Потаенные страхи (СИ)

ГЛАВА 1

— Чертова интервьюер! Чертово шоу! Знал же, что не успею! — Андрей Горин все сокрушался и гнал автомобиль на максимальной скорости, допустимой в городе. Его утреннее интервью затянулось, как назло. Словно кто-то нарочно все подстроил. Журналист попалась молоденькая и неопытная: первый раз отправили брать интервью у звезды. Сначала девушка сильно нервничала, заикалась, потом начала путаться в вопросах. Режиссер переснимал снова и снова, что сильно задержало героя программы.

Он должен был забрать свою подопечную еще полтора часа назад, чтобы прогнать пару сцен с ее героиней. Майе они никак не давались. Она долго пыталась справиться сама, но недостаток опыта делал свое дело. Заметив, что что-то не так, Андрей сам предложил помощь и не принял никаких возражений. В итоге жутко опаздывал на встречу, которую сам же и назначил.

Горин несколько раз пытался дозвониться, но телефон Майи был выключен. До места, где они условились встретиться, оставалось всего ничего, но впереди образовался какой-то затор.

— Отлично… — пробубнил молодой мужчина себе под нос и ударил по рулю. — Авария что ли? Почему пробка?

Проще было припарковаться и пешком добраться до места встречи, чем ждать и опоздать еще сильнее. Актер поправил взлохмаченные волосы цвета горького шоколада и, выйдя из машины, поспешил в кофейню, где его ждали. Благо, их разделял один квартал — он преодолеет это расстояние быстро. Осталось повернуть за угол. Сейчас. Сейчас он увидит ее. Но что это? Скорая? В голову моментально ударила самая страшная мысль. Только не это… Только не она! Горин увидел разбитую витрину кофейни. Сердце замерло. Ведь ей очень нравилось сидеть у окна…

Из-за толпы, окружавшей скорую, невозможно было ничего разглядеть и Андрей бросился в самую гущу. Протиснувшись к месту происшествия, мужчина замер. В карету скорой помощи грузили девушку с рыжими волосами. Ее рыжими волосами…

Горин был уже практически у карты скорой помощи, но проход загородила пара журналистов, появившихся из ниоткуда. С криком «Пустите!» Андрей, растолкал репортеров и успел ухватить врача за рукав. Тот попытался отмахнуться, но в него вцепились мертвой хваткой.

— Какая больница? Куда вы поедете?!

— Забирайтесь скорее, — бросил фельдшер. — Нет времени.

Молодой человек заскочил в машину. Только теперь он смог разглядеть подопечную — она лежала перед ним без сознания. Лоб Майи был весь в крови, а тело в мелких порезах. Лямочка тонкого сарафана оторвалась, что в любой момент могло обнажить грудь. Женщина-врач, сидящая рядом, тактично накрыла пострадавшую пледом.

Андрей смотрел на нее и понимал, что это никакой не фильм со спецэффектами, а самая настоящая реальность. Все было по-настоящему.

“Боги, если вы существуете, или кто там еще. Умоляю, пусть она выживет! Если потребуется, я буду сам ухаживать за ней. Кормить, одевать, на руках носить буду. Все, что угодно! Только пусть останется жива! Слышите?! Не забирайте ее у меня! Если понадобится операция — заплачу любые деньги! Последнюю рубашку отдам! Сам под нож лягу!”

В клинику забежал вместе с врачами, но его резко остановили, сказав ожидать в холле. Словно тигр в клетке, актер метался из стороны в сторону около поста регистрации в томительном ожидании результатов обследования. Многие из медперсонала узнали его. Но взглянув на взволнованное и обезумевшее от страха лицо, подойти никто так и не осмелился.

***

Удивительно, что еще какое-то время назад эти двое на дух не переносили друг дружку. Майю Михееву, как дебютантку, сам президент агентства в качестве эксперимента приставил к Андрею. Опытный актер, любимейшая звезда широкой публики, должен был помочь начинающей актрисе и показать все азы актерского мастерства на практике.

Майя всюду следовала за Гориным, словно хвостик. Естественно, это не нравилось никому из них. Она должна была слушаться наставника беспрекословно, а он не упускал возможности поиздеваться над своей протеже.

— Не справляешься? Не нравится? Так уходи! Уходи, прошу тебя! — однажды ответил Андрей на попытку девушки возмутиться.

— О, нет, — отвечала она, с трудом сдерживая слезы, — Не уйду! Назло вам не уйду! Буду как бельмо на глазу! Вы же избавиться от меня хотите? Так в ваших же интересах скорее обучить меня всему.

Актер поражался ее целеустремленности и упорству. Пытался заставить ее принять поражение и уйти, откуда пришла. Но мир кино также захватил эту девушку, как и его когда-то.

Их обоюдные стычки забавляли все агентство, в том числе и президента. Но Лев Михайлович преследовал свою цель. Его всегда сдержанный и со всеми учтивый племянник почему-то начинал реагировать на Майю Михееву. Только на нее.

***

Через тридцать бесконечных минут к Горину вышел врач, который занимался пострадавшей.

— Что? Как? Как она?! — от нетерпения актер засыпал несчастного вопросами.

— Успокойтесь, жизнь ее вне опасности, — у Андрея внутри все опустилось, даже осел немного.

“Жива!”

— У девушки диагностирована закрытая черепно-мозговая травма, переломы двух ребер, ну и множество гематом. Ей несказанно повезло. Кем вы приходитесь пострадавшей?

— Она… Она ждала меня, понимаете? А я опоздал! — взгляд серебристых глаз остекленел. — Я… не успел…

— Безусловно, очень жаль, но кем вы приходитесь ей и как мне найти родственников? Я обязан сообщить. Так же нужны документы, чтобы оформить гражданку… — врач многозначительно посмотрел на собеседника, выжидая ответ.

— Майя Михеева, — поправил Андрей. — Я ее друг. Мы работаем вместе. У нее никого нет из родных. Документы я привезу в течение часа. Скажите, можно мне увидеть ее?

— Позвольте, молодой человек. Она сейчас в реанимации. Вам нельзя туда. После того, как очнется, переведем в обычную палату — тогда и навестите. Андрей Горин, это ведь вы, да? — доктор подбадривающе улыбнулся. — Не переживайте, организм молодой — выкарабкается. А когда привезете документы, поезжайте домой и постарайтесь отдохнуть.

— Умоляю вас! Хоть на секундочку! Мне необходимо ее увидеть! — взмолился актер, схватив врача за плечи и слегка сжав.

— Ну… Хорошо, — сдался седой пожилой мужчина, — сейчас к ней все равно нельзя, ей занимается медперсонал. Приблизительно часа через… два найдите меня, я проведу вас. Меня зов… — тут его отвлек кто-то из медперсонала

— Спасибо! Спасибо вам! — крикнул молодой человек уже в спину врачу.

Андрей успел за два часа. Заехал к Майе домой за документами, а заодно и поговорил с хозяевами квартиры, где она жила. Он едва застал семейную пару на пороге — внизу их ожидало такси, чтобы отвезти в аэропорт. Уверив, что позаботится о девушке во время их отсутствия, проводил пару до машины. И поскольку бросил свою в квартале от места аварии, пришлось добираться туда и обратно на такси.

***

Екатерина Марковна Дмитрова приютила Майю, когда последнюю по прибытии в столицу наглым образом ограбили. Ее муж Александр Анатольевич по счастливой случайности оказался рядом и спугнул карманника. Документы остались при Майе, а вот со всеми сбережениями пришлось попрощаться.

Пожалев девочку, мужчина предложил ей работу в своем баре и кров на первое время.

Майя так понравилась Екатерине Марковне, что та с радостью выделила для нее комнату и спустя время даже упрашивала остаться у них. Просто жить с ними. Своих детей у женщины не было. Видимо, это и стало причиной острой необходимости заботиться о ком-то еще.

Девушка, давно забывшая, что такое домашний уют и тепло, охотно согласилась. Так она осталась жить в этой семье и работать барменом в промежутках между учебой, кастингами, а потом уже и съемками.

***

Вернувшись в клинику, Горин быстро нашел доктора. Собственно, и искать не пришлось — тот стоял на посту регистрации и что-то писал. Он чем-то смахивал на колобка, такой же маленький и круглый. На макушке красовалась небольшая лысина. Остатки волос убраны в короткий хвостик на затылке. Аккуратные усы с бородкой очерчивали рот.

— Простите, — обратился актер к врачу, — вот документы Майи Михеевой.

— Ах да! Давайте их сюда. Я как раз заполняю карту… Майи Сергеевны. Сейчас закончу и проведу вас к ней, — не прекращая писать, ответил мужчина.

Андрей с благодарностью посмотрел на него и отошел в сторонку, чтобы не мешать. Ровно через десять минут врач освободился и жестом показал следовать за ним.

— Учтите, внутрь я вас не пущу. Только в окошко посмотрите и на выход!

— Хорошо, я понял, — кротко ответил актер.

Доктор провел молодого человека по больничному лабиринту и показал заветную дверь. Жалюзи на окнах палаты по обеим сторонам были подняты. Брюнет медленно подошел к одному из окон. Пальцы похолодевших рук коснулись стекла. На обычно спокойном лице отразились боль, вина и страдание.

На больничной койке лежала маленькая хрупкая девушка. Едва достававшая ему до плеча, в тот момент она казалась еще меньше. Голова, грудь и торс были забинтованы. Нижняя часть туловища и ноги накрыты простыней. На левой руке от самих костяшек пальцев и почти до локтя красовалась огромная ссадина. Ее как раз обрабатывала медсестра. Справа через бровь до виска рассечена кожа. А на плече багровел внушительных размеров синяк. Почти все лицо скрылось под кислородной маской.

— Что я наделал? — прошептал Андрей.

Врач тактично стоял поодаль, наблюдая за мужчиной, припавшим к окну. Спустя семь минут он деликатно кашлянул, чтобы последний обратил внимание. Получилось, правда, не с первого раза. Горин повернул голову в его сторону.

— Вам пора…

— Да, я понял вас… — брюнет последний раз взглянул на девушку и подошел к доктору. — Спасибо, что позволили увидеть ее.

— Не волнуйтесь вы так. Ее жизни ничто не угрожает. Сотрясение средней тяжести. Последствия, безусловно, будут, но не смертельные и они со временем пройдут. Я провожу вас к выходу.

Мужчина настоял на том, чтобы Андрей ехал домой. Также пообещал, что в случае каких-либо изменений ему сразу же сообщат.

Перед тем как ехать домой, Горин сначала забрал машину, потом заехал в агентство. Дядю на месте он не застал, поэтому быстро черканул ему записку. Выйдя из кабинета, набрал номер своего менеджера.

— Да?

— Юра, это я. Слушай внимательно. Меня не будет на работе три дня. Президента я уже предупредил, так что на свой счет не волнуйся.

— У тебя дни под завязку расписаны! Ты чего?!

— Слышал про аварию возле кофейни?

— Да, машина насквозь протара…

— Майя была там… — не дал договорить актер.

— Понял. Как там дела?

— В сознание пока не приходила. Завтра с утра поеду в клинику.

— Хорошо. Держись, дружище.

Ничего не ответив, Горин отключился. Его единственный друг и, по совместительству, менеджер не обидится. Он все поймет.

Домой молодой человек попал уже вечером. Холодная пустая квартира встретила хозяина звенящей тишиной. Впрочем, так было всегда, но сейчас он ощутил это особенно остро. Не включая свет, прошествовал в гостиную. Бросил телефон на журнальный столик. Почему он ждал звонка от нее? Ведь знал, что не позвонит. Не напишет, как это обычно бывало.

Она всегда боялась побеспокоить его. Боялась отвлечь от работы или редко выдававшегося отдыха. Поэтому отправляла сообщения. Ненавязчивые, но всегда ободряющие. А еще пронизанные заботой.

Он не мог поверить, что происходило на самом деле. Не хотел верить.

Включил телевизор. Новости. Репортаж о сегодняшней аварии, в которой пострадала какая-то малоизвестная актриса. Их больше интересовало, почему там был Андрей Горин. Переключил канал.

Сериал, который снимали не так давно с ними обоими. Ее первая и сразу большая роль. Переключил канал.

Реклама. Две подруги после изнурительной тренировки пили холодную газировку. Рыжие волосы одной из них, влажные от пота, мягко обрамляли лицо. Переключил на музыкальный.

Чистый ангел с искрящимися голубыми, словно топазы, глазами. Пожертвовавшая собой ради любимого была им же и предана. Выключил телевизор.

"Вы что, издеваетесь?!"

Ноги сами понесли актера к мини-бару. Немного виски должно было успокоить расшатавшиеся нервы. Отвлечь от происходящего.

Первая бутылка быстро опустела. Андрей сидел на полу в гостиной, облокотившись о стену. Сидел и думал о том, в какой же момент он настолько обезумел, что с невероятным трепетом и замиранием сердца ожидал новой встречи с Майей. Его уже давно не интересовали другие женщины. А ведь девчонка была даже не в его вкусе!

Молодой человек начал перебирать в памяти все те моменты, когда украдкой любовался ею. Так в который из них стало понятно, что он отчаянно и безнадежно влюблен?! Впервые за свои двадцать шесть лет. Образы один за другим начали мелькать в помутневшем сознании.

Может быть, он влюбился в то, как вдумчиво она читала сценарий, или как преображалась перед камерой, досконально вживаясь в роль? Это восхитительное зрелище… Девушка настолько погружалась в процесс, что ничего вокруг не замечала. Все исчезало и становилось неважным. Она сама исчезала, а вместо актрисы оживал персонаж.

Или когда оставляла коллегам их любимые напитки, пока никто не видел? Все были уверены, что это дело рук Розы Альбертовны — ассистентки режиссера. И только он один знал истинную правду.

Горина всегда забавляло, когда она заставляла его соблюдать режим питания. Подопечная была всегда недовольна постоянными пропусками еды. Даже специально готовила для него иногда.

А может быть, Горин любил, как она смешно морщила носик, перед тем как чихнуть? Или как теребила мочку уха, когда задумывалась? А может цвет её волос? Насыщенный рыжий. Сочный и яркий.

Или он влюбился в тот момент, когда увидел, как рьяно отбивала она собаку у местных хулиганов? Тот поступок никак не вязался с её обычным поведением.

Или может, когда он свалился с лихорадкой, а она три дня не отходила, выхаживая больного? Андрей сильно простудился тогда на съемках под искусственным дождем. Его партнёрша постоянно сбивалась на одном и том же месте. Дубль повторялся за дублем несколько часов подряд, пока Горин не попросил об импровизации и не вырулил сцену как надо. А Майя всю дорогу домой ворчала, что даже она сыграла бы лучше.

После той злополучной простуды молодые люди стали ближе друг к другу. Больше никто никого не изводил, даже наоборот. Они подстраховывали, понимали, помогали и защищали друг друга. Каждый из них заботился о другом.

Андрей видел, как вкусно актриса пила чай. Как закрывала глаза от наслаждения любимым вкусом.

Знал все её предпочтения. Знал, что у неё аллергия на свежие помидоры, а в сырую погоду ее волосы пушились и завивались. Знал, что её правый глаз обрамляла дуга из бледных родинок, от брови и почти до самой переносицы. Знал все.

Вот он ответ: все! Он любил в ней все! Влюблялся в каждое мгновение с ней все больше и больше. Тогда почему? Почему ничего не сделал до сих пор?

Все просто.

Боялся напугать. Боялся упустить. Боялся потерять. Боялся быть счастливым. Боялся опорочить своей тьмой и грязью столь чистое и невинное создание. Но теперь он действительно мог потерять ее. И от осознания этого становилось еще страшней.

“Ничего. Главное — жива. Я найду лучших специалистов. Это всё моя вина. Как же я виноват! Как мог опоздать?!”

В процессе самобичевания наполовину опустела вторая бутылка — стресс и усталость взяли свое. Внезапный позыв, и тошнота подкатила к горлу. Брюнет резко встал, но голова пошла кругом. По стеночке молодой человек довольно проворно и быстро добрался до ванной комнаты. И добрался вовремя. Через некоторое время он, изможденный, уселся прямо на пол и горько засмеялся.

“Да, братец… Ты даже напиться нормально не можешь…”

Горло саднило, а желудок будто завязало в узел. Алкоголь почти весь вышел. Остался лишь легкий дурман. Резкий спазм болезненно сдавил голову тугим обручем. Андрей стянул с себя одежду и залез под душ. Вода никак не помогала облегчить боль. Вышел из ванной, не удосужившись вытереться. И так, весь мокрый, в чем мать родила, побрел в спальню. Грузно упал на кровать и почти сразу отключился, не меняя позы.

Впервые за долгое время ему снился сон. Цветной. Даже не сон. Это было воспоминание из прошлого.

Актер стоял на тротуаре, в луже крови. А прямо перед ним на дороге лежал его лучший друг, сбитый машиной. Весь окровавленный, он смотрел на него остекленевшим взглядом.

— Это ты виноват! — говорил он, не шевеля губами. — Это все твоя вина! Посмотри, что ты наделал.

— Нет… — шептал Андрей. — Я не хотел…

Кровь у его ног стала обволакивать его и подниматься вверх, черная, липкая и тягучая. Тело сковало, не давая возможности шевельнуться.

— Это все ты! Ты опоздал! Из-за тебя! И она тоже! Из-за тебя! — жуткий голос раздавался со всех сторон, кричал отовсюду и даже в самой голове.

— Нет! Нет! Не-е-ет!

— Нет! — актер, подскочив, резко сел на кровати. Рука сама тянулась вперед, пытаясь до чего-то дотянуться. Судорожное дыхание. Холодный пот. Кошмары давно не преследовали его… до этого момента. Мужчина оперся локтями на подтянутые к животу колени, пальцами рук вцепился в волосы.

“ — Это твоя вина! Ты не успел забрать ее! Если бы ты не опоздал, она была бы в порядке!”

— Заткнись! — голос срывался на крик. — Оставь меня в покое!

“ — Из-за тебя!”

— Нет… Нет!!! Скройся! Исчезни! — Андрея не на шутку охватила паника. Он отовсюду слышал голос покойного друга. — Убирайся к черту!!

Тишина. Прошла минута. Тихо. Еще две. Никаких посторонних звуков. Еще пять. Ничего.

Остаток ночи актер провел лежа в постели, уставившись в потолок. Никаких мыслей. Никаких эмоций. С трудом дождался утра. Скорее в клинику! Он просто обязан был быть рядом, когда актриса очнется.

Андрей был на месте около девяти утра. От пробок никуда не деться. Хоть вертолет покупай.

Сначала нужно было найти лечащего врача. Где же тут ординаторская? Брюнет подошел к посту регистрации.

— Доброе утро. Простите, не подскажете, где я могу найти… — и тут он вспомнил, что имени-то вчера так и не спросил.

— Молодой человек! — окликнули сзади.

Повернулся на голос. Навстречу шел тот самый доктор. Актеру показалось, что у последнего была удивительная способность появляться именно тогда, когда он нужен.

— Здравствуйте. Я по поводу Майи Михеевой. Какие новости?

— Боюсь, что ничего нового я вам сказать не могу. Девушка пока не приходила в себя, но она стабильна. Ночь перенесла благополучно, как мне сообщили.

“Почему? Почему она не просыпается?”

— К ней можно?

— К сожалению, нет… — врач понимающе посмотрел. — Я очень прошу вас, идите домой. Если… Когда пациентка очнется, я лично позвоню и сообщу вам об этом. Оставьте свой номер у регистратора, она мне передаст… — пауза. — Ну хорошо, если до завтрашнего дня не наступит никаких изменений, то я распоряжусь, чтобы вам разрешили к ней пройти.

— Извините, но могу я оставить номер лично вам? Сами понимаете…

— Ах, да-а-а… Не подумал, — доктор выудил из кармана халата телефон и протянул Горину. — Вот. Сохраните здесь.

— Только прошу вас. Даже если ночью — плевать. Сразу же звоните мне. Обязательно! — молодой человек быстро сохранил свой номер телефона, сделал дозвон и вернул мобильный владельцу. — Когда завтра можно будет подъехать?

— Да в общем-то как захотите. Я же пообещал, что завтра вас пропустят. И да, хорошо, я позвоню в любое время, — мужчина добродушно улыбнулся.

— Тогда я буду здесь утром.

— Вот и славно. А сейчас позаботьтесь пока о себе. Судя по всему, ночь была бессонной?

— Не обращайте внимания, я в норме.

Они пожали друг другу руки и Андрей направился к выходу. Сев в машину, начал думать, что же ему делать дальше. Домой он точно не поедет. В агентство тоже не сунуться. Пальцы нервно забарабанили по рулю.

"Черт… Снова забыл спросить его имя…"

ГЛАВА 2

На следующий день, 8:30.

На одном из свободных мест больничной парковки уже три часа стоял матовый темно-синий, почти черный Порше. Хозяин вчера его изрядно вымотал. Не представляя, что делать и не зная, куда себя деть, бесцельно колесил по городу.

Молодой человек вышел из автомобиля и заботливо похлопал по крыше.

— Отдыхай, дружище. Думаю, сегодня ты мне не понадобишься.

Андрей зашел в клинику как раз в тот момент, когда лечащий врач Майи собирался на обход.

— Доброе утро, молодой человек. Я ждал вас… — улыбнулся мужчина. — Вон там, у колонны, стоит интерн. Идите к нему, он даст вам халат и проведет к пациентке.

— О, спасибо огромное! Не знаю, как и благодарить вас!

— Что вы, иногда даже полезно делать исключения из правил. Боюсь, что если не пропущу вас, вы здание разнесете, но своего добьетесь. Так что для меня будет проще, а для клиники безопаснее, пустить вас туда… — врач добродушно засмеялся. — А просьба одна у меня, пожалуй, будет. Но об этом потом. А сейчас извините, мне пора бежать.

Доктор взял стопку историй болезни и побрел в отделение, что-то насвистывая себе под нос.

— Сегодня случится что-то хорошее, — сказала женщина на посту регистрации.

— Что, простите? — не понял Горин.

— Петр Васильевич. Сегодня он в хорошем расположении духа после ночной смены — это к добру, — промолвила регистратор, провожая взглядом уходящего доктора.

"Ага, значит Петр Васильевич… Отлично! Теперь хотя бы спрашивать не придется."

Андрей подошел к интерну. Тот молча протянул ему халат и пошел по коридору. Брюнет поспешил за ним. На фоне актера юноша оказался совсем уж в проигрышном положении. Маленький, щупленький, очки с толстыми линзами на пол лица. Далеко не примечательной внешности. Темно-русые волосы не просто зачесаны — зализаны на косой пробор. Но что-то еще с ним было не так… Только это совсем неважно. Плевать. Самое главное — наконец увидеть ее… Прикоснуться к ней. Окончательно убедиться, что жива, пусть пока и без сознания. Он сделает все, что угодно, и даже больше. Отдаст последнее, чтобы все исправить.

Вот поворот. Вот палата. Андрей резко остановился перед дверью. Не получалось собраться с духом и войти.

— Можно входить, — произнес будущий врач с большим акцентом. Точно. Парень — иностранец.

— Спасибо за помощь, — ответил актер, но на английском, к большому удивлению провожатого.

Парнишка просиял. Улыбнулся и неуклюже кивнул.

— Если что-то понадобится, я буду неподалеку, — сказал последний на беглом английском и оставил брюнета.

"Открывай, ну? Чего ты ждешь? Ты же так рвался сюда!"

Глубокий вдох. Медленный выдох. И вот, он уже был в палате. Нерешительно подошел к койке. Присел на самый краешек.

— Я не смею и просить о прощении… — зашептал мужчина. — Как же я виноват перед тобой! Не сдержал обещания. Мне так жаль!

Сполз с койки и опустился на колени. Дрожащими губами прикоснулся к тонким девичьим пальцам. После аккуратно прислонился щекой. В таком положении он простоял, пока не затекли ноги.

— Открой глаза, любимая. Посмотри на меня. Почему ты не просыпаешься?

Послышался тихий стук в дверь. Это был интерн. Принес стул.

— Я подумал, что вам будет удобнее с ним, — застенчиво произнес парнишка на родном языке.

— О, спасибо. Действительно, так будет гораздо удобнее.

Актер поднялся и принял стул из рук. Поставил и сел, больше не обращая внимания на пришедшего. Юноша понимающе покачал головой и незаметно удалился.

Даже спустя несколько часов Горин все сидел и сидел. Не отводил глаза от любимого лица. В ожидании ему казалось, что вот-вот задрожат ресницы и он, наконец, увидит ее искрящиеся глаза. Как же он тосковал по ним.

За это время пару раз заходила медсестра, проверить, все ли в порядке, и поставить капельницу. Как она ни крутилась перед актером — тот не замечал ее вовсе. Продолжал неотрывно смотреть на любимую.

Солнце давно ушло из зенита. Брюнет не смог себя пересилить и все-таки уснул от усталости. На всякий случай снова накрыл руку актрисы своей, только лишь пальчики. Выше по запястью рука была полностью забинтована. С другой стороны садиться не стал, поскольку закрыл бы проход для медперсонала.

“Как болит голова… Что случилось? Где я? Плохо вижу… Кто это? Андрей?! Надо же, спит”

Брюнет проснулся от того, что кто-то или что-то слабо сжимает руку. Или показалось? Открыл глаза…

Наконец-то! Она снова смотрит на него! Не зная, что сказать, молодой человек улыбнулся.

“Боги! А с ним что?! Никогда не видела его таким. Даже болеющий, этот парень выглядел куда лучше, чем сейчас. Осунувшееся лицо, впавшие глаза, черные круги под ними. Да и в целом какой-то он весь помятый, точно приблудившийся кот.”

Девушка попыталась повернуть голову, но скривилась от резкой боли.

— Чщ-щ-щ… Тише. Тебе нельзя так резко двигаться, — брюнет наклонился к ней, чтобы удержать. — Я сейчас.

Андрей медленно начал подниматься. Быстрее все равно не получилось бы — в неудобной позе все тело затекло. Молодой человек заметил, как рыжеволосая едва приподняла руку ему вслед.

— Не волнуйся, я сейчас вернусь, только позову врача. И да… с возвращением, Майя… — он вышел и почти сразу же зашел.

Успел только сесть на свое место, как в палату влетел мужчина в белом халате.

— Так-так-та-а-к… Наша спящая красавица наконец-то проснулась! — с улыбкой проговорил Петр Васильевич. — Н-да, Андрей, все-таки нужно было раньше вас пропустить. Хе-хе-хе! — добавил, взглянув на актера.

Девушка указала жестом на кислородную маску, дескать, мешает. Доктор аккуратно снял маску и присел на краешек койки.

— Ну? Как мы себя чувствуем?

— Пить… хочу… — девушка разлепила слипшиеся губы. — И… больно… Все… болит…

Андрей вскочил с места и быстро вышел.

— Ну, пить — это хорошо, — ответил доктор. В этот момент зашел Горин со стаканом воды.

— Только, сейчас просто смочите губы. Сразу пить пока нельзя.

Актер покосился на Фельдмана — он успел разглядеть фамилию на бэйдже.

"Точно! Бейдж! И почему он мне сразу в глаза не бросился? Хотя, какая теперь разница?"

Получив знак одобрения, молодой человек поднес стакан к губам девушки, и та сделала пару крошечных глотков.

— Замечательно. Сейчас я скажу девочкам, и вам дадут болеутоляющее. Отдыхайте пока, а завтра прямо с утра начнем вас обследовать. Все-таки пока вы лежали без сознания, общая картина была смазана. Нужно будет кое-что перепроверить, — в ответ пациентка только моргнула, поскольку шевелиться было больно, а говорить она могла с трудом. К тому же это получилось бы очень тихо.

— Могу я остаться на ночь с ней? — с надеждой спросил брюнет.

— Учитывая ваше положительное влияние на пациентку, пожалуй, можно сделать для вас исключение, — Петр Васильевич вышел из палаты, что-то неразборчиво напевая.

Все еще не веря своим глазам, молодой человек медленно подошел к актрисе и сел на стул, придвинувшись к изголовью. Девушка смотрела на него, не отрывая глаз. Они молча глядели друг на друга. На мгновение Андрею показалось, что Майя слегка улыбнулась ему.

“Наконец-то ты очнулась. Как я счастлив! Я так соскучился по тебе! По твоим глазам, по этой нежной улыбке.”

Майя попыталась поманить его, но смогла пошевелить лишь пальцами. Тогда она произнесла лишь губами: “Подойди”. Актер наклонился ниже, прямо к ней.

— Сколько… я… здесь? — еле слышно, шепотом, произнесла она. Голова болела так сильно, что нормально говорить было невозможно.

— Третий день, — короткий ответ.

— Как… я… тут… оказалась? — спросила сквозь зубы, так боль отдавала меньше.

Тут до актера дошло, что он толком не знает, что и как именно произошло. Настолько зациклился на том, чтобы любимая очнулась, что даже в голову не пришло найти очевидцев происшествия и узнать, как все было на самом деле.

— Авария. Машина влетела прямо в витрину кофейни… — молодой человек опустил голову, прижавшись щекой к щеке. — Прости, прости меня! Если бы я успел вовремя…

Момент испортила медсестра, принесшая обезболивающее. Увидев картину, только фыркнула. Это была та самая девица, приходившая ранее. Вставила шприц в катетер на руке актрисы и ввела препарат. Заметив резкие движения медсестры, молодой человек одарил последнюю презрительным взглядом со скрытой угрозой, словно говоря: «Причинишь боль или навредишь — сотру в порошок». Молодая женщина пришла в замешательство. Увидев, как быстро переменилось выражение его лица от одного взгляда на забинтованную пигалицу, мягко говоря, очень удивилась. Закончив все процедуры, поспешила покинуть палату.

Спустя двадцать минут боль отступила. Майя хотела обо всем расспросить мужчину, поговорить с ним, но язык не хотел слушаться. Девушка медленно погружалась в дремоту. Андрей поначалу встревожился, но быстро понял, что она уснула.

Он сидел неподвижно, боясь потревожить сон любимой. Смотрел на нее так, будто пытался запомнить каждую линию, каждую черточку. Хотя и без того давно знал все изгибы этого прекрасного тела. Наблюдая за тем, как девушка спала, брюнет потерял счет времени.

В палату тихо вошел врач. Хотел лично убедиться, что все в норме. Актер повернул голову в сторону шума. Мужчина движением руки показал следовать за ним и вышел. Горин последовал за ним. Доктор ждал сразу за дверью.

— Еще раз здравствуйте, молодой человек, — он произнес почти шепотом, чтобы ненароком не привлечь чужого внимания.

— Добрый вечер, вы хотели поговорить со мной?

— Да, хотел. Сегодня пациентка уже будет спать и, скорее всего, не проснется до утра. А вам я настоятельно рекомендую поехать домой отдохнуть, по-человечески поесть и поспать нормально. Мне сказали, что вы за весь день ни разу не выходили из палаты, кроме как за мной.

— Но как же? А вдруг она проснется, а рядом никого не будет? — начал было сопротивляться Андрей.

Все же, скрепя сердце, он признавал, что чертовски устал. Хотел принять душ и что-нибудь закинуть в желудок, поскольку уже вторые сутки ничего не ел. Но боялся, что вдруг проснувшись, Майя никого рядом не увидит. И эта боязнь заставляла оставаться подле нее. Ни на секунду брюнет не хотел оставлять девушку одну.

— Вы же взрослый человек, а ведете себя как мальчишка! — Горин замялся. Не нашел, что ответить.

— Она настолько дорога вам, да? — актер улыбнулся и замотал головой.

— Вы и представить не можете, насколько. Я не могу без нее.

— Хм-м… — доктор почесал бородку. — Занятно… А она, бедняжка, даже не догадывается об этом, правда?

— Вы правы.

— Хи-хи-хи-хи… Очень занятно! Ну, хорошо. Слушайте меня. Завтра с самого утра мы начнем полное ее обследование. После переведем в общую палату, двухместную.

— Петр Васильевич, — перебил молодой человек. — не могли бы вы определить ее в одноместную палату? Я оплачу все расходы.

— Молодой человек, я еще не закончил. Мы переведем ее в обычную палату, где вы сможете находиться денно и нощно, если того пожелаете. Здесь все-таки реанимация. Вам в принципе находиться здесь нельзя. А учитывая то, что вас отсюда силком не вытащишь, я решил предоставить двухместную палату, чтобы вы смогли вздремнуть ночью в нормальном положении, — актер никак не ожидал такой доброты.

— Ох, спасибо! Не знаю, как и благодарить вас! Что я могу для вас сделать?

— О, это сущий пустяк для вас… — замялся врач. — Понимаете… Не знаю даже, как сказать…

— Я выполню любую вашу просьбу. Вам не стоит волноваться об этом, уверяю вас.

— Видите ли, в чем дело… Моя жена… просто боготворит вас. Не могли бы вы дать автограф для нее?

— И это все?! — удивился актер. — Это самое малое, что я могу для вас сделать!

— В таком случае, я принесу завтра фотографию? — обрадовался доктор.

— Разумеется! Я с удовольствием подпишу ее для вашей жены. Если еще что-нибудь потребуется — только скажите!

— О! Благодарю вас, молодой человек! Да! Совсем забыл. Вы можете перейти в вип-палату, если вас не устроит обычная. Она, разумеется, одноместная, но там есть диван. Думаю, с вашим ростом вы там должны поместиться. Расценки сможете узнать у регистратора. Уж извините.

— Нет-нет, все в порядке. Не беспокойтесь по этому поводу. Думаю, учитывая нашу с Майей Сергеевной профессию, будет лучше сразу занять вип-палату.

— Да, я понимаю. Тогда завтра переведем ее сразу с утра, — на всякий случай уточнил мужчина.

— Да, хорошо. Спасибо вам, Петр Васильевич.

Они обменялись любезностями. Доктор еще раз посоветовал актеру поехать на ночь домой, а завтра вернуться ближе к обеду, поскольку Михеевой будут заниматься диагносты. Мужчина сдался.

Зашел к любимой попрощаться. Девушка крепко спала. Андрей был несказанно рад тому, что актриса, наконец, пришла в себя. Но на все эти повязки, бинты, датчики и ту страшную штуковину, воткнутую в руку на сгибе локтя, смотрел с содроганием и тяжелейшим чувством вины. Молодой человек подошел к рыжеволосой. Наклонился к лицу…

“Она ведь не узнает? Один только раз. Всего один!”

Их губы разделяла всего пара сантиметров, не более. Горин закрыл глаза и нежно коснулся губами кончика носа спящей. Задержавшись, плавно перешел к щеке. Снова замер. Спустился ниже и припал к шее. Вдыхая аромат ее кожи, не мог заставить себя оторваться. Там, почти под самым ушком. Несмотря на двое суток, проведенных ею в стерильном помещении, он смог уловить запах ее тела. Опомнившись, поднял голову.

— Спокойной ночи, милая. Спи и набирайся сил. Завтра я обязательно вернусь, — прошептал брюнет и тихонько вышел из больничных покоев.

“Та женщина оказалась права. Сегодня и вправду случилось нечто очень хорошее!”

Если бы Майя не спала в этот момент, она была бы ошарашена таким поведением наставника. И тут только два варианта. Либо девушка сгорела бы со стыда или, скорее, от смущения, либо провалилась сквозь землю.

***

Горин проснулся необычайно поздно. Часы показывали 10:27.

“Так даже лучше. Меньше времени останется ждать до конца обследования.”

Шел третий, последний день «отгула». Надо было наведаться в агентство. Работы, наверняка, накопилось немало. Но еще неизвестно, что скажут в клинике. Лучше пока отказаться от предложений на долгосрочные проекты. Он должен был быть более-менее свободен, чтобы, в случае чего, сразу примчаться в больницу. К ней.

Выпив на ходу кофе, молодой человек быстро оделся и вышел из квартиры. Погруженный в мысли, не заметил, как добрался до места работы. Разговор с дядей предстоял не из легких. Ну конечно! Вытворить такое, еще и без вразумительных объяснений. Каково же было удивление брюнета, когда он, приготовившийся к добротной выволочке, застал президента в хорошем расположении духа.

— А-а-а… Мой мальчик! Заходи-заходи. Выпьешь что-нибудь?

— Здравствуйте, Лев Михайлович… Нет, спасибо, я за рулем… — ответил актер, чувствуя, что здесь явно крылся какой-то подвох.

— Слышал, Майя пришла в себя. Это замечательно! — президент агентства подошел к бару и, долго выбирая, плеснул в стакан немного бренди.

— Да, но… Как вы узнали?

— У меня везде глаза и уши, не забывай об этом. Что ты думаешь делать дальше?

— Вот как раз об этом я и хотел поговорить. Ей сейчас должны проводить обследование. Ближе к обеду отправлюсь в клинику. Узнаю, как обстоят дела. Пока я буду работать, не выезжая за пределы города. В серьезные проекты ввязываться не буду. Ну, а фотосессии-клипы-ролики, думаю, много времени не отнимут. Поймите, я должен быть минимально занят работой сейчас.

— Я надеюсь, ты понимаешь, как много рискуешь потерять.

— Вполне. Но я достаточно отпахал за последние восемь лет. У меня довольно-таки неплохая репутация. Пора удалиться на небольшой отдых. В противном случае выгоняйте к черту!

— Даже ведущему агентству по поиску талантов непозволительно разбрасываться столь ценными кадрами. Поэтому хорошо. Я пойду тебе навстречу. Но! Ты ответственен за реабилитацию своей подопечной. Она должна вернуться. Если понадобится помощь — можешь рассчитывать на меня. И еще. Полностью освободить я тебя не смогу. Поэтому время от времени тебе придется здесь появляться. Завтра свяжешься со своим менеджером, он тебе все расскажет.

Удивлению актера не было предела. Он ожидал гневной тирады, криков, нравоучений. Но никак не спокойного разговора по существу, да еще такого удачного. О предложении помощи и говорить нечего.

Если бы Андрей только знал, каких размеров молнии метал президент, обнаружив его записку. Подвернись тогда племянник ему под руку — тот пришиб бедолагу и не поморщился бы. Но за несколько дней Исаев поостыл, а поразмыслив на холодную голову, и вовсе успокоился.

***

Лев Михайлович Исаев, президент кадрового агентства и, по совместительству, родной дядюшка Андрея Горина. Двенадцать лет назад он спас шестнадцатилетнего мальчишку от травли, забрав его у звездных родителей. Мать Андрея вышла замуж за его отца и уехала в Японию. Их сын родился уже там.

Европейцев, живущих в стране восходящего солнца местные жители не любили. А вот людей, рожденных в смешанных браках — просто презирали. Мальчика гнобили сверстники за «грязную» кровь. Его не пускали в класс и бедняге приходилось по полчаса сидеть в коридоре. Смывали его вещи в унитаз, портили парты, обкидывались бумагой и мелом, обливали водой. Оскорбляли, называя "русской гориллой", и прогоняли отовсюду. Учителя же смотрели на все унижения и издевательства сквозь пальцы.

В конце-концов он начал считать смешанную кровь своим проклятием и ненавидел себя за это.

В силу занятости, родители Андрея не могли проводить с сыном хоть какое-то время. Из передряг его всегда вытаскивал гувернер, который тоже не жаловал подопечного.

После гибели друга Андрей словно слетел с тормозов. Гонимый и непризнанный окружающим миром, озлобился, ожесточился и закрылся в себе. Постоянно дрался на улицах и часто попадал в полицейский участок. Не было ни дня, чтобы он вернулся домой целым и невредимым. Синяки, ушибы и ссадины стали постоянными его спутниками.

В школе, когда однажды парень бросил стулом в обидчика и сломал тому палец, его стали опасаться и начали игнорировать. Даже взрослые относились к нему с долей презрения. Медленно и мучительно мальчишка погрязал в клоаке.

Исаев, приехавший навестить сестру, увидел, что происходило с племянником. После расспросов гувернера, решил сам поговорить с мальчиком.

— Ты хочешь начать новую жизнь? Или предпочтешь опуститься на самое дно, откуда тебя уже никто не сможет вытащить?

— Мне все равно… — с деланным безразличием ответил тогда парень, хотя на самом деле отчаянно нуждался в помощи.

— Заставлять не буду. Если действительно хочешь, тогда отправляйся в свою комнату. Возьми только лишь паспорт и возвращайся ко мне. У тебя полчаса.

Они улетели поздней ночью, не попрощавшись. Мать мальчика билась в истерике, пока сын сам не попросил оставить его в покое и не пообещал вернуться, когда, наконец, обретет себя.

Президент, только с виду казавшийся эксцентричным чудаком и балагуром, обладал поистине невероятным чутьем. Он видел людей насквозь. Находил их скрытые таланты и раскрывал, доставая наружу то прекрасное, что делало их уникальными.

***

Обговорив рабочие моменты и уладив все проблемы, актер покинул агентство.

Уже направляясь в больницу, Андрей проехал мимо той самой кофейни, где случилась беда. Брюнет внезапно почувствовал злость. Колеса автомобиля завизжали от резкого торможения.

В кофейне полным ходом шел ремонт. Новенькая витрина уже красовалась в оконном проеме. Паренек, работавший там бариста, проводил инвентаризацию.

— Сколько убытков, сколько убытков! И все из-за одного придурка! — причитал кареглазый блондин.

Темные джинсы, серая футболка и клетчатая рубашка, как ни странно, хорошо сидели на таком худом человеке. Поглощенный расчетами, он не заметил, как Горин подошел к нему. Через мгновение его припечатали к барной стойке.

— Как именно она пострадала?! — проревел актер.

— П-подождите! О чем вы??! — юноша даже понять не успел, что произошло.

— Это была твоя смена. Я запомнил тебя. В день аварии. Рыжая девушка. Повторяю вопрос. Как она пострадала?! — один только взгляд его внушал такой ужас, что ноги подкашивались сами собой.

— Хорошо-хорошо, я понял! Отпустите меня уже наконец!

Андрей опомнился, отпустил беднягу и сделал шаг назад. Блондин, откашлявшись, одернул рубашку и вызывающе посмотрел на актера.

— Вам стоило бы поучиться манерам. Судя по всему, вы только на камеру такой правильный, — от услышанного Горин непроизвольно сжал кулаки, но удержался, чтобы не съездить этому наглецу по физиономии.

— Рассказывай по делу.

— Ваша девушка сидела в самом углу, возле витрины. Вон там, — парень указал на пустое место у самой стены. — Она просидела больше часа, постоянно выглядывая в окно. Видимо, ждала кого-то. Машина въехала в центральную часть. Ее не задело, но сильно зажало столиком. Разбитое стекло посыпалось довольно далеко, так что на нее попало совсем немного. Так что девушке очень повезло оказаться именно там.

— Это… Это ее любимое место… — рассеянно пробормотал Андрей.

— Она ведь жива? Было бы жаль, если бы погибла. Такая молоденькая… А она правда актриса? Я в новостях слышал, как говорили об…

Андрей уже не слышал, что говорил ему бариста. Его на тот момент занимала только одна вещь — она ждала его. Все полтора часа ждала его! Если бы только он успел, все обошлось бы. Майя была бы здорова!

— Извините! — врезалось в его сознание, — Я говорю, с девушкой все в порядке?

— Что? А, да. Да, она… очнулась вчера вечером, — задумавшись, Горин направился к выходу.

Сев в машину, брюнет устало потер руками лицо. Тяжело вздохнул. Достал телефон.

"Уже час дня… Интересно, они уже закончили?"

Именно в этот момент Майя осматривала свою новую палату. Она уже лежала в постели, а с такого ракурса было не очень-то удобно разглядеть все. Сюда ее привезли в кресле-каталке. Заезжая, она успела заметить сразу справа еще одну дверь — видимо, уборная. С другой стороны обеденный стол с мягким угловым диванчиком и маленький холодильник. Широкая для больничной койки и, должно быть, удобная кровать чуть поодаль по правой стороне. А почти напротив, в углу возле окна, к потолку был прикреплен телевизор. Под ним стояла ваза с какими-то цветами.

По обеим сторонам кровати тумбы, на одной из них лампа. За дальней тумбой небольшой шкафчик с зеркалом. У противоположной от кровати стены мягкий диван, небрежно накрытый пледом. Сама по себе палата просторна, в мягких синих тонах. Шторы на окне, занавеска у кровати и диван на несколько оттенков темнее стен. Остальная мебель была исполнена в белом цвете. В целом, обстановка отдаленно напоминала домашнюю. Во всяком случае, находясь здесь, можно было на время забыть, что ты в больнице. Майе очень понравилась ее временная обитель. Единственное, чего она не могла понять, так это с чего такие привилегии.

Хоть и прошла только первая половина дня, девушка уже утомилась. Разболелась голова. Двигаться было больно из-за сломанных ребер. Актриса закрыла глаза. Сквозь дремоту услышала тихий щелчок дверной ручки. Еле слышно дверь открылась, потом так же закрылась. Поскольку занавеска была задвинута, посетителя разглядеть не представлялось возможным. Зашуршал пакет, на стол что-то поставили. Кажется, кто-то присел на диван. Девушка сделала над собой усилие, открыла глаза и попыталась поднять хотя бы голову. Острая боль заставила бросить все попытки сделать это.

— Не нужно, — послышался мужской голос. — Сейчас твоя вежливость ни к чему хорошему не приведет. Просто лежи.

— Лев Михайлович?

— Здравствуй, красавица! — мужчина улыбнулся. — Ну? Как себя чувствуешь? Хотя, вопрос, наверное, глупый, — президент подошёл и присел на стул возле кровати. Где он его взял? Майя не смогла припомнить, где в палате были стулья.

— Ничего, — актриса улыбнулась в ответ. — Сказали, пролежу тут около недели, если не будет осложнений.

Внезапно девушка погрустнела.

— Лев Михайлович, простите. Я подвела вас. Сорвала съёмки! Мне очень жаль.

— Ну что ты, девочка. Главное для тебя сейчас — это твое скорейшее и полное восстановление. Об остальном не думай. Это не имеет значения. Не нужно извиняться. Беда может случиться с каждым. И слава Богу, ты не сильно пострадала. Сейчас будут снимать остальное, а твои эпизоды доснимут когда поправишься.

Слова Исаева немного успокоили. Но все же, окончательно избавиться от чувства вины девушке так и не удалось. Они проговорили еще час. О разном. Обо всем. Мужчина рассказывал разные забавные истории из молодости, чтобы отвлечь Майю от тяжелых мыслей и последующего приступа самобичевания. На очередной истории, борясь с собой до последнего, она уснула. Этого и добивался президент.

— Ничего, девочка. Все обойдется. Ты сильная. А он тебе поможет. Только и ты уж помоги ему. Держитесь друг друга, — Исаев сказал это уже спящей девушке. Погладив ее руку, мужчина встал и пошел к выходу.

Андрей добирался до больницы довольно долго. А по его меркам, можно было за то же время успеть дойти пешком туда и обратно раза два, не меньше. Но такая мысль пришла в голову, когда Горин уже шел по одному из коридоров клиники. Шел, не замечая перед собой абсолютно никого вокруг. Кто-то подхватил его под локоть и резко затормозил.

— Ты? — удивился актер.

— Здравствуй, мальчик мой. Она только уснула, не тревожь ее.

— Ты был у Майи?

— Да. Тебя это удивляет?

— Признаюсь честно, не ожидал тебя здесь увидеть, — собеседник лишь усмехнулся и отправился дальше.

— Лев Михайлович! — окликнул актер. — Мне нужно поговорить с вами.

— А я все думал, когда же ты решишься? Давай поговорим. Только сперва выйдем в парк. Не возражаешь?

— Нет, место не имеет значения, — ответил юноша и пошел за президентом.

Взяв в автомате кофе, они устроились на скамье в небольшом парке на территории клиники. Горин не знал, с чего начать. Немало вещей его заботило. Исаев терпеливо ждал, пока тот собирался с мыслями.

— Дядя… — начал Андрей. — Не знаю, поймешь ты меня или нет, но… со мной что-то странное творится. Мне недавно снился Джун. Я… слышу его голос. Он преследует меня, даже когда бодрствую. Во сне он кричал на меня. Он сказал… что это из-за меня…

— Погоди, — не понял мужчина, — что из-за тебя?

— Майя. Она попала в аварию из-за меня. И Джун тогда погиб из-за меня. Понимаешь? Оба пострадали от машины и оба по моей вине. По моей вине! — голос актера задрожал, а кулаки он сжал так сильно, что побелели костяшки пальцев. — Все повторяется…

Ничто не укрылось от проницательного взгляда дядюшки.

— Я так и знал. Все эти годы ты продолжаешь корить себя…

— Я не могу иначе. Джун мертв, а я живой. Я делаю все то, что он больше не сделает никогда.

— Но сейчас ведь речь не об этом?

— Теперь ты понимаешь, почему я так поступаю?

— О, прекрасно понимаю, мой мальчик. Я же тебя насквозь вижу. И это далеко не чувство вины.

— Что, все так плохо, да?

— Уж поверь, — усмехнулся президент.

— В любом случае, я не смогу. Я должен держать дистанцию.

— Послушай-ка меня. Я дал тебе новый образ и новое имя для того, чтобы ты начал новую жизнь, где прошлое не преследовало бы тебя. Но ты упорно продолжаешь тянуть его за собой. Тогда к чему все это?

— Как я могу забыть, дядя? Ты не представляешь, с каким кошмаром я живу все это время. А теперь он не дает мне покоя еще больше. Я боюсь. Что, если еще кто-нибудь попадет в беду из-за меня? А самое страшное — снова умрет? До этой аварии я считал, что та маска, которую я ношу, убережет ее от истинного меня. Ведь я стал человеком, абсолютно противоположным себе настоящему. Но нет. Все бесполезно… И теперь он рвется наружу. Тот, кого я хотел запереть как можно глубже.

— Поэтому ты и нуждаешься в ней. Только эта девочка способна взбудоражить все твое нутро и освободить тебя без вреда для тебя самого. Отпусти и откройся ей. Без нее ты так и продолжишь истязать себя прошлым. И в итоге закончишь свое жалкое существование в психиатрической клинике, если не покончишь с собой раньше. Ты не справишься в одиночку и сойдешь с ума. А будучи с ней, не позволишь себе причинить вред любимой. Оберегая ее, ты обуздаешь свой нрав и обретешь долгожданный покой.

— Я не смогу… — молодой человек обхватил голову руками, а локтями уперся в колени.

— Неужели передо мной тот самый Андрей Горин, о котором мне говорила моя самая талантливая и любимая среди дебютантов актриса? Где твоя хваленая выдержка? — спросил мужчина, приподняв бровь. — И чем, интересно, тут можно восхищаться? Не пойму я…

— Что? Она говорила обо мне? — Горин поднял голову и удивленно посмотрел на дядюшку. В ответ он лишь пожал плечами и улыбнулся.

— Береги ее, — Исаев ободряюще похлопал актера по плечу, поднялся и пошел восвояси. — Увидимся, малыш, — бросил, не оборачиваясь.

"Восхищается мной, говорите? Если бы она знала, какой монстр на самом деле находится возле нее…"

Посидев в парке еще немного, брюнет размышлял о словах, сказанных президентом. Молодой человек усмехнулся — давно они не разговаривали как дядя с племянником.

Вскоре актер вернулся в клинику и нашел Фельдмана. Андрей был хотел знать результаты обследования, какими бы они ни оказались.

— Что ж, у пациентки ничего нового мы не нашли. При положительной динамике, думаю, я смогу выписать ее дней через десять. Но! Это все ориентировочно. Мы точно не знаем, как поведет себя ее организм в дальнейшем. Вот пока и все, что я могу вам сказать.

— Этого вполне достаточно. Главное, чтобы она шла на поправку. Остальное не так важно. Петр Васильевич, — актер достал что-то из небольшой коробочки, которую принес с собой, — скажите, пожалуйста, как зовут вашу супругу?

— А-ээ…

— Как-как?

— Мария Эдуардовна… — не понимая, в чем дело, выговорил доктор.

— Прекрасно, — брюнет развернул сверток и раскрыл книгу. Что-то написал и протянул мужчине.

— Ч-что это? — удивленно спросил Фельдман.

— Вы же просили автограф?

— Да, но…

— Вот я и подумал, что ваша жена не откажется получить в подарок книгу одного из моих любимых писателей. Правда, всего лишь с моей подписью.

Врач посмотрел на книгу — увесистая, в бордовом переплете. Спереди красовалась золотистая надпись: "Ричард Бах. Избранное". Наверное, подарочное издание. Открыл книгу. На развороте каллиграфически выведено:

"Каждый, кто уверен в своей победе, рано или поздно обретет ее"

Ричард Бах

А ниже:

"С большим уважением, Марии Эдуардовне Фельдман от Андрея Горина"

Еще ниже автограф актера.

Фельдман перевернул страницу. Там лежала фотокарточка, и тоже с автографом.

— Это фото с последней фотосессии. Широкая публика увидит ее через несколько месяцев. Думаю, будет лучше вложить его в середину книги.

— Ох… — врач с восхищением смотрел то на книгу, то на брюнета. — Не знаю, что и сказать… Это бесподобный подарок. Благодарю!

— Бросьте, Петр Васильевич. Это я должен благодарить вас за Майю…

— Пока она находится здесь, — после небольшой паузы промолвил мужчина. — вам представился замечательный шанс. Скажите ей. Скажите этой милой девушке, как сильно вы ее любите.

— У меня что, на лбу все написано? — невесело усмехнулся Горин. — Неужели по мне так заметно?

— Значит, я не первый, кто говорит вам об этом, — засмеялся врач.

— Я, пожалуй, пойду. Я должен был ждать Майю с обследования. А день уже близится к концу, — ушел от разговора брюнет. — Всего доброго.

Он не мог сейчас беспокоить любимую и заставлять ее лишний раз переживать. А зная ее характер, переживать будет точно. Более того, они оба находились не в лучших состояниях.

Больше всего он боялся сорваться в присутствии Майи. Еще больше — на нее. Нет, это уж слишком. Сначала он должен был разобраться в себе. А потом уже действовать по ситуации, но со спокойной душой.

Когда Андрей вошел в палату, на часах было 19:47. По дороге в клинику он заехал купить все необходимые для пребывания в стационаре вещи. Девушка все еще спала. Тем лучше. Он не смог бы и пары слов сказать. Обессиленно рухнул на диван. Взглянул на актрису. В последнее время ему нравилось наблюдать за ней спящей. Мужской глаз зацепился за яркое пятно. Кулаки машинально сжались — на прикроватной тумбе стоял букет цветов.

“— Гляди-ка! Проворонишь, и уведут из-под носа.”

— Опять ты? — прошептал брюнет в пустоту. — Что тебе на этот раз нужно?

“— Ты же сам все прекрасно знаешь.”

“Почему? Почему он появился именно сейчас?!”

“— Ты же взбеленился из-за этого веника. Ну, давай. Выйди из себя! Разозлись!”

— Заткнись! — прошипел молодой человек. — Я не куплюсь на твои уловки. Не позволю тебе навредить ей!

Актер встал и бесшумно прошел к душевой, взяв лишь полотенце. Он предусмотрительно захватил с собой в больницу сменную одежду. Но забыл вытащить ее из сумки, которую оставил на диване.

Горячий душ — как раз то, что ему было нужно, чтобы успокоиться и расслабиться. Избавиться от ненужных мыслей.

Только дверь закрылась, рыжеволосая распахнула глаза.

“Что это было? С кем он разговаривал?”

Через несколько секунд раздался звук открываемой двери. Майя поспешно закрыла глаза, притворившись спящей. Легкие шаги совсем рядом с кроватью. Приоткрыла один глаз, когда звук шагов отдалился. Он не должен был заметить, что за ним наблюдали. Молодой человек подошел к окну. Вечернее солнце золотило обнаженную кожу. Капельки воды, сверкая драгоценными камушками, скатывались вниз по безупречному телу. Затаив дыхание, девушка смотрела. Ловила каждое движение. Как же он был прекрасен!

Несколько минут Горин вглядывался в вечерний город. Мокрые волосы разметались, как попало. Такой беспорядок нравился актрисе куда больше, нежели аккуратная прическа.

“Интересно, о чем он думает? Почему грустный?..”

Мужчина отвернулся от окна, подошел к дивану и достал одежду из сумки. Он мог бы почувствовать, как пара голубых глаз неотрывно следила за ним. Вещи небрежно упали на диван. Брюнет стоял спиной к актрисе. Полотенце соскользнуло с бедер на пол. Девичье сердце бешено заколотилось. Что такое? Она ведь уже видела его обнаженным на съемках. Пусть не полностью, но все же. Хотя нет, было дело… как-то она по ошибке вломилась к нему в душ…

Молодой человек натянул штаны. Скорее всего, домашние или спортивные, поскольку с молнией он не возился. Собирался надеть футболку, но передумал и сложил обратно. Медленно повернулся к «спящей» и долго смотрел на нее.

Резкий спазм сдавил голову. От сильной боли Майя застонала. Андрей вздрогнул и кинулся к кровати.

— Чщ-щ-щ… Тише… — прошептал он с такой нежностью. — Что случилось?

— Голова… — тоже, почему-то, шепотом ответила Майя.

— Я позову…

— Нет, не нужно! Мне неудобно беспокоить кого-либо.

— Это их работа.

— Просто посидите со мной, пожалуйста. Если боли не прекратятся, тогда вызовем медсестру.

— Ну хорошо, — согласился Горин, садясь ближе к больной.

— Скажите мне, вас ведь что-то беспокоит?

— Твое самочувствие, — недолго думая, ответил собеседник.

— Я же серьезно спрашиваю.

— А я серьезно отвечаю.

“Напрямую спрашивать бесполезно. Что же делать? Пока я здесь лежу, не смогу толком ничего узнать.”

— А как на работе дела?

— График сделал посвободнее. Появилось больше времени. Из города в ближайшее время выезжать не буду.

— Из-за меня, да? Послушайте, вы не должны…

— Нет, должен. Иначе с ума сойду.

— Все в порядке. Я не обижаюсь и ни в коем случае не виню вас! Напротив, это мне нужно извиняться. Доставляю одни проблемы. Мне так неловко.

— Замолчи, слышишь? Все не так! — он осекся. — Прости, я не хотел срываться. Просто пойми, я сам желаю заботиться о тебе. По крайней мере, до тех пор, пока ты полностью не поправишься. Можешь считать, что я делаю это для собственного успокоения. Если захочешь, мы вернемся к разговору, когда тебе станет лучше. А сейчас довольно. Я позову медсестру.

Актер встал, забрал с дивана футболку и на ходу натянул ее, удаляясь прочь. Слезинки покатились по вискам, оставляя за собой мокрые дорожки. О, он был чертовски зол. Последний раз наставник разговаривал с ней в подобном тоне после того, как прознал об ее участии в съемках клипа одного поющего выскочки, Сергея Жданова.

Через несколько минут пришла медсестра. Поставила укол. Бросив дежурное «позовите, если понадоблюсь», быстренько ушла по своим делам. Горин в палату так и не вернулся…

Войдя спустя пятнадцать минут, брюнет застал Майю уже спящей. Подойдя ближе, присел рядышком. Взял ее за здоровую руку. Поцеловал внутреннюю сторону ладони и прижал к своей щеке. Нежным касанием стер мокрые дорожки с любимого лица. Ну вот. Довел до слез. Он корил себя за те грубости, что наговорил девушке.

— Снова я не сдержался. Что же я за человек такой? Я так хочу оберегать тебя, заботиться о тебе, твоем благополучии. Ничего не получается… Как же дать понять тебе это? Хотя… даже если и поймешь — все равно откажешься. Ты ведь такая самостоятельная.

Мужчина сидел и разговаривал со своей спящей красавицей. Только так он мог сказать ей все. Почти все. При этом она не испугалась, не сбежала бы от него. Более того, не возненавидела бы его. Пусть для начала поправится, а там уж будь что будет. На тот момент это было единственное стоящее оправдание для этого человека. Да, он считал себя трусом. Но чувства, которые Андрей испытывал в тот момент, были безболезненны по сравнению с теми, что будут ожидать его, если он потеряет ее.

***

Майя Михеева смотрела на экран телевизора, не моргая. Чтобы не тревожить сон наставника, поставила звук на минимум. С места проведения масштабного мероприятия велось прямое включение. Фестиваль. Она должна была принимать в нем участие.

— Из-за дурацкой аварии упустила такой шанс… — с горечью в голосе сказала актриса сама себе.

— Прости, я не хотел этого. У тебя вся жизнь впереди. А таких шансов выпадет еще великое множество, — молодой человек вытянулся на диване.

— Ой! Доброе утро. Я разбудила вас? Я не это имела в виду…

— Доброе утро. Нет, я сам проснулся, — сел. — Я хотел бы извиниться еще и за вчерашнее. Я не должен был. Наговорил столько гадостей.

— Ничего, я понимаю, — ответила девушка. — Я вижу, что вас что-то беспокоит. Но вот что именно — понять не могу. И мне не по себе от этого.

— Все в порядке, — от прилива нежности актер не смог сдержать улыбку. — Есть незначительные проблемы, но пусть тебя это не тревожит. Сейчас твоя основная задача — полностью поправиться. А я пока не так уж и важен.

— Нет, важен! — вспылила рыжеволосая. — Почему все, как один, твердят мне «самое главное — поправиться», «скорее восстановиться», «остальное не так важно»? Свет клином на мне сошелся?! Остальных по боку? Что вы все привязались ко мне? Своих проблем мало?! Чего вы со мной возитесь?

— Май… — от неожиданности Андрей потерял дар речи. — Все… Все беспокоятся за тебя. Даже бариста из кофейни спрашивал о твоем самочувствии.

Актриса не смотрела даже в его сторону, не то, что на него самого.

“Думай! Думай!!!”

— Давай-ка сделаем так. Когда вернешься домой, мы выберем вечер и приготовим вкусный ужин. И я обещаю рассказать о своих проблемах, если захочешь. Но только после выписки! Идет? — молчание. — Ма-айя-я?

— Хорошо. Но помните! Вы обещали.

— Не бойся. Я всегда… — брюнет помрачнел. Закончить фразу язык не повернулся. Именно ей он дал обещание и не выполнил его. — Я… не забуду… Мне сейчас нужно позвонить менеджеру. Я оставлю тебя ненадолго.

Мужчина буквально вылетел в коридор, едва не сбив с ног Фельдмана. Тот как раз собирался зайти к пациентке Михеевой.

Утро не задалось. Девушка только сейчас осознала, что повысила голос на старшего коллегу. За двадцать два года своей жизни она ни разу не позволяла себе кричать на кого-либо. Ее размышления прервал вошедший доктор.

— Доброе утро! Как мы себя чувс… — доктор увидел выражение ее лица. — Боже мой! Что случилось?

— Я накричала… — дрожащим голосом произнесла девушка. — Все внезапно произошло, понимаете? Я не хотела! Я никогда ни на кого не кричала! А сейчас даже не заметила, как повысила голос! — она умоляюще посмотрела на Фельдмана.

— Тише-тише… — немного растерялся врач. — Ничего. Это последствия травмы. Все пройдет. После того, как я вас выпишу, пройдете курс реабилитации и состояние нормализуется. Но вы должны как можно меньше нервничать, договорились? Вот… А теперь давайте-ка присядем осторожно.

Мужчина помог Майе сесть. Немного поморщившись, актриса устроилась поудобнее.

— Хорошо… — протянул доктор. — Давайте снимем повязку с головы.

С последним бинтом, снятым медсестрой, актриса почувствовала небывалую легкость.

— Даже голова слегка кружится. — сказала девушка, перебирая волосы. Кончики пальцев нащупали что-то шершавое, похожее на подсохшую ранку, взявшуюся коркой.

— Ничего, это нормально. Что-нибудь еще беспокоит вас, Майя Сергеевна?

— Можно мне время от времени садиться, Петр Васильевич? Лежать на спине уже невыносимо.

— Нужно! Вы лежали, поскольку находились без сознания. А вчера я, старый дурак, не проследил за тем, чтобы вы сели. Прошу прощения. Перелом закрытый, без смещения. Тут вам очень повезло, дорогая. Все заживет — и не вспомните. Сидите столько, сколько выдержите. Но спать придется так же на спине, на боку нельзя. А завтра попробуем пройтись. Вот, пожалуй, и все на сегодня. Если что-либо будет беспокоить — скажите обязательно медсестре. Она найдет меня.

Девушка кивнула и, после еще нескольких рекомендаций, доктор покинул палату. Майя задумалась. Впредь нужно тщательнее следить за тем, что говорить и каким тоном. Надо бы попросить прощения у Горина. Все-таки, ничего ведь плохого не было в том, что он заботился о ней и опекал? Если ему на самом деле так было проще и спокойнее, пусть так. Актриса позволит это учителю. Но что она будет делать, если поползут слухи?

Перед дверью в палату стоял молодой человек, не решаясь зайти.

“Ну что мне стоит повернуть ручку и войти? Выгляжу как дурак! Да что такое? Каждый раз волнуюсь словно мальчишка…”

“— Что я слышу? Неужели признался? Ну наконец-то!”

“Нет… Только не сейчас!”

Голос покойного друга эхом раздавался в голове.

Актер открыл дверь, заскочил и резко захлопнул за собой. Прошмыгнул в ванную комнату. Несколько раз умылся ледяной водой. Посмотрел в зеркало над раковиной. Оттуда на него смотрел двойник. Отражение было идентичным… За исключением наглой ухмылки и цвета волос… Он был светлый… Холодно-пшеничный… Блондин-близнец с вызовом смотрел, будто говорил «ну, и что ты сделаешь?»

Андрей сморгнул — из зеркала смотрел шокированный брюнет.

Он не мог пошевелиться. Из оцепенения вывел девичий голос, звавший его.

— Андрей, это вы? Андрей? — от своих раздумий девушку отвлек сильный грохот. Сама встать она не могла, а до дурацкой занавески ей было не дотянуться.

— Горин! — снова позвала актриса.

В поле зрения показался молодой человек. Майя не ожидала увидеть его таким.

— Ты звала меня? — тихо-тихо спросил он, а лицо его было белее полотна.

— О, Господи! Что с вами?! — девушка подалась вперед. — Ай!

— Эй, ты что делаешь? — актер подхватил ее и бережно опустил обратно на подушки. — Зачем так дергаешься?

— Вы… Вы бы себя в зеркало видели, — сквозь зубы ответила рыжеволосая.

Зеркало? О, да… Как раз зеркала ему хватило с головой. Какая ирония!

— Болит?

— Все в порядке. Лучше скажите, что с вами происходит? На Вас лица не было, когда вы зашли. Я же вижу, что что-то серьезное случилось. Что вас так гнетет? — актриса заглянула в его глаза. От ее проникновенного взгляда у брюнета по спине пробежались мурашки.

— Послушай, — мягко начал молодой человек. — Мы же договорились утром, разве нет? Я все тебе расскажу, но позже. Мне очень приятна твоя тревога за меня. Но… Уверяю, переживать не стоит. Все далеко не просто и… я пока не могу… Прости, если заставляю тебя нервничать. Я справлюсь, — улыбка на его губах была неестественна, девушка сразу это заметила.

Майя тяжело вздохнула. Большего от него все равно не добиться. Зато, когда она окрепнет, тот уже не отвертится. Главное — не опоздать. А там она придумает, как ему помочь.

— Да, кстати. Мне нужно будет отойти ненадолго. По работе. Вернусь после обеда. А вечером, раз тебе уже можно сидеть, можем прогуляться. На территории клиники есть замечательный парк. Что скажешь?

— Боюсь, прогулка пока будет утомительной для меня, — девушка машинально начала перебирать волосы.

— А мы на полчасика, — улыбнулся актер. — Давай-ка я принесу тебе завтрак.

— А вы составите мне компанию?

— Прости, не успеваю. Надо бежать. Перекушу что-нибудь по дороге. А ужинать будем вместе. Чего бы ты хотела? Я принесу.

— Полагаюсь на ваш вкус. — Майя выдавила улыбку, но Андрея провести не смогла.

"Может к черту все? Отменю встречу и останусь с ней. Юра убьет меня. А дядя придержит, чтоб не дергался. Будь оно все неладно!"

— Я постараюсь вернуться поскорее.

— Не торопитесь. Работайте, сколько потребуется. Я подожду, — молодой человек с благодарностью кивнул и ушел.

Спустя два часа от просмотра телевизора уже рябило в глазах. Заняться Майе было нечем. Даже пара головоломок, которые она неизменно носила с собой в сумке, и те лежали дома, в ящике стола. Хоть бы один журнал или книга завалялись где! Если не отвлечься, в голову мысли всякие лезть начинали. А в последнее время не очень-то и хорошие. Может, стоило попробовать поспать?

Еще час пролетел за пересчитыванием барашков, слоников, бегемотов и прочих тварей. Забавные моменты получались, когда кто-то, хотя бы тот же самый бегемотик, проламливал забор. Или в балетной пачке, с грацией исполнял какое-нибудь фуэте. Какой уж тут сон мог быть? Точно! Горин же пригласил ее на прогулку сегодня. Хоть она и в больнице, все равно должна была выглядеть хорошо. Еще эта запекшаяся кровь в волосах не давала покоя. Нужно было ее смыть!

Девушка, стиснув зубы подалась вперед, аккуратно развернулась. Босые ноги коснулись пола.

…Даже опереться не на что. Как же встать-то? Ладно…

Вскрикнув, актриса рывком поднялась с постели и по инерции сделала шаг вперед. Голова предательски закружилась. Выброшенные перед собой руки мертвой хваткой вцепились в угол шкафа. Подождав пару мгновений, пока картинка не стала четкой, Майя решительно зашагала в ванную комнату. Девичьи руки хватались за все, что попадалось на пути, чтобы удержать равновесие. Боль не прекращалась, но из резкой переросла в ноющую. Да! Шаг за шагом, девушка добралась до двери, а затем и до раковины. Долго не решаясь, она подняла глаза и увидела свое отражение в зеркале. О Боже! Глубокая рана над бровью уже затянулась. Вместо нее образовался рубец с кровавой коркой.

“Шрам же останется!”

Как ей теперь с таким лицом? Неужели на карьере придется ставить крест?!

“Нет! Не хочу! Я должна играть! Что же мне теперь делать?!”

ГЛАВА 3

Возвращаясь со встречи, Андрей вошел в палату, но никого не обнаружил. Внезапно из ванной комнаты донесся женский плач. Майя. Скорее туда! Скорее убедиться, что ничего ужасного не произошло. Дурацкие мысли возникли в голове, так же как и страшные картины сами представали перед глазами. Ворвался в ванную, даже не успев подумать, насколько ситуация могла оказаться неловкой.

— Майя! Что? Тебе плохо?!

Девушка стояла перед ним, опираясь на раковину. Голова была опущена, а волосы… Ее волосы были мокрые…

— Не смотрите! Я… такая немощная… Хотела… смыть… кровь… — рука девушки коснулась раны на голове.

Андрей снял с себя пиджак и швырнул куда-то назад. Закатал на три четверти рукава туники. Посмотрев по сторонам, взял стул со спинкой и приставил к раковине. Скрутил полотенце рулоном и положил на стыке края раковины и спинки стула.

— Вот, давай-ка сюда, — актер бережно усадил рыдающую на стул, заставив откинуть голову назад. Майя послушно облокотилась на спинку, а голова как раз легла на край раковины.

— Что вы делаете?

— Тише, тише. Ничего криминального. Я помогу немного.

— Анд…

— Просто закрой глаза и расслабься.

Актриса после недолгого замешательства покорно закрыла глаза. Зачем себя обманывать? Она действительно нуждалась в помощи. Позже она рассчитается с ним. Отплатит той же добротой и заботой, которой была окружена. А от себя добавит щепотку нежности и капельку любви. Совсем чуть-чуть. Тогда он ни о чем не догадается. Только бы не переусердствовать. Но это потом. А сейчас она хотела принять все, что он даст.

Лишившись возможности наблюдать, девушка прислушалась к другим чувствам. Зажурчала вода. Мужские руки медленно и нежно убрали все рыжие прядки с лица и откинули назад. Эти руки… Для мужчины они были слишком красивы. Идеальные очертания кистей, широкие ладони и тонкие длинные пальцы. Даже форма ногтей была безупречна.

Актриса почувствовала, как по голове и волосам растеклась вода. Не холодное и не горячее. Он идеально подобрал температуру воды.

“Как он это сделал? Даже у меня получается не сразу!”

Аккуратно смочив всю голову, молодой человек разбавил шампунь в ладонях и нанес на волосы. Массирующими движениями вспенил его. Майя чувствовала каждое малейшее прикосновение. Но за все время глаза открыть так и не решилась. Даже украдкой.

Закончив, Горин медленно обернул голову актрисы полотенцем. Присел. Их лица оказались на одном уровне.

— Хватайся, — да уж, немногословно.

— За что? — не поняла Майя. Удивленно покосилась на мужчину.

— Обними меня за шею, я отнесу тебя в постель.

— Я дойду сама. Вы и без этого мне очень помогли сегодня.

Брюнет не сдвинулся с места, пронзая ее взглядом. Ничего не оставалось, как обнять его за шею. Андрей поднял рыжеволосую на руки, не меняя ее положения, чтобы не потревожить ребра. С легкостью донес и опустил на кровать. Сам сел рядом и, сняв полотенце с ее головы, принялся промакивать мокрые волосы. С момента выхода из ванной комнаты ни один из них не проронил ни слова. Повисла тишина.

Закончив наконец, актер встал и скрылся за занавеской. Спустя минуту вернулся с расческой и аккуратно расчесал медные пряди. После этого Майя провела пальцами по коже головы — запекшейся крови больше не было.

— Скажите… А прогулка все еще в силе? — неуверенно спросила девушка.

— Как только высохнут волосы. Еще успеем на последнюю прогулку, — Горин улыбнулся. — Пойду переоденусь.

Примерно через полчаса они уже гуляли в парке. Дышали воздухом. Шутили и смеялись. В тот момент каждый забыл о своих проблемах. Майя сидела в кресле-каталке, подставив лицо солнышку. Что-то капнуло прямо на лоб. Еще раз. Еще и еще. Подул сильный ветер. Послышались глухие раскаты. Все вокруг потемнело. Гроза.

К тому моменту, как молодые люди, добрались до корпуса, их одежду можно было выжимать. Вот, наконец, они добрались до палаты. По пути наткнулись на медсестру. Мужчина попросил ее сменить пациентке повязку на сухую. Женщина одарила этих двоих таким взглядом, будто поймала нашкодивших детишек. Но ждать себя не заставила. Пока Горин переодевался, медсестра заменила актрисе тугую повязку на ребрах и ушла по своим делам.

— Май, а ты… — у брюнета перехватило дыхание.

Девушка сидела к нему спиной и пыталась надеть больничную рубашку. Это давалось ей с большим трудом. Актер бездумно пошел на помощь, но, опомнившись, успел вовремя остановиться и отвернуться для приличия.

— Я могу помочь? Я не смотрю…

— Нет! — выкрикнула Майя. — Не надо. То есть… Я… У меня все получается, не беспокойтесь. Просто подождите немного.

Наконец, дело было сделано. Оба чувствовали неловкость. Тишину разорвал оглушающий раскат грома — от неожиданности девушка вздрогнула.

— Может поужинаем? У меня как раз аппетит разыгрался, — предложил молодой человек, надеясь разрядить обстановку.

— Честно говоря, я тоже проголодалась, — застенчиво ответила рыжая.

— Вот и отлично. Отдохните, а я все приготовлю.

Пока Горин возился с сервировкой, Майя задремала. Брюнет поставил поднос на тумбу и сел рядом с актрисой. Его взгляд заскользил по волосам, разметавшимся по подушке. Едва касаясь, провел пальцами по ране над бровью. Рана над ней уже начала затягиваться.

— Ничего. Я найду для тебя пластического хирурга. Вот увидишь, и следа не останется. Мы ведь с тобой еще не сыграли свои главные роли. Ты еще покоришь публику своим мастерством, — актриса начала просыпаться и актер поспешно отнял руку от лица.

— Что? Я опять уснула? — потерла глаза.

— Все хорошо. У тебя сегодня был насыщенный день. Более того, сон — лучшее лекарство. Вот, поешь и ложись спать.

— Ох, спасибо. А вы? Где ваша тарелка?

— А я успел поесть, пока ты спала, — он соврал.

Майя довольно быстро расправилась с едой. Актер не мог оторвать от нее взгляд, любуясь зрелищем, а заодно следя за тем, чтобы все было съедено. С каждым днем становилось труднее сдерживаться. Для него уже вошло в привычку разговаривать с этой девушкой, прикасаться и украдкой целовать, но только когда она спала. Узнав об этом, актриса наверняка назвала бы его извращенцем или сумасшедшим. Да, может быть. Он уже начал немножко сходить с ума. Ведь Андрей желал ее все сильнее и сильнее.

— Андрей, вы слышите меня? — любимый голос отвлек от размышлений.

— А? Да! Да, я слышу. Что такое?

— Вы не поможете мне… лечь? Я не могу развернуться, чтобы расправить подушки, — щеки ее залились румянцем.

Неожиданно выключился свет. Стихия разошлась не на шутку. В этот раз громыхнуло буквально над головами. Всполохи неба освещали небо чаще и чаще. Капли дождя будто слились воедино, образуя практически сплошной поток.

— Ты что… боишься грозы?!

— Что? Не-е-ет. Ничего я не боюсь. Вам… показалось.

— А чего же тогда так вздрагиваешь? — молодой человек лукаво улыбнулся. В это время как раз вспыхнула молния. Его вид показался девушке уж очень недоброжелательным, скорее ужасающим.

— П-пожалуйста, не улыбайтесь так больше. Глядя на вас, и заикой остаться недолго, — пробурчала Майя.

Горин засмеялся, да так заразительно, что и она не удержалась. Очередная вспышка и рыжеволосая снова вздрогнула. Мужчина встал, закрыл жалюзи на окне и щелкнул выключатель. Свет им все равно уже был без надобности. Потом присел обратно на кровать.

— Давай, я расправлю подушки.

Нет, чтобы встать сбоку, он решил просто завести руки ей за спину. Девушка немного подалась вперёд. Если бы молодой человек не затормозил, их губы могли соприкоснуться. А так между ними еще оставалось небольшое расстояние. Оба замерли. Брюнет успел схватиться за подушку, тем самым замкнув актрису в своеобразное кольцо. Каждый чувствовал дыхание другого. Прерывистое, частое, приглушенное. Оба боялись пошевелиться. Никто не хотел испортить столь напряженный, но и столь волнительный, волшебный момент. Внезапный грохот. Снова этот проклятый гром! На этот раз вздрогнули уже вдвоем. Зажегся свет настольной лампы — подачу электричества возобновили довольно быстро… Майя тихонечко охнула. Горин подался немного вперед и… положил подушку в нужное положение, не переставая завороженно смотреть на актрису. Точнее, на ее губы. Красивые, полные, полураскрытые… Пусть бледные, но все равно самые желанные.

— Я поправил подушку, — он выдохнул шепотом. — Можешь лечь.

— Да, спасибо… — актриса ответила машинально.

Она так же не могла оторвать глаз от мужских губ. Красивых, четко очерченных. Слегка распухшие, они блестели на свету. Кровь прилила и окрасила их в алый.

Одну руку брюнет завел девушке за спину. Другая легла на затылок. Поднявшись с кровати, он придерживал Майю, чтобы та смогла осторожно и безболезненно лечь. Они все так же не сводили глаз друг с друга. Собрав все остатки самообладания воедино, актер выпрямился. Отойти от кровати ему не дали — крепко схватили за руку.

— Останься… — прошептала рыжая, сразу же удивляясь своей смелости.

Продолжая смотреть на него, немного подвинулась и освободила половину кровати. Не сказав ни слова, Андрей выключил настольную лампу и опустился на кровать рядом с девушкой. Подложив под голову руку, придвинулся вплотную. Поскольку повернуться на бок актриса не могла, просто повернула голову в его сторону. Неожиданно для себя самой, она ощутила невероятное спокойствие. Запах… Его запах дарил чувство защищенности. Практически мгновенно девушка провалилась в сон.

Молодой человек, в свою очередь, еще долго не мог уснуть. Что же он творил? Сам инстинктивно тянулся к любимой. Но разум то и дело останавливал его. Вторил, что еще не пришло время. Что между ними сейчас происходило? Актеры заметно сблизились и, что самое важное — ее это не пугало. Остался один шаг, чтобы пройти точку невозврата. Один маленький шаг. Всего лишь один. Андрей зарылся носом в рыжую макушку, вдыхая запах мягких волос. Они пахли медом. Таким же теплым, тягучим, обволакивающим, как и то чувство, что охватило его. Утонув в нем, мужчина незаметно уснул.

Утром удалось избежать неловких разговоров лишь по той причине, что проснулась Майя одна. На тумбочке лежала записка:

«Доброе утро! Прости, но завтракать тебе придется без меня. Уехал в агентство. Скоро вернусь.

P.S. На удивление, я сегодня очень хорошо выспался.»

Девушка вспомнила события прошлого вечера. Лицо тут же вспыхнуло румянцем. Обхватив голову руками, она тихо застонала.

"Что я наделала?! Заставила его спать рядом с собой! Тут и места-то мало для него! Что он теперь подумает обо мне? Надо извиниться."

Горин вернулся вечером после ужина. Объяснил тем, что накопилось много дел. Майя попыталась извиниться за свое вчерашнее поведение. И стоило лишь только заикнуться на эту тему, как актер резко перебил ее.

— Стоп. Я сейчас кое-что скажу и давай больше не будем возвращаться к этому разговору. Хорошо?

— Ладно… — виновато ответила девушка.

— Мы спали на одной кровати по обоюдному желанию…

— Но я же заставила ва…

— По обоюдному желанию! — не дав договорить, повторил брюнет. — Серьезно. Поверь, мне было комфортно, и я отлично выспался, — тяжело вздохнул. — В общем, вот что… Никто никого не принуждал. Все остались довольны. Претензий нет? Нет. Вот и отлично. Забыли.

— Как-то слишком легко у вас все получается. Все равно это неприемлемо! Что люди скажут?

— Вообще-то… мы и так ночуем в одной палате. Не думала?

Их милая и довольно забавная перебранка закончилась ближе к полуночи.

Последующие дни пребывания в клинике прошли спокойно. Майя уверенно шла на поправку. Горин так же мотался на работу. А дядюшка то и дело избавлялся от неуместных статей в желтой прессе и случайных фотографий племянника в клинике, просочившихся в сеть. На просьбы актрисы ехать домой, поскольку ей уже намного лучше, Андрей отвечал железным “нет”. Он мог уйти из клиники только вместе с ней. Оставлять девушку одну даже и не думал.

Майю навещала несколько раз Екатерина Марковна, хозяйка дома. Приехала прямо из аэропорта, чтобы самой убедиться — все ли в порядке. Даже Жданов прислал вычурный букет цветов, сославшись на то, что проведать сам не мог, так как «концерты, гастроли, сама понимаешь». Из палаты этот веник благополучно перекочевал к девочкам-медсестрам. Актер норовил избавиться от него лично. Разумеется, предварительно получив добро от той, кому был предназначен сей презент. Очень уж не нравился ему этот самодовольный напыщенный идиот, вечно подкатывавший к Майе, но затея с треском провалилась. Михеева с укором напомнила, что ярые поклонницы Андрея могли работать и в больнице. Поэтому сама избавилась от цветов — все-таки она была еще не настолько известна.

Наконец наступил долгожданный день выписки.

— Ну что же, Майя Сергеевна… После курса реабилитации жду вас у себя. Какое-то время вам лучше быть под наблюдением врачей, чтобы в дальнейшем избежать осложнений. И помните! Как можно меньше стрессов, — на последней фразе Фельдман покосился на Андрея. — Следите за сменами настроения, отмечайте малейшее отклонение.

Актер сидел рядом с Майей и очень внимательно слушал наставления врача. Незнающий мог бы с уверенностью сказать, что это у Горина было сотрясение мозга и именно ему предстояла реабилитация.

Попрощавшись с доктором, актеры отправились по домам.

Следующую неделю они лишь перезванивались. Либо переписывались, когда у брюнета не оставалось времени или сил для разговора. Андрей с головой ушел в работу настолько, что выкроить даже каких-то полчаса не представлялось возможным. Свободного времени оставалось только на сон, чаще не более четырех часов.

Майя в эти дни сходила с ума от безделья. Обслуживать посетителей ей не позволили, помогать на кухню тоже не пустили — хозяин бара сам работал поваром. Читать и смотреть телевизор девушка подолгу не могла — быстро уставали глаза и появлялись головные боли. Сконцентрироваться на какой-либо роли, просто для тренировки, тоже не получалось. Выйти прогуляться одной вообще было страшно.

Первая и последняя самостоятельная ее вылазка в город окончилась весьма печально. Сидя на лавочке в парке, Майя почувствовала сильное головокружение. В глазах все поплыло, затем потемнело. Словно по воле судьбы, ее нашел постоянный клиент «Пинты». Мужчина, лет тридцати, детский врач, вывел на прогулку свою любимицу Кики — белую швейцарскую овчарку. Именно собака почуяла что-то неладное. Подбежала к скамье и, вскочив на нее, подперла собой падающую девушку. Пару раз громко гавкнула, призывая хозяина на помощь. Подоспев почти сразу, мужчина привел Майю в чувство и любезно отвез домой, не обращая внимания на всяческие отказы со стороны актрисы. В благодарность хозяева угостили его ужином. Не забыли и о спасительнице и вкусно покормили умничку Кики.

Очередным вечером рыжеволосая лежала на кровати у себя в комнате, накрыв лицо каким-то романом — что-то нечленораздельное доносилось из-под книги. Сегодня в «Пинте» было весьма оживленно, не было ни одного свободного столика. Но работать ей по-прежнему не давали, даже помочь, даже чуть-чуть. А нужно было всего-то спуститься со второго этажа на первый. Дмитровым принадлежало два этажа высотки: помещение на первом они отделали под бар, а на втором объединили две квартиры на лестничной клетке в одну просторную.

Вдруг где-то под ногой затренькал телефон.

— Алло?

— Добрый вечер, — послышался мужской голос.

— Здравствуйте, — губы невольно растянулись в нежной улыбке. — Неужели вас отпустили пораньше сегодня?

— Да, закончили раньше, чем я думал. Как твои дела? Занята чем-нибудь?

— Как мои дела, спрашиваете? В баре полно людей, работы валом, а меня даже на кухню не пускают! — возмутилась рыжеволосая.

— Отлично. То есть, сейчас ты свободна?

— Можно и так сказать…

— А не хочешь прогуляться?

— Прогуляться?

— Сколько тебе потребуется времени на сборы?

— Минут двадцать…

— Заеду через полчаса.

— Вы бы лучше отдохнули вместо прогулок, — девушка уже расхаживала по комнате. Мельком глянула в окно. Через дорогу, почти напротив, остановился Порше.

"Не с твоим ли хозяином я сейчас разговариваю?"

— Ничего, еще успею выспаться. У меня для вас есть небольшой сюрприз. Так что, жертвы оправданы.

— Скажите, а… где вы сейчас?

— Я выезжаю к тебе. Сильно не торопись.

— Хорошо. Тогда я начну собираться.

— Позвони, когда будешь готова.

— Да, хорошо.

Она не ошиблась. Напротив ее окна стояла его машина. Горин действительно уже был на месте. Но зачем было говорить, что едет?

Актер резко дернулся в кресле водителя. Вокруг сплошная темень.

"Черт! Который час? И как я мог отключиться?! Майя!"

Мужчина достал из кармана телефон. Два пропущенных. Час назад! Быстро набрал номер. Гудок… Что-то засветилось на месте пассажира. Не отрывая телефона от уха, молодой человек включил свет в салоне. Чуть прищурившись, на него с улыбкой смотрела рыжеволосая девушка. Чего ему стоило в тот момент не подпрыгнуть на месте от неожиданности.

— Вот же… — выдохнул. — умеешь же ты удивлять…

— Ну уж извините, — засмеялась Майя. — Андрей, я ведь видела, как вы подъехали. Позвонила — никто не ответил. Тогда я заподозрила, что вы уснули. В следующий раз закрывайтесь изнутри. Вас могли обокрасть, скомпрометировать, или еще чего хуже! Здесь же полно народу ошивается! Как беспечно с вашей стороны.

— Полное поражение. Ты права. Подумать только! Моя протеже отчитала меня как несмышленого мальчишку! — актер засмеялся.

— Почему вы так поступили?

— Скажи я, что уже приехал, ты бы стала торопиться, чтобы не заставлять меня ждать. Если бы я попал в пробку, ты прождала бы меня неизвестно сколько. А я этого не хотел. Но видишь, как получилось. Тебе все равно пришлось ждать.

Андрей повернул ключ зажигания. Автомобиль тронулся, быстро разгоняясь.

— Прости. Я не думал, что ты так отреагируешь. У меня и в мыслях ничего дурного не было.

— Прошу вас, не делайте так больше, — проговорила Майя.

— Не буду… — брюнет мельком глянул на актрису. Она отвернулась от него и смотрела в окно. Всегда так делала, когда была чем-то расстроена или смущена.

Актер прибавил скорости и где-то через час они оказались на Черном озере. Именно здесь почти всегда безлюдно, что и было на руку. Никто им не помешает.

Остановившись, молодой человек вышел из машины и достал из багажника корзинку и большой плед. Обошел с другой стороны и, открыв дверцу, предложил руку девушке. Майя приняла ее и вышла.

Пройдя поближе к воде, они расстелили плед и уселись любоваться звездным небом и почти полной луной. До полной фазы оставалось несколько дней.

— Спасибо вам. Сюрприз удался, — девушка оперлась назад на руки, подставляя лицо ночному ветерку.

— О, это не сюрприз. А вот теперь сюрприз. Слушай. Один мой хороший знакомый владеет… м-м-м… реабилитационным центром, можно так сказать. Так вот. Однажды он проиграл мне пари. Поэтому послезавтра ты летишь на частном самолете к нему в центр на реабилитацию. Насчет расходов даже не думай. Прилетаешь и делаешь все, что душе будет угодно.

— Одна?

— Да… Ты не рада?

— Нет, почему же? Спасибо. Вы столько делаете для меня. Но… Что мне там делать?

— Отдыхать, гулять, купаться в океане. Тебя там полностью восстановят.

— И сколько я должна буду там находиться?

— Не меньше месяца.

"Значит, целый месяц я его не смогу видеть…"

— А вы разве не полетите со мной?

— Не могу.

"Зачем увез ее так далеко? Еще и место безлюдное… Я с ума сходил всю неделю без нее. Если ещё и полечу — случится непоправимое…"

— Работа? — девушка помрачнела.

— Да, нужно закончить несколько висящих проектов. Закончу — навещу тебя.

— Я ведь даже выйти никуда не могу одна. Проклятая голова!

— Май, посмотри на меня… — актриса неохотно повернулась к брюнету. По щеке предательски скатилась слеза.

"Снова довел ее до слез. Что за дурак? Что я все время делаю не так, интересно?"

Рука сама потянулась стереть слезинку с лица. Нежная бархатистая кожа под холодными пальцами казалась обжигающе горячей. Почти незаметно Майя приникла к мужской ладони на своей щеке. Молодой человек обнял рыжеволосую за плечи и притянул к себе. Девичьи пальцы вцепились в футболку на спине. Эти двое так крепко обнимали друг друга, что, казалось, вот-вот оба растворятся в каждом из них. Неожиданно Андрей отпустил.

— Прости, я слишком сильно прижал тебя.

— Мне не больно.

— Врунишка. Прошло только две с половиной недели. Костям нужно больше времени, чтобы срастись, — Майя грустно улыбнулась и совсем поникла.

— Можно тебя попросить кое о чем? — актриса кивнула, даже не поинтересовавшись, какой будет просьба ее дорогого наставника.

Она сидела боком к молодому человеку, слегка подогнув ноги с одной стороны. Что-то увесистое бухнулось ей на колени. Девушка медленно опустила глаза и изумилась. Брюнет растянулся на весь плед, а голова уютно устроилась на ее ногах. Как и тогда в фургончике, на съемках ее первой картины. Девичья рука зависла над головой мужчины.

Что с ней происходило в последние две недели? Особенно в отношении Андрея Горина. Порой смелости ей было не занимать, и актриса желала с головой окунуться в омут неведомых ей доселе чувств. Всего лишь подопечная, протеже. Впервые полюбила мужчину, да еще такого невероятного. Это новое чувство, было робким, беззащитным и трепетным. А еще очень неоднозначным. То Майя была готова действовать без капли стеснения. То временами даже один, полный страсти, взгляд был непозволителен. Это касалось обеих сторон.

Такая искра вспыхивала между ними уже не один раз. Каждый безумно хотел, но боялся сорвать замок и дать измученному сердцу мощный толчок, наполненный самой жизнью.

Мужская ладонь накрыла зависшую в воздухе девичью руку и прижала к голове хозяина. Актриса вздрогнула. Неуверенно и робко стала перебирать шелковистые волосы цвета горького шоколада.

— Остановись, — тихо взмолился актер.

— Не нравится? Я что-то не так сделала? — спросила она, мгновенно убрав руки.

— Нет-нет, все превосходно, мне очень нравится, но…

— «Но…» что?

«Если продолжишь в том же духе, я не уверен, что не трону тебя. Пока еще не пришло время…»

— Если продолжишь в том же духе, я… боюсь, что усну. А разбудить меня будет очень сложно.

— Тогда может лучше поспать?

Он перевернулся на спину. Взгляды встретились, слова испарились. Они и не были нужны. Все просто. Майя, проведя тыльной стороной ладони по щеке актера, спустилась ниже по шее и, остановившись на широкой груди, накрыла сердце.

— Поехали домой, Вы устали.

"Спасибо за „Вы“. Спасибо. Пусть ненадолго, но охладило."

— Да, конечно. Поехали домой.

Спустя некоторое время они подъехали к «Пинте».

— Я постараюсь позвонить завтра. Но если вдруг не успею — послезавтра где-то в районе трех часов дня заеду за тобой.

— Я… наверное… не полечу. Спасибо за все, что делаете для меня, правда. Но нет.

— Почему?

— Боюсь.

"Так… Неужели придется включать режим наставника?"

— Послушай-ка, так не пойдет. Ты же не маленький ребенок. Я уже договорился. Тебя там будут ждать. Если что-то случится, тебе сразу же помогут. Все будет хорошо, поверь. Ну, а если не понравится, я заберу тебя оттуда. Договорились?

— Послезавтра в три? — кивок в ответ. — Хорошо, я буду готова к этому времени. Спокойной ночи.

Девушка ответила сухо и жестко. Выскользнула из машины и зашагала, не оборачиваясь. Единственной ее мыслью в тот момент было: «Только не падать! Я буду выглядеть настолько жалкой, что возненавижу сама себя.».

"Кажется, я был слишком резок с ней? Вот черт! Старался же мягче."

"— Зато теперь она точно полетит. Ты бросил ей вызов. Вызов принят."

— Опять ты! Хоть на один день можешь оставить меня в покое?!

"— Ха-ха-ха-ха! А зачем? Так ты быстрее привыкнешь, того гляди подружимся. Так и быть, я согласен на мирное сосуществование."

— Мечтать не вредно. Уйди уже наконец из моей головы.

"— Эх… И что ты такой несговорчивый?"

— И что ты такой надоедливый?

Следующий день у актера был полностью занят. Уже поздно вечером, он получил смс от подопечной:

«Я полностью готова. Жду завтра в три.»

И все. Ничего лишнего.

"Даже не спросила, как прошел мой день, ел ли я. И спокойной ночи не пожелала… Похоже сильно обиделась."

Брюнет набрал номер, пошли гудки, никто не ответил. Набрал еще раз. Снова никто не брал трубку. Еще попытка — ничего.

"Ладно, разберемся."

Около часа ночи напротив ее дома остановилось такси. Молодой высокий брюнет вышел из машины и сел на крышку капота. Стянул ненавистный пиджак смокинга, развязал удавку на шее, именуемую бабочкой, расстегнул пуговицы до середины, едва не потерял запонки и закатал рукава рубашки. Он сбежал с банкета по случаю премьеры фильма, главную роль в котором сыграл не кто иной, как Андрей Горин.

Прохладный летний ветерок приятно обдувал лицо и тело. Хмель начал потихоньку выходить. Молодой человек неотрывно смотрел на единственное окно, где еще горел свет, в надежде увидеть тонкий изящный стан, так полюбившийся его глазам.

"Она еще не спит? Почему? Уже так поздно. Подойди к окну. Дай мне увидеть тебя…"

Мужчина все сидел и сидел. Его не волновало, сколько нужно будет заплатить таксисту. Через некоторое время свет погас. Актер усмехнулся, подождав еще немного, сел обратно в машину и удалился прочь…

Актриса долго не могла уснуть — волнение о завтрашнем дне давало о себе знать. Когда ей все-таки это удалось, часы показывали три ночи. Шум отъезжающей машины за окном она уже не слышала.

***

В день отъезда. Майя очень волновалась. Она в четвертый раз перепроверила, все ли сложила в чемодан. Екатерина суетилась вокруг нее. Напоследок решили выпить чаю, но сделать это им было не суждено.

Горин приехал раньше на сорок минут. Он не стал звонить Майе, а сам поднялся в квартиру. Хозяин дома открыл дверь, хмуро зыркнул на него, но указал направление. Молодой человек кивнул в знак приветствия и прошел вглубь квартиры.

Дверь в комнату его подопечной была открыта, поэтому входить молодой человек не стал. Постучал о дверной косяк, дабы обозначить свое присутствие. Екатерина Марковна вышла на звук.

— Андрей? Простите, не знаю вашего отчества. Здравствуйте. Так вы вместе летите? — Майя поспешно вышла из своей комнаты на голос и за малым не наскочила на актера.

— Добрый день, можно просто Андрей. Сегодня я исполняю роль личного водителя. Только сопровожу Майю до самолета и удостоверюсь, что она успешно взлетит.

— Спасибо, что так оберегаете ее. За то недолгое время, что Майя живет у нас, она стала нам как дочь. Поэтому, поймите, мы очень беспокоимся.

— Я понимаю и очень этому рад, — рыжеволосая недоуменно смотрела то на одного, то на другую. Эта парочка делала вид, будто кроме них больше никого рядом не было.

— Вообще-то я здесь, если что…

— Я возьму твой багаж. Тебе пока нельзя поднимать ничего тяжелее чашки.

Актриса фыркнула и отошла, пропуская мужчину в комнату. Внезапно глаза ее округлились — вспомнился постер актера, висевший у нее на стене с тех самых пор, как он стал ее наставником. Весь утыканный дротиками. Она благополучно забыла снять и спрятать. И это точно не останется незамеченным.

"Вот же черт! Ну и как мне себя теперь вести? Ладно, до самолета еще несколько часов. Сделаю пока вид, что все еще обижена. А потом я увижу его уже нескоро. Да! Так и сделаю."

Окинув быстрым взглядом комнату любимой, Андрей успел заметить каждую мелочь. Особенно ему приглянулись два постера на стене: один с ним, а с другого на него смотрел Сергей Жданов, слащавый до приторности блондинчик. Тот самый, которого она на дух не переносила и в чьем клипе снялась. Актера даже немного позабавил собственный постер, использованный Майей в качестве мишени для дартса. А вот другой плакат привел его в полный восторг. Голова Жданова была увенчана рогами, на лице нарисованы усы с бородой, под глазом «синяк», пара зубов закрашена черным. В общем, классика жанра.

Но, если подумать, относись актриса к Андрею хорошо, не стала бы метать дротики в его фотографию. Да, все-таки это задело его, хоть и самую малость. Да, он будет это отрицать, но обмануть себя, когда уверен в противоположном, весьма трудно. Но Горин решил пока об этом не думать. Порой богатая фантазия до добра не доводит. Он просто спросит об этом в подходящее время. Сейчас его внимание привлекло нечто другое. Возле кровати на тумбе в вазе стояла засушенная роза. Та самая, что он подарил по случаю завершения съемок.

"Она хранит ее…"

Андрею сразу стало плевать на изувеченный постер со своим изображением. Он увидел истинное отношение к себе этой удивительной девушки. Плевать на все. Пусть обижается, сколько захочет. Пусть изорвет, изрисует хоть тысячу его фотографий. Он был уверен. Нет. Он знал, что дорог ей. Теперь знал.

— Майя, ты все вещи собрала? — от мечтательного выражения его лица актриса немного растерялась.

— Осталась ручная кладь. Так, по мелочи. Вы приехали раньше, чем мы договаривались, и я как раз проверяла, не забыла ли чего.

— Хорошо, тогда я пока спущу чемоданы. Сильно не торопись, время еще есть. Все-таки я приехал раньше почти на час.

Брюнет взял чемоданы и понес к машине. Майя обхватила голову руками, когда молодой человек скрылся из виду.

"Вот глупая… Наверняка ведь увидел. И чего я так разозлилась вчера? Он же для меня старается. А если обиделся? Нет! Определенно нужно извиниться!"

Спустя сорок минут девушка прощалась с хозяевами дома. Актер терпеливо ждал, облокотившись на машину. Женщина вышла проводить рыжеволосую.

— Вы позаботьтесь о ней, пожалуйста, — Екатерина взяла Андрея за руку и легонько сжала.

— Благодарю за доверие, не беспокойтесь ни о чем, — от так же легко сжал ее руку в ответ.

— Кхм… Если вы сейчас не сядете в машину, то во-о-он от той толпы девушек мне придется отбиваться в буквальном смысле, — брюнет проследил за взглядом любимой и увидел сборище представительниц прекрасного пола, причем разных мастей. Актеры едва успели сесть в автомобиль незамеченными.

— Сколько нам ехать до аэропорта?

— Где-то два-три часа. Не пугайся, я рассчитывал по максимуму.

— Понятно. — неловкое молчание. — Послушайте. То, что вы…

— Дай-ка угадаю. Ты хочешь извиниться?

— Что? Нет! То есть да. То есть не совсем.

— Излагай, — уголки его губ слегка приподнялись.

— Ну… Вы же видели постер… и… и дротики…

— Видел. Признаться честно, это меня несколько позабавило.

— Что-о-о? Вы хотите сказать, что не сердитесь?

— Каждый выпускает злобу по-своему. Ты выбрала весьма занятный способ. Если хочешь, я достану для тебя целую стопку таких. Есть даже из новой коллекции. Дырявь на здоровье.

— Ну я же серьезно! Мне не следовало этого делать. А вы опять издеваетесь! — брюнет повернулся к актрисе. Она снова смотрела в окно. Расстроилась.

— На раскаявшегося нет смысла держать обиды. Ты сама сказала, что этого делать не стоило. Значит, осознала свою ошибку и признала ее. Поэтому извиняться не нужно. Я не злюсь. Просто забудь об этом. Все хорошо.

— Спасибо, — молодой человек краем глаза заметил, что Майя развернулась в его сторону и смотрела на него. — В последнее время у меня появляются вспышки какой-то агрессии, сильного гнева. Очень сильного. Я не могу сдерживать эмоции. Вероятно, это последствия аварии…

Андрей протянул ей руку. Сильную, надежную. Девушка вложила в нее свою. Мужская рука нежно, но крепко сжала девичью.

— Не переживай. Что Фельдман говорил? Все пройдет. Старайся не поддаваться гневу. Если не получается, дай ему выход. Тебе же полегчало, когда безжалостно расстреляла мой несчастный плакат? — Горин уловил тихий смешок актрисы. Через мгновение она уже звонко смеялась. Этот мелодичный смех он слушал бы и слушал.

— Вообще-то да, мне стало легче, — удивилась рыжая, осознав.

— Вот! При каждой вспышке делай то же самое. Только мысленно!

— Скажите, почему? — спросила девушка после недолгой паузы.

— Что «почему»?

— Почему делаете это? Так опекаете меня. У вас же и без этого проблем хватает.

— Почему, спрашиваешь? Я так хочу. Мне нравится заботиться о тебе. Поверь, никакую цель я не преследую. Просто нашел свою отдушину, если хочешь. Тем более, я же твой учитель как-никак.

— Пообещайте одно. Хорошо, я приму вашу заботу. Но пообещайте, если вам когда-нибудь понадобится моя помощь — вы обязательно скажете мне об этом. Что-либо сделать или просто выслушать — что угодно! Я все сделаю.

— Это я должен благодарить тебя. Ты — мой маленький ангел-хранитель. Даю слово, — легкий румянец коснулся щек актрисы.

Время за беседой пролетело незаметно. Оба были расстроены тем, что момент расставания неминуемо приближался. Никто этого не хотел.

Вот они заехали на парковку, где их уже ждали. Актеры отдали багаж. Девушка заметно нервничала.

— Ну что, пора прощаться?

— Да, пожалуй.

Андрей протянул руку и коснулся правой брови девушки. Челка немного отросла и та укладывала ее так, чтобы бровь не было видно.

— О, ты чудесно спрятала шрам.

— Заняться все равно было нечем, вот и практиковалась. Теперь смогу обойтись и без гримера, — невесело пошутила Майя.

Брюнет погладил огненные волосы. Актриса замялась. Неожиданно подалась вперед и, обняв парня, крепко прижалась к нему. Уткнулась носом в широкую теплую грудь.

— Эй, осторожнее! Твои…

— Замолчи! — пробубнила девушка, но актер услышал все правильно.

Улыбнувшись, крепко обнял ее. Еще крепче, но не забывая о ее ребрах. Прижался щекой к рыжей макушке. Она так же пахла медом. Незаметно прижался губами к волосам и поцеловал.

— Когда приземлишься, сразу позвони мне. Я буду ждать звонка.

— Угу.

— Не волнуйся. Тебя уже ждут. Встретят, все покажут и расскажут. Слышишь?

— Угу.

— Я прилечу через неделю, — Майя запрокинула голову и заглянула в серебристые глаза.

— Правда?

— Правда.

— Я буду ждать.

— Я тоже. А теперь иди. Счастливого пути.

"Еще минута, и я не отпущу. Отвезу к себе и запру. Или еще где-нибудь спрячу… И сам спрячусь, вместе с ней."

***

Облокотившись на Порше, он наблюдал, как самолет отрывался от земли и поднимался в небо.

— Алло? Это я. Она уже вылетела, — актер заговорил на английском.

— Хорошо, я уже жду.

— Обращайтесь с ней, как с принцессой.

— Безусловно, не переживай так, дружище.

— Я не переживаю.

— Все будет хорошо. Ты когда прилетишь?

— Через неделю. Пока меня не будет, ты отвечаешь за нее, Алан.

— Да понял я, понял. Вышли мне историю болезни.

— Хорошо, жди часа через два-три.

— До связи.

— Ага.

Договорив, молодой человек сел в машину. Автомобиль сорвался с места, оставляя черные отметины на асфальте, и помчался по трассе в сторону города.

ГЛАВА 4

Небольшой остров, находящийся в Тихом океане северо-западнее Гавайских островов, встретил юную актрису проливным дождем. Ее встретили сразу у самолета — только бы гостья не промокла. До реабилитационного центра на машине добираться минут десять-пятнадцать, но в такой ливень дорога заняла больше времени. Майя успела отзвониться Горину и заверить оного в том, что перелет прошел гладко и она была уже на пути в центр.

По приезду актрису разместили в шикарном номере, подготовленном специально для нее. Девушка была очень удивлена. Еще бы! С ней обходились как с госпожой. Со столь непривычными для нее обращениями. Раскланивались перед ней, едва завидев. Бедная, она не знала, куда деться — настолько неловко и неудобно она себя чувствовала.

“Ну Горин… Пусть только прилетит… Куда он меня отправил?!”

На следующий день актрису посетил хозяин комплекса. Высокий стройный мужчина европейской наружности. На вид ему было не больше тридцати. Длинные прямые волосы, белоснежные, доходили до середины плеча. Рубашка цвета индиго подчеркивала насыщенный синий цвет глаз, обрамленных густыми черными ресницами. Костюм-тройка, на пару тонов темнее рубашки, идеально сидел на мужской фигуре. Пиджак он держал в левой руке. В глаза бросилось массивное серебряное кольцо. Майя склонилась к мысли, что оно обручальное, так как было надето на безымянный палец. Женат? Неудивительно. Такой красивый мужчина просто не мог быть одиноким.

— Доброе утро, мисс. Мне очень приятно, что вы посетили мой маленький остров. Надеюсь, вам понравится пребывание здесь и вы хорошо отдохнете и восстановите силы. Позвольте представиться — Алан Хаггард. Можете звать меня просто Алан.

«Вот же… Хоть бы предупредил, что говорить придется на английском! Вот тебе и отдых…»

— Здравствуйте, мистер Хаггард… то есть Алан. Меня зовут Майя Михеева, рада познакомиться с вами.

— О, я наслышан. Ваш друг мне многое рассказал о вас. Вы оказались еще красивее, чем я себе представлял, — секундная пауза. — Кхм… Как вы находите здешние места?

— Я прибыла только вчера вечером. Осмотреться еще не успела. К тому же погода была не очень солнечной, — щеки побагровели от смущения, но услышать комплимент, тем более от мужчины, было чертовски приятно.

— В таком случае позвольте все здесь вам показать.

— Благодарю, вы очень любезны, мистер Хаггард… Алан.

Молодой мужчина повел Майю через парадный вход. Весь персонал, встречавшийся им на пути, отвешивал поклоны направо и налево.

— Скажите, — шепотом спросила девушка. — а ваши работники со всеми приезжими так себя ведут?

— Нет. Вы — особенный гость, — Алан улыбнулся, а девушка остановилась и уставилась на собеседника. Последний только рассмеялся.

— Прошу меня извинить за грубость, но как вы, такой молодой, стали владельцем целого острова?

— Остров сравнительно небольшой. Вы можете его пересечь часов за пять-шесть пешком. Здесь великолепные сады. В южной части острова небольшой пляж. А на востоке — тихая бухта. Это мое любимое место. Когда я впервые сюда прилетел, остров был пустынным и абсолютно непригоден для жизни. Я завез сюда грунт, засадил его деревьями, всевозможными цветами и так далее. Перевез животных, птиц. Спустя восемь лет кропотливой работы вы видите всю эту красоту. Это мое детище. Но! Если вы захотите поискать его на карте мира и включите вид со спутника — ничего кроме взлетной полосы и небольшого строения не увидите. Я предпочитаю, чтобы об этом месте знали только в узких кругах. Со дня открытия центр никогда не пустовал. Этого вполне достаточно. А как я стал владельцем? Случилось так, что я оказался единственным наследником своего несносного деда. Весьма занимательная история. Я расскажу ее вам как-нибудь в другой раз. До смерти деда я работал в крупном реабилитационном центре в Европе. Сам реабилитолог. Теперь вот подлечиваю всяких звезд: актеров и певцов, — осекся. — О, простите. Не хотел вас обидеть.

— Ничего, — актриса улыбнулась. — Я знаю, часто попадаются настолько избалованные и эгоистичные личности, что хочется дать, хорошенько так, по голове. Вдруг спустятся с небес на грешную землю. Насколько правильно я вас поняла, вы именно таких и имели в виду? Неужели вам нравится расшаркиваться и унижаться перед такими выскочками?

— Вы немного ошибаетесь, мисс. Я ни в коей мере не унижаюсь, а предоставляю свои услуги. Если гость переходит все границы, я прошу его покинуть это место. А что касается моих работников, они получают достойное жалование и хорошую компенсацию в случае неподобающего поведения гостя.

— Надо же. Я никогда не видела такого отношения начальника к персоналу.

— А я не считаю своих людей прислугой, вот и все. Мы — одна большая команда. Каждого я знаю в лицо и по имени. Каждый из нас выполняет круг своих обязанностей. Любой работник может обратиться ко мне с чем угодно, будь то жалоба, проблема или предложение — я внимательно выслушаю.

— Хм… Надо же… Вы просто удивительны.

— Приятно слышать от такой очаровательной леди. Может быть чаю? Ведь я вытащил вас из номера, даже не поинтересовавшись, завтракали вы или нет.

— Чай я бы с удовольствием выпила.

За ланчем мистер Хаггард подробно расспросил Майю о ее самочувствии, настроении. О том, что беспокоило. При девушке набросал в ежедневнике рекомендации — чего стоило придерживаться, а от чего лучше было на время отказаться.

Остаток дня Михеева провела в компании молодого мужчины. Они беседовали на разные темы, делились интересами. Девушка рассказывала о своих наблюдениях и мыслях о шоу-бизнесе в целом, о впечатлениях от актерской игры. Андрей Горин также стал темой для разговора.

Со следующего дня актриса начала соблюдать подробные рекомендации, предложенные Хаггардом. Здесь она задержится немного больше, чем на месяц.

По большому счету, прилетать сюда было не обязательно. Но Андрей посчитал необходимым оградить, хотя бы на некоторое время, любимую от шумной городской суеты и сумасшедшего темпа жизни. Здесь, на острове, царили тишина и покой, целебный чистый воздух. Он еще кое-что запланировал, но об этом поделился пока лишь с Аланом.

Хозяин центра собрал уникальную библиотеку. Майя пропадала там часами, обложившись книгами. Часто приходилось делать перерывы, потому что как только глаза ее начинали уставать, появлялись головные боли. Несколько раз доходило до полуобморочного состояния. Но за ней присматривал бдительный медперсонал и все обходилось благополучно. Ее моментально сопровождали в номер, а через несколько минут приходил врач вместе с мистером Хаггардом.

Очередным утром актриса проснулась от аппетитных запахов, доносящихся из гостиной. Завтрак уже был подан. Кухню можно было выбрать любую, какая только существовала в мире.

“Какое блаженство. С меня чуть ли не пылинки сдувают! Обращаются, как с настоящей принцессой!”

Расправившись с завтраком, Майя приняла лекарства и уселась составлять план мероприятий на день. Спустя полчаса от занятия ее оторвал какой-то непонятный шум, доносившийся из коридора. Девушка выглянула из номера. Двое рослых консьержа под руки вели абсолютно невменяемый источник беспокойства. Может это была какая-то звезда? Девушке было все равно кто. Она терпеть не могла пьяных в стельку людей. Будь то обычный человек или звезда мирового масштаба.

Человек хотя бы не должен показываться в таком виде на людях. После увиденного герой данного действа теперь всегда будет вызывать у актрисы отвращение. Она никогда не понимала, зачем напиваться до состояния поросячьего визга? Дурман пройдет, а вместо него появятся тошнота и головная боль. Стыд, конечно, одолевает потом не всех, то тем не менее.

Работники буквально тащили на себе бесформенное тело, издававшее непонятные звуки. За ними медленно шел Хаггард. Рыжеволосая покачала головой вслед удаляющимся. Настроение на весь день было испорчено.

— Прошу прощения за увиденное. Ребята только оттащили этого недоноска от бара. Всю ночь просидел, чертов пьяница!

— Вы тоже не жалуете таких вот? — рыжеволосая кивнула в сторону двери от номера постояльца.