле, а тут такой приказ.

- Плохое предчувствие. С этим табором нам не выжить. Одни поедем, тогда до своих доберёмся.

Та возражать не стала, и начала быстро собираться, оба солдата, я успел с ними познакомится, только с интересом и некоторой тревогой за этим наблюдали. Уже Денис спешно привёл коня и начал запрягать. Вот это уже привлекло внимание, к нам направился Савицкий. Вообще и один из офицеров тоже, но тот просто ближе был.

- Терентий, что происходит? - спросил Савицкий.

- Я уезжаю.

- Позволь, как это уезжаешь?

- Конь тянет пролётку, колёса крутятся, и так двигается. Мы уезжаем.

- Погоди. Почему?

Подошедший офицер тоже слушал.

- Плохие предчувствия, и сильное недоверие к вашему полковнику. Нормальный офицер послал бы на холм наблюдателей, чтобы нас врасплох на застали. Однако назвать его хорошим офицером я не могу, одна извилина в мозгу, и та след от фуражки. Мы гражданские, германцы смотреть не будут, побьют всех, кто с военными рядом. Шансов выжить больше, если без военных.

- Я понял тебя, - и повернувшись к своим, крикнул. - Собираемся! Мы уезжаем!

Вообще тот должен был поставить мне на вид, что я оскорблял старшего офицера, но тот этого не сделал. Он ещё сам не офицер, не призван, да и понял, что я прав. Уже смог убедится. Если бы с нами военных не было, мы бы под артобстрел не попали. Какими бы уродами не были германские офицеры, по мирному населению всё же стреляют не все. А тут они стреляли по военным, их законная добыча, а то что мы с ними двигались, не их проблемы, а наши. Собрались быстро, военные за этим спокойно наблюдали, продолжая готовку. Не все припасы бросили, и что-то сготовить могли. Марья Васильевна уже загрузила вещами задок пролётки, верёвками увязала, Денис помогал, дальше мы выехали на дорогу и не спеша покатили на холм, ожидая остальных, что запрягали лошадей. Раненые солдаты остались, офицеры забрать их не дали. Сами понесут. Нагнали остальные пролётки и повозки, а едва мы на холм поднялся, конная лава германских драгун во весь опор понеслась к озеру. Нас не проигнорировали, послали десяток всадников с офицеров, именно послали, они не в атаке были. Подъехали, и начали досмотр и опрос. Пришлось встать как все, и терпеливо пережидать его. Я сел и с интересом смотрел за атакой германских драгун, боя не вышло, русские солдаты просто сдались двум эскадронам, сначала офицеры руки подняли, потом и солдаты, так что их там разоружали и сгоняли в отдельную толпу. Конвоировать будут к пункту сбора пленных.

В принципе, нас отпустили, но, да уж, это но. Для начал забрали троих, дворяне призывного возраста, там и Савицкий был. Потом три повозки. С русских солдат много амуниции сняли и оружия, винтовки, ремни, это всё нужно вывозить, так что поскидывали скарб, и забрали, не слушая возражений. Хорошо и сами правили, возницы им не нужны были.

- Денис, сбегай, приведи мадам Савицкую, я с ней поговорить хочу.

Тот покосился на солдата рядом, что сидел в седле, но сбегал. Привёл безутешную женщину, что уговаривала офицера отпустить мужа и сына. Да, второй задержанный, был сын Савицкого. Только он студент инженерного университета, в отпуске был. Та подошла быстро, уже было известно, что я даю дельные советы, к которыми следует прислушаться, поэтому платком промокая слёзы, та внимательно посмотрела на меня.

- Заплатите ему.

- Что? - не поняла та.

- Германские офицеры тут зарабатывают. Заплатите ему, чтобы вашего мужа отпустил, но так чтобы солдаты не видели. Брошь золотую или ещё что, главное с камнем драгоценным. Думаю, он согласится.

Та несколько секунд удивлённо смотрела на меня, потом резко развернулась на каблуках, и поспешила к офицеру. О чём они говорят, не видел, но как немец менял цвет лица каждую секунду, это было. Однако тот рявкнул солдатам, и Савицкого, с двумя другими, отпустили. А солдаты, забрав три повозки, уехали. Те несколько в шоке были, только мадам Савицкая гордо улыбалась, но быстро собрали разбросанные вещи, даже нам погрузили, я не возражал, как и двоих слуг, и мы поспешили прочь. В принципе, германский офицер ничем не рисковал, отпустил он, остановят и задержат на следующем посту. Вот так мы и катили, вскоре уйдя с дороги в поле, пока не встали на дне довольно глубокого оврага. Тут родник был, чуть болотисто, но есть где встать лагерем, набрать воды, напоить лошадей и отстояться до темноты. До неё часа три, а я спал, тяжёлый был день. А пока готовили ужин, и кормили людей, наблюдателя выставили, не забыли. Так что, идём только ночью.

А вот следующей ночью мы прошли почти тридцать километров, и вполне неплохо. А моя пролётка шла впереди, и я прокладывал путь. Сказал, что впереди Савелий идёт и подаёт знаки куда нужно, где безопасность. Народ в меня верующий, шёл как за Моисеем. Впрочем, на третью ночь, когда мы проходили мимо городка со станцией железной дороги, я приметил что там русские солдаты, и рядом с городом разложились российские подразделения на ночёвке. О чём и сообщил другим. Послали разведчика и тот подтвердил. В общем, вышли к своим, свернули к городку. Уже под утра я устраивался в комнате, мы целый особняк арендовали, прийти в себя, передохнуть, помыться в конце концов. Хотя я бы дальше двинул, чем скорее окажемся в Варшаве, подальше от германского наступления, тем лучше. Впрочем, те уже не наступают, окружили массу русских войск, целую армию, и переваривают, так что время есть. У меня было две новости. Для начала, за эти трое суток я окончательно залечил кости, даже следа переломов не оставил, походил, привыкая, и немного успел поработать с ранами. Я иногда с ними уже работал, воспаление убирал, видать грязь попала, почистил. А так кожу и повреждения на ней не трогал, а вот разорванные мышцы, это работа сломанных костей, и внутренние повреждения, вот это и начал убирать. Косметика, это в последнюю очередь.

Это первая новость. Ну не то чтобы новость, просто сообщил что с повреждениями костей я закончил. Вот вторая, то она куда интереснее. Наконец-то дошли руки до документов и писем, что я изъял из тайника дома семьи Глазовых. А то всё лечение и лечение, всё свободное время занимало, кроме сна. Вообще я тогда их мельком осмотрел, но видимо кое-какие пропустил, спрятались среди других бумаг. А изучал что известно по семье Глазовых, а также алфавит и манеру написания в этом времени. Может я коммунистов и ненавижу, но кое в чём я их поддерживаю. Изменили алфавит, убрав эти яти. Ладно, не об этом сейчас, мне нужно было набить руку, чтобы написать рукописную доверенность на Дениса. Я уточнял, Марья Васильевна документы спасти успела, с нею они. Церковная выписка о рождении Дениса тоже. Уже хорошо, восстанавливать не придётся. Вот так изучая документы, письма, тут больше рабочие дела, родственников нет особо. Только со стороны матери Терентия, а отец сиротой оказался, есть дальняя тётка, но они не общаются. Так вот, нашёл генологическое древо семьи Глазовых, изучил, чтобы знать. А также… купчую на поместье в Подмосковье. Я этот район знаю, в тридцати километрах от Москвы. Пять тысяч золотом указана цена. Небольшое поместье, но доходное, имеется господский дом, однако не каменный, а деревянный. Этими землями владел другой дворянин, как и соседними владеет сейчас, довольно большого размера, и жил в своём доме, а тут часть продал. На территории две деревни, рядом с одной и дом стоит, за ним присматривают, и мост через реку. Купчая оформлена по всем правилам, я так думаю, купчую на дом изучил, там схоже. Так вот оформлена та была в июне этого года, четырнадцатого. Любопытно, Терентий знал? Отец ему сказал? Уточнил у Марьи Васильевны, что было в июне. Оказалось, отец и сын Глазовы уезжали, даже няню не взяли, больше месяца их не было. Однозначно знал, и в поместье был, а значит жители этих земель и слуги в доме должны его знать. Это хорошо. А теперь вопрос, обычный государственный служащий на зарплату мог такое поместье купить? И я уверен, что нет, поэтому вопрос брал ли отец Терентия взятки, снимается. Понятно почему тот никому не сообщил о покупке. Если бы кто знал, узнала бы Марья Васильевна, а уж мне бы точно сообщила. Вот и я пока никому не скажу.

Я подумывал взять Марью Васильевну с Денисом, чтобы подтвердили личность, а сейчас нет, не нужно, оставлю в Варшаве, отблагодарив, и дальше, убрав шрамы, появлюсь в поместье живой и здоровый. Придётся в Москве побывать, оформить смерть отца, сдав его документы, и оформить всё на себя как на наследника. Правда, не знаю как, но выясню, не проблема. А вот с Савицкими проблема была, те решили ехать поездом, скоро эшелон будет, после доставки армейских частей, уже купили места. И сообщили, что я еду с ними.

- Нет, не еду.

- Как это не едешь? - не понял тот. - Я тебя под опеку взял, отвечаю теперь. Нужно выяснить по родственникам твоей матушки, возможно они возьмут тебя на воспитание. Они же в Царицыне живут?

- Этого не требуется. Я еду к тётке в Омск. Отец списался с ней, и та дала согласие. Я в письмах нашёл информацию.

- Но тебя нужно сопроводить? - возмутился тот.

- Думаете мои слуги и Савелий не справятся? Доедем, не волнуйтесь.

Уговорить было сложно, но договорились, что едем до Варшавы вместе. Место мне в вагоне всё же выделят. Также меня городской врач посетил, лубки я уже снял, осмотрел раны, сменил бинты, и сказал, что я в процессе выздоровления, нужно только время.

На следующий день мы отбыли на эшелоне, что как раз в Варшаву и шёл. Ну или через неё. Причём, я думал придётся оставить слуг, расплатившись и дав денег на покупку жилья, те коня и пролётку ни за что не оставят, тем более дарственную на них я написал, Савицкий своей подписью и печатью завизировал по моей просьбе. Их они. Не бросят. Однако, эшелон с платформами и вагонами для лошадей. Савицкий и свои пролётки и повозки забирал, грузили. Поэтому всё погрузили, и мы покатили в сторону столицы Царства Польского. В купейном вагоне для офицеров, прислуга в обычном вагоне, тоже пассажирский, но как плацкарт. Однако это не касалось меня, за мной уход требовался, поэтому в моём купе на соседней койке отдыхала Марья Васильевна, она меня кормила, обхаживала. А Денис за конём присматривал, поесть только приходил. Сам я лечением особо не занимался, итак как проглот, уже внимание привлекаю, там в Варшаве продолжу. А как наши пути дороги со слугами разойдутся, уже все силы на излечение брошу. Ехали сутки, и это не сказать, что быстро, стояли на полустанках, пропуская встречные составы. Вообще такое впечатление как будто разладилось управление железными дорогами. Ушёл эшелон перед нами, а через двадцать минут идёт задом, и вернулся на запасную ветку, пропуская встречный. Как только лобового удара не было? Видимо машинисты не сплоховали и успели ударить по тормозам. По прибытию была разгрузка, эшелон по сути проходящий, ради нас вставал и десятка других семей, что тоже на нём приехали, меня Марья Васильевна вынесла и держала на руках, пока разгружали пролётки и выводили лошадей по пандусу. Только через полчаса подъехал Денис, Марья Васильевна уже устала меня держать, я всё также в одеяло был завёрнут, и мы, пристроившись к колонне Савицкого, тут две семьи, если что, просто Савицкий за старшего, и поехали к дому того. Пригласил. У Савицкого в Варшаве на окраине свой особняк был.

Меня заселили в комнату, одну из гостевых, а особнячок ничего так в современном стиле построен, в два этажа. Крупный, мест всем хватило. Пока люди с облегчением встретили то, что вернулись домой, обживали комнаты, я послал за местным маклером, Савицкий рекомендовал знакомого. Тот и стал ездить с Марьей Васильевной и Денисом на их пролётке, показывая дома в продаже. От квартиры те отказались, где коня держать и пролётку? Поэтому дом нужен с сараем и конюшней. За три дня подходящий дом нашли, и я уплатил. Тысячу восемьсот двадцать рублей дом стоил мне, хотя я его даже не видел. Также сто рублей дал на обзаведение хозяйством. Те ещё два дня пожили у Савицких и переехали в собственный дом. Всё оформлено, Марья Васильевна хозяйка. Более того, я их рассчитал, выдав премию, сообщив, что больше не нуждаюсь в их услугах. Та всплакнула, но мне кажется с облегчением приняла эту новость. И этой же ночью, как рассчитал прислугу, я покинул дом Савицкого. Он кстати уже два дня как носил форму, портной сшил, причём имел награду, воевал в Русско-Японскую, был в плену, ранен. Под Варшавой формировались части, артиллерийскую бригаду, вот его туда и направили, выведя из запаса. Я не понял на какую должность, да тот и не объяснял. В комнате я записку оставил, мол, прошу прощения, но уезжаю в Омск, Савелий билеты уже купил. Ну и оставил два подарка хозяевам. Савицкому германский кинжал, красивый такой, хозяйке красивую брошь, нашёл среди трофеев в чемодане германского полковника. Золотая, но без камней. Просто на память без всяких обязательств, спасибо моё такое. Сам же вылетел на одеяле в окно, и полетел к железнодорожной станции, где шумели гудками паровозы. Успел, спрятался под вагоном, в нише эшелона, что шёл на фронт, вёз боеприпасы, как показал Взор. Да, еду не на Москву, но а смысл там появляться с пустым хранилищем, когда немцы вот тут рядом и их можно законно грабить? Ну для меня законно. Так что еду однозначно грабить немчуру и их склады. Может ещё что интересное прихвачу?

Всю дорогу, а поезд шёл без остановок, в смысле только заправка водой и углём, так что за ночь успели пройти немало, я занимался лечением, и ел как вне себя, чтобы поддерживать физическое восстановление. За ночь очень неплохо поработал со шрамом на голове и части лица. Там до уха спускается. Ещё немного и следа не останется. Потом шрамы на руках, плече, и дальше вниз по телу. Работаем. Когда светать начало, эшелон уже час как прибыл и был на разгрузке, а я в десяти километрах от станции отлетел и готовился дневать на берегу озера. Только ещё раз медитацию провёл, пустил на лицо, искупался, и вот теперь спать.

А вот как проснулся, до наступления темноты осталось часов пять, я перешёл на лечение плеча и руки. Да я тут как-то не подумал. У меня же официально потеря памяти. А как я это докажу? Вот сюда смотрите. Шрам. Не видите шрама? А он был. Так что оставил, разбегался полосками. Правда на вид ему полгода уже, но думаю пройдёт. Так что на плечо сливал и в руку, кое-где ещё раны были, уже подживающие. Но всё же, с коркой посохшей крови, бинты я с головы убрал ещё в доме Савицких, а тут убрал и с руки. Уже можно, молодая кожица появилась. Это всё что успел до наступления темноты. Новая медитация и лечу на одеяле в сторону передовой. Даже не знаю где она. Может и далеко, но от той станции где эшелон встал на разгрузку боеприпасов, а я сошёл, дальше поезда не ходили. Я не заметил. А обычно подвоз поближе к передовой, но за дальностью работы артиллерии, так что скорее всего новая оборона не так и далеко. Если вообще закрыли ту огромную дыру в передовой, после окружения нашей армии. Генерала Самсонова, кажется.

Да, тут стоит один момент описать, а то занимаясь выплатой долгов слугам, а также лечением и подготовкой к побегу, я как-то это упустил. Если по лечению, то с ранами я почти закончил на руке и плече, на ногах не до конца, свежие ещё есть, не кровят и хорошо, но внутренние повреждения там уже подлечил. Однако не об этом сейчас. Савицкий сообщил кому-то о том, что я нанял душегубов и те вырезали командование целого полка, да ещё штандарт его заимел. Ну и предпосылки этому описал. Это вызвало возмущённое оживление в дворянских кругах, да и в военных. О действиях немцев в Калише, ну и как я ответил на это. Ко мне приезжали из полиции, опрашивали всё по Калишу, Марью Васильевну те тоже опросят, штандарт даже попросили посмотреть, но не забрали, честный трофей и подарок. Если бы я был военным, приказали бы сдать, а тут уже не их епархия. Также и журналисты налетели. Меня в постели в бинтах сфотографировали, это мол последствия обстрела германцами мирного города, где не было военных подразделений. Ну и опросили, Савицкий, как мой представитель, не возражал. Я уже доработал рассказ, чтобы гладко звучал. Изменил то, что не платил душегубам. А откуда у меня деньги? А сказал, что всё что при полковнике найдут, оплату за Калиш, будет их оплатой за работу. Те на радостях не только офицеров всех убили, но и артиллеристов целой батареи, душегубам тоже не понравилось под обстрелом снарядов быть, они в городе находились, когда его с землёй равняли. Ну и увели зачем-то орудие, и весь обоз. Долгий рассказал был, штандарт тоже сфотографировали. Потом появилась разгромная статья в главной газете Варшавы. Кляли германцев, что так преступно уничтожили русский город, убив немало мирного населения и прогнав их, подло выкуп требуя. Правда и меня выставили мстителем. Не благородным, тут тонкая граница, я нанял душегубов, а это не принято, но мне семь лет, на это списали. Мстил за отца и горожан. Красиво всё расписали. Хотя в некоторых либеральных газетёнках меня довольно серьёзно кляли, надо будет навестить их редакторов.

Конечно моську я засветил, но там на газетном фото ещё поди разбери, да ещё с бинтами на голове. А вообще по моей новой внешности, то я впервые стал рыжим, да ещё зеленоглазым. Колдовская внешность, что присуща в основном женщинам. Но тут у меня такая была. Марья Васильевна сказала, что я в мать пошёл, отец, он брюнетом был. А так вполне миловиден, ровный нос, чуть пухлые губы, но при этом видно породу. Результаты долгой селекции. Мне и тут моя внешность вполне нравилась и устраивала. А пока пролетел двенадцать километров, я специально летел мимо населённых пунктов чтобы увидеть кто там, наши или германцы? Три полёта, с тремя медитациями, тридцать шесть километров отмахал, но пока везде наших видел. Нет, русских подразделений тут мало, видно, что спешно перебрасывают с других фронтов и армий, но в населённых пунктах поди ещё рассмотри их, спят же, ночь, приходилось даже залетать, всё равно рядом. По часовым ориентировался, есть или нет. Потом её два перелёта, уже шестьдесят километров за спиной за эту ночь, да всё германцев не вижу. Ещё один полёт и рассвело. Нет германцев, хоть ты тресни. Ладно, надеюсь в следующую ночь найду и разберусь что передовую пересёк, а пока медитация до полного, и слил на рану у кисти правой руки, заживляя. После этого лёг спать, пока источник самостоятельно пополнялся. Не так быстро как с медитацией, но пока сплю - заполнится, что тоже неплохо.

За ту ночь что я летел, на дорогах видел отступающие русские войска, довольно порядочно, разбитые были, разрозненные, мелкие группы и одиночки. Видимо вырвались из окружения. И я надеялся, что противник рядом. А вот то что те меня найдут спавшего, как-то не ожидал. Я вообще опытный, по поводу поиска мест для сна во время днёвок, если не гуру, то близко, тем более лесовик и степняк, жизнь на Дальнем Востоке многому научила. А тут нашли. Впрочем, когда на тебя наступают, не удивительно, что невольно издаешь вскрик, на раненые ноги наступили, и на тебя валятся от неожиданности, споткнувшись.

Когда меня за шкирку вытряхнули из одеяла, я увидел германских солдат при одном офицере, молодой лейтенант. И пока изучал их, Взором тоже, те обсуждали находку, меня. Офицер неожиданно приказал убить меня, мол, видел их, а они в тылу у русских, может сообщить и задание будет на грани провала. Разведка это оказалась, три десятка солдат с несколькими унтерами и вот офицер. Отреагировал я мгновенно, источник почти полон, время часа два дня, быстро свернул шеи всем, до кого дотянулся, а офицеру сломал руки и ноги, со смещением. Пообщаться хочу, тот что меня держал, отпустил невольно, мёртв, руки сами разжались, и я рванул к тем, до кого дальность телекинеза не доставала, и тут поработал. Некоторые уже ремни карабинов скинули с плеч, но до выстрелов не дошло, я был быстрее. Да и часть оружия вырывал из рук. Если думаете, что я замер в ступоре или ещё что, когда закончил, но нет, для меня это всё вокруг вполне привычно, я бы сказал рабочая обстановка, поэтому действовал мигом и спешно. Снимал со всех сапоги, включая лейтенанта, что не послушными опухающими руками пытался достать пистолет из кобуры, с ужасом глядя на меня и шепча молитвы. Я разоружил его и снял всю амуницию, включая ранец, что при нём был. В общем, раздел немцев до исподнего. Чёрт, да я и исподнее снял, замочил его и галифе в ручье. Я всегда рядом с водоёмами встаю. А что, я еду к деревенским, где довольно бедно, а немцы прикинуты ну очень богато, справная одежда, сапоги, буду дарить за заслуги крестьянам трофейную форму с барского плеча. Понятно после того как шею посворачивал, кишечники освободились, лейтенант уже сам, со страху, так что стирать нужно, но я подобного не боясь, сделаю. Не брезгливый. Да знал бы что у меня поместье есть, я бы униформы набрал ещё когда германцев убивал у Калиша. Ничего, время исправится есть, вот, начало положено. Все ранцы и оружие тоже прибрал.

Пять пистолетов «Люгер» было и карабины «Маузера». Однотипное оружие. Ранцы потом осмотрю, так что голые тела оставил на дне оврага, где ночевал. Да, лейтенант, тоже обнажённый. Ну и допросил его. Особо говорить не хотел, но когда рядом появился синий джинн, с огромной елдой, качественная иллюзия понятно, и стал пристраиваться к грязной заднице офицера, сразу язык развязался. Буду я ещё с ним миндальничать, он меня убить приказал. Ну да, разведка. Причём, прямое подчинение штабу армейского корпуса, что наступал на это направлении. По сути коллеги русских пластунов, получается. Ну и так позадавал некоторые вопросы, включая быт и остальное, правила поведения германских офицеров в быту и на службе. Да час проболтали. Потом также свернул ему шею, и занялся стиркой. Телекинезом понятно, чуть помедитировал и сделал. Отстирал, никаких следов не осталось, чистая форма, выжал от воды и отошёл подальше, где развесил на ветвях кустарника под прямыми лучами солнца. Наконец завтрак, и дальше медитация до полного, и лечение. Молодая кожица на руках появилась, теперь на ногах выращивал, чем до наступления темноты и занимался. А так постиранное высохло, да тут жарило серьёзно, часа хватило и сухое. Я достал всю форму и скомплектовал её, сапоги, исподнее, сама форма. Можно что-то по одному выдавать, а можно полным комплектом по размеру. Как получится. До ранцев дело не дошло, в основном лечением занимался, оно у меня на первом месте ещё неделю будет. Но ничего, как стемнело, полетел дальше. Снова на семьдесят километров дальше отлетел. Это уже всё, германские территории. В смысле, оккупированные. Я видел небольшие группы русских солдат, или одиночек. Некоторые совсем доходяги от голода. Помогал. На вид женщина-крестьянка выходила к ним с припасами и выдавала. Припасы немецкие, но меня это не смущало. Кстати, надо готовое сделать, котлы есть, даже кухня полевая армейская, а приготовленного ничего нет. Не порядок. Сам вон в сухомятку питаюсь.

Сказано - сделано. Решил на сутки задержатся в том лесу, где остановился. Тут озеро, в центре, не большое, но холодное, свежие ключи бьют со дна. То, что нужно. Особо описывать не буду, но выспавшись, встал в одиннадцать утра по внутреннему будильнику, не и занялся приготовлениями. Картошку чистил, лук, крупы промывал. Да, я у немцев с обоза и овощи взял, запасы в мешках были. А мне что-то так картошечки-пюре захотелось, что прям до не могу. А готовить не из чего, картошка есть, это да, а масла сливочного и молока нет. Я на молоке всегда делаю, она такая воздушная получается, да без комочков. Вкусная. В общем, картошка будет, но потом, когда нужное добуду. Поэтому один котёл для готовки не использовал. Напомню, у меня походная армейская кухня была на два котла и одиннадцать котлов отдельно, самый малый из которых на тридцать литров, самый большой, таких три, на сто. Вот один литров на сорок и отложил. А сготовил к темноте, вот что. На кухне, лапшу по-домашнему с курицей. Во втором котле мясной суп, десять банок с фаршем ушло. В общем, первые блюда там. Лапшу сам замесил, просушил и к вечеру сварил суп. А три курицы банально спёр во дворе хаты, пролетая одну из деревень. Вообще деревенских грабить это быть совсем опустившимся, а я таким не было, поэтому на крыльце оставил золотой червонец. Знаю, что много, но зато совесть упокоилась, договорился с ней. Теперь оставшиеся девять котлов. Первый, мясной гуляш в котле на тридцать литров. Из фарша сделать его было сложно, но у меня вроде получился. Надо свежего мяса добыть, а то эти консервы уже поднадоели. Потом пять котлов с крупами, добуду сливочного масла, сдобрю чтобы съедобно было. А так эти крупы с гуляшом кушать. Что по крупам, было две с рисовой кашей, потом пшённая, гречневая и перловая. Что по оставшимся трём котлам, в одном кипяток, высыпал заварки. Чай. В другом какао заварил. Молоко потом добавлю. Ну и девятый котёл, это луковый суп. Да тоже что-то захотелось. Если думаете, что ещё что-то сделал, разочарую, я с этими-то до темноты носился, чтобы всё успеть. Понятно не за раз, в три раза всё готовил, но к ночи успел. Уже радует. Поел, медитация, и полетел дальше. А чего ночь терять? Понятно спать хочется, но потерпим.

Километров тридцать пролетел, когда приметил довольно крупный город. Тут тылы и запасы нашей армии должны быть, тот лейтенант-разведчик сообщил. А раз немцы захватили, то это мои законные трофеи. Так что нашёл склады, они внутри крепости были, медитация до полного и начал грабить. Двадцать шесть пулемётов «Максим» образца десятого года, патронов триста тысяч с остроконечными пулями. Сто винтовок и пятьдесят карабинов «Мосина». Ручных пулемётов сначала не нашёл, думал они пока не в ходу, но потом нашёл отдельно пятнадцать штук. С износном, некоторым ремонт требуется, но есть. «Мадсен». Причём, поначалу не понял, а потом разобрался. Пулемёты были разработаны под тупоносый патрон с бездымным порохом. А я патроны брал только с остроконечными пулями. Вот и думай, потом Силовой Ковкой модернизовать или патронов для них взять? Лучше модернизирую, зимой время найду, хотя патронов с тупыми пулями взял тысяч пять, и три тысячи с дымным порохом. Пусть будут. Ручных гранат два десятка ящиков. Стрёмные, но надеюсь работают. Тротила и динамита набрал, бикфордова шнура. По вооружению пока всё. Хотя, подумав, «трёхдюймовку» прихватил, и пятьсот снарядов к ней, разных типов. Я неплохой артиллерист, научился, так что в дело пойдёт, если потребуется. Однако взял и второе такое же орудие, два лучше, чем одно. Дальше уже по другим складам. Двадцать жестяных бочек с керосином. Больше не было. Ну и припасы. Вскрыл склады с продовольствием и стал набивать закрома, особенно крупами и мукой, солью и сахаром. Были и бочонки, и бутыли с подсолнечным и льняным маслом. Немцы тут уже тоже похозяйничали, но и мне осталось немало. В общем, две тысячи тонн имущества нагрузил хранилище за эту ночь, пятьсот свободного. Когда рассвело я уже ехал внутри грузового вагона, поезд шёл в сторону Германии, и мне туда нужно. Правда вагон для скотины, тут коровы были, немцы к себе вывозили, грабя население. Ничего, в углу себе место выделил на соломе и спал.

Прошлось менять эшелон чуть позже, но добрался до земель Германии, уже радует. Причём эшелон заехал, ни много ни мало, а на станцию Берлина. Вот повезло. Ещё везение в том, что было два часа ночи. Спокойно и незаметно покинул эшелон. А это санитарный поезд, привезли раненых солдат и офицеров, я на крыше ехал, в курсе дела.

Что я могу сказать? Три дня пробыл в Берлине, лечением не занимался, все пси-силы уходили на ограбление бюргеров. Ну сами проплачивают эту войну, так что вполне нормальная ответка. Для начала я обнёс все мясные лавки, с колбасами, окорока копчёные тоже брал, да и свежее мясо. Один раз скотобойню посетил, прибрал три десятка говяжьих туш, половинками, получается шестьдесят половинок. При мне стадо привели, кололи и разделывали. Свиных туш сотню. Потом на окраине города ограбил ледники шести молочных ферм, трёх сыроварен. Кондитерские магазины грабил, колбасные цеха, одних сосисок двадцать тонн. Город много кушал. Ничего, пару дней без колбас и сосисок обойдутся. Потерпят. Хлебопекарни, две начисто обнёс, когда те к утру напекли хлеба. Потом овощехранилище на окраине, частное. Какого-то торговца. Свежая картошка, капуста и остальное. За три дня четыреста тонн набрал. Полиция уже с ног сбивалась, искали банды, что грабили производственников и торговцев. То, что это одна может быть, никто не верил. Все газеты только об этом и писали, уже про войну забыли. А уж когда Главный Имперский банк ограбили, шум стоял на всю страну. Да и что там, пятьдесят тонн золота увёл, денег наличных не так и много, полмиллиона фунтов стерлингов, около ста тысяч русских рублей, золотом ещё монеты разных стран. В принципе, всё. Это мой запас, моя пенсия. Я про Революцию и Гражданскую помню, свои земли буду защищать до конца, если не смогу, будет на что за границей устроится. Оставшиеся шестьдесят тонн свободного потратил на технику, наконец-то, тяжело без неё. Два двухместных самолёта-биплана, новые, только с завода. Запас топлива к ним, бензина десять тонн и моторного масла полтонны. Три грузовика «Даймлер» с закрытыми кабинами и кузовами. И один «Бюссинг». Жаль все они без пневматических покрышек, жестковато ездят, я пробовал. А что, я видел, и не раз, грузовики с открытым кабинами. Кабриолеты. Потом три легковых автомобиля «Мерседес» одной модели. Я бы два взял, но в автосалон местный привезли три, все три разного цвета. Белый, красный и тёмно-синий. Вот и увёл. Все три кабриолеты, но крыши поднимаются. Думал брезент, а там кожа. Она же тяжёлая? Ну ладно. Также увёл два легковых мотоцикла и один тяжёлый, с коляской.

Для лета есть, а вот для зимы нет ничего. Да и не придумано ещё. А тут Кайзеру показывали новую технику, я тоже побывал, надев свой лучший костюм, походил, посмотрел, посмеялся. Большая часть существует в единственном экземпляре. Честно скажу, некоторые образцы полёта инженерной мысли, у меня ничего кроме смеха не вызывали. Хотя интересное было, а как стемнело я навестил площадку и прибрал три единицы. Одна, это на вид обычный гусеничный трактор, на вроде «Сталинца», но с закрытой кабиной. Пусть из дерева, но стекло со всех сторон. Обзор хороший. Правда, двигатель на бензине, но хороший, мощный, испытанный. Сорок километров в час даёт, но крейсерская тридцать. Этот же завод и инженера представили второй образец. На базе того же трактора, но с более длинной базой вышла некая машина для Крайнего Севера и для снегов. Гусеницы широкие, закрытая кабина на четверых, печка, два ряда кресел, и закрытый кузов. Небольшой, но крытый брезентом. По мне так неплохая машинка вышла. Третий образец, это моторный катер. Они пока особо не входу. Тут же на реке пристань, у смотровой площадки, там его и погоняли, проверяя. На шесть тонн, с крытой кабиной. Тридцать километров в час делает легко. Понятно все три единицы недоработаны, не испытаны нормально, с ними наверняка вылезут проблемы со множеством поломок, но Силовая Ковка мне в помощь. Модернизирую, зимой время будет, укреплю детали. Долго служить мне будут. Остальной объём добрал бензином для всей техники, и моторным маслом. Оставил только пять тонн. Их заполнил бытовыми мелочами, патефоны с пластинками, для этого ограбил музыкальный магазин, мыло, шампуни, духи разных стран, вскрыл и ограбил магазин с швейцарским шоколадом. В магазине где всё для быта, даже туалетную бумагу нашёл. В магазине для туристов, с немалым облегчением нашёл спальники, летних не было, зимние на пуху. Рыболовные принадлежности для рек и для моря, и немало другого тоже набрал, почти тонну. Кинопроектор увёл с плёнкой. Правда, кино немое, но зато несколько комедий с Чаплином было. Так что, когда я возвращался эшелоном обратно в Россию, у меня свободного места не было, но качалось.

Возращение ничем таким не омрачилось. Раве что когда перелетал через передовую, она уже чётно обозначена была к тому моменту, то делал это не на одеяле, а на самолете. Решил-таки испробовать его. К слову, обе машины на колёсном шасси, на лыжных нет. Я поискал в ангаре и на складе при аэродроме, он рядом с Берлином, но ничего нужного не нашёл, разве что неплохой набор инструментов в сумке. Причём самолёт так неплохо испробовал, что долетел до Варшавы и сел на окраине. Задерживаться не стал, передневал на окраине, узнал, как там у Марьи Васильевны, а она на ту сотню шесть коров купила, десяток хрюшек, и полсотни кур. Занялась продажей молочной продукции и яиц. Ну и мясом, когда время придёт. Денис развозом занялся, но не по городу, там регистрация требовалась, а возил за город. Даже на дальние расстояния. Ну что ж, надеюсь у них всё будет хорошо. Сам я в городе тоже не просто так побывал. Купил большие стеклянные бутыли и две фляги, новые, помытые, и закупил две сотни литров молока. Как раз такой объём накачало в хранилище. У одного фермера было две сотни голов рогатого скота, молоко свежее, едва охладить успели. Также все блюда, что у меня были, сдобрил маслом сливочным, кроме супов, я о кашах. Ну и картошки-пюре отварил по любимому рецепту. Также занимался в городе поиском женщины, можно и девушки, благодарного происхождении, которую согнала с родных мест война. В нужде. А мне опекун нужен, а как не крути, без этого не обойтись. Поиски не увенчались успехом, поэтому плюнул и решив вернуться обратно к немцам. Найду тех, кто не успел выехать, или в дороге застрял, в крайней нужде, и надеюсь согласную на роль опекунши. Думаю, оплата за её работу, и чтобы не лезла в мои дела, ту вполне устроят.

А так следующей ночью я перелетел обратно на те территории, что уже заняли германцы. Поиски нужного персонажа продлились два дня. Банально использовал иллюзию и интересовался у местных жителей деревень и сёл, не живут ли кто из благородных тут? Четыре деревни мимо, три раза были благородные, но не мой случай, а в пятой есть, на дороге на Варшаву, не чугунка, одна женщина, дородная, сообщила моей иллюзии:

- Живут у старосты две девушки, из благородных. С ними служанка. Уже пять дней не платят, в долг. Староста суровый, ждать не будет.

Иллюзия моя была в виде женщины, тоже крестьянка, так на контакт выходить с местными проще, вот и получил очередную информацию. Если те кто нужен, то есть, мой вариант, попробуем пообщаться. Вообще ночью можно не плотную иллюзию использовать, что просвечивается, и поди пойми, что она ненастоящая. А вот днём похуже, десять минут плотная и нужно источник качать с нуля. А так как я именно днём обходил деревни, приходилось всё делать быстро. Тут я какое-то время потратил, так что сидя за плетнём у забора, помедитировал, и отряхнувшись, уверенным шагом двинул по улице к дому старосты. Эта говорливая местная жительница сообщила, где нужный дом. Пройдя во двор, ворота открыты были, какой-то мальчишка у конюшни возился. Там же два солдата германских, работали с дорогими верховыми конями. Видна порода. Вообще да, немцев в деревне хватало, все строения занимали. Думаю, и у старосты тоже кто-то встал. Впрочем, меня это особо и не пугало. Время было семь вечера, через полтора часа стемнеет. Скоро сентябрь, так что время я подобрал, самое то. Темнота скроет, если что. Одет я хорошо, вполне достойно для дворянина, на ремне небольшой кинжал, детский считай, но клинок острый. Сам костюм действительно неплох, но думаю скоро придётся новый шить, мал уже. За эти дни, пока в Берлине был, пока ехал обратно или в Варшаве делами занимался, лечением я не прекращал заниматься. Например, шрамы на плече и правой руке совсем исчезли, на левой ноге тоже, на правой пока есть, работаем. На лице оставил, они особо вид не портят, зато легенду мою об амнезии подтверждают. А пока пройдясь по двору, на меня особо никто не обратил внимания, даже двухлетняя кроха, мальчишка вроде, что в корыто с водой седел, плескался. На крыльце, на ступеньке, сидела женщина, пожилая, волосы уже частично седые, платье потрёпанное, обувь тоже так себе. Узелок на коленях. Кого-то ждала. Явно не местная, не тех ли девушек служанка? А в открытые окна доносился разговор на повышенных тонах.

Пройдя в сени, я активировал иллюзию Савелия, хорошая иллюзия получилось, одним видом внушает уважение и страх, и тот первым вошёл в помещение. Я через его глаза и управление видел всё, что там происходит. Большая светлая комната, с печкой, и столом, кухня, место для готовки, видимо за печкой, от входа не видно, за столом, богато накрытом, ужинали два офицера, полковник и майор. Не обращая внимания, что тут происходит. У двери куда-то в другую часть дома, стояли две девушки, восемнадцати и шестнадцати лет, в хорошей, но уже потрёпанной дорогой одежде, и общались со старостой. Говорила старшая, спокойно, а на повышенных тонах староста. Тот явно давил на них. Появление Савелия сломало эту «мирную» картину. Все замерли, даже офицеры от ужина оторвались, им хозяйка прислуживала, вышла из-за печки, и посмотрели на того. Кто со страхом, кто с интересом. Офицеры страх не испытывали, вокруг их солдаты, чего им боятся? Тот осмотрелся, и прогудел:

- Хозяин.

Чуть наклонившись, тот отступил в сторону, давая мне пройти в комнату. Под взглядами присутствующих я вошёл и встал у входа.

- Доброго всем вечера, - было мной сказано.

Посмотрев на офицеров, я покосился на Савелия, и подбородком кивнул на них. Тот сработал сразу, молниеносное движение, вот он у входа рядом со мной стоит, и вот уже у офицеров, те дёрнутся не успели, и двумя движениями, как петухам, свернул им шеи. И тут же выдернув нож из-за пояса, и прижал к шее женщины, или жены или работницы старосты, прогудев:

- Заорёшь, зарежу.

Та уже воздуха в грудь набрала, но тут же сдулась. К чести дворянок, хоть и напуганы были, но кричать похоже и не думали. По комнате начал расходится запашок общественного туалета, но я не обращал внимания.

- Вы меня знаете? - прямо спросил я их.

Те испугано замотали головами.

- Я был ранен, по голове получил, есть провалы в памяти. Могу не узнать, если раньше встречались. Терентий Глазов, дворянин, мой отец был старшим полицейским чином в городе Калиш. Его убили германцы. Как заложника застрелили, требуя выкуп. С тех пор я германцев сильно не люблю, и убиваю, особенно офицеров, всегда, когда вижу. Тех, кто убил отца, были найдены. Точнее, убивает Савелий, но по моему приказу. Ладно, не будем тянуть время. Вы кто?

- Мы сёстры, - сказал старшая. - Я Анастасия Стоцкая, сестра Анна.

- Вы совершеннолетняя? Документы есть?

- Да, документы мы сохранили, только поиздержались в дороге. Также я прошла малое совершеннолетие.

- Чего? А что это?

- Малое совершеннолетие, в восемнадцать лет. Полное в двадцать один.

- Опекуном быть можете? - с деловым видом спросил я.

- Да, могу. Сестре опекун. Мы сироты. Родители погибли в поместье. Оно сгорело. Там бой был.

- Ясно. Мне нужен опекун. Я сиротой стал, как убили отца и ищу себе того, с кем смогу совместно жить. Условия такие, вы не лезете в мои дела, просто соседи по дому, и мой официальный представитель, за это будете получать сто рублей в месяц, комнаты вам и сестре в моём поместье, питание. Как у меня наступит малое совершеннолетие, я куплю вам квартиру в любом городе любой страны в мире и дам пять тысяч рублей. Или эквивалентную этой сумму в валюте. Жду вашего решения.

- Мы согласны, - сразу прозвучал ответ. Видимо это было самое лучше для них предложение за последнее время. - Но мы не одни, с нами старая наша нянечка.

- Что ж, не проблема, возьмём с собой. Вот сто рублей, первая зарплата. Жду вас снаружи.

Сам же, передав стопку банкнот, повернувшись к старосте, сказал:

- Крик поднимать не советую, мы с сёстрами покинем деревню. Савелий тут у вас подождёт, потом уйдёт. Делайте что хотите. Если раньше поднимете крик, он вернётся ночью, и… вы поняли, думаю?

- Понял, - хмуро кивнул тот.

Тот сразу получил деньги, долг с сестёр, и те с двумя сумками, вышли во двор, где уже ждал я. Савелия развеял в сенях, хотя все думали, что он рядом. Служанка, её мне представили, звали Лидия Карловна, полька она, забрала сумки и несла следом за нами, а мы быстрым шагом шли к выходу из деревни. Я вполне ожидал неприятности, но пока было тихо. Видимо Савелий всё же напугал старосту как надо. Я же размышлял, как мне перевести трёх женщин через передовую. Я же не один. Шли быстро, не бежали, но близко. Я поторапливал тех. Всё же мой экспромт с убийством обоих офицеров был на грани. Да как-то взбесили те меня, на эмоциях был, большие ими думал, чем разумом. Вот и окраина деревни, мы покинули наконец её. Велев тем ждать на обочине, я отбежал за фруктовый сад, он не огорожен, там те не видели за зарослями малины, как я достал белый кабриолет, и запустив двигатель, подкатил, переваливаясь на кочках, к дороге. Обе сестры на заднее сиденье, вещи и служанка на переднее ко мне, и мы покатили прочь, набирая скорость. А успели, шум в деревне уже стоял. Катили, скорость сорок, иногда пятьдесят километров в час. Я почти стоял, иначе до педалей не доставал, просто задом прислонился к сиденью и правил. Все три машины мной уже опробованы и объезжены, не в первый раз правлю. Особо мы не общались, девчата как-то положились на меня, свою судьбу и жизни, и были спокойны. Да, сумел я поставить себя так, что те в этом не сомневались. Я же обдумывал идею как перебраться на нашу сторону. Да, катер у меня есть, его и использую, заодно ходовые испытания проведу, а значит нужно на Север, к Балтике. А это почти триста километров по прямой. Ну чуть меньше, однако, не существенно.

Проехали мы километров тридцать, когда темнеть начало, свернул с дороги, совсем рядом посадка была, вот и встали рядом с ней. Вечер был, дороги пусты, постов к счастью не встретилось, повезло. Немцев в стороне видел, но те не дёргались, думали свои едут. Пора пообщаться, да и поесть, я сам хочу. И думаю пассажирки голодные, вряд ли их староста покормил, собираясь выгнать. Ему не жить, немцы его повесят за своих офицеров. Я в этом не сомневался, вот и разыграл всё как по нотам, подставляя того по сути. Не понравился он мне. Дальше развёл костерок и принёс тарелки и котелок, солдатский, с рисовой кашей, на масле. Ну и хлеб. Служанка всё разложила, хлеб порезали, и мы поели. За ним чай со сдобными булочками. Та потом помыла тарелки, я выдал котелок чистой воды. После этого сказал:

- Савелий едет впереди, на мотоцикле, дорогу разведывает. Нужно перебраться на нашу сторону. К сожалению, через передовую не получится, рисковать не хочу, попробуем через море. Едем на север к Балтийскому морю. Там на каком судне и к нашим. А потом в Москву, у меня рядом поместье, которое ещё оформить по наследству нужно будет. Это на вас, Анастасия, как моего опекуна. В Москве и оформим опекунство. Ехать будем всю ночь, я выдам одеяла, постарайтесь поспать. Днём я буду спать, следующей ночью снова ехать, так безопаснее. На этом всё, собираемся.

Тут я замер, за деревьями было движение заметно, и выглянул худой, но всё же русский солдат в потрёпанной сильно ношеной форме, фуражка на блин похожа. Но с винтовкой в руке и решимостью в глазах. Окруженец, на свет костра и запах еды вышел. Тот думал в темноте находится, я его не вижу, а я видел. Хм, и не один. Там ещё движение было.

- Эй, кто там? Вижу бродит. Выходите.

Сёстры испуганно насторожились, но от машины, у которой стояли, не отошли, служанка, что вещи внутри перекладывала, тоже подняла голову и поглядела в ту сторону, куда я глядел, но и всё, продолжила свои дела. А солдат, подумав, вышел. Там дальше ещё несколько было, включая гражданских. На носилках несли офицера. Видимо он и задержал тех, молодцы, не бросили. Значит, уважают его. Я насчитал восемнадцать человек, из них шестеро гражданских, среди которых двое детей.

- Терентий? - окликнула одна женщина, что несла кроху лет трёх. - Терентий, это ты?

- Простите, мы знакомы?

- Я Наталья Сергеевна, неужели не узнаёшь?

- Не узнаю. Потерял частично память, когда завалило в доме. Снаряд попал. Вот, видите шрам?

- Совсем ничего не помнишь?

- Увы, вас нет.

- Отойдём, я хочу тебе что-то сказать.

Другие у костра устраивались, сёстры общались офицером, его положили на землю, тот в сознании был, а мы отошли, метров на пятьдесят, этого хватило, точно не подслушают. Малышка, а это была девочка, спала на руках женщины, а красивая, и фигура что надо. Та и сказал:

- Мы знакомы с твоим отцом, хорошо. Я вдова купца, не благородная. Ночевал у меня твой отец. Ты этим летом узнал, что моя дочь твоя сестра, отец не успел признать её, всё тянул.

- Неожиданно. Я проверю.

Глянув в лицо малышки, на самом деле пси-силой приводил диагностику. Потом сравнил. Нет сомнения, девочка моему телу родственница, и близкая. По отцу, всё верно. Вот чёрт, и встреча наша в крайней мере случайностью была. Вот и не верь после этого в веление Судьбы.

- Да, начинаю припоминать. Согласен, это моя сестра. Что вы хотите?

- Дом разрушен в Калише, сгорел, мы с Дашей ничего не имеем. К своим хотим выйти, германцы из города погнали всех жителей, думала к кому прислугой устроится, а вот с тобой встретились.

- Ясно. Будете со мной жить, постараюсь помочь. У меня от отца поместье осталось. Выращу сестрицу образованной и с хорошим приданным. Это я могу обещать. А теперь вернёмся к костру, я принесу покушать, поедите, а то вижу голодные, давно не ели нормально, исхудали.

Поесть я принёс всем, на восемнадцать человек. Консервы и галеты. А Наталье Сергеевне и Дашеньке в котелке каши рисовой и хлеба. Те сели на сиденье машины, дверь открыта была и по очереди стали быстро есть. Вот так пока люди жадно утоляли голод, они и этому рады, я пообщался с офицером. Капитан был, командир батареи, тут его солдаты и трое рядовых, пришлые из пехоты. На Балтику теперь уже смысла ехать нет, идём пешком к передовой, до неё километров пятьдесят, и там ночью переходим. Савелий обеспечит тишину. Это я обещал. Правда, идём пешком, машину оставляем, но выходить нужно сейчас. Нечего ночь терять. Собрались, костёр погасили и двинули. Я же незаметно убрал машину, и нагнал колонну, возглавляя. Может оно так даже и лучше. Вон, сестрёнку приобрёл. В дворянское сословие возводить её смысла нет, и без этого хорошее приданное дам, и образование.

На удивление всё прошло тихо и благополучно. Описать это можно такими словами - мы шли, шли, шли, и наконец пришли. Две ночи, под утро второй и добрались до передовой, где я поработал телекинезом, а якобы это Савелий, и мы перешли к нашим. Успели до рассвета, опознались у охранения. Даже не в составе той же старой группы, ещё группу окруженцев встретили и с ними вместе вышли. Почти полсотни ртов набралось. Так как кормил их я, то и выходило что знал сколько от и до. Шли все, сёстры не жаловались, даже часть сумок сами несли. Нянечка, их личная, Дашей занималась, помогала нести матери, чтобы по очереди, а то тяжёлый ребёнок. Я её нанял по специальности, платил зарплату. Я же во время отдыха постанывал, «признавшись», что были недавно сломаны кости на ногах, но ходить уже можно. Просто хожу много, врач такие нагрузки не рекомендовал. Так что иногда один крепкий солдат нёс, чтобы «ноги отдыхали». Легенду себе делал, всё же в Варшаву придётся вернутся, а там меня поломанным видели. Вообще, я хотел в Москве провести процедуру признания отца Терентия мёртвым, и вступить в наследство, но в Варшаве проще. Тут было своё Дворянское Собрание, тем более оба, и отец и сын именно тут зарегистрированы, вот и оформлюсь. Поэтому я в свободное время работал мало с ногами, только с той, что полностью чистая, нарисовал шрамы. Это именно рисунок, телу не вредят. Свежие и багровые.

Стоит добавить ещё кое-что. Когда передовую переходили, а делали это спешно, то в стороне у ельника я рассмотрел шатёр, ха, полосатый как шмель, полосы жёлтые с чёрными, а рядом воткнуто древко штандарта какой-то части. Хозяина шатра я убил телекинезом, как и охрану из тех, что не спала, около десятка. Генерал оказался какой-то, инспектировал передовую, документы прихватил, карты, потом гляну кто это, а штандарт забрал себе. Коллекцию начал собирать. Шатёр и его содержимое понятно тоже забрал. У меня как раз накопилось почти триста пятьдесят кило свободного, плюс припасами делился, до четырёхсот дошло, с трудом, но всё вошло. А тот дорогое и качественное имущество для жизни и быта имел. Брал с удовольствием. Трофеи. Мы когда перешли, сняв часовых и наблюдателей со стороны противника, тут пруссы стояли, то я сдал старшему офицеру, к кому нас привели, полковнику, и карты, и всё содержимое портфеля с документами. У того чуть волосы дыбом не встали, как он на них мельком глянул, хотя опросить меня, как я их добыл, не забыл. А что я? Это Савелий добыл. Он сейчас где-то в стороне ждёт, так что нас и раненых срочно отправили в тыл, я о гражданских, всех солдат тот задержал у меня, и уже к обеду мы были на железнодорожной станции. На двух пролётках доехали, в тесноте, но смогли, а вечером попутным эшелоном в Варшаву. А эшелон знакомый, тот самый, с боеприпасами, на котором я почти до передовой доехал. Видать часто курсирует, пополняет чем нужно передовую. В Варшаве тоже на удивление всё гладко прошло. Правда Савицкие всё же мне попеняли, мол, почему в Омск уехал, а появился со стороны немцев? Я у них остановился, как у знакомых. Да газетчики снова появились, о генерале убитом писали, документам. С новым штандартом меня сфотографировали, он оказывается не дивизии, а армейского корпуса. Пока мы ехали, тот полковник ловушку устроил, и немцы кровью умылись, попытавшись сбить его с позиций. Не удержал позиции, но кровью умыл. Те не смогли дальше наступать, перегруппировывали силы.

Больше недели мы прожили в Варшаве, я девчатам денег дал, те справили новые платья, получше, по два комплекта, повседневное и дорожное. Служанке тоже, Даше с матерью обязательно. С мелочёвкой для повседневной жизни. Для Даши я куклу купил, та с ней не расставалась. В общем, Анастасия стала официально моим опекуном, о чём получила документы. Препоны мне не чинили, отца оказывается уже оформили, как погибшего, я только его дворянский патент сдал, это было нужно, ну и оформили бумаги, что я наследую всё его имущество. Все знали, что кроме дома в Калише тот ничего не имел, но это никого не волновало. Оформили и всё. Билеты я уже купил и вот так восьмого сентября мы отправились в Москву. Поезд туда шёл. Да и билеты туда-же приобретены. Одно купе выкупил, четыре места, а нас шесть, но больше не смог, все места выкуплены на месяц вперёд, с этим-то повезло. Глава Дворянского Собрания помог. Рядом ещё одно место найти смог, через два купе от нашего, служанка поедет, а так порядок. Вот так со всеми попрощались, загрузились и отбыли. Да, вагон второго класса. Первого не было. Не нет мест в первом, а вообще в поезде вагона первого класса не имелось. Мне побегать пришлось, контролировал всё, поэтому с облегчением воспринял отъезд, прощание на перроне, так что когда поезд пошёл прочь, я вскоре уже спал на полке. Кстати, себе забрал ту отдельную. Купе отдал женщинам, пусть там живут, женским то стало. Даша с матерью на одной полке. Да вообще с кем хочет. А хотела та со мной, проснулся через пять часов, Даша будила, забравшись на полку, рядом стояла няня, пытаясь скрыть улыбку. Видать девочка настояла, и та сопроводила меня. В купе семья промышленников ехала, четверо на купе, а мест-то только три, четвёртое я занял. Ничего, тоже с ребёнком, вмещались. Те с улыбками на нашу возню смотрели. Так что проснувшись, я поиграл с Дашей. Время день был, час дня, утром поезд отбыл из Варшавы.

Вообще наше знакомство с ней произошло ещё в первый день, меньше суток от встречи прошло, где мы в овраге отсыпались перед следующей ночью. Я проснулся от того, что кто-то встал на меня. Мне так показалось. А проснувшись, увидел, что на груди, упираясь ладошками, стоит Даша и внимательно меня рассматривает. А увидев, что я проснулся, та светло и солнечно улыбнулась. Так что та с тех пор и спала с братиком, и играла, и даже кормить заставляла её, меня. Хвостиком бегала. И то что я в этот раз отдельно был, сильно негативно восприняла и вот добилась своего, привели ко мне. Да так со мной и осталась. Няне пришлось с моими соседями по купе договариваться, и старушка, мать отца семейства, перешла к нам в женское купе, её приняли нормально, а няня с нами ночевала на нижней полке. Вот так и катили, а я свои дальнейшие планы строил. Да и что с планами? Особо одни они у меня. Жить в поместье, расти, заниматься делами. Обучение, и всё такое побоку, мне это не надо, будем жить в поместье, носа не высовывая, развиваться. А вот Революция, и Гражданская, то в эту клоаку я влезать не буду, мне оно не надо, пусть идёт как идёт. Моя хата с краю. Да, это проблема, защищать своё я буду до последнего, устрою ночную охоту на охотников на чужое добро, вырезая их. Правда, женщин надо будет к тому моменту за границу отправить. Меня ничуть не смущало, что я буду коммунистов и их приспешников уничтожать. По сути мне на них наплевать, но как ступят на мои земли с недобрыми намереньями, начнётся охота. До победного конца. Я понимаю, что шансов у меня мизер, против такого большого людского ресурса, те будут гнать толпами людей на убой, но говорить о себя заставлю, боятся, прежде чем, как и другие, покину страну, напугать хочу до мокрых штанов. Может агитаторы соблазнят кого из деревенских? Мол, грабь награбленное. Тоже под нож без сомнений. Просто уходя, я хочу громко хлопнуть кровью. Да, это будет большевикам стоить немалой крови, но думаете меня это заботит? Да и их вряд ли. Хлопок дверью будет ну очень громким. Начиная от применения артиллерии, до танков. Думаю, к тому моменту они у меня в закромах, с боезапасом, уже будут.

Так и катили двое суток, пока поезд не вошёл на территорию Москвы и не встал у перрона. Между прочим, это ещё быстро добрались с той перегруженностью железной дороги. Сам я отсыпался, время снова поменялось, днём бодрствую, ночью сплю. С малышкой много возился, а что, я не против, с удовольствием, любознательная и смешливая. Повезло мне с сестрицей. Думаю, ей нашу фамилию дать, Глазова. Подумаем ещё. Высаживались мы не первыми, подождали как спадёт ажиотаж, и покинули поезд с вещами. Савелия я уже отправил искать коляску, поэтому не всё разобрали, нашёл тот наёмную пролётку, и возница терпеливо ожидал нас. Савелия не было, арендовал ту, и ушёл. Исчез. Долго же держать не могу. А кого тому ждать, описал, так что мы дошли с носильщиком, и погрузились, Даша и я сели на колени пассажиркам, мест-то четыре, вещи на задок, и вот покатили. Я сидел на коленях у няни, а Даша у матери. А повёз тот нас не в гостиницы, или доходные дома, Москва переполнена беженцами, а по первому адресу. Тот знал где сдаются целые дома, даже с удобствами, я через Савелия выяснял, и вот глянем что по первому адресу. Если устроит, останемся. Дамы хотели отдохнуть от утомительной поездки, баню хотят, а я порешаю с Анастасией вопросы в Дворянском Собрании. А как же? Нужно тут зарегистрироваться, а как местные, благодаря поместью, провести наследственные мероприятия. Тут лучше юриста нанять, чтобы помог с правильным оформлением. А дальше едем вступать в наследство. Там вроде управляющий есть. Отец Терентия до начала войны успел одно письмо получить, где описывалось что всё в порядке. Даже знаю имя управляющего. Савелий Игнатьевич он, Ухтомский. Не дворянин. Бастард, если быть точнее. Но с образованием. Отец у Терентия человек въедливый, думаю не левого взял, надёжного. Вот и узнаю. Я ему не писал, хочу застать в момент неожиданности, и глянуть что там происходит. Ещё помочь Наталье Сергеевне и Даше нужно. Ночью выскочили из горевшего дома те с охапкой одежды, документы сгорели, новые будем делать. Это не сложно, не дворянские чай, подмажем кого нужно и станут те московскими жителями. Может квартирку куплю. Сам пока не знаю. Не хочу вкладываться в такие приобретения, зная, что страну ждёт дальше и могу всё потерять. Хотя конечно рубли можно не жалеть. В фантики превратятся, как страны не станет. Ну кроме золотых и серебренных монет. Их это не коснётся.

Первый же дом нас вполне устроил. Каким-то дворянам принадлежал, те сдавали его. Скорее всего это не один их дом в городе. Шесть слуг, два этажа, шесть спален, вполне современное здание с водопроводом и канализацией, банька есть на территории, за домом. В общем, Анастасия уплатила за неделю проживания, тысячу рублей. Цены поднялись, да и комфорт на уровне, я деньги ей передал, нужную сумму, и мы заселились. Полдень был, Даша спать хотела, да уже спала на руках, так что её уложили, и слуги суетились, вещи переносили, этого возницу мы наняли на неделю, в арендованном доме своего экипажа не было. Вот так все отправились отдыхать, даже я. А с утра, как позавтракали, мы с Анастасией покатили по делам. Пролётка уже ждала. Сначала в Дворянское Собрание, благо глава с обоими замами был на месте, принял нас. Как я и думал дворяне, отец и сын Глазовы, прошли тут регистрацию летом, как местные землевладельцы, так что из реестра был выписан отец Терентия, а меня оформили как наследника. В документ купли-продажи поместья не вносили изменения, просто дополнили листы тем, что я как наследник теперь владелец, так будет до моего совершеннолетия, тогда перепишу на себя. Странная схема, но таковы законы. Анастасия в курсе, не удивлена была. У Собрания был свой юрист, тот и оформил как надо. Анастасию опекуном подтвердили. Мы представили все бумаги, и те что из Варшавы вполне были подтверждены. Так что, порядок. Правда, все оформления заняли три дня, не быстрое дело, я теперь на левой руке носил чёрную ленту. Траур по отцу, положено. Кто полгода носит, кто год. Там видно будет, но теперь на всей одежде она должна быть. По желанию, но я решил носить. Полгода хватит. Наталье Сергеевне за два дня сделали документы, и на Дашу тоже. Её как Глазову я всё же оформил, и отчество теперь настоящего отца носит. Оформил её в Дворянском Собрании как свою сестру, но не дворянку. Просто родственница. Так можно было сделать, она не моя наследница, никаких благ иметь не будет, просто считай, что я самый близкий родственник после матери. Ну и квартирку им купил, в хорошем новом доме, с двумя спальнями. Те сразу заселились, переехав, обживая.

А вот с моим планом внезапно нагрянуть в поместье, не получилось. Кто-то из Дворянского Собрания слил информацию Ухтомскому, тот сам приехал в Москву, даже к нам в арендной дом. Пролётка у того была. Служебная, так сказать, не личная. У нас в доме как раз были двое портных, я заказал на всех осенне-весеннюю одежду, а то и было, что летняя одежда. Вот и шили. Собственно, портные прибыли с узлами одежды, подгонка шла, когда дворецкий доложил мне, что прибыл Ухтомский. Кстати, местные слуги сразу поняли кто реально среди нас старший. Нет, он конечно докладывал Анастасии, принял правила игры, но так, чтобы и я слышал.

- Проводи господина Ухтомского в кабинет, мы там с ним поговорим, как закончим, - велел я.

Тот снова слегка поклонился и покинул небольшой зал, что и был выбран как примерочная. Причём, я стоял за ширмой не видел сестёр. Наталья Сергеевна тоже была тут, примеркой занималась. Даша носилась между нами. Почти час, пока портные не закончили, и не отбыли, доделывать, первые экземпляры осенней одежды уже готовы были, мы их получили и расплатились, сейчас те заканчивали остальное, там и зимняя будет. Кстати, я заказал себе по одному экземпляру осенней и зимней одежды. А смысл больше брать? Я расту, и быстро. Ну и полувоенной, для охоты, рыбалки. После этого мы с Анастасией направились в кабинет. Тут он вполне был и неплохо обставлен. Молодой парень, лет двадцати пяти, стоял у окна, наблюдал за улицей, отсюда вид на кованную ограду и проезжаю часть Тупика Прядильщика был. Именно на этой улице стоял дом. Тот обернулся и сначала поприветствовал Анастасию, как и положено согласно ей сословию, потом и со мной поздоровался, показывая, что ранее мы встречались:

- Здравствуй, Терентий.

- Привет, - кивнул я. - Не будем тянуть время. Что там со сбором урожая и налогами?

- Хороший урожай. Налоги уплачены.

Дальше тот стал докладывать. Вообще я сел на стул за рабочим столом, Анастасия присела на подлокотник, но бумаги, что представил Ухтомский изучал я, та скорее с интересом заглядывала, и тот это засёк. Я пока не говорил про потерю памяти, но документацию изучил подобрано. Ну и дальше начал расспрашивать. Первой неожиданностью, мои земли полностью покрыты лесами. Есть дорога, что через неё проходит. Река и каменный мост, две деревни. То есть, обширных полей не было, скорее луга после лесоповала, пшеницу или рожь у меня не сажали. На личных огородах овощи или картошку, это да, но и всё, главный доход моего поместья, а это двести пятьдесят рублей в месяц, чистый доход, зарплата, что шла Ухтомскому и слугам в господском доме, их трое, сюда не входила, это сбор и добыча. Сбор даров леса. В Москву сдавались вязанки сушёных грибов, корзины орехов и ягод, из них делали варенье. Да что это, если у меня на землях восемнадцать пасечников с пасеками. Треть дохода от них шло. Плюс три пасеки лично мои, Глазовых, там наёмные рабочий работали. Ну и ещё две единицы дохода, торфоразработки и небольшая лесопилка, я один из поставщиков досок на строительные рынки Москвы. Заказов на два месяца вперёд. Также продавал брикеты торфа, для печей и других дел. Теперь многое становилось ясным. Жители деревень работали сборщиками, ясное дело женщины и дети, а мужчины или пасечники, или рабочие лесопилки и торфоразработок. Шестнадцать грузовых повозок имелось, всё это доставлялось в Москву. Все при деле. Всё отработано, всё отлажено, так что я был доволен. Правда, о потери памяти можно и не говорить, Ухтомский знал. Тот обо мне в газетах читал, и о гибели хозяина знал, и о том, что я выжил и вскоре появлюсь, тоже. Напряг связи и вот те сообщили, что я приехал с опекуном. Кстати, поместье на юге от Москвы. Если компас положить на карту московской области, как раз юг и будет. Мы, когда из Варшавы ехали, то поместье по левому боку оставили, мимо проехали, но железная дорога по моим землям не проходила, у соседей она. Зато имелась обычная дорога, что на Серпухов и дальше на Тулу идёт. Довольно оживлённая трасса. От деревни Забройки, где стоял господский дом, до неё полтора километра. Вторая деревня, называлась Лесная, а речка Парха. Жителей на моих землях почти пять сотен, с младенцами и стариками. И это ещё нормально.

Что по господскому дому, то тот в один этаж, хотя мансарда была, с двумя гостевыми спальнями, но она летняя. Не отапливаемая. Сам дом не сказать, что большой, ему уже семнадцать лет. Пять спален имел, сюда и хозяйская входила, гостиная, зал небольшой, вроде бального. Кухня, столовая зала, кабинет, он же и библиотека. Пара кладовых. Водопровода нет, туалет снаружи, у слуг свой домик с несколькими отдельными комнатами. Ухтомский жил в доме, занимал одну из спален, выселять его конечно не буду, комнат итак хватает. Я займу хозяйскую. На придомовом участке дом для слуг, баня, три сарая, каретная и дровянник. Ну и колодец, воду добывают. Церкви на территории не было, но в Забройках была часовня, приезжающий по выходным поп ведёт службу. Вообще вполне себе неплохое приобретение и как отец Терентия смог уговорить прошлого хозяина продать его, я не знаю, может деньги срочно понадобились, но факт, я рад приобретениям. А дом построен по той причине, что ещё дед прошлого хозяина поместья, построил его для любовницы. Та три года прожила и уехала на юг, с тех пор особо им не пользовались, но содержали. Не обветшал и не сгнил особо, даже обстановка внутри в порядке. Ремонта не требовал. Ухтомский подробно всё описал, деньги не передавал, тот оказывается клал их на счёт отца в банке. Надо будет как наследство на себя переоформить, про счёт я не знал. Но кавитации есть, всё в порядке. Вёл тот дела честно. Мы уже свободно общались, сидели за столом. Анастасии давно наскучило, и та ушла к себе. Когда закончили с основным, два часа говорильня шла, нам дважды чай приносили, и вот как закончив, я сказал:

- Пока вроде всё в порядке, но проедемся, гляну своим глазом, с людьми познакомлюсь. Теперь по тому что я решил развернуть на своих землях. Что вы знаете о грибных фермах, или плантациях?

- Слышал, встречаться не доводилось, - с некоторой осторожность сообщил тот.

- Отлично. У нас под боком огромный город, что съест любой урожай. Поэтому я решил развернуть на окраине Забройки грибную ферму, на вас постройка подземных парников, уберём производство под землю, ну и выращивание, и дальше поиск покупателей. Вам десять процентов от прибыли, будете получать помимо зарплаты. Теперь как я всё вижу, нужно вырыть длинную канаву в сто метров длинной, ширина в пять, высота три, сделать стены и потолок, сверху насыпать земли и положить дёрн. Внутри в три уровня стеллажи с ящиками. Спуск обеспечить защитой, чтобы талая вода вниз не попадала, как и снег. Домик поставить со спуском вниз или сторожку. Лучше дом, чтобы рабочие раздевались, переодевались, место где чай попить было. Внизу три печки. Причём три четверти печки должны выходить в теплицу, а топка снаружи, в другом помещении, чтобы печь не дымила внутри парника. Грибы этого не любят. Сколотить ящики и набрать компоста, хорошо идёт конский навоз и торф, смешать нужно, часто поливать. Я добыл споры шампиньонов в Берлине, и вешенок. Последняя новая культура, надеюсь найдёт своего любителя. Покупатели на свежие грибы в Москве будут. Стоит на санях сколотить ящики, утеплив между стенок торфом, чтобы не поморозить груз, и можно будет развозить по клиентам. Трактиры, рестораны, частные закупки. Может кто постоянно будет закупать, уже от вас зависит. В этом году успеем одну теплицу построить, доски от лесопилки, хватит обрезков или брака, чтобы заказы не сорвать. Набрать работниц, в теплицы именно женщин, им там проще, керосиновых ламп для освещения. Керосином обеспечу. Вывоз… В общем, думаю вы меня поняли. Вот аванс, тысяча рублей ассигнациями, это на постройку, наймите рабочих в Москве, чтобы быстро построить, до холодов.

- Сделаем, - кивнул Ухтомский, видно, что того заинтересовало моё предложение, а если дело пойдёт, расширим его ещё на несколько парников.

- Это ещё не всё. Жить я буду в поместье, мне нужно своё место, господский дом не то, тем более там хозяйкой Анастасия будет. Ей тоже какое дело стоит поручить, вот и пусть командует. Мне нужен амбар, утеплённый, отапливаемый. Высота потолков шесть метров, длина двадцать, ширина десять, ворота, с утеплением и отдельная калитка. Вот ещё тысяча рублей на постройку и материал. Не экономьте, закупайте всё со стороны, чтобы не терять время. Черев два месяца всё должно быть готово. Не хватит, я добавлю. Нужно подобрать место для амбара. Портить внешний вид деревни не стоит, рядом с участком моего дома, но не на территории.

- Я знаю хорошее место, но там придётся сирень вырубить, разрослась.

- Нужно – вырубайте. Желательно приступить к постройкам этих заказов, как можно быстрее. Лучше это было сделать вчера.

- Я вас понял.

- Тогда не задерживаю. Дня через два мы прибудем. Думаю, в субботу пятнадцатого.

- Мы будем готовы

На этом и попрощались. Ухтомский после того как с нами пообедал, время обеденное было, возницу его тоже покормили, укатил, у него дел теперь хватает в городе. Много народу нанять нужно, пока есть возможность и всех людей под гребёнку не мобилизовали. Да и материала нужно немало заказать, с доставкой. Денег дал, считай аванс, потом ещё выдам, пусть работает. А мы продолжали. Я всё же купил неплохую квартиру в Москве, на меня оформили, с тремя спальнями, с удобствами, в соседнем доме с тем, где квартира Натальи Сергеевны. К слову, восемнадцатого сентября мне исполняется восемь лет. Все уже знали, я предупредил, что отмечать в поместье буду, пригласил. Заодно с соседями познакомимся, удобный день чтобы пригласить. Что по амбару, запасов в хранилище много, нужно переработать, ручные пулемёты починить и доработать, модернизируя. Также и с техникой. Работы на всю зиму, и рабочее место мне нужно. Амбар, самое то.

1915 год. 18 сентября. Поместье Глазовых. Подмосковье. Полдень.

Год пролетел как не было, сам дивился. По войне ничего не скажу, я не эксперт, то нас, то мы противника. Как-то так. Будучи именинником, я обходил гостей, принимал поздравления, подарки. Все соседи съехались, так что порядок. Искоса посмотрев на мужа Анастасии, да, та умудрилась выскочить замуж весной этого года, пришлось ей дарить мою квартиру в Москве, я продолжил обход гостей, дети из-за стола уже встали, а хороший стол, богатый, много сладостей, торт, ну и размышлял. Как я прожил этот год?

Вообще, можно сказать одним словом - шикарно. Я могу только хвалебные песни петь. Кроме одного, с весны у Анастасии муж появился, такой брутальный красавчик в сильно ношенной одежде, впрочем, жили они в моей бывшей квартире в Москве. За мной Анна приглядывала, младшая сестра Анастасии. Так вот, пару месяцев тот ничего, а тут в дела начал влезать, какие-то приказы странные отдавать Ухтомскому. Требовать отчёта по делам и движению средств. Тот мне передал, я велел забить и на этого клоуна не обращать внимания. А сам посетил этого наглеца. Тот был мелким дворянином из Тулы, безземельным, сирота, по сути с Анастасией на одной социальной лестнице. Дохода не имел, работал репетитором, сам уплатил за себя учёбу в гимназии, хотя поговаривали, что платили за него богатые поклонницы, коих он посещал. Оплатили и университет, сейчас на третьем курсе университета. Инженером хотел стать, по автомобильным моторам. Он мне никто, не опекун, им является его супруга, и Савелий провёл очень серьёзный разговор, без моего присутствия. Я на улице был, управлял иллюзией. Прямо намекнул, играя ножом у лица, что если ещё в дела мои и поместья полезет, отрежут ему все выступающие части тела. Анастасия на кухне сидела, пережидала разговор. Она об этом ничём не знала, удивилась. Поняла зачем Савелий пришёл. Надеюсь внял. Если нет, то Анастасия думаю долго капать на мозги будет, прося не оставлять её вдовой. Этот разговор вчера происходил. Удивило, не испугался, а приехал, поздравил. Даже подарок вручил. Тут всем Анна командовала, подготовкой к ДР. К ней клинья уже полгода Ухтомский подбивал, но та держалась. Да и не ровня тот ей, хотя и бастард. Пусть признал его отец, свою фамилию дал, но дворянином тот не был. Не интересен он был Анне, я же видел.

Ладно, не об этом сейчас. Если не прислушается к предупреждению, закопаю, и то что он муж Анастасии, меня не остановит. Они оба мне никто. Чуть не сбив меня, мимо пронеслась ватага малолеток, там и Даша была. Надо будет чуть позже вместе с ней подарки открыть, если без неё, то разобидится на всю жизнь. Ну на один день точно, потом забудет. Любопытная та, хочет знать, что мне подарили. В прошлом году также было. Той тоже недавно справили ДР, четыре исполнилось, в июле. Вот так гуляя по залу и другим комнатам где гости имелись, а я общался со многими, а сам продолжал размышлять. Жизнь моя действительно шикарная была за этот год, занимался техникой, многое модернизовал, приготовил оружие разное к использованию. В общем, вся зима на это ушла. А ведь ещё на охоту с егерем ходил, на рыбалку с прислугой, та меня охраняла. Время на всё находил, но и свободного особо не было, главное же, перебрал всё в хранилище. Освободил на двадцать шесть тонн. Не нужное, ящики и всё такое, убрал. Ухтомскому передал, как и несколько бочек с керосином. Плантация грибная наша заработала, да ещё как, работницы быстро набили руки и урожай снимался раз в три-четыре дня, и уходил в город. У нас постоянные покупатели были. Вон, одни князья целую тонну как-то заказали прошлой зимой, праздник был, сына повысили в звании и орденом наградили. В общем, было видно, что мало производим грибной продукции, не покрываем потребностей, этой весной, как земля прогрелась, начали рыть ещё три глубокие канавы, и на данный момент у нас работает четыре теплицы. Причём, грибы проходят отбраковку, мастером-приёмщиком. Красивые и ровные на вид на продажу, так себе на постоялый двор или ко мне на кухню. Что ещё? Егерь у меня с помощником уже был, но тот по зверью, а нужен лесник. Нанял одного, пять помощников ему. Тот следил за лесом, незаконной вырубкой. Если где мёртвое дерево, больное, его рубили помощники, и поленья, или на продажу, или по заказу крестьянам моих деревень. Понятно, что им полешки шли с немалой скидкой, за пол цены. Также лесник на вырубке, где одни пеньки, сажал новые деревья. Иногда привлекая жителей деревень. Те шли охотно, я за такую работу платил. На месте вырубки, где для лесопилки рубились деревья, скоро вырастит новый лес. Да много что было.

Между прочим, то что у меня техники порядочно, в деревнях знали, Ухтомский иногда просил и использовал. По острой нужде. Обычно это трактор. Удивило что не было просьб передать технику армии, хотя слух о ней и до Москвы дошёл. От соседей узнал. Впрочем, единоразовую помощь я выдал, денежную, Дворянскому Собранию, две тысячи рублей. Помогать будут нуждающимися. В общем, по их усмотрению, и всё на этом. Я не меценат и не благодетель, помог разово и хватит. Я же испробовал всё, погонял по заснеженным дорогам, так что свидетелей хватало. В амбаре у себя крутил фильмы. Мультик мой иллюзионный «Даша и медведь» полюбился всем деревенским. Ну да, делал девочку похожей на Дашу. Да так, что Наталья Сергеевна сшила той такие же одежды и платок, девочка уносилась по улочкам вызывая улыбки у деревенских. На такую одежду мода пошла у них. Что по амбару, всё же с января пятнадцатого в нём открыли школу. Не обучали чему-то серьёзному, а учили читать, не по слогам, писать, считать и географию с историей. Вполне нормальные основы грамотности. Две смены, в первой дети, приходили и из второй деревни и дети управляющего постоялого двора. Вечером учились взрослые. Бесплатно же, за мой счёт. Желающих хватало, вечерами бывало за школьным столом сидели крепкие здоровые и бородатые мужики или дородные матроны, что огрубевшими руками пытались чертить палочки на табличках. Тетради-то особо не использовали, что подешевле. Детей Анна учила, ей это очень нравилась. Я ей полную ставку учителя платил, а вот вечером мужчина был, из немцев. До этого фельдшер вёл, но тот плохой учитель, грубил, убивал всё желание учится у желающих. Немец лучше, что тот доказал. К лету многие уже читали, пусть и по слогам, писать даже старались, но пока учёба идёт. Так что амбар пять дней в неделю это школа, днём в выходные я там работал, заканчивал что осталось. Вечером в выходные уроки у взрослых так и шли, второй сменой. И летом учились, это у детей каникулы.

Да, ещё на перекрёстке поворота в сторону Забройки, я поставил постоялый двор. Трактир и комнаты сдавали на ночь, особенно актуально зимой, в метель. Набит был. Не пустовал. Нанятые работники работали, давали доход вполне неплохо. В общем, на данный момент чисто мой доход тысяча двести рублей только за этот август. Рекорд. Ещё Ухтомский десять процентов с продажи грибов имел. Вешенки пошли, понравились, одна теплица чисто по ним. Вот так и жил. В кузове одного грузовика сделал зимнее жилище, утеплил материалом, да тем, что на валенки шёл, печку-буржуйку поставил, койку. У меня такая машина была в прошлой жизни. «Мерседес» грузовой. Не раз пригодился. До сих пор с теплотой вспоминаю его. Вот и тут нужен. Пару раз пригодился, когда на охоте метель заставала в пути, а так особо не требовался, жил в поместье. На будущее подготовил. С остальной техникой также поработал. В принципе, меня считали транжирой, на чепуху деньги тратил, опекун золото, внимания не обращал, и выполнял наши договорённости от и до, не лезла в мои дела, а потом смотрели и дивились как я из воздуха деньги делаю, получая дополнительный и стабильный доход. Да, налоги с него плачу, и что? Вон, двое из соседей тоже теплицы с грибами заимели. Я лично не против, Москва всё выкупит. Да и других городков вокруг хватало, покупатели всегда будут.

Что по налогам, то обычно платили дарами леса, то что собирали, причём, в сборный пункт и там подтверждали, налог по такому-то поместью принят и закрыт, но я такую практику прикрыл на этот год, деньгами платил в налоговый департамент, а большая часть добытого уходила ко мне в хранилище. Или на продажу. На рынке Москвы продавали, имея с этого живую деньгу. Из добытого мне кухарка готовила разные блюда, варенья, запасы мёда сделал. В общем, пополнил закрома, и дальше добытое снова будет уходить куда положено. Также моя деревня Забройки разрослась до полноценного села, двадцать пять семей переселилось. Дома рубили им, ставили, хорошие избы, с полами деревянными, а не земляными, как это обычно. Причём, дома я не дарил, надумают съехать, всё останется. Они арендаторы. А ведь с постройками участка, давал корову, на обзаведение, и те работали кто на торфоразработках, кто на лесопилке, а большинство всё же на грибной ферме. Лесничий также переехал, обученного и хорошего переманил, влюблённого в лес. Церквушку поставили, деревянную, поп приехал, ему дом с матушкой выделили. Сам я атеист, особо не ходил в церковь, но набожных хватало. Лавка появилась, моя, Ухтомский организовал. Всё есть по мелочи, даже канцелярщина. Так что село было официально внесено в реестр Московской губернии с июля этого года. Сельцо небольшое, но есть. И хаты строились, люди продолжали ехать. Даже шесть немецких семей из ремесленников принял после погромов в Москве. Они русские подданные, но их громили. Дал обещание безопасности, вот те и развернули мастерские, я помог деньгами и имел половину их дохода. Одна гончарная, другой кузню строил, пока в процессе, отливает из меди посуду тот. Ну и другие специалисты. Я лично ими доволен. Доход в сентябре поднялся до двух тысяч в месяц.

Что ещё? Помните планы награждать образцовых работников? Есть такое, награждал трофеями. Тут и форма немецкая со споротыми обозначениями, что превратилась в обычную, но качественную одежду, и даже оружие. Хотя такое редкость. Обувь и одежда в основном, мелкие подарки, так что народ меня любил. Я летал на одеяле ночами и подслушивал, точно говорю. Также создал отряд боевой, из бывших солдат, коих списали по ранению. Пятнадцать их, со старшим унтер-офицером из пластунов. Воевать уже не могли, а вот так на охрану вполне. Понятно я не мог боевую часть создать, записал всех в помощники егеря, оружие трофейное, карабины «Маузера», пистолеты «Люгер», даже ручной пулемёт «Мадсен», но задача охранять постоялый двор, дорогу, чтобы бандитов не завелось, деревни и производства. Причём в селе завёлся и полицейский, как оно получило свой статус. Выделили из полицейского департамента, тот был стражником. Это такое полицейские сельское звание, или должность, нижний чин, подчиняется сельскому полицейскому уряднику. У него таких в подчинении с сотню бывает. Тот в курсе что этот боевой отряд в случае нужды его подкрепление, может использовать, так что в селе порядок. Тот следил за этим. Для него я построил барачного вида дом. Там у барака в центре квартира с двумя комнатами для городового, где его жена и двое сыновей проживали, потом справа помещение околотка, с холодной в погребе, а вот слева у меня медпункт с фельдшером. Там три помещения имеется. Сам фельдшер у вдовы жил, хотя я ему дом собрался отстроить. Тот сам вдовец. Также отстроили здание управления для старосты, теперь у села административная должность старосты появилась. Он выборный. Тоже здание барачного типа, тут кабинет старосты, помощника, большой зал для совещаний, склад небольшой. Рядом ещё одно здание барачного типа, в нём и находилась лавка и склад самой лавки. Плюс тут же в отдельном помещении с отделённым входом и парикмахер устроился из немцев. Тот рекламу дал, плакат на постоялом дворе, не только деревенских обслуживал, но и желающих путников, что к нам в село заворачивали. Как видите, развиваемся, что уже неплохо.

Вроде всё, я вживался в этот мир, в эту жизнь, многое для меня внове, но ничего, втянулся. Детей успокоили, а то расшалились. В зале прибрались, вынесли столы, принесли стулья, пуфики, подушки, сидеть на полу, и я показал мультфильм, что стал известен на всю губернию. Да, «Даша и медведь». Тут мультфильм из ста серий уже, по пять-шесть минут каждый. Взрослые смотрели с не меньшим интересом. Такое развлечение большая редкость пока. Вообще, как я объяснил, что при немом кино тут в цвете и звуке? Сказал просто, нанял специалистов и нарисовали, сделали сами, русские, это русский мультфильм. Ну в это верили, всё своё, родное. Многие серии я сам придумывал. В общем, просмотрели с десяток мультфильмов, и я решил схулиганить, сообщил, что недавно закончили снимать фильм про пиратов, по-моему заказу. Если желают, будут первыми зрителями. Те желали. Сначала отдохнули, удобства посетили, заказали чая, у меня он хорош, не китайский, но неплох, и дальше на два с половиной часа экшен-фильма. Анастасия с мужем тоже была. Понравился всем, даже мертвецы ходячие не казались такими страшными. И смеха было немало, и слёз, да чего только нет. Правда мне попеняли, в фильме убийства были, а дети малые. Ничего, мамаши глаза закрывали им и дальше смотреть.

Уже вечером, когда все собирались, первые гости уезжали, всего две семьи ночевали у нас до утра, им далеко ехать, я прошёл в кабинет, дворецкий сопроводил. А там двое из соседей, бывшие офицеры, уже пожилые. Изучали на стене два штандарта. То, что один у меня есть, полковой, было известно, их изумило наличие второго, целого армейского корпуса. Вот и рассказал. Мы даже сфотографировались на их фоне. Странно, в газетах было это, чего удивляться? Так что, те тоже отбыли, а мы продолжили жить. На третий день вдруг суета, прибыл экипаж самого губернатора. Лично, с полусотней казаков сопровождения. Это всё равно что приезд президента РФ лично какому главе администрации обычного сельского поселения. Таких дворян как я вокруг тысячи. Не может быть, а это было, приехал. Хорошо курьер был за полчаса, едва успели хоть как-то подготовится. Как назло, Ухтомский в Москве, ряд вопросов решал, из старших только Анна. Анастасия старалась поменьше тут бывать, хорошо я запугал её с мужем. Проняло.

Сам я два часа как с охоты вернулся, с егерем ходил, взял кабанчика, до темноты часа два, на участке у меня была коптильня, я любил сам коптить, вот и занимался, коптил свежее мясо, обваляв в соли. У меня своё рецепт. Всем нравится, только хвалят, и даже просят дать с собой. Ну или продать. Вон ДР было, так все запасы подъели, тоже кабана тогда взял и закоптил. Мягкое и сочное мясо. Кто же откажется? Как закуска для взрослых только так шла, но и дети перехватывали кусок другой. А так я успел окатиться в бане, подтоплена та, и переодеться, мне новую одежду сшили осенне-весеннюю, из старой уже вырос. Стоял на крыльце с нервничающей Анной, был дворецкий за нашими спинами, тут же чуть сбоку староста и наш полицейский, остальные тоже собирались и глазели на кортеж, но не сближались. Кстати, отсюда видно улицу и постройки. У здания с лавкой, у входа в парикмахерскую, стояла дорогая лакированная коляска. Похоже у нашего цирюльника, а он и по женским причёскам, клиенты. Возница таращился на кортеж, но хозяева видимо внутри, проходили процедуры. Вот так у крыльца и остановилась тяжёлая карета, не автомобиль, и слуга, спрыгнув с задка, открыл дверцу, помогая покинуть салон дородному усатому мужчине лет пятидесяти, в форме служащего, высокого чина, Высокопревосходительства. Кто у нас губернатор я не знал, и Анна не знала, кто они – кто мы. Полицейский просветил. Так что успели, хорошо курьера догадались послать, вообще со спущенными штанами бы застали. Так что мы дождались, когда подойдёт губернатор, как же его там? Ах да, граф Муравьёв. Тот поприветствовал нас, Анну облизал взглядом, а та хороша, что есть, то есть, ну и я пригласил в дом, как и шестерых офицеров, остальные остались снаружи. Дворецкий принимал шинели, графа тоже. Пока Анна развлекала офицеров, я провёл губернатора в кабинет и устроившись за столом, а что, своё хозяйское место уступать и не подумаю, поинтересовался, какого чёрта тот припёрся? Только вежливее. Мне интерес от власти не нужен никоим образом.

- Узнали о штандартах. О полковом знали, не стали трогать, трофей, а вот то что корпусный взяли, удивило, не дошло до нас. Ещё фильмы чудные нарисованные, со звуком. Сегодня получили срочную телеграмму от Государя, затребовал тебя к себе, отрок.

- У меня много дел, нет времени по столицам разъезжать. Поэтому я отклоняю просьбу Государя.

- Твой опекун уже всё подписал, она тоже едет с мужем. Ждут в Москве.

Говорили мы спокойно тот не тетёшкался как с ребёнком, в курсе, что я повзрослел раньше возраста. Списывали на трагедию в Калише. Это раньше вызывало удивление, а сейчас привыкли. Играть не хотел, и видимо сработало, вполне серьёзно ко мне относятся. Граф, что развалился в кресле, с интересом разглядывал штандарты, потом перевёл взгляд на меня. Как раз служанка зашла с подносом и подала тому фарфоровую чашку с чаем. На тарелке воздушное безе. Это я научил повара их делать. На постоялом дворе подают как новинку от Глазовых. Десерт. Пользуется постоянной популярностью.

- Ваше Высокопревосходительство. Вы же опытный политик. Как мне остаться дома и не ехать? Посоветуйте.

- Боюсь, тут придётся ехать. А ты что, Терентий, не хочешь на государя посмотреть?

- Он же не обезьянка в цирке. Не хочу. У меня дел запланировано много, отложить не могу. Вон, сегодня ходил на охоту, кабана взял. Коптил, я хорошо это делаю, а тут вы приехали. Слуге поручил, боюсь, как бы не испортил.

Однако, как я не отбивался, пришлось собираться, приехали конкретно за мной, сам губернатор, не поручил какому помощнику или доверенному лицу. Тот велел и кинопроектор взять, и штандарты. Мысленно матерясь как сапожник, я направился собираться, но оказалось уже всё готово, Анна отдала приказ, кинопроектор, что стоял в кабинете, упаковали в дорожный ящик и на улицу. И вот через час, с момента приезда незваного гостя, мы покатили в город. Те дворяне, что у Карла-парикмахера были, как мы укатили, к моему дому подъехали. Некоторые дворяне из путников бывало у нас ночевали, если брезговали на постоялом дворе. Анна осталась, встретит. А перед отъездом я отдал нужные приказы, всё работает, отлажено, люди знают, что делать, Ухтомский проследит. Надеюсь не встречу тут развалины при возвращении. А так мы катили без особого общения, губернатор устало дремал, я тоже развалился на диванчике, покрытом красным материалом, и подрёмывал. Или делал вид. Правда, размышлять мне это не мешало. Анне надо на вид поставить. Согласие она дала. А меня спросила?! В задницу эту столицу, мне и в поместье хорошо. А то что меня ждала засада - это точно. Штандарты ладно, хотя и их я отдавать не собираюсь, трофеи мои и память. Я о фильмах. У меня их постараются отобрать или там купить? Да сто процентов. Ладно отобрали и выслали домой, сделано, но без меня работать и крутить нормальные фильмы тот не будет. В плёнках фильмы с Чаплином, вот пусть их и смотрят. Начнутся вопросы, а как так? Вот этого мне и не нужно, не надо. Да и быть киномехаником при императорском дворе мне вообще нафиг не надо. Я кручу фильмы и мультики своим, для души, этого достаточно. Левый дядька, которого я презираю, о Николае Втором говорю, тут даже рядом не стоял с моими интересами. Пока я ничего не планирую по этому поводу, выход он всегда найдётся, в крайнем случае свалю, сбросив личность Терентия Глазова, где-нибудь устроюсь, сменив облик, но мне очень нравилось быть помещиком, и я ловил от этого кайф. Богател я, богатели мои крестьяне. Это факт.

По-видимому губернатора серьёзно подпекло, уставшие коняшки довезли нас до железнодорожной станции. Их сменили на полпути, но гнали к Москве, так что запалили. А тут на путях уже стоял вагон, губернаторский, и ждала чета Бобровых, Анастасия и её муж. Им уже выделили место в вагоне, купе, вот и меня туда. В соседнее купе. А спешили потому что попутный поезд отходил на столицу, вагон к нему подцепили, и мы двинули. Губернатор с нами. Я же сердитым шёпотом выговаривал Анастасии. А та не понимала, как можно отказать просьбе государю? Я вполне мог объяснить как, даже без мата. Ладно, срывать злость на девушке не стал, та сама жертва, но сказал, чтобы больше такая хрень без моего ведома не происходила. На любые просьбы ответ один. Мол, сначала нужно спросить у опекаемого. А то за меня тут согласиями разбрасывается. Совсем страх потеряла. Впрочем, после ужина, вагон покачивался, нас к санитарному эшелону присоединили, раненых вёз, я у себя в купе, слуга помогал, пока готовился отойти ко сну, размышлял. Идея мне интересная пришла. Может и удастся соскочить. Покажу Государю, и кто там ещё захочет, и фильм про пиратов карибского моря, и мультики, а ночью пожар. Ах, плёнка сгорела, ах, она в одном экземпляре, копий нет. Ах, и со слезами на глазах еду домой. Как вам идея? По мне так самое то. Кинопроектор я сам модернизовал Силовой Ковкой, динамики есть куда подключать, так что звук идёт, в остальном… соскочу. Так что засыпал я даже с довольной улыбкой. А чего печалиться? За чужой счёт прокачусь по стране, отдохну. Везде надо свои плюсы искать.

Более того, хорошее настроение держалось довольно долго. Мы прибыли в Питер, даже не сходили, нас прицепили к другому поезду и повезли на Гатчину, почему-то там находился Император и его семья. Уже к вечеру нас расселили. Комнаты выделили. Сразу не представили, видимо тот занят. Ящик с кинопроектором куда-то забрали. Это плохо, он под присмотром должен быть. Ужин разносили по комнатам. В мою спальню каши гречневой на молоке, и в соседнюю, к Анастасии с мужем, им глазунью с тостами. Дискриминация по возрастному признаку. Я тоже яишки хочу. Кашу к себе на свободную тарелку, нечего хорошим блюдом раскидываться, ну вот не было у меня на него настроения, и яичницы из своих запасов поел. У меня-то с колбасой была. Думал дальше отбой и спать, а с утра знакомится, но нет, едва поел, как пришли. Не гвардейцы, двое слуг. Так что меня с опекуншей, муж её зачем-то ещё был, сопроводили к Государю. Тот в отдельном кабинете сидел, встал из-за стола, вышел на встречу, с интересом нас разглядывая. После того как прислуга нас представила друг другу, не знаю как называть, камердинер? В общем, глашатай, познакомил, я последним поздоровался, по старшинству тут, тот и начал знакомится именно со мной. Бобровы истуканами застыли, кажется дышали через раз. Интересовало того всё, как отец погиб, как выбирались из города, штандарт добили. О немецком полковнике тот в курсе. Как потом генерала убили, и второй штандарт добыли. Тут Анастасия с мужем тоже не без интереса слушали, не всё знали. Сумку принесли из моей комнаты, там два свёртка, расстелили стяги, изучили все их с интересом. Возвращать не стали, остались в кабинете Императора, но и не сказали, что отберут. Так что надежда ещё была. Прошли мы в кинозал, во дворце он свой был, там местный киномеханик пытался собрать мой аппарат.

- Доверь технику дикарю, всё разломает, - рассердился я, увидев, что тот сделал.

Для начала поставил киноаппарат кверху ногами, потом, пытался понять, что за провода и динамики. Какого хрена он вообще полез? Это его аппарат? Сломает чужую собственность, кто платить будет? Эти вопросы я и задал Николаю, что присутствовал, не обращая внимания на механика. Николай даже извинился за своего работника. Мол, такого больше не повторится. Ну-ну. Отогнав идиота от стола, запретив ему вообще подходить к моему имуществу, собрал нормально аппарат. Кстати, механик внимательно смотрел, явно запоминая что я делаю. Дальше выключили свет, да тут электрическое освещение было и проверили как аппарат работает. Включил «Дашу и медведь». Судя по ошеломлению на лице механика, и это не шок от мульта, хотя для новичков это бывает шокирующе, тот знал, что за плёнка в кофрах, видать мельком присмотрел. Вот гад! Надо будет ему несчастный случай устроить. Просмотрев мульт, мы покинули зал, чёрт, механик остался, точно влезет туда куда не просят, нас же троих отвели в другой зал, вроде большой гостиной, и познакомили с частью императорской семьи и приближённых лиц, что тут были. Человек двадцать. Некоторые подходили чуть позже. Детей, что странно, не было, подростки только. После этого Николай и предложил посмотреть столь нашумевшие красочные нарисованные фильмы. Тут я спросил о фильме с пиратами? Оказалось, не слышали, слух не дошёл и тут же проголосовали за него. Ладно, так что все собрались в зале, и я включил присмотр, но поменяв плёнку предварительно, достав новую из сумки, где запас плёнки был. Фильм вызвал восхищение близкое к шоковому. Такая чёткость, графика и проработанность актёров, трюки. Сюжет увлёк от начала и до конца. Однако я сказал, что есть новый длительный мультфильм, его ещё никто не видел. Назывался «Шрек», о великане, и все проголосовали посмотреть, дочери Николая и жена тоже. Тут и его матушка была и некоторые Великие Князья. Мультфильм смотрели все. С их стороны было интересно представлять себя рыцарями или принцессой, но хохотали искренне. Особенно над говорящим ослом. Механик, гад, за спиной стоял и смотрел что я делаю, хотя тоже фильмами был увлечён. Отвлекал. Впрочем, я не в претензии, нашёл на кого будущий пожар свалить, где кинопроектор сгорит и плёнки.

Было уже поздно, когда закончили с просмотром. Так что люди стали расходится, многие подходили, благодарили, двое так подарки сунули, один золотой перстень с брильянтом, из Великих Князей, вроде как, может и ошибаюсь, второй была матушка Николая, потрепал ладонью по макушке, подарила редкую золотую монету. Тут она видимо на уровне ордена. Хранят на всю жизнь и показывают только надёжным знакомым. Хвастаясь, понятно. Аппарат накрыли чехлом, и слуга сопроводил меня в спальню, где я вскоре и вырубился. Только и умылся перед этим. С дороги бы неплохо и ванную принять. Хм, а может сразу аппарат не жечь? Тут похоже и заработать на подарках можно. Кстати, сумку с плёнками с собой прихватил, из аппарата тоже.

Утром после завтрака, а завтракали за большим столом, в этот раз семьёй Николая, не в своих спальнях, как было до этого, с ужином, так что тут и дети появились, были и моего возраста и новые лица. Видать тоже на кинопросмотр прибыли. Разошлись слухи. А быстро они.

Что нам тут делать? Зачем мы вообще нужны? Когда домой отправят, об этом и намёка не было, так что до вечера я крутил фильмы. И пираты были, и «Шрек», и «Даша и медведь». Все серии до вечера успел прокрутить, детвора в восторге была. Опекун моя с мужем где-то пропадала, даже пару дней не было, а я целую неделю за киномеханика был. Уже поднадоело всё. А тут раз, захожу в кинозал, аппарат разобран, и местный механик рядом со смущённым видом стоит. Меня слуга позвал, я завтракал, и попросил пройти с ним, привёл сюда.

- Ты что сделал, варвар?! - с возмущением глядя на остатки аппарата, пробормотал я в шоке.

На самом деле был очень доволен. Вот и причина свалить. Поверьте, аппарат теперь не работает, я гарантирую. А так как он может работать только в моих руках, то это стопроцентное попадание.

- Может вы можете починить? - спросил тот.

У меня даже язык отнялся от наглости того. Он меня вообще за кого принимает?

- Как? А я разбираюсь? Мне сказали, разберёте, работать не будет, плата какая-то откажет. Такого аппарата больше нет, единственный экземпляр, - и повернувшись к слуге, спросил. - А вы какого чёрта меня сюда привели? Государь слово дал что с кинопроектором ничего не случится. А это что? Похоже работники дворца плевать на его обещания хотели. Как хотите, что хотите делайте, но чтобы тот работал. Я всё сказал!

Развернувшись, и кипя как чайник я направился обратно. Дорогу знал, сам дошёл. Дальше больше ждал чем это всё закончится, шум шагов за дверью, даже возмущённые крики редко доносились, но были, за мной ближе к обеду пришли. Николай сильно смущён был, извинялся, но сказал, что аппарату хана, собрать собрали, но не работает от слова совсем. Спрашивал откуда тот, ответил почти честно, из Берлина, трофей. Одного учёного творение. Тот просил извинить его и настаивал о чём угодно в качестве возмещения. Я попросил отправить домой. Мол, домой хочу. Тут хорошо, а дома лучше. А вот муж Анастасии, вдруг попросил его сделать моим опекуном. Мол, супруга не справляется, просит снять с неё обязательства, на что та неуверенно кивнула. Не понял? У нас договор, пусть и устный, это что такое? В общем, Николай согласился. Тот попросил меня остаться, поговорить хотел, а чета Бобровых покидала кабинет. На выходе муж Анастасии запнулся о ковёр и ударился виском о край двери, её как раз слуга открыл, попридержав. Труп. Гарантия. Телекинез наше всё. Сам себе смертный приговор подписал, а я не собирался медлить или ждать. Понятно тут ни о каком разговоре и речи не шло, меня обратно в комнату и поднялась суета. Гость погиб, врач суетился. В общем, проблема вышла. Молодую вдову тоже куда-то увели, безутешную. Может кто и найдётся, утешит. Я вообще не понимаю, как она с мужем своим сошлась. Тот за богатыми дамочками охотился, а как-то на неё вышел. На что рассчитывал? Может наняли его, чтобы через опекуна на меня выйти? А кто? Чёрт, поторопился я, надо было с ним поговорить, узнать почему тот с таким маниакальным упорством на плаху торопился. Может Анастасия знает? Выясню.

А в моей комнате новый поворот. Я не нашёл сумки с плёнками. Удивился, спросил у пробегающего мимо слуги, мол, кто взял? Дальше гвардейцы набежали, потом два жандарма, опросили меня, остальных кто имел доступ. Похоже кража произошла. То, что я вынес, даже не обсуждалось, я эту сумку сам поднять не мог, тяжёлая, слуги носили. Да и куда бы я её дел? Обыск шёл по всему замку, мою комнату первой посмотрели. К вечеру уже было ясно, во дворце произошла кража. Уф-ф, вроде соскочил, что не может не радовать. Надеюсь побыстрее домой. А тут задержка, с Анастасией жандармы начли работать, и довольно плотно. Я не выдержал, под иллюзией одного из Великих Князей зашёл в комнату, что использовали как допросную, и послушал о чём говорят. Сам у себя в спальне сидел. А услышанное сильно удивило, даже сам несколько вопросов задал, получив ответы, и покивав поторопился покинуть комнату. Время использования к концу подходило. Оказалось, при опросе Анастасии жандармы смогли выйти на след другого преступления, и сейчас этот клубок разматывали. Та с немалым облегчением выкладывала всё что знала. Облегчила душу. Если проще, то суть вот в чём. Анастасию как-то наёмный возничий привёз не туда куда нужно, а в страшный дом, на окраине, где беднота жила, там её схватили и завели в комнату, и долго запугивали. Действенно, при ней убили девушку, по виду бродяжка, тех лет что и сестра Анна, сказав, что также и с сестрой поступят, и потребовали выполнять всё что они скажут. Женится на Боброве, сделано, дать ему возможность влезать в дела опекаемого, сделано. В общем, запугали ту, шагу ступить в сторону не могла, муж, а замужество было настоящим, по всем правилам, следил за каждым её шагом. То как навестил его Савелий, дружками Боброва было упущено, не успели отреагировать. Это всё что узнал. Блин, мне-то почему не сообщила? Я бы косой смерти прошёлся. Видимо не верила, что смогу. Бедняга, что я ещё могу сказать? Неизвестным спутал карты вызов к государю, Бобров присутствовал чтобы сгладить всё и постараться всех вернуть обратно. По мнению Анастасии, попытка смены опекуна - это его инициатива. Вот теперь точно всё и вот это всё жуть как заинтересовало жандармов. Образовали следственную группу именно по этому направлению, по прямому приказу государя, и готовились выехать в Москву.

Как вам новости? Да я сам охренел. И заинтересовало кто это работал? Ну ноги я вроде никому не отдавил, старался жить тихо. Если только… Да, германцы, могли, и претензий набралось ко мне целый ворох. Жандармы кстати тоже к этому выводу пришли, что через меня хотят на банду душегубов выйти, которую я так разрекламировал в газетах. И то что в Берлине тоже они поработали, германцы уверены на все сто. А след их действий характерный. Только душегубы, убивая, сворачивали шеи, как и было у Калиша, или со свидетелями и теми, кто мешал, в столице Германии. Об этом жандармы знали из других источников. Я вот не в курсе что они к таким догадкам пришли, хотя старался чтобы так было. Как раз для этого, чтобы на душегубов всё и списали. А после Анастасии, жандармы стали со мной общаться. Да, интересовали их душегубы.

Обычный рейсовый пассажирский поезд увозил нас из столицы на Москву. Никто в этот раз на личном вагоне губернатора не катал. Ну в принципе всё ещё хорошо закончилось. Было второе октября, всего неделю прожили в императорском дворце, и домой и меня это радовало. Анастасию, жандармы до суха выпили допрашивая, всё что знала рассказала, и Николай в качестве извинений, или что там ещё, девушка особо безутешной вдовой не была, скорее даже порадовалась. Ну и вообще за всё хорошее взял и подарил той поместье. Небольшое, тоже с лесами на них, но главное, они граничили с моими землями. Как раз по территории новых земель Анастасии и проходила та железнодорожная ветка на Тулу. Только поместье сильно в долгах и находилось в управлении банка. То есть, хозяев кроме банка не было. Земли были выкуплены людьми Николая и те подарены моему опекуну со всеми положенными бумагами и без долгов. Видимо специально искали поместье, свободное, чтобы граничило с моими землями. Нашли только это. Также ей выдали две тысячи рублей на поднятие хозяйства, потому как на землях была настоящая разруха. Три наличных деревни обезлюдили по сути. Некоторые семьи к мне переехали. Ну и на два года от налогов освободили.

Меня тоже наградили. Там вообще как всё закончилось? Шли опросы и допросы, меня в присутствии опекуна, но я всем известную информацию сообщал, что-то дополнял, не более. Главное не забыть, что сам наврал, чтобы не поймали на несоответствии. О Савелии не знаю, когда хочет, приходит, а где живёт, не в курсе. В Москве вроде, там к какой-то банде прибился. Иногда меня навещает. Банду видел, в Берлине с ними был. Да, как главный символ удачи банды те мне долю выделили в десять процентов после ограбления банка. Я взял. Мои проценты за границей хранятся, я их не привозил. Это чтобы не удивлялись если золото засвечу, легализовал, так сказать. Ну и остальное, что и как было, как нашёл сестёр, уговорив стать опекунами, и как выходили к своим. Штандарты забрали, хотя и отблагодарили за них. Как Николай после извинения за то, что во дворце произошло, отблагодарил меня? Довольно любопытно. Для начала за штандарты. Два ордена. Причём, не сам заказывал у ювелиров, как это обычно бывало, Николай свои прикрепил. За полковой штандарт орден святой Анны четвёртой степени, или «клюква», как её ещё называли. Если бы сам штандарт брал, был бы с надписью «за храбрость» на рукоятке кинжала что мне с наградой вручили. Второй орден за штандарт одного из германских армейских корпусов. Каким чудом тот там у передовой оказался? Зачем генерал его взял? Но теперь он у меня, а сейчас у Николая. За него я получил орден Святого Владимира четвёртой степени, с мечами, потому как лично участвовал в его захвате. Я так в описании по захвату всегда указывал. После этого меня навечно, даже испугали, зачислили в штат одного из гвардейских императорских полков, в звании унтер-офицера. А точнее меня зачислили в Первую гвардейскую дивизию, первой бригады Лейб-гвардии Семёновский полк. Даже рота известна. Мне прямо сказали, как восемнадцать исполнится, пойду служить в этот полк. Ну-ну. И то что мальца записали, не удивительно, все Великие Князья, с рождения записаны в каком-то полку. То, что унтер-офицером записали, скорее бонус, могли и простым гвардейцем. К слову гвардейский унтер-офицер в обычной армии приравнивается к офицеру. Ну и я могу носить форму. Даже обязан, с цветами своего полка.

За потерю кинопроектора, а его запчасти куда-то вывезли, да для инженеров многие новинки, что найдут там, станут откровением, может и подтолкнёт развитие киноиндустрии и создания новых кинопроекторов и киноаппаратов. Так вот, за потерю кинопроектора и кражу плёнок, мне тоже отрезали землицы. Причём, там же, в Подмосковье. Эти земли граничат как с моими, так и Анастасии, снизу, с юга подпирают оба поместья. На них как и у Анастасии три деревни, и даже есть железнодорожная станция. Только она мне не принадлежит, земли выкуплены компанией железнодорожного товарищества. Однако пользоваться могу, также на землях проходит и трасса, та же что и по моим землям, где я постоялый двор поставил. У Анастасии такой дороги нет, боковое ответвление, что шло от одной из деревень, где раньше у неё господский дом стоял. Вот к слову, на землях нет дома, тот что был сгнил, и крестьяне его на дрова пустили. Мне-то без надобности, дом есть, и он полностью удовлетворяет мои потребности, а вот с опекуном другое дело. Те две тысячи, что дали Анастасии, ещё с грехом пополам можно пустить на развитие земель, чтобы начали доход давать, а вот на дом точно нет. Впрочем, та может жить у меня, да и квартира у неё есть в Москве. Вон, сдаст, неплохой доход получит. Причём, получая такие награды, а по сути откупные в качестве извинений, потребовал к ним документы, по наградам. Запись есть в наградном комитете, обычно этого хватает. А тут секретариат Николая выписал мне бумагу с гербом, что я награждён двумя орденами лично Государем, как и ношу форму гвардейца по праву. Николай подписал и личную печать поставил. Ну и получил документы на землю, с правом владения. Написали уже на меня. Не на отца. Причём, земли, что мне дали, получше чем у опекуна, они в виденье императорского управляющего, тот и сдаст дела Ухтомскому. То есть, они не выкуплены у банка и более-менее в порядке. Крестьяне не разбежались. Видимо поэтому две тысячи, как Анастасии, мне так и не дали. Мол, сам справлюсь.

Честно говоря, я бы задержался в столице на недельку. Но билеты уже были куплены, и нас отправили. Видимо с глаз домой и сердца вон. Чтобы глаза не мозолили. Я внимательно отслеживал кто едет в поезде, и есть, с проводником договорился мужичок такой, по одежде на вид из лавочников, только взгляд нехороший. Видимо прикрытие Боброва, сопровождал издали. Псионика показала, что интерес именно к нам. Ехал тот в купе проводника. Вот и язык. Ну держись немчура. А пока с опекуном стоит поговорить, а то извела себя, вон колотит бедную. До этого такой возможности не было. К счастью билеты куплены в вагон первого класса, два места в купе, такие мягкие диваны, поэтому никто помешать пообщаться не мог. Разговор вышел долгим, больше часа, та и поплакать у меня на могучей восьмилетней груди успела. А вообще хитрая, я только потом осознал это. То, что я дока в ведении дел поместья, вон в семь раз доход поднял и жители моих земель довольны, тут Ухтомский чисто помощник, она давно поняла, и вот пока я успокаивал, так хитро повернула разговор, что теперь я за её земли и будущий доход отвечаю. Две тысячи та мне сразу передала, как скрепила устный договор, на подъём земель, привлечение крестьян, постройку им жилищ. Наверняка дома в деревнях обветшали без жителей и ни на что кроме дров не годятся. Ладно, подниму у ей хозяйство, мне и самому интересно. А договорились так, что жить будет у меня в доме, поместья, квартиру сдадим, а деньги с аренды также на поднятие хозяйства. В Москве та боялась жить, а у меня под охраной ей спокойнее будет. Да и сестра под боком. Вот так дела у нас прошли. Я так подумал, и решил, что вполне доволен, с прибылью остался. Не особо-то и потерял. Зато имею фотографию с Николаем. Тут он, я в форме гвардейца, едва ушить по размеру успели, она и сейчас на мне, и Анастасия. На память. Муж её уже к тому моменту мёртв был.

Вот так мы отбыли ко сну, а как все в вагоне уснули, появилась иллюзия Савелия, я уже медитировал. Источник полный. Тот и прогулялся в купе проводника, пока я из койки управлял им. Вырубил проводника, тот чай пил, и поработал с его клиентом, что без билета ехал. Жёстко, остатки тела потом из вагона выкинул на насыпь, а личные вещи я себе прибрал. Сходил и лично в хранилище отправил. Сам я не могу уснуть, полумедитируя, накапливая пси-сил, а то источник пуст, размышлял. Ошибочка вышла, германцы тут вообще не причём. Если и были их агенты в Москве, что наверняка есть, им было не до меня. Тот в курсе был дела, не всех, остались белые пятна, но главное я знаю к чему стремится. Бывший владелец тех земель, что купил отец Терентия, очень сильно желал вернуть утерянное. Остальное следствие его действий. Сам удивлён. Этот хмырь, из профессиональных аферистов, многое знал, сам докопался. Так что, бывший владелец какую-то личность сильно обидел, из аристократов, и эта женщина начала мстить, подставляли его, даже под игрока профессионального, что и выиграл те земли. Потом эту расписку перекупил отец Терентия и стал таким образом владельцем этих неплохих земель. А тот разбазаривать наследие предков не хотел, тем более земли были дарованы лет триста назад царём, от них и началось расширение поместья и закупка лесов вокруг. Правильно делал, но выкупить обратно не смог, вот и решил идти не законным способом, наняв мошенников. Опекун продать земли официально не мог при несовершеннолетнем подопечном, а вот незаконно… для этого и был нужен Бобров. Анастасия подписывать что-либо категорически отказывалась, как её не стращали, понимала, что и до каторги может дойти. План такой, продать земли через опекуна, быстро оформляя через своего подставного юриста, пять-шесть купле-продаж и там уже официально из выкупит бывший их владелец. Покупка законная, и что раньше было, его уже не касается. На грани закона пройдёт, но соскочит. В этом и был план.

Убивать меня смысла не было, земли без наследника перейдут в реестр императорских земель, что для бывшего владельца как серпом по яйцам. Выкупить трудно, это не у банка выкупать, такие земли только даруются. Кстати, те что нам даровали с опекуном, никогда не были во владении этого соседа. Ладно, вернусь домой, пообщаюсь с этим соседом. А ведь он у меня бывал, и не раз, внучек привозил на мои дни рождения. Я предпочитаю убирать проблемы, наследники у него есть, надеюсь у них нет таких навязчивых идей вернуть утерянное. А так я всем доволен, землицы получил, пенсию имею по наградам, за Святого Владимира сто рублей в год и за Святую Анну сорок рублей ежегодно. Плохо ли? Хм, может ещё что совершить, и ещё что получу? Хотя ладно, мне тут просто повезло, да и не до того.

1916 год. 18 сентября. Новое поместье Глазовых в селе Андреевка. Полдень.

Прогуливаясь среди гостей, я размышлял. Дом свежий, сосной ещё пахнет, в два этажа, пусть и из камня сложен, но отделка стен из сосновых плашек, из хороших таких стволов сосны. Теперь и второй жилой этаж есть, отапливаемый. Ну и пообщался с гостями, принимая поздравления, девять лет всё же исполнилось, два года и полтора месяца как я в этом теле живу. Но всем был доволен.

Что я скажу, этот год прошёл несколько напряжённо, в работе, но всё равно назову его шикарным. Мне всё нравилось и всё устроило. Вообще, как всё прошло? По возвращению из столицы, я быстро взял новые земли под свою руку, с Анастасией побывал и на её землях. Я в шоке, там вообще жителей не было, кроме отшельника, что жил в отдельной хате дальней третьей деревни, теперь уже бывшей. Прежде чем продолжу по этим землям, как свои новые осваивал, опишу по соседу, что у меня поместье решил отобрать. Да на второй день с момента прибытия и навестил его. Тот тихо скончался в постели, уснул и утром не проснулся. Сердце. Это чтобы на меня не подумали. Потом навестил и ту банду, что нанимали разово, запугать Анастасию и бродяжку убили. Восемь здоровых лбов, из душегубов те. Всех нашёл, и Савелий их исполнил. Я руки не марал. Там как сказать конечно, но говорю, что именно так. Убил мысленно, хе-хе. Или силой мысли? А через пару недель меня навестила наследница почившего соседя. Кстати, они титульные дворяне, бароны. Так вот, и поговорил с ней в моём кабинете. Знаете, как-то всё легко прошло. Там прибыла с деловым предложением, и обдумав его со всех сторон, я его принял. А всё просто, я возвращаю их родовые земли, а те мне в ответ дарят другие свои, причём они с юга соединены с моими землями, теми что даровал Государь, об этом уже всем соседям известно, но эти земли в восемь раз больше чем были у меня. Доход с них выходил в тысячу семьсот в месяц. И мой доход не меньше, но там и дело другое. А меняемся баш на баш, те забирают и грибную ферму, и постоялый двор. Никто ничего не должен будет, доплачивать не надо. Я изучил земли, что предлагали, там шесть деревень и большое село с кирпичной церковью. Сами земли почти чистые поля, речка есть. Только те дарованные Николаем земли с лесами. В общем, решил брать.

Всё оказалось просто, мы с Анастасией скатались в столицу, баронесса с прислугой с нами, записались на аудиенцию, мой статус гвардейца позволил без очереди пройти, Николай нас выслушал и возражений не имел, раз все согласны, дал официальное добро. Так что земли что я получил по наследству вернулись к баронам, снова они ими владеют, а те что в ответ я получаю по размеру, записали на меня. Я перешёл из мелкого помещика в помещики средней руки. До крупных мне ещё ой как далеко, если что. Вот так вернувшись, я закатал рукава, и приступил к делам. К слову, с землями Анастасии я уже работал. Ухтомский переехал следом за нами, он был найден и нанят отцом Терентия, так что не удивительно. Сдал дела новому управляющему от баронов и переехал. Как и часть семей, включая немецкие. У меня их уже два десятка было. По сути это мои люди. Сначала по землям Анастасии, управляющего я там пока не нанимал, Ухтомский тянул за доплату, и что сделал. Осень уже, морозы вот-вот. Торопился. Пока рыли канавы для будущих теплиц, снесли все дома, жить там нельзя, что в топку в качестве дров, что как материал использовали. Построили два жилых барака. По сути квартиры. В каждом бараке по четыре семейных двухкомнатных квартиры. Там жили работники грибной фермы. Да, основной доход с поместья я решил кинуть на это направление. Леса вокруг есть, но средств нет чтобы развить, поэтому начал с лёгкого. Две теплицы по пятьдесят метров длинной, согревают две печки. Работницы, получившие опыт на моей ферме, быстро начали работу и пошли первые поставки грибов. Желающих закупать их, всегда хватало. Спрос имел место быть. Директор теплиц, а женщина руководила, отчитывалась только Ухтомскому, она же была мастером-контролёром. Помимо двух домов-бараков с парой сараев, сноса старых, была постройка двух теплиц, покупка двух саней с утеплёнными ящиками и двух телег. Пять лошадей. Директору теплиц пролётка. Это всё на что средств хватило. По самому краю прошёл, но в декабре, когда первый урожай был продан, двести рублей чистого дохода. На следующий месяц уже триста, и стабильно держали эту сумму.

Все деньги я сразу тратил, и в деревне, она ближе всего к железной дороге была, и к трассе, начал строить избы-пятистенки. К началу лета, к июню, уже два десятка домов готовых стояло. На меня две бригады строителей работало, они и сдавали готовые жилые подворья, с сараями и заборами. Семьи новые приехали, найти их не сложно, бежали от войны, жили как могли, бедовали, так что с радостью к нам ехали, мы их к делу пристраивали, не голодали. Каждому подворью, у кого не было, обязательно корову. Кур и свиней это сами закупали, зарплату получали. Оба дома-барака освободили. Один барак использовали как общежитие для временных или сезонных работников, другой уже для управления. В одной бывшей квартире староста заседал, в другой фельдшерский пункт, в третьей лавку открыли, купец один, в четвёртой управление грибной фермы. Директор там сидела, и там же учётчик и бухгалтер. Разделили перегородками на кабинеты и готово. В этой же деревне где уже сто пятьдесят жителей имелось, собирались и господский дом построить, и место красивое у озера подобрано, но денег нет и в ближайший год не будет, всё на развитие. Анастасия это понимала и не в претензии, она даже половину своего содержания, оплаты опекуна, также выдавала на развитие. Пятидесяти рублей в месяц ей вполне хватало. Так что, когда растаяло я ещё там шесть теплиц начал строить, к июлю все заработали и доход подскочил до тысячи рублей в месяц. Пришлось телеги и сани с лошадьми докупать, возить товар. Причём, не напрямую в города, а до станции, там в ящиках или на Тулу, или на Москву попутными поездами. Где принимали другие наши работники и развозили по клиентам. Уже всё отлажено было. Это по первой деревне, там строительство идёт, ещё две теплицы заложил, строятся. Во второй деревни, успел отстроить два барака, к сегодняшнему дню, и пять крепких домов с подворьями для работников, а на окарине развернул небольшую лесопилку. Купил малую, уже работает, доски начали возить в Москву. Там тоже стройка идёт. Весь доход продолжаю вкладывать в развитие земель. Третья деревня с отшельником пока не трогаю, но в следующем году и её разверну. Потому как указано в документах поместья, что три деревни, значит три должно быть. Работаем.

Теперь по моим землям. Ну те что от барона получил, более-менее, всё работает, Ухтомский принял, осваивает. Я пока о землях что Николай даровал. Там три деревни, но с крестьянами. Я всё объездил, да во многих домах жить нельзя, только под снос. Так что рядом строили крепкие пятистенки, на меня пятнадцать строительных бригад работало, семьи переезжали туда, а их старые дома сносили. Также у двух деревень развернул грибные фермы, по десять теплиц, пятьдесят метров длиной, сто всё же слишком накладно, топить зимой приходится, пару раз чуть урожай не сгубили. У третьей деревни основной источник дохода, я о зиме говорю, лесопилка. Тут среднего размера. Урожай тоже развозили со станции попутными поездами. И доски, и рожай грибов. Нормально расходилось. В общем хорошо земли освоил, прибыль уже чётко шла. Теперь по меняным землям. Хотя они соединились и входили в мои помещичьи земли. В селе Андреевка, где тысяча жителей и церковь, был и господский дом, в центре села, в два этажа, кирпичный. Правда ремонта требовал, косметический и внутри тоже. Я под это дело разобрал крышу и сделал третий мансардный этаж, не отапливаемый, но летние жилые комнаты теперь есть. К декабрю закончили, стены рейкой сосновой оббили, мебель завезли, и сёстры заселились, да и я. Ухтомский отдельно жил, домик себе купил неплохой, у купца. Ещё поставил Гостиный двор в селе, там номера сдают, ресторанчик. В селе железнодорожная пассажирская станция, так что пригодилось. Эти земли я тоже развивал, и неплохо. Село на реке стояло, хорошее течение, так я плотину поставил, река не судоходная, установил купленное оборудование, и получилась гидроэлектростанция. Саму электростанцию заказал, новую привезли, нашей выделки, российской. Как раз на село хватало, железнодорожную станцию и машинный двор. Вон, дом мой электрифицирован. Да и всё дома тоже, те кто дал согласие, хозяева абонентскую плату платят. За год отобью электростанцию. Инженера и двух механиков нанял, они следят за всем. Полицейский урядник в селе следит за порядком, как и по деревням тоже.

Это всё что за год произошло. Разве что при селе развернул машинно-тракторную станцию, выбить бронь на технику, чтобы не мобилизовали, я смог у губернатора. На стации десяток работников, две грузовика, трактор мой. На нём вся работа, зимой ковшом дороги чистил, приятно ехать, летом возил кучей стволы деревьев на лесопилку или на стройку, в тележке гравий, трассу в порядке за мой счёт требовалось содержать, ремонт дорог шёл. Да чего только не делал. Грузовикам тоже дел хватало, обучили четырёх шофёров и двух трактористов, те посменно работали. А я смотрел как долго проработает модернизованная мной техника. Если что ломалось, снимали деталь и ко мне, я чинил Силовой Ковкой, так что техника особо не простаивала. Лёгкий мотоцикл выдал Ухтомскому, тот быстро научился, и лихо гонял летом, оставляя позади клубы дыма и пыли. Больше проблем с бензином было. Поди найди. Свои запасы не тратил, просто заказывал, и из Баку доставляли. Также начал строить три кирпичных корпуса будущих цехов завода. Бумагоделательный он у меня будет, включая выпуск туалетной бумаги. У сельца моего заводик будет, в следующем году надеюсь открыть. Небольшой. Заявку на регистрацию уже подал. Станки добуду, украду за границей. И видимо Николай следил что тут и как, и в августе мне прислали письмо, где тот благодарил за отличную работу. Образно говоря, благоволя ко мне, высказал своё удовлетворение. Ну ладно, тоже неплохо. Письмо на гербовой печати, официальное, сохранил на память. Доставил фельдъегерь.

В принципе на этом всё, то что за неполный год успел. На мой взгляд более чем неплохо. Самое главное, сегодня, как гости разъедутся, даже до полуночи, я покидаю свои земли и еду на юг. Мне во Францию надо, а точнее к местечку, где всего несколько дней назад произошло массовое и удачное применение танков союзниками. Кажется, это «Марк 1», о чём писали все газеты. Мол, немцы так впечатлены были, что бежали со всех ног. Хорошо вглубь их обороны продвинулись. Сколько машин участвовало не написали, какой тип тоже, но я собираюсь прибрать одну. А то что-то странно, бронеавтомобили применяют все стороны, а о танках услышал впервые, к тому же я серьёзно подосвободил хранилище. Плюс накачал на тридцать пять тонн за год. У меня сейчас почти двести тонн свободных. Хочу техники ещё добыть, сейчас с войной она серьёзный технологичный рывок вперёд сделала, подберу что понравится, и уведу один танк, может два из тех танков, что применили британцы. Новые возьму, не битые, что уже участвовала боях и их восставили. Поищу, и думаю найду. Потом станки для завода. Есть что добывать. Анастасию уже предупредил, что по делам отъеду, пусть не теряет меня. Если что, будет говорить, что я на охоту ушёл, обхожу свои земли и леса. На несколько недель займёт поход с шатром и ночёвками под открытом воздухом. Не один, со мной двое для охраны.

Наконец гости разъехались, кто-то у нас ночевал, кто-то в Гостином дворике решил встать, а сам я, быстро попрощавшись со всеми, с Дашей тоже, у нас та жила с лета, у Натальи Сергеевны любовь, так что в Москве та, а дочку к нам. Вот и отбыл на эшелоне. Правда, тут стоит уточнить, ехал я всё же на север. Столица меня интересовала. Да понимаете, хата у меня конечно с краю, но мне всё нравилось. И чего в девятнадцатом веке не очнулся? Вот оно моё время. Я хочу предупредить Николая, от ошибок его, написать, что помню про эту войну, Революции, и Гражданской. Что с его семьёй было. Написал, толстый конверт вышел, уже два месяца как закончил, но передам только сейчас. Вот так зайцем, билеты я не брал, нагнал на одеяле состав, военный, грузовой, и на нём, устроившись между вагонами, а у меня меховая шуба, и стал дремать до Москвы. Там пересел на тот что в Питер шёл и снова зайцем катил. Ух, свобода. На месяц только, но хоть это. Там дальше переждав день, ночью добрался до резиденции Николая, он в Питере в этот раз был, за рабочим столом сидел, и кинул ему послание на стол. Да конверт ещё громко шлёпнулся, отчего Император вздрогнул и удивлённо осмотрел пустой кабинет. Тот читал свежие сводки, увлёкся, и вот как-то ушёл в себя. Я иллюзию использовал одного из казаков в охране, сам сидел на одеяле на крыше, стараясь не хрустнуть металлом, и развеял иллюзию как проник через окно и кинул конверт на стол. Не всю развеял, подобие глаза оставил и наблюдал. Думал тот вызовет охрану, секретаря, помощника в конце концов, но нет. Изучил конверт, не касаясь его, на конверте написано «Свершено Секретно. Лично в руки Государю», достал лайковые перчатки и аккуратно вскрыл.

Листы нумерованы и сшиты суровой нитью. Тот поначалу читал с любопытством, а потом серьёзно приналёг, листок за листком быстро проглатывая. Думаю, вдумчиво читать тот позже будет. Там всё было, от этого лета, до сороковых, как коммунисты правили страной. Какие технологии были развиты, дал по ценным ископаемым страны информацию. Кроваво и жутко описал как убьют императорскую семью, чтобы те снова власть не вернули в свои руки. По Революции описал, сообщив, что главными врагами действующей власти, являются нанятые иностранными разведками агитаторы, что с полного попустительства Охранки, даже с её помощью, давили на больное место всех жителей. Вот богатые дворяне, их можно и нужно грабить, и вам ничего не будет, власть меняется. А ту их. Кто же откажется? А повязав людей кровью, и до отречения довели, с него всё и началось, потом до Революции и до Гражданской войны. Нагнал жути, надеюсь поверит. Я там и некоторые рисунки разной советской техники дал. А это время мне нравилось, помещиком быть, не хотел терять, вот и решился на такое. Главное передал, убедился, что читает, сделал что мог, и покинув крышу, набрав скорость в восемьдесят километров в час, росчерком мелькнув в ночном небе, полетел к железнодорожной станции. Не успел, эшелон уже ушёл, вдали был виден его хвост. Рванул в погоню и не догнал, всего около километра осталось, пси-силы закончились. Сел и стал медитировать. Пятнадцать минут, на половину источника, и рванул следом. Шёл тот медленно, снова едва пси-сил хватило, но смог сесть на крыше последнего вагона. Там на площадке нахохлился продрогший в шинели часовой. Эшелон военный, с солдатами. Мне его даже вырубать не пришлось, тот поднял воротник и нос грел, не глядя по сторонам. Достав волчью шкуру, постелил, одной стороной закрывшись от ветра, что дул от начала состава, и вскоре уснул. А неплохо так начинается моё путешествие, а?

Следующие трое суток я так и был в пути, часто меняя составы и зайцем двигался на юг, к Одессе. В основном ночами, чтобы не поймали, и пока такого не было. Днём отсыпался. Если в пути, то и в дороге бывало спал. Дом свой на колёсах один использовал, в роще дневал. Под дождь попадал. Промок. Всякое было. От Одессы я уже на своём биплане, редко их использовал, можно на пальцах одной руки пересчитать, полетел дальше в сторону Франции, через множество стран. За одну ночь пролетел тысячу двести километров, с одной дозаправкой. Тело пси-силой усиливал, иначе сложно управлять было, но ничего, неплохо пролетел. Следующей ночью дальше. Так этой второй ночью и оказался во Франции.

Вообще я планировал в Германии станки для завода добыть, а тут конкретно за танком летел. Думаю, одним, за то боеприпаса к нему побольше наберу. Да и топливо, а то вроде расход большой и дальность хода невелика. Потом уже станки, и техника там по мелочи, грузовики, трактора и всё такое. А тут во Франции услышал на рынке, я овощи покупал, томаты и огурцы, юг страны всё же, что в этом городке фабрика бумажная, причём выпускает именно туалетную бумагу. Запустили перед самой войной. Мелкая фабрика, но доход владельцу солидный даёт, а такие станки они редкость. Массово ещё не применяются. Я двое суток потратил, проводя разведку. Ночами как хозяин облетал все корпуса, тот два цеха было и склад готовой продукции, здание правления не считаю. Так что, станков восемь, плюс ванная, вымачивают материал, это то что мне нужно. Остальное своими силами сделаю. Я не только изучал что тут и как, но и как работают специалисты, как оно всё налажено. Обставил всё вот как. Пока ещё пересекал передовую, прихватил десяток тел убитых германских солдат, свежак. Не я убивал, там артиллеристы наши работали. Так вот, прибрал всё ценное, я о станках, почти тридцать тонн всё вышло, часть готовой продукции со склада, и заминировал. Дальше ночью создал пожар, склад готовой продукции горел, понятно паника, пожарные стремительно мчались, а их встретили выстрелами из карабинов. Срочно полицию и взвод солдат из комендатуры на помощь, что и ввязались в недолгую перестрелку. А я бегал и стрелял из разных мест, дальше поджёг бикфордовы шнуры, горели пять минут и свалил, оставив пять тел германских солдат в здании правления, где те якобы держали оборону. Заранее срезал нашивки частей, документы забрал, обезличил, так что грохнуло здорово. Да и я метко стрелял, пять французов точно завалил. Днём, как выспался, проверил. Слухи по городу одна страшнее другой ходили, но фабрика уничтожена, там даже стены корпусов завалились, нашли в здании правления убитых от взрыва германских солдат с оружием, точно их рук дело. В общем, пропавшие станки не искали, взвыв всё замаскировал, что не могло не радовать.

А следующей ночью я полетел к Бресту. Порт интересовал. Через него основные поставки вооружения шли во Францию. Трое суток ждал, закупал свежие круасаны и другие вкусности, блюда разные готовые, и с лягушками, вкусно между прочим, пока не прибыло судно, что на палубе имело большой груз, накрытый чехлами. Да, четыре танка «Марк». Однако проверка, как раз ночь была, уже разгрузили, сильно меня разочаровала. Все танки были на грузовых платформах отправлены к фронту, а я продолжил ждать. Пришлось языка брать, знающего, и допрашивать. Так вот, танки «Марк 1» были двух моделей, «самец» с пушками, и «самка» с одними пулемётами. Те четыре танка были «самками собаки». Пулемётные машины, которые меня не особо интересовали. Мне пушечные нужны. Может и две возьму. Видно будет. Ну и стал ожидать, дальше занимаясь своими делами. Интересное в магазинчиках находил, покупал. Через два дня ещё судно, со схожим грузом, что закрыт брезентом. То, что надо, пять «самцов». Танки имели пушки в буковых башнях, стрелять с плечевым упором, через телескопический прицел. Ладно, увёл два танка, плюс запас снарядов и патронов, да запас топлива, всё это на судне было и груз должен был отправиться с танками на одном эшелоне. Вот так этой же ночью как угон произошёл, само судно горело, замаскировал кражу, вылетел в сторону Германии. То есть, передовую нужно пересечь. Долететь не успел, утро быстро наступило, и сел на окраине Парижа. А там пробежался, на предмет чего ценного и интересного, и увёл со склада велосипедной фабрики сто двадцать два велосипеда. Больше не было, видимо ходовой товар, быстро разбирают. Плюс ремнаборы к ним. Их скорее всего выкупают владельцы магазинов и лавок для продажи веловладельцам. У меня в селе три лавки, купеческие, своей я не открывал, не хочу по карманам бить купечеству. Договорюсь с каким купцом, вот и велосипеды будут продавать, и ремнаборы к ним. Ну и награждать этим транспортом буду. Я не жадный и всегда отблагодарю, жители моих земель и особенно работники, это точно знали. За год убедились. Сами велосипеды похожи на те, что я в сороковом добывал. То есть, вполне современные, пусть и со своими мелкими особенностями. А склад я сжёг, замёл следы кражи.

Следующей ночью перелетел передовую и дальше до самого Берлина без посадок. Успел добраться до рассвета, даже заехать на велосипеде в город, где и устроился на днёвку. А походил по подъездам многоквартирных домов, глянул где давно не живут, вскрыл дверь и заселился. Даже жил трое суток пока город изучал. Для начала в типографию, увёл новенькие станки, особенно цветной станок для создания плакатов заинтересовал. Шрифт русский сделаю, сам, Силовой Ковкой. Потом станки с бумажной фабрики. Там выпускали тетради, журналы, и нечто подобное. Бумагу для газет и типографий. Даже места хватило для шести железных бочек с белой краской. Белить бумагу. Вроде гербовой. Власти такую любят, но используют иностранную, у них закупают. И это всё, хранилище полное. Грузовикам, тракторам, места уже нет. Велосипеды набрал, да есть такое, но те весили едва десять тонн с ремнаборами. Я бы всё равно их взял, вещь нужная. Да, велосипеды были четырёх цветов, синие, жёлтые, зелёные и красные. Видно, что не для армии, а для гражданских делали. Ждать не хотелось, погода портиться, так себе будет на обратном пути, но задержался ещё на три дня. На триста кило хранилище накачалось, что позволило мне угнать три новеньких одноместных легковых мотоцикла. С ремнаборами. Только после этого напрямую к передовой полетел. Возвращался через Варшаву, инкогнито, ночами. До неё воздухом, на самолёт, а дальше зайцем на поездах или эшелонах. Три сменил, пока не добрался до Москвы. Точнее сошёл раньше, на станции, что на территории моего села стояла.

Решил проверить как тут дела без меня шли, всё же без малого три недели не было. До рассвета всё равно часа три ещё, успею. Облетел. Вроде всё в порядке, стены корпусов завода заметно выше поднялись. Увидел полицейского, что прогуливался у станции. Ночная смена. Так что постучался в двери дома, пока сторож не открыл, и не впустил в меня в дом. Сестёр поднимать не стали, няню их, которая мной и Дашей занимается, она и уложила, как я умылся и ополоснулся с дороги. Велел до обеда не трогать.

Как же, поспишь тут, Даша узнала, что я вернулся, и мигом прибежала. Эта пятилетняя девочка стала прыгать на кровати и будить меня. Хорошо время уже пол-одиннадцатого, более-менее выспался. Пришлось ловить ту и щекотать. Детский визг и хохот по всем дому разносился. Отпустив жертву, я стал собираться. Баню уже истопили, так что посетил, с дороги надо, и в своей одежде прошёл к обеду. Тут все были, и сёстры, и Даша, на высоком детском стуле сидела, и Ухтомский. Он у нас и обедал обычно, за правило ввели.

Поздоровавшись со всеми, уселся за стол, и пока подавали лёгкие салатики, они перед первым блюдом, это правило уже я ввёл, сообщил:

- Чтобы вас не томить, скажу кратко. Всё удалось добыть, станки для завода есть. Даже бонус, велосипедов больше ста штук. Каждому подарю по единице. Даже Даше нашёл детский велосипед. Остальное в кабинете обсудим, а пока покушаем.

Что ж, повар наш отлично себя показал, всё просто восхитительно. Хорошо я знаю свою норму и не переедал, но поел досыта. Няня повела Дашу гулять, на улице как по заказу солнечная и тёплая погода, хотя середина октября, ну и Анна с ними. Её наши дела не интересовали. А я с Анастасией и Ухтомским прошёл в кабинет. Первым меня всё же ошарашил Ухтомский. Тот сообщил, что машинного двора у нас больше нет. Ещё две недели назад сняли бронь, и забрали как технику, так и людей, что её знала. Губернатора приказ. Его мотоцикл тоже забрали. Служебный тот. Как ждали, что я уеду. Вот сволочи.

- Ясно, техника у меня ещё есть, но до конца войны показывать не буду, отберут. Я не меценат. Справку об изъятии выдали?

- Да, обещали после войны вернуть. Или заменить.

Тот передал бумагу, и я убрал её в стол, продолжив:

- Ну хоть это. Ладно, что удалось у германцев добыть. Это три парка станков. Для типографии и плакатов. Можно газеты печатать и по заказу разные плакаты. Думаю, развернуть в Москве типографию, и редакцию открыть, свою газету буду выпускать. Потом станки для выделки бумаги разных типов, включая мелированную, или белёную. Краска есть, на полгода хватит. Ну и станки, полный рабочий цикл, для фабрики по выделке туалетной бумаги. Думаю, ей отдельный цех выделить. В общем к концу лета следующего года завод должен начать выпуск продукции. Поэтому нанимать людей и готовить специалистов к работе на них нужно уже сейчас. Одним из клиентов станет типография и моя газета. О, я уже придумал название, «Московский курьёз». Это газета должна с юмором описывать разные события, по Москве и губернии. Это её фишка. Анекдоты, смешные шарады или кроссворды, думаю та будет популярной. Многие любят юмор и посмеяться. Я этим сам займусь. И да, нам нужен директор завода. И чем быстрее, тем лучше.

Это точно, не на Ухтомском же всё держать, у него итак работы хватает. Тот к слову нашёл управляющего на имение Анастасии, именно её, Анна не владеет, если только как ближайшая родственница наследницей станет. Обсудили небольшую школу, что я открыл в январе этого года, та вполне справно работает, Анна там ведён первый класс, поговорили о возможном открытии больницы, а то есть фельдшерский пункт и врач один, практикующий, и всё. Вот так всё обговорили, станки буду устанавливать, когда корпуса закончат, хотя это особо не принято, делают это когда стены поднимают вокруг станков и там крышу дальше ладят, но я могу сам внутрь станки пронести, не проблема, главное дать рабочие размеры станин, чтобы отлили из бетона. После этого мы разошлись по делам. У всех они были. Надо ещё велосипеды достать незаметно, вечером дарить буду.

Так время как-то и закрутилось. Не успел обернутся, как юбилей у меня, праздную десятилетие. Восемнадцатое сентября семнадцатого года. Видимо то письмо помогло, довольно жёстко работали жандармы, агитаторов действительно давили. Я осторожно спросил у урядника, тот подтвердил, что циркуляр сверху спустили, выявлять таких агитаторов, сообщать о любых волнениях. Видимо той жути, что я нагнал в послании, дало достаточно бодрости. От войны многие устали, вон немало мужиков с моей земли призвали, женщины и старики вкалывали, но воевали, постепенно даже двигались, освобождая наши территории. Кое-где даже зашли и к австро-венграм. Сам я помогал чем мог жителям моих земель, и ничего, держались, успевали распахать поля, две трети я это сделал трактором, чем изрядно выиграл времени, лошадей тоже немало мобилизовали. Тут отвлекусь, когда станки встали в цехах, их закрепили, освободилось немало места, я ранней весной слетал к немцам и увёл два трактора со двора завода. Хорошие машины, по сравнению с той моей первой, видно, что немало детских болезней убрали, тяжёлые гусеничные машины. Более того нашёл к ним плуг, в один четыре соединили. Плуг в одном экземпляре был на заводе, видимо испытывали по заказу фермеров. Так что пахал как растаяло. Женщины уже посевами занимались, потом сбором урожая. Да и остальное работало, завод запустили не в конце лета, а вначале. Уже активно работал, купцы и перекупы так вились у здания правления, чтобы выкупить готовую продукцию. Я про туалетную бумагу, ажиотаж на неё. Госзаказ был из столицы на белёную бумагу, всю забирали, на сторону ничего не уходило. Хорошего директора я нашёл, несколько инженеров нанял, мастеров переманил, заработал заводик. В Москве выкупил дом, там редакция еженедельной газеты «Московского курьёза», что стала одной из самых раскупаемых газет. Я и говорил, юмор нравится всем. А я нашёл отличных юмористов, что описывали как реальные истории, так и выдуманные. Нашёл создателя кроссвордов, то есть, он их писал, кто разгадал, мог в редакции получить приз в один рубль, анекдоты выкладывали. Хорошо газета пошла, недавно я начал свой детский рассказ выкладывать. Тот с юмором. Да про Буратино. Пять частей уже вышло, ещё полтора десятка и конец книги. Дети приняли рассказ довольно хорошо, просили ещё. Типография в городе тоже открыта была, та не только заказы «Московского курьёза» выполняла, но и других газет. Некоторые предприниматели заказывали рекламу на плакатах. Только книги печатать не мог, там другие станки нужны.

Стоит отметить, что когда за тракторами летал в Германию, я увёл ещё краски для беления бумаги, госструктуры очень хорошо её брали, пятьдесят тонн краски забрал, весь запас на оптовом складе. Также пяток новых грузовиков «Даймлер» с кабинами. Той же модели три автобуса. Несколько более тяжёлых машин, пару легковых, но не доставал их при возвращении, до конца войны смысла нет. Вообще в тот полёт заполнил хранилище до предела. Только пять тонн краски на завод передал, на склад, чтобы продолжали выполнять госзаказ. Потом ещё передам. Это пока всё по мне. Хотя похоронки на погибших приходили, я тем семьям помогал финансово, пенсия по потери кормильца, пока дети не вырастут, получают. Это знали. По Анастасии и её поместью, новый управляющий неплохо взялся за дело. Уже отстроили дома и в третьей деревне. Там сборщики даров леса жить будут, семьи уже зазывали. Даже этим летом начали строить господский дом на выбранном месте. Коробку поставили, двухэтажным будет, но пока всё, крышу сейчас делали, железом кроют. К следующему лету у сестёр будет свой дом, могут въехать. Теплицы те расширили, доход с них и лесопилки стабильный, дело налажено, теперь и сборщики работать начали. Семья, что плела корзины у них осела, выдавать продукцию начали. Так что постепенно у той ситуация выправлялась. Даже часть дохода стала откалывать на свой счёт в банке Москвы.

Вроде всё. Налоги мной уже выплачены, тут порядок, браконьеров гоняем, незаконную вырубку пресекаем, поймали четырёх дезертиров, сдали полиции, урожай сохранили, хотя лето так себе было, чуть не потеряли. Кстати, на одном поле я горох велел посадить, вот тут отличный урожай вышел. И стоит отметить, что я перекупам не продавал ни зерно, ни горох. Сам выкупил, на свои деньги, а те уже готовы купить были, людей прислали, а тут шиш им, уже продано. Ох как те разозлились, даже гонца к Анастасии, моему опекуну прислали, поугрожали. А я развлёкся. Восемнадцать купчиков и их помощников отправил под нож. Сметь характерная, свёрнутые шеи. Тут Савелий работал, ярко и жутко. Намёк поняли, с моими землями, да и Анастасии, эти дельцы уже не сближались. Продолжали грабить народ, но в другом месте. А я цену выше давал, чем перекупы. Почти в два раза. И продал потом всё напрямую армии, закупщикам, на треть меньше чем те у перекупов брали. Не всё продал, треть оставил, часть пшеницы на муку пустил, мельница была, как и горох. Купцы выкупили и в лавках продавали населению. До весны запасов должно хватить, поэтому на моих землях голода не было. Цены я приказал не гнать, мне голода не нужно. Я также и в прошлом году поступил, сделал запасы. Правда без перекупов, тут они успели выкупить, я прощёлкал, но это было в последний раз. Есть что вспомнить, и это хорошо. Главное никаких намёков зарождающегося переворота и попытки отречения не заметно. На это надеюсь и уповаю.

Велосипеды я подарил и сёстрам, и Ухтомскому, даже у Даши детский был. Хотя он ей пока не по росту. Тут лет семь-восемь, ничего, пыхтит, но едет. Научилась. Однако это не всё, пять велосипедов я передал в дар полицейскому околотку Андреевки, для полицейских. Пролётка у тех служебная была, но одна. На ней урядник ездил. Те быстро оценили такой транспорт, как ездить научились. Некоторые их в глаза не видели. Диковинка ещё. Причём велосипеды все синие, я вытравил надпись в железе на раме по бокам, и белой краской выделил. Написано «Полиция». Один купец выкупил у меня десять ремнаборов, выставил у себя в лавке, так что есть где брать, если шину проколол, клеить, или что ещё. Также два велосипеда ушли почте. Были жёлтые, на рамах тут уже написано «Почта». Почтальоны объезжали деревни на них, летом, зимой кто как. Ещё восемнадцать велосипедов ушло в качестве премий моим работникам. Скажем так, ударникам труда. Правда, стоит ложку дёгтя в бочку мёда кинуть. Несколько семей я выгнал со своих земель. Крали, домой уносили. Там и сторожам досталось, что пропустили кражи. И с грибных ферм выносили, и с завода. Это не скрывалось, хороших и честных работников награждал, премии денежные, припасами или консервами, мог мешок муки дать, или вот такие подарки педальные, а плохих гнал. Конечно были работники и так-сяк, директора смотрели, им просто зарплата, премии не выплачивались. Да они и не стремились к этому. Странные люди. Я старался найти работников получше и заменить, так эти так-сяк сразу в крик, как будто их рабочее место куплено и передаётся по наследству. Повторюсь, странные люди.

Вот день рождения к концу подходит, гости разъезжаются, я мысленно окинул как этот год прошёл, а тут дворецкий фельдъегеря завёл в зал. Чёрт, а было предчувствие, у меня все дела ближе ко дню рождения происходили. Встревоженная Анастасия сразу ко мне, и мы прошли в мой рабочий кабинет, где посланник вручил пакет с оттиском печати канцелярии Императора, я расписался, Анастасия тоже поставила роспись, положено так, и фельдъегерь отбыл на кухню, его покормят. Тот ожидал ответа. Я быстро вскрыл конверт, и с некоторым удивлением протянул:

- М-да-а.

- Что там? - с тревогой спросила Анастасия.

- Приглашение, на рождество. Императорский бал. О, отдельно карнавал будет.

- И что решил?

- А почему не скататься? Да и вам развеется надо. Тем более время для подготовки есть, почти два месяца. Надо только жильём заранее озаботится, квартиру арендовать или ещё что. Смотри, тут билеты на меня и тебя, и два гостевых. Вчетвером едем. Анна понятно. Кто четвёртый? Может Даша? Это детский праздник.

А та на всё была согласна, в уме уже прикидывала к кому обратится на пошив платьев, чтобы блистать в столице? А карнавального костюма? Или лучше именно в столице портного найти? Так что покосившись на ту с улыбкой, я макнул перо в чернила и начал писать ответ.

Всё же пришлось выехать пораньше. Уже через неделю как прибыло приглашение, мы загрузились в пассажирский поезд и доехали до Москвы, там пересели на поезд, что шёл к столице. Прямого не было, тут с пересадкой. В принципе нормально, да и ехали больше часа. С учётом, что до окраин Москвы чуть больше шестидесяти километров, это ещё нормально. Там часа два подождали пока формировался состав, заняли свои купе в вагоне первого класса и покатили дальше. А ехали впятером. Это сёстры, я с Дашей и няня. Заняли четыре места. Даша со мной спала. Той уже шесть, но её это ничуть не смущало, маленькая ещё, и живенькая. Да и дома та так делала, если грустно ей, или одиноко. И я уже привык, сгребу в охапку и как плюшевую игрушку использую. Уже и уснуть без неё не могу. В общем, ехали-ехали и приехали. Я сразу озаботился арендой жилья, но пока мы сняли два номера в гостинице. Так, средней паршивости. Все дорогие свободных мест не имели, бронь везде. Николай, не смотря на тяготы войны, хотел провести Рождество ярко, немало приглашений разослал и такие гости, не будь дураками, как и мы заранее съезжались в столицу. Поэтому с арендой и съёмом жилья уже наступали проблемы. Их пока особо нет, мы вовремя приехали, а вот если бы через месяц, то всё, пришлось бы вообще искать какое затрапезное жильё, мансарду или клоповник какой. Поискал и мне удалось найти симпатичный домик в два этажа на своём участке. Почти центр. Цены поднялись, местные прочухали спрос, и за домик просили много. Тем более тот со слугами, с обстановкой и удобствами. Водопровод и канализация тоже были. Да что это, не только ванная, но и душевая с тёплой водой имелась. Плюс баня на заднем дворе, да липовая. У меня у самого баня из липы у дома, знаю - это вещь. Кстати, имения у меня по сути не было, просто господский дом в селе на моих землях, особняка, стоявшего отдельно, что и зовут имением, не имелось. А вот Анастасии как раз строили имение, терем бревенчатый. Вообще да, многие думают, что земли и господский дом совместно, всё это вместе имение и есть. Не совсем так. Я сам не знал, объяснили мне.

А вообще, когда мы заселились на второй день с прибытия, и обживались в арендованном доме, на два месяца уплатил, я прикинул. А ведь нужен свой уголок в столице. Не все дворяне могут себе тут жильё позволить, а я могу. Просто мне этот кирпичный двухэтажный особнячок, окружённый садом, и с кованной оградой со стороны улицы, очень понравился. Почему бы на самом деле не заиметь себе тут дом? И этот дом самое то. Да и место неплохое. Аристократы конечно в другом районе живут, там цены вообще космические, я узнавал, но и на этой улице имелись дома дворян, я и это узнавал. Хозяин особняка, купчина, причём довольно известный. К тому же промышленник, не на слуху, но из миллионщиков, имел не слабое состояние. Я нанял одного умельца из бывших полицейских, тот подрабатывал на пенсии, добывая нужную информацию, и тот дал по нему полный расклад. Купчина мне сразу разонравился. Начинал перекупом, делая состояние. Перекупал за гроши зерно у крестьян, и продавал по завышенной цене, ещё и деньги с процентами давал в долг. Немало дворян разорил. С ним на предмет покупки дома и говорить не стоит, он кстати его за долги и получил, но семья у того большая. Купчина умер на пятый день как мы заселились в дом, утонул в бассейне в турецких банях пьяным, а ещё через пару дней я уже общался с наследниками. У купчины было завещание и дом отходил младшему сыну. Тот поначалу не хотел продавать, но когда Савелий, что стоял за моей спиной улыбнулся предвкушающе, как-то быстро передумал. Цену конечно завысил, но для меня это лишь трофейные бумажки из германского банка. Платил пополам, почти все рубли отдал и часть фунтами добрал. Дальше я с Анастасией и владельцем дома к юристу, и быстро оформили куплю-продажу на меня. Тут это быстро, уже через неделю всё было оформлено и я стал полноценным владельцем. Слуг не увольнял, да и двое сами ушли, добрал её. Так-то те меня вполне устраивали, хорошо вышколенными были.

Вот так не зря я съездил в столицу, начало положено. Я ещё с опекуном заехал в Дворянское Собрание, зарегистрировал дом как своё родовое гнездо, это вполне возможно. Дом в Андреевке не регистрировал. Земли только на меня записаны были. Сёстры коечной шокированы были моей такой деловой жилкой, да и им тут понравилось, и район зелёный, и парк недалеко, гулять можно. В соседнем районе множество дорогих лавок и магазинов. Правда, осень, холодно, всё в жёлтом цвете, но гуляли часто, если погода позволяла. Да и сам дом им нравился. Очень понравился. Теперь уже как хозяева обживались, обустраивались. Что-то вывезли из мебели и продали, что-то закупили. В общем, переделывали под себя, что мне вполне нравилось. Например, я купил бильярдный стол, заказал через один из бильярдных клубов, куда недавно записался как член клуба, оплатив взнос, и в одной из свободных комнат, особняк хоть и небольшой, но помещений хватало, одних гостевых спален шесть, плюс две хозяйских. Так что установили стол, и я гонял шары. Да так, что серьёзно на это дело и сестёр подсадил, только и проводили там время, особенно в непогоду. Я научил их двум типам игры, сам я неплохой игрок, так что правила знают, показал, как бить, учил. И мне не скучно, Даше тоже интересно, и она играла. Но со стула. Удары у ней так себе, но иногда в раздражении, что не получается, такое выдаёт, только смех вызывает. А уж как она шаром умудрилась вазу на полке разбить, даже я повторить этот удар не смог, неделю убил и никак. Добавлю, что сёстры вовремя прогулок познакомились с соседями, и те часто стали посещать наш дом, а как бильярдный стол появился, то фактически с утра до вечера у нас. В столице были в основном мужские бильярдные клубы, а девушкам тоже интересно, вот те у нас и устраивали баталии, быстро обучаясь. Учить меня заставили. Сам я в клуб ходил, меня к столу не подпускали. Мол, купил, научил, молодец, свободен. Вот так в гвардейской форме, при наградах и ездил в клуб, для чего свой экипаж пришлось купить, тут тоже гвардейцы числились членами, так что урону чести нет. А приходится смотреть, что могу я в своём статусе, а что и нет.

Неплохо вышло, надо сказать. Портных нам соседи из дворян рекомендовали, костюмы заказали, и для рождественского бала, и для карнавала. Ну по рождественскому балу выбор костюма у меня не стоял, парадная гвардейская форма уже пошита, а вот по карнавалу, то у меня костюм для него был сшит паяца. У Даши снежинка, Анастасия, восточная красавица в шелках. Это я придумал, хотя та считала, что костюм излишне открытый и вызывающий, особенно когда в разрезы шаровар показывалась соблазнительная коленка, но не противилась. Чую королевой бала ей не стать, матроны такой вызывающий костюм не пропустят, а вот быть в окружении мужчин, гарантируя. Фигурка у той сформировалась полностью и даже я ловил себя, что любуюсь ею. И это в платье, что будет, когда та на карнавал придёт? Думаю, вызовет ступор у всех мужчин и зависть у прекрасных дам. А маска на лице скроет кто та. Анастасия - это тоже понимала и была в предвкушении. Она в последнее время заметно раскрепостилась. Вот Анна не такая смелая и обошлась костюмом барышни-крестьянки. Правда, платье подчёркивало фигуру и высокую грудь, но думаю таких костюмов на карнавале будет достаточно. Вот так время пролетело, и начался карнавал, оказалось он первым в программке. Я угадал, вокруг Анастасии табунами ходили молодые парни в одеждах пиратов, разбойников, или стражников, та успела с двумя десятками потанцевать. Анна тоже не стояла, общалась, танцевала, и у неё парни были, приглашали, но Анастасия звездой бала была, самый откровенный костюм из всех. Там даже соски просвечивали через ткань. Другие дамы и девушки чуть ли не дымились от ярости. Как только не называли ту. А той как с гуся вода, маска на лице, поди опознай. Она упивалась свободой и своей смелостью.

Я тоже был звездой карнавала. Хохот вокруг меня стоял постоянно. Я, то родителям задорным голосом похабные анекдоты травил или частушки пел, то к девушкам приставал, то смешил детишек забавными танцами. Фокусы показывал, шариками жонглировал. Даже один раз громко рыгнул с пламенем изо рта. Потом стал мыльными шарами. Иллюзия помогла, детишки были в восторге. В общем, тоже раскрыл свой потенциал. Вообще есть рамки приличия, но я паяц, мне можно, да и черту не переходил. В своей возрастной группе занял первое место и получил подарок. Хотя многие гости удивились, думали я приглашённый артист. Даша в группе сверстников играла, танцевала. Она кстати третье место заняла. Анастасии, не смотря на сопротивление жён и дочерей, а также сестёр, судьи присудили второе место. Ей бы и первое дали, но те совсем на дыбы встали. Анна никакое место не заняла, я был прав, таких костюмов хватало, но всё равно была довольна, натанцевалась, насмеялась, я и её смешил, ходил на руках вокруг неё, звеня бубенчиками на шапке, и вообще отлично провела время. Переоделись дома, сняв карнавальные костюмы, и долго смеялись. Этот бал мы надолго запомним.

Подарки получили трое, я, Анастасия и Даша, там пять категорий было. Анне ничего не досталось, но та и не расстроилась. Нам с Дашей детские подарки, надувные шары ей, и воздушный змей мне, Анастасия получила шар гадалки. Красиво сделано. А вообще мужчины прилагали немало сил чтобы узнать кто такая эта восточная красавица. Ну или восточная танцовщица, как её в программке гостя назвали. Подкупали слуг в императорском дворце, сами следили, нанимали профессионалов. Видимо наготове держали. Я тоже сделал всё, чтобы сбросить хвост, но видимо не получились, со следующего дня к нам гости зачастили, приглашение на танец девушкам привозили, да, Анне тоже. И у неё были свои почитатели, пусть пока и четверо. А бал государев, там всё расписано строго, сёстрам скоро должны выдать буклеты где расписано с кем и когда какой танец те должны танцевать. Вот мужчины и спешили к распорядителю, чтобы их записали на танец к девушкам. Чую их на руках придётся выносить после бала, ноги держать не будут. Смех смехом, а я похоже серьёзно. Одной Анастасии больше двадцати танцев записали. Точнее не больше. Там тоже планка стоит, не все двадцать танцев выдержат. Вскоре и день бала наступил, рождество. Поначалу всё нормально шло, приехали, бал начался. Парочки кружили в танцах, для детей, а бал всё же детский, был свой большой зал со столами и сладостями. И тут танцевали, за мной записали восемь танцев с разными барышнями моего возраста. А что, я хорошо танцую, обучался и у себя дома, и тут, пока мы в столице жили, нанимал опытного учителя танцев. Сёстры тоже уроки брали. Так что не ударил в грязь лицом. Многие мамаши ко мне приглядывались, у меня даже волосы дыбом на спине встали от их хищных взглядов. Ну да, уже сейчас подходящую партию дочкам искали. А что, не успеешь, так кто другой перехватит. Похоже Анастасии будут поступать предложения. Тут обручение в молодом возрасте в порядке вещей. Да и были уже, соседи вон озаботились, дочка у них симпатичная для своего возраста, егоза такая, тоже с Анастасией про обручение говорили. Мы пока паузу взяли.

Так вот, время детского бала закончилось, где-то в шесть вечера, стемнело, там уже взрослый начинался, коляски съезжались, хотя мы ещё не разъехались. Тут-то, помогая Даше забраться в нашу пролётку, крыша поднята, как я почуял злобное внимание, ярость, предвкушение и страх. Такой вот коктейль. Сёстры уже сидели, как и Даша, когда я заорал вознице:

- Гони домой! Быстро!

Тот послушался, стегая пару крепких вполне породистых коней, рванул прочь, зацепив пролётку соседнюю, её аж развернуло, но умчался. А я уж стоял, чуть раздвинув ноги, для крепости, и стрелял из карманного «маузера». Фонари на ограде всё отлично освещали. Молодей парень, в одежах гимназиста, что бежал к нам, как будто споткнулся, получив первую пулю в грудь, вторую в плечо и третью в шею. После этого упал, выронив слегка дымивший свёрток, а я уже стрелял по девушке, в платьях дворянки, что как раз целилась в меня из «Нагана». Вокруг паника стояла, все бегали, крик, казаки из охраны бежали, команды раздавались, когда прозвучала вторая серия выстрелов от меня. Тоже три, больше в магазине пистолета не было патронов, на шесть он. Первая пуля в грудь, вторая в голову, та рефлекторно нажала на спуск, револьвер грохнул, но пуля прошла мимо, в небо. Третью пулю я всадил в возницу, что старался отъехать. Это он их высадил, сообщник. Попал в бок, хотя дистанция для моего карманного пистолета была большой. Да и не думаю, что рана серьёзная, поди маломощной пулей пробей зимний тулуп. Тут ещё пакет у тела гимназиста грохнул в огне и дыме. Бомбисты. Меня тоже смело с ног ударной волной, поваляв по брусчатке, но кроме ссадин и синяков особо не пострадал, да лёгкий звон в ушах. Охрана быстро разобралась что тут произошло, девка мертва, тело гимназиста изувечено, и сильно, но есть язык, это раненый возница. Им уже занимались, чуть позже жандармы забрали. Впрочем, тот тоже скорее свидетель, наняли в тёмную. А меня опросили и домой увезли. Интересно, а кто целью был? Форму порвал, обидно, новая, в первый раз надел. В результате этого случая, я через пару дней пообщался с Николаем, тот поблагодарил меня за смелость, а как иначе, я гвардеец. В общем, меня произвели в подпоручики, и зарплата выше теперь. А что, я действующим унтер-офицером был, зарплату каждый месяц получал. Ну и дали награду. Орден Святого Георгия четвертой степени. Причём, вручили сразу, вписали в списки Георгиевского комитета задним числом. Награждали, между прочим, торжественно. Уже в новом году, восемнадцатого, в январе. Ха, а землицы не дал.

А дальше… А что дальше? Мы просто жили. Осенью восемнадцатого закончилась война, германцы, пруссы, турки и австро-венгры капитулировали, так что наша страна и земли получила и контрибуцию. Ну хоть что-то. Солдаты возвращались домой, страна переходила на мирные рельсы. Правда, наглы костьми легли, но проливы турецкие, что нам обещаны были, так и не дали. А я говорил, точнее писал в том послании, не дадут. Там до сих пор политики свару устраивают, а Николай очень сильно обиделся на союзников. Да он добрый, простит. Ладно, а мы живём. Не знаю какими такими военными тропами, но без моего вмешательства, когда мне восемнадцать исполнилось, меня из лейб-гвардии перевели в пограничную стражу. Потом только узнал, что мне аукнулось соблазнение молодой жены одного гвардейского полковника. А получал под командование взвод пограничников будучи поручиком. В гвардии звания выше чем у армейцев, вот при переводе и дали на ступень выше. Что ж, я уже привык к ударам судьбы. Ничего, и тут можно прославится. Работаем.

Открыв глаза, я вздохнул. Новое перерождение. Знаете, вздохнул счастливо. А мне нравится это дело. Не хочу умирать и идти на перерождение со стёртой памятью, да в младенца. А я думаю так и происходит круговорот душ в природе. Бывает иногда идёшь, и чувствуешь дежавю, что это уже когда-то было. В памяти нет воспоминания, но дежавю есть. Вот это и есть отголоски плохо стёртой памяти прошлой жизни, где с тобой подобное уже случалось.

Меня тут же скрутил приступ сильного кашля, ударило в пот, слабость сильная. Сознание в тумане. Похоже я знаю, как умер прошлый владелец этого тела. Простуда постаралась. Семь лет, Терентий, ну это понятно, теперь осталось выяснить где я, в кого попал, по сословию, и провести инициацию Дара. Для начала открыл глаза, изучая белённый дощатый потолок, с плохо пригнанными досками. Щели паклей были забыты. Потом запах больницы, боли, горя и отчаянья. Это в эмоциональной сфере чувствовалось. Я в последнее время стал эмпатию прокачивать. Вообще успехи слабые, не моё направление, но даже сейчас без инициированного Дара, чувствовал это, настолько сильны были отголоски тех чувств больных и родственников, чем тут были и пропитали стены. Между прочим, вылечиться в таких стенах горя и отчаянья, куда сложнее чем в хорошей больнице. Я смог осмотреться в палате. Хоспис что ли? Пятеро нас в этой небольшой комнатушке, я, ещё один ребёнок и трое взрослых, похоже большинство или при смерти, или отходит. Чёрт, срочно нужна бадейка воды, чтобы с головой окунутся. Подняв тонкую лапку, кожа как будто просвечивает, вздохнул ещё раз, так и есть, детская. Попробовал позвать санитара или кто тут, медика, но не дозвался, только последние силы потратил. Вроде день, светло в комнате, но похоже я действительно в палате безнадёжных. Однако, тут скрипнула дверь и к нам зашёл пожилой санитар в белом застиранном халате, с шикарной бородой и усами.

- Кто тут звал? - спросил тот, оббегая нас маленькими и цепкими глазами.

То, что не советское время, я уже понял, Императорской России, но вот какое затруднялся сказать. Тут поди пойми.

- Я звал, - прохрипел я, меня начала бить дрожь озноба, старое ветхое одеяло не особо помогало, да и в помещении не сказать, что тепло. Судя по завывания снаружи, сейчас зима. Метель разыгралась.

- Чего тебе? По нужде хочешь?

- Это тоже. Я могу заплатить. Видел, как купчина горшок с монетами закопал. Всё отдам, но за помощь. Нужна бадейка, а лучше бочка с тёплой водой, нырну с головой, омоюсь, потом хорошая кормёжка, и одежда моего размера. За это отдам клад.

- А если обманешь? Ты бродяжка безродный, нет веры тебе.

- Слово даю. Жизнью клянусь, что расплачусь.

Пришлось поуговаривать, каких только клятв не давал, но вроде смог убедить. Да и траты ему небольшие, в долги не влезет. Тот ушёл, накрыв меня ещё одним одеялом, видать боялся упустить клиента, вдруг преставится? А палата действительно для безнадёжных. Несколькими лёгкими вопросами я прояснил некоторые моменты. Владельца тела нашли в собачьей конуре домашнего подворья, грелся у бока собаки видать, в плохом состоянии, по кашлю и нашли. Бродяжка, видимо сирота, одежда рванина, уже сожгли в топке, на спине следы кнута. Кто же дитё неразумное в таком возрасте лупит? Нашлись видать такие изверги. Помыли, и вот лечат в бесплатной больнице, что открыла одна купчиха. И да, я во Владивостоке. Какой год тот сказать не смог, но назвал того, кто сидит на престоле. Николай Александрович уже год как на престоле. С некоторым интересом уточнил. Ну так и есть Коля Второй. Первый вроде Павловичем был. Значит, сейчас тысяча восемьсот девяносто пятый. Историю помню, подсчитать не сложно. Конечно жаль, что не в сына дворян попал, но и тут неплохо устроится можно. Даже в дворянское сословие выйти. Способы есть, от незаконных, до вполне себе законных, но дорогих. У меня свой способ был. Однако это ладно, ещё будет время подумать, нужно инициацию провести, и с долгами расплатится, а там уже определюсь. И нет, я не помню на глаз где тут схроны купчин, Взором искать буду. И работаю я честно.

Санитар ушёл, а я задумался. Да вспомнил как умер. Это я помню ярко, даже отлично. К слову, служил я примерно в этих местах, на Дальнем Востоке, местную специфику хорошо знаю, хунхузов ловили, китайских бандитов и контрабандистов, потери сами несли, но и банды вычищали. Чёрт, да мне трижды пришлось уходить ночами на их территорию, сокращать поголовье, используя танк. Причём второй, первый мне сожгли ранее. Задолбали. И то что у нас долина удобная для перехода, шесть контрабандных троп, плевать. Даже большой налёт на заставу был, это последствия моих действий, банда в тысячу рож сутки в осаде нас держали, пока другие к нам уходили, грабить и убивать. Большой налёт был. Вернулись к своим не все. Я их хорошо проредил, тысячи две легло. Те и невольников гнали, нахватали, но и их отбил. А убили меня в тридцать втором, я уже капитаном был, командиром заставы, до конца выслуги немного, а дальше можно просьбу об отставке подавать, да не свезло. С отделением погранцов ехал из отряда на заставу, а тут из засады залп. Полсотни стволов работало. Не повезло мне, пуля в позвоночник попала, лежал на земле, свалившись из седла, тела не чувствовал. Мне голову прикладами размозжили, сразу как мою охрану добили. И ручник не помог. На меня засада была. Это по мне, что ещё скажу? Я сам себе ещё одно поместье выкупил не так и далеко, ближе к Туле, вложится пришлось, поднимая хозяйство, фермы молочные открыл, стада закупил, доход с них высок был. Анна и Анастасия повыскакивали замуж. А тот бал где я звание офицера гвардии получил, помог, нашлись поклонники, в восемнадцатом году две свадьбы сыграли. Сразу по окончанию войны. Сначала Анастасия, за гвардейского ротмистра, потом и Анна, тут ей по нраву пришёлся поэт, тоже из дворян. Причём с титулом. Дашу выдал замуж в семнадцать лет, она как раз женскую гимназию закончила. Сама себе мужа из дворян нашла, меня перед фактом поставила. Молодой морской офицер, лейтенант. В качестве приданного дал им пятьдесят тысяч рублей. Те именьице сразу купили на них. Родители офицера недовольны были, ничего не подарили, даже не пришли, так что теперь есть на что жить. У Даши уже два сына-погодки. Офицерам с двадцати трёх только женится разрешалось, ему как раз исполнилось. В двадцать три года я сам получил разрешение женится. Причём, требовательное, а то о моих похождениях былины слагали. Да я помолвлен с одиннадцати лет был, ездил в столицу, где и сыграли свадьбу, жена приехала со мной. Та в Хабрине проживала, а я её навещал. Трое сыновей у меня. Двое погодки, третий через три года родился. Недавно год ему исполнился. Как раз семью навестил, в отряде побывал и на заставу ехал, когда такое произошло.

Вот такие дела. Я не жалуюсь, даже всем доволен. Хорошая жизнь, хотя особых таких моментов чтобы вспомнить, вроде полётов в Германию, или встречи с бомбистами, не было. Конечно служба была интереснее, чем гражданская жизнь, постоянные стычки с бандитами, перестрелками, но это служба, тут немного другое. Мне лично и на гражданке неплохо, отслужил бы обязательный лимит времени, и можно спокойно выходить в отставку. Только Судьба повернула так, что я стал пограничником, тому гвардейскому полковнику я тоже отомстил, но мне на этой службе мало везёт. То утопят меня, то когда в зелёной фуражке служу, убивают. Вот такие дела. Тут мои мысли, размышления, и уход в воспоминания, прервал шум. Дверь открылась, и пыхтя, два крепких таких санитара, лет по пятьдесят им, внесли в палату старый дубовый бочонок. Литров на семьдесят где-то. Хм, могли меня отнести, чего надрывались-то? Сам бочонок аж парил, тёплая вода. Чуть плеснув на пол, те поставили его на пол, и дальше Севастьян, как звали того санитара, с которым у меня договор, откинув оба одеяла, взял моё тело на руки, не дистрофика, но на грани, голодать прежнему владельцу пришлось часто, и немедля опустил в воду. Да я чуть не заорал, она мне показалась кипятком. Только потом понял, что просто горячая, терпеть можно. Воды в бочке две трети, чуть плеснуло пока нырял и задерживал дыхание. Две попытки, и есть, инициация прошла. Взор работает на семь с половиной метра. Отлично, всё по-прежнему, не изменилось. Пока нырял, второй санитар куда-то ушёл. Дальше меня обрили, состригли космы, я ещё и вшивым был, ну и нормально помыли, мочалкой, даже с мылом. А раз в воде, то почему бы и нет? После этого вытерли простынёй и обратно в койку, на мой намёк о другой палате, дан был ответ. А мест нет. После этого бочку вынесли не сразу, тот пользуясь тем что вода есть, помыл других страдальцев. Потом с напарником вынес бочку. Одежду обещал позже, когда за кладом поедем.

Сам я в это время занимался собой. Сначала медитация до полного, потом диагностика, в основном лёгкого и сердца. Ушло всё, но узнал где очаги, они кстати обострились после купания. Так что новая медитация до полного, я уже весь в соплях, задыхался от кашля. Осмотрелся, а палата пуста, ни бочки, ни санитара. Ну и лечился. Третья медитация и продолжил лечение. Когда закончил, и открыл глаза, то обнаружил санитара, что будил меня. Он держал тарелку, оказалось жаренную рыбу принёс, два солидных куска. Морская рыба. И один кусок хлеба. И прям такой голод на меня напал от вида еды, не передать. Сейчас вечер, ужин, так что сел, завернувшись в оба одеяла, даже два лечения заметно облегчение принесло, и приняв тарелку, стал жадно есть. Тот ушёл, договор наш выполнял от и до, и я выполню. Чуть позже Севастьян вернулся забрать пустую тарелку и принёс горячего чая. А хороший чай. Ну в принципе Китай недалеко, понятно, что доставляют сюда, и цена тут куда меньше чем в Москве или столице. Даже вон санитары его себе позволить могут. Уверен, что тот кормил меня из своего котла, просто готовит больше, также санитар обиходил, а в туалет хотелось, и я продолжил. Всю ночь медитации и лечение. Горло, лёгкие, сердце. Главное кризис убрал, уже легче. Да и сил прибавилось, после кормёжки то. А как же, я за раз съел один кусок рыбы и пол куска хлеба, лечение требует материала, остальное припрятал под подушку, и ночью, когда голод сильный напал, доел. Вкусно, знающий человек жарил, так что материала до утра хватило, утром позавтракал, с ещё одним соседом. Тот в себя пришёл, помывка что ли помогла? Ему рыбы и кусок хлеба, а мне каши, да на молоке, ну и уснул. Сил уже держатся не было, мысли плавали, засыпал.

Трое суток я приводил тело в порядок, честно скажу, только кризис убрал и немного подлечил, зато обильное питание здорово помогало. Всё тратил на излечение. Санитар мне порции как взрослому давал. За трое суток умерло двое соседей, их места тут же ещё двое безнадёжных заняли. Заходил однажды и врач, ему санитар сказал, что я на пути к выздоровлению, уже румянец на щеках. Тот изучил меня, послушал, и зачем-то поставил мне диагноз - туберкулёз, и велел дальше лежать на холоде. Всё. Коновал чёртов. Нет у меня такой болезни, я диагностикой всё тело изучил. К слову, семилетний, ничего не изменилось. Через два месяца восемь будет. Да, врач помог с определением времени, сейчас декабрь тысяча восемьсот девяносто четвёртого был. Ошибся я немного.

И вот четвёртая ночь. К слову я только на третью ночь открыл хранилище. До этого просто сил на это не было, всё до крупицы тратил на лечение. Ничего не изменилось, пустое. Зато размер остался прежний. А было три тысячи двести пять тонн. Маятник сразу настроил и тот продолжил качать хранилище. Так вот, на четвёртую ночь я решил рискнуть. Правда, ночи тут одно название, всё хорошо видно, как в Петере белые ночи, но как раз пурга началась, мело, она скроет. Так что завернувшись в одно одеяло, источник полный, второе использовал как ковёр-самолёт, и вот так подлетев к двери, открыв её, выглянул, дальше к дверям пролетел, ночь стояла, полночь. Все спали, Севастьян дома, утром придёт, так что открыл запретную дверь, прихватив с вешалки чью-то утеплённую куртку, похожую на старинный кафтан, и завернувшись ещё и в него, полетел прочь. Я уже убедился, ночью никто не заходит в нашу палату, так что моё отсутствие наверняка не засекут. Да я всё про оплату санитару думаю. Найти схрон какой не сложно, но это самому искать, а не с санитаром. Как я ему объясню плутания, если сказал, что точно знаю где схрон? Вот в эту ночь найду, вернусь, а там дальше решу вопрос с оплатой долга. К тому же мне и самому нужны средства, и стоит добыть. Всё на эту ночь поставил. Ну если не получится, второй раз слетаю. Сама больница стояла на окраине, но на холме, отсюда отличный вид на порт, на замёрзшую гавань, однако я полетел в открытое поле, там к лесу. Такие схроны, крестьянские или купцов, не редкое дело, иногда со скуки я занимался поисками. Да что это, я когда находил, не трогал, а составлял карту сокровищ, старил ту на вид, и в качестве премии выдавал своим работникам. Один раз в качестве премии и Ухтомскому досталось. Там серебро было, лет двести лежало, он себе две лавки и магазин купил в Москве. Женится смог на обедневшей дворянке. И вот те по подсказкам искали и находили. В этом поиске тоже своя прелесть была и мои люди оценили. Семьями искали. Почти два десятка кладов так нашёл и сделал карты на них. А старался те, что старые, где владельцы уже давно под землёй. Чтобы наследники не вопили что это их ограбили. Так что найду я тут что интересное тех, кто не доверял банкам, а доверился земле. Первые три находки, как отлетел от окраин Владивостоке, это просто вмёрзшие в лёд и землю монеты. Копейки, потерянные какими-то ротозеями на дороге. Телекинезом выдернул их, убрав в хранилище. Ну вот, постепенно начинаю собирать своё новое состояние.

А вот дальше добыча была другой. Я когда до рощи долетел, дрожа от холода, куртка не помогала, продувало ветром, тут вообще мало лесов, то обнаружил в метели отсветы от костра, подлетел поближе, и увидел сани с тройкой лошадей на опушке. Возницы или хозяина роскошного выезда не было видно, поэтому двинул к костру. Незаметно, оставив в стороне наблюдателя, и обнаружил хунхузов. А я их успел люто невзлюбить за время службы, хотя на китайском теперь как на родном говорю. На одном из главных наречий. Так вот, там было с десяток хунхузов, включая их командира, толстяка в роскошных одеждах. Это даже не сотник, полутысячник. В общем, главарь крупной банды. Тут же мужчина, рус, в купеческих одеяниях был, видать хозяин тройки, обещался тот со старшим хунхузом как близкий знакомый, дружок. Я поначалу не понял, о чем те, плохо слышал, потом разобрался. Тридцать тысяч тот купец платит за уничтожение, вместе с семьёй, конкурента. Вот гад. Облетев, я вырубил всех хунхузов, их пятнадцать оказалось, ещё трое в стороне лошадей охраняли, и купчину следом. А мне одежда их нужна, меховая, тёплая, у купца роскошная шуба из соболей, и чтобы не испачкали, если шеи сверну, вырубил. Правда, источник пуст, сел у костра, согреваясь, тут похлёбка булькала, аппетитно пахла, и десять минут потратил на медитацию. Нужно поторопится, мало ли кто очнётся? Нет, пока порядок. Слетал к тем что у лошадей, раздел до исподнего, используя телекинез, свернул шеи и оставил, потом к двум часовым, и вернувшись к костру, занялся купчиной и его дружком из командиров хунхузов. Также раздел, всё сняв, свернул шеи и в сторонку отбросил, чтобы не смердели мне тут. Сил хватило обобрать ещё трёх бандитов и снова на десять минут в медитацию. В этот раз двое как раз шевелится начали, их первыми раздел и отправил за прошлыми. Так и отработал. Все хунхузы мертвы, обчищены, но я снова пустой. Ещё и голодный.

В этот раз двадцать минут медитация, поел похлёбки, готова та, поэтому убрал котелок в хранилище. Сам котёл был десятилитровый, чайник рядом кипел, заварки я бросил. Ещё десять минут медитации, пока источник не стал полным и полетал вокруг, собирая добычу. У лошадей в куче поклажи шатёр нашёл, не знаю почему его не поставили главарю, погодка как раз для него, видать старшему принадлежит, ковры и волчьи шкуры были, да те и так на них сидели у костра, а шкуры на лапнике. На санях была огромная роскошная медвежья шкура, видно, что густой зимний подшёрсток и обработана отлично. Видимо купец закрывался ею, пока ехал. Что я сделал, на санях покатил в город. Лошади хунхузов выживут, им в такой метели и холоде нормально, привычно, а вот эти породистые кони купца вряд ли, уже подмёрзли. Когда въехал в город, то взлетел на одеяле, а лошади бодро перебирая ногами куда-то побежали дальше. Думаю, к дому купчины, дорогу знают. Я же быстро долетал до больницы, метель к концу подходила, ещё увидит кто, дальше вернув куртку на место, сам юркнул в палату и занял койку. Ух холодная. Ничего, завернулся в два одеяла и начал медитировать. Я больной, на улице долго был без нормальной одежды, как бы последствия не наступили, поэтому до утра медитировал и лечился, тем более что покушать имел. Ещё у костра в роще разлил похлёбку по тарелкам, чай в кружки, промёрзших лепёшек запас у хунхузов имелся, вот ими и насыщался. А все лепёшки я у костра подогрел, насадил на саблю и обжарил над углями. Горячая похлёбка на ура шла, аж в пот бросало. Утром позавтракал и привычно спать. А второй вылет придётся делать. Схрон-то в земле я так и не нашёл, другое было, что меня отвлекло. Я мог бы расплатится деньгами, тем более у меня солидная сумма имеется, даже с золотом. Хунхузов в одежде заначки нашёл, плюс тридцать тысяч ассигнациями с купца. Тот платил ими за смерть конкурента, да с хунхузов ещё где-то полторы тысячи, если в рубли перевести, наберётся. Только я обещал схрон с кувшином монет, будет схрон, а эти тридцать тысяч мне есть куда потратить.

Вообще трофеи приличные. Оставлю я себе шатёр, он зимний вариант, войлоком утеплён, ковры и все шкуры, часть дорогой посуды, котелок с чайником, шубу с купца и оружие, остальное на продажу. Для того и брал. Продавать в Владивостоке не вариант, найдут тела, отслеживать такие продажи будут. Переберусь в другой город, там и скину. Ну а пока лечился. Следующим пять дней палату я не покидал, пока не дождался новой непогоды. Метели нет, просто крупными хлопьями падал снег. За пять дней я неплохо подлечил тело, и да, та прогулка ночная, зимняя, всё же сказалась на организме. Сутки убирал последствия, а то простуда возвращалась. А так кашель прошёл, мне стало заметно лучше. Правда, из палаты безнадёжных так и не переводили, а мне психологически тут тяжело было. Сказали, чтобы радовался, что хоть такое место есть, а то бы на улице жил. Ещё новость. Приходил полицейский, а те по запросу врача искали моих родных. Я не местный был, удалось выяснить, что приехал на поезде зайцем. Свидетели из пассажиров довольно точно описали, так что опознание прошло хорошо. В городе был детский приют, содержат на добровольную помощь горожан, меня туда хотят определить. Сиротой же назвался. В общем, очередная ночь со снегопадом, я сделал куклу под одеялами, и уже в шубе, на одеяле, плотное оно, с хунхузов трофей, вылетел на поиск. Нашёл. Вернулся засветло. Правда, большой глиняный горшок был набит медными пятками, большие, екатерининские пять копеек, но их ещё можно использовать. В банке обменяют. Их там тысяч две. Вообще я планировал передать санитару серебро, монеты такие, но думаю и этот схрон неплох, на дом хватит, даже два. Также в дупле дерева нашёл ещё один схрон. Скорее нычку вороватого слуги. Тут серебро было, столовое, из одного набора. Две вилки, две большие ложки, один нож и большая двузубая вилка. Ею мясо подают на тарелки. Себе оставлю.

Я даже поспать успел, а после обеда, когда санитар забирал посуду, сказал:

- Я себя хорошо чувствую. Пора расплатится. Одежду неси, покажу клад.

Оказалось, тот не готов был, больно я быстро на поправку пошёл. Так что велел мне дальше лечится, всё-таки дают порошок выпить, жар тот сбивает, завтра с утра поедем. Сразу сказал, что в больницу не вернусь, пусть говорит, что сбежал. Тот отмахнулся, без проблем. Тот стал готовится, а я продолжил лечение. У меня много работы, но это я смогу закончить и за стенами больницы. Ну плохо мне тут, эмпатия по чувствам бьёт. Так что всё, сваливаю, не могу больше. Вот так и медитировал до полного и излечивал себя. До ночи, там поспал, а с утра ещё дважды успел. К слову, по лекарствам, что дают. Там смесь лекарств и кокаина. Тот ещё сюрприз. Я принимал, просто не давал наркоте разыграться, а пускал её на лечение. Вот и тут позавтракал, принял лекарства, и Севастьян в зимней одежде ко мне зашёл, принеся охапку одежды. Я в шоке. Он и тут сэкономил. Ладно одежда простая и крепкая, но лапти?! Какого чёрта?! Хорошо на портянки толстый материал. И что, думаете поможет, спасёт ноги от мороза? Вокруг минус сорок по Цельсию, если что. Тот лишь посмеивался, но помог одеться. Было тёплое детское исподнее, потом зимние брюки, не ватные, но с начёсом, лапти с портянками, рубаха, подобие свитера грубой вязки, тулуп, и меховая шапка. Треух, причём на размер больше. Перчаток вот не было. Это всё. Ничего, оделся, и мы направились к выходу. Никто нас не остановил. А там сани ждали, и дородная женщина, лет сорока. Мы сели в сени, мне ноги закрыли куском шкуры, и покатили к выезду, я показывал куда. Или лучше сказать поскользили? По разговору понял, что женщина, это супруга санитара. И то что те на мне сэкономили. Одежда их сына, который давно вырос из неё. А внуков не было, две внучки только. Вот так я показал на рощу, мол, туда правь. Те заметно поёжились, но свернули.

Стоит отметить, что и в больнице слухи ходили по найденным тут телам. Нашли их, причём через несколько часов как пустые сани купца вернулись. Слуги тревогу подняли, полицейских вызвали, те по свежим следам пошли, метель-то закончилась, и дальше дошли до места нападения. Следствие идёт, но какие только предложения не строят горожане. Купец один из известных в городе. Входит в десятку богатейших. Ещё узнал, что сын у семьи этой как раз в полиции и служит, выслужился из нижних чинов до младшего унтер-офицера, к пенсии надеется до урядника выслужится, но он с семьёй под Харбином живёт. Вот так и показывал, пока не подъехали к опушке, дальше сойдя с саней, Севастьян лошадь под узды вёл, я стал осматривать деревья. Там показал рубленную метку на дереве, если знать где, можно рассмотреть, так-то та не особо приметная, после этого отсчитал от дерева пятнадцать шагов, в открытое поле, и замер, показав пальцем вниз:

- Тут.

Сам я сидел на санях, прикрыв ноги, а санитар с женой по очереди долбили киркой землю, ломом ещё. Полметра шурф продолбить нужно. А я поглядывал вокруг и удивлялся. Полицейские что-то не появляются. Вроде место преступления рядом, наверняка наблюдение выставили, мало ли преступник вернётся, что кстати и было, я тут, но тишина. Если что, мы с другой стороны рощи были, от Владивостока. Я думал устанут, плюнут, но нет, долбили, тем более Севастьян, поднимая комья ледяной промороженной земли, растирая в руке, убедился, что та смешанная, значит тут копали, и с утроенной силой продолжали. Им-то тепло, а мне хоть и выдали доху, такая верхняя меховая одежда, подмерзал. Впрочем, я стал греть себя пси-силой, так что не критично, тут можно тратить. Ну наконец-то, докопались, удар и хруст, обломки горшка и несколько монет появилось внизу, те кинулись на колени и начали выгребать землю с монетами. Они убирали всё в один мешок. Пришлось расширить дно шурфа, и дальше в мешочек стали собирать уже чистые монеты.

- Севастьян, я долг закрыл? - покидая сани, спросил я

- Что? - тот оторвался со сбора денег, и сообразив о чём я, кивнул. - Да. Ничего не должен.

- Тогда я ждать не буду, вам там долго поднимать монеты. Я в город пойду.

- Дойдёшь?

- Да, дойдут.

- Ну бывай.

- Ага, и вам удачи.

То, что у Севастьяна было оружие, я Взором видел, старый револьвер, французский вроде. Видать сын подогнал, забрав из конфискованного у бандитов. Вот так я по нашим же следам двинул обратно. Тем не до меня, у них золотая лихорадка, так что долг закрыл, дальше уже сами. Я в основном бежал, выйдя на трассу, дальше была видна железная дорога, как раз паровоз дымил, тянул состав, пару раз падал, скользко на лаптях, но ничего за час добежал до окарин и стал углубляться в улочки города. Честно скажу, не такой он и большой. Может позже и разрастётся. Да так и будет, я же помню, как в Союзе тут жил, но сейчас это небольшой портовый городишко. Что я сделал, для начала прошёлся по лавкам, тем где готовую одежду продают. Есть ношенные комплекты, сдают, когда ребёнок вырос, есть новая. Портные могут подогнать по размеру. Понятно мне одному в одежде от крестьянина не продадут. Я просто заходил следом за девушкой, иллюзия понятно, она и покупала что нужно. На глаз, а точнее Взор показывал мой размер. Носки брал, включая вязанные шерстяные, теплые меховые сапожки, валенки моего размера. Комплект зимней верхней одежды. Потом комплект домашней одежды. Не забыл перчатки вязанные и меховые. Много не брал, я расту, этого хватит, две лавки за десять минут обошёл и всё что нужно купил. Успел. Дальше в тупичке переоделся, одежду от сына Севастьяна прибрал в хранилище пока, пригодится где, теперь я в одежде или сына богатого горожанина или сына небогатого дворянина. Покидать тупичок не торопился, сел на волчью шкуру и стал медитировать. К счастью за полчаса сюда никто не заглянул и не помешал. Я немного нос поморозил, шарф не спас, а так нормально. Прибрав шкуру, я побежал в город на поиски жилья. Спрашивал у прохожих, те и подсказали кто комнату сдаёт с питанием. А так с жильём в городе проблема, не хватает, стройка и зимой идёт. Сделав иллюзию женщины похожую на меня, я заселился на две недели в комнату с полным пансионатом. «Матушка» утро уходила, вечером приходила. В общем, вроде как только ночевать. Хозяйку присматривать за мной не просила, сказала ей, что я самостоятельный. А я лечился, полностью убрал все последствия болезни, немного отъелся. Шрамы убрал на спине от кнута. Это всё что успел.

Пока эти две недели, пока жил на снятой комнате, а доплатил через иллюзию ещё на две недели, я нашёл и будущего «отца». Граф, не наследник, пьяница, игрок и кутила. Должен всем. Небольшие денежные пересылки от семьи получал, и тут же спускал. Идеальный вариант. Тем более бастардов тот изрядно наплодил. Кого-то признал, кого-то нет. Я изучил его со стороны, а красавец, чувствуется порода, и дальше две следующие недели активно менял лицо под него, чтобы похож был. Кстати, моя новая вещность, она скорее крестьянина, если дворяне и отметились тут, то слабо это выразилось. Разве что тонкие щиколотки и кисти, да и музыкальные пальцы. А так лицо типичного крестьянина с носом-картошкой. Волосы тёмные. Пришлось менять жильё, а то внешность изменилась практически полностью, но за три недели справился. За две не успевал. Судьбоносная встреча произошла в средине февраля, за неделю как мне исполнится восемь. Коляска с графом подкатила ко входу ресторана, и к нему метнулась девушка. Ну лет двадцати пяти, женщина по сути.

- Здравствуй, Игорь, - поздоровался та.

- Мы знакомы? - покидая коляску, спросил ротмистр, швейцар ресторана, что открыл дверцу, ему помог, тот поскользнулся на наледи. Да, граф военный, состоял в командовании береговой обороны города и порта. При этом буквально ощупывая ту взглядом. От личика, до низа фигурки, явно силясь вспомнить.

- У меня сын от тебя, - прямо сообщил я через иллюзию.

Граф поморщился, как будто лимана съел, и сообщил:

- Я не буду его официально признавать. Уже получил от отца серьёзный втык, урезали финансовое содержание. Да и не помню я тебя.

- Пьяный был, вот и не помнишь. Мой отец предвидел это. К тебе есть деловое предложение.

- Только быстрее, меня друзья ждут.

- Подождут тебя твои шлюхи. Прогуляемся, я объясню суть дела.

Тот всё же заинтересовался, и они прогулялись под ручкой, рядом с рестораном. Не удаляясь. Вот я через и иллюзию и сообщил:

- Мой отец промышленник, всё мечтал меня за дворянина отдать, чтобы внуки дворянами были. А тут опозорена, пузо растёт. В общем, та ещё судьба. Хотя за сына благодарю, он умница. Отец дал денег, заплатить, двадцать тысяч, и ты полностью признаёшь сына. Да не аристократом, обычном дворянином. Не наследником. Половину суммы перед оформлением, вторую после.

- Тридцать, - сразу отреагировал тот.

- Кхм, хорошо.

- Я хочу увидеть сына.

- Завтра утром…

Я сообщил адрес и поспешил увести иллюзию, силы кончаются, скоро растает, а граф пошёл к ресторации. Вроде сработало. Я тут же побежал обратно по адресу арендованного жилья, где медитировал и работал с лицом и телом. Ночь неплохо прошла, а утром, ну для графа девять утра ранее утро, прибыл и «папаша». Тот с интересом меня изучил, действительно общие черты есть, с учётом детской припухлости, явно я его сын, во что тот также поверил. Только цвет глаз разный, у того шоколадный, у меня ярко-голубой. В «мать», у неё такие же. Тот меня изучил, после этого взял пятнадцать тысяч, убрав в сумку, что на боку висела, и мы с ним, мать осталась на квартире, поехали к зданию Дворянского Собрания города. Такие документы оформляют именно тут. Заняло всё почти три часа, часть сотрудников на меня глазеть заходили, бормоча: а уж как похож-то. Глава Собрания подписал патент и всё, я получил его на руки. Граф написал малое отречение, если проще, он не опекун, передавал все права матери ребёнка. Причём, я не носил фамилии отца, при желании можно оформить на другую, тут желание было. Пошлину за оформление оплатили, за регистрацию тоже, причём, платил я, граф сделал вид, что это не к нему. Вот жук. Он ещё и долги закрыл тем, кто работал в здании, троим вернул, почти две тысячи рублей. Я думал займёт всё несколько дней, но нет, готовый патент был, внесли данные, заверили, внесли данные в архив, и всё, я дворянин. А фамилию я получил Воронов. Производная от фамилии отца, он Воронцов. Думаю, если бы тот не вернул долги, сотрудники долго бы нас мурыжили, а так всё мигом провернули. Вот и всё.

Мы сразу поехали к дому, где я арендовал комнату. «Матери» не было, отчего граф встревожился, но я сам передал деньги, остаток, тот быстро пересчитал, оставил на столе мой дворянский патент и оформленные на «мать» документы опекуна, после чего не обернувшись, ушёл. Что по паспорту «матери», то я его сделал Силовой Ковкой, настоящие видел, сделать копию не трудно было, в Дворянском Собрании приняли и завизировали легко. Присутствия матери не требовалось. Граф всё сделал, тут он был честен. По дворянскому патенту я теперь Терентий Игоревич Воронов. Отец ладно, в патенте указано что он аристократ, а вот по матушке, то она Варвара Лоскутова, из Подмосковья. Действительно есть такая семья мелких промышленников, два заводика имеют, и дочка Варвара есть. Она погибал от простуды в конец этого века. Случайно о ней слышал, дальняя родственница Ухтомского, и использовал эти данные. А кто проверять будет? А вот я задерживаться не хотел, всё что нужно имею, можно и делом заняться. Если до этого работал пси-лечением, не покидая жильё, то пора делать перерывы. Есть ещё работы для пси-лечения, но не к спеху, потом закрою, и доведу тело до идеала, пока же займусь закупками. Деньги были, обменял то, что с хунхузов снял, на рубли, и закупил двадцать тонн отличного риса. Этот сорт для плова очень хорошо идёт. Также закупал рыбу, свежую, разделанную слабосолёную красную, тут это вполне ходовое блюдо, научились отлично солить со специями. Мне сёмга нравилась, остальные как-то не то. Бочонками красную игру закупал. На самом деле я не сам всё это делал. Нанял купчину второй гильдии, сообщил через иллюзию взрослого что надо, платил, а тот закупки делал и на арендованный склад свозил, где бывая время от времени, я всё убирал в хранилище. Запасы дальневосточных деликатесов делал, раз тут нахожусь, деньги быстро уходили, так что ночами я облетал окрестности Владивостока. Понятно, что на территории города ухоронок больше, но это чужие владения, были бы моими, слов нет, я считай законный владелец, а сейчас нет. Да и вокруг города на дальности десять километров все облетел и все ухоронки нашёл. Между прочим, не так и мало. Под десять тысяч рублей общий объём вышел. Одна ухоронка явно грабителей. Всё и потратил.

На три недели задержался во Владике, день рождения справил сам, и вот так купив билеты, мы «матушкой» в вагоне первого класса, я предъявил дворянский патент, мой паспорт по сути, поехали в сторону Центральной России. Купе двухместное было, так что, если кто стучался в дверь, вызывал иллюзию «матушки», и та в основном вела разговоры. Обычно это проводник был. А так я занимался оружием хунхузов, чистил, в порядок приводил, включая Силовой Ковкой, восстанавливая некоторые образцы до состояния как с завода. Тут и совсем раритеты были, и вполне себе новинки. Например, четыре свежие винтовки «Мосина», лак ещё светлый, не захватанный руками. Видно, что они у бандитов не давно, патронов где-то под два десятка на ствол. Потом винтовок и карабинов «Бердана» шесть, остальное, это разное, две японские винтовки, тоже кстати свежие. Одна английская, одна французская. В общем, каждой твари по паре. Короткоствола тоже хватало, было два русских «Смит и Вессена», но и других моделей было немало. Даже карманный «Дерринджер», двуствольный. Из него и я могу стрелять. Два десятка патронов в запасе. Привёл в порядок и под рукой теперь держу. Даже нашёл классический «Кольт», как на Диком Западе. Замечу, что всё оружие вполне неплохое, и функциональное, тут нет дульнозарядных пистолетов, а то у бандитов чего только не встречалось. Видимо тут главарь современные образцы предпочитал, и не зря, давят огнём наверняка неплохо. Ну да ладно. Ничего продавать я не собирался, неплохие образцы были, даже редкие, оставлю у себя. Коллекция, не коллекция, но собирать буду. Так что продолжал работать над телом. В пути закупал провизии свежей на станциях, как и другие пассажиры. Через Байкал на санях проехали, и снова поезд, и так до самой Москвы. За это время я полностью привёл тело в порядок, без изъянов оно теперь, и закончил с делами. Вовремя остановок, у Байкала, например, продал все трофеи с хунхузов, что приготовил к этому. Купил купец-посредник. Неплохую цену дал, так что от барахла избавился. Омуль купил копчёный, кило двадцать. Так ещё закупился в магазинах и лавках для охотников, многим, что в походах нужно. Даже сборную треногу, чтобы котелок вешать. У хунхузов не было, те две рогатины использовали и ветку вешали над костром, на ветке котелок и висел. Тренога удобнее. Да и утвари побольше купил, включая сковороды. Чугун. В общем, довёл до идеала всё что нужно для похода и долгой жизни на природе.

А пока ехал, дорога почти три месяца заняла, сошёл в Москве в конце мая, лето почти, я много думала о своих планах. Жить конечно я буду хорошо, уж поверьте. Просто о мести задумался. А вот хочу отомстить и всё тут. Да англосаксам. Не часто, но бывало лезли те в мои дела, давал по рукам. А тут конкретно я был убит, неприятно, когда тебе голову мозжат прикладами, именно по повелению англичанина. Да-да, так и есть. Там ведь как всё было, хунхузы налетают, мы защищаем. Каждый своим делом занимается, это понимали, и особо охоту не устраивали за кем-то. Было дело, дважды за мою голову главари цену давали, я их находил и голову отрезал. Намёк поняли, больше такого не было. А тут работала британская разведка, я одного разведчика и взял, рыжего верзилу. Допрашивал жёстко, тот на нашей земле работал, и то что осталось от него, захоронил. А второй вдруг на китайской стороне награду за мою голову дал. Зачем?! Они даже не братья, просто коллеги и друзья. Может потому что друзья? Не важно, заказ выполнили, должны получать немалую сумму, а пять тысяч фунтов стерлингов, это для местных огромные деньги. Я знал о заказе, и по возвращении на заставу собрался найти британца и его отправить к праотцам. Просто не успел. Знаете, любого можно довести, и вот британцы, а я не буду искать того, что дал заказ, да и не знал я кто он, а просто буду мстить всей нации. Я читал список войн, что они вели, и знаете, все победами заканчивались. Не хорошо. Вот и хочу сыпануть в отлично отлаженный механизм их военной машины изрядно песка с камешками. В тысяча восемьсот девяносто девятом начнётся вторая Англо-Бурская война, я там активное участие приму. Тут двойная цель, и потери в людях чтобы большие понесли, и удар по репутации. Потом Восстание Боксёров в Китае. Тут несколько стран участвовало, включая Россию. И там буду бить именно англосаксов. Потом Русско-Японская. Возможно приму участие как офицер, возраст-то походящий. А Япония - это боевая собачка Англии, разобьём Японию, нанесём финансовые потери Англии.

Вот в этих трёх войнах я и собирался участвовать, в двух инкогнито. Причём, во всех трёх в планах бить британцев и с воды, прерывая водные сообщения, значит, я должен стать военным моряком… И угнать у британцев миноносец с торпедами. Новейший на момент начала Англо-Бурской войны. За полгода до начала, чтобы модернизировать механизмы Силовой Ковкой, и научится использовать это новое для меня вооружение. Один же буду, но с телекинезом. Ночами охотясь на суда и боевые корабли наглов.

Пока о себе заявлять я не буду, да имуществом обрасту ближе к концу этого столетия. Земли прикуплю, с имением, поработаю, поднимая хозяйство. Наверняка какие земли в разрухе будут. Да и брать по нижней цене стану. Ничего, опыту меня солидный, подниму. А пока у меня будет подготовка. Посещу другие страны, да тех же наглов. Грабану пару банков, буду на их деньги подготовку вести. Надо пяток пулемётом «Максим» купить и силовой ковкой их модернизировать до пулемёта образца десятого года. Под русский патрон, пару под британский и пару под японский. Патроны нагребу на складах, это не проблема. Ещё, с нуля нужно создать ручной пулемёт. Эх, жаль возраст не тот, на себя как на создателя бы зарегистрировал. Впрочем, время ещё есть, может и успею. Патент на выделку продам на Тульский оружейный завод. Да там видно будет, чего сейчас гадать? У меня почти четыре года на подготовку, так чего медлить? Хотя знаете, я как-то не обращал внимания на это, подсчитал, а как не крути, но семнадцать лет мне исполнится только в феврале тысяча девятьсот четвёртого года. Так что в Русско-Японской я получается не поучаствую. Если только конец зацеплю. Когда оформлял патент, то указал верный возраст, так что не исправишь уже. Наверное, и в этой войне поучаствую инкогнито. Да, так даже будет лучше, не хочу привлекать к себе внимание, и наград мне не надо. А вообще удобно, буду в Африке британцев бить, а подумают на буров. Буду англичан в Китае бить, а подумают на китайцев. Буду японцев в Русско-Японскую бить, а подумают… на наших. В конце добровольцем поучаствую, чтобы стать официальным участником и ветераном войны, но и всё. А пока, покинув перрон вокзала, поторопился, иллюзию долго держать я не могу, и мы вышли с вокзала. Свободных пролёток нет, те пассажиры, что ранее вышли, все расхватил, так что с саквояжем в руке, что несла «матушка», мы и двинули в улочки. Сам я был в лёгкой одежде, домашней, зимнюю уже не носил, да в поезде только эту носил. В общем, требовалась стирка, да и закупка новой. Так что вскоре убрал иллюзию, саквояж в хранилище и направился на торговую улицу, где она находится, мне подсказали. Кстати, рынки тут стихийные. Да и мало их, всё на лавочках и магазинах держится.

В Москве я прожил три дня. Жильём не озаботился, в парке спал, в кустах, на шкуре, одеяло было. Пока не застукали. Я ночами летал на одеяле, искал схроны, тайники, поднимал своё благосостояние. На рынке покупал овощи, пусть и прошлогодние, одежду справил в лавках, одну крестьянского мальчишки и две городского, ну и дворянскую. На третью ночь, перелетел на одеяле за город, устроился в лесу. У меня запасов готовой еды не было, вон, в поезде, как и все, покупной пользовался. А хочется супчику, жидких блюд. Тут же я докупил котлов, по сто литров, пять штук, и вот так в подмосковном лесу, поставив шатёр, спал на коврах, они чистые, отмыл тут в речке и высушил, и готовил рядом с шатром, на костре, разные блюда. Я даже свежего мяса закупил, при мне забивали, свиньи, телёнка, куриные тушки ощипанные, всё было, даже тушка ягнёнка. Так вот больших котлов у меня было семь, от пятидесяти литров до ста. Пятидесяти два, самые большие, под Байкалом купил, по сто уже тут, в Москве. И три поменьше, средних, от десяти до тридцати. Ну и малых десяток, от двух литров до десяти. Все котлы и котелки имели крышки. Я не торопился, делал всё тщательно и сделал солидный запас готовой еды. В одном из пяти, самых больших котлах, на сто, сготовил плов, моё любимое блюдо. Половину тушки ягнёнка пустил на это. Специи были, в магазине восточных сладостей, в Москве, продавали наборы для плова. Я пять пакетов купил. Полдня потратил, но плов шикарным вышел. Кстати, ничего больше не готовил, только его. А чтобы не испортить. Хотя к вечеру в двух тридцатилитровых котелках отварил гуляш, но это после того как плов был готов. На второй день блюда уже первые готовил. Во втором котле на сто литров щи отварил, в третьем таком же лапша по-домашнему с курицей. Тоже моё любимое блюдо. В котле на пятьдесят литров отварил просто мясной похлёбки, вроде той что от хунхузов осталась, вполне вкусно и сытно. Также отварил риса, для второго, и гречки, в котлах по сто литров. Потом две молочные каши, рисовая и из пшёнки. Это всё за этот день, на третий, остальные котлы заполнил готовыми блюдами, варил каши, супы, макароны отварил, самодельные. Потом на сковородах жарил котлетки, у меня мясорубка была, накрутил фарша, рыбу разную жарил. Блины стопками. Драники. Одним словом, вся утварь заполнена. Даже тарелки, доставай и ешь. Хлеба запас был, купил в Москве, хватит добраться до других стан, хотя десяток лепёшек и напёк. А там можно не скромничать, платить не надо, так бери. И вот так закончив, на одеяле ночью догнал, и зайцем устроился на поезде, что катил на юг, ну и поехал с ним.

В Москве я провёл почти неделю, так что уезжал в первых днях июня, лето наступило. Что я могу сказать? Так двигаясь зайцем и сближался с черноморским побережьем, где решил задержаться. А хочу пожить на берегу, лодку прикупить и позаниматься поиском сокровищ с утонувших судов, не то чтобы мне средства нужны, пара английских банков мне любое состояние подарят. Не скажу, что добровольно от дарующих, но я стану обеспеченным человеком, на жизнь точно хватит, тут же скорее для себя, развлечься, отдохнуть до холодов в тропиках. А вот когда холода наступят, уже двину за границу, добывать нужное, грабить, угонять. Да найдётся что делать. Ещё отметил, что чем дальше оказываюсь в прошлом, тем меньше благ цивилизации имею. Я привык к самолётам, к автомобилям, удобно, а сейчас приходится забыть об этом, не придумали ещё. Из старых средств передвижения остались поезда и морские средства, от лодок до судов. Даже катера паровые, на угле ходят. Ну и ковёр-самолёт мой, но тот скорее, как средство спасения, на дальних расстояниях тот не вариант использования. Дальность не велика. Эх, жаль Крымская война далеко позади осталась, я бы поучаствовал. Страны, что напали на Россию, всех солдат и корабли бы тут и оставил. Как морской диверсант, боевой пловец закладывал бы заряды под днища и подрывал. Ну или тупо забирался на борт, снимая часовых, также закладка заряда у арт-погреба, и подрыв. Впрочем, такой же способ уничтожения кораблей и судов Англии в тех трёх войнах, где я желал поучаствовать, также в планах. Хотя это возможно и не последняя моя жизнь, может ещё поучаствую в Крымской. А пока, добравшись до Одессы, я как-то сходу купил неплохую шхуну. Искал баркас, а купил шхуну. Двухмачтовое судно в сто пятьдесят пять тонн водоизмещения. Неплохая, и вполне свежая. Только кроме парусов никаких других движителей не имела. Даже парового двигателя. Через местного адвоката оформил на себя, порт приписки порт Одессы. Поэтому флаг висел гражданского флота России. Понятно всё делал не сам, иллюзию «матери» использовал. Та наняла местного юриста и уже он расстарался. Шесть дней и судно имело все положенные бумаги, и оформлено в администрации порта.

Я ещё подумывал домик прикупить в Крыму, но решил пока отложить. Позже может и куплю. Команды шхуна не имела, я сам себе команда. Распустил ту, что была. Само судно грузопассажирское, и трюм имело, и пять пассажирских кают. Небольших, почти как купе в вагоне первого класса, но главное были. Также оно не нашей постройки. Французы построили. Вообще по заказу османского подданного, тот недолго владел и решил продать, так шхуна оказалась в Одессе, где я её и купил. Мне она вполне подходила, даже пусть и не имела двигателя. При непогоде это вещь необходима. Иллюзии я делать умел хорошо, поэтому три иллюзионных матроса, издали непонятно что их просвечивает насквозь, стали делать вид что снимают судно с якоря, и ставят паруса. Прямо днём. С некоторым трудом, для меня это новый опыт, хотя парусные яхты я ранее имел, но не такие большие, выведя шхуну из порта, поставив все паруса, ветер попутный, двинул в сторону Крыма. А есть одно место, я знаю где, там лежит на дне судно с золотом. Глубина солидная, но не для меня. Вот и займусь подъёмом. Да прямо на дне и буду в хранилище убирать. Пока же идёт подготовка. А назвал я шхуну «Шапокляк». Пусть иностранцы язык ломают.

Держась на воде, но так, чтобы голова едва видно высовывалась, даже нос под водой, только глаза выше воды, и смотрел как горит моя шхуна. Вот в искрах огня рухнула мачта «Шапокляк», а британский лёгкий крейсер сделал ещё один точный выстрел, отчего яхта разломилась и пошла ко дну. Только дымившиеся обломки ещё держались на воде.

- Ну всё, твари, это война, - побулькал я зло.

Шхуна у меня уже почти два года во владении, через месяц будет два. Да, сейчас май тысяча восемьсот девяносто седьмого года. Мне уже десять лет. Да я как-то увлёкся поиском сокровищ на дне разных морей, начал на Чёрном, потом плавно перешёл на Средиземное, там Атлантика, Средиземное и Атлантика у берегов Испании, там немало находок было, побывал и на Красном море, и в Индийском океане, в Китае обязательно, скрал чай для императоров. Пять тонн. Сейчас только его пью. На данный момент я находился на Карибах. Да, вот такой выверт, от Китая сюда направился, и вот уже какой месяц плавно и тщательно изучаю местное дно. Не стоит думать, что я одними изысканиями занимался. Нет, кроме находок было чем заняться, а золота, серебра, украшения, на три тысячи тонн набрал. Хотя сейчас хранилище у меня почти пустое, едва пятьсот тонн добра. Минимум оставил для жизни, остальное припрятал. В Швейцарии есть небольшая высотная долина, там красивый водопад, что впадает в озеро. Оно считается одним из самых глубоких в этой стране. Я проверил, так и есть, сто семьдесят метров. Солёная вода всё же разъедает металл, пресная не так, вот на дне этого озера я и спрятал добытое. Мой личный сейф. Как раз в очередной раз посетил два месяца назад, разгрузил хранилище. А то, что спокойно пользуюсь озером и землями, так они мои, ещё полтора года назад озаботился, когда в Средиземном море работал. Приобрёл, официально, по моему дворянскому патенту. Дал взятку и всё быстро оформили. Мой опекун, иллюзия «мамаши», тут командовала. Более того, нанял строителей и те в долине поставили дом, стены из дикого камня, красная черепица, одноэтажный. Я бы назвал его охотничьим домиком. Пять комнат, моя хозяйская спальня, спальня для слуг, кухня-столовая совмещены, гостиная и рабочий кабинет. Рядом с домом две постройка, сарай с ледником и скотник, где двух коров держали, овец и кур. Слуг я нанял, пожилого солдата с женой, они живут, бывший солдат хорошо вооружён и охраняет мою долину. Частная собственность, посторонним вход запрещён. Раз в полгода я их обязательно навещаю. С «матерью» понятно. Я же несовершеннолетний.

Так вот, после очередного посещения своей долины, а та высоко в горах, снег чаще лежит чем без него, отличный бы горнолыжный курорт получился. Так вот, разгрузившись в озере, и покинув долину, я добрался поездом до Испании и дальше на шхуне своей на Карибы. Я там ещё не работал. Тут как-то с находками не везло, всего обломки одного испанского галеона нашёл ближе к Кубе, двести тонн серебра слитками. Немного золота, около десяти тонн, и драгоценных необработанных камней. Ящики давно сгнили, вот и собирал под песком. Месяц убил, но собрал, вычистил, дальше начал искать, мелкие находки были, но это пока всё. Вот у рифов встал на якорь, пока погода отличная, искал обломки разбитых судов, всего сутки тут, находки пошли, пушки нашёл, обломки. А тут заметил ещё одну тень наверху, недалеко от яхты встало что-то куда крупнее. Такое не в первый раз было, вот я и поспешил наверх. А на яхте уже англичане хозяйничали, вещи раскидали, сундуки все перевернули. Явно что-то искали, и я знал, что. Да я зол был, лейтенант что там командовал, ещё приказал солдатам схватить меня и иллюзию старого матроса, что тут якобы и за капитана, и за матроса был. Видимо русский флаг заинтересовал, подошли, остальное следствие. В общем, взбесили, ещё и вели себя как на своём судне. У меня в руке пистолет появился, тот карманный двуствольный. Один выстрел в упор, в печень морскому пехотинцу, что меня держал справа, второму телекинезом шею свернул, второй выстрел в лейтенанта, в горло попал. Тот упал, захлёбываясь кровью, держась за горло, а я прыгнул за борт. Иллюзия свернула шеи двум морским пехотинцам, что его держали, и прыгнула следом, я её сразу развеял. Залп из винтовок, что последовал за этим, не достал, под днищем успел скрыться. Потом поплыл прочь. А дальше следствие. Сожгли мою яхту. Артиллеристов потренировали и зло выместили за потери. Жаль источник на дне, пси-сил нет, я бы добрался до крейсера, и телекинезом там всех перебил.

Я знал почему наглы себя так вели. У меня в столовой судна, на обеденном столе, кучкой находки были свалены что тут нашёл. Для меня мелочь, а для них видимо огромное состояние. А раз нашли, значит их. Логика наглов, грабителей и убийц вполне понятна, у кого сила тот и прав. Дальше стали обыскивать судно уже зная, что искать, как поняли, что оно искателей сокровищ. Понять это было не трудно, я ту мелочь готовил к обработке. Монеты слиплись в один ком, в кислоте бы подержал и блеск навёл, остальным тоже. Перстням, кулонам, серьгам. Видно, что с тел погибших пассажиров находки. Одних монет, слипшихся в ком, шесть, явно из кошельков. То есть, красоту наводил, после работы солёной морской воды, готовился, да вот не успел. А «Шапокляк» до слёз жалко. Я душу в неё вложил. Когда в Британии был, это ещё в девяносто пятом, осенью, воровал тогда пулемёты «Максима» и патроны к ним, с остроконечными пулями… Да не важно, о них потом, то приметил как по пригороду Лондона катается двухместная самобеглая коляска. Машина по сути. Её дальний предок. Я выследил, ночью навестил владельца, он и сообщил где купил машину. Я её забрал, и нашёл изобретателя, скрав у того ещё три готовых двигателя внутреннего сгорания. Потом долгими вечерами приводил машину в порядок, раньше та имела скорость двадцать пять километров в час, теперь сорок пять, стала мягкой на ходу и удобнее управлять. Да и по надёжности выше, усилил все детали Силовой Ковкой. Расход топлива и масла стал меньше. Также и с двигателями. Один приспособил на «Шапокляк», сделав вал и четырёхлопастной винт. Управление вывел наверх, к штурвалу. Тумба управления стояла. Так что, если нужно, запускаю двигатель, тут стартер ручной, дёргать за верёвку нужно, и можно без парусов идти. Правда, двигатель не сказать, что мощный, в непогоду слабоват, хотя и использовал, и не раз, зато можно вокруг рифов крутится, очень удобно. Также небольшой генератор поставил, и у меня в тёмное время суток электрический свет. Все каюты электрифицировал.

В общем, любимица моя. Что по пулемётам, то скрал двенадцать штук, больше на складе у англичан не было. Зато патронов три миллиона. За эти два года я всего пять пулемётов переделал, а уж какие уё*ища раньше были, не передать. Теперь с виду настоящие пулемёты «Максим» образца десятого года. Правда, под английский патрон все пять. К остальным пока не приступал, и ручники не делал. Время есть, сделаю. Ладно, крейсер уходит, так что дождавшись, когда тот в точку на горизонте превратится, отбиваясь телекинезом от акул, вот ведь набежали, достал небольшую парусную яхту, тонн на тридцать водоизмещения, и поднявшись на борт, трап спущен был, подняв все паруса, оба на единственной мачте, поспешил следом за англичанами. Они знали кто владелец яхты, или узнают по названию и флагу, а мне этого не надо. Вообще свидетели. Да и отомстить хочу. Ничего, нагоню. Я проводил работы над созданием скоростного глиссирующего моторного катера, работа в процессе, жаль не закончил, сейчас тот бы пригодился. А пока надо дождаться темноты, там на ковре и нагоню. Не с одного раза, но сделаю. А пока два часа и стемнеет. Ждём.

Конец книги.

Продолжение следует.

Для всех желающих отблагодарить за работу автора, читающим книгу у пиратов, размещаю координаты: Яндекс-деньги: 410011540428880 Карты Сбербанка: МастерКард 5469 9801 5433 1074 Виза 4276 6200 3341 5567 PayPal Poseliagin Vladimir vladP27@yandex.ru или afftor.p@gmail.com Киви-кошелёк +79274076534 Вебмани кошелек Z263892255791