Позывной «Курсант» #3

Глава 19 Я…

— Алеша! Алексей!

Голос я узнал не сразу. Вернее, не сразу понял, что зовут именно меня. А когда дошло, кто конкретно зовет, вздрогнул и решил, да ну на фиг! Поэтому подхватил Бернеса под руку и практически волоком потащил его в прямо противоположную сторону. Хотя нам как раз туда точно было не надо и Марк об этом прекрасно знал.

Сначала, когда ветер донес до меня мое же имя, подумал, показалось. Просто, видимо, с устатку, ошалев от брождений по одним и тем же местам, я решил, будто зовут именно меня. Однако, женский голос настойчиво повторил:

— Алёша! Реутов!

Ну… Думаю, Реутовых по Москве, конечно, много найдётся, однако теперь стало понятно, кому принадлежит этот звенящий, радостный голосок. Вот тогда-то я и сообразил, надо тика́ть.

А ведь так хорошо все шло. Судя по тому, что Панасыч с остальными детдомовцами еще не вернулись и Подкидыша нигде не видать — все соответствует плану. Правда, Марк начал весьма заметно нервничать. Возможно из-за моего настойчивого желания ходить туда-сюда. А я как бы не то, чтоб реально этого хотел. Просто создавал видимость. Ну, странно было бы встать и ни черта не делать. В этом случае Бернес хрен поверит, будто я не имею отношения к пропаже Подкидыша.

Поэтому мы уже почти час, как два придурка, нарезали круги по Красной площади. Причём имитировать поиски я сразу начал активно. Бернес не должен усомниться. Приличия ради я даже отошел подальше от Мавзолея, прямо совсем подальше, покрутил головой, а потом сообщил Бернесу:

— Ты погляди-ка… И тут его нет… ммммм… беда…

— Реутов! — Марк поймал меня за руку, ровно в тот момент, когда я собирался развернуться и пойти снова по тому же самому маршруту. — Что происходит?

— Как «что происходит»? Ты чего? У нас Подкидыш потерялся. А вдруг он бродит один среди незнакомых людей. Вдруг его уже обидели. Ограбили, убили… тьфу-тьфу-тьфу… Вон, как Зайцева.

— Алексей… Скажи, пожалуйста, я на самом деле похож на придурка? На умственно отсталого, может? Я быстрее поверю, что Подкидыш кого-то ограбил и, тьфу-тьфу-тьфу, убил. Да и в его внезапное «потерялся», тоже, знаешь ли, не верю. Поэтому вопрос повторю, ты считаешь меня идиотом?

— Ну… — Я задумчиво пялился на Марка почти минуту. Молча. С серьёзным лицом, типа размышляю над ответом, сомневаюсь, стоит ли сообщать человеку плохую новость.

— Да перестань кривляться! — Заржал Бернес, не выдержав. А потом еще и в плечо ударил меня кулаком. Несильно, конечно.

— Не похож, Бернес. Сам ведь знаешь. Ты у нас умник и стахановец умственного процесса. — Я тоже засмеялся.

И тут же напрягся, лихорадочно вспоминая, в каком году Алёша Стаханов поставил свой рекорд. А то придется Бернесу объяснять свои познания в том, чего еще не случилось. Вроде бы пару лет назад… Нет, все нормально.

— Тогда перестань вести себя так, будто ситуация обратная. Я знаю, что Подкидыш потеряться не мог. Вы что-то задумали? — Марк нахмурился.

Выглядел он немного расстроенным. Так понимаю, его слегка задело, что я и Ванька мутим свои дела за его спиной. Или даже не слегка…

— Во ты даёшь. Ну, почему мы-то… — Я сделал максимально натуральный вид обиженного человека.

Черт, ненавижу подобные ситуации. Лично мне Бернес очень симпатичен. Я считаю, он просто не должен быть крысой. Не имеет права. Иначе придётся окончательно разочароваться в людях. Но при этом Подкидыш прав. Проверять надо всех. А если учесть, куда и в каком качестве я хочу затащить обоих пацанов, одной человеческой симпатии мало. Тут надо знать наверняка. Поэтому, да, придется сейчас немного Марку приврать.

— Во-первых, ты за последнее время ни разу больше не поднял ту тему, о которой мы говорили в бараке. — Бернес посмотрел на меня вопросительно, с намеком. Значит ожидает ответ сразу. Ну… Ок.

— Марк, ты заметил, что я, как и вы, два выходных провел в школе? Хотя меня должен был забрать Клячин. Но ни черта подобного. Словно в воду канул Николай Николаевич. Потому и молчу. Пока сам не понимаю, к чему бы это. Все наши планы в силе. Это однозначно. Нам нужно закончить обучение и попасть в Берлин. Данная часть программы на мне. Пока еще неуверен до конца, как именно, но думаю, что смогу добиться расклада, где мы трое окажемся в одной команде. Однако, как ты помнишь, я говорил, перемены в верхах сейчас идут. Надо просто выждать время. Вот только четкость появится, сразу вернемся к той теме.

— Хорошо… — Бернес кивнул. — Тогда раз уж зашла тема разговора… Зайцев… Ты веришь, будто его на самом деле убили какие-то дружки из прошлого? Серьезно веришь?

Марк смотрел мне прямо в глаза, внимательно, даже въедливо. Ему было важно услышать ответ. Либо… Либо ему было интересно, совру ли я.

Сдаётся мне, Бернес и правда умник. Он не поверил той версии, которую задвинули чекисты. Впрочем, я бы, наверное, тоже не поверил. Нет, Заяц был крайне раздражающий тип и убить его, уверен, частенько возникало желание у многих. Но, конечно предположить будто непонятные дружки внезапно увидели Зайцева в городе и так же внезапно решили его грохнуть — бред чистой воды. Просто начальство школы устроила именно такая версия, вот они ее и оставили в качестве официальной.

— Нет. Не верю. — Ответил я. — Потому что знаю, это не так.

Да, это было непростое решение, сказать Бернесу правду. Но чисто интуитивно я понял, в данном случае лучше не врать.

— Я понял. — Марк кивнул. — Просто, знаешь, что вспомнилось… Заяц ведь тебя узнал с самого начала. Вернее, наоборот. Не узнал. Хотя должен был, потому что пусть недолго, но настоящего Реутова застал в коммуне. Я об этом начал думать, когда мы поговорили в бараке и ты рассказал все перипетии твоей судьбы. В том числе про тот несчастный случай. Когда рассказал, что на самом деле Реутовым не являешься… Скажи… Ты сам это сделал?

В принципе, можно было не уточнять, что «это». И так понятно. Удивило другое. В голосе Бернеса не было осуждения, страха или брезгливости. Вообще ни разу. Он спросил так, будто речь идёт о совершенно обыденной вещи.

— С ума сошел? — Поинтересовался я вместо ответа на заданный вопрос. — До такого пока не дожил. И очень надеюсь, что не доживу. По крайней мере в плане врагов, там будет видно. А здесь, своих… Какими бы они не были… Нет, Марк. Ответ — нет. Я знаю, кто убил Зайцева, но поверь, эта информация тебе не нужна. Она все равно ничего не меняет.

— Ясно. — Марк хоть особо радостным не выглядел, но немного все же успокоился.

И вот как раз ровно в этот момент и прилетело мне в спину то самое:

— Алеша! Алексей!

Ну а в следующие несколько минут, я сообразил, с кем меня свела судьба на Красной площади. Мандец, как не вовремя…

— Ты чего? Чокнулся? — Марк, ошалевший от того, что я вдруг резко рванул совсем не туда, куда требуется, пытался упираться. Однако я упорно пёр его вперед, стараясь увеличить расстояние между нами и обладательницей голоса. — Реутов, да в чем дело? Куда?! Нам Шипко сказал не уходить с площади. Он и без того злой, как уличный кобель.

— Шипко, Шипко… хрен с ним, с Шипко. Давай, ногами шевели… — Я продолжал ускоряться, потому как настойчивая девица тоже не собиралась успокаиваться.

— Алексей! Да погоди ты! — Снова донеслось из-за спины, причем уже гораздо ближе.

— Тебя зовут? Тебя ведь зовут. Точно. — Бернес хотел оглянуться, но тут же получил в бок ощутимый тычок. От меня, естественно, получил.

— Не смотри назад. Не смотри, говорю… ё-мое… Любопытный ты наш… — Бормотал я, придерживая одновременно Марка за предплечье.

— Алексей! — Меня ухватили за куртку и дернули.

— Ой… Надя… — Я повернулся лицом к девчонке и сделал максимально удивленный вид. — Надо же… как неожиданно… А я тебя даже и не заметил…

— Здравствуйте… — Наденька Бекетова, а это была именно она, кивнула Бернесу, затем уставилась на меня своими глазищами Олененка Бэмби. — Ну, ты чего? Совсем-совсем меня не слышал? Я звала тебя, звала…

Я, кстати, только после знакомства с Надей понял, что означает выражение «влажный взгляд». Так вот у нее он именно таким и был. Постоянно возникало ощущение, будто девчонка сейчас расплачется.

Чисто на автомате я сразу оглянулся по сторонам. Вдруг Надя еще и не одна. К примеру, со своим дебилом-братцем. Или с тем же Клячиным. Вот кого-кого, а Николая Николаевича нам сейчас тут точно не надо. Если он столкнется с Шипко и узнает о потерявшемся Подкидыше, может потом вопросы начать задавать. Мне, например. А этому чекисту врать сложнее всего. Прожжённый он волчара. Даже когда молча смотрит, у меня такое ощущение, будто в башке мозги переворачивает. В моей башке, мои мозги. Чтоб найти какую-нибудь особо интересную информацию. Поэтому, наверное, несмотря на чисто человеческую симпатию, один хрен Клячину до конца не верю. Просто Бекетову я не верю совсем. А Николаю Николаевичу — частично.

Ну, и само собой, не очень бы хотелось, чтоб Надю, кстати, сопровождал отец. С товарищем старшим майором госбезопасности я чисто морально сейчас не готов видеться. По совести сказать, с удовольствием забыл бы о Бекетове вообще до конца жизни, боюсь, это невозможно, потому как он обо мне хрен забудет. По крайней мере, пока не получит желаемое.

К счастью, ни Пети, ни Клячина, ни Игоря Ивановича рядом не значилось. Ну и слава богу. Уже хорошо. Избавиться от Нади будет проще.

— Здравствуйте. — Бернес сделала шаг вперед, взял ладонь Наденьки в свою, а потом вдруг за каким-то чертом, наклонившись, едва прикоснулся к девчачьей руке губами.

А рука эта, между прочим, так-то была в варежке. На улице, конечно, солнечно, но если что — зима почти. Я не супер знаток этикета и его у нас даже в школе давненько не было, Ольга Константиновна отсутствовала по неизвестной причине все три недели, но сдается мне, лобзать женские руки надо точно, когда они без варежек. А сейчас это выглядело очень глупо. Впрочем, сам Бернес тоже выглядел глупо. Я его в такой прострации никогда не видел.

Он оторвался от Бекетовой, выпрямился, а вот отойти в сторону забыл. Просто стоял, едва ли не впритык, и пялился на девчонку восхищенным взглядом. Правда, успел еще и на меня быстренько глянуть. И в отношении моей персоны восхищения не было, там было удивление. Мол, Реутов, ты чего от такой красавицы бежал? Дурак совсем?

— Надя… — Представилась Бекетова.

На детдомовца она смотрела настороженно. Впрочем, на ее месте любая так же среагировала. Как тут не насторожиться, если левый пацан нос к носу с тобой стоит и с видом маньяка улыбается.

— Марк. — С придыханием выдал Бернес.

— Алексей. — Решил я замкнуть цепочку. А потом дёрнул зачарованного скрипача назад, намереваясь свалить отсюда подальше, и залпом вывалил все, что нужно говорить в данном случае. — Был очень рад тебя видеть. Как дела? Надеюсь, хорошо. У меня тоже все отлично. Все здоровы? Ну, и замечательно. Извини, нам пора.

Я попятился было от Бекетовой, но был вынужден остановиться. Чертов Бернес даже с места не двинулся. Стоял столбом и таращился на девчонку.

— Вы торопитесь? — Спросила она слегка расстроенным и даже, наверное, обиженным голосом.

— Не-е-ет… — Марк снова расплылся абсолютно идиотской улыбочкой, а потом еще несколько раз отрицательно покачал башкой. Ну чистый баран, готовый идти на заклание.

Мандец. Приехали… Он влюбился, что ли? С первого взгляда, похоже. Ох, уж этот пебертат, блин…

Просто лично я не хотел сейчас вообще никаких пересечений с дочерью Бекетова. Да, может быть, она — дедова судьба. Но точно не моя! Я не имею ни малейшего желания с родной бабкой амуры крутить. Это в моем мозгу выглядит как-то противоестественно. Конечно, вполне понятно, я сейчас — как бы и не я, а дед. Чисто фактически, Наденька на деда как раз запала, но блин… Меня с души воротит от таких перспектив.

Да и вообще… Не в моём она вкусе. Я на Бекетову смотрю, как на приятную, сообразительную девочку. Дите она для меня настоящего. Если уж им с дедом суждено быть, ладно. Тут можно как-то зубы сцепить. Но если нет, то и слава богу. Я буду только рад. Потому как все равно остается перспектива, что дедуля в будущем просто встретит женщину, сильно похожую на Надю.

До материного рождения, если посчитать, времени еще до хренища. Поэтому, есть очень, очень большая надежда, что к нужному моменту я либо всё-таки каким-нибудь чудом вернусь в свою родную жизнь, либо… либо смирюсь, окончательно поверив в то, что стал дедом. Может, у нас там с ним что-то наподобие слияния произойдёт. Хрен его знает. Снятся же сны из прошлого Алеши. Но вот сейчас — точно нет!

Тем более, когда впереди столько всего предстоит, уж точно ни к месту голову влюблённой Наденькой забивать. Потом. Все потом…

А вот Бернес, судя по его дебиловатому, счастливому виду, с первого взгляда девчонкой увлекся. Стоит идиот-идиотом, только что слюни не пускает. А ведь умнейший был человек…

— Ой! Правда не торопитесь?! — Обрадовалась Надя. — Здорово!

— Торопимся! — Отрезал я и снова потянул Бернеса подальше от оленьих глаз. Пока он совсем тут не растекся ванильной лужей. — У нас товарищ потерялся. Ищем вот. И времени совсем нет. Да, Марк? Вдруг нашего товарища ограбили… Да?

Я сделал акцент на последних фразах. Должен ведь этот Ромео понять, что нам нужно уходить.

Хрен там! Ромео понял, но совсем не то, на что ему намекали.

— Да… товарищ потерялся. Но ты можешь нам помочь, если хочешь. Втроем мы даже лучше справимся. — Выдал он радостно, чем разозлил меня еще сильнее.

— Конечно! — Наденька всплеснула руками. — Конечно, я помогу. Давайте искать.

Ее голос снова стал восторженным, а лицо счастливым. Она несколько раз подпрыгнула на месте от нетерпения и даже поаплодировала то ли себе, то ли Бернесу, то ли всей ситуации в целом. Мляха муха… Черт знает что творится.

— Давайте! — С еще большим энтузиазмом заявил Бернес, а потом вместе с Наденькой захлопал в ладоши. Я всегда, конечно, знал, что все проблемы от баб, а любовь людей превращает в идиотов, но не настолько же…

— Кла-а-ас… — Тихо протянул я и сплюнул на землю.

Не потому что я свинья и во мне нет уважения, а потом что лучше плюнуть, чем дать Бернесу в морду. Мне очень сильно этого сейчас хотелось. Ну, придурок! Как есть — придурок! Ведь понятно, что я с самого начала не хотел с девчонкой даже нос к носу сталкиваться. Какие, на фиг, совместные поиски!

— Что случилось, рассказывайте. Кто пропал? Куда пропал? — Наденькино лицо моментально приобрело деловое выражение.

Бернес в двух словах обрисовал девчонке ситуацию. Рассказал про поход в Мавзолей и про то, что Подкидыш просто как сквозь землю провалился.

— Часть наших товарищей вместе с воспитателем ушли вот туда… — Марк махнул рукой совсем не в ту сторону, но кого это сейчас волнует.

У нас тут, блин, клуб адептов Амура стихийно организовался. Бернес таращится влюбленным взглядом на Бекетову, которая в свою очередь таращится еще более влюблённым взглядом на меня. Просто какой-то круговорот влюблённых взглядов в природе.

Один я никуда не таращусь, потому что соображаю, как отрезвить Бернеса и проводить Наденьку. Тем более, судя по времени, сейчас уже и Подкидыш «найдется», и Шипко приструячит назад.

— Надя… А ты что тут делаешь, кстати? — Поинтересовался я у девчонки.

Может, так сработает? Она же явно не погулять пришла. Во-первых, Бекетова одна. То есть имеется конкретная цель. А во-вторых, уверен, Красную площадь она сто раз видела. При таком-то папаше.

— Я? Ах, да… Я… — Наденька несколько раз моргнула, а потом, наконец, отвела взгляд. Очень хорошо. А то прямо неудобно начал себя чувствовать от ее откровенной влюбленности. — Пете шла подарок купить. У Пети же день рождения скоро.

— Пете? — Переспросил Бернес.

И лицо у него стало такое… несчастное-пренесчастное. Он, наверное, решил, будто неизвестный Петя — это ухажёр или жених.

— Да, брат мой. — Добавила девчонка.

После этой фразы Марк словно птица-феникс восстал из пепла. В его взгляде вспыхнул огонь. Нет, блин… Так дело не пойдет. Мне Бернес нужен в трезвом разуме и уж точно не в роли фанатичного поклонника дочери Бекетова. Это прямо очень, очень сильно все испортит.

— Петя! Ну, ты что! Брат важнее. Какой ты подарок хотела? Давай лучше наоборот. Мы тебя проводим и поможем выбрать, если что. Ты ведь где-то поблизости планировала купить? Нам, пацанами, лучше известно, что надо дарить…

Я хотел сказать, таким придуркам, как твой Петя, но не стал. Девчонка не виновата, что ее родственничек — мудак.

— Что надо дарить братьям. — Закончил в итоге свою фразу.

— Но… Как же ваш товарищ? — Надя от моего напора растерялась.

А я, недолго думая, схватил сразу обоих, и Бернеса, и Бекетову, затем резво потащил их…

— Не туда! Нам в другую сторону! — Успела выкрикнуть девчонка, прежде, чем я уволок эту парочку в неверном направлении.

Она, кстати, даже не сопротивлялась. Да и Марк тоже. Его вообще сейчас, как козла можно на поводке вести в любую сторону.

— Вот там часовой магазин… — Добавила девчонка.

— Не вопрос! — Я крутанулся на месте, снова подцепил под правую руку Бернеса, под левую — Наденьку, и потянул их теперь в нужную сторону.

Так как скорость была мною выбрана приличная, возле этого магазина мы стояли буквально через пять-семь минут. За большой стеклянной витриной, которая выполняла роль окна, лежали всякие штучки. Начиная от каких-то замысловатых заколок, заканчивая часами. Часов было немного. Штук, может, десять. Все они оказались карманными. То есть, на цепочке. И это она хочет подарить молодому пацану, хоть и брату?

— Ну, вот… — Надя растерянно посмотрела сначала на меня, а потом… снова на меня. Марк оставался вне зоны ее внимания. Она явно им не заинтересовалась. — Думаю, что выбрать. Сначала хотела на ремешке коричневого цвета, но… Их очень сложно достать и у меня нет столько денег… Я откладывала немножко… Мне папа давал на разные вещи… Я собирала… Копилку…

Слова Бекетовой начали вдруг расплываться. Да, я понимаю, что термин не самый подходящий, но они именно расплывались. Такое чувство, будто буквы самопроизвольно взбесились и принялись меняться местами. Еще, до кучи, в ушах у меня появился странный гул.

Я стоял, со стороны улицы, смотрел сквозь стекло витрины на горку, выстланную темным бархатом, туда, где лежали часы, и не мог произнести ни-че-го! Я вдруг услышал их ход. Ход всех часов разом. В мозгу что-то тикало, скрежетало и ухало.

Почему? Да потому что именно сейчас, в эту минуту я вдруг вспомнил другие часы. Четко вспомнил. И двух людей, которые с этими часами были связаны.