Помощница для инквизитора

ГЛАВА 0: ПРОЩАЙ, ПРЕЖНЯЯ ЖИЗНЬ!

– Кто тебе позволил так со мной обращаться? Кем ты себя возомнил? – вопила я во все горло, абсолютно некультурно тыкая пальцем в направлении моего палача, а по совместительству любимого дедушки, который обрадовал меня этим прекрасным утром вестью, что наша семья разорена, вещи пущены по миру, а дом выставлен на аукцион. Если бы только на этом его новости закончились… Однако, мой «уважаемый родственничек» на этом не остановился. Как на духу выдал, что вслед за домом улетела и моя свобода.

– Меня… и в служанки?! – я металась по двору как раненая лань. – Да как ты мог продать меня?

Сжавшийся в углу старик опустил глаза в пол. Он пытался оправдаться перед внучкой, но слова застревали в горле. Как мог он рассказать ей, что друзья семьи первые ринулись скупать их выставленное на продажу имущество, как почти подрались за возможность отхватить себе побольше фамильных украшений.

Предугадав реакцию "друзей", граф Форджер сделал все необходимое, чтобы никто из близкого круга не забрал Кристал к себе в услужение. Он узнал, что в столице одному Господину нужна служанка, и первым же посыльным отправил письмо с пожеланиями, чтобы внучку приняли.

– Будь благодарна, что я отсылаю тебя подальше от нашего города.

– Да я стану служанкой! Прислуживать и подчиняться – этой жизни ты для меня хотел? Думаешь этого желали мне покойные родители? – мои слова резали без ножа уставшее сердце дедушки. Однако в этот раз слова не произвели должного эффекта. Старик выпрямился и грозно прошелся по мне взглядом.

– Больше ни слова. Ты сегодня же уезжаешь в новый дом. – я молча открывала и закрывала рот, перебирая в голове одно за другим бранные слова, непозволительные для леди моего уровня. – Разговор окончен, тебе пора. – он кивнул на стоящий за воротами дома простенький экипаж, запряженный вороным конем.

Граф Форджер отвернулся от внучки, с силой сжимая кулаки. Прощание оказалось слишком тяжелым испытанием для его организма, грудь ощутимо сдавливало и ныло.

– Хочешь, чтобы я убралась отсюда? – меня переполняла ярость, – Пожалуйста! Может, даже к лучшему, что уеду, ты сможешь с чистой совестью начать все с начала, как будто меня никогда не существовало в твоей жизни. – на выдохе разворачиваюсь в сторону экипажа и уверенной походкой выхожу со двора. Меня трясет. Я приказываю вознице отправляться, чтобы скорее скрыться из этого города, из жизни этого жестокого человека.

Я, единственный ребенок Абигэйл Форджер, графини, чья безвременная смерть потрясла весь светский двор. Росла и воспитывалась под крылом единственного оставшегося родственника – отца Абигэйл, который любил меня как свою дочь и потакал любому капризу. У меня было все: своя просторная комната, огромное количество прекрасных платьев, красоте и изяществу которых завидовали даже светские львицы, украшения… Даже любимец Ручеек (прекрасный пегий конь с забавными белыми пятнами по телу), которого я выпросила у дедушки на свой двадцатый день рождения. Интересно, кому теперь он будет принадлежать?..

В глазах защипало. Я откинулась на спинку экипажа и стала наблюдать, как за окном сменяются знакомые пейзажи. Размеренное покачивание и стук колес вскоре заставили меня провалиться в беспокойный сон, в котором раз за разом я теряла все, что мне когда-либо принадлежало.

ГЛАВА 1: О ДОРОГАХ И ПОМЕСТЬЕ

– Возница, сколько нам предстоит добираться до твоего господина?

– Если сейчас лошадь поменяем, то еще полдня точно, – кивнул мужчина и пошел справляться о лошади для экипажа. Мы были в пути уже полтора дня. Самые ненавистные полтора дня в моей жизни! Небольшие остановки не помогали затекшим мышцам прийти в норму, жесткая подвеска экипажа сделала из моего тела отбивную, а сам факт невозможности переодеться и элементарно умыться уничтожали во мне благородную леди. Сейчас я была похожа, скорее, на всклоченную и мокрую серую мышь, забившуюся в свой угол. Некогда блестящие белые волосы от длительной поездки стали походить на свалявшиеся сосульки. Хотя что уж говорить, выглядела я в точности так, как себя ощущала.

– Нам повезло, – возница шел обратно бодрым шагом и махал мне рукой. – Лошадь нашлась, так что меняем и в путь! – он был явно доволен собой, но его радости, увы, я не разделяла.

Последовали долгие часы второго дня пути, местность за окном начала меняться, все чаще стали попадаться ухоженные маленькие усадьбы с раскинувшимися виноградниками, средненькие фермы со скучающими коровами. Я прильнула к окну в надежде хоть немного отвлечься от ноющих ощущений в теле. Скоро мы въедем в столицу, проедем по богато украшенным улочкам и мостовым.

– Подъезжаем! – услышала я довольный возглас возничего.

Экипаж по центральной дороге обогнул площадь с фонтаном и свернул вправо. Иногда взгляд выхватывал из проносящихся домов таблички с названиями разных заведений и стоящих перед ними людей с надутыми животами и раскрасневшимися лицами. Скоро мы вовсе съехали на узкую дорогу, уходящую в поля. Тело пробил озноб то ли от прохлады, принесенной сумерками, то ли от приближающейся встречи с собственной жалкой реальностью.

Мы обогнули виноградник и въехали в ворота небольшого поместья. Здание было двухэтажным, внешне ухоженным, без росписей и витиеватых вензелей на фасаде, в некоторых окнах первого этажа горел свет. Навстречу подъехавшему экипажу вышло два человека: пожилой мужчина, который открыл дверь и подал мне руку, и женщина средних лет в фартуке с засученными рукавами.

– Наконец-то приехали! Ты какими дорогами мотался? Думала, что уж не успеете сегодня к ужину, – вздыхала женщина, театрально сложив руки на широкой груди. Как только я вышла из экипажа, все взгляды тут же переместились на меня. Женщина оценивающе прошлась по мне сверху до низу и улыбнулась. – Я уж беспокоилась, что нам принцессу какую-то напомаженную отправят, а ты, смотрю, вполне обычная… и пахнешь как Петруша-возничий. – она захихикала и сгребла меня в объятья. Ее слова больно резанули по моему самолюбию, и я с силой прикусила язык.

– Дорога была долгой, и мне необходимо привести себя в порядок, – подавив желание высказать ей, кто еще тут воняет, я легко склонила голову в приветственном поклоне. Больше, чем спорить с неотесанной теткой, мне хотелось принять теплую ванную и лечь спать в нормальную кровать.

– Конечно же, что это я тут тебя держу? – она спохватилась и повела меня в дом, – Зови меня Марта, я в этом доме экономка. А это, – женщина кивнула в сторону мужчины, который помог мне выйти из экипажа. – Аким, он заведует фермой Господина и его виноградником, потому появляется в главном доме редко, но я посчитала, что тебе следует познакомиться с ним.

Я кивнула в знак приветствия и позволила Марте увести себя внутрь дома, пока Аким рассчитывался с возничим.

– Сейчас мы тебя устроим и накормим, а завтра уже буду в курс дела вводить, договорились? Не стесняйся, подходи ко мне, если что-то непонятно или нужно будет. – Марта усадила меня за небольшой стол в кухне и бойко гремела котелками и крышками, наливая в тарелку суп и отрезая хлеб. – Пока ты ешь, быстро расскажу основные правила, которым тебе нужно следовать в этом доме: во-первых, быть почтительной к Господину, иначе надолго ты здесь не задержишься, а, насколько мне сообщили, идти тебе некуда; во-вторых, старайся не попадаться Господину на глаза и не мешать ему работать, он очень не любит, когда его отвлекают; в-третьих, заигрывать с Господином также не допускается, – она посерьезнела. – Недавно очередную такую дурочку выгнала, которая пренебрегала работой, да встречи с нашим Господином непотребной искала. Будь умнее.

– Спешу заверить, что меня не интересует ни ваш господин, ни возможность попадаться ему на глаза. – отчеканила я, пока Марта не решила продолжить поучительный рассказ. Если честно, задерживаться в этом месте надолго меня тоже не интересовало, но об этом я умолчала, рассудив, что женщина забавным это не посчитает и выставит меня за ворота, стоит только пожелать. Трудно признавать, но идти мне действительно было некуда.

– Вот и славно! – улыбнулась экономка и придвинула ко мне чай. – Как ты, возможно, смекнула, поручения тебе буду давать я, с Господином этот вопрос у нас решен. Об остальном завтра расскажу, как и договаривались. – она встала и жестом велела мне следовать за ней. – Вещей у тебя с собой, вижу, нет. Не смущайся, все тебе подберем, тем более работницам много и не нужно: два платья, пара туфель, да мыльный сверток, чтобы чистенькой быть. А если расщедриться, можно и вторую пару обуви взять, вот удобства-то будут! – от ее слов у меня разве что глаз не начал дергаться. Описание гардероба было скудно и нелепо, и я искренне не представляла, что станет с моей кожей, если я недельку потружусь без крема для тела и ароматных масел.

«Куда я попала?» - вопил внутренний голос, но ответа не было.

Тем временем Марта шла вперед по широкому коридору и напротив зоны отдыха остановилась, ключом открывая дверь комнаты, по всей видимости, предназначавшуюся мне.

ГЛАВА 2: НЕРАССКАЗАННЫЕ ИСТОРИИ

Я быстро прошлась тряпкой по пустым поверхностям в прихожей, проверять работу Марта вряд ли будет. Она была занята на кухне приготовлением обеда для своего господина.

Подметание ковров оказалось физически не сильно утомительным делом, но из-за длительного пребывания спины в полусогнутом положении она очень скоро заболела, как и запястье, с силой крутившее веник в разные стороны. На мытье полов неподготовленное к подобным физическим нагрузкам тело ощутимо сбоило: ползанье на корточках с холодной тряпкой в руках усилило боль в спине и запястье, так что подъем на ноги сопровождался почти старческими кряхтениями.

Кто бы знал, что уборка – крайне выматывающее занятие, особенно когда тебя разбудили ни свет ни заря и не покормили. Удивляет то, что сама Марта при равных условиях выглядела отдохнувшей и разве что не цвела. Из кухни по всему дому разносились умопомрачительные ароматы выпечки и гарниров, две служанки, пришедшие в дом ближе к десяти утра нам на помощь, хлопотали в зале, расставляя на стол приборы и распрямляя заломы скатерти под пристальным взглядом домоправительницы. Она с трепетом выдавала девушкам свечи из кладовой, чтобы они красиво украсили обеденный стол.

– Принеси, пожалуйста, несколько поленьев для камина, – попросила одна из девчонок, выгребая старую золу на ткань. – Они лежат за домом под навесом, не спутаешь.

– Почему бы тебе самой не заняться этим, если ты знаешь, где их брать? – безразлично ответила, увлеченная перестановкой вазы с одного комода на другой. Служанка изменилась в лице, по-детски выпучив глаза и сдвинув брови. Ее миловидное личико подернулось неприкрытым раздражением, она несколько долгих мгновений буравила меня взглядом, после чего поднялась, указывая пальцем на выход, и грозно прорычала.

– Я непонятно выразилась? – она сделала паузу. – Сейчас же пошла на улицу и принесла мне поленья! Иначе с таким отношением к своим обязанностям ты быстро высвистишь отсюда, как пробка из бутылки, и недели не продержишься!

– Зачем сразу грубить? Я всего лишь задала вопрос… – попыталась ретироваться, не желая выслушивать нотации от простолюдинки, но ее сдерживаемый крик нагнал меня на выходе из зала.

– Больше ни звука!

«Да пожалуйста!» – фыркнула, мысленно посылая ее в длительное пешее путешествие. Заготовленные дрова для камина были аккуратно сложены под небольшим навесом. Я взяла пять поленьев, укладывая их друг на друга на укрытую рукавом часть руки, чтобы не посадить себе занозы, и направилась обратно в дом, игнорируя раздражение служанки. Что-то внутри мне подсказывало, что спорить с ней – не лучшая идея, но что случилось, то не исправить.

В двенадцать часов первый этаж был полностью убран. В небольшом зале (предполагаю, что именно там должны были собираться гости, нагрянувшие в поместье с визитом) накрыт свежей скатертью стол и дымились под крышками блюда. Две служанки, получив от Марты свое вознаграждение за работу, покинули нас, на прощание смерив меня недовольным взглядом.

– Хорошо поработали! – примирительно улыбнулась экономка, подзывая меня за кухонный стол. – А кто хорошо работает, тот хорошо кушает!

Передо мной возникла тарелка восхитительного рагу с кусочками мяса и зелени. Без лишнего этикетного фарса я отправила ложку с пищей в рот, с упоением наслаждаясь растекающимся по телу насыщением.

– Это очень вкусно! – не смогла сдержать комплимента и довольно улыбнулась Марте. – Просто потрясающе…

Женщина рассмеялась и положила мне на стакан с молоком пирожок.

– Это можешь забрать с собой в комнату. – она посмотрела на висящие на стене часы. – Время обеденное, сейчас Господин приедет. Думаю, у тебя есть полтора-два часа, чтобы отдохнуть.

– Правильно ли я понимаю, что выходить из комнаты мне запрещено, пока он будет здесь?

– Не запрещено, разумеется. Но это моя настоятельная рекомендация. Очень уж он не любит, когда кто-то ему мешает. Вдруг без настроения снова будет… – Марта задумалась, а потом чуть тише продолжила. – Нелюдимый он.

Я кивнула, соглашаясь с условиями. Что ж, после такого активного утра мне бы до кровати добраться, а дальше только сон занимал все мысли. Поблагодарив за еду, забрала стакан молока с пирожком в свою комнату.

Свою… хах!

– Наконец-то… – вырвался стон облегчения, когда я стянула с себя колючее черное платье и рухнула на постель, забавно подпрыгнув на скрипящей пружине.

Лежа на постели, я выискивала отличия в устройстве жизни этого поместья в сравнении с домом дедушки, и внезапно для себя обнаружила, что здесь было крайне тихо. В моем доме всегда присутствовала возня рабочих, фырканье коней в стойлах и скулеж собак. Даже шум от проезжающих мимо двора экипажей доносился до комнаты. А в этом доме окружение как будто специально старалось быть менее заметным: почти полное отсутствие прислуги, удаленность от шумной столицы. Даже ферма была на приличном расстоянии от основного поместья. В голове не укладывалось, что за странный хозяин находил подобную тишину желанной?

За размышлениями меня потихоньку сморил послеобеденный сон.

***

Во второй половине дня работа была идентичная, только теперь без помощи двух служанок мы сами разбирали обеденный стол и мыли подносы с кастрюлями. Судя по использованной тарелке, хозяин домой приезжал.

ГЛАВА 3: О НЕЖЕЛАННЫХ ВСТРЕЧАХ

Хуже не придумаешь…

Нет, не так.

ХУЖЕ НЕ ПРИДУМАЕШЬ!

Я яростно терла ненавистную ткань платья руками, иногда опуская в мыльную воду. Экономка выдала хозяйственное мыло особо вонючего сорта, так что после стирки платье и фартук стойко держали запах коровьего навоза. О чем еще, кроме как пахнуть словно свежая фекалия, мечтает молодая девушка, правда же?

Собственные мысли показались мне смешными: какой смысл сокрушаться над отсутствием кремов и ароматных духов, когда от прекрасной утонченной леди остались лишь заплетенные в тугую косу белые волосы, да и те основную часть времени были спрятаны под серым платком. О некогда шелковистой коже и ухоженных ногтях остались лишь воспоминания, так как из-за активного использования тряпок и железных щеток для посуды ногти ломались, а кожа покрывалась раздражением.

Меня пробил озноб при мысли, что спустя месяц такой жизни я превращусь в огрубевшую жалкую пародию на прошлую себя. М-да… без денег поддерживать себя в приемлемом виде у меня не выйдет.

– Крис, я принесла тебе сменную одежду. – Марта протянула мне рубашку с широкими рукавами и такие же широкие штаны, в которых при желании могли поместиться две меня. Скорее всего, прочитав удивление на моем лице, экономка добавила. – Для огорода самое то, надевай и не думай. – развернулась и ушла, не давая шанса возразить. Что ж, хорошо, что на ферме никого кроме Акима нет, иначе не представляю, как объяснить настолько неподобающий молодой девушке наряд. Хорошо хоть пояс немного скрывал широченное безобразие штанов на талии.

Развесив постиранное платье на веревке за домом, зашла в кухню, чтобы быстро позавтракать с Мартой. Хоть меня и тяготило собственное положение, но, честно признаться, кое-что не давало окончательно упасть духом.

– У тебя получается удивительно вкусно все, что ты готовишь, Марта! – отвешивала я комплименты, запивая теплым ягодным компотом маковую булочку. – Ты не думала о том, чтобы начать на этом зарабатывать? Уверена, многие благородные люди захотели бы нанять тебя, чтобы кушать такие же чудесные булочки по утрам. А если открыть пекарню!..

– Да будет тебе! – смутилась экономка, – Я 40 лет работаю здесь, еще при старых хозяевах служила. Меня все устраивает, о ином и не думаю, – она быстро вернула себе уверенный вид и взяла три корзинки в руки. – Пора идти, а то заленились мы с тобой. Чего доброго, солнце сегодня разгуляется, тяжко будет!

Но как бы мы ни спешили прийти на ферму пораньше, все равно к моменту начала сбора созревших овощей солнце уже беспощадно палило землю и нас с Мартой в придачу. Было ужасно душно и жарко, я без стеснения закатала рукава рубашки по плечи, чтобы хоть немного снизить уровень нагрева организма. Плевать на загар, которого как огня боялись благородные дамы, сейчас на кону стояло выживание.

– Ты собери спелые помидоры и огурцы, а я картошки пока накопаю на ужин, – распределила обязанности женщина и, вооружившись лопатой, пошла в ту часть огорода, где росли картофельные кусты. Я же, натянув хозяйственные перчатки, принялась складывать в корзинку спелые томаты.

В нос бросился незнакомый запах. Он исходил от нагретых солнцем кустов помидор, такой необычный кисло-травянистый. Судя по ужасному зуду, начинающемуся у меня на коже, незащищенной перчатками, растение выделяло особое вещество, которое защищает куст от непрошенных гостей.

– Увы, тебе это не поможет против меня! – с победной улыбкой я срываю последний красный помидор и кладу его в корзинку, доверху набитую собратьями. В груди разлилось приятное удовлетворение от проделанной работы.

– Смотрю, вам весело, – из-за спины раздался смешок. Осторожно балансируя между кустами, я разворачиваю корпус в сторону звука и вижу перед собой незнакомого мужчину. Он держит за поводья лошадь и внимательно, немного насмешливо, оценивает меня взглядом. Очень неживым таким взглядом серых, почти бесцветных глаз.

Щеки противно залило румянцем от смущения за получившуюся картину: в несуразно большой одежде, с оголенными перепачканными по локоть руками и струящимся по лицу липким потом, я стояла перед ним в позе баранки, стараясь сохранить хлипкое равновесие. Весь восторг от работы тут же испарился, уступая дорогу стыду за прилюдно проявленные детские эмоции.

– Что за бестактный мужчина будет подкрадываться к девушке сзади ради насмешек над ней? – я подняла корзину с помидорами, распрямила плечи, демонстрируя незнакомцу идеальную осанку, и, не дожидаясь ответа, поспешила в теплицу к огурцам, которые Марта просила собрать.

«Как мог он смутить меня в подобном положении? Что за неотесанный болван! Не проявить хоть каплю такта, это ж надо подумать! Будь он слугой в моем доме, тотчас же вылетел бы со двора…» – крутилось в мыслях, пока я отрывала огурцы от стебля. Даже колючие иголочки на плодах не вызывали во мне столько ярости, сколько вызвал незнакомец с дороги.

Рядом с теплицей послышались шаги. Вооружившись огурцом, я готова была зашвырнуть его в мужчину, однако полету не суждено было свершиться, потому что в проеме показалась макушка Марты.

– Вот ты где! – она осмотрела меня с ног до головы и встревоженно спросила, остановив взгляд на крепко сжатом огурце в моей руке. – Все хорошо?

– Да, я тут просто… муху отгоняла, а что, неважно выгляжу? – вопрос заставил горько усмехнуться.

– В такую духоту Аким корову на пастбище не выгонит, а мы с тобой работаем. Конечно же красавицы! – засмеялась женщина и, оценив наполненность корзин, скомандовала выдвигаться обратно. По дороге к поместью она хвасталась выкопанными клубнями, как будто купленными бриллиантами, говорила, что земля милостива к их урожаю в этом году.

ГЛАВА 4: РАЗГОВОР С НЕПРАВИЛЬНОЙ СЛУЖАНКОЙ

В мыслях бешено шевелили усиками тараканы, которые руководили моим горделивым уходом от хозяина поместья в теплицу. Интересно, что он подумал, наблюдая, как служанка задирает нос? Ох… И не объяснишь ведь, что я не знала работодателя в лицо. Или поймет? Решит, что необразованная и темная девка устроилась на работу и по глупости даже не узнала, на кого она работает.

Перед визитом я тщательно вымыла лицо и руки от пота и грязи. Спешить что-то не хотелось, поэтому я медленно поднималась по лестнице. Обычно Марта сама убиралась в комнатах второго этажа, чтобы пребывание хозяина поместья дома не сопровождалось выговорами за качество уборки. Повернув налево, мой взгляд уперся в приоткрытую дверь, которая по описанию домоправительницы вела в его кабинет. Тихонько подхожу к двери и заношу руку для стука, за дверью слышу негромкое разрешение войти.

Кабинет выглядел очень уютно, но простовато: широкий стол, два кресла друг напротив друга, книжный стеллаж у стены. Ничего лишнего, но и примечательного тоже ничего. За исключением какой-то ненормальной чистоты. Ни одна бумага или книга не лежала в хаотичном положении, всему было свое особое место.

Мужчина, который недавно окликнул меня в поле, сосредоточенно записывал что-то на листочек, не поднимая головы скомандовав мне присаживаться в кресло напротив.

– Итак, – он отложил листок и перевел взгляд на меня, сцепляя пальцы в замок. – Я поразмыслил над вашими словами и пришел к выводу, что вы одержали надо мной победу в степени бестактности, – он улыбнулся уголком губ, сохраняя при этом хладнокровный взгляд, как будто кто-то заставлял его демонстрировать эмоции, а сам он был к этому не расположен. – Могу я узнать причину столь явного недовольства мной?

– Да, я была резка в выражениях и поспешила с выводами, однако это вызвано не недовольством работой или вами, как владельцем поместья, а лишь реакцией на ненужное мне внимание, – взяв себя в руки я говорила спокойно и уверенно, сохраняя благожелательное выражение лица. Неосознанно вспоминались уроки общения в высшем свете, которым обучала меня няня, чтобы в случае разногласий с противоположным полом я могла выйти из диалога, не потеряв своей гордости и уважения. Мой ответ, кажется, удивил мужчину. Он наклонил голову набок, как будто вспоминая что-то.

– Откуда вы?

– Меня наняли вы, и полагаю, работодателю становится известна информация о своих работниках раньше, чем они оказываются на пороге его собственного дома. – я играла с огнем и не понимала, зачем строю эти витиеватые предложения, выставляя его как нерачительного хозяина. Чем больше его лоб хмурился, тем более спокойной становилась моя поза и тем более суматошно я прокручивала в голове варианты своей дальнейшей жизни.

– Вы намекаете, что я плохой хозяин, но так ли это? – он откинулся на спинку кресла. – Судите сами, кто из нас более невежественен: работодатель, который не знает одного из своих многочисленных работников, или работник, не знающий своего единственного работодателя в лицо? – я задумалась над его словами.

– Ваша правда, моим упущением является то, что я не знаю о вас ничего… описательного, кроме вашей должности. Однако, полагаю, что для мытья полов и прополки огородов представленной информации более чем достаточно. Досадное упущение о вашей внешности я исправила, полагаю, более такого недоразумения не возникнет, – как по заученному сценарию губы растянулись в доброжелательной улыбке, я склонила голову в легком поклоне, тем самым подчеркивая осознание своей «ошибки».

– Удивительно… – он немного подумал и продолжил. – Вы проявляете невероятное ко мне безразличие! – мужчина усмехнулся, вставая из-за стола.

– Мне следовало озаботится вашей личностью? – весь разговор вызывал странное ощущение неправильности происходящего. – Боюсь, Марта дала мне более чем четкие инструкции не попадаться вам на глаза.

Работодатель, не сдерживаясь, рассмеялся. Не знаю, что в моем ответе вызвало этот смех, но я вдруг поймала себя на том, что улыбаюсь ему. Как будто очнувшись, сдвинула брови, прогоняя наваждение.

– Вы определенно странная девушка! – он присел обратно, кивая головой в такт рассмешившим мыслям. – Можете идти заниматься своими делами.

– И все? – не успела подумать, прежде чем разочарованный вопрос сорвался с моих губ.

– Вы ожидали увольнения? Его не будет, с моей стороны это было бы глупо. – мужчина открыл ящик и принялся перебирать какие-то папки с документами.

– Разумеется, – я встала и, склонив голову в легком поклоне, сделала шаг к выходу.

– Обращайтесь ко мне по имени. С вами интересно беседовать. – бросил он мне в спину и углубился в решение своих дел. Я тихо закрыла дверь и только спустившись на первый этаж смогла спокойно выдохнуть. Оказывается, весь разговор тело находилось в крайнем напряжении, поэтому сейчас меня немного пошатывало.

На кухне уже во всю кипела работа: домоправительница шинковала картофель и ловко выкладывала его прослойкой на тесто. Увидев меня, она, не останавливая процесс готовки, кивнула на стул и корзинки с овощами.

– Рассказывай, как прошло? Что Господин хотел от тебя? – в ее голосе слышалась обеспокоенность. Думаю, она немного волновалась за меня, хоть и знала всего пару дней.

– Все в порядке, я продолжаю здесь работать, – женщина, кажется, вздохнула с облегчением.

– Это замечательно! Приступай к подготовке овощей, – она передала мне исписанный убористым почерком листок с рецептом какой-то закрутки. Пришлось приносить из кладовой небольшой таз, в котором следовало сперва промыть томаты.

ГЛАВА 5: ИНИЦИАТИВА НАКАЗУЕМА

Мы организовывали обед для владельца в спешке, потому что сами садились есть обычно позже отведенного времени. Но под руководством домоправительницы дело шло бойко: она показала мне, как заталкивать помидоры в разогретые банки и какие растения нужно класть в них, чтобы получалось вкусно, параллельно резала овощи c мясом и раскладывала их по горшочкам. По итогу из большей части собранных овощей мы закрыли четыре трехлитровые баночки, которые отправились остывать в кладовку, а меня женщина вскоре отослала из кухни готовить обеденный зал.

Я резво протирала стол и расправляла ткань скатерти, носила тарелки и столовые приборы, располагая их согласно правилам. Пока Марта раскладывала жаркое и суп по блюдам, ловко скрутила салфетку, придавая ей форму бутона. Няня учила меня, что каждая деталь за столом должна быть вписана в окружение и символизировать красоту и грацию. На мой вкус, цветочный мотив хорошо подходил этому тихому месту.

– Я же просил не устраивать пир на весь мир, Марта. – в зал тихой поступью вошел Герхард, он с тоской смотрел на заставленный стол и, казалось, был чем-то подавлен.

– Но как же иначе, Господин! Вы так редко появляетесь дома… – женщина качала головой из стороны в сторону, настаивая на необходимости подобного «приема».

– Ладно, но в следующий раз, прошу, сжальтесь надо мной и без вот этого всего, – при этом он активно обводил руками в воздухе украшенный стол в центре зала. – Вас зовут Кристал, верно? – я кивнула. – Проследите за ней, пожалуйста.

***

Остаток дня прошел в относительном спокойствии. Экономка попросила меня полить все горшечные растения в доме и наполнить поленницу новыми дровами на грядущую ночь, после чего я могла быть свободна до ужина, который теперь не сопровождался белоснежными скатертями и расписными тарелками.

День был суматошным и нервным, мне стоило серьезных усилий доплестись до кровати и нырнуть головой в подушку, снова противно подпрыгивая на скрипящей пружине.

– Да что б тебя! – гневно нащупала пальцами пружину и постаралась сжать ее так, чтобы она не была настолько заметна, однако вредная железяка не поддалась моей силе и продолжила с удовольствием впиваться мне в спину. Я сходила в ванную комнату и постаралась привести тело в надлежащий вид. Использовать мыло как средство от всех недугов превращалось в привычную рутину, за неимением большего я раз за разом натирала серые от полевой пыли и пота волосы, пока они не стали заметно чище и светлее.

Накинув на немного влажное после обливания тело ночное платье, я закрутила волосы в полотенце и быстро метнулась из ванной в свою комнату, чтобы ненароком не столкнуться с чьим-нибудь любопытным взглядом.

Несмотря на усталость, сон не шел. Я ворочалась на кровати, сминая грубую простыню и перемещая подушку из стороны в сторону, однако никакие ухищрения не помогали погрузиться в целебную дремоту. Как назло, вспомнился момент на огороде, когда я с гордым видом и поднятым носом уходила от Герхарда, путаясь в широченных штанинах. Мысленно застонав, закрыла лицо ладонями и принялась раскачиваться из стороны в сторону, прогоняя смущение.

Спустя час бесполезных попыток уснуть, я встала, подгоняемая пробирающимся под кожу ночным холодом, и осторожно, стараясь не скрипеть дверью, вышла в коридор. Здесь было темно, но абсолютно не страшно, ковер под ногами помогал передвигаться бесшумно, а ночной свет из окон зала подсвечивал путь.

Я залезла с ногами в небольшое кресло, стоящее у камина, позволила себе обнять колени руками. Потрескивание горящих бревен умиротворяло, а исходящее от камина тепло позволило немного согреться и расслабиться. Мысли все чаще путались и переплетались друг с другом. Кажется, я уже начала проваливаться в сон, как едва различимые шаги заставили меня силой вытолкнуть себя обратно.

– Не спится? – Герхард говорил полушепотом, стараясь не тревожить эфемерную тишину первого этажа. Он жестом позволил мне сидеть в его присутствии, и сам опустился в стоящее рядом кресло, устало потирая переносицу.

– Подумала, что рядом с теплом сон придет быстрее, – я пожала плечами. Воцарившуюся тишину нарушал разве что горящий в камине огонь и размеренное дыхание Герхарда. По правилам мне следовало как можно скорее отправиться обратно к себе в комнату, оставив хозяина в одиночестве, которому он так благоволил, но что-то удерживало меня от этого.

Мужчина был глубоко погружен в собственные мысли: он смотрел в одну точку и, казалось, не замечал моего внимания. Герхард моргнул, прогоняя наваждение, и перевел затуманенный размышлениями взгляд на меня.

– Думал, что прогулка по дому меня взбодрит, но, видимо, зря, – он заторможенно провел рукой по лицу и волосам. – Не сплю вторые сутки.

– Почему бы вам не поспать? – поинтересовалась, вспоминая правила приличия и опуская ноги на пол.

– Нужно успеть до утра заполнить кучу абсолютно бесполезных документов… Иногда возникает чувство, будто я не инквизитор, а писарь какой-то! – он помедлил. – Прошу прощения, жалуюсь вам тут вместо того, чтобы пойти работать. – мужчина печально улыбнулся, возвращая взгляд на искры пламени. От улыбки черты его лица немного смягчились, и в отблесках пламени его глаза более не казались мне безжизненными и тусклыми. Ужасное осознание, что мой работодатель симпатичен, заставило меня в ту же секунду уставиться в пол. Воображение услужливо подкинуло варианты сплетен, которые Марта будет пересказывать следующей девушке на моей должности.

ГЛАВА 6: БОЛЬШЕ, ЧЕМ СЛУЖАНКА?

– У вас хорошо получается, – резюмировал Герхард, когда я протянула ему исписанный лист бумаги. Мы сидели в его кабинете на втором этаже. Работа действительно была не сложной: от меня требовалось заполнить пустые графы в списке изъятых предметов по сумбурным заметкам сотрудников. Мужчина пояснил, что предметы изымаются после того, как инквизитор завершит все дела с отступником или нарушившим правила магом. Заметки пишут каждый раз разные сотрудники, не обремененные задачами, а потому они не заморачиваются над разборчивостью почерка и аккуратностью, лишь бы в короткое время материал поступил в офис инквизитора.

– Это очень неразумно – доверять изъятие вещей, которые могут быть полезны в поиске сообщников. – возмутилась я, принимаясь после одобрения за второй лист. – Вдруг они не увидят чего-то важного?

Герхард одобрительно кивнул на мое замечание, устраиваясь поудобнее в кресле за письменным столом. Он предупредил, что немного почитает материалы по делу (пока я втянусь в эту писанину) и отправится спать, раз я любезно согласилась помочь ему. Возражений с моей стороны не было, сама ведь предложила поработать вместо него, однако прошедший бурный рабочий день и пригретое у камина тело давали свои плоды в виде подавляемой зевоты и какой-то заторможенности.

– Так и есть, если бы у меня было больше сотрудников, то я доверил бы это дело им вместо часовых, выдернутых ситуацией со своих постов. – он вздохнул, откладывая книгу.

– Почему сами не хотите заняться этим? – я поддерживала разговор, чтобы не погружаться в сонливую монотонность. Герхард не торопился отвечать на мой вопрос, внимательно прислушиваясь к скрипу пера в моей руке.

– Если вы спросили у меня такое, значит до вас либо не доходили слухи о том, как работает инквизитор, либо вы достаточно тактичны, чтобы не верить в них. Действительно интересно? – он улыбнулся уголками губ, заставляя меня отвлечься от заковыристого слова и пересечься с ним взглядом. Я заметила, что в его глазах не было лукавства или иронии над «незнающей». В голове вдруг вспыхнула откуда-то взявшаяся мысль, что мой ответ может быть расценен Герхардом как интерес к его персоне, а этого мне совершенно не хотелось, поэтому я постаралась уклониться.

– Раз вы сразу не ответили на вопрос, значит в этом есть какой-то секрет. А секреты, какие бы они ни были, у всех вызывают любопытство. – Я наконец победила заковыристое слово и передала ему следующую страницу. Мужчина усмехнулся и встал из-за стола.

– Мало кто видел меня после выполнения работы, поэтому это стало своего рода тайной, хотя по природе своей таковой не является, – он обогнул стол и уселся на диван перед камином. – Если вы не возражаете, я вздремну. – пробурчал мужчина, уже заваливаясь на маленькую подушечку. Он что, собирается спать здесь? Совсем не стесняется моего присутствия?

Наверное, это вполне нормально, когда хозяин игнорирует слуг и их копошение, но меня подобное почему-то обижало. Было досадно, что я не распустила волосы у камина, что не позволила ему случайно увидеть во мне нечто стоящее его внимания.

Аргхх... Зачем эти мысли лезут мне в голову? Кристал, дурная голова сердцу покоя не дает? Зачем ты сама себе жизнь усложнить хочешь?

Тем временем мужчина уже мирно сопел, иногда поворачиваясь на удобный бок. Его размеренное дыхание сопровождало скрип пера по бумаге и стрелку часов, противно отсчитывающую секунды. Чтобы мысли не разбежались, я принялась вдумчиво разбирать накарябанные кем-то впопыхах слова. Всего передо мной лежало порядка тридцати исписанных листов бумаги, которые надо было переписать в специально подготовленную форму.

В течение получаса я старательно выводила слова, прогоняя сон. После отнекиваться от потребности организма стало сложнее, но я уговаривала себя потерпеть, так как оставалось немного. В итоге, когда работа была выполнена, с чистой совестью сложила документы в ровную стопку на столе и улыбнулась. На короткое время я смогла погрузиться в нечто таинственное, как работа инквизитора, и удовольствие от этого погружения никуда не пропало, даже под влиянием монотонной работы. Вчитываясь в слова, я представляла себе, как они выглядели и какую информацию можно было бы считать по изъятым предметам.

Наверное, мне следовало разбудить Герхарда, чтобы он мог пойти к себе в спальню, раз я закончила свою работу.

Мужчина дернулся на звук, открывая глаза.

– Я положила документы вам на стол, – подавляя предательский зевок, отошла от дивана.

– Спасибо... Можете вернуться к себе, – он посмотрел на часы, прикидывая в голове, стоит ли ему вставать или же поспать еще немного. – Я предупрежу Марту, чтобы не будила вас.

– Доброй вам ночи, Герхард, – прощаясь, я привычно вежливо наклонила голову и вышла за дверь, радуясь, что рано вставать мне не придется. Быстро спустилась по ступенькам и тихонько юркнула к себе в комнату, на ходу распуская волосы.

Взглянула в маленькое зеркальце, что лежало у меня на столе. Несмотря на грубую и плотную ткань ночного платья, его длину в пол и общую усталость на лице, я все еще была заметно симпатичнее многих. Странно, что за все время наедине Герхард не удостоил меня ни одним взглядом с намеком, со скрытым смыслом или желанием.

Может ли быть, что моя популярность в светском обществе основывалась не на моей привлекательности, а на моем высоком статусе и богатствах? Если это так… Ох, самооценка упадет ниже некуда, и никакой нежный взгляд ее уже не поднимет.

ГЛАВА 7: КУПАНИЕ В РЕКЕ

– Слышала, что ты помогала Господину ночью, – подбиралась ко мне Марта, недоверчиво сузив глаза. Она всем своим видом старалась заставить меня почувствовать себя неловко и сознаться во «взрослых безобразиях», однако совесть моя была чиста, так что я стойко издевалась над воображением бедной женщины, лишая ее всяких подробностей. – Ну и что конкретно ты делала?

Усилием воли подавила смешок, чтобы не рушить образ под названием «новоиспеченная любовница».

– Да так… за столом работала, – почти безэмоционально выдавила из себя, делая таинственные паузы и мечтательно закатывая глаза. Домоправительница, кажется, даже покраснела от разыгравшихся мыслей.

– Иди белье стирай, нечего на кухне ошиваться! – резче, чем рассчитывала, выкрикнула женщина и развернулась к печке, где уже запекался свежий хлеб. Я примерно предполагала, о чем она думала, но доказывать свою непричастность к ее мыслям не стала, меня забавляло держать Марту в неведении.

В то же время я прекрасно осознавала всю опасность продолжительной игры в недомолвки, а потому рассчитывала после стирки подойти к домоправительнице и все прояснить. В конце концов потерять крышу над головой и кусок хлеба в моей ситуации равносильно смерти.

Вышла из дома, вдыхая полной грудью аромат скошенной травы, над которой с раннего утра пыхтел Аким. Запах был изумительно приятный, легкий. Ради удовлетворения любопытства я попросила старика показать мне, как он так ловко косой работает, но у самой получилось не очень.

– Эге-ге… Тут практика нужна, – важно наставлял Аким. Он стоял позади меня и показывал, как правильно делать замах косой. – Не расстраивайся, не косить, так собирать поможешь, – по-своему истолковал мой интерес старик и кивнул на остающееся после покоса разбросанное травяное полотно. Взвыла, в очередной раз напоминая себе о том, что интересоваться чем-либо опасно для моего свободного времени. Аким рассказывал мне, как правильно сушить и собирать траву в небольшие стога, которые потом пойдут на ферму в пищу коровам. Высокой травы во дворе поместья было немного, подсушенная солнцем она разносилась по всему двору, уносимая ветром подальше от голодных коровьих ртов.

У веревок за домом нашла глубокий таз, в котором предстояло застирать сваленные в кучу вещи. Решила не носить воду в ведрах, а отпроситься у Марты и сходить вниз к небольшой речке. Там и мыть было удобнее, и никто не будет придираться к тому, что я «неправильно работаю руками».

Я обнаружила небольшой протоптанный спуск к берегу и двинулась сквозь заросли вниз. Вода в реке была слегка прохладной и чистой.

Стирка не шла: меня часто отвлекал треск стрекоз и неизвестных насекомых в кустах, шуршание в камышах на противоположном берегу.

Бррр… Природа определенно очаровывала меня своим нетронутым величием, обилием красок и звуков, которые раньше слышать не приходилось, однако это мление не отменяло страха находиться здесь в одиночестве долгое время. В голову сразу начинали приходить мысли о том, что, если вдруг на меня нападет змея из кустов, никто не увидит и не услышит крика о помощи. Чтобы прогнать из головы плохие мысли, с усердием принялась за стирку.

***

– Не пугайся. – раздался за спиной тихий, но требовательный голос. Кажется, я начинаю распознавать Герхарда даже среди многообразия иных звуков.

– Не буду, – повернулась на голос, опуская в таз хорошо намыленную рубашку. – Я думала, вы уехали на работу и будете только к вечеру. – растерянно обвела взглядом намокший подол платья и слегка смутилась собственного вида. Интересно, красное ли у меня лицо от работы? Хоть бы нет.

– Так и есть, я ездил в город отдать документы, с которыми вы помогли мне, Крис, – кажется, он тоже задержался взглядом на моем платье, но после почти лениво отвел глаза и подошел ближе, по пути снимая обувь. – Отчет сдан, так что решил устроить себе выходной и приехать домой пораньше. Вы не ждали меня? – хитрый взгляд пытался найти на моем лице проблеск скрытых переживаний.

– Не ждала, – честность была лучшим, на мой взгляд, оружием. – Однако Марта вам будет рада. Ей нравится, когда вы приезжаете домой пораньше, – я сделала паузу, наблюдая, как Герхард заходит в воду по колени. Вода быстро намочила ткань брюк, но, кажется, это нисколько его не печалило. Он блаженно прикрыл глаза, наслаждаясь рассыпчатым песком под пальцами. Мужчина посмотрел на меня с плохо скрываемым вызовом.

– Да, кстати о ней. Мне интересно, догадаетесь ли вы, почему я здесь? – когда он потянулся к рубашке, мыслить над вопросом стало в разы сложнее. – Ну?

– Вы сбежали от нее? – сказала первое, что пришло мне в голову.

– Именно! – Герхард улыбнулся по-особенному очаровательной улыбкой и стянул с себя злосчастную рубашку одним движением, отправляя ее броском на траву. Ну вот и нашелся плюс быть служанкой: можно смотреть на полуголого мужчину и при этом не чувствовать, что моя репутация пошла ко дну. – Она набросилась на меня с обвинениями, стоило мне перешагнуть порог дома! – мужчина, казалось, специально не замечал моих взглядов в его сторону. Пришлось силой перевести глаза с голого торса на гладь воды, под которой скрылась уже добрая половина этого искусителя.

– И лучшим решением вы выбрали сбежать от Марты ко второму обвиняемому? Герхард, вы меня удивляете! – Я засмеялась, провожая дорожку волн, остающихся от гребков мужчины в воде.

Так, Кристал, а ну соберись! Что за беспечность? Марта тебя точно вышвырнет и спрашивать ни у кого не станет.

ГЛАВА 8: НЕУДОВЛЕТВОРЕННОЕ ЛЮБОПЫТСТВО

– Сердишься, – резюмировал Герхард, наблюдая за моими быстрыми сборами. Какой он догадливый! Повел себя как мальчишка, за волосы разве что не дергал. – Да ладно, ничего тебе Марта не сделает, не такая уж она и суровая, как ты себе представляешь. – мужчина вышел из воды и отжимал брюки прям на теле, однако получалось не очень. Махнув рукой, он подхватил с травы сухую рубашку и обувь.

– Вам-то хорошо: бываете дома не так часто, не успеваете насладиться ее ворчанием. – я поудобнее перехватила таз и стала подниматься по вытоптанной тропинке обратно, не дожидаясь Герхарда. Хотелось просто прийти раньше и не видеть, как Марта будет многозначительно поднимать брови при виде мокрой парочки.

– Зря ты так, я очень хотел бы проводить дома больше времени, но сейчас просто не могу себе этого позволить, – с меланхоличной усмешкой Герхард догнал меня, оттесняя с узкой тропинки, и забрал из моих рук таз с бельем. – Раз уж я тут, помогу донести, – если он надеялся, что я буду возмущаться этим, зря. Нести мокрые вещи было труднее из-за их веса, поэтому я с чистой совестью доверила это дело мужчине, радуясь возможности идти сзади и, не стыдясь собственного интереса, разглядывать его.

Все-таки Герхард имеет притягательное телосложение: он выше меня почти на голову, с крепкими плечами и бедрами. А сейчас, когда мужчина прижимал к боку таз с бельем, я отчетливо могла различить напрягающиеся мышцы на правой руке. Наверное, пару раз в неделю он тренируется, чтобы оставаться в такой хорошей форме.

Мы молча дошли до заднего дворика, на котором я осталась развешивать белье. Герхард первый пошел выслушивать наставления о своем вольном поведении от домоправительницы, я же специально не торопилась, медленно разглаживая ткань на веревках. Подходя ко входу, стала прислушиваться к внутреннему шуму и разговорам, однако на удивление ничего не услышала, поэтому поглубже вдохнула и вошла в дом, оставляя в коридоре обувь.

– Вернулась наконец! – женщина вышла из кухни как раз в тот момент, когда я на цыпочках кралась в свою комнату. Выбора не оставалось, пришлось повернуться к ней лицом и с улыбкой сообщить, что все постирано, все развешено и вообще я – молодец! Марта внимательно осмотрела меня с ног до головы, обращая особое внимание на мокрые волосы под платком. Она уже открыла рот, чтобы высказать возникшее предположение вслух, но в коридоре появился Герхард, одетый во все сухое и чистое, и женщине пришлось сменить гнев на милость, не выдавая своего негодования перед Господином.

– Распорядитесь накрывать обед? – с милым щебетанием, словно бабушка над любимым внуком, Марта расплылась в улыбке, наблюдая за бодрым приближением к нам мужчины.

– Да, думаю, можно покушать, – Герхард, кажется, специально не обращал на меня никакого внимания, обращаясь только к домоправительнице. – Как будет готово, позо… – он резко застыл на месте, его взгляд как будто расфокусировался и перестал видеть перед собой что-либо. Дыхание Герхарда замедлилось настолько, что в какой-то момент меня охватила паника от того, что он совсем перестал дышать.

– Марта, что происходит? – испуганно воскликнула, пробуждая женщину от такого же наблюдения за неестественным поведением.

– Не суетись, скоро пройдет, – тихо прошептала женщина, обеспокоенно озираясь по сторонам в поисках стула. Не придумав ничего лучше, она ринулась на кухню за табуреткой, попутно предупреждая меня, чтобы взяла Герхарда под руку и следила, чтобы он не упал на пол, что я поспешила выполнить.

– Что с ним? – мы усадили мужчину на табуретку, прислоняя его спину к стене и продолжая придерживать за плечи. Он выглядел крайне безжизненно.

– Я не знаю деталей, вот придет в себя, тогда и спросим.

Герхард моргнул, прогоняя наваждение. Он потер переносицу и глаза, возвращая себе прежнее самообладание и поднимаясь на ноги.

– Пообедайте сегодня одни, мне нужно уходить, – бросил он, убегая из дома. Мы с Мартой переглянулись, абсолютно не представляя, что происходит и к чему эта спешка. Любопытство с беспокойством смешались в единый ком эмоций, который я пообещала себе обязательно удовлетворить, когда мужчина вернется обратно. А пока мы разбрелись по своим местам, готовясь к обеду.

***

Ночная работа с документами и кошмар, забравший у меня время сна, сказались на работоспособности, так что домоправительница, видя, что я клюю носом в тарелку, выделила мне пару часов для отдыха после обеда. Воодушевленная такой благосклонностью я быстро доела свою порцию картофельного пюре с куриной котлетой и квашенной капустой из банки, а после помогла помыть посуду. Марта сообщила, что отлучится к себе домой по делам, так что мне можно побыть в поместье «за главную».

Закрыла за ней дверь и потушила тлеющие угли в печи, чтобы женщина потом не причитала, что я растрачиваю ценные ресурсы попусту. С каким удовольствием я упала на свою кровать и завернулась в кокон из одеяла!

Ммм… Все, больше никакой ночной помощи себе в ущерб!

На этот раз спала я крепко. Без кошмаров время пролетело в одно мгновение, но чувствовала я себя при этом намного лучше, нежели утром. Быстро привела в порядок растрепавшуюся косичку и убрала ее под платок, надела сухое платье и повязала поверх длинный фартук. К моменту, как я вышла из комнаты, домоправительницы еще не было, поэтому я решила не дожидаться ее и разогревать нехитрый ужин. Я осторожно поставила котелок с супом внутрь печки, придерживая его прихватками.

ГЛАВА 9: ПЕРЕМЕНЫ

Несмело постучала в дверь, ожидая услышать яростный крик, посылающий куда подальше, однако лишь тихое «войдите» долетело до моих ушей. Я осторожно перенесла вес подноса на одну руку и быстрым движением проскользнула в дверной проем.

– Герхард, вы просили не беспокоить вас, и я сейчас же уйду, но позвольте оставить ужин на столе, – осмотрелась в поисках инквизитора. В комнате было темно и холодно: свечи не горели, да и камин тоже. Герхард стоял у окна, скрестив руки на груди. Он молча кивнул в сторону стола, и перевел взгляд в окно. – Обязательно поешьте, вам нужны силы, – зачем-то добавила я, принимая на себя удар острых глаз.

– Спасибо за заботу, – он двинулся мне на встречу. – Всем бы так самоотверженно выполнять работу, как вам. – он говорил комплимент, но я чувствовала, что глубоко внутри эти слова обращались в другой смысл, неуловимый для меня. Герхард наклонился ко мне, приближая свое лицо к моему. От странности такого поведения я машинально сделала шаг назад, увеличивая расстояние между нами.

– Мне еще многому предстоит научиться, не думаю, что подобные лестные отзывы сейчас уместны. – попыталась ретироваться еще на пару шагов, но он, заметив мой побег, лишь хмыкнул, снова вытягиваясь во весь рост. Глядя сейчас на хмурое лицо мне почему-то захотелось поднять его настроение, чтобы он снова беззаботно улыбался мне, как в то утро. – Герхард, вы в порядке? Понимаю, что мне не следует задавать подобный вопрос…

– Ты права, не следует, – тут же перебил меня, заканчивая фразу.

– И все же ответьте, я же вижу, что вас что-то тревожит, – набравшись смелости, я на выдохе посмотрела ему в глаза, демонстрируя невесть откуда взявшуюся решимость.

– Работа меня тревожит. А я не могу направо и налево рассказывать о ней каждому встречному. Ты не глупа и понимаешь, что все это влечет за собой серьезные последствия, – он жестом остановил поток моих слов. В его голосе было столько пренебрежения и холода, я отчетливо читала их в безжизненных глазах. Они тушили мою решимость, словно занявшуюся пламенем тонкую соломинку. – Тем более, что ты работаешь у меня не кем-либо, а служанкой. Пойми наконец, что диктует тебе твое положение, и уходи отсюда.

Несколько долгих мгновений я переваривала услышанное, успокаивая взбунтовавшееся самолюбие. Всего лишь служанка? Может, меня и за человека теперь можно не считать?!

– Прекрасно... – гордо вздернув подбородок, я с силой сжала подол платья, стараясь сохранить остатки достоинства. Герхарда не поймешь: то он веселится в твоей компании, то ведет себя как напыщенный индюк, готовый наброситься на кого угодно. Хватит с меня этого! Я к нему со всей душой, а он… – Тогда я увольняюсь!

Мужчина смотрел на меня тяжелым взглядом, осмысливая услышанное. Возможно, он даже подумал, что я слабоумная, вспыльчивая девчонка, что не имеет ни малейшего понятия об ответственности и смирении. А, может, он и вовсе не придал моим словам никакого значения, ведь я сродни пыли под ногами, да?

– Вот как, ну что ж, – он отвернулся к окну и равнодушно продолжил. – Я принимаю твое увольнение. Можешь переночевать сегодня здесь, а завтра утром уходи.

И вот я снова вольна делать что вздумается, но отчего-то вместо радости душу наполняет только саднящее чувство досады. Почему Герхард так спокойно отпустил меня? Может, мне только померещилась крупица мужского интереса, которую в своем воображении я сама же и раздула?

Ничего не ответив, выбежала из комнаты, стараясь оказаться как можно дальше от этого злополучного второго этажа. Ну кто меня дергал с этим ужином, зачем я полезла к нему? Впрочем, сокрушаться было поздно, слова вылетели, и поймать их уже не в моей власти. Необходимо было думать, что делать дальше и как выкручиваться из сложившейся ситуации.

Закрывшись у себя в комнате и смахнув злую слезу, я с силой ударила подушку, наслаждаясь желанным выходом эмоций и представляя, как начищаю эту равнодушную мужскую морду. После пяти минут лежания в прострации, стала собирать свои вещи, которых у меня было совсем немного: платье, в котором я сюда приехала и гигиенические принадлежности, которые точно обратно просить не будут. Для себя решила, что еще покажу инквизитору, чего стою!

***

Утро наступило быстро, хоть я и проворочалась полночи в тяжелых раздумьях. Итогом бурной мыслительной деятельности перед сном стал четкий план, для реализации которого мне требовалась удача и немножко чужой помощи. Марта вернулась поздно ночью, поэтому еще не была уведомлена о моем увольнении, чем я и собиралась воспользоваться.

– Марта, рада, что ты вернулась! – улыбнулась женщине, которая в этот момент ставила хлеб в печь. Она наигранно удивилась, поднимая брови, и со смехом спросила:

– Неужели успела по мне соскучиться? Вот девчонка! – домоправительница хихикнула, наливая молоко в чашку и ставя ее передо мной.

– Послушай, мне стало интересно, а какие документы вам передали при моем устройстве на работу? – я придала голосу особой беззаботности, чтобы не проколоться раньше времени. Женщина обернулась ко мне, подсаживаясь за стол.

– Да ничего особенного: выписка из семейного реестра да письмо от опекуна с разрешением на работу, ты ж впервые устраивалась, – Марта пытливо заглянула мне в глаза. – А с чего тебя это заинтересовало?

Врать о причинах не стала, все, что мне было нужно, я уже узнала. Когда женщина услышала, что я уволилась, сначала жутко разозлилась, угрожая выпороть меня за такое необдуманное действие, после чего достаточно быстро остыла, предлагая помочь все уладить и попросить прощение за дерзость перед Герхардом вместе со мной, от чего я сразу же отказалась.