Полукровка

Глава 6

«Дорогая Моя Психéя! Надеюсь, Ваше самочувствие намного лучше, и оно позволит Вам посетить королевский приём в честь Вас же, моя милая психéя. К моему Великому сожалению, предыдущие вечера в честь других участников «Королевских игр» Вы не смогли почтить нас своим присутствием. Жду Вас в загородном поместье Резерфордов со своим рабом в воскресенье в 20:00.

P.S. Лилия графов Лоренц будет прекрасно смотреться на коже раба».

Антандра перечитала ровные строчки с размашистым почерком несколько раз, не веря собственным глазам. Ни приветствия, ни прощания. Будто новый закон прислали, а не пригласительное письмо. Меж строк так и сквозит приказной тон и угроза, если она не приедет.

— Что означает лилия? — спросила Скарлет, забирая письмо из рук Антандры и самостоятельно перечитывая его несколько раз.

Сестер Лоренц, прогуливающихся около дома, нашёл слуга и передал несчастный конверт с чертовым письмом. Увидев королевскую печать, девушки сразу поняли, что на белой бумаге ничего хорошего не будет. К сожалению, они не ошиблись.

«Лучше бы оно где-то потерялось по дороге», — негодовала внутри себя девушка, будто сдерживающее жерло вулкана, который вот-вот готов показать всему миру огненную лаву, убивающую все на своём пути лаву.

— Герб рода. Или же символ. У каждой знатной семьи он есть, — ответила Антандра сестре, невольно сжимая руки в кулаки.

— И к чему эта лилия? Что означают его слова: «на коже раба»?

— Это довольно сложно объяснить, — потёрла виски Антандра.

— Ты попробуй, а я пойму, — уверенно заявила Скарлет, тепло улыбаясь сестре, но уже в другую секунду, мрачнея лицом. — Откуда ты это знаешь?

— Как наследнице пришлось учить, — нехотя ответила Антандра.

— Я вся во внимании, — сложила Скарлет руки на груди в защитном жесте, тем самым показывая свою маленькую обиду сестре.

— Я попробую, но не думаю, что из меня хороший учитель истории, — попыталась смягчить Скарлет шуткой Антандра, но, видя по-детски надутые губы сестры, приняла более серьёзный вид. — Ты же знаешь, что вовремя Великой войны люди сражались под кровавым знаменем алой розы? — спросила Антандра, начиная издалека.

Скарлет удивленно приподняла бровь, не понимая, к чему сестра задала такой вопрос, но уверенно кивнула, желая услышать продолжение.

— Алая роза — королевский символ Резерфордов, — продолжила Антандра. — После войны алую розу выжигали на оборотнях как символ падшего народа. Проще говоря, это метка раба.

— Великая Мать, — выдохнула Скарлет, сильнее сжимая руки сестры. А перед глазами будто всплыла картинка, где рука несёт раскаленное до красноты железо в форме королевского цветка, а затем медленно и мучительно притрагивается к коже, растягивая процесс от нанесения клейма. От этих мыслей в нос словно ударил мерзкий запах прожжённой плоти и болезненный крик.

— Да, мерзость, — понимала Антандру сестру.

— Почему это прекратили? Это же прекратили? Я сейчас не видела ни одного клейменного раба, — сказала Скарлет немыми губами.

— Когда убили Эрика Резерфорда, — вдруг начала Антандра совершенно с другой темы, — то Итан Резерфорд в его честь создал «Сад памяти». Тогда каждая знатная семья преподнесла по цветку, поддерживая идею Его Величества.

— И мы преподнесли лилию? — начала понимать Скарлет, к чему ведёт Антандра.

— Да, — кивнула девушка, резко дёрнув хвостом. — После этого события каждый цветок стал родовым. У Резерфордов роза. У нас лилия. Орхидея принадлежит маркизу Атталь. Пион — символ герцога Вайса. У барона Элдана ромашка. Тюльпан относят к графу Нарсису, — перечислила несколько примеров Антандра. — Королевская роза перестала быть отличительным знаком рабства. На оборотнях стали появляться чуть ли не букеты из цветов, — зло сказала девушка. — Но это было не долго. Закон запретил оставлять клеймо, так как оборотней то передаривали, то продавали. И, как говорили, товар портился.

— И сейчас это хотят вернуть?

— Да, — медленно сказала Антандра, только сейчас понимая суть всего происходящего.

Девушка резко остановилась по середине дороги, будто молнией поражённая, а затем, позабыв о Скарлет, едва ли не побежала до сарая. От быстрого шага до бега ее разделяли лёд и неудобные каблуки. Черт бы побрал неудобные модные вещи.

— Я должна буду поставить на тебе клеймо, — с порога сказала, чуть ли не выкрикнула, Антандра, не церемонясь на приветствия.

Амрит, будто никогда не спавший и готовый к каждому приходу Антандры, уверенно кивнул, мол, я понял тебя, и прикрыл свои чёрные глаза.

Антандра, конечно не ждала, бурной реакции и криков, но и абсолютному спокойствию и безразличию была удивлена. Девушка ожидала хоть какой-то реакции, но ее не было, не считая того, что оборотень дал понять, что услышал ее. Она буквально несколько дней назад рыдала у него на груди, а теперь как лживая аристократка сообщает о том, что должна будет на нем оставить клеймо. Родовую лилию Лоренцов.

— Ты позволишь это сделать? — спросила девушка так, будто у него был выбор, а затем добавила. — Без проблем. Чтобы мы пришли, — чуть замялась Антандра, — выжгли лилию, — выдавила она из себя несчастных два слова, — и ушли?

Амрит снова открыл свои чёрные глаза и внимательно посмотрел на девушку, а затем тихо произнёс своим голосом с ощутимой хрипотцой от долгого молчания:

— Да.

У Антандры по коже пробежали мурашки от одного единственного слова мужчины. Второй раз за все время девушка услышала его голос. Она не знала, чему удивляться больше: тому, что он согласился на добровольное и публичное клеймо на своём теле, без попыток кому-то отгрызть руку, стремясь до последней капли крови оставаться свободным и бороться за эту самую свободу. Или поражаться тому, что он заговорил.

Антандра даже сделала несколько шагов вперёд, будто желая развеять эту иллюзию бархатистого голоса.

— Мне жаль, — тихо сказала Антандра, но словно сама не верила своим словам.

«Звучит, как оправдание», — сделала ещё два шага вперёд, сама не понимая, зачем.

— Антандра! — прибежала запыхавшаяся Скарлет. — Что случилось? Ты так быстро убежала.

— Ничего, — придержала сестру за руку девушка. — Мне показалось я видела, как сюда шла Альна. Не хотела, чтобы она снова что-нибудь сделала своими кривыми, загребущими руками, — пыталась оправдаться Антандра. Но Скарлет даже и не думала сомневаться в ее словах, пытаясь не выплюнуть собственные лёгкие наружу.

— Пошли в дом. Выпьем чай, — попросила сестру Скарлет. — Я замёрзла.

— Да, хорошо, — бросила последний взгляд Антандра на Амрита и вышла из сарая под пристальным взглядом чёрных глаз.

*****

Снова огни, снова лица с искривленными улыбками, которые будто пришили ниткой с иголкой и которые раздражают до мозга костей. Новое черное платье с припущенными рукавами и откровенным вырезом декольте, очередной дерзкий разрез выше середины бедра и неизменная шпилька, которая считается верхом элегантности и аристократизма.

Антандра обособленно стояла от остальных, не желая привлекать к себе внимание. Но вот умная дура, праздник же в честь нее самой. Каждый специально подходил и приветствовал ее, интересовался в рамках приличия ее здоровьем, как, собственно, ее рука, сильно ли болит, каким отваром пользуется. И каждый вопрос был до скрежета зубов омерзительным. Но, кроме вежливых ответов, девушка ничего не могла сказать.

Но больше всего людей интересовала не она сама, а ее раб. Словно в зоопарке с диковинами животными, Амрита разглядывали со всех сторон.

— Почему он такой? — спросила одна тучная дама, не сдержав своего любопытства махнув, к удивлению, изящной рукой в шелковой короткой перчатке в сторону оборотня.

— Такой — это какой? — невинно зубоскалила Антандра, делая, вид, что не понимает, о чем идёт речь.

И, на первый взгляд, действительно, могло показаться, что раб — как раб. Обычные поношенные, но чистые штаны, ошейник на горле с длинной цепью, которая находилась у Антандры в руках. Даже поза возле ног госпожи не должна была вызывать вопросы. Но они были. Каждая мелочь вызывала бурную реакцию и вопросы, но они не могли сформироваться на языке. Было лишь ощущение неправильности происходящего.

Хоть на оборотне и были следы увечий, но это все старые раны. Более того, они не гнили и не кровоточили, а, к удивлению других, заживали. Сам Амрит был чист. Одной Великой Матери только известно, каких усилий стоило Антандре тайком протащить мужчину к купальне для слуг и обмыть его. Как вспомнит, так вздрогнет. Но зато сейчас не было мерзкой вони, которая присуща всем рабам.

Его волосы были собраны в высокий хвост. Антандра, конечно, хотела их ещё чуть подравнять, но это было бы уже слишком даже для неё. Пришлось плотно сжать губы и оставить все, как есть.

Но больше всего удивляло спокойствие Амрита, его тихая покорность Антандре. Ведь, чтобы оборотень так спокойно сидел возле ног хозяина, его избивали чуть ли не до потери сознания, чтобы не было сил сопротивляться. Или связывали руки, сковывали ноги и одевали намордник, как собакам, чтобы, огради Великая Мать, не причинил вред господину. Но на Амрите был только один ошейник, который точно не защитит от его резкого нападения.

— Что значит какой? — не унималась все та же женщина, недовольная тем, что ей сразу не дают четкого ответа. Хотела бы она на неё прикрикнуть, но нельзя. Графиня Лоренц такая же аристократка, как и она. К тому же, неизвестно какие отношения связывают эту выскочку и третьего принца.

— То и значит, — спокойно ответила Антандра, крутя в руках цепь и делая небольшой шаг вперёд, прикрывая Амрита от жадных глаз.

— Ха-х, — высокомерно выдохнула женщина. — Не боишься, что загрызёт тебя. Или, огради Великая Мать, нападет на нас? И, вообще, что за вид? Из грязей в князи? Никогда такого не будет!

— Может, не он кусается, а я, — хищно улыбнулась Антандра, позвякивая цепью. — И не Вы ли выползли из грязей в князи через постель? Прачкой были? — ткнула пальцем в небо девушка и угадала.

— Да, как ты. Какая разница как я здесь оказалась? — краснела щеками женщина.

— Так чем он хуже Вас?

— Он грязь! Низшее существо! Он ниже даже человеческого раба!

— На Вашем бы месте, — развернулась спиной Антандра, показывая, что не собирается продолжать дальше разговор. — Я бы в таком тоне не говорила. Более того, не говорила и бы таких слов, кто физически сильнее Вас. И, — сделала драматическую паузу девушка, — сейчас никак не связан, не скован и не в клетке. Кто знает, на что он способен.

Женщина не стала испытывать судьбу. По отдаляющимся спешным шагам Антандра поняла, что дамочка просто сбежала. Девушка выдохнула с облегчением о том, что этот бой выиграла она. И, сколько таких будет за целый вечер, неизвестно.

— Это становится традицией находить в Вас в перепалке с кем-то, — раздался знакомый, но такой нежеланный голос.

— Рада приветствовать Вас, Ваше Высочество, — присела в реверансе Антандра, перед этим развернувшись к Элюарду лицом.

— Как Вам вечер? — учтиво поинтересовался третий принц.

— Прекрасный, — кротко ответила девушка, желая побыстрее завершить этот разговор.

Элюард молчал. Он внимательно разглядывал женские черты Антандры, а затем его взгляд метнулся на горделивый чёрный омут Амрита. Вызов. Желание показать, что я склоню голову перед женщиной и буду судить у ее ног, чем подчиниться людской короне. Но все же от цепкого взгляда принца не ускользнуло то, что в мертвых глазах вспыхнул огонь, который до этого потух. Взгляд хищника, защищающего свою пару. Понимают ли это они?

— Ваша Светлость, — разбавила затянувшуюся паузу Антандра своим голосом. — Когда перейдём к основной части сегодняшнего вечера?

— Хотите побыстрее заклеймить его? — кивнул Элюард в сторону оборотня.

— Быстрее начать и закончить, — уклончиво ответила девушка, не уточняя, что же конкретно она имеет в виду.

— Похвально, — одобрительно кивнул третий принц, выбрав для себя удобную и точно неправильную точку зрения.

— Мне необходимо около десяти минут, чтобы все подготовить. Разрешите откланяться?

— Благодарю Вас, Ваше Высочество, — присела в реверансе Антандра.

Поднимая голову и глаза, девушка увидела, что третий принц уже ушёл. Ее сердце забилось быстрее, дыхание стало прерывистым, будто она безостановочно бежит, а жизнь идёт на секунды.

Антандра повернулась к Амриту, как провинившаяся. Но с чего вдруг ей переживать? Да, она не любит прикладывать руку к жестокости, но сейчас для спасения собственной шкуры — это необходимо. Так почему на душе скребут кошки? Почему не хочется причинять ему боль даже во спасение себя самой?

— Мое почтение, графиня Лоренц, — не дал погрузиться полностью в собственные мысли незнакомец, уверенным жестов взявший руку Антандры, и, едва касаясь губами кожи девушки, поцеловал. — Герцог Умар Вайс. Я рад наконец-то познакомиться с прекрасной графиней Лоренц.

— Я тоже, — поспешила высвободить свою руку девушка, окидывая герцога оценивающим взглядом. Симпатичный мужчина с короткими светлыми волосами и голубыми глазами приветливо улыбался Антандре.

— Позволите пригласить Вас на танец, — слегка наклонился герцог Вайс, протягивая девушке руку.

— Прошу прощения, но я не могу. Не могу оставить своего оборотня без присмотра, — покрутила в руках цепь, показывая, мол, смотри, я не вру.

— Вы можете оставить его под стражей. Они уж точно за ним присмотрят, — не уступал мужчина.

— Предпочитаю сама за ним следить. Сами должны понимать, что он пока ещё не признаёт меня. Если что-то случится, то ответственность перейдёт на меня. А я не очень этого хочу.

— Мне казалась, он уже признал Вас, — выразительно посмотрел герцог на спокойно сидящего у ног Антандры Амрита. Оборотень, как и в случае с принцем, тяжело смотрел на Умара, готовый в любой момент наброситься на всех.

— А по его дикому взгляду не видно, что он никого не признаёт? — с усмешкой спросила Антандра.

— Возможно, графиня, Вы и правы. Но почему же тогда он не бросается на людей? В чем Ваш секрет?

Девушка загадочно улыбнулась, делая шаг вперёд к герцогу Вайсу. Слегка наклонилась вперёд и прошептала на ухо, опаляя дыханием:

— Не скажу.

А затем Антандра снова вернулась на своё место, становясь ближе к Амриту.

— Умар! Старый друг! — раздался новый голос, который не дал герцогу Вайсу отреагировать на интимную выходку Антандры. — Наконец-то я тебя нашёл.

Перед ними появился молодой парень с вьющимися волосами по плечи, высоким ростом и очень звонким голосом.

— Рад приветствовать, — пожали мужчины друг другу руки. — Чем обязан? — сразу спросил герцог Вайс, недовольный тем, что парень вмешался в их с Антандрой разговор.

— Великая Мать, — проигнорировал вопрос молодой мужчина, рассмеявшись. — Где твои манеры? Не познакомишь меня со своей спутницей? — хитро посмотрел зелёными глазами на Антандру, которая мысленно молилась, чтобы ее никто не заметил и эти двое спокойно могли уйти и забыть про неё.

— Графиня Антандра Лоренц, — кивнул Умар в сторону девушки. — Маркиз Адам Атталь, — повернул герцог Вайс в другую сторону.

— Ах, графиня. Большая честь для меня познакомиться с Вами. Вы поразительная женщина. Пойти в клетку к рабу и вытерпеть поломанную руку. Не каждый мужчина на такое способен. Впечатлён! Как Ваша рука?

— Вы мне льстите, — кротко ответила Антандра, не желая продолжать диалог. Столько лести и фальши для неё за один вечер перебор. Она больше не может и не хочет слышать слова для соблюдения приличий и гнилую лесть, которая была сравни пытки. — Спасибо, хорошо. Благодаря Великой Матери, она очень быстро заживает, — ответила на второй вопрос девушка.

— Нет, конечно, — не унимался маркиз Атталь. — Но жаль, что Вам придется умереть, — также весело смеялся Адам, ни на грамм не чувствуя сожаления.

— Маркиз, — одернул его герцог Вайс, который хотел было заступиться за Антандру, но девушка его опередила.

— Если это уготовано мне Великой Матерью, то я приму смерть с достоинством, — сказала Антандра с гордо поднятой головой. — Но бездействовать я не собираюсь. Я всё-таки поборюсь за свою жизнь.

— Ах, графиня Лоренц, Вы меня покоряете своими мудрыми словами. Если бы Вам не была уготована смерть, то я бы женился на Вас, — отсалютовал маркиз Атталь Антандре хрустальным бокалом.

— Что ж, — взяла девушка точно такой же бокал с подноса проходящего мимо официанта. — Тогда я рада, что мне уготована смерть, а не Ваше предложение о замужестве, — зеркально повторила жест с фужером Антандра и сделала маленький глоток, оставляя кроваво-красную помаду на стекле.

От такой ещё более наглой выходки девушки герцог Вайс рассмеялся, наблюдая, как багровеет лицом маркиз Атталь, которого публично унизили. Хотел он поставить Антандру на колени, а, по итогу, поставили его. Наглая девушка, выбравшая смерть нежели замужество с молодым маркизом.

— Ах, психéя, вы теперь и с мужчинами спорите, — вовремя появился третий принц. — Хоть ничего серьезного?

— Нет, Ваше Высочество, небольшая перепалка приятелей между собой и не более, — не захотела рассказывать ничего Антандра.

— Отлично, — одобрительно кивнул Элюард. — Можем приступить к основной части, из-за которой мы здесь собственно собрались?

— Да, Ваше Высочество.

— Тогда прошу за мной, — выпятив пузо вперёд, в обтянутом желтом костюме, сказал Элюард.

Антандра кивнула Амриту, чтобы тот поднимался. И мужчина уже начал вставать, как девушку окликнул третий принц.

— Моя психéя, — сделал Элюард акцент на последнем слове. — Вы собираетесь позволить рабу идти на равне с членом королевской семьи? Идти не как собаке у ног хозяина, а как свободному человеку?

— Прошу простить мое невежество, Ваша Светлость, — присела в глубоком реверансе Антандра. — Я сейчас же прикажу ему идти должным образом, и дома он будет наказан, — не смела поднимать голову девушка, но так хотелось выцарапать ногтями глаза третьему принцу. Но нельзя. Иначе казнь будет на месте преступления. Поэтому, засунув гордость и свободолюбие куда подальше, стиснув зубы покрепче, ведёшь себя покорно и смерено.

— Накажете его плетью? — полюбопытствовал Элюард с кровожадной улыбкой.

— Прошу простить мою дерзость, но нет, — всё-таки непокорная натура давала о себе знать, поэтому Антандре быстро что-то нужно было придумать. — Завтра будет моя очередь выходить на арену. Я слабая женщина, — не дрогнув голосом, тихо сказала девушка. — Мне нужен сильный защитник. Если оборотень будет ослаблен, то я умру, не успев сделать и шагу.

— Здравые мысли, — с недовольством, но уважением в глазах согласился Элюард. — Тогда позвольте узнать, что за наказание Вы можете предложить равное этому? Вы же не собираетесь оставлять это все безнаказанным?

— Конечно, нет, Ваше Высочество, — продолжали сидеть в глубоком реверансе Антандра. — Предлагаю, чтобы он всю ночь простоял на коленях голым в снегу. Медленные мучения намного лучше, чем быстрый удары плетью. Да и ущерб получится одинаковым. К тому же ошейник не даст ему превратиться в зверя.

— Приемлемо, психéя, — без особого энтузиазма ответил третий принц. — Не то, что я хотел, но и это сойдёт.

— Благодарю, Ваше Высочество, за Вашу милость, — встала наконец Антандра, быстро разворачиваясь лицом к Амриту, который с пустым лицом наблюдал за происходящим.

— На колени, — властным голосом сказала девушка, стоя спиной ко всем так, чтобы ее лицо никто не мог видеть, кроме Амрита. — Пожалуйста, — одними губами попросила она оборотня, заранее готовясь, что он не сделает так, как она просит.

Но мужчина, глядя в янтарные глаза девушки, стал опускать на колени, а затем выставил руки вперёд, принимая позу животного. У Антандры стекленели глаза. Она ломала приказами не Амрита, который привык, что им командуют, а себя. Она заставляло своё естество причинять вред другим, унижать, делать насильственную боль, которую сама терпеть не могла.

— Графиня, как Вы добились такого результата? — искренне удивился герцог Вайс. — Он беспрекословно подчиняется Вам.

— Действительно, интересно, — крутил массивное кольцо с красным рубином на своём пухлом пальце Элюард. — Звериную форму уже видели? Нам вот не удалось заставить его ее показать.

— К сожалению, нет. Но я прикладываю все усилия, чтобы это исправить.

— Посмотрим на результат, — развернулся третий принц и повёл небольшую группу за собой.

— Волнуетесь? — тихо поинтересовался Умар.

— По какому поводу следует волноваться? — нахмурила брови Антандра, слегка дёрнув ушком. — Очередная игра будет? — съязвила девушка.

— Да, — уверенно кивнул мужчина. — Вам уже о ней рассказали?

— Нет, — чуть не застонала девушка от досады, стараясь идти как можно медленнее, почти на равне с Амритом. — Что на этот раз?

— Наверное, громко будет назвать это игрой, так как Вам всего лишь нужно будет достать листик, где будет написано место нанесения клейма. Это может быть что угодно: нога, рука, лицо, шея, глаз. В общем, любая часть тела, — поспешил объяснить герцог Вайс.

— Всего лишь, — выдохнула Антандра, случайно резко дёрнув цепь, тем самым причиняя на шее боль. — А что досталось Вам?

— Относительно безобидное. Шея.

— А мне щека, — снова влез в разговор маркиз Атталь. — Никогда не думал, что увижу там фамильную орхидею. Но мне нравится.

Антандра промолчала. Конечно, этому сумасшедшему человеку будет такое нравится, а ей? Она, как не крути, девушка. И выжигать клеймо на лице будет ужасно. Сам процесс омерзительный, а тут ещё и на самом чувствительном и болезненном. Девушку трясло внутри. Она словно попала в водоворот боли и жестокости, из которого не может выбраться.

Девушка даже не заметила, как все участники игр вместе с королем и третьим принцем собрались в одной комнате. Герцог Вайс стоял по правую руку от Антандры, возвышаясь над всеми, а маркиз Атталь — по левую, насмешливо наблюдая за всем происходящим. Граф Нарсис стоял чуть поодаль и держал в руках красную подушку, на которой была прозрачная чаша с белыми листками бумаги.

— Прошу, графиня, — подтолкнул вперёд девушку третий принц.

Антандра, затаив дыхание, опустила руку в холодные бумажки. Гладкая поверхность неприятно касалась кожи. Схватив один клочок бумаги, стала доставать его. Сердце отдавалось в ушах, голова гудела, а губы с облегчением выдохнули:

— Рёбра с правой стороны.

Не лицо, не шея, не ещё что-то. Да, рёбра очень чувствительные, но это точно не самый плохой вариант.

— Повезло, графиня, — ухмыльнулся маркиз Атталь.

— Это уж точно, — не стала скрывать свое облегчение Антандра.

— Держите, — протянул Элюард девушке железную палку с плоским наконечником, на котором была выгравирована лилия и металл которого был до красна раскалён.

У Антандры тряслись руки, а волнение заставляло тело не слушаться. Она не удержала в руках прикрытую железяку и случайно уронила её. К ее счастью, никто и слова не сказал, только маркиз ехидно хмыкнул, но так же, как и все смолчал. К ее счастью, все списали на ещё больную руку.

Девушка стала медленно наклоняться, становясь на один уровень с Амритом и заглядывая в его чёрные глаза.

— Боль за боль, — едва слышно выдохнул мужчина.

Наверное, только благодаря второй сущности Антандра смогла услышать его слова. Но самое важное, девушка поняла их смысл. Боль за боль. Он сломал ей руку, она оставит ему клеймо. Но это не око за око. Это спасение за спасение. Он сделал то, что должен был. Теперь ее очередь сделать тоже самое.

Амрит смотрел на девушку ясным взглядом, когда та прислонила железо к рёбрам. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Если бы Антандра сейчас сдалась и опустила глаза, то мужчина бы тоже сдался. Но сейчас они разделяли боль друг с другом. Они проходили через огонь вместе.

Жжённая кожа. Кровь. Фамильная лилия Лоренцов на рёбрах Амрита.

— Поздравляю, графиня! — раздался всплеск аплодисментов. — Теперь он официально Ваш раб! — одобрительно сказал Элюард. — Теперь ждём с Вами игру.

*****

— Ты действительно собираешься заставить его стоять в снегу всю ночь? — спрашивала Скарлет Антандру, наблюдая из окна за стоящим на коленях в одних тонких штанах оборотнем. — Он же замерзнет!

Антандра лишь хмыкнула, никак не отреагировав на слова сестры. Люди забывают, хоть на нем и сковывающий ошейник, который не даёт оборотню становиться зверем, но магию, текущую по венам, нельзя запереть. Поэтому для него снег не больше, чем прохладный ветерок ранним утром, остужающий разгоряченную кожу.

— С ним все будет хорошо, — развернулась девушка, чтобы пойти спать и морально готовиться к завтрашним играм.

— Антандра Лоренц! — зло сказала Скарлет. — Так нельзя! Ты ведёшь сейчас себя как садистка!

Девушка больно было слышать эти слова, но и оправдываться она не собиралась. К тому же, Антандра не знала, как объяснить тот факт, что она знает о крови и магии оборотней больше, чем сама того хотела. Поэтому девушке пришлось согласиться с обвинениями сестры.

— Спокойной ночи, Скарлет, — сказала тихо Антандра, поднимаясь в свою комнату.

«Великая Мать», — мысленно молилась девушка. — «Не оставляй нас завтра одних. Прошу, Великая Мать, помоги выжить».