Повелитель кошек

Глава 4 (часть 1)

Глава четвертая

Если у тебя появился друг –

постарайся сделать так, чтобы он

не стал твоим врагом.

Если у тебя появился враг –

постарайся сделать так, чтобы он

стал твоим другом.

Белая книга Азарра

Следующие двое суток я, соблюдая максимальную осторожность, пробирался на север. Согласно карте Матьюша, главная дорога на север от Норты через Вокланские пустоши и дальше к Набискуму шла через населенные места, где были крепости и большие поселения. Так что идти этим путем было очень рискованно. Поэтому я сделал крюк, двинул от места битвы с оборотнем сначала на запад, а потом уже повернул на север. Естественно, стороны света я определял на глаз, компаса у меня не было. Оставалось только надеяться на то, что Северный и Южный полюса в этом мире находятся на своих местах.

Мне повезло, я выбрался из очень опасной переделки, но успокоенности у меня не было. Я рассудил, что если у сыщиков Ордена возникнут на мой счет какие-то подозрения, они сразу возобновят поиски, и у меня перед ними есть только одно преимущество – Звездоносцы не знают, в какую сторону я направился. Поэтому первое, что они станут делать – расспрашивать местных жителей о подозрительном чужаке, который появлялся в их краях. Так что попадаться аборигенам на глаза мне совершенно ни к чему, и я всеми силами старался избегать встреч с людьми. На торные дороги я не выходил, старался идти полями, причем после наступления темноты – днем я отсыпался в укромных рощицах, где меня не могли заметить чьи-то недобрые глаза. Страх перед Звездоносцами не оставлял меня ни на секунду, и даже ночью мне чудилось, что кто-то следует за мной по пятам. Несколько раз мне казалось, что я на самом деле вижу какую-то преследующую меня тень, и моя душа уходила в пятки. Я прятался, выжидал, наблюдал за местностью, потом, убедившись, что эти видения плод моего возбужденного страхом воображения, шел дальше. На третьи сутки с самого утра зарядил противный осенний дождь, и мне стало совсем худо. Разболелась раненая нога, я вымок, появились признаки простуды. Чтобы окончательно не расклеиться и не свалиться по-настоящему, я все же решился остановиться в первом поселении, которое попалось мне на пути.

Это был небольшой поселок, населенный овцеводами. Овец тут было бессчетное количество, и они встречались мне повсюду – сотнями толклись и блеяли в загонах, медленно дефилировали по дороге, и от крепкого овечьего запаха у меня начала кружиться голова. Гостиница в городке была только одна – она же трактир, она же магазин, цены в котором были гораздо ниже, чем в Норте, но выбор был никакой, только баранина во всех видах и грубая одежда, сделанная из бараньих кож и шерсти. Хозяин за два аберна обеспечил меня маленькой комнаткой с кроватью на втором этаже заведения и большой кружкой горячего глинтвейна, которым я собирался подлечить начинающуюся простуду. Никаких вопросов он задавать не стал, и это было мне на руку. Получив глинтвейн (он, вопреки ожиданиям, точно также благоухал бараньим духом, как и все в этом городишке), я поднялся к себе, разделся, залез под одеяло и, согретый напитком, тут же заснул сном мертвеца.

Помню, что мне снилось что-то ужасно неприятное, горячечное, и продолжением этого сна стало чувство удушья. Нечто жаркое и тяжелое навалилось на меня, зажало рот, не давая дышать. Я начал биться, стремясь одолеть напавший на меня кошмар, но не тут-то было – темное чудовище было неодолимо сильным. И тут, несмотря на весь мой ужас, я понял, что уже не сплю, и черная фигура, зажимающая мне рот крепкой и жесткой ладонью, вполне реальна.

А потом я увидел лицо напавшего на меня существа, и едва не наделал от страха в штаны. Мертвый ли, живой ли, но передо мной был Ромбранд Люстерхоф.

- Тсс! – зашипел он, продолжая зажимать мне рот, и одновременно направляя в левый глаз острие широкой даги. – Молчи! Только твоих воплей нам не хватало. Я отпущу тебя, если пообещаешь не орать. Только помни, начнешь верещать, как недорезанный подсвинок, вырежу тебе глаз вместе с половиной мозгов. Моргни, если понял.

Я заморгал глазами. Люстерхоф убрал руку, и я отшатнулся от него, как от готовой к броску кобры.

- Не дрейфь, паренек, я живой, - сказал охотник, убирая кинжал. - Я шел за тобой от самой Норты, так что, если бы хотел тебя убить, давно бы это сделал. Но я тебе не враг. Так уж выходит, что теперь враги у нас общие. Сечешь, о чем я?

- Не совсем.

- Я так думаю, я могу тебе открыться. Ты меня не продашь, потому как сам должен прятаться от Ордена. Без меня тебе далеко не уйти. Я хорошо знаю, на что способен этот сучий Орден.

- Ты… жив? – только и смог пролепетать я.

- Жив и целехонек, клянусь пастью Дребла! Хочешь знать, как все получилось? Очень просто, малыш – когда оборотень набросился на Матьюша, я не стал корчить из себя героя и прыгнул со скалы в воду. Я слишком хорошо знаю повадки этих тварей. Гаттьены те же кошки и ненавидят купание. Потом, когда тварь перебила отряд, я тихонько вылез из воды и наблюдал, как ты латаешь драную шкуру гаттьены. Удивил ты меня, Вечные свидетели! Тебе удалось исцелить паралич, вызванный ядом Звездоносцев. Таким ни один лекарь в Вальгарде не может похвалиться. Зачем ты ее лечил?

- Она умирала.

- Жалостливый, значит? Ну-ну. Если об этом станет известно, ты легкой смертью не умрешь, уж поверь мне.

- Ты наблюдал, как гаттьена убивает твоих людей?

- Да, вот такая я сволочь, - Люстерхоф недобро усмехнулся. – Что тут у тебя в кружке, остывший глинтвейн? Сойдет, - он тут же вылил напиток себе в горло. – Еще есть что-нибудь выпить?

- Только это, - я достал из сумки флягу с самогоном, которую снял с одного из растерзанных охотников.

- А, фляга Хальдвига, - Люстерхоф свинтил с горлышка пробку и сделал хороший глоток. – Он единственный, за кого меня мучает совесть. Остальные были просто ублюдки, а первый среди них – подонок Матьюш Хавелинк, чтоб ему в аду сгореть в черный пепел!

- Значит, мне не померещилось, - сказал я. – Все это время ты шел за мной следом.

- А что мне оставалось делать? И еще, ты меня заинтересовал.

- Почему ты так поступил? Почему подставил своих людей?

- Потому что эти подонки должны были умереть! – Люстерхоф в ярости ударил ладонью по столу. – Все до единого. Потому что на их совести смерть Маргет. Моей Маргет.

- О чем ты?

- Наверное, я должен тебе кое-что рассказать, - охотник расстегнул ворот своего заскорузлого от грязи кожаного кафтана, снял с шеи медальон и протянул мне. На медальоне был портрет симпатичной темноволосой женщины с ясными карими глазами. – Мне сорок четыре года, малыш. В этом возрасте уже принято думать о старости и вечности, особенно когда занимаешься охотой на оборотней. Так получилось, что полгода назад я приехал в Норту по делам – мне сказали, что в городе есть отличный оружейный мастер, и я хотел заказать у него кое-какое снаряжение, за которое в Вортиноре мне пришлось бы заплатить кучу серебра. Цены в Норте в разы ниже.

- И что?

- А то, что я приехал за капканами на оборотней и коваными цепями, а нашел Маргет. Я влюбился в нее сразу, насмерть. Ее невозможно было не любить. Я знаю, это была последняя любовь в моей жизни, больше я не коснусь ни одной женщины до самой смерти, клянусь Вечными!

- И что случилось?

- Я уехал через месяц, пообещав Маргет, что вернусь за ней осенью, после сбора урожая, и заберу ее в Вортинор. Но мои мечты не сбылись. Когда меня вызвали в резиденцию Ордена в Вортиноре и велели ехать в Норту выполнять задание, я даже обрадовался, глупец. Думал, что снова встречусь там с Маргет и уже не буду с ней разлучаться никогда. А на месте я узнал, кого по доносу какой-то гадины арестовали Матьюш и его ищейки.

- Постой, выходит, что та ведьма, которую сожгли в Норте…

- Да. Кто-то наткнулся на следы гаттьены в окрестностях Норты. В городе началась паника, люди боялись выйти из города. Звездоносцы тут же затеяли следствие. Я знаю, как выглядит такое следствие – людей под страхом смерти обязывают сообщать о подозрительных поступках своих соседей.

- Чем же провинилась перед Звездоносцами Маргет?

- Я же сказал – был донос. Когда я узнал, кого арестовал Орден, я был в бешенстве и попытался поговорить с Матьюшем. Знаешь, что он мне сказал? Что это не мое дело, и что моя репутация не спасет меня, если я буду вступаться за врагов веры. Через неделю был суд, и Маргет приговорили к очищению огнем, потому что она признала свою вину.

- Как это так – признала вину? Она же была невиновна!

- Нет, ты и впрямь желторотый придурок, чтоб мне пропасть! Те, кто попадает в казематы Ордена, всегда признают свою вину. Рано или поздно. Потому что никто не может выдержать пыток огнем, пыток железом, пыток водой, пыток магией. Маргет пытали, я знаю. Я видел ее в тот день, когда она умерла. На ее теле живого места не было.

- Ты был на ее казни?

- Стоял в десятке метров от костра и видел, как пламя пожирает ее заживо. – Люстерхоф приложился к фляге, крякнул, вытер рот рукавом. – Слышал, как она кричала. Этот крик до сих стоит в моих ушах, лекарь, и нет такого лекарства, которое могло бы исцелить мою боль!

- Понимаю и сочувствую. И что было потом?

- Потом? – В сталистых глазах Люстерхофа зажглись искорки свирепого безумия. – Потом была месть. Я поклялся отомстить Матьюшу и всей его своре. Звездоносец, будь он проклят, поручил мне убить появившуюся близ Норты гаттьену, и я обрадовался такой возможности свести с ним счеты. Я убедил Матьюша самому принять участие в охоте на оборотня. Матьюш уж очень хотел получить повышение, и я обещал в случае удачной охоты дать ему рекомендации в Вортиноре. Я же не хухры-мухры, старший ловчий все-таки. Негодяй купился на мои обещания. Мы тут же вызвали охотников из ближайшей цитадели Ордена, и я начал обследовать окрестности. Все это время я готовил свою месть. Нужно было торопиться – Матьюш настаивал на том, чтобы в охоте использовали вильфинга. Я убеждал его не ждать подмоги, самим прикончить тварь.

- Вильфинга? Ты хочешь сказать…

- Это тайна, малыш. Одна из самых главных тайн Ордена. Вильфинги служат не Сестрам, о которых ты наверняка слышал. Они слуги Ордена.

- Но как такое может быть, Ромбранд?

- Может. Клянусь, я сам не знаю всех подробностей. Но это правда. Вильфингов используют, чтобы они помогали уничтожить клан гаттьен.

- Откуда же взялись гаттьены?

- Разное говорят. Мой дед рассказывал, что в древние времена эти земли населял народ ши, великие мастера магии. Может быть, гаттьены были созданы ими. Звездоносцы говорят, что гаттьены – это порождение Сестер Колдомании, но этого нельзя проверить, никто никогда не бывал за северной границей Вальгарда. У Звездоносцев есть тайное место где-то в Брутхайме, где, как я слышал, они собрали лучших магов из всех подвластных дому Готлиха земель. Готов поспорить, именно там они и растят своих охотничьих псов.

- И все равно, я не понимаю тебя. Матьюш не был похож на доверчивого человека.

- Этот выродок жаждал возвышения. Он был честолюбив. Ничто так не ослепляет человека, как властолюбие. Чтобы играть душами Звездоносцев, парень, надо знать, что это за люди. Я знаю. Их обуревает одна страсть – желание властвовать над людьми. Всеми без исключения. И еще, Матьюш доверял мне, почитай, в рот мне заглядывал, ведь я был посланцем Вортинора! Остальное было сущим пустяком. Я кое-что сделал с оружием моих людей – ну, ты понимаешь. Именно поэтому болван Турс промахнулся. Первый и последний раз в жизни.

- А зачем Матьюшу я понадобился?

- Штатный лекарь, которого нортианское отделение Ордена запросило в Вортиноре, по дороге слег с гнилой лихорадкой. Тут ты появился. Матьюш узнал о тебе от старого Флагельгафта и заинтересовался тобой.Ты ведь собираешься в Набискум, верно?

- А что в этом такого?

- Узнав от аптекаря, что ты идешь в Набискум, Матьюш подумал, что ты просто бродяга и собираешься вступить в королевскую армию. В Набискуме по слухам сейчас стоит кошем сам коронный маршал Тило Хаген. Собирает силы для священного похода в Саратхан. В желающих недостатка нет – после эдикта короля Готлиха о прощении всех грехов участникам будущего похода в Набискум стекаются вояки и разная шваль со всего Вальгарда. Кроме того, в Набискум прибыла чуть ли не половина Ордена, даже Золотая Хоругвь сейчас там. Укрыться от всевидящего ока Ордена тебе будет в Набискуме невозможно. Но могу дать совет – придешь в Набискум, сразу запишись в армию Хагена. Человека, умеющего правильно зашить драные в бою шкуры солдат, ждет у Хагена большое будущее, уж поверь.Да и Звездоносцы ни в чем тебя не заподозрят.

- Я не иду в Набискум, - сказал я, помолчав. – Я передумал.

- Ну-ну, - Люстерхоф понимающе хмыкнул. - Но если передумаешь еще раз, помни о том, что я тебе сказал.

- А почему ты сам не хочешь записаться в армию Хагена?

- Шутишь? Мне теперь в королевское войско путь заказан. И в пределах королевского домена оставаться я не могу. Рано или поздно меня найдут, и тогда я прокляну день, в который родился. Пойду проситься на службу к барону Итайо Бришу. Слышал о таком?

- Ни разу.

- Он свободный и очень знатный человек, старший в клане Бришей. Его вотчина находится на границе Брутхаймы и Вальгарда. Это мятежный край, где ни у королевских судей, ни у Ордена нет никакой власти. Род Бришей древнее и благороднее, чем род нашего короля Готлиха, поэтому еще дед Итайо Бриша отказался присягать Вортинору. Просто взял и послал нашего августейшего монарха в задницу, а потом выгнал из своих владений эмиссаров Ордена и всех королевских приставов и судей. С тех порБриши стали личными врагами дома Готлиха. В их землях всегда примут тех, кто бежал из Вальгарда, спасаясь от преследований. Хочешь, пойдем со мной. Вдвоем будет безопаснее и веселее.

- Я бы с радостью, но у меня несколько другие планы, - несмотря на все то, что мне рассказал Люстерхоф, я по-прежнему не доверял охотнику.

- Не веришь мне? – Люстерхоф будто прочел мои мысли. – Я понимаю. Твое дело, лекарь. Я видел, как ты зашивал дыры в шкуре гаттьены и должен сказать тебе, что лорд Бриш охотно взял бы тебя в свою дружину. Ты был бы сыт, пьян, жил бы весело и думал о Звездном Ордене столько же, сколько о прошлогоднем снеге. Но не хочешь – твое дело.

- Не хочу. Удачи тебе, охотник.

- И тебе, лекарь. И еще полезный совет напоследок: не доверяй никому. Любой встреченный тобой человек может оказаться агентом Ордена.

- Спасибо, я учту.

- Тогда бывай, - Люстерхоф сунул флягу с самогоном в свой карман, хлопнул меня по плечу и вышел из комнаты. Я остался один.

Беседа с Люстерхофом мало что для меня прояснила, но кое-что интересное я узнал. Не все так просто в Вальгардском королевстве. Судя по тому, что я знал от Деймона, Кастельмаре и Ромбранда Люстерхофа, таинственный Звездный Орден обладает здесь огромной властью. Орденсражается с еретиками – с кем именно? С таинственными Сестрами, с теми, кого инквизиторы считают прислужниками этих самых Сестер? Или есть еще кто-то? Что за поход готовит королевский маршал в Набискуме? И самое странное – почему де Клерк отправился именно туда, в город, где Орден обладает огромной властью, и все пришельцы немедленно обращают на себя внимание инквизиторов?

Очень, очень многого я не знаю об этом мире. А надо бы знать больше – чувствую я, что мир Вальгарда преподнесет мне еще массу неприятных сюрпризов.

Все, что рассказал мне Люстерхоф о своей погибшей подруге, очень напомнило мне эпизод охоты на ведьм, которая когда-то происходила в моем мире. Однако во всем этом есть что-то очень важное, чего я пока не знаю. Больше всего меня заинтриговали два момента: во-первых, какое отношение к происходящему имеет Вильям де Клерк, а во-вторых, связан ли с происходящими в этом мире событиями мой заказчик Александр Маргулис, а если связан, то как. Слишком невероятной, сверхъестественной представляется подобная связь. И еще, мне кровь из носу надо добраться до Набискума. Орден Орденом, а Вероника там, и я должен ее найти.

Тут я сообразил, что оставаться в гостинице мне больше нельзя. Люстерхоф, возможно, сказал мне правду, но нет никаких гарантий, что он не донесет на меня властям. Эта мысль так испугала меня, что я тут же вскочил с постели и начал собираться. На дворе была ночь, но как раз темнота была мне на руку. Собрав вещички, я выбрался в окно, спрыгнул на мягкую землю и, оглядевшись, пошел по улице, стараясь держаться в тенях домов. Меня никто не видел, только беспокойные собакипару раз залаяли, почуяв чужака. Очень скоро я покинул поселок овцеводов, где мне так и не удалось нормально отдохнуть.