Поиск Анны

Руна 4

«В Туонеле один был старец,

У него три пальца было;

Из железа плел он сети,

Сети медные готовил:

Сто сетей наплел он, старый,

Сеток тысячу окончил

Той же ночью, теплым летом,

Там, в воде на том же камне.

Был там сын у Маны: пальцы

Это крючья из железа;

Сто сетей он расставляет

В черном Туонелы проливе,

Поперек и вдоль их ставит,

Ставит наискось те сети…

…Чтоб не выскользнул друг моря

Никогда в теченье жизни

И пока сияет месяц

Из жилищ подземных Туони,

Из селений Маны мрачных.»

Калевала

Звонок телефона прорезал тишину.

— Ало?

— Мейликки? — раздался вкрадчивый голос. Из трубки пахнуло ледяной стужей.

— Вы ошиблись номером.

Света повесила трубку. Из кухни высунулась взлохмаченная голова Виталика.

— Кто это был?

Света взглянула на него и быстро отвела взгляд.

— Не важно.

Виталик опустил плечи.

— Я думал, может это Аня…

Света покачала головой.

— Аню мы потеряли, — тихо сказала она.

— Анна!

Смолина обернулась, и только тогда поняла, что допустила смертельную ошибку. Перед ней стоял Сиджа. Над островом неслись низкие тучи, которые нагнало северным ветром, мелкий дождь поливал серый гранит. В мокром камне можно было разглядеть отражение, словно это были надгробные памятники.

— Неужели ты думаешь, что мы не знали, кто ты?

Анна смотрела в глаза Сиджи, которые не излучали ничего, кроме любви и заботы. Так смотрят на любимого, но непослушного ребенка, который разбил вазу с цветами.

— Тебе больше не нужен этот спектакль, Анна, — доверительно сказал Сиджа. — Тебе нечего скрывать от того, кто знает тебя больше, чем ты сама.

Смолина почувствовала, как наворачиваются слезы на глазах.

— Моя дочь…

— Твоя дочь с нами, сестра, — улыбнулся Сиджа. — А значит, и с тобой тоже.

— Но зачем все это?

— Мы позволили тебе разыграть этот спектакль, чтобы ты сама убедилась в лживости своей роли. Ты видела остров. Где рабы? Где убийства? Где секта? — Сиджа подошел ближе и заглянул Анне прямо в душу. — Ты видишь на острове хоть что-то из этого?

Капли дождя на лице Анны смешивались со слезами, и вдруг она почувствовала, как внутри стало поразительно легко. Как будто этот дождь вымыл все лишнее, оставив самую суть.

— Старый мир еще дорог тебе. Я вижу, что ты держишься за него.

— Там у меня были друзья…

— У тебя нет друзей. Ты думаешь твоя подруга психолог действительно твой друг? А ведь это именно она убедила тебя искать тьму там, где есть только свет. Вспомни: именно она раз за разом все глубже втягивала тебя в это дело.

— Но зачем? — не понимающе спросила Анна.

— Мейликки. Это имя, которое Светлана Казанцева получила после инициации.

— Не может быть! Света была послушницей Детей Рассвета?

— Не просто послушницей — куратором. Она помогала нам набирать новых адептов.

— Это невозможно! Она никогда не говорила мне про Детей Рассвета, я все узнала сама!

— Мейликки хитра — ты представляешь, какой манипулятивной силой обладает психолог, прошедший наше обучение и вставший на путь тьмы? — скорбно ответил Сиджа. — Она манипулировала тобой, умело направляя, чтобы ты сама пришла к нужным ей ответам.

— Но она отговаривала меня ехать сюда!

— Она знала, что ты упряма. Что чем больше тебя отговаривают — тем больше шанс, что ты сделаешь это назло.

Анна непонимающе смотрела на Сиджу.

— Но зачем?

Сиджа грустно улыбнулся

— Она заманила тебя на этот остров, сестра. А вот зачем — спроси ее сама.

Все еще не веря Анна смотрела на Сиджу. Как же так? Психолог с двумя высшими, координатор волонтеров… идеальная женщина. Они со Светой прошли огонь, воду и медные трубы! Или нет? Или все это проходила Смолина, пока Света тихонько руководила ей из безопасного места?

Сиджа поймал ее взгляд.

— Мейликки не смогла пройти во внутренний круг, а позже и вовсе была изгнана за сомнения в вере и манипуляции послушниками. Но она жаждала власти. И решила отомстить Детям Рассвета.

Не разбирая дороги Анна деревянными шагами шла сквозь лес, пока не оказалась на выступе скалы над озером. Она раскрыла ладонь, в которой все это время сильно, до боли, сжимала телефон. Пальцы сами набрали привычный номер.

— Алло, Аня! — послышался в трубке взволнованный голос Светы. — Господи, как хорошо что ты вышла на связь!

— Я кое-что узнала, — холодно произнесла Смолина. — Тебя зовут Света или… Мейликки?

В трубке повисла тяжелая тишина.

— Кто тебе сказал?

— Сиджа. Вы ведь знакомы?

— Ань, я все объясню…

— Уж постарайся.

— Я не могла сказать тебе, не могла сказать никому. Никто не станет доверять психологу, который был в секте, пойми!

— Ты врала мне все это время! Зачем?

— Потому что только ты могла вытащить это мертвое дело! Я не понаслышке знаю, как сильны Дети Рассвета!

— Ты могла предупредить меня! Могла спасти Лену!

— Я не могла сказать тебе, пойми! — сорвалась на крик Света, и в трубке послышались рыдания.

— Кто на самом деле стоит за всеми этими убийствами?

— Ань… — еле слышно донеслось из трубки. — Я не знаю.

— Будь ты проклята! — Анна в сердцах кинула телефон о скалы, и тот разлетелся на мелкие осколки.

Солнце угасало за горизонтом. Оно медленно опускалось в пенящиеся от ветра воды Ладоги, и плавилось в его водах. Казалось, будто озеро вскипает от его яростного огня, или же это Вечный Турсос поднимается из векового сна, чтобы поглотить светило, а вместе с ним и мир. Только теперь Анна точно знала: никакого Турсоса не существует. Все зло в людях. Независимо от того, друг он твой или враг.

— Сестра! — позади Анны послышались мягкие шаги Сиджы. Рука наставника аккуратно, словно перышко, коснулась ее локтя.

— Я хотела бы встретиться с дочерью… — сказала Анна, глядя на диск солнца, тонущий в озере. — Если это возможно.

Сиджа кивнул.

— Увидишься обязательно. Но чуть позже. У меня для тебя кое-что есть.

Анна непонимающе взглянула на наставника.

— Пойдем со мной, — мягко улыбнулся он. — Ты достойна того, чтобы пройти во внутренний круг.

Анна почувствовала, как последние лучи солнца скользнули по лицу, подарив тепло, и улыбнулась. Внутренний круг означал высшее посвящение. Из всех послушников выбрали ее. Она будет ближе к Светорожденному, а это означает — причастность к чему-то большему.

Что-то великое рождалось в этот момент, и Анна поняла: она часть этого. Раньше она была просто кем-то — обычным человек, работающим ради выживания, менеджером типографии Анной Смолиной. Несостоявшейся матерью. Но теперь даже это не имело значения. В сравнении с тем, убогим серым мирком, в котором прошла большая часть ее жизни, новый мир был подобен радуге. Теперь она не никто — она часть огромного, бескрайнего, могущественного. Она, наконец-то, будет любима.

Слезы сами собой покатились по щекам, но это были слезы счастья.

— Я не понимала, кто я и что творю. Я не верила в истинное учение. Только здесь я осознала, как заблуждалась, — Анна подняла мокрые от слез глаза. — Я хотела разоблачить Учителя. Считала, что он повинен в смерти людей…, но я жестоко ошибалась! Я не достойна быть во внутреннем круге…

Сиджа улыбнулся ей.

— Именно поэтому ты должна быть там, сестра. Ты прошла большой путь от тьмы к свету. Ты готова гораздо больше, чем остальные.

— Готова к чему?

— К новой эпохе, провозглашенной Светорожденным.

— Это высшая честь для меня! — Анна сложила руки в молитвенном жесте, как ее учил Сиджа.

— При посвящении мы даем новые имена. Твое старое имя связывает тебя с твоей старой судьбой. Теперь же все иначе. Ты готова принять посвящение?

— Да, наставник, — Анна склонила голову.

— Теперь тебя зовут Айно.

— Мы не можем ее там бгосить! — Виталик схватился за волосы и в отчаянии оттянул их, то ли пытаясь привести себя в чувство, то ли наказать за то, что отпустил Смолину одну. Света молча сидела на стуле и смотрела в пустоту. — Света! Почему ты молчишь?

Он тормошил Свету, но та только качала головой, и Виталик с ужасом понял: она смирилась. Мысленно она уже похоронила Анну.

— Я звоню Ломову! — крикнул Виталик и бросился к телефону. Он яростно крутил диск, когда палец Светы, внезапно оказавшейся рядом, нажал на сброс. — Ты что твогишь?

— Нам сейчас нужно быть очень осторожными, — завороженно произнесла Света. — Ты не понимаешь, кто эти люди…

— Да мне плевать! Там Аня!

Виталик скинул ее руку и вновь набрал номер, но гудки прервались. Перерезанный провод скользнул на пол. Света стояла с кухонным ножом в руке и потухшим взглядом.

— Ты так ничего и не понял… — покачала она головой и сделала шаг к парню. — Нельзя никому звонить.

Виталик замер с бесполезной трубкой в руках. Света подняла на него взгляд, и парня пробрал озноб — это был холодный взгляд змеи, готовой к атаке.

— Т-ты ч-чего, Свет? — сказал Виталик, заикаясь.

— Я Мейликки, — безжизненно сказала Света и опустила взгляд на нож, словно пытаясь понять, как он оказался в ее руке. Затем она медленно подняла голову. — Тебе лучше уйти.

Виталик судорожно искал ботинки, не спуская глаз с психолога. Она стояла в паре шагов от него, не выпуская нож из рук и глядя в пустоту. Виталик попятился задом к двери.

— Свет…

— Беги, идиот! — вдруг страшным голосом заорала Света, и Виталик пулей выскочил в подъезд. Дверь за ним захлопнулась со страшным грохотом, словно надгробная плита.

В глубине острова в отдалении от других зданий возвышался добротный деревянный дом. Айно разулась на пороге, и сияющий от восторга Сиджа провел ее внутрь. Стены были увешаны коврами, звуки приглашались, словно Айно оказалась в вакууме. Босые ноги тонули в мягком ворсе. Свет в комнате был приглушен, и внутри никого не было, но Айно ощущала присутствие. Она точно знала: Он здесь. Он взирает на нее из полумрака. Он чувствует ее, как и она Его.

Вскоре отворилась дверь, и двое молодых послушников в белом ввели в комнату чернобородого старца. При виде Светорожденного Айно почувствовала, как сердце внутри возликовало, словно ей позволили прикоснуться к величайшей тайне мироздания! Смолина с трепетом упала на колени.

— Встань, сестра, — негромко сказал старец. Его глаза были подернуты белизной, но он все равно видел. — Я рад, что ты теперь с нами.

— Простите меня… — только и смогла прошептать Айно.

Светорожденный с интересом наблюдал за ней и молчал, словно давая ей высказаться.

— Я не верила вам, — по щекам Айно, размывая больше ненужный макияж, текли слезы. — Но теперь я вижу, что та жизнь, который я жила за пределами острова — сон. Только здесь я пробудилась!

Айно размазала по лицу нарисованные брови, смазала губы, стерла искусственную родинку — слезы только помогали, орошая лицо, которое с каждым мгновением становилось все более настоящим. Очки без диоптрий упали на мягкий ковер.

— Ты отбросила ложную личность перед лицом света, — молвил старец. — Это похвально!

— Ваше имя опорочено, Учитель! — горячо произнесла Айно. — Кое-кто из Детей Рассвета прикрывается вашим учением для совершения преступлений — убийств!

Светорожденный слегка нахмурился.

— Путь к свету не бывает легким, — спокойно ответил он. — Дорога к звездам усеяна терниями. Но мы должны пройти этот путь, ни смотря ни на что. Расскажи мне, что ты знаешь?

— Некто, пользуясь средствами Детей Рассвета создал дьявольскую игру. Она способна перепрограммировать разум детей и доводить их до суицида. Двое ваших учеников пропали без вести — я уверена, что их похитили и убили с целью породить в общественности сомнения в вашей вере! После этого вышла заказная статья, порочащая ваше имя, но автора статьи убили — теперь я убеждена, что это было сделано для того, чтобы общественность решила, будто вы устранили журналиста. Вместе с ним погибла молодая девушка с годовалым ребенком — а это делает ваш облик в глазах людей сатанинским! Не знаю как именно, но я уверена: этот же человек или группа людей причастны к странным смертям в Лумивааре — деревне по соседству с Обителью Рассвета.

Айно смотрела на спокойное лицо Светорожденного. Годы духовных практик не прошли даром — ни один мускул не дрогнул на лице старца во время ее речи.

Светорожденный долго молчал.

— Я могу поверить в то, что ты говоришь, и увидеть здесь злую выгоду. Но зачем кому-то делать эту страшную игру?

— Мне кажется, кто-то не просто хочет вас скомпрометировать — кто-то пытается посеять панику и отчаянно жаждет приблизить конец света. Кто-то, кто находится очень близко к вам.

— Тьма всегда следует за светом, — кивнул Светорожденный. — Мы думаем, что свет быстрый. Но он лишь озаряет тьму. Как бы быстро ни двигался свет — тьма уже поджидает его.

Старец неспешно подошел ближе к Айно и коснулся ее руки.

— На кого ты думаешь, сестра?

— Мейликки и Ловиатар. Я думаю, они действуют сообща.

Виталик бегом добрался до ближайшего телефонного аппарата. Ворвавшись в кабинку он нашел в кармане монету и сунул в монетоприемник. Разбираться, что произошло со Светой он будет позже, сейчас важно спасти Аню!

Долгие гудки прервал недовольный голос депутата.

— Агтуг Эдуагдович, здгавствуйте, вы меня не знаете — я дгуг Ани Смолиной…

— Так… Внимательно слушаю.

— Нужно сгочно поговогить. Аня в большой опасности! У меня есть инфогмация о сегьезной опасности для гогода… возможно, это будет теггакт!

— Молодой человек, потише! Такие слова по телефону лучше не произносить! Давай-ка приходи ко мне в кабинет, все расскажешь. Через сколько сможешь быть?

Через полчаса Виталик вышел из автобуса около трехэтажного здания на проспекте Ленина.

— Войдите! — прокричал попугай в клетке.

— Угомонись ты, — шикнул на него Ломов. — Вот надоедливый! Повторяет за мной, как секретарь.

Он кивнул Виталику на стул.

— Ну что там у тебя? Только давай быстрее — у меня самолет через час.

— Агтуг Эдуагдович, Аня сейчас на острове…

— Какого черта она там делает? — нахмурился Ломов. — Это частная территория!

— Нет вгемени объяснять! — отчаянно заявил Виталик. — Завтра случится что-то ужасное!

— Что значит — что-то? — нахмурился Ломов.

— Я не знаю! Дата — двадцатое октября — в нее произойдет что-то очень плохое!

Ломов посмотрел на отрывной календарь — на нем был лист с датой девятнадцатое.

— Дети Рассвета — они что-то задумали! — выпалил Виталик. — Если их не остановить — завтга случится катастгофа!

Ломов внимательно посмотрел на него.

— Ты в этом уверен?

— Абсолютно!

— Сможешь доказать? Не мне, — видя готовность Виталика, Ломов поднял руку. — Если я приведу нужных людей, которые смогут решить вопрос?

— Конечно! — с готовностью откликнулся Виталик.

Ломов кивнул.

— Жди здесь. Мне надо позвонить. Мы решим твою проблему.

Ломов взял сотовый и вышел. Виталик в одиночестве ломал пальцы, чувствуя, как уходит время.

— Revittia kaglanuora! — внезапно услышал он в полной тишине. Виталик вздрогнул и оглядел пустую комнату. Он перевел взгляд на попугая. Птица не мигая смотрела на Виталика.

— Revittia kaglanuora, брат, — повторил попугай.

Холодный пот пробрал Виталика, и он пулей выскочил из кабинета. Виталик не знал, в курсе ли были Дети Рассвета про Анну, то теперь они точно узнают, что она на острове. Нужно было ее срочно вытаскивать!

Виталик выскочил на улицу и увидел Свету. Она стояла через дорогу и молча смотрела на него. Виталик замер.

— Света…

Психолог молча протянула к нему руки с той стороны дороги. Между ними, словно река мертвых, разлился мокрый асфальт проспекта Ленина, и Света казалась утопающей, просящей о помощи. А может, сиреной из древнегреческих легенд, зовущей к гибели.

— Света! — закричал Виталик и побежал к ней.

В этот момент появившийся как из ниоткуда чёрный жигуль на полной скорости снес Виталика. Его тело дважды перевернулось в полете, прежде чем тяжело, будто мешок с костями, рухнуть на грязный асфальт.

Туман опустился на засыпающую Ладогу, укутав пеленой остров Хейнясенмаа. Никто из послушников не видел, как из белого марева вынырнула одинокая лодка и причалила к берегу. Из нее вышел человек в длинном балахоне, лицо которого скрывал низкий капюшон.