Последний путь

30 лет спустя

Именно столько лет прошло с того момента, когда остатки россиян переместились сюда. В поселение, которое иногда называли «Последним оплотом». Те, кто помнил этот переезд, осталось очень мало. По пальцам можно пересчитать.

На кладбище Михаил Антонович Мягков был вместе со своей супругой, Елизаветой Николаевной. Также рядом были его сестра — Анна Антоновна, со своим мужем — Евгением Николаевичем Красиковым. Они стояли возле могил своих родителей. Антон Мягков, Елена Шконда, Николай и Нина Красиковы — их всех похоронили рядом. При жизни были вместе, и после смерти лежат близко. С одной стороны — Михаил и компания могли гордиться. Ведь это их родители шли во главе колонны переселенцев. Но с другой — а какой толк от этой гордости? Родителей не вернёшь. Хотя, с другой стороны, а надо ли их возвращать?

— Давайте, помянем их, — сказал Евгений, тяжело вздохнув.

Михаил достал из сумки термос — «Одна из полезных вещей прошлого», как иногда его называли родители Михаила. Потом, оттуда же, достали четыре кружки. Михаил телепатическим усилием держал свою кружку в воздухе. И свободными руками открывал термос. А затем — разливал душистый напиток, который в посёлке заменял чай. После этих действий он положил термос обратно в сумку. Его кружка продолжала висеть в воздухе всё это время. Михаил был последним человеком с экстрасенсорными способностями.

— Покойтесь с миром, — сказал Михаил, наконец-то беря кружку в руку.

Они выпили напиток, после чего, немного постояв, молчали. Каждый думал о своём. Постояли недолго, после чего покинули мемориальный комплекс «Герои последнего пути». Именно так Антон Мягков назвал этот переезд. На выходе из комплекса они постояли перед мемориальным камнем. Этот камень был поставлен давно. И Антон Мягков, отец Михаила и Анны, любил сидеть перед ним при жизни. Да и Николай Красиков, отец Елизаветы и Евгения, иногда там бывал. Потомки Антона и Николая постояли немного, помянули тех, кто не доехал, и ушли.

Обычно Михаил, если приходил в одиночестве, обходил довольно много мест. Не только могилы отца и матери и родителей своей жены. После них обязательно — Алексея Михайловича Молчанова, которого при жизни называли «Михалычем». Также он не обделял могилу Егора Николаевича Желябова, при жизни известного как «Николаич». Так же, как и отец, он любил постоять. Ну или посидеть возле камня не доехавшим. Имена и фамилии, записанные на камне, ему мало о чём говорили. Он не знал этих людей при жизни — ему на тот момент был всего год. Но он чувствовал, что они — с ним. И его бабушки с дедушкой, и загадочная Екатерина Красикова… Он вроде бы помнил их. Но не мог вспомнить, как они выглядят. И фотографий нет — если существовали при её жизни, то пропали после второго удара. Цифровые технологии тогда погибли окончательно.

Так получилось, что родители умерли тогда, когда ему было двадцать. Разница во времени смерти была час-два. Ему отец говорил, что они с мамой умрут почти одновременно. И даже говорил, когда это будет. Но всё равно это было неожиданно. Дядя Коля, которого папа в шутку называл «Дядя Колян», с тётей Ниной пережили их на год. Видимо, их время пришло. Тогда выжили, после прожили, теперь их черёд. Михаил знал, что он не родной. Но своих приёмных родителей уважал и чтил. Он не пытался искать своих биологических родителей — он поверил тем людям, которые их заменили. А приёмные родители сказали, что они погибли при попытке попасть в город, из которого бежали.

Брат отца, Евгений Мягков, был батюшкой в их посёлке. Он сказал тогда, что не думал, что придётся брата за упокой поминать. И сам отправился за ним относительно недавно — где-то пару лет назад похоронили. Теперь вместо него духовным лидером стал его сын, Степан. Почему? Так получилось, что архиереев не было. Вообще. Все погибли либо во время второй, либо до первой атомной бомбардировки.

— Папа! — Серёжка, сын Михаила, подсел к нему на колени. — А есть ли ещё люди, кроме нас?

— Да, сынок, — ответил ему папа.

— А где они? — неугомонное дитя скакало на коленях отца.

— Далеко отсюда, — папа страховал чадо руками.

— А почему мы с ними не дружим? — спросил пацан.

— Потому что давно, даже до того, как родился я, случилась страшная война, — отвечал ему папаша.

— Но ведь она закончилась? — Серёжка слез с папиных колен и побежал по комнате.

— Да, закончилась, — ответил Михаил. А затем, с грустью продолжил: — А последствия остались…

____

P. S.: картинка на обложке — конец, а не начало.