Поймать за хвост лето

Глава 5

Оказалось, на столе у мужика Евдокия высмотрела виртуального Покемона. Правда выяснилось это поздновато, когда в самый разгар фотосессии, из туалета вернулась спутница потного дядьки.

Женщина в черной майке и высоких ботинках, по комплекции напоминающая метательницу ядра, наверно, была чем-то расстроена, поэтому не разобравшись в ситуации, бросилась в нашу сторону и неожиданно ударила Евдокию кулаком в глаз. Я хоть и дала себе вчера вечером установку, быть хладнокровной как кусок гранита, но такого хамского поведения терпеть не собиралась, перескочила через стул и запрыгнула на спину скандальной дамы.

Когда прыгала, мне захотелось что-нибудь крикнуть и я заорала: Банз-а-ай!

Охрана церемониться не стала, нас растащили в разные стороны, заставили заплатить по счету и настоятельно попросили покинуть заведение, бургеры нагло зажилили.

Женщина в майке поигрывая бицепсами и раздувая ноздри всем видом показала, что и выйдя на улицу очень хотела бы продолжить с нами общение. Мы ее желания не разделяли и со всех ног рванули к автомобилю. Дунька так обрадовалась, что быстрее агрессивной тетки успела добежать до машины и покинуть место происшествия, что про булки с котлетой даже не вспомнила.

– Дуня, тебя бы к доктору, глаз – это серьезно, – мы неслись по третьему транспортному в сторону моего дома, – Не майся дурью, давай заедем в травмпункт.

Евдокия категорически отказалась.

И вот сейчас она улеглась на диван в моей гостиной и изображала смертельно раненого бойца, которому предстоит ампутация всех конечностей одновременно.

Я сменила брусничное платье на джинсы и рубаху, села рядом с ней в кресло и поставила на коленки Макбук, посмотрю, что у нас с вакансиями.

– Юль, ты что собираешься делать? – одноглазая Дуня недовольно заерзала.

– Работу искать.

– А тебя что, Никольский уволил? И ты целый день молчишь?

– Не уволил, бизнес продает.

– А-а, так и купи, раз продает, тебе же нравится.

– Дунь, не сыпь соль на раны, – я слегка поморщилась. – Дороговато для меня.

– Так я, если что, могу добавить. Вот стемнеет, поедем в банк, можно прямо сейчас съездить, глаз платком завяжем и незаметно, – она приготовилась вскочить и приступить к действиям. – Там что-то есть, на счете.

– Жалко Саня в маске убежал, было бы еще незаметнее, – я легонько толкнула Дуню назад на подушку. – Спасибо Дунь за поддержку, если понадобится обязательно обращусь.

Я прекрасно понимала, что у нее нет и третей части нужной мне суммы и брать деньги у Дуни не собиралась, но приятно, что она готова меня поддержать.

За окнами начали сгущаться сумерки, по идее скоро должен закончится балет, предстоит объяснение с Дунькиной бабушкой, а потом я опять останусь одна.

– Не помню куда забросила сумку, – Евдокия не способна долго лежать, даже в покалеченном виде. Она сползла с дивана, пошла на поиски сумочки. – Смотри за все время никто не позвонил, все про меня забыли!

Я закрыла Макбук и убрала на полку, всё равно не даст сосредоточиться. Завтра на свежую голову посмотрю.

– Трындец, вся жизнь: контакты, пароли, явки, – Дуня влетела из прихожей и вытрясла содержимое сумочки на диван. Помады, ключи и еще куча всякой мелочи рассыпались по бежевому бархату, в сумочке было все что угодно, кроме Дунькиного айфона.

Я подскочила, схватила свою трубку, набрала Дунин номер и забегала по квартире, гудки проходят – звонка не слышно.

– Может ты его в машине забыла?

Лопухина задумалась и прошептала: Юль, он в бургерной остался, на столе.

– Твою мать, час от часу не легче! – смотрела на готовую зареветь Дуню и не знала, что предпринять. Я очень сочувствовала, новая трубка для нее не проблема, а вот контакты… Выход только один, еще раз посетить бургерную.

– Посиди у меня, доеду до забегаловки, может, отдадут, – надежды конечно мало, но попытка не пытка. Я пошла обуваться, Дунька побежала за мной.

– Вместе поедем, еще не хватало из-за меня к этим гориллам одной таскаться, вдвоем не страшно, – и не задумываясь брякнула. – Может заодно поедим? Да ладно, ладно не фыркай, я пошутила, – увидела на тумбочке мои очки от солнца, нацепила их на себя.

Я снова сижу в Дуниной Инфинити, мы плывем по вечерней Москве в сторону центра. Смотрю в окошко, представляю как меня встретят там, откуда недавно выгнали. Дунька молчит, вцепившись в руль, наверняка боится. Вслед машине насмешливо ухмыляется большая луна.

На наше счастье в кафе полностью поменялась смена, когда мы плечом к плечу решительно переступили порог заведения, нам обрадовались как дорогим гостям.

– Юль, может правда поужинаем? – осмелела Лопухина. – Ну как хочешь, на обратном пути в Макдак заедем.

Не дождавшись от меня ответа, ответила себе сама. Я попросила пригласить администратора. Девушка в белой блузке и узкой черной юбке моментально к нам подошла.

– Простите, вам не передавали айфон семь плюс, золотистого цвета? Его могли оставить за вторым столиком.

– Да, пройдемте к стойке, – улыбнулась девушка. – Сейчас все проверим, если это ваш вернем. Вы больше ничего не забывали? А то у нас уже целый склад.

Святой Грааль и Философский камень, – нечаянно слетело у меня с языка.

Позади меня кто-то негромко рассмеялся, я обернулась, ну надо же как мир тесен, знакомый Филиппа О'Коннора, которого я достаточно хорошо рассмотрела в клубе выбрал для ужина именно это заведение и сейчас стоял за моей спиной. В серых глазах мелькнуло что-то похожее на удивление, кажется он тоже меня узнал, но сомневался.

– Вы не ошиблись, перед вами та самая девушка, которую оценили в десять фунтов, – я усмехнулась, в глазах Филиного приятеля помимо удивления появился откровенный интерес.

***

Поведение этого типа, очень походило на поведение Филиппа, тот же оценивающий взгляд с головы до ног. Хотя внешне они совершенно разные. Филя жгучий кареглазый брюнет, а этот не яркий, русоволосый, с довольно резкими чертами лица.

– Простите моё замешательство, такая неожиданная встреча, – акцент у него на порядок сильнее, чем у Фили, за то тон такой же иронично-снисходительный. – Гарри Уолш, к вашим услугам. Жаль что знакомлюсь с вами лишь в последний день пребывания в Москве. За то завтра же расскажу всем знакомым в Лондоне, что собственными глазами видел девушку не попавшую под чары нашего главного ловеласа.

– Можете средства массовой информации подключить, – я ответила как можно саркастичнее, называть свое имя не стала, обойдется как-нибудь.

Гарри не смутился, заулыбался во весь рот и нацелился продолжить знакомство.

– Хорошая мысль, в полете обдумаю. Может, я могу хоть немного загладить свою вину, предложив вам поужинать? Здесь неплохие стейки.

– Спасибо, нам некогда…

Я уже была не рада, что с ним заговорила, теперь не знаю как отделаться. И Дунька как назло застряла у стойки.

– И вы по-прежнему не хотите сказать как вас зовут, – Гарри изобразил рыцаря печального образа. – Подумайте, что вам стоит, разделить со мной ужин.

Дуня наконец закончила с благодарностями и подошла к нам. Наверное до ее ушей долетела информация, что какой-то крендель покушается на ее ужин и собирается его поделить. Я это поняла по решительному виду, даже представила, как Дунька сверкает глазами под стеклами темных очков.

– Юль, тебя на минуту оставить нельзя, чего ты делить собираешься? – Евдокия уже забыла, что мы договаривались забрать айфон и сразу уехать, примерялась взглядом к свободным столикам. – Прощайся с молодым человеком, хочешь, оплатим ему бургер если проголодался. Пойдем присядем, перекусим по-быстрому.

– Никаких перекусов, – я крепко взяла Дуню за руку и повела к выходу, главное успеть не дать ей где-нибудь приземлиться, окажется за столом – не сдвинешь и бульдозером.

С Гарри Уолшем мы не попрощались, с момента Дунькиного появления он не проронил ни слова, наверно пытался понять, зачем девушка в темное время суток надела очки от солнца.

– Юль, кто это был? Я сначала подумала… Потом смотрю, одет прилично, – мы уселись в машину и уже собрались отъезжать, но Дуня уронила ключи, и, не снимая очки, согнувшись в три погибели, шарила рукой по коврику.

Я попыталась помочь, Дунька упрямо воспротивилась.

– Гарри Уолш, мельком виделись в клубе, – я откинулась на спинку сидения. – Живое подтверждение тому, что мир тесен.

Дуня наконец выпрямилась, сунула ключ в замок зажигания и завела автомобиль.

– Кстати, совсем забыла сказать, Бабушка написала, что уехала с мамой на дачу. Допрос с пристрастием отменяется.

– Хоть одна хорошая новость. Вези меня домой!

– Юль, ну почему сразу домой, смотри какой вечер!

– Вечер великолепен, а главное, хорошо освещен светом вашего фонаря, – пришлось спустить Лопухину на землю, а то еще куда-нибудь соберется.

Когда мы плавно выруливали с автостоянки, мне показалось, в бургерную зашел О'Коннор, а может мне просто привиделось.

Дома первым делом зажгла свет на кухне и в комнатах. Привычка сложившаяся годами, так веселей, когда ты один. Я человек не унывающий, но иногда накрывает. Особенно когда этому содействуют.

На диване осталась забытая Дуней помада и мой брошенный в спешке телефон. За время моего отсутствия, ни одного пропущенного звонка и одно сообщение от бывшего мужа. Как же он надоел, пять лет не появлялся в моей жизни.

" Юлечка, ты не забыла наш договор по поводу продажи твоей квартиры? Очень надеюсь, твой пупсик" – час назад написал Саня.

Если его забирали в полицию, неужели не могли подержать подольше? Или оставить насовсем, пусть бы жил в обезьяннике, или как там у них называется. На Санино письмо я всё—таки ответила, с помощью всей ненормативной лексики, какую смогла вспомнить, а потом везде где могла его номер заблокировала. Не могу сказать, что на душе стало легче, но всё-таки…

Я уселась в кресло, поджала ноги и прикрылась пледом. Терпеть не могу вспоминать историю своего замужества, почему сейчас в голову лезет? Саня конечно не всегда был такой облезлый, как его Дашка называет. Но, что у него не отнять, давить на жалость умел всегда. Вот я по молодости и возомнила себя спасателем отдельно взятого индивидуума. Родители очень просили не делать глупостей, но я никого не слушала. Мама тогда даже плакала и сочиняла сказки про любовь, которая ко мне придет.

Потом я вспомнила Филю, случайную встречу с его приятелем и сама не заметила, как уснула прямо в кресле. Разбудил меня осторожный звонок в дверь, спросонья я подумала, что уже наступило утро.

Пока полусонная доплелась до прихожей раздались еще два коротких звонка. В глазке ничего не видно, наверно пальцем прикрыли.

– Кто там? – спросила охрипшим от испуга голосом.

– Юль, это я, не пугайся, – ответил за дверью Филипп.

А что я теряю? Он обалденный мужик, я свободная и взрослая, хрен с ним со спором, сама хотела его использовать в темную. Через три дня улетит и больше никогда не увидимся. Я открыла дверь.