После развода. Новая семья предателя (СИ)

Глава 4. Я тебя услышал

— Если не ты сейчас уйдешь, Рома, — у меня дрожат руки, — то уйду я.

— Ты думаешь, что я тебя в таком состоянии отпущу?

— О, ты, конечно, можешь меня еще запереть ко всему прочему?! — смеюсь на грани истерики. — Очень по-взрослому, да. И по-мужски.

Рома вскидывает бровь. Ага, в этот раз я все же не угадала с его дальнейшими действиями.

— Запереть взрослую женщину? — он усмехается. — Может, еще приковать к батарее? Я тебе, что, маньяк какой-то?

А после мы опять молчим и смотрим друг на друга.

Неблагодарное дело пытаться понять, что у другого человека в голове. Я не понимаю Романа и не пойму.

Он устал от меня, поэтому решил разнообразить свою сексуальную жизнь другой женщиной.

— Кто она?

Я зря задаю этот вопрос. Ответ ничего не изменит.

— Я не хочу отвечать на этот вопрос, Лер, — по лицу Романа пробегает темная тень. — Это такая банальность.

И это уже есть ответ. Я понимаю, о ком идет речь. Прижимаю пальцы к губам и издаю короткий и разочарованный хохоток:

— Наташа? Это Наташа, да?

Молчит и вздыхает, подтверждая мои подозрения.

Обалдеть.

И правда, такая дикая банальность, что я смеюсь. Мой муж закрутил роман с личной помощницей, которую взял на работу около года назад.

Милая, старательная и очень вежливая девочка.

Она и меня не раз выручала. Всегда была на подхвате. Она девочек иногда забирала со школы, бежала по мелким поручениям. Например, забрать вещи из химчистки. Дождаться курьера или найти хорошего мастера, который починит компьютер наших дочек.

Очаровательная и исполнительная крошка.

Одевается скромно, никогда не повышает голос и всегда обращалась на “вы”. Ко мне и Роману.

С девочками очень сдружилась, и у них даже появились свои девичьи секретики.

Я бы уверена в Романе на все сто процентов, поэтому и подумать не могла, что он наскочит на Наташу.

Он же не такой. Не банальный похотливый мужик, который решит просрать семью из-за физического мимолетного удовольствия.

— Слушай, Лер, — Роман вновь делает бесшумный и осторожный шаг ко мне. — Я с ней порвать решил, а она мне про беременность сказала. Порвать и уволить.

— Я не хочу знать подробностей…

Под новой волной тошноты меня покачивает, и я опираюсь слабой рукой о край стола. Поднимаю мутный взгляд на Романа.

Пятнадцать лет брака.

Хорошего и крепкого брака. Да, не без трудностей, но наш брак был для многих примером того, как мужчина и женщина должны строить семью.

— Лер, — Роман берет меня за ладонь и мягко ее сжимает. — Ты ведь у меня умная женщина…

Вырываю руку, замахиваюсь для пощечины, но Роман успевает среагировать на мою вспышку агрессии.

Перехватывает мою руку за запястье. Глаза становятся темные-темные, а на щеке перекатывается желвака.

— Мы без тебя не пропадем, — цежу я сквозь зубы, а у самой в груди нарастает паника. — Ясно? Я с девочками…

— А я все еще их отец, Лера, — голос у Романа становится холодным и острым, как лезвие ножа.

— Ты им перестал быть…

— Давай-ка, ты сбавишь обороты, — сжимает мое запястье крепче. — Выдохни, Лер. И ты не та женщина, которая начнет настраивать дочерей против отца. Верно?

— Что ж ты о них не подумал, когда на Наташечку полез, а? — я вскидываю подбородок.

Он хмыкает.

— Что нечего сказать?

— Да, — поскрипывает зубами. — Нечего. Да и наш весь разговор вышел не таким, каким я его представлял.

— Ну да, я не терпила, которая будет воспитывать чужого ребенка, — скалюсь на него в отчаянии, — ты совсем офанарел?!

— Я тебя уже услышал, — лицо романа становится отстраненным. — Услышал и понял. Можешь не повторять.

— Тогда какого черта ты все еще стоишь предо мной? Или ты ждешь, чтобы я ушла?! И тогда ты в нашу квартиру приведешь свою беременную блядь? — кричу и брызжу слюной в лицо Романа. — Ей же наше гнездышко очень понравилось, да? Не зря она так хвалила нашу квартиру! Какая она большая! А я дура! Уши развесила! Может, ты ее в нашей спальне уже успел отыметь.

— Нет, — у Романа вздрагивают крылья носа. — Нет, Лер, я не позволил себе такую наглость.

— Ой, ну спасибо! — рявкаю ему в лицо.

— Ты права, — он отступает, не разрывая нашего напряженного зрительного контакта, — я должен уйти. Теперь это не наш дом, а только твой.