Попала, или Кто кого - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Наталья Юнина

Глава 1

Смотрю на себя в зеркало, в очередной раз поправляя выбившуюся прядь волос из высокой прически, и улыбаюсь собственному отражению. Да, мне определенно нравится эта прическа. Ощущаю себя какой-то легкой и даже счастливой. К тому же, я совершенно точно красива даже в такой одежде. Все у меня будет хорошо, чуть позже, но будет. Осталось только потерпеть какие-то полтора года и все изменится. Обязательно изменится…

- Ты почему еще не в университете? – все обязательно изменится, в очередной раз повторяю про себя, на секунды игнорируя адресованный мне вопрос. Поправляю длинную кофту, и досчитав до пяти, поворачиваюсь с фальшивой улыбкой на губах.

- Доброе утро, бабушка. Я же говорила, что у меня сегодня медицинский осмотр. Забыла?

- Точно, совсем вылетело из головы, - поправляя полы шелкового халата, небрежно бросает она. – А что это у тебя на голове?

- Копна светло-русых волос и заколка. Может еще щепотка перхоти на затылке, мне там неудобно рассматривать, - на удивление моя реплика остается без комментария и вместо возмущений бабушка спокойно пододвигает мне стул.

- Мне не нравится твоя прическа, Света. Так не подобает ходить приличным девушкам. Садись, я заплету тебе косу.

- Я не хочу косу. К тому же, я спешу.

- Я сказала сядь, - жестко произносит она, указывая рукой на стул. - В таком виде я не выпущу тебя из квартиры. Выглядишь как лохматая девка, только-только вылезшая из кровати после бурной ночи, - да куда уж мне до такого непотребства. - Мне повторить дважды?

- Коса, так коса, - спокойно произношу я, присаживаясь на стул.

Пару минут колдовства с моей шевелюрой и вуаля, деревенщина Светлана Васильевна снова в деле. Венка из одуванчиков только не хватает и сразу в гроб.

- Вот так гораздо лучше, - легонько сжимая мои плечи, констатирует бабушка, демонстрируя белоснежную улыбку и идеальные ровные зубы. Ну а если уж быть честной, несмотря на ее характер, внешне она идеальна во всем, и уж точно ни у кого не повернется язык назвать ее бабушкой. Порой меня удивляет, что такая чопорная мадам позволяет мне ее так называть, ведь для всех она исключительно Татьяна Николаевна. - Не забудь надеть шапку.

- Середина апреля. Ну, какая шапка?!

- Обыкновенная. Синяя, с вышивкой по бокам. На улице сильный ветер, не хватает еще заболеть в конце учебного года и пропустить учебу. Все, будь добра, не спорь со мной. Иди, а то и вправду опоздаешь. И шарф надень.

- И спину выпрями.

- Ну, если все знаешь, почему горбишься как бабка?

- Я не балерина, чего мне спину держать? - надевая сапожки, с вызовом отвечаю я.

- Не чего, а зачем. Чтобы грудь в пятьдесят выглядела как у девочки, а не как у большинства особей женского пола.

- Не вижу смысла. Пусть висит, все равно мою грудь в лучшем случае в пятьдесят и увидят. И то, по ходу дела только маммолог.

- Я смотрю у тебя словесный понос сегодня?!

- Ни в коем случае. Просто не с той ноги встала. Волнуюсь из-за осмотра. Не люблю врачей, ты же знаешь.

- Сказала студентка медицинского ВУЗА, - закатывая глаза, возмущенно произнесла бабушка.

- Это другое. Ставить диагнозы и лечить буду я, а сегодня трогать и смотреть будут меня.

- Я всегда знала, что знакомство твоего лба со стеклянной дверью универмага не прошло без последствий. Вот пожалуйста, спустя двенадцать лет результат налицо, - натягивая на меня шапку, ехидно выдает бабушка.

- Последствия проявились значительно раньше. Ты просто не замечала этого, акцентируя внимание на том, как воспитать из меня леди. Ладно, я и вправду опаздываю, - чмокаю в щеку несколько растерянную бабушку и выбегаю из квартиры, прихватив с собой сумку.

***

Двадцать девять минут… ровно двадцать девять минут и десять секунд я гипнотизирую взглядом дверь со страшной табличкой «Гинеколог». Дурацкая надпись буквально убивает мои нервные клетки. Я понимаю, что это неизбежно, равно как и то, что через полчаса прием закончится, вот только все это не помогает мне отодрать собственную попу от скамейки и зайти внутрь кабинета. Успокаиваю себя тем, что в прошлом году все это я уже проходила, надо просто встать, войти внутрь, быстренько снять брюки вместе с бельем, натянуть специально надетую длиннющую кофту по самое не могу и завалиться в это дурацкое кресло. Фактически все. Подумаешь, ноги в стороны развести при незнакомой женщине и показать ей свои интимные места. Ну ведь не мужчине же! Чего ж так страшно-то? Ну за что женщинам придумано такое наказание? За что?! Складываю руки вместе, но нет, молиться не начинаю. Не время и не место. Просто считаю до десяти. Глубокий вдох, выдох и я рывком встаю со скамейки. На каком-то автомате стучу в дверь и, зажмурив глаза, нажимаю на ручку.

- Ну наконец-то, у меня уже руки чешутся, - мужской голос приводит меня в чувство, и в ответ я машинально распахиваю глаза. Снова закрываю, и снова открываю. Нет, не показалось, за столом, в белом медицинском халате сидит мужчина лет тридцати пяти.

- Извините, - промямлила, попятилась назад и тут же закрыла дверь. Оперлась о стену, прижав к груди медицинскую карту трясущимися от страха ладонями, и начала судорожно обдумывать ситуацию. Хотя что тут обдумывать, мужчина он и в Африке мужчина. А мужчина гинеколог? Нет уж, увольте, у него еще и руки чешутся!

- Девушка, прием, - перед моим носом кто-то отчетливо щелкает пальцами. Ну как кто-то, вот тот самый мужчина с зудящими руками. – С вами все хорошо?

- Да, - как можно спокойнее отвечаю я, открыв глаза. И надо же было уставиться прямо на его руки. Между прочим, приличные такие руки, я бы сказала даже крупные, с отчетливо прорисованными венами. И вот эти самые руки лезут…

- Я так понимаю вы на осмотр, - не спрашивает, скорее констатирует, при этом как-то бесцеремонно выхватывает из моих рук медицинскую карточку. – Понятно, студентка. Так ваши уже закончили больше получаса назад.

Глава 2

Вскакиваю со стула и на каком-то автомате достаю из сумки одноразовую пеленку, кладу ее на гинекологическое кресло и захожу за ширму. Быстро стягиваю с себя брюки вместе с бельем, попутно вспоминая все молитвы. Оттягиваю кофту, чтобы прикрыть голую попу и под оглушающие удары собственного сердца выхожу из-за ширмы, тут же утыкаюсь мужчине в грудь.

- Полегче, Светлана Васильевна, - кладет свои ладони мне на плечи, немного сдавливая их. - Вы как стрипиздик, ей Богу.

- Кто?!

- Шустрая не в меру. Не спешите, и лучше аккуратнее забирайтесь на кресло, а то еще упадете ненароком.

- Спасибо за напутствие, я сама разберусь, - не совсем дружелюбно произношу я, в который раз осознавая, что он надо мной тупо потешается.

А когда я начинаю его обходить с левой стороны, попутно еще ниже натягивая на попу кофту, он тут же делает параллельно шаг со мной, тем самым перекрывая мне дорогу. Резко ступаю вправо и он туда же. Это что вообще такое?!

- Кирилл Александрович, а что здесь происходит?! – слышу позади себя женский голос и поворачиваюсь к двери. Передо мной та самая гинеколог, которая якобы уволилась. Точно она!

- Да вот помогаю вам, Маргарита Сергеевна, в ваше отсутствие, - с нескрываемой иронией в голосе выдает недавний гинеколог. - Светлану Васильевну я уже опросил, мы как раз собирались забраться на кресло. Ну раз вы пришли, справитесь сами. И да, жду вас, Маргарита, уже в своем кабинете. У меня, знаете ли, тоже много дел, - убирает наконец свои лапы с моих плеч и как ни в чем не бывало идет к двери.

А я стою, прибывая в настоящем шоке, с выпученными глазами, открытым ртом и намертво приросшими руками к уже наверняка оттянутой кофте, и наблюдаю за тем, как псевдогинеколог медленным шагом направляется к двери, попутно напевая про себя «жил был у бабушки серенький козлик». Взявшись за ручку, на секунду задерживается и развернувшись в нашу сторону, с улыбкой на лице кивает Маргарите Сергеевне. А затем резко переводит взгляд в мою сторону и подмигивает. Подмигивает мне!

- Всего хорошего, Светлана Васильевна.

Несколько секунд, и всегда спокойная я закипаю от злости, и даже несмотря на свое шаткое положение беструсой мадемуазели, меня выворачивает наизнанку. И желание догнать паскудного мужика, выставившего меня полной дурой, перевешивает любые последствия. Догнать его и, как минимум, бросить сапогом в улыбающуюся морду.

- Он ведь не гинеколог, да? Вообще к медицине имеет отношение или это просто сантехник, надевший медицинский халат?! – несдержанно бросаю я, прожигая взглядом растерянную женщину.

- Да нет, что вы, он врач, заведующий отделением.

- И подозреваю, что он не заведующий отделения гинекологии, да?

- Давайте забудем об этом маленьком инциденте, - как можно мягче произносит женщина, кладя руку мне на плечо. Да что у всех за манера трогать чужих людей? – Пойдемте быстренько проведем осмотр.

Как бы ни старалась сгладить углы настоящая гинеколог, у нее это выходило с трудом. Я была зла, по-настоящему зла, причем прежде всего на себя. Никогда прежде мне не было так стыдно за собственное поведение, потому что я сама виновата в том, что случилось. Как можно было быть такой наивной дурой, если с самого начала было ясно, что поведение мужика было, мягко говоря, странным? Как я, человек, который всегда и во всем осторожен, могла вот так опростоволоситься?!

- Ну все, Светлана Васильевна, можете одеваться.

Ну хоть из-за непрекращающегося потока мыслей все прошло незаметно, и на том спасибо.

***

- Ну что, Светлана, готова к трудовым будням? – вполне доброжелательно интересуется старшая медсестра.

- Если быть точнее, ночам, - с улыбкой произношу я, в очередной раз осматривая уже знакомое отделение. – Готова. Кстати, мои анализы будут готовы уже через пару дней, так что санитарная книжка не за горами.

- На первое время хватит флюшки и прививочного сертификата. С отделом кадров тоже не забудь разобраться. И если все же возникают трудности, ну мало ли чего экстренного будет по ночам, всякое бывает, сама понимаешь, наши терапевты в основном вены колоть не умеют, равно как и зонды ставить. Если видишь, что не справляешься, иди сразу в реанимацию. Не бойся, проси ставить катетер, ну или что понадобится. Там в основном все душки, ну парочка задиристых имеются, не беда. С дежурным лучше не спорь, они задницу не поднимут, чтобы просить такое у реанимашки, тебя сразу и отправят. Так что минимизируй общение с нашими терапевтами, тебе же лучше и будет. Ну что, вопросы еще есть?

- Да. Только один и, пожалуй, самый главный. А я смогу уходить без десяти девять, чтобы успевать на занятия?

- Нет. На утренних конференциях ты будешь сама докладывать, как прошла ночь на твоем посту. В принципе, любой бы тебя подменил в этом деле, но тут загвоздка в заведующем. Он этого не любит. А он у нас товарищ хоть и молодой, но принципиальный зараза, так что лучше не создавать себе проблем. Да и чего ты переживаешь, тут от корпуса до корпуса добежать пять минут. А опоздание в десять минут, опозданием не считается. Все же понимают, студенты как-то должны выживать.

- Да, но у нас в мае занятия не здесь, а выездные. Вот и не знаю, что делать.

- Пару раз пропустишь занятия, потом отработаешь, ничего страшного.

- Ну да. Спасибо вам большое, Евгения Николаевна. Не бойтесь, я не подведу.

- А я и не боюсь.

- Ну ладно, я тогда пойду, меня уже ждут.

- Давай.

Несмотря на недавнее фиаско с осмотром, ощущаю себя окрыленной и в кой-то веки уверенной в себе. Правда, представлять ситуацию, как я буду рассказывать бабушке о будущей работе, как минимум страшно. Нет, уж лучше по факту, перед первой сменой, иначе жизни мне не даст. А она и так не даст жизни, шепчет противный внутренний голос, и в общем-то он прав. Но если не устроюсь на работу, то ни денег, ни свободы мне и подавно не видать, тут уж без шансов. Надо собраться, в конце концов, я чуть ноги не раздвинула перед незнакомым мужиком, тут тоже можно выдержать.

Глава 3

Сколько себя помню, я всегда была трусихой. Всегда. Никогда не могла выдержать чей-то взгляд, не говоря уже о том, чтобы самой на кого-то смотреть. Даже на того, по кому сохну полтора года, я не могу открыто взглянуть. Исключительно украдкой. Здесь же я впервые смотрю в глаза не просто человеку, а мужчине. Смотрю не отрываясь, как будто мы соревнуемся кто первый отведет взгляд. Дошло до того, что, кажется, я разглядела цвет его глаз. По-моему, серо-голубые. Так стоп, что я вообще творю?! А он?! Он почему так пялится на меня?! Только тупой не понял, что затянувшаяся пауза и игра в гляделки, как минимум неприлична.

- Я так понимаю вы староста, Светлана Васильевна, - наконец он первым разрывает гнетущую тишину и отрывает от меня взгляд. – Ну судя по двум буквам «ст» около вашей фамилии. Я правильно понимаю?

- Правильно.

- Замечательно. Останетесь ненадолго после занятий, проведу с вами инструктаж, - это паранойя, черт возьми, все это мне кажется! Нет здесь никаких намеков на то самое. Он просто потешается надо мной. Вероятнее всего, ему просто нравится мое замешательство.

Оставшуюся перекличку группы толком я не улавливаю, все что я делаю-это смотрю на его руку, тихонько постукивающую по столу. И вот это самая ладонь могла трогать меня между ног?! Нет, ну действительно, а что было бы, если бы не пришла настоящий гинеколог? Чертов извращенец!

- Что вы так кривите лицо, Светлана Васильевна? Не нравится мой способ проверить пятилетние знания вашей группы с помощью задач?

- Вам показалось. Очень нравится, - еще бы знать, что именно. Соберись, Света.

- Неубедительно. А как бы вы строили занятие, будь вы на моем месте? – встает из-за стола и подходит к нашей с Ильей парте.

- Будь я на вашем месте, я бы не совала руки куда не надо, а занятие проводила бы согласно расписанию, - я реально сказала вслух «совал руки»?! Мама дорогая, что со мной?

- Совал, сую и буду совать, - ничуть не задумываясь, отвечает он с легкой усмешкой. – А вы, Илья, простите ваше отчество еще не запомнил, что думаете на счет эффективности занятий?

- А я согласен со Светой, у нас сегодня острый и хронический гломерулонефрит, этиология, патогенез ну и прочее, - тихо отвечает Илья, испуганно поднимая взгляд на стоящего рядом мужчину.

- Ну конечно, вы согласны со Светланой, учитывая, что вы, вероятнее всего, имеете на нее виды, - мне это не послышалось?! Резкий разворот и через несколько секунд псевдогинеколог вновь усаживается за стол. - Никакого гломерулонефрита в рамках теоретических знаний мы с вами проходить не будем, все только на практике. Равно как и вызывать вас к доске сегодня я тоже не буду. В ногах правды нет, позориться можно сидя, напротив меня. Думаю, десяти минут вам хватит на обдумывание задачи. Затем, каждый из вас подходит ко мне, и мы с вами беседуем лично. Все методички, телефоны, наушники и прочие вещи убрать подальше. После того, как каждый из вас покажет мне уровень своих знаний, мы идем на отделение, и я даю каждому из вас почечного больного. Не ждите, что у него обязательно будет гломерулонефрит, как и не думайте, что почки-это единственная патология, присущая вашему больному. Истории болезни на посту не просить, не брать самому, не воровать и не фотографировать. Все анализы и обследования будете смотреть при мне. Дальше мы будем беседовать по вашему больному лично. Если успеем, пойдем к пациентам сегодня, и я буду позорить вас уже в палате, то есть вы мне будете демонстрировать практические навыки. Вот там придется испытать позор стоя, ну это если окажется, что вы не умеете работать руками. А вот утро завтрашнего дня начнется с тестирования по сегодняшней теме, то есть-гломерулонефрит. Вы всегда можете задавать любые интересующие вас вопросы по любой из тем. Но ждать от меня, что я буду вам рассказывать информацию, которая изложена в любом учебнике-не стоит. Я здесь не лектор, - конечно, не лектор, ты просто козел! - Вопросы есть?

- Есть, - откуда ни возьмись вполне уверенным голосом восклицает Илья. – То есть вы сейчас дадите каждому из нас любую задачу, на любую тему и будете спрашивать абсолютно все?

- Совершенно верно, Илья. А вы хотели только гломерулонефрит?

- Ну вообще-то, да.

- А вот гломерулонефрит вас не хочет. Не бойтесь, сегодня двойки я не ставлю. Просто сделаю заметку в голове, кто из вас ничего не знает. Да и вы сами поймете ваши истинные пробелы, которые можно подтянуть за оставшееся время учебы. И да, мне не нужны от вас голые теоретические знания, надо уметь пользоваться этими самыми знаниями, другими словами обладать… чем, кстати, Светлана Васильевна?

- Клиническим мышлением.

- Точно. Ладно, встаем по одному и тянем задачи. Не тормозим, быстро отвечаем и идем на отделение.

При всей моей личной неприязни, надо отдать должное этому мужчине, ну не такой уж он все же и козел. Точнее, как врач не козел, ведь по сути он говорит правду. Даже у меня, местной заучки куча пробелов, что уж говорить о практической части, которая и подавно хромает у всех. Ну а если он такой хороший клиницист, пусть учит. Уж лучше сейчас опозориться, чем, когда стану официально врачом.

На самом деле через полчаса я поняла, что с «не козлом» я погорячилась, можно было бы и помягче сообщать опрашиваемому, что он тупой или тупая, этику-то никто не отменял. С таким опросом мы закончим максимум через полчаса, как пить дать, на отделении он сегодня тоже успеет всех опозорить. А пока я просто приросла к стулу, борясь с дурацким страхом подойти к нему и ответить на вопросы по моей задаче. Дурацкой, кстати, задаче. И не потому что я не знаю на нее ответ, а потому что она про попу, во всех смыслах этого слова. Причем здесь анус и терапия? Или я немного свихнулась на фоне страха.

Глава 4

Ненавижу! Кажется, только это слово проносится в моей голове все долбаные десять секунд, пока я пересаживаюсь за первую парту.

- Нет, нет, Светлана, вот этот стульчик. Вероника Андреевна пододвинет свои прекрасные длинные ноги в сторону, - козел! Ну какой же он козел! И все-то он замечает, мою трусливую попу и ее длиннющие ноги. А на лице полная невозмутимость и ухмылка, выводящая меня из себя. Пожалуй, все, о чем я сейчас мечтаю, так это ткнуть ему карандашом в глаз, чтобы убрать с лица эту гадкую ухмылочку, а еще лучше прокрутить этим же карандашом внутри, чтобы заорал от боли. Господи, что со мной такое, я же добрый человек! – Замечательно. Вот видите, Светлана, ноги Вероники ушли в сторону и ваши, не такие длинные, прекрасно поместились напротив меня. Ну ладно, вернемся к нашей бабуле, страдающей от загрудинных болей. Вероника, вы уверены, что это стенокардия? И правильно ли звучит ваш диагноз, учитывая классификацию выбранного вами диагноза? – Блин, неужели только меня бесит его напыщенная доброжелательность, спокойствие и ничем неприкрытая тупость Ники?

- Уверена.

- Ну а вы что скажите, Светлана? Ну кроме того, что вы считаете Веронику девушкой скудного ума.

- Я так не говорила!

- Ну подумали, сути не меняет, - невозмутимо бросает козел. - Так что за диагноз у бедной бабули, которая уже час страдает от загрудинных болей.

- Ишемическая болезнь сердца: инфаркт миокарда, - уверенно произношу я и сжимаю ладонями свои коленки.

- Вот видите, Вероника, а Светлана между прочим права. Вам досталась самая легкая из задач, просто классика для студентов, все описано как в учебниках. Иррадиация болей, продолжительность и другие факторы, указанные на бумажке. Врачу не так важны длинные ноги, ему необходимо наличие среднестатистических конечностей, чтобы просто ходить, понимаете, Вероника?

- Нет, - растерянно бросает Ника, косясь на меня.

- А вот Светлана, я более чем уверен, понимает, о чем я говорю. Ну ладно, давайте еще дадим вам шанс, Вероника.

Дал. Можно сказать, не просто дал, а подарил очень много возможностей опозориться еще больше. Кажется, бедная Вероника успела поседеть от пережитого стресса. В кой-то веки мне стало ее жаль. Хотя, чего ее жалеть, когда вот-вот наступит моя очередь? А ведь наступит… Одного не могу понять, если он мне так неприятен, зачем я рассматриваю его лицо? Да уж, так долго мне не приходилось смотреть на мужские лица, даже когда сдавала практические навыки. Там думаешь совсем о другом. Здесь же рукой дотянись и можно пощупать щетину. Или все же дать в глаз карандашом? Нет, не стоит, глаза у него очень даже ничего, и не такие голубые, как показалось сначала. Кажется, они еще и зеленым отливают. Нет, точно не надо протыкать глаз. В конце концов, этой рукой, сжимающей в данный момент мой карандаш, он мне никуда так и не залез, да и даже без трусов не видел. Спасибо длинной кофте. А вообще, если не вспоминать о вчерашнем инциденте, то все можно пережить. Главное самой не лезть на рожон.

- Мне можно идти? – раздается уже писклявый голос Вероники.

- Идите, конечно. И съешьте что-нибудь сладенькое, подпитайте мозг глюкозой.

- Хорошо, - все так же растерянно произносит она, вставая с места и поправляя короткую юбку.

И только, когда за Вероникой закрылась дверь, я поняла две вещи. Да, моего позора никто не увидит, но ведь мы снова вдвоем. Почему я снова чувствую себя так, как будто я без нижнего белья? А еще меня бесит, что я не могу сказать ни слова. Все! Мне черт возьми неловко, ибо память неосознанно подкидывает картинки вчерашнего инцидента. Но еще более мне неловко от того, что он в тоже молчит и рассматривает меня так, словно хочет загипнотизировать.

- Спрашивай, Зайка, - чуть подавляя в себе улыбку, вдруг неожиданно выдает он.

- Что?

- То, что хочется.

- А часто вы практикуете «гинекологом»? – да чтоб меня!

- К счастью, не приходилось быть вовлеченным в столь специфическую профессию. Не считаю это нормальным занятием для мужчин. Вагинальную пальпацию я предпочитаю проводить не с пациентками, и в другой обстановке, желательно на кровати. Ну и после столь интимной пальпации вставлять не холодный расширитель, а нечто более теплое с хорошим кровоснабжением. Понимаешь о чем я? – с хорошим кровоснабжением-это сейчас мое пылающее лицо! Ну я и дура, нет, чтобы сразу начать читать ему условие задачи, так я взяла и поддалась на его провокацию.

- Я могу начинать отвечать на задачу? – опустив голову вниз, тихо интересуюсь я.

- Начинай, Зайка. Только вслух прочти мне условие.

- А сами не можете?

- А мне нравится твой голос, дай лишний раз послушать. Читай, Светлана.

Как?! Ну вот как он это делает? И почему он мне тыкает? Да, закрой рот, Света! Не нарывайся.

- Больной двадцати пяти лет обратился с жалобами на выделение крови при дефекации и боль в течение двадцати минут после стула. Болеет в течение двух месяцев. При исследовании прямой кишки на шести часах в области переходной линии подрытая рана-ноль целых пять десятых на один сантиметр с перефокальной гиперемией и бледными грануляциями. При контакте кровоточит, резко болезненная, - длительная пауза, снова глаза в глаза и вместо того, чтобы продолжить и сказать самой, что за диагноз, я молчу как рыба и единственное на что у меня хватает сил, так это наблюдать за тем, как он наклоняется к моему лицу, словно мы в замедленной съемке.

- Ну и какой диагноз, Светлана Васильевна? – хрипло шепчет мне на ухо, вызывая не только мурашки по всему телу, но и очередной прилив крови к и без того гиперемированному лицу.

Глава 5

Сейчас, находясь в паре шагов от Ильи, невольно в памяти всплывают слова недогинеколога о том, что он имеет на меня виды. Нет, ну теоретически, это вполне может быть, я же все-таки очень даже симпатичная, но разве так ведут себя лица мужского пола, когда им кто-то нравится? Ерунда какая-то, это же прерогатива женщин трусить, ну или может только моя. Нет, все же, наверное, не нравлюсь ему, вон, он даже не смотрит на меня.

Делаю глубокий вдох, борясь с диким желанием съесть конфету, наверняка, тающую у меня в кармане, и опираюсь о холодную стену, чтобы немного себя отрезвить. Кому-то покажется странным и смешным, но у меня конфеты строго по расписанию, и нет, это не соблюдение диеты, просто установка, заложенная бабушкой с детства. Сладкое-это награда за хороший поступок или любое действие, направленное на пользу. Что я сейчас сделала такого, за что себя можно наградить? Правильно-ничего. Вот только конфету-то все равно хочется… А вообще, если призадуматься, то я вытерпела экзекуцию с задачей. Надо побаловать себя перед второй частью сегодняшних занятий. Да, все-таки надо. Тяну руку в карман и все же вытаскиваю заветную конфету. Медленно перемещаюсь по стеночке от других ждущих очередную порцию позора, и все же разворачиваю фантик. О да, как же хорошо… Молочный шоколад, тающий во рту, создающий моментальный всплеск эндорфинов в организме. Ела бы, ела и снова ела. И за плохие поступки тоже бы ела. Черт, как же это вкусно. Одно плохо-сколько не растягивай, конфета все равно заканчивается, лучше бы не начинала, ей Богу.

- Отстрадала по конфете? – слышу над ухом насмешливый голос псевдогинеколога.

- Что? – встает напротив меня и молчит. Тупо молчит, пристально всматриваясь в мое лицо. Это начинает, мягко говоря, нервировать.

- Тебе такая прическа больше идет, чем коса. У тебя пятая палата, больная по фамилии Терентьева.

Сказал, как отрезал, резко развернулся и ушел в сторону сестринского поста. Это только спустя полчаса, я пойму, что гломерулонефрит был только у моей больной. Не знаю почему, но мне было жутко приятно, что такая больная попалась именно мне. А еще через полчаса, когда мы стали обходить палаты, радость прошла сама собой. Кирилл Александрович все же соврал про позор, как ни странно он не стыдил нас при больных, просто на третьем больном он сломался, если так можно сказать. Он молчал, тупо молчал, закатывая глаза. Видимо, так обалдел, что пропал дар речи и все, на что его хватило-это вывести нас из очередной палаты, а если быть точнее, просто эвакуировать.

- Я не знаю кто вас учил практическим навыкам, но это, товарищи, финиш. Я даже не буду смотреть, как остальные пятеро из вас пыжатся в попытках продемонстрировать мне ваши «умения». Возвращаемся в кабинет и через пятнадцать минут будете заново учиться это делать друг на друге.

- А можно через полчаса? Нам бы покушать, - сзади раздается голос единственной беременяшки в нашей группе. И если в первой части Марлезонского балета ее не так уж и мучали, видимо наличия живота все же остановило псевдогинеколога, то сейчас вряд ли прокатит. Он зол. И это понятно не только по изменившемуся голосу, но и нахмурившемуся лицу.

- Обязательно покушайте. Только, если вы думаете, что наличие живота спасет вас через пару месяцев на экзамене, то вы ошибаетесь. Я, в отличие от других, проклятия беременных не боюсь, и лично возьму вас на экзамене к себе. И мы там не «покушать» будем обсуждать. Понятно?

- Да. Но покушать все же можно? Я просто не поняла, - О, Боги...

- Можно. Светлана, вы же староста, соберите всех ваших одногруппников через двадцать минут.

- Хорошо.

***

С «хорошо» я погорячилась. Во-первых, всем наплевать на мое слово, во-вторых, мне и самой не хотелось никого обзванивать, поэтому я и не думала сколько в реальности прошло времени.

- Светка, и все же, как ты ешь эту гадость? – уставившись на мой контейнер с овощами, брезгливо кривится Илья.

- Что дают, то и ем. А вообще-это полезно, да и нормально на вкус, - ужасно, невкусно, отвратительно, но ведь действительно полезно. Может поэтому бабушке больше пятидесяти на вид и не дашь.

- Ладно, я за шоколадкой. Тебе взять?

- Нет, спасибо, - так и хочется крикнуть «не смей уходить», но вместо этого я молча глотаю брокколи, наблюдая за тем, как Илья оставляет меня наедине с Кириллом Александровичем.

Как побороть в себе это дурацкое чувство неловкости и страха, я не знаю. Все, на что меня хватает-это уставиться в контейнер и молча глотать отвратительные овощи. Вот только я кожей чувствую, что на меня смотрят. Нет, не так. Не смотрят, а прожигают во мне дыру. Да что это такое? Ну нельзя же так, нельзя!

- Ты живешь в общежитии, Света? – ну начинается!

- Нет, - после приличной паузы наконец подаю голос. - А что?

- Значит местная.

- Да, - еле проглатывая стручковую фасоль, тихо отвечаю я.

- С кем живешь?

- А зачем вам это? – перевожу на него взгляд.

- Полагаю, потому что мне интересно. Так с кем?

- Я живу с бабушкой, - нехотя отвечаю я, отодвигая в сторону контейнер с едой, наелась.

- С бабушкой… а родители живы?

- Нет.

- Понятно… а чего такая затюканная?

- Я не затюканная, - раздраженно бросаю я. – Мне не нравится ваш интерес к моей личной жизни, не задавайте мне, пожалуйста, больше вопросов.

- Да брось ты, какая у тебя личная жизнь, - встает из-за стола и через несколько секунд садится на мою парту. Бесит! Как же меня раздражает, когда кто-то надо мной возвышается. - Ты же классическая отличница, которая только и делает, что сидит дома, читает книги и зубрит. Ну и мечтаешь еще, наверное. На красный диплом идешь, да? Что я еще упустил?

Вместо какого-либо ответа я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Он не козел, а просто чертов провокатор. Не ведись на это, Света. Две недели пройдут быстро. Терпение-залог успеха, мысленно проговариваю про себя эту фразу, полностью абстрагируясь от реальной действительности, пока не ощущаю на своем лице чужое дыхание. Машинально открываю глаза и тут же встречаюсь взглядом с гадким провокатором.

Глава 6

- Вы заведующий терапии?! – кажется, я напрочь забыла обо всем после услышанного. Ну как так?!

- А я не представился? Так у меня есть бейджик, ах да, ты же рассматривала мое лицо, когда длинноногая Вероника вещала про помирающую от инфаркта бабулю.

Не знаю на чем сконцентрироваться, на том, что этот козел заведующий или на том, что у него глаза по всему телу и со всех сторон…

- Что вам все-таки от меня надо? – после очередного затяжного молчания наконец выдаю я.

- Я пока не решил. Как только, так сразу дам знать. К концу наших занятий я обязательно определюсь, - вполне серьезно произносит он, смотря на циферблат часов. – Звони своим одногрупникам, - встает с парты и подходит к своему столу. - Уже прошло девятнадцать минут.

- Я не буду им звонить. Это не входит в мои обязанности. Каждый отвечает сам за себя.

- Боже, я сейчас поражен в самое сердце. Зайка, да в тебе есть скрытый потенциал. Может зубки еще отрастишь, но тут нужен хороший учитель, ибо матушка настоятельница не справится.

- У меня еще есть святой отец, - огрызаюсь я, пододвигая к себе несъеденные овощи.

- Аминь.

Еще пару минут я стойко глотала овощи и в кой-то веки пожалела о том, что сие блюдо закончилось, ибо занять себя после было абсолютно нечем. Вот спрашивается, где все? Ну хотя бы тот же Илья! Шоколадку ему захотелось. И снова я ощущаю на себе взгляд Волкова. Мне реально становится жарко, как будто на меня вылили кипяток. Господи, да что это такое? Я же хороший человек, ну почему он ко мне пристал? Хотя почему хороших и добрых людей убивают, грабят и насилуют? Дура, я просто редкостная идиотка. Еще пару мгновений и я выбегу из кабинета и, кажется, больше не вернусь.

- Ты сейчас очень волнуешься, Светлана?

- Зачем вы это делаете?

- Что?

- Все! Вам не над кем издеваться? – поднимая на него голову и буквально испепеляю взглядом. - Хотите почувствовать себя выше, поставив другого в дурацкое положение? Нравится мое смущение?

- Нравится, не только оно.

- Вам не кажется, что это все неприлично?

- Что именно? Нюхать человека?

- Смотреть на меня так, как это делаете вы!

- Я не смотрю на тебя, Светлана.

- А что вы тогда делаете?!

- Представляю, что я с тобой сделаю на кушетке. Предвкушаю, так сказать, - ухмыляясь выдает он.

- Вы в своем уме?!

- Пока еще в своем. Сейчас ты скинешь свой халат, а затем ту длиннющую кофту или что там у тебя сегодня под ним. А после я уложу тебя вот на ту кушетку, – показывает взглядом на кушетку у окна. - Затем ты возьмешься за пуговицы джинсов и приспустишь их, или это сделаю я сам. Да, пожалуй, сам. А потом я буду долго и мучительно тебя… пальпировать. Выдохни, Зайка.

- Вы… просто… у меня нет слов.

- Жаль, мне нравится твой голос, без шуток. За то, что вы все опоздали на пять минут, - резко переводит взгляд на дверь. - Каждый день будет начинаться с опроса у доски. Илья, - тычет в перепуганного парня пальцем. - Раздевайся, все остальные встают около кушетки так, чтобы каждому из вас все было видно. Низкорослые и скудного ума стоят впереди.

- В смысле раздевайся? - недоумевает Илья.

- В прямом-догола, будем проходить на тебе анатомию.

- Догола? А почему я?!

- Боже, ну и тормоз… Снимай кофту, быстро пройдем на тебе практические навыки. Кстати, можешь порадоваться, сейчас тебя будет трогать сама Светлана, причем в живую, а не только в твоих снах и мечтах.

- И все же, почему я?

- Потому что я запомнил только твое имя, Вероники и Светланы. Само собой, Зайку при всех я оголять не буду, - мимолетный взгляд в мою сторону и такое же едва заметное подмигивание. - Вероника будет только рада, если ее разденут, так что оставим в покое девушку. Значит остался только ты. Давай живее.

Надо отдать должное не только Веронике, которую Волков опустил ниже плинтуса, но и Илье. Он все же быстро собрался и скинул с себя свитер, представ перед нами… в не самом выгодном свете.

- Будешь таким худым, Света на тебя не клюнет. Хотя… о чем я, она на тебя по-любому не клюнет. Подошли все поближе, я не кусаюсь. С чего начинается осмотр дыхательной системы, вопрос ко всем?

- С осмотра грудной клетки, - подает голос сам Илья.

- Нет, мой дорогой щупленький друг, с оценки дыхания. Будешь отвечать неправильно, раздену реально догола. А тебе все же лучше не показывать обнаженные конечности. Вдруг трусы или носки с дырками, побереги Зайкины нервы. Еще раз говорю-подошли ко мне ближе! Слушать и смотреть в оба глаза. Вероника, не в обе ноги, а в оба глаза.

- Я поняла!

- Тогда смотрите на Илью, а не на свои ноги. Итак, продолжаем.

***

Не знаю, как у него это получается, но при том, что он полный гад, наглец и хам, демонстрирует практические навыки он идеально. Все четко и по делу. Не знала бы какой он гад, однозначно сказала бы, что он классный преподаватель. Кажется, я даже забыла какой он гад.

- Ну все, Илья, час икс настал. Сейчас Светлана Васильевна будет трогать тебя своими хрупкими ладошками. Можешь не мыться сегодня, но завтра все же сходи в душ. Давайте, Светлана, присаживайтесь на кушетку и проводите поверхностную пальпацию живота, - удивительная вещь, как человек может вот так контролировать себя, когда тыкать, а когда выкать?! – Начинайте, Зайка.

Присела и начала. Вообще-то с пальпацией ЖКТ у меня никогда и не было проблем, правда Кирилл Александрович, судя по всему, думает по-другому.

- Что у вас у всех за проблема, я не понимаю?! Два пальпаторных движения, ну три. Не надо сверлить в Илье дырку, оставь это для его будущей жены.

- Вообще-то, я и делала два движения и неглубоко.

- Мы с тобой обязательно разберемся с глубоко, но не сейчас. Дай сюда руку, - берет мою ладонь, прикладывает к животу Ильи и накрывает ее своей рукой. Вот тебе и снова на «ты». – Я сейчас руковожу твоей рукой, поняла? – поняла, что ничего не поняла. Мы точно сейчас пальпируем Илью или все же мне дышат в шею и просто трогают мою руку? Мамочки, нет-это паранойя! Меня реально учат, как правильно проводить пальпацию!

Глава 7

Полное опустошение и настроение ниже плинтуса. Спишем очередное фиаско, как наказание за то, что я просто так съела конфету. И видимо съем еще три, глядя на выражение лица бабушки. Падать, так уж с гастрономическим наслаждением. Интересно, за что сейчас? Скидываю пальто вместе с сапогами, под зорким взглядом любимой родственницы, и, опустив взгляд на грудь, понимаю, что забыла переодеть блузку. Черт, и тушь! Тушь ведь не смыла…

- Сегодня были очень вкусные овощи, мне даже было мало, - нервозно произношу я, где-то на задворках сознания понимая, что сейчас мне в очередной раз тщательно промоют и без того промытые мозги. – Это всего лишь блузка, купленная мной на восьмое марта. Она почти закрытая, сама посмотри, разве что только шея и видна, - начинаю оправдываться я, но в ответ получаю полную тишину. Пожалуй, бабушкино молчание значительно хуже нравоучений. Мне реально становится страшно от того, как она на меня смотрит и молчит. – Не смотри на меня так, пожалуйста, я не сделала ничего плохого. Это просто блузка, которые носят все. Абсолютно все нормальные люди.

- Смотри что получается, Светлана. Вчера косметика, спрятанная под кроватью, сегодня уже тушь на ресницах, а через полгода что, брюхатая внучка?

- Ну зачем ты так говоришь?! Как я вообще могу быть беременной, когда меня даже никто не целовал?! Зачем ты так со мной? – вместо ответа на мой истерический всплеск, бабушка лишь усмехается.

- Чтобы стать шлюхой как твоя мать, или просто забеременеть, целоваться совсем не обязательно, - выхватывает из моих рук сумку и, совершенно игнорируя мой протест, начинает в ней копошиться.

- Отдай! – тяну руку к сумке, на что получаю удар по ладони.

- Кстати, смею тебе напомнить, что твоя мать тоже не родилась шлюхой, ими становятся в процессе жизни, моя дорогая. Тоже между прочим хлопала глазками, пользуясь красивым личиком, этакий ангелочек с виду. Однако, оказалась слаба на передок, моего сына ей не хватило. Аппетиты не те. Надеюсь, твой аппетит еще не поздно усмирить, - выбрасывая содержимое сумки на пол, как ни в чем не бывало продолжает она. – Не понимаю, как я могла все это пропустить.

- Да что это?! Все красятся! Мне двадцать один год! Я просто накрасила тушью ресницы. Все! Что в этом такого ужасного? Ты же сама… сама красишься. Почему мне нельзя? – молчит! Тупо молчит, рассматривая мой телефон. - Там ничего нет, как и во всей моей сумке!

Меня не слышат или делают вид, что не слышат. В какой-то момент, мне это так надоело, что единственное, на что меня хватило, так это молча уйти в свою спальню.

На автомате скидываю с себя одежду, натягиваю спортивные штаны и толком не успеваю натянуть футболку, как получаю хлесткий удар по ягодицам.

- Ты что?! – резко поворачиваюсь к бабушке и снова не успеваю отреагировать, как получаю очередной удар скакалкой, только уже по рукам.

- Дрянь ты такая!

- Хватит! Что ты творишь?!

- Столько я в тебя всего вложила, и для чего все это? Чтобы получить очередную шлюху?! – снова удар по рукам только с такой силой, что на коже моментально появляются полосы.

- Прекрати, мне больно, - пытаюсь увернуться, но удары все равно продолжаются, если не по рукам, так по всему телу. – Все, я не буду больше краситься, не буду! Довольна? – выжимаю из себя, прикрывая лицо руками.

- Это я у тебя спрошу, как ты будешь довольна, когда будешь переходить с одного члена на другой.

- Ну зззачем ты так говоришь?! – от обиды наворачиваются не только слезы, но и черт возьми, я начинаю заикаться.

- Пятнадцать лет коту под хвост. Маленькая дрянь! – наверное, если бы я не получила обжигающий удар по шее, так бы и уворачивалась от незаслуженных действий, но банальная боль меня отрезвила. Или скорее разозлила. Во мне откуда-то взялась недюжинная сила, судя по тому, как я выдернула скакалку и толкнула в ответ бабушку.

- Ты… да что ты себе позволяешь?!

- Выйди отсюда! И никогда… никогда не смей меня бить! Мне уже не пятнадцать. Я дам сдачи и не посмотрю, что ты старше!

- Ты мне дашь сдачи? – смеясь произносит она и тут же вырывает из моих рук скакалку. – Да я тебе сейчас так задницу отобью, что в ближайшие две недели на нее не сядешь. И да, скакать на чьем-то члене тоже не получится. Сдачу она мне даст, сопля недоделанная.

Если бы я смотрела на все это со стороны, то однозначно подумала бы, что это сон. Дурацкий сон, где бабушка снова замахивается на меня скакалкой, а я в очередной раз уворачиваюсь и все же отталкиваю ее куда-то в бок. Какое-то мгновение она пошатывается, но снова выпрямляется и со всей силы бьет меня тыльной стороной ладони по щеке. Никогда… никогда меня не били по лицу. Это даже не так больно…, как обидно.

- Ответь своему несостоявшемуся ухажёру так, чтобы вот этого всего, - указывает глазами на скакалку. - Больше не было. Еще раз поднимешь на меня руку-получишь в ответ так, что забудешь, как тебя зовут. И иди умойся, выглядишь сейчас как самая настоящая шалава.

Словно парализованная смотрю на то, как она достает из кармана телефон и кидает его на мою кровать. А потом разворачивается и до омерзения медленно идет к двери. Несколько секунд и я все же беру в руки телефон, в надежде понять, что так могло ее разозлить.

«Знаешь, Зайка, кажется, две недели я не дотерплю, и глубокую… очень глубокую пальпацию мы будем проходить уже в конце этой недели. Кстати, а ты когда-нибудь целовалась или этому тебя тоже придется учить?»

Глава 8

Так не смотрят нормальные люди. Ну не смотрят! А я? Зачем я смотрю на него в ответ? Может это какой-то гипноз? Ей Богу, что-то ненормальное, учитывая, что я вообще не люблю смотреть кому-либо в глаза, да и не смотрю никогда. Не знаю каким усилием воли я отвела взгляд, но все же, видимо то, как громко откашлялся Илья, привело нас обоих в чувство.

- Вы уже хорошо себя чувствуете, Светлана?

- Да, - подаю голос я, уткнувшись глазами в парту.

- Замечательно. Хотя вы меня радуете и огорчаете одновременно. Ладно, если все в сборе, то начнем. Илья, раздай всем тесты.

Стоило только получить в руки тест, как неприязнь к этому человеку и чего-то еще, что именно пока не разберу, ушли на задний план. А как только я ответила на последний вопрос, во мне в очередной раз взыграла волна какого-то необоснованного вдохновения. Ведь по факту, если бы не то, что произошло вчера, я бы не решилась уйти из дома. Так что в каком-то смысле спасибо ему за дурацкое сообщение. Зато теперь я просто мечтаю прыснуть ядом в бабушку. Наверное, я все же не очень хороший человек, ведь я испытаю самое настоящее наслаждение, когда на ее идеальном лице появятся от злости морщины. А они появятся… как только я скажу про работу и уход из дома. Видимо, во мне давно жило что-то плохое, раз я ловлю даже от представления этой картинки самое что ни на есть удовольствие.

- Кто готов, сдавайтесь. И так уж и быть даю вам самим выбор, кто сегодня будет жертвой у доски. Илья, тебя я не хочу у доски, мне твоего голого торса вчера хватило. Сиди на месте.

- Я и не собирался.

- Я пойду, можно? – раздается позади голос Вероники.

- Святой Купидрила, - восклицает Волков, наигранно закатывая глаза. - Вероника, это точно ваш голос или у меня слуховые галлюцинации?

- Мой. Ну так можно?

- Да, конечно, можно, добро пожаловать во врата рая, - произносит Волков, пытаясь унять улыбку.

Кстати, улыбка у него очень даже красивая сегодня. Хотя она его не спасет. Совершенно бесстыжий мужчина, в данный момент активно рассматривающий Вероникины ноги. Ужас, старый извращенец, не знающий на кого повеситься. Хотя почему старый?

- Да вы я смотрю сегодня в брюках. Похвально. Не думал, что вы настолько остро воспримите мои слова про ноги.

- Я знала, что вам понравятся брюки, специально для вас одела.

- Надела, это раз. Мне не нравится, это два. Начинай.

- Так я не понимаю, в юбке тогда нужно ходить?! Или что мне тогда лучше оде… надевать?

- При мне не ходите в юбках. Не люблю ноги с варикозом, - бросает он ничуть не задумываясь. - И кстати, заканчивайте курить. Варикоз плюс курение, ну сами понимаете-долго не протянуть. Можете надевать паранджу-скроет все недостатки. Давайте, Вероника, начинайте с определения.

Не скажу, что Волков зверствовал с опросом, скорее наоборот. Правда, надо отдать должное и Веронике, она, видимо, штудировала всю ночь не только гломерулонефрит, но и анатомию почек. Он вообще не особо ее мучал, я бы сказала в какой-то степени даже тонко поощрял, ну и не забыл про нас, специально приводя в тонус неожиданным вопросом в лоб. На самом деле такой формат опроса не дает захотеть спать или заскучать. При всей своей специфичности и наглости, глупо не признать, что его занятия не только полезны, но и все же интересны.

- Все, Вероника, садитесь на место. Видите, что брюки с людьми творят. В общем молодец, но пятерку пока не поставлю. Четвертак в самый раз.

- Вы классный, - неожиданно выдает она, демонстрируя обворожительную улыбку, буквально гипнотизируя взглядом Волкова.

- Я знаю. Садись, - настойчиво повторяет он, указывая рукой в конец зала.

- Хорошо, - кивая как болванчик, соглашается Ника и возвращается на свое место.

- Мы вчера не пальпировали щитовидку, сейчас займемся ей, после пойдем на отделение к вчерашним больным. Быстро доложите мне о своем пациенте, продемонстрируете то, что я скажу, и начнем новую тему в виде задач. Светлана Васильевна, снимайте халат, будем на вас демонстрировать осмотр и пальпацию.

- На мне не получится, у меня водолазка, - отвечаю я не задумываясь.

- А еще длинная шея, распущенные волосы и ссадина на щеке, я не слепой, - гад! - Оттяните кофточку и никаких проблем. Встаем и не тормозим. Причем все.

Ощущение, что он надо мной издевается никуда не делось, но по факту ничего плохого Волков и не делает, вот в чем парадокс. Уже через несколько секунд я оказываюсь посередине аудитории со снятым халатом и оттопыренным воротником. Сглатываю, когда он становится напротив меня и кладет свои руки на мои плечи и несильно их сжимает. Зачем на плечи непонятно, к щитовидке это уж точно не относится. И пальпировать ее не спешит, вместо этого он начинает вещать что-то о самой железе. Я совершенно не могу сконцентрироваться на том, о чем он говорит, потому что оглушающие удары собственного сердца и пылающее лицо, банально не дают мне этого сделать. Сейчас, я в полной мере ощущаю себя самой настоящей зайкой, а Кирилл Александрович волчара, который вот-вот сожмет мою шею и задушит. Правда, зачем ему меня душить? Чушь какая-то. Вместо моих предполагаемых бредней про удушение, он делает совершенно противоположное, а именно, убирает назад одной рукой мои волосы. При этом я готова поклясться, что врач обычно не убирает вот так волосы пациента. Ощущение, что он гладит своими пальцами мою оголенную кожу и что-то делает ими на затылке. Точно, он меня гладит! А ведь никто этого не видит и даже не догадывается. Да что это такое?! Шумно сглатываю, когда он перемещает свои пальцы на переднюю поверхность шеи.

Глава 9

Закончив с этим, казалось бы, простым занятием, Волков устроил десятиминутный перерыв, во время которого всучил мне на проверку тесты, а сам устроился за своим столом проверять истории болезни, а по факту пристально наблюдать за мной. Спасибо Илье, который по моей просьбе остался в аудитории, в противном случае, я была почти уверена, что Волков ко мне пристанет. Уже через час мы начали обход больных по палатам. И вот тут что-то пошло не так. Очень не так. Мне стало дико душно, но это полбеды, по сравнению с внезапно возникшей тошнотой и схваткообразными болями в животе. Вторые, к счастью, временами отступали, а вот тошнота начала подкатывать с такой силой, что все, о чем я мечтала, так это о фаянсовом друге, ну или хотя бы простом бумажном пакете. Никогда в жизни у меня ничего не болело, никогда! Ободранные коленки и попа после скакалки не в счет. Да я даже никогда не пила никаких таблеток, разве что витамины. Сейчас же, от внезапно возникшей слабости, жутчайшего дискомфорта в животе и дикой тошноты, мне хочется выть.

- Свет, ты чего встала как вкопанная? Давай топай, ты последняя осталась.

- Что? – поднимаю взгляд на Илью и понимаю, что все. – Кажется, я не смогу, - легонько отталкиваю впереди стоящую одногруппницу и выбегаю из палаты, прикрыв ладонью рот.

Оглядываюсь по сторонам в поисках уборной, но так и не найдя ее взглядом, забегаю в туалет для персонала. Каким-то чудом успеваю присесть на коленки и извергнуть содержимое желудка в унитаз.

- Это последствия травмы, Светлана Васильевна? – слышу позади себя уже хорошо знакомый голос и чувствую прикосновение к шее. А если быть точнее, он касается не моей шеи, а убирает мои волосы назад. – Тяжелая была травма я смотрю.

- Какая травма? – кое-как выдавливаю из себя я, борясь с очередным приступом тошноты.

- Видимо та, которая получена в псевдо-ДТП с твоим парнем.

- Уйдите. И волосы мою отпус…буэ…бб..

- Блевотина еще ничью шевелюру не украшала. Так что это, Зайка? Беременность отметаем, ДТП тоже. Или тебя все-таки кто-то отметелил по голове, как и по щеке с руками?

- Отстаньте, это не ваше дело. И вообще это, наверное… сосиска, - вдруг доходит до меня, как только проходит очередная волна тошноты.

- Сосиска?

- Да. Я их никогда не ела, в смысле ела, но только настоящие из рубленного мяса, домашние. А это… это не домашние, - выдавливаю из себя я, приподнимаясь с колен.

- И похоже, ненастоящие, - Волков тут же опускает мои волосы, достает из кармана платок и протягивает его мне.

- Спасибо. Это точно сосиска в тесте, я ее рано утром съела. В ларьке около университета. Она еще и жареная была, никогда такого не ела, видимо, мой желудок к такому не привык, - произношу я, держась за живот.

- А может испорченную съела. Пойдем, поможем твоему организму, заодно удовлетворим мое любопытство, - берет меня под локоть, но я вырываю руку.

- Не надо мне ничем помогать, я сама. Идите…

- В жопу?

- На занятие.

- Пошли говорю, болезная, - вновь берет меня под руку и ведет на выход.

К моему стыду, по дороге в наш корпус я умудрилась еще раз извергнуть содержимое желудка. Казалось бы, откуда? Я столько не ела, только испорченные кустики, как и испачканный халат говорят о другом. Ужас как стыдно, да еще и при незнакомом человеке. Не менее неловко было отвечать на его вопросы, касающиеся моего тошнотворного самочувствия. В итоге, к моему удивлению, Кирилл Александрович сопроводил меня не в нашу аудиторию, а на отделение. А если быть точнее, в свой кабинет.

- Ну и зачем я здесь?

- Выпей сколько сможешь, - подает мне стакан с водой и рядом ставит графин. - А потом два пальчика в рот. И халат пока сними. Я скоро приду.

Я хоть и не привыкла выполнять столь неприятную процедуру, но сделала ровно так, как он и сказал. Не знаю сколько прошло времени, но после сего действа мне стало лучше. Молодец, Света, испачкала чужой унитаз и довольна.

- Здрасьте, вы Света? - испуганно смотрю на появившуюся в кабинете медсестру с капельницей в руке.

- Да.

- Ложитесь на диван, Кирилл Александрович просил вас прокапать.

- Нет, нет, не надо мне ничего.

- Слушай, давай ты не будешь ломаться, - неожиданно переходит на «ты». - Сказано-сделано. Прокапаю и быстренько уйдешь. Снимай давай кофту и живо на диван.

- А кофту зачем?!

- Рукава тугие. Не пойдет. Или под кофтой ничего нет?

- Майка есть.

- Ну и отлично. Давай, а то работы до хрена и больше.

Бесит, что я безропотно слушаюсь незнакомую женщину и делаю ровно то, что она мне сказала. Хорошо хоть майка нормальная. Ложусь на кожаный диван и принимаюсь следить за действиями медсестры, которая упорно ищет вены. Продолжалось это непозволительно долго, хорошо хоть тошнота не давала о себе знать.

- Они у меня скользящие и глубокие, давайте вы не будете меня колоть, а ему скажете, что прокапали. Давайте?

- Без давайте, - слышу над головой голос Волкова. Ну вот зачем пришел? - Хм… а если быстро и слитно произнести, будет прикольное слово-бездавайте. Почти как мат. Ну что, Леночка, не получается?

- Да тут жопа, а не вены.

- Ну жопа-это привычное для нас состояние. Надо хотя бы сделать попу. Все, иди я сам буду ковыряться в попе.

- Как скажете.

Как только медсестра встает со стула, я тоже начинаю приподниматься с дивана, вот только меня тут же опрокидывают обратно.

Глава 10

Пять минут. Меня не было каких-то триста секунд… Хотя с другой стороны, ну что бы я сделал и сказал при Тимофее, останься она лежать на этом самом диване? Да ничего. Спрашивается, на кой хрен она мне вообще сдалась? Мало ли смазливых мордашек крутится вокруг, демонстрируя все свои прелести в разных ракурсах и в более привлекательной обертке? Много, очень много… если вообще не каждая вторая. Есть куда более красивые женщины, не говоря уже о более подходящем статусе и умениях. Усмехаюсь, глядя на собственное отражение в окне-пи*дун обыкновенный! Ведь не отстану же. Как пить дать-не отстану. Хорошенькая… до чего же хорошенькая. Светка-конфетка… Точно, самая настоящая конфета, которую хочется съесть. Нет, скорее жрать, желательно целыми коробками. И никакого несварения лично у меня точно не будет. Правда, перед трапезой надо разобраться с некоторыми нюансами.

- Спасибо, что посидел с Тимой.

- А ты ничего не попутала, Рит? – зло бросаю я, разворачиваясь к двери. – Тебя стучаться не научили?!

- Ты чего? Я стучала. Но ты как стоял примороженный у окна, так и стоишь.

- Утром ты точно не стучала. Больше не делай так, это раз. И не смей приводить ко мне Тимофея, это два, - ставлю чашку на стол и усаживаюсь на диван. – И я с ним не сидел, это три.

- Ты чего такой злой? Что-то случилось? – аккуратно интересуется она, присаживаясь рядом.

- Конечно, случилось. Ты приводишь сюда своего сына, чтобы тот получил порцию мужского общения и отцовской ласки. Только фишка в том, что я не его отец и меня не впечатляют чужие дети. Ты же взрослая женщина, неужели не осознаешь, что делаешь только хуже своему ребенку, давая ему ложные надежды? Мне казалось, в прошлые пару раз я дал четко понять, как отношусь к твоему сыну.

- Господи, Волков, я просто привела сюда Тимофея, потому что мне было не с кем его оставить. У них объявили карантин, я сама не ожидала, что мне придется срываться с места. Прекрати параноить.

- Почему я смог оставить его в сестринской за коробку передаренных конфет, не подскажешь мне?

- Кирилл…

- Я тридцать шесть лет Кирилл. Заканчивай, Рит. Уловки с детьми-это просто апогей женской тупости и наглости. Если непонятно повторю еще раз – я не из тех прекрасных мужиков, которые радуются чужим детям. Ни сюсюкаться с ними, ни делать вид, что я им рад, я не собираюсь.

- Давай не будем ссориться, пожалуйста. Я все поняла, больше не буду его приводить. Хотя ты врешь, Волков, - улыбаясь произносит Рита, поглаживая меня по щеке. – Тима нравится тебе. Ладно, не будем больше об этом. Поехали ко мне, а? Мама уже как час назад уехала в санаторий и Тимка нам не помешает. Я его полчаса назад передала соседке по несчастью, у них тоже карантин. На выходных с ними сижу я, зато сегодня вечером и завтра я свободна. Поехали, а?

- Рит, - перехватываю ее руку. – Ты меня либо не поняла вчера, либо второй вариант, что более вероятно-не захотела понимать. Под словом-заканчивать, я имел в виду, заканчивать нашу с тобой связь.

- Наверное, ты хотел сказать полуторогодовалые отношения, а не связь, - закусывая губу и еле сдерживаясь, произносит Рита, уставившись мне прямо в глаза. – Все, молчи, ты просто не в духе из-за того, что я привела Тиму. Я все поняла, и, пожалуй, на сегодня действительно закончим. Встретимся завтра, когда остынешь, - на одном дыхании произносит Рита и резко встает с дивана.

- Постой, - хватаю ее за руку и возвращаю на место. – Самообман-не самое лучшее занятие. Дело не в моем настроении. Завтра ты не придешь, равно как и послезавтра.

- Ты серьезно? Полтора года, Волков! Полтора года отношений ты хочешь просрать за один день не пойми из-за чего?!

- Каких отношений, Рит? Мы с тобой трахались на протяжении полутора лет. Нам обоим это было удобно. Тебе-не водить в дом мужика, где живет сын и мать, а мне не искать постоянно новую бабу. Удобство, Рита, вот и все. И не надо рассматривать секс в перерывах между работой, как отношения. Взрослая баба, а ведешь себя как какая-то наивная девчонка.

- Ну ты и сука, Волков, - неожиданно выдает она, качая головой. – Этого просто не может быть.

- Рит…

- Я уже тридцать четыре года, Рита! - зло бросает она, копируя недавно произнесенную мной фразу. – Я что, по-твоему, совсем дебилка конченая? Это же все из-за этой девки! А зол ты потому что я привела Тимофея и помешала тебе ее окучивать. Это просто… немыслимо! – выдает Рита, хватаясь за голову. - Как такое может быть, если два дня назад ее точно не было! Ведь не было, Кирилл! Она еще так возмущалась, лежа на кресле, что ты шарлатан! Как за двадцать четыре часа у тебя мозг перестал работать, что она уже оказалась у тебя в кабинете?!

- Сорок восемь.

- Что?

- Уже прошло сорок восемь часов. А если быть точнее, с трех дня понедельника до шести вечера среды - пятьдесят один час.

- Тебе не стыдно, Волков?

- За что мне должно быть стыдно, Рит? Я тебе что-то обещал и не выполнил? Может когда-то в любви признавался или нарушил какое-то слово? Я с тобой предельно откровенен. Все, так все.

- Немыслимо. Это просто немыслимо! – невообразимо громко орет Рита, вставая с дивана. - Ну ты же никогда не был как все… суки последние, которым обязательно присунуть молоденькой девчонке! Ведь не был! Что сейчас случилось? Так понравилась, что нельзя удержать свой член в штанах?

- Понравилась.

- Ты же не можешь не понимать, что это просто прихоть! Но ведь это все проходит, Кирилл. Зачем портить наши отношения из-за минутной слабости? Зачем? Чего ты молчишь?! – ударяет кулаком мне в плечо и тут же плюхается рядом со мной на диван, при этом шумно выдыхая. Осталось ли во мне еще что-то хорошее, если даже сейчас я не чувствую совершенно никакой жалости к сидящей рядом со мной женщине? Нормальной, между прочим женщине. – Помнишь ты напился зимой на корпоративе?

- Святой Купидрила, только не говори, что я признавался в любви. Если что, когда я бухой, то я люблю даже министра здравоохранения, это было не в счет.

Глава 11

Нравлюсь ему, видите ли. Фу, противно! Мало того, что наглый хам, так еще и женат. Не хватает еще наживать врагов в лице обманутых жен. Кошмар! Много чего в жизни мне прививала дорогая родственница, но две вещи до меня точно дошли, и, кажется, высечены где-то на теле, то ли на лбу, то ли на попе. Женатые мужчины-табу, и девственность надо хранить до самой свадьбы. Никаких женатых мужчин! Хотя о чем я? Да он мне даже не нравится! Ну может симпатичный, улыбка тоже ничего так, ну и глаза красивые... но в целом-то, нет. Бред какой-то, ей-Богу.

Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что мне совершенно некуда идти. На лекцию не могу, все-таки хоть желудок чуточку и успокоился, все равно тошно, причем во всех смыслах этого слова. Да и слабость жуткая. Домой, понятное дело, тоже не хочу. Как представлю, что надо выложить всю правду про переезд и работу, так тошнота подступает с новой силой. Ну в конце концов, не на остановке же сидеть. Вот так я и потопала к маршрутке, с гложущей меня мыслью о первом в своей жизни пропуске лекции.

И только, когда подъехала к дому, поняла, что страшно. Жутко страшно. Прям до коликов в животе. Одно дело храбриться в мыслях, что все выскажу, другое дело наяву. Она ведь может запросто выгнать меня из дома, не дожидаясь пока я получу свою первую зарплату. Специально выгонит и покажет, что я никто и зовут меня никак. Даже, если теоретически предположить, что за десять накопленных тысяч я сниму комнату, то на что я проживу этот самый месяц? Дура, надо было не покупать никакую блузку и косметику, плюс две тысячи-это же столько картошки. Господи, а если я вообще не справлюсь с работой и никакой зарплаты не будет? Как я вернусь к бабушке домой? Она же меня точно морально уничтожит! Нет, надо продержаться месяц с ней в квартире и точно иметь зарплату на руках. В конце концов, она же сама меня там прописала и скорее всего не может выгнать по закону. Или может? Хотя какой к чертовой бабушке закон, если можно просто отхлестать скакалкой… Нет, больше не дамся. Позор, в двадцать один год быть побитой собственной бабушкой. Кому скажи, не поверят!

Мамочки, ну чего ж так страшно-то? Уже и дождь начинает капать и ветер поднимается, а я стою как вкопанная, гипнотизируя дверь парадной. Почему-то перед глазами маячат слова из сообщения Волкова «не думал, что ты настолько труслива»… Нет, не труслива! Говорю сама себе и наконец открываю дверь в подъезд. Быстрым шагом поднимаюсь на третий этаж и также, не раздумывая, звоню в дверь. Открывает мне озадаченная бабушка после нескольких секунд.

- Ты что здесь делаешь так рано?

- Я отравилась и меня отпустили домой, - как можно увереннее говорю я и захожу в прихожую.

- И что ты такого съела?!

- Ничего. Думаю, просто грязные руки… Со мной уже все нормально, мне дали лекарства.

Быстро снимаю с себя верхнюю одежду, сапоги и застываю, глядя на чемодан, стоящий в паре метров от меня. Былая уверенность в своих словах и действиях тут же канула в Лету, когда я наконец осознаю, что происходит.

- Ты меня выгоняешь?! – указывая глазами на чемодан, спрашиваю я.

- Что? - в кой-то веки растерянно спрашивает бабушка.

- Чемодан! Ты меня выгоняешь?

- Что за бред?! Нет, конечно. Я уезжаю. Должна была пару часов назад, но все никак не могла тебе написать дурацкую записку. Хорошо, что ты пришла пораньше, - протягивает ко мне руку и… поглаживает по щеке. Поглаживает по щеке?! – Там на столе около записки мазь. В аптеке сказали, что… в общем хорошая. От ссадин, ушибов, ну сама разберешься. Вчера я была не права…, - после продолжительной паузы начинает она. – В твоем возрасте мальчики все так себя ведут... и пишут вот такие сообщения. В общем, я погорячилась. Прости меня, Света.

Смотрю на бабушкино не надменное, а вполне себе сопереживающее лицо, и не понимаю, то ли в капельнице за минуту времени мне что-то накапало супер токсичное и у меня галлюцинации, то ли это действительно правда? Извиняется и оставляет меня одну?!

- И куда ты уезжаешь? – осторожно спрашиваю я, подсознательно боясь спугнуть внезапно свалившееся на меня счастье.

- Как всегда в санаторий, - но в этот раз, к счастью, без меня!

- А насколько? – ну вот зачем я это спросила?

- Не знаю. Скорее всего до следующих выходных. Пусть для тебя мой приезд будет сюрпризом. Если захочу, могу и через день приехать. Посмотрю на погоду и самочувствие.

- Ты серьезно оставишь меня одну?! Ты же никогда… никогда так не делала?

- Ну вот и посмотрим, как ты справишься. Холодильник я тебе заполнила, продуктов должно хватить как минимум на две недели, но приеду я, конечно, раньше. Я оставила тебе на столе десять тысяч. Если что-то надумаешь купить, то сохраняй чеки. Свет просто так включенным не оставляй и воду попусту не лей. Что-то еще хотела сказать важное, совсем из головы вылетело, - хватаясь за висок произносит бабушка. Это, видимо, у меня что-то вылетело из головы. Причем трижды! Если меня не выгоняют, впервые в жизни оставляют одну и оставляют при этом деньги! Что это еще за новости? Кто на меня решил свалить грузовик со счастьем? - Пообещай мне, что будешь вести себя как хорошая девочка.

- Как истинная леди. Обещаю.

- Не расстраивай меня, пожалуйста. Я и так не в самой лучшей форме после вчерашнего. Я про воду тебе говорила?

- Что?

- Не лей просто так.

- Да, бабушка, говорила. Намыливаю тарелку и только потом включаю воду, и споласкиваю. И в ванной, пока буду мыться, ворон считать не буду. И свет тоже буду выключать до одиннадцати. Я все знаю.