Последнее желание

32

Германа

Меня посещают в обед и к вечеру, незадолго перед закатом.

Приходит один и тот же мужчина. Приносит мне свежую еду и хлеб с маслом. И обязательно снабжает меня свежим отваром.

И, судя по всему, его больше интересует, чтобы отвар я пила исправно. Видно поэтому масло на хлебе присыпано солькой. В начале я на это не обратила внимание, а вот теперь, когда в голове больше просветления, я стараюсь замечать все.

Еще я обратила внимание, что мое окно смотрит на восток.

Рассвет.

Он потрясающий.

И смотрю я на него прямо. Солнце встает как раз напротив моего окна.

А вот закаты вижу только, как постепенно темнеющий лес.

И тишина...

Боже! Я с ума сойду.

Я возненавижу тишину.

Единственные звуки, когда охранник мой приходит, меняет посуду и чайник, разговаривает то ли со мной, то ли сам с собой.

Вроде на сумасшедшего он не похож.

Даже стул скрипит об пол как-то особенно тихо. Я пыталась создавать больше шума сама, но все очень притушено как-то.

Вода журчит тихо, но так приятно, когда ее включаешь...

Вода.

Она уже помогла мне вывести из организма последствия выпитого мною чая.

И тут меня осенила еще одна идея. А пришла она, когда я стояла у окна и мои мысли блуждали по моим воспоминаниям. Я вспомнила бабушку.

Когда я была маленькая она всегда умывала меня холодной водичкой и приговаривала: «Водичка-водичка, умой Мариночке личико! Чтобы глазки смотрели, чтобы щечки краснели, чтоб смеялся роток, чтоб кусался зубок». Я очень любила, когда она так меня умывала. У меня и правда даже настроение становилось лучше.

А еще она «умывала» периодически свой дом и у нас дома иногда устраивала такие «умывания». Они с мамой проводили такие ритуалы, правда когда папы дома не было.

А я никогда свой дом так не «умывала». Я и забыла уже про это. А вот сейчас, почему-то вспомнила.

Бабушка наливала в чистую посуду проточную воду, что-то шептала над ней. Возможно молитвы.

Я не знаю ни одной молитвы, но вот бабушкину присказку я помнила. А почему бы не попробовать?

Я налила в чашку для чая воды и проговорила над ней

– Водичка-водичка! Умой мое жилище. Чтобы все было чисто, чтобы все было радостно, чтобы жизнь в нем звучала и душа его радостно пела.

Вот что пришло в голову, то и говорила. А потом прошла по периметру и окропила этой водичкой все углы и стены, дверь и окно.

И тут мир взорвался. В открытое окно ворвалась вся какофония звуков снаружи. Шум ветра, гомон птиц, шелест листвы, скрип деревьев. Свежее дуновение ветра, умопомрачительные запахи леса и трав и легкий запах дыма.

После тишины и изолированности от мира в которых я прибывала вечность, как мне казалось звуки и запахи обрушились на меня. Сейчас звуки были для меня громкими, но такими милыми, что я чуть не расплакалась от счастья.

Это и на самом деле счастье – слышать и чувствовать жизнь!

Спасибо тебе, бабушка, за такое простое и чудесное заклинание!

Я выглянула в окно, на сколько это было возможно, ветер встрепал мои волосы, а я улыбнулась ему и тихо позвала:

– Элемиль!

– Вот ты где! – его голос я узнала сразу и обрадовалась несказанно

– Элемиль! Родненький! Как же я тебе рада!

– А что раньше не могла позвать? Тебя все ищут! Пряталась что ли?

– Нет. Не пряталась и позвать не могла. Тут какое-то заклинание тишины было. Я сама до сих пор понять не могу, как сумела его снять. Элемиль, миленький, а ты не можешь моим сообщить, что со мной все в порядке. Я только не знаю где я. И не знаю кому сообщить...

– Ну и как ты хочешь, чтобы я выполнил твое поручение?

– Понимаешь... Тут такое дело, что верхом кататься я поехала с бабушкой, а пока тут сидела пришла мысль уж не сам ли герцог мне ловушку подстроил? Может они меня таким образом из конкурса вывести решили. А тут мне чай дают меня постоянно усыпляющий и отупляющий. В общем ни одной умной мысли зачем это все у меня нет. Сказали бы я и сама с удовольствием с этого отбора ушла бы. И кому надо сообщать?. Может все в курсе?

Обидно как-то стало и жалко себя. Но с этим потом разберемся. А сейчас очень хочется отсюда выбраться.

– Нет. Ни герцог, ни тем более твоя бабушка к твоему похищению не имеют никакого отношения.

– А тебе то откуда знать?

– Так сам видел, как они переполошились после твоей пропажи. А ты как в воду канула. Даже я не мог твой след найти.

– Элемиль! Спасибо, что искал меня! – мне было так приятно, что обо мне волновались

– Они тоже тебя ищут. И очень за тебя переживают.

– Тогда сообщи им, пожалуйста, что я жива и здорова.

– Хорошо. Сейчас и отправлюсь.

– Элемиль, миленький! Тут такое дело... Купол тишины я разрушила, а мой охранник скоро должен появиться. И поймет все сразу

– А что поймет то?

– А что чай его я не пью. Что сбежать хочу. А вдруг он меня убьет? Раз это все не ради того, чтобы меня из конкурса вывести, может от меня конкурентки избавится хотят. А на что они пойдут я не знаю. И мне страшно!

– Не бойся. Я на окно свой полог тишины накину. Тебе он не помешает, а вот все остальные ничего не заметят.

– Спасибо огромное тебе, Элемиль! Как рассчитываться с тобой буду – не знаю!

– А на качелях со мной еще покачаешься?

– С огромным удовольствием! Вот только выбраться бы отсюда. На волю хочется. И на качелях с тобой очень хочу покачаться.

– Ну значит покатаемся! Жди. Полетел я за подмогой.

Он улетел, а я еще постояла у окна, слушала музыку природы и вдыхала аромат леса.

Однако! Пора в кровать, притворяться спящей и надеяться, что мой охранник ничего не заметит.

А он и правда ничего не заметил.

Тихо вошел, проверил еду-питье мною съеденное-выпитое. Похвалил меня за хорошее поведение, заменил все на свежее и ушел.

Пока он был в комнате я с перепугу, что он заметит перемены и дышать забыла. Только сердце бухало, как колокол на вече.

Он ушел, дверь запер, а я отдышаться не могла. Полежала для верности еще немного, а потом встала и пошла к окну.

Солнышко садилось, длинная тень башни (я все таки в башне была – по тени определила) легла на лес.

Лес темнел. Дневные птицы, попрощавшись с уходящим днем, замолкали. Но мир продолжал жить и место дневных певуний занимали ночные.

Вот если бы не запертая дверь, да не решетка на окне – испытала бы полное счастье от этого чувства единения с природой.

Элемиль пока не отзывался. Наверное далеко я от замка герцога.

Спать не хочется.

А вот выбраться отсюда – очень!

За окном стемнело, но мир менее красивым не стал. Небо было чистым, высоченным и звездно-бриллиантовым.

Темный лес продолжал жить своей энергичной жизнью.

Концерт ночных птиц был разбавлен волчьим воем, потявкиванием лисиц, шуршанием крыльев летучих мышей. Они как черные молнии проносились мимо моего окна.

Знание, что ни бабушка, ни герцог не виновны в моем заточении подняло настроение.

Я заслушалась звуками с воли, задумалась о том, как хочу быть вне этих стен и вдруг неожиданно уловила шорох открывающейся двери в мою темницу.

Внутри опять все оборвалось.

Анри

Прошло уже несколько дней, как пропала Германа.

Наши люди прочесывали все окрестности, заглядывали во все злачные места, но, пока, ничего.

Жорома нигде не было. В бюро за договором он тоже не приходил. Дома не появлялся.

За нотариусом тоже велось постоянное наблюдение.

Никто не сидел сложа руки, но пока что местонахождение Германы мы не выяснили.

Княгиня уже еле сдерживалась. Пришлось обратиться к целителю, который отпаивал ее успокаивающим зельем и укладывал ее в постель.

Сейчас княгиня спала, а я вышел в сад. Уходить никуда мне нельзя, так как все новые сведения будут приносится в этот дом. Так мы договорились.

На самом деле мне хотелось самому начинать рыть землю. Бездействие меня убивало. Но не было ни одной существенной зацепки, чтобы начинать энергично действовать.

Бесит! Хочется все крушить! Вот и пошел в сад, чтобы немного проветрить голову и, если получится, успокоиться. Мне сейчас нужна трезвая голова, а у меня в мозгах паника.

Что сейчас с Германой? Как она там? Она ждет, что я ее найду и выручу ее, а я тут сижу и ничего не могу для нее сейчас сделать!!!

Вот уже прошло несколько дней, а мы кроме того, что Жором игрок и в данный момент его нет в городе, так ничего больше не узнали.

Нет, не так. Узнали мы много чего, но информации которая выведет нас к Германе – нет.

Да, мне надо на воздух!

Ранний вечер. Легкий ветерок.

– Анри! – дуновение ветра

– Кто здесь? – я никого не видел и этот звук... Показалось похоже.

– Меня зовут Элемиль и я друг девушки, которая сейчас носит имя Германа

– ТЫ знаешь где она? – я завертел головой, но никого не увидел

У меня что галлюцинации на нервной почве из-за переживания за Герману?

– Знаю. Она попросила меня сообщить вам где она.

– Кто ты и где?

– Я тут, перед тобой. А зовут меня Элемиль.

– Элемиль... – хотелось выразится очень не по светски, но я сдержался – А ничего, что я тебя не вижу?

Кто бы это не был, но дурачить себя я не позволю. Если этот тип под куполом невидимости – пусть его снимает и тогда мы, возможно, поговорим.

– О прости! Я совсем упустил из вида, что меня только Германа видит. Но тебе я тоже позволю видеть меня!

Ух ты сколько высокомерия!

Да мой брат император на его фоне самый коммуникабельный человек на свете! Я начинал злиться не на шутку. И тут у меня перед глазами воздух начал сгущаться и приобретать очертания человеческого образа. Мужчина, средних лет, но весь прозрачный.

– Ты... Это правда? Ты Элемиль – дух воздуха?! – мое настроение сделало кульбит от злости к потрясению.

– Да, я Элемиль – дух воздуха. И это единственное, что сейчас тебя интересует? А про Герману ничего не хочешь узнать? – он насмехался надо мной.

– Где она? С ней все в порядке? Ты меня к ней проводишь?

– Вот другой разговор. Все остальное мы сможем решить после того, как освободим Герману.

Он передал мне все, что просила Германа. А еще он рассказал, где искать мою девочку.

Вот ирония судьбы: руками и ногами я отбивался от поиска своей половинки, сам чуть не казнил Герману. А теперь понимаю, что если с ней что-нибудь случится – я без нее не смогу. Даже подумать боюсь, что ее может не быть рядом!

Когда я успел так крепко запутаться в обаянии и непредсказуемости этой девчонки?

Когда успел заработать такую зависимость видеть ее глаза, слышать голос, ждать ее выходок?

Когда она успела так укорениться в моем сознании?

Она мне нужна, как воды жаждущему, как хлеб голодному, как воздух всему живому.

И на фоне всего этого щемящего сердце чувства хотелось отшлепать ее за то, что верит всем подряд и кататься ездит не пойми с кем. Хотя поехала она с «бабушкой».

Вот так закипая внутри самыми противоречивыми чувствами я отправился в дом, чтобы собрать отряд и отправиться в дорогу.

Нужно оставить часть людей здесь, чтобы продолжали следить за обстановкой в городе, за нотариусом и за домом этого Жорома.

Да и княгине нужна помощь.

Элемиль обещал показать кротчайшую дорогу, поэтому он ждал, когда наш отряд будет готов отправиться в дорогу.

Собрались мы быстро.

Мы люди военные и поэтому всегда готовы к любым неожиданностям. А уж отправиться в дорогу – тем более всегда готовы.

Дорога. Она проходила по заброшенной части леса.

Элемиль держал в руках ленту, которую видели все и по этой ленте мы так за ним и ехали. Отряд я взял не очень большой, но самых опытных следопытов и бойцов.

Элемиль сказал, что не заметил там большого скопления народа, но тут уж лучше перестраховаться.

От города на восток мы двигались что-то около трех часов. Уже стемнело, но в руках Элемеля белая лента не просто трепыхалась, указывая нам дорогу, но теперь еще и слегка светилась.

Магический дух он и есть магический дух и о всех его возможностях знает только он сам.

Я до недавнего времени даже и не видел никогда ни одного магического духа (слышал, читал и считал все это сказками), а Германа, оказывается. Совершенно спокойно с ним общалась. Удивительная девушка!

Вот уже несколько дней ее нет рядом, а удивлять меня не перестает!

И с ней очень интересно и о ней интересно узнавать все новые и новые подробности. Вот и духа воздуха чем-то зацепила, что он с ней общается.

Так за переживаниями за Герману и размышлениями о ней дорога закончилась около какого-то разрушенного замка. От замка осталась цела только одна башня расположенная на углу разрушенной стены.

Место было не жилое, заросшее лесом, кустарником и травой чуть ли не в рост человека. Правда все эти подробности мы разглядели уже на другой день,

Двигались мы быстро, но тихо в меру возможности.

Спешились еще на подступах. Коней с одним воином из отряда мы оставили на подступах к замку, как только заметили развалины и Элемиль предупредил, что мы уже подъезжаем.

Подошли мы к башне совершенно тихо. По пути проверяли все на наличие магических ловушек, сигналок и прочих неприятностей.

– Да нет здесь ничего! – дунул мне в ухо Элемиль

И правда ничего мы не обнаружили. Все запущено, заросло и совершенно не похоже, что тут появляется хоть одна живая человеческая душа.

Малюсенькая тропиночка имеется, но сюда могли и просто мальчишки бегать. Эта часть человечества всегда имеет слабость к таким заброшенным местам.

И все таки магия здесь была. Дверь не скрипнула, старые ступеньки под ногами не издали ни одного звука...

А ведь реально все здесь заброшено и давно. Ну петли дверные еще можно смазать маслом, а вот старые деревянные ступени никаким маслом не смажешь.

Тут или на новые менять (а смысл?) или магией укрепить. Вот магией тут и фонит. Не много, но много и не надо. И темно было.

Освещала нам дорогу по прежнему ленточка Элемиля. Не ярко, но вполне достаточно.

Поднялись тихо не нарушив тишину и оказались около запертой снаружи двери. Дверь была заперта на засов. Засов сняли тихо, дверь поддалась легко и опять без шума.

Первым в дверь вошел капитан Родис, меня не пустил первым. А вот за ним уже вошел я и увидел Герману.

Она метнулась у окна и напоминала птичку в клетке. На окне была решетка.

Ленточка Элемиля влетела в помещение и это было единственное освещение.

Судя по всему Германа просто стояла у окна и смотрела на лес, а с нашим приходом обернулась и такой испуг в глазах, руками себя обняла в немой защите, к стенке прижалась.

Она сейчас была такой беззащитной и напуганной, а я так обрадовался увидев ее, что не удержался и кинулся к ней. Обнял и прижал к себе крепко-крепко. Так крепко, что почувствовал, как в ее груди бешено колотиться сердечко.

Она в ответ обхватила меня руками. Сама прижалась и задрожала, а потом я услышал сдавленный всхлип.

Бедная девочка, она расплакалась. Ничего удивительного. И я был готов защитить ее от всех невзгод этого мира и наказать любого, кто посмел ее обидеть.

– Тшшшш! – шепнул ей на ушко – Все хорошо. Мы нашли тебя. Тебе больше ничего не угрожает. Успокойся.

Она еще немного повсхлипывала, я гладил ее по голове, по ее спутанным темным волосам и такая нежность разливалась в душе, что и передать не могу!

Так надо найти и наказать ее похитителя.

А ее переправить в замок и глаз с нее больше не спущу!

– Германа, ты успокоилась? – тихонько шепнул ей на ушко

Она тяжко и с перебором вздохнула и кивнула.

– Вот и умничка! – улыбнулся ей в макушку.

– Давай тогда в начале ты мне... нам все расскажешь, а потом мы решим как поступить дальше. Хорошо?

Она опять кивнула.

Сходила в маленькую комнатку умылась. Немного успокоилась.

Теперь с ней можно было разговаривать.

Как не хотелось мне забрать ее отсюда сразу, но необходимо выяснить все, что она знает.

А она все таки умница, выяснила она не так уж и мало.

Кто ее похитил она так и не знает, но ее посещает два раза в день один мужчина. Он приносит ей еду и травяной отвар.

Отвар состоит из травок дурманящих разум и усыпляющих бдительность. Она выяснила это и прекратила прием этого коварного питья. При этом она его просто выливала, а пила воду.

Но ко времени визита «засыпала», а в чашке оставляла каплю отвара, создавая видимость его приема.

Тот, кто навещал никогда не проверял спит она на самом деле или нет. Он настолько полагался на это питье, что допустил ошибку не приняв всерьез сообразительность девушки.

Или у него нет опыта в вопросе общения с похищенными им людьми, либо он не очень умный человек.

Однако, по словам Германы, он наложил на помещение заклятие абсолютной тишины, которое Герману сводило с ума больше, чем само заточение.

Она сняла его совершенно случайно и каким-то заковыристым заклятием с водой. Я не очень понял, но с этим мы разберемся позже.

А вот Элемиль наложил свой защищающий от звуков извне, который не действует на Герману, а охранник не должен был заметить этих изменений.

Теперь понятно, почему даже подступы к этой комнате окутаны пологом тишины.

Причем эта комната единственная здесь имеющая вид жилого помещения. Допуская, что она является тайным убежищем для кого-то. Выясним.

А пока мы знаем расписание посещения нашей пленницы. Знаема, что он не проверяет крепко ли спит его пленница, как впрочем и то, что он вообще ею не интересуется.

Он проверяет количество выпитого отвара. Даже тарелку с едой он не проверяет с такой тщательностью, как чайник с отваром.

И появляется он достаточно дисциплинированно, примерно в одно и то же время: в обед и к вечеру.

Поэтому так и испугало Герману наше появление в неурочное время.

Она уже никого не ждала, а тут открывается дверь. Конечно ее первой мыслью было, что это вернулся ее охранник.

В ее хорошенькой и умной головке пролетел ураган мыслей почему он появился в такое неурочное время, как она была настолько невнимательна, что не обратила внимание на, пусть и легкий, но все таки шорохи за дверью.

Хотя тут ее вины на самом деле нет – мои люди умеют двигаться бесшумно, как и я.

Проведя некоторое время в абсолютной тишине, ее слух с жадностью улавливает теперь каждый звук. А этим вечером около окна она видно просто очень сильно о чем-то задумалась, вот и пропустила наше появление.

Ну а все испытанные и сдерживаемые в себе ею за эти дни эмоции вылились в слезы облегчения, когда она осознала, что опасность отступила и она опять под моей защитой.

Сколько же пришлось ей пережить! Бедная моя девочка! А ее силе духа, сообразительности и находчивости может позавидовать и мужчина.

Так как Германа сказала, что проведать ее придут только завтра к обеду я решил отвезти ее в городской дом к бабушке.

Но Германа воспротивилась

– Думаю, что мне нужно остаться. Он придет завтра и должен обнаружить меня на месте, тогда он ничего не заподозрит, а вы сможете его задержать.

– Мы и так сможем его задержать – возразил ей я

– Да, но он может почувствовать, что меня нет и не появится здесь больше. Я не знаю, какие он метки оставил – не сдавалась она

В чем то она была права

– Мы не обнаружили ничего. – сообщил я

– И все таки мне кажется, что мне лучше остаться. Не могу объяснить, но я так чувствую – она посмотрела мне прямо в глаза и тихо продолжила – Я с удовольствием убежала бы отсюда и не оглянулась бы ни разу. Но почему-то мне кажется, что не будет меня тут и он сюда не вернется. Тогда и поймать его будет очень трудно.

– Хорошо – в ее словах есть разумное зерно, с этим я вынужден согласиться – Однако мы все будем рядом

– Замечательно! – она впервые улыбнулась

Остаток ночь прошел спокойно. После того, как Германа нам все подробно рассказала, нам осталось только ждать.

Ждать нам предстоит до обеда. Пригодное для жилья помещение здесь было только одно и его уже занимала Германа.

Я отправил своих людей хорошенько осмотреть здесь все еще раз. Не важно, что ночь на дворе. Они все отличные воины и обучены справляться с поставленной перед ними задачей в любое время и в любых условиях.

А мне совершенно не хотелось уходить от Германы и оставлять ее тут одну, но правила приличия никто не отменял.

Повода задержаться я не находил и поэтому молча направился к двери

– Не уходите – услышал я мольбу в спину.

Я развернулся в ее сторону.

– Но это может скомпрометировать Вас в глазах общества – ничего умнее придумать не мог

– Сейчас это не важно. – она хмыкнула – Во-первых, здесь нет ни одного глаза общества, кроме наших. А во-вторых, похищение уже само по себе меня скомпрометировало. И в-третьих, какая разница, какая репутация у приговоренной к смерти?

Она мне улыбнулась.

Вот потрясающая девушка!

Столько злоключений выпало ей на долю, а она не утеряла чувство юмора.

Вот с такой я и согласился бы прожить всю жизнь.

Нет.

Не с такой, а с ней. Именно с ней.

Мне нравиться ее чувство юмора, мне нравится ее стойкость, мне нравятся ее манера выполнять мои распоряжения.

Вот попросишь ее выполнить обыкновенную просьбу и она ее выполнит. И выполнит так, что я сам удивляюсь – это я ее об этом попросил? Мне интересно с ней.

Она мыслит и ведет себя неординарно.

А еще она совершенно непринужденно будит во мне охотника и собственника. Просто поразительно, как у нее получается цеплять меня так естественно и удивительно легко.

Да, я сделал свой выбор и теперь я сделаю все, чтобы завоевать ее.

– Не оставляйте меня одну, пожалуйста! Я и так насиделась в тишине и одиночестве. Мне кажется, что если Вы уйдете, то я решу, что я сошла с ума и ВЫ мне померещились.

Она смотрела на меня такими глазами, что сил отказать ей я не нашел.

– Но посторонний мужчина не должен находиться в комнате незамужней девушки с ней наедине! – повторяю выдержки из свода правил больше для себя.

– Но Вы не посторонний. Вы мой возможный жених. И скомпрометировать меня в своих же глазах Вам будет сложно. Вы же точно будете знать, что были со мной настоящим мужчиной и не позволили себе ничего лишнего. В противном случае Вы будете вынуждены на мне жениться.

Глазки круглые и наивные, а в голосе слышны хитрые нотки.

Вот об этом я и говорю.

Как у нее так получается?

Ни одна представительница слабого пола не цепляла меня так, как Германа.

– Давай ка ложись спать, говорливая моя! – надо прекращать этот двусмысленный разговор – Я побуду с тобой. Не бойся ничего и спи спокойно.

– Спасибо!

Это простая благодарность прозвучала из ее уст так просто и искренне,что у меня даже сердце защемило.

А она подошла к кровати и легла поверх покрывала, накинула уголок на себя, свернулась калачиком и уснула почти сразу.

Не удивительно, время уже давно перевалило за полночь.

Спала она тихо, как котенок свернувшийся в клубочек.