Полёт стрелы

Глава 6

Кристиан

— Привет. — я пожал руку Томасу и Мэйсону, которые встречали меня. Джон тоже подошёл ко мне позже, чему я был рад. — Как у вас дела?

— Хорошо, мы практикуемся, как нам велела Джессика. — Мэйсон нахмурился при упоминании этой девушки.

— Кстати, как она? — все начали переглядываться, но я не понимал почему. Я не видел эту девушку с того момента, как она выбежала из моей комнаты, отчего на душе становилось тошно. Мне стоило перед ней извиниться за то, что я повторил кошмар её детства. Мы не разговаривали с Джессикой несколько дней, и я считал, что она на меня злится, но так как не мог пошевелиться, то я её не тревожил, а теперь появилось странное молчание, которое возникает при её имени.

— Мы не знаем где она. — Мэйсон умеет убивать людей с первых слов. В моей душе зародилось опасение, ведь я знал, на что способна эта девушка, и теперь мою голову не покидали мысли, что случилось что-то ужасное.

— Она не приходит на тренировки, мы не видим её в замке. Ты её куда-то отправил после тюрьмы?

— Что? Какая тюрьма? — мой тон резко стал жестким, ведь я не понимал, как почетную гостью моего дома могли отправить туда, откуда не возвращаются. Откуда мы не позволяем возвращаться.

У нас было две тюрьмы: одна — под нашим замком, а вторая — недалеко от нашего города. В первую мы сажали тех, кого необходимо было допросить, там оказывались те, кто предал корону, и оттуда никто не возвращался, потому что холодные помещения не отапливались. Вторая же служила пристанищем для тех, кого мы запирали в клетках на определенный срок. Их заставляли работать на полях, но в принципе условия, в которых они жили, были приемлемыми.

— Филипп хотел с ней поговорить, но она уходила, и он схватил её за руку. — я вновь, как тогда, захотел убить своего брата. — Она подставила нож к его горлу…

— Сколько она там? — я прервал Томаса, понимая, что с этого момента каждая секунда на счету. Если её не вытащить оттуда, как можно быстрее, то я могу лишиться не только лучшего командира, которого только видел, но ещё и девушки, которая мне понравилась с первого взгляда.

— Когда вы в последний раз виделись? С того вечера. Мы думали, что ты знаешь. — но увидя моё лицо, он сразу все понял. — Значит, она до сих пор..?

Я рванул в замок, как будто там меня ждала новая жизнь. Я надеялся, что она жива, потому что знал, что такое наша тюрьма, сам отправлял туда провинившихся. В тюрьме было холодно, поэтому мне тяжело было дышать. Я остановился на секунду перевести дух, схватившись за бок, на котором красовалась практически зажившая рана. Она не давала спокойно дышать, но мне нужно было успеть к девушке.

— Отпустите арестованную Джессику Флетчер. — охрана испуганно переглянулась. — Живо!

Они провели меня к её камере, и я увидел не ту смелую девушку, которую встретил в первый день, а маленькое свернувшееся тело. Она все ещё изредка моргала, но, казалось, не видела нас. Мне отворили дверь, и я поднял её на руки. Через её приоткрытые веки она смотрела на меня, как будто именно я предал её.

— Ты в безопасности. — я постарался улыбнуться, чтобы поддержать и успокоить её, но у меня не получилось.

…

Пока её осматривал доктор, мы с командирами стояли за дверь, потому что нас буквально выгнали оттуда. Доктор долго ругался на нас за то, что мы не хотим уходить, переживая за её ужасное состояние.

— Как ты думаешь, она поправится? — я нервно сглотнул, искренне надеясь, что именно так и будет. Я просто не мог лишиться её, тем более из-за брата. Я бы себе этого никогда не простил.

— Она — сильная. Она справится. — мы переглянулись с Томасом, зная, что этими словами просто пытаемся убедить друг друга в том, что нельзя было предсказать. Если она находится в предсмертном состоянии, то однозначно откажется от такой же помощи, какая была у меня. Она никогда бы не пожертвовала чей-то жизнью, чтобы спасти свою.

Мы заметили, как по коридору медленно идет Филипп, находясь в таком же плохом состоянии, как и Джесс. Круги под глазами, уставший вид, похоже, вызванный несколькими вечерами в барах. Брат хотел войти в комнату валькирии, но мы с Томасом загородили ему дорогу туда.

— Чего ты хочешь? — он посмотрел на меня виновато.

— Поговорить с ней. — после такого я бы тоже хотел извиняться, просить о прощении, даже умолять, чтобы она была милосердна, но сейчас не был готов допустить брата к общению с девушкой, которую он чуть не убил.

— Она не будет с тобой разговаривать. Как минимум сейчас, потому что у неё в покоях доктор. — Филипп сделал такое лицо, как будто не знал об этом. — Из-за тебя она попала в тюрьму, а ты всё это время, похоже, проводил в компании алкоголя.

— Крис… Мне нужно с ней поговорить. Я думал, ты её вытащишь, она же тебе так дорога.

Одним резким движением я прижал его к стене, смотря с ненавистью в глаза. Он виноват в том, что женщина погибла, спасая мою жизнь, он виноват в том, что Джессика сейчас лежит непонятно в каком состоянии.

— Мистер Тейт… — я слышала слова доктора, но до сих пор боролся с желанием ударить брата, поэтому проигнорировал обращение в мой адрес.

— Кристиан, Джессика нас ждёт. — Мэйс положил руку мне на плечо, заставляя меня успокоиться и отпустить брата.

— Да, говорите. — я обернулся, чтобы узнать, что же случилось с нашей девочкой. Все слушали слова доктора, как приговор, потому что мы полюбили Джессику за столько короткий период всей душой и просто не готовы были сейчас расставаться с нашей взрывоопасной, но такой прелестной, командующей.

— Она поправится. — я услышал, как Томас выдохнул, и даже закрыл глаза рукой. — Но у неё до сих пор простужено горло и присутствует истощение. Вы вовремя её оттуда вытащили.

Я облегченно вздохнул, понимая, что ещё несколько дне й или даже часов, и мы бы не спасли Джессику. Она бы просто замерзла бы там, и никакие силы валькирии не помогли бы ей. Обладая различными способностями, для нас не были страшны незначительные травмы, но температура была нам не подвластна.

— Я дал ей лекарства, они помогут ей. Я зайду ещё вечером и завтра. — я пожал руку врачу, который однозначно помог Джессике, за что я был ему безумно благодарен.

— Спасибо. — он удалился, а мы остались стоять в коридоре, пытаясь до конца осознать, что ей больше ничего не грозит. В этот момент Филипп каким-то образом прорвался сквозь нас и влетел в комнату.

— Джесс… — он хотел начать свою тираду о том, как не хотел, чтобы она пострадала, но увидел, как она выглядела… как плохо она выглядела.

Она была бледна, губы сухие, и вид такой, будто её держали в подземелье несколько дней, хотя именно всё так и было. Тело, которое когда-то было сильным и могло без устали тренироваться несколько часов подряд, сейчас давало девушке возможность пошевелиться с трудом. Джессика немного приподнялась, чтобы посмотреть на нас, остановившихся в дверном проеме.

— Про тебя спрашивают солдаты. Мы все переживаем. — Мэйсон решил прервать эту неловкую паузу, за что я был признателен. Я не смог сказать ей, какие мысли посещали мою голову, когда я думал, что она не выкарабкается, когда думал, что я её потерял.

Она показала нам ладонь, а потом указала на часы, давая понять, что ей нужно пять минут. Мы все вышли за дверь, и когда она открылась, то мы увидели не больную Джессику, а охотницу, которая приехала к нам в тот день. Привычная тренировочная одежда, но уже с легкой курткой, и высокий хвост. Если бы не синяки под глазами и её уставший вид, то я бы никогда не подумал, что с ней что-то случилось.

— Пойдёмте к солдатам. — её охрипший голос звучал непривычно.

— Ты должна лежать. — Филипп встал напротив неё, преграждая путь. Девушка подняла на него взгляд, полный желания убить в эту же секунду. В этом наши мысли совпадали.

— Не тебе решать, что я должна делать. — она обошла его, объясняя всем нам, почему она так поступила. — Если я скажу, что была в тюрьме, а моё дело даже не рассматривали, то это сильно ударит по их доверию к вам, Ваше Высочество. Так что ничего не произошло, понятно?

Все молчали переглядываясь. Как бы не хотелось это признавать, но она была права, если кто-нибудь, а особенно солдаты, об этом узнают, то будет недовольство или даже бунт, а этого нельзя было допустить.

— Понятно? — даже с охрипшим голосом она могла внушать страх и уважение. Все кивнули.

— Что ты собираешься им сказать? — она продвигалась медленно, опираясь о Томаса, потому что пока было не достаточно сил, чтобы совершать длительные передвижения самостоятельно.

— Ваше Величество, у вас ещё много заключенных в камерах, не хотите сначала о них подумать? — она ехидно улыбнулась на долю секунды, а потом ушла. Томас и Мэйсон, как впрочем и я поспешили за ней.

Последние несколько дней она пробыла в камере, её там практически не кормили, вода давалась тоже редко, холод истерзал её тело, но она все равно пошла к солдатам, чтобы не разочаровать их. Она хотела, чтобы не было бунта, с котором однозначно пришлось бы разбираться мне. И больше не могло появиться вопросов, за что же мы её так сильно любим.

Джессика

Всё тело ломило, а голова немного кружилась, поэтому иногда мне приходилось пользоваться протянутой рукой Томаса. Я знала, что наша система прогорела, но не думала, что настолько. В тюрьме, пока у меня ещё была возможность осознанно думать и четко видеть, я смогла рассмотреть остальных заключенных. Некоторые просто доживали свои последние дни здесь, но некоторых специально приводили в чувство, заставляя их переживать холод в сознании. И это было крайне отвратительно. Со мной хотя бы так не поступали, давая шанс упасть в забытие.

Доктор дал мне какой-то напиток, который имел невероятное свойство исцелить мой организм хоть на какой-то процент, спасибо нашим магам, но дни, проведенные в этом холодном помещении, на которое, похоже, не до конца распространялась сила Кристиана, убили меня не только снаружи, но и изнутри. Сейчас я вышла во двор, улыбаясь, чтобы никто не увидел, как мне плохо, чтобы никто не подумал об этом, даже я сама.

— Ребята, Джесс вернулась! — Томас прокричал это на весь лагерь, отчего я улыбнулась. Он знал, что сейчас нам нужно привлечь ко мне как можно больше внимания, чтобы все забыли о днях, когда я не присутствовала на занятиях. Многие солдаты приветствовали меня, кто-то подбегал спросить, где я так долго пропадала. Но я умело не отвечала на вопросы, переводя тему. В итоге, они попросили прийти меня на ужин, что я им любезно пообещала.

Я встретила с Кристианом и Филиппом в коридоре, зная, что нам необходимо пройти к их отцу. Со вторым братом я старалась не переглядываться, потому что понимала: хоть один взгляд на него — и я не сдержусь. Гнев может взять надо мной контроль, и тогда я точно окажусь в тюрьме под замком двора зимы на несколько месяцев, а то и лет. А то есть до конца моей жизни.

— Отец просил тебя зайти. — я кивнула и вместе с Кристианом и Филиппом, который молчал всю дорогу, прошла в кабинет бывшего правителя.

Я стояла в дверях, собираясь с мыслями, думая, что именно сказать ему, потому что мне безумно хотелось обвинить Филиппа, так как он был виноват в этом, и я, кажется, знала, как поступить.

— Заходите! — парни вместе со мной хотели пройти, но их не пустили, чему я была рада. — Только она.

Филипп и Кристиан сразу напряглись, но я прошла мимо них, не говоря ни слова. Им не нужно было слышать наш разговор, который, как я думала, закончится для меня плачевно. Кабинет был гораздо строже, чем у Кристиана. Здесь было минимальное количество книг, огромный стол для переговоров и множество записей. Ричард пригласил меня присесть на одно из кресел, но я вежливо отказалась, всё ещё чувствуя ломоту в теле.

— Расскажите, что случилось тогда. Это решит вашу дальнейшую судьбу.

— Я подставила нож к горлу вашего сына. Не думаю, что убила бы его, но угроза жизни была, так что вы имеете… — я закашлялась. — полное право отправить меня в тюрьму.

— Ты понимаешь, что я не могу ничего сделать? По законам ты должна отсидеть около недели в тюрьме после вынесения приговора. — я кивнула, понимая, что так долго я там не протяну. — Если ты мне расскажешь, что Филипп тоже виноват, а я уверен, что это так, то мы сможем изменить срок.

Я хотела возразить, но он меня перебил, поэтому я подняла на него взгляд, ожидая свой вердикт.

— Джессика, есть два варианта: либо ты признаешь вину Филиппа, и твой срок уменьшается или даже пропадёт, либо ты отсиживаешь то время, которое я тебе уже озвучил. Если что, то твой срок пройдет после окончания контракта на должность валькирии. Подумай, как будет решение, и приди ко мне.

— А Кристиан? — отец парня поджал губы, начиная перебирать бумаги. Он явно не хотел, чтобы Кристиан занимался этим. Он, похоже, был разочарован в поступке Филиппа, потому что наша пара ему понравилась больше, чем я хотела бы видеть.

— Он не может рассматривать твоё дело, так как причастен к нему. Расскажи, что произошло при той драке.

— Мне нечего вам сказать. Разрешите идти. — он кивнул. Я поклонилась насколько мне позволяла больная спина и вышла за дверь, чуть ли не ударив ею одного из братьев.

Они ожидали от меня рассказа или хотя бы ответов на их вопросы, но сейчас я не могла видеть ни одного из братьев. Я прошла по коридору, не говоря им ни слова, уже смеркалось, так что меня ждал ужин с ребятами, которые привлекали меня гораздо больше, чем правитель или его семья.

…

— Расскажи, что-нибудь о себе. — мы ожидали блюда в ресторане, поэтому беседа — единственное, что могло нас занять.

— Моё прошлое не тема для разговора на такой встрече. А вот про тебя я бы хотела хоть что-то узнать. Ходят слухи, но я пока ещё не решила верить им или нет. — я улыбалась, флиртуя с ним. Нет, это не моё. Филипп, конечно, хороший парень, но точно не станет им для меня, к сожалению. Но ради информации можно было потерпеть несколько часов бессмысленных разговоров про то, кто из себя что представляет.

— Некоторые и я слышал. И если мы говорим про них, то прошу тебя не верить им. — я изучала его, понимая, что он мне врет. Все слухи были правдой, но сейчас это было неважно. Я должна была притвориться наивной дурочкой, которая только с виду представляется для всех грозной валькирией.

— Я подумаю над этим.

— Про тебя я тоже слышал много всего. — я усмехнулась, медленно отпив напиток из стакана. Он был достаточно кислым, чем мне понравился, в отличие от парня, который сидел передо мной.

— И что же ты слышал? — он отрицательно закачал головой, давая понять, что не будет отвечать. — Хотя бы один факт, прошу.

— Люди поговаривали, что однажды ты пробралась в тюрьму двора лета и в одиночку победила в бою трех стражников. — в моих глазах появилась грусть, потому что этот момент из моей жизни я точно не хотела вспоминать, но уже через пару секунд мои губы расплылись в подобии улыбки.

— Там всё преувеличено. Их было четверо. — Фил усмехнулся, думая, что я шучу. Ему не нужно было знать, что это правда, половину из которой правительство двора лета скрыло. Если говорить честно, то тогда я пробралась в их тюрьму, обезвредила парочку охранников на входе, убила одну заключенную, а потом вышла из тюрьмы, потренировав свои навыки во владении мечом. Как раз тогда я и победила тех четырех гвардейцев.

— Опасная девушка. Надеюсь, я останусь жив, если приглашу тебя на ещё одно свидание? — один уголок моего рта приподнялся, потому что мой план медленно начинал работать.

— Попробуй. Если смелости хватит. — официант принес нам еду, и беседа продолжилась уже более плавно.

…

— Джесс, ты пришла! — все солдаты у костра обрадовались моему приходу, поэтому сразу зачем-то начали суетиться. Я никогда не хотела, чтобы мой статус что-то менял, но, похоже, здесь изменилась обстановка не из-за моего положения в обществе. По их лицам я поняла, что они просто были рады, что я пришла к ним.

Они освободили место, чтобы я села около огня, а потом подали кружку с горячим чаем. Сейчас он был мне необходим как никогда раньше. Я не видела здесь тех, с кем была близко знакома. Томас, Мэйсон и Джон пропали. Я обернулась, чтобы отыскать их глазами, но увидела только, как солдаты тренируются.

— Ребят, а почему они не с вами? — все удивленно переглянулись. Но я не могла найти причины, чтобы тренироваться в такое время суток, когда можно отдыхать у костра или спать в палатке, пытаясь восстановиться до следующего дня. Мышцы после наших боев иногда ныли даже у меня, что говорить о солдатах.

— Ты же сама говорила нам тренироваться. — я кивнула, ожидая продолжения этого предложения. Я просила их, чтобы они отточили навыки, потому что для гвардейцев они уже были натренированы, но для войны — готовы не до конца.

— У них не получаются приёмы, так что они не могут освободиться. — я нахмурила брови, потому что смутилась из-за того, что они теперь мучаются днями и ночами, выкладывая все силы на отработку моих заданий.

— И дело не в тебе, они теперь сами хотят научиться. — я расслабилась, спокойно улыбнувшись. Меня радовало то, как поменялся настрой солдат за время моего пребывания здесь.

— Это хорошо, но пусть присоединяются к нам как можно скорее. — мой голос был хриплым и тихим, но все замолкали, когда я говорила, так что меня было отчетливо слышно. Меня кто-то накрыл пледом, который давал дополнительное тепло. Озноб так и не прошёл с тюрьмы, поэтому я старалась согреваться любыми возможными способами. Чай, костер и плед были таковыми.

Я повернулась, увидев, как Томас опустился рядом со мной, немного приобнимая меня. Он взял мои руки в свои, грея их гораздо лучше огня. Он не произносил ни слова, но впервые мне захотелось быть мягкой и нежной. Он знал, что мне тяжело, и мне не нужно было притворяться, что всё хорошо перед ним.

— Будешь чай? — я протянула ему ещё одну кружку, которую он тут же взял.

— Спасибо. — я положила голову ему на плечо, понимая, что усталость скоро окончательно заберет все мои силы себе.

— Джессика, расскажите историю из своей жизни! — кто-то из солдат выкрикнул эту фразу, и все тут же поддерживающе закивали.

— У неё болит горло, она не может. — все поникли, потому что мои приключения были интересны многим. Я не могла подвести солдат, просто из-за того что я попала в тюрьму по ошибке.

— Нет, могу, просто буду аккуратна с голосом. — Томас покачал головой, но тоже улыбнулся.

Я знала, как завладеть вниманием аудитории, но никогда не думала, что смогу внушать уважение так, что когда я начала говорить, все замолчали. В этот вечер на территории замка двора зимы был слышен только мой голос и треск огня.

Кристиан

Она сидела у костра, рассказывая какую-то историю, которую мне не было слышно. Она была так прекрасна, когда улыбалась, вовлекаясь в свой рассказ. Её естественная улыбка, которую не часто можно было увидеть, пленила. Хотелось напиться, чтобы все забыть, но я напоминал себе про свою должность, которая накладывала на меня так много обязательств.

Филипп поступил ужасно с девушкой, которая вроде бы привлекла его, и я бы убил братца, но я никогда не хотел навредить своей семье. Лучше было не вспоминать о нём, потому что как только я подумал об этом, брат тут же подошёл ко мне.

— Отец ничего не сказал. Он будет разбираться, какое наказание ей понести. — я сглотнул, зная, что не только отец будет это решать, а ещё и совет. А совет никогда не оправдает валькирию, напавшую на принца.

— Она не виновата, мы оба это знаем. — Филипп хмыкнул, отпив из своего стакана. Он тоже смотрел на девушку, которая теперь молча рассмеялась, не в силах сделать это нормально из-за поврежденного горла. Она закрывала рот руками, запрокидывая голову от приступов смеха. И клянусь, я мог бы наблюдать за этим вечно.

— Она приставила к моему горлу нож, и ты закрываешь на это глаза? — он повысил голос, так что многие повернулись, смотря на нас. Я не хотел привлекать лишнее внимание, поэтому сделал несколько шагов к брату, не желая повышать голос.

— Она бы не убила тебя, потому что у неё есть достоинство и честь, как у правителей. Хотя твой случай исключение. — я знал, что это его заденет. Знал, именно поэтому использовал такую формулировку. Ему никогда не стать королем, если только я не умру. И даже если он взойдёт на престол, то люди поднимут восстания через какое-то время.

— Она не королева, чтобы ты сравнивал её с правителями. Неужели, она переспала с тобой, чтобы ты так защищал её? — я еле сдерживал себя в руках. Но потом мне на плечо опустилась чья-то рука, а в глазах брата блеснул страх. Я понимал, что только один человек может запустить такую реакцию у Филиппа.

— Мне не нужно спать с кем-то, чтобы самоутвердиться в отличие от тебя. — все солдаты дружно одобрительно ахнули, а на лице Филиппа появилась злость. Она унизила его перед большинство гвардейцев, которые хоть и не одобряли принца, но старались держать язык за зубами.

— Ты пожалеешь из-за своих слов. — он хотел уйти, но я его развернул так, чтобы он смотрел на нас. Рука на плече стала больше давить, чтобы я не сделал ничего необдуманного.

— Попробуй только сказать отцу про то, что сегодня произошло, и я вспомню все твои грехи. — Филипп нервно сглотнул, понимая, что я знаю слишком много его грязных секретов, а потом удалился.

Джессика убрала руку и ушла обратно к костру, не сказав мне ни слова. А я продолжал смотреть на то, как она, спокойно отреагировав, начала рассказывать историю, которая явно была веселая. Она улыбалась, иногда жестикулируя, чтобы помочь себе в рассказе, видно её голос совсем сел.

…

Я сидел в своём кабинете, когда моя мама зашла ко мне. Она оглядела меня, а потом заставила подняться. Она была серьезна и молчалива, хотя я не понимал, что происходит. Когда у неё так менялось настроение, значит, что-то произошло, но за последние часы мне никто ничего не докладывал, поэтому её реакция меня удивляла.

— Куда ты меня ведешь? — она встала возле окна в коридоре, которое выходило во двор.

— А теперь скажи мне, почему Джессику обнимает он? — я опустил взгляд, не в силах смотреть на это. Джессика кружилась в объятиях Томаса, который точно также, как и девушка, улыбался, ведя разговор, который мы не слышали.

— Мне откуда знать.

— А я тебе скажу, потому что ты ничего не делаешь. — она стала грустной на секунду, а потом вновь серьезной. — Сколько еще раз ей нужно ошибиться, чтобы понять, что ты — её судьба?

— Мама, не говори такое. Нам не известно, кто наша судьба, а кто нет. Да и она никогда не будет встречаться с таким, как я. — мамино недовольно лицо подсказало мне, что я ошибся в своих суждениях.

— Ты — Мэйсон? — я обернулся к ней, не зная, к чему она ведет.

— Нет.

— Ты — Филипп? — моя мама умела строить загадки, поэтому мой ответ немного задержался.

— Нет.

— Значит, у тебя есть все шансы встречаться с ней. — я улыбнулся, не ожидая такого поворота событий. — Не упусти её.

Она указала на окно, где было видно, как Джессика явно извиняется и уходит от Томаса. Я не понимал, почему мама так уверенна, что мы созданы друг для друга. И я уверен, Джесс тоже не поняла бы.

…

Прошло пару дней с разговора, который устроила мне мама. Я стоял, смотря, как Джесс разбирается в лекарствах, которые ей прописал доктор, сидя на кровати. Она была сосредоточена, отчего мне даже стало смешно наблюдать за ней.

— Справа для горла. — она подняла на меня возмущенный взгляд.

— Стучаться не учили? — к нам вернулась обычная Джессика, которая была мне по душе. — Моя мама была целительницей, как ты думаешь, я могу разобраться в лекарствах? Нет, конечно, вы хотели мне помочь, но разве я похожа на девушку, которая нуждается в помощи?

— Но ты так серьезно туда смотришь, что я подумал. — она усмехнулась, открыв упаковку таблеток. Выпив две, она снова обратила на меня внимание.

— Ваше Высочество, может, вам не нужно думать, а то мысли странные приходят в голову. — она убрала лекарства обратно на тумбочку. — Не хочу показаться невежливой, но что вам нужно?

— Доверишься мне? — она молчала, явно сомневаясь стоит ли этого делать, а потом накинула на себя кофту и подошла ко мне. В её взгляде были сомнения, но раз она не выгнала тут же меня из комнаты, я мог точно сказать, что мне дали шанс.

— Допустим. — я взял её за руку и повел за собой, надеясь, что ей понравится мой сюрприз. Я хотел её порадовать и извиниться за то, что не смог вытащить из нашей холодной тюрьмы раньше.

Мы поднимались по ступеням наверх, где я любил проводить время, когда оно у меня появлялось. С годами время для отдыха совершенно исчезло, потому что советники находили меня везде, где бы я ни прятался. Это была небольшая площадка на одной из башен, откуда можно было наблюдать прекраснейший закат и звездное небо. По ночам, когда я освобождался от работы, я мог подниматься сюда, надеясь отдохнуть от суеты замка.

Я оглянулся посмотреть на Джесс, которая завороженно, немного улыбаясь, глядела вдаль. В её глазах я увидел то, что было давно потеряно, некая детская невинность. Она снова стала ребенком, которому показали чудо. Я не мог оторвать от неё взгляда, особенно после маминых слов, что она — моя судьба. Они засели в моей голове, заставляя прокручивать их вновь и вновь, представляя наше возможное будущее.

— Тебе нравится? — единственные слова, которые я смог произнести. Она кивнула, тоже не в силах что-либо ответить. Но потом посмотрела на меня, и я увидел совсем не любовь, с которой она смотрела на Филиппа, а признательность.

И я понял. Ей не нужны на данный момент отношения, ей нужна забота, чтобы её понимали и уважали, чтобы знали, что она хочет. Сегодня ей было необходимо расслабиться, и у меня получилось это сделать.

— Вам видно этот закат? — её голос до сих пор был осипшим, но я услышал это. Да, мне был виден закат, дома моего двора и леса, распространяющиеся на много километров вперед, но мне хотелось любоваться совершенно не ими.

— Ты можешь приходить сюда, когда захочешь. — я улыбнулся, надеясь, что когда-нибудь мы ещё раз сюда придём вместе.

Уже когда не будет войны, когда не будет такого напряжения, царящего на улицах моего города. Я посмотрел вдаль, зная, что сейчас меня волнует совсем не прекрасный вид на лес и солнце, а девушка, в глазах которой отражается небо и остальной мир.

— Как ты себя чувствуешь? — она обернулась, прислонившись к стенке, а я подошёл на несколько шагов. Как же мне было жаль девушку, которая уже перенесла так много всего, и из-за моей семьи переживает снова. Ей не должны были причинять столько боли.

— Лучше, чем там. — в её глазах я на секунду заметил страдания. Холод, который царил в наших подземельях, тяжело было перенести. — Ваши лекарства помогают. Спасибо, что освободили оттуда.

— Ты не должна была туда попадать. — я покачал головой, и она заметно погрустнела.

— Вот поэтому я и люблю жить в других дворах, там хотя бы тепло в тюрьмах. — она немного рассмеялась, а я удивленно поднял на неё взгляд. Её тон был веселым, и многие сочли бы это просто за шутку, но зная девушку, я встревожился.

— Сколько раз?

— Разве это важно? Я осталась жива, это уже достижение. — она грустно улыбнулась. Мне не хотелось представлять количество раз, когда она оказывалась в тюрьмах других дворов. Сейчас мне было важно, какой приговор ей назначат в моём дворе.

— Неделю?

— В лучшем случае. — она запрокинула голову, а я не знал, чем я могу помочь.

— Почему ты не рассказала про Филиппа? — черты её лица сразу стали жесткими. Я затронул тему, которую не планировал касаться в нашем разговоре.

— А что он сделал? Он не приставал ко мне, не убивал, а мои слова станут только попыткой оправдаться. Никто не верит валькириям, хотя когда-то именно наше слово было ключевым.

— Тебя это задевает? — она отошла от стены и начала спускаться, я пошёл за ней.

— Раньше валькирии набирали учениц, нас было много, я слышала истории от мамы. — её глаза горели, когда она рассказывала. — А потом нас посчитали опасными, начались гонения, убийства. Валькириям отрезали крылья, сжигая их. Это худшая пытка для нас. Мама спрятала меня, и только когда всё затихло, я смогла снова летать. Так что я помню то время, когда в страхе открывала глаза, надеясь, что сегодня меня не заберут от семьи. Все обесценили наш род, поэтому когда поступила в академию, многие издевались надо мной.

— Тяжело было? — она усмехнулась, пока мы шли по коридорам. Я представлял ответ на мой вопрос, но надеялся услышать, что было не так страшно, как могло показаться на первый взгляд.

— А как ты думаешь? — я опустил взгляд, не в силах произнести всои мысли. — Боль идет на пользу. Мэйсон был одним из тех, кто меня не обижал, а таких было немного. Но сейчас он изменился.

— Мне жаль. Я слышал многое про силу валькирий, но много из этого мифы. Ты и правда можешь меня убить?

— Конечно, если у тебя есть рана, то одно моё прикосновение, и тебя будет уже не спасти никакими способами. — она опасно посмотрела на меня, как будто раздумывала, может быть именно так и сделать. — Но вы, Ваше Высочество, не переживайте, я не собираюсь объявлять войну вашему двору.

— Я рад это слышать. Почему ты опять ко мне на вы? — она даже остановилась от такого неожиданного вопроса.

— Не знаю, как-то само получилось. — я понимал, что подобным образом она выстраивает дистанцию между нами. — Я не слежу за этим, но из-за тебя погибла женщина, у неё могли быть дети.

— Были. — она обернулась со слезами на глазах, я не шутил, это была правда. — Девочка ещё маленькая, я не знал.

Она выдохнула, первый раз потеряв контроль над собой. Я смотрел на неё виновато и видел, как она пытается просто набрать в легкие воздуха, чтобы не задохнуться от эмоций.

— Как вы могли оставить маленькую девочку без мамы?! — она кричала на меня на весь коридор, поэтому проходящие мимо слуги оглядывались на нас. — У неё есть же ещё кто-то?

Я опустил взгляд, а она закусила губу. Я понимал, что именно она чувствует, ведь с ней сделали тоже самое. Забрали то, что не должны были. Но такие смерти — обычное явление в королевских семьях, это считается почетным — умереть за своего правителя.

— Но, Джесс, она осталась у нас в замке на полном обеспечении. Это всё, что мы можем сделать. Она получит лучшее образование и жизнь, о которой многие могут только мечтать. Чем плоха такая судьба?

— Это не заменит матери. — она смотрела на меня с ненавистью, как будто я собственноручно убил ту женщину. Хотя практически так всё и было. Я не помнил, как меня воскрешали, но снова я открыл глаза, потому что кто-то как будто потянул меня за собой, поменяв нас местами. — Где эта девочка?

— Джесс…

— Я спросила, где эта девочка, Ваше Высочество? — мой титул она использовала, как оскорбление, так что сейчас я прекрасно понимал, что она безумно зла.

Она осталась без матери и отца, жила под клеймом валькирий-убийц, попадала в тюрьму, ей разбивали сердце много раз, и все равно она осталась сильной. Мне было интересно, когда же именно произошла точка невозврата, когда она перестала верить людям?