Попаданка для Повелителя Стихий, или Любовь в Новогодие (СИ)

Глава 88. Андарисс

— Ты мне тоже, — подчеркнула очевидное вирма, глядя на меня со смесью презрения и ненависти, — Но…

— Ситуация — дрянь, — кивал я, соглашаясь с вирмой, — Ты лучше меня соображаешь в этих делах, Асфея. Но учти, веры тебе нет. И на каждое твоё предложение я буду звать Кантарисса. Я тебе не верю.

— А всё-таки мы были бы прекрасной парой, — улыбнулась вирма, подлетая ближе. Я не выдержал и рассмеялся. — Зря ты не согласился.

— Я думаю, что это останется нашим маленьким секретом, — предположил я, намекая женщине, что я не хотел бы распространятся о том, что нас связывает. — Что скажешь?

— А ты сохранишь ей жизнь, — произнесла вирма, глядя мне в глаза. Я чувствовал, что она готова торговаться.

— Ну что ж, хочешь поторговаться, поторгуемся! — заметил я, внимательно следя за этой тварью.

— Ты же не глуп, будущий император, — вилась вокруг меня вирма, томно растягивая слова, — Ты видишь, как умирает королевство светлых. А ключ к процветанию — моя дочь.

— И я очень надеюсь, что в отличие от тебя у нее есть мозг, — улыбнулся я, глядя на Асфею, — Иначе, о том, чтобы стать императрицей не может быть и речи. Если Снежана не будет жить своим умом, а твоим — я буду вынужден отказать тебе дважды. Мне не нужна марионетка, которой управляет одержимая местью мать.

— Она ведь тебе нравится, Андарисс, — усмехнулась Асфея, а на ее лице играло самодовольная улыбка, — Это же многое меняет.

— Нет, — отрезал я, совершенно спокойно, чувствуя, как у призрака зарождается тревога, — Я — будущий император Ассилианской империи. Выбирая между чувствами и долгом… Угадай, Асфея, что я выберу? Я подскажу. Это будет не Снежана.

Повисла пауза. Асфея силилась прочесть в моих глазах, говорю я правду или нет. И честно говоря, я был бы очень благодарен вирме, если бы она нашла ответ во мне самом. Но ответа не было.

— Андарисс, он знает, где кристаллы, — зеркало пошедшее рябью за моей стеной показывало Алидисса и… Снежану! Да ей там золотом насыпано что ли? — Если поспешишь, и ты будешь знать!

Зеркало погасло. Блеск! Вот очень вовремя!

— Я останусь здесь, — прошептала Асфея, боясь, что нас еще может слышать Алидисс, — И поищу все, что нужно. Кому уж как не мне знать все тайные архивы академии. Я ведь ее бывший ректор.

— Я там уже был. Ничего там нет, — пожал плечами я, — Я не знаю, где находятся кристаллы. А это единственное, что может помочь, ты же знаешь. И чем это все заканчивается тоже.

— Я постараюсь, — кивнула вирма, отлетая от меня, когда я наколдовывал себе крылья. — Если бы она не была тебе нужна — ты бы не сорвался сейчас. И не бросил разговор, от которого зависит будущее целой страны!

— Если бы я не знал, что последнему кристаллу нужен пятистихийник — я бы и не полетел, — бросил я, считывая ужас на лице Асфеи. Она смотрела на меня, как на чудовище.

Правильно, мучайся. Не все мне одному.

Пока летел к Алидииссу, я все думал с чего начать разговор. Я не знал, что Снежана забыла у него в государстве и почему так часто появляется у брата, но тенденция мне не нравилась!

Брат уже меня ждал. Алидисс распахнул окно, впуская меня внутрь.

Между нами повисла нехорошая пауза. Ожидаемо, учитывая, что я не первый раз забираю вирму отсюда. Либо у Снежаны нет причино-следственных связей, либо брат в очередной раз пользуется моим доверием к нему.

Так вот, оно не вечное. Если он опять ее забрал, то я отказываюсь это понимать. А если она пошла сама, то вакансия пятистихийника на кристаллы вот-вот освободится!

— Где она? — спросил я, первым нарушив тишину. Задерживаться здесь не было ни причин, ни желания. Я оббежал глазами комнату, а потом остановился на застеленной кровати.

— Не там ищешь, — заметил брат, вздыхая. — Она попросила политического убежища от твоих ментальных экспериментов.

Я закатил глаза. Не хватает еще твоих нравоучений. Без этого хватает учителей. Я глубоко вдохнул и выдохнул.

Кажется, я становлюсь раздражительным. Сколько я не спал? Четверо суток? Пять?

— Да, я привел Кантарисса! Мне нужно было знать правду! — устало произнес я, не имея ни малейшего желания что-то объяснять брату. — По поводу твоей драгоценной Асфеи! Я узнал, что она — мать Снежаны.

— Поздравляю, я уже в курсе, — криво улыбнулся он. — Я уже познакомился с ее отцом. Неприятная личность. Не советую.

Напряженность, которая висела в воздухе, прямо физически чувствовалась.

— Итак, она пришла, чтобы поговорить с отцом, — рассказывал Алидисс, а я молча кивал. Ни спорить, ни разговаривать, я не хотел… — И при этом была не в восторге от того, что кто-то решил покопаться в ее душе. Знаешь, люди этого не любят.

— Мне плевать, если ее жизнь в опасности! — сурово отрезал я, сверкнув глазами. — Я не верю твоей Асфее, которая мечтает заполучить себе новое тело! И пойдет ради этого на любой обман! Ты ведь прибыл в Академию ради этого ритуала?

— Да, — усмехнулся Алидисс, в глазах младшего василиска не было ни намека на сожаление. Как я устал смотреть за ними, заботиться, оберегать.

И я сейчас не только про Алидисса. Я обо всех.

Снова повисла пауза.

Но нарушили ее не мы. Где-то за дверь послышались шаги и звук, словно что-то тащили волоком.

— Что это?! — удивился я, прислушиваясь. Алидисс тоже притих. Возле двери слышалась возня и задорные девичьи голоса. «Сюда!», — послышался голос Зайчика. Так! Я не понял!

«Держи кису!!!» — донесся голос Снежаны. И снова возня.

Голос у нее был такой радостный, что я удивился. Но еще больше удивился тому, что они спелись с Зайчиком.

Пока мы с Алидиссом переглядывались, об дверь что-то стукнулось. Это что? Кысой стукнули? Если стукнули Жмуркой, то я, пожалуй, попрощаюсь с девочками. Было приятно познакомиться, зла на меня не держите, я тоже постараюсь вспоминать вас хорошим словом.

Поскольку Алидисс не шелохнулся, значит, за дверью не Жмурка. Брат завел себе еще одну кошку?

«Плохая кыса!», — в девичьих голосах слышалось осуждение. — «Ой-ой-ой Он пытается убежать! Держи его! Я пока стучу!».

Стук раздался громкий, словно стучали ногами. На фоне стука слышалась возня и чей-то протяжный, хриплый крик. Звук был полон отчаяния и мольбы о помощи. Мне стало кого-то очень жалко. Но я еще не понял кого я жалею. Но орало оно так душераздирающе.

— Открывай черский мервь! — послышались два воинственных голоса. — Тьфу! Мерзкий червь!

Я перевел взгляд на брата, мол, это ко мне. Алидисс перевел взгляд на меня, намекая, что я тоже подхожу под это описание.

— Открывай, а то дверь выломаем! Ик! — донеслось звонкое в коридоре, пока мы пытались понять, что там вообще твориться. Невозмутимость Алидисса даже бесила.

— Дверь открывается на себя, если кто-то забыл, — произнес брат, пока у меня внутри все просто кипело от негодования. Это же надо!

Мерзкий червь! Да как она посмела! Я отчетливо слышал голос Снежаны!

— Тяни! — слышался шепот, а дверь дернулась. В комнату ввалились Зайчик, Снежана и что-то черное и лохматое. Оно как ввалилось, так тут же захотело вывалиться из комнаты. Но его поймали за хвост и втащили обратно: «Дверь закрой, а то сбежит еще!».

— Два мерзких червя никуда пока не собираются, — заметил я, сверля глазами двух пьяных девиц, которые держали черное пушистое зверье. Какое позорище. Смотреть противно.

— Ой, — опешила Снежана, заметив меня в комнате. Ничего, сейчас домой вернемся, и будет тебе «Ой!». И даже «Ай!». Я это просто так не оставлю!

— Кису держи! — закричала Зайчик, пытаясь в одиночку удержать чудовище. — Я одна не справлюсь! Ик!

— Алидисс, а это мальчик или девочка? Ик! — послышались голоса девушек, а чудовище поволокли в сторону брата. Тот спокойно посмотрел на тварь, которая визжала на всю Академию.

— Это трупоед, — опознал он, видя, что раскрасневшиеся красавицы едва держатся на ногах. Они пьяны! Куда смотрел Алидисс! Где они умудрились так напиться! Брат вроде трезвый. Хотя, по нему не сильно понятно.

— О! Я говорила, что мальчик! — заметила Зайчик икотно-глубокомысленно. — А ты заладила… девочка-девочка! Значит, Мурзик! Значит, он просто толстенький, а не беременный!

— А я надеялась, что у него котята будут! Ик! — расстроилась Снежана, глядя на Зайчика. — Жаль! А что кушает? Ему можно корм?

— А из названия не ясно, да? — спросил Алидисс, а я все еще пытался понять, где девочки так напились. — Наверное, он питается цветами…

— О! Значит, мы берем его себе! Да, Андарисс? — потребовала Снежана, пока они вдвоем стягивали трупоеда со стены. Он визжал, как резанный и явно не хотел переходить на цветочки.

О, Элоир! Мне только трупоедов в академии не хватает! Всю жизнь о нем мечтал! Ночами не спал — плакал! Молил о личном трупоедике.

— Андарисс! Ты гляди, какая кыса! — взмолилась Снежана, а я с ужасом смотрел на то, как трупоед пытается вырваться из ее рук. Она что? Слепая? Она видела его зубы?! А когти?! Это какие кысы должны быть в мире этих девушек, а мы на тирана отца жаловались. Как страшно там жить!

— Фу, оставь его в покое! — заметил я. Доказывать сейчас и что-то объяснять — бесполезное занятие.

— Не надо! Ик! — обиделась Снежана, прижимая к себе часть чудовища. Оно посмотрело на меня лунными глазами, а в них читалась мольба и крики о помощи. Мне впервые стало жалко трупоеда. — Ему одиноко здесь! Надо его забрать! Ик! Мы его потолка сняли! Он просто нервничает! Ты погладь его!

Трупоед понял, что попытки тщетны, и безвольно повис на руках у мучительниц. Не я, и ладно…Прости дружок. Но сегодня явно не твой день. Добро всегда побеждает зло. А кто победил, тот и добрый!

— Ой, ты слышал! Он мурчит! — заметила Зайчик, дернув Снежану. И они приложили ухо к трупоеду. Сколько радости было в их глазах! Сколько неподдельного детского восторга!

— Ага! Замурчал! — переглянулись девочки, обрадовавшись. Их пьяные глаза светились счастьем. Не дай Элоир народ увидит императрицу в таком состоянии!!!

— Это у него живот урчит, — заметил Алидисс, умиляясь страданиям опасной твари. Вот мне бы его невозмутимость!

— Он кушать хочет… Ик! — переглянулись девочки, а радость их померкла.

Трупоед посмотрел на нас с братом, но ни я, ни Ал, спасать его не собирались. Трупоеда подтащили мне поближе! Дабы я в полной мере насладился его запахом.

— Я не буду гладить того, кто питается трупами! — заметил я, чувствуя вонь из его пасти. Уберите это от меня! Пусть живет там, где жил до нашей с ним встречи. О, светлый бог, какой же он вонючий. Кошмар какой.

— Ну позязя… — скривилась Снежана, словно вот-вот заплачет. Ее глаза смотрели на меня с мольбой.

Зайчик, а ты чего качаешься молча? Подключайся! Я не собираюсь тащить домой эту гадость! Давай, ной Алидиссу, упрашивай! Делай же что-нибудь! Но Зайчик медленно отъезжала. С видом блаженной задумчивости, она переходила в другую стадию.

Смотреть в глаза Снежаны было невыносимо. Особенно, когда они умоляли!

— Алидисс, сколько он ест? — спросил я брезгливо глядя на черную тварь, которую удерживали две пьяные в хлам девицы.

— Пять — шесть покойников в день, — усмехнулся брат, буравя взглядом Зайчика. Зайчик уже не подавал признаков присутствия. Она была как бы здесь, и как бы уже там. Где было это «там», я не знал. Но я бы с ней поменялся!

— Всего-то! Смотри как мало! — обрадовалась Снежана, едва не завалившись.

Уже привычным движением подхватил вирму и поставил на пол, убедившись, что она приняла устойчивое положение.

— Я столько не убиваю! — произнес я, посмотрев с намеком на Алидисса. Он будет участвовать в дележке трупоеда, или я один тут отдуваться должен? Ладно, если что мы подарим его отцу. Должен же кто-то трепать ему нервы. — Брось его! Он наверняка очень полезен Академии! Не зря же он в ней живет!

— Да, на нем даже инвентарный номер есть, — усмехнулся Алидисс, видя, как трупоед боится даже вздохнуть лишний раз. Наконец-то! У меня появились шансы отправиться в Светлую Академию без трупоеда подмышкой.

Я представил, как он всю дорогу визжит и тошнит, и понял, что главное — не перепутать, с какой стороны он, а с какой вирма.

— Это собственность Академии, — добавил Алидисс.

Младший василиск посмотрел на меня взглядом «Будешь должен». Так! Трупоед остается здесь! Осталось разлепить этот мохнато визжащий клубок.

— Ну вот так всегда…. Ик! — всхлипнула Снежана, а я осторожно, морщась от отвращения, разделил трупоеда и Снежану, а потом закатил глаза, схватил вирму на руки и вылетел в окно. Пока мне вдогонку не кинули трупоеда. А брат может. Из вредности!

— Пока, кыса!!! — кричала Снежана и тянула руку в сторону блаженного Зайчика и трупоеда. Зайчик хоть тихая. А тут сто слов в минуту!

Летел молча. Слушая про какую-то бабушку ее день рождения и то, как весело было на празднике. Запах стоял — убийственный. Не знаю, что они там пили — но это явно нужно запретить на законодательном уровне.

— А потом мы нашли Мурзика, — рассказывала Снежана, когда я уложил ее на кровать и отошел к шкафу. — Тебе совсем не интересно? Ик! Андарисс! Скажи что-нибудь!

— Если я сейчас что-нибудь скажу, — буркнул я, стараясь не смотреть на вирму, — То ты снова уйдешь к Алидиссу. Просить политического убежища. Только теперь из-за обиды. И с каких это пор мы бегаем и плачемся темному магу? Светлая королева размазывает сопли по некроманту! Где это видано!

— Лекцию читать будешь? Ик! — сразу поняла вирма, но, не видя от меня реакции продолжила, — Это все из-за тебя, между прочим! А кому мне еще жаловаться! Ты меня не слышишь! Поэтому это все из-за тебя!

— Из-за себя, — поправил я, доставая корону и серебряную мантию. А почему бы и нет? Не явлюсь же я к ней в таком виде… — Не нужно сваливать на меня своё решение нализаться до поросячьего визга.

— Ты не понимаешь! Ик! И никогда меня не понимал! Ик! — пьяный бред нескончаемой рекой лился в мою сторону. Я хмуро смотрел на Снежану, которая запуталась в одеяле, как жучок.

— А ты не берешь на себя ответственность за свои же поступки! И свою глупость или желание поступить подобным образом пытаешься повесить на меня, — отчеканил я, глядя как смысл слов доходит до Снежаны, — Ты — взрослый человек. И твои поступки — твоя зона ответственности! Мне вполне хватает проблем в государстве. Еще трое младших! И тут еще ты пытаешься добавить!

— Ты говоришь сейчас, как воспитатель! Ик! — выдала вирма, откинувшись на подушки, — И тебе совершенно плевать, что я чувствую. Тебе все равно, когда мне плохо! Тебе важнее все вокруг, кроме меня!

— А тебе совершенно плевать на то, что мне неприятно дышать тем, что ты пила, — усмехнулся я, понимая, что сейчас разговаривать бесполезно. — Но почему-то ты об этом не подумала. Ах да, ты не знаешь, когда плохо мне и какие у меня проблемы! Тебе это не интересно! Что ты видишь во мне? Красивую оболочку? Корону? Приятное дополнение в виде титула? Ты хоть что-нибудь обо мне знаешь, кроме того, что я будущий император? Или хотя бы попыталась узнать?

— Можно подумать ты ни разу не пил, — удивилась Снежана, наблюдая за тем, как я переодеваюсь и надеваю корону. — Ик! Как красиво! Ик! А куда ты?

— По делам, — отрезал я, подходя к окну и призывая ветер, — И нет, Снежана. Я не имею привычки травить свой организм. Спи.

Поднявшись вверх, над академией, я бросил взгляд в сторону намеченного маршрута.

Надеюсь, она все еще меня ждет…