Полицейские с Рублевки в Стиксе

Майор Яковлев прислушивался к затихающим звукам за дверью. Отдел, накануне Дня Защитника Отечества, пустел. Защитники спешили оставить Родину без присмотра. Он уже несколько раз переложил упругие папки с делами из тумбочки на стол и обратно, разложил на экране монитора несколько пасьянсов, из которых ни один не сошелся. Время никак не хотело двигаться. Замерло в каком-то особенном состоянии, как в теории относительности Эйнштейна. Для желудка, сигнализирующего о своей пустоте с каждой минутой все громче, оно летело. А для сознания майора время тикало в обратную сторону.

Кристина проболталась ему, что демон Измайлов со товарищи готовит ему сюрприз, корпоратив за городом, с шашлыками, санкционными продуктами, дорогим алкоголем, цыганами и медведями, как он любил. Зачем она проболталась, майор не понял, наверное, сделала это из какой-то неконтролируемой подлости, чтобы он помучился напоследок бесконечным ожиданием. С другой стороны Яковлев был рад, что коллектив так заботится о том, чтобы устроить ему сюрприз. Как бы он не относился к чудачествам Измайлова, стоило признать, за внешним декором откровенного мудака, сохранился человек, пытающийся показать свое уважение поступками.

— Был бы ты немым, цены бы тебе не было. — Так заявлял ему прямо в лицо Яковлев в кратковременные мгновения ненависти.

Организм невыносимо хотел есть, потому что мысленно Яковлев уже несколько раз произносил отрепетированный тост и проглатывал рюмку ледяной водки. Ему начало казаться, что у него появляется перегар и слегка туманится сознание. Майор даже решил перекусить шоколадкой, чтобы не упасть в голодный обморок.

Под окнами рыкнул десятком цилиндров мотор спортивной тачки Измайлова. Яковлев выглянул в окно и увидел счастливую рожу Гриши, лепящего из грязного снега снежок. Он понял, что этот баловень судьбы, не снизойдет до того, чтобы подняться в кабинет и пригласить его, как жеманную девицу пройти в автомобиль.

Снежок угодил в окно, чуть не разбив его.

— Володяаа! — Раздался разнесшийся эхом по двору голос Измайлова. — Выгляни в окно, там рыцарь, который приехал спасти тебя от дракона.

— Ты дурак что ли, Измайлов? Позвонить не мог? — Яковлев открыл окно и осмотрел его на предмет повреждений.

— Деньги кончились.

— Рад это слышать. Бедность снова вернет тебе человеческий облик.

— С праздником, Володь.

— Товарищ майор. — Поправил его Яковлев. — Для панибратства еще не было причин.

— Спускайся, товарищ майор, я как раз по поводу такой причины. И жвачку возьми, а то я выпил.

— Ты… — Яковлев ткнул себе в голову указательным пальцем, — ай, дебил, что с тебя возьмешь. — Произнес он негромко.

Измайлов лучился счастьем и легким коньячным амбре.

— Володя. — Полез он обниматься к Яковлеву. — Защитник ты наш.

— Ну, ладно, тебе. — Майор снисходительно стряхнул Гришины руки со своих плеч. — Если что, я изъял твое транспортное средство вместе с тобой для оперативно-розыскных работ.

— Спрячься от меня в машине, украду тебя вместе с машиной. — Напел Измайлов и сел за руль.

— Для таких как ты, надо жвачку со вкусом нашатыря делать, чтобы сразу в чувство привести. — Яковлев протянул напарнику пластинку жевательной резинки.

— Мне достаточно такого строгого начальника, как ты, Володь. Ты только сел в машину и сразу начал вонять нашатырем. Шучу. — Измайлов сложил ладони, бросив руль вовремя маневра.

— Ты… Ну, Гриша, ну погоди, дойдет наш праздник до неофициальной части. — Пригрозил ему майор.

— И что, Володь, в прошлый раз ты не дожил до него. — Напомнил Измайлов про новогоднее собрание коллектива.

— А потому что кто-то по ошибке вместо минералки водки в фужер бахнул. — Яковлев посмотрел на расплывшееся в широкой улыбке лицо подчиненного. — Ах ты, демон! Как это я сразу не догадался.

— Володь, кто старое помянет, тому глаз вон. Ты сам виноват, заглотил наживку, которая предназначалась не тебе.

— А кому?

— Мадам одной, неприступной, как крепость Измаил. Хотел взять ее военной хитростью, но тут вмешался непредвиденный фактор, в твоем лице.

— Дурак ты, Измайлов. Даже если ты веришь в пословицу, что пьяная баба себе не хозяйка, то должен понимать, что победа над Измаилом будет принадлежать не тебе, а алкоголю. Выигрывать надо вчистую, чтобы победа была без запаха перегара, рвоты и желания отравить тебя наутро.

— Поэтому ты не вступаешь на тропу войны?

— Я победил однажды, а теперь стерегу и нахожусь в плену одновременно. — Яковлев посмотрел в окно подозрительно. — А куда это ты меня везешь, Измайлов?

Гриша внимательно посмотрел по сторонам, на сгущающийся туман. Яковлев зажал нос.

— Что, нищеброд, на нормальный угольный фильтр денег не хватает. Вы что там, Мухича после обеда перед собой отправили для дымовой завесы?

В салон проникал неприятный кислый запах растворенный в тумане. Измайлов вынул телефон.

— Черт, сеть пропала. Володь включи навигатор на своем телефоне, что-то я с курса сбился.

— Как ты мог сбиться, если каждый день ездишь по этой дороге? — Яковлев вынул свой телефон и с удивлением уставился на его экран. — У меня тоже сеть пропала. — Его вдруг осенила догадка. — А-а-а-а, я понял, накаляешь интригу. Поставил в багажник глушилку связи, напустил туману, не пойму каким образом. Ну, в вашей демонической школе и не таким трюкам обучают. Все, сижу спокойно, жду сюрприз. — Майор с доброй усмешкой ударил Измайлова в плечо. — Ну, Гриша, все как ты любишь, сюрпризы с душком.

— Володь, я реально потерялся. Тут уже давно развязка должна быть. — Измайлов остервенело постучал пальцем в экран телефона.

— Какая развязка, Измайлов, ты мне еще кульминацию сюжета не показал. Дави на газульку, вывози меня из этой ипритовой атаки, пока я не задохнулся.

Машины, едущие с ними одним курсом, жались к обочине с включенными аварийками. В душу Яковлеву начали закрадываться некоторые сомнения в способностях своего подчиненного устроить такой масштабный флэшмоб. Слишком правдоподобно напряженное лицо Измайлова тоже не добавляло повода для оптимизма.

— Постой, Гриша, так это не твоих рук дело? — Спросил майор серьезно.

— Володь, очнись, включи свою дедукцию, хотя бы один процент от нормы, я же не Копперфильд, и нахрена оно мне нужно. Я просто вез тебя на корпоратив, где из сюрприза ожидался только стриптиз.

— Надеюсь, не в твоем исполнении?

— Я для мужиков не танцую.

— А я бы не удивился.

— Володь, заткнись, а. Куда нам ехать?

— Езжай по дороге. Когда-нибудь этот туман закончится, надеюсь. — Яковлев нажал на кнопку, чтобы опустить стекло и тут же закрыл.

Салон наполнился тошнотворной вонью.

— Выбросы с какого-то химического предприятия. — Решил майор. — Или на очистных авария.

— Хорошо, пусть будут выбросы. — Согласился Измайлов, — Но почему не ловит телефон?

— А чего ты у меня спрашиваешь, Измайлов? Это ты меня везешь куда-то. Может быть, даже в ад, к своим демонам на бал сатаны.

Вдруг, где-то совсем рядом раздался могучий рык, от которого в машине задрожали стекла. На мгновение из тумана появилась фигура существа, похожего на помесь гориллы и броненосца, с невероятно страшной рожей, пугающей до самых спящих страхов в глубине души, расслабляющих мускулатуру мочевого пузыря. Она махнула шипастой лапой, желая попасть по машине. Только реакция Измайлова помогла избежать соприкосновения ее с лобовым стеклом. Удар пришелся по наружному зеркалу, отлетевшему под самый корешок.

Измайлов и Яковлев уставились друг на друга испуганными глазами, размером с небольшие блюдца.

— Я был прав. — Побелевшими губами произнес майор. — Ты продал душу в обмен на богатство.

— Это я продал душу, Володь? Да ты сам первым стоял в списке на продажу своей душенки. Скажи не так? Ты же завистливый и алчный, тебе всего мало, звания, денег, красивой бабы, или баб. У тебя на лице написано, продам душу в обмен на внешние атрибуты успеха. Ты же и корпоратив этот хотел, чтобы там на халяву нажраться, поглазеть на голых баб, а можно и не только поглазеть, но за счет других. Вот, бл***дь любуйся. — Измайлов в неистовом бешенстве махнул в сторону лобового стекла.

Яковлев зло зыркнул на него глазищами, но ничего не сказал. Засопел, обдумывая слова коллеги. Туман стал редеть, а когда закончился, вместе с ним закончилась и нормальная дорога. Машина выскочила на грунтовку, идущую среди полей. По низкому днищу застучала земля, хрястнула губа бампера, ударившись о кочку. Измайлов остановил машину, пребывая, как и его коллега, в полной растерянности. Не должно было быть на этом месте проселочной дороги и полей.

— Куда ты меня завез, прислужник сатаны? — Яковлев был здорово напуган и растерян. — Или это нас так с тумана таращит?

Он в который раз вынул телефон и посмотрел на экран. Сеть так и не появилась. Но не это было самым неожиданным. На улице стояла прекрасная летняя погода, совершенно не похожая на московскую февральскую слякоть. Майор, выпучив глаза, впал в ступор. Его мыслительный аппарат, получив слишком много вводных и переменных, не справился с нагрузкой и наглухо завис.

— Володь, мы умерли. — Измайлов выбрался из машины и жалостливо посмотрел на майора. — Не туман это был, а газ. Сдохли мы по дороге, не добравшись до корпоратива. Представляешь, они нас ждут, думают, праздник будет, а получатся поминки.

— Пошел ты в жопу, Измайлов. — Майор снова включился. — Я мыслю, а значит живу. Но к тебе это не относится. Ты живешь, пока у тебя в кармане шуршит.

— Володь, хорош завидовать, достал уже. Если ты мыслишь, тогда скажи, где мы?

— Это ты у меня спрашиваешь? Это я вез тебя сюда?

— Какая разница, кто вез. Ты же видел своими глазами, по какой дороге мы ехали. По какой всегда, а выехали, хрен пойми куда.

— А ты меня заморочил своими адскими штучками, что я пропустил момент, когда ты реальность подменил наваждением. — Яковлев суеверно отошел от Измайлова на несколько шагов и перекрестился.

Гриша закатил глаза под лоб и вернулся в машину. Майор, озираясь, завертелся на месте. Туман позади почти рассеялся. За ним виднелся знакомый кусок московской дороги со всеми прилегающими постройками. На дороге моргали аварийками больше десятка машин.

— Пойду, поговорю с народом. — Яковлев поправил фуражку. — Узнаю, что думают насчет всего этого.

Измайлов ничего не ответил, просто согласно кивнул головой. Майор прогулочным шагом подошел к границе, отделяющей грязный асфальт от сухого проселка, и с интересом рассмотрел его. Дороги были словно впаяны друг в друга без явной границы. В природе такого произойти не могло. Плодородная земля, пусть и накатанная машинами, никак не могла плавно перейти в асфальт. Володя постучал каблуком по границе, чтобы выведать секрет, но ничего не произошло.

Он направился дальше, к людям, озадаченно сгрудившимся у своих машин. Видимо их занимали те же вопросы, что и его. Наверняка кто-нибудь из них был в курсе происходящих вокруг метаморфоз. Сырой снег под жаркими лучами солнца таял и сбегал ручьями в кювет. От нагревающегося асфальта поднимался пар. Яковлев ощерился в улыбке, увидев у ближайшего к нему автомобиля одиноко стоящую блондинку, пытающуюся дозвониться. Уж лучше с ней коротать непонятную ситуацию, чем с затащившим его в преисподнюю демоном Измайловым.

Он замер на полушаге. Где-то совсем рядом раздался громогласный рык, от которого стало щекотно в ушах и слишком тепло в трусах. На противоположной стороне дороги появились какие-то существа, похожие на того, которого они видели мельком в тумане. Один из них выделялся огромным ростом и массивной фигурой, как у прямоходящего бизона. Он с легкостью сорвал могучей лапищей крышу ближайшего к себе автомобиля и вынул из него человека. Над дорогой разнесся дикий предсмертный вопль ужаса.

Не помня себя и блондинку от страха, Яковлев бросился назад, к машине ненавистного и в то же время, горячо обожаемого сослуживца. Спиной и потеющим загривком майор чувствовал приближение чудовищ. Интуиция на опасность за время службы у него выработалась профессионально. Он, даже не глядя на экран телефона, знал, кто ему звонит. Если вибрация отдавала в пах, то подчиненный, если в ягодицу — начальство.

— Гриша, открой дверь! — Выкрикнул Яковлев сбивающимся на фальцет голосом.

Измайлов медлил. А сзади, громко цокая копытами, бежали исчадия ада. Когда до машины осталось не больше трех шагов, дверь открылась. Майор «щучкой» залетел на пассажирское сиденье и носком офицерского ботинка захлопнул за собой дверь.

— Она с тобой? — Спросил Измайлов и кивнул в окно пассажирской двери.

Яковлев вывернулся, заняв нормальное положение, и посмотрел в окно. К машине, спотыкаясь на каждом шаге из-за высоких каблуков, бежала та самая блондинка. Майор заметался, выбирая между безопасностью и красивой девушкой, которая после спасения могла его отблагодарить.

— Да, это… с нами поедет. — Он потянул ручку, чтобы открыть дверь, но не успел.

Огромная тварь, размером с двух горилл, появилась настолько внезапно, что полицейские не успели заметить ее приближение. Она схватила девушку у самой машины в обе лапы и перекусила ее пополам, обрызгав спорткар струями крови. Яковлев впал в состояние панического транса, потеряв способность соображать и реагировать. Гриша, напротив, мобилизовался и, не обращая на скрежет бампера и бьющееся о неровности дороги днище, дал по газам.

У твари взыграли инстинкты охотника. Она бросила обе половинки тела на землю и бросилась за машиной следом. Измайлов, увидев в зеркале заднего вида окровавленный оскал, принялся орать, как безумный. Тварь догоняла машину, неспособную разогнаться по «убитому» проселку. Она почти нагнала ее, даже смогла ударить ладонью по задней части, примяв ее, как будто она была из фольги. Гриша решил, что через считанные секунды закончит свою жизнь примерно так же, как несчастная девушка.

— А ты Володя, умрешь так же, как и жил, незаметно. — Зло упрекнул он погрузившегося в транс товарища, которому в настоящий момент страх был неведом.

Вдруг, совсем рядом раздалась мощная очередь. Тварь на всем ходу кувыркнулась и покатилась по дороге в облаке пыли. В него влетели еще несколько красных росчерков трассирующих пуль. Воздух задрожал от тяжелого рыка. Тварь поднялась на ноги, блестя черной влагой, пульсациями бьющей из тела. Хлопок и ей в грудь вонзилась реактивная граната, разорвавшая тело на две части.

Измайлов сидел и смотрел в ступицу руля, почти в таком же состоянии, что и его сентиментальный коллега. К их спортивной машине подъехал видавший виды «бардак», огражданенный БРДМ, но вернувшийся в строй благодаря установленному в башню пулемету КПВТ. Люк над местом водителя откинулся. Из него показался бородатый мужчина, рассматривающий испуганных новичков, через прищур добрых глаз и такую же добродушную улыбку.

— Чуть-чуть и опоздали бы. — Произнес он внутрь «бардака».

Открылся соседний люк. Из него показалось лицо мальчугана лет двенадцати. Измайлов оторвал взгляд от созерцания руля и перевел его на военную машину. Опустил стекло и спросил дрожащим голосом.

— Дядь, где мы?

— В Улье. Добро пожаловать.

— В ад? — Испугавшись собственного вывода, предположил Измайлов.

— Кому как. — Бородач улыбнулся и стал выбираться из машины.

— Володя, очнись, конечная. — Измайлов шлепнул напарника по розовой, гладко выбритой щеке.

— А! — Майор разом пришел в себя и ухватился за щеку. — Ты, придурок.

Он вдруг вспомнил про события, предшествовавшие погружению в транс, и испуганно закружился на месте.

— Дамочка? Чудище, каким я вижу тебя во сне? Где они? — Спросил он дрожащим голосом.

— Дамочку съели, а чудище пристрелили.

— Кто?

— Вот, они. — Измайлов кивнул в сторону «бардака».

Майор Яковлев посмотрел на броневик, будто только что его увидел.

— Кто это они? — Спросил он подозрительно.

— Не знаю, выходи, знакомиться будем.

— Давай ты, а я прикрою. — Предложил майор.

— Выходи уже, трус.

— Сам ты трус, это тактика.

— Тактика труса.

Они оба одновременно хлопнули дверками, но остались стоять у машины. Бородач, видя их состояние, решил подойти сам. Мальчуган, наблюдающий до этого из люка, выбрался на крышу, подпрыгнул с места метров на десять, и приземлился возле полицейских как, будто ничего не произошло.

— Какой прыгучий… мальчик. — Яковлев засмеялся блеющим смехом, закашлялся и облизал пересохшие губы.

— Это Бубка, мой сын. — Пояснил бородач и погладил мальчугана по голове.

— Сергей? — Предположил майор.

— Нет, просто Бубка. А меня зовут Рэб. — Он протянул руку вначале Измайлову.

— Гриша. — Представился тот.

— Очень приятно. — Рэб широко улыбнулся и подошел к майору.

— Володя… это, майор Яковлев. — Его пухлая ладошка утонула в мозолистой лапе Рэба. — Куда мы попали, папаша? Мы умерли?

— Нет еще. Сегодня мы успели вовремя.

— В смысле, сегодня успели? — Переспросил Измайлов.

— Кластер в неудобном месте. Никак не рассчитаешь время правильно. — Непонятно пояснил Рэб. — Ладно, не парьтесь. Вас закинуло с куском Москвы в другой мир, в котором люди являются пищей для монстров, и сами становятся монстрами и охотниками на них с необычными способностями. Как у моего сына Бубки.

Мальчуган снова, без всякого усилия, подпрыгнул на высоту в пять человеческих ростов и шумно приземлился на крышу спорткара, промяв ее.

— Шалун. — Измайлов еле сдержал негодование.

— Ребенок. — По-отечески произнес Рэб. — Мы ваш кластер так и зовем, кластер Дня Защитника Отечества.

— Почему? — Спросил Яковлев.

— Из-за вас. Вы всегда спешите на корпоратив и выезжаете из него первыми, и частенько мы успеваем пообщаться, прежде, чем…

— Что? — Майор напрягся.

— Ну, обернетесь в мутантов. Я, конечно, не жду, когда вы очнетесь в чужом обличье, отправляю вас на тот свет заранее, но однажды я не успел этого сделать.

— И-и-и? — Яковлев напрягся.

— С того времени наши края терроризируют два страшных монстра, достигших уровня элиты.

— Походу, Володь, у тебя с карьерой здесь задалось лучше. — Поддел напарника Измайлов.

— Да пошел ты. — Огрызнулся майор. — А вы, выходит, встречаете нас, чтобы…? — Яковлев открыл рот и прикрыл его ладонью, поняв страшную причину их радушного приема. — Может, договоримся отец?

— О чем? Я не оборотень в погонах, договариваться о том, что потом выйдет боком. Я мзду не беру, мне за человечество обидно.

— Простите, как вас там, Рэб? — От волнения лицо майора пошло каплями пота. — Есть же какие-то другие варианты?

— Да какие тут могут быть варианты. — Ухмыльнулся Рэб. — Простое решение самое правильное. Нет мутанта, нет проблемы, как говорил один политический деятель. Хотя…

— Вот, вспоминайте. — Обрадовался майор.

— Рассказывала мне одна мадам с паранормальными способностями, что тех двух мутантов могут извести их двойники, и если одержат верх над ними, то вернуться в свой мир. Только это брехня какая-то, да и шансов у вас, один к бесконечности.

— Отец! — Измайлов выбрал интонацию, с которой обычно начинал втираться в доверие. — Мы же все люди…

— Как сказать. — Рэб усмехнулся. — Бубка, за пулемет! Твари справа!

Мальчуган одним ловким движением, прямо с места, запрыгнул на броню БРДМ и юркнул в люк. Через мгновение завертелась башня и ствол пулемета, выискивающего цель. Выстрелы оглушили полицейских. Яковлев с перепугу спрятался за машиной. Метрах в двухстах раздался предсмертный рык чудовища.

— Вот, а вы говорите все мы люди. — Напомнил Рэб Измайлову. — Кажемся только, а внутри мы кто угодно.

— Хорошо, я понял. Начну по другому. Уважаемый, организуйте пожалуйста охоту на тех двух оборотней в погонах, подраньте их, а мы с Володей добьем. Ну, чтобы назад вернуться. У нас там праздник, люди ждут, стриптиз оплачен. Такое шоу накрывается.

— А мы для вас, — Яковлев выскочил из-за машины, обрадованный придумкой коллеги, — что хотите сделаем. В рамках закона, конечно.

— У нас здесь с понятием рамок туго. — Рэб сжал губы и покачал головой. — Корпоратив у вас значит. — Произнес он задумчиво. — Ко Дню Защитника Отечества.

— Так точно. — Яковлев приложил руку к фуражке. — Спаивание коллектива… эээ, в смысле, спайка коллектива в нерабочее время. У нас очень, очень дружный коллектив. Вот, часы подарили мне на юбилей. — Майор принялся нервно расстегивать браслет. Расстегнул и протянул Рэбу. — Дарю, так сказать, как полноправному приемнику в деле защиты… защиты всего этого. — Он обвел пространство вокруг рукой, в которой держал часы.

— Ни к чему мне твои цацки. — Рэб даже не дернулся. — Хотите вернуться, начинайте сами думать, как это сделать. — Он развернулся и направился к своему броневику.

— Да мы ж… да у нас… застрелиться только. — Яковлев полез в кобуру и вынул из нее ПМ.

— Тоже выход. — Не оборачиваясь, согласился Рэб.

— Мы с вами. — Измайлов кинулся к своей машине, вынул из багажника спортивную сумку и побежал за бородачом. — Володя, чего стоишь?

Яковлев в глубоком раздумье смотрел в ствол пистолета.

— Были бы патроны… — Произнес он мрачно. — Подождите меня!

Он припустил следом за напарником.

Прошел месяц. Яковлев и Измайлов поселились в стабе Рэба, привыкая к другой жизни. Они научились пить живец, не морщась и разбираться в его сортах, не хуже, чем в дорогом коньяке. Они дважды выезжали на подгрузку родного кластера и дважды убивали своих двойников, когда те начинали превращаться в чудовищ. И оба раза магия не срабатывала, как бы они не надеялись вернуться в свой мир легким способом.

Возвращение назад стало для них идеей фикс, занимающей все мысли в состоянии бодрствования и даже сна. Хотя от их внимания не ускользнуло наблюдение, коренные люди в стабе жили очень дружно и самодостаточно, не терзая себя мыслями о возвращении. А история про Рэба, сумевшего вернуться в свой мир и опять отправившегося в СТИКС уже намеренно, вызвала у них состояние шока.

Этого полицейские понять не могли. Насквозь пропитанные столичным образом жизни, словно патокой, тягуче обволакивающей сладостью комфорта, они уже не могли рассмотреть преимуществ простого, полного пьянящего кислорода свободного образа жизни. Даже проклюнувшиеся зачатки суперспособностей не радовали их. Измайлов научился слышать звуки, концентрируясь взглядом на подслушиваемом объекте, а Яковлев телепортировал жидкости. С твердыми веществами у него ничего не получалось.

— Жидкости, это в твоем стиле, Володь. — Поддел его заклятый друг Измайлов. — Ты ведь и сам жидкий беспозвоночный сосуд, который скорее наполовину пуст, чем полон.

— Знаешь, что, Измайлов, я теперь могу оплодотворить любую женщину, без ее ведома, а это уже чуешь, чем попахивает?

— Володь, я не хочу знать, чем попахивает оплодотворение.

— Дурак ты, напарничек. Это попахивает непорочным зачатием, со всеми вытекающими… в смысле, покидающими головой вперед последствиями. Я могу заселить этот мир своими детьми! — Громогласно заявил Яковлев, воздев руки в небо. — А что ты? Подслушивать научился. Так это ты и раньше умел. Зачем человеку эта способность? Сплетни собирать?

— А что, будь у меня такая способность на службе, я бы мог раскрывать преступления на раз.

— Ага, Мухичу расскажи, что тебе только слуха не хватало, чтобы стать хорошим полицейским. Ты праздный тунеядец, Измайлов, несправедливо обласканный судьбой.

— Я бы не стал считать смерть родителей способом судьбы обласкать меня. — Измайлов обиделся на майора.

— Прости, Гриш. Я когда вижу роскошь, в которой ты живешь, жил, забываю, как она тебе досталась. Прости.

Неожиданно наступил тот день, когда в стаб пришло известие о том, что группа охотников напоролась на тех самых элитников, отдаленно напоминающих двух полицейских, проживающих в стабе. Твари объявились совсем рядом и будто бы не собирались никуда уходить. Народ, напуганный нежелательным соседством, решил, что наступило время полицейским сделать то, что они уже давно собирались. Перенестись домой либо на тот свет, в зависимости от исхода боя.

Яковлев и Измайлов считали себя неготовыми к поединку и попытались призвать людей прислушаться к доводам разума. Но куда там, публика в стабе давно практиковавшая разные умения, просто манипулировала их разумом, заставляя говорить то, что хотела услышать. На обсуждение тактики изведения монстров им отпустили одну ночь. Наутро Рэб пришел узнать, что они смогли придумать.

Яковлев и Измайлов выглядели уставшими и не выспавшимися, и потребовали двойную дозу живца. После того, как вонючая жидкость вернула им силы, майор, откашлявшись, объявил:

— Бочку надо будет, желательно самоходную, типа бензовоз. И на мой ПМ хотя бы парочку патронов.

— Ясно, не хотите сдаваться в плен. — Решил Рэб.

— Не хотим. — Согласился Гриша.

Бензовоз нашли быстро. Благо кластеров с шоссе загружалось по округе достаточно. Охотники из стаба вычислили последнюю лежку неразлучных мутантов и указали ее местонахождение полицейским. Напарники, бросив прощальный взгляд на приютивших их людей, отправились исполнять предсказание.

— Володь, — Измайлов дружелюбно и почти ласково посмотрел на майора, — ты прости меня за то, что я изводил тебя своими шутками. Меня, как черти надирали. Не хотел даже, само выходило как-то.

— Вот, Измйлов, ты и признался, что с чертями заодно. — Яковлев замолчал на мгновение, потом продолжил. — Ты меня тоже прости, Гриш. Все мы не без греха. Я ведь тоже мог иногда быть снисходительнее к тебе.

— Ладно, чего уж там. Володь. — Измайлов дружески стукнул кулаком в плечо майора. — Пойдешь первым на охоту и вы квиты.

— Ты сдурел, Измайлов? Ты мне сам должен, как земля колхозу.

— Я пошутил. Действуем по плану, как договорились.

Начались кластеры, на которых видели неразлучную парочку мутантов. Полицейские заглушили бензовоз и покинули машину.

— Тихо, как в полицейском участке на День Защитника Отечества. — Заметил Яковлев.

— Да как на любой праздник. — Добавил Измайлов. — А тебе, Володь, не кажется странным, что наши двойники даже после мутации всегда вместе.

— Ты на что это намекаешь, Измайлов? Что наши двойники голубки? Рэб сказал, что у мутантов члены отсыхают.

— Не, я про настоящую мужскую дружбу. Даже после такого, что с ними произошло, они держатся друг друга, понимая, что вместе сильнее.

— Знаешь, почему они вместе? У них по одному полушарию в голове. У одного левое, у другого правое. У них один мозг на двоих.

— Как у нас?

— Так точно. Прислушивайся давай, охотничек на оборотней в погонах.

Измайлов напряг слух, сканируя окрестности. Вертелся по сторонам, вычленяя ненужные звуки.

— Услышал. — Наконец обрадовано произнес он. — Нам туда.

Полицейские снова сели в бензовоз и подъехали ближе. Они увидели мутантов в тот же момент, когда те заметили их. Яковлев, увидев их размер и невероятно страшные морды, от которых исходила нечеловеческая злоба и сила, напрочь забыл, как пользоваться своей суперспособностью. Мутанты чувствуя, что за жертвой гоняться не придется, медленно приближались к машине.

— Володь, Володь. — Измайлов ткнул замершего от страха напарника. — Колдуй уже. Высасывай у них кровь.

— Я не помню как. — Чуть слышно признался майор.

— Ты охренел, такое забывать в самый неподходящий момент?

— Гриша, дорогой, попробуй их отвлечь, пока я не сконцентрируюсь. — Яковлев зажмурился и сжал пухлые ручки в кулачки.

— Как? Это же не шпана из подворотни. — Измайлов даже побледнел от страха.

— Не знаю. Скажи им там чего-нибудь на вашем демонском наречии.

— Да пошел ты, майор преподобный. — Измайлов открыл дверь кабины и выбрался на ее крышу. — Мямля!

— Заткнись, а то и из тебя кровь высосу! — Огрызнулся Яковлев.

— Не сможешь. Ты слишком напуган. Тебе нужно поваляться в титьках жены, чтобы взять себя в руки. — Измайлов специально дразнил начальника, чтобы он скорее пришел в ярость. В этом состоянии он умел соображать быстрее.

Мутанты, бросая хищные взгляды на своих жертв, подошли почти вплотную к машине. Монстр, произошедший из двойника майора, был чуть ниже ростом двойника своего напарника, но «шипастее». Костные пластины у него давали обильную поросль остроконечных наростов, превращающих могучее тело в страшное оружие.

— Володя, вся твоя мерзкая натура проявилась в этом уроде. — Выкрикнул Измайлов.

— Да и ты, не красавец. — Ответил ему майор.

Более долговязый монстр, с остатками грязного капюшона, оставшегося от прижизненной толстовки, выглядел так же отталкивающе отвратительно. В его походке осталось что-то пританцовывающее, в наследие от разгульно-бесшабашной жизни.

— Ты вспомнил? — Требовательно поинтересовался напуганный Измайлов.

Он уже не на шутку испугался мутировавшего майора, не спускавшего с него голодных глаз. Он решил, что остатки разума двойника Яковлева нашептывают ему съесть именно его, за все те жестокие розыгрыши и шутки, которыми он тешил себя и товарищей по службе.

Яковлев молчком выскочил из машины, стянул с себя офицерские штаны, превратившиеся за месяц жизни в Улье в бомжовское трико, и присел возле колеса.

— Нашел ты время, Володь. — Упрекнул его напарник. — Ты что, решил сделать твари приятное, типа ты сладкий пирожок, без всякого дерьмового привкуса?

— Я привык думать на унитазе, Измайлов, годы практики выработали во мне безусловный рефлекс. Хочешь подумать, садись на очко.

— Это потому что у тебя то, что идет по прямой кишке задевает мозг. — Измайлов возмущенно сплюнул. — Или наполняет.

Твари изготовились для последнего прыжка. Сверкнули голодными зенками, взбугрились костными наростами на гипертрофированных мышцах, загребли, как быки нижними конечностями, издавая при этом рык, от которого в животе становилось морозно.

— Володь, ты был мне хорошим товарищем, жаль недолго. — Измайлов безучастно сел на кабину, свесив ноги на лобовое стекло.

— Ща, ща, ща, как там Рэб учил, аааа. — Яковлев взлохматил отросшую на живце шевелюру. — На кошках надо было вначале тренироваться. На тебе Измайлов надо было тренироваться, тебе попить кровь вначале, затем в бой идти.

Тварь, двойник Измайлова, бросилась первой. Яковлев кубарем закатился под машину и принялся громко вопить оттуда. Монстр ударил наотмашь под днище, разорвав покрышку заднего колеса. Второй мутант в это время прыгнул на Измайлова. Не рассчитал своих сел, немного перелетел, ударился о край бочки, оставив на ней глубокие царапины, и свалился на землю.

— Володь, а твой двойник такой же неуклюжий, как и ты. — Нервно заржал Измайлов.

Майору было не до насмешек. Когтистая лапа проносилась в сантиметре от его мягкого податливого тела. Он висел под самым днищем, обернувшись вокруг карданного вала, и тихонечко поскуливал. Страх парализовал его нетренированное воображение. Ему нужна была психологическая пощечина, которая вернула бы на место ускользнувшее сознание. Обычно ему помогала супруга, как правильно заметил напарник, в ее грудях он ощущал себя защищенным. Иногда ему профессионально помогала Кристина, прекрасно разбиравшаяся в психологии мужчин. Не имея при себе ни одного из этих ингредиентов, оставалось надеяться только на свои силы, или как учил Рэб, человек богатого жизненного опыта в этом адском месте, создавать в воображении правдоподобную матрицу.

И Яковлев представил, чтобы не размазываться по объектам, он создал в воображении голую грудь Кристины, к которой прильнул под ее, вскрывающий мозг консервным ножом, голос.

— … все страхи идут либо из детства, либо из духа соперничества. Не будь человеком, который сравнивает себя с другими, это заведомый проигрыш. Будь собой, и тебя станут уважать. — Раздавался ее голос, отпечатывающий в мозгу каждое слово горящими буквами.

Словно младенец, майор нащупал губами сосок и начал сосать воображаемую грудь. Где-то над головой раздался звук набирающейся жидкости. Потом раздался грохот и тяжкий стон. Яковлев пришел в себя, отцепился от кардана и упал на землю. Рядом лежал поверженный противник, двойник Измайлова. Потеряв кровь и прочие жидкости, он уже не выглядел таким внушительным.

— Володя. — Раздался сверху испуганный вопль Измайлова. — Ты решил вернуться без меня?

Яковлев снова закрыл глаза. Будучи уверенным в своих силах, он уже обошелся без грудей Кристины. Вернее он представил просто полюбоваться, но в умение вошел без их участия. В бочку бензовоза снова потекла жидкость. Вскоре второе тело свалилось на землю, тяжело дыша и стоная.

Яковлев и Измайлов подошли к беспомощным телам своих двойников без всякой опаски.

— А ты знаешь, Гриш, я бы многое отдал, чтобы уметь по желанию превращаться в такую тварь. Не хватает мне дикости и таких вот простых и понятных желаний, как у них. — Майор посмотрел на побежденного противника с сожалением.

Тварь приоткрыла глаз и посмотрела на него полным злобной ярости чувством, отчего у майора вспотел затылок и затряслись руки.

— Подружись. — Предложил Измайлов. — Будет у тебя свой монстр в майорском звании. — Он указал на прилипший к шипам на плече погон с одной большой звездочкой.

— Иди нахрен, Гриша. Мне тебя за глаза хватает. — Яковлев вынул ПМ. — В глаз? — Переспросил он.

— Рэб сказал, что верняк только в глаз.

Майор запыхтел, вытер пот со лба, демонстрируя неуверенность.

— Это, мне твоего завалить, или своего?

— Хочешь побеждать, вали только своих демонов.

— Мой демон, это ты, Измайлов.

Яковлев подошел к своему двойнику. Тварь следила за ним безучастно, теряющими жизнь глазами.

— Скорее, сам сдохнет, не засчитается. — Поторопил его напарник.

Майор приставил ствол ПМа к веку мутанта и выстрелил. Тварь дернулась, выпрямила конечности, испустив при этом последний дух. Измайлов взял из ослабевших рук товарища пистолет и повторил ту же процедуру со своим мутантом. Тварь дернулась и замерла навеки.

Яковлев и Измайлов снова очутились в машине, в тот момент, когда ехали на корпоратив, посвященный Дню Защитника Отечества.

— Получилось! — Заорал Измайлов, разглядывая себя и майора. Ударил его от радости в плечо.

Яковлев смотрел на свои руки и вопил, как полоумный. Гриша открыл окно и закричал в сторону соседней машины:

— Получилоооось!

Её водитель притормозил, напуганный неадекватным поведением странного парня. Успокоившись, Яковлев позвонил жене, наговорил ей массу комплиментов, чем сразу вызвал подозрение. Но ему было плевать, он вырвался из ада, что редко кому удавалось сделать.

Их встретили радостно, со штрафными рюмками, скрипачом, шашлыком, готовящимся на мангале у дома. Яковлев рассыпался в благодарственных тостах, не помня себя от радости, хвалил всех и каждого, обещая достать к следующей важной дате премии, награды, отличную статистику по раскрываемости и прочее, в чем был искренне уверен.

Когда чуть стемнело, объявили обещанный сюрприз. Это был стриптиз в исполнении той самой блондинки, вместе с которой они попадали в Улей. В самый пикантный момент потух свет. Яковлев решил, что это было частью шоу, подогревающей мужской интерес. Он вынул телефон и включил фонарь, подсвечивая деликатные части тела исполнительницы.

После представления мужскую часть корпоратива потянуло на свежий воздух успокоиться и освежиться. Перед самым носом Яковлева открылась входная дверь. С улицы вошла Кристина с большим фонарем.

— Кажется, свет потух во всем поселке. Не выдержала энергосистема страны такого праздника. И туман там какой-то вонючий опустился, как бы не септик забурлил после нашего обильного использования.

У майора неприятно захолодело в груди и конечностях. Он оттолкнул Кристину и выбежал на улицу. Двор накрыло плотным туманом, запах которого он очень хорошо знал.

— Неээээт! — Разнесся по поселку дикий вопль, смешавшийся с топотом приближающихся тварей.