Постчеловеческие войны. Пиратская доля

Агиттариус Прайм. Отдельная тактическая эскадра «Буря» Восьмого флота Империи

– Господин адмирал! Ваш завтрак!

Юнга звездного флота, совсем еще котенок, возник в дверях роскошной каюты.

Молодой адмирал в бархатном халате, с мокрыми после душа усами, обернулся на голос:

– Благодарю, милейший. Поставь.

Чудесный был сон. Приятный вид в зеркале. И благодушнейшее настроение.

– Приветствие от капитана! – Юнга предельно аккуратно поставил на столик тарелку с крысой-гриль и бокал минеральной воды.

– Спасибо, спасибо, дружок. А скажи-ка, как настроение в команде?

– Боевое, сэр. Жаль, нет противника. Я давно хотел спросить, сэр, кто на этом портрете? – Юнга смело вытянул палец в направлении одной из картин. – На Вас похож, но, вроде, старый.

Адмирал снисходительно улыбнулся:

– Ты не знаешь знаменитого гранд-адмирала Мурелла Клаца? Как же тебя взяли на корабль, тем более, на флагман!

– Мне отвечать, сэр?

– Не надо, – адмирал махнул рукой и зевнул в усы. – Мурелл Клац – мой родной дед. Он прославился еще в войне с Последними кланами, когда крысаны были нашими союзниками. Запомни это.

– Так точно, мой адмирал. Мне уйти, сэр?

– Постой, – адмиралу вдруг захотелось представить себя в роли наставника молодежи (лет, этак, через пятьдесят). – Все котята изучают в школе историю галактических сообществ. А ты, видать, мышей гонял в это время?

– Почти что так, сэр. Меня и сейчас, если честно, больше привлекают драки. Поэтому я и записался на крейсер. А школу я не кончил.

– «Не окончил», хотел ты сказать. Так ты говоришь, боевое настроение? А ведь каждый должен знать, за что воюет. Ты-то знаешь?

Юнга задумался:

– Котты всегда воевали с крысанами… То есть, я думал, что всегда. А Вы говорите, будто они были нашими союзниками…

– Все в мире меняется, юноша! – Двадцатидевятилетний адмирал нахмурился и почувствовал себя седовласым коттом. – Когда-то в мире заправляли люди. Вижу, ты удивлен. В результате безответственных генетических экспериментов раса людей изменилась до неузнаваемости. Я бы сказал, они перестали быть людьми. Зато появились другие ветви эволюции высшего разума, которые восприняли и сохранили цивилизацию одичавшей Земли. Сейчас мы, котты, и еще крысаны, в ответе за прогресс. Хотя, и бобролюдов тоже не стоит списывать со счета!

– Так ведь бобролюды, вроде бы, не особо крутые!

– А ты, юнга, много ли видел бобролюдов, а?

– В телешоу… Там один бобролюд чуть не сорвал банк. Надо было угадать какую-то рыбу.

– Рыбу! – Презрительно фыркнул адмирал и вспомнил о завтраке.

– Да, сэр, рыбу. Не помню, какую. Вот я и говорю, мол, крысаны круче бобролюдов. В толк не возьму, как же мы могли с ними дружить…

– Так я же не сказал «дружить»! Крысаны нам не пара, если рассуждать здраво. Посмотрите только на них! – Адмирал будто забыл, что говорит с котенком, он взял с кровати журнал и ткнул пальцем в чей-то портрет. – Техника и дисциплина, а культуры никакой. Ну что это за мундир! Что за убожество! И еще выставлять напоказ свой облезлый хвост! Фу. Ни один приличный котт не вспомнит без смущения, что родился с этим рудиментом. При рождении котенку сразу делают операцию по удалению хвоста, а ведь наши-то хвосты по-сравнению с крысиными – это же как роза по-сравнению с репейником. Но воевать они умеют, это уж точно. Сейчас мы находимся в глубоком тылу. А когда придет время, нанесем удар на Эпсилон Лиры. Приятно будет оборвать им хвосты.

– Вот здорово! А линкоры у них есть?

– Там эскадра в двенадцать боевых единиц. Линкор всего один. Но зато какой! «Прекрасная Дора». У нас подобных пока нет. Мощная машинка. А выглядит… мерзко.

– Да? И на что это похоже?

– Мы называем его большой крысой, размазанной по асфальту – именно так и выглядит.

Юнга громко рассмеялся, и адмиралу это не понравилось:

– А ну брось трепаться! Марш на палубу!

– Слушаюсь, сэр! – Котенок слегка побледнел, но его глаза продолжали смеяться, и он поспешил развернуться к двери.

Адмирал опустился в дорогущее кресло, набитое пухом гагашек с планеты Эмо. Для него комфорт никогда не был пустым словом. За такое кресло да с таким покрывалом можно было купить целый материк на какой-нибудь планете победнее. Он подозвал робо-столик и потянулся к ножу и вилке, но подумал, что рядом есть нечто более привлекательное – что способно затмить не только крысу-гриль в окружении свежей зелени под его любимым гвоздичным соусом и с восхитительной хрустящей корочкой из натуральной крысиной шерсти, особым образом прожаренной и без единой подпалины. Мало что способно отвлечь котта-гурмана от такого деликатеса! Но у адмирала была невеста – с ее изображением он никогда не расставался.

Плазмопортрет очаровательной кошечки – с интеллектуальным микрочипом, содержащим элементы характера и интонации девушки – ответил на прикосновение адмирала салютом алых сердечек и надписью «Не всегда милому, но навек любимому Мурису от его любимой принцессы Мауры с предчувствием счастья!!!» Адмирал поставил портрет перед собой и только после этого приступил к завтраку.

Котты (особенно благородные котты, с хорошим воспитанием) приступают к еде очень основательно. К слову, большинство крысан питаются, можно сказать, на ходу – просто «ам» и все. Порой, даже не углядишь, что крысанин положил в рот. Жевать пищу они тоже не привыкли. Коттские диетологи считают такую манеру пагубной и советуют проводить не менее получаса, вдыхая аромат пищи, прежде чем пробовать ее на зуб. Блюдо следует сначала внимательно осмотреть и обнюхать, оценить сервировку, выбросить из головы разные посторонние мысли, настроиться на получение удовольствия и только потом, смакуя, взять первый кусочек. Адмирал Мурис Клац в свое, возможно, последнее адмиральское утро не собирался нарушать себе пищеварение даже малейшим отступлением от традиций. Он облизнулся и тронул серебряной вилкой крысиную шкурку…

Как досадно, что именно в этот момент взвыла сирена боевой тревоги! Мурис бросил вилку, так и не попробовав блюдо. В каюту ворвался дежурный офицер с адмиральским мундиром, и, пока дверь за ним не закрылась, из коридора доносилось ликующее «ура» – похоже, юнга дождался настоящей драки.

– Мундир!! – Рявкнул Мурис Клац.

– Готов, сэр, – эхом отозвался дежурный, и в его голосе адмиралу тоже послышалась радость.

Облачившись, Мурис вызвал по интеркому командира корабля Мрайса. Тот возник на экране в лихо заломленной фуражке и с бесом в глазах.

– Адмирал! Наконец-то крысы осмелились атаковать нас! Гиперсканер зафиксировал одиннадцать объектов на подходе со стороны Лиры.

– Те самые! – Мурис готов был замурлыкать от удовольствия.

– Только без «Доры».

– Надеюсь, у нее расстройство желудка. Орудия к бою, капитан!

– Даже если они заряжены огурцами – крысам крышка!

– Повеселимся! Крысам крышка! Крысам крышка! – Поддержали своего капитана офицеры в боевой рубке.

На большом экране внешнего обзора было хорошо видно, как белыми облачками антиматерии открылись гипердыры, и эскадра крысан вошла в планетарное пространство. Три тяжелых крейсера под прикрытием легких кораблей сразу сосредоточили огонь на мощной боевой станции коттов. Станция окуталась сиянием сотен разноцветных вспышек – ее защитные экраны погасили девяносто процентов разрушительной энергии. Навстречу крейсерам противника ринулись десятки истребителей и сотни ракет, и флот коттов начал маневр флангового охвата, выстраиваясь в атакующую дугу.

Один из крейсеров противника потерял маневренность – он получил тяжелые повреждения, но не старался выйти из боя, и его главный калибр по-прежнему утюжил станцию. Два других крейсера подошли к ней почти вплотную и били не переставая. Истребители с крейсеров и мелкие корабли эскорта связали боем коттских пилотов, не давая им подобраться к орудийным системам основных сил. Пилоты показывали чудеса храбрости и несли потери, но пока не могли пробиться к крейсерам.

– Ничего, парни! Вам на просторе все равно лучше, чем этим трюмным крысам, – Мурис наблюдал за боем со стиснутыми кулаками. – Поджарьте их! Главное, сохранить станцию. Капитан! Почему эскадра медлит? Пора бить по-крупному!

– Вышли на позицию. Теперь у крыс нет шансов! Начинаем атаку.

– Сосредоточить весь огонь на крейсерах противника!

– Так и делаем, адмирал!

Корабль дрогнул от мощного залпа, свет потускнел, и по экрану прошла короткая рябь – это генераторы отдали орудиям максимум энергии. Смертоносные нити протянулись к вражеским крейсерам и превратили их в гигантские плазменные фантомы. Казалось, никакая защита не способна отразить такой концентрированный удар. Но крейсеры вышли из эпицентра взрыва, сверкая вспышками разрывающихся на корпусе запоздалых ракет. Один из них, похоже, двигался только по инерции и выглядел совсем плохо, зато два других, быстро набирая скорость, стали уходить за планету. Корабли эскорта, видимо, получили приказ рассеяться и на большой скорости помчались в разные стороны. Котты теперь вынуждены были рассредоточить огонь.

– Адмирал! Наши истребители исчерпали боезапас, – доложили из рубки.

– Пусть возвращаются, – адмирал был не очень доволен атакой. – После дозаправки пусть сопровождают абордажные боты на поврежденный крейсер.

– Станция получила восемьдесят два процента повреждений. Кое-кто там еще жив, – с уважением прокомментировал капитан Мрайс. – Гиперсканер мы потеряли. К чему бы это, а, адмирал?

– Если пожалует «Дора», мы ее и не встретим, как полагается! Надо побыстрее добить этих и ждать новых гостей. Всем кораблям держаться компактно.

– Капитаны не в восторге будут от такого приказа, – усмехнулся Мрайс. – Упустим много кого.

– Верно! Тогда передать всем: выбор цели самостоятельный.

– Спасибо, адмирал, от меня и от всех ребят! А если явится «Дора», веселее будет.

Битва рассыпалась на отдельные стычки. Корабли коттов преследовали противника разрозненными группами и даже поодиночке. Три тяжелых крейсера класса «Манул» во главе с флагманским «Ягуаром» настигли «больших крыс» и вступили с ними в перестрелку на длинной дистанции. А где-то на основной сцене, у разбитой станции, десантники штурмовали подбитый корабль крысан. Причем, именно уцелевшие котты со станции – видимо, в состоянии крайней свирепости – первыми захватили плацдарм и устроили при этом невообразимую резню в артиллерийских отсеках. Остатки команды крысанского крейсера сплотились возле реактора и продолжали отчаянно сопротивляться в ожидании момента, благоприятного для достойной сдачи – они уже выполнили свой воинский долг.

Вот тут-то и явилась «Прекрасная Дора». В сопровождении восьми крейсеров она возникла там, где не надо, и атаковала «Ягуар».

Когда флагманский крейсер получил первые серьезные повреждения, адмирал Мурис отдал приказ эскадре собраться для отражения атаки. Но быстро выполнить этот приказ было невозможно. Четыре коттских крейсера оказались под плотным огнем одиннадцати вражеских кораблей. Шансов выстоять не было. Продолжать сопротивление после гибели основных сил вместе с флагманом тоже не имело бы смысла. И Мурис, скрипя клыками, отдал свой последний приказ по эскадре: всем уцелевшим кораблям самостоятельно уходить из системы. Это означало для империи котов потерю стратегически важного узла, а для самого Муриса – конец адмиральской карьеры. Он бежал по опустевшим коридорам к лифту на нижнюю палубу, где базировались истребители и десантные боты. Его охранники бежали рядом, у них чесались когти от досады, и они готовы были разнести любое препятствие. В главном коридоре на нижней палубе им повезло – встретился небольшой отряд крысан-десантников. Мурис с большим удовольствием принял участие в рукопашной схватке и дальше бежал в подранном мундире, без одного погона и с приятной ломотой в натруженных мышцах. Экипаж «Ягуара» покидал умирающий крейсер. Капитан Мрайс, контуженный, лежал в горящей рубке у командного пульта, а десант крысан топал сотнями каблуков по отсекам, начиная борьбу за живучесть почти захваченного судна.

На нижней палубе, в отдельном доке, стоял адмиральский катер, подготовленный к полету. По размерам он напоминал легкий корвет, имел вместительный пассажирский отсек, мощные двигатели и кое-какое вооружение. В катер поместили раненных пилотов, которые выжили в этом сражении за флагман, и всех, кто оказался поблизости. Когда стало ясно, что «Ягуар» окончательно потерян, охрана дока быстро погрузилась на борт, и Мурис Клац занял кресло первого пилота.

– Вспомним деньки золотые! – Сказал он самому себе, врубая двигатели.

Сзади сидел офицер охраны, видимо, опьяневший от последних событий. Услышав слова адмирала, он вдруг затянул известную кадетскую песню:

Кадеты империи коттов!

Орудия к бою! Цель!

Горят в наших дюзах звезды.

Вперед на врага, смелей!

Форсаж! Абордаж! В пекло!

Гони слабаков! Бей!

Нам равных не знает космос.

Стальные ребята, эй!

– Стальные ребята, эй! Эй! – Донеслось из пассажирского салона, набитого под завязку. – Кадеты, вперед! Крысам – крышка! Ура!

– Маааау!! – Отчаянно взвыл Мурис, направляя катер в проем открывающегося шлюза.

Снаружи еще шел бой. Один уцелевший «манул», отстреливаясь, уходил в звездную даль. Кругом плавали крупные и мелкие обломки. Вдалеке виднелись силуэты вражеских кораблей, а вверху, над «Ягуаром», висела уродливая громада «Прекрасной Доры». Нижние люки в носовой части линкора были распахнуты, сновали шаттлы, и мощные прожекторы освещали поверженный крейсер.

– Эй, на борту! – Мурис включил громкую связь. – Кто-нибудь хочет в плен?

– Нееет!! – Донесся единый вопль двух сотен коттских глоток.

– Тогда держитесь!

Он повел катер круто вниз, ныряя под брюхо «Ягуара». Огромная планета была рядом, и ее гравитационное поле добавило ускорения – да так, что у пассажиров дыхание прилипло к легким. Крысанские истребители, что были поблизости, включили форсаж. Началась погоня.

Когда второй пилот понял, что Мурис не собирается идти на посадку, он радостно взглянул на него и показал клыки:

– Драться будем, адмирал? У нас двойной боекомплект – и на них, и на себя хватит.

– Ну нет, друг, – дал ответ Мурис. – Расплатимся позже. А сейчас я хочу убраться из этого крысятника.

– Но нам не уйти от истребителей, сэр!

Мурис промолчал, только крепче сжал рукоятку штурвала. Скорость катера неуклонно близилась к отметке светового барьера. Тревожно мигали датчики внешней гравитации.

– Адмирал!! – Второй пилот потерял самообладание. – Гиперпрыжок в атмосфере – это же самоубийство!

– А я разве не спросил насчет плена, а? Ты что же, друг, крысам на поводок захотел, да? Тогда ты в меньшинстве, и, говоря по чести, тебе тут не место.

– Нет, сэр! Я только хотел сказать… концентрация антиматерии… разорвет!!

– Брысь отсюда! – У Муриса шерсть на загривке поднялась дыбом.

– Хочу помочь!

– Тогда топай в камбуз, принеси чего-нибудь перекусить, а то я сегодня позавтракать не успел. Минут пять у тебя есть.

– Крысиной тушенки мне захвати, приятель, – добавил охранник за спиной Муриса и уронил голову на грудь, видимо, совсем ослабев от перегрузок.

Второй пилот бросился вон из рубки. Между тем вибрация корпуса стала угрожающей, хотя катер шел сквозь очень разреженный верхний слой атмосферы. Чуть ниже – и корпус развалился бы от трения и болтанки. Компьютер произвел расчет гиперкурса. Точка перехода находилась почти у самой границы атмосферы.

– Пара молекул азота, или чем они тут дышат, нам не помешает, – рассудил Мурис. – Из атмосферы мы почти вышли. Эй, там, на борту! Всем пристегнуться. Уходим в прыжок через сто секунд. Курс на Бету Эридана, там наши. Могут быть проблемы на входе. За империю Коттов!

– Ура! Ура! Крысам крышка! Вперед, адмирал! – Донеслось из салона.

Вибрация стала непереносимой. У Муриса, как и у других, стучали зубы, тряслись руки, голова наливалась тяжелым туманом, сердце, казалось, превратилось в огромный раскаленный молот. Он нутром почувствовал сильнейший удар по корпусу катера и тут же потерял сознание. В эту секунду катер пересек световой барьер…

Сознание вернулось ко всем одновременно сразу после прыжка. Катер неощутимо плыл в гиперпространстве с абсолютной скоростью, которая в миллион раз превышала скорость света.

Мурис открыл глаза и посмотрел в монитор:

– Ого! Мы лишились левой задней батареи. Слышишь, майор? Неужели крысаны научились стрелять!

Ему никто не ответил. Он обернулся и увидел посиневшее лицо и открытый перекошенный рот офицера охраны – сердце не выдержало. Мурис сорвал аптечку и быстро сделал укол. Спустя несколько секунд охранник открыл глаза и глубоко вздохнул.

– Тушенка, сэр! – В рубке появился второй пилот. – А напитки есть тут у нас в шкафчике.

Они открыли потайной шкафчик пилотов и забрызгали свои мундиры выплеснувшейся оттуда жидкостью.

– Что за черт!

– Вибрация, адмирал, – второй пилот развел руками. – Боюсь, на борту не осталось ни одной целой бутылки.

– Турбулентность, пилот, а не вибрация, – Мурис лизнул палец. – Я спрашиваю, почему в рубке спиртное? Ладно, ладно, не оправдывайся, пилот. Будем считать, что это была кото-кола. А кофе у нас есть? Потому что простая вода меня не устроит. Открывай тушенку. Эй, майор, присоединяйся!

Офицер охраны с трудом приподнялся и опять рухнул в кресло, после чего сразу отказался от своей доли еды. Адмирал со вторым пилотом, повернувшись к нему спинами, отдались на волю аппетита.

– Хороша флотская тушенка! – Оценил Мурис. – А что это тут за шарики такие?

– Это горох, сэр. Бывает еще с рисом, картофелем и клецками. Я больше люблю с клецками.

– Надо будет сказать моему повару насчет этого гороха. Эскадрой мне теперь не командовать. Хорошо если доверят крейсер. А то еще спишут на землю, придется скучать в имении. Вот тогда как открою такую тушенку, сразу вспомню этот прыжок и тебя, пилот… как, бишь, по имени?

– Баско, сэр. Жалко будет, если Вас уволят со службы. У нас в команде говорят про Вас: молодой, да боевой. Один из наших техников был с Вами в Моклендской мясорубке. Говорят, Вы там командовали десантом и только Вам наши обязаны победой.

Мурис задумчиво лизнул крышку банки и разгладил усы:

– Да уж, на Мокленде крысанам досталось. Да и нам тоже. А слышал ли ты, Баско, о нашем рейде на Норзис? Я был тогда капитаном. Служил на легком крейсере «Коготь тигра». Нашей эскадрой командовал адмирал Гладис, вечная ему память. Крысан было в три раза больше, и они нас ждали. Когда нас совсем размяли, мне удалось захватить их корабль. Причем, флагман. Когда мы ворвались на судно, нас было сто пятьдесят восемь. Парни пошли за мной ва-банк. Терять нам было нечего – крейсер наш был подбит. Мы взяли в плен адмирала Хуга и ушли на его корабле. Было весело. У меня осталось ровно сорок два храбрых котта. Теперь все они мои братья. Этот майор – один из них.

Баско покосился назад:

– Видать, давно это было, сэр. И с тех пор майор сильно ослабел.

Мурис снисходительно покачал головой:

– Друг, когда хочешь сказать глупость, сначала подумай. У майора дыра в брюхе, понимаешь. Когда мы уходили с «Ягуара», он получил от крысан и свою и мою долю. Мы его накачали антибиотиками, рану залепили пластырем. Зовут его Ксхара. Знаешь, что это означает на крысанском? «Мор» – вот что такое «ксхара». Для него раздавить крысанина в легком скафандре… – он взял в руку банку с остатками тушенки и медленно сжал ее, наблюдая за вытекающей массой, – вот, примерно, то же самое.

Бросив изуродованную банку в пищевой контейнер, Мурис поудобнее устроился в кресле. До цели оставалось более двадцати часов полета, можно было хорошенько вздремнуть. Катер адмирала мчался в беспросветной тьме и в полной безопасности.

А на подбитом «Ягуаре» тем временем принимали крысанского адмирала Скруга. Холеный крысанин неторопливо прошел по уцелевшим коридорам в сопровождении десантников и появился в разбитой рубке – спокойный и строгий. Только платиновый шлем с гребнем, отороченным кошачьим мехом, и собственный натуральный крысиный хвост в золотой оплетке вокруг пояса выдавали в нем высшего офицера Федерации Серых Миров. В федеральном рейтинге генералов он занимал седьмое место, поэтому военные именовали его не иначе как Седьмым генералом. Однако из тех шестерых, которые поднялись выше него, четверо были глубокими ветеранами, и не будет преувеличением утверждать, что на борт «Ягуара» взошел выдающийся военачальник своего времени.

Скруг бегло оглядел рубку своими маленькими острыми глазками. Офицеры сопровождения, оказавшиеся у него в поле зрения, вытянулись в струнку, демонстрируя величайшее почтение к этой персоне.

– Адмирала вы упустили, – тихо сказал Скруг, обращаясь, видимо, ко всем своим подчиненным сразу, – так познакомьте меня хотя бы с капитаном.

В рубку ввели порядком потрепанного капитана Мрайса. Он мрачно взглянул на победителя и блеснул клыками:

– Все равно крысам крышка. Адмирал найдет вас и превратит в тушенку.

Скруг беззлобно встретил взгляд пленника и пожал плечами:

– Ведите себя достойно, офицер. Я слышал, ваш адмирал Клац-младший – большой интеллектуал. Буду рад познакомиться с ним лично. У нас говорят: нос к носу ближе, чем хвост к хвосту.

– Ваши хвосты хороши только для мясорубки.

Скруг улыбнулся и огладил кончик своего хвоста, при этом нарочно шевельнув им:

– Думаете, вы, котты, без хвостов больше похожи на людей, чем мы? Ведь это не логично, капитан. Вам бы поучиться у нас гуманизму. Я, например, распорядился освободить из плена тяжелораненых коттов. Вы, кстати, как себя чувствуете?

Мрайса передернуло:

– Такой крысанский гуманизм у нас называется жмотством. Вы просто не хотите тратиться на лечение! Скряга позорный!!

Скруг сочувственно кивнул:

– Понимаю. Что еще остается драному коту, которого взяли за шкирку? Только скалиться и шипеть. – Он обратился к охранникам: – Всех пленных отправить на «Дору». А я хочу посетить каюту адмирала Клаца.

В каюте Муриса пахло дорогими духами его невесты. Он очень любил этот запах. Адмирал Скруг безучастно оглядел роскошные апартаменты, взял со столика салфетку, сверкающую золотыми нитями, и накинул ее на крысу-гриль. В углу стоял вскрытый сейф.

– Документов, конечно, не было? – Скруг обернулся к офицеру.

– Нет, гражданин адмирал. В компьютере тоже вся информация стерта. Но мы попытаемся восстановить.

– Тогда я возьму это, – Скруг шагнул к кровати и поднял плазмопортрет принцессы.

Он поднес портрет ближе. Вдруг изображение улыбающейся принцессы ожило. Маура, словно на самом деле, сверкнула глазами и громко фыркнула. Скруг заинтересовался переменой.

– Мерзкая крысиная морда! – Воскликнула Маура. – Мурис, гадкий, немедленно прекрати этот маскарад!

– Возьмите это на «Дору», – Скруг положил портрет вниз лицом. – Думаю, адмирал Клац не прочь будет повоевать за него. Приказ флоту: начинаем наземную операцию. И пусть побыстрее восстановят орбитальную станцию – Федерации нужна эта система. Коттам она тоже нужна, поэтому, скоро будем драться.