Последний из медоваров

Глава 20

***Тэм

Джон дрых с улыбкой на лице в обнимку со своей лютней. Я вздохнул с облегчением. Наконец тишина.

Вчера в комнате Рони и Терри я подвергся еее безжалостному нападению. Гусельница отставила свою бренькалку и по-господски сложила руки на груди, удостаивая меня вниманием:

- А вот мне интересно, кстати, как ты выпросил у лэрда три дня?

Разумеется, никаким "кстати" тут не пахло.

- Ты ведь у нас вечно весь такой мрачный ходишь, кхе... - Джон поставил руки в боки и выпятил грудь колесом. Было бы что выпячивать.

Дети развеселились и начали подражать глупому менестрелю.

- Когда ты замолчишь, Джон? - рассердился я.

- Когда ты начнешь отвечать, Тэм... - продолжала дразниться эта мелкая. - Кхе-кхе... Нет, ну, серьезно, ты хоть смеяться умеешь?

Я поразился ее вопросу. Да... какое право у нее спрашивать?

- Не умеет, - ответил пакостно Терри из своей кровати.

- Никогда не слышала, - подтвердила и Хэмишевская племяшка, повторяя первую хозяйскую позу Джона.

Они сговорились надо мной поиздеваться, что ли?

- Да просто повода не было! - возмутился я.

Но в меня лишь кинули подушкой. Я оказался в замешательстве - что надо делать в таких ситуациях?..

А детки на пару с гусельником хохотали, кашляли и что-то там изображали. Я же стоял подобно межевому камню. Решил сделать хоть пару шагов и отвлечься.

- Если ждать повода, то никогда не посмеешься, - поднял палец Джон. - Кхе, кхе...

- Да нет, он из-за капитана расстроен просто, - брякнула Рони.

В полушаге от окна я и застыл.

- Капитана? - живо заинтересовалась гусельница.

- Он был влюблен в капитана Мэри. А ее корабль разбился, - шепотом пояснила мелкая предательница.

Мне стало не хватать воздуха.

Джон прикрыл рот ладонью, с пониманием переводя взгляд на меня. И подавился кашлем при этом.

- Рони, перестань, - глухо потребовал я. Это и все, на то меня хватило. Ох, как я был зол!

- Вся деревня говорила об этом... Не знаю, что тут смешного, по-моему, любить - это прекрасно! - продолжала щебетать девчонка. - Он звал ее замуж... Но она всегда уходила в море искать сокровища...

- Мне жаль, - поджал Джон губы и выстрелил в меня взглядом, полным доброты, понимания и прочей чепухи душевной.

- Угу, - кивнул я и стрелой бросился из комнаты.

Хорошо, что теперь она спит и не станет меня изводить.

***Джон

Мне было страшно. Страшно до холодных мурашек. Три дня, неким чудом выпрошенные Тэмом - между прочим, вроде как кровным врагом вот этих самых товарищей - закончились. Вот я и иду к вождю горного клана. Петь.

Я повертелась перед зеркалом еще разок. Тролль сдержал свое слово - теперь у меня есть и штопанные-перештопанные шерстяные гетры, и сапоги заново подбитые, и затертый кафтанчик на рубашку накинут, зато... тоже шерстяной. Куртка суконная, и штаны. В общем... не знаю, где наш горный тролль отоваривался и на какие шиши, но... тепло и телу, и душе. И кто бы подумал, что этот сухарь будет заботливый.

А еще - что у него история несчастной любви есть. К тому же, с трагическим концом... По-моему, так романтика вообще до добра не доводит. Ладно. Жаль тролля даже немного.

На кровати еще обретался зеленый берет. Приложила его к лицу. Идет - вон, как глаза засверкали...

Но еще больше жаль состриженных волос... И не купленного ни разу платья... Хотя тролль прав, как ни крути.

Эх. Джен Вудли. Поболела и хватит. Теперь ты снова мужчина. Тебе предстоит вести отряд в сердце Камбрии, выступить против британской армии, выдернуть из плена отца несчастного Терри... Бр-р.

Я нацепила берет. Начнем с лэрда МакДауэллов.

Комнатка моя каменной лесенкой выходила сразу на задний двор. Грязное месиво под ногами, как в городе. Свиньи бегают прямо там же, где и валяются. Мерзость какая. Я поправила мандолину за спиной, пытаясь набраться смелости.

- Менестрель! - крикнули мне снизу. Я присмотрелась.

Ага, это тот юнец, что меня задирал.

- Вот так дела, выздоровел, наконец? - продолжал потешаться тот.

- Бресс, привет! - выбежала вслед за мной Рони, весьма довольная жизнью, и замахала паршивцу рукой.

- Ты его знаешь? - удивилась я.

Конопатый эльфенок остановился удивленно и закивал.

- Это Бресс, мой друг.

Вот тебе и на.

Я поманила девочку пальцем.

- Он же МакДауэлл, - прошептала я ей в самое лицо лукаво.

Рони пожала плечами.

- Он человек. Ты же сам говорил. И смешной очень.

Меня разнесло улыбкой по всему лицу. Нет, ну как она ухитряется такой солнечной быть?

- Сегодня даешь концерт, менестрель! Все собираются послушать! - продолжал орать Бресс. - А плохо сыграешь, так лэрд тебе кишки вырежет.

Миленькая альтернатива. Я усмехнулась.

- Посмотрим, - махнула и я рукой. Кричать не стоит, еще голос сорву.

Мамочки. Весь клан соберется. Так много слушателей у меня за раз еще не было... Руки сами собой дрогнули.

- А где дядя Тэм, знаешь? - поймала я Рони, готовую бежать к Брессу, свиньям и так далее.

Она замотала головой.

- Наверное, с дядей Дугом.

Во дела. Что тут за изменения произошли, пока я болела? И чем мне заняться до вечернего концерта с угрозой потери кишок? Я щипнула струну с легкой досадой. Вот, что может быть хуже: собрать себя в кулак, а тебе вдруг приказали подождать.

***Терри

Я проглядел уже эти кривые стены до дыр. Лекарь приходит толочь свои порошки по утрам. Оставляет лекарство, меняет повязку и что-то бубнит. Потом то же самое - вечером. Бородач, как и остальные, он угрюм и, пусть и делает вид, что добрый, я ему не доверяю.

После приходит Рони. Малявка приносит еду. И всевозможные сплетни. Не знаю, куда делся ее страх. Теперь твердит, что МакДауэллы очень даже ничего. Ее новый дружок Бресс дольше всех продержался на соревновании перебрасывания снопов через перекладину - представить только. На их Храмзе были такие развлечения. Канат перетягивали, как и в нашей деревне когда-то. Рони хвасталась, что покаталась на деревянной лошади с грустными глазами. А еще участвовала в выборе лучшего сыра - ходила и пробовала, от тарелки к тарелке. Овсяный, ореховый, с укропом и розмарином.. Зависть брала - я все интересное пропустил. И первый снег тоже. "Адар им поперхнулся, пытаясь поймать снежинку языком". И тайную тропу в замок, по которой наших вели с завязанными глазами.

Обидно.

Один раз Рони водила меня проведать Джона. Потеплело, и выпавший снег растаял в грязные лужи. В них отражалось безупречно голубое небо. Голова кружилась, но уже не так, как вчера. Мир казался весенним, словно ничего и не случилось. У Джона было весело, мы славно посмеялись над мрачным пастухом, а еще Рони рассказала про то, как он глупо влюбился.

Влюбился. Фу.

Когда я обо всем этом думал, мне делалось стыдно. Пусть голова и была, как в тумане, это не оправдание. Отец... Что с ним теперь?.. Тэм сказал, что я сейчас не могу помочь. Пока не поправлюсь. Но в голове все кружилось и кружилось. Я отворачивался к стене и плакал.

- Так вот, где ты обитаешь, - услышал я эхо голоса в коридоре.

Джон!

Я утер щеки поспешно. Гусельник завалился в полутемную комнату с развеселым видом.

- Как дела? - и присел на край кровати.

Я шмыгнул носом.

- Нормально.

Джон приложил ладонь к моему лбу. Холодная. Заботливый. Папа говорил, что такой была мама. Джон у меня в глазах раздвоился.

- Не переживай, - сказал Джон мягко и погладил меня по волосам. - Мы скоро пойдем дальше.

- Я... - эти слезы никак не хотели удерживаться, какой стыд, - Тэм сказал, надо сначала выздороветь... что он меня больше не будет носить... А в голове все равно кружится...

- Еще бы кружится, - возразил Джон. - Так удариться головой - конечно, будет кружиться. Ты и так молодчина - помнишь, как тогда в лесу ты защищал Рони? Я горжусь тобой!

Ну... чем там гордиться... Так и должно было бы быть... Я - такой.

- А насчет Тэма... - продолжил гусельник с лукавой улыбкой, - никуда не денется, понесет, если надо. Но только так ты не выздоровеешь - лежишь тут без воздуха и света!

- Но лекарь...

- Лекарь сказал тебе лежать?

- Нет... просто в голове кружится.

- Будешь держать меня за руку и никуда не упадешь. Тебе нужно гулять! Идем.

***