Позывной «Курсант» #3

Глава 6 Я продолжаю играть роль, но сценарий становится все интереснее

Честно говоря, мне больших усилий стоило не рассмеяться в лицо этому уверенному в своей власти чекисту. В его сытую, щекастую рожу. Вот прямо изо всех сил сдерживал рвущийся наружу хохот.

Это все серьезно? Вот это — его слова, его физиономия и взгляд. Бекетов реально считает, что я куплюсь? Он просто тупо берет меня сейчас на понт. Очень бездарно, кстати. Сделал соответствующий вид. Сказал соответствующие фразы… Ну как же это, сука, смешно — его искренняя вера в то, что я сейчас как кинусь каяться с перепугу. Господи, почему большинство людей тупеют от власти? Честное слово, это даже расстраивает.

Я тоже подался вперед, прямо навстречу Бекетову, а потом, преданно глядя ему в глаза, спросил задушевным тоном:

— Так что говорить то, Игорь Иванович?

Буквально минуту мы сидели, как два ротвейлера, готовых вцепится друг другу в глотку.

Причем, Бекетов своего желания порвать меня на части даже не скрывал. И это говорит о чем? Правильно. О том, что товарища старшего майора государственной безопасности прижало конкретно. Ему просто до задницы нужно добыть то, что припрятал наш с дедом папенька. И что же там, интересно? Деньги? Ну, да. Хорошо. Деньги нужны всем и всегда. Правда, в данном случае, думаю вряд ли за границу вывезли именно нал. Скорее всего что-то имеющее большую ценность. Но дело не в этом. Сто процентов. Есть еще что-то. И вот как раз ради второй части секретика Бекетов готов порвать жопу. А в этом процессе ему очень нужен я.

Видимо, отец очень уж замысловато сделал заначку.

Я помню банк. Да. Помню, что дед с папенькой ходил туда. Помню, как сидели в кафе. Леонид… Тот официант. Бумажка, которую он ронял… Играл ли данный факт какую-то роль? Играл ли вообще какую-то роль Леонид? Теперь не выяснишь. Думаю, бедолага в любом случае сейчас не очень хорошо себя чувствует. Если вообще чувствует хоть что-то. Мертвецы не склонны к эмоциям.

В любом случае, владей Леонид информацией, он бы уже ее рассказал. А если ни Бекетов, ни Клячин ни черта не знают…

Клячин… Меня аж прострелило. Дядя Коля, в рот те ноги… Вот что ему нужно. То-то он твердит, как попугай, вспоминай, Алеша. Вспоминай. Чекист скорее всего давно вкурил про Витцке. Просто не был, может, до конца уверен. А теперь знает точно.

Более того, он с Бекетовым трется рядом тоже давно. И в одной из наших бесед Клячин дал понять, что делает грязную работу для шефа не один год. Соответственно, он вполне может знать о том важном «нечто», отправленном моему отцу. Вернее, отцу деда. Чего может бояться до одури один чекист, и желать использовать в своих целях второй? Компромат. Какие-то факты, имеющие очень плохие последствия. Причем, если бы компромат касался только Игоря Ивановича, это — одно. Помрет, к примеру, Реутов, то бишь я, и все. Никто не отыщет заначку. Но там, похоже, есть информация ещё о ком-то. И нужна товарищу старшему майору эта информация прямо сейчас.

Бекетов откровенно ссыт. Он в панике. Ему капец как надо добыть папенькин схрон. И раньше, видимо, было надо, просто не столь срочно. Все эти годы он мог позволить себе ждать. То-то Игорь Иванович пацана от остальных чекистов спрятал. Вот в чем прикол с подменой фамилий и личностей. Товарищ старший майор госбезопасности просто-напросто спрятал того, кто предположительно владеет информацией, опасной для самого Бекетова. Вернее, кто знает, где можно найти эту информацию. Конечно, спрятал хиленько. Но год, до того, как Реутова определить в детский дом, выжидал. Наверное, дело было в чекистах, явившихся в коммуну. Из-за них не торопился?

— А что? Не́чего? — Игорь Иванович немного поумерил пыл. По крайней мере его тон слегка изменился да и взгляд перестал быть бешеным.

— Так Вы же в курсе. Не помню ничегошеньки… — Я скривился, выражая своей гримасой высочайшую степень сожаления. — Вы же мне, как отец родной. Заботитесь. Оберегаете. Вон, в секретную школу устроили. Это ли не проявление Вашей доброты? Да я для Вас…

Видимо, мои слова звучали в достаточной мере правдиво. Либо Бекетов отталкивался от того факта, что перед ним сидит семнадцатилетний пацан, который априори не способен ко взрослым играм. В любом случае, он мне поверил.

— Да, это верно. Просто, видишь ли, Алексей, точно известно, твой отец несколько раз появлялся в различных местах, подходящих для того, чтоб там хранить ценное. И всегда он был с тобой. Банк, куда чаще всего наведовался Сергей, я проверил по мере возможности. Фамилия Витцке не фигурирует. Вообще никак. Вернее, там был лишь счет, которым пользовалось наше торговое представительство. Но это совсем не то. Совсем не то…

Игорь Иванович, наконец, отстранился, откинулся на спинку стула, а потом сразу же налил себе еще коньяк. Хряпнул, поморщился. Похоже, от нервов не в то горло ему пошло.

— Ты мне, как сын, Алексей. Как сын… Думаю, знаешь что? Надо бы тебя доктору показать стоящему. Но только осторожно, чтоб в Школе никто не узнал. Сам понимаешь, нельзя твою проблему обнародовать. Моментально оттуда вылетишь.

Я тоже откинулся назад и теперь сидел, глядя на Бекетова, с выражением глубокого уважения, если не любви. Сын я ему. Конечно. Он меня, похоже, и в Школу эту засунул лишь с одной целью. Дабы потом, если что, иметь возможность выпихнуть в Берлин, где я смогу разыскать для него необходимое. А что? Нормальный ход. Просто так сам Бекетов туда не отправится. Меня тоже без весомой причины не пошлешь. Девять лет ждал возможности Игорь Иванович.

Вот, нашлась возможность. Другой вопрос, что сейчас товарища старшего майора сильно, видимо, припекает эта проблема. Кстати… Может неизвестное «нечто» как раз в данный момент и нужно Бекетову, чтоб жопу свою спасти. Или, например, подставить чужую…

— Игорь Иванович, я, конечно, исключительно «за». К доктору, так к доктору, лишь бы Вам помочь. А скажите… что хоть вспоминать? Конкретно. Вдруг какое-нибудь событие в башке выскочит?

— Ты, Алексей, как оно вдруг выскочит, сразу дай знать. Имей в виду, товарищ Шипко, если срочно понадобится, всегда мне весточку передаст. Сообщит. И мы в тот же день встретимся. Но только никому ничего не говори. Понял? Прежде всего со мной обсуди. Если что, подойдёшь к Николаю Панасовичу, скажешь, мол передайте товарищу Бекетову… — Благодетель задумался на секунду. — Да, скажешь, передайте товарищу Бекетову, что надо встретиться. Этого достаточно.

— Конечно, Игорь Иванович! О чем речь! — Я прижал правую руку к груди, прямо к сердцу.

В общем, решил ни черта Бекетову о разговоре с директором вообще не рассказывать. Пошли они все на хрен. В конце концов, директор Школы тоже впрямую ничего не говорил. Так, намеками только. Очень, конечно, прямыми, но не в лоб же. Может, я вообще ничего не понял. А то сейчас сообщу Бекетову, что именно от него ждут товарищи чекисты, и у старшего майора госбезопасности крыша на этой почве съедет. Человек, когда он загнан в угол, на такие «подвиги» способен, что охренеть можно. Не-е-е-ет. Пусть пока все, как есть, остаётся.

— Ладно… — Бекетов решительно отодвинул тарелку. — Пора мне, Алексей. А ты давай, постарайся память восстановить. Вопрос с доктором решу. Нам нужен хороший специалист. Который твои мозги на место поставит.

Я с умным видом кивнул. Хотя, на самом деле, хотелось спросить у него, ты идиот, товарищ старший майор? Это что тебе, нога затекла? Или мышцы судорогой свело? Если бы можно было вот так запросто память перетряхнуть, я бы уже давно это сделал. Между прочим, сам как дурак, ни черта не знаю. А очень бы не помешало знать.

— Дел у меня много сейчас… Навалилось, да… — Бекетов поднялся из-за стола. — Вы с Клячиным, если что, погуляйте еще. Хотите, в кино?

— Нет! — Видимо, мой ответ прозвучал слишком резко, потому что Бекетов удивлённо поднял брови. Мол, ты чего орешь, придурок? А я как вспомнил наш поход с Клячиным на тот прекрасный фильм, аж засвербило во всех местах. — Спасибо большое, Игорь Иванович, но я лучше обратно в школу поеду. Знаете же, нас в комсомол приняли, к остальным получеки… к слушателям остальным перевели. Занятий теперь очень много. Только успеваем учить. Я просто с Вами хотел увидеться. Но раз Вы заняты, так лучше обратно вернусь…

— А знаешь… — Бекетов внимательно посмотрел на меня, а потом выдал. — Поехали со мной. Покажу кое-что.

— Едем? Все вместе? — Спросил Клячин с удивлением глядя на Бекетова, и сразу же перевел взгляд на меня, типа это я подобную глупость придумал, потом снова уставился на шефа.

Взгляд, кстати, у чекиста был очень выразительный. Мол, пацан что ли с нами? В общем-то Николай Николаевич, чего уж скромничать, тоже актер от бога. Такую физиономию сделал, что я бы, к примеру, и не подумал на месте товарища старшего майора госбезопасности, будто его правая рука с моей помощью подбирается к его же шее. Вернее, помощи от меня пока ноль, и я очень постараюсь, чтоб оно впредь так и оставалось, но главное — суть. Связать меня с Клячиным — вообще не свяжешь. Он смотрит всегда в мою сторону с выражением легкого недоумения. Типа, зачем тебе, барин, этот холоп понадобился?

— Да. — Бекетов указал на автомобиль, к которому мы подошли. — Устраивайся, Алексей. А ты, Николай, отвези-ка нас домой.

Тут прониклись сразу мы оба, и Клячин, и я. Домой? Он прикалывается? Когда Игорь Иванович пообещал что-то показать, я рассчитывал на обзорную экскурсию по какому-нибудь музею Красной Армии или, в лучшем случае, на посещение Лубянки. Ну, чисто для того, чтоб дать мне возможность проникнуться чекистским духом. Думаю, при желании, на Лубянку Бекетов придумал бы, как меня провести. А тут вон оно что. На хрена он тащит к себе? Тут же перед глазами возникло симпатичное лицо Наденьки с её влажным взглядом оленьих глаз. Ой, как это все не вовремя…

— К Вам домой? — Переспросил Клячин.

— Нет, ну, хочешь, к себе. Конечно, к нам домой! — Бекетов хмыкнул и полез на заднее сиденье.

— Игорь Иванович, да как-то неудобно. Неприлично. У Вас же там семья, наверное. — Проблеял я ему вслед, всем своим видом демонстрируя смущение.

Совершенно не хотелось близкого знакомства с Бекетовыми в полном составе. Вопрос насчёт Наденьки по-прежнему меня слегка волновал. Нет, так-то понятно, если она — моя, прости Господи, бабка, то тут уж хочешь-не хочешь придется следовать нужному развитию событий. Однако, хотелось бы данную тему пока что отодвинуть на потом. Не готов я сейчас этим всем заморачиваться. В конце-концов, маман родилась гораздо позже военных лет. Значит, времени пока до черта и больше.

— Алексей! Семья уехала в гости. Нет никого. Садись! — Прикрикнул на меня из недр «Воронка» Бекетов.

Мы с Клячиным переглянулись. Во взгляде Николая Николаевича отчётливо читался вопрос: «Какого хрена?». В моем взгляде не менее отчётливо читался ответ: «А мне по чем знать?»

В итоге, мы все благополучно устроились в автомобиле и помчали в сторону Чистых прудов. Ориентироваться по улицам старой Москвы мне по-прежнему было сложновато, но уж такие места перепутаться ни с чем не мог. Значит, товарищ майор живет неподалёку от Лубянки. Ну, ничего так. Разумно. Да и дома там более чем приличные. Наверное, статус обязывает. Все же старший майор госбезопасности это тебе не просто какой-то хрен с горы. Звания НКВД, если я не ошибаюсь, повыше военных будут.

Всю дорогу Бекетов молчал, уставившись в окно. Думаю, причина была в Клячине. Мы ведь не можем при чекисте обсуждать то, о чем говорили в ресторане. Игорь Иванович искренне верит, будто это — страшная тайна, известная лишь нам двоим. И про родителей, и про все остальное. Наивный человек. Я теперь думаю, Клячин на самом деле давно сообразил про Витцке. Не знаю, как. Однако, точно сообразил. Просто очень вовремя, для меня само собой, всплыл фактор моего «беспамятства». А Николаю Николаевичу, как и Бекетову, надо чтоб я вспомнил свои хождения с отцом по Берлину. Во всем остальном я им обоим — в хрен не упёрся. Если бы не провалы в памяти, о которых так удачно успел им сообщить, думаю, вряд ли со мной миндальничали бы.

Соответственно, как только дам нужную информацию, варианта два. Если есть возможность обойтись без моего участия, то скорее всего я каким-нибудь чудесным образом сгину. Вон, как тот же Зайцев. Спишут все на шпану, делов то. Потому что нервяк, который накрывает Бекетова, однозначно говорит о том, что папенька припрятал нечто очень важное и даже, наверное, опасное. Опасное не только и не столько для Бекетова.

Если без меня обойтись нельзя, мало ли по какой причине, может там надо именно моей слюной поплевать на замок или именно моим глазом посмотреть на сейф, то скорее всего, как я и думал, Бекетов точно поспособствует началу карьеры слушателя Реутова в чудном городе Берлине. А потом, когда получит необходимое, итог будет такой же, я один черт сгину.

Правда, судя по всему, Бекетову нужно добыть то, что находилось у отца, сейчас, срочно. Он, возможно, рассчитывает все-таки обойтись своими силами, без моего прямого участия. Ну, так вот фигушки Вам, товарищ старший майор госбезопасности. Фигушки! Теперь я точно постараюсь интерес Бекетова повернуть себе на пользу. Пусть поднапряжется, чтоб меня наверняка резидентом отправили.

Размышляя о своем, наболевшем, я пропустил момент, когда мы прибыли на место. Дом, возле которого остановился автомобиль, казался высоким. Ну, по крайней мере, для этого времени, на фоне стоявших вокруг зданий. И явно нестарым. Его построили относительно недавно.

Если честно, я не сразу вспомнил название улицы возле Чистопрудного бульвара, где мы оказались, хотя здание, в котором проживал товарищ Бекетов, мне было знакомо. И оно, кстати, примечательное. Я точно помню, что видел его несколько раз. Дом дожил до современного мне времени, причем практически в неизмененном состоянии.

Откуда помню? Была у меня дама одна. Такие фокусы исполняла в постели — мама не горюй. Безбашенная девица. Один только минус имела. Увлекалась она не только сексом во всех его многообразных проявлениях, но и еще фанатично болела историей Москвы. Вот с ней я пару раз и побывал на уличных пеших экскурсиях. А что делать? Это был как раз конфетно-букетный период. Ей подарки были не нужны, дай только носом в исторической куче повозиться. А мне очень уж хотелось ее в койку заполучить. По девице сразу было видно, там стопов вообще никаких.

Когда нам про этот дом рассказывали, Машка… или Наташа… Ладно, не суть. Спутница моя охала и ахала от возбуждения. У нас, кстати, с ней первый раз после той самой экскурсии и произошел. Прямо в машине. Только успели распрощаться с экскурсоводом и отъехать, она прямо набросилась на меня. Вот так на нее эта архитектурная старина влияла.

В общем, домишко какой-то непростой. Но сейчас у меня в памяти всплывала только фамилия Пастернак. Не сам писатель. Он, наверное, в Переделкино обитает. Кто-то здесь сейчас живет, с ним связанный. То ли жена, то ли любовница… Не скажу точно. Любовница, наверное. Разве будешь ради жены через половину Москвы тащиться? Даже в 1938 году, без знаменитых московских пробок, это явно не на полчаса дорога.

А вот квартира меня не удивила. Даже расстроила немного. Нет, я конечно не ждал фотографий со Сталиным, канделябров с гербом СССР и хрусталя с золотым напылением по всему периметру. Но и не настолько же просто.

Ощущение, будто не жилье старшего майора государственной безопасности, а иллюстрация из журнала на тему обыденной советской действительности. А как же те истории, которых навалом в интернете? Мол, жили, не тужили, жировали, богатели сотрудники НКВД. В реальности все оказалось как-то слишком обыкновенно.

Спальня хозяина, она же — кабинет. Комната дочки, комната сына и столовая, выполняющая роль гостиной. Или наоборот, гостиная, выполняющая роль столовой. Мебель вся достаточно простая. Добротная, да. Но без излишества. Пол покрыт паркетом, настоящим. Это, наверное, единственный момент, говорящий о достатке.

Наверное, во мне в данном случае проснулся человек из времени развитого капитализма, где ремонт и обстановка жилища отражают наличие бабла и социальный статус человека. Поэтому квартиру Бекетова я осматривал без восторга, хотя, виду старался не показывать. Обидится еще. Да и так, если рассудить, для Реутова отдельная квартира, не коммуналка, это уже — верх шика.

Игорь Иванович провел меня по комнатам, устроив короткую обзорную экскурсию. Выглядело это стандартно.

— Тут у нас вот спальня Наденьки. Надя — это дочь. Тут — моя комната…

Кстати, Бекетов не сказал наша. Моя. Будто супруги у него нет. А я точно знаю, что есть. Высокие, наверное, у них отношения, раз он даже слова «мы» не использует. Только «я».

Клячина благодетель, само собой, в гости не пригласил. Николай Николаевич остался караулить «Воронок».

— Здравствуйте, Игорь Иванович. — Едва мы вошли в квартиру, навстречу нам выплыла пожилая женщина в строгом платье, с симпатичной брошью на груди. — На сколько человек накрывать обед?

— Леночка, давай без накрывать. У меня особый гость и мы побеседуем в кабинете. Просто сообрази чего-нибудь перекусить. — Ответил ей Бекетов.

Хотя там такая «Леночка», что я, к примеру, непроизвольно вытянулся, расправил плечи и украдкой посмотрел на свои ботинки. Не грязные ли. Тетке на вид было не меньше сорока и выглядела она, как директриса даже не школы, а какой-то крутой гимназии. Подбородок задран вверх, платье без единой складочки или замятины, туфельки начищены. И взгляд. С таким взглядом перемещаются камердинеры по Букингемскому дворцу. В общем домработница Бекетова полностью компенсировала отсутствие дорогих вещей. Ее вид однозначно говорил гостям, возрадуйтесь убогие, что вас удостоили чести посетить этот дом.

— Идем, Алексей. Покажу, что хотел. — Сказал Бекетов и направился к своей комнате.