Порт Перпетуум

Михаил Пухов Порт Перпетуум

– Теперь о вознаграждении, – сказал Главный Разведчик, и в его ладони сверкнул Орех Жизни.

Риц сглотнул воздух. Пылая золотой кожурой, Орех Жизни катился по голубому стеклу стола. И вот он уже в секретном кармане, какие есть у всех, но пустые. Орех, возвращающий то, что отобрали годы.

– Это аванс, – пояснил Главный Разведчик. – Вторую половину гонорара – я говорю о Щипцах – получишь потом. Разумеется, если оправдаешь надежды.

Сказочный букет вкусовых ощущений, уже поселившийся во рту Рица, превратился в горечь. Чтобы вкусить Орех Жизни, необходимы Щипцы – специальное одноразовое устройство. Не имея Щипцов, Орех Жизни не вскроешь. Например, удар молотком смертелен для ударяющего – Орех взрывается как граната. Теоретически можно, конечно, раскусить его и зубами. Так делали предки, но века искусственного питания отняли у челюстей нужную для этого силу.

Тепло Ореха чувствовалось сквозь одежду. Риц смотрел на Главного Разведчика спокойно и преданно, по уставу. Разговор завершался. Главный Разведчик встал.

– Желаю удачи.

Эти условные слова вмещали точную инструкцию, занимавшую толстый том. Жизнь состоит из символов. Иногда они тяжелее фразы.

Спокойно и преданно, по уставу, Риц наблюдал, как Главный Разведчик огибает голубой стол и заносит кулак. Удар – лязг зубов – и Риц кубарем летел по коридору, к любезно раскрытой двери. Турникет подбавил импульс, и через миг Риц сидел на движущемся тротуаре, в толпе. Обернулись немногие. Сообразив, что к чему, глядели с завистью. Ясно, что тот, кто сейчас держится за лицо, нанес в государственное учреждение визит, о котором нужно помалкивать. Это доступно лишь избранным.

Тротуар нес Рица к астровокзалу. Он уже стоял на ногах. Между портом и небом сновали астромобили. Высоко за облаками скрывались Внешние Станции. Иногда – примерно раз в месяц – в той стороне зажигается яркая звезда. Это отлетает ФПЗ – фотонно-подпространственный звездолет, общепринятый транспорт Вселенной. Такой корабль состоит из колоссального отражателя, с тыльной стороны которого смонтированы пассажирские и грузовые отсеки. ФПЗ стартует на фотонной тяге, набирает субсветовую скорость и ныряет в подпространство, а на финише тормозит снова фотонным двигателем. Один из ФПЗ ждал Рица, чтобы переправить его в космическую пустыню, за разгадкой Великой Тайны.

– Тебе улыбнулся жребий, – сказал Главный Разведчик час назад, сразу после приветственных пинков. – Символы – это жизнь, но одних символов мало. Еще нам необходима энергия. Ее жрут звездолеты, эти ФПЗ. Их приходится разгонять до умопомрачительной скорости, а затем тормозить. На каждый рейс тратится годовая выработка тысячи электростанций. Энергия летит в пустоту. Уран, термояд, сила рек и приливов – ФПЗ съедают все. Но если мы не будем летать, нас обгонят другие. Требуются новые источники. Где их взять?

Риц пожал плечами.

– Разведать, как дела у других цивилизаций.

– Мыслишь правильно, – кивнул Главный Разведчик. – Такая работа ведется планомерно, но безуспешно. Повезло нам неожиданно. Наш доблестный астронавт Интегер – вот его фотография – попал в аварию. У него отказал подпространственный привод. В самом неподходящем месте. В пустоте, в беспросветности, вдали от звезд. Но кто-то из экипажа заметил поблизости одинокую планету.

– Планету-сироту, – вставил Риц. – Есть такой термин у звездолетчиков.

– Да, – сказал Главный Разведчик. – Именно сироту. Естественно, Интегер решил, что она необитаема. Но там оказалась колония той самой Земли, жители которой, так называемые земляне, всегда строят против нас козни. Ты, по-моему, с ними сталкивался?

– Сталкивался, – подтвердил Риц. – Неприятная цивилизация. Очень вредные и хитроумные типы эти земляне. Постоянно вставляют нам палки в колеса.

– Вот-вот, – согласился Главный Разведчик. – Земляне. Вернее, их потомки из этой колонии. Планета, поскольку она сирота, одинока. Солнц рядом нет. Другие источники энергии тоже вроде отсутствуют. Как ты со своим опытом представляешь такую колонию?

– Ее население, видимо, невелико, – медленно произнес Риц, хотя уже заподозрил подвох. – Вероятно, у них нет ни одного приличного астровокзала. Будучи отрезанными от источников энергии, они должны соблюдать экономию. Правда, практика показывает, что экономия, если нечего экономить, никого не спасает.

Главный Разведчик засмеялся.

– Именно так, Риц, ответили нам наши лучшие эксперты. Как и ты, они забыли, что мы имеем дело с этими хитроумными землянами, у которых все наоборот. И точно, доблестный Интегер еще издали увидел на планете нечто отличное в обоих смыслах. В том числе несколько больших городов и космопорт, оборудованный по последнему слову, с прямой посадкой.

– То есть? – не понял Риц.

– Без Внешних Станций и астромобилей, – объяснил Главный Разведчик. – Звездолеты приземляются там непосредственно на космодром. Так даже удобнее, но не в этом суть. Интересное будет дальше. Мало того, что местные колонисты, потомки хитроумных землян, отремонтировали корабль. Они поместили Интегера и его команду в гостиницу, рассказы о которой звучат анекдотом. Экипаж спал в постелях, его кормили, и это продолжалось неделю.

– И какую плату с них взяли? – наивно поинтересовался Риц.

Главный Разведчик расхохотался.

– Плату? Когда Интегер и остальные покидали планету, им вручили по слитку золота весом в десять килограммов. Полюбуйся. – На столе появилось объемистое изображение. – Как ты на это смотришь?

– Возможно, планета целиком состоит из золота? – предположил Риц.

– Так ответил мне один эксперт, очень умный, – усмехнулся Главный Разведчик. – Сейчас он, так сказать, в длительном отпуске, но это к делу не относится. Неудивительно, что мы послали туда несколько групп подряд. Геологоразведочных, в некотором смысле. Что, по-твоему, они там нашли?..

На сей раз Риц промолчал. Зачем гадать впустую? Лучше выслушать официальные данные.

– Они увидели нечто поразительное, – продолжал Главный Разведчик. – Точнее, не увидели ничего. Ни источников энергии, ни месторождений. Однако туземцы вручили всем по такому же куску золота, так что теперь наша казна набита битком. То есть слитками. Выяснилось, что планета ввозит золото из других мест. Но ты никогда не угадаешь, какой продукт она экспортирует.

Риц пожал плечами.

– Ты самонадеян, – усмехнулся Главный Разведчик. – Ну попытайся.

– Энергию, – предположил Риц.

Главный Разведчик подпрыгнул и чуть не упал на пол.

– Откуда ты знаешь?

– Я легко адаптируюсь, – объяснил Риц. – В парадоксальной ситуации и мыслить следует парадоксально. Я сделал наименее вероятное предположение.

– Я уже решил, что кто-то проговорился, – облегченно вздохнул Главный Разведчик. – Но ты прав. Хотя добывать энергию им вроде негде, они экспортируют ее достаточно, чтобы прокормить себя плюс массу туристов, прибывающих со всех шести сторон света. Естественно, все туристы в действительности шпионы. Энергия требуется не только нам. Судя по рапортам, на планете нельзя ступить, чтобы не наткнуться на агента. Но охрана там совершенна, и никакой информации нет. Зато у нас есть гипотеза, которую ты должен проверить.

Риц ждал.

– Тебе улыбнулся жребий, – сказал Главный Разведчик. – Ты отправляешься сегодня же, чтобы выведать все о «перпетуум мобиле», изобретенном туземцами. Теперь о вознаграждении.

И Орех Жизни покатился по голубому столу, чтобы перекочевать в потайной карман Рица.

Старт и переход в подпространство Риц перенес хорошо. ФПЗ был обычный, с экипажем из шестерых. Капитанствовал здесь некий хмурый тип, обладавший неприятной привычкой молча стоять за спиной. Когда бы Риц ни оглянулся, он находил капитана, который с угрюмым видом водил пальцем по пыльным переборкам, или шнуровал обувь, или бесшумно шествовал мимо наподобие привидения. Он часто произносил глупости с административным подтекстом, и вскоре Риц понял, что это обычный агент, а настоящим командиром звездолета является его помощник, ни разу, впрочем, не покинувший рубку, так что познакомиться с ним Риц не смог (сам он тоже считался помощником, но штурмана-программиста). Еще на борту была стюардесса, любопытная, как многие женщины. Однако в ее любопытстве чувствовалось что-то профессиональное. Вероятно, она тоже была коллегой Рица.

Аналогичная гипотеза невольно возникала и в отношении пятого члена экипажа – начальника Рица, в некотором смысле непосредственного. Самого скромного знакомства с программированием хватало, чтобы понять, что познания штурмана гораздо скромнее. В служебных разговорах он попросту повторял фразы Рица, переставляя слова и меняя интонацию. Это вызывало у непосвященных нужное впечатление. К счастью, эти беседы происходили редко, ибо Риц делил каюту с шестым членом экипажа, который числился радистом, но в отличие от остальных не скрывал, что является шпиком.

По рации радист слушал исключительно джазовую музыку, да и о работе разведчика у него было своеобразное представление. Он вез с собой три больших чемодана с одеждами землян и постоянно примерял их костюмы. Гримом он тоже пользовался. Рация работала как радиола, эфир грохотал барабанами, а радист переодевался, представая перед Рицем в различных обличьях – был администратором отеля, бородатым нетрезвым дворником, толстым поваром, тощим официантом, даже судомойкой. «Нам нужна информация, – объяснял он Рицу свое поведение. – Лучший способ добыть ее – втереться в ряды аборигенов. Они все знают, и рано или поздно кто-нибудь из них проболтается».

Риц не возражал, хотя занятия радиста его слегка раздражали. На них тратилось время – правда, только в первые дни, пока ФПЗ набирал субсветовую скорость, необходимую для прыжка в подпространство. Потом время остановилось и вспять пошло даже. Лишь когда звездолет вынырнул перед планетой-целью, ход времени восстановился.

Корабль летел кормой вперед, изрыгая мощный столб света, и быстро тормозился. При торможении, как уже знал Риц, в пустоту улетала годовая выработка тысячи электростанций, но в данный момент это его не тревожило. Были другие проблемы. Помощник, засевший в рубке, никого туда не пускал, и Рицу пришлось долго ждать, прежде чем планета стала видна с обзорной палубы. Когда это случилось, он, обращаясь к самому себе (а рядом никого не было), сказал:

– Вот она.

– Кто? – ревниво спросила стюардесса, входя на палубу.

Риц собрался было объяснить, о чем идет речь, когда услышал позади себя шорох. Обернувшись, он обнаружил капитана, равнодушно водившего пальцем по пыльной переборке. Потом капитан оторвался от этого занятия и посмотрел на Рица так, словно только что его заметил.

– Где ваше рабочее место? – спросил капитан. – Почему вы здесь, а не там? Пишите объяснительную.

Внизу звездолет заканчивался рефлектором, посылавшим при разгонах и торможениях концентрированный луч света. Зеркало имело в диаметре сто метров и загораживало космодром почти до самого приземления. Риц успел заметить, как из-за отражателя появились какие-то строения, потом посадочное поле, и все закончилось.

– Мы сели, – сказал Риц капитану и стюардессе.

– Как интересно! – воскликнула стюардесса, поворачиваясь к капитану. – Мы сели, но не в тюрьму. Это что, какая-нибудь планета?

– Планета? – переспросил капитан. – Вы ошибаетесь. У нас в плане нет никаких планет.

Раздался пронзительный свист. Все повернули головы. Неподалеку от них на обзорной палубе стоял полицейский с резиновой дубинкой, пистолетом и строгим взглядом из-под золоченого козырька.

– Почему сборище? – грозно произнес полицейский голосом радиста. – От толчка у меня поломалась музыка. То есть радиостанция. Что происходит?

Все облегченно вздохнули.

– Помощник программиста утверждает, что мы сели на какую-то планету, – сказала стюардесса. – Хорошо бы! Я так соскучилась по нормальной человеческой тяжести!

Все опять повернулись к Рицу.

– На каком основании вы полагаете, что вверенное нам судно куда-то село? – спросил капитан.

– На основании зрительной информации, – объяснил Риц. – Если вы посмотрите налево, то найдете там защитный купол астровокзала, какие есть только в планетных космопортах. Взглянув направо, вы обнаружите высокую стену и ряд других построек, образующих город. Насколько мне известно, нигде в космосе, кроме планет, не встречаются подобные феномены. Наконец, прямо перед собой вы можете увидеть вдали разумное существо без скафандра. Вот оно, сидит на стуле посреди привокзальной площади.

– Клянусь черными дырами космоса, он прав, – сказал капитан. – Что же приключилось с нашим помощником? Мы предупреждали руководство, что комплектация экипажа неопытными кадрами чревата. Мы доверили ему управление, и вот к чему это привело.

– Вы забыли о профилактике, – пришел Риц на выручку командиру, зашедшему слишком далеко по пути конспирации. – Приблизился срок осмотра и ремонта кибернетического оборудования. Видимо, эта причина и объясняет посадку.

Громко топая, по лестнице из штурманской спустился начальник Рица, в некотором смысле непосредственный.

– Я все разузнал! – закричал он. И продолжал, переставляя слова в последней фразе Рица: – Посадка, как оказалось, вызвана необходимостью кибернетического осмотра ремонтного оборудования. Ведь осмотр есть у нас в плане?

– Да, – произнес капитан. – Кажется, мы склонны были упустить это из виду.

Потом дверь из рубки распахнулась, и на площадке появился помощник капитана, как две капли воды похожий на фотографию доблестного Интегера, виденную Рицем у Главного Разведчика.

– Поверьте тертому ветерану, – сказал Интегер, – вечного мобиле вы не найдете, хоть и ищейки. Теперь можно открывать люки.

Электрический свет, местный суррогат зари, проник под массивную занавесь и заставил Рица открыть глаза.

Тертый ветеран Интегер был прав. Никаких «перпетуум мобиле» за проведенную на планете неделю Риц не обнаружил. Аборигены, то есть здешние колонисты, потомки хитроумных землян, тоже не попадались. Они жили за высокой стеной, разделявшей порт пополам, и в других городах планеты. Проблема сервиса решалась властями гениально просто, с учетом психологии инопланетных разведчиков. Многие «туристы», чтобы втереться в ряды аборигенов, проникали в помещения для обслуживающего персонала, переодевались, гримировались и приступали к новым обязанностям. Чаще всего служащие, контактировавшие с Рицем, оказывались его собственными переодетыми спутниками. Например, улицу подметал радист, а роль горничной в гостинице попеременно исполняли лжекапитан и стюардесса, задрапированные одеяниями, под которыми даже лжекапитан выглядел стопроцентной горничной. Вернее, стюардессой, загримированной под стопроцентную горничную.

Остальные, с кем встречался Риц, были чужепланетными туристами. Или шпионами, загримированными под туристов. Чтобы общаться с туристами, достаточно туристического жаргона, однако Риц еще заранее решил изучить туземный диалект, и закончил курс вчера вечером. Могут обнаружиться письменные источники, пусть не с кем поговорить. Даже абориген на вокзальной площади, замеченный Рицем при посадке, оказался памятником.

Поднатужившись, Риц рванул сигнальный шнурок. Дверь медленно распахнулась, и в номер тяжело въехала тележка с чашкой кофе и сахарницей. Тележку с трудом толкала переодетая стюардесса. Точнее, лжекапитан, загримированный под переодетую стюардессу. Взяв кофе, Риц для конспирации ущипнул лжекапитана за бок. Тот удалился, визжа, но тележку не бросил.

Через минуту Риц был готов к сегодняшней деятельности. Утреннюю зарядку он игнорировал. И так все приходилось делать с крайним напряжением сил. Даже войти в туалет было непросто. Вначале Рицу казалось, что в туалете все время сидит кто-то из его коллег и держит изнутри дверь. Требовались большие усилия, чтобы открывать многочисленные двери, двигать портьеры и даже дергать шнур, вызывая утренний кофе. Каково было возить тележку, Риц точно не знал, но лжекапитан за последние дни стал значительно здоровее, а стюардесса легко бы взяла приз на соревнованиях борцов-профессионалов.

Риц шагал безлюдными коридорами, отворяя бесчисленные двери. Отель состоял из дверей. И другие отели. Все туристы за несколько суток приобретали могучие бицепсы.

У входа в гостиницу некто в белом торговал с лотка табаком и значками. Чем-то продавец напомнил Рицу его собственного начальника, в некотором смысла непосредственного.

– Доброе утро, – сказал Риц. – После герметичной кондиционированности апартаментов так приятно вдохнуть свежий порыв атмосферных течений, не правда ли?

В белом с готовностью закивал.

– Да, да, вы совершенно правы. Апартаментная герметичность кондиционеров весьма способствует течению порывистых атмосфериков. Доброе утро.

Так подтверждаются гипотезы. Риц доверительно наклонился к продавцу.

– Знаете, приятель, я разгадал одну Великую Тайну. Это касается здешних источников энергии.

В белом внимал. Его глаза и щеки горели.

– Мне кажется, энергию производят сами туристы, – продолжал Риц. – Вы обратили внимание, как трудно открыть дверь туалета? Открывая дверь, турист заряжает аккумулятор. Умножьте энергоемкость аккумулятора на число туристов, и вы поймете меня.

Риц физически ощутил усилие воли, которым загримированный программист подавил радостный вопль, вырывавшийся из его груди.

– Меня совершенно не интересует энергоаккумуляторность емкостей, благодарю вас, – солгал наконец в белом. И умолк, боясь позабыть услышанное. Риц пошел прочь, насвистывая «Марш шпионов». Настроение у него значительно улучшилось. Особенно когда он, украдкой оглянувшись, увидел, как в белом быстро свернул свое хозяйство и убежал со свертком под мышкой. На почту, определил Риц, давать шифровку. Еще один кандидат на «длительный отпуск».

Поздоровавшись на перекрестке с бородатым нетрезвым дворником, очень скучающим без своей джазовой рации, Риц направился дальше, к вокзальной площади. Улицы были пусты. Большинство туристов спали. Безлюдье способствовало операции.

Еще позавчера Риц заметил на постаменте памятника длинную надпись и теперь мог ее прочесть. Главная ошибка туристов и плохих разведчиков – скверное знание языков. Не изучив языка, ничего не узнаешь. Язык состоит из символов, а символы – это жизнь.

Ботинки Рица шлепали по покрытию тротуара. Странное покрытие. В любом другом месте Риц поклялся бы, что тротуар вымощен фотоэлементами. И дорога. Да и крыши зданий, похоже, сплошь состояли из фотоэлементов. На другой планете это было бы рационально. Но здесь, в отсутствие солнца? Или не нашлось других стройматериалов? Сомнительно.

Великая Тайна, сплетение загадок и парадоксов. Вечная ночь – и мостовые из фотоэлементов. Отсутствие источников энергии – и ее необъятный экспорт. И благоустроенные отели. Не могли же аборигены предвидеть теперешний наплыв туристов! Или предвидели? Но зачем им туристы? Неужели действительно для того, чтобы открывать двери и заряжать аккумуляторы?..

Думая так, Риц вышел на площадь, к памятнику. Надпись на постаменте гласила:

ЭДИСОН ТОМАС АЛВА (1847-1931) Выдающийся электротехник Земли, изобретатель. Изобрел мимеограф, электрическое перо, «нарезку Эдисона» для ламп, фонограф, предохранитель с плавкими вставками, поворотный выключатель, электрический счетчик, кинетоскоп, телескриб и другие полезные вещи. Внес вклад в развитие бытовой техники. С помощью специальных трансмиссий добился того, что посетители, отворяя калитку его дома, накачивали воду из колодца, пилили дрова, заряжали аккумуляторы. Это ставит его в один ряд с величайшими мыслителями всех времен и народов.

Текст на этом кончался. Электротехник, великий изобретатель. Почему же ему воздвигли памятник здесь – на планете, жители которой необъяснимым способом получают энергию из ничего?

Риц вновь пробежал глазами список достижений Эдисона. О «перпетуум мобиле» – ни слова. Остается калитка в доме изобретателя.

И двери гостиницы, открыть которые так трудно.

Но это нелепо! Способ добычи энергии, придуманный хитроумным Эдисоном, изящен, но малоэффективен. Еще на заре цивилизации стало ясно, что одной мускульной силы недостаточно. Поэтому цивилизация и возникла. Отворяя двери, туристы возвращают планете ничтожную часть затрат. Это ничего не объясняет. Опять неудача. Тупик. Тайна остается тайной, и можно улетать восвояси.

Освещение на площади, имитируя развитие дня, давно достигло предела. Но сейчас – странная вещь – Риц ощущал, что освещенность усиливается, будто над городом поднимается невидимое солнце. Иллюминация в честь их предполагаемого отлета? От здешних расточителей, потомков хитроумных землян, можно ждать всего. Но основной свет вдруг погас, и все стало понятно. В зените пылала яркая звезда. Чей-то ФПЗ с очередной партией «туристов» шел на посадку.

Риц оглянулся в поисках укрытия. Спасительный знак горел неподалеку. Через минуту Риц уже сквозь защитные фильтры следил, как становится все светлее. Кто-то идет на посадку. Еще кто-то хочет разгадать Великую Тайну. Ничего, пройдет время, и они тоже улетят, ничего с собой не забрав.

Свечение становилось все насыщенней. Высоко в небе звездолет тормозил. Снаружи, с улицы, он выглядел сейчас солнцем. Он замедлялся, испуская вперед луч света, концентрированный пучок энергии…

Энергия! В мозгу Рица стало светло, как снаружи, под беспощадным огнем. Корабли с «туристами» прибывают один за другим, и каждый из них несет запас кинетической энергии, равный годовой выработке тысячи электростанций. При торможении вся эта энергия превращается в излучение. Но она улетает не в пустоту, а к планете-цели. И тем, кто ожидает на финише, остается подставить фотоэлементы.

Даже сквозь фильтры все было ослепительным. Звездолет снижался, опираясь на столб концентрированного света. И свет не пропадал даром. Здешние колонисты не посрамили памяти хитроумного предка, придумавшего, как заставить гостей работать. Они продвинулись дальше, заставив работать их звездолеты. Они сумели приспособиться к условиям планеты, лишенной энергии, и использовать эти условия. Вероятно, приспособиться можно ко всему. Хочешь жить – адаптируйся, и все будет в порядке. Эта информация – главное, что можно отсюда вывезти. Она стоит вечного двигателя. Только что теперь с нею делать? Отдать начальству? Нет. Она дороже всего.

Но гонорар? Щипцы для Золотого Ореха?..

– Словом, награда тебе улыбнулась, – сказал Главный Разведчик после обмена пинками. – Могу открыть одну тайну. Не Великую, зато с грифом. Все, кто летал с тобой, тоже агенты. Конечно, самые рядовые. От них мы ничего и не ждали. Но ты… Аванс останется у тебя, но выдать тебе Щипцы я не имею права.

Риц промычал в ответ что-то неопределенное.

– Ты мне сегодня не нравишься, – продолжал Главный Разведчик. – Что не оправдал надежд и ничего не узнал, ладно. Не ты первый. Но почему ты ведешь себя так, будто у тебя полна пасть воды?..

На сей раз Риц промолчал, подправив языком то, что находилось у него за щекой. Приближалось традиционное завершение разговора, и Риц ждал его спокойно и преданно, по уставу. Все было как раньше. Но не совсем.

Обогнув голубой стол, Главный Разведчик занес кулак, и спустя мгновение Риц уже сидел на тротуаре, в толпе, глядевшей на него с завистью. В данном случае оправданной, хотя никто об этом не догадывался.

Орех Жизни, лопнув от сильного удара по челюсти Рица, растекался у него во рту сказочным вкусовым букетом, возвращая все, что отобрали годы.