После развода. Новая семья предателя (СИ)

Глава 44. Она чем-то похожа на маму

Моя жизнь стала другой, и я должен это принять. И признать, что Лера имеет полное право не желать вновь видеть меня и стараться “дружить” со мной, ведь мы не чужие друг другу люди.

И хорошо, что не дружит, потому что высок риск того, что если она переступит порог моего дома в желании соблюсти вежливость с бывшим супругом, то у этого самого бывшего супруга закатятся шарики за ролики.

Зайдет и я ее не выпущу.

Запру, и не позволю уйти.

— Вот так, — воркует молодая медсестра Зоя у пеленального столика над Ивой и откладывает в сторону газоотводную трубочку. Вот мы и пропускались чуток.

Массирует животик, и Ива морщит нос.

— Засмущала перед папой? — смеется Зоя и смотрит меня. — Вы запомнили все мои действия?

Киваю, а медсестра вновь наклоняется к Иве. Осматривает ее шею, ручки, животик и ножки, на которых краснеют пятна раздражения. Хмурится и шепчет:

— Получше стало. Значит, продолжаем, — переводит на меня взгляд, — папа у нас ответственный, да. Все выполняет, что написали.

Я молчу, потому что не знаю, что сказать.

Да, ответственный, потому что это моя дочь, которая уже несколько дней не могла выпустить из газики, а до этого она мучилась рвотой и отрыжками после кормления.

— Тебе повезло, — Зоя тянется к пачке с памперсами, а я сажусь в кресло-качалку в углу.

Ловлю себя на мысли, что я бы хотел видеть у пеленального столика Леру. Чтобы это она склонилась над Ивой с улыбкой и целовала ей сейчас пальчики.

Я медленно моргаю. На мгновенье детская комната расплывается перед глазами и мне кажется, я вижу тень Леры, но все же я возвращаюсь в реальность.

— Ты папе, похоже, не даешь спать, — Зоя подхватывает Иву на руки и покачивает ее с улыбкой.

Откидываю голову назад, наблюдая за Зоей из-под полуоткрытых век. Почему я увидел в Зое Леру?

Наверное, из-за рыжеватых волос и бледной кожи. У Леры волосы поярче, но ведь никто не отменял краску, которая позволит добиться нужного оттенка.

И форму бровей подправить. Нос. И чуток увеличить губы, потому что у Леры они посочнее.

— Баю-баюшки-баю…

Голос, конечно, не изменить, но научить тем интонациям, к которым я привык за столько лет, можно. Было бы желание.

Ива на руках Зои покряхтывает.

— Не ложися на бочок…

Комната вновь размывается, и я опять вижу Леру, которая мне улыбается, но я знаю, что ее нет.

Моя жена — упрямая сука, которая и не подумает зайти ко мне в гости, потому чует, что тогда она окажется в ловушке.

— Придет серенький волчок… И укусит за бочок…

Я могу сейчас послать за бывшей женой, и ее привезут ко мне, но… для меня, как в сказке про одинокое чудовище, важно, чтобы жертва пришла сама.

Пришла и осталась, но я же не в сказке.

Однако чудовище, и могу создать для себя еще одну иллюзию, в которой я создам копию жены.

Она будет помоложе и с голосом повыше, а походке и повадкам я ее смогу обучить. Заставлю.

— И утащит во лесок… Под ракитовый кусток…

Липкая дремота тянет меня на дно десятками рук.

Я и Лера развелись, и она имеет право не желать видеть меня и избегать со мной встречи, которая может окончится тем, что она окажется пленницей.

Имеет право

А я имею право создать ее копию, которая будет петь колыбельные Иве, пока я из последних сил борюсь со сонливостью, что переплетается с бредом.

— Папа заснул…

Но я открываю глаза.

Зоя с Ивой на руках замирает под моим взглядом, и я сжимаю подлокотники напряженными пальцам.

— Я могу остаться, Роман, — шепчет Зоя, — побыть с малышкой, а вам надо поспать…

Слабо улыбается.

И улыбка не та.

— Роман, и для вас важен сон и отдых, — тихо отзывается Зоя, а Ива на ее руках затихает.

Кто-то скажет, что жить в иллюзии — неправильно, но сейчас я согласен на ложь и притворство, потому что устал.

И, возможно, иллюзия спасет меня от вспышки безумия, в котором я могу перейти дозволенные границы с Лерой.

Если он добровольно отказывается быть со мной, то я могу заставить.

Могу, но опять будет много гнева, боли и ненависти.

Поэтому…

Медленно моргаю.

Заботливые руки накрывают меня пледом, и раздается шепот:

— Тише, поспите… — чудятся знакомые нотки и теплая ладонь на щеке, — отдохни, Рома.

— Лера…

— Все хорошо. Я рядом.

Я отпускаю себя лишь на секунду, и с судорожным выдохом открываю глаза. Комната утопает в полумраке, и я смотрю на наручные часы, одернув рукав свитера. Я отрубился на три часа?

Три часа?

Кидаю взгляд на кроватку. Пустая. Приглаживаю волосы и зажмуриваюсь, прогоняя сонливость.

— Папа, — в комнату заглядывает Алинка, — Вася привез нас из школы. Мы вернулись.

Туго соображаю и вновь смотрю в сторону кроватки, но Ива так и не появилась.

— Она с медсестрой, пап, — Алина заходит в комнату. — Зоя ее сейчас кормит в гостиной.

Киваю.

— Она сказала, что ты заснул и она решила тебя не будить, — продолжает Алина.

— Да, вырубился, — откидываю плед. — Не переживай…

Молчит, привалившись спиной к двери, и смотрит на меня. В ней опять проснулась ревность, когда она увидела в гостиной Зою с Ивой на руках, но боится высказать мне ее?

— Я сейчас спущусь и отпущу Зою, — встаю. — У Ивы температура опять поднялась и животик… Короче, нужна была помощь. Теперь я знаю, что есть специальная трубочка, чтобы пропукаться. С тобой у меня такого не было. Ты сама справлялась.

— Она чем-то похожа на маму, — Алина не спускает с меня взгляда. — Ты заметил?