Последний из медоваров

Глава 29

*** Тэм

Дети пороняли вилки, печенья и прочее. Я поперхнулся. Только Бетти обреченно покачала головой, цокая языком. Садовник Джозеф едва повел бровью.

Из-под вуали раздался знакомых всем смех. Дама резво подскочила к Рони, щелкнула ее по носу, потом взлохматила волосы Терри, мгновение подумав, потрепала по плечу Френ.

- Да это я. Жуйте дальше.

- Но... - начала Рони, восхищенно дотрагиваясь до черного платья. Ткань дорогая, даже горцу понятно.

- Менестрель должен уметь перевоплощаться, - защебетал "Джон". - Видите, - ткнула в меня беззастенчиво, - даже тролль сумел. Я иду на разведку. На женщин в трауре никто не пялиться не станет. А вуаль скроет лицо. То, что надо. Тетя Бетти пойдет со мной. А вы будьте паиньками и слушайтесь Джозефа.

Терри только сейчас по привычке пригладил вихры на место. До того сидел с раскрытым ртом. И недожеванным печеньем в нем.

Я уж думал, она решила облегчить душу. А пигалица... по-прежнему рискует шеей почем зря. До чего же... бесит.

"Тетя" Элизабет поднялась из-за стола.

- Девочки, наведите на кухне порядок и займитесь обедом. А вы, - ткнула она в нас пальцем со взглядом фурии, - марш за работу. Джозеф все покажет. Пойду за перчатками и шляпкой, - усмехнулась: - Джон.

- Не горюйте, вечером увидимся, - помахал Джон нам рукой и вышел в другую дверь. Ту, которая ведет к черному ходу.

Я вскочил. Больше не смог делать вид, что все в порядке...

Догнал ее в темной прихожей и схватил за руку. Джон вздрогнул и обернулся, со сморщенной миной занося кулак. Ее лицо под вуалью еле угадывалось, но я и не то увижу. Слишком долго тренировался читать ее, дольше, чем буквы.

- С ума сошла?! - воскликнул я.

- А что? - выдернула она запястье, потирая его и кривясь. Кулак опустила.

Злости на нее не хватало.

- Снова бросаешься под нож?! - затряс я ее за плечи. - Платье... откуда?

- От миссис Одли, - фыркнула гусельница.

- Джон, это кража, и тебе все равно?

- Ничего не кража, - заговорила она торопливым шепотом, оглядываясь по сторонам, - миссис его собиралась в топку бросить, а Бетти спасла, заштопала, отстирала. И отложила, вдруг миссис понадобится. Так что, если я не испорчу его за сегодня... То оно на дно сундука и вернется. А если испорчу... то представим, что оно сгорело два года назад. Ни под какой нож я не бросаюсь, - добавила гусельница обиженно.

- Ты невыносима, - покачал я головой.

Она все равно сделает по-своему, я знаю... Но если что-то с ней случится... Сердце пропустило знакомо порхающий удар.

- Невыносима? - хмыкнул Джон, и вуаль на его лице всколыхнулась. - Если уж кто невыносим, так это ты! Не знала, что ты в свободные полночи разъезжаешь по перилам чужих парадных лестниц.

Мне показалось, я заливаюсь краской. И если раньше хоть борода могла спасти, теперь надеяться на нее нечего.

- Чего покраснел, как рак? - злорадно заглянула мне в глаза "леди в трауре". Нисколько не вырываясь из рук.

- Думал, ты не помнишь, - съязвил я.

Джон надул губы под вуалью.

- Хорошо себя чувствуешь? - спросил я. Сомнительно после такой ночки с раннего утра рисковые дела проворачивать. Хотелось проверить ее лоб, но мешала вуаль.

- Достаточно, - отмахнулась гусельница, отступая на шаг. Я отпустил девушку, дивясь собственной вспышке гнева. Небось, голова раскалывается, как орех. Сделалось ее жаль.

- Следовало посоветоваться, прежде, чем придумывать план, - наконец сказал я то, что следовало сказать сразу. - Ты не одна путешествуешь.

Джон поджал губы.

- А ты... а ты бороду сбрил тоже без посоветования, - возразила она тихо, отворачиваясь.

Я бороду сбрил. Ха. Внутри меня щекотно завозились искорки смеха.

- Ну, знаешь, это моя борода. Что хочу, то с ней и делаю.

- То есть, - оживилась пигалица, - ты сбрил бороду не во имя конспирации, а по личным мотивам?

И глазами хлоп-хлоп. Смешная. Милая.

- Джен, я го... - раздались шаги Бетти, и она замерла на полуслове, увидев меня.

Джон устало махнул рукой.

- Он знает... Идем, Бетти...

Обернулась на меня, словно прося прощения. Или еще чего, не знаю. С какой-то тоской, что ли.

Пока я пытался определить, как это ее лицо расшифровывается, мимо прошелестела Бетти, обдав меня ароматом пряностей.

- Вернусь к обеду - чтоб с дровами было покончено, - строго бросила она в мою сторону и проскользнула в дверь вслед за Джоном.

Точнее, за Джен. Вот я и знаю ее имя. Звучит почти как Джон, но самую капельку нежнее. Мягче. Как мох, цвета которого ее колдовские глаза.

Джен. Я прикрыл глаза.

Сердце опять запрыгало, как ягненок. Вчера у картины оно промолчало. А теперь...

Оно радуется, волнуется, живет при мысли о Джен.

Я поднес руку к груди, пораженный открытием. Я, что... влюбился в пигалицу?.. Только этого не хватало!

*** Джон

Я вздохнула снова.

- Что вздыхаешь? - спросила Бет, степенно вышагивая рядом.

Самой бы знать. Почему он... стал такой? Ничего ведь от того грязного, глуповатого, злого бородатого тролля не осталось. Симпатичный, заботливый и умный, то растяпа, то серьезный... Вчера на этих перилах... Я хмыкнула, сдерживая смех. И почувствовала резкий прилив тошноты. Как можно было забыть вчера, что я пью не эль даже.

- Голова болит, - не соврала я.

Только от Бет ничего не скроешь. Она промолчала, но взгляд обещал, что мы еще о... тролле поговорим. Язык не поворачивался называть его иначе.

- Итак, какой безумной идее обязан твой сегодняшний маскарад? - тоном, совершенно не выказывающим одобрения, спросила меня подруга.

- Прости, - мне и самой было неловко чувствовать себя сумасшедшей, а еще и слышать это от Бет, от Тэма... - Бет, твоя дорога жизни прямая и понятная, а у меня, как всегда...

И я изобразила руками кривые линии.

- Ты, вообще-то, дама в трауре, - одернула меня Бетти уже помягче. - Слишком руками не маши.

- Ты права. Я бы тебе все рассказала, Бет, правда. Но это... не моя тайна и вообще.

- Я вовсе не прошу, чтобы ты рассказывала мне тайны, чужие или свои. Тайны - это сокровища, оттягивающие карманы. Мое отношение к богатствам тебе известно.

О да. Бет до скрипа в зубах практична и не берет того, что ей не понадобится.

Мы вышли с закрытой домами улицы, теперь чувство, что мы в поле, и все на нас пялятся. И правда, пялятся. И, где-то глубоко задаются вопросом: что здесь делает дама в трауре? Кто и когда на соседних улицах умер? Подходит ли она к их семьям? Та ли она, за кого себя выдает?

Меня пробрала дрожь, и я натянула перчатки на пальцах до предела. Тут же мы вчера на доктора Форрестера налетели. Я стиснула зубы и прошептала:

- Я просто хочу узнать, что нам угрожает.

Здесь и листовка висит. Бетти лишь скосила на нее глаза - уже знала по моему рассказу, что там такое.

- Кажется, там четко написано, что угрожает.

"За выказанное неуважение к британской армии - задержать".

- Но если Фергюссон тут...

- Какое тебе до этого дело? - подняла бровь Бетти.

С моста мы свернули на набережную. В промозглое утро желающих прогуляться у реки было немного.

Какое дело?! Что за вопрос!

- Они не догадываются, что у нас здесь есть, у кого схорониться. Этой части моей истории они не знают. Станут прочесывать постоялые дворы, рынки, съемные комнаты... Я все разузнаю, мы найдем слабое звено в их цепи и прорвемся...

- Какое тебе до этого дело? - повторила свой вопрос Бетти.

Я ее не могла понять. Кажется, я все пояснила предельно ясно.

- Я бы тебе это и вчера сказала, но вчера ты не была готова слушать, Джен, - взяла Бетти меня под локоток. - Да и поговорить спокойно твои шалопаи нам не дали бы.

- Они не... - возмутилась было я.

- Не суть. Твое воображение за эти шесть месяцев только расцвело пышным цветом. Оно тебе всегда вредило мыслить здраво.

Я вспыхнула. Бет издавна критиковала мои ночные походы в библиотеку. Несмотря на угрозу наткнуться там на хозяина в неурочное время. И прочее.

- Ну, ищут. Ну, есть тут твой Фергюссон. И что? Твоя цель какова?

- Выбраться...

- Куда вам нужно?

- В Камбрию.

- Отлично. Первое - четко определи цель. Это готово. Второе - найди путь.

- В этом и проблема! - взмахнула я руками. - Что, если едва мы выйдем из города, и они сразу на нас накинутся? Это сейчас я дама в трауре, а Тэм побрился, но детей никуда не спрячешь. Да и Фергюссон не дурак. Много ли людей путешествуют вчетвером, причем двое из четверки - дети. И мой "маскарад", как ты выражаешься - ничто иное, как разведка! Разве могу я подвергнуть детей опасности и действовать сломя голову?

- Кажется, вас пятеро? - не к месту спросила Бет.

- Френ нужно отправить на материк. Она с нами ненадолго.

Бетти кивнула. Мы облокотились о перила и смотрели на реку, которая скоро подернется льдом. На горизонте поднимались в осенний туман горы, где-то там Нагорье наших путешествий.

- Придержи коней, Джен. Все не настолько сложно. Да, тебе нужно выбраться. Нужно найти путь. Самый неожиданный. И в то же время простой.

- Что ты предлагаешь?

Бетти побарабанила пальцами о металлические поручни в задумчивости.

- Приближается зима. Корабли больше не отправляются в рейсы. В порту никому не придет в голову вас ждать. Значит, там меньше всего вероятности нарваться на солдат.

- Но если корабли на зимовках... - рассмеялась я нервно.

- У меня есть знакомый... - проговорила Бетти, глядя в воду, по которой плыли неспешно желтые последние листки клена, растущего у берега напротив, - он ходит на рыбалку в открытое море в сторону Галлоуэя. Если его хорошенько попросить - я думаю, это получится - может быть, он сможет высадить вас на тех берегах. Там до Камбрии уже ближе. И это не будет ожидаемым ходом с вашей стороны.

Я оторопела. Морем преодолеть половину пути, ускользнуть из рук Фергюссона, добраться вперед него..! Что может быть лучше!

- Бет! - взяла я ее руку обеими ладонями в восторге. - Ты просто чудо!

Бетти усмехнулась сухо и вытащила свои пальцы.

- Я просто мудрая женщина. Идем на рынок, леди Джен. Поможешь мне с продуктами и расскажешь о молодом человеке, который с тебя глаз на сводит. А после выпьем чаю.

Я захлопала ресницами, радуясь в который раз, что на мне вуаль. Хоть и дышать неудобно. Глаз не сводит?..

*** Рони

Френ грустила. Мы на кухне уже и воды натаскали, нагрели, помыли посуду. Приготовили морковку, лук, репу. Френ замариновала баранину.

У нее это очень ловко получалось.

- Тебя в Дултаре научили? - спросила я.

- А? - Френ, кажется, была в своих мыслях. - Ну, да... Рагу. Думала, Джону понравится.

Я закивала.

- Он любит поесть, - подтвердила я. - Понравится.

- Мне кажется, он не возьмет меня в порт, - протянула Френ тоскливо. И заплакала.

Я погладила ее по плечу.

- Если он обещал, то возьмет... Вот увидишь. Я Джону верю.

- Он... Сказал, что ничего не получится, что он любит только музыку... А сегодня... в деву-ушку переоделся! - заревела Френ, опускаясь на табурет.

А овощи в большой такой кастрюле булькали.

Я обняла ее, и она уткнулась в мой маленький фартук. Я нашла на кухне...

- Он же никому не предложил пойти в порт. Только тебе. Я верю в истинную любовь, Френ. Айлин - моя сестра - говорит, что за любовь надо бороться. Понимаешь? Тогда она и будет. Не сдавайся!

Франсуаза подняла заплаканные глаза. В них, кажется, блеснуло немного надежды.

- Он очень хороший, - сказала я уверенно. - Обо всех нас заботится. Спас от солдатов. Обещал Терри... ну, кое-что обещал, и держит слово, как бы трудно не было... Если бы не он, мы бы до Дултара не дошли. А как он там пел, ты сама видела... Френ, если бы я была постарше и не была влюблена, я бы тоже за него поборолась!

- Ты - и влюблена? - рассмеялась Френ, к моей досаде, и вытерла рукавами щеки.

Я обиделась. А что, значит, ей можно, а мне нельзя?.. Я сложила на груди руки и отвернулась.

- Да, но ничего тебе не расскажу, - и использовала слова Джона в отместку: - Все равно у всех, кому нет пятнадцати, в голове ветер.

И потопала куда-нибудь подальше из кухни. Вот... на задний двор, например.

*** Терри

Мне приходилось колоть дрова, разумеется. Когда варишь мед, нужно много долгого огня. Лучше всего взять, конечно, дуб, хотя попробуй его сруби, попробуй разожги... Горит неравномерно, зато долго, и угли долго и жарко тлеют.

Я любил эти походы с отцом в лес у подножия гор. Мы возвращались мокрые от пота, в синяках и с занозами в ладонях порой, зато веселые и с отличной добычей...

Но это! Джоновские Одли, кажется, меры не знали. Джозеф показал на привезенный лес - да этого на две зимы хватит каждый камин топить!

Я уже давно скинул куртку и остался в рубахе, а Тэм ее и вовсе снял. Сколько мы уже здесь? Неделю?..

Я опустил топор и оперся о колени, не в силах разогнуться.

- Отдохни, - хрипло предложил Тэм.

Я покачал головой решительно. Вот когда он отдохнет, тогда и я... Я что, хуже?.. Зачем мне поблажки?

Тэм размахнулся и вогнал лезвие топора в колоду на половину. Вытер свободной рукой пот со лица. Улыбнулся мне:

- За все надо платить, верно?

Я покосился на бывшего пастуха. Что ж он веселый такой, а?

- Что? - поинтересовался он.

- Что с вами произошло? - нахмурил я брови, пытаясь разгадать загадку.

Мы сидели на нерубленных чурках, совсем не боясь холода. Сегодня у нас было лето. Адар довольно грыз кость в углу.

- А что со мной?

- Вы... начали улыбаться, смеяться, разговаривать... - подумал я вслух. Вроде бы, ничего плохого.

- Это плохо? - ответил моим мыслям Тэм.

Я покачал головой.

- Если подумать... Даже здорово. Читать хотите научиться.

- Кстати, о "читать", - спохватился Тэм. - Проверь меня.

Он подхватил лучинку и начал чертить на земле буквы. Ни в одной не ошибся.

- Вы молодец, - похвалил я его.

- Продолжим урок, - потребовал Тэм. - Я собираюсь сегодня все же заглянуть в библиотеку.

- Это не так просто! - замахал я руками. - Даже если сегодня мы выучим весь алфавит, то читать книги ночью вы еще не сможете.

- Знаешь... - задумчиво посмотрел Тэм в хмурое небо, и лицо его почему-то просветлело, - один человек говорил так: "Нет ничего невозможного".

И потом рассмеялся.

- Это капитан Мэри говорила? - вкрадчиво спросил я. Кто еще. И как он смотрел вчера на корабль... Все и ежу ведь понятно.

Тэм метнул на меня настороженный взгляд. Но потом, наверное, вспомнил, что Рони нам проболталась. Лицо его разгладилось в улыбку.

- Было такое, - хлопнул он себя по коленям. - Так что, давай, медовар, учи.

Мы выучили еще, как писать "Рони", "Джон", "Френ" и вариант посложнее - "Франсуаза". Затем пошли вещи посложнее: "Джон играет на лютне", "Рони играет на дудочке", "Терри варит мед".

Когда мы взялись за топоры снова, я не выдержал и спросил:

- А вы... случайно не знаете песню "Виски во фляге"?

Тэм нахмурил лоб, вспоминая.

- Спой-ка.

Я прочистил горло и тихо пропел:

- Глупая моя голова...

- Какой удар для моего отца, - подхватил Тэм неожиданно бодрым голосом. - Мэри любила эту песню. Давай споем, - и он поставил первую чурку на колоду.

Я снова чувствовал жизнь, прямо как ночью, когда мы катались по перилам и смотрели картины, а теперь - махали топорами и весело орали эти до боли знакомые строки...

Муша ринг дум а ду дум а да Глупая моя голова, какой удар для моего отца

За тем нас и застала Рони. Она пришла в восторг и достала дудочку, чтобы к нам присоединиться.

А потом Тэм учил ее писать то, чему сам научился. Рони уверовала даже, что он грамотный. Я пастуха не сдал, и он мне подмигнул. Ну, а я ему в ответ. Было весело, тепло, уютно, даже... я постыдился бы сказать это вслух, но в тот момент я совсем не скучал по нашему домику на Побережье.

***