Появишься - позвони (Книга 1)

Галина Полынская

ПОЯВИШЬСЯ - ПОЗВОНИ

(книга первая)

Если вы хотите, чтобы Бог рассмеялся, расскажите ему о своих планах. (Вуди Аллен)

Эту книгу я посвящаю тебе.

МЕТРОполь

В вольере за решеткой лениво топтались две громадные шелудивые обезьяны. Они давно уже смертельно надоели друг другу, единственное, что ещё хоть как-то развлекало, были посетители зоопарка. Когда от скуки хотелось удавить друг друга, обезьяны вылезали посмотреть на посетителей.

Артуру тоже было скучно, он не знал, куда подевать время, день, самого себя, поэтому пришел посмотреть на обезьян. Но, стоя у вольера, разглядывая их кожаные моры, Артур заметил такой издевательский интерес в маленьких злобных глазках приматов, что сомнений не осталось - он, Артур Замышев, пришел сюда и заплатил деньги только для того, чтобы обезьяны могли посмотреть на него, иначе от скуки они станут бить друг друга.

Отвернувшись, Артур направился к выходу. Где-то в зоопарке оставался жираф Самсон. Собственно говоря, к нему-то Артур и приходил, но после обезьян всего расхотелось.

Поблизости на Баррикадной никаких кафешек кроме Баскин Роббинс не наблюдалось, но куда-то надо было деваться, не топтаться же у метро, дожидаясь, пока подойдет какой-нибудь мент и, растягивая удовольствие, примется пытать насчет документов, забытых Артуром в кармане зеленой дегенеративной рубашки. Ментам тоже скучно. Рубашку подарила истеричка Ира, Иришка - как она сама себя предпочитала называть.

На карточке оставалось ещё две поездки. Пройдя турникет, Артур купил маленькую книжечку кроссвордов, одноразовую ручку и, перейдя на кольцевую, уселся на свободное место в углу вагона. Раскрыв книжечку, он уставился на пункт первый по горизонтали: "Представитель отряда приматов, обитающий..." Артур тут же перевернул страницу, и принялся за следующий кроссворд.

Поезд нарезал уже третий или четвертый круг, Артур сбился со счета. Начинало весьма ощутимо поташнивать. И он пожалел, что не захватил с собою ни пива, ни воды. Тошнота усиливалась, откуда-то возникло головокружение и непонятное слово "каперсы". Укачало - решил Артур и, оторвавшись от очередного кроссворда, прикрыл глаза. Стало ещё хуже, ко всему вдобавок, в вагоне стояла страшная духота. Доеду до Краснопресненской и выйду - подумал Артур, борясь с накатывающими приступами дурноты. По ноздрям резанул отвратительный кислый запах, и Артур, невольно поморщившись, огляделся в поисках влезшего в вагон бомжа. Никого похожего. Напротив пацан с бутылкой пива, полностью погруженный в созерцание метаморфоз организма под воздействием алкоголя, дальше пара девчонок и тетки с маленькими детективчиками в руках. И все. Сейчас же выйду, - решил Артур, - посижу на скамейке, очухаюсь, потом на Баррикадную... Но, удушающая, полуобморочная дурнота вдавила в кожаный диванчик с такой силой, словно Артур сидел не в вагоне метро, а на центрифуге. Сейчас меня вырвет, - с отчаянием подумал он.

Внезапно картинка перед глазами принялась раскручиваться в противоположную сторону, будто отматывая назад бесконечные круги поезда по кольцевой линии. Раздался звук, похожий на лопнувшую струну контрабаса, на обезумевшую картинку вагона наслоились какие-то мутные видения... На мгновение, один эпизод, яркий, отвратительно громадный, вырвался из общего хаоса и замер перед глазами Артура, демонстрируя себя со всех сторон...

Артуру казалось, что он вскочил и побежал к дверям вагона, двери приближались слишком медленно...

Буквально вывалившись на платформу, он, шатаясь, побрел к эскалатору, натыкаясь на людей. "Каперсы, каперсы, каперсы... каперсы", - мысленно повторял Артур, карабкаясь вверх по движущимся ступенькам. Ему почему-то казалось очень важным держаться именно за это слово, и тогда он выберется из метро, обязательно выберется на свежий воздух...

Солнце хлестнуло по глазам, ударило под дых, Артур согнулся над каменной урной, и его вырвало. Сразу стало легче. Заметив, что он все ещё сжимает в руке книжечку кроссвордов, Артур выдернул пару станиц, вытер губы и швырнул бумагу в урну. Радуясь, что поблизости снова не оказалось ни единого мента, Артур побрел к палатке, купить минеральной воды.

Прополоскав рот и сполоснув лицо "Святым источником", он огляделся. Вокруг шумела и воняла Баррикадная. Присесть было некуда, и Артур медленно пошел к проезжей части ловить машину. Прислушиваясь к своему внутреннему состоянию, он чувствовал только легкое головокружение и, отчего-то тяжелую, сосущую тоску в сердце. Тоска была такая сильная и резкая, что Артур задохнулся и машинально вытащил сигаретную пачку из кармана брюк.

Остановив грязный жигуль, он сел на переднее сидение и назвал Иркин адрес - первое, что взбрело в голову. Благо, жила она недалеко от метро.

Поднявшись на первый этаж, Артур надавил кнопку звонка, надеясь, что Ирка дома.

- Кто? - раздался её высокий, визгливый голос, и Артур досадливо поморщился. Не дожидаясь ответа, девушка распахнула дверь. На голове у неё красовалась старая вязаная шапка неизвестного науке цвета, из-под которой торчали края целлофанового пакета.

- Ой, - хихикнула Ирка, - Артурчик! А я тебя не ждала!

- Можно войти?

- Да, конечно... Ой, - вспомнила она о гадости на собственной голове и метнулась в ванную. - А я волосы крашу! Ты проходи, я сейчас!

- В какой цвет на этот раз? - не разуваясь, Артур прошел на кухню.

- "Ореховый блондин"!

Артур задумался минут на пятнадцать, пытаясь представить себе этот цвет. За это время он, незаметно для себя, выкурил сигарету, извлек из холодильника початую бутылку вина и выпил полстакана. Отпустило. Ирка что-то возбужденно верещала из ванной, без труда перекрикивая шум льющейся воды. Разумеется, Артур не слушал. Он выпил ещё холодного кислого вина, закурил, присел за кухонный стол и пододвинул к себе телефонный аппарат. На ощупь трубка показалась жирной. Сдернув полотенце с пластмассового крючка, он хотел вытереть и руку и аппарат, но полотенце оказалось мокрым. Разозлившись, Артур швырнул полотенце на стол и посмотрел по сторонам. Ничего похожего на салфетки. На спинке старого венского стула висел голубенький ситцевый Иркин халат. Он протер им телефон, тщательно вытер руки, и набрал номер.

- Я слушаю.

- Олег, это я.

- Артур! - спокойный, чуть уставший голос, мгновенно напрягся. - Ты где, черт побери?! Я тебе на пейджер уже обзвонился!

- Я его дома забыл, - глупо, как-то по школьному, сказал Артур, и сам же этому улыбнулся.

- А мобильный твой почему не отвечает?

- Не знаю, - Артур бросил взгляд на маленький аппаратик, прикрепленный к брючному ремню, и только теперь заметил, что он не включен.

- Артур, что мне заказчикам говорить, а? Когда ты логотип сделаешь? Там работы-то на полдня, а ты уже месяц тянешь!

- Я сделаю, все сделаю, - вяло начал Артур, но Олег перебил.

- Слушай, что с тобой происходит, а? - голос постепенно раскалялся.

Артур практически увидел напротив себя тонкое, породистое лицо Олега, голубые, чуть навыкате глаза, тщательно обрамленные тонкой золотой оправой очков, аккуратнейшая стрижка за сто пятьдесят баксов, самодостаточный галстук неживого цвета и белая-пребелая, белее некуда - рубашка.

- Что происходит, Артур? - молчание в трубке насторожило Олега. - Ты где?

- У Иры.

- О, Господи, ну что ты там делаешь?! - в голосе Олега прозвучала неприкрытая брезгливость, он терпеть не мог настолько глупых и крикливых баб. Почти полгода он постоянно жил с невесомой, невидимой и неслышимой русской китаянкой Лилей.

- Да мне что-то фигово стало как раз на Краснопресненской... на Баррикадной, вот я к ней и зашел. Я вообще-то на работу ехал, - зачем-то соврал Артур.

В смысле, плохо? - забеспокоился Олег. - Опять? Как тогда?

Не совсем... это что-то другое... не по телефону.

Будь там, я, как освобожусь, сразу же за тобой заеду.

Артур повесил трубку, и посмотрел на винную этикетку. Там было написано: "Хванчкараули". Артур перечитал название восемь раз. "Хванчкараули" и все тут. Он налил "Хванчкараули" в стакан и посмотрел на свет: довольно симпатичное, красненькое, с хорошим чувством юмора винцо...

Из ванной наконец-то вылезла Ирка. При виде нее, Артур едва не отправил глоток "Хванчкарулей" обратно в стакан. "Так вот, значит, какой он, ореховый блондин", - подумал Артур, и закашлялся.

- Ну, как тебе? - Иришка кокетливо тряхнула хлипкими, пережженными прядками. - Здорово, да?

- Угу, - Артур перевел дух, закуривая. - Слушай, что это такое?

Он щелкнул пальцем по винной этикетке.

- Да ты что? - она округлила по-кошачьи желтые глаза, - это же такое известное вино, самое любимое этого... как его? В общем, какого-то Ленина. Слушай, я тебе звонила, на автоответчике, наверное, целую кассету стратила, и на пейджер звонила...

- Я его дома забыл.

- Кого?

- Пейджер.

- А автоответчик?

- Что? - Артур вылил в свой стакан остатки "любимого вина какого-то Ленина" и закурил просто для того, что бы хоть что-то сделать поправимое.

- Ты прослушивал автоответчик? - Ира цапнула сигарету из его пачки. Почему ты не позвонил?

Времени не было.

А чем же это ты так занят? А?

Логотип делаю. Для одной фирмы.

И много заплатят? - мгновенно оживилась Ира.

Много. Слушай, ты в магазин не сходишь? Купи ещё вина, а?

- Ты со мной, как с тварью обращаешься, - заскулила она, сползая с венского стула. - У тебя хоть деньги есть?

- Нет, конечно.

- Ладно, но это в последний раз!

- Иди, иди.

В Иркино отсутствие Артур бесцельно слонялся по её большой, но какой-то бестолково запущенной квартире. Комната была одна, зато огромная, метров сорок, не меньше, но старая и, какая-то засаленная мебель, понаставленная кое-как, превращала симпатичное помещение с высокими потолками в захламленный сарай.

Артур вырвал страничку из первого попавшегося блокнота, прихватил случайный карандаш, и вернулся на кухню. Приоткрыв форточку, он присел за стол и машинально принялся зарисовывать видение из вагона метро.

- Что это?

Артур чуть не подпрыгнул. Увлекшись, он не слышал, как вернулась Ирка.

Фух! - И мысленно добавил: "Дура!"

Так что это? - Ирка поставила на стол бутылку "Арбатского".

- Логотип для фирмы, - Артур сложил листок и убрал в полупустую пачку "Winston".

На вкус "Арбатское" оказалось гораздо хуже "Хванчкарулей", но Артур, с каким-то ожесточенным упорством наливал и пил, наливал и пил красноватую дрянь, не предлагая Ирке.

Артур, у тебя что-то случилось?

С чего вдруг? - Вот только этого ещё не хватало!

Просто ты какой-то не такой.

Она снова цапнула сигарету из артуровой пачки, и Артура это почему-то сильно разозлило. Он смотрел, как она чиркает зажигалкой, как посасывает фильтр, и на ум, волей-неволей, приходила известная фраза про "не можешь и не мучай". "И что я здесь делаю, что? Да, Баррикадная... а она живет поблизости", - думал он, глядя, как шевелятся Иркины губы, как они мнут мокрый фильтр... кажется, она что-то говорила.

За окном раздался короткий, рассерженный автомобильный сигнал.

- Мне пора, - Артур сунул сигаретную пачку в карман светлых летних брюк. - Пока.

Пока... - повторила Ирка.

На улице пахло шоколадом. Настырный, душный август вяло, нехотя финишировал в сентябрь, а на улице пахло шоколадной, болезненной весной. Артур сел на переднее сидение сияющего, как улыбка идиота, "форда" Олега.

- Что ты пил? - сразу же унюхал Олег, включая зажигание.

- Вино с нетрадиционной сексуальной ориентацией.

- Очень смешно. Ты голодный?

- Не знаю, - на Артура навалилась такая усталость, будто он весь день грузовики двигал.

- А я вот точно знаю, что голоден безумно, - руки Олега с красивыми длинными пальцами, деликатно поворачивали баранку. - Сейчас поедем в "Монте Кристо", там готовят такого осетра со спаржей - конец света! Артур, ты меня совсем не слушаешь?

- Отчего же, слушаю. Я с ума схожу, у меня опухоль мозга, а ты мне про спаржу. Разумеется, я слушаю с большим интересом.

- Не ерунди, нет у тебя никакой опухоли, - он остановил авто у небольшого, довольно простенького на внешний вид здания с вывеской в готическом стиле: "Монте Кристо". - Сейчас ты мне все расскажешь, обсудим, дай бог, сразу поймем, что это было.

В ресторане никого не было. Они зашли в кабинку, присели на мягкие диванчики. Мгновением позже возник официант и зажег свечу в фальшивом "золотом" подсвечнике. Олег заказал осетра со спаржей себе, шашлык Артуру, бутылку сухого немецкого вина и минеральной воды.

- Ну, рассказывай, - в ожидании заказа Олег закурил.

Артур молчал, зачарованно рассматривая свечу.

Я слушаю. Так что случилось?

В метро мне поплохело, - автоматически начал Артур, - на Баррикадной...

Ты говорил, что ехал на работу? - мягко перебил Олег. - Я ничего не путаю?

Нет.

В таком случае, что ты делал на Баррикадной если на офис на Алексеевской?

Принесли заказ, и восхитительный аромат шашлыка вывел Артура из сомнамбулического состояния. Он оторвал, наконец, взгляд от подсвечника и посмотрел на Олега. Перед ним стояло овальное блюдо с кусками рыбы, политой соусом, по краям теснились ломтики спаржи.

Знаешь, Олег, на что твоя спаржа похожа?

Ты не ответил на мой вопрос.

На вареные женские носки. Ну, хорошо, я не ехал на работу, - он жадно впился в сочный мясной кусок, только сейчас ощущая, как сильно проголодался, - я был в зоопарке.

Где?

В зоопарке, хотел посмотреть на жирафа Самсона, а дурацкие обезьяны все испортили.

Олег смотрел на него поверх тонкой золотой оправы очков, не притрагиваясь к еде. Артур замолчал, поглощенный шашлыком.

- Ты ездил в зоопарк, вместо того, что бы поехать на работу, и в метро тебе стало плохо. Я все правильно понял?

Ответный кивок.

- Так что было в метро?

- Сначала было ощущение, что меня просто укачало, а потом... начался какой-то бред. И я увидел картинку. При мысли о ней, меня до сих пор тошнит.

- И что это было?

- Сейчас, - Артур извлек из сигаретной пачки вчетверо сложенный листок и протянул Олегу. Тот развернул.

- И что это?

- Тарелка с маслинами. Знаешь, такая красная то ли пластмассовая, толи полипропиленовая мисочка, похожая на те, что продают в Икеа по девять рублей, а в ней навалены маслины.

- И все?

- Разве мало? Да я блевал на улице после этого кошмара!

- Артур, - Олег отложил листок в сторону, - объясни, что ужасного в миске с маслинами?

- Они были громадные, лоснящиеся, мерзкие и червивые.

- Ты видел червей?

- Нет, но я точно знал - они червивые. И ещё это миска... Ты чего не ешь?

- Перехотелось. Это все?

- Практически.

- Господи, Артур! Что за бред, в самом деле! - Он снял очки и буквально швырнул их на стол. - Ты издеваешься, что ли?!

- Да нет же, я рассказал тебе все, как было. Ничего не придумал.

Олег зарыл глаза и пару раз глубоко вздохнул. Артур налил себе вина и протолкнул последний кусок мяса. После закурил.

- Логотип я перепоручу Шиловскому, - сдержанно произнес Олег, и воткнул вилку в кусок осетра, - в последний раз перепоручу. Четыреста восемьдесят долларов и тридцать два цента, соответственно, тоже отойдут ему. На данный момент у нас очень много заказов, в основном, создание вебсайтов, самый "жирный" заказ - интернет магазин для комплекса, торгующего бытовой техникой, я хотел отдать тебе. Тебе интересно то, что я говорю? Ты меня вообще слушаешь?

- И очень внимательно.

- Так назови мне, пожалуйста, хотя бы одну причину, по которой я должен отдать этот заказ именно тебе? Дружбу оставь в покое.

- Я классный график, - усмехнулся Артур, подливая себе ещё вина, - и идеи у меня нестандартные.

- И почему же этот классный график с нестандартными идеями полтора месяца не может сделать какой-то вшивый логотип?

- У меня опухоль мозга, это достаточное объяснение?

- Да откуда ты взял эту дурацкую опухоль?!

- Ну, я не знаю, откуда она берется...

- Артур, - едва сдерживаясь, Олег выпил минеральной воды, - ты что, был у врача? Тебе поставили диагноз?

- Нет.

- Ну, так, какого ж черта?

- А как объяснить то, что со мной происходит? Ты можешь?

- Ты ничего не пил перед метро?

- Нет.

- Наркотики принимать не начал?

- Нет, что ты.

Олег отодвинул блюдо с рыбой, закурил, потер глаза, надел очки и вздохнул.

- Надо проконсультироваться со специалистом, - пробормотал Олег. Артур смотрел на него с живейшим, чуть диковатым интересом в глазах. После слов Олега интерес погас.

- Ты есть-то будешь? - голос Артура прозвучал сухо.

- Да.

Пока Олег поедал остывшую рыбу, Артур молча втыкал зубочистки в оплывший свечной воск. Ел Олег аккуратно, сосредоточенно, не глядя на Артура.

- Ты сейчас куда поедешь? - нарушил молчание Артур.

- Домой.

- Можно я к тебе?

- Как хочешь.

- Боишься, что твоей казашке не понравится мой визит?

- Она не казашка.

- Ой, прости, я не силен в таких тонкостях. Так мы поедем, или я не смею показаться твоей рыбке на глаза?

- Поедем, поедем, только дай мне спокойно поесть!

Артур взял со стола листок с рисунком, аккуратно сложил его и убрал в сигаретную пачку. Олег доел, расплатился, и они вышли из ресторана. Артур так и не понял, с какой стати он назывался "Монте Кристо".

Всю дорогу ехали молча. Олег излишне сосредоточенно следил за дорогой, а Артур дремал - после такого количества вина в сон клонило неудержимо. Больше всего на свете Артуру хотелось только одного - залезть в душ, а после, вытянувшись на уютном диване на огромной кухне-гостиной Олега, сонно щурясь в экран телевизора, уснуть часов на пять. Это помещение, которое только с большой натяжкой можно было назвать "кухней", было излюбленным местом Артура, здесь и только здесь он мог чувствовать себя дома. Они дружили практически с детства и, после смерти Артуровых родителей, Олег заменил ему семью.

- Артур, проснись, приехали.

С трудом приоткрыв отяжелевшие от винного сна веки, Артур вылез из машины и, продолжая дремать на ходу, побрел к единственному в доме подъезду.

Переступив порог квартиры, он сразу же направился к излюбленному диванчику, но Олег заставил сначала переодеться в домашние легкие шорты и майку, а только потом отпустил приятеля. Артур пополз до дивана, рухнул и мгновенно отключился, не найдя в себе сил включить уютную, миниатюрную белую видеодвойку, совенком пристроившуюся на настенном кронштейне.

Олег накрыл Артура чистой хрустящей простыней, отнес брюки с рубашкой в комнату и убрал в зеркальный шкаф-купе. Потом снял свой пиджак и убрал туда же.

На автоответчике было с десяток сообщений, в основном деловых, и парочка от бывшей супруги. Как только раздался её резкий голос, Олег поморщился, ослабляя узел галстука. Эта женщина опять что-то требовала...

- Привет, - из своей комнаты неслышно вышла Лиля в длинном шелковом халате, - ты сегодня рано.

- Да, так получилось, забрал Артура, ему что-то не здоровится.

- Он у нас? А что с ним?

- Пока не знаю.

Олег переоделся в светлый легкий спортивный костюм. Женский голос на автоответчике продолжал сыпать угрозами.

- Я не поднимала трубку... как ты и просил.

- Правильно, - вздохнул Олег, тяжело опускаясь в кресло. Лиля примостилась на подлокотнике. Ее миниатюрная, худенькая, почти мальчишеская фигурка, казалась невесомой. - Устал я чего-то...

- Может, поешь?

- Да нет, не голодный. Ты не ходи на кухню, там Артур спит.

- А он к нам на долго?

- Не знаю, видно будет. С ним что-то происходит, я не понимаю, что именно...

- Расскажешь?

- Как-нибудь после. Я бы коньяка выпил.

- Сейчас принесу.

Лиля соскользнула с подлокотника и подошла к небольшому бару. Налив коньяка, она хотела сходить на кухню за лимоном, но Олег отказался, напомнив об Артуре.

Выпив, Олег расслабился и решил рассказать Лиле о произошедшем. Она слушала неторопливую, расслабленную речь уставшего Олега, рассматривая едва зеленые жалюзи, прикрывающие все четыре окна большой комнаты. Особенно Лилю заинтересовало видение Артура, но Олег мало что мог сказать по этому поводу толкового.

- Но, это очень важно, - миндалевидные глаза Лили вспыхнули какой-то неизвестной ранее Олегу силой, смуглые пальцы сжались в кулаки, казалось, толкни её, и она превратится в сиамскую кошку. - Ты даже не представляешь, как это важно!

- О, господи, ну если так уж важно, - страдальчески поморщившись, Олег выбрался из кресла, подошел к платяному шкафу, извлек артуровы брюки, вытащил из кармана пачку сигарет, а из неё листок бумаги. - Вот, он зарисовал свой метрошный кошмар.

Лиля схватила листок, торопливо развернула и жадно уставилась на изображение. Олег же вытянулся на диване, поставив бокал с остатками коньяка на пол.

- И все? - разочаровалась она. - Это все?

- Вроде, да, - глаза Олега закрывались. - Проснется, спроси у него сама.

- Он не ответит, - пробормотала девушка, разглаживая листок, - он же меня терпеть не может.

Олег никак на это не отреагировал, он уже крепко спал. Лиля ещё раз внимательно рассмотрела быстрый, профессиональный набросок небольшой конической мисочки с горкой черных маслин, сложила листок, убрала в сигаретную пачку и положила на журнальный столик. Бесшумно двигаясь, чтобы не разбудить Олега, она извлекла из бара бутылку сухого мартини, наполнила бокал и быстро выпила, будто совершила преступление. Затем пошла на кухню. Приоткрыв дверь, Лиля пару минут рассматривала спящего Артура. Ничего, кроме стойкой неприязни к этому нахальному, самоуверенному самцу её душа не испытывала, а осознание того, что для Олега он всегда будет на первом месте, бесило и подавно. Но, что особенно доводило девушку, так это бесконечные эротические сны с Артуром в главной роли...

Проскользнув в приоткрытую дверь, она подошла к окну и подняла жалюзи. На синеватом вечернем окне расплылось мутное облачко дыхания. В голову опять полезли всякие гнусности, связанные с обжигающе горячим телом, лежащим под простыней. Лиля, почему-то представляла его именно обжигающим...

Артур заворочался, кашлянул пару раз и проснулся.

Который час? - хрипло спросил он.

- Около девяти, - Лиля не обернулась. Зажегся свет. Отражение Артура потянулось, разгоняя кровь в поджаром теле бывшего волейболиста-любителя.

А Олег где?

Спит.

Пожрать бы чего, - Артур полез в холодильник.

- Артур, мне надо тебе кое-что сказать..., - она отошла от окошка и присела на мягкий табурет, снизу вверх глядя на Артура.

На тему? - он извлек половину курицы гриль и сунул поджаристый трупик в микроволновку. Выставив время, он поискал сигареты. Как всегда в среднем ящичке стола теснилось пара блоков "Davidoff", и с десяток одноразовых зажигалок. Закурив, Артур заглушил противную кислятину во рту, но сушь усилилась. Поморщившись, он вытащил из холодильника бутылку "Баварии", и с удовольствием глотнул пива. Все это время Лиля не сводила с него неподвижных маслянистых глаз.

- Ну, что? - прихватив пепельницу, Артур присел на диван, и огляделся в поисках т.в. пульта.

Олег рассказал о том, что с тобой случилось...

Ну и молодец.

Микроволновка трижды звякнула, но Артур не пошевелился, чтобы взять разогретую курицу. Лиля вспорхнула с табурета, достала курицу, ловко разрезала её кухонными ножницами, разложила на тарелке, добавила пару кусочков хлеба и поставила на стол поближе к Артуру. Тот продолжал курить, попивая пиво.

Артур, то, что с тобою приключилось просто невероятно!

Да ну?! - язвительно хмыкнул он.

Послушай меня, - она умоляюще сложила руки на практически незаметной под халатом груди, - просто выслушай! Один раз, только один!

Чего разоралась, Олега разбудишь. Говори, давай, если недолго.

То, что с тобой произошло, не было ни помутнением, ни галлюцинацией. Это был прорыв!

Куда? - Артур отставил пустую бутылку, пересел поближе к столу и принялся за еду.

Работающий телевизор мешал Лиле, но она не решилась его выключить.

- Возможно, в иную реальность, может быть, ты видел какую-то иную планету...

Артур скривился, но рот его был занят курицей, поэтому Лиля торопливо продолжила:

- Москва абсолютно мистический город! В расположении улиц, домов нет ничего случайного, все подчинено тщательно выверенным астрологическим и магическим законам и схемам. А метро вообще страшная вещь! В нем время движется по-разному, события происходят нереальные! А если на схему метро наложить зодиакальную карту...

Артур поперхнулся и закашлялся, жестами показывая Лиле, что нужно открыть холодильник и дать ему ещё пива. Она быстро выполнила его просьбу, и поскорее продолжила:

- ...и разделить на сектора, то можно увидеть, к каким зодиакальным домам относятся те или иные станции...

- Издеваешься, что ли? - откашлялся Артур. - Или за умную хочешь сойти?

- Просто выслушай меня, и делай выводы, какие хочешь!

- Да пошла ты!

- Чего кричим? - раздался сонный голос Олега, через секунду он возник на пороге, жмурясь спросонок.

- Да ничего! - огрызнулся Артур. - Ты бы устроил свою... прекрасную половину куда-нибудь на работу, что ли, а то у неё от скуки крыша едет! И какого черта ты ей вообще все рассказываешь?!

Олег молчал, хлопая заспанными ресницами.

- Лиля, выйди, пожалуйста, - наконец сказал Олег, и девушка мгновенно исчезла.

- Ну, что ты взъелся на нее? - Олег присел за стол, приглаживая русые, хорошо поредевшие на макушке волосы. - Чего вы делите, никак не поделите?

Артур закурил и сделал большой глоток пива.

- Достала она меня уже, твоя восточная газель!

- Не пойму, ты расист или женоненавистник? - Олег включил чайник.

- Я ненавистник только в отношении одной конкретно взятой бабенки.

- Твоя Ира, конечно, не в пример, лучше.

- У меня помимо Иры ещё штук пятнадцать всяких разных.

- А мне одной вполне достаточно. - Олег заварил чай, и накрыл чашку блюдечком. - Скажи, чем она конкретно тебя так раздражает?

- Да всем, - Артур взял пульт и принялся бесцельно переключать каналы. - Она хитрая и скользкая, как просроченная сосиска, и вообще она мне лесбиянку напоминает. Активную.

Олег рассмеялся коротко и беззлобно.

- Что касается бизнеса, тут тебе конечно равных нет, - Артур остановился на музыкальном канале, - а вот как до дамсов дело доходит... да что далеко ходить, твоя бывшая жена всему пример.

- Все ошибаются, - Олег бросил в чашку кусочек сахара и присел за стол. - Лиля совсем другое дело, она устраивает меня во всех отношениях.

- Да уж, эти узкоглазые куда угодно без мыла влезут! Да и фигура у неё пацанячья какая-то.

- А мне не нравится, когда пальцы в складках жира застревают. - Допив чай, Олег сполоснул чашку и убрал в сушку. - И давай договоримся, больше мы эту тему никогда не обсуждаем. Мы никогда с тобой не ссорились, и начинать я не хочу. Договорились?

- Нет.

- Как знаешь. Ты у нас останешься или домой поедешь?

Артур остался бы, уж больно не хотело тащиться через всю Москву. От пива он отяжелел, снова потянуло в сон, но злость и, почему-то обида, не давали расслабиться, сказать - да ладно, старик, извини, я наплел черт-те чего, просто настроение собачье, вот и гавкаю не по делу. Без обид, ладно? А потом залезть под душ и рухнуть спать, а утром вместе поехать на работу.

- Да нет, я домой, пожалуй, - Артуру стало противно от самого себя, от невозмутимого, необратимо лысеющего Олега, и от его прилизанной, правильной, удобной пятикомнатной квартиры в стиле "минимализм", с этой тихой узкоглазой гадиной, притаившейся где-то в недрах.

- Как хочешь, - пожал плечами Олег, он вертел в руке сигаретную пачку, - у тебя холодильник небось опять пустой?

- Куплю что-нибудь по дороге, - Артур поднялся с дивана. - Куда ты мои вещи сунул?

- В зале, в большом шкафу.

Пока Артур переодевался, Олег сложил в большой желто-красный целлофановый пакет блок сигарет, замороженную пиццу, пачку пельменей, сыр, колбасу, пару нарезок.

- Ну, я пошел, - раздался голос Артура из прихожей.

- Счастливо, - Олег сунул ему в руки пакет, а в нагрудный карман рубашки тысячу рублей одной бумажкой. - Бери-бери, не выпендривайся.

- Спасибо, мамуля, - хмыкнул Артур, открывая дверь.

- На работу не опаздывай, - по привычке сказал ему вслед Олег.

- Яволь, майн фюрер, - донеслось уже из лифта.

Выйдя на улицу, Артур с добрую минуту боролся с желанием швырнуть яркий пакет с продуктами куда подальше, потом включил мобильник и выбрал из электронной записной книжки безотказный номер.

- Карина? Привет, это Артур. Слушай, я часа через два буду дома, подъедешь? Устроим день независимости.

Получив согласие, он направился к метро, завернув по пути в супермаркет, купить водки для себя и вина Карине. Он никак не мог запомнить, какое она предпочитает, поэтому взял бутылку белого, бутылку красного, все равно всё закончится водкой...

Ехать ему действительно было далеко, от Новогиреево до Студенческой поэтому Артур купил "Mens Healf". Свои деньги он никогда бы не потратил ни на один "правильный журнал для мужчин", а вот деньги Олега хотелось потратить как можно быстрее, причем на всякую ерунду. И смотреть потом на эти бесполезные глупые предметы, пустые бутылки, и знать - в это вложены деньги Олега, его честные, трудовые рубли, на которые он сам мог бы купить что-то важное, полезное, приятное.

К счастью, вагон был почти пустым, в это время все часпиковые людишки-муравьишки уже сидели по домам, и лопали свой ужин, уставившись в телевизор. Усевшись, Артур пристроил на сидении рядом свой пакет и раскрыл журнал.

Через пару станций, народу все-таки прибавилось, но это были совершенно иные пассажиры, ничуть не похожие на часпиковцев, эти никуда не спешили, они либо уже опоздали, либо их время принадлежало только им. Вечерние пассажиры не прятали глаза в детективы, не отводили поспешно взгляд, если сидящий напротив вдруг замечал их интерес к себе, эти спокойно смотрели друг на друга, и ощущалось нечто вроде заговорщического единства Последних Вечерних Пассажиров.

Перевернув страницу, Артур поймал себя на мысли, что вообще не понимает, о чем написано в "правильном журнале для мужчин". Вернувшись назад, он внимательно прочел название статьи: "Если она зарабатывает больше тебя". Закрыв журнал, он сунул его в пакет. В вагон вошел высокий бородатый бомж с армейским рюкзаком на плече, и что-то сказал, обращаясь к пассажирам. Артур особо не прислушивался, наизусть зная это нытье про "кто сколько может", но в этом случае что-то было не так. К немалому своему удивлению, Артур услышал, что высоченный бомж просто просит у народа прощения за свой внешний вид и запах.

- ...вы ж понимаете, будь у меня возможность принять душ и переодеться, я бы не ходил в таком виде.

Из рюкзака он извлек газету, постелил на сидение и присел на нее. Как раз напротив Артура. И тот машинально принялся рассматривать бомжа. Сквозь длинные спутанные космы волос и бороды проглядывало четкое, правильное лицо с ярко-синими глазами. Остальная публика тоже разглядывала, и интерес был дружелюбным, пассажиры готовы были идти на контакт, и человек это понял. Он почему-то заговорил об американском образе жизни, о том, как это неверно, о том, что жить как они нельзя ни в коем случае, что это путь деградации и саморазрушения, что осталось им уже пол шага до абсолютной бездуховности, а ведь душа, живая, развитая, дышащая душа, и есть та самая грань, отличающая человека от скотины...

Речь его была такой спокойной, чуть ироничной и настолько грамотной, что заслушался весь вагон. Не прерывая монолога, он извлек из рюкзака кусок картона, лист бумаги, карандаш и, бросая быстрые взгляды на Артура, принялся рисовать его портрет. Вечерние Пассажиры стали подтягиваться поближе, чтобы рассмотреть получше.

Рука бомжа двигалась с профессиональной легкостью, на листке быстро появлялось резковатое лицо Артура с густыми жесткими, слегка вьющимися черными волосами, ровный нос, высокий лоб, хищноватые губы и глаза с длинными ресницами, которые в детстве он пытался обрезать, потому что они казались ему девчоночьими... Не без досады Артур услышал, что следующая станция Марксистская. Надо выходить. Взяв свой пакет, он встал, вытащил из нагрудного кармана стольник, и протянул бомжу.

- Да вы что... не надо, - тот поднял на Артура растерянные синие глаза, - не надо, что вы!

- Бери, бери, отец, тебе надо.

Видя, что он не собирается брать деньги, Артур положил купюру чуть пониже своего нарисованного лица и вышел из вагона.

Перейдя на кольцевую Таганскую, он не стал садиться на диванчик, хотя и ехать было прилично. Бросив взгляд на часы, он заметил, что они стоят.

- Следующая станция "Самолетная", - донесся из динамиков хриплый, какой-то издевательский голос. От удивления Артур едва не выронил пакет. Подняв голову, он посмотрел по сторонам. Немногочисленные пассажиры застыли, будто нарисованные и все, как один, смотрели на Артура неподвижными желтыми глазами.

- Следующая станция "Старческая"! - каркнул механический голос.

Артур медленно закрыл глаза и так же медленно открыл их, давая окружающему миру шанс придти в себя и стать прежним. Ничего не изменилось, ото всюду таращились желтые глаза.

- Что за ё-мое... - прошептал Артур, чувствуя, как сильно закололо сердце. Тут же закружилась голова, в желудке резануло страхом.

- Следующая станция "Продувная"!

Двери стали открываться, и Артур бросился прочь из свихнувшегося вагона.

БЕГЛОВ

Стоя почти по колено в снегу, Артур озирался по сторонам. Куда ни глянь, гладкое заснеженное поле, а где-то далеко, почти на линии горизонта, темнели то ли деревья, то ли какие-то постройки. Пакет выпал из артуровой руки и, с жалобным бутылочным звяканьем, упал в снег. Это вывело молодого человека из ступора. Для верности, он сам себе залепил пощечину, но это дела не поправило. Снег, низкое серое небо...

Артур выругался раз, выругался два - звук собственного голоса мало-мальски привел в чувство, почти успокоил. И Артур заметил, что ему совершенно не холодно. В летней одежде, в рубашке с коротким рукавом, он стоял в снегу и испытывал лишь легкую прохладу, как в комнате со сквозняком. Нагнувшись, он потрогал снег, тот был почти теплым. Зачерпнув пригоршню, он выяснил, что "снег" не слипается в комок, даже на вкус попробовал - солоноватый. Сплюнув, Артур поднял пакет, вытащил бутылку водки, открутил крышку и сделал пару больших глотков.

- Так, - вслух произнес он, закрывая бутылку, - что там эта гадина бредила про иные измерения?...

В эту минуту он ощущал такую легендарную ненависть к Лиле, будто она собственноручно выпихнула его из вагона метро на это поле.

Продолжая разговаривать вслух, он побрел вперед, к чему-то темнеющему на горизонте. Утопая в снегу то по колено, то по щиколотку, он все-таки замерз, в глубине было гораздо холоднее, чем на поверхности. Матерясь, время от времени, для поддержания силы духа, он плелся по бесконечному полю, ничуть не ощущая себя первооткрывателем таинственного, заповедного мира. Неожиданно он выбрался на узкую, но хорошо утоптанную тропку, и обрадовался этому, как долгожданному школьному аттестату. Выпив ещё немного водки, Артур с особой тщательностью закрутил пробку, что бы, не дай бог, не пролилась драгоценная жидкость.

Идти стало значительно легче, хотя отчаянно стыли ноги в промокших ботинках и мокрых до колен брюках.

- И куда я поперся? - он остановился, обернувшись. - Если я выпал на том месте, может там же и впаду обратно? Надо подождать, просто подождать, и все появится. Должно появиться.

Постояв с полминуты, добросовестно вглядываясь в неподвижный пейзаж, он раскрыл пакет, извлек пиццу в большой, по-кретински радостной упаковке, вытряхнул бледный блин с горошком, и присел на коробку. Впервые захотелось курить. Вытащив блок "Davidoff", он долго, с каким-то жадным любопытством разглядывал спокойную, такую самодостаточную коробку - эта цветовая гамма отрицала вообще любой мир кроме собственного...

Артур тряхнул головой, распечатал блок, достал пачку, и похолодел настолько, что, казалось, обморозились даже зубы... медленно, как в летаргическом сне, он протянул руку к брючному карману. Пусто. К другому. Вот она! Медленно, лаская, он вынул одноразовую желтую зажигалку "Criket", сжал её в кулаке, поднес к губам, поцеловал, после прикурил сигарету. Вдохнув дым так, что он, пожалуй, проник до самых пяток, Артур сделал крошечный глоток водки, и перевел дух.

- Сейчас все будет, - выдохнул он, не сводя глаз с перспективы появится этот вонючий вагон, метро это гадское появится, все будет. Будет. Так, что тут у нас? Нарезочка... нарезочка это хорошо...

Разодрав зубами упаковку, он машинально проглотил пару тонких, безвкусных ломтиков.

- Будет, обязательно будет... просто подожду, - докурив, Артур жадно, торопливо взялся за вторую, - просто подождать надо... главное, чтоб жопа к "Белиссимо-пицце" не примерзла... надо ещё журнал подложить.

Поднявшись, он полез, было, за журналом, но тут его внимание кое-что привлекло. Не веря глазам, он подошел поближе. Так и есть. В снегу виднелись отчетливые следы босых ног, довольно маленьких ног.

- Кажется, скоро я найду своего Пятницу, - пробормотал Артур. Прежде чем пойти по следам, он вернулся за коробкой от пиццы.

Следы сворачивали с тропинки и уходили влево.

- Есть тут кто-нибудь? - крикнул Артур, и сам поморщился от собственной глупости, в чистом поле не виднелось никакого намека на укрытие или постройку, где мог бы находиться "кто-нибудь". Но, по следам пойти следовало, хотя бы из простецкого любопытства. Набрав в легкие побольше воздуха, будто собирался прыгнуть в воду, Артур ступил в снег и провалился почти по колено. Через пару мучительных минут, он увидел небольшой сугроб, из него торчала босая, по всей видимости, детская нога.

- Эй, - Артур бросил пакет в снег, и неловко побежал к сугробу. Раскидав снег, он увидел практически голого, если не считать коротких драненьких шортиков, мальчишку лет двенадцати.

- Эй, пацан, - Артур приложил ухо к его груди, - пацан, ты живой?

Сердце билось. Артур похлопал его по бледным, в цвет снега щекам, но он никак не отреагировал.

- Пацан, пацан, - Артур принялся выковыривать его из сугроба, попутно отряхивая от снега, - скажи хоть что-нибудь, а? Ты меня слышишь?

Мальчишка оказался легким, почти невесомым, с длинными, ниже лопаток, светлыми, почти белыми волосами. Артур взял его на руки, прихватил свой драгоценный пакет, и вернулся на тропинку. Теперь он торопливо шел к темнеющим предметам почти на линии горизонта.

- Эй, пацан, - Артур пытался тормошить его на ходу, - ты давай не козли, ты давай очухивайся!

Что делать в случае переохлаждения, Артур не знал, на ум приходил только один безотказный способ - растереть мальчишку водкой, но, опять же, было неизвестно, можно ли это делать на улице.

Хотя "Пятница" и был легким, тащить его на руках вскоре стало тяжеловато, тогда Артур перекинул безвольное тощее тельце через плечо, и жизнь чуть-чуть наладилась.

Примерно через полчаса такого марш-броска, перед глазами Артура поплыли синие круги, а от бесконечной белизны до слез резало глаза. Чтобы отвлечься от разрушительных мыслей, Артур стал размышлять на тему: "Как же пацан мог тут оказаться?" Он не был ранен, следы только его, само собою напрашивалось - он сам сюда пришел, и сам залез в сугроб... Артур так задумался, что едва не проскочил удивительное явление: на обочине тропки стояла самая, что ни на есть, обыкновенная скамейка из плохо струганного дерева. Пнув её пару раз ногой, удостоверяясь, что скамейка настоящая и не является обманом расстроенных снегом глаз, Артур смахнул с сидения прохладные хлопья, и уложил мальчишку на спину. И рассмотрел его как следует. В принципе, рассматривать было особо нечего, пацан как пацан, ничего сверхъестественного, старенькие шортики неприятного бурого цвета, белые, с едва уловимой желтизной волосы - обычно такой цвет получается после экспериментов школьниц с перекисью водорода.

- Э-ге-гей, Снегурочка, - Артур похлопал его по щекам. Никакой реакции, лишь едва заметно поднимающаяся и опускающаяся грудь. - Ладно, приступим.

Открутив пробку, Артур плеснул немного в ладонь и поочередно принялся растирать стопы, грудь, виски. Затем умудрился влить пару капель ему в рот. Пацан закашлялся так, будто хватил целый стакан и соизволил, наконец-то, открыть глаза. Артур замер с открытой бутылкой в одной руке и пробкой в другой. Молочного цвета белки, бледно-желтые глазные яблоки, узкие оранжевые зрачки.

- Во, как... - Артур глотнул из горла, - ничего себе... ты меня видишь? Алле, прием, как слышно? Ты не слепой? Не глухой? Не дебил?

Мальчишка молча поднялся и сел, не сводя взгляда с Артура, и он сделал вывод, что эти глаза зрячие.

- Паца-а-а-ан! Скажи хоть слово-о-о!

- Слово, - тихо произнес он, и Артур несказанно обрадовался.

- О, значит, ты все понимаешь, разговаривать умеешь! Скажи ещё что-нибудь!

- Зачем ты меня спас? - он нагнул голову, исподлобья глядя на спасителя отнюдь недружелюбным взглядом, вкупе с цветом его глаз, смотрелось жутковато.

- Драсте! - Артур присел рядом и полез в пакет за сигаретами. - Я тебя тащил, чуть не надорвался, водку на тебя тратил, ты мне тут теперь козу рисуешь.

- Ты не должен был так поступать! - назидательно отрезал щенок, и Артур от изумления едва не подавился дымом.

- Давай зашвырну обратно. Ради бога, мне не трудно. Конечно, назад я тебя не поволоку, здесь закину, на раз! Еще дальше, чем было!

- Теперь уже поздно, все с начала надо начинать, придется заново готовиться.

- К чему?

- К смерти.

- Ага. - Артур с сожалением посмотрел на выкуренную до фильтра сигарету. - Значит, ты здесь умирал, а я тебе помешал? Вы уж простите, дяденька, я ж по незнанию.

Мальчишка молчал, хмуро разглядывая свои босые ноги. Артур зашвырнул фильтр в снег, и глотнул водки, с досадой отметив увеличивающуюся пустоту в стеклотаре.

- А чего помирать надумали, если не секрет?

- Разве ты не видишь, кто я такой?

- Ну... вижу.

- А что тогда спрашиваешь?

- Может я, конечно, не все правильно понимаю... ты с родителями, что ли поругался?

- У меня нет родителей, - слова он произносил с каким-то неуловимым акцентом, похожим на немецкий.

- А, сирота, значит, но тоже не повод для грусти, я, к примеру, тоже сирота, и ничего, жив.

- Ты издеваешься надо мной? - он поднял голову и посмотрел на Артура зло и обиженно.

- Спаси боже, и не думал.

Наконец, пацан удосужился повнимательнее присмотреться к внешнему виду Артура. Осторожно потрогав его рубашку, он неуверенно произнес:

- А что ты тут вообще делаешь?

- Сам бы хотел знать, - Артур убрал водку в пакет, начиная борьбу с искушениями.

- Ты же гроган, вы здесь не живете.

- Я... кто?

Пацан не ответил, теперь он пристально изучал брюки и светлые летние ботинки Артура, волею снега, превращенные черт-те во что.

- Так как ты меня назвал?

- Гроган... - мальчишка принялся медленно, незаметно отодвигаться от Артура подальше.

- Спокойнее, - Артур продемонстрировал пустые ладони и желание продолжать диалог, - выслушай меня, мне нужна помощь, и я готов её на что-нибудь обменять.

Мальчишка замер, на его лице промелькнул настороженный интерес.

- Для начала, как тебя зовут?

Он смотрел на Артура с нескрываемым недоверием, будто был уверен, что тот его разыгрывает.

- Просто ответь, как? Тебя? Зовут?

- Беглов, - помедлив, ответил он.

- Так, хорошо, с мертвой точки съехали, фамилию узнали, теперь имя можно?

Мальчик поморщился, видимо пытаясь понять все, что говорит Артур, и повторил:

- Беглов.

- Ладно, хрен с тобой, Беглов так Беглов. А меня зовут Артур, будем знакомы.

Тот промолчал, не мигая, глядя на него. Артура совершенно не радовала эта композиция, но он не стал предъявлять претензии - в любой момент несостоявшийся самоубийца мог задать стрекоча, а гоняться за ним по заснеженным равнинам хотелось меньше всего.

- Беглов, - начал Артур, - дело в том, что я не из вашего мира, я совершенно издалека, и честно сказать, понятия не имею, как здесь оказался, понимаешь?

Молчание.

- И я очень хочу обратно. Если ты мне поподробнее расскажешь что тут у вас к чему, возможно, я найду какой-то выход. Андестенд?

- Значит, ты не гроган?

- Не знаю, хорошо это или плохо, но нет. А что это такое вообще?

- Гроган?

- Да!!

- У них такие же волосы как у тебя. Черные.

- У нас это называется - брюнет. И это все? Вся особенность?

- Нет.

Постепенно Артур начинал закипать, каждое слово из Беглова приходилось буквально вытягивать.

- А ты как называешься? И почему, все-таки, собирался умирать?

- Я же дайкар, рано или поздно превращусь в даку.

- М-да, это, конечно, многое объясняет... - внезапно и резко сильно захотелось есть, но Артур решил довести дело до конца. - Ты можешь поподробнее рассказать, что к чему? Что такое дайкар? В чем разница между тобой и этими, как же их... гроганами?

Беглов глубоко вздохнул, помедлил минутку, и заговорил. Из его маловразумительного рассказа, Артур вынес следующее. Все, кто рождаются дайкарами - светловолосыми и желтоглазыми, не зависимо от пола, отправляются в своеобразную армию, где проводят всю жизнь. Гроганы же являются "главными и идеальными, они мудры, прекрасны, и наделены необыкновенными талантами и дарованиями".

Когда Беглов заученно, автоматически перечислял достоинства гроганов, на его лице с тонкими, маловыразительными чертами, непроизвольно возникло такое выражение, будто он сейчас плюнет в кого-то невидимого. К сожалению, ничего полезного лично для себя Артур не вынес из этого повествования.

- А как называется ваш мир?

- Таграс.

- Угу... а с кем мне реально можно поговорить на мою тему? На тему возвращения назад?

- С Богом.

- Да? - губы Артура невольно растянулись в улыбке. - А с кем-нибудь более реальным?

- Кто может быть реальнее Бога? - изумился Беглов, и Артур полез в пакет за остатками нарезки. "Кажется, я попал, - пока ещё без паники подумал Артур, отправляя в рот тончайшие ломтики под пристальным взглядом Беглова, - причем попал конкретно... интересно, что же это такое? Параллельный мир какой-то или другая планета?" Он посмотрел на наглухо затянутое плотным облачным маревом небо, и вздохнул, едва не поперхнувшись ветчиной.

- Да, кстати, - откашлялся Артур, - а откуда ты русский язык знаешь? Ну, язык, на котором мы сейчас разговариваем?

- Оттуда, - он показал пальцем на голову Артура.

- В смысле?

- Я считал слова, идентифицировал их с мысленными образами, и понял твой язык.

"Точно другая планета!" Отчего-то мысль о другом измерении родной Земли казалась теплее, ближе, и вселяла гораздо больше надежды на какой-нибудь "порог", через который перепрыгнул - и дома.

- А скажи что-нибудь на своем языке.

Беглов с готовностью что-то отрывисто пролаял, сходство с немецким оказалось поразительным.

- Слушай, а здесь есть где-нибудь поблизости какой-нибудь населенный пункт? Может, гостиница какая-нибудь? Кафешка? Если уж застрял здесь, надо же как-то начинать приспосабливаться, что ли...

Насчет населенного пункта мальчишка понял, насчет кафешки - однозначно нет.

- Город здесь недалеко.

- Называется как?

- Беглов.

- Не понял?

- Город называется так, меня тоже так зовут, дайкаров всех так зовут.

- А как же ты понимаешь, что именно к тебе обращаются? - Артур прислушался к своему организму, сильно ли он желает курить? И решил потерпеть с полчасика в целях экономии табака. В ответ на Артуров вопрос, Беглов прикоснулся к своему лбу. "Значит, телепатия у них тут на уровне бытового общения и армии, - хмыкнул про себя молодой человек".

- Ну, так мы идем в город или околеем тут, на лавке?

- Я не могу туда вернуться, - парнишка пристально рассматривал отпечатки собственных босых ног на снегу, - я же ушел умирать...

- А об этом кто-нибудь знал кроме тебя?

- Не знаю... нет, наверное.

- Ну, так и что? Не докладывай никому и всех делов.

- Я не вернусь туда! - в его голосе прозвучало такое упрямство, что стало очевидно - не вернется.

- Ну, должен же быть какой-то выход! - спросил он скорее сам себя, чем мальчишку. - Черт бы все побрал!

Теперь в программе минимум вырисовался первый пункт: добраться до города... и, пожалуй, пункт второй - ни в коем случае не потерять такого ценного Беглова.

- Есть выход, - тихо произнес мальчишка, и Артур насторожился. - Ты выглядишь точь-в-точь как гроган, а гроган может взять себе дайкара и тренировать его для себя...

- Все, договорились, я тебя беру! - обрадовался Артур, поднимаясь со скамейки.

- А когда ты вернешься в свой мир, что будет со мной? - хмуро, исподлобья, он посмотрел на стоящего перед ним Артура.

- Я могу тебя взять с собой, - Артур готов был пообещать ему все что угодно, даже немедленное усыновление, лишь бы он отлепил свое тощее тельце от скамейки и сделал хоть какое-то телодвижение в сторону населенного пункта. Пару секунд Беглов вглядывался в Артура, затем его лицо немного посветлело.

- Я согласен! - он легко и гибко спрыгнул со скамейки. Глядя на ожившего мальчишку, Артур усмехнулся и произнес:

- Одно условие.

- Да?

- Ты не читаешь мои мысли. С языком ты отлично справляешься, значит, в голову ко мне залезать не обязательно. Договорились?

Беглов молчал. Почему-то молчать у него получалось так раздражающе...

- У нас мысли - частная собственность головы! - со злости выдал Артур. Он замерз, очень хотел поесть чего-нибудь горяченького, попить водки в спокойной обстановке, и ещё Карину, которая, наверное, заждалась уже под дверью.

- Постараюсь, - кивнул, наконец, мерзкий мальчик, но Артур ему все равно не поверил.

Они направились вперед по тропинке и, чтобы скоротать время, да отвлечься от слезоточивого "песка" в глазах, Артур принялся расспрашивать Беглова о здешнем мироустройстве.

- Слушай, эти самые гроганы, почему они так сильно отличаются, от дайкаров? Разные национальности что ли?

- Женщина может родить и грогана и дайкара одновременно.

- И одного спихивает в армию, или куда там, а другого холит и лелеет? Бредятина. Да, кстати, если я тебя беру, так сказать, себе, я ж должен, наверное, какие-то документы оформить?

- Нет, - тряхнул мальчик длинными спутанными волосами, - гроган ничего не должен, он делает что хочет.

- Правда? Это хорошо. А если кто-нибудь догадается что я не гроган, меня на костре не сожгут?

- Не поймут, если ты не заговоришь на своем языке.

- Что ж мне молчать все время? Я буду "глухонемым иностранцем"? усмехнулся он, вспомнив "Стариков разбойников".

- Гроган вообще не обязан с кем-то разговаривать.

- М-да, - покачал головой Артур, - ну и монастырь тут у вас, явно ничей устав не...

Артур едва успел затормозить. Снежная равнина резко обрывалась, уходя вниз отвесной стеной, открывая гигантский котлован. И в нем был город. От неожиданности у Артура потемнело в глазах и перехватило дух. Он отшатнулся от обрыва и упал на колени в снег. Когда в глазах рассвело, он посмотрел на Беглова.

- Мог бы и предупредить! Я чуть не рухнул туда!

- Теперь я точно вижу, что ты не гроган, - задумчиво произнес мальчишка, и Артур еле-еле подавил в себе желание толкнуть его в спину.

- Зараза! - со злости процедил Артур, поднимаясь на ноги отряхивая брюки. Отдышавшись, он вытащил сигарету и осторожно подошел к обрыву. То, что темнело на горизонте, оказалось далеким тонким шпилем, прошивающим мутное небо. Этот шпиль венчал единственно высокое здание, остальные крупные постройки напоминали крытые серые стадионы то ли с белыми, то ли с заснеженными крышами.

- Лучше лечь, - посоветовал Беглов, - голова закружится.

Артур не возражал. Улегшись на живот, он закурил, осматривая панораму.

- А там что? - ткнул он сигаретой в высокое здание.

- Там живет Бог, - мальчишка пристроился рядом.

- Это церковь?

- Это дом, где живет Бог.

- О, - стало постепенно доходить до Артура, - так у вас Бог это некто реальный? - и поспешно пояснил мысль: - То есть, это не рисунки на стенах, а конкретная... м-м-м... личность, которую можно увидеть? С которым можно поговорить?

Беглов кивнул. В артуровой душе всколыхнулось подобие радости.

- Это и это, - мальчишка указал на "крытые стадионы" и какие-то крошечные строения, гнездящиеся вокруг, - город Беглов, а там, за домом Бога, город гроганов - Тора.

- А ещё города есть?

- Наверное.

- А метро у вас есть? - Артур дышать перестал в ожидании ответа.

- Что?

- Можешь посмотреть в моей голове, так и быть, разрешаю, - изо всех сил Артур представил метро, вагоны...

- Не знаю... - неуверенно ответил Беглов, - не видел, вроде, ничего похожего...

- Понятно, - вздохнул Артур. Лежа на снегу, на животе, он так замерз, что даже зубы стучать начали. Хлебнув водки, он подумал, что неплохо бы отойти по нужде, но тут Беглов произнес:

- Сейчас ты увидишь свет Бога.

Артур с опаской посмотрел на мальчишку.

- В каком это смысле?

- Вон, - он подбородком показал в сторону здания со шпилем.

Откуда-то из середины толстого глянцевого шпиля ударили тонкие лучи, как показалось Артуру, обыкновенного электрического света. Беглов замер, даже не глядя в его сторону, Артур почувствовал, как он весь напрягся. Но, через мгновение, он начисто забыл про мальчишку. Устремленные в небо, лучи принялись быстро вращаться, создавая некий световой конус, и этот конус, каким-то непостижимым образом, стал разгонять мутное марево над городом. Резануло чистой синевою высокое небо, сахарно засверкал снег, и, растревожив небо, световой конус обрушился вниз потоками удивительного мягкого свечения. И все вокруг неузнаваемо преобразилось, вместо унылой снежной пустоши с угрожающим котлованом и притаившимся в нем городом, в мгновение ока раскинулся сверкающий, многокрасочный мир, где в каждой снежной крупице отражался, преломлялся, ни на какой другой не похожий, свет.

Артуру показалось, что его грудь стянули невидимые ремни - так трудно стало дышать. Он поднялся и сел, все движения были замедленными, сомнамбулическими, голова кружилась немилосердно, но это было приятное, хмельное головокружение. В поле зрения попался Беглов, и Артур едва узнал его. Вместо невзрачного мальчишки с желтыми кошмариками вместо глаз, на него, улыбаясь, смотрело сказочное тонкое, правильное лицо со светящимися, солнечными глазами и, почти что золотыми волосами. Беглов что-то говорил, но Артур не мог толком разобрать, что именно, он слышал прекрасную чарующую музыку, неизвестный, заповедный мир искрился, переливался громадным искусно ограненным бриллиантом, и Артур практически ослеп и оглох от восторга...

Очнулся он от нестерпимого давления в мочевом пузыре. Лежал Артур на спине, раскинув руки-ноги, на губах его застыла блаженная улыбка. Чувствуя, что сейчас случится непоправимое, он с трудом поднялся и сел. Рядом, свернувшись калачиком, лежал Беглов, казалось он спит с открытыми глазами, чуть поодаль, ярким, чужеродным пятном дразнился желто-красный целлофановый пакет. Артур поднялся на ноги и невольно стиснул зубы от накатившей тошноты, чувствовал он себя как со страшенного похмелья.

Пошатываясь, он побрел в сторонку, на ходу окликая Беглова. Тот не отвечал. Закончив долгожданный процесс отлива, Артур застегнул молнию, и насторожился - Беглов не отвечал.

- Эй, пацан, - Артур обернулся, мальчишка лежал неподвижно все в той же позе, - ты уснул, что ли? Эй, пацан!

Утопая в снегу почти по колено, оно бросился к худенькой скорченной фигурке. В ушах нарастал странный, отчего-то очень знакомый гул... Артур споткнулся обо что-то невидимое под снегом и, плашмя, рухнул на пол вагона метро.

АРТУР

- Совсем уже обалдели!

- Нажрался среди бела дня!

- Мокрый весь, обоссаный, что ли?

- А одет-то прилично! Надо же, молодой, симпатичный, а уже алкаш!

- Это все реклама виновата, спаивают молодежь! Сталина на них не хватает!

Цепляясь за поручни, Артур с трудом поднялся и обвел мутным взглядом пассажиров. Со всех сторон, короткими очередями неслись разнообразные комментарии. Едва дождавшись остановки, он выскочил на платформу. Эту станцию он мог бы узнать теперь и с закрытыми глазами - Краснопресненская.

Машинально перейдя на Баррикадную, словно выполнив необходимый ритуал, Артур вышел на поверхность. Солнце ударило под дых, и он закашлялся с четким ощущением дежа-вю. Мокрая рубашка с брюками прилипли к телу, на ботинках ещё оставался снег. Привалившись к колонне, Артур тяжело вдыхал раскаленный полуденный воздух. Внезапно ожил болтавшийся на брючном ремне мобильник, от этого неожиданного, такого уже непривычного звука, сердце заколотилось как припадочное. Непослушными пальцами он отодрал аппаратик от ремня и судорожно надавил кнопку вызова.

- Алло! - крикнул взволнованный голос Олега. - Алло! Ответьте! Кто у телефона?!!

- Я, - хрипло ответил Артур, и закашлялся.

- О, господи! Артур, это ты?! Ты где?!!

- На Баррикадной. У метро.

- Стой там! Стой там и никуда не уходи! Я сейчас приеду за тобой!

Артур молча нажал отбой и побрел к ближайшей палатке, благо, в нагрудном кармане оставались деньги Олега. Он купил большую банку алкогольного коктейля и залпом выпил почти половину приторно сладкой газировки со спиртом. В кармане болталась пачка "Davidoff" и зажигалка. Жадно затянувшись, Артур отошел в сторонку, и стал смотреть на дорогу, ожидая Олега. На него навалилось душное отупение, в мозгу не ворочалось ни единой мысли, он просто совершал механические действие, поднося к губам то банку, то сигарету, глядя на спешащий народ. Возникло слабенькое ощущение, - Артур с интересом к нему прислушался: это было ощущение нереальности происходящего, нереальности людей, города... будто не живые, объемные события происходят перед глазами, а мелькают плоские кадры кинопленки.

Незаметно допив коктейль, он швырнул банку в урну, собрался, было, вытащить из пачки очередную сигарету, как вдруг увидел бегущего к метро Олега, он лихорадочно озирался по сторонам.

- Олег! - Артур вышел из тени и помахал рукой.

Тот бросился к нему, вцепился в плечи и пару раз встряхнув Артура, заорал ему в лицо:

- Где ты был?!! Где ты был столько времени?!! Мы уже в розыск подали!!!

- Сколько времени? И не тряси, меня стошнит сейчас.

Трясти Артура Олег перестал, но руки не убрал, наоборот, вцепился ещё сильнее.

- Где ты был? Где ты был?

- Может, уйдем отсюда?

Вцепившись в локоть Артура, будто боясь, что он растает, Олег заторопился к припаркованной в неположенном месте машине. Артур рухнул на переднее сидение и тут же закурил. И обратил внимание, что у Олега дрожат руки. Холеные руки с красивыми длинными пальцами дрожали, вцепившись в баранку. Артур смотрел на это явление и не мог оторваться, значит, действительно случилось нечто...

- Ты слышишь меня?!

- А? - он с усилием отвел взгляд, и посмотрел Олегу в лицо.

- Где ты был столько времени?

- Сколько?

- Двенадцать дней!

- Сколько?!

- Двенадцать дней!

Артур выбросил недокуренную сигарету в окно, и уставился на друга.

- Этого не может быть, от силы часа три-четыре...

- Двенадцать дней! - рычал Олег. - Мы в розыск подали! Я поседел весь, не знал, что и думать! Уже все перебрал...

У Артура заломило виски, в голове, по кругу, завертелась фраза про двенадцать дней, и это ещё предстояло осознать...

- Олег, этого не может быть, ты что-то напутал...

- Погоди...

- Да не хочу я годить, этого не может быть и все тут! Я не мог провести черт знает где целых двенадцать дней и даже не заметить этого! Куда мы едем?

- В офис, у меня заказчики сидят, подпишу договор, потом поедем ко мне. Или к тебе, куда ты хочешь?

- Все равно.

Руки Олега успокоились, лишь изредка подергивался от тика большой палец.

- Так где ты был? - тихо произнес он, притормаживая на светофоре. Почему ты уехал и никому ничего не сказал? Твоя знакомая, кажется, Карина, звонила в офис на следующий день, волновалась, говорила, что прождала тебя под дверью чуть ли не до полуночи, что вы договорились встретиться, но ты так и не появился. На третий день мы подали в розыск, обзвонив, разумеется, всех твоих знакомых, малознакомых...

- Откуда телефоны?

- Из твоей записной книжки. Да, я был в твоей квартире, рылся в твоих вещах, ковырялся в твоей записной, я не должен был так плохо поступать? Олег едва сдерживался.

- Тихо, угомонись, - боль постепенно разливалась по всей голове, растекалась, как вязкий желток из разбитого яйца. - Ты на взводе, я немного... нет, я сильно не в себе, поэтому давай успокоимся...

- Да я спокоен! - заорал Олег, рывком трогаясь с места. - Не надо меня успокаивать! Я спокоен!

Аккуратный, педантичный Олег несся по дороге с хорошим превышением скорости. До первой ментовской засады.

- Что такое?! - рявкнул он в физиономию подошедшего гибэдэдэшника, окончательно забыв, на каком свете находится. Из-за этого они потеряли лишние полчаса и солидную сумму.

Молчали до самого офиса, Олег лишь курил, чего никогда не делал за рулем. Свернув на проспект Мира, Олег въехал во двор и притормозил у двухэтажного здания с надписью при входе: "Plutonik" студия веб-дизайна и графики". Рывком захлопнув дверь, он нажал на брелок сигнализации и понесся в здание, следом поплелся Артур, едва отлепляя подошвы от асфальта. Поднявшись на второй этаж, Олег сразу же бросился в свой кабинет и грохнул за собой дверью. Артур вполз в офис, и к нему тут же, со всех сторон, бросились сотрудники.

- Артур! Старик, где ты пропадал?

Не в силах выдавить из себя что-либо вразумительное, он только улыбался - светло, ласково... придурковато. Усевшись за свой стол, он попросил кофе, и тут же уснул, положив руки на стол, а голову на руки. Но вскоре его растолкал Олег, выволок на улицу и засунул в машину. Артур собрался было устроиться поудобнее и заснуть смертельным образом, но Олег не позволил этого сделать.

- Пока не ответишь где ты был, не смей спать, есть, ничего не смей! Где ты был?

- Ты не поверишь, - промямлил Артур, - я сам уже теперь не верю... в общем, в метро со мною произошло странное...

- Опять метро? - теперь Олег держал себя в руках, аккуратно минуя горячие гибэдэдэшные точки. Артур закурил, чтобы не отключиться.

- Да, опять метро, но на этот раз вообще... короче, я каким-то образом, попадал в другой мир, что ли, не знаю, что это было, не знаю, как объяснить. Я был уверен, что провел там часа три, ну, четыре от силы, а ты мне про двенадцать дней... в голове не укладывается.

- Как это - в другом мире?

- Сам не понимаю... смотри на дорогу!

- Так, давай все сначала и подробнее, с самого начала, с того момента, как вышел от нас.

- Ладно, - Артур зевнул, с усилием держа глаза открытыми, - вышел я от вас, позвонил Карине, договорился встретиться, зашел в супермаркет у метро, купил выпить, потом зашел в метро, в вагоне все и началось. Хотя нет, пока я ехал по радиальной, все было в порядке, но стоило перейти на кольцевую... и в прошлый раз тоже! Прошлое видение тоже было на кольцевой! Ты на дорогу смотри!

- Смотрю. Так на этот раз тоже было видение?

- Да нет же, сейчас было... трудно, в общем, объяснить, давай дома, а? Спать дико хочу.

И Артур прикрыл отяжелевшие веки. Но задремать не получилось, перед глазами возник сверкающий, алмазный мир, счастливое лицо желтоглазого Беглова... В душе заворочалось тяжелое, мутное беспокойство, картинка сменилась, Артур увидел неподвижную скорченную фигурку...

- Похоже, он умер...

- Кто?

- А? - он разлепил веки.

- Ты сказал: "Похоже, он умер". Кто?

- Потом, все потом.

В лифте Артур ехал прислонившись спиной к пластиковой стенке. Спать отчего-то перехотелось.

Едва он переступил порог квартиры Олега, к нему тут же, с каким-то коротким птичьим вздохом, молча бросилась Лиля, и повисла на шее. Артур никогда не слышал, как вздыхают птицы, но не сомневался, что именно так.

- Вот видишь, Лилечка, живой, здоровый, ничего с ним не случилось, нагнувшись, Олег медленно развязывал ботинки, хотя мог бы снять и так.

Артур стоял, опустив руки, чувствовал, как быстро-быстро, будто у перепуганного зверька колотится сердце Лили, и пахло от нее, почему-то, растертой меж пальцами травой. Не поднимая глаз, Олег принялся теребить второй шнурок. Артур неловко отстранил Лилю и увидел, что её глаза цвета крепкого байхового чая, переполнены отчаянными слезами. И Артур все понял. И эта догадка произвела на него впечатление покруче попадания в иную реальность...

- Ну что, пожрать мне в этом доме дадут или нет? - с дурацкой бодростью произнес Артур, сбрасывая с ноги ботинки, и поспешно проходя на кухню. Пока Лиля метала угощение на стол, Артур щелкал телевизионным пультом и мечтал, наконец, напиться. Олег принес из бара бутылку виски и мартини для Лили. Небрежно бросив в широкие низкие стаканы лед, Олег щедро плеснул "Black Lable" себе и Артуру, налил вина Лиле, и произнес, обращаясь к тарелке с бастурмой:

- Ну, что, Артур, слава богу, ты жив-здоров, все обошлось, хотя пришлось нам, конечно, понервничать... но, слава богу, все в порядке.

Чокнулись. Выпили. Тиская в тоненьких пальцах с коротко стрижеными ногтями бокал с недопитым вином, Лиля не сводила с Артура байховых глаз, в глубине которых все ещё плескалась безуминка, а на губах у молодой женщины пересыхали тысячи вопросов, и один из них Артур зачем-то прочитал.

- Ну, Артур, - Олег снова наполнил стаканы, и потянулся к сигаретной пачке, - ждем с нетерпением подробного отчета.

После выпитого, Олег немного расслабился, снял очки, и его лицо, неприкрытое тоненькой, благородной оправой, показалось уставшим и разом постаревшим даже в мягком, щадящем кухонном свете. Глядя, как он близоруко щурится, как потирает лоб с боковыми залысинами, как не знает, что ему делать... именно в этот момент, Артур ощутил такую невыносимую жалость и повинность... вину в том, что посмел купить тот проклятый журнал "Mens Helh", что пытался надсмеяться над данными Олегом деньгами, и над самим Олегом... Он ощущал себя виноватым настолько, будто переспал с Лилей на глазах Олега... будто продал весь бриллиантовый мир, вместе с мертвым Бегловым...

Стакан за стаканом, тоска притупилась, и Артур принялся в подробностях рассказывать обо всем, что с ним произошло. Увлекшись собственным рассказом, щедро сдобренным виски, он добавлял все новых и новых подробностей, пытаясь растянуть три-четыре часа до двенадцати дней.

Олег слушал, подперев рукой подбородок, и глядя в темнеющее окно с поднятыми жалюзи, Лиля по-прежнему не сводила с Артура глаз, она не перебивала вопросами, лишь изредка коротко, изумленно вздыхала.

Особое внимание Артур уделил собственным ощущениям от соприкосновения с божественным светом. Описывая свой фейерверк ощущений, он не заметил, как Олег перестал пристально рассматривать окно, и переключился на Артура. Растерянное, расстроенное лицо Олега быстро приходило в чувство, собиралось с мыслями...

- Погоди, - прервал он пустившегося по кругу Артура, - знаешь, на что этот, якобы, божественный свет похож?

Артур, по инерции, повторил ещё пару раз слово "фантастика", и смолк, с пьяненьким вопросом глядя на Олега.

- Это смахивает на воздействие какого-то сильного психотропного средства, какого-то наркотика, я не очень в этой области силен, но можно проконсультироваться у специалиста.

- И что ты хочешь сказать? - мгновенно обозлился Артур. - Что я наширялся чем-то и провалялся где-то целых двенадцать дней?! Да я когда из метро вылез, у меня все ещё снег на ботинках был!

Олег неопределенно покачал головой.

- А я тебе верю, - подала чуть охрипший от волнения голос Лиля, - все это вполне реально.

Мужчины уставились на неё с хмельной тяжестью во взгляде, но она не умолкла.

- Еще тогда я говорила о мистичности сооружения метрополитена! Но и не в мистике вовсе дело, скорее всего, метро своеобразный потаенный механизм, некая машина, предназначенная не только для перевозки пассажиров со станции на станцию, но и куда-то ещё очень далеко, в иную реальность! И эта машина действует!

Увидев, что мужчины одновременно разевают рты, желая что-то сказать, она поспешно продолжила, просящее складывая руки на груди.

- Артур, в прошлый раз ты меня слушать не захотел, неужели не дашь сказать и после всего произошедшего?! Ты действительно смог, сумел попасть в иной мир, смог увидеть, потрогать его, познакомиться с его жителем...

- Лиля, - Олег хлопнул ладонью по столу, - нам с Артуром надо поговорить! Не могла бы ты?..

Тонкое лицо девушки скривилось, будто она собиралась заплакать, но вместо этого улыбнулась, поднялась из-за стола и быстро вышла, невесомо шелестя полами шелкового малинового халата.

- Ты не веришь мне, да? - Артур разлил по стаканам остатки виски. Думаешь, я вру, сачкую от работы, или наширялся?

- Видишь ли, - промямлил Олег, - конечно, все, что ты рассказал очень интересно, и я не отношу себя к узколобым материалистам... - он ткнул окурок в переполненную пепельницу, - то есть, я могу поверить в инопланетян, в жизнь после смерти, в то, что ты однажды доделаешь логотип, но в какую-то машину времени, работающую в метро, мне пока что поверить сложновато. Заметь - пока что.

- Я понял, - вяло отмахнулся Артур, ни спорить, ни убеждать, ему уже не хотелось, внутри закончился какой-то топливный ресурс, и теперь желалось только одного - пить до полной отключки, до засыпания за столом.

- Артур, - тихо произнес Олег, снова закуривая, и Артур отстраненно, как-то издалека, подумал, что завтра у Олега будет резко, надрывно раскалываться голова, и не от выпитого, а от бесчисленных сигарет. - Артур, я люблю Лилю. Погоди, не перебивай.

- Нет, это ты погоди! - он немного встряхнулся. - Даже разговаривать не хочу на эту тему. Ты моя семья, Олег, ты и только ты. И если ты хотя бы мысль можешь допустить...

- Ты верно сказал, мы - семья, - Олег будто и не слышал, - но она тоже семья, моя семья, не забирай её у меня, ладно? Не говори ничего, просто скажи - "ладно".

- Ладно, - тупо повторил Артур. Олег тяжело поднялся и, пошатываясь, вышел из кухни. "Надо уходить, - проползла в голове Артура мысль, - надо домой поехать..." Но, он знал, что не сделает этого, не было ни сил, ни желания тащиться домой даже на такси.

Высокая четырехгранная бутылка была пуста, но Артуру было уже все равно что пить, и он налил в стакан с остатками льда мартини. На душе было так гадко, будто она вся, до самого верха (где же верх у души?) заполнилась густой, липкой зловонностью, и ничем, ничем это гадостное ощущение ни запить, ни заесть, ни закурить... но надо было, надо было что-то делать. Он побрел в туалет, поднял стульчак, сунул два пальца в рот.

Лиля стояла под дверью туалета и слушала, как Артура выворачивает. Скользнув на кухню, она вынула из навесного шкафчика с прозрачными дверцами высокий четырехгранный стакан, налила в него холодной минеральной воды без газа, и бросила туда две шипучие таблетки.

Раздался звук спускаемой воды, затем зашумела вода в ванной. Тоненьким, почти бесплотным изваянием, стояла Лиля посреди темной, освещенной только двумя крошечными, скорее декоративными бра у изголовья диванчика. Под прохладным шелком халата леденела тончайшая короткая рубашка, в стакане, стиснутом маленькими сильными пальцами, истерично шипели и прыгали таблетки. Вода в ванной стихла, вскоре в кухонном проеме появился Артур, он был в одних трусах. Свою, видавшую иные цивилизации одежду, он сунул комом в белый пластиковый контейнер для грязного белья, уютно и практично устроенный Олегом под раковиной в ванной.

- Я... это, - Лиля медленно протянула Артуру стакан с угомонившимися таблетками, - вот...

- Что ты? Это? - Артур взял стакан и выплеснул содержимое в мойку. Что такое? В чем дело?

- Я... просто... - она смотрела в пол, - мне нужно поговорить с тобой...

- О чем, Лилечка? - поставив стакан на стол рядом с мойкой, подошел к девушке, и взял её за плечи. - О чем ты хочешь со мной поговорить? У нас есть общие темы?

Лиля судорожно сглотнула, чувствуя, как пальцы Артура все сильнее и сильнее впиваются в её худенькие шелковые плечи. Она никак не могла поднять головы и посмотреть ему в лицо, как школьница перед учителем, хотя и была старше Артура почти на пять лет.

- Послушай меня, Лиля, - он придвинулся к ней почти вплотную, - Олег для меня все, он моя семья, мой дом, он - мое всё, если так можно выразиться, а ты - ничто. Для меня ты - ничто и никто, но Олег тобой дорожит, и если ты, сучка узкоглазая только вздумаешь ко мне липнуть, я тебя придушу, возьму и придушу. Поняла? Только посмей сделать из него дурака, или из меня козла. Не нужен он тебе, не любишь, собирай манатки и чеши на все стороны, но не смей, слышишь, не смей так поступать с моим другом. Все, спокойной ночи, приятных сновидений.

С этими словами он выпроводил её, и закрыл кухонную дверь, сожалея об отсутствии замка или какого-нибудь шпингалетика - сейчас, как никогда хотелось покоя и хоть относительного, хоть иллюзорного чувства одиночества, хотелось знать, что никто не войдет, что не приоткроется дверь, и не возникнет в проеме черный миндалевидный, неподвижный глаз.

Прикурив сигарету, Артур прихватил свой стакан с мартини, и вышел на небольшой кухонный балкон. Нежная августовская ночь мгновенно приласкалась, прильнула к обнаженной артуровой груди... ночь тоже женщина, ей тоже хочется любви, она тоже частная собственница, хищница, её ничто не останавливает...

Он посмотрел на свет захватанный, мутный стакан, в нем из последних сил веселилось наиглупейшее мартини. Сделав пару больших глотков, Артур глубоко затянулся, и подумал сначала о Беглове, а после о том, как же ему осточертел этот фальшивый, до самого кончика фильтра, "Davidoff", недоделанный логотип и вообще все, что связано... он не знал, как выявить эту мысль, как выяснить, что же конкретно ему так сильно надоело, но не стал трудиться. Просто стоял, облокотившись на деревянные, покрытые золотистым лаком перила, и курил с протяжным, холодноватым ощущением того, что что-то забыл, что-то пропустил, не заметил...

На утро поднялся с тяжелым, тупым похмельем, еле-еле встал, побрел сначала в туалет, после в ванную. Выдавив в рот зубной пасты, Артур пополз под душ и минут двадцать стоял под тонкими, упругими струйками воды, языком размазывая пасту по зубам, деснам, нёбу. От её концентрированной до человеконенавистничества мяты, затошнило немилосердно. Тщательно прополоскав рот, он закрыл воду и осторожно, боясь поскользнуться на неуверенных похмельных ногах, полез из ванной.

Взяв с полки чистое полотенце, Артур резко растер тело, разгоняя кровь, почти насухо вытер жесткие, сильно отросшие за последнее время волосы, и посмотрел на себя в зеркало. Основательная щетина придавала лицу неряшливый, запущенный вид. Артур зачесал назад ещё влажные волосы, из зеркального шкафчика над раковиной извлек одноразовый бритвенный станок и, разорвав упаковку, принялся за дело. Аккуратно снимая пену вместе с волосками, он думал о Лиле, о том, как бы было хорошо и просто, если бы её не было совсем. Ведь некое подобие отчуждения, отдаления между Артуром и Олегом наступило именно с её появлением.

Закончив бритье, он сполоснул лицо, плеснул на ладонь бальзам после бритья от Кристиана Диора, ему не нравился запах "Duna", он казался Артуру каким-то назойливым, бесхребетным, но на этот раз бальзам удивительным образом освежил, а запах даже немного взбодрил. Перебрав батарею одеколонов и туалетных вод Олега, он выбрал "Bugatti". Смешавшись с "Duna", запашок получился не ахти... Чувствовал себя Артур уже гораздо лучше.

Собираясь выходить, он бросил взгляд на большую, под розоватый мрамор полочку, заставленную косметикой Лили, её духами и туалетными водами. И, неизвестно зачем, он подошел к полочке и принялся рассматривать разнообразные флакончики. Как правило, Артуру достаточно было посмотреть на женский туалетный столик, или заглянуть в косметичку, и он знал об этой женщине практически все...

Пара дорогих наборов теней приглушенных, в основном коричневых тонов, практически не тронуты чистенькими игрушечными кисточками, с десяток помадных тюбиков, причем, цвета от инфантильно бледно-розовеньких, до ехидно фиолетовых. Тушь, пара карандашей... и довольно странный разброс запахов - от невесомо весенних, до тяжелого, приторного "GHOST". Из этого Артур мог сделать вывод, что Лиля довольно разносторонняя и многогранная натура, и отнюдь не так проста, каковой кажется. Неприязнь к ней усилилась, во рту обозначился гадкий кисловатый привкус, и зачем-то вернулось, казалось, безвозвратно, по-хорошему, ушедшее похмелье.

- Артур, ты там не умер? - за дверью неожиданно раздался голос Олега, и Артур удивился, что тот не в офисе.

- Все, иду! - зачем-то окинув взглядом просторное помещение ванной комнаты, будто там могли остаться следы парфюмерных исканий, он, на всякий случай, поправил темно-фиолетовый, выполненный в виде полумесяца флакон "GHOST", и, нацепив на лицо ничего не значащую утреннюю улыбку, открыл дверь. В домашнем халате, заспанный, Олег смахивал на ананас. Почему именно такое сравнение мелькнуло в похмельной, начинающей постепенно разболеваться голове, Артур не знал, он улыбнулся - ананасы всегда были ему симпатичны.

- Утро доброе, - Артур вышел из ванной, - а чего это ты не в офисе?

- Сегодня суббота, - сверкнув в зевке металлокерамикой, он улыбнулся, и тепло кивнул Артуру как в прежние, "долилечные" времена, и Артуру сразу стало легче дышать.

- Здорово, что сегодня суббота.

- Еще бы.

- Я завтрак соображу? - в этот момент Артур готов был сообразить все что угодно, даже логотип...

- Лиля уже готовит.

- А... ага.

Дверь за Олегом закрылась, почти сразу же зашумела вода. То и дело сглатывая горьковатую тошноту, Артур отправился в зал, покопался в платяном шкафу в поисках каких-нибудь своих собственных вещей, живущих в этом доме. Нашелся пакет со старыми черными джинсами, парой футболок, скомканной рубашкой и одним носком. Натянув джинсы, он надел футболку горчичного цвета с маленькой черной надписью "Big" чуть повыше левой груди, и босиком отправился на кухню. К счастью, Лили там не было. На столе красовалось большое блюдо, на нем дымилась яичница с беконом, помидорами, луком и зеленью. Рядом стояла масленка, тарелка со свежее поджаренными тостами, два широких четырехгранных стакана и запотевшая бутылка "Гиннеса". Зверский голод помешал как следует все это обдумать, Артур положил себе на тарелку внушительный ломоть яичницы, намазал маслом тост и принялся за еду.

Когда в стакане осела пивная пена, явился Олег. Посвежевший, тщательно выбритый, он, казалось, пребывал в отличном настроении и самочувствии. Присоединившись к Артуру, он с аппетитом набросился на еду.

Когда все было съедено, а пиво выпито, на кухню заглянула Лиля. Ее фигурку облеплял тонкий длинный сарафан с рисунком в виде больших экзотических цветов. Блестящие черные волосы со стрижкой "каре", тщательная челочка, крупные солнцезащитные очки, болтающиеся на серебряной цепочке и помада цвета слабого кофе с молоком - все это Артур рассмотрел за мгновение, опустил взгляд и щелкнул зажигалкой.

- Ты куда, Лилуш? - повеселевший от холодного утреннего пива, Олег развернулся к ней всем корпусом.

- Пройдусь по магазинам, - светло, безмятежно улыбнулась она. - Доброе утро, Артур.

Тот кивнул, выдыхая дым.

- А разве мы не завтра собирались за продуктами?

- Я не за едой, просто хочу пройтись, посмотреть всякие мелочи.

- Ладненько, ты мобильник взяла?

- Всегда со мной, - обняв Олега, она чмокнула его в щеку, помахала Артуру и вышла, оставив после себя запах свежескошенной травы.

- Хорошо пивко пошло, - довольно вздохнул Артур, - есть еще?

- Не знаю, глянь в холодильнике, - Олег поднялся, потянулся, открыл балконную дверь и вышел на солнышко. Артур извлек одинокую бутылку "Гиннеса", открыл и присоединился к Олегу, тот стоял, облокотившись на перила, подставив лицо едва заметному ветерку.

- Слушай, - Артур поднял бутылку и посмотрел на сверкающий от солнца напиток, - тебе никогда не хотелось послать все к чертям, сделать шаг и оказаться в каком-нибудь другом мире?

- И что дальше? - Олег открыл глаза, и жестом попросил бутылку.

- В смысле?

- Ну, дальше-то что? Ну, послал, ну, шагнул, а дальше? Вот я в другом мире, - он глотнул пива и вернул бутылку Артуру, - стою, смотрю, раззявив рот на невиданные просторы, и что я собираюсь делать? Разумеется, познавать этот мир, его законы, его строение, его общество. Нормально развивающийся человек, в среднем, затрачивает на довольно таки приблизительное мироизучение четырнадцать-пятнадцать лет от своего рождения. Мне тридцать семь, значит к моменту подросткового понимания нового мира, мне будет около пятидесяти двух. Для того, что бы сделать элементарную жизненную карьеру: работа-семья, потребуется приблизительно от пяти до десяти лет, смотря чем ещё заниматься, следовательно к моменту маломальского становления, мне будет шестьдесят или гораздо больше. И к этому времени мне, скорее всего, так все осточертеет, что опять захочется куда-нибудь скакануть, вот только "скакалки" будут уже болеть и плохо двигаться.

Артур, все это ерунда, и слова про "там хорошо, где нас нет", тоже чушь, хорошо там, где ты это хорошо сделаешь, и не важно, что это за место. А если тебе скверно, плохо, то куда-то бежать бесполезно, тебе везде будет плохо, ты себе это плохо кругом устроишь. Жизнь так коротка, что едва успеваешь привыкнуть к самому себе, договориться с самим собой, а посмотреть по сторонам, приблизиться к окружающим, порою просто не поспеваешь. Какие миры, Артур, о чем ты? Здесь бы не потеряться.

Артур болтал остатки пива на донышке бутылки.

- Все это, конечно верно, правильно и все такое, - вздохнул он, - но, Олег, неужели тебе не скучно? Неужели тебе никогда не бывает скучно? Разве ты никогда не хотел совершить какое-нибудь безумство, что-нибудь непоправимое?

- Артур, мы разные люди, - мягко улыбнулся Олег, - у меня есть солидный якорь, под названием "чувство ответственности", ответственности за тебя, Лилю, за свою фирму, да мало ли ещё за что, и этот якорь не позволяет высоко прыгать и далеко бегать. Ты художник, творческий человек, тебе должны быть свойственны такие порывы, фантазии, это естественно, и говорить тебе - будь осторожен, держись ногами покрепче за землю, - бессмысленно. Когда в уши задувает ветер перемен, уже не слышишь ничьих советов. Я просто хочу, чтобы ты знал, я люблю тебя и как друга, и как брата, порою даже, как сына, и что бы с тобою не случилось, чтобы не произошло, я все сделаю для того, чтобы помочь тебе, сделать так, чтобы все у тебя было хорошо.

Артур поставил на перила пустую пивную бутылку, и крепко обнял Олега.

- Все будет хорошо, - Олег похлопал его по плечу, - все встанет на свои места и прояснится.

- Мальчики! - раздался голос вернувшейся Лили, и Артур едва не зарычал от злости. - Вы где?

- Здесь мы, - Олег пошел на кухню, а Артур хотел закурить, чтобы побыть ещё немного в их с Олегом отрезке времени и пространства, где ещё клубились молекулы его монолога, где все ещё реально, почти осязаемо существовал некий заповедный круг, внутри которого было просто и спокойно. Но, сигареты остались на кухонном столе, молекулы разговора стремительно улетучивались, заповедный круг распадался - тонкий мир пришел в негодность.

Лиля с Олегом обсуждали покупки - какую-то мелочь, разложенную на кухонном столе. Артур прошел мимо, толкнул дверь кабинета Олега и включил один из трех компьютеров, забитый различными графическими программами. Особо ни о чем не думая, принялся набрасывать логотип для сети магазинов, торгующих бытовой техникой. Вдохновение и не думало посещать, а Артур ненавидел работать через силу, но тут пришлось напрячься. Очень хотелось отвлечься, сбежать, спрятаться в работу, пусть и без вдохновения, без особого интереса.

Где-то через час, он набросал трехцветный экзотический цветок, почти скопированный с сарафана Лили, его стебель плавно переходил в крученый провод со штепсельной вилкой, включенной в розетку. Ужаснувшись собственному творению, Артур отправился на кухню покурить. Олег читал газету, Лиля готовила обед, телевизор торопливо бормотал новости.

- Олег, - Артур прикурил и присел за стол, - я там набросал кое-что...

- Логотип? - оторвался он от чтения.

- Ну да. Поеду я домой, ладно?

- Двенадцать дней назад я слышал такую фразу, - Олег сложил газету и положил на край стола, - я отвезу тебя.

- Ты же пиво пил.

- Один бокал, да и время прошло.

Олег вышел.

- Может, пообедаешь с нами? - Лиля стояла к нему спиной, нарезая грибы.

- Нет, спасибо.

Вскоре Олег вернулся. Попрощавшись с Лилей, Артур отправился в прихожую обуваться. На душе было гадко.

По пути завернули в супермаркет, Олег накупил продуктов - кое-что себе, остальное Артуру, а Артур взял водки себе и вина девушке. Он ещё не знал, кому позвонит, кого пригласит, поэтому взял красного и белого.

- Может, заедем куда-нибудь, перекусим?

- Нет, домой хочу поскорее, как-никак двенадцать дней без секса, усмехнулся Артур.

У ресторанчика "Толстый Мо", Артур сказал:

- Останови здесь, пройдусь.

- Нет уж, я тебя до подъезда, до квартиры!

Припарковавшись, Олег прихватил часть пакетов и вошел вслед за Артуром в единственный подъезд облезлой высотки. Не заходя в квартиру, поинтересовался, придет ли Артур в понедельник на работу, получил утвердительный кивок, попрощался и ушел.

Квартира встретила Артура душной, нежилой тишиною. "Надо же, - подумал он, сбрасывая ботинки и проходя на кухню, - не так уж и долго я отсутствовал, а квартира меня уже забыла, вычеркнула из списка жильцов". Поставив пакеты на стол, он огляделся, рассматривая, вроде бы знакомые, но уже какие-то чужие предметы. Только пепельница, казалось, обрадовалась возвращению хозяина.

- Гады, - хмыкнул Артур, обращаясь к трем грязным тарелкам, затаившимся в мойке.

Разобрав пакеты, он рассовал продукты по холодильнику и, отчего-то, захотел белого вина. Открыв бутылку, он сполоснул бокал и наполнил его.

Попивая мелкими глотками "Токай", он прошел в комнату. Прокуренная духотища, солнце, бьющее в незашторенные окна, сантиметровый слой пыли на экране небольшой видеодвойки, наспех заправленная тахта, вытертая ковровая дорожка грязного цвета, громадный сувенирный бокал с цветными конфетами и орешками на низеньком журнальном столике, там же сиротливо жалась записка Олега: "Как появишься - сразу позвони", кресла по бокам, торшер, платяной шкаф и старая мебельная стенка, обладающая уникальной особенностью сколько её не протирай, она все равно выглядит пыльной.

Каждая вторая подружка Артура, с которой он встречался больше одного раза, как правило, затевала уборку, начиная обживаться, желая всюду понаставить свои невидимые метки, но ни Артур, ни его квартира, принимать потенциальную хозяйку не желали. Все переставленные вещи будто бы сами собой возвращались на прежние места, пыль немедленно слеталась обратно, а покрывало на тахте сминалось комом.

Усевшись в кресло, Артур взял валявшуюся у телефонного аппарата записную книжку и полистал её. Из списка особо никого не хотелось, но сидеть в одиночестве, созерцая пыль на телеэкране, не хотелось и подавно.

Набирая очередной номер, он допил вино и захотел курить.

- Алло? - раздался голос в трубке.

- Привет, - Артур посмотрел в блокнот, - Оля. Как дела?

- Артур? - обрадовался голос. - Ты куда пропал?!

Он с тоской посмотрел в пустой бокал.

Договорились, что приедет Оля к шести, оставалось два с половиной часа, и Артур решил сообразить какой-нибудь еды. Бросив на раскаленную сковороду замороженную картошку фри, он вытряхнул на тарелку тоненькие ломтики нарезки, накрошил сыра, на этом его кулинарные фантазии были исчерпаны.

Стоя у кухонного окна, он курил, потягивая вино, смотрел на яркие, жизнерадостные кроны деревьев, и понимал, что одним вином он не напьется. А напиться надо было во что бы то ни стало, это снова казалось самым верным выходом. Напиться и ни о чем, совсем ни о чем не думать и не вспоминать, напиться до состояния пенька... Артур уже почти жалел, что пригласил Олю, никого не хотелось видеть, он мог бы ещё позвонить, наврать про внезапное изменение планов, но не стал этого делать. Ему было страшно оставаться дома одному, не тоскливо, не муторно, а именно - беспричинно страшно...

Картошка слегка подгорела. Артур выключил газ, положил на тарелку щедрую картофельную горку, открыл водку, и принялся за еду. Но, вскоре бросил вилку, пошел в комнату и включил музыку. Он не выносил такой тишины.

К моменту приезда Оли, Артур достиг необходимой кондиции для глупого, бесплодного общения.

Вместе с Ольгой ворвался шум вечерних августовских улиц, запах разгоряченного за день асфальта, и аромат каких-то ярких желтых духов... Она, высокая, тонкая, в длинном облегающем сарафане с рисунком из облаков и сине-голубой воды, с ласковым щебетом вспорхнула и разлетелась стайкой по кухонному простору. Артур с улыбкой наблюдал это явление.

- Послушай, - он обнял девушку, будто впервые разглядывая её едва знакомое лицо, - Лил... Оля, пойдем, погуляем, а?

- Конечно, пойдем!

Прихватив бутылку вина, вышли во дворик, смеясь, как влюбленные блуждали по дворам, незаметно вышли к метро.

- Олькин, - отдышался Артур, разглядывая стеклянные двери, - у меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться!

- Выйти за тебя замуж?! - хохотала она, чувствуя себя счастливой и непознанной.

- Практически! Пойдем, покатаемся в метро, а?

- Пойдем! И будем целоваться на эскалаторе!

Купив в палатке целлофановый пакет, они завернули в него бутылку, оставив наружи только винное горлышко. Спустившись на открытую платформу, Артур приобнял Олю и глотнул вина, его охватывала нервная, азартная дрожь. Ольга что-то щебетала, но он будто оглох. Практически отключившись от внешнего мира, не мигая, Артур смотрел на приближающийся поезд. Сделав шаг в вагон, он огляделся и с блуждающей улыбкой взялся за поручень.

- Куда мы едем? - тормошила его Оля. - Куда, а?

- До кольцевой...

- А, ну тогда нам на следующей выходить... а зачем мы туда едем? И вообще, куда мы?

- Просто... просто так, - как же ему хотелось, что бы она заткнулась!

Поезд остановился, Артур вышел на платформу, следом семенила неумолкающая Оля.

- Артур, ну куда мы? Ну, скажи? - без передыха канючила она.

Чтобы не послать её куда подальше, Артур принялся рассматривать плотный поток часпиковцев. Он встал у колонны, голова хмельно кружилась, но злость на Олю уже перебила лихое желание и предчувствие эксперимента.

- Ты ждешь, что ли, кого-то? - теребила его Оля. - Артур, ну что такое, в самом деле?!

- Оля! - рявкнул он, опуская на неё взгляд. - Пожалуйста! Помолчи! Две минуты! На вот, выпей лучше.

И сунул в руки обиженной девушки пакет с бутылкой. Внезапно взгляд Артура остановился на неторопливой фигуре, показавшейся странно знакомой. Артур присмотрелся. Так и есть, бомж, бомж из вагона, нарисовавший его за несколько минут. Неторопливо, аккуратно, практически не задевая людей, он, подобно большому сому, чинно плыл в стайке окуньков. Увидев Артура, он вдруг изменил направление и двинулся прямиком к колонне. Не успел Артур удивиться, как бомж подошел почти вплотную, снял со спины армейский рюкзак и извлек из него... красно-желтый целлофановый пакет.

- Кажется, это ваше, - бомж протянул пакет Артуру, внутри отчетливо звякнули бутылки. - Возьмите, - он сунул пакет в руки окаменевшему Артуру, - и будьте осторожны.

С этими словами он набросил лямки рюкзака на плечо, и пошел дальше.

Артур медленно, как во сне, заглянул в пакет. Журнал, водка, вино, коробка от пиццы, сама пицца... распечатанный блок "Davidoff"...

- Стойте! - на крик Артура испуганно обернулось с десяток часпиковцев. - Стойте! Подождите!

Он метался по платформе, распихивая "окуньков", но бомж как сквозь землю провалился.

- Артур! - его догнала Оля. - Что ты делаешь?!

- Подержи! - он пихнул ей в руки пакет, едва не выбив бутылку. - Стой здесь! Никуда не уходи!

- Артур!!!

Но он уже несся вперед.

Бомжа он так и не нашел. Вернувшись к недоумевающей Ольге, он схватил её за плечо и втащил в подоспевший вагон.

- Куда мы?!! - завопила девушка.

- Домой! Обратно!

Артур выхватил у неё бутылку и принялся пить крупными, жадными глотками под осуждающими взглядами последних часпиковцев. Ольга наконец-то замолчала, видя, что любые попытки завести разговор, бесплодны и только злят Артура, она лишь искоса посматривала на него, ничего не понимая.

Как только вышли на поверхность, Артур сразу же закурил, допил вино и бросил бутылку в урну.

- Может, я домой поеду? - пискнула Оля. Ее немного пугали глаза Артура.

- А? - он быстро шел к дому. - Как хочешь, конечно...

- А ты как хочешь? - в её голосе задрожали слезы, чего Артур на дух не выносил.

- Я хочу, что бы ты осталась! - резко соврал он, сворачивая к себе во двор. - Останешься?

Она молча кивнула.

Ворвавшись в квартиру, он услышал телефонный звонок. Бросившись к аппарату, он схватил трубку и услышал голос Олега.

- Артур, ты куда пропал?

- Никуда, просто гулял, - он опустился в кресло и отдышался. - Олег, я что-то себя совсем неважно чувствую, мне бы побыть пару дней дома, а? Ты скажи, какие заказы, что сделать и я здесь помозгую, а?

Олег помедлил немного, Артур прикладывал палец к губам, показывая Оле, что он не хочет выдавать её присутствие. Она заговорщически кивнула в ответ, окончательно успокаиваясь.

- Хорошо, - произнес Олег, - только я тебя очень прошу, не попадай в истории, ладно?

- Хотелось бы, - натужно рассмеялся Артур. - А задание?

- Завтра позвоню.

Запищал отбой.

- Оль, - он поставил телефонный аппарат на пол, - неси все сюда, тарелки там, стаканы.

- Ага!

Пока она носила выпивку и закуску, Артур щелкал пультом, отыскивая музыкальный канал. Если бы на полу возле кровати не дразнился красно-желтый целлофановый пакет, Артур ни за что бы не поверил самому себе. "А почему бы и нет? - думал он. - Если у меня получилось перейти в тот мир, разве не могут существовать люди, умеющие не случайно, а целенаправленно переходить из одного мира в другой? Легко... а пакет он у меня тогда видел, в вагоне, а запомнил, потому что художник, память профессиональная..."

- Артур! Ты меня слышишь?

- Да, задумался просто, - он наконец-то отыскал музыкальный канал.

- Я спросила, может ещё что-нибудь приготовить?

- Давай.

- А можно я во что-нибудь твое переоденусь? Боюсь платье испачкать...

Артур с улыбкой посмотрел на нее, платье она боится испачкать, ха-ха. Интересно, почему же все, абсолютно все, все без исключения девушки, едва переступив порог чужой квартиры, сразу норовят выпрыгнуть из своих тряпочек и залезть в майку или халат хозяина? Они таким образом одомашниваются, пускают корни, и ведь это верно с любой психологической точки зрения, как ни крути: если ты видишь человека в своей рубашке, своих трениках, толкущегося на своей кухне, непроизвольно, рефлекторно начнешь воспринимать этого человека как своего, близкого. Артур столько раз видел, как его друзей дрессировали женщины, свято хранившие в душе "мечту Шарика о жирной косточке" - замужество, что волей-неволей изучил все их вполне стандартные приемы. С улыбками различной степени горечи, он наблюдал за всем этим цирком, уяснив для себя раз и навсегда, что роль собаки Павлова ему не по нутру.

- Конечно, переодевайся, - улыбка расползалась все шире, - в шкафу майки и все такое.

- Ага, - по-своему растолковав его радость, Оля распахнула полированные створки и углубилась в артурово барахло.

"Сейчас выберет что-нибудь эндакое, - хмыкнул он про себя, закуривая, - в чем будет выглядеть посексуальнее".

О чем-то возбужденно стрекоча, она азартно перерывала вещи. Вскоре её сарафан оказался на полу и, продолжая прятаться за створкой шкафа, она принялась "облачаться". Выбрала Оля пеструю тонкую рубашку с коротким рукавом и шорты. Оставив верхние пуговицы не застегнутыми, она завязала концы узлом на животе, затянула шнурок в поясе шорт, и осталась довольна.

Пока она возилась на кухне, Артур пил водку, нехотя закусывая... просто так, потому что надо. Зазвонил телефон. Глянув на определитель, Артур увидел, что звонит Карина, и трубку поднимать не стал.

Напился Артур не скоро, но как-то сразу, и это только ему было известно, Ольга же была уверена, что он трезвее трезвого, и кивает именно потому, что согласен с её словами, мнением, со всем, что она говорит, а вовсе не оттого, что у него время от времени голова падает на грудь в периодической попытке заснуть.

Утро было ужасным, похмельным, жарким и пошлым. Голова раскалывалась, на полу у кровати валялись использованные презервативы, бычки, брошенные мимо пепельницы и пустые бутылки. "Натюрморт, блин, - возникла первая, саркастическая мысль". Стараясь не вляпаться босыми ногами во все эти красоты, он сполз с кровати и поплелся в туалет. Похмелье было едва выносимым, так всегда случалось, когда он мешал водку с вином.

После водных процедур, он нацепил халат и тихонько, стараясь как можно меньше шевелиться, вернулся в комнату. Оля спала, лежа на боку лицом к стене простыня, прикрывающая её, сбилась, открывая спину и попку. Артур взглядом сосчитал бутылки, оказалось, что выпили они все, даже то, что было в красно-желтом пакете. А похмелиться надо было во что бы то ни стало. Обнажать душу перед унитазом и лежать целый день с мокрым полотенцем на лбу, будучи окруженным любовью и заботой Оли... Артуру страшно было себе это представить.

Медленно, осторожно, поминутно морщась, он принялся одеваться.

- Ты куда? - Оля проснулась и, сонно щурясь от бьющего в не зашторенное окно солнца, приподнялась на локтях.

- В магазин, - выдавил Артур сквозь зубы, он пытался надеть штаны, не наклоняясь. - Похмелье жуткое.

- Похмелье? - удивилась она, натягивая на себя простыню. - Странно, разве ты вчера был пьян?

- Так... выпивши...

- Никогда бы не подумала! Обычно мужики по пьяни такого не вытворяют! - хихикнула она.

- И часто ты с ними спала? По пьяни?

Не дожидаясь, пока информация дойдет до её мозга, он побрел в прихожую.

Одну бутылку пива выпил прямо там, у палатки под сочувствующим и понимающим взглядом молодого парня продавца. Купив сушеной воблы, минералки, набил "Сибирской короной" два пакета и, не приходя в сознание, вернулся домой.

За время его отсутствия, Оля не только встала, заправила кровать, убрала последствия вечеринки с пола, но и успела одеться в вещи Артура. "Значит, уходить не собирается, - вяло подумал он, сбрасывая ботинки". Выставив свои трофеи на журнальный столик, он рухнул в кресло и открыл бутылку о бутылку. Оля тут же принесла стакан и тарелку для рыбы. Зазвонил телефон. Артур бросил взгляд на определившийся номер, увидел, что это не Олег и на ощупь выдернул вилку из розетки. Тогда зазвонил мобильник.

- Оль, - крикнул он, - найди, пожалуйста, мой дебильник и выключи!

Девушка быстро справилась с заданием.

Как ни хотелось девушке остаться, Артур вскоре от неё избавился. Переодевшись в шорты и майку, он улегся на тахту с бутылкой пива и уставился в экран, но тут в дверь позвонили. Решив, что это Оля вернулась, забыв какую-нибудь ерунду, он слез с кровати и, мысленно ругаясь, распахнул дверь. И очень пожалел, что не посмотрел в глазок. На пороге стояла великолепная, как всегда, Лора.

- Привет, - ярко, сочно накрашенные губы нервно улыбнулись, её глаза скрывали громадные фиолетовые очки, волосы покрывал черный газовый шарф.

- Привет, - виски заломило с удвоенной силой.

- Я могу войти? - в её голосе прозвучал вызов знающей себе цену женщины, явившейся без приглашения. Некстати явившейся. Артур молча посторонился. В длинной греческой юбке и коротком топе она, без сомнения была очень хороша, но Артуру было слишком скверно, чтобы наслаждаться видами.

- Проходи, я сейчас, - он пошел в туалет и закрыл дверь на задвижку. Присев на унитаз, поставил пиво на пол и слегка помассировал виски. С Лорой их связывали довольно длительные отношения, но после Лориного развода, Артур попытался аккуратно свести эти отношения на нет, но удавалось плохо. Холеная, обеспеченная женщина, привыкшая добиваться всего, чего бы ей ни пожелалось, судя по неожиданному визиту, решила броситься в последний бой.

Не вечно же сидеть в сортире, хотя очень хотелось... Прихватив пиво, он нехотя вылез на просторы. Лора сидела в кресле, на её лице по-прежнему красовались очки, в губах примостилась тоненькая сигаретка.

- Судя по всему, хорошо вчера погулял? - усмехнулась она.

- Нормально.

- А мне пива не нальешь?

Артур молча выполнил её просьбу и присел в соседнее кресло.

- Теперь понятно, почему я тебе дозвониться никак не могла, - Лора выпустила тонкую, рассерженную струйку дыма, и подняла с пола телефонную вилку. Поболтав ею в воздухе, она одним точным ударом вогнала её в розетку.

- Артур, я не могу так больше! Нам надо поговорить!

- Может в другой раз? - Артур закурил, хотя с большим удовольствием бы застрелился. - Я сейчас не в форме, чесс слово.

- Если уж мне повезло тебя увидеть, мы уж поговорим! Сколько можно тянуть?!

- Только не кричи, умоляю, - поморщился Артур, стряхивая пепел в чистую, даже вымытую Олей пепельницу. - О чем ты хочешь поговорить?

- А ты не догадываешься? - она сделала мелкий пивной глоток и снова закурила. - Я хочу знать, что между нами? Что-нибудь осталось, или уже нет? Только отвечай прямо, не увиливай!

Артур молчал, в голове кроме боли ничего не было. Лора по-своему истолковала это молчание.

- Если ты меня больше не любишь, неужели трудно просто сказать?! Чтобы я не надеялась понапрасну?

Артур почувствовал себя плохо выбритым персонажем сериала.

- Лора, - хотелось все уладить миром, - посмотри на меня. Ну, зачем я тебе нужен? Ты красивая, успешная женщина...

- Не надо! Не надо всей этой ерунды! Похоже, ты и не любил меня никогда, да, Артур? - очков она по-прежнему не снимала.

- Лор, боюсь, я и не знаю, что такое любовь... - хотелось блевать от этих штампованных, до дыр затертых фраз, но Лора сама задала такой тон.

- Ты просто боишься хоть какого-то чувства ответственности за другого человека! Тебе проще жить с этими одноразовыми шлюшками, сунул-вынул и герой! И все, никому ничего не должен! Но ты каким-то образом умудряешься внушить женщине надежду, что она любима, желанна, что она - единственная! А потом выясняется, что это она сама, дурочка, все себе напридумывала! Как же ты так можешь, Артур? Как же можешь так поступать с людьми? Неужели не задумываешься, какие руины оставляешь после себя? Ты... ты как грязная мысль в чистом сознании - противно, а из головы не выходит!

В пепельнице росла горка тоненьких белых фильтров.

- Неужели тебе так безразлично, что чувствуют другие? - продолжала Лора звенящим голосом. - К тебе никак не достучаться, да?!

- А кому я чего обещал, а?! - не выдержал её тембра Артур.

- Естественно, никому и ничего! - съязвила она. - Нам не нужны корни, мы боимся их пускать! Однажды, ты останешься один, совсем один, никому не нужный, тогда уже поздно будет...

Она судорожно глотнула пива.

"Лора, - мысленно обратился к ней Артур, - ты так давишь, так подавляешь, требуешь... ты чудесная женщина, Лора, так уйди же, просто встань и уйди".

- Когда-нибудь ты поплатишься за такое отношение к людям, - она поднялась из кресла, будто вняла его мысленной просьбе, - никому нельзя безнаказанно так поступать!

Уже в прихожей Лора назвала его сволочью и попыталась дать пощечину, но Артур увернулся, что взбесило женщину окончательно. Молча закрыв за нею дверь, он вернулся в комнату и снова улегся на тахту, в очередной попытке посмотреть под пиво телевизор. Зазвонил телефон. Артур едва не заорал. Но, на этот раз на определителе высветился домашний номер Олега. Артур перевел дух и взял трубку.

- Привет, как дела?

- Да так, - Артур глотнул пива, на вкус оно показалось чересчур горьким. Перед глазами возник спокойный, размеренный мир Олега и Лили. Удобный мир в стиле минимализма, и Артуру отчаянно захотелось туда, к ним. Бежать, бежать из душной квартиры, куда ещё вчера так стремился, бежать от головной боли, тошноты и гадостного настроения.

- Олег, вы никуда не собираетесь сегодня?

- Только за продуктами, а что?

- Да я бы к вам хотел заехать...

- Конечно, - обрадовался Олег, - когда?

- Ну... - Артур потрогал наждачный подбородок, - сейчас в душ залезу, побреюсь...

- Сейчас полтретьего, к пяти будешь?

- Да, должен.

- Отлично, тогда мы выдвигаемся прямо сейчас.

- Угу.

Он повесил трубку, поставил бутылку на пол и побрел в ванную.

Даже после душа не стало легче, и не в похмелье было дело, внутри засело нечто зловонное, липкое. Своей тяжестью оно давило, пригибало к полу и, сколько не лей на голову прохладную воду, эта штуковина не исчезала, она оставалась внутри, висела, крепко вцепившись в душу изнутри.

Для того чтобы ни о чем не думать, он стал вспоминать последние достижения российской попсы - верное средство избавиться от любых мыслей, безотказный способ не дать им ходу. Но, как назло, ничего не вспоминалось. Только когда приступил к бритью, в мозгах неожиданно активизировалась Земфира.

Побрившись, зачесал назад густые черные волосы, дабы не лезли в глаза, пора бы постричься...

Пока поел, пока покурил, пока просто послонялся по квартире, пять часов и наступило. Перезвонил Олегу, сообщил, что только ещё выдвигается. Он взял красно-желтый пакет, кинул туда пару пачек сигарет, сменные плавки (никогда не знаешь, когда закончится твой день!), последнюю бутылку пива, и стал одеваться. Натянул черные джинсы, любимый тоненький батник цвета хаки, кроссовки и, в последний момент прихватил черные очки, чтобы скрыть припухшие красные веки и обозначившиеся на глазах сосуды.

Головная боль пружинила в такт шагам, запоздало захотелось спать. "Я искала тебя... ночами темными..." - с хорошей акустикой звучала в его мозгах Земфира. Пройдя через турникет, он спустился на платформу и глубоко вдохнул спокойный вечереющий воздух, в нем уже чувствовался привкус осени, пока ещё едва заметный, но он уже возник.

Войдя в вагон, он сел на диванчик и закрыл глаза, стараясь не заснуть. Возникла четкая картинка кухни-гостиной Олега, уютный диван и ощущение оторванности от всего мира, которое он испытывал, лежа на нем.

- Киевская!

- Спасибо, что не Продувная, - пробормотал Артур, поднимаясь и выходя на платформу. Добираться до Новогиреево было ещё ох, как не близко, но Артур знал этот путь до автопилотизма, и мог совершить его даже в полусонном состоянии.

- Ваши документы, пожалуйста.

Рядом стоял невесть откуда взявшийся маленький мент.

- Мои?

- Да-да, Ваши, - глядя снизу вверх, он сверлил Артура крошечными белесыми глазками.

- А что во мне такого подозрительного? - улыбнулся Артур, вынимая из нагрудного кармана паспорт и протягивая его.

- Обычная проверка, - тот открыл книжечку не на страничке с пропиской, а на фотографии. - Очечки снимите, пожалуйста.

- Пожалуйста.

Ментик так долго сверял фото с оригиналом, поднимая и опуская взгляд, что Артур занервничал.

- Я что, похож на какого-нибудь чеченского террориста? Вы уж извините, я тороплюсь...

Малыш зафиксировал взгляд на лице Артура, и тому сделалось не по себе. В детстве, такие глаза он однажды увидал у вареной рыбы, и с того момента долго не мог её есть, потом все же потихоньку начал, да и то, только в виде филе.

- Пройдемте со мной, - ментик не торопясь, чтобы Артур хорошо это рассмотрел, убрал паспорт к себе в карман.

- У меня что-то не в порядке с документами? - где-то в глубине души заворочался просыпающийся страх, это не было простой проверкой документов, не было...

- Пройдемте, это не на долго, - личико ментика как-то по-старушечьи сжалось в кулачок, не по-стариковски, а именно...

- Никуда я не пойду! - Артур решил, что плевать ему на паспорт.

Он огляделся, как ни странно для часа пик, на платформе почти никого не было. "Как специально, - подумал он, - как спец..."

- Пройдемте! - как заведенный повторил он, и сделал шаг к Артуру. Артур отступил. На мгновение вся эта нелепая ситуация показалась каким-то розыгрышем... Внезапно маленький мент бросил что-то ему под ноги. Не разобрав что именно, Артур отпрыгнул далеко назад, не удержался на краю платформы и полетел на рельсы, под колеса приближающегося поезда.

О Л Е Г.

Окно - белая рама, синее стекло, торшер - синяя ножка, белый плафон, картина - белая рама, синий квадрат, на квадрате крошечная тоненькая веточка. Потолок: сине-белые квадраты, белые стены, синий пол. Все это Артур рассматривал очень долго, до тех пор, пока осознание себя в этой сине-белой комнате не выстроилось окончательно. Под ладонями было нечто прохладное, гладкое, похожее на ткань или на простыню. Артур медленно поднял правую руку и посмотрел на нее, потом прикоснулся к лицу, провел ладонью по груди, шевельнул стопами, осторожно поднялся и сел. Под ним было нечто вроде узкой синей тахты с гладким белым матрасом. Опустив босые ноги, он потрогал пальцами пол. Похоже на теплый пластик. Он встал, на Артуре были только короткие белые шорты. Мельком отмечая сине-белый интерьер, он подошел к окну. Стекло оказалось непрозрачным.

Обойдя комнату, он обнаружил две практически незаметных двери, одну запертую, вторую нет. За этой дверью оказалось что-то вроде жутковатого темно-синего сортира, белыми были только раковина и дырка на возвышении, точь-в-точь как в незабвенных общественных туалетах. Преодолевая автоматическую брезгливость, Артур поднялся на возвышение, стараясь не думать о босых ногах. Все оказалось предельно чисто, чуть ли не стерильно, будто туалет только что отстроили.

Спустившись вниз, он поискал взглядом хоть какое-нибудь подобие крана. Проведя рукой над "раковиной", Артур резко отдернул ладонь - из раковины забил фонтанчик. Вымыв руки, он хотел, было, сунуть туда и ноги, но вода находилась слишком высоко. Сполоснув лицо, кое-как обтерев плечи, грудь, он почувствовал себя посвежевшим и окончательно пришедшим в себя. Толкнув дверь, он вышел, но замер на пороге, у непрозрачного окна кто-то стоял. Заслышав шум, гость обернулся, это оказался стройный худощавый мужчина среднего роста и непонятного возраста. Черные, с сильной, отчего-то голубоватой проседью волосы, аккуратно подстрижены и тщательно зачесаны назад, тонкое восточное лицо и громадные глаза цвета отличного коньяка. И обыкновенный темно-серый костюм двойка, идеально подогнанный к фигуре, да голубоватая рубашка с глухим воротником. Все это Артур рассмотрел и только тогда двинулся на встречу незнакомцу. Тот приветливо улыбнулся и протянул Артуру смуглую узкую руку, но почему-то ладонью вверх, на ладони лежала какая-то маленькая пуговица. Жестами незнакомец показал, что "пуговицу" нужно взять и вставить себе в ухо. Когда Артур закончил, гость снова улыбнулся и произнес:

- Здравствуйте.

Русское слово прозвучало безо всякого акцента. Не успел Артур и рта раскрыть, как он продолжил.

- В ухе у вас находится переводчик, вы слышите свой язык, а когда заговорите вы, я услышу свой. Я понятно выражаюсь?

- Вполне. А где я нахожусь?

- Всему свое время, - заложив руки за спину, он принялся слегка раскачиваться с пятки на носок, при этом он продолжал улыбаться и рассматривать Артура своими коньячными глазами. В облике незнакомца все располагало к себе, но Артур и не думал расслабляться, голова работала ясно, четко как никогда.