Последний из Истинных (СИ)

Рукопись февраль 2010-02-10

Памяти моей любимой бабушки, без огромной библиотеки которой и

прививаемой мне нежной любви к книгам, эта рукопись никогда не была бы

написана…

Моим родителям, не любящим ни этот жанр, ни этот стиль, но по-

настоящему любящим меня…

Моей любимой жене, не согласной с моими философскими выводами и не

любящей мой авториторитаризм во всём, но спододвигнувшей меня на

творчество…

Моей теще, чья жизнь служит наглядным примером, того, как изменение

своих принципов может влиять на все аспекты жизни…

Моим детям, которые, надеюсь, смогут разглядеть в этих строках что-

то ещё помимо фантастической, сумасшедшей сказки и приключений. Во

всяком случае, если это произойдёт, я буду считать, что этот труд был не

напрасен…

И, наконец, ВАМ, читающему эти строки с интересом ли, скучая, или по-

случайности, но в любом случае с огромной благодарностью…

Посвящается…

Пролог

– Пора. Робкий лучик солнца потянулся к земле, и я слегка ослабил кисти рук,

державшие огромный, тускло поблёскивавший, двуручник. Удар сверкающего

золотом клинка, был страшен. Точеное лицо врага, торжествующе озарилось, когда,

пробив блок, его меч ударил меня в грудь. Боль обожгла меня, и я, пытаясь

спастись, замедлил время. Секунды стали тягучими, как кисель, боль утроилась,

клинок, разрывая мне сердце, погружался всё глубже, лицо врага выразило лёгкое

удивление, когда я ослабил все мышцы и ткани своего тела. Меч пробил меня

насквозь и под тяжестью удара продолжил движение к земле. Крест на его навершии

засветился, огненная рябь пробежала по всему клинку, придавая ему истинный вид

– вид длани, в этот момент произошло то, ради чего я замедлял время и, угасая,

контролировал ход событий. Итак, кровь, стекая по лезвию, достигла конца длани, и,

не успев сорваться с меча, погрузилась на острие в землю и в эту же долю мига

первый луч солнца коснулся земли, а я испустил последний вздох.

Я умер… я победил!

* * *

– Расскажи мне о мируэхах, – голос, произнесший эти слова, был мелодичен и

прозрачен. Темнота, окутывавшая собеседников, колыхнулась и нежно прильнула

серо-серебристым отблеском к их лицам. В непосвящённых ещё мирах эти лики

запечатлели на картинах. Тёмные, словно выточенные из дымчатого опала,

мужественные лица с бесконечно спокойными, излучающими многовековую

мудрость и бесконечную любовь чёрными, лишёнными белков, огромными,

блестящими глазами. Абсолютно правильные черты Приближённых – Дуно были

идентичны, лишены возраста и отличались лишь для посвящённых излучаемым

теплым светом из необыкновенных глаз и здесь, разница между спрашивающим и

отвечающим, была огромна. Дуно, к которому был обращен вопрос, шёл первым по

тихому девственному лесу, лишённому всяческих троп.

– Что именно тебя интересует? – голос отвечающего был настолько похож на

первый, что, если бы кто-то подслушивал их разговор, решил бы, что имеет дело с

тем, кто решил более не утруждать свой мозг абсолютно ничем и разговаривает сам

с собой.

– Всё.

– Твой путь во много раз дольше моего, Цуд, и наверняка в других мирах ты

встречал орков.

Ровный тёмно-серый мох под ногами Дуно ласково пружинил, а голоса

создавали такую мелодичность, что создавалось ощущение непередаваемого

летящего танца.

– Так вот, они не похожи. Светлая, почти белая, кожа, голубые глаза, высокий

рост, мощное сложение и огромные белые крылья с золотым отливом. Они

великолепные бойцы, обладающие всеми видами магии, самоотверженные

защитники людей в этом мире, в общем, это самая удивительная и могучая раса из

всех, что стояли у нас на пути.

– Они, приближённые, Руо, как мы и… Последние, – тихо произнёс Цуд.

– Не может быть, ты хочешь сказать…

– Да, этот мир конечный из Истинных, а они последний довод Светоносного –

так сказал мне Отец.

Руо остановился и повернувшись посмотрел в глаза Цуду:

– Это многое объясняет. Мне нужно кое-что тебе показать, ещё больше

спросить и в связи с этим может быть понять.

– Для этого я послан.

Руо какое-то время смотрел на собеседника и осознав, что продолжения не

будет, повернувшись двинулся дальше.

– Что ж, тогда начну я, – пропел он, – …и сразу с демонстрации. Уже недалеко.

Внезапно лес перед ними расступился, открывая большую поляну, всю

покрытую одинаковыми холмиками, подул ветер, разгоняя лёгкое марево и стало

ясно, что это заброшенный погост. Движения и шёпот Руо слились воедино, ветер

стих, ближайшие два холма будто взорвало изнутри, а их бывшие заключенные с

поразительной скоростью устремились в сторону Дуно. Цуд взглянул на напарника и

вышел вперед, но скелеты, поскрипывая обогнули его неподвижную фигуру, будто

не замечая, и бросились на Руо. Тот с удивлением посмотрел на старшего и с

невообразимой скоростью двинулся навстречу зомби. Дальнейшее разглядеть было

невозможно. Движения рук и ног Руо сначала размазались, затем обрели некую

форму, более всего напоминавшую лопасти мельницы, под вращение которых

немедленно затянуло оба скелета. Через миг они были разделены на

составляющие, причем, расстояние между этими составляющими в радиусе,

составляло весь охватываемый взглядом сектор поляны. У ног (мельницы) остались

лежать лишь два треснувших черепа. Руо указал на них рукой и произнес.

– Видишь, они стали ошибаться и принимают нас за обед, которым раньше

всегда были люди. Хотя почему-то тебя они дегустировать не захотели. Вместо

ответа Цуд коротко взмахнул рукой, тишина стала звенящей и все до единого холмы

па поляне разошлись, выпуская наружу остальных участников вечеринки. В этот раз,

не спеша, но удивительно синхронно, зомби, а их было около сотни, двинулись в

сторону застывшего Руо

– И…? – немного нервно произнес он, вопросительно глядя на Цуда. Тот, не

отвечая, двинулся в сторону плавно накатывавшейся нежити, и вдруг с какой-то

непередаваемой нежностью обнял ближайший скелет, что то тихо прошептал, с

любовью глядя прямо в провалившиеся глазницы зомби, затем слегка коснулся

губами матового лба, отпустил и отошел на полшага назад. Воздух слегка

шелохнулся, Цуд развёл руки в стороны и по поляне среди замерших

разупокоенных, всё нарастая, раздался стон невыразимого облегчения.

Развороченные могилы зашевелились, принимая ровную форму и покрываясь

первозданным мхом, скелеты бесшумно таяли в ласковых объятьях темноты и через

краткое мгновенье на девственно-ровной поляне, остались лишь двое зачинщиков

былого беспорядка.

– Отец наш… П-прямое посвящение, – слегка заикаясь, произнес Руо и

замолчал.

– Далее в твоем плане были вопросы, напомнил Цуд, когда спустя весьма

продолжительное время Руо, откашлявшись, подал признаки существования.

– И, если ты не возражаешь, задавай их на ходу, нам надо двигаться.

–А тебе не надо отдохнуть или ещё что-то в этом роде? – съехидничал Руо,

ведь Этодолжно было развоплотить ну или хотя бы обессилить тебя. – Видимо нет,

пробурчал он, глядя на терпеливо ожидающего Приближенного.

– Почему? – начал он, когда две рослые фигуры продолжили свой полу-танец

полу-полёт. Как такое стало возможным, что стоящие на одном с нами Пути и

чтящие Отца стали нападать на нас, а другие Знающие расы, последнее время

подвергаются нападениям не только всевозможной нежити и нечисти, но даже и

просто обычные живые монстры не прочь ими полакомиться. Скажи, где-то ещё это

происходит?

– Нет, но ведь и Граница существует только в мире Телькуньяром. Я правильно

произнес название вашего мира? Цуд на миг замер, словно прислушиваясь и вновь,

легко пружиня, полетел вслед за ведущим.

– Мир Телькуньяром, общей протяженностью две тысячи переходов, –

монотонно начал Руо. Населен шестью Знающими расами, имеет два светила – Кр и

Нр и огромное пятно в центре – радиусом триста переходов, со своим светилом под

неизменным человеческим названием С-олнце. Люди называют свою местность

Ковчег. Эта территория окружена Границей, через которую не могут проходить лучи

их фонаря на остальные площади Телькуньярома. Предыдущие три тысячи

оборотов кольцо Границы неуклонно сжималось, но вот уже два человеческих века,

как процесс остановился, а теперь, ещё, нас рассматривают, в виде пиши наши же

союзники. Скоро дойдёт до того, что и люди начнут шастать тут, среди нас, а не

истаивать как льдинки в Тени Отца… Кстати, это красиво, – внезапно оживился он.

Случись им пересечь Границу, как лица их начинают приобретать такую палитру

ощущений, что провал в небытие, происходящий почти мгновенно, кажется великим

милосердием.

– Так и есть, – голос Цуда лёгкими капельками ударил в укрытую серым с

переливами плащом, спину Руо. Когда они попадают в мир Отца все их эмоции и

жажда материального, все их страхи и надежды вмиг получают огромное ускорение.

Вся их коротенькая, состоявшаяся и запланированная жизнь взрывает им голову,

опустошая составляющую души. Это очень больно, с неожиданной грустью добавил

Цуд,

– Поэтому «провал в небытие» – есть великое благо Отца, подаренное людям,

попадающим в его миры. Однако за разговорами время идет незаметно, прервал он

себя, далеко ли мы от цели нашего путешествия?

– Отнюдь, ещё чуть-чуть поболтаем, и Граница с Ковчегом забрезжит у нас

перед глазами, легко ответил проводник.

– Что ж, тогда наверно пришло самое время пообщаться с нашим гостем, без

всякого перехода бросил Старший, внезапно останавливаясь и разворачиваясь. К

тому же невежливо в компании, разговаривать на чужом и непонятным для всех

участников, языке. Руо тоже остановился, напряженно вглядываясь в окружающую

тьму, потом с беспокойством посмотрел на Цуда:

– Я всегда считал, что болезням головы подвержены только люди, – с чувством

произнес он.

– Я ведь сейчас говорю на человеческом языке, не обращая внимания на

шутника, мягко прошелестел в темноту Цуд, – или ты считаешь, человеческий маг,

что тройное кольцо невидимости, это нечто невообразимо сложное для

Приближённого? Проявись и будь добр поясни цель своего визита, к тому же мне

весьма интересен твой спутник. В ответ на эти слова что-то вздохнуло, воздух

вздрогнул и в стремительно начавшей сгущаться тьме, проступили контуры двух

фигур. Одна из них оказалась крепким на вид старцем высокого роста с жестким

взглядом колючих глаз. Длинные, без малейшего признака седины черные волосы

на его голове развевались параллельно движению фалд белоснежного плаща,

который укрывал все тело мага. Вторая же, была на две головы выше человека,

обладала мощным телосложением и абсолютно нага.

Мируэх стоял на шаг позади старца, могучие руки его были опущены, а взгляд

ледяных, пустых глаз, без всякого выражения был устремлен в темный небосвод.

Огромные крылья мерно вздымались, создавая колебания воздуха такой силы, что,

казалось, ещё немного и мага столкнет с места.

– Смотри, сейчас человечка будет плющить, – подался вперёд Руо, – всё равно

он уже стар, – быстро добавил он на языке Дуно. Колючки на лице мага на секунду с

презрением впились в лицо говорящего и вновь тяжело ударились в источавшие

теплоту и спокойствие глаза Цуда.

– Я здесь для того, чтобы не допустить появление тебя на территории Ковчега,

голос мага был звучным с легкой хрипотцой. И я не допущу, – рука с вытянутым

пальцем угрожающе ткнула в сторону старшего Дуно, – твоего вмешательства в

дела Светоносного. Я, знаю, зачем ты здесь, – последние слова он вбивал в воздух

на языке Приближенных.

– Его не истончает, а меня все игнорируют, послышался вздох младшего. И

вообще меньшей информацией, чем я, располагают, похоже, только деревья. Он

хотел, было уже развить тему, но последующий калейдоскоп событий закрутился со

скоростью биения сердца девственника, получающего свой первый сексуальньй

опыт. Маг и Цуд не отпуская друг друга глазами одновременно шагнули в сторону,

воздух между ними набух темнота перестала пропускать все отблики, загустела,

став похожей на смолу. Тела соперников окаменели, в сватке принимали участие

только взгяды – один похожий на выжженную пустыню, другой на тихую спокойную

волну спящего океана. В то же время, так и не отняв взгляда от небес, мируэх, мягко

скользнул навстречу, начинающей свой разбег круговерти мельницы Руо. А спустя

ещё мгновенье, из-под крон вековых деревьев, вылетел отряд пехоты, состоящий из

двадцати вартов, и, выставив перед собой короткие копья, ринулся на крылатого

великана. Мускулистые фигуры стремительно приближались и уже готовы были

погрузить наконечники в грудь врагу, когда наконец его взгляд опустился,

великолепные крылья дрогнули и словно обняв тело бойца превратились в

неуязвимую броню. Одно из бело-золотистых перьев подлетело в воздух и упало в

подставленную мощную пятерню, тяжелым двуручником, острое лезвие которого,

незамедлительно двинулось навстречу нападавшим. – «И что я такого сказал?» –

подумал младший Дуно, поднырнув под несущуюся смерть и откатываясь в сторону.

Головам пяти из вартов повезло значительно меньше. После знакомства с мечом

мируэха, они какое-то время оставались ещё на плечах владельцев, а потом тихо

скатились по обильно орошаемым кровью телам с начисто перерубленных шей

прямо под ноги своим товарищам. Это, впрочем, их не смутило и, видя, что

внезапная атака сорвалась, отряд, рассыпавшись, взял противника в кольцо.

Глубоко посаженные, тёмно-серые глаза на некрасивых с красноватым оттенком

лицах внимательно следили за каждым движением врага. Мируэх,

воспользовавшись паузой, опустил оружие острием к земле, будто давая рукам

отдых. Но, как только меч уперся в землю, руки воина напряглись и, используя

получившуюся опору, тело оторвавшись от земли перелетело через головы вартов,

оказавшись вне кольца прямо за спинами атакующих. Могучие руки с ужасающей

легкостью свернули две ближайшие шеи, и, подхватив одно из не успевших упасть,

копий, мируэх, ураганом набросился на оставшихся. Руо, который, на время выпал

из боя, воспользовался образовавшейся свалкой, змеей скользнул к погруженному в

землю двуручнику, и через миг на пути урагана встал стальной вихрь.

Приблеженный, выставил меч перед собой, подсел, нанося крутящийся удар по

ногам соперника, но тот, избегая удара, подлетел, одновременно нанеся

смертельный удар вправо от себя, сократив количество отряда вартов, ещё на одну

единицу. Затем, чуть сместившись, сверху ударил поднимавшегося навстречу Дуно.

Руо, огромным прыжком в сторону ушел от удара. За все время боя никто из

участников не издал ни звука. Два копья с гулким вздохом ударили в спину мируэха и

лопнули, не оставив и царапины на блестящих доспехах. Дело для Дуно принимало

скверный оборот. Численность вартов неуклонно сокращалась, а все выпады и

финты Приблеженного не приносили успеха. Внезапно один из уцелевших

краснолицых издав глухой рык прыгнул навстречу мируэху и, получив могучий удар

железного наконечника в живот, обхватил древко копья обоими руками погрузил

глубже в свое тело, не давая высвободить оружие. Двое других повисли на

свободной мощной руке гиганта, и Руо, изо всех, сил ударил острием меча в

переносицу железного воина. Мируэх отшатнулся, кровь обильно хлынула из

ужасной раны, легкая рябь пошла по кольчуге, и через мгновенье, вновь раскинув

огромные крылья, атлет, распростерся на сером ковре. Остатки отряда вартов все

также беззвучно растворились среди деревьев и Руо оглянулся на старшего Дуно.

Когда тело мируэха коснулось земли, колючки на лице мага стали стремительно

съеживаться, мышцы лица задвигались, то, сжимаясь, то, расслабляясь, выдавая

всевозможные гримасы. Кожа начала бледнеть, становясь все тоньше и тоньше, как

вдруг, Цуд что-то прошептал, слегка пошевелил пальцами и за спиной старца с

легким шорохом открылся зев портала.

– Возвращайся к своим, чуть громче ласково произнес он и упругая стена тьмы

повинуясь его воле, мягко толкнула мага в портал, который сразу же закрылся.

– Позволено ли будет недостойным узнать, почему ты отпустил его? – в голосе

Руо слегка зазвенела сталь. Старший Дуно повернулся и всё тем же спокойным

взором длинно заплыл в глаза младшего

– Убийство человеческого священника не является основной задачей моей

миссии, или может быть ты решил, что Отец, отправил в этот мир Приблеженного

моего уровня для раздачи оплеух несчастным смертным? – мягко произнес Цуд.

Лучше объясни мне вот это, – он указал на останки вартов, и вот это, теперь его рука

ткнулась в сторону поверженного крылатого титана.

– Охрана ведёт нас с самого начала и будет вести до самой Границы, – Руо

пожал плечами, – это обычная процедура, с тех пор как эти, он осторожно коснулся

носком сапога из тончайшей кожи, тела мируэха, стали появляться по эту сторону,

правда магия их действует только на территории Ковчега.

– Что не мешает им прикрывать и усиливать возможности человеческих

пастырей извне, – перебил Цуд. Мируэх, сражаясь, постоянно держал и подпитывал

мага, и лишь смерть оборвала эту связь. Видимо, воочию ты лицезрел это впервые,

– подытожил он, глядя на растерянного Руо. Но нам надо идти, я чувствую Границу.

Верни своих людей, пусть они позаботятся о телах, а мы дойдем до Ковчега и без

охраны

– Пусть будет так, не без ехидства поддержал высокопарный слог Старшего,

Руо отдавая безмолвный приказ во тьму.

* * *

Лиурай Дукр потел. Солёная жидкость ручьями стекала по его жирному лицу, с

маленькими глазками, и, оставляя липкие бороздки, продвигалась вниз, по

лоснящемуся голому телу вплоть до изрядно уже намокших хлопковых белых

трусов. Лиурай сидел в роскошном кожаном кресле за столом, сделанном из

розового дерева, выгодно контрастирующего с черной, почти синей кожей сидящего.

Впрочем, сидел он недолго, так как опять его взгляд натолкнулся на письмо, обильно

закапанное потом, лежащее на лакированной поверхности стола. Издав невнятное

мычание и сжав рот обоими руками, он вывалился из кресла, и, перебирая

короткими, кривоватыми ногами ринулся через огромный кабинет в сторону

прилегавшей спальни, в углу которой располагалась вожделенная дверь. Дукр пнул

её, и, издав сдавленный звук, в бесчисленный раз за последние два дня сломался

над кремового цвета, умывальником, украшенного резной костью однорога.

Единственный раз его желудок так издевался над ним два года назад, когда к нему, к

первому советнику императора, тихо постучавшись в резную дверь богатого дома,

зашла эта насмешка природы, этот высушенный таракан, завернутый в саван, –

Тумак. Глава тайной канцелярии, закутанный в свой неизменный, салатного цвета

плащ, призвал тогда Дукра на срочную аудиенцию к императору. Спустя

непродолжительное время, тяжело отдуваясь, Лиурай, в сопровождении двух

охранников Тумака, был доставлен в личные покои царствующей особы.

Высоченные двери мягко закрылись за спиной первого советника, и первое что

бросилось ему в глаза это абсолютно нагая фигура пожилого человека, лежащая на

спине посредине просторной, выдержанной в белых тонах спальни. Фигура эта как-

то неестественно раскинулась на отшлифованном из мягкого пробкового дерева

полу, была как еж утыкана копьями, и имела подозрительно схожие с

императорскими черты лица. В это время, сквозь пелену тумана внезапно

окутавшего мозг Дукра, пробился скрипучий голос таракана, который объяснил, что

эта схожесть не случайна, что это лежит император, у которого внезапно случилось

несварение желудка, и что он, Лиурай Дукр, как второе лицо крупнейшего

государства Арика, мира Ковчег, теперь стал императором. Однако, если великий

самодержец всех чернокожих и немногочисленных подданных с другими цветами

кожи, окажется глухим и не услышит пожеланий первогосоветника Тумака и его

новой супруги светлокожей Дивы Орайо, бывшей ранее второй половиной

императора, то и у него, у Дукра, тоже случится несварение. Вот тогда-то желудок и

подвёл, извергнувшись обильным непереваренным ужином, а затем и

переваренным обедом, а потом и тем, во что превратился завтрак прямо на

чудесный пол под ноги брезгливо смотрящей на нового императора Дивы. Процесс

принудительного очищения желудка, через все предусмотренные для этого

физиологией стоки, продолжался всю ночь и последующий день. Но к похоронам

безвременно почившего светоча всего чёрного государства, новый император и

любимец народа был уже в состоянии проглотить сухарик с водой, и поэтому смог

достойно участвовать в церемонии прощания. Последующие два года он обнаружил

отличный, можно сказать уникальный слух, и не опасался никаких болезней, пока не

получил это письмо. Вообще-то все письма, приказы, поручения и всё, что имело

отображение на бумаге проходило через канцелярию, прежде чем оказаться (а чаще

всего, наоборот), в руках императора. Однако сейчас был не тот случай. Лиурай как

раз после вкусного завтрака из пяти перемен блюд, поднялся к себе в кабинет и

поедая аппетитную булочку с кремовой начинкой сел за стол. Глаза его затянуло

маслянистой поволокой, потому что он думал о двух прехорошеньких белых

курочках, которые будут сегодня с ним ночью. Фантазия была в самом разгаре, когда

прямо перед глазами императора что-то зарябило и с тихим шелестом, прямо из

воздуха на стол спланировал лист бумаги, исписанный каллиграфическим

почерком…

Лиурай наконец оторвался от умывальника, вытер лицо и накинув красный

шёлковый халат пошатываясь вновь вышел в кабинет.

– Мне доложили, что мой император болен, – неожиданно проскрипело от

дверей. Худая, завернутая в плащ фигура плавно переместилась и холодные,

бесцветные глаза первого советника уставились в переносицу Дукра. – Но, по-

видимому, продолжился безэмоциональный скрип, мой император уже умер. Ведь

только его неожиданная кончина может оправдать то, что в казначействе до сих пор

нет подписанного приказа о выделении ста миллионов золотых на реконструкцию

охотничьих угодий. (Нет нужды пояснять, кому принадлежали охотничьи угодья,

включающие в себя помимо бескрайних земель и лесов, два дворца, превосходящих

во всем императорский.) Лиурай затравленно всхлипнул, схватил со стола бумагу и

сунул её в руки таракана, то есть советника, затем, судорожно сглотнув, устремился

в сторону спальни. Тумак приблизил засаленный текст к лицу: « Великий император,

– гласило письмо, – нижайше приношу извинения за способ доставки этого

сообщения, но дело крайне срочное и я надеюсь на снисхождение. Впрочем,

сначала я хотел бы выразить свое восхищение вашим правлением. Государство

под вашим чутким руководством, словно проснувшись от многолетнего сна,

процветает, во всех сферах экономики и политики наблюдается ярко

выраженный подъём. Неуклонно растет население, как за счет внутренних

производителей, так и за счет постоянного притока граждан сопредельных

государств, привлекаемых низкими налогами и духом свободы государства Арика.

Военная мощь и прогресс вооружения служит надежным щитом от возможных

посягательств соседних государств. Император Иутая – глава желтокожих и

Царь белой Оссии, все больше склоняют голову перед вашим могуществом.

Огромное количество новых понятий входит в лексикон жителей всего Ковчега.

Кстати, вы не задумывались, как возник: кабинет – вместо зала совета или врач

вместо лекаря? Так вот, лысый хряк, эти и масса других проявлений, а

главное бешеные темпы развития – есть признаки «Техномира» и чем

больше жиреют твои подданные, тем скорее придет конец Истинному

миру «Ковчег». Впрочем, тебе этого понимать не обязательно…, теперь о

деле. Если ты, потный кусок сала, немедленно не прекратишь следовать

указаниям этой обглоданной мумии – твоего советника и его шлюхи, и не

вспомнишь о методах правления твоего предшественника, то одну из

сторон этих методов придется освежить в твоей памяти. Тебя вывезут в

одно укромное местечко, где два опытных врача день за днем, по кусочку

будут отрезать части твоего жирного тела, а чтобы ты ни в коем случае

не голодал, отличный повар будет готовить из них для тебя завтрак, обед

и ужин. И ПОКА ТЫ НЕ СОЖРЕШЬ САМ СЕБЯ – ЭТО НЕ ПРЕКРАТИТСЯ.На этом

я заканчиваю и надеюсь, что великий император прислушается к пожеланию

своего скромного слуги, который не подписывается, так как уверен в скором

ЛИЧНОМ знакомстве».

За всё время чтения, ни один лицевой мускул невыразительного лица Тумака

ни разу не дрогнул. Закончив чтение, он спрятал послание где-то в необъятном

плаще и двинулся в сторону то всхлипывающей, то вздрагивавшей двери. – Я, взял

на себя труд вызвать лекаря – врача для моего императора, скрипнул он, глядя на

согнутую фигуру Лиурая. Дукра при слове «врач» почему-то скрючило ещё больше.

Тумак слегка щёлкнул длинными сухими пальцами и, внезапно, словно лёгкий

ветерок просочился через двери кабинета, скользнул в спальню, а затем, невесомое

движение возникло рядом с первым советником. Ещё дуновение и что-то

желтоватое слегка коснулось шеи императора. Дукр облегченно вздохнул и, спрятав

глаза между щек, отключился…

– Надо поститься, – назидательный тон говорящего сглаживался глубоким,

бархатным оттенком. – Соблюдать жёсткую, сухую голодовку по два дня в неделю, а

в остальные дни принимать расслабляющие кишечник микстуры.

Тело Лиурая испытывало необыкновенную лёгкость и первой мыслью его, была

мысль о том, что смерть – это великое облегчение.

– Пост и молитва, – добавил мощным басом другой голос.

«Если это и есть муки посмертья, – блаженно потянулись мысли Дукра, – то

мне следовало давно задуматься над уходом. Издевайтесь демоны, мне всё равно

хорошо!» – последние слова он, не заметив, произнес вслух.

– Мы счастливы, что нашему императору стало лучше, – услышал он вдруг до

боли знакомый скрип, – это значит, что может быть, его величество соблаговолит,

наконец, открыть глаза и снизойдет до общения с его преданными слугами.

«Неужели он покончил с собой, чтобы и в загробном мире преследовать меня»,

– жалобно подумал Дукр, слегка приоткрывая веки. Первое, что он увидел, были

ноги, короткие кривоватые и чёрные, Они были вытянуты и лежали на кровати. –

«Это моя кровать и мои ноги» – пришла запоздалая мысль. – «Я не умер» – грустно

подумалось ещё спустя продолжительное время. Лиурай открыл глаза,

окончательно приходя в себя. Он был абсолютно нагим и лежал на своей кровати,

вокруг которой полукругом стояло четыре фигуры. От одной из них – худой и

завернутой в плащ он поспешно отвёл глаза, и, прикрывшись одеялом, стал

рассматривать остальные. Впрочем, на идеальных пропорциях и холодных красивых

глазах Дивы, он тоже не стал сосредотачиваться, однако личность рослого

желтокожего широкоплечего молодого мужчины с пустыми серыми глазами,

заворожила императора. Не то чтобы Дукр раньше не встречал Иутайцев, напротив,

их много служило в личной гвардии императора, но этот увитый сухими жгутами

мышц, излучал такую ужасающую равнодушную мощь, из-под которой

проглядывала, почти осязаемая дикая ярость, что Лиурай решил отложить радость

возвращения в мир живых на потом. Почувствовав его напряжение, воин, чуть

дрогнул уголками губ и слегка прикрыл глаза, что дало возможность

могущественному императору, наконец перевести взор. В отличие от почти

раздетого Иутайца, мощная фигура Первосвященника единой церкви Светоносного,

была облачена в длинную белую рясу с шелковым широким поясом. Белая с легким

румянцем, кожа гармонировала с голубыми глазами, излучавшими уверенность и

добродушие. Лиураю сразу стало легче. Незыблемая фигура пожилого священника,

которому с большой натяжкой, можно было дать лет, эдак, сорок пять, досталась в

наследство от предыдущего правителя. Ниолай всегда нравился Дукру.

– Рад вас видеть в добром здравии, – пророкотал последний. – Если

императору будет угодно, слуги помогут ему одеться, а мы подождем ваше

величество в кабинете. Лиураю было угодно, и вся компания покинула спальню,

одновременно вызвав прислугу. Вскоре одетый в лёгкий, бежевого цвета

необъятный костюм и кожаные серые тапочки, Дукр вышел к собравшимся. В

кабинете стояла напряжённая тишина. Воин застыл возле окна, Дива, подобрав

золотистое парчовое платье, сидела на одном из многочисленных кресел возле

стола, обмахивая холёное лицо небольшим веером, Тумак и Ниолай бродили вдоль

стен, увешанных картинами. Однако стоило императору пройти за свой стол, как

воин, с непередаваемой грацией сместился, по ходу закрывая все двери и окна,

ведущие в кабинет. И только получив его утвердительный кивок, Первосвященник и

первый советник подошли к столу Лиурая.

– Я, позволил себе пригласить лекаря, – шепотом проскрипел Тумак, кивнув на

Иутайца, – и священника. Участие этих людей в совете, против проведения которого,

я надеюсь, мой император не возражает, просто необходимо, – он выжидательно

уставился на Дукра. Лиурай молча кивнул.

– Тогда ознакомьтесь, – письмо, выпорхнув из недр плаща, упало на стол. Дукр

поспешно отшатнулся, Орайо не проявив никакой заинтересованности отвернулась,

а над посланием склонились, едва не касаясь друг друга, воин и священник.

– Дождались, – бухнуло в унисон двумя голосами, когда две пары глаз

закончили пробег по строчкам.

– Значит, я не ошибся, – Тумак, приглашающим жестом указал на кресла. Когда

все расселись, в кабинете на какое-то время возникла тишина взаимопонимания.

– Может, кто-нибудь хоть что-нибудь мне объяснит? – 10ротесту хрюкнул Дукр.

– Вы верите в бога? – Ниолай выбрался из-за стола и, тяжело вышагивая,

двинулся к висевшим в углу иконам, богато расшитых золотом и инкрустированных

драгоценными камнями.

– Всем известно, что император не пропускает ни одной службы… Но я не

понимаю… – Дукру пришлось неудобно повернуть шею, наблюдая за

первосвященником.

– Я спросил не об этом, – нетерпеливо перебил Ниолай, – меня интересует,

верите ли вы в существование Светоносного и в чём видите промысел божий, – он

подошёл вплотную к иконам, склонил голову, что-то прошептал и повернулся к ним

спиной. Образы над его головой полыхнули, образуя золотой нимб.

– Светоносный отец наш – начало всего сущего, а вера в него есть вечный

оплот сынов и дщерей его против врага рода человеческого, – поспешно забубнил

Лиурай, с испугом глядя на главу церкви. – Сила слабых в любви и мощь истинно

верующих разрушит границу, свершая промысел божий. И..

– И свет Отца во всех мирах развеет мрак, вернув детей его, да будет так! –

звучно закончил постулат первосвященник. – Однако враг могущественен и

многолик, – без всякого перехода пробасил Ниолай. – На территории Ковчега

Темному нет места, но церковь полагает, что ему удалось поселить среди людей

одно из своих мерзких порождений – некое существо под именем ЗВЕРЬ. Он очень

хитрый и сильный маг, подрывающий веру в умах и сердцах слабых. Последователи

его среди людей немногочисленны, но одарены богопротивной магией и

маскируются под разными личинами во всех слоях населения всего Ковчега. Орден

святых Целителей единой Светоносной церкви в каждом государстве непрерывно

ведет выявление всех сочувствующих, но ещё ни разу не удавалось выйти на след

реальных Последователей, и вот теперь… он у нас есть. Это письмо, священник

вновь подошел к столу и снизил тон, доказывает, что западня сработала. Помимо

всякой чепухи вроде «техномиров», оно указывает на то, что проводимая

либеральная политика, вместо кровавой диктатуры выманила Зверя из его логова и,

что ему все тяжелее дается обрести новых Последователей. Об этом говорит и

статистика Целителей.

– Но теперь, требуется пойти на другие меры, – скрипучий шёпот первого

советника, рисовал в воображении, отслаивающуюся от металла, ржавчину. –

Императору необходимо немедленно подписать указ о возобновлении смертной

казни, остановить выдачу документов всем эмигрантам, и, наконец, объявить о

начале подготовки к военному вторжению на территории Оссии и Иутая. Эти меры

убедят врага в вашей лояльности, делая возможным подобраться к нему вплотную и

уничтожить. Если, конечно, лучший боец – интуит ордена Целителей сумеет взять

след. При этих словах Тумака, тонкие губы желтокожего воина чуть заметно

скривились в презрительную гримасу. – Вместе с тем необходимо принять меры

личной безопасности императора, усилив его гвардию телохранителями из ордена и

священниками первого ранга.

– Принятие подобных мер неизбежно приведёт к волнениям среди всего

населения, не говоря уже о грядущей войне, – холодный тон Дивы, впервые за весь

совет проявившей тень интереса к теме, резко контрастировал с удивительно

мягким тембром её голоса.

– Именно поэтому, на всю операцию у Лиу-ту, будет не более десяти дней,

дорогая, – лицо Тумака исказила ужасная гримаса, видимо обозначавшая нежную

улыбку. – В, случае его провала наш император заявит о своем слабом умственном

состоянии, объявит о преемнике и низложит с себя полномочия главы государства.

Первый советник, снова тяжело уставился на затравлено озиравшегося Дукра. – Но,

мы, конечно, все будем молить бога о помощи слабым детям его, – закончил Тумак

после тяжелой паузы.

– Но как? – нервно взвизгнул Лиурай. Во имя господа – как?!Сможет, с

помощью этого треклятого обрывка бумаги, найти, великий воин, в чьих талантах я

ни на миг не сомневаюсь, – Дукр бросил быстрый взгляд в сторону вновь

превратившегося в статую Лиу-Ту, самую могущественную после бога, фигуру, и

каким, пусть я буду досуха сожран вампирами, оружием он сможет победить того, с

чьим существованием смирился – тут голос императора стал едва слышим,

смирился сам Господь?

– На самом деле, – снова подал голос первый советник, удивительно лишь то,

что это послание не самоуничтожилось, сразу после того, как вы его прочли. Всё

остальное является не таким сложным, как вам кажется. Дело в том, что на

территории моих скромных угодий, с недавнего времени, располагается фабрика, на

которой трудятся очень интересные и умные люди.

– Сборище еретиков, – хмыкнул первосвященник, вновь начавший

курсирование вдоль картин.

– Так вот, – не реагируя на реплику, продолжил Тумак, – часть этой группы, две

недели назад, после упорной работы, провела испытание аппарата, который может

передвигаться по воздуху и даже перевозить одного человека с небольшим грузом.

Таким образом, Лиу-Ту, взяв с собой письмо, погрузится в воздухолёт и начнёт

планомерный облёт Ковчега, исследуя его по секторам. Учитывая скорость

аппарата, это может занять максимум пять суток. Письмо, несущее чёткий слепок

магии, точно укажет интуиту местонахождение его автора. Что же касается оружия,

то могу сказать лишь то, что оно существует и экспедиция, посланная за ним, уже

близка к цели, а когда достигнет её, нашему герою, нужно будет лишь залететь и

подобрать могущественный артефакт.

– Не слишком ли легко, – пробормотал Ниолай, на миг остановившись, и

утыкаясь взглядом в водянистые глаза говорящего.

– Больше ничего об этом, к сожалению, сказать не могу, так как даже стены,

бывают не в меру болтливы – проигнорировал и это замечание Тумак. Затем,

поежившись, окончательно завернулся в плащ и ещё глуше произнес: – Теперь,

когда общая картина, происходящего, ясна по-видимому всем присутствующим,

думаю, что императору имеет смысл незамедлительно поставить подписи на уже

подготовленных его преданным слугой, указах. – Также, я позволил себе, – плащ на

Тумаке слегка шевельнулся и сухая рука, унизанная перстнями, положила перед

Лиураем несколько исписанных, гербовых пергаментов, – подготовить от Вашего

имени распоряжение для казначейства о срочной выдаче двухсот миллионов

золотых, для реконструкции охотничьих угодий.

– Но, – протестующе хрюкнул Дукр, – ведь ранее требовалось сто…

– У императора прекрасная память, – небрежно перебил Лиурая Тумак. –

Однако, он, конечно же, понимает, что возникшие новые обстоятельства,

предполагают большие расходы. – Подписывайте, – вдруг лязгнул он, подтолкнув

бумаги прямо под нос Дукру. – А теперь, – вновь заскрипел он, когда избегающий

пустого взгляда советника, Лиурай поспешно расписался на каждом листе, – я

думаю, что с разрешенья императора, совет закончен. – Он встал, одновременно,

убирая все бумаги в недра плаща. Вслед за ним поднялись и Дива с Лиу-Ту. –

Господин первосвященник, вдруг, – словно что-то вспомнив, повернулся в сторону

Ниолая, Тумак. – Вы ведь не будете возражать, если Лиу-Ту и я, по дороге в моё

имение, куда мы немедленно отправляемся для подготовки полёта, посетим от

вашего имени Храм Святых Старцев?

– В любое удобное для вас и ваших спутников время, – мягко улыбнулся

Первосвященник, глядя в глаза первого советника, – храмовники рады

приветствовать каждого верующего.

– Прекрасно, значит я могу рассчитывать на встречу с человеком из храма,

который, как мне стало известно, не так давно вернулся из Оссии. Говорят, что он

маг, и что он гостил не только у соседей, но и якобы смог поучаствовать в

путешествии намного дальше, за территорию Ковчега в сопровождении некоего

сказочного существа? – холодный тон первого советника, теперь напоминал

изморозь на упомянутой выше ржавчине.

– Людям вообще свойственно фантазировать, – соболиные брови Ниолая,

слегка сдвинулись к переносице. – Но кому, как ни истинно верующему, видному

государственному деятелю, должно быть известно, что магия есть богопротивное

деяние врага рода человеческого, а россказни о сотрудничестве храма с каким-то

мифическим существом, вообще не что иное, как попытка очернить доброе имя

верных слуг господних.

– Что ж, значит тем более нам необходимо побывать у старцев, – Тумак, вновь

уставился на Лиурая, – ведь в первую голову, самому императору нужно сохранение

доброго имени славных служителей божьих.

– Это представляется весьма важным, – словно под гипнозом, чуть не по

слогам подтвердил Дукр. – Я, надеюсь на всяческое Ваше содействие в этом

вопросе, Ниолай.

– Хорошо, в моей канцелярии, вам передадут сопроводительное письмо,

господин первый советник, мягкость первосвященника отвердевала с каждым

словом. – Оно даст вам право на посещение всех объектов на территории храма и

поможет получить максимально откровенную информацию из уст любого

храмовника. Думаю, что именно это, и ничего более имел в виду мой император? –

теперь уже ледяные глаза Ниолая, придавили, совсем сникшего Дукра.

– Этого будет вполне достаточно, – неожиданно вмешалась в противостояние

Дива. – И, вообще, дорогой, разве у нас не на счету каждая секунда? – её

мелодичный голос с ноткой капризности, разрядил обстановку. – Действительно,

время не ждёт, – Тумак, взяв Орайо под руку, вышел из кабинета. Вслед, за ним,

слегка поклонившись императору, который, сидел, обхватив лицо руками, молча

заскользил целитель.

– Только искренняя вера, может дать надежную опору, в ненадежном мире, мой

император, неожиданно мягко и тихо произнес, вдруг, задержавшийся у выхода

первосвященник. – И никакие посулы, и соблазны, не должны смущать души рабов

божьих, в, их, устремлениях к единству с ним – Ниолай неотрывно смотрел

испытующим взглядом на закрытое руками лицо Дукра.

– Я, знаю, мой друг, знаю, – ещё более тихо произнёс император, устало,

отнимая руки от лица и делая слабый отпускающий жест, в сторону

первосвященника. Ниолай, ещё раз, с сочувствием, но внимательно посмотрел в

глаза Лиурая, затем, не произнеся ни слова, тяжело ступая, покинул кабинет.

Император, оставшись в одиночестве, неподвижно сидел, до тех пор, пока не стихли

шаги удалявшегося первосвященника. Затем, он с неожиданной живостью, выбрался

из кресла, и, подойдя к дверям, запер их изнутри, на тяжёлый засов. Потом,

прислушиваясь, постоял возле дверей и, наконец, облегченно вздохнув, вновь

вернулся к столу. Там он, тяжело отдуваясь, опустился на колени и выдвинул

потайной ящичек, спрятанный под крышкой стола. На дне ящичка, лежал небольшой

продолговатый предмет, черного цвета, усыпанный серебристыми кнопочками.

Опять засопев, Лиурай извлек его, поднялся с колен, и напряжённо шевеля губами,

принялся бить по нему толстыми пальцами.

– Я просто поражен тем, как за короткий, двухмесячный срок, мудрый

император, мощнейшего государства, истинного мира освоил трудную науку

правильного набора вызова, – сарказм сочился в каждом слове уверенного мужского

голоса, который донёсся вдруг из предмета. – Впрочем, вы могли и не утруждать

себя, – одна из стен, вместе с картинами сдвинулась, и из небольшого проёма в

кабинет вальяжно зашёл мужчина, держа в руке точную копию предмета,

хранящегося в столе императора. Одежда его состояла из полностью обтягивавшего

спортивную фигуру чёрного комбинезона, а на ногах были высокие шнурованные

ботинки из кожи. – Я присутствовал с самого начала высочайшего совета, –

пронзительные чёрные глаза на красивом, молодом лице с иронией смотрели на

Лиурая, – и не могу не отметить, беспримерное мужество и героизм императора,

проявленные им во время обсуждения острейшей темы.

– Я всё сделал согласно нашей договорённости, – хмуро произнёс Дукр,

водворяя предмет на место, – теперь ваша очередь.

– Что вы говорите? Моя очередь? Хорошо, но сначала восстановим цепь

событий. Итак, когда два дня назад ваш визжащий голос по дальней связи,

оповестил меня о полученной писульке, я прибыл к вам и предсказал всё

дальнейшее, что произойдёт, и посоветовал успокоится, так?

– Так, – нехотя буркнул Лиурай, плюхаясь в кресло.

– Тогда же, – продолжил пришелец, надвигаясь на императора, – я предложил

вам не сопротивляться на совете ни одной из сторон, а просто плыть по течению,

так?

– Так, – голова Дукра по мере приближения незнакомца всё больше

утапливалась между плечей.

– Но вы, вместо того чтобы успокоится, блевали два дня, и лишь, после

вмешательства целителя, смогли соображать, а единственным вашим достижением,

было то, что вы все же запомнили мой совет, и не остались лежать здесь, рядом с

собственным столом, напоминая подушечку для игл. Однако на совете, до вас

дошло, что мои слова о, неминуем конце вашего мира подтверждаются и что если

вы не будете сопротивляться течению событий, то это не будет забыто, вы решили,

что уже всё сделали, и обещанное императорство в одном из небольших миров, у

вас в кармане. – Увы, я должен, вас огорчить. Императором, а правильнее будет

сказать, президентом, развитого мира, запросто так не становятся, – бездонные

глаза нахлынули на Лиурая, а голос говорившего стал напоминать стук молота по

наковальне. – Вам придётся ещё много трудится…

* * *

Столица уже тихо спала, когда карета Первосвященника, запряжённая

четвёркой вороных, остановилась перед коваными воротами, перекрывающими

доступ в церковный городок. Он был расположен на окраине Льюира, и включал в

себя, помимо небольшого жилого сектора, три огромных, сделанных из белоснежных

валунов, храма, разбросанных на территории великолепного парка, который состоял

из всевозможных деревьев, и многовекового тёмно-зелёного газона. В самом конце

парка располагались конюшня и кузница. Ворота, немедленно открылись и карета

бесшумно покатилась в сторону центрального храма, отличавшегося от других лишь

большим количеством колоколов на огромной колокольни. Ниолай легко спрыгнул,

не дожидаясь пока возница установит подножи, и устремился внутрь. Пройдя в

широкие, из белого дуба, двери и, не забывая отвечать на поклоны, оказавшихся в

храме служителей, он быстрым шагом пересек богато расписанный церковный зал и,

открыв ещё одни двойные двери, размером намного меньше, входных, прошел в

свои покои. Жилище главного церковника было странной помесью из аскетизма и

роскоши. Маленькие окна, голые серые стены, и обезличенный потолок, вызывали

приступ мыслей о бренности всего сущего. Однако при взгляде на роскошные

кресла, вырезанный из кости, стол и огромную мягкую кровать, эти мысли

приобретали некую размытость и нечеткость. Ниолай подошел к столу и, вдруг

произвел действия, точно, копирующие недавнее поведение императора.

Опустившись на колени, он поднырнул под стол и открыл тайник. Разница была

лишь в том, что первосвященник при этом не сопел и не отдувался. Когда Ниолай

поднялся, в его руках, издавая слабое свечение, была маленькая и очень древнего

вида икона. Изображения на ней были почти стерты, но Ниолай и не пытался их

рассматривать. Резко встав, и сжимая икону в руке, он, прошёл в угол своей кельи и,

вновь, что-то шепча, опустился на колени перед, развешанными там образами. Так

он стоял довольно продолжительное время, затем губы его перестали шевелиться,

глаза остекленели и тело, словно потеряв стержень, безвольно распростерлось на

полу. В тот же миг, точный двойник Ниолая, только, как будто сотканный из

прозрачных солнечных лучей, появился на вершине одной из заснеженных скал, в

бесконечной гряде Елейских гор, государства Оссия. Здесь царило раннее летнее

утро, украшенное нежным восходом.

– Что за тревога на сердце брата моего? – голоса не было. Слова просто

пронеслись в голове Ниолая, когда возле него, откуда-то сверху, бесшумно

приземлилась мощная фигура. Мируэх сложил крылья за спиной и устремил взгляд

спокойных глаз в глаза Первосвященника.

– Тумаку известно о старце Авее, – так же беззвучно произнёс Ниолай. Затем

он подробно изложил события, произошедшие на совете. «Было и ещё кое-что, –

мысленно произнес он, заканчивая краткое повествование. – В течение всего совета

меня не отпускало чувство присутствия ещё чего-то или кого-то чужого. Я пытался

пробиться к источнику, но то, что меня блокировало, было чем-то неживым, скорее

механическим, и намного сильнее моих возможностей».

– Ты хорошо сделал, что предупредил меня, брат, – неслышимый тон мируэха

был абсолютно спокойным. – Но помочь, я смогу немногим. Ты, знаешь, что мы

немногочисленны, и наши силы рассредоточены и используются на максимуме в

окраинных государствах Оссия и Иутай. Арика, же, не имея границ с миром Тёмного,

должна оставаться оплотом духовности и как можно дольше обходится без нашего

вмешательства. Тем более что в последнее время натиск тварей мрака на Границе

многократно усилился и окраинным государствам без нас не сдержать ночные

прорывы. Это, по всей видимости, связано с провалом миссии Авея, когда мы

потеряли одного из братьев. Тот, кого отправил к нам Темный, очень опасен, и даже

нам мируэхам, неизвестен порог его силы. Сейчас он где-то на территории Ковчега и

только Авею под силу опознать его по магическому отпечатку, однако он очень

ослаб после схватки. Ты должен добыть оружие про которое говорил Тумак и

передать его нам, но, сначала пусть целитель найдет источник послания, так как это

может оказаться следом Приближенного Темного, да и должно занять совсем

немного времени. Вместе с тем необходимо предотвратить контакт Авея с первым

советником, так как первому надо восстанавливаться, а последний проявляет

странную активность и удивительную осведомленность. Светоносный отец да

пребудет с тобой, вот возьми, это поможет тебе. Огромные крылья плавно

разошлись в стороны, и могучая фигура взмыла вверх. В ту же секунду двойник

Ниолая исчез, а в далекой келье безвольное тело ожило, Первосвященник встал

сжимая в одной руке иконку, а в другой золотистое, словно шелковое, перо…

Звёзды, слегка подергиваясь нежной предрассветной дымкой, тускло освещали

широкою мощеную дорогу, по которой двигался тяжело вооруженный конный отряд.

Охрана Первого советника состояла из сорока всадников и трёх идентичных

экипажей, снаряженных шестерками лошадей. Кареты представляли собой

воплощение роскоши и надежности. Мебель внутри состояла из двух огромных,

мягких диванов из, особым способом, выделанной светлой кожи и небольшого

круглого столика, имеющего внутренний отсек, с постоянно пополняемыми

продуктами длительного хранения (вяленое мясо, лепешки и т.д.). Стены, крыша и

днище, снаружи и изнутри, обшитые резным деревом дорогих пород, скрывали

внутри себя листы легкого, но удивительно прочного металла. Конструкция

внутренних запоров на дверях и защитных ставен на окнах, позволяла выдержать

даже продолжительную осаду. Ну, а если учесть, что дерево было обработано

специальным негорючим составом, и что стены имели целый комплекс скрытых

бойниц, под всевозможное колющее, режущее и стреляющее оружие, которое в

немалом количестве хранилось во внутреннем оружейном отсеке, то, вздумавших,

бы, обидеть первого советника, хулиганов, становилось немного жаль. В головной

карете одиноко застыла фигура целителя, в средней, прильнув к смотровым щелям,

расположилась четверка чернокожих немолодых опытных воинов, ну а в

замыкавшей кортеж карете находились, сидевшие напротив друг друга Дива с

Тумаком.

– Ну, что, человечки, может споем? – мелодичный голос, разорвал тишину и

рядом с оцепеневшей Дивой, с лёгким шорохом, проявилась тень, завернутая в

серо-серебристый плащ. В тот же миг, на бедро Орайо легла изящная, но сильная

рука, а чёрные, без белков глаз, на прекрасном лице, ласково отыскали водянистые

глаза, отпрянувшего Тумака. – Не в голосе? – с неподдельным участием продолжил

визитер, оглядывая спутников, – может тогда ты, Морта? В ответ на эти слова, что-

то еле слышно хлопнуло и, теперь уже рядом с первым советником, появилась тень.

– Если Приближенному Руо, будет угодно, то, я могу и станцевать, –

великолепное тело гуаргуаны, грациозно опустилось на колени, переставшего

дышать Тумака, но, – она откинула густые черные волосы с изумительно нежного

лица, – если ты не возражаешь, сначала, я хотела бы перекусить.

– Ближайшее кладбище в дне пути, дорогая – засмеялся Руо, – а я не уверен,

что господин советник возит с собой чуть начавшие разлагаться трупы, столь нежно

тобой любимые. Впрочем, с концертом, я могу и подождать. Морта, – это Дива и

Тумак. Дива, Тумак-это Морта. Меня, я думаю, все помнят, – он, посерьёзнев, обвёл

взглядом быстро кивнувших представителей супружеской четы.

– Теперь, когда все знакомы, я хотел бы услышать от моего близкого друга, что

он сделал в связи с моей небольшой просьбой? – Морта, ты не могла бы перестать

елозить на коленях господина Тумака, а то мне кажется, мысли его начинают

приобретать неадекватное ситуации, направление и мы можем стать свидетелями

семейной ссоры, на лицезрение которой, к сожалению, у нас совсем нет времени, –

рука Приближенного, в это время беспрерывно то сжимала, то поглаживала

напряженное бедро Дивы. – Ну, Тумак, и как продвигаются поиски того милого

старичка, кратким знакомством с которым, я бесконечно горжусь? Разузнать его имя

и местонахождение, вам, как первому советнику императора и главе тайной

канцелярии в одном лице, я надеюсь, не составило труда?

– Мы как раз направляемся в храм Святых Старцев, – хмуро пожал плечами

Тумак, – где, как мне донесли, может находиться Авей, так вроде бы его зовут.

Благодаря посланию, отправленному вами императору, мне удалось получить у

первосвященника письмо, которое даст мне доступ в здание Оборотного храма. Там

через тайный портал, я с помощью интуита смогу пройти прямо в сады обетования,

где Авей наверняка набирается сил, после вашего с ним, знакомства.

– Очень хорошо, первый советник. Отлично! Шансы сохранить ваше

прекрасное, хоть и слегка худоватое лицо, на бесконечно долгое количество лет

резко возросли, – в голосе Руо казалось, забил фонтан, кристально чистой,

родниковой воды. – Конечно, – его рука так сильно сжала несчастное бедро, что

Дива, не выдержав, застонала, – и ваша прекрасная супруга, может начинать

рассчитывать на это. Хотя мне искренне жаль, что напряжённая работа на столь

ответственных постах всё-таки не прошла для вас бесследно, так как мне абсолютно

неизвестно про какое послание императору вы говорите. Впрочем, я был бы не

прочь взглянуть на него, если оно у вас, разумеется.

Тумак молча протянул, уже порядком измусоленное письмо.

– Так, весьма интересно, – протянул Руо, после беглого просмотра. – Что ж,

письмо у вас, значит был совет? – произнес он, возвращая послание первому

советнику. – Не хотите посвятить меня в детали? Хотя нет, пусть это сделает Дива,

её голос мне нравится больше… Когда, то и дело постанывавшая от

продолжающихся эксперементов над её бедром, Орайо, закончила отчёт,

Приближенный подался вперёд, и уставившись предельно добродушным взглядом в

невыразительное лицо Тумака, произнес: Я считаю, что вы правильно решили найти

писателя. Мне также интересна личность этого многообещающего самозванца-

зверя, как вы его называете. А ещё мне хотелось бы узнать поподробнее об

экспедиции, отправленной вами за оружием.

– Да вобщем нечего особо рассказывать, – Тумак, привычно поёживаясь,

завернулся в плащ. – После полученных от вас инструкций и карты, месяц назад, я

отправил отряд легко вооруженной конницы, из ста единиц в пустыню Куорг. Они

через два дня, должны достигнуть развалин какого-то храма, указанного на карте,

окружить его, заняв оборону, на всякий случай, и ждать прилета, названного вами,

интуита.

– И?!

– Он, как вы мне и приказали, – тяжело вздохнув, продолжил Тумак,

проинструктирован и, в одиночестве должен будет забраться в глубину храмовых

развалин. Внутри, благодаря своему дару, найти какой-то меч, куда-то там вросший,

и прочитав заклинание, которое должно будет само родиться у него в голове,

вытащить его, затем сесть в воздухолёт и улететь.

– А меч?

– А меч, он, конечно, привезёт мне, а я, конечно, передам его вам. – Зачем

проверять мою память? – с опаской, но всё же с заметным раздражением, закончил

Тумак.

– Вы же отказались спеть для меня! – рассмеялся Руо. – А теперь, советник,

слушай меня внимательно, – изящные руки внезапно обхватили голову Тумака, и

словно пушинку придвинули к черной бездне глаз Дуно. – Скоро будет развилка, на

которой мы разделимся. Ты и твоя спутница пересядете в карету целителя и

поедете к себе в имение, где полностью сосредоточитесь на экспедиции и оружие. Я

должен получить этот меч как можно скорее, поэтому храмом святош и Авеем,

займемся мы с Мортой. Охране скажешь, что свою карету отправляешь в дар Храму

Святых. Нам понадобится письмо Первосвященника и один, – Руо слегка запнулся,

мельком взглянув на подавшуюся в предвкушении свою спутницу, – да, всё-таки

один молодой воин, – твердо закончил Приближённый, не обращая внимания на еле

слышный разочарованный вздох гуаргуаны.

– Но, ведь вы не сможете проникнуть в… – начавшая было говорить Дива вдруг

в ужасе смолкла. Чуть улыбаясь, напротив сидело её собственное отражение, а

рядом, кутаясь в болотного цвета плащ, слегка сотрясалась от беззвучного смеха,

точная копия её сухощавого супруга. Дальнейший путь вплоть до появления

указателя на Храм Святых Старцев, прошёл в полной тишине. Кареты остановились,

Тумак и Дива вышли. Раздались короткие сухие приказы и вскоре в сторону храма

бесшумно покатила одна карета, управляемая пожилым возницей, с признаками

глубокой внутренней дизгармонии на одуловатом лице. Чуть поодаль держалось

сопровождение в виде одного чернокожего воина, на вид, которому, можно было

дать лет двадцать. Когда развилка осталась далеко позади, из окна кареты, тускло

освещаемой ночными звездами, выглянуло чудесное лицо Дивы Орайо. – Эй,

юноша, – глубокий грудной голос, не смог бы оставить равнодушным даже бревно. –

Молодой человек, может быть, вы согласитесь составить кампанию вашей госпоже и

присоединитесь ко мне в карете?

– Но разве вы не сопровождаете, сейчас своего супруга по дороге в имение? –

лицо юноши удивленно вытянулось, и он осторожно подал лошадь вперед.

– Воину не пристало задавать вопросы, – губы Дивы капризно изогнулись, а в

голосе появилось томное придыхание, – тем более, когда его мужественная

внешность привлекает даму. – Прыгайте, – она приглашающем жестом распахнула

дверцу кареты. Юноша нервно вздохнул, и, выровняв лошадь, словно в омут

соскользнул в призывную темноту. Первым, что бросилось ему в глаза, был

холодный немигающий взгляд пустых глаз первого советника.

– Простите, я не … – враз осипшим голосом, начал было молодой человек, но

вдруг горло его сдавили невидимые тиски. Глаза юноши с ужасом округлились, руки

внезапно оцепенели, а на правом плече зияя черными провалами глаз и щелкая

челюстями, появился абсолютно лысый череп. Жуткие, поломанные зубы противно

поскрипывали, а из левого плеча, стремительно увеличиваясь в размерах, вырастал

ещё один. Страх окончательно парализовал воина, взгляд стал умоляющим, но

Тумак и Дива продолжали холодно взирать на него. Затем, губы первого советника

слегка шевельнулись, и темные черепа хищно оскалившись, набросились на

несчастного юношу. Крепкие челюсти перемалывали плоть не пожирая, а разлагая в

считанные секунды. Черепа обрели призрачные шеи, произраставшие из плоти

чернокожего воина, которые непрерывно удлинялись, позволяя ужасным челюстям,

доделать их работу. Вскоре всё было кончено, и на полу кареты образовалась груда

костей и наполовину разложившегося пережеванного мяса. Лже Тумак лениво

зевнул и, демонстративно прикрыв нос, отвернулся, глядя в окно.

– Спасибо! – мягко прозвучало ему в спину. Ногти гуаргуаны удлинились и

слегка загнулись, глаза затянуло плотоядной поволокой. Она возбужденно заурчала,

и её ровные, белоснежные зубы, впились в отвратительную массу…

– Открой секрет, Мотра, – произнес Руо, когда урчание за его спиной

прекратилось. Как ты ухитряешься сохранять такую фигуру, после столь обильных

ужинов? Он повернулся, с легким удивлением рассматривая темное пятно на полу,

где ещё недавно было то, во что превратилось молодое тело. Гуаргуана в ответ

томно улыбнулась, игриво облизывая влажные губы. Взгляд её раскосых,

зеленовато-желтых глаз, излучал умиротворенность, а ногти приняли обычную

форму. Ещё через миг напротив Тумака, сидела его прекрасная Дива.

– Вся энергия, получаемая от нашей пищи, перерабатывается в магический

потенциал, запас которого, истощается вне зависимости от применения магии и

нуждается в постоянной подпитке, – непринужденно ответила Дива-Морта, проведя

руками по роскошной груди и бедрам, – а красивая фигура, это у нас от папы, –

взгляд её стал призывным – кого ты выберешь? Покорную Морту или гордую Диву?

Карету в этот миг сильно тряхнуло, и гуаргуана оказалась на коленях Руо.

Приближенный, осторожно, снял с плеч, уже обвившие было его чудесные руки,

нежно погладил девушку по голове и лёгким хлопком по мягкому месту отправил

красавицу на противоположный диван.

– Побереги силы, Морта! Надеюсь, ты помнишь, куда мы направляемся? –

несмотря на слова и действия их сопровождающие, тон Руо просто обезоруживал.

– Раз уж мы заговорили о делах, – лицо и голос Дивы старательно выдавали

крайнюю степень перенесенной обиды, – тогда быть может великий Дуно,

согласится пояснить мне кое какие детали?

– Спрашивай, – коротко кивнул Руо.

– Почему люди идут за мечом, который так важен для тебя? – вопросы

посыпались, словно бусины по полу из разорванного ожерелья. – Кто этот целитель?

Если у тебя была карта, то почему бы тебе самому просто не забрать оружие, и

вообще что это за железяка? Како… – Морта задохнулась посредине слова,

натолкнувшись на длинный изучающий взгляд Руо.

– Всё-таки я был прав, когда считал, что долго носить человеческую личину

вредно, – искреннее сочувствие пропитывало каждый звук Приближённого.

– Ты это о чём? – с подозрением поинтересовалась гуаргуана, – на всякий

случай, отодвигаясь на край дивана.

– Я о слабоумии, – лёгкие ноты ехидства, лишь добавили мелодичности голосу

Дуно. – Догадываешься о чьём?

Морта в ответ лишь ещё больше обиженно поджала чувственные губы.

– Если бы кто-то был бы чуть более наблюдателен, нежели человеческая особь

женского пола, – не обращая внимания на реакцию гуаргуаны, – продолжил Руо. –

То этому кому-то, стало бы сразу понятно, что ни о каком мече, ни о какой карте и уж

точно ни о каком целителе, мне ровным счётом ничего не известно.

– Но ведь, Тумак сказал, что ты сам..? – от удивления Морта даже забыла про

обиду.

– Слушай, я не знаю, какими расслабляющими препаратами и травами

пользуется в последнее время первый советник,-в тоне Приблеженного засквозила

скука. – Но одно я знаю абсолютно точно. Я не давал Тумаку никаких заданий, кроме

как найти этого Авея! Насчёт всего остального у меня есть кое-какие догадки… – он

выдержал длинную паузу во время, которой, Морта в нетерпеливом любопытстве

подалась вперед. – Однако, сейчас не время и не место что бы говорить о них-с

этими словами Руо замолчал и вновь отвернулся к окну, давая понять, что разговор

окончен. Вид из окна был чудесен. Большие лиственные деревья, стоявшие вдоль

пустынной дороги, в бликах начинавшего пробуждение солнца, казались могучими

великанами, раскинувшими мощные руки в приветствии путешественникам. Дуно с

удовольствием пил сладкий воздух, когда в темноте что-то прошелестело, лошади

испуганно заржали, а возница вдруг издал короткий стон, сразу же перешедший в

булькающий хрип. Ещё спустя миг стало ясно, что лошадьми никто не управляет и

обезумевшие от ужаса животные, понесли.

– Что там ещё? – чуть взволнованно протянула гуаргуана, придвигаясь к Руо.

– Комарик, – коротко бросил Приближенный и скользнул в оконный проем,

перебравшись на крышу кареты. – Ужинаем? – вежливо поинтересовался он у тени,

накрывшей тело возницы. В ответ он увидел яростно сверкнушие белки глаз на

тёмно-жёлтом лице с острым носом и длинные, опускавшиеся ниже скошенного

подбородка, похожие на иглы клыки, с которых что-то капало на разорванное горло

человека.

– Лучше бы ты сидел внутри своего ящика, дожидаясь очереди, сушеный

червяк, – прошелестел вампир и с со сверхъестественной скоростью метнулся к шее

лжеТумака. Однако вместо податливой плоти его клыки нашли железную кисть

правой руки Дуно, сжавшуюся в кулак и мертвой хваткой удерживающей обе иглы

противника.

– Грубиян, – произнёс Руо, одновременно нанося свободной рукой легкий на

вид удар ладошкой по лбу оппонента. Вампира отбросило назад на тело

поверженного возницы. Глаза его затравленно смотрели на кулак Дуно, в котором

остались оба его вырванные с корнем клыка. Больно? – мягко поинтересовался

Приближённый, придвигаясь и поднимая упавшие вожжи.

– Тебе нужна помощь? Мнимая Дива далеко высунулась из окна и увидела

опрокинутого навзничь вампира, на которого неспешно надвигался Дуно. – Ба, да это

Крок! Руо остановись, пожалуйста, я знаю его.

– Морта, он съел нашего возницу и хотел укусить меня! К тому же он дурно

воспитан и даже не здоровается с дамой – Приближённый занёс руку над

съежившимся вампиром для последнего удара.

– Крок ну не молчи же, – тон Морты чуть повысился. Ведь ты принял нас за

людей и только поэтому напал, не так ли?

– Мне ошень шаль, я ошибшья, – прошамкал вампир, стараясь не смотреть в

глаза Руо.-Здравштуй Морта, давно не виделишь.

– Между прочим, Крок не просто вампир, – выдала последний аргумент

гуаргуана застывшему в нерешительности, Приблеженному. Он нахтллипхуэттер.

– Морта, ты меня расстраиваешь, – Дуно опустил руку и покосился на свою

спутницу. Меня не интересует, как вы с ним нежно называете, друг друга, но, судя по

длине того, что ты сказала у вас обоих серьёзные проблемы. Какой ещё нахтипупер?

– вдруг рявкнул он, натягивая вожжи.

– На-хтлли-пху-эттер, – по слогам, чуть улыбаясь, произнесла лжеДива. – Это

значит, что он рожден от вампира отца и матери гуаргуаны и не боится солнечного

света. Он мой брат в какой-то степени. К тому же, если ты, наконец, успокоишь этих

взбесившихся тварей, – она ткнула в сторону, разбрызгивающих пену лошадей, – то,

я думаю, что Крок, мог бы временно, заменить нам возницу. В ответ на эту фразу,

вампир быстро кивнул. Дуно принял глубоко задумчивый вид, затем пробормотав

что-то о матери Морты шикнул на притихших лошадей, бросил поводья вампиру и

полез внутрь кареты…

Храм Святых Старцев был расположен на склоне берега красивой и бурной

реки Нимпа. По сути это был даже и не храм, а скорее небольшой укреплённый

город, включающий в себя храмовые строения. Состав населения был

разношерстен и разноцветен. Но поскольку основным назначением города было

развитие и укрепление веры в Светоносного, то все таки костяк города составляли

монахи. Правда в обязанности их входило не только и не столько отправление

служб, как участие во всех сферах жизнеобеспечения города. Монахи были среди

ремесленников и торговцев, среди стражей и чиновников, среди крестьян и рыбаков

и т. д. В белые рясы были одеты аскетичные чернокожие, белые и жёлтые тела. В

общем, служители господа были вездесущи и, конечно, управляющий городом совет

Святых Старцев, был в курсе абсолютно всех событий, происходящих в их епархии.

Впрочем, осведомленность старцев относительно жизни всего Ковчега, немногим

уступала, если не превосходила, знаниям главы тайной канцелярии Тумака.

Бронированная карета первого советника достигла кованных высоких ворот

города, когда солнце уже стояло высоко в зените. Управлявший, лошадьми Руо,

конечно в личине сухощавого второго лица государства, был завернут в неизменный

плащ, и пребывал в довольно мрачном настроении. Ранним утром, едва завидев

вдалеке купола, вампир, сидевший на козлах, бросил поводья и, прошамкав, что ему

не нравится, когда на него падают отблески с золотых крестов, растворился в

лесной чаще. В результате, всю оставшуюся дорогу, правил Приближенный,

попеременно поминающий, вампиров, гуаргуан, их матерей и отдаленных

родственников…

Охрану ворот осуществлял смешанный караул из двух стражников,

вооруженных алебардами и двух храмовников, напротив, не имевших при себе

видимого оружия. Один из монахов, угрюмого вида здоровенный детина в

традиционно белоснежной рясе подошел к остановившейся карете и тяжелым

взглядом уставился на Дуно. Руо ответил печально-торжественным взглядом. Так,

не произнося ни слова, человек и Приблеженный сверлили друг друга глазами до

тех пор, пока пауза не стала буквально звенеть от напряжения.

– Кого везёшь? – наконец грубо пролаял стражник.

– Труп возницы, свежесъеденный, болван – проскрипел лжеТумак, слезая с

козел. Он открыл дверцу кареты так, чтобы стало видно тело, завернутое в дерюгу,

лежащее напротив Дивы на лице, которой было выражение неподдельного ужаса.

– Эй ты, – высокомерно обратился Руо к одному из стражников в обычной

форме, – мигом слетай в караулку и позови дежурного чиновника из тайной

канцелярии. Скажи, что прибыл первый советник, что он зол, устал и с трупом.

Молодого алебардиста, будто ветром сдуло, однако на мрачного храмовника

высокий чин прибывшего не произвел ни какого впечатления и все время ожидания

чиновника, он продолжал с недоверием буравить глазами сухую фигуру Тумака.

Впрочем, офицер тайной канцелярии, появился незамедлительно. Ростом он не

уступал храмовнику, а на немолодом, чернокожем лице поблескивали глубоко

посаженные пронзительные глаза. Одет он был в плащ, похожий на тот в который

завернулся Тумак, только серо-стального цвета. Это почему-то, вызвало лёгкую

улыбку на лице Приблеженного.

– Что здесь происходит, Ноли? – сухо поинтересовался офицер у мрачного

храмовника. Он подошел к карете и, не дожидаясь ответа, произнес: – Здравствуйте

господин первый советник. Приношу свои извинения. Но где ваша охрана?

– Она сопровождает другую персону по важному делу. Я и моя супруга, в

сопровождении одного воина направились к вам, но по дороге на нас напали

вампиры. К счастью, их что-то вспугнуло, и мы потеряли только охранника и возницу,

– прошипел Руо, вплотную подойдя к офицеру. Монах, все это время стоявший

рядом, мрачно хмыкнул и, развернувшись, молча отошёл к своим.

– Мне нужно срочно увидеть, кого ни будь из Совета Старцев, офицер, –

продолжил Дуно и выжидательно уставился в глаза собеседника.

– Меня зовут Дикарио Друн, я был у вас с посланием год назад, господин

советник, – офицер подтянулся, оправив складки плаща. Руо молча пожал плечами

и придал своему лицу скучающее выражение. – Для меня будет честью лично

сопроводить Вас к Храму Совета, господин Тумак, если конечно вы не возражаете.

– Конечно, только не забудьте распорядиться насчет покойника, – скука,

казалось, навсегда обосновалась на высушенном лице Тумака. Спустя совсем

непродолжительное время, карета, управляемая пожилым низкорослым возницей,

которого привел Дикарио, въехала в город. Здания, стоявшие вдоль мощеных

камнем широких дорог, были невысокими, но в большинстве своем очень

красивыми. Здесь все, от маленьких проулков, выходящих на широченные

центральные улицы, до импозантных торговых рядов, внушало надежность и

уверенность в завтрашнем дне. Город встретил экипаж первого советника,

множеством любопытных глаз и обычным гулом, занятых работой, и просто

гуляющих, людей. Тумак и Дива, с легким интересом, слушали, взявшего на себя

роль гида Друна, который увлеченно рассказывал о новых и старых постройках и

жителях города. Видно было, что Дикарио гордится городком и всячески хочет

показать столичным гостям, что процветание и благосостояние здесь не уступает

Льиру.

– Скажите офицер, прервал его излияния Руо. А где расположен Оборотный

храм, и как устроена его охрана?

– Здание Оборотного храма, одно из самых старых строений города, –

удивленно ответил Дикарио, бросив странный взгляд на Тумака.

– Оно представляет собой небольшую крепость и находится в нижней части

старого города. Что касается его охраны, то здесь я могу опираться лишь на

косвенные знания, так как церковь, пользуясь независимостью от государства,

никого кроме служащих там храмовников и собственно самих Старцев, туда не

пускает. Они объясняют это тем, что службы, отправляемые там, могут идти на

пользу только посвятившим себя господу, а души не подготовленных могут

пострадать. Все попытки подробнее узнать о роде их занятий не привели ни к чему.

Местное отделение тайной канцелярии семь раз пыталось внедрить туда своих

людей, под видом адептов, но все заканчивалось их бесследным исчезновением.

Обо всем этом, было подробно изложено в послании, о котором я упоминал ранее, –

Дикарио Друн, вновь странно посмотрел на главу своей службы.

– Что насчет силового проникновения? – вновь игнорируя недоуменный взгляд

своего визави, продолжил допрос Дуно.

– Но ведь мы не находимся в состоянии войны с собственной церковью, –

совсем растерялся Дикарио. Да и трудно представить себе положительный исход

такого мероприятия в городе, где более половины жителей носят белые рясы. К

тому же, той горстке безумцев, что может быть, и согласилась на подобный

авантюризм, пришлось бы иметь дело не только с рядовой охраной, но и со

Старцами, а об их возможностях ходят разные слухи.

– Например? – коротко бросил Приближенный, обезволивающим взором

буравя Друна.

– Говорят, что сила их молитв, может заставить ожить камни, высушить

человека и совершать многие другие чудеса – тихо ответил Дикарио. А ещё, есть

свидетельства, что Старцы могут общаться с ангелами. С самыми настоящими, с

крыльями!

– Это все, что я хотел узнать! Руо вдруг заметно повеселел и хлопнул ладонью

по бедру офицера. –Ну и где же эта твоя хваленая базилика, в которой заседают

святоши, а?

– Самое величественное здание города уже практически перед нами, господин

первый советник, – слегка опешил Друн.

– Отлично! Тогда, слушай, что нужно будет сделать, – голос фальшивого

Тумака вновь посерьезнел. Сейчас ты пойдешь к архиереям и покажешь им вот это

письмо, – он протянул Друну послание Ниолая. Скажешь им, что первый советник,

хочет посетить оборотный храм, но сделает это после вечерней службы, так как

нуждается в небольшом отдыхе после дороги. Потом, ты, ссылаясь на распоряжение

Первосвященника, потребуешь предоставить тебе списки, составленные

Целителями, предполагаемых Последователей, и сочувствующих так называемому

зверю, в вашем городе. Не думаю, чтобы здесь их было много, поэтому, уже к

вечеру, каждый из них, должен быть оповещен, о черной мессе, которая состоится,

во время благовеста, на городском кладбище. Оно ведь расположено недалеко от

города, не так ли?

– В лиге от западных ворот, – сдавленно произнёс Дикарио, заерзав и пытаясь

как можно дальше отодвинуться от мрачной фигуры Приближенного. – Но с чего бы

этим людям, которые, как я понимаю, не кричат о своих убеждениях на каждом углу,

идти на кладбище, по приглашению, Первого советника императора? Да и для

чего,все это?

– В интересах государства, конечно же, – ледяным тоном ответил Тумак. – А

послания, направленные им, должны содержать кроме времени и места сбора,

оттиск вот этого перстня, – астеничная рука советника нырнула в недры плаща и

извлекла на свет печатку, на которой был выгравирован косой, перевернутый к низу,

грубый крест. Руо, посмотрел на вытянувшееся при этом, в бесконечном удивлении

лицо Дивы, и добавил, хитро подмигнув: – Деяния тайной канцелярии глазом

невидимы, умом не понимаемы! Ну, или не всяким глазом, и не всяким умом, –

совсем развеселившись, глядя на пошедшие пятнами лица спутников, закончил он.

Всё, Друн, идите – Приближенный открыл дверцу, остановившейся в это время,

кареты. Оправдайте мои надежды, – перстень лег в ладонь приготовившегося к

выходу офицера, и можете рассчитывать на место городского главы тайной

канцелярии. Тот, коротко кивнул, и молча выскочил из экипажа.

– Да и вот ещё что, – прошипел Дуно ему в спину, так что фалды плаща

Дикарио, взметнулись на невидимом ветру. Когда все закончите, возьмите самого

крепкого пойла, в ближайшем к дому трактире, и выпейте его в кругу семьи, никуда

не отлучаясь до утра. С этими словами Приближенный, захлопнул дверь и

усаживаясь пробормотал себе под нос: – Надеюсь, что Цуд это оценит.

– Что ты сказал? – Морта подалась вперед не расслышав последнюю фразу

Руо.

– Я, говорю, что никто кроме меня не может по достоинству оценить твою

красоту, – Приближенный, ласково улыбнулся. Скажи, гуаргуана, насколько ты

чувствуешь, себя магически сильной сейчас? – он нежно сжал её хрупкие руки.

– Ты ведь вчера подарил мне роскошный ужин, Руо, – Морта с вожделением

прижалась к Дуно. Я, ни на что не тратилась и готова воплотить любые твои

фантазии.

– Это вдохновляет, – чарующий голос Приближенного пьянил. – Скоро ты

понадобишься мне вся, дорогая. Правда, сначала нам необходимо посетить местное

кладбище, – он отпустил её, ставшие влажными ладони, и высунувшись в окно отдал

необходимое распоряжение вознице… Кладбище Храма Святых Старцев, было

расположено на большой опушке величественного леса. Оно было огорожено

резным частоколом, имело круглую форму и множество отсыпанных речной галькой

дорожек, причудливо огибающих аккуратные холмики могил. Справа от, сделанных

из витого кованного, прута, ворот на каменистом взгорье, располагалась небольшая,

древнего вида деревянная часовня с двустворчатыми дверями. Карета с шестеркой

вороных, обогнула кладбище и остановилась между деревьев. Завернутая в плащь,

похожая на жердь фигура опустилась на траву и бормоча под нос, что-то о

беспримерном добросердии подошла к вознице. – Идите домой, мягко сказал Руо,

глядя сверху вниз на маленького человека. Мы с супругой здесь задержимся

ненадолго. У нее здесь похоронена сестра брата её троюродного дядьки, так что она

хочет немного погрустить. Идите и не волнуйтесь, я сумею сам справиться с

лошадьми. Возница ушёл, о Руо, взяв под руку Морту, двинулся ко входу на погост.

Зайдя на кладбище, пара незамедлительно проследовала в часовню, которая

встретила, явившихся, укоризненным взглядом большой иконы, висевшей на стене

под маленьким оконцем.-Приближенный улыбнулся светлому лику, и вскинув в

приветственном жесте руку, произнес заклинание. – Вечереет, – мелодично

произнес он, глядя на догорающий образ. Скоро должны появиться наши гости, – он

нежно привлек лже Диву к себе, – потерпи, осталось совсем чуть – чуть. Дуно

оказался прав. Солнце едва коснулось верхушек деревьев, как стало видно,

направлявшихся в сторону кладбища всадников. Мужчина и женщина в серых

облегающих походных костюмах, спешились и, привязав лошадей, подошли к одной

из первых могил, где встали таким образом, что бы единственный вход был у них

перед глазами. Потихоньку смеркалось, и появились новые посетители. Люди

приходили по одному и парами, белые и чёрные, мужчины и женщины. Почти у всех

в руках были цветы и только настороженные взгляды, разбредавшихся по всему

кладбищу горожан, да позднее время суток, отличало затухающий день от дня

поминовения. Когда день окончательно сдался, и поток прибывающих окончательно

иссяк, со скрипом открылась дверь часовни, дотоле запертая изнутри. – Ну что

еретики, безбожники! Все собрались? – звучный голос, разнесшийся по всему

погосту никак не соответствовал хилой фигуре, в болотного цвета плаще,

поддерживаемой под руку прекрасной, в алом вечернем платье, волоокой дамой.

Собравшийся народ, со всех концов кладбища, стал поспешно стягиваться вокруг

часовни. В глазах тёмных адептов, читались смешанные чувства от недоумения до

безудержного желания увеличить количество местных постояльцев ещё на одну –

две персоны. Руо, с лёгкой улыбкой взиравший на эту картину, скрестил руки на

груди и, на шаг отошел от своей спутницы. Когда до надвигавшейся волны осталось

несколько шагов, он развел руки к низу и в стороны, одновременно сделав движение

навстречу. – Алкающие ко мне, да внемлите, – могучий глас слился воедино с

мощнейшим раскатом грома, и разорвавшей небо молнией. Поднялся ураганный

ветер и тонкая фигура, на глазах оцепеневшей толпы, стремительно начала

преображаться. Бездонные глаза Приближённого, на иконописном лице с отеческой

нежностью поглотили каждого. Плащ, развивавшийся за плечами Дуно, вдруг

затрепетал и через миг за спиной Руо, в великолепном размахе, застыли огромные

серо-стальные крылья. Тягучее движение, и Приближённый медленно воспарил над

шпилем часовни. Морта отступила внутрь строения, а люди начали падать ниц один

за другим. Приближенный с удовлетворением, ласково смотрел на распростертых

горожан, когда вдруг пара, которая прибыла первой, метнулась к воротам. Мужчина

и женщина, затянутые в походные одежды, вскочив на лошадей, рысью помчались в

направление города. С ладоней Руо, тотчас сорвались две тени, устремившиеся

вслед за ними. С неумолимой скоростью настигли оглядывающихся беглецов, и

внезапно приняв форму призрачных копий, навылет пробили их тела. Лошади

испуганно заржали и, сбросив мертвецов, повернули в чащу. Ветер мгновенно стих и

Руо, сложив крылья, плавно опустился на землю. – Поднимитесь дети мои, –

мелодичность его голоса была наполнена чарующей силой. – Вы звали, – я пришёл.

Вы верили и я воздам. Встаньте на колени, вокруг часовни, и, взявшись за руки,

примите частицу силы моей и да принесет она благость да бессмертие каждому из

вас. И пусть скорбь, об ушедших соглядатаях света, не омрачит святость грядущего.

С этими словами, он осенил одному ему понятным жестом, пребывавших в

наполненной эйфорией прострации людей, и, вновь чуть, приподнявшись над

землей, растворился внутри часовни.

– Это было великолепно, – Морта с восхищением смотрела на статную фигуру

Руо, приближавшуюся к ней.

– И что же должно произойти теперь? – её грудь возбуждённо вздымалась, а в

голосе появилась лёгкая хрипотца.

– То, чего ты даже представить не можешь, – почти шёпотом произнёс Дуно,

погружая гибельный взгляд в блестящие глаза девушки. Он вплотную подошёл к ней

и с силой обнял за талию одной рукой. Приближенный страстно прижал к себе

трепещущее тело, так, что Морта прогнувшись, спиной оперлась на высокий аналой.

Высокий столик с покатым верхом стоял посреди часовни, а на столешне его, лежал

раскрытый на отходной, молитвенник, с пожелтевшими от времени, странницами.

Руо склонился над упавшей прямо на толстую книгу чудесной головкой и нежно

поцеловал чувственные губы. В этот момент до кладбища донесся первый

колокольный удар вечернего благовеста, и в ту же секунду мускулистая рука

Приближенного, с непостижимой скоростью скользнула под плащ и извлекла тонкий,

длинный стилет. В следующий миг Дуно, отточенным движением вонзил его в горло

гуаргуаны, пригвоздив её и молитвенник к деревянной поверхности анолоя. С

невыразимой скорбью, глядя в исказившиеся от боли и обиды глаза, Морты, он ещё

раз поцеловал её в губы и выпрямился. В это время, за стенами, раздался

нарастающий вопль непередаваемого ужаса и боли. Люди с ужасом смотрели, как их

сцепившиеся пальцы и ладони срастаются между собой, не давая разбить живое

кольцо, сомкнутое ими вокруг часовни. Оно трепетало, дергалось, стенало и

визжало, но не распадалось. Колокольный перезвон набирал силу и сливаясь с

душераздирающими криками, был похож на ужасную симфонию смерти.

– Видишь ли, родная, – Приближённый мерил шагами тёмное пространство

внутри часовни и смотрел, как кровь из пробитой хрупкой шеи пропитывает

странницы молитвенника и начинает стекать по столику на дощатый пол.

– В эту ночь мне очень нужно, занять чем-нибудь всё мужское население

города, и в особенности самих старцев. Мы слишком далеко от Границы, и помочь в

этом деле могут только местные покойники. К сожалению, мой уровень

недостаточен, что бы сделать это без заемной силы. Кладбище, основное население

которого составляют монахи и святоши, могут разбудить, только муки тех

несчастных на улице и, увы, твои с ними вкупе. Твоя нерастраченная магия и твоя

кровь гуаргуаны, понадобятся мне без остатка. – Он остановился и грустно

посмотрел в исходящие мольбой и слезами прекрасные глаза. – Прости, милая, но

это путешествие для тебя – последнее, – в его руке блеснул короткий нож, с

широким зазубренным по обоим, сторонам лезвием, и с последним ударом

колокола, Дуно вспорол задёргавшееся тело снизу вверх.

Поток крови из ужасной раны достиг пола и Приближенный, усиливая его,

монотонно начал читать заклинание. Красная река, минуя ноги Руо, залила всё

помещение и ринулась наружу. Сила заклинания толкала вспенивавшийся поток

прямо на людское кольцо, и, там, где происходило соприкосновение, кровь

гуаргуаны, подобно кислоте, растворяла, тела несчастных. Очень быстро крики

смолкли, а страшное мессиво, с огромной скоростью, распространилось по

кладбищу. Вновь усилился ветер, монотонный ритм заклинания вплёлся в бой

колоколов, и насквозь пропитанные отвратительной жижей холмики могил, стали

проседать, заваливая установленные на них кресты, обрушивая доски гробов и

выпуская наружу, уже истлевшие и ещё не очень, скелеты.

– Это ещё не все, Морта, – Приближённый закончил чтение и вновь склонился

над безжизненным телом. – Увы, но именно тебе придётся, проводить, гм, армию

местных гурманов, к месту их пиршества. – Зомби, как, тебе хорошо известно,

напрочь, лишены магии, и только твоя мощь, сумеет разбить городские ворота и

вызвать серьезное внимание, у храмовых святош. – Так что прости, но я должен

прервать твой наступивший вечный сон, так как, судя по характерному

постукиванию, за стенами уже собралась твоя костлявая армия. Дуно чуть отошёл,

и, пошевелив губами, полоснул ножом себе по запястью. Немного выждал,

зачерпнул пригорошней кровь и брызнул в лицо гуаргуане. – Ну вот дорогая, мы и

слились, почти как ты хотела, – мягко прошептал он, глядя на поднимавшееся тело с

неживым взглядом мёртвых глаз. – Пусть дорога к Отцу будет мягкой и прямой для

тебя, родная – прошелестели напоследок губы Приближенного, после чего он

бесшумно выскользнул из часовни. Избегая заинтересованные взгляды черных

провалов, Руо быстрой тенью пересек погост и вскоре, перепуганная насмерть

вороная шестерка, вихрем полетела к городским воротам, а на пороге молельни, в

тусклом свете звезд, появилась изуродованная женская фигура, с мрачным взором,

горящих глаз повелительно взиравшая на потянувшихся к ней мертвецов. Руо вновь

преобразившись в первого советника, проехал стражников и направил карету к

серым башням Оборотного храма. Стены ограждавшие постройки внутри храма

были высотой примерно в два человеческих роста, а ширина позволяла свободно

разойтись трем стражникам. Руо дважды объехал вокруг стены, прежде чем

обнаружил низкую калитку, ведущую внутрь. Никаких ворот, позволивших бы

проехать экипажу не было. Калитка была заперта изнутри и весь вид молчаливых

стен, не освещаемых факелами, говорил о том, что все те, кому нужно и можно было

пройти, находятся уже внутри, а разных там первых советников и их жён, никто не

ждет. Лже Тумак остановил лошадей подойдя к запертой толстенной двери, изо всех

сил, заколотил по ней кулаком. В ответ не раздалось ни звука, Тогда Приблеженный

подключил ноги и истошно завопил, что он, первый советник императора и

ближайший друг Первосвященника, должен быть здесь любим и ожидаем, и ещё, что

увидеть наконец, Святых Старцев, было мечтой его с самого детства, а Старцам

надо с большим уважением прислушиваться к страждущим, потому, что

императорские войска, очень сильны и не любят скрытных еретиков. Птицы на

соседствующих с храмом крышах, испуганно вспорхнули, не выдержав шума,

калитка бесшумно отворилась. Руо едва не потерявший равновесие, желчно

улыбнулся двум жилистым, высокого роста, монахам, вооруженным длинными

жердями, и прокхакал, сорванным голосом, что он сильно расстроен, своим

опозданием, но дело государственной важности, не оставляет ему шансов провести

беседу со Старцами в другое время. После продолжительной паузы, во время

которой две пары внимательных глаз, тщательно изучили область переносицы

Тумака, храмовники, молча повернулись и направились вглубь сумрачной

территории. Руо, обиженно вздохнул, пожал плечами, и, последовал за ними.

Темная келья, куда привели фальшивого Тумака храмовники, была небольшой, но в

связи с отсутствием какой бы то ни было мебели, за исключением круглого стола и

стульев, посреди помещения, довольно вместительной. На этот раз переносица

Приближенного, подверглась обработки, сразу семи пар, пронзительных, но

спокойных глаз. Дуно, почуствовал, что наброшенная личина, начала прогибаться и

быстро произнес, отступив на шаг к выходу. – Интуиты обучили меня чувствовать

магию и если высокочтимые Старцы немедленно не прекратят вмешательство, то я

посчитаю свою контролирующую миссию оконченной, прямо сейчас, со всеми

вытекающими для Оборотного храма, последствиями.

– Мы рады приветствовать, высокого гостя в своем скромном жилище, – из-за

стола поднялся совсем не старческого вида, тщедушный мужчина, одетый, как и все

присутствующие за столом, в жесткую власяницу неопределённого цвета. Давление

на Руо, немедленно ослабло, и он облегченно перевел дух. – Я, Абей, – это Агей,

Адей, Ажий, Азий, Акий и Алий, – он поочерёдно представил продолжавших

безмолвно и бездвижно сидеть Старцев. Мы готовы сотрудничать, однако в письме

Первосвященника говорится о том, что вас будет сопровождать уважаемый Лиу Ту, и

нам было бы приятно увидеть несравненную Диву Орайо, вашу супругу, – не

соответствующий тщедушному виду звучный голос говорившего отчётливо был

пронизан холодом.

– Целитель сейчас направляется ко мне в имение по не терпящему

отлагательств делу, – сухой тон советника, был ещё более холоден. – Что же

касается моей супруги, то она, немного… гм, размякла после дороги и пожелала

отдохнуть. Но для доклада императору достаточно только моего заключения, так что

если позволите, у меня есть кое-какие вопросы, – он подошёл к столу и сел на

единственный незанятый грубый стул. – Впрочем, большая часть из них,

предназначена не для вас. Где Авей? – вдруг завопил он, выпучив глаза, и

оперевшись обоими руками на столешню. – Или, быть может, вы будете утверждать,

что его вообще не существует, даже несмотря на ваши дурацкие прозвища!

– Во-первых, все мы носим бессменные имена Оборотного храма, из поколения

в поколение, – субтильные фигуры, чуть шелохнулись, но отвечал советнику снова

Абей. А во-вторых, Старец, о котором вы изволите спрашивать, сейчас немного

болен и не в состоянии общаться с вами. Но мы с радостью ответим на любые ваши

вопросы, так как у братьев нет жизни вне Храма и не существует тайн друг от друга.

– Хорошо, значит за якшанье вашего старца с порождениями тьмы и за

применяемую им магию, нести ответственность будет вся ваша кампания, так? –

теперь тон Тумака стал скрипучим и насквозь пропитанным желчью.

– Мирские страхи не могут касаться душ истинно верующих, советник, – Абей

встал, и сложил руки на груди. – Чудеса, являемые нами людям, есть проявление

воли и мощи господней, дарованной нам для борьбы со зверем, а зловонная

клевета, достигшая ушей императора, говорит о том, что боремся мы успешно.

– Слушайте Абей, – Руо прервал монаха, тоже поднимаясь из-за стола. – Мне

некогда упражняться в софистике. Я хочу видеть порталы, о существовании которых

мне доподлинно известно, знать, куда они ведут и опробовать лично хотя бы один из

них, при этом, держа за руку Авея, даже если он будет кашлять на меня

смертельной заразой!

В воздухе повисла напряжённая пауза. В это время возле дверей кельи

возникло движение, и к Абею быстрым шагом подошёл один из храмовников,

бывших ранее провожатыми Руо. Монах наклонился к уху Абея и что-то тихо

прошептал. Тот, выслушав, кивнул и ошеломлённо оглядел сидящих.

– Город в крови, – наконец тяжело выдохнул он. – Армия зомби прорвалась

через Западные ворота и растекается по улицам, уничтожая всё живое на своём

пути…

* * *

– Слушай, Тюбук, ты видел, какие тучи бродят над кладбищем? – невысокий

стражник, ткнул локтем своего товарища, который был почти в два раза выше его

ростом.

– Видел, ну и что? – равнодушно отозвался гигант, переступив с ноги на ногу

– А то, дылда ты этакая, что ты в два выше меня, и тебя накроет дождём

быстрее, как тех бедолаг, которые весь вечер шлепали на свидание к своим

почившим родственникам, а может они кого хоронили? Кстати им давно бы пора

вернуться!

– Угу, – детина, вновь сменил опорную ногу. Маленький стражник почесал

начинающий редеть затылок и, не дождавшись какого либо продолжения, снова

заехал локтем куда-то в область бедра приятеля.

– Хорошо, что эта смена мне выпала с тобой, – он улыбнулся как можно

радостнее. – Ведь могло выпасть дежурство с каким-нибудь тупым молчуном,

который бы не обратил внимание, что никаких катафалков мимо нас не проезжало, и

что Старцы почему-то прислали идиотское распоряжение закрыть все ворота в

город сразу после вечерней молитвы, и подкрепили его вон теми грубиянами, – он

ткнул в сторону десятка храмовников, которые невозмутимо расположились возле

караульного помещения. Тюбук, продолжал безмолвствовать, не забыв сменить

ногу.

– Видимо, на втором этаже сегодня закрыты все окна, – разочарованно

вздохнул коротышка. Как ты не хочешь понять, – вдруг завопил он, возобновляя

упражнение с локтем и бедром. Это ведь нам с тобой, придётся опускать решетку,

закрывать тяжеленные ворота и всю ночь слушать проклятия не успевших

вернуться, людей. А ещё мне хотелось бы знать, чего это опасаются всемогущие

Старцы, и почему мне становиться как-то не по себе, когда я смотрю на бурю,

разыгравшуюся над погостом.

– Там кто-то идёт, – верзила прервал молчание и указал рукой в сгустившиеся

сумерки.

– Где!? – заверещал недомерок. – Я никого не вижу.

– Это от того, Хрюк, что когда ты говоришь, у тебя щеки надвигаются на глаза, а

в связи, с тем, что рот у тебя не закрывается.., в общем, ты сам понимаешь. – Иди в

караулку и доложи, что к нам идут гости в количестве примерно тысячи персон.

Впереди женщина в богатом платье, высшего сословья. Остальные одеты странно, в

основном в лохмотья, оружия вроде нет. К сожалению, большего, пока, не разгляжу.

– Не Хрюк, а Грюх, – обиженно поправил коротышка. Вот это зрение, с завистью

произнес он, и тут же завопил: СКОЛЬКО?!

– Закрыть ворота. Опустить решетку, – властный голос раздался со смотровой

башни на стене, прямо над головами стражников. Дежурный офицер тайной

канцелярии быстро спускался вниз по витой лестнице, пока подпрыгнувший от

неожиданности Грюх, и, хладнокровный Тюбук, выполняли его распоряжение. – Ты,

его рука ткнула в сторону коротышки, – бегом в казармы, к начальнику городского

гарнизона Родрейгеру Промсу. Скажешь, что я прошу, прислать на Западные ворота

пятьдесят алебардистов и двадцать арбалетчиков. Тревогу пусть не объявляет,

просто скажи, что у нас неожиданно большая толпа безоружных оборванцев, и нам

нужно разобраться, откуда они взялись в такое позднее время и для чего идут в

город. Грюх немедленно бросился выполнять распоряжение.

– Прошу прощения, – к затянутой в облегающий зеленый комбинезон, фигуре

приблизился молчаливый гигант, – но с этими людьми, что-то не так.

– Что ты сумел разглядеть, Тюбук? – неожиданно тепло отозвался офицер.

– Пока не много, темнеет быстро, но с уверенностью могу сказать, что это не

горожане, – верзила помолчал, напряженно вглядываясь в надвигающуюся людскую

волну. Наиболее нормальный вид, имеет только женщина, во главе колонны, – а

остальные, имеют чересчур тщедушный вид, двигаются как-то дергаясь и из одежды

на них, какие-то ремки. Может, стоит встретить их, Кроу? – он повернулся к офицеру.

Они похожи на наших с тобой старых знакомцев.

– Ты говоришь о нашей службе в Иутае, на Границе? – в голосе офицера

послышалось недоверие. Но ведь здесь, этого никогда не было! Мы за тысячу

переходов от мира Темного! Господи спаси и помилуй, лучше бы тебе ошибиться

Тюбук!

– Угу, – мрачно отозвался здоровяк и поправил массивную алебарду. Я

проверю?

Кроу задумчиво посмотрел ему в глаза и резко повернулся в сторону

безразличных храмовников. – Ханг! – позвал он сорокалетнего жилистого мужчину в

рясе, стоящего чуть в стороне от храмовников. Тот в ответ лишь чуть приподнял

голову и отвернулся. Офицер с досады плюнул и быстро пошел в караулку. Вскоре

оттуда, на стены взлетел десяток лучников, за воротами расположилось столько же

аллебардистов, а из калитки, навстречу неизвестным гостям, двинулась высокая

фигура Тюбука в сопровождении двух арбалетчиков. Разведчики быстро

растворились во тьме, и воздухе повисла звенящая напряженность ожидания.

Долгое время ничего не происходило, потом послышались короткие, наполненные

мукой вскрики и, наконец, из темноты, в свет башенных факелов вывалилась

мощная фигура Тюбука. Алебарды при нем не было, изодранная форма висела

клочками, с груди, из рваных ран, обильно лилась кровь.

– Зомби, – кратко прохрипел он и ввалился в поспешно открытую калитку. –

Глупцы, подошли близко, со страху пытались болтами, – бессвязно излагал гигант,

пока словно выросший из-под земли целитель накладывал промасленные повязки

ему на грудь, – их в куски, сразу. Я одного посек, но слишком много, бежал, сказать,

надо поднимать всех и Старцев, скорее. Но не успел он договорить, из темноты с

дороги, послышался топот, и со стен раздался вопль ужаса. В тусклом освещении,

на расстоянии не более ста шагов, в окровавленном богатом платье Дивы,

мертвыми глазами, на город, смотрела Морта. Чуть позади нее, застыла, огромная

армия мертвецов. Сила заклинания подъявшего их, Руо, была такова, что кости

почивших, скрепляла не только магия, но и вполне реальные нити сухожилий, а из

чёрных провалов глазниц исходило зеленовато-красное свечение. Храмовники

тотчас образовали круг и затянули молитвенное песнопение, а у лучников не

выдержали нервы и со стены полетели тяжелые стрелы.

– Прекратить панику, – страшным голосом, заорал, вмиг взлетевший на стену

Кроу. – Они не смогут сломать ни решетку, ни ворота. Это же просто ходячие кости,

которые только и могут, что рвать беззащитных крестьян. Сейчас они подойдут

поближе, и мы опустим на их пустые-ха головы, камни и бревна, а тех, кого не

раздробит, порубим в мелкие косточки. Видимо от нервного напряжения, офицер

говорил быстро и в несвойственной ему манере. Однако его уверенность быстро

передалась стражникам, да так, что в сторону мертвой армии понеслись

язвительные замечания и насмешки. Их голоса ещё звучали в тишине, засыпавшего

города, когда, стоящая, на небольшом возвышении Морта, вдруг хрипло замычала и

упала на колени, вытянула одну руку вверх, в темное небо, а другую перед собой,

указывая на город. В тот же миг, страшный удар, невидимого тарана снес решетку и

ворота, а заодно обрушил огромный кусок стены, с находившимися там вместе с

Кроу, лучниками, мгновенно похоронивший под собой караульное помещение, и всех

кто был внизу. Толпа безжалостных мертвяков, разорвав несколько чудом

уцелевших стражей и храмовников, широкой рекой, сквозь медленно оседающую

каменную пыль, хлынула в ничего не подозревающий город.

– Зомби? – это такие старые кости и черепушки, шастающие, по Оссии и

Иутаю? – Руо выдавил самую лучезарную улыбку, на какую было способно лицо

Тумака. А почему бы, сразу не заявить, что у ворот стоит Господь Бог, и просит Вас

всех срочно явиться на аудиенцию, а ?! – он обвел взглядом, поднимающихся из за

стола, в молчаливой сосредоточенности, Старцев. Не дурите мне голову, – рявкнул

Руо. Мне нужен Авей и портал, – Дуно с размаху хлопнул ладонью по

отполированной поверхности стола.

– Прошу не забывать, господин первый советник, – Абей, говорил тихо, но

чувствовалась, клокотавшая в нем ярость. Что вы находитесь в храме господнем. Он

замолчал, и уже спокойно добавил: – впрочем, господь говорил о смирении. – Брат

Алий, проводит вас к порталам, и ответит на ваши вопросы, – с этими словами

Старец отвернулся от Руо, потеряв к нему интерес и, быстро покинул келью. Вслед

за ним, не обращая на Дуно никакого внимания, потянулись остальные.

– Вы готовы, следовать за мной? – голос оставшегося Старца был очень мягок

и тих. Алию на вид было лет сорок пять, он был невысок и невероятно худ. Руо

смерил его высокомерным взглядом и величественно кивнул. – Прошу, – так же

мягко произнёс храмовник и плавным шагом направился к выходу. Руо мысленно

ухмыляясь, двинулся вслед за ним, в точности копируя походку Старца. Они шли

вглубь невысоких, старинных строений храма, по неширокой отсыпанной мелкой

каменной породой, тропинке. Мимо, то и дело быстро пробегали, поднятые по

тревоге монахи, вооруженные боевыми шестами, и короткими широкими мечами,

без ножен. Тропинка резко повернула и пошла в гору, оставив все постройки позади.

– Это здесь, – Алий указал на небольшую скалу. Два одиноких факела, тускло

освещали, узкий, явно рукотворный проход в пещеру.

– Веди, – кратко кивнул Руо, всем видом выражая невыносимую скуку. Внутри

небольшого грота, куда протиснулся Приближенный, вслед за Алием было светло.

Сильно. Очень. Сияло так, что резь в глазах, походила на специальную изощренную

пытку. – Вот, – кратко сказал священник и простер перед собой руку, указывая на три

нешироких провала в каменном полу пещеры, откуда бил нестерпимый голубой свет.

– Спасибо за содержательную речь! Мне сразу все стало ясно! Скрипучий голос

Тумака, постепенно повышался пока не перешел в скрежещущий по нервам, визг. –

Что вот?! Что?!

– Простите, господин Первый советник, но ведь вы спрашивали о порталах, –

Алий кротко развел руками. Это они и есть. Тот, что посредине, ведет в Сады

Обетования, где сейчас лечится Авей.

– А остальные? – уже ровным тоном спросил Руо.

– Предназначение двух других, нам неизвестно. Все отправлявшиеся туда

добровольцы, никогда не возвращались. Но мы продолжаем поиски разгадки, в

древних свитках – Алий смиренно смотрел в глаза императорского посланника.

– Что ж, теперь по крайней мере ясно, куда подевались все лазутчики тайной

канцелярии, – тихо пробормотал Руо.

– Я, не расслышал о чем вы? – тщедушная фигура, чуть отшатнулась от

Приближенного.

– Я, – громко произнес, Руо, делая шаг в сторону Алия, – о том, что изучение

свитков, это теория, а все великие открытия, совершаются только практическим

способом. – Вот, – закончил он, помолчав и ударом ноги в грудь отправил Старца в

один из крайних провалов. Затем, некоторое время, посмотрел на чуть заигравший,

красным, исходящий из использованного только что портала, свет и тяжело

вздохнул. – Вообще-то, если бы конечно, некоторые были поумнее, – вполголоса

пробормотал он, – то они, конечно же, прежде, чем лягаться, могли бы

поинтересоваться, каким способом, возвращаются из действующего портала, ну и,

что это за сады, а главное, какие фрукты там растут. Да, – опять тяжело вздохнул

Дуно, и, прикрыв глаза рукой, заглянул в срединный провал. – И, как всегда, некому

оценить, мой героизм, – резко выдохнув, он стремительно шагнул в светящийся зев

портала. Полет. Холод. Пустота. Руо почувствовал почву под ногами, и протер глаза.

Хмыкнул и протер ещё раз. – Люди, самые лживые создания во вселенной, –

печально резюмировал наконец он, оглядываясь вокруг.

– Значит, сады, ну-ну. Дуно стоял на песочной площадке шириной в сто шагов,

окруженной сплошным каменным массивом. Высота скал уходила, на сколько хватал

взгляд в небеса, откуда безудержно палило маленькое солнце. Возле ног слегка

бурлила волна крошечного озерца, на берегу которого одиноко стояло высокое

дерево с широкой кроной. И все. Больше никакой растительности. Руо вдруг

почувствовал, что под нестерпимым жаром с него начинает слезать кожа. – Ну,

хорошо! Хорошо, – пробухтел он и сбросил личину первого советника. Жара сразу

отступила, и он вдруг ощутил смутно знакомый, презрительный взгляд.