Посмотри на меня

Глава 12 Неудачное начало

Утром, когда я покинула свою комнату, чтобы умыться, почувствовала знакомый с детства аромат и решила, что мне почудилось. Повела носом, ловя ноты хвои, и пошла на этот запах, забыв, что сначала стоило бы привести себя в порядок.

Посреди гостиной стояло пушистое зелёное деревце, которого ещё вчера здесь не было. Оно напомнило о том, про что я успела запамятовать за новым расследованием: завтра уже тридцать первое декабря. Но когда Скиф успел её купить и ради чего?

— О, ты уже встала, — голос, раздавшийся из-за спины, заставил вздрогнуть от испуга. — Нравится? — он встал рядом.

— Симпатичная ёлочка, — прокомментировала появление нового элемента в комнате. — Только зачем ты её принёс?

— Ну как же, — Скиф совершенно не разделял мой скепсис, — праздник же.

— Да ты что! — сделав большие глаза, воскликнула я. — А я раньше считала, что в праздники люди отдыхают, а не расследования ведут.

— Вера, это не моя вина, что всё так получилось. Прекращай уже дуться на меня, — Макс наклонил свое лицо ближе ко мне, чтобы не дать отвести глаза. — Наши дела — не повод не отмечать такой праздник.

Я внезапно вспомнила о том, что я не успела умыться, расчесаться и почистить зубы, в конце концов, и отступила назад. Но, я же всегда отличалась особой ловкостью, поэтому, то, что запнулась о ножку дивана, около которого стояла, но кто-то позабыла об этом, не стало особым сюрпризом. Больше удивило то, что, когда я начала заваливаться назад, Макс меня подхватил, подавшись вперёд. Я же, за неимением иной опоры, схватилась за мужские плечи. На несколько мгновений мы застыли в этой позе, пока я первой не отвела взгляд и не вернула себе равновесие.

— Спасибо, — приглушённо поблагодарила, что уберёг от падения, и, не глядя более на начальника, отправилась туда, куда шла изначально — ванную комнату.

Закрыв дверь, я прислонилась к ней ненадолго, прижимая руку к груди и чувствуя, как быстро стучит в ней сердце.

«Да что же это такое!» — разозлилась на саму себя за неуместное чувство смущения, которое расцвело во мне буйным цветом. — «Откуда такая реакция на безобидное прикосновение?».

И, вроде, мозг-то понимал, что ничего особенного сейчас не произошло, но сердце по-прежнему не собиралось успокаиваться, лицо горело, а ладони, казалось, запомнили, каково это, касаться тела этого мужчины. Надо взять себя в руки…

«Всё нормально, ничего не случилось, это просто временное помутнение, которое сейчас пройдёт» — повторила несколько раз как мантру, смотря на своё отражение.

И мне удалось загнать эти неприемлемые ощущения и мысли поглубже прежде, чем я покончила с утренними процедурами. На кухню отправилась уже в своём обычном состоянии, намереваясь позавтракать и приступить к сегодняшним мероприятиям, направленным на раскрытие личности заказчика покушения. Скифа я по пути не встретила — значит, он сейчас в своей спальне. Сделав себе парочку горячих бутербродов из того, что нашла в холодильнике, заварила чай и отвлеклась на мысли о том, чем нам может помочь посещение места преступление.

Что меня удивило, так это то, что родители, зная о зависимости своего ребёнка, хоть и ограничили его в средствах, позволили продолжать жить отдельно. Даже после лечения некоторые боятся выпускать надолго из вида тех, кто страдал от пагубных пристрастий: катализатором возвращения к прошлому может стать что угодно. Можно немного ослабить контроль по прошествии времени, но всегда следить, чтобы человек снова не подсел на иглу, алкоголь или азартные игры. Поэтому, те, кому важен тот, кто когда-то был зависим, не отпускают их от себя. А родители Матвея не посчитали нужным более серьёзно отнестись к заболеванию сына. И это при том, что Антропов-старший похож на того, кто любит всё держать под контролем.

— Покушение на убийство переквалифицировалось в убийство, — огорошил меня Макс, заходя на кухню.

— Он умер?

После того, как этот парень чудом выжил после таких повреждений, пусть и впал в кому, мне казалось, что он сможет выкарабкаться. Видно, не судьба.

— Полчаса назад, — подтвердил начальник. — Сердце не выдержало, запустить снова не удалось.

Жаль, пусть этот золотой мальчик был полон пороков, но то, что с ним сделали… Так не должно происходить.

— Сейчас мы, как и собирались, поедем к его дому, недалеко от которого произошло нападение. А потом с тобой хочет поговорить жена Юрия Михайловича.

Мне оставалось лишь устало прикрыть глаза. Думаю, я знаю, что она хочет у меня спросить. И мне совершенно не хочется идти на эту беседу.

Естественно, такой человек, как Антропов, не мог позволить своему сыну жить где-то за третьим кольцом, в доме, который всем своим видом не демонстрировал бы, люди с каким достатком там проживают. Я к такому отношусь двояко: вроде человек самостоятельно ничего в этой жизни не добился, живёт на всём готовом и тянет деньги из родителей, а с другой, каждый отец или мать хотят для своего дитя только самого лучшего, редко кто, нажив огромное состояние, не передаёт его потомкам, и они имеют полное право распоряжаться своими деньгами так, как посчитают нужным. Вполне понятно желание обеспечить ребёнка, но и границы в этом тоже стоит знать. Иначе, всё может закончиться плачевно, тому есть множество примеров.

В квартиру, где ранее проживал убитый, мы не стали подниматься: во-первых, там нет ничего, что могло нас заинтересовать, а, во-вторых, нас бы туда никто и не пустил. Для начала мы побывали на том месте, где камеры запечатлели преступление. Не сказать, чтобы дорога была оживлённой, учитывая то, в каком городе мы находимся и, что сейчас время близится к обеду — на этом участке пробок не было. Но, раз Матвея очень быстро доставили в больницу, в ночное время здесь не становится пустынно.

Никаких следов случившегося, приведшего к смерти человека, конечно же уже не было. За два дня пропала даже кровь: машины давно развезли её частицы по всей Москве. Дух Матвея, если он остался на земле после смерти, не захотел сюда возвращаться. Этот переход не мог быть запечатлён на частных камерах: по пути следования есть небольшой ресторан, примыкающий к парку, но вход в него с другой стороны, и, следовательно, наружная система видеонаблюдения была только там. На другой стороне дороги, ситуация точно такая же с комплексом административных зданий. Призраков, которые бродили бы поблизости, я не приметила. Поэтому решила вернуться к дому Матвея. Мы уже определились с тем, что за парнем точно должны были наблюдать, чтобы поймать нужный момент. Возможно, с моими способностями мне удастся узнать что-то новое?

Бывают такие дома, где некоторые бабушки, накопившие слишком много желчи при жизни, остаются на излюбленном месте и после смерти. Но эта новостройка к подобным не относилась, сплетни не разузнать, к сожалению, вот где можно было бы найти бриллиант в мешке угля. Можно сказать, что не повезло. У меня вообще возникло ощущение, что здесь проживают бессмертные люди, потому как мир на мгновения показался мне пустынным без проявления призрачной изнанки. Это место ещё не успело обрасти своей новой историей, когда старая была уничтожена. Пришлось прогуляться и подождать, что в мороз было не таким уж приятным делом. Благо, что всегда есть возможность вернуться в машину и погреться. И наши усилия не канули в лету. Из дома, который был у нас под наблюдением, появился пожилой мужчина, ведущий на прогулку своего пуделя. И я бы посмеялась, потому как мало кто может представить именно эту породу в любимчиках у сильного пола, но моё внимание было занято той, кто сопровождал старика. Предполагаю, что при жизни она была супругой этого человека. Пусть она и не пребывала на улице постоянно, но что-то уж могла приметить, ведь собаку нужно выгуливать несколько раз в день.

Порадовав Скифа, что, возможно, в скором времени нам можно будет оставить уже наскучившее сидение в машине без дела, я вышла на холодный воздух.

Свой маршрут я построила таким образом, чтобы идти навстречу этой паре. Поравнявшись с ними, я приветливо улыбнулась и поздоровалась с мужчиной, как будто вижу его не в первый раз, а после настойчиво посмотрела на призрак женщины за его спиной. Хорошо, что она сразу поняла про мои способности, и мне не пришлось заводить разговор с невидимым собеседником при живом человеке. Не спеша пройдя дальше, дождалась, когда призрак поравняется со мной.

— Значит, экстрасенсы всё-таки существуют, — очень гордая своим открытием, пусть и после смерти, произнесла женщина. — Аркадий постоянно издевался надо мной, когда я смотрела шоу с одарёнными людьми.

— Полагаю, в этом деле я бы его поддержала: люди с реальными способностями предпочтут жить без подобной огласки и не меряться силами с другими, — уже начиная составлять в голове портрет той, какой эта душа была при жизни. — А Аркадий — этот тот мужчина с собакой?

— Да, с Кэсси гуляет, — она с умилением посмотрела на пуделя.

Теперь мне более понятен выбор породы — он был любимчиком покойной супруги.

— Не хотела отвлекать вас от столь увлекательного занятия, как совместная прогулка с мужем, но, к сожалению, в округе наблюдается какой-то дефицит призраков, — начала подводить к тому, что меня интересует. — А мне нужно кое-что узнать.

— Что? — ожидаемо подхватила этот разговор женщина. — Может, я и смогу чем-то помочь.

— Я хочу узнать всё возможное о последних днях этого молодого человека, — показала фото Матвея на своём телефоне, которое заранее скопировала с интернета.

— Да, он здесь живёт, — она узнала погибшего, — а что, всё-таки убили?

Я от её слов словно на ледяную стену налетела.

— С чего вы взяли, что его убили? Его сбила машина.

— Он на днях ругался с кем-то по телефону, — она недовольно закатила глаза, — так матерился, что, если бы я была жива, непременно сделала бы замечание. Отец — уважаемый человек, а он вел себя, как дворовый мальчишка, — скривила губы в пренебрежении.

— А с кем он ругался и в чём заключался разговор? — спросила о наиболее важном, нежели лексикон Антропова-младшего.

— Я начала не слышала, — ответила без сожалений об упущенном отрезке разговора, — когда мы вечером гуляли с Кассандрой, этот парень подъехал к дому. То, что я хоть что-то расслышала, случилось благодаря тому, на каких тонах вёлся разговор. Но и этого было достаточно, чтобы сделать свои выводы.

— Вспомните, пожалуйста, что Матвей говорил.

Ненадолго призрак умолк, действительно пытаясь восстановить в памяти обрывки фраз, которые до неё долетели в тот вечер.

— Если опустить все те нелицеприятные слова, которыми этот юноша наполнял свою беседу, то получается, что он хвастался своим превосходством, которое обеспечил ему отец. Вроде как, не стоило угрожать, тогда бы и проблем не было. Что нужно было понимать, кого его собеседник пугать вздумал.

О мёртвых либо хорошо, либо ничего, но… Дурак, как есть дурак.

— Из этого вы сделали вывод, что его могли убить?

— Так ему напрямую угрожали, потому что в конце разговора он выкрикнул, что это скорее человек на том конце провода скоро будет вечным уборщиком в самом, хм, — она пыталась подобрать слово, — отсталом казино ада. Это я перефразировала, но, думаю, что смысл вы уловили.

— Да, спасибо, — мне оставалось только предполагать, в каких выражениях Матвей общался с теми, кому принёс проблемы. — А какую-нибудь машину, которая следила бы за ним или подозрительных людей не видели?

— Я на такое внимание не обращаю. К тому же, я этого молодого человека не часто видела даже при жизни, зачем мне им интересоваться после смерти?

— Понятно, — очень жаль. — Но, спасибо и на этом. А, вы, случайно, не вспомните, когда произошёл тот разговор?

— Для меня время потеряло свою ценность, отслеживать дни мне без надобности, — не оправдала моих ожиданий. — Но вы можете спросить об этом у мужа — думаю, он тоже отметил тот разговор.

Пообщалась я с Аркадием Сергеевичем, он описал тот инцидент схожими словами, что были мною услышаны от его покойной супруги. Единственное, мужчина смог назвать время — прошлая среда, около семи вечера.

Обычно, призраки сами осаждают меня просьбами, но в этот раз я самостоятельно сделала предложение как-то помочь или что-то передать, чтобы душа смогла уйти дальше. Но, что удивительно, эта женщина, глядя на своего мужа с любовью и теплотой, отказалась.

— Я же говорила, время для меня потеряло своё значение. Я не стремлюсь узнать о том, что меня ожидает за той чертой. Желаю и дальше быть рядом с ним, пока его земная жизнь не подойдёт к концу. Может, наша связь останется и после. Не попробуешь — не узнаешь, не так ли?

Для такого поступка есть одно слово: любовь. Когда ты из дня в день видишь и слышишь о том, как, казалось бы, нерушимые союзы распадаются, невольно задаёшься вопросом: «А не сказка ли это, настоящая любовь?». И я могу только догадываться, что испытывает этот мужчина к своей покойной супруге, знаю только, что он хорошо ухаживает и несколько раз в день гуляет с собакой, к которой она была очень привязана. И то, что даже после смерти, жена Аркадия Сергеевича не разочаровалась в нём, а продолжает любить и существовать с надеждой, что им будет позволено когда-нибудь снова встретиться. Это заставляет верить, что в жизни есть место такому светлому чувству.

Конечно, Скиф был немного расстроен тем, что нам ничего не удалось добиться, потратив столько времени на ненужное наблюдение. Сказал, что запросит распечатку звонков на номер Матвея, может, это чем-то сможет помочь.

Пока гуляла на улице, успела основательно продрогнуть. Хотелось вернуться в тепло квартиры, принять горячий душ и выпить большую чашку душистого чая. А вместо этого меня везли на встречу с матерью, которая только потеряла своего сына. И я не знаю, чего я больше боялась: того, что увижу его дух, или того, что он ушёл.

Естественно, что теперь маршрут пролегал не в больницу, а туда, где проживала чета Антроповых — в их особняк. Сдержанная роскошь — думаю, это самое верное словосочетание, чтобы охарактеризовать место, где мы оказались, добравшись до конечного пункта назначения. Но сейчас она не могла меня впечатлить, я буквально кожей ощущала горе, звеневшее в воздухе. Ничто не сможет сравниться с той болью, которую мать испытывает, потеряв своего ребёнка. Каким бы он ни был, для любящего сердца — это яд, разъедающий, приносящий невыносимые страдания прежде, чем убить. А то, что она думает о возможности ещё раз поговорить с сыном, пусть и через посредника, лишь продлевает агонию.

Стоило нам только войти в дом, как к Скифу подошёл с виду очень серьёзный и деловой человек в чёрном костюме и пригласил его пройти за собой. Меня же тоже без дела не оставили: женщина, не знаю, какую должность можно определить для той, что занимается домашним хозяйством в современном обществе, потому что от слова «прислуга» меня внутренне передёргивает, провела мою персону на второй этаж. Когда она остановилась рядом с одной из похожих друг на друга дверей, я уже знала, что и кто за ней находится. Где ещё мать будет искать утешение, как не в комнате своего ребёнка? Ведь там ещё можно обмануться и поверить, что он только вышел, и вот, сейчас дверь откроется, и сын снова станет возмущаться из-за того, что родители зашли сюда в его отсутствие. Не знаю, было ли нечто подобное в этой семье, но, почему-то, именно такой образ возник перед глазами.

— Маргарита Станиславовна, — негромко позвала хозяйку дома моя сопровождающая, — ваша гостья уже здесь.

В голосе женщина не позволила этому проявиться, но я видела её лицо: она жалела и сочувствовала Антроповой. И одновременно с этим боялась сделать что-то не так.

— Я вас оставлю, — едва ли не шёпотом сказала мне, прежде, чем выскользнуть за дверь.

С такой ситуацией я ещё не сталкивалась. Супруга Юрия Михайловича лежала на постели спиной ко мне и с момента моего появления в этой комнате не подавала вида, что что-то изменилось. Не зная, куда себя деть, я осторожно начала осматриваться.

Первое, что бросалось в глаза, была стеклянная витрина с шайбами, клюшками, разными футболками, перчатками и даже шлем с какой-то подписью лежал. Кажется, где-то рассказывалось, что Матвей был фанатом какого-то хоккейного клуба. Эта выставочная витрина, показывает, как сильна была его любовь к этому виду спорта — столько трофеев от игроков… Компьютер от известной американской фирмы сейчас стоял с погасшим экраном, на столе царил идеальный порядок, фотография была всего одна: на ней Матвей, моложе, чем я его помню, обнимал какую-то девушку. Это меня заинтересовало, я хорошо рассмотрела её лицо. Столько слухов о его личной жизни курсировали в прессе, не думала, что у него была какая-то особая привязанность. В целом, было понятно, что хозяин комнаты здесь почти не появлялся, я вообще предполагала, что родители захотят приехать к нему на квартиру, но ошиблась.

Когда я обошла комнату, смогла увидеть, что Маргарита Станиславовна не спит, просто лежит с открытыми глазами и смотрит в никуда. В ней я увидела себя после смерти мамы — я так же могла впасть в прострацию, не замечая времени, лишь бы ни о чём не думать и не чувствовать. Пустота в груди тогда была предпочтительнее боли от потери.

Слова утешения и поддержки? Они ей не нужны. Ей необходимо чудо, которое вернёт к жизни любимого и единственного сына, а чужие сожаления в этом никоим образом не помогут. Поэтому я молча присела на огромное кожаное кресло за рабочим столом и развернулась к кровати.

Пять минут, десять, пятнадцать и я говорю слова, ради которых оказалась в этом доме:

— Его здесь нет.

Проходит ещё какое-то время до того, как с усилием разомкнув губы, Антропова севшим голосом спрашивает:

— Это значит, что он в лучшем мире?

— Я не знаю, — не пытаюсь лгать ради её спокойствия, — чтобы узнать, куда уходят после смерти, если не задерживаются на земле, нужно самому умереть. А я к этому пока не стремлюсь. К тому же, поделиться этим открытием будет невозможно.

— Я уверена, — теперь на её застывшем лице проявились хоть какие-то эмоции, — теперь у него всё будет хорошо, он там, где нет ничего плохого, даже воспоминаний о том, что это за понятия «боль, страх, безнадёжность», — взгляд женщины переметнулся на фоторамку. — Он не будет одинок.

Что я могу ответить? Что это всего лишь её желания, что никакого рая не существует? Да, если бы и был, то не факт, что такой человек, как её сын, там бы оказался. Как я могу это утверждать, когда ничего не знаю о «полной» смерти? Поэтому, раз ей хочется в это верить — пусть так и будет.

— Быть может, вы и правы.

И в комнате снова воцарилось молчание. Я не думала, что, если сейчас уйду, то из этого выйдет что-то хорошее. Наверняка, Макс или кто-то другой пришёл бы за мной, после того, как в нашем присутствии больше не было бы необходимости. Но нас по-прежнему никто не решался побеспокоить. Значит, он до сих пор разговаривает с отцом Матвея.

— Это его девушка? — не в силах больше молчать, проявила любопытство.

— Кто? — мои слова вернули горюющую женщину в реальность. — А, нет, — проследила за моим взглядом, — это Соня, сестра Матвея.

— Я и не знала, что у вас есть ещё ребёнок, — её ответ оказался совершенно отличным от ожидаемого.

— У меня только один сын, — даже боль от потери сына не смогла полностью затмить недовольство. — Это дочь моего мужа.

— О, ясно.

На открывшуюся для меня тайну этой семьи я благоразумно не стала громко реагировать. А ведь они с Матвеем очень близки по возрасту… Нет, даже не хочу знать подробностей. Не представляю, как женщина может вынести то, что её муж ей изменил. А тут ещё и наглядное последствие внебрачной связи. Как же так случилось, что о дочери бизнесмена никому не было известно, ведь журналисты всегда охотятся за подобными сенсациями?

— Эти двое быстро нашли общий язык, хотя Матвей и перевернул жизнь этой девочки с ног на голову. Может, если бы он не захотел познакомиться с сестрой, когда прознал о ней, её судьба была бы другой.

— Что вы имеете в виду?

— Соня росла в полной семье и считала мужа своей матери настоящим отцом. Когда Юра отказался разводиться со мной, Оксана взяла на себя роль оскорблённой невинности и запретила ему вмешиваться в жизнь дочери. Я узнала о Соне, когда ей было уже шесть, а Матвей, подслушав одну из наших ссор, в семнадцать. Сам разыскал, встретился с ней, рассказал, кто на самом деле приходится ей отцом. Тогда Оксана не постеснялась явиться к нам домой и закатить сцену, — эта взрослая женщина сейчас закатила глаза. — Бушевала, будто конец света наступил. — Кхех, я бы тоже разозлилась на её месте. — Мы этого не хотели, но и запрещать детям общаться не стали.

— И где сейчас Соня? — помня о её фразе об одиночестве в ином мире, спросила Маргариту Станиславовну.

— Наверное, это рок какой-то, — горько усмехнулась несчастная женщина. — Она разбилась на машине. Вместе со своим парнем, который был за рулём. Три года назад.

И правда, там машина, здесь машина, вот только обстоятельства совершенно разные.

— А при чём тут Матвей? Вы сказали, что, если бы не он, то судьба Сони могла сложиться иначе, — сразу же пояснила свой вопрос.

— Тем водителем, который решил погонять после того, как выпил, был одним из близких друзей сына. Это он их познакомил.

Вот ведь, как иногда получается… Наверное, Матвей очень сильно переживал, когда случилась эта трагедия, обвинял себя. Да, есть то, что за деньги не смогут купить — жизнь. Никакие миллионы не воскресят близкого человека.

— Он был раздавлен, а после того, как прямо на похоронах Оксана при всех назвала его убийцей своей дочери… Мой сын так и не смог смириться со смертью сестры. А я до сих пор виню себя за то, что не пресекла их общение в самом начале.

— Знаете, все мы виним себя в каких-то моментах, — это не успокоит её, но слова должны быть произнесены. — Говорим, что если бы в той или иной ситуации пошли по другому пути, то результат оказался бы иным. Но правда в том, что мы не знаем, так ли это. Есть такие люди, которые могут, взглянув на человека, сказать: «У тебя есть два пути: если сделаешь то-то — твоя жизнь изменится, будешь жить и горя не знать, но, если нет — то не жди невероятного». И вроде бы всё просто: выбери первый вариант — и радуйся, но, скажем, в семье больной ребёнок, жена уже измучена проблемами, супруг не знает, что придумать уже, чтобы приходить домой как можно позже и не видеть всего этого. Гадалка говорит: разведись, оставь семью — и будет у тебя сразу взлёт в карьере, встретишь женщину, с которой проживёшь до конца жизни — и лёгкость выбора сразу исчезает. Так что не вините себя, вы не знаете, что бы случилось в дальнейшем, запрети вы общение этим подросткам.

— Ты слишком взросло мыслишь для своего возраста, Матвей был не таким, — сравнила нас. — Мой мальчик был слишком импульсивным и увлекающимся. А ещё упрямым. Не стоило об этом забывать.

— Маргарита Станиславовна, — тихо постучавшись, домработница приоткрыла дверь. — Юрий Михайлович передал, что, если вы закончили разговор, девушке пора ехать.

— Что ж, — ничего не ответив женщине, обратилась ко мне Антропова, — значит, вам пора. Я хочу, чтобы вы добрались до тех, кто за этим стоит, — впервые с того момента, как я здесь оказалась, она изменила лежачее положение, сев на постели.

— Сделаю всё возможное, — пообещала на прощание.

Когда я спустилась, Скиф, стоя в компании высокопоставленного человека, одним взглядом спросил, видела ли я кого-то. В ответ я отрицательно покачала головой. Присутствие Матвея и нам могло бы помочь, но, на этот раз, придётся работать без помощи самого пострадавшего.

Отчитавшись перед заказчиком о том, что мой визит сюда прошёл впустую, вместе с Максом покинула дом, оставив все разговоры на потом, пока рядом не окажется чужих ушей.

История про сводную сестру его заинтересовала, но, как и я, он пришёл к выводу, что обе смерти никак не связаны. Он так же не мог порадовать новой информацией: толка от целого штата людей, занимающихся безопасностью семьи Антроповых, не было. И теперь нам стоило определиться за какую ниточку потянуть, чтобы выйти на то казино. Единственное, что оказалось интересным — окружение Матвея, в котором он вращался в то время, когда вышел на это заведение. Люди Антропова не нашли определённых зацепок, которые могли бы сказать от кого его сын узнал о таком месте, но, раз для них очень важна секретность, то, можно предположить, что к Матвею некоторое время присматривались прежде, чем допустить в закрытый клуб любителей пощекотать нервы. Они-то и стали нашей новой целью для изучения.