Пока ты спишь - враг качается. Часть 2. Дикий гринд

13

13.1

Кортнев Семен Владимирович

Да, черт, не успел!

Стоило отвлечься на пару секунд, и густая коричневая пена стремительным потоком полилась из турки. Я максимально быстро выключил газ, но было уже поздно — на белоснежной поверхности плиты растекалась лужица сварившегося напитка вместе с крупинками кофе.

Аккуратно разлил по чашкам. И конечно же вторая вышла не полной. Вера виновато улыбнулась:

— Извини, это я тебя заболтала.

— Ерунда, я вряд ли успею допить даже это. А тебе вот работы оставлю, — я кивнул на плиту с подсыхающим коричневым пятном. Интересно оно подойдет для гадания?

И словно в подтверждении моих слов тренькнул лежащий рядом телефон — машина подъехала.

— Ну все, — я одним глотком допил горячий кофе, — я побежал.

Соскочил с табурета, целуя жену в макушку и сделал движение, доставая из кармана. Положил белую капсулу перед ней:

— Ты не передумала?

— Нет, Сема, не передумала.

— И всё же, — подтолкнул пилюлю, — подумай еще.

Хлопнул дверью, сбежав от ее немого укоризненного взгляда в спину.

Пока ехал до аэропорта невольно вспоминал недавний разговор с Батей. Жесткий, колючий, неприятный разговор. Тогда я держал трубку, из которой неслись почти неприкрытые угрозы и мне хотелось выбросить ее подальше. Растоптать, сжечь. Но я слушал, согласно кивал головой и поддакивал.

И по сути, Алексей Борисович был прав. Я виноват во всем. Не предусмотрел, не рассчитал, не подготовился. На мне потери Системщиков, потери СОБРовцев, волком смотрящие и проклинающие товарищи погибших, проседание нашей фракции в не официальном рейтинге среди структуры.

Не официальном, но безумно важном.

Мне давался шанс. Возможность исправить ситуацию. Давались почти неограниченные средства и ресурсы. Батя мудр. Батя знает, что я буду рыть землю, с корнем выдирать деревья и сделаю все возможное и невозможное.

Но найду Валовца. Валовцев.

Привычная суета аэропорта сегодня обошла меня стороной. Я прошел темными коридорами, в которых обитали тени с широкими, топорчащимися пиджаками. Маленький борт, бизнес-джет. Почти подарок от одного из олигархов, которого мы прижали в начале года.

Минимум времени на подготовку и вот ускорение уже вжимает меня в кресло. Приветливые стюардессы наливают вино в бокал, а я вспоминаю утреннюю чашку кофе и ее глаза.

Лететь недалеко, но я успел вздремнуть. Мне снилась Карелия тем летом. Мы были с ней, с Верой, одни там, в краю озер, лесов и рек. Ночевали в деревянном домике, вставали поутру, чтобы наловить рыбы, плавали на байдарках, собирали грибы. На следующий день, после того как мы вернулись, к нам пришла Система. Она звала, заманивала. Кричала с плакатов, обольстительно улыбалась из рекламы. И сурово глядела жесткими глазами Бати, когда мы собрались на срочное, внеочередное совещание. Белые пилюли лежали перед каждым присутствующим. И чашка с водой.

Батя все фишки ставил на Систему. Все до единой.

С посадкой пилот сплоховал. Грохнулись так, будто это какая-то фанерная этажерка начала прошлого века, а не дорогущий джет с кучей всевозможных вспомогательных систем. Даже стюардессы вскрикнули, сидя в своем закутке.

Плевать, главное, что живы-здоровы.

Меня конечно же встречали. Машина попроще, но это не важно. Главное, чтобы она справлялась со своей основной функцией — перемещение из пункта А в пункт Б.

Через некоторое время предо мной тянулся во весь свой рост начальник космодрома, докладывая, что ракета уже стоит на стартовом столе, заправлена, окно пусков открыто и все ждут только меня.

Система не любит разбрасываться высокотехнологичными ресурсами зазря. Если задачу можно решить, хотя бы частично, с помощью технологий аборигенов, то бишь нас, то так и будет.

Сколько уже таких спутников было запущено? Европа, часть Америки, Восточная Азия. Стало быть, это четвертый. Евро-азиатский регион. Мой регион. Почти мой собственный спутник.

Более мощный ретранслятор, обеспечивающий узкий круг лиц новыми, впечатляющими способностями. Открывающий третью ветку в развитии.

Энергия.

И небольшой довесок, созданный лично по моей просьбе. Делалось все впопыхах, на скорую руку, поэтому точность совсем небольшая, не более километра, но это не так важно.

Индикатор гравитационных возмущений. Раз уж тот Валовец так любит играться со своей игрушкой, то по ее использованию мы его и найдем.

Этот спутник, конечно, костыль. Полгода назад все уже потирали руки в ожидании прибытия стационарного ретранслятора. Достаточно провести финальные соревнования, получить подтверждение АРБИТРа и все. Даже место уже распланировали.

За орбитой Марса, в поле астероидов. Огромный спутник-ретранслятор, диаметром в полторы тысячи километров, связал бы Землю с десятками галактик. Мы вошли бы в строй Системы и начали получать все те плюшки, что нам обещали.

А потом была Красная Площадь и уничижительный смех Тридцатьседьмого. Мы сели в огромную кучу дерьма.

Поэтому сейчас в космос отправляется спутник, который зависнув на геостационарной орбите, даст нам часть могущества.

Забрались на вышку наблюдения. Огромные панорамные окна защищали от непогоды и давали возможность рассмотреть стартовый стол во всех подробностях. Особенно когда в твоих руках мощный «морской» бинокль с изумительной оптикой. Увесистый, массивный. Прорезиненное покрытие придавало уверенности, что он не выскользнет при длительном удержании.

Поднес его к глазам, покрутив винт регулировки. Навел на стоящую вдали ракету. «Ангара 1.3 СВ». Новейший носитель, позволяющий запуливать спутники на орбиту быстро и дешево.

Ее корпус покрыт инеем, отчего парит белым. Все из-за жидкого кислорода с температурой минус двести, что залит в топливные баки. «ТАНЯ» — прочитал я крупные буквы, выдавленные во льду. Неровные, нарисованные явно от руки и совсем недавно, потому что ракету заправляют топливом буквально перед самым стартом.

— Таня? — вслух произнес я.

Начальник космодрома неловко засмеялся:

— Понимаете… Традиция. Когда-то давно это имя вывел влюбленный в некую Таню офицер. Ну и пошло-поехало. С тех пор на всех ракетах непосредственно перед стартом пишут это имя. Это уже как талисман какой-то что ли. Говорят, что однажды чиновник из Москвы, увидевший подобное, приказал стереть буквы, мол, в космосе нет места предрассудкам. Стерли. И ракета при старте взорвалась. Хорошо хоть без жертв обошлось. Так что теперь только так, — он чуть виновато посмотрел на меня.

Я кивнул. Если они думают, что это поможет, пусть делают. Пусть хоть ссут на ракету. Главное, чтобы она взлетела как надо.

— Минутная готовность! — наконец прозвучало в динамике.

Все взгляды вновь устремились туда, где на стартовом столе, поддерживаемая лишь силовыми штангами, стояла иссиня-белая стрела, нацелившаяся в самый зенит. Белый дымок испарений чуть смазывал очертания.

— Десять секунд до старта… И пять… И четыре… И три… И два… Пуск! Зажигание!

Внизу ракеты вспыхнуло. Яркое пламя вырвалось из сопла. Балки, удерживающие толстый ствол, разошлись и одновременно с этим она рванула вверх.

До нас долетел рык мощного движка, что сейчас рвет само пространство, вынося сотни тонн металла и композитов наверх, в космос.

— Есть контакт подъема! Событие состоялось.

Ракета шла вверх, неторопливо набирая скорость. Куски льда откалывались от корпуса и летели вниз, чтобы тут же испариться под огненной струёй, что хлестала сейчас из раскалённой воронки сопла…

— Десять секунд — стабилизация ракеты-носителя устойчивая… Двадцать секунд — осевая перегрузка ракеты-носителя в норме… Сорок секунд — рыскание, вращение в норме…

Стремительная стрела уносилась вверх, уменьшаясь в размерах, сияя как второе солнце.

— Отделение первой ступени.

Сияющая звезда на мгновение погасла, чтобы через две секунды вспыхнуть вновь с еще большей силой.

— Вторая ступень, запуск!

Ракета превратилась в черту, которая, оставляя за собой дымный след, загибалась, превращаясь в дугу.

— Сброс головного обтекателя.

Ну все, дело сделано. Теперь остается только ждать.

И рано или поздно мы засечем его.

И я буду готов к этому моменту. На все триста процентов!

13.2.

Стас

Это были самые спокойные три с половиной недели за последние полгода. Никуда не надо бежать, скрываться, озираться по сторонам выискивая возможный «хвост».

Тут, на этой базе, точно все свои. Все, кто здесь остался, понимали, что им грозит в случае, если дела пойдут совсем плохо. И смерть выглядела не самым худшим вариантом. Но пока всё спокойно и видимых признаков обострения ситуации не наблюдается.

Военные, когда обустраивали эту базу, использовали все доступные ресурсы. Тысячи призывников и солдат в течение пяти недель копали, заливали бетоном, строили и сносили почти круглосуточно.

И в итоге возвели очень внушительную, по моим далеким от войны взглядам, крепость. По периметру возвышались высоченные, шестиметровые, поставленные «на попа» бетонные плиты, в некоторых, атакоопасных местах, в два, а то и три ряда. Обзорные вышки, заложенные песком и обшитые металлическими листами, торчали над забором.

Насколько я мог судить по обрывкам фраз, некоторые места в округе за стенами были заблочены противотанковыми минными полями. Под стенами также прорыты туннели, ведущие в ДОТы, что невысокими бугорками торчали прямо перед забором. Подобные укрепления были раскиданы и по территории укрепрайона.

Перед воротами, внутри базы, установлены несколько тяжеленных железобетонных «утюгов», за которыми находился обложенный мешками пост. Сзади вырыт глубокий окоп для танка.

Здания внутри остались только двухэтажные. Окна в них заложили бетонными блоками, стены укрепили. Все небольшие промежутки между зданиями, узкие проходы, подворотни и прочее, где можно незаметно прошмыгнуть или просочиться пехоте, завалили и заминировали. Оставили только две пересекающиеся прямые улицы, с которых убрали все, за чем можно укрыться от огня. ДОТы с толстенными стенами ждали в конце улиц. Оттуда из бойниц торчало что-то внушительное, насколько я понял, безоткатные орудия и крупнокалиберные пулеметы.

На базе имелось несколько танков, часть из которых была вкопана в землю на опасных направлениях, а часть стояла в бункерах под землей, скрытые от ока с небес. Ну и три системы ПВО Тунгуска. Третья тоже была укрыта от любопытных глаз.

Не знаю, насколько это грамотно и эффективно, но смотрелось впечатляюще. Небольшая по площади база превращена в утыканную, смотрящими во все стороны стволами, крепость.

И даже сейчас перестройка и укрепление базы продолжались. Копали окопы, устанавливали противотанковые ежи, укрепляли стены, тянули проводную связь.

И постоянные, изнуряющие тренировки по отражению нападения на базу. Разные варианты: от тихого проникновения диверсионной группы до полноценного общевойскового штурма. Даже бомбардировку объемно-детонирующими боеприпасами рассмотрели. Правда чисто теоретически. И тут было два варианта. Либо «Тунгусски» засекают эту АВБПМ (Авиационная вакуумная бомба повышенной мощности), которую также называли «Папой всех бомб» и успешно ее расстреливают еще на подлете, либо не засекают, и все сгорают в огненном пламени.

Возможность применения противником ядерного боеприпаса не рассматривали даже теоретически. Надеялись и на его благоразумность, которую он пока сохранял, да и что там, в конце-то концов, просчитывать? Тут просто быстрая и гарантированная смерть. Никаких противоядерных бункеров на базе не водилось.

В ряду Валовцев произошло самое крупное пополнение. Я выделил еще двадцать четыре АСК из своих стремительно тающих запасов. И теперь нас стало тридцать пять. Несколько офицеров и контрактники, которые уже являлись предателями страны и нарушителями присяги. По крайней мере так считали те, по другую сторону высокого, замотанного колючей проволокой забора. Здесь же внутри настроения были самые патриотические. И трехцветный флаг все так же гордо реял на ветру.

Наездники военных, учитывая их боевой опыт, предлагали очень оригинальные пути развития. Нет, основой, по крайней мере пока, был все тот же гравиорган, но умения в корне отличались от того, что были у меня или моих товарищей.

Особенно после того, как мы, используя мой опыт, подсадили всем Валовцам активированные АСК Системы. Это был очень полезный для них опыт. Сутки они ходили, вернее, сидели в камерах, без памяти о Вале и с «установленной» Системой. А затем Наездник выгонял ее прочь из организма, оставив крайне важное приобретение — подпространственный карман.

Так что мы тренировались. Гоняли себя до седьмого пота. Таскали тяжелые бетонные глыбы, прыгали по крышам и с крыш, дрались до отбитых кулаков и почек. Учились взаимодействовать с войсками, а они учились сражаться рядом с нами. Оттачивали свои старые и новые умения, поднимали уровни и характеристики.

Я знал, что рано или поздно нас найдут. Отследят по видеокамерам, допросят свидетелей, узнают номера машин. Дальше последует изучение записей дорожных камер и определение направление нашего движения. Затем сложат два плюс два и взглянув на карту поймут, где мы скрываемся.

Поговорил об этом с полковником, который, кстати, отказался ставить себе АСК, мол старый уже. Он согласился с моими выводами и довольно спокойно принял известие, что, вероятнее всего, скоро их пасторальная жизнь закончится.

— Мы готовы к этому. Мы ждем этого с той осени. Так что ничего страшного, если это произойдёт сейчас, а не через месяц. Это неизбежно, — с какой-то буддисткой обречённостью ответил он.

Так что, когда однажды Андрей, наш хакер-Валовец, подошел ко мне тыкая пальцем в небо и сказал, что чувствует там, с помощью своей новой пассивной способности, электрические сигналы, мол скорее всего за нами наблюдают с помощью дрона, я понял, что время подготовки к войне закончилось.

Пришло время войны.

Кортнев Семен Владимирович

Не зря запускали спутник, ох не зря!

Буквально через три дня после его выхода на запланированную орбиту, он засек всплески гравитационных волн. Совсем недалеко от Города.

Когда я увидел, где он скрывается, рассмеялся в голос. Ну кто бы сомневался! Ты хотел спокойной жизни, Семен?

Позвонил Бате. Обрисовал ситуацию. Он, пообещав все порешать, отключился. И, буквально через полчаса звонок с другого номера. Определитель высветил такое имя, что я невольно вскочил со стула.

— Семен Владимирович? — пророкотал динамик трубки. — Это Садюков Олег Львович, генерал армии. Меня попросили помочь вам оказать, так сказать, полное содействие. Слушаю вас.

— Здравствуйте! Да, ситуация сложилась вне моей компетенции. Для начала мне нужны специалисты по общевойсковым наземным операциям. Необходимо разработать план штурма укрепрайона. А затем, после их рекомендаций, будут непосредственные запросы.

— Укрепрайон, говоришь, — засопела трубка, — уж не Уральских ли самозванцев решил брать? Добро! Будут тебе спецы. Жди!

Гудки.

Два человека в зеленом неприметном камуфляже прибыли ко мне на следующее утро. Я обрисовал ситуацию, мы по имеющимся данным прикинули силы противника, умножили их на три и начали прописывать план.

Тяжелая бюрократическая машина заскрипела, зашевелилась. Плохо смазанные колеса раскручивались крайне неохотно, но, раскрутившись до определенной скорости, остановить их было почти невозможно. Секретные сообщения, депеши и звонки по выделенным линиям увеличивались волнообразно.

Вскоре застучали на перестыках рельс вагоны с армейской символикой. Закрытая брезентом оливкового цвета бронетехника, размещенная на грузовых платформах, начала стягиваться в самое сердце страны. Тысячи человек пришли в движение, где скрытно, а где и у всех на виду перемещаясь в нужный квадрат. Отборные, проверенные временем контрактники сидели на вещмешках и крутили в головах пятизначные цифры, что появились у них на дебетовых картах.

Разрезая лопастями воздух, подтягивались боевые вертолеты, за ними подтягивались машины снабжения и обеспечения. Десятки Уралов с ящиками боеприпасов медленно, но неумолимо ехали в нужную сторону.

Мы рассмотрели все возможные варианты. Перелопатили сотни спутниковых снимков. Буквально по миллиметру изучили карты местности и знали что находится в округе лучше, чем местные жители.

Через семь дней от начала подготовки все было готово. Пять тысяч человек замерли в нервном ожидании. Оружие и техника многократно проверены, гражданские эвакуированы, укрепрайон блокирован со всех сторон.

Наступало двадцать первое июня.