Политические эссе

Эдуардо Галеано

Политические эссе

Биография автора + аннотация

Эдуардо Галеано родился в столице Уругвая Монтевидео в 1940-м году. В 13 лет он уже начал писать политические комментарии для местной газеты. Позже, он работал редактором различных газет и журналов, главным редактором еженедельника Marcha и директором ежедневника Epoca (Время). С 1973-го по 1976-й жил в изгнании в Аргентине, потом, до 1984-го в Испании, после чего вернулся на родину. В Буэнос Айресе, будучи в изгнании, организовал и возглавил журнал Crisis. Автор более 10-ти книг, переведенных на 20 языков мира, и множества эссе.

Галеано, кроме того что обладает неаурядным литературным талантом (и является известнейшим писателем Латинской Америки) не понаслышке и долгое время знаком с либерализацией экономики, вопиющим социальным неравенством, приватизацией и другими реальностями развивающихся стран, которые он и описывает в своих произведениях. Оба этих момента могут сделать его произведения интересными для читателей из СНГ.

* Фабрики Войны *

http://www.brecha.com.uy/numeros/n622/contra.html Brecha, Montevideo N622 от 31 октября 1997

Хорошие мальчики, хорошие клиенты

Институт стратегических исследований заканчивает презентацию своих цифр в Лондоне. Сказать: "хорошие новости для военной экономики", то-же самое что сказать -- "хорошие новости для экономики". После семи лет спада, вслед за окончанием Холодной Войны, продажа оружия в 1995-м и 1996м увеличилась. В 1996-м рост этого рынка составил 8 процентов с объемом продаж в 40 миллиардов долларов.

На вершине списка покупателей находится Саудовская Аравия, купившая оружия на сумму девять миллиардов в 1996-м. Многие годы Саудовская Аравия находится так-же на вершине списка государств, нарушающих права человека. В последнем отчете Amnesty International сказано, что оттуда "продолжает поступать информация о пытках и варварском отношении к заключенным, об использовании судами кнута в качестве меры наказания, по крайней мере 27 человек были приговорены к 120-200 ударам. Среди них 24 филиппинца, из которых один был приговорен за гомосексуализм. По крайней мере 69 человек были приговорены к смерти и казнены." А так-же, что "правительство короля Фахда продолжает запрет на политические партии и союзы. Он продолжает подвергать прессу жесткой цензуре."

Эти-же многие годы эта нефтяная монархия является лучшим клиентом американской индустрии вооружений. Натуральный обмен между двумя странами идет по сценарию: нефть на доллары, доллары на оружие. Этот сценарий дает Саудовской диктатуре возможность топить в крови внутреннюю оппозицию, и кормит военную экономику США, которая является одной из основ национального благосостояния.

Кто-то, не наученный "правильно" мыслить, может подумать, что король Фахд платит миллиарды за оружие для того чтобы купить собственную неподсудность. По причинам, известным только Богу, мы никогда не видим, не слышим и не читаем в основных СМИ об этом преступном режиме, хоть эти-же СМИ всегда волнуются о нарушениях прав человека в других арабских странах, и не только в арабских.

Другое, вовсе не такое невинное, молчание

Давайте представим, что где-то в мире существует человек, который не потерял здравого смысла. Этот человек может сформулировать некоторые неприятные вопросы, на которые невозможно найти ответов в СМИ, и которые могут помочь нашему пониманию происходящего на этой планете, бьющейся в конвульсиях. В Эру Мира, которой называют период с 1946-го, не менее 22-х миллионов людей было убито. Здесь война, там война, еще где-то малая война, всегда вовремя для того чтобы потребителям новостей было о чем поговорить. Но никогда ведущие не информируют и комментаторы не комментируют ничего, что помогло бы ответить на вопросы этого последнего обладателя здравого смысла: в этой войне -- кто продает оружие ? Кто приносит эту человеческую боль ? Кто получает выгоду от этой трагедии ?

Это замалчивание вовсе-не такой невинное. В разгаре глобализации, когда гигантские многонациональные корпорации проявляют широкий спектр активности в широком спектре мест по принципу: что хорошо для части -- хорошо для целого. Что хорошо для индустрии вооружений -- хорошо для человечества, или по крайней мере для телезрителей. Североамериканская корпорация CBS, принадлежит компании Westing-house, которая производит ядерные реакторы для военных целей, и сеть NBC принадлежит General Electric, которая в значительной степени живет за счет контрактов с Пентагоном, продавая турбины для тех-же ядерных реакторов и двигатели для военных самолетов.

Данные Института Стратегических Исследований говорят, что четыре лидера в мировом экспорте оружия: США, Англия, Франция и Россия. Так уж вышло, что именно эти четыре страны (плюс Китай), имеют право вето в Совете Безопасности ООН. Говоря просто: право вето означает иметь возможность принимать решения. Генеральная Ассамблея ООН, где собираются представители других стран, только вырабатывает рекомендации. Ассамблея говорит или молчит, Совет Безопасности делает или не делает. Таким образом выходит, что четыре государства, экономики которых существенно зависят от мировых войн, в то-же время управляют курсом большой международной политики. В соответствии со своим уставом, ООН заботится о поддержании мира, защите прав человека, дружбы и сотрудничества между народами.

Результат неудивительный. На каждый доллар, потраченный ООН на миссии мира, мир вкладывает две тысячи долларов на военные цели. Теодор Рузвельт в 1897-м сказал: "Никакой мирный триумф не сравним с высшим триумфом войны", в 1906-м ему дали Нобелевскую премию Мира.

перевод с испанского, К.Л.М.

* Театр Добра и Зла *

http://www.jornada.unam.mx/2001/sep01/010921/012a1mun.html La Jornada, пятница 21 сентября 2001

В борьбе Добра и Зла жертвами всегда являются люди.

В Нью Йорке и Вашингтоне террористы убили граждан 50-ти стран во имя победы Добра над Злом. И во имя победы Добра над Злом президент Буш пообещал отмщение: "Мы искореним Зло на Земле !", объявил он.

Искоренить Зло ? Чем же станет Добро без Зла ? Ведь не только религиозным фанатикам нужно Зло для оправдания своего безумия. Ведь индустрия вооружений и гигантская военная машина США тоже нуждаются во врагах, чтобы оправдать свое существование. Добро и Зло, Зло и Добро: актеры меняют маски, герои становятся преступниками, преступники героями, в соответствии с требованиями авторов драмы.

В этом нет ничего нового. Немецкий ученый Вернер фон Браун был плохим, когда он конструировал ракеты V-2, использованные Гитлером для бомбардировок Лондона, но стал хорошим, когда задействовал свои таланты на службе США. Сталин был хорошим во время Второй Мировой Войны, и стал плохим, когда возглавил Империю Зла. Во время Холодной Войны Джон Стейнбек написал: "Может быть мир нуждается в Русских. Возможно для русских 'американцы' абсолютно то-же самое что для нас 'русские'." Даже русские стали хорошими в конце концов. Сегодня, Путин может добавить свой голос: "Зло должно быть наказано."

Саддам Хуссейн был хорошим, и таким же было химическое оружие, которое он использовал против Иранцев и Курдов. Потом он стал плохим. Его называли Сатан Хусейн, когда США закончили свое вторжение в Панаму, для того чтобы вторгнуться в Ирак, потому что Ирак вторгся в Кувейт. Старший Буш мог бы начать войну со злом с себя. С гуманистским и сострадательным духом, присущим его семье, он убил более 100000 Иракцев, в основном гражданских.

Сатан Хуссейн остался плохим, но этому врагу человечества номер один пришлось поступиться, и стать врагом человечества номер два. Проклятие мира сейчас -- Осама бин Ладен. ЦРУ научило его всему что он знает о терроре, любимый и вооруженный правительством США, он был одним из главных "борцов за свободу" против коммунизма в Афганистане. Старший Буш был вице-президентом, когда Рейган назвал этих героев "моральным эквивалентом Отцов Основателей". Голливуд согласился, они сняли Рембо 3: афганские мусульмане были хорошими. Сейчас, спустя 13 лет, во времена Буша-сына, они стали худшими из плохих.

Генри Киссинжер был одним из первых кто выступил с реакцией на недавнюю трагедию. "Те, кто поддерживает, финансирует и вдохновляет террористов виноваты так-же как и сами террористы", Буш-сын повторит эти слова позже.

Если это так -- тогда сейчас есть неотложная необходимость бомбить Киссинжера. Он виноват в гораздо больших преступлениях чем бин Ладен или любой террорист мира. И в гораздо большем числе стран. Он "поддерживал, финансировал и вдохновлял" государственный террор в Индонезии, Камбоджи, Иране, Южной Африке, Бангладеш и всех Южно-Американских странах, которые пострадали в грязной войне по плану Кондор.

11-го сентября 1973, точно за 28 лет до случившегося на прошлой неделе проходил штурм президентского дворца в Чили. Киссинджер написал эпитафию Альенде и Чилийской демократии задолго до того как он прокомментировал результаты выборов: "Я не вижу причины по которой мы должны стоять и смотреть как страна становится коммунистической из-за безответственности ее собственных граждан."

Неуважение к обычным людям -- одна из многих вещей, общих для государственного и личного терроризма. Например, ETA, организация, которая убивает людей во имя независимости Басков, говорит через одного из своих спикеров: "Права не имеют ничего общего с большинством или меньшинством."

Между низко- и высоко-технологичным терроризмом, между терроризмом религиозных фанатиков и рыночных фанатиков, терроризмом потерявших надежду и терроризмом властьимущих, терроризмом припадочного психопата и терроризмом хладнокровного профессионала в униформе, общее то, что все они разделяют неуважение к человеческой жизни: убийцы 5500 под обломками Башен Близнецов, развалившихся как карточные домики -- и убийцы 200000 Гватемальцев, большинство из которых были туземцами, и чья смерть прошла незамеченной мировыми газетами и теле-каналами. Эти Гватемальцы были принесены в жертву не каким-то Мусульманским фанатиком, а террористическими бригадами, "поддерживаемыми, финансируемыми и вдохновляемыми" несколькими правительствами США последовательно.

Все эти смертепоклонники согласны в одном: желании свести социальные, культурные и национальные различия к вопросу военной силы. Во имя борьбы Добра со Злом, во имя Истинной Правды, они сначала убивают, а только потом задают вопросы. И таким образом они усиливают врага с которым воюют. Это были кровавые преступления Сияющего Пути (Sendero Luminoso), которые впоследствии дали президенту Фуджимори поддержку общественности, он правил с помощью террора и продал Перу по цене банана. Это были кровавые преступления США на Ближнем Востоке, которые подготовили почву для священной войны терроризма во имя Аллаха.

Пусть даже лидер Цивилизованного Мира и зовет в новый Крестовый поход, Аллах невиновен в преступлениях совершенных во имя него. Бог не приказывал начать геноцид против последователей Иеговы, и Иегова не приказывал совершить массовые убийства в лагерях Палестинских беженцев Сабра и Шатила, или изгнание Палестинцев с их земель. Разве Аллах, Бог и Иегова не разные имена одного и того-же Господа.

Трагедия ошибок: уже никто не знает -- кто есть кто. Дым от взрывов присоединяется к гораздо большей дымовой завесе, которая мешает видеть нам всем. От мести к мести, террор приближает нас к нашим могилам. Я видел фото, недавно опубликованное, кто-то написал на стене в Нью Йорке: "Глаз за глаз и мы оба станем слепыми."

Спираль насилия создает насилие и суматоху, боль, страх, неприятие, ненависть, безумие. В Порто Алегре, в начале этого года, алжирец Ахмед Бен Белла предупреждал: "Эта система, сделавшая коров бешеными, делает безумными и людей." И безумные люди, безумные от ненависти, действуют как сила создавшая их.

Лука, трехлетний ребенок, сказал мне: "Мир не знает где его дом." Он смотрел на карту. Он мог смотреть и на журналиста.

перевод с испанского, К.Л.М. Впервые на русском языке 23-го сентября на форуме УП.

* В поисках Врага *

http://www.brecha.com.uy/numeros/n623/contra.html Brecha, Montevideo N623 от 7 ноября 1997

Монстры Голливуда

Недостаток любой войны заключается в необходимости найти врага, а лучше нескольких. Если нет провокации -- сложно оправдать войну или угрозы своим конкурентам, и рынок оружия может столкнуться с резким падением спроса.

После 1989-го Пентагон и индустрия вооружений столкнулись с серьезной проблемой отсутствия врага. Война ?! -- Пожалуйста ! Но против кого ? Ведь не стало больше безжалостных коммунистов, которых можно было бояться. Русские, которым нечеловеческими усилиями удалось избежать "очеловечивания" со стороны Немцев и Японцев, проиграли, оказалось, что их зубы вовсе не длинные и острые, и порохом от них не пахнет. На планете Земля не стало видно других достойных злодеев. На синдром отсутствия врага Голливуд немедленно выдал лекарство. Ведь Рональд Рейган, пророк, уже выдал установку о необходимости выиграть войну в космосе. Какой бы избитой темой не была опасность внеземного вторжения, пусть она и не приносила раньше особого вреда или славы, но весь талант и деньги Голливуда были брошены на производство врагов в Галактиках. Сейчас, с неожиданным коммерческим успехом, кино-экраны оказались заполнены показом свирепых атак Марсиан, и других отвратительных рептилоидов, или тараканоподобных чужаков, которые иногда принимают человеческую форму, чтобы обмануть нас, жителей Земли, а так-же для того чтобы снизить затраты на киносъемки.

Но уже в начале 1991-го президент Джордж Буш предупредил, "Мы не должны искать врагов на космических расстояниях", После вторжения в Панаму, и во время вторжения в Ирак, Буш произнес: "Мир -- опасное место." И эта фраза, сразу-же принятая в качестве непреложной истины, продолжила служить как лучшее алиби для оправдания, прошедшего красной нитью через несколько следующих лет и правительств, увеличений военного бюджета и развития индустрии вооружений.

Испуганное общество

Общество в США имеет доступ к большему количеству информации, чем любое общество в истории человечества. И, несмотря на это, большинство страдает потрясающим невежеством обо всем, происходящем за границами США, боится и презирает все то, чего не знает. Телевизионные новости практически не отводят места событиям, происходящим в мире, кроме случаев, когда эти новости могут служить подтверждением неблагодарности других стран или их склонности к терроризму. Каждый акт восстания или проявление насилия, где бы они не происходили, подаются как еще одно подтверждение международного заговора, ненависти и зависти к США. Не важно что закончилась холодная война, потому что теперь демон имеет обширный гардероб и одевается не только в красное. По какому-то таинству войны проводит Министерство Обороны, и бюджет Пентагона называется "оборонным". Загадка в том, что в США никто никогда не вторгался (кроме разве что единственного короткого рейда генерала Франциско "Панчо" Вилла в 1916-м), и это именно США имеет обычай атаковать другие страны, с частотой примерно одной страны в год, с момента своей независимости от Англии.

Для манипуляторов страхом, набравшихся опыта во время холодной войны, вовсе несложно запугивать общество, оправдывая расширение военной индустрии. Международный заговор: те кто снаружи -- плохие, они не хотят давать нам объяснений. Например, в проблеме наркотиков, которая является прежде всего проблемой США, ведь это американцам нравятся острые ощущения, наслаждения и деньги связанные с наркотиками, обвиняют Колумбию, Боливию, Мексику, Перу и других неблагодарных.

Общество в США продолжает верить, что ему угрожают, и продолжает считать, что их страна имеет естественное право быть мировой полицией. Президент, демократ или республиканец, путешествует по миру с каталогом оружия, и продолжает проводить внешнюю политику по принципу: наши лучшие друзья -- те, кто покупает больше вооружений. Во имя борьбы с терроризмом Американская военная машина находит своих лучших клиентов среди террористических правительств Саудовского короля Фахда, Индонезийского генерала Сухарто, связь которых с правами человека заключается только в том, что они делают все возможное для того чтобы их отнять.

Благородная индустрия вооружений, продажа смерти, экспорт насилия, работают и процветают. Для всего этого Юг планеты является расширяющимся рынком. Семена несправедливости продолжают давать обильные всходы в виде общественных волнений, национальной, региональной, групповой и личной вражды.

перевод с испанского, К.Л.М.

* Жертвы на алтарь порядка *

ЗАКЛЮЧЕННЫЕ

"Мы все заключенные", утверждает Эдуардо Галеано в этой статье. Тот, кто не связан необходимостью -- связан страхом. И дети не свободны более всего: общество, которое предпочитает порядок -- справедливости, обращается с богатыми детьми как с деньгами, с бедными как с мусором, а детей среднего класса привязывает к телевизору.

http://www.brecha.com.uy/numeros/n557/galeano.html Brecha, Montevideo N557 от 2 августа 1996

Государство, которое невозможно посадить в тюрьму -- убивает действием и бездействием. Действием, когда в конце прошлого года военизированная полиция Рио де Жанейро официально признала, что гражданских лиц было убито в 8 раз больше чем в позапрошлом году; когда полиция в окрестностях Буэнос Айреса охотится на молодых людей как на кроликов. Бездействием, когда 40 почечных пациентов в государственной больнице бразильского города Куруару скончалось после диализа, сделанного им грязной водой; или когда в провинции Мисионес в северо-восточной Аргентине питьевая вода оказалась зараженной пестицидами, в результате чего участились случаи рождения детей с "волчьей пастью" и отклонениями в развитии спинного мозга.

В эру приватизации и свободной торговли деньги начинают управлять без посредников. В чем же тогда роль государства ? Государство должно позаботиться о дисциплине дешевой рабочей силы, приговоренной к жизни на мизерные подачки, и о подавлении легионов безработных: Государство -жандарм, не более того. Об инфраструктуре и сервисе позаботится рынок, о нищете, нищих и районах, населенных нищими, позаботится Бог, если не справится полиция. Государственной власти достаточно только изредка притворяться заботливой матерью, не отвлекаясь от своих основных функций -выслеживания и наказания. В рамках неолиберального проекта права людей отдаются на откуп элитам, и уже они, по своему усмотрению и благосклонности, в качестве подачки для масс, заботятся об образовании, здравоохранении...

Искусство заметать следы

А в это время растет бедность, преступность. "Преступность растет быстрее чем ресурсы, которые мы можем выделить на борьбу с ней", признает министр внутренних дел Уругвая. Взрыв преступности виден на улицах, хоть официальная статистика старается это скрыть, и латиноамериканские правительства признаются в своей импотентности. Но власть никогда не признается, что она на самом деле воюет с нищими, которых сама-же и производит. "Преступность растет из-за наркомании и наркоторговли", обычно говорят официальные лица для того чтобы отвести внимание от системы, которая бросает все больше и больше нищих на улицы и в тюрьмы, чьи действия приводят все большее количество людей к безнадежности и отчаянию.

Элиты постоянно демонстрируют свою неуязвимость. Что наказуемо внизу -приветствуется вверху. Мелкая кража -- преступление против собственности, масштабный грабеж -- право собственника. Первое рассматривается уголовным кодексом, второе относится к сфере частной инициативы. Власть, которая превозносит работу и рабочих в своих речах, ненавидит их в своих действиях, вознаграждая бесчестность, наглость и некомпетентность. Проделать все это -достойная задача для слуг из средств массовой информации, которые лгут примерно столько-же если молчат, как если говорят.

Изобличения или признания ?

И пока элиты исповедуют безнаказанность, средства массовой информации, особенно телевидение, проповедуют насилие и обязательное потребление. Недавнее университетское исследование показало, что дети Буэнос Айреса видят 40 сцен насилия по телевизору в день. Сколько сцен потребления видят они ? Сколько примеров роскоши, выбрасывания на ветер, хвастовства они видят ? Как много установок "КУПИ!" получают те, кто ничего не может купить ? Как часто вдалбливается им в головы: кто не покупает -- тот не живет, кто не имеет -тот не достоин ? Парадоксально, но телевидение часто передает выступления, изобличающие насилие и городской бандитизм, требует жесткой руки для борьбы с ними, и, в то-же время, учит этому, проливая на экранах телевизоров в каждом доме океаны крови и заваливая зрителей рекламой. Эти фабрики общественного мнения подбрасывают хворост в огонь коллективной истерии, они вносят существенный вклад в превращении общественной безопасности в общественную одержимость. С каждым воем сирены в умах беззащитного населения эхом отдаются ужасы преступлений. Испуганных становится все больше, и испуганные могут быть более опасны, чем опасность испугавшая их. Для борьбы с незащищенностью людей и отсутствием социальных гарантий, требуют законов, подавляющих существующие социальные гарантии, и дающих больше свободы полиции, требуют законов, ограничивающих свободы граждан.

Не только богачи чувствуют себя испуганными. Так-же и средний класс, так-же и бедняки: на бедных нападают более бедные или более отчаявшиеся. В обществах, которые предпочитают порядок -- справедливости, появляется все больше людей, которые приветствуют принесение справедливости в жертву порядку, все больше людей убеждаются в том, что никакие законы не устоят перед силой беззакония. Общественное мнение нескольких латиноамериканских стран все чаще требует ужесточить наказания вплоть до смертной казни. И убийства бездомных детей полицейскими в Боготе, Рио-де-Жанейро, и Гватемале втайне приветствуются значительной частью общества. Пытки обычных преступников (или тех кто на них похож) считаются в порядке вещей, правозащитники молчат...

Другие тюрьмы

Заключенные: нет больше военных диктатур, но тюрьмы в хрупких латиноамериканских демократиях заполнены до отказа. Заключенные -- бедняки, и это естественно, поскольку только бедных сажают в тюрьмы в странах, где не сажают никого если обваливается только что построенный мост, если закрывается банк, обворованный банкирами, если рушится дом, построенный без фудамента... Грязные тюрьмы, заключенные набиты как селедки: большинству не вынесен приговор. Многие сидят без суда, и не знают почему. По сравнению с этим Дантовский ад кажется диснейлендом. В тюрьмах постоянно вспыхивают восстания. Потом силы порядка расстреливают представителей беспорядка, и, остальных, попавшихся под руку. Это помогает бороться с перенаселением тюрем... до следующего восстания.

На самом деле сложно сказать кто из нас больше в неволе, те кто в тюрьмах, или те кто вне их. Свободны ли заложники необходимости, которым приходится жить для того чтобы работать, потому что они не имеют роскоши найти работу, которая позволила бы им жить ? А заложники отчаяния, кто не имеет и не будет иметь работы, проклятые жить в когтях нищеты ? А заложники страха, свободны ли мы ? Ведь не все мы заложники страха ? Везде решетки: уже сейчас ими окружают кафе в некоторых латиноамериканских городах, ставят решетки и на дома тех, кому есть что терять, хоть и немного, пусть даже по существу и нечего. Я видел решетки из дерева и жести на домах в бедных кварталах. Те кто вверху, те кто посередине, и те кто внизу: в испуганном обществе, где самым актуальным является вопрос выживания, мы все заключенные: надсмотрщики и те кто под наблюдением, избранные и парии.

Факты насмехаются над правами. Картина Латинской Америки в конце тысячелетия: это материк, который отказывает своим детям в праве быть молодыми. Дети -- заключнные в рядах заключенных, в этой большой тюрьме, заставляющей людей пожирать друг друга. Система, вследствие всеобщей паники и страха обращается с богатыми детьми как с деньгами, с бедными как с мусором, а средних привязывает к телевизору.

В пузыре власти

В океане обездоленных есть острова, которые более похожи на роскошные концентрационные лагеря, где элита может встретить только элиту, острова, которые ни на секунду не дают забыть для насколько элитных посетителей они предназначены. В некоторых крупных латиноамериканских городах, где захват заложников ради выкупа -- будни, богатые дети вырастают внутри пузыря страха. Они живут в огороженных особняках, в больших домах или группах домов, огороженных стенами с колючей проволокой под высоким напряжением, денно и нощно находятся под наблюдением телохранителей и телекамер. Они передвигаются, как деньги, в бронированных автомобилях. Они не знают города, в котором живут. Они открывают для себя метро в Париже или Нью Йорке, но никогда не пользуются им в Сан Паоло или Мехико.

Они не живут в своем городе. Им запрещено все, кроме своего личного маленького кусочка неба. За дверью начинается район страха, где люди отвратительны, грязны, и опасны. Эти дети -- основа глобализации, они не принадлежат своей стране. Выросшие без корней, не имеющие национальных черт, все их социальные чувства сводятся к уверенности, что реальность представляет опасность. Богатые дети разных городов похожи в своих привычках, так-же как похожи супермаркеты и аэропорты, находящиеся как-будто вне пространства и времени. Воспитанные в виртуальной реальности, богатые дети учат друг друга игнорировать настоящую реальность, которая существует только для того чтобы ее бояться или купить.

С момента своего рождения они воспитаны для быстрого потребления, и проводят свое детство убеждаясь, что машинам можно доверять больше чем людям. Быстрая еда, быстрые автомобили, быстрая жизнь: они живут в ожидании того часа, когда им купят первый Ягуар или Мерседес, они уже мчатся на полной скорости по кибернетическому хайвею, на полной скорости они соревнуются перед экранами компьютеров, на полной скорости скупают товары, взмахивая своими кредитными карточками во время "шоппинга".

Нищета как преступление

Много раньше, чем богатые дети перестанут быть детьми и откроют для себя дорогие наркотики, до того как они столкнутся с одиночеством и научатся скрывать страх, бедные дети начинают вдыхать клей. Пока богатые дети играют в войну пластиковыми пульками, свинцовые пули уже встречают бедных детей на улицах. Некоторые эксперты называют их "детьми ограниченных ресурсов", под которыми они, видимо, понимают человеческий мусор, обитающий в бедных районах. В соответствии со статистикой 70 миллионов детей живут в состоянии полной нищеты. Среди заложников системы им достается больше всего. Общество производит их, следит за ними, наказывает их, иногда убивает, но практически никогда не принимает их.

Они рождены с корнями, висящими в воздухе. Многие из них -- дети крестьян, которых изгнали с земли, и которые сгинули в муравейниках городов. Между колыбелью и могилой, между голодом и пулями расстояние невелико. Из каждых двух бедных детей один работает, изнуряя себя за еду и немного большее: он торгует на улицах, моет машины, он превосходен как рабочий на фабриках и как посудомойка в ресторане, он достаточно дешев для производства товаров на экспорт, чтобы делать туфли и шить костюмы для супермаркетов мира. А что второй ? Из каждых двух детей один лишний, рынок не нуждается в нем. На нем невозможно получить прибыль. А, как известно, тот на ком невозможно заработать не имеет права на жизнь. Та-же система, ориентированная на максимальную производительность, которая избавляется от стариков, избавляется и от детей. С точки зрения системы: старость -- это неудача, детство -- это опасность.

В латиноамериканских странах гегемония рынка разделяет людей, разрывая на части гражданское общество. Какая судьба ожидает тех кто ничем не владеет в странах, где право собственника становится единственным и священным правом ? По отношению к бедным детям противоречие между культурой, которая командует "потребляй!" и реальностью, которая не дает такой возможности, наиболее жестоко. Голод заставляет их грабить и продавать себя; чтобы хоть таким путем вкусить недоступные плоды потребительского общества. И они посылают себя в атаку на улицах больших городов, банды отчаянных, которых объединяет смерть, все время смотрящая из-за плеча. В соответствии с Human Rights Watch полиция убивает 6 детей в день в Колумбии и четыре в Бразилии. А они ? Для них это означает, что миллион Бразильских детей торгуют своим телом, примерно столько-же в Индии, а в Доминиканской республике процветающая индустрия туризма предлагает аукционы невинных.

Паника и ее ловушки

Причину и следствие соединяют средства. Заключенных, живущих в нищете, и живущих в роскоши объединяют дети, которые уже больше чем ничто, но меньше чем все. Свободы детей среднего класса постоянно уменьшаются, система отбирает их день ото дня в обществе, которое провозглашает порядок и стабильность священной целью, в то время как создает хаос. В это время общественной нестабильности, когда богатство концентрируется, а бедность расползается с огромной скоростью, кто не чувствует как пол шатается под ногами ? Средний класс живет в состоянии постоянного обмана, притворяясь что имеет больше чем имеет, но ему никогда не было так сложно исполнять этот обряд самопожертвования. Он парализован паникой: страхом потерять работу, машину, дом, вещи... страхом не получить то, что положено получить, страхом, что кто-то упрекнет его в плохом поведении. Средний класс учится подчиняться, и часто защищает установившийся порядок как будто он и есть его хозяин, хоть он не более чем арендатор этого порядка, более волнующийся о цене аренды и пребывающий в постоянном страхе быть выброшенным.

В страхе растить детей, в страхе жить, находясь под страхом падения. Очутившись в ловушке страха дети среднего класса в массе обречены на унижение пожизненного заключения. В городе будущего (или это уже настоящее ?) дети, под присмотром электронных нянь будут созерцать с балкона или через окно улицу, запретную из-за насилия или страха перед насилием; улицу, где подстерегают опасности, и, иногда удивительный, спектакль жизни.

перевод с испанского, К.Л.М.

* Мир сошел с ума *

http://www.progressive.org/toc1200.htm Progressive Magazine, декабрь 2000

Страх потерять работу с перспективой никогда не найти новой невозможно разделить с нелепой статистикой, которая может показаться нормальной только в мире, который сошел с ума: за последние 30 лет формальные рабочие часы (которые обычно меньше реального рабочего времени) выросли в США, Канаде и Японии, уменьшившись немного всего лишь в нескольких европейских странах. Эта тенденция не поддается здравому смыслу (разве только в перевернутом с ног на голову мире): технологическая революция, которая принесла ошеломляющее повышение производительности труда, не только не увеличивает заработную плату, но даже не уменьшает рабочее время в странах с наиболее развитыми технологиями. В США частые опросы общественного мнения показывают, что работа является наибольшим источником стресса, больше даже чем развод или страх умереть. В Японии переработка (кароши) убивает 10000 человек в год.

Когда французское правительство решило в мае 1998-го уменьшить рабочее время с 39-ти до 35-ти часов в неделю, предлагая другим урок здравого смысла, это действие вызвало бурю протеста со стороны бизнесменов, политиков и технократов. В Швейцарии, где безработица -- не проблема, я был свидетелем события, оставившего меня в шоке. Был проведен референдум по вопросу уменьшения рабочих часов без уменьшения заработной платы. Швейцарцы проголосовали против ! Я вспоминаю, что не мог понять этого результата. И не понимаю его до сих пор. Работа стала всеобщей обязанностью с тех пор как Бог приговорил Адама в поте лица зарабатывать себе на хлеб, но не должны-же мы понимать Господа столь буквально. Я подозреваю, что потребность работать как-то связана со страхом безработицы (хоть в Швейцарии эта опасность кажется довольно абстрактной) и со страхом перед свободным временем. Быть -значит быть полезным; чтобы быть -- необходимо быть годным к продаже. Время, которое не деньги, вызывает ужас. В этом нет ничего нового. Вместе с жадностью, страх всегда был основным двигателем системы, которую обычно называют капитализм.

Страх остаться без работы позволяет насмехаться над правами работников. Восьмичасовой рабочий день больше не относится к сфере закона, но к литературе, где он сияет среди других творений сюрреалистской поэзии. А уж такие вещи как вклад работодателя в пенсии, медицинскую страховку, оплаченный отпуск, Рождественские премии и пособия для неработающих членов семьи вообще относятся к области археологии. Утвержденные законом права работников пришли к нам из другого времени, рожденные страхами: страхом забастовок, страхом надвигающейся социалистической революции. Властьимущие, которые тряслись в страхе вчера -- те, кто наводит ужас сегодня. И, таким образом, плоды двух столетий борьбы за права работника исчезли в одно мгновение.

Страх производит ненависть. В странах северного полушария, он вызывает ненависть к иностранцам, которые предлагают свой труд по цене отчаяния. Это вторжение, тех, кто подвергся вторжению. Они приходят из стран, которые несчетное число раз подвергались вторжению колониальных войск, и карательных военных экспедиций. Теперь, обратный путь проделывают не солдаты, обязанные убивать, а работники, обязанные продавать себя в Европе или Северной Америке по цене, какую только они могут получить. Они приходят из Африки, Азии, Латинской Америки, и, после холодной войны, из Восточной Европы.

В годы великой Европейской и Северо-Американской экономической экспансии, растущее благосостояние требовало больше и больше труда. Не имело значения что эти рабочие руки были иностранными, до тех пор пока они работали много и просили за свой труд мало. В годы стагнации или слабого роста они становятся нежеланной помехой: они плохо пахнут, производят много шума, занимают рабочие места. Козлы отпущения, они прокляты жить с несколькими мечами над своей головой: постоянной угрозой депортации назад к невыносимой жизни, от которой они бежали; расизмом, который готов вспыхнуть в любую секунду, с его кровавыми угрозами: подожгли турков, преследуют арабов, расстреляли негров, избили мексиканцев. После работы приходит опасность. Нет шапки невидимки, способной сделать их невидимыми.

Парадоксально, но пока работники с юга перемещаются на север (или по крайней мере рискуют в попытке это сделать, когда все шансы против них), много производств переносится на юг. Деньги и люди разминаются на пол-пути. Деньги из богатых стран перемещаются в бедные, притягиваемые зарплатами доллар-в-день, двадцатипятичасовым рабочим днем. А работники из бедных стран переезжают, или пытаются переехать в богатые страны, притянутые картинами благополучия и счастья подсовываемыми рекламой, или придуманными от безысходности. Куда-бы не приезжали деньги -- их встречают с поцелуями, цветами и фанфарами. Работники, наоборот, пускаются в путь, который может закончится в глубинах Средиземного или Карибского морей, или на скалистом побережье Рио Гранде.

В другой эпохе, когда римляне захватили все средиземноморское побережье, их армии возвращались с караванами захваченных в бою рабов. Работорговля разоряла свободных ремесленников. Чем больше рабов привозили в Рим, тем ниже падала плата за труд, тяжелее было найти работу. Две тысячи лет спустя Аргентинский бизнесмен Энрике Пескармона восхищается глобализацией: "азиаты работают двадцать часов в день," говорит он, "за 80$ в месяц. Если я хочу конкурировать, мне нужно работать с ними, Это глобальный мир, филиппинские девочки в наших гонконгских офисах всегда готовы. Там нет Суббот или Воскресений. Если им нужно работать несколько дней подряд без сна -- они это делают, и они не просят сверхурочных, они вообще ничего не просят."

За несколько месяцев до того как Пескармона выразил это свое восхищение, сгорела фабрика игрушек в Бангкоке. Рабочие, женщины, которые получали меньше доллара в день, и спали прямо на фабрике, сгорели заживо. Оказалось, что фабрика была заперта снаружи, прямо как помещения для рабов давних пор.

Много производств перемещаются в бедные страны в поисках дешевой рабочей силы, и там ее много. Правительства встречают их как мессий прогресса, приносящих "на блюдечке" рабочие места. Но условия нового пролетариата напоминают слово, которым называли работу во времена Ренессанса, "tripalium", что так-же служило названием инструмента для пыток. Цена диснеевской майки с изображением Покахонтас равна недельной зарплате рабочего в Гаити, который производит эти майки в количестве 375 в час. Гаити была первой страной, в которой отменили рабство. Через два столетия после этого знаменательного события, которое стоило многих жизней, жители этой страны находятся в наемном рабстве (wage-slavery). Макдональдс раздает своим покупателям игрушки, сделанные во вьетнамских мастерских (sweatshops) женщинами, которые получают восемьдесят центов за десятичасовую рабочую смену без перерывов. Вьетнам отразил вооруженную агрессию США. Четверть столетия позже, страна переживает унижения глобализации.

Охота за дешевой рабочей силой больше не требует армий, как это было в колониальную эпоху. Все предопределено невзгодами, от которых страдает большая часть планеты. Настал конец географии: капитал пересекает границы со скоростью света. И когда у какой нибудь экономики планеты "простуда", все остальные страдают от "насморка". В конце 1997-го девальвация валюты в Малайзии уничтожила тысячи рабочих мест в обувной индустрии южной Бразилии.

Бедные страны вкладывают сердце, душу и закладывают свои сомбреро в глобальном соревновании по хорошему поведению, которое определяет -- кто может предложить самые самые низкие зарплаты, и больше свободы для загрязнения окружающей среды. Правительства неистово соревнуются, чтобы соблазнить большие многонациональные корпорации. То, что лучше для компаний -- хуже для зарплаты, условий работы, для самого существования людей и природы. По всему миру права работников соревнуются в том -- кто быстрее достигнет дна, в то время, когда резервуар доступного труда растет как никогда, даже в наихудшие времена.

Глобализация имеет победителей и проигравших, предупреждает отчет ООН. "Надвигающаяся волна богатства предназначена поднять все лодки, но некоторые плавают лучше других, Яхты и океанские лайнеры поднимаются в ответ на появление новых возможностей, но много надувных лодок и плоскодонок набирает воду, и некоторые тонут."

Страны в ужасе от мысли что деньги не придут, или что они уйдут. Кораблекрушение или его потенциальная возможность вызывает панику. Если вы будете плохо себя вести, говорят компании, мы поедем на Филиппины, Таиланд, Индонезию, Китай или Марс. Плохо себя вести означает защищать природу или ее остатки, признавать право на профсоюзы, требовать уважения к международным и местным законам, увеличивать минимальную заработную плату.

В 1995-м продавались майки "made in El Salvador." За каждую двадцатидолларовую майку Сальвадорские рабочие получали восемнадцать центов. Рабочие, большинство из которых женщины и девушки, проводили четырнадцать часов в день в цеху. Они организовали профсоюз. Компания уволила 350 из них; остальные объявили забастовку. Последовали избиение полицией, похищения и заключение в тюрьмы активистов. В конце года компания заявила о переносе производства в Азию.

Преступления против людей, преступления против природы: безнаказанность, которой наслаждаются полководцы в войне, разделяют и их близнецы, полководцы промышленности, которые пожирают природу и глотают озоновый слой. Наиболее успешные компании мира -- те, кто приносит в него больше смерти; страны, решающие судьбы планеты делают все возможное для ее уничтожения.

Река изобилия стремится покрыть мир, и ее дыхание -- наводнения некомпетентности и потоки слов -- отчеты экспертов, речи, заявления правительств, торжественные международные договоры, которые никто не соблюдает, и другие проявления официальной заботы об окружающей среде. Язык власти отвлекает внимание от того, что общество становится потребительским и от тех, кто пытается сделать его таким, прикрываясь именем прогресса и развития. Гигантские корпорации, которые во имя свободы, заставляют планету болеть и потом продают свои лекарства в виде консолидации, когда эксперты по окружающей среде, размножающиеся как кролики, оборачивают все проблемы в оболочку неоднозначности. Здоровье мира -- отвратительно, официальная риторика экстраполирует в попытке распылить ответственность: "Мы все виноваты," это ложь, предлагаемая технократами и подхватываемая политиками, которая означает -- никто не несут ответственности. Официальная болтовня призывает "все должны внести вклад," что означает -- закрутить гайки тем, кому их всегда закручивали.

Все человечество платит цену за опустошение Земли, загрязнение воздуха, отравление вод, нарушения климата, и разрушение уникальных уголков природы. Но, скрытая за косметикой слов, находится статистика, цифры, которые выдают правду: четверть человечества совершает три четверти преступлений против природы. Каждый житель стран Северной Америки потребляет в десять раз больше энергии, в девятнадцать раз больше алюминия, в четырнадцать раз больше бумаги, в тринадцать раз больше железа и стали чем кто-то на Юге. Средний житель Северной Америки выбрасывает в 22 раза больше углекислого газа в атмосферу чем Индиец, и в тринадцать раз больше Бразильца. Это можно назвать глобальным самоубийством, но этот каждодневный акт убийства повторяется наиболее процветающими членами человеческого вида, которые живут в богатых странах, или воображают себе это, члены стран и общественных классов, которые находят себя в хвастовстве и выбрасывании на ветер.

Двадцатый век, усталый художник, закончил свои дни рисуя неподвижную жизнь. Уничтожение планеты не минует никого, даже триумфального Севера, который вносит наибольший вклад в катастрофу, не обращая внимания на тревожные сигналы. Если мы будем продолжать в том-же духе -- скоро придется помещать на детских садах в США таблички: Внимание дети: Таким образом вы предупреждены о том, что ваши шансы умереть от рака в два раза выше, чем у ваших дедушек и бабушек. Японская компания уже продает воздух в банках, две минуты за десять долларов. Этикетка уверяет нас: это электрический генератор для подзарядки людей.

перевод с английского, К.Л.М.