Позывной «Хоттабыч» 5. Кто к нам с мечом?

Глава 25

Командир обеспокоенно посмотрел мне в глаза:

— Совсем ничего не чувствуешь?

— Совсем… Словно я вновь простым человеком стал… Без Дара…

— Подожди-ка, старичок… — поспешно произнес Головин, разворачивая в воздухе уже привычную мне «Ловчую Сеть». — А…

— «Сеть» вижу! — обрадованно перебил я Александра Дмитриевича, легко заметив, как распространяются в окружающем пространстве нити Ментального Заклинания. — С Магическим Зрением никаких проблем не наблюдается! — облегченно выдохнул я.

— Ну, значит, простецом тебе уже не стать, и не надейся! — подначил меня командир, для поднятия моего слегка просевшего морального духа. — Что-то случилось с твоим Источником…

— Что могло с ним случиться?

— Я не Медик, ни Целитель — точно сказать не могу, — развел руками командир. — Могу только предполагать, и свои предположения уже озвучил. Возможно, не хватает Мощности Потока — Кристалл слабоват.

— Так может, ты меня приложишь хорошенько каким-нибудь мощным Ментальным Заклинанием? Это ведь тоже можно считать направленным Потоком Силы, только не «сырой», а видоизмененной с помощью твоего Дара.

— Слабенькое Ментальное Заклинание тебя явно не возьмет, зря, что ли, я тебя учил? А от серьезного как бы у тебя мозги не закипели… Хотя, идея несомненно хорошая, — немного подумав, все-таки согласился он с моими доводами. — Да и Сопутка у тебя соответствующая имеется… Может, и стоит попробовать тебя аккуратненько чем-нибудь «приласкать»… — произнес задумчиво Головин.

— Так давай, командир, чего ждать-то? — встрепенулся я.

— Давай подождем немного, — предложил командир. — Ты едва-едва с того света выбрался, а мой Ментальный Удар тебя вообще может доконать.

— Да куда тянуть-то, Петрович? Не сегодня-завтра у самого Алоизыча в гостях окажемся… — Я подозрительно огляделся по сторонам — авось, кто из фрицев «уши греет»?

— Насчет подслушки можешь не переживать, — догадавшись, чего это я так увлеченно вращаю головой, усмехнулся товарищ оснаб, — моя «Сеть» не позволит. Она у меня не только на поиск заточена.

— Давай, долбани меня, да посильнее! — вновь «слезно» попросил я Головина. — Авось поможет? Я в порядке, ты же сам видел, сколько в меня Праны фрицы из своей адской машинки закачали…

— Отстань, Хоттабыч! — отмахнулся от меня командир. — Тут мне решать, когда ты к такой «процедуре» будешь готов. Да и то, я еще до конца не уверен, стоит ли?

— Нет у нас времени на лишние раздумья, Петрович! — вновь заканючил я, пытаясь склонить командира к «Силовой акции». — Шибани Мозголомкой, как друга прошу!

— Да иди ты в пень, старый! — вновь выругался командир. — А если у тебя Дар через час сам собой восстановился бы, а тебе уже все мозги «сожгу»? Festina lente — поспешай медленно, как говорили древние римляне! — перевело с латыни командир. — Слыхал такое выражение, Хоттабыч?

— Кто берет махом — кончает прахом, — вместо ответа мрачно привел я еще одну интерпретацию этого крылатого латинского выражения, приписываемого Октавиану Августу, внучатому племяннику Гая Юлия Цезаря. — Тише едешь — дальше будешь! Поспешишь — людей насмешишь! Поспешай, да не торопись! Дело верши, да не спеши…

— Все-все-все, Хоттабыч! — Головин поднял руки с раскрытыми ладонями на уровень плеч. — Сдаюсь!

— Понимаю я все, командир, — я тяжело вздохнул, — но как бы потом поздно не было.

— Если ничего больше не придумаем, обещаю — вдарю по твоим мозгам так, что мало не покажется!

— Я на тебя надеюсь, Петрович, — произнес я, положа руку на Кристал и в очередной раз пытаясь почувствовать «пропавшую» Силу. Ведь вот она — рядом, я даже уже руку протянул, но коснуться так и не смог. Как ни пыжился и не старался — ни-чег-го! Пусто! Зеро! Вот, значит, как себя чувствует Силовик-инвалид — и близок локоть, да не укусить!

— Хватит, Хоттабыч! — приказал остановить самоистязание князь Головин. — Будешь пытаться не чаще раза каждые три часа, — безапелляционно заявил он.

— В этом есть какой-то смысл, командир? — ехидно поинтересовался я.

— Совершенно никакого, — даже не стал ничего придумывать он, чтобы хоть как-то обосновать свои требования. — Однако, это поможет тебе не зацикливаться на проблеме. А то упадешь через час от истощения, что мне с тобой потом делать?

— А с чего ты взял, что я от истощения свалюсь?

— Если бы ты сейчас на себя посмотрел — никаких вопросов бы не возникло, — произнес князь Головин. — И не забывай, что я, как-никак Внеранговый Силовик-Мозголом. Ты еще подумать не успел, а я уже все знаю! — И он мне весело подмигнул.

Вот ведь фрукт! А ведь я ему даже завидую — так стойко держать удары судьбы, это дорогого стоит! Я вот за всю свою столетнюю жизнь, так и не научился. А ведь серьезная усталость действительно навалилась после моих неудачных попыток растормошить Источник. Да еще такая, как будто я сначала беспробудно бухал, потом всю ночь вагоны разгружал, а после всего этого боролся с жесточайшим похмельем! И как я этого сразу не заметил?

— Странно… — задумчиво произнес я. — Откуда такая дикая усталость? Ведь я, по сути, ничего такого не делал?

— Тут я тоже тебе ничем помочь не смогу, — пожал плечами Александр Дмитриевич. — Возможно, у тебя проблемы не только с Источником, но и со всем организмом. Предположение на правах бреда: может этот ископаемый Драмагар на тебя какое-нибудь посмертное Проклятие навесил.

— Хочешь сказать, что Проклятия реально существуют? — усомнился я в словах командира.

— А твое Кромешное Проклятие? — напомнил он мне об известной «проблеме».

— Ну, там скорее мутация под действием неизвестного науке Силового Излучения, типа радиационного…

— Причем тут радио? — не понял меня командир.

— Не радио, Петрович, а радиация, — поправил я его. — Ионизирующее излучение. Абсолютно не Магического Действия. Это потоки фотонов и других элементарных частиц или атомных ядер, способных ионизировать вещество. Неужели никогда не слышал?

— Так, слышал краем уха, — неопределенно мотнул головой командир. — Физика, что ль?

— Физика, командир. Знаешь, кому в моем мире достались почетные лавры первооткрывателей этого явления? Они за него даже получили Нобелевскую премию!

— И кому же? — с интересом произнес товарищ оснаб.

— Супругам Кюри! — огорошил я его своим заявлением.

— Дом Кюри? — Удивленно вскинул брови князь Головин. — Они же поголовно Осененные! Ты же знаешь, что в сфере Магических Защитных Заклинаний и Конструктов им нет равных! Причем тут открытия по физике?

— Это здесь они Осененные Маги, а у меня они простые ученые. Ну, как простые, — я усмехнулся, — гениальные. И не только по физике, но еще и по химии! Да у них вся семейка прославилась на ниве научных открытий по физике и химии. А вот в вашем мире с этим, похоже, не сложилось? Неужели Магия оказалась более перспективным направлением исследований?

— Не знаю, — пожал плечами князь Головин, — как у них с этим… Слава Дома Кюри нашего мира — именно Силового направления.

— Чудны дела твои, Господи, — произнес я. — При всей схожести миров — разница, как говорится, на лице! — И я весело хохотнул.

— Все шуточки шутишь, старый? Значит, точно на поправку пошел! — копируя интонации профессора Виноградова, произнес, прищурясь, командир.

— Твои бы слова, да Богу в уши, — скептически произнес я, вновь накладывая руки на Магический Накопитель. — Нет, тля, ничего не чувствую! Как обрезало! — вновь расстроено произнес я.

— Что-то, Хоттабыч, ты в последнее время Господа часто поминать начал, — заметил командир. — Смотри у меня! Даже не думай!

— Не дождешься, Петрович! — уже привычно отмахнулся я. — На мне даже принцип двум смертям не бывать, а одной не миновать — не работает. Плавали — знаем!

— Слушай, старичок, я вот чего у тебя все спросить хотел, — немного чувствуя себя не в своей тарелке, поинтересовался Головин, — ты не жалеешь, что попал в наш мир?

— А чего мне жалеть? — На этот вопрос у меня давно был заготовлен соответствующий ответ, только вот никто до сего момента так и не удосужился мне его задать. — Меня там ничего больше не держало: сослуживцы и друзья, да и ты в том числе — на кладбище. Детей и даже внуков я пережить умудрился, а правнуки, наверное, о моем существовании даже не знают. Хотя, может просто забыли за давностию лет. Не знаю, одним словом… Я был старой никому не нужной развалиной, задержавшейся так долго на этом свете. Ты даже представить себе не можешь, командир, каково это — быть никому не нужным? Ни стране, ни родне, ни даже самому себе! Знаешь, чего я больше всего хотел? Сдохнуть побыстрее! Обрыдло все! А здесь, я какую-никакую, а пользу приношу. Так что мне, считай, несказанно повезло, что я у вас очутился, да еще с такими возможностями… Но и те про. ать умудрился в самый ответственный момент! — с горечью добавил я.

— Отставить заниматься херней, товарищ полковник! — со сталью в голосе произнес Головин. — Жив-здоров, а голова на плечах! Если в ближайшее время твой Источник не восстановится — будем импровизировать! Отступать поздно, да и некуда — за нами вся Русь Матушка! Предстоящую задачу понял, товарищ полковник?

— Так точно, товарищ оснаб! Задача ясна, как ясен пень! — Да, умеет командир придавать мыслям нужное направление.

— Тогда подбираем сопли и движемся на аудиенцию к Гитлеру. Не просто же так он тебя видеть желает?

— Между прочим, ты тоже в списках приглашенных, — напомнил я Головину. — И еще не ясно, кто ему больше нужен.

— Ну, так-то Внеранговые Силовики-Мозголомы на дороге не валяются, — согласно кивнул Александр Дмитриевич. — А сейчас прекращаем бесполезный базар — я снимаю «Сеть». Все насущные вопросы с этого момента обсуждаем в Ментальном Пространстве.

— Понял, командир! — понятливо кивнул я. — Убирай заклинание — нечего даром драгоценную Ману расходовать. Она тебе еще понадобиться может.

Я понаблюдал в Магическом Зрении, как истаивают в воздухе тоненькие ниточки Заклинания «Сети», деактивированного командиром. Ну, что ж, я готов рискнуть! Как, впрочем, и командир. Нужно звать Хартмана и отправляться к злобной теще на блины, то бишь к гребаному фюреру на аудиенцию.

Робку специально звать не пришлось, он уже закончил разговаривать с матерью и, заметив, что мы освободились, поскакал чуть ли не вприпрыжку в нашу сторону.

— Ну что, господа, готовы прокатиться до Вевельсбурга? — чрезмерно бодрым голосом поинтересовался он.

— Слышь, Робка, ты бы уже завязывал с господами, — ворчливо поставил я ему на вид. — Какие из нас господа? Может Александр Дмитриевич и подходит под это определение — урожденный князь, как-никак, а меня от этого коробит! Прямо до зубовного скрежета. Мы ж с тобой уже не один пуд соли съели, боевые товарищи, как-никак! Можешь смело нас так и называть…

— Ну… неожиданно замялся оберфюрер. — Все товарищи у нас с «той стороны» — в Советском Союзе… — Постарался сгладить острые Хартман. — Не поймут меня господа Некромаги…

— Хочешь сказать, что все товарищи для вас могут быть только врагами? — Недовольно поморщился я, понимая, куда клонит оберфюрер. — Но вы же промеж собой камрадами зоветесь?

— Да, — согласно кивнул Хартман.

— Так это ж по-вашему товарищ и есть! В общем, зови меня камрадом, а о «господах» чтобы я от тебя больше не слышал!

— Договорились, Гасан Хоттабович, — не стал спорить со мной Хартман, видимо считая это очередным заскоком безумного русского деда. А может быть, я ошибаюсь, и такая покладистость — следствие глубокого его ко мне уважения, после того что я сотворил с непобедимыми Древними Монстрами — Титаном Гиперионом, Хозяином Кладбища и Драмагаром.

А вот то, что это не следствие страха, я был уверен на все сто — так-то я, как-никак, настоящий Силовик-Мозголом… Ладно-ладно, это командир выяснил, Харман ведь тоже являлся хоть и слабеньким, но Ментальным Магом и мои «происки» у него в голове мог вполне обнаружить. Ну, а с Головиным ему тягаться не с руки.

А еще, как оказалось, Гиммлер и его ручные теоретики из «Анэнербе» отчего-то считали Робку единственным и неповторимым Магом Удачи, и даже пообещали внести эту уникальную Специализацию в Табель о Магических Рангах Вековечного Рейха! А это вам не хухры-мухры! Вообще-то, если основательно задуматься, что-то в этом есть… Ведь Хартман — единственный, если не считать командира, кто выжил после череды наших смертельных приключений по дороге в Рейх. Он реально счастливый жучара, как тут ни крути.

— Вы готовы отправляться, камрады? — принимая во внимание мои пожелания, поинтересовался оберфюрер. — Если какие-то проблемы — не спешите. Еще есть время перевести дух. Мы должны появиться в Вевельсбурге к завтрашнему вечеру. А перед этим привести вас в порядок. Не можете же вы появиться перед самим Фюрером в таком виде.

— А чем тебя мой вид так не устраивает, Робка? — вкрадчиво осведомился я, недовольно шевеля кривовато остриженной бородой.

— Ну… так это же сам Фюрер… — слегка побледнев, произнес Хартман, пытаясь сохранить невозмутимый покер-фейс. Но меня-то на мякине не проведешь! Волнуется, бедолага. Он, небось, своего бесноватого Адольфа никогда вживую и не встречал, только на фотках, да портретах. А тут такая оказия. Ну, и собственно, пропаганда у них вовсю молотит, представляя конченного утырка Алоизыча чуть ли не богом во плоти. — Нельзя к Главе Рейха в таком виде… не положено… — продолжал талдычить оберфюрер, зная, что, если я не захочу — то всей собранной здесь танковой бражкой, даже с поддержкой десятка далеко не самых слабых Некромагов, не удастся «нагнуть» дряхлого на вид старика Хоттабыча. Я, как тот Шалтай-Болтай, которого и вся королевская конница, и вся королевская рать… Только вот не знают они, что от меня на сегодняшний момент один пшик остался. Но я еще вволю попользуюсь своей «былой славой».

— Хочешь, скажу тебе, как на духу, Робка, — подпустив толику презрения в свой хрипловатый голос, произнес я своей фирменной недовольной манере, — плевать мне на все ваши великосветские условности с высокой колокольни! Я и в России перед царем-батюшкой на цырлах не ходил, и при Советах жопу никому не лизал! А когда недовольные моей независимостью товарищи, которые нам вовсе не товарищи, меня в Абакане заперли, пришлось им весь этот Абакан испортить! Да ты же сам там был, Робка, — напомнил я Хартману между делом, — и все сам своими глазами видел.

— Видел… — не понимая, что ему делать дальше со сбрендившим стариком-маразматиком, обладающим чудовищно сильным Даром, растерянно повторил за мной Роберт.

— Ну, что я хочу сказать — не повезло твоему Фюреру! Это ему со мной интересно встретиться, а мне, честно признаться — похрен! Стар я для таких встреч, а еще вымотался и устал, как собака. Может, перенесем намечающийся сабантуй? Или как-нибудь без меня, а?

— Как это? — Натурально опешил Харман. — Это специально… Фюрер… аудиенция… — Похоже, что критическое мышление оберфюрера дало сбой. Как бы я к нему не относился, он был не только настоящим немцем до мозга костей, но еще и настоящим офицером, для которого пресловутый немецкий орднунг и военная субординация — это краеугольные камни на которых стоял весь его окружающий мир. И выдерни из этого фундамента хоть один камешек, весь мир полетит в тартарары. Да, работать с ним еще, чтобы сделать не бездушную машину, а настоящего человека, не переработать! Но это задача на будущее, а пока достаточно мучить пацана, а то его еще апоплексический удар хватит.

— Ладно, Робка, едем — пошутил я мальца! — довольно хихикнув в кулак, произнес я, доставив себе невероятное удовольствие наблюдая вытянувшуюся физиономию Хартмана.