Поиск Анны

Руна 3

«Мать, старушка дорогая,

Постирай скорей рубашку

В яде чёрных змей ужасных,

Высуши её скорее,

Чтоб я мог пойти сражаться

В Похъёлу с её сынами.»

Калевала

Бабушка Виена сказывала — приехала как-то в село Ведунья. Глядит — а глаза у всех баб красные, зевают почем зря. Ведунья и спрашивает: что случилось? А бабы в ответ молвят: не высыпаемся мол что-то последнее время. Детки плачут ночами. Ведунья и говорит: а раньше такого не бывало? Все бабы, как одна, головой мотают. А небыло ли, говорит Ведунья, чего странного на селе последнее время? Долго ломали голову, да вспомнили потом про Рийкку. Была Рийкка тихой, мало с кем общалась, да только меж собой слухи ходили: мол, баловалась всякой чертовщиной. Детей у нее не было, старая, одинокая. Ведьмой ее промеж себя кликали, но зла не держали — не за что было. А как померла — да так как дурного никому не делала, не стали ей осиновый кол в грудь забивать, похоронили по-людски. Схоронили, да и забыли. Но минуло время — и принялись дети по ночам плакать.

Ведунья вызвалась разобраться, но нужна была баба местная. Все, само собой, отнекивались — кому охота дело с ведьмой иметь, да к тому же еще и с мертвой? Все же нашлась одна баба посмелее других. Ведунья ей и говорит: «Что бы ни случилось — сиди тихо, и не вздумай вылезти!»

Баба только кивала — зуб на зуб от страха не попадал. А как солнце за овид ушло, забрались в угол избы, за печку, свечу погасили и затаились.

За окном ветер скулил, где-то на краю села выл пес. А так тихо было — слышно, как мышь скребет за стенкой. К полуночи за окном послышался хлопот крыльев, и в ночном воздухе пронеслась летучая мышь. Затем рама оконная заскрипела. Баба, что с ведуньей была, аж побелела вся. Окно отворилось, и влезла в него высокая тощая баба с черными, как смоль, волосами. Прокралась к колыбели и склонилась над младенцем — баба местная аж рот зажала, чтобы не завизжать. То Ночница была — злой дух. Ночница обнажила старую, сморщенную грудь и дала ее младенцу. Тот начал плакать, потому как молоко у Ночницы — что полынь горькая. А ей то и не надобно было — Ночница питается плачем детей. Когда она плачем наелась, ушла также через окно.

На утро Ведунья с бабой местной, от страха поседевшей, из-за печки выбрались. Поняла Ведунья, что дело плохо! Еще бы ночь — и забрала Ночница младенца, а вместо него подложила бы чурку деревянную заколдованную, так, что даже мать родная и не узнала бы даже.

«Плетите, — говорит Ведунья бабам, — куватки деткам своим.»

Бабы сплели куваток — тряпичных куколок из еловых ветвей и тряпок. Тут каждому ясно, что ель злой дух на себя забирает. Сплели, да развесили над колыбельками.

Ночью опять Ночница приходила, да вместо дитя малого куватку грудью кормить пыталась. Ничего у нее, конечно не получилось.

А на утро Ведунья отрезала по пряди волос у детей и бросила в котел, а кипятком этим обрызгала все окна, и все кончилось.

— Это похоже на интегнет-мем пго Ктулху, — прогнусавил Виталик, допивая энергетик и ставя на стол пустую банку.

После посещения музея Анна поняла, что ей необходимо высказаться. Невозможно таскать в себе все эти истории про мертвых младенцев, игры-убийцы и тысячеглавых монстров на дне Ладоги. Резнов отсыпался после смены, Света работала — вела частную практику. Оставался только Виталик, который неожиданно с готовностью откликнулся на предложение посидеть в кафе за чашкой кофе, которому он предпочитал энергетик (да еще и за счет Анны).

Смолина расплатилась и они вышли в холодный день.

— Да уж, веселое дельцо, — довольно сказал Виталик. Анна взглянула на него, и поняла, что парень не шутит — ему действительно весело.

— Для тебя это детективное расследование, как в кино? Типа, приключение?

— А для тебя нет?

— Идиот, у меня дочь в опасности! Люди гибнут! — зашипела Анна и схватила его за грудки. — Ты понимаешь это или нет?

— Чего кгичать-то? — Виталик пытался вырваться. — Ты сама чушь какую-то несешь про Ктулху!

Смолина отпустила его ворот и хмуро посмотрела на парня.

— В этой истории слишком много непонятного, и мне нужно отделить правду от вымысла. В одном ты прав: если откинуть бредовые легенды, из всего, что сказала хранительница, полезного мало.

— Не вижу вообще ничего полезного, — буркнул Виталик. — То, что название фигмы пегеводится как «Кгай света» — ничего не дает. Типа, они находятся где-то непонятно где, да еще их охганяет какой-то Ктулху… В любом случае — это какой-то бгед.

Анна понимала, что он прав. Проблема была в том, что несмотря на этот бред умирали люди.

Виталик замер напротив киоска «Союзпечать» и порылся в карманах.

— У тебя есть мелочь?

— Что, таинственному хакеру из даркнета мало платят? — усмехнулась Анна.

— Нетсталкегу, — поправил ее Виталик. Смолина высыпала горсть мелочи в протянутую ладонь.

— Дайте «Спид Инфо», — сказал Виталик в окошко. Пожилая женщина неодобрительно взглянула на него поверх очков и выдала газету с обнаженной девушкой на обложке. Анна поморщилась

— Это тебе зачем? Тебе что, тринадцать лет?

Виталик покраснел.

— Двадцать пять…

Анна недоверчиво посмотрела на субтильного парня. Больше семнадцати не дашь, но она поняла — Виталик не врет.

— Можешь найти информацию о фирме?

— Я же нашел, — удивился Виталик.

— Этого мало. Нужны фото, видео, интервью, статьи. Все, что угодно.

— Может поищу, — лениво протянул Виталик. — Но позже. Чегез недельку.

— Какую, к черту, недельку? — взвилась Анна. — Информация нужна сейчас! Ты помнишь про дату в игре? Меньше месяца осталось до…

— До чего? — в упор спросил Виталик.

— Я не знаю, — призналась Анна.

— Да это все бгед, — повторил Виталик. — Это просто игга.

— Сожженные в лесу мать с дочкой — тоже игра? — рассвирепела Смолина. — Ты сидишь за своим компом, дрочишь на голых девок, и даже не задумываешься о том, что происходит в мире! Ты такой же, как большинство — обычный потребитель!

— Ты забыла — я из дагкнета, — тихо сказал Виталик. — Я знаю, что пгоисходит.

— Тогда ты ещё хуже, — выпалила Анна ему в лицо. — Знаешь, как называется тот, кто в курсе преступления, но никак ему не мешает? Ты даже не свидетель — ты соучастник!

Они стояли посреди улицы. Мимо проходили десятки прохожих, которые даже не подозревали, что над их городом нависла угроза. Но Анна знала. А теперь знал и Виталик. Но он даже не взглянул на Смолину.

— Я бы помог… Но сейчас у меня много дгугих дел.

— Каких? Дрочить на голых девок в дешевых журналах?

— Они по кгайней меге не истегят по любому поводу, — язвительно заметил Виталик.

— Знаешь, реальные отношения несколько отличается от порно!

— Да?.. — на автомате спросил Виталик, и Анна вдруг осеклась.

— Ты что, девственник?

Виталик потупился.

— Я права?

— Не то чтобы совсем…

— Это как? Потерял девственность с порно из интернета?

Виталик покраснел еще больше.

— Да уж, вот она — настоящая опасность интернета. Не пробовал выйти на улицу и найти девушку?

— Ты слышала вообще, что я кагтавлю? Думаешь, мне легко завести девушку? Вам всем подавай кафе и гестоганы… Тогчите от накаченных парней с бабками на кгутых тачках! А я кто? Что я могу дать?

— Ты говоришь как тряпка и неудачник, — жестко оборвала его Анна. — Девушки разные бывают. Но с задротом, который в сети круглые сутки висит, ни одна точно встречаться не будет. Не обязательно по ресторанам водить понимаешь? — Смолина проницательно посмотрела на него. — Для кого-то отличным свиданием будет поездка в лес. Мне кажется, тебе просто лень вылазить из-за компа. Или даже так: ты боишься.

— Я ничего не боюсь! — еще больше покраснел Виталик.

— Боишься, еще как. Ты до жути боишься выйти к людям и просто поговорить. Боишься даже заговорить с девушкой. А знаешь, почему? Потому что Гуру — неуловимый хакер, способный достать в даркнете все, что угодно, практически супергерой виртуального мира. Он личность. А Виталик Рытиков обычный человек, со своими слабостями и недостатками. Знаешь что? — Анна посмотрела ему в глаза. — Я думаю, ты боишься сам себя.

Виталик смотрел себе под ноги. Смолина безжалостно продолжала наступление:

— И знаешь еще что: настоящая мужественность не в том, что у тебя есть тачка и бицепсы. А в том, что ты способен сам строить свою жизнь. Такой, какой ты хочешь ее видеть. А еще настоящая мужественность в том, чтобы в решающий момент защитить девушку — не важно, от других или от себя самой.

— От себя самой? — не понял Виталик.

— Да. Пожалуй, это даже важнее, чем защитить от других.

— Ты самая неадекватная милфа, которую я видел, — признался Виталик и потупился: — Но очень симпатичная.

Анна долго смотрела на него, но он так и не поднял взгляд.

— Я даже не знаю, как водить девушку на свидание…

— Попробуй на мне. Потренируйся. Давай, пригласи меня на свидание.

— Ну… это… того, типа…

— Ну?

— Я не могу…

— Да уж, — вздохнула Анна. — Ладно, давай уговор. Хочешь лишиться девственности?

Виталик поперхнулся и закашлялся.

— С тобой?

— Размечтался! — фыркнула Смолина. — Договор. Поможешь найти убийцу — найду тебе девушку. И тогда, может, тебе уже не понадобятся желтые газетенки с голыми бабами на обложке.

— Здесь не только бабы, здесь много интегесного пишут… — Виталик, как бы оправдываясь, сунул ей журнал. — Смотги, вот статьи есть…

Между заголовков «интернет-зависимость стали лечить сексом» и «интимные тайны российских чиновников» Анна вдруг увидела странную знакомую надпись на карельском языке.

— Дай-ка сюда! — она выхватила газету у Виталика и раскрыла на первой странице. Под жирным заголовком «пророк или пришелец из космоса» была крупная фотография чернобородого старца в белых одеждах. Смолина не раз видела его по телевизору, но никогда раньше не обращала внимания. Но теперь что-то насторожило ее. На страницах желтой газетенке жирным шрифтом было выведено «Кто такой Вечный Турсос? Правда ли, что нас ждет конец света?».

— Ты чего? — Виталик от неожиданности натолкнулся на нее.

— Смотри. Что видишь?

— Мужика с бородой.

— Вечный Турсос.

— И что? — Виталик сделал скорбную мину.

Смолина повернулась к киоску Союзпечати — там как раз собралась небольшая очередь — и повысила голос.

— Эй! Кто-нибудь здесь знает, кто такой Вечный Турсос?

Нахохлившиеся от холода прохожие, словно мухи, вырванные из сна, сонно подняли на нее глаза, чтобы через мгновение вновь отвернуться.

— Ты ненормальная милфа, чего ты орешь? — испуганно зашептал Виталик.

— Никто не знает, кто это. А я знаю. И он знает.

Анна изучающе смотрела в глаза Светорожденного, вдруг переставшие казаться добрыми. Теперь ей казалось, что за безобидным обликом мудрого старца скрывается что-то иное. Смолина сжала плечо Виталика, не отрывая взгляда от фото.

— Узнай про него все.

День тянулся невыносимо долго. Офис был похож на проходной двор — туда-сюда сновали работники, клиенты, курьеры. Анне несколько раз пришлось отъехать по работе из офиса, и каждый раз она звонила Виталику, который исследовал даркнет в поисках ответов. Всемирная паутина была заполнена хвалебными отзывами Светорожденному, и пока Гуру не нашел ничего, что хоть как-то бы компрометировало старца. На четвертый звонок Виталик психанул, и сказал, что если безумная милфа еще раз оторвет его звонком от поисков, то он ее заблокирует.

В промежутке между очередным выездом и офисом Анна решила заскочить домой, благо было по-пути. Хотелось хоть на несколько минут вырваться из этого бесконечного бега по кругу — что на работе, что с этим странным дело. Просто вытянуть ноги в кресле, налить кофе и закрыть глаза…

Смолина повернула ключ в замке, и услышала голос Лены. Она вновь говорила с кем-то по телефону, но на этот раз уже не смеялась.

— Может все-таки ты дашь мне шанс? — послышался жалобный голос девочки.

Анна открыла дверь, и Лена тут же повесила трубку.

— Привет! — непринужденно бросила Смолина. Лена что-то буркнула в ответ. — Что-то случилось?

— Ничего, — Лена тут же исчезла в своей комнате, прикрыв дверь. Анна вздохнула. «С другой стороны — вспомни себя в ее возрасте, Смолина,» — сказал она сама себе. Но веселее от этого не становились.

Анна быстро поставила на огонь турку — она не признавала вот этого «просто залей кофе кипятком». А что потом? Перейти на растворимый?

Пока кофе варился, Смолина варилась в собственных мыслях. Она пыталась отвлечься от дела Лисинцевых, от мыслей от Лены, но чувство вины не давало покоя. Почему никогда не получается как хочешь? Неужели она требует слишком много? Все, что ей нужно — чтобы дома царила атмосфера любви, чтобы на улицах не убивали детей и не сжигали женщин в лесах, чтобы милиция нормально делала свою работу. И чтобы ее ребенок — пусть и приемный — хоть раз в жизни назвал ее мамой.

Послышалось шипение — кофе вскипел и залил плиту. Анна чертыхнулась. Вот и порелаксировала. Молодец, Смолина! Даже с этой задачей не справилась! Что уж тут говорить про материнство и про расследование двойного убийства, которое не по зубам даже милиции!

Анна вылила перекипевший кофе в унитаз и в сердцах швырнула турку в мойку. Раковина всё стерпит.

До офиса было минут пятнадцать езды, и за это время настроение Смолиной стало мрачнее тучи. Из головы никак не желала уходить Ленка, а та не выпитая кружка кофе теперь будет до вечера стоять перед глазами. Еще этот хакер хренов, а, нет, не хакер — «нетсталкег» — передразнила его Анна, который все никак не найдет хотя бы какую-то зацепку про этого святого старикашку… С этими мыслями Анна вошла в офис.

— Анна, ну где вы ходите? — накинулся на нее Федорыч. — Работы завал!

— Ань, мне макет распечатать нужно! — послышался жалобный голос Жени с соседнего стола.

«Да чтоб вы все сгорели!» — в сердцах подумала Анна усаживаясь за свой стол. Она уже хотела открыть файл с макетом, как вдруг в ужасе замерла. Это было невозможно, но это было так — до нее донесся едва уловимый запах ладана.

Смолина вскочила и быстро окинула взглядом небольшой офис. Все знакомые, никого постороннего.

— Кто здесь только что был? — рявкнула она.

— Где — здесь? — не поняла Женя.

— Здесь, у моего стола! — закричала Смолина. — Кто тут был?

— Ань, ты чего? — удивленно спросила Женя.

— Кто здесь был? — Анна взяла ее за плечи и встряхнула.

— Ты идиотка, что ли? — пыталась вырваться та. — У тебя с головой не в порядке?

— Кто только что был у моего стола? — Анна раздельно проговорила каждое слово, чтобы до блондинки дошло.

— Да я откуда знаю? Курьеры приходят и уходят, клиенты, я что, слежу что ли за твоим столом? — испуганно проблеяла Женя. — С чего ты взяла, что здесь кто-то был?

— Кто-то, от кого воняет ладаном!

— Смолина, успокойся, это Юлька благовония жгла!

Анна тупо смотрела, как вьется чуть заметный дымок над ладанкой на соседнем столе.

— Анна, — послышался негромкий голос начальника. — Вы переработали? Отпустите Евгению.

Анна только сейчас заметила, что крепко держит обомлевшую от испуга Женю на грудки. Она медленно отпустила ее.

— У вас все в порядке? — голос Федорыча звучал как в тумане.

— Нет… да… да, наверное.

— Анна, вы меня пугаете! — начальник с каменным лицом смотрел на нее. — Мне не нужно, чтобы работники слетали катушек посреди рабочего дня.

— Этого больше не повторится, Михаил Федорович.

— Я надеюсь. А теперь распечатайте Евгении макет.

Смолина заставила себя сесть за рабочее место и попыталась успокоиться. Женя и Юля настороженно поглядывали на нее из-под длинных ресниц.

Следующие полчаса она честно старалась работать — нужно было разгрести заказы на печать рекламных баннеров детского питания. Но ничего не получалось. В милой улыбке молодой мамы на макете Смолиной виделся хищный оскал, а невинный младенец у нее на руках вдруг казался неживым…

— В полиэтилен не забудь обернуть!

Анна вздрогнула и обернулась на голос — Федорыч наставлял молодого работника. упаковывающего заказ для клиента. Смолина шумно выдохнула. Так и с катушек можно слететь!

Она поняла, что больше так не выдержит и написала сообщение Виталику:

«Ты где?! У меня тут такая жесть!»

«У меня тоже. Я нашел то, что тебе нужно.»

«Я сейчас приеду.»

«Куда, ко мне? Ко мне нельзя.»

«Мне можно. Пиши адрес.»

Анна записала на бумажку адрес Виталика. До конца рабочего дня оставалось всего полчаса. Нужно как-то их дожить, а потом срочно — срочно! — заехать в ближайшее кафе и выпить нормального кофе (а не эту растворимую дрянь на работе). А лучше принять из него ванну. Или самой стать кофе.

Когда до конца смены оставалось пять минут, Смолина уже хотела выключить компьютер, но счетчик сообщений электронной почты назойливо сообщил, что там есть одно непрочитанное письмо. Анна долго смотрела на него, думая — не отложить ли на завтра — но в итоге все-таки кликнула мышкой.

Письмо было от неизвестного адресата, и оно было пустое. Такое случалось — старые заказчики частенько забывали добавить текст и присылали заказы с вложениями, в которых был макет. Поэтому Анна на автомате кликнула по вложению, и на экране компьютера появился белый лист с одним единственным символом. Это было сердце Турсоса.