Рано утром в отделении полиции раздался звонок. Женщина, всхлипывая и срывая голос, сообщила, что убили антиквара — уважаемого человека и ценителя прекрасного.
На место убийства выехали следователь Черзун с напарником, юношей, только что окончившим школу полиции. Молодого человека уже захватил азарт первого дела. Казалось бы, он уже по пути знал, кто убийца, выдвигая свои версии, одна безумнее другой:
— Егор Игоревич, наверняка же убила жена, ведь антиквары богаты и жадны, это все знают, — произнес юноша свою «гениальную» версию.
— Прекрасно, Слава, только есть ма-а-аленький нюансик, — шеф показал на пальце, насколько он мизерный, этот нюанс. Когда юноша с интересом ожидал продолжения, шеф выдал: — Наш убиенный не женат. Промашечка вышла?
— Хм… Да? — на секунду задумался юноша. — Так не проблема, ведь наверняка у него есть преемники? Значит…
— Ничего это, Слава, не значит, — перебил, отмахнувшись от юноши, шеф. — Преемник был в это время за границей, его только что вызвали, он скоро будет, так как, — шеф глянул на часы, — уже вылетел.
— Но ведь есть еще кто-то… — уверенности в голосе парня поубавилось. Он уже не так ретиво кидался версиями.
— Есть, конечно, — на этот раз широко улыбнулся шеф, вселяя в парня надежду, что он в чем-то прав. — И нам как раз предстоит этого кого-то найти. Представляешь? — в голосе следователя сквозил уже неприкрытый сарказм, хотя и с долей шутки.
— Угу, — мазнув по шефу взглядом, согласился Слава, задумавшись, как бы поступил его любимый герой детективов Шерлок Холмс. Тот бы наверняка уже раскрыл это преступление, еще не доезжая до места.
— Да ты не переживай, студент, найдем мы этого убийцу, — уверенно заявил Черзун. — От нас еще ни один гад не уходил.
— Я не студент уже, — машинально огрызнулся юноша. А потом просто махнул рукой, кличка «студент» закрепилась еще два года назад, когда он практику проходил в этом же управлении. И сейчас не было смысла избавляться от нее.
Как только они приехали на место, дверь в магазин была открыта, их встречала пожилая женщина, лицо которой было в слезах. Она махнула рукой, показывая следовать за ней. Парни молча прошли, по пути оглядываясь. Все стояло на своих местах, никаких следов драки не было, так же, как и замок на двери не был сломан, об этом сообщила следственная бригада, прибывшая чуть раньше.
— Смерть наступила между часом десятью и часом сорока, — выдал на автомате судмедэксперт, заметив входящих. — Удар нанесен тупым предметом сзади по голове. Человека, который нанес удар, убитый явно знал, так как доверял ему, повернувшись к нему задом.
— Получается, он встречался с кем-то знакомым, в час ночи, именно в магазине? — задумчиво почесал подбородок Черзун. — Странно… Почему не пригласить в дом? Он ведь живет здесь же, на втором этаже? — обратился следователь к женщине. Та согласно кивнула.
И тут Слава, пока его шеф общался с женщиной, заметил в углу стоящее пианино, а на нем… лимоны? Подойдя ближе, юноша взял один из фруктов в руку, подкинул, а потом сам не заметил, как произнес вслух:
— Настоящие!
— И что вас удивляет, молодой человек? — тут же обернулась к нему женщина. — Вы лимоны никогда не видели?
— Просто странно они здесь смотрятся, именно на этом инструменте, — задумчиво ответил юноша. — Непривычно, что ли. Я и подумал, что муляж — для красоты.
— Илларион Архипович очень любил это фортепиано, он на нем всегда играл по вечерам, игра его успокаивала, многие шутили, что это продлевает ему жизнь, он всегда вставал после игры одухотворенный и даже какой-то помолодевший, — с жаром рассказывала женщина.
— А лимоны? Он их любил? — о чем-то своем думая, на автомате задал вопрос шеф, разглядывая стоящие на подставке ноты, потом начиная перебирать клавиши на инструменте. — Эту мелодию он играл? — вдруг обернулся к собеседнице.
— Нет, что вы, — всплеснула руками та. — Совсем другие произведения, они были… — женщина на миг замолчала, пытаясь подобрать слова. — Необычные, будто не от мира сего, что ли… Я никогда и не слышала этих симфоний, потому и была удивлена, когда слушала.
— А вы много симфоний знаете? — поинтересовался шеф. — Я это к чему, лично мне знакомы только штук восемь, а остальные для меня на одно лицо.
— Мне знакомы все! — скривив губы и глянув на следователя так, будто он только что убил кого-то, заметила женщина. — Музыка — моя жизнь, поэтому, все симфонии композиторов я могу узнать уже с двух нот.
— Потрясающе! — поразился Слава. — Но тогда что же играл Илларион Архипович? Почему вам были незнакомы произведения?
— Именно это я и пыталась выяснить у него, но он только загадочно улыбался и говорил, что мир классической музыки ожидает великое открытие. Только так и не успел сказать, в чем оно заключается, — удрученно пояснила собеседница.
— Вы уже нашли что-нибудь? — раздался от двери зычный голос входящего молодого человека. — Я помощник Иллариона Архиповича. Мне позвонили…
— Вы Виктор Андреевич? — уточнил следователь. Тот кивнул. — Посмотрите внимательно, что-нибудь пропало?
Вновь прибывший обошел демонстрационный зал несколько раз, задумчиво разглядывая каждую вещь. После чего, обернувшись к ожидавшим следователям, пораженно выдал:
— Все на месте, ничего не унесли. Но ведь за что-то же его убили?! — тут же воскликнул юноша.
— А это нам и предстоит узнать, — отрезал Черзун. Обернувшись к женщине, он поинтересовался: — С кем еще чаще всех общался Илларион Архипович? Может, клиенты? Знакомые? Друзья?
— У него не было друзей, — влез в разговор помощник. — Он одиночка, который никому не доверял, даже мне, своему преемнику, — юноша недовольно скривился. А женщина, уперев руки в бока, сузила глаза и грозно выдала:
— Вот тебе бы я точно ничего не доверила, скользкий как червяк. К тому же… — она набрала в грудь побольше воздуха. — Не надейся, что тебе что-то перепадет. Илларион Архипович успел тебя раскусить и изменил завещание, — больше ничего не добавив, она походкой царственной особы развернулась и отправилась на выход. — Господа следователи, если я вам понадоблюсь, вы меня всегда можете найти в доме напротив.
— Одну минуту, — вдруг встрепенулся Егор Игоревич. — Вот тут сказали, что у него не было друзей. Тогда откуда же у вас такая осведомленность обо всем? Замкнутый человек, одиночка по натуре, никому не доверяющий, и вдруг он решил с вами поделиться своими мыслями и действиями?
— Вы что, меня подозреваете?! — истерично взвизгнула женщина, широко распахнув глаза скорее от возмущения, чем от страха.
— Пока мы только ищем улики, пытаемся отыскать мотив, — строго заметил Черзун. — А всех подозревать — наша работа. Поэтому, будьте так любезны, ответьте на мой вопрос, — уже без тени доброжелательности скорее приказал следователь.
— Я была одним из свидетелей, которые подписывались под завещанием, — устало вздохнула опрашиваемая. — А позже попыталась узнать, с чем связана немилость, в которую попал этот, — пренебрежительный кивок в сторону помощника.
— Узнали? — будто почуяв охотничий азарт, даже подался вперед Егор Игоревич.
— Он только сказал, что помощник потерял его доверие, больше не стал распространяться, — с сожалением вздохнула женщина.
— Хорошо, пока можете быть свободны, если вдруг что-то вспомните, позвоните мне, — Черзун протянул ей свою визитку, которую она тут же спрятала в карман. Чинно кивнув, дама выплыла из комнаты, а оба следователя впились взглядом в помощника антиквара. Тот заволновался.
— Что? — наконец, не выдержал юноша. — Я его точно не убивал, у меня алиби, я находился за тысячи километров отсюда, — выдал он, казалось, неоспоримый аргумент, на который Слава только хмыкнул:
— Это мы обязательно проверим. К тому же есть много способов прилететь под вымышленным именем и улететь обратно, — будто ненароком произнес студент, пристально наблюдая за реакцией молодого человека. Помощник антиквара даже глазом не моргнул, сохраняя хладнокровие, только недоумение сквозило в его голосе, когда он поинтересовался:
— Вы что, и меня подозреваете, что ли?
— А у вас со слухом не все в порядке? — ехидно осведомился разочарованный студент, что не удалось уличить парня в чем-либо. — Мы всех подозреваем до поры до времени. Работа такая.
— Расскажите нам, с кем в последнее время работал Илларион Архипович, — обратился к помощнику, который уже начал закипать, шеф, недовольно глянув на Славу. — Нам необходимы все его связи.
— В последние два месяца он был… — помощник антиквара задумался, как бы поточнее охарактеризовать состояние своего босса. — Одухотворенным, что ли. У него появился какой-то азарт. А связи… он ни с кем не сотрудничал, был занят каким-то исследованием, о котором мне ничего не известно.
— А вот в последнем вы врете, — спокойно констатировал факт Черзун, все время наблюдая за юношей. — Так что исследовал антиквар? — без перехода задал он свой вопрос.
— Я правда не знаю, — засуетился парень. С его лица слетела напускная уверенность. — Он не сказал.
— Вы даже врать не умеете, — в притворном сожалении выдохнул шеф. — Мы ведь все равно узнаем, только времени это займет много больше.
Не успел Виктор Андреевич ничего ответить, как на двери звякнул колокольчик, и в зал вошел еще один юноша, который уверенно направился к комнате за прилавком, только бросив быстрый взгляд на всех присутствующих.
— Простите, а вы куда, молодой человек? — поинтересовался Егор Игоревич, наблюдая за парнем.
— Так к Иллариону Архиповичу, — тепло улыбнулся гость. — Мы с ним договорились.
Поправив большую папку, что была под мышкой, он собрался и дальше идти, куда шел. Но ему пришлось задержаться после вопроса Славы, заставшего парня врасплох:
— Так вы еще ничего не знаете? — на этот раз на юношу смотрели три пары глаз, пристально и настороженно.
— Не знаю чего? — не понял тот, а на его лицо вдруг заползла тень, которая постепенно перерастала в тревогу.
— Иллариона Архиповича сегодня ночью убили, — жестко выдал следователь, следя за реакцией парня.
— Что-о-о… — у того перехватило дыхание, глаза резко заблестели. Он пытался переварить информацию, получалось это с трудом. Не поверив словам следователя, тот стал оглядываться кругом, все-таки зашел за прилавок, открыл дверь в скрытую комнату, никого, понятное дело, там не обнаружил, вернулся обратно, с мольбой посмотрел на всех троих, после чего срывающимся голосом спросил: — Это шутка? Жестокая, надо сказать.
Закрыв лицо двумя руками, он в изнеможении присел на близлежащий стул… встал… походил по залу… снова сел и на этот раз, поджав губы, вопросительно уставился на следователей.
— Как это произошло? За что его? Кто убийца? — потоком посыпались из парня вопросы один за другим.
— Его ударили по затылку тупым предметом, причем человек, которому он доверял, если без всякого страха повернулся к убийце спиной, — пояснил Черзун. — А вот кто и за что… Это нам и предстоит узнать. Может, вы нам поможете? Расскажете, над чем он в последнее время работал? И кто вы, собственно, такой?
— Я Павел, мы с Илларионом Архиповичем пытались найти утерянные шедевры Листа, Вагнера и Стравинского. Точнее, нам предстояло узнать, кому из трех принадлежат неизвестные симфонии, — пояснил Павел. — Это очень ценные экспонаты, к тому же Илларион Архипович искал истинных экспертов таких шедевров, но пока не мог найти хотя бы того, кто сможет отличить не саму подлинность, с этим проблем не было, а именно технику одного композитора от другого, если они писали в несвойственном им жанре.
— А что, бывают такие, которые могут отличить, кто, что и как пишет? — удивился Слава. — И как это возможно, если нет подписи автора?
— А как вы узнали, что нет подписи? — вдруг встрепенулся юноша, его глаза заблестели азартом. Не только он загорелся таким неподдельным интересом, помощник антиквара — Виктор Андреевич — тоже подобрался после этих слов.
— Так это же логично, — пожав плечами, удивился Слава. — Вы же сами сказали, что из трех композиторов не можете определить, кому что принадлежит, следовательно, подписей нет, иначе, вам не нужен был бы эксперт. Правильно?
— Точно, — выдохнул Павел. — А ведь и правда логично, я не подумал об этом.
— А теперь, не могли бы вы просветить нас, что это за найденные шедевры, где они хранятся и кто еще знал о них? — прерывая поток восхищения парня по поводу логических выводов Славы, задал свои вопросы Егор Игоревич.
— Я пока и сам не разобрался, видел только три листа, их Илларион Архипович лично исполнял на фортепиано, чтобы показать, насколько великолепны эти композиции, — пояснил юноша.
— Все это чушь! — вмешался до этого молчавший Виктор Андреевич. — Если бы все было так на самом деле, я бы первый узнал об этом. А так… этот тип пытается навести следствие на ложный след. И кстати… — тот сморщился презрительно, оглядел бедно одетого парня с ног до головы, а потом закончил: — Раз уж вы так хорошо осведомлены, так, может, это вы его и убили? Чтобы не делить деньги, которые вам бы уж точно не достались от сделки за найденные шедевры.
— Глупое предположение, — не став заламывать руки и что-то с жаром доказывать, просто произнес юноша. — Хотя бы потому, что я не смог бы продать эти шедевры. Кому как ни вам знать, что все коллекционеры предпочитают иметь связи только с проверенными людьми, у которых честная репутация. А я в этом деле никто, только любитель.
— Ага, можно подумать, хоть один преступник хоть раз сказал, что он преступник, — не унимался Виктор Андреевич.
— Достаточно! — шефу надоело наблюдать за перепалкой двух парней, один из которых точно был настроен негативно по отношению к другому. Обернувшись к помощнику антиквара, Егор Игоревич, указав тому на дверь, строго произнес: — Вы пока можете быть свободны, с вами мы побеседуем позже, отдохните с дороги. А мы пока здесь осмотримся.
Даже не скрывая неудовольствия и неприязни, Виктору Андреевичу ничего не оставалось, как покинуть магазин. Повернувшись к тому, который продолжал переминаться с ноги на ногу, шеф сразу перешел к делу.
— Для начала я бы хотел узнать, какие дела были у вас с покойным? То, что вы любитель, который помогал искать утерянные шедевры, я уже понял. А теперь мне хотелось бы конкретики. И еще… что у вас в этой папке? — ткнул Черзун пальцем в предмет, с которым Павел и не думал расставаться ни на секунду.
— Мне эти нотные листы Илларион Архипович вручил почти перед самой смертью, пару дней назад, попросив спрятать их понадежнее, чтобы больше никто не смог их увидеть, — пояснил молодой человек.
— Но вы-то наверняка посмотрели, что там? — задал наводящий вопрос Слава. — Я бы не поверил, если бы вы сказали, что это не так.
— Это действительно так, — нисколько не смутился парень. — Я действительно посмотрел, но там композиции Листа и Вагнера в основном, которые уже знает весь мир. Потому я и не смог понять, почему же он так просил никому не показывать, — пояснил Павел, открывая папку и протягивая один из листов следователю.
— А Илларион Архипович их проигрывал на своем фортепиано? — вдруг спросил Егор Игоревич, заставив юношу широко распахнуть глаза после утвердительного кивка. — Что вас смутило? — заинтересовался Черзун, заметив, как завис его опрашиваемый.
— Как же я сразу не сообразил?! — вдруг хлопнул себя по лбу юноша. Потом пояснил: — Понимаете, когда он играл… была другая композиция, не та, что здесь написана.
— Поясните, — не понял шеф. Но потом, сделав отмашку, вдруг задумался. — Подождите! — он вытащил телефон, набрал номер экспертов, которые сейчас находились где-то в комнате антиквара, и попросил одного из них спуститься.
— Что за срочность? — в зале появился седой мужчина, который постоянно поправлял очки, так и норовящие сползти на нос.
— Можешь это проверить? — попросил шеф, протягивая один из листов эксперту. — Меня интересуют скрытые записи.
В это время Павел взял в руку лимон, лежащий на столе, куда его положил Слава. Огляделся в поисках чего-нибудь острого, не нашел и стал просто разламывать фрукт пополам. И хоть он старался делать это аккуратно, но в какой-то момент сок брызнул в разные стороны, часть попала на лежащие открытыми листы. Юноша перепугался, собравшись уже аккуратно стереть капли, но его рука, которая тоже была в соке лимона, так и зависла, когда на том месте, куда попали брызги, залив некоторые участки, начали проявляться совсем другие ноты.
— Что вас потянуло чистить лимон? — вдруг подскочил к парню Черзун.
— Я всегда, когда волнуюсь, что-нибудь ем, сейчас просто под руку попал этот фрукт, все равно в таком состоянии вкуса я не ощущаю, мне без разницы, что жевать, — пояснил Павел, так и застыв с разломанным пополам лимоном.
— Теперь ясно, зачем они нужны были на музыкальном инструменте, — подвел итог шеф. — Что же, осталось найти убийцу.
Несколько дней следователи прорабатывали все версии, начиная с той, что это было выгодно наследнику, на которого и переписал завещание антиквар. Им как раз оказался Павел. Юноша едва в обморок не свалился от неожиданности и переизбытка чувств, так как даже помыслить о таком не мог в любом из своих самых фантастических снов. Но у парня было стопроцентное алиби, в ту ночь он дежурил в музее вместе с одной из женщин бальзаковского возраста, которая сообщила, что юноша отлучался только в туалет, да и то на минут пять, не больше. Спать им не положено, в музее стоят камеры, вот они и развлекали ночью друг друга рассказами о жизни.
Следующей подозреваемой стала та самая женщина, которая и позвонила. Вот только мотива следователи никак не могли найти, как ни бились с ним. Впрочем, орудия убийства тоже не смогли найти. Там было характерное округление, вмятина от которого и помогла определить то, чем убили антиквара.
Проверка почты тоже не дала никаких результатов. Она была чиста. Следствие зашло в тупик. Пока однажды Черзун не зашел в магазин, где бывший помощник антиквара объяснял Павлу все нюансы, по его же просьбе и за деньги, которые были отложены на зарплату самим антикваром. Егору Игоревичу позвонили по поводу результатов вскрытия, где установили еще и небольшое отравление. Сидя около стола и разглядывая, чем занимаются парни, шеф машинально положил свой мобильный рядом с уже чьим-то лежащим на столе. Несколько минут посидев и послушав, Егор Игоревич встал, прошелся еще раз по залу, разглядывая вещи. Оба парня тоже переместились, что-то записывая, о чем-то споря. А вот как только следователь подошел к обоим парням, собираясь задать вопрос, а заодно узнать о причине спора, то не успел он еще и приблизиться, как позади него раздалось оповещение об смс, где все еще лежали оба телефона.
Так как шеф был в задумчивом состоянии, он схватил аппарат, у которого светился экран, нажал на сообщение и…
— Оппа! — повертев телефон в руках, понял, что схватил не свой аппарат, а потом его лицо осветила улыбка осознания и понимания. — Виктор Андреевич! Вы арестованы по подозрению в убийстве антиквара, — выдал тот, доставая наручники.
…Через неделю…
— Шеф, а как вы поняли, что это он? — допытывался Слава у Егора Игоревича. — Неужели только по одной смс?
— Естественно, — уверенно заявил шеф. — Когда приходит: «Мне долго еще ждать? Скоро аукцион, мне нужны неопубликованные сонеты. Зря я тебе паспорт выправлял, что ли?»
— Но ведь это глупость несусветная! — воскликнул Слава, поражаясь людской глупости. — Как тот тип мог вообще такое написать?
— У него была безвыходная ситуация, спасти его могли только проданные на аукционе ценности, он игрок, долгов насобирал выше крыши, — пояснил шеф. — А так как этот Виктор молчал, не отвечал на звонки, тот и отправил смс, решив, что помощник антиквара решил его кинуть. Что, впрочем, именно так и было, тот действительно решил кинуть этого заигравшегося типа, решив, что сам может продать шедевры на аукционе. У него дома мы нашли три листа, которые на момент убийства как раз находились на фортепиано, именно для них и были приготовлены лимоны, которые так и не успел использовать Илларион Архипович. Более того, так же была найдена статуэтка какого-то древнего божества, там и характерная округлость, которая идентична оставленным вмятинам на голове пострадавшего. Все сомнения отпали.
— Вот такие случайности порой и помогают в расследовании, которое иногда заходит в тупик, — сделал вывод Слава.
— Пойдем, пообедаем, заодно отметим кофе удачное завершение дела, — предложил Егор Игоревич, студент охотно согласился.
Впереди их ожидало новое дело, но это уже другая история…