Покровитель для оторвы

Пролог

НИКАКИХ ИНЦЕСТОВ!!!
Возможна нецензурная лексика в разумных пределах.

#Настоящий мужчина

#Разница в возрасте

#Совершеннолетняя героиня-девственница

#Героиня с тайной и характером

#Очень горячо и эмоционально

_______________________________

Все вокруг мелькает в неоновом свете.

Громкая музыка бьет по ушам, ритмы передаются через пол. Все внутри вздрагивает от напряжения и радости.

Вместе с пузырьками шампанского в моей крови искрится веселье. Наконец-то, полная свобода! Й-ху!

- Люсь, - кричит мне на ухо подруга. Нет, не подруга, почти сестра.

- А? – прикрывая второе ухо, спрашиваю я.

- Идем, - Катя тянет меня за руку.

- Куда?

- Я тут с парнями клеевыми познакомилась, - глупо хихикает она.

Сегодня наш выпускной. Дома, в серванте на почетном месте стоят наши дипломы.

О будущем будем думать завтра. А сегодня – отрываемся.

- Привет, красотки, - рядом с Катей вырастает молодой парнишка. Модная стрижка, уложенные волосы, дорогие шмотки. Реально дорогие, а не «реплика» с интернет-магазинов. Его ладони по-хозяйски ложатся на ее талию.

- Люсь, это Эдик. Эдик,  это моя подруга.

- Идем? -  красавчик пленительно улыбается. Зуб даю это его фирменная, отрепетированная улыбка. И она сводит девчонок с ума толпами.

Идеально ровные зубы светятся в неоновом свете. Но меня не впечатляет. Скептически вскидываю брови.

И не таких обламывали. Едва успеваю открыть рот, как замечаю молящий Катин взгляд. Ей реально понравился этот парень. Читаю это в ее глазах. А еще просьбу.

Чем черт не шутит? Киваю в ответ.

Разворачиваюсь и подхватываю со стойки свой бокал. Я за него выложила свои кровные двести пятьдесят рублей. Не оставлю же я его здесь?

Не успеваю ничего понять, как на меня налетает какой-то парень. Я оказываюсь вся, с ног до головы в сладком алкоголе. Цветные капли стекают по телу, ручьями струясь по груди, животу, вниз по ногам. Платье насквозь пропитывается коктейлем и прилипает к телу.

- Во же…

- Прости, крошка, -  нагловатый тип перехватывает из моих рук уже пустой бокал и стряхивает с себя несуществующие капли.

- Макс, смотри, что ты сделал с нашей новой знакомой, - в голосе Эдика слышу веселье.

Молодой человек быстро оценивает мою подругу, руки Эдика на ее талии и оборачивается ко мне. В его глазах загорается хищный интерес охотника. А жертва, значит, я?

На секунду мне кажется, что в его взгляде есть что-то еще, более опасное, чем чисто мужской интерес. Но он быстро берет себя в руки.

- Я - Макс, - он улыбается точной копией улыбки Эдика. Да они массово репетируют что ли?

- Я уже поняла, - цежу сквозь зубы.

- Ого, зубастая, - он наклоняется ближе, едва касаясь моей руки. Внутри поднимается волна злости и негодования.

Да кто он такой, что бы так себя вести?

- Макс, - зовет друга Эдик. Но тот не реагирует. Его рука скользит вверх по моей, размазывая цветные капли алкоголя.

Я вздрагиваю. Ладошка начинает чесаться заехать этому наглецу по его лощенной физиономии. Нашел игрушку? Хрен тебе!

- Макс, - голос Эдика становится громче и требовательнее.

- Да? - парень резко отстраняется от меня.

- Эдик, нам нужна минутка, - щебечет Катя, положив ладошку на широкую грудь.

Я не узнаю подругу. Она никогда не вела себя так с парнями.

- Не задерживайся, бэйба. Я жду тебя, - Эдик подхватывает пальцами мою подругу за подбородок и целует. Долго, страстно, обхватив ее губы своими. Вижу ниточки слюны между ними, пока они пытаются отдышаться и попробовать друг друга на вкус снова. Внутри поднимается отвращение.

- Не парься. Они реально клеевые и при деньгах, - едва ребята скрываются в толпе, Катя тараторит мне на ухо. - У них наверху заказана вип-комната. Не понравится – сольемся.

Катя даже пританцовывает от нетерпения.

- Ты уверена? – это все, что я могу спросить.

- Ага, - кивает она. – Люсь, что мы с тобой видели в своей жизни?

Неожиданно серьезно говорит Катя.

- Они – наш шанс на лучшую долю!

- Сомнительный такой шанс, - замечаю я, вспоминая хищные улыбки и дорогой лоск. Таким мальчикам не нужны детдомовские девочки.

- Да хоть какой! Лишь бы ухватиться, а там… - слышу в дрогнувшем Катином голосе мечтательность.

- Кать, они нас поимеют и выкинут, как мусор, - пытаюсь ее образумить.

- Люсь, не будь занудой. Тебе уже пора бы и расстаться кое с чем… - она  глупо хихикает. А я вспыхиваю от ее намеков.

Да, мне так и не «удалось» избавиться кое от чего. Мои мозги всегда в романтические моменты начинают работать с утроенной силой. И никакие помутнения, как в глупых книжках на меня не находят. Вот и весь секрет моей девственности.

Ладно, может, она и права. Нам уже по двадцать одному году. Может, стоит поискать себе парня?

- Мне надо в туалет, - я развожу руки в стороны, демонстрируя катастрофу с платьем.

- Мне сходить с тобой? – говорит Катя, а я вижу, как она в мыслях уже несется к Эдику.

- Неа, - машу рукой. – Развлекайся, я скоро.

- Второй этаж, первая дверь направо, - кричит мне в след Катя. Машу ей рукой, что поняла.

Критически осматриваю себя в зеркале в туалете.

Синтетическое платье, насквозь пропитавшись коктейлем, прилипло к телу и неприятно холодит.

Открываю кран и пытаюсь отмыть хотя бы сахарные кристаллы и яркие разводы. Становится только хуже.

Ткань словно вторая кожа обтягивает меня. Пытаюсь оторвать от себя платье, но оно липнет снова, стоит убрать руки.

 Соски сжимаются в тугие горошины и бессовестно торчат. Первый раз в жизни не надела лифчик, а тут такое!

Глава 1

- Ну, здравствуй, прекрасная незнакомка, - от низкого чарующего голоса невидимого собеседника по телу прокатывается огненная волна, вызывающая странное томление внизу живота. Вдоль позвоночника разбегаются мурашки, перепрыгивая на руки.

Неожиданно мне перестает  хватать воздуха.

Да что же это такое?

Поворачиваю голову, стараясь разглядеть незнакомца. Но сплошная темнота не дает мне этого сделать. По крайней мере, пока я к ней не привыкну.

Вздрагиваю от тихого шороха его шагов.

Он замирает где-то совсем рядом. Ноздри щекочет терпкий аромат его духов.

- Я не ждал тебя, - он понижает голос, вызывая в моем животе несвойственные спазмы и трепет. – Но ты пришла…

Облизываю вмиг пересохшие губы.

Стою словно вкопанная и ничего не могу с собой поделать.

Я понимаю, что ошиблась дверью и моей подруги здесь нет. Но уйти не могу.

Моей руки касается его ладонь, прошивая мое тело мощнейшим разрядом. Сердце разгоняется до ста за одну секунду.

Хватаю ртом воздух.

Горячая ладонь, не торопясь скользит вверх по моей руке. Подушечки пальцев вырисовывают неизвестный узор на моей коже.

Я вся дрожу. Меня бьет озноб, и одна за другой накатывают волны странного возбуждения. Мурашки толпами разбегаются по телу.

Боже мой, что со мной творится?

- Ты дрожишь, -  его низкий грубоватый голос шелестит совсем рядом.

Неожиданно он убирает руку, и я чувствую разочарование.

Шорох, и мне на плечи опускается мягкая ткань с терпким запахом дорого парфюма. Он набросил на мои плечи свой пиджак.

 Горячая ладонь ловит мою руку и тянет за собой.

- Идем, - почти шепчет он.

- Куда? – отвечаю ему шепотом.

- Значит, ты хочешь поиграть? – он спрашивает, и я слышу его игривый тон.

-  Нет, - качаю головой.

Ничего не понимаю, но свою руку не выдергиваю.

- Ну что ж, - это скорее мысли вслух. – Так даже интереснее.

Он кладет мою ладонь на сгиб своего локтя. Мои пальчики скользят по тонкому батисту дорогой сорочки. Под ней ощущаю стальные мышцы.

- Прекрасная незнакомка, я приглашаю вас отужинать со мной, - его голос становится громче и пафоснее. Все это отдает каким-то балаганом.

- Я… - пора завязывать с цирком.

- Соглашайся, прошу, - и снова хриплый полушепот. И снова горячая волна прокатывается по телу, замирая внизу живота.

Мой отказ так и остается не высказанным.

Он ведет меня вглубь комнаты. Ковер скрадывает наши шаги.

Облизываю губы, а он замирает рядом со мной. Слышу, как учащается его дыхание. Как он глубоко дышит, словно пытается уловить мой запах.

В темноте сверкают его глаза. Или мне показалось?

Нет, не показалось. Комната погружена лишь в полумрак. В глубине приглушенно горят светильники, даря скудный свет. 

На фоне одного из светильников могу различить силуэт незнакомца: очень высокий, огромные плечи обтянуты светлой сорочкой. Офигеть, такие бывают? Или он что-то подкладывает? Рукава натянуты на бугрящихся мышцах, длинные сильные ноги, крепкая задница…

- Кхм, - кашляю. О чем это я?

Мужчина разворачивается к столику и подхватывает высокий фужер.

- Прошу, - он наклоняется ко мне. Его губы едва касаются моей щеки. Горячее дыхание обжигает. Случайное касание жжет кожу каленым железом.

- Я не…

- Дай угадаю – на работе не пьешь? – его бархатистый голос заполняет мое сознание. - Всего пару глотков. Никто не узнает. Обещаю.

Его пальцы касаются моей ладони, прошивая очередным импульсом. Он вкладывает фужер мне в руку и помогает поднести его ко рту.

Я словно завороженная послушно выполняю его требования. Мозг судорожно пытается найти подвох. Он есть, я это знаю. Но ответ уплывает от меня.

 Делаю глоток, еще один и еще. Холодный сладкий напиток струится по горлу, моментально согревая меня изнутри.

- Умничка, - шепчет он рядом.

Веселые пузырьки искрятся в моей крови.

 Мне пора уходить, я это знаю. Но не хочу. Мне хочется еще немного побыть рядом с незнакомцем. Послушать его чарующий голос, почувствовать очередную волну возбуждения.

- Это моя любимая песня. Мы можем потанцевать? - неожиданно для себя самой прошу я.

- Конечно, - он забирает бокал.

Обжигающая ладонь ложится на мою талию и притягивает меня.

 Мое тело оказывается прижато к сильному рельефному телу, негромкие звуки музыки обволакивают нас.

Ощущаю его жар и возбуждение каждым сантиметром кожи, каждой клеточкой.

И, как ни странно, сама льну к нему. Щекой прижимаюсь к мужской груди, жадно вдыхая дразнящий аромат.

Ладонь на моей талии приходит в движение и медленно скользит вниз, вызывая огненный шквал внизу живота.

Не знаю, сколько длится музыка, сколько мы плавно движемся ей в такт, слившись воедино.

Неожиданно незнакомец отстраняется. Его рука отпускает мою ладонь.

Но тут же почти до боли впивается в мой подбородок.

Он наклоняется совсем близко ко мне. Бездонные омуты его глаз пожирают меня.

- К черту правила, - шепчет он зло мне в губы и тут же впивается в них в безумном поцелуе.

Комната плывет перед моими глазами. Голова кружится от накатившего желания.

 Хватаюсь за его плечи, боясь упасть.

Его губы обхватывают мои, жадно втягивают и терзают. Его язык настойчиво раздвигает мои губы и проникает в рот.

Ммм, как сладко.

Я лишь могу хватать ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. В то время как мужчина уже хозяйничает у меня во рту.

Его ладонь с моего подбородка перебирается на затылок, зарывшись в мои волосы и мягко массируя кожу. Одна за другой волны дикого огня прокатываются по мне.

Мир меркнет и сужается до одного конкретного мужчины. Ноги слабеют. Боюсь упасть.

Его язык настойчиво движется внутри моего рта. Он завоевывает пространство, в то время как я таю в его руках.

Глава 2

Ну что, прощай, родной город! Видела я от тебя что-то хорошее? Да ни фига!

Затягиваюсь и метко отправляю бычок прямо под колеса паровоза. Тут же получаю в ответ недовольный взгляд проводника, что лазит под вагоном. Да вот вообще пофиг!

Отворачиваюсь и поправляю дорожную сумку на плече.

Мой взгляд быстро и цепко осматривает перрон и проходящих людей. Каждая спешащая в мою сторону мужская фигура заставляет вздрогнуть. Так, спокойно, он не придет! Не должен! У него своих проблем выше крыши, чем искать по вокзалам подружку бывшей.

Ремень на старой дорожной сумке режет плечо, снова поправляю его и отворачиваюсь к вагону.

Ну, блин, сегодня подморозило, аж пар изо рта идет. Когда уже пускать будут?

Зябко обхватываю себя за плечи. Осеннее пальто этой осенью вообще не спасает. Влажный холодный воздух пробирает до костей. Сапоги подвели в самый последний момент – отвалилась подошва. Да, так всегда. Пришлось обувать кроссовки. Ну, ничего, нормально. Я видела в инстаграмме, так в столице многие ходят. Только холодно.

Пританцовываю на месте, стараясь согреться.

- Готовим билеты, паспорта! – разносится над перроном хриплый голос проводницы.

Окоченевшими пальцами достаю документы, раскрываю на нужной странице и замираю. С новенького паспорта на меня смотрит моя собственная фотка, а вот фамилия и имя не мои, буквы  жгут мне пальцы и глаза огнем.

Кажется, что каждый на этом чертовом перроне видит мой обман и смотрит с укором. А проводница так и вообще сейчас превратиться в черта и откроет для меня персональный люк в ад.

Но нет. Выхватив их моих рук документ и билет, она, едва взглянув, возвращает его назад.

- Не задерживаем, проходим, - орет она мне прямо в ухо. Я вздрагиваю и хватаюсь за поручень.

Прощай, родной город! Не видеть бы тебя никогда!

Так, ну вот и мое «купе». Ну, купе – это громко сказано, нижняя боковушка в плацкарте. Не у толчка и то радость.

Запихиваю сумку под сиденье и скидываю пальто. Вешаю его на крючок, любовно поглаживая.  Это самая дорогая вещь в нашем с Катькой гардеробе… в моем… теперь только в моем.

От воспоминаний о подруге к горлу подступает ком, в глазах набираются жгучие слезы. Отворачиваюсь к окну и часто моргаю в надежде, что не разревусь. Катя, Катенька, прости меня! Это ты сейчас должна ехать в новую жизнь.

- Дорожку, - зычный мужской голос заставляет меня буквально вжаться в столик и пропустить тщедушного деда с огромной сумкой наперевес.

Вот скажите, откуда у такого сморчка такой голос?

 Пассажиры рассаживаются по местам, распихивают вещи по полкам и начинают обживаться.

Со всего размаху плюхаюсь на сиденье и разглядываю серое безликое здание вокзала.

За окном начинает моросить дождь, хорошо успела закончить все дела и сесть в поезд, пока меня не намочило.

Перед глазами встает мрачное городское кладбище. Свежая могила с комьями мерзлой земли. Свежеобструганный крест, перевязанный ленточкой. И фотография в рамке. С нее прямо мне в душу смотрит улыбчивая девчонка с ямочками на круглых щеках. Катя! Был ли у меня в жизни хоть кто-нибудь роднее? Нет! И, наверное, уже не будет…

Смахиваю так некстати набежавшую слезу.

Самое страшное, видеть на чужой могиле свое имя. Знать, что отныне тебя настоящей не существует.

Есть только авантюристка, выдающая себя за кого-то другого и пытающаяся изменить свою жизнь в память о подруге.

Москва встречает меня неласково. Холодно, серо и мокро.

Запахиваю пальто, выуживаю из сумки шарф и наматываю его на шею. Так уже лучше. Но шапка бы не помешала. Только где ее взять?

С сожалением смотрю на свои видавшие виды кроссовки, в них только летом ходить, сейчас же промокну в момент. Но вариантов нет. Надеюсь, новоявленные Катькины… мои родственнички раскошелятся и подарят мне боты. Хорошо бы.

Оглядываюсь на поезд, смотрю по сторонам. Вроде же встретить обещали.

Но ни древней бабки, ни кого-то похожего на маменького сынка на пенсии вокруг не нахожу. Они, наверное, встречают меня у СВ-вагона. Надо чесать к нему, знать бы только куда? 

Ну не указала я в смске, что билет поменяла, подумаешь какая беда? Честно говоря, свой билет сдала из-за нехватки денег еще Катя, а этот покупала уже я на свои кровные.

Заглядываю на экран смартфона десять-десять, вздыхаю и бреду. Направление выбираю наугад. Вокруг снуют люди, бегают мужички с огромными телегами, несутся тетки с баулами.

Оглядываюсь по сторонам, поправляя постоянно съезжающую сумку.

Неожиданно налетаю на кого-то. Рассмотреть мужика не получается, он закрылся воротником от ветра и надвинул кепку на самые глаза в попытке защититься от мороси.

- Простите, - пытаюсь извиниться.

- Смотреть надо, - слышу недовольное ворчание. Голос разобрать сложно, мужчина хрипит.

Думаю, что инцидент исчерпан. Неожиданно чувствую едва уловимое касание рук мастера на своем теле.

Глава 3

Вот урод.

Среди шума и гама на перроне раздается веселенькая музыка. Мой рингтон. Это мой рингтон!

- Пусти, - рывком скидываю руку полицейского и бросаюсь на звук.

Мельком замечаю удивленный взгляд холодных голубых глаз. Он так и застывает с трубкой в руках.

Добежав до края платформы, свешиваюсь вниз. На щебенке между шпал валяются вещи: мой смартфон, портмане и пара женских кошельков.

- Скинул, падла, - радостно кричу я, стараясь достать до вещей.

Полицейский оттесняет меня, спрыгивает вниз и подбирает вещи.

- Дай, дай же, - выхватываю из рук удивленного офицера свой потертый телефон. – Это мой родственник, ща он вам тут устроит.

Озябшими пальцами пытаюсь разблокировать экран. Выходит не сразу, только бы не сбросил.

- Алло, - в трубке напряженная тишина. – Алло!

- Обернись, - требует глубокий голос на том конце «провода».

Я, ничего не понимая, оборачиваюсь.

Прямо напротив меня, застыв словно истукан, стоит Он, прижав трубку к уху. В его глазах зажигается удивление, а губы складываются в холодную, горькую и насмешливую улыбку.

- Ну, здравствуй, Екатерина, - голос из трубки растягивает слова.

Почему же они совпадают с движением губ моего незнакомца?

- Ты? Ты? – я задыхаюсь от злости и удивления. Это не может быть правдой. Кто угодно, только не он!

- Я, - мрачно улыбается он, сбрасывая вызов.

- Не отпускайте ее, она обманщица, - верещит карманник, поняв, что теперь ему так просто не отделаться.

- Простите, мы должны во всем разобраться, - снова обращаясь к моему «родственнику», говорит офицер.

Мужчина переводит на него безразличный взгляд, достает документы и раскрывает перед полицейским.

Не знаю, что тот увидел такого, но его мятое лицо резко бледнеет, он вытягивается в струнку, рука тянется ко лбу.

- Простите, виноват, не признал, - тараторит полицейский.

- Инцидент исчерпан? Я могу забрать девушку? – высокомерно спрашивает мой незнакомец.

- Так точно, ээ, конечно, - замерев, как кролик перед удавом, рапортует полицейский.

- Идем, - это уже он бросает мне.

Не удостоверившись, что я иду следом, мужчина разворачивается.

- Нет, - не трогаюсь  с места.

О, ради такого взгляда стоило это сказать. В голубых глазах, разгоняя лед, зажигается яростное пламя.

Что, не привык, что с тобой спорят? Не в последний раз, будь уверен.

- Что? – он не повышает голос, но вокруг как будто сгущается воздух.

- Я с тобой никуда не пойду, пока не извинишься, - складываю руки на груди. Ладони пачкаются от грязных разводов.

Глаза полицейских ползут на лоб.

А вот «родственничек» только голову слегка наклоняет на бок и впивается в меня изучающим взглядом. Вижу, как на его шее пульсирует венка. Ох, не к добру.

- За что? – он растягивает слова.

- За все!!! - выкрикиваю я.

Я чувствую, как дрожит мой голос. Мне  надо замолчать, спрятать глаза и послушно плестись за ним. Но я не могу! Не могу!

- За все? - отчетливо слышу угрозу в бархатистом голосе.

Его лицо становится жестче. В пару широких шагов он преодолевает разделяющее нас расстояние и подхватывает под локоть. Его крепкие пальцы стальной хваткой сжимают мою руку.

- Идем, я сказал, - он нависает надо мной, и я неосознанно втягиваю голову в плечи.

- А если я не пойду, ты меня потащишь? – храбрая моська. Сама чувствую, что перегибаю, но сдаваться не собираюсь.

- Отличная идея, - его лицо на миг светлеет, в голубых глазах загорается юношеское озорство. Лишь на миг, после все обратно затягивает холодным безразличием. – Но нет. Я уйду. А ты останешься тут совсем одна. У тебя будет выбор: начинать покорять столицу самостоятельно или отправится в свой родной город.

Сглатываю. Оглядываюсь по сторонам. Замечаю хмурый взгляд карманника, который ловит каждое слово моего «родственничка». Я просто уверена, что он с дружками организует мне незабываемую экскурсию по столице.

На перроне еще стоит поезд, на котором я приехала. Родной город. Ну уж нет. Я не хочу возвращаться туда.

- Хорошо, - опускаю голову в знак согласия.

Он молча разворачивается. Семеню за ним следом, стараясь не отставать.

На один его шаг приходится почти три моих.

- Подожди, - мой голос звучит жалко. Я уже запыхалась. – Да подожди же ты…

- Что еще? – он резко останавливается, и я влетаю ему в грудь.

Он быстро ловит меня за плечи. И даже через толстое сукно пальто я ощущаю жар его ладоней.

Глава 4

Добираемся быстро и без происшествий.

Больше без происшествий.

Спасибо опекуну, он не стал допытываться, что со мной не так. Думаю, ему вообще по фигу.

Конечно, явилась тут провинциалка крашенная и хочет отхапать семейных деньжат. С чего ему меня любить?

Но ничего. Прорвемся, Кать. Я вырву твое наследство, если придется, у них из глоток!

Машина плавно притормаживает у огромного здания.

- На выход, - командует Дмитрий.

Ох, нашелся начальник.

Выхожу и сама не замечаю, как мой рот открывается от удивления. Дом реально здоровенный, сколько же в нем этажей? Тьма!

У нас в городе такое не строят.

Двор больше похож на парк: чистый стриженый газон, скамеечки, детская площадка, парковка. А это что? Бассейн? Офигеть!

Живут же люди!

 Дмитрий в своей манере подхватывает меня под локоть и тянет к подъезду.

Ох, не то это слово. Подъезд!

Это прихожая или, как их там раньше называли, парадная!

Светлый в разводах камень, колонны, широкая лестница и огромный пушистый ковер.

Дмитрий отпускает мою руку и делает несколько шагов в сторону представительного мужчины в костюме.

Замираю у самой кромки светло-бежевого ковра. Смотрю, как по моим кроссовкам струятся грязные ручейки. Делаю шаг назад и скидываю кроссы.

Наступаю ногами на пушистый ворс. Вот это классно.

Даже через носки ощущаю его тепло и нежность. Интересно, он натуральный? Конечно, да! О чем это я? Здесь все по самому высокому уровню.

Медленно иду вперед, стараясь вобрать в себя все запахи, звуки, ощущения. Запрокидываю голову и разглядываю высокий сводчатый потолок. Никогда такого не видела.

- Екатерина, - гремит совсем рядом и очень сердито.

- А? – опускаю голову и на середине пути от потолка к реальности встречаюсь с ледяными глазами опекуна.

В них плещется злость, нет ярость. Снова.

Да что не так?

Замечаю за его спиной крайне удивленное лицо солидного мужика в костюме. Настолько удивленное, что, кажется, он прям галстук свой сейчас проглотит.

- Дмитрий Александрович, юная леди с вами? – и голос такой заискивающий и крайне удивленный.

- Со мной,  - рычит опекун.

И снова подхватив меня под локоть, несется вперед.

- Мое почтение Нелли Эдуардовне, - кричит мужик нам вслед.

- Обязательно, - рычит сквозь зубы Дмитрий.

- А в чем дело? – я пытаюсь вырвать руку. Уже скоро синяки будут, если так и дальше подойдет.

- Заходи, - опекун заталкивает меня в лифт.

- Там остались мои кроссы, - я возмущена.

- Не беда, выкинут.

- Что? – я пытаюсь дотянуться до панели и нажать на какую-нибудь кнопку, чтобы остановить этот чертов лифт.

Но он ловко перехватывает мою руку.

- Да прекрати меня хватать! Задолбал уже!

Он делает шаг ко мне. Я тут же отступаю, но упираюсь спиной в полированный металл.

 Дмитрий нависает надо мной. Огромный, мощный, опасный. Его глаза стремительно темнеют. Ноздри трепещут.

Он кладет руки с двух сторон от моего лица, отрезая пути к побегу.

Меня обволакивает его запах. Аромат парфюма, масло сандала и пряность мужского тела.

По телу пробегает дрожь. Электрические разряды всполохами проходятся по моей коже.

Воздух накаляется. Темно-синие глаза пылают передо мной. Я хочу отстраниться, отвернуться, убежать, но не могу.

Я смотрю в них, как завороженная и вижу свое отражение.

Замечаю, как на мужских щеках ходят желваки. Пальцы покалывает от желания прикоснуться к бритой щеке, погладить.

Его губы, секунду назад сжатые в тонкую линию, распахиваются.

Ощущаю на лице горячее дыхание. Низ живота схваткообразно сжимается.

Божечки, что сейчас будет?

Покачиваюсь на носках, готовая в следующую минуту прижаться к широкой груди…

Мысли путаются. Облизываю губы. Черный зрачок напротив резко расширяется. Дмитрий наклоняется…

Мелодичный звон вплывает между нами. Двери отъезжают с тихим шорохом.

Дмитрий ругается сквозь зубы и резко выпрямляется, оттолкнувшись от стенок лифта.

- Дмитрий? – удивленный голос окончательно отрезвляет меня.

- Здравствуй, мама, - опекун с хорошо скрываемой досадой резко проходится пятерней по волосам.

Оборачиваюсь. У входа в лифт стоит пожилая женщина. Седые волосы собраны в пучок. Ни грамма косметики. Строгое серое платье.

Глава 5

Разворачиваюсь и бегло осматриваю комнату.

Понимаю, что у меня просто не осталось сил.

Внутри все дрожит.

Воспоминания и пережитые эмоции лавиной накатывают на меня.

Сажусь на кровать и закрываю лицо руками.

Так, надо привести мысли в порядок! Надо все хорошо обдумать!

ОН – мой опекун. Это плохо, это очень плохо! Хуже только то, что от одного взгляда на него, от легкого касания я вся дрожу. Не уверена, что это хорошо закончится.

Но! Он меня, кажется, не узнал и это хорошо.

Да он в ту ночь и не смотрел на мое лицо. Он исследовал другие части моего тела…

Чувствую, как вспыхивает лицо, а следом кровь огненной волной опускает вниз, будоража тело…

Мягкий полумрак и настойчивые мощные толчки. Раз за разом он завоевывает меня. Дико, без остатка.

Я выгибаюсь под ним, стараясь прижаться к горящему телу, пытаясь вобрать в себя его жар.

Боли больше нет. Она затихла, уступая месту безумию в крови.

Сколько длится наш марафон? Не знаю… Не уверена…

Длинные пряди намокли и облепили лицо.

Под моими пальцами перекатываются его крепкие мышцы.

Замираю. Пытаюсь не дышать.

Внутри в самом низу живота нарастает напряжение. Толчок за толчком, оно увеличивается.

Незнакомец замедляется. Его член скользит во мне осторожно и обжигающе. Мне кажется, что головка вот-вот выскользнет из меня, пытаюсь сжать влагалище, не дать этому случиться.

 Он замирает и вновь врывается в меня. Сильно, до основания.

Это становится финальной точкой.

Внутри словно взрывается что-то и бьет по оголенным нервам. Я вся сжимаюсь. Тело бьет крупная дрожь, выкручивая мышцы.

- Тише, малышка, тише, - он наклоняется и целует меня во влажный висок.

Едва затихают судороги, как я снова ощущаю его движения в себе. В это  раз он движется быстро, резко, до боли впившись пальцами в мои ноги.

Я уже не понимаю, что происходит. Чувствую его в себе, но уже не могу различить скольжения.

Моя голова мечется из стороны в сторону.

- Погладь себя, - требует он хрипло.

 Отпускаю его плечи и неуверенно поглаживаю свой живот.

Каждое касание словно током бьет.

Осторожно прохожусь подушечками пальцев вверх и вниз. Случайно задеваю напряженную горошину соска, и влагалище снова сжимается, даря поистине ни с чем несравнимое наслаждение.

Обхватываю свои груди руками, мягко сжимаю, ловлю чувствительные  горошины.

И тут же промежность зажигается новым приходом. Тело скручивает такая мощная судорога, что я не в силах сдержать крик.

Влагалище сжимается и пульсирует, обхватив мощный ствол.

Едва первая судорога прокатывается по моему телу, как я слышу хриплый мужской рык.

Чувствую, как он дрожит рядом. Чувствую, как сокращается его член во мне. Чувствую, как по бедру ползет обжигающая капля его спермы.

- Ты… был без презерватива? – эта мысль врывается в мое почти отключившееся сознание.

- Прости, малышка, с тобой я забыл обо всем. Умничка, - он целует меня. Быстро, едва касаясь губ. – Я возмещу ущерб твоему сутенеру.

- Что?!! – я отталкиваю его от себя и скатываюсь с дивана.

Сладкая нега, минуту назад готовая усыпить меня, тут же исчезает.

 – Повтори!

- Малышка, - в полумраке вижу, как он вальяжно садится на диване, подкладывая одну ногу под упругую задницу и выставляя на обозрение свое достоинство. Да, там есть что выставлять…

Нет! Нет!

- Я не проститутка! – слезы набегают на глаза.

- Да? – не вижу его глаз, но слышу иронию в голосе. – Перестань. Можешь больше не играть. Я знаю, что запретил своим друзьям «дарить» мне тебя. Но можешь передать им, что мне понравилось и я не сержусь на них. А твоя игра в невинность выше всяких похвал. Если бы я не знал, кто ты, я бы подумал…

Он отталкивается от дивана, поднимается и медленно движется ко мне.

- Нет! – кричу я испуганно. Злость, стыд и унижение кипят во мне.

Господи, я ведь знала, что чудес не бывает и сказок тоже…

Бросаюсь в угол к платью. Не разбирая, где перед натягиваю его на себя.

- Подожди, - слышу удивление в его голосе. – Ты уходишь?

Глава 6

Девушка распахивает передо мной дверь, не успеваю я шагнуть в комнату, как она придает мне ускорения.

Толчок в спину становится неожиданностью. Делаю несколько торопливых шагов, пытаясь сохранить равновесие.

Позади хлопает дверь.

Оборачиваюсь. По милому и услужливому секунду назад личику расползаются брезгливость и злость.

- Если, ты, сучка, будешь лезть к моему парню, я тебя придушу, поняла? – шипит она.

Приехали! А кто твой парень?

- Это тот, который… Игорь? – вспоминаю единственное мужское имя, которое слышала за сегодня.

Губы девушки кривятся, глаза вспыхивают бешенством.

- Это тот, который Дмитрий, - передразнивая меня, она выдает шокирующую новость.

Интересно, очень интересно.

- А он хоть знает, что ты его девушка? – я приподнимаю бровь.

- Не твое дело, - дерзит она.

- Ну почему же? – напряжение отпускает меня. Какая-то столичная чика, работающая на побегушках у «моей семьи» мне не страшна. И не таких обламывала.

Она делает шаг мне навстречу.

- Я тебя предупредила, дрянь. Не послушаешь – пожалеешь, - шипит она.

- Да? И кто заставит меня пожалеть? Ты что ли? Или сам Дима? – я отбрасываю на кровать ноут и складываю руки на груди.

Она делает еще один шаг ко мне. Глупо. Очень глупо.

Останавливается совсем рядом.

- Я тебя уничтожу! Превращу твой визит сюда в ад. Ты будешь бежать отсюда в свой Мухосранск, сверкая пятками, и радоваться этому. Потому что я…

- А теперь послушай меня, подруга, - кладу руку ей на плечо.

Ее глаза сверкают ненавистью, но лишь на мгновение. Затем в них появляется боль.

Я загоняю свой большой палец ей под ключицу и заставляю рухнуть передо мной на колени. Старый испытанный прием.

- Я ни на что не претендую, кроме того, что мое по праву. И если ты не в курсе, я – племенная внучка Нелли Эдуардовны. Дима - мой дядя.

На хищном личике сквозь боль проступает удивление. Так, прислуга не в курсе господских дел. Интересно.

- Себя обижать я не дам никому, тем более такой пигалице как ты. Усекла?

Она молчит. А я нажимаю сильнее. Она вздрагивает и скулит.

- Усекла?

Она неуверенно кивает.

- И это я могу твою жизнь превратить в ад, а не ты мою. Потому что в земном аду я уже бывала несколько раз.  Вряд ли у тебя хвать фантазии придумать что-то новое.  И еще. Закатай губу, Дима не для тебя. Это тебе так, дружеский совет. А теперь брысь отсюда.

Отдергиваю руку и слышу громкие хлопки.

Поднимаю взгляд и встречаюсь с потемневшими глазами. Его глазами. Замираю на месте. Рядом все в той же позе, стоя на коленях, замирает Женя.

Отлепившись от дверного косяка, Дмитрий продолжает громко хлопать. Его лицо – непроницаемая маска.

- Я вижу, ты устроилась на новом месте. Женя, в мой кабинет.

На несколько томительных секунд повисает звенящая тишина.

- Живо! – командует опекун.

Девушка вскакивает и уносится.

- Будешь ругать? – смотрю, гордо вскинув подбородок. Уж что-что, а встречать наказания гордо я умею. Спасибо воспитателям!

- Нет, - он качает головой. – За что?

- За то, что повредила твою игрушку, - бросаю небрежно, а на самом деле хочу ужалить его больнее. Сама не знаю почему.

- Игрушку? – он удивлен. – Женю? Хм, она…

Он умолкает, не находя слов. А я чувствую, что попала в точку.

- Скажешь, ты не играл с ней? В босса и подчиненную? Хозяина и горничную? В…

- Хватит! – грозный рык, обрывает меня на полуслове. – Тебя это не касается!

- Меня это касается, пока такие вот Жени будут пытаться зажать меня по углам. Ты просто скажи мне, сколько их в твоем доме. Я хоть буду знать. А то пойду ночью в туалет, а они меня того…

- Я с этим разберусь!

- Конечно, разберись, - я вдруг вспоминаю надменное  выражение лица его матери, когда она отдавала распоряжения прислуге.

Пытаюсь повторить его. С удивлением и радостью замечаю, как меняется лицо Дмитрия. Как на его щеках вспыхивает румянец. Как расширяются от удивления его глаза.

Он разворачивается на каблуках и широкими шагами направляется на выход. Молча.

Я выдыхаю.

На пороге он останавливается.

- Не племенная.

- Что? – не понимаю, о чем он.

- Не племенная внучка, а внучатая племянница.

- Да по фигу, - машу рукой.

В ответ получаю долгий пронзительный взгляд. Кажется, что он сканирует, пробирает меня до печенок.

Глава 7

- Вот этот, - тычу пальчиком в палетку.

В аккуратных руках маникюрши сверкает многообразием россыпь цветных ноготков.

- Уверены? – замечаю на ее лице неуверенность и удивление.

- Ага. Супер! – я не могу сдержать восторга.

Сегодня один из лучших дней в моей жизни.

Сначала завтрак в какой-то навороченной кофейне с малипусенькими чашечками кофе и такими же крохотными пирожными. Хорошо, что меня не ограничивали в количестве.

А вот теперь мы сидим в салоне красоты. Недешевом, я должна сказать. И все девушки бегают и крутятся только вокруг нас.

- Екатерина! – вздрагиваю от ледяного холода в голосе «родственницы».

Да что опять не так?

Нелли Эдуардовна с каждым днем становится все строже и язвительнее. Каждый ее взгляд способен испепелить. Каждое слово – убить на месте!

Ох, Катя, ну и «бабуля» тебе досталась!

- Даже не думай, - она наклоняется и вырывает из моих рук палитру, переворачивает страницу и тычет идеальным пальчиком в целый ряд одинаково унылых оттенков.

- Вот!

- Нет! Я буду как бледная поганка! Как покойница с такими ногтями, - говорю и прикусываю язык.

Идеальный ноготок «бабули», нервно сучащий по плотному картону, как раз такого цвета. Цвета скучной неизбежности.

- Просите, - шепчу я под ее гневным взглядом.

- Значит, решили. Вот этот, - он указывает на один из цветов.

- А можно мне на ногах покрасить тем? – надежда еще не умерла во мне. Поднимаю молящие глаза на нее.

Идеальная фигура, идеальная осанка, идеальный светлый брючный костюм и высокие каблуки.

- Каким «тем»? Кислотно-зеленым или неоновым розовым? Может, электрик? – ее голос звучит ровно. Не вижу подвоха.

- Ага, - киваю с радостью.

- Ни в коем случае, - отрезает она. – Девушка, на ногах классический френч.

- Отлично, - бурчу про себя.

 И снова получаю гневный взгляд ярко-голубых «бабулиных» глаз.

О, педикюр, маникюр и массаж стоп сглаживают разочарование от выбранного не мной цвета лака.

 Несколько чудесных часов я провожу в уютном кресле, а вокруг меня суетятся работницы салона.

Пока я с кислой миной на лице разглядываю бледно-розовое уныние на своих руках и скучный френч на ногах рядом возникает «бабуля».

-  Какой у тебя размер ноги? – она не спрашивает, она требует ответа.

- Тридцать четвертый.

- Кошмар, - ее глаза округляются.

- А, - машу обреченно, - я привыкла. В детском мире всегда есть мой размер.

Она почему-то хмурится, не оценив моей шутки.

- Екатерина, это катастрофа! – восклицает она.

- Почему? – я вытягиваю ножку и разглядываю ее. Очень даже ничего.

Катя меня всегда называла Золушкой. И смеялась, что я когда-нибудь найду своего принца.

- Потому что через неделю, у меня юбилей. Ужин в лучшем ресторане, гости, платья от  именитых кутюрье и бриллианты от Картье. А ты собираешься пойти в детских туфельках?

- Ну да.

- Это катастрофа, - она прикладывает пальцы к вискам.

- Да, ладно. Я могу и не ходить… - слова застревают у меня в горле от ее гневного взгляда.

- Екатерина, чтобы я такого больше не слышала, - гневно отчитывает она меня. – И вообще, лучше бы я тебя слышала реже…

Последнее она скорее бурчит себе под нос.

- Девушки, а ее волосами вы собираетесь заниматься? – Нелли Эдуардовна оборачивается к замершим девушкам и те начинают носиться по салону, натыкаясь друг на друга.

-  А что не так с моими волосами? – я подхватываю длинную прядь и разглядываю розовый кончик.

- Цвет! – чеканит «бабуля».

- Мне нравится цвет!

- А мне нет!

- Нет! – тут я настроена решительно. – Мне нравится мой цвет. И ничего менять я не дам!

- Господи! За что мне такое наказание? – приложив руки к груди, восклицает «бабуля».

- За все хорошее, что ты сделала миру, - от глубокого голоса мурашки пробегают по моей спине.

- Дмитрий! – Нелли Эдуардовна улыбается сыну вымученной улыбкой и наклоняет голову, позволяя ему поцеловать ее.

- Воюете? – он не спрашивает. Он знает ответ.

- Она невыносима!

- Девушки, кто будет заниматься Екатериной? – опекун оборачивается.

Одна из девушек делает шаг в нашу сторону.

- Я не буду красить волосы! – заявляю резко. Девушка замирает, как вкопанная.

- Будешь, - опекун говорит негромко, но твердо.

Глава 8

По пыхтению и тихим ругательствам девушки понимаю, что все прошло как надо.

Замираю от нетерпения. С тюрбаном на голове усаживаюсь на кресло. И жду, жду, жду…

 Именно в этот момент из кабинета выплывают две дивы: хозяйка салона и Нелли Эдуардовна и направляются к нам.

 - Ну как у вас дела, Мариночка? – надменный голос хозяйки никак не вяжется с ее словами.

- Я.. у нас.. в общем… - девушка мнется.

- Марина, не тратьте наше время, - не выдерживает «бабуля».

Девушка обреченно вздыхает и практически срывает полотенце с моей головы.

Наступает долгая минута звенящей тишины.

Кажется, что взгляды всех присутствующих в салоне обращены на мою персону.

А я что? Я ничего…

- Нелли, дорогая, только не переживай! Мы все исправим! – звучит успокаивающе голос хозяйки.

- Что это такое? – голос «бабули» звенит от гнева и негодования.

Вижу в зеркале, как округляются ее глаза и дрожат губы.

Перевожу взгляд на свои волосы. У самых корней они окрасились в глубокий розовый цвет с фиолетовым отливом. «Фуксия» или что-то типо того. 

Дальше цвет плавно размывается в ярко розовый, даже маске до такого было далеко. А кончики остались, как и были нежно-розовыми.

Получилась такая Мальвина с розовым фильтром.

Круть! А что? Мне нравится!

- Я не понимаю, как… - мямлит Марина. – Наверное, когда Екатерина… Я… когда упал окислитель граммовка сбилась…

- Упал окислитель? Случайно? – Нелли Эдуардовна быстро ухватывает суть и награждает меня убийственным взглядом.

- Ну…да… - Марина снова мямлит. – Его Екатерина случайно задела.

- Спасибо, - обрывает ее на полуслове «бабуля». А меня обжигает ее пылающий яростью взгляд.

Я кожей чувствую, что она поняла, кто виноват в этом окрашивании.

Блин, Марина, ты не могла виновато помолчать.

- Неважно, дорогая. Все поправимо, - пытается смягчить ситуацию хозяйка. – Марина!

Но девушка не шевелиться. Стоит как вкопанная и отводит взгляд.

- Да. Но не сейчас, Маргарита Михайловна, - почти шепотом возражает девушка.

- Что? – тонкая бровь ползет вверх, как бы удивляясь, что ей кто-то перечит.

- У Екатерины тонкий волос. Мы его уже обесцветили и тонировали. Нового обесцвечивания он не выдержит. Мы просто сожжем ей волосы. Надо подождать.

- Сколько? – почти хором выдыхают женщины.

- Не меньше двух недель, иначе…

- Мы поняли, - резко обрывает ее Нелли Эдуардовна.

Она больше не смотрит на меня. Ее осанка идеальна. Она стоит, вытянувшись в струнку, и смотрит прямо перед собой.

Ее подбородок гордо вскидывается. Она разворачивается на каблуках и достает телефон.

- Дмитрий,  дорогой. Отвези Екатерину домой. Я? Нет, я с вами не поеду. Да, собиралась… Но планы поменялись… У меня сегодня дела.

Не оборачиваясь ко мне и ни говоря ни слова, она подхватывает пиджак, кивком прощается с хозяйкой салона и выплывает наружу.

Хм… Неужели я перегнула палку?

Еще раз смотрю на себя в зеркало. Красотка! Просто супер!

- Твою ж… - раздается совсем рядом глубокий баритон.

Вздрагиваю от глубокого хриплого голоса. Втягиваю голову в плечи.

В зеркале встречаюсь с его взглядом. Сначала удивленным, потом пылающим негодованием и яростью.

- Вставай. Пошли, - бросает зло опекун.

- Дима, не переживай. Через две недели мы все поправим. К юбилею Нелли ваша девочка будет сиять… - тараторит хозяйка.

- Не сомневаюсь, - перебивает он ее.

Видимо, такое случается не часто. Потому что женщина замирает и удивленно хлопает глазами. Какое глупое у нее выражение лица.

- Дима, я во всем разберусь. Накажу...

- Хватит, - он снова прерывает ее небрежным жестом. Больше он не обращает внимания ни на что. Только на меня. – Вставай, мы уходим.

По спине пробегают мурашки и стекает капля пота.

- Я хотела еще массаж… - начинаю бодро, но под убийственным взглядом голубых глаз сжимаюсь и шепчу.

Я чувствую, что он кипит от ярости, и слова застревают в горле.

- В другой раз, - он не повышает голос, но я чувствую в нем сталь.

- Я…

Договорить я не успеваю. Дмитрий в два шага преодолевает разделяющее нас расстояние и практически выдергивает из кресла.

- Идем, - шепчет он зло. Очень зло.

В очередной раз подхватив меня под руку, он тащит меня на выход.

- Маргарита Михайловна, пришлите мне счет, - бросает опекун через плечо.

Глава 9

Все вокруг размывается от застилающих глаза слез. Где-то совсем рядом сигналят машины. Но я не останавливаюсь. Бегу все дальше.

Я – позор? Да как он может!

Его мать смотрит на всех как на говно! Он сам трахает все, что движется и в собственно доме, и в командировках, да во всей Москве!!! Сколько раз я сидела ночью у окна и видела его поздние или сильно уж ранние утренние возвращения после «деловых» встреч!

От воспоминаний перехватывает дыхание!

 Люся, успокойся! - командую себе.

Замедляю шаг и оглядываюсь. Абсолютно незнакомая улица. И Димы нигде нет.

Вот  же…

- Эй красотка, тебе помочь? – от серой стены отлепляется темный силуэт с сигаретой во рту.

- Нет, спасибо, - быстро тараторю я и отступаю на пару шагов.

У меня давно глаз наметан. С этим парнем лучше не связываться.

Делаю еще один шаг назад и в сторону.

- Не торопись, сучка, - вздрагиваю от этого голоса.

Совсем рядом возникает тот парень, что пытался обокрасть меня на вокзале. Почти пацан, наверное, даже младше меня. А сколько злости во взгляде!

Он выхватывает из моих рук сумку и бросает ее своему подельнику.

 - Эй, - я пытаюсь собрать волю в кулак.

 - Заткнись! – ревет коротыш.

Чувствую его неконтролируемую ярость.

- Сдала меня, сучка? Аа?

Делаю глубокий вдох.

- Не понимаю, о чем ты… - пытаюсь сделать глупое выражение лица.

- Не прикидывайся! Думаешь, мы случайно встретились? – он мерзко хихикает.

- Завали, - гремит голос его подельника. И смех тут же обрывается.

- Ты, красотка, нам должна, - мужчина сплевывает и выворачивает содержимое моей сумочки прямо на асфальт. – И за вокзал, и за целый месяц слежки за тобой.

- И это все? Все? – почти ревет коротыш, склонившись над моими вещами. – Старый смартфон и пара тысяч! Ты что этому богачу сосешь за еду?

- Ты че охренел? – не могу сдержаться.

- Потише, детка! – мужик делает шаг в мою сторону. Его крупная рука тянется ко мне.

Успеваю заметить на пальцах выбитые татухи.

Отшатываюсь и натыкаюсь спиной на стену.

Быстро обвожу взглядом темный засранный закоулок. Люся, дура чертова, как тебя сюда

занесло?

Вокруг горы мусора, каменные стены с хреновыми граффити  и мусорные контейнеры. Где-то совсем рядом хлопает дверь и гремит музыка вперемешку с пьяными криками.

Мужчина наступает. Его пальцы больно впиваются в мое плечо. Судорожно вдыхаю и едва могу подавить подкатившую к горлу рвоту.  От мужика воняет давно не мытым телом и дешевым табаком.

- По счетам надо платить. Не можешь заплатить – отработаешь, - он скалиться. Его губы растягиваются в гаденькую похотливую улыбку, и вырывается очень красноречивый смешок.

Внутри все холодеет. Коротыш поднимает голову, его глаза плотоядно блестят. Он подхватывает смех товарища, заливаясь хриплым лаем.

- Завали, - командует мужик.

- Эй, крошка, у тебя проблемы?

Оборачиваюсь на грубый бас.

Прямо около выхода из переулка припарковались двое байкеров.

Блестящие мощные машины. Здоровые дядьки в кожаных жилетах с логотипом волка и пудовые кулаки.

Сглатываю.

Открываю рот, чтобы ответить им. Но грязная лапища мужика зажимает его.

- Неа, все путем, - отвечает он лениво.

- Да? – бровь одного красноречиво ползет вверх.

- Мужики, моя девочка задолжала мне за последнего клиента. Сейчас она отдаст, что должна, и пойдет искать следующего клиента.

Меня уже второй называют проституткой. Это неспроста!

Сглатываю, переводя испуганный взгляд с мужика на байкеров. Купятся?

- А нам так не кажется, - один из байкеров спрыгивает с мотоцикла. Следом спрыгивает и второй.

Байкеры с хрустом разминают кулаки и медленно идут к нам.

Коротыш подскакивает и выхватывает нож-бабочку. Она ловко порхает в его руках.

Что-то мне подсказывает, что у его дружка тоже что-нибудь припрятано в рукаве… 

Байкеры переглядываются и подходят ближе.

Парнишка-карманник бросается на них, за что тут же получает в жбан от одного из мужиков и оказывается в руках другого.

- Блядь, - выплевывает подельник карманника.

Он с силой отталкивает меня и бросается на помощь.

Я отлетаю к стене и больно прикладываюсь о кирпичную кладку плечом. Сползаю на асфальт и замираю.

Пока первый байкер скручивает на земле карманника, второй встает в стойку и ждет.