Правило Диксона

Я поднимаю взгляд от экрана. — У вас не было секса?

— Нет. — В его выражении лица мелькает негодование. — Она сказала, что мы переспали?

Я пытаюсь вспомнить ее точные слова. Я думаю, она использовала фразу мимолетное увлечение, но когда я сказала, что не могу поверить, что он будет так обращаться с ней после секса, она меня не поправила.

— Она это подразумевала, — признаю я.

Теперь, когда я знаю, что это был всего лишь поцелуй, мне еще хуже из-за Шейна, что Кристал взорвалась на нем. Она пригрозила, что расскажет каждой встреченной девушке, что он просто воспользуется ими.

Это действительно вывело бы меня из себя. Я не виню его за то, что он сорвался. Точно так же, как я сегодня сорвалась на Перси. Когда кто-то не хочет понять тебя или отказывается слушать, иногда ты просто теряешь самообладание. Я не оправдываю такое поведение, но понимаю его.

Я возвращаю трубку, не говоря больше ни слова. Шейн складывает руки на груди. Его бицепсы напряглись, привлекая мой взгляд к его гладкой коричневой коже. Мне нравится, что у него нет татуировок. Отсутствие чернил лишь подчеркивает каждую жилку и мышцу, когда он крепче скрещивает руки.

— Я жду, — говорит он.

Я стискиваю зубы. — Мне жаль.

Его губы дрожат от юмора. — За что? — он подсказывает.

— За поспешные выводы и мысль, что ты придурок по отношению к Кристал. В мою защиту скажу, что большую часть времени ты ведёшь себя отвратительно, поэтому я предположила, что ты последователен.

— Это похоже на хорошее извинение?

Уф. Отлично. Я знаю, как быть выше этого, если это нужно.

— Мне жаль. Я думаю, ты справился безупречно. Меня охватывает любопытство. — Ты серьезно говорил Кристал, о том, что не можешь забыть бывшую?

Шейн морщит лоб. — Все сложно.

— Это значит да.

Шейн пожимает плечами, пальцы одной руки скользят по блестящей поверхности стойки. Эта тема явно беспокоит его.

— Мы были вместе четыре года. Это не то, что можно преодолеть щелчком пальцев.

— Чувак, все в порядке. Тебе не нужно оправдываться, почему ты все еще мечтаешь о своей бывшей. Я достаю из посудомоечной машины высокий пластиковый стакан и иду обратно к блендеру. — На этой ноте ты можешь уйти прямо сейчас. Мне нужно выпить маргариту и посмотреть четыре эпизода Fling or Forever.

— Круто. Хочешь заказать пиццу? Я возьму пива из своей квартиры.

Я смотрю на него. — Я тебя не приглашала.

— О, я пригласил себя сам. Разве это не было ясно?

И вот так мы с Шейном оказываемся на моем диване с напитками в руках и открытой коробкой пиццы пепперони на журнальном столике, а я рассказываю ему о нынешних парах в усадьбе.

— Итак, Лени — моя любимая девочка. Но мы ненавидим Донована. Он недостаточно хорош для нее. А Зои и это Коннор — моя любимая пара на данный момент.

— Это Коннор?

— Я знаю. Это противно, но, к счастью, он не заставляет ее так его называть. Он радио-диджей в Нэшвилле. Полный братский тип. Очень глупо.

— Что же тогда с ним делает наша девочка Зои?

— Я думаю, что это ситуация притяжения противоположностей.

Шейн тянется за еще одним ломтиком, медленно пережевывая его, пока мы наблюдаем за происходящим на экране диалогом. Как всегда, я в восторге.

— Все, что я говорю, это то, что готова к этому. Голос Зои мягкий, но твердый. — Я не полностью закрыта.

Коннор расстроен. Он проводит рукой по своим темным кудрям, наклоняясь вперед на краю кушетки. — Какого черта, Зои? Серьезно, было бы круто, если бы Бен выбрал тебя?

— Кто такой Бен? Требует Шейн.

Я приостанавливаю шоу, чтобы объяснить. — Бен — новый парень. Каждую неделю приезжают новые мальчик и девочка, и каждому приходится расстаться с уже существующей парой.

— Проклятие. Что происходит с людьми, которых бросают?

— Ладно, значит, они… — Я начинаю оживляться. — Они идут в Сахарную Хижину.

Шейн фыркает. — Кто сочиняет это дерьмо?

— Величайшие продюсеры всех времен.

Я включаю шоу.

— Сахарная хижина звучит как место, куда люди ходят трахаться, — замечает он.

Я снова нажала паузу. — Нет, для этого есть Сахарный Люкс.

Он разражается глубоким смехом.

— Каждые несколько серий публика голосует за то, какая пара сможет переночевать в Sugar Suite. Я думаю, именно поэтому Коннор сейчас так расстроен, потому что Зои и Коннор провели ночь вместе. И! Между ними что-то было.

— Что именно? Шейн кажется заинтригованным.

— Я не знаю. Они не могут этого показать. Но казалось, что его рука шевелится под одеялом. Люди очень привязываются после посещения Sugar Suite.

— Ну, особенно кто-то вроде Зои, — соглашается Шейн. — Она такая чувствительная.

Я пытаюсь понять, не издевается ли он надо мной.

— Что? — говорит он застенчиво. — Это же видно. Ты видела, как она расстроилась, когда Джас высмеял волосы на груди Тодда? Она отвела Тодда в сторону и сказала, что это выглядит красиво.

— Если она такая чувствительная, почему она открыта для Бена? Я возражаю. —Мы оба знаем, что если Бен выберет ее, Коннор может остаться один, потому что Эрика точно не выберет Коннора.

— Нет, он недостаточно альфа для Эрики.

— Сейчас я прекращаю паузу. Тише.

Шейн посмеивается, беря пиво. — Ты такая чертовски властная.

К концу серии мы уже съели пиццу и выпили по напитку.

— Позволь мне взять еще пива, прежде чем ты включишь следующую, — говорит Шейн, вставая с дивана. — Хочешь добавки? Он кивает на мой почти пустой стакан.

Я передаю ему. — Да, пожалуйста.

Вместо того, чтобы уйти, он задумчиво смотрит на меня сверху вниз.

— Что? — Я говорю.

Шейн указывает на коробку с пиццей, пиво, телевизор. — Это перемирие, верно?

— Нет. — Я хихикаю. — И ты наивен, просто спрашивая об этом.

— Я знаю. Я почувствовал себя глупо в тот момент, когда сказал это. Он вздыхает. — Позволь мне принести еще выпивки.

Глава 12

Шейн

Не заводи меня так рано утром

Я провожу большую часть недели, играя в гольф и занимаясь в спортзале, что является двумя основными принципами Лета Шейна. На данный момент жизнь просто замечательная. Мне даже жаль таких, как Уилл, который работает уборщиком бассейна, и Райдер, который трудится на стройке. Вчера я выпил с Уиллом в Мэлоунс, и он был настолько уставшим и обгоревшим на солнце, что почти вырубился в нашей кабинке.

В четверг вечером, когда я вернулся в свою квартиру из зала Медоу-Хилл, я получил сообщение, которое заставило моё сердце биться быстрее.

Линси:

Предложение переночевать на твоем диване еще в силе?

Я уставился на сообщение на целую вечность. Я не хочу выглядеть слишком заинтересованным. Нельзя отвечать чем-то вроде: Конечно, привози свою сладкую попку в Хастингс. Ведь мы должны быть друзьями, и я не должен комментировать её сладкий зад. Я также не могу ответить слишком быстро, поэтому, чтобы не испытывать свою силу воли, я оставил телефон на диване и пошел принимать душ.

Моя потная футболка все еще прилипла к груди. Я бы остался в зале подольше и сделал еще пару подходов становой тяги, но к концу моей тренировки ко мне присоединились две дамы среднего возраста, чьи откровенные взгляды начали меня напрягать. Клянусь, все женщины в этом комплексе просто жаждут секса.

После душа я надел баскетбольные шорты и вернулся в гостиную. Прошло семнадцать минут. Вроде бы достаточно долго.

Я:

Конечно.

Линси:

Можно позвонить?

Я:

Конечно.

Через мгновение её хриплый голос заполняет мои уши. Он настолько знакомый, что ощущается, как возвращение домой.

— Я договорилась о туре по Брайару в субботу утром. Один из летних студентов покажет мне кампус, а затем у меня будет встреча с главой кафедры исполнительских искусств.

— Вау. Значит, это всё серьёзно? — Моё сердце начинает биться быстрее при мысли о том, что она будет здесь всё время. Я имею в виду, что это большой кампус, и мы, возможно, не будем часто видеть друг друга, но просто осознание того, что она рядом...

Но я не могу забегать вперёд.

— Полагаю, да. Но я хочу поговорить с главами кафедр и некоторыми преподавателями, прежде чем принимать решение. Сейчас идет летний курс. Продвинутый балет. Меня пустят на занятие на несколько часов.

— Отлично. Надеюсь, всё получится, — говорю я небрежно, стараясь скрыть внутреннее ликование.

— Я, наверное, уеду из Коннектикута завтра вечером и буду у тебя где-то в семь или восемь? Тебе подходит?

— Конечно. Я отправлю тебе адрес.

— Спасибо. О, я, возможно, возьму с собой друга, если это нормально. Хотя пока не уверена.

— Без проблем. — Я отгоняю чувство разочарования, ведь я не могу попросить её не брать Монику или кого-то из старых друзей. Во-первых, это будет выглядеть подозрительно, а во-вторых, они ведь были моими друзьями тоже на протяжении всей школы. В любом случае, будет здорово их увидеть.

— Я напишу тебе завтра, когда буду выезжать, — говорит она. — И ещё раз спасибо, Линди. Это будет гораздо удобнее, чем бронировать отель в Бостоне, ведь ты всего в десяти минутах от кампуса.

— Конечно. Как я и говорил, в любое время.

Моё сердце бешено колотится, когда я заканчиваю разговор. Наполненный энергией, я быстро осматриваю своё окружение. В квартире чисто, но Линси немного помешана на чистоте. В школе она часто проводила пальцем по слою пыли на моём подоконнике и говорила: Ты хочешь так жить, Шейн? — Это было мило. Ну, по большей части. Хотя иногда это немного раздражало.

Во время моего стремительного наведения порядка до меня доходит, что у меня нет пылесоса. Понятия не имею, как моя мать допустила это безобразие. Вероятно, потому что она оплачивает услуги уборщицы и считала, что я никогда не попытаюсь прибраться между уборками.

В Хастингсе нет сетевых магазинов, только маленькие бутики, но в хозяйственном магазине наверняка продаются пылесосы. Я мог бы сходить туда завтра утром, когда он откроется.

Насмешливый голос в голове указывает, что я прикладываю слишком много усилий ради Линси, которая может даже не приехать, но я отвечаю этому голосу, что пылесос нужен всем, так что, пожалуйста, отвали.

На следующее утро я встаю рано и ухожу из квартиры в тот же момент, когда дверь Дианы распахивается.

— Доброе утро, — говорит она, когда наши взгляды встречаются.

— Доброе утро.

Она одета в белые шорты и жёлтую футболку с надписью SPIRIT ACADEMY, выполненной синим шрифтом. Её платиново-русые волосы собраны в высокий хвост.

— На работу? — спрашиваю я, когда мы идём вместе.

Держа термокружку, она практически бежит вниз по лестнице. — Да, и я опаздываю. Проспала и, похоже, пропустила автобус.

— Где этот Spirit? Я могу тебя подвезти.

Её взгляд полон недоверия.

— Ну давай. Куда тебе нужно?

— В школу в Хастингсе. И я соглашаюсь только потому, что у меня нет другого выбора.

— Я ценю, что ты позволила мне оказать тебе честь.

На парковке Диана закатывает глаза, глядя на мой блестящий серебристый Мерседес. — Боже, ты такой избалованный. Это мама с папой купили тебе эту машину?

— Конечно. — Я открываю двери и сажусь в машину, ожидая, пока она усядется на пассажирское сиденье. Когда она садится, я наклоняю голову и спрашиваю: —Если бы твои родители купили тебе дорогую машину на выпускной, ты серьёзно говоришь, что не взяла бы её?

Она поджимает губы, а потом вздыхает. — Чёрт, нет. Я бы вырвала ключи у них из рук, пока они не передумали.

— Вот именно, — говорю я и запускаю двигатель.

До школы всего пять минут езды. Я проезжаю через автоматические ворота на стороне комплекса и выезжаю на улицу. Вдоль дороги растут высокие деревья, а сады вокруг домов утопают в цветах. Всё, что мы проезжаем, зелёное и яркое. Я люблю лето.

— Почему ты проспала? — спрашиваю я. — Поздно легла?

— Я засиделась, смотря комментарии к шоу Fling or Forever сегда'. Интернет в шоке, что Бен выбрал Жасмин.

— Я знал, что он её выберет.

— Я была уверена, что он выберет Зои.

— Нет. Было очевидно, что Зои настроена на Коннора, потому что он заставил её кончить в Сладком Сьюте. Плюс, ссора между Беном и Жасмин была эпической. Продюсеры знают, что делают — конечно, они направили Бена к девушке, которая принесёт им больше всего драмы. Зои слишком милая.

— Я до сих пор не понимаю, издеваешься ты надо мной или нет.

Сам не уверен. Всё начиналось как шутка, но после четырёх серий я неожиданно проникся отношениями Зои и Коннора.

— Куда ты собрался этим утром? — спрашивает Диана, бросая на меня косой взгляд. — Ты не одет в свои дурацкие гольф-костюмы.

— Мои гольф-костюмы не дурацкие. И я иду покупать пылесос. Мне нужно прибраться перед приездом гостя.

Она фыркает. — У Найла выходной. Можешь снять его реакцию для меня?

— Он не любит пылесосы? — Подожди, почему я вообще спрашиваю? Этот парень не любит ничего громче 0,2 децибел.

Наша короткая поездка заканчивается, когда я подъезжаю к школе — большому серому зданию с белыми оконными рамами.

Я ставлю машину на парковку, чтобы она могла выйти. — До встречи, Диксон.

— Спасибо за поездку, папочка.

— Не заводи меня с утра пораньше, пожалуйста.

Она смеётся, выбегая из машины. Мы ещё не объявили перемирие, но она стала гораздо менее враждебной с тех пор, как я развеял ложь Кристал. Всё ещё больно осознавать, что Кристал заставила Диану поверить не только в то, что мы переспали, но и в то, что я отшил её одним коротким сообщением. Я бы никогда так не поступил с женщиной.

После того как я высадил Диану, я покупаю пылесос, который, скорее всего, использую только один раз, а затем провожу следующие пару часов, убираясь и надеясь, что это не напрасно.

Когда я наконец выключаю пылесос, слышу раздражённый крик снизу.

— Наконец-то.

— Успокойся, Найл! — кричу я, показывая средний палец в сторону двери. Чёртов Найл.

Около трёх часов дня Линси пишет, что она выезжает. Вернее, пишет, что мы выезжаем. Полагаю, это значит, что Моника тоже едет. Но, возможно, это и к лучшему. Прошло больше года с тех пор, как Линси и я были одни. Мы виделись после расставания, но только в компании других людей.

Мне вдруг приходит в голову, что, возможно, она специально берёт с собой кого-то в качестве буфера. Но мы же теперь вроде как друзья. Друзьям не нужен буфер. А это значит, что она боится остаться со мной наедине. И единственная причина, по которой она могла бы этого бояться, заключается в том, что... у неё всё ещё есть ко мне чувства.

Или, может, я себя накручиваю.

Остаток дня я провожу, покупая продукты в городе, затем успеваю быстро потренироваться в зале комплекса. Около семи Линси пишет, что они прибыли в Бостон. Это даёт мне час, чтобы принять душ и переодеться. Я стараюсь не выглядеть неряшливо. Никаких баскетбольных шорт, никакой изношенной футболки. Я надеваю джинсы и чистую рубашку и нахлобучиваю бейсболку. На кепке логотип Воинов, нашей старой школьной футбольной команды. Может, это вызовет у неё ностальгию.

Чуть позже восьми Ричард из Сикомора звонит, чтобы сказать, что мои гости прибыли и что он дал им пропуск на парковку, о котором я просил, чтобы их машину не эвакуировали. Вскоре после этого раздаётся ещё один звонок на мой телефон — запрос на вход с дверей Red Birch.

— Это я. — Статический голос Линси заполняет мои уши.

— Поднимайтесь.

Мои ладони немного влажные, поэтому я вытираю их о джинсы. Чёрт, я был с этой девушкой четыре года. Я знаю её лучше, чем себя. Неужели я так нервничаю?

Сквозь тонкие стены я слышу шаги на лестнице.

Я открываю входную дверь, и вот она. Разумеется, великолепна. Белое платье с цветочным узором облегает её подтянутое тело, открывая стройные ноги, укреплённые годами занятий балетом. Она распрямила свои гладкие чёрные волосы и носит их распущенными на плечах, вместо того чтобы собрать в низкий хвост, как она обычно предпочитает.

На её губах играет неуверенная улыбка. Я сразу понимаю причину её замешательства, когда мой взгляд перемещается на парня, стоящего рядом с ней.

Я быстро беру себя в руки, натягивая приветливую улыбку. — Привет. Рад, что вы добрались в целости и сохранности. — После паузы я наклоняюсь, чтобы коротко обнять её. — Ты отлично выглядишь.

Может, он просто друг.

Ну, она ведь называла его другом.

Но я заметил его собственническую руку на её бедре, прежде чем она вернулась ко мне для объятия.

Игнорируя неловкое напряжение, повисшее в воздухе, я протягиваю руку парню. — Привет, чувак. Я Шейн.

Линси явно нервничает. — Ой, прости, я ужасно представляю людей. Шейн, это Тайрик. Мой парень.

Глава 13

Диана

Богатая история нашей любви

Я возвращаюсь домой с работы в пятницу вечером, мечтая лишь о том, чтобы надеть удобную одежду, заказать китайскую еду на вынос и посмотреть FoF.

Редко удается посмотреть его в прямом эфире, так что я в восторге. Это значит, что сегодня я смогу проголосовать за кого-то, чтобы вернуть его в усадьбу из Sugar Shack.

Я встречаю курьера в вестибюле Red Birch, принимаю пластиковый пакет, который он мне передает, и тащу его обратно наверх. Я раскладываю небольшие картонные коробки на столешнице, когда звонит мой телефон. Я поворачиваю голову к экрану, подавляя вздох при виде имени мамы. Разговоры с мамой — это либо больно, либо очень больно.

Я включаю громкую связь и продолжаю распаковывать еду. — Привет, мам.

— Привет, дорогая. Я поняла, что давно тебя не слышала, поэтому решила позвонить и узнать, как у тебя дела.

— У меня все нормально. Занята на работе. Как ты?

— Хорошо. Только что говорила с твоим братом. — Конечно, она позвонила сначала Томасу. Он же любимчик. — Я думаю поехать к нему в Лиму на неделю или две в следующем месяце. Он сказал, что ему очень нравится работать там.

Затем она начинает восхищаться моим младшим братом следующие пять минут. Как она гордится им за то, что он поступил в выбранный колледж. Как он станет блестящим врачом. Как она надеется, что он подумает о получении PhD вместе с MD, потому что что может быть лучше одной докторской степени? Две докторские степени!

Наконец, как бы невзначай, она интересуется: — Какие у тебя планы на вечер?

— Китайская еда на вынос и плохое реалити-шоу,— отвечаю я. Да, мам, Томас не единственный в семье с высокими амбициями!

— Не понимаю, как ты можешь смотреть этот мусор.— Недовольство сквозит в её голосе. — Ты могла бы заняться чем-то гораздо более продуктивным.

— Ну, я усиленно репетировала последний месяц, но Кенджи меня подвел.

— Кенджи? — переспрашивает она, явно забыв.

— Мой партнер по танцам.

— Партнер по танцам?

— Для соревнований по бальным танцам, помнишь?

— О, да. Точно. Ты участвовала в прошлом году. Ты заняла…? — Она оставляет вопрос висеть в воздухе.

— Пятнадцатое место, — признаюсь я с некоторым смущением. Для человека, стремящегося к высшим достижениям, как моя мама, пятнадцатое место – это позор. Пятно на нашем семейном имени. — Мы соревновались с невероятно талантливыми парами, но все равно это было очень весело. Папа, Томас и Ларисса были там, чтобы поддержать меня.

И тебя не было – это мой молчаливый упрек. Даже моя мачеха, Ларисса, больше заботится о моих интересах.

Но мама слишком умна, чтобы не уловить намек, и слишком строгая, чтобы не отреагировать. Моя мама не терпит пассивно-агрессивного поведения.

— Дорогая, я думаю, мы оба согласимся, что мое время лучше потратить на более значимые занятия.

Да. Забыла. Танцы – это бесполезное, банальное занятие. Извините. Помню, как я впервые проявила интерес к танцам в детстве. Я умоляла родителей разрешить мне заниматься, и мама сказала твердое нет, заявив: Я не собираюсь становиться мамой танцовщицы, Диана. Как будто это было ниже её достоинства. Папа уговорил её позволить мне заниматься танцами и гимнастикой, но именно он возил меня на тренировки и с них, и только он посещал мои соревнования и выступления.

Ирония в том, что когда несколько лет назад я увлеклась бальными танцами, я думала, что это наконец привлечет одобрение мамы. Бальные танцы считаются серьезным видом искусства, не таким банальным, как современный и хип-хоп танец, которые мне нравились в детстве. Но, похоже, одобрение матери не предначертано мне. Если честно, занятия бальными танцами делают меня ещё более легкомысленной в её чрезмерно серьезных профессорских глазах.

Слушай, не пойми меня неправильно. Академическая среда — это уважаемая область. Я искренне в это верю. Но она также порождает множество очень претенциозных людей, и моя мать оказывается одной из них. Кажется, она стала ещё более невыносимой с тех пор, как оставила MIT и начала читать лекции в Колумбийском университете. Хотя, наверное, плюс в том, что теперь она не в том же штате, что и я.

Понимая, что я в двух шагах от того, чтобы повесить трубку, мама меняет тему на ещё менее приятную.

— Ты говорила с Персивалем?

— Нет. — Я не упоминаю, что он пытался принести мне завтрак на прошлой неделе, и я, по сути, сказала ему убираться.

— Не понимаю, почему ты с ним рассталась.— Недовольный тон возвращается.

— Потому что мы не совместимы.

Следует длинная пауза.

— Что? — говорю я, раздражение растёт.

Когда она снова заговорила, в её голосе слышна осторожность. — Диана, я знаю, что встречаться с интеллектуалами может быть сложно...

Интеллектуалы? О Боже. Это полная чушь. Конечно, Перси мог бы вести продвинутый курс по физике во сне, но когда дело доходило до эмоционального интеллекта или навыков межличностного общения, у него был полный ноль. Я однажды попыталась вывести его на встречу с моими друзьями, и он весь вечер отвечал односложными фразами.

Я лично считаю, что существуют разные виды интеллекта.

Моя мать, однако, придерживается теории, что существует только один показатель интеллекта, и его определяет тест IQ.

— ... считаю, что он был для тебя хорошей парой.

О, она всё ещё говорит.

Я заставляю себя слушать, перебивая её, прежде чем она успеет продолжить восхвалять интеллектуальные достоинства Перси. — Мы плохо общались, мама. И он был слишком неуверенным в себе. Это самое непривлекательное качество в мужчине.

К моему удивлению, она соглашается. Хотя, как говорится, даже сломанные часы показывают верное время дважды в день.

— Да, я понимаю, что это может раздражать. Уверенность — ключевой аспект в развитии человека.

К счастью, разговор заканчивается вскоре после этого, и я могу снова сосредоточиться на сегодняшних более простых и приземлённых планах.

Ужин и усадьба, детка.

Как всегда, в эпизоде полно драмы, пота и сексуального напряжения. Когда приходит время голосования, мне предстоит принять важное решение. Двум участникам Sugar Shack с наибольшим количеством голосов разрешается вернуться, но они не могут разрушить пару или воссоединиться со своим бывшим партнёром. Они сами становятся парой, так что иногда приходится голосовать стратегически. Это шоу очень глупое.

Когда мои голоса отданы, телефон снова звонит, и на этот раз это Шейн.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю я вместо приветствия.

— Привет, мне нужна твоя помощь. Его голос странно приглушён.

— Нет.

— Ты даже не знаешь, что мне нужно.

— Да, но я думаю, мне это не понравится.

— Я думаю, тебе это понравится. Это вроде как игра, которая тебе точно по душе.

— Ну ладно, я заинтригована.

Он что-то бормочет.

— Прости, что? Я не слышу тебя.

Он снова бормочет.

— Шейн! Я не слышу тебя.

— Я пытаюсь говорить тише. Они в другой комнате.

— Кто в другой комнате?

— Моя бывшая девушка и её новый парень, — бормочет он, как будто сквозь стиснутые зубы. Я слышу шипение воздуха.

— О. О, нет.

— Я слышу, как ты улыбаешься, Диксон.

— Ну, ты убрался в доме ради неё.

— Нет, похоже, я убрался в доме ради них. Но ничего, я уже кое-что предпринял.

— Что именно?

— Я сказал, что у меня есть девушка.

Я начинаю смеяться. — Это лучший день в моей жизни.

— О, Диксон, есть кое-что получше. Я сказал, что это ты.

Моя челюсть падает. Я на мгновение ошеломлена. — Я?

— Да. Я сказал, что ты живёшь по соседству, но что сегодня вечером ты ушла с подругами. Он тихо стонет. — Я думаю, они мне не поверили.

— Конечно, не поверили. Это явно ложь.

— Да. И теперь я выгляжу ещё большим идиотом. Так что, пожалуйста, помоги мне. Ты можешь прийти, но, типа, приоденься. Я сказал, что ты собиралась в клуб.

— Ага. Понятно. Ты хочешь, чтобы я надела клубную одежду, пришла к тебе и... сделала что?

— Побыла моей девушкой, Диана! — рычит он. — Пожалуйста.

Он назвал меня Дианой. И сказал пожалуйста.

Дело, похоже, серьёзное.

— Это очень неловко.

Многие мужчины слишком горды, чтобы признать это. Шейн звучит так расстроенно, что я проникаюсь его положением.

— Каковы правила? — медленно спрашиваю я. — Как мы познакомились?

— Мне всё равно. Можешь придумать любую историю. Просто сделай мне одолжение.

— Почему я не в клубе?

— Не знаю. Скажи им, что Джиджи отравилась едой или что-то в этом роде.

— Джиджи должна была пойти со мной в клуб?

— Мне наплевать, кто... — Он вдруг снова понижает голос, и его следующие слова звучат едва слышно. — Мне всё равно, какую историю ты придумаешь.

— Где ты сейчас?

— Я в своей спальне. Притворяюсь, что ищу старый школьный альбом, чтобы показать его её парню.

— Оу.

— Да.

— Хорошо, так что, чтобы резюмировать: я твоя подставная девушка, и у меня есть свобода в том, что я говорю? Я могу создать богатую историю нашей любви?

— Если ты придёшь и поможешь мне, можешь говорить что угодно.

Я не могу перестать улыбаться. — Дай мне час.

Глава 14

Диана

Топ десять причин, почему тебе нужно встречаться со мной

Ровно через шестьдесят минут я влетаю в квартиру шейна и издаю самый драматичный вздох.

— Я сейчас так зла, милый! Ну, одно дело, если у нее пищевое отравление или что-то в этом роде, но продинамить меня ради парня? Мы планировали это неделями. Я давно не была в Бостоне. Я так этого ждала, я хотела потанцевать и... Я притворяюсь, что только сейчас замечаю пару, сидящую на диване Шейна. —Ой. Простите. Я смотрю на Шейна. — Это было сегодня вечером?

Я феноменальная актриса.

— Да. Он едва сдерживает улыбку. — Я сказал тебе об этом, когда мы разговаривали по телефону раньше.

— Точно, прости. Я слушала только наполовину. Была слишком занята, чтобы выглядеть вот так.

Я поднимаю и опускаю руки, указывая на свое облегающее черное платье. В нем полностью открыта спина и оно чертовски сексуальное. Как, впрочем, и все остальное во мне, если я сама могу судить. Мои волосы собраны в высокий пучок. Губы — кроваво-красные. С висячими серьгами и сандалиями с ремешками, подчеркивающими загорелые ноги, каблуки не слишком высокие, чтобы не мешать танцевать. Хотя, честно говоря, я могла бы танцевать в чем угодно.

Я рассматриваю бывшую девушку Шейна и не удивляюсь, что она невероятно красива. У нее блестящие, темные волосы, прямые, но с объемом. Её черты идеальны, как и кожа. Она имеет пухлые губы и карие глаза, которые сверкают любопытством, когда они встречаются с моими. И, может быть, мне это показалось, но я клянусь, что увидела проблеск раздражения.

— Привет, — весело говорю я, улыбаясь паре. — Я Диана. Простите, что вломилась.

Она улыбается в ответ. Что бы я ни увидела в её глазах, оно исчезло, уступив место дружелюбному выражению. — Я Линси. А это Тайрик.

— Приятно познакомиться, ребята. Я поворачиваюсь к Шейну. — Скажи, пожалуйста, что у тебя есть алкоголь, потому что мне срочно нужно выпить.

— Что бы ты хотела?

— Ты знаешь, что я люблю, — кокетливо говорю я, затем сажусь на шезлонг, часть секционного дивана. Наклоняясь, чтобы начать расшнуровывать туфли, я бросаю взгляд на другую пару. — Никакой преданности, — говорю я им.

— Что? — спрашивает Тайрик, выглядя забавным. Он симпатичный парень с бритой головой и приятной улыбкой, но определённо не такой горячий, как Шейн.

— Моя лучшая подруга, — уточняю я. — Она не верна. Бросила меня сегодня вечером ради мужчины. Я вздыхаю. — Она на фазе медового месяца. Буквально, потому что они только что поженились.

— О, точно. Линси удивляет меня, кивая. — Люк.

Я замираю на секунду, прежде чем понять, что, конечно, она должна знать друзей Шейна. Мне нужно быть осторожной в том, что я говорю о Райдере.

— Да, моя лучшая подруга Джиджи вышла за него замуж, — отвечаю я. — Что, знаете ли, романтично и всё такое. Но теперь они неразлучны, и это уже второй раз за три недели, когда она отменяет девичник.

— В какой клуб вы собирались? — спрашивает Тайрик.

— Mist. Вход для девушек по пятницам бесплатный.

Да, я проверила информацию, прежде чем пришла сюда. Я не новичок.

Шейн возвращается, слегка усмехаясь. Я понимаю, почему, когда замечаю, что он держит. Мне приходится прикусить язык, чтобы не зарычать на него.

— Виски. В чистом виде. Как ты любишь. Он поднимает бровь.

О, значит, вот как будет? Он знает, что я ненавижу вкус виски. Ублюдок. Единственная причина, по которой я предоставила ему выбор напитка, заключалась в том, что я думала, что он сделает что-то милое, чтобы вызвать ревность у Линси. Например, принесет мне винный коктейль с маленьким зонтиком, торчащим из стакана.

Его злой взгляд заставляет меня сдержаться от гневного взгляда. — Спасибо, любимый.

Я принимаю наполненный стакан. С широкой улыбкой делаю крохотный глоток и стараюсь не подавиться.

Виски комнатной температуры — это мерзость.

— Это твой любимый напиток? — Тайрик звучит впечатленно. — Никогда не встречал женщину, которая пила бы чистый виски.

— О, конечно. Это моя фишка. Я обожаю его. Мой желудок горит. Вот что я получаю за то, что делаю одолжение Шейну Линдли.

— Дай-ка я тебе помогу, детка.

В следующий момент Шейн на коленях расшнуровывает ремешки на моих туфлях.

Несмотря на мою ненависть, я чувствую дрожь, пробегающую вверх по ноге и достигающую области между бёдрами.

— Спасибо, — говорю я, мой голос немного хрипловат.

Его рука задерживается на моей лодыжке. Он слегка гладит её, прежде чем встать, чтобы присоединиться ко мне на диване. Он садится, широко расставив ноги, и притягивает меня к себе, обнимая своей мускулистой рукой. От него пахнет приятно. Как мыло и сандал, с намеком на пряный лосьон после бритья.

— Знаю, ты расстроена из-за клуба, но я не совсем против того, что встреча не удалась. Он приближает свои губы к моему уху. — Ты выглядишь чертовски хорошо. Он шепчет эти слова, но достаточно громко, чтобы Линси и Тайрик могли его услышать.

— О, спасибо, милый. Я слегка поворачиваю голову, и наши губы вдруг оказываются в миллиметрах друг от друга.

Моё сердце переворачивается, на секунду я думаю, что он собирается меня поцеловать. Но он просто улыбается и подмигивает. Его рука лениво скользит по моему обнаженному плечу.

Я сглатываю. — Так, что вы делали до моего прихода?

— Ничего особенного. Просто болтали, вспоминали, — отвечает Шейн.

— Вы двое учились в одной школе, верно? — говорю я, переводя взгляд с Шейна на Линси. — А ты? — спрашиваю я Тайрика. — Ты тоже из Вермонта?

Тайрик качает головой. — Я из Бостона. Учусь в Бостонском университете.

— Круто. На кого учишься?

— Кинезиология.

— Правда? Я тоже, — восклицаю я.

— Не может быть. Ты спортсменка? — спрашивает Тайрик.

— Чирлидерша.

Линси вступает в разговор с вежливой улыбкой. — О, это круто. Я учусь в колледже исполнительских искусств. У нас нет команд NCAA, так что я не очень разбираюсь в этом, но признали ли черлидинг официальным видом спорта?

— Нет, не признали. Я не знаю, хотела ли она быть язвительной, но это так прозвучало. Тем не менее, я улыбаюсь ей в ответ. — Но должны были бы. Мы пашем, как кони.

Но она не первая, кто подразумевает, намеренно или нет, что черлидинг — это не официальный спорт. NCAA до сих пор его не признает, что полная ерунда, потому что кто на полном серьёзе может сказать, что черлидерши — не спортсменки? Мы тренируемся усердно. Мы невероятно гибкие. Чёрт, я могу выполнить гимнастические упражнения, с которыми хоккеист, такой как Шейн, даже не справится. Это не значит, что черлидинг более требователен, чем хоккей. Только то, что мы — спортсмены и заслуживаем признания.

Программа черлидинга в Брайаре очень конкурентоспособна. Как только начинается учебный год, мы входим в полный рабочий режим. Мы изнемогаем и доводим свои тела до предела, готовясь к региональным соревнованиям в ноябре. Затем, если нам повезет пройти дальше, мы едем на национальные соревнования весной.

К моему удивлению, парень Линси поддерживает меня. — Честно, наш отряд — просто сумасшедший.

— Ты играешь в футбол за BU? — спрашиваю я его.

— В баскетбол. И, бро, те номера, которые наши девушки показывают во время перерыва? Это невероятно.

— Поверь, я знаю. У BU отличная команда. Они почти нас обогнали на региональных соревнованиях в прошлом году. Я смотрю на Линси. — А ты? Шейн говорит, что ты балерина?

Она кивает. — Я занимаюсь в Консерватории Либерти в Коннектикуте.

— О, это потрясающе. У них отличная программа. Я снова тянусь за своим бокалом, пока не вспоминаю, что в нем. Так что он остается на кофейном столике, и я осторожно убираю руку. — На самом деле, я занималась балетом до четырнадцати лет.

— Правда? — Она выглядит заинтересованной. — Почему ты бросила?

— Это было слишком... — Я останавливаюсь, потому что почти сказала претенциозно. — Слишком строго, — заканчиваю я. — Мне кажется, что у меня есть дисциплина, но балет требовал больше, чем я была готова отдать. То же самое и с гимнастикой. Когда я была ребенком, я мечтала попасть на Олимпиаду. Пока не поняла, что у тебя нет жизни. Ты должен жить и дышать гимнастикой. Честно говоря, мне больше нравится преподавать, чем заниматься самой. Я буду тренером на молодежном черлидинг-лагере этим летом, и это так захватывающе.

Линси морщит нос. — Я никогда бы не смогла преподавать. У меня нет такого терпения, особенно с детьми. Меня раздражает, когда я вижу, как они делают что-то неправильно.

Её замечание не удивляет меня. Я быстро формирую мнение о бывшей девушке Шейна, и оно не совсем положительное.

— Мне это не мешает, — говорю я. — Конечно, дети делают много ошибок — потому что они дети. Но они так хотят учиться. Нет ничего более приятного, чем видеть, как они осваивают новый навык.

Она пожимает плечами. — Я получаю больше удовлетворения от освоения собственных навыков.

Я очень осведомлена о том, как пальцы Шейна продолжают ласкать мою руку. Когда я заканчиваю говорить, он наклоняется и прижимается ко мне, затем целует меня в щеку. Он так нежно себя ведет. Это немного сбивает с толку. Я также не могу справиться с тем, как он хорошо пахнет.

— Думаю, тебе не хватает этого парня в танцах, — поддразниваю я, улыбаясь Линси, и похлопываю Шейна по бедру. — Я не могу удержать его от танцпола.

Её брови поднимаются. — Правда?

— О, да. На самом деле, так мы и познакомились. Он очистил весь танцпол и пытался соблазнить меня танцем. Исполнил сольный номер и всё такое. Милый, расскажи ей об этом.

Шейн слегка поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня. Он выглядит так, будто хочет убить меня, но когда он снова поворачивает лицо к ним, он уже улыбается смущенно. — Да, в принципе, я сделал из себя полного идиота.

— Нет, ты был таким очаровательным. Я наклоняюсь вперед, чтобы снова взять свой виски, на этот раз заставляя себя сделать уверенный глоток.

Разум против тела. Просто представь, что это не жжёт горло и не бурлит в желудке, как лава. Я выпила уже четверть стакана, и чувствую легкое опьянение.

Я протягиваю его Шейну. — Хочешь немного?

— Нет, я останусь при своем пиве.

Ублюдок.

— Хочу услышать продолжение этой истории, — говорит Линси.

Тайрик смеется. — Братан, я тоже. Ты реально выдал какой-то сумасшедший танец, чтобы завоевать девушку?

— Он действительно это сделал, — отвечаю я за Шейна. — Мы были в этом латинском клубе в Бостоне. Не помню, как он назывался, но это было сразу после победы в Ледяной Четверке, и мы все пошли туда отмечать. К тому времени Шейн пытался добиться меня уже несколько месяцев.

— Это не было так долго. Я всего лишь один раз пригласил тебя на свидание.

— Конечно, раз в неделю с сентября. Он был влюблен, — говорю я, улыбаясь Линси и Тайрику. — Я всё время отказывала ему, и он становился всё более отчаянным.

— Не отчаянным. Настойчивым, — вмешивается Шейн. Он смотрит на меня с игривым недовольством, но только я знаю, что это недовольство вполне настоящее.

— Он посылал мне сообщения — они были такими банальными. Там было, типа, топ десять причин, почему ты должна со мной встречаться.

Тайрик фыркает, выпивая пиво. — Какие были причины?

— Не помню все. Я притворяюсь, что вспоминаю. — Некоторые были настолько смешными. Например… я могу продержаться двадцать целых минут в постели.

Это заставляет Тайрика буквально валяться от смеха. Линси едва улыбается.

Я замечаю, что она не особенно смешная. Не то чтобы это плохо. Не у всех есть отличное чувство юмора, как у меня. Но серьезные люди иногда вызывают у меня дискомфорт. Это слишком напоминает мне мою мать, которая не знает, что такое шутка.

— Были и романтические причины, — возражает Шейн, прежде чем я успею сказать что-то еще, что могло бы подорвать его самолюбие. — Я говорил, что я добрый и сострадательный, помнишь?

— Верно. Ты говорил. Я признаю это.

— Я сказал, что знаю, как обращаться с женщинами, что я очень рыцарский.

— Тоже верно. Я пожимаю плечами. — Но главная причина была то, что он был отличным танцором, и я решила проверить его. Сказала ему, чтобы он меня удивил. Так вот, Шейн подходит к диджею и просит включить какой-то ужасный трек, жуткий рэп-поп ремикс Vizza Billity. И он выходит на середину танцпола и начинает показывать свои, типа, движения. Я делаю кавычки пальцами. Тайрик и Линси смеются. — Это было очень мило.

— Все подбадривали, — добавляет Шейн, создавая целую фан-группу для этой истории.

— А потом он подкрался ко мне, протянул руку и сказал: Могу я пригласить вас на танец?

Тайрик снова смеется. — Не знаю, это кринж или круто.

— Определенно круто. Шейн берет мою руку и переплетаем наши пальцы. Но когда другая пара не смотрит, он втыкает большой палец в центр моей ладони. Это предупреждение. — И вот что я из этого получила. Думаю, быть дураком перед всем Бостоном того стоит.

Ладно, это было довольно романтично. Я замечаю, что выражение лица Линси меняется с развеселого на… не совсем понятно что. Она очень умеет скрывать свои эмоции.

— Так, что, теперь тебе интересны бальныет танцы? — спрашивает она Шейна. Думаю, это должно быть шуткой, но я слышу нотки раздражения в ее голосе.

— Похоже, — отвечает он, пожимая плечами. Затем он шокирует меня, добавляя: — Диана и я участвуем в этом танцевальном конкурсе. NUABC.

Ее глаза вспыхнули. — Ты не серьезно.

Я быстро восстанавливаю самообладание от собственного удивления. — Да, я смогла его уговорить, — подтверждаю, прижавшись к Шейну. — А что? Ты тоже участвуешь?

— Я участвую каждый год с тех пор, как мне было шестнадцать. Ее челюсти сжаты. — С каких пор ты заинтересовалась бальными танцами, Линди?

О, да, она зла, что Шейн танцует со мной. Думаю, он никогда не хотел танцевать с ней. Хотя на самом деле он не мой партнер. Это просто спектакль, который явно работает.

— Диана меня уговорила. Он предлагает сожаленческую улыбку. — Мне трудно сказать ей нет.

— Точно, трудно. Я целую его гладко выбритую щеку.

Телефон, который я оставила на кофейном столике, вдруг издает сигнал, и я освобождаюсь от Шейна, чтобы посмотреть на него.

— Все в порядке? — спрашивает он.

— Да, извини. Это уведомление о закрытии голосования в Fling or Forever.

— Черт, это было на Sugar Shack? Ты проголосовала?

— Очевидно.

— За кого?

— Тодда и Кая.

— Тодд! — рычит Шейн. — Этого постоянного изменщика?

— Он веселый!

С другой стороны дивана Тайрик смотрит на нас с интересом. — Fling or что? Это реалити-шоу? О, подожди. Он толкает Линси в бок. — Дорогая, это то шоу, которое ты смотришь, да?

Она кивнула ему, но ее взгляд сосредоточен на мне. — Ты заставила его танцевать и смотреть реалити-шоу? Я впечатлёна.

На этот раз она не пытается скрыть это за юмором. Ее тон резкий и с нотками обиды.

Я почти уверена, что эта девушка меня ненавидит, но не знаю, сколько сочувствия я могу ей оказать. Она сидит здесь с парнем рядом. У нее нет права быть явно враждебной к подруге ее бывшего парня.

Честно говоря, это весело. Я абсолютно отлично справляюсь с этой ролью. И я только начала.

Шейн собирается меня убить.

Глава 15

Шейн

Ты всегда была такой горячей?

Я убью Диану.

Я знал, что она будет дразнить меня и получать от этого удовольствие, но не ожидал, что наша эпическая история любви будет включать в себя то, как я завоевываю её с помощью танца. Сейчас, пока Линси в ванной, а Тайрик на кухне делает телефонный звонок, Диана включает музыку и идёт ко мне босиком. Её каблуки валяются на полу у дивана.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я настороженно.

— Хочу потанцевать. — Она тянет меня к окну у двери на балкон.

Я позволяю ей тянуть меня, потому что хочу провести с ней немного времени наедине, и это даёт мне возможность сказать: — Я тебя ненавижу.

— Нет, не ненавидишь. Ты меня любишь. Я твоя девушка, и мы безумно влюблены друг в друга.

Светясь от счастья, она кладёт одну руку мне на плечо, а другую в мою ладонь. Я инстинктивно обнимаю её за талию и притягиваю ближе, и черт возьми, она намного ниже, чем я думал. Когда я танцевал с Линси, мне не нужно было наклонять голову, чтобы встретиться с ней взглядом. С Дианой я почти на фут выше.

Чёрт возьми, она маленький огонь в этом облегающем платье. Она выглядит потрясающе. Почти компенсирует всю боль и страдания, которые она мне доставляет сегодня. Но, видимо, это то, что я получаю за то, что попросил её помочь.

— Перестань так переигрывать, — предупреждаю я тихим голосом.

— Почему? Это вызывает у неё ревность.

Это заставляет меня задуматься. — Ты так думаешь? У меня было такое чувство, но Линси бывает трудно читать.

— Абсолютно, — говорит Диана. — Когда ты сказал, что мы будем участвовать в конкурсе? — Она указывает двумя пальцами на глаза. — Ножи. Я почти чувствовала, как они вонзаются в меня. Поверни меня.

Улыбаясь, я поднимаю наши соединённые руки, чтобы она могла сделать маленький поворот, а затем снова притягиваю её к себе.

Диана изучает наши ноги, словно оценивая меня. — Твои движения неплохи.

— Мы буквально просто двигаемся взад и вперёд и в стороны.

— Эй, много мужчин даже это не умеют.

Тайрик возвращается в гостиную, улыбается нам. Честно говоря, он хороший парень. Тихий, легко разговаривает. Я хотел его ненавидеть, но не могу.

— Диана, вот тот номер, о котором я тебе говорил, — говорит он. Он пытался найти видео одного из номеров команды по черлидингу BU за прошлый год.

— О, прекрасно. Мне не терпится увидеть это.

Диана отпускает меня и мчится к дивану. Она садится рядом с Тайриком, и он показывает ей видео.

Линси появляется из коридора через мгновение и присоединяется ко мне у двери на балкон. Она следит за моим взглядом на наших партнёров. Ну, её партнёра. Мой — мошенник.

Не могу поверить, что у неё есть парень. И не могу поверить, что она посмела прийти с ним. Это огромный удар по лицу. Меня это злит каждый раз, когда я об этом думаю, но я не могу это показать. Кроме того, я не хочу, чтобы Тайрик подумал, что у меня с ним есть разногласия. Всё это из-за Линси.

— Было бы неплохо получить предупреждение, — шепчу я ей. Это наш первый момент наедине с тех пор, как они пришли. Она буквально не отходила от его стороны.

— Да. Это было бы хорошо, — соглашается она напряжённо.

Я удивлён. — Серьёзно? Ты думаешь, что мне следовало предупредить тебя?

Наши голоса тихие, но я не думаю, что Диана или Тайрик даже заметят. Они поглощены видео.

— Ты не сказал мне, что встречаешься с кем-то.

— То же самое к тебе, Линз. Кроме того, я не показываюсь у тебя дома с Дианой, прося её остаться на ночь.

— Прости. Я не думала, что это будет большая проблема. Мы расстались год назад, Шейн.

— Как давно ты с ним встречаешься?

— Примерно месяц. Мы встретились на вечеринке в Бостоне. Он дружит с кузеном Моники.

Так что она была с ним, когда мы разговаривали по телефону пару недель назад. Было бы неплохо, если бы она сообщила мне об этом тогда. Понимаю, что она не обязана уведомлять меня о своей личной жизни. Но всё равно неприятно быть в неведении и потом получить сюрприз у своей двери.

— Ты не злишься, правда? — Она изучает моё выражение лица.

— Нет, конечно нет. — Я отхожу на шаг. — Я пойду возьму ещё пиво. Тебе что-нибудь нужно?

— Нет, спасибо.

Я пересекаю комнату к кухне, надеясь, что она не заметит, как я напрягаюсь. Я чертовски раздражён. Я бы никогда не подставил её так. Никогда бы не подумал привести свою новую девушку к Линси на ночь. И я понимаю, что теперь мне придётся отдать им свою чертову кровать. Это просто вежливость.

Отлично. Теперь мне придётся сжечь эти простыни.

Когда Диана видит меня на кухне, она похлопывает Тайрика по руке и говорит, что скоро вернётся. Через минуту она оказывается рядом со мной, садится на стол.

— Подойди сюда, парень, — шутит она.

Закрывая холодильник, я надеваю на лицо выражение бойфренда и иду к ней. Не могу не заметить, что её платье задралось так высоко, что её бедра практически обнажены. Если она раздвинет ноги хотя бы немного, я увижу её трусики.

Если она их носит.

Эта мысль вызывает горячее желание, заставляя мой член напрячься.

Диана хватает меня за пояс и тянет в объятия своих загорелых бедер. Затем она обвивает руки вокруг моей шеи, чтобы подвести моё лицо к своему.

— Ты в порядке? — спрашивает она тихо. В её голосе слышна искренняя озабоченность.

— Всё нормально.

— Твоя маска начинает спадать.

— Знаю, — признаюсь я.

Я кладу руки ей на колени и смотрю на неё.

Вдруг я осознаю, насколько она чертовски сексуальна. Когда я впустил её раньше, я заметил, что она выглядит хорошо, но теперь я по-настоящему разглядываю её, и это потрясающе. Её зелёные глаза кажутся ярче. Эта красная помада убийственна. Её декольте на высоте. Она — оружие.

— Почему ты так на меня смотришь? — Её щеки покраснели, либо от виски, либо от танца. Но она не выглядит пьяной.

— Ты всегда была такой горячей? — задумываюсь я.

Её рот раскрывается. Затем из него вырывается смех. — Ну да. Всегда.

— Ты выглядишь потрясающе, Диксон.

— Я знаю.

Я фиксирую взгляд на её глазах. Мои губы немного сохнут.

Она поднимает бровь. — Ты ждёшь, что я скажу что-то в ответ?

— Нет. Я знаю, что выгляжу хорошо. Я всегда так выгляжу.

Диана снова смеётся. Что-то в этом мягком, мелодичном смехе заставляет моё тело напрягаться. Прежде чем я успеваю остановиться, я провожу большим пальцем по её щеке. Чёрт возьми, её кожа такая гладкая.

Я оборачиваюсь через плечо. Линси и Тайрик смеются над чем-то на его телефоне.

Если бы Линдси смотрела на меня прямо сейчас, я не знаю, стал бы ли я облизывать губы и тихо говорить: У меня есть признание, Диксон.

Думаю, она тоже ощущает эту странную напряженность между нами. Когда мы поцеловались во время игры с вызовами, она делала вид, что это её не заводит, но её реакции говорили об обратном. Её прерывистое дыхание. Пульс, учащённый, когда я касался её запястья. Расширенные зрачки.

Я вижу все те же признаки сейчас.

— В чём дело? — спрашивает она.

— Сейчас я, вроде как, хочу тебя поцеловать.

— Ты пьян? — Она звучит развесёлой.

— Может, немного. А ты?

— Может, немного. — Она видимо дрожит, когда я касаюсь её щёки, а затем вдыхает, когда я использую другую руку, чтобы слегка погладить её обнажённое бедро. Её кожа горяча на ощупь.

— Хочешь, чтобы я это сделал? — Вопрос выходит хрипло из-за внезапного желания, сжимающего моё горло.

Диана принимает задумчивый вид.

Затем она немного наклоняется вперёд и прикладывает свои губы к моим.

Это был мягкий поцелуй. Как если бы ты сначала опустил ногу в горячую ванну, чтобы проверить температуру. Сначала это тёплый поток, окутывающий тебя. А потом, когда ты понимаешь, как чертовски хорошо это ощущение, ты полностью погружаешься. Позволяешь ему поглотить себя. Это происходит за миллисекунды. Я полностью погружён и поглощён. Она на вкус как виски и искушение, и я никогда не захочу, чтобы это кончилось. Этот поцелуй — чистый огонь.

Наши губы прижаты друг к другу, скользят друг по другу, её губы приоткрываются, её язык касается моего. Моё сердце бьётся слишком быстро. Диана издаёт лёгкий звук. Его трудно расслышать из-за музыки. Но он вибрирует против моих губ.

— Эй, Шейн, какой у вас Wi-Fi? Меня выкинуло… О, извините. — Тайрик мягко смеётся.

Диана и я отстраняемся друг от друга. Я провожу рукой по губам, а она торопливо заправляет прядь волос, выбившуюся из её пучка, за ухо.

— Нет, это я извиняюсь, — кричу я обратно. Я откашливаюся. — Забыл, что мы не одни.

Я даже не лгу. Я полностью забыл, что Линси и её парень здесь. Я был так поглощён этим поцелуем, что даже если бы метеорит упал на Медоу-Хилл, я бы счастливым и невежливым образом погиб с языком в рту Дианы. Поцелуй на вечеринке у бассейна был горяч. Этот? Пылающий ад. Мой член никогда не был таким твёрдым от одного поцелуя.

Увлажняя свои внезапно сухие губы, я бросаю взгляд на диван. Взгляд Линси находит мой. Я не могу расшифровать её выражение лица.

Но я ясно читаю выражение лица Дианы — смесь страсти и шока.

Я точно знаю, что она чувствует.

Глава 16

Диана

Отсутствие контроля

Я сделала это дважды.

Два раза.

Целых два раза я поцеловала Шейна Линдли.

Субботнее утро. Я растянулась на шезлонге, глядя в облака и зациклившись на том, что я поцеловала Шейна прошлой ночью. Снова. И в этот раз это не было из-за того, что он подтолкнул меня к этому, и я пыталась выиграть в игре на вечеринке.

Я хотела этого.

Я сжимаю зубы и смотрю на одно облако, которое особенно привлекло мое внимание — на то, что похоже на двух лебедей, целующихся. Дурацкие облачные лебеди. Стирают мне нос.

Я сваливаю вину поцелуя с Шейном на мерзкий виски. Я была очень, очень пьяна.

Ты была не очень, очень пьяна.

О Боже. Это правда. Я была слегка навеселе, не более.

Я слышу, как в воздухе появляется звук шлепанья шлепанцев по бетону, и поднимаю взгляд, чтобы увидеть Шейна, подходящего в красных плавках и белой футболке. Он ставит полную чашку кофе на столик рядом со мной, а затем расстилает огромное полосатое полотенце на шезлонге рядом с моим.

В это утро здесь только один человек. Вероника сидит на другой стороне прямоугольного бассейна, читая роман с голым парнем на обложке. Хотя мне нравится прикалываться над ней за то, что она спит со всеми бассейными мальчиками, я восхищаюсь её беззаветным отношением к жизни. Ей за пятьдесят, и она живёт своей лучшей одинокой жизнью после затяжного развода. Ни мужа, ни детей. Живёт мечтой.

Её голова поднимается, как только Шейн приходит, с признанием в глазах. Отлично. Кажется, мы будем иметь этот неловкий разговор перед аудиторией.

— Привет. — Его голос звучит немного хрипло, и он выглядит уставшим.

— Привет.

Пока Шейн ложится и растягивает ноги, я не могу не заметить, что его тело просто доминирует на этом шезлонге. Оно бесконечно. Но, наверное, так бывает, когда ты шесть футов один дюйм ростом с глупо длинными ногами и широким, мускулистым торсом.

Я поворачиваю голову к нему. — Где твои гости?

— Ушли, слава богу. Тур по Брайару у Линси начался в девять.

— Они вернутся сюда позже?

— Нет. — Его тон снова полон облегчения. — Она сразу поедет обратно в Коннектикут после интервью.

Я изучаю его четко очерченный профиль, не в силах подавить воспоминания о том, как было приятно проводить пальцами по этому скульптурному подбородку. Как мягкие волоски на его затылке были под моими кончиками пальцев перед тем, как я обняла его за шею, чтобы поцеловать глубже.

Я быстро отвожу взгляд. О Боже. Несмотря на измену моих губ в последнее время, мне он не нравится. Он меня раздражает.

Шейн, не замечая моего внутреннего смятения, начинает пролистывать телефон. Полностью игнорируя меня.

Я вздыхаю. — Мы серьёзно не будем это обсуждать?

Он хихикает.

На другой стороне террасы Вероника села немного прямее и положила книгу. Она открыто наблюдает за нами теперь. Надеюсь, она не умеет читать по губам.

— Мы поцеловались, Диксон. Ничего особенного. — Он звучит беззаботно.

— Это больше не повторится, — говорю я решительно.

— Всё в порядке.

— Что ты имеешь в виду, говоря всё в порядке?

Он кладёт телефон и приподнимает бровь. — Ты хочешь, чтобы это повторилось?

— Конечно нет. Я просто хочу убедиться, что мы на одной волне. Я поцеловала тебя только потому, что увлеклась своей ролью девушки.

— Тебе не нужно это объяснять. Мы на одной волне.

— Значит, ты тоже играл роль?

— Нет, я хотел тебя поцеловать.

Это заставляет меня замолчать.

Шейн смеется. — Диксон. Это был поцелуй. Ты раздуваешь из мухи слона.

— Я не раздуваю.

— Хорошо.

— Отлично.

— Прекрасно.

— Великолепно. — Он снова хихикает. — Спасибо, кстати. — Он снова смотрит на воду. — Я знаю, что ты не моя большая поклонница, но ты все равно пришла и помогла мне. Я это ценю.

— Пожалуйста. И у меня есть идеальный способ, как ты можешь мне отплатить.

Он подозрительно на меня смотрит.

— Представь себе это, — начинаю я с широкой улыбкой.

— Нет.

— Представь. Мы с тобой. Скользим по паркету в элегантном венском вальсе.

— Нет.

— Я еще не закончила!

— Нет. Ты потеряла меня на вальсе.

Внутри меня поднимается отчаяние, и я делаю недовольную гримасу. — Пожалуйста? Кенджи отказался от меня, и теперь я совершенно в тупике. Ты показал хорошие движения прошлой ночью. У тебя есть природный талант, я уверена в этом. И ты уже сказал Линси, что ты участвуешь в соревнованиях со мной.

— Да, я сказал это в моменте. — Он выглядит развеселым. — Я не собирался делать это.

— И что ты ей скажешь? — бросаю я вызов.

— Не знаю. Скажу, что всё сорвалось. Ты нашла нового партнера. Тренер не позволил мне участвовать в хоккейный сезон. — Он пожимает плечами. — Есть много причин, по которым я мог бы отказаться.

— Давай, Шейн, пожалуйста.

Он снова направляет на меня свой смешок. — То есть как человек я тебе не нравлюсь, но ты хочешь, чтобы мы были танцевальными партнерами?

Я подставляю подбородок. — Тебе не обязательно любить своего танцевального партнера.

— Я не буду этого делать.

— А как насчет минета?

— Я слушаю.

Я улыбаюсь. — Отлично. Я найду хороший эскорт-сервис и посмотрю, смогут ли они тайно подогнать тебе кого-го...

— От тебя, Диксон, — перебивает он с усмешкой. — Это либо твои губы либо никакие.

— Извращенец. Я никогда не буду тебе сосать.

— Я знаю. Вот почему я уверен, что никогда не буду твоим танцевальным партнером.

Я громко стону. — Каждый раз, когда я начинаю тебя терпеть, ты снова все портишь.

Шейн скручивается от смеха, что только усиливает мое раздражение. Я искренне пыталась протянуть ему оливковую ветвь в виде танцев, а он возвращает её мне в лицо. Насмехается надо мной.

Звонок моего телефона прерывает нас. Я подавляю стон, посмотрев на экран. Это Перси. Мой бывший прислал около десяти сообщений с тех пор, как я сказала, что мы не можем быть друзьями, и он уже на грани блокировки.

Перси:

Я знаю, что ты избегала меня. Можем, пожалуйста, поговорить?

Я игнорирую сообщение и раздраженно бурчу.

— Плохие новости?

— Нет. Просто мой бывший.

— Всё еще беспокоит?

— Да. Он все еще думает, что у него есть шанс вернуть меня. — Я издаю раздраженный звук. — Серьезно, что с вами не так? Почему вы не можете просто исчезнуть после расставания? Почему вы не понимаете намеков?

— Ауч.

— О, я не имела в виду тебя. Я имела в виду… — Вдруг я вспоминаю, чем мы занимались прошлой ночью и почему. — Ой, извиняюсь. Пожалуй, я имею в виду и тебя. Прости.

— Я не пытаюсь вернуть её, — настаивает он.

— Нет? Так ты говоришь, что ты поцеловал меня прошлой ночью, не для того чтобы заставить её ревновать? Чтобы показать ей, что она теряет?

Голос Шейна снова становится хриплым. — Я могу честно сказать, что в тот момент Линси была последним, о чем я думал.

Наши взгляды встречаются на мгновение. Между нами проходит волна жара.

О нет. Нет. Это покалывание между ногами совсем не к месту.

— Ты всё-таки хочешь её вернуть, — говорю я, продолжая настаивать.

Он долго молчит, что является для меня достаточным ответом.

— Я просто представлял себе целое будущее, понимаешь? Для нас двоих.

Это ставит меня в тупик. — Будущее? Я не думала, что типы вроде тебя задумываются о таком.

— Я не такой тип.

Я поднимаю бровь.

— Я знаю, что так кажется. Уверен, Джиджи рассказала тебе, что я немного с ума сошел с сексом в этом году.

— Ты пытался переспать с всей командой по чирлидингу.

— Это преувеличение. Но да, я действительно много развлекался. — Он вздыхает. — Но это не то, чего я хочу. Думаю, мне нужно было через это пройти, чтобы понять, что я всё-таки человек, который предпочитает отношения.

Я не уверена, верю ли я ему, но не могу отрицать, что он кажется искренним.

Мне нужно готовиться к работе, поэтому я оставляю Шейна у бассейна и иду наверх, где запихиваю свою рабочую одежду в рюкзак, потому что я бы не хотела быть пойманной на улице в униформе. Динер Дэлла буквально самое устаревшее место на свете. Оно очень ретро. Формы ужасно нелепые, но клиентам нравится этот голубой полиэстер с белым воротником и подходящим фартуком. Менеджеры позволяют нам носить белые кроссовки вместо роликовых коньков или какой-нибудь другой гадости. И хотя я уверена, что они были бы рады, если бы мы сделали прически в стиле биги, хвостики тоже терпимы.

Моя смена пролетает быстро. Субботние вечера всегда такие. Так много народу, что я никогда не могу посмотреть на время, и всегда приятно удивлена, когда вдруг заведение становится пустым, и я понимаю, что до закрытия осталось тридцать минут. Это мое любимое время ночи.

Я за прилавком с пирогами, убираю, когда над дверью звенит звонок, и в комнату заходит клиент.

Перси.

Моя челюсть напрягается. Я собирала чашки и теперь ставлю одну слишком сильно. Не хотела так сильно давить, но, к счастью, стакан не разбивается.

— Всё нормально? — спрашивает Дэв, единственный оставшийся официант. Все остальные уже ушли.

— Да, всё нормально. — Я кидаю краткий взгляд в сторону нашего нового посетителя. — Я возьму его. Мы знакомы.

Я иду к Перси, который садится в кабинку.

— Что ты тут делаешь? — спрашиваю я сердито.

Он поднимает обе руки в знак surrender. — Я просто беру чашку кофе.

— Перси.

— И надеюсь, что мы сможем немного поговорить.

— Я уже всё сказала.

— А я не сказал того, что хотел. — Его голос становится громче, привлекая внимание Дэва.

Мой коллега наклоняет подбородок в безмолвном вопросе, и я отвечаю лёгким покачиванием головы. Я справлюсь.

Я даю Перси предупреждающий взгляд. — Это моё рабочее место. Пожалуйста.

— Хорошо. Я уйду... если ты согласишься поговорить со мной после смены. — В его глазах появляется решимость. — Я подожду тебя снаружи?

Я внутренне кричу. О боже. Я имела дело с одержимыми мужчинами в прошлом, но никогда до такой степени. Не знаю, что с этим делать. Это преследование? Думаю, пока это ещё не квалифицируется как таковое, но это второй раз, когда он появляется неожиданно.

Это вызывает у меня дискомфорт, и мне не нравится это чувство. Неспокойствие, отсутствие контроля. Обычно я отлично справляюсь с трудными ситуациями. Так всегда было. Мой папа говорит, что это его любимое во мне. Если нужно починить душ, если ситуация требует решения, ты идешь к Диане Диксон. Если нужно защитить себя, показать кому-то, где раки зимуют, бороться, ты идешь к Диане Диксон.

Я думала, что я провела чёткую грань с Перси на прошлых выходных, но, очевидно, я была недостаточно резкой. И это единственная причина, по которой я соглашаюсь встретиться с ним после смены. Пора провести границу.

Перси ждет на тротуаре, когда я выхожу из динара через тридцать минут. Его щеки слегка покраснели, и, когда он приветствует меня, я ловлю запах алкоголя на его дыхании.

— Ты пьян? — спрашиваю я с осторожностью.

— Я выпил пиво в Мэлоунсе, пока ждал тебя. Но не переживай, я в порядке, чтобы вести. Я отвезу тебя домой. Мы можем поговорить в машине.

— Нет. Я хочу прогуляться.

У него на лбу появляется складка. — Я не пьяный.

— Я не думаю, что ты пьяный. Я просто предпочитаю идти пешком. Последнее, чего я хочу сейчас, — это оказаться в машине с Перси.

— Хорошо, тогда. Пойдем пешком.

Моя грудь настолько сжата, что я чувствую, как ребра пытаются проколоть кожу.

Еще десять минут моей жизни, убеждаю я себя, когда мы идем по тротуару. Я могу потерпеть еще десять минут.

— У меня есть что-то важное, что я хочу сказать, — начинает он, его тон звучит искренне. — Я полностью беру на себя ответственность за разрушение наших отношений, Диана. У меня были месяцы, чтобы обдумать свои действия, но только после нашей последней ссоры, когда ты указала на мои неуверенности, я наконец-то смог увидеть всю ситуацию с твоей точки зрения. И это наконец-то дошло до меня. Как сильно бы мне это не понравилось, если бы ты обвиняла меня в связях с другими женщинами...

— Перси, — перебиваю я. Он тратит дыхание зря.

— И ты права, обвинения были неоправданными. Это то, над чем мне нужно поработать. И я работаю над этим...

— Перси, — снова перебиваю.

— Все, что я прошу, это шанс. Позволь мне доказать, что я все еще тот остроумный, занудный аспирант, которого ты встретила в Coffee Hut и который не мог отличить дверь с нажимной ручкой от двери с тянущейся ручкой.

Я слабо смеюсь. — Я знаю, что ты такой человек.

— Тогда дай мне шанс это доказать.

Мы уже близко к Медоу-Хилл, и я с тоской считаю шаги. Перси верит, что у него есть шанс меня убедить, но я не заинтересована в возвращении к нему. Я хочу, чтобы этот весь процесс закончился. У меня никогда не было такого нуждающегося и неуверенного парня. И если честно, мне это уже противно.

— Я буду честным, Диана. Ты самая красивая женщина, с которой я когда-либо был, и это меня пугает. Трудно, когда твоя девушка выглядит как ты, понимаешь?

Еще две минуты.

Я пытаюсь ускорить шаг, но я короткая и не могу двигаться так быстро.

— Попробуй увидеть это с моей точки зрения. Трудно знать, что ты привлекаешь внимание и что другие мужчины смотрят на тебя. Потому что, честно говоря, мы знаем, о чем они думают. Они все представляют тебя обнаженной.

— Кому какое дело, о чем они думают? — говорю я в раздражении. — Только потому, что они могут представлять меня обнаженной, не значит, что я собираюсь спать с ними. Ты, должно быть, имеешь очень низкое мнение обо мне, если думаешь, что я не могу пройти десяти футов, не раздвинув ноги для кого-то. Это просто смешно. Это оскорбительно.

— Совсем не то, что я имею в виду. Он подстраивается под мой быстрый шаг, стонет от раздражения. В его голосе есть нотка гнева, что мне не нравится.

— Перси, я понимаю, что ты говоришь. На самом деле, я совсем не понимаю, но ладно. Конечно, я подыграю ему. — Но я не заинтересована в том, чтобы снова быть с тобой.

— Даже если я работаю над своими проблемами?

— Даже тогда.

— Выходит, мы провели вместе шесть месяцев, и ты просто выкинула меня? Пары решают свои проблемы вместе. Они помогают друг другу справиться с трудностями.

— Это не моя ответственность — помогать тебе с твоей неуверенностью!

Теперь я злюсь. И как только мой гнев вспыхнул, пути назад нет. Это, вероятно, мой худший недостаток, но в данный момент я не могу с этим ничего сделать. Он исчерпал последнее каплю моего терпения.

— Я буду предельно честна с тобой прямо сейчас. Я не хочу быть с тобой. Я не хочу помогать тебе справляться с твоими проблемами. Мы примерно в пятнадцати ярдах от главных ворот Медоу-Хилл, но я слишком взвинчена, чтобы идти дальше. Я останавливаюсь посреди тротуара и кладу руки на бедра. — Мы больше не вместе. Мы никогда больше не будем вместе.

— Есть кто-то другой? — требует он.

О боже!

Я хочу закричать. Но очевидно, что этот человек совершенно не уважает мои границы и еще более очевидно, что он никогда не поймет, что я просто не хочу быть с ним. Для Перси, если я не хочу его, это должно означать, что есть другой парень.

И поскольку это явно единственный способ, который его мозг зарегистрирует, что я говорю, я кричу: — Да!

Он отшатнулся, как будто я ударила его. — Что?

— Да, есть кто-то другой. Я встречаюсь с другим человеком.

Он втягивает воздух. — Это хоккеист?

— Да. Верно. Мы закончили, ладно? Так что, пожалуйста, просто двигайся дальше. Так же, как я двигалась дальше.

Я начинаю идти, но он хватает меня за руку и тянет обратно. Я не знаю, хотел ли он быть таким грубым, но это ощущается так, будто моя рука вот-вот выскочит из сустава.

— Отпусти меня.

— Ты, гребаная сука, — рычит он, и маска полностью трескается, обнажая злые красные глаза, покрасневшие щеки и искаженные в гримасе губы. Его пальцы обвивают мое предплечье, как железный ремень. — Ты заставила меня умолять и унижаться, а все это время ты делала именно то, о чем я думал!

— Отпусти меня, — повторяю я.

Когда я пытаюсь стряхнуть его руку, его хватка усиливается.

— Отпусти меня. Моя свободная рука неуклюже тянется, чтобы попытаться оттолкнуть его.

— Ебаная сука.

Следующее, что я знаю, его кулак летит вперед.

И он бьет меня.

Глава 17

Шейн

Если я нужен тебе - я твой

— Привет, Линди.

Это первый раз, когда Линси позвонила мне с тех пор, как мы расстались. Она отправляла несколько текстовых сообщений, чтобы сказать надеюсь, у тебя все хорошо или что-то в этом роде, но она никогда не пыталась поговорить со мной по телефону. До этих пор.

— Привет, — говорю я, скрывая улыбку. — Как дела?

Прошло несколько дней с тех пор, как Диана и я устроили наш блестящий спектакль под названием Парень и девушка: Безумно влюбленные. Хотя, может быть, безумно вожделенные будет точнее, учитывая, что я в итоге целовался с ней на кухне. В тот момент я думал, что Линси кажется обеспокоенной тем, что я с другой девушкой, но после нескольких дней молчания я отказался от этой мысли.

А теперь вот кто звонит.

— Спасибо еще раз за то, что позволила нам остановиться на прошлых выходных.

— Не за что. Тайрик кажется нормальным парнем.

— Да. Линси делает паузу. — Диана тоже показалась классной.

— Она такая.

— Она очень… громкая.

Моя улыбка расплывается. — Нет, она просто кажется громкой, потому что ты тихая.

— Я не имею в виду громкую в плане звука. Она просто такая прямолинейная. Кажется, у нее большая личность.

Это оскорбление в адрес Дианы? Тон Линси совершенно безобиден, поэтому я не могу быть уверенным.

— В любом случае, я позвонила, чтобы сказать, что официально подала документы на перевод к своему советнику из Либерти. Я буду учиться в Брайар осенью.

— Вау, хорошо, серьезный шаг. А что с жильем?

— Когда я проходила интервью, глава отдела сказала, что есть несколько одиночных комнат в старшем общежитии. Не помню, как оно называется, но она сказала, что там живут все танцоры.

— Ты будешь жить на кампусе? Не с Тайриком?

Она смеется. — Слишком рано для этого. Мы встречаемся всего месяц. К тому же я не хочу ехать из Бостона. Знаю, что это всего час или около того, но это все равно довольно неудобно. Зачем вставать рано, чтобы ехать, если можно вставать рано, чтобы репетировать?

Я восхищаюсь ее трудовой этикой. Я всегда восхищался.

— Мне нужно будет придумать, как репетировать с Сергеем. Может быть, найти какое-то место между Либерти и Брайар.

— Понял. NUABC. Как вы двое собираетесь это совместить?

— Мы прошли предварительный отбор, так что мы уже в соревнованиях. Я думаю, что репетиций по выходным должно хватить. Или… — она западает на мгновение, — ...я всегда могу украсть тебя.

Я прикусываю губу, чтобы не засмеяться. — О, так ли это?

Хорошо, она явно флиртует сейчас.

— Может быть. Она делает паузу. — Честно говоря… Ее тон приобретает горьковатый оттенок. — Меня немного злит, что ты танцуешь с ней, когда я просила тебя делать это каждый год, а ты всегда отказывался.

Сожаление тянет меня изнутри. Я не должен был врать о соревнованиях. Думаю, я немного увлекся ролью парня. И да, я хотел вызвать у Линси ревность. Но я не пытался причинить ей боль, и ее следующий вопрос, мягкий и страдальческий, говорит мне, что я это сделал.

— Я не понимаю. Ты вдруг заинтересовался танцами?

— Нет, дело не в этом. Это… Я решаю свалить вину на Диксон. Ей все равно. —Диане трудно сказать нет.

Долгая напряженная пауза.

— Да, — наконец говорит Линси. — Похоже, она полностью держит тебя на коротком поводке, раз так тобой командует.

— Она не командует мной.

— Шейн, она полностью командует тобой. За все время нашего общения, я не помню, чтобы ты спорил со мной. Между тем, всю ночь, что я провела у тебя дома, вы с ней спорили по любому поводу. Это не здорово.

— Наверное. Я морщусь. — Но мы на самом деле не ссоримся. Все это в шутку...

— Ну, я рада, что ты участвуешь в соревнованиях. Она перебивает меня, как будто я и не говорил. — Это показывает, что ты вырос. Это говорит мне, что теперь ты, возможно, способен быть рядом с кем-то другим. Ставить их на первое место.

Её комментарий вызывает у меня смешанные чувства радости и раздражения. Мне приятно, что она видит что-то хорошее во мне, но меня беспокоит, насколько быстро она забывает о том, каким я был рядом с ней. Только потому что я не хотел участвовать в танцевальных конкурсах, не значит, что я не сидел в первом ряду на всех её выступлениях, поддерживая её.

Но, возможно, я мог бы сделать больше. Постараться усерднее. Я, вероятно, более эгоистичен, чем большинство людей, но это из-за хоккея. Хоккей делает тебя эгоистом. Ты посвящаешь всё своё время и энергию спорту, а не девушке. Так что она права. Возможно, я не всегда ставил её на первое место. Возможно, я не нашёл баланс между хоккеем и отношениями, но, если мне предоставится шанс, я знаю, что смогу лучше совмещать эти два мира. Я видел, как это делают другие вокруг меня. Например, Райдер, который всю свою жизнь заботился только о хоккее, но всё же сумел убедить женщину выйти за него замуж. И, судя по всему, это не изменило его игру на льду, а лёд не повлиял на его брак.

Так почему я не могу сделать то же самое?

— Наверное, я немного повзрослел, — говорю я с усмешкой. — Или даже сильно, учитывая, что я готов танцевать танго перед публикой.

— О, танго — это одно из твоих выступлений? В каких категориях ты участвуешь?

— На самом деле, я не уверен. Мы всё ещё работаем над нашим видео для предварительных отборов. Посмотрите на меня, я кидаюсь терминологией NUABC.

— Ну, дай знать, если ты пройдёшь отбор.

— Зачем? Ты чувствуешь угрозу? Ты и Сергей собираетесь за нами шпионить?

— Не переживай, — говорит она надменно.

— Тебе стоит, потому что мы идём за тобой, девочка.

— О, правда?

— Да.

— Попробуй. Она смеётся. — В любом случае, я буду держать тебя в курсе по поводу перевода. Поговорим позже, Линди.

Мы прощаемся, и моё тело вибрирует от волнения. Мне хочется кому-то рассказать об этом, но никому не будет интересно, что моя бывшая девушка позвонила мне. Каждый из моих друзей будет надоедать мне по полной.

Но… моя новая девушка может быть поддерживающей. Я улыбаюсь при этой мысли. Я слышал, как Диана шатается по соседней квартире всё утро. Не знаю, чем она занимается, но похоже, что она ходит туда-сюда по своей квартире уже несколько часов.

В приподнятом настроении я захожу к ней и громко стучу в дверь. — Привет, это я. Впусти меня.

— Уйди. Я занята, — слышится её приглушённый ответ.

Я стучусь снова. Громче.

— Тише! — раздаётся крик снизу.

— О, хватит, Найл! — кричу я в ответ. — Давай, Диксон, у меня новости.

После короткой паузы я слышу, как она подходит к двери. — Хорошо, но не удивляйся, когда увидишь моё лицо.

— Почему я должен удивляться...

Дверь открывается, и я в шоке.

У неё под глазом приличный синяк. Не совсем фонарь, но её глаз опух и синяк распространяется под глазом и над скулой. Цвет не черный и фиолетовый, а скорее красновато-синий, что говорит о том, что синяк появился пару дней назад.

Я пытаюсь вспомнить, когда видел её в последний раз. Кажется, это было в субботу утром. Чёрт, как так получилось, что мы не пересеклись за четыре дня? Всё это время я только играл в гольф, тренировался и плавал, и две из этих трёх активностей проходили в нашем общем жилом комплексе. Где, черт возьми, была Диана?

— Что случилось? — восклицаю я. — Ты в порядке?

— Летний лагерь по черлидингу, — говорит она с досадой.

Моё челюсть отвисает. — Что там у вас происходит? Они заставляют вас участвовать в кровавых соревнованиях?

— Другие наставники и я показывали девочкам, как строить пирамиду, и я была на вершине. Получила локоть в лицо, когда конструкция рухнула.

— Чёрт. Ты прикладывала лёд?

— Прикладывала. Дрянь, конечно. В любом случае, что нового?

Я следую за ней в квартиру. Замечаю, что она убрала кофейный столик от дивана и свернула этот супер-кривой бордовый ковер; он прислонен к стене у аквариума. Я бросаю взгляд на большое пустое пространство, которое она создала.

— Что ты тут делаешь? Я слышал, как ты шевелилась всё утро.

— Я репетирую хореографию, которой хочу научить детей завтра.

— Ты уже нашла партнёра для бального танца?

— Нет, — отвечает она уныло.

— А вот и неправда. Я наклоняю голову и улыбаюсь. — Ты уже нашла.

Диана прищуривает глаза. Ну, её другой глаз. Левый уже был прищурен из-за опухоли.

— Я только что поговорил с Линси. Она сказала, что я демонстрирую большую зрелость и развитие, участвуя в этом танцевальном конкурсе. Так что… Я пожимаю плечами. — Если я нужен тебе — я твой.

Впервые с того момента, как я переехал по соседству, на её лице появляется огромная искренняя улыбка — направленная на меня.

— Ты серьёзно?

— Да. Пойдём танцевать, Диксон.

Диана снова удивляет меня — она делает шаг вперёд и обнимает меня за талию. Прижимая незабинтованную сторону лица к моей груди, она крепко обнимает меня. Я так потрясён, что стою с руками, свисающими по бокам.

— Спасибо, — говорит она тихо. — Мне это очень нужно.

Я не знаю, о чём она говорит — о танцах, об обнимании или о чём-то совершенно другом, но её голос, который прерывается, вызывает у меня беспокойство.

Я заставляю себя отогнать эти мысли, потому что я знаю Диану и знаю, как она становится колючей, когда слишком сильно лезут в её дела.

Поэтому я просто отвечаю обниманием и говорю: — Мы завоюем этот конкурс.

Глава 18

Диана

Угасающий кошмар

— Итак, великие орлы, — объявляю я. — Давайте в последний раз пробежимся по этим прыжкам, и на сегодня закончим, хорошо?

Пока Фатима и я считаем ритм, девочки бросаются в действие, выкладываясь на полную. Прыжки с касанием носков были трудными для некоторых из них, особенно для Хлои и Харпер. Они могут поднять ноги, но не раздвинуть их, или наоборот.

— Почему мой прыжок с касанием такой низкий? — жалуется Хлоя после приземления. Её лоб блестит от напряжения.

Я подхожу к ней. — Потому что твои ноги недостаточно широко расставлены. Чем дальше ты можешь их развести, тем выше будут прыжки. Вот почему мы всё время твердим вам про растяжку. Нужно начинать развивать гибкость с ранних лет.

Фатима хлопает в ладоши. — Давайте сделаем прыжки с подтягиванием ног.

— Прыжки с подтягиванием такие скучные, — ворчит Харпер.

— Они отличны для укрепления кора, — говорю я группе, похлопывая себя по животу. — Акробаты... — я взглядываю на Татьяну и Керри, наших самых сильных гимнасток. — Вам особенно нужно практиковаться в прыжках с подтягиванием ног. Чем больше силы вы наработаете, тем сильнее станете как акробаты.

Мы выполняем последний набор прыжков, и все улыбаются и потеют, когда мы их отпускаем. Девочки направляются в раздевалку, а Фатима идёт за ними.

— Ты идешь? — кричит она через плечо.

— Моя очередь убирать маты, — отвечаю я.

— Отлично. Если меня не будет, когда ты закончишь, увидимся завтра.

Как только зал опустел, моя улыбка сникает, как дешёвая палатка.

Держать эту улыбку на лице всю неделю — одно из самых трудных испытаний в моей жизни.

Я была эмоционально опустошена с тех пор, как Перси ударил меня.

По его словам, это было случайно. Он утверждал, что это было непроизвольно. Что когда я его толкнула, его первый инстинкт был защититься. Может быть, это правда. Скорее всего, нет. В любом случае, я не хочу делать из этого большую проблему. Я не хочу. Я не могу.

Я, блять, не могу.

Слёзы наворачиваются на глаза, и я быстро моргаю, чтобы они рассеялись. Я поспешно складываю маты, желая поскорее вернуться домой.

Я молюсь, чтобы другие наставники уже ушли на сегодня, когда я бреду к раздевалке. К счастью, она пуста, и, поскольку я обычно переодеваюсь дома, я беру свои ключи, очки и сумочку из шкафчика и спешу к двери.

Я останавливаюсь на полпути, когда моё отражение в зеркальной стене привлекает моё внимание. Мой взгляд сосредотачивается на уродливом синяке вокруг левого глаза. Порывистый всхлип застревает в горле, и я насильно его проглатываю. На секунду я не могу дышать. Вдруг я снова там. В ту ночь. Полностью ошеломлена, ошарашена болью от того, как кулак Перси ударил мне в лицо.

Меня никто никогда не бил.

Не важно, если это было случайно. Всё равно было чертовски больно. Я сказала всем в лагере, что случайно наткнулась на локоть Кенджи во время репетиции танца. Я сказала Шейну и Джиджи, когда увидела её на днях, что то же самое произошло в лагере, когда упала пирамида.

Я не знаю, почему я не могла просто сказать им правду.

Ты знаешь, почему.

Да. Знаю. По той же причине, по которой я не позвонила папе в ту же секунду, как это произошло, хотя каждый инстинкт в моём теле приказывал мне это сделать.

Каждый инстинкт, кроме одного — страха. В тот момент, когда кулак Перси соприкоснулся с моим лицом, сработал инстинкт бей или беги, и побег выиграл с большим отрывом. Я не могла ничего, кроме как бежать. Бежать от Перси, бежать от позора, бежать от желания позвонить отцу за помощью. Потому что папа заставил бы меня пойти в полицию, а это было последнее, чего я хотела в тот момент.

Я всё ещё не хочу. Я отказываюсь делать из этого большую проблему. И правда в том, что я его спровоцировала. Я действительно попыталась его толкнуть. Так какой смысл сообщать об этом в полицию, если, скорее всего, дело не пойдёт дальше неудобного допроса?

Я хочу забыть об этом унизительном инциденте. Всё кончено. Я не беспокоюсь, что Перси снова приблизится ко мне. Хотя он всю неделю присылает извинения в сообщениях, я ясно дала понять, что не хочу иметь с ним ничего общего. Я также сохранила каждое его сообщение, скриншоты которых хранятся в отдельной папке на моём телефоне.

Мои колени слишком дрожат, чтобы идти, поэтому я опускаюсь на длинную деревянную скамью и пролистываю эти сообщения сейчас.

Первое сообщение было отправлено менее чем через пять минут после того, как я в тот вечер вбежала в свою квартиру и побежала наверх прикладывать лёд к лицу.

Перси:

Диана, мне очень жаль. Это был несчастный случай. Я не хотел тебя ударить. Это была чисто инстинктивная реакция на то, что ты попыталась меня толкнуть.

Я:

Я попыталась толкнуть тебя, потому что ты схватил меня за руку. Ты не отпускал, когда я попросила отпустить — трижды.

Не СМЕЙ больше со мной связываться. НИКОГДА.

Перси:

Это был несчастный случай. Пожалуйста, поверь мне.

Когда я не отвечаю, его сообщения продолжают поступать. Они приходят ежедневно, наполненные оправданиями.

Перси:

Это была рефлекторная реакция. Полностью непреднамеренная.

Перси:

Ты в порядке?

Перси:

Я понимаю, почему ты злишься, но я действительно прошу прощения. Ты толкнула меня, и моя реакция была чисто инстинктивной.

Перси:

Я не хотел причинить тебе боль.

Перси:

Я не бью женщин.

Перси:

Ты знаешь, что это не то, какой я на самом деле.

Последнее сообщение — от меня к нему. Я недвусмысленно объясняю, что к чему.

Я:

Тебе нужно оставить меня в покое. Если не прекратишь, я пойду в полицию. Я сейчас очень серьёзно. Сейчас я заблокирую тебя, и не хочу, чтобы ты был в моей жизни. Прощай, Перси. Желаю тебе удачи. Иди к чёрту.

Я сдержала угрозу и заблокировала его. Не знаю, продолжал ли он писать после этого. Могу только предположить, что да. Но с моей стороны всё полностью закрыто.

Вместе со скриншотами я также следила за синяком. Я сделала фотографии в первую ночь и каждый день после этого. Не знаю, зачем. Я не планирую предъявлять обвинения. Я верю ему, когда он говорит, что не хотел этого делать, но я не могу стереть из памяти его глаза. В один ужасный момент его коричневые радужки были совершенно дикими. Хотя, возможно, это лишь подтверждает его защиту, что это был животный инстинкт защищаться, потому что он думал...

Что? Что ты была угрозой? Твой рост — 155 см, вес — 50 кг! Что ты могла с ним сделать?

Голос в моей голове прав, конечно. Но я всё равно его подавляю. Я не хочу об этом думать. Не хочу вспоминать Перси или это сюрреалистическое, чуждое ощущение страха, сжимающего моё горло.

Я заставляю себя подняться со скамьи и выйти из раздевалки. Я не могу прятаться здесь вечно. Не могу прятаться и в своей квартире, что я делала последние дни. И когда я иду по тротуару, уходя от школы, я даю себе обещание не позволить тому, что сделал Перси, превратить меня в то, чем я не являюсь. В трусиху и затворника. В неуравновешенного человека.

Когда мой телефон звонит у меня в руке, я инстинктивно вздрагиваю. К счастью, Перси не нашёл способа связаться со мной. Но это звонит мой отец, что, возможно, даже хуже. От меня ожидается, что я буду вести себя храбро, когда разговариваю с папой. Или, может быть, не ожидается; он не говорил об этом напрямую. Но развалиться перед отцом — не вариант. Я не помню, когда в последний раз плакала в его присутствии или показывала хоть крупицу уязвимости.

— Привет, малыш,— говорит он после того, как я отвечаю на звонок.

— Привет, удачное время. Я только что вышла из лагеря. Иду домой.

— Отлично. Хотел узнать, всё ли у тебя в порядке с температурой воды в душе.

— Да, всё супер.

— Как жизнь? Всё в порядке?

— Всё отлично.

— Ты уверена? — В его голосе слышна обеспокоенность. — Это не звучало очень убедительно.

Чёрт. Я пытаюсь говорить с более жизнерадостным тоном, но я не лучший лжец, поэтому выбираю полу-правду.

— В основном отлично,— поправляюсь я. — Перси всё ещё немного беспокоит меня.

— Твой бывший?

— Да. Он никак не поймёт, что я не хочу к нему возвращаться.

Отец смеётся. — Ну, я бы предложил избить его за тебя, но знаю, что ты сама прекрасно справишься.

— Ты прав. — Я слабо смеюсь. — Не волнуйся. Я уже сказала ему идти к чёрту.

— Вот моя девочка. — Отец меняет тему. — О, насчёт пикника на День труда — Ларисса спрашивает, приготовишь ли ты свой картофельный салат с беконом.

— Конечно. Я, честно говоря, больше ничего готовить не умею.

Его смех ласкает мои уши. — Я до сих пор не могу поверить, что твоя мама заплатила столько денег за то, чтобы ты брала кулинарные уроки пару лет назад.

— Большой провал, — соглашаюсь я.

Самое ужасное в том было то, что я согласилась только потому, что мама намекнула, что мы будем проходить эти курсы вместе. Как наивная, я позволила себе подумать, что она действительно хочет сблизиться со мной. Оказалось, что она никогда не собиралась делать это вместе. Она записала меня на курсы потому, что моя бабушка, её мать, сделала язвительное замечание на прошлое Рождество о том, как жаль, что я такая плохая кулинарка, а мама не может выглядеть плохо перед своей правильной южной семьёй. Это неприемлемо.

— Не могу дождаться, когда ты приедешь домой, — говорит папа хрипло.

Ком в горле подступает. — Я тоже.

— Ладно, мне пора, малышка. Поговорим позже. Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Слёзы снова готовы пролиться. Мой папа так верит в меня. Всю мою жизнь он говорил о том, какая я устойчивая. Что нет никого другого, кому бы он больше хотел доверить свою спину.

Обращение в полицию по поводу Перси было бы таким чертовски унизительным. Папа знает всех в правоохранительных органах, так что, даже если бы я хотела скрыть то, что подала заявление, новость всё равно дошла бы до него. А потом узнала бы и мама, и, зная её, она бы сказала, что это моя вина, потому что я спровоцировала Перси. Мама всегда говорит, что мне нужно контролировать свой темперамент.

Дома, помня своё обещание не позволить действиям Перси загнать меня в угол, я переодеваюсь из лагерной одежды в купальник. Шейн и я должны обсудить детали соревнования, поэтому я пишу ему, чтобы встретиться у бассейна, а не в моей квартире, и заставляю себя выйти на улицу и пройтись к бассейну.

Моё сердце начинает биться быстрее, чем ближе я подхожу. Я избегала всех соседей на этой неделе из-за своего лица, но успокаиваю себя тем, что всё будет нормально. Если кто-то спросит, я могу сказать им то же самое, что сказала Шейну и Джиджи.

Когда я добралась до бассейна, то к своему облегчению увидела, что он пуст. Я выбираю пару лежаков, устраиваюсь на одном из них и открываю сайт NUABC на своем телефоне. Мне нужно пересмотреть всю стратегию. Изначально Кенджи и я собирались исполнить танго для нашего видеопробного выступления, но с учетом роста Шейна, у нас может быть больше шансов на квалификацию, если выбрать латиноамериканский танец.

Я до сих пор не могу поверить, что он согласился стать моим партнером. Когда Шейн появился на днях, я всё ещё отходила от того, что случилось с Перси, и вдруг кто-то протянул мне спасательный круг, отвлечение. Да, этот кто-то оказался Шейном Линдли, но я целый год ждала возможности поучаствовать в конкурсе, и вот шанс снова у меня в руках.

— Господи, Диксон, — ворчит Шейн, спустя пять минут. Он лежит на соседнем лежаке, также листая сайт на своем телефоне. Ругаясь, он поднимает голову в смятении. — Это жесть. Что это? The American Nine? Диксон! Здесь написано, что нам надо будет исполнить девять танцев! Четыре бальных и пять латиноамериканских.

— Успокойся. Мы не зарегистрированы на это мероприятие.

— А как мы вообще зарегистрированы, если ещё не прошли квалификацию?

— Потому что заявление подаётся до отборочного этапа. Кенджи и я записались на American Smooth Duo и American Rhythm Solo.

Он расслабляется. — А, окей… — Затем бледнеет. — Подожди. Что? Это два мероприятия?

— Ага.

— Мы будем танцевать два танца?

— Три, если быть точной.

Он смотрит на меня с ужасом и упрёком.

— Всё будет хорошо. Ты справишься. В дуэте танго и вальс. В соло — ча-ча-ча.

Шейн выглядит больным. — Диксон.

— Что?

— Я не исполнял и никогда не буду исполнять танец под названием ча-ча-ча.

— Ладно. — Я пожимаю плечами. — Можешь позвонить Линси и сказать, что мы выходим из конкурса.

— Чёрт.

Я улыбаюсь. — Мы исполним ча-ча-ча на пробах. Думаю, тебе он понравится.

Шейн хмуро смотрит на меня.

— Что здесь происходит? — раздаётся хрипловатый голос.

Мы поднимаем глаза и видим, как подходит Вероника. Наша местная роковая женщина одета в прозрачную белую накидку поверх леопардового бикини, её неестественно красные волосы распущены и падают на плечи.

Она шутливо машет пальцем. — Вы двое много времени проводите вместе. У вас романтика в воздухе?

— О Боже, нет. Но мы участвуем вместе в танцевальном конкурсе, — отвечаю я.

— Нет, мы не участвуем, — тут же отрицает Шейн. Его выражение лица говорит об осторожности.

Я понимаю, в чём дело. Он стыдится нашего ритмического единения.

— Что? — Я пожимаю плечами, глядя на него. — Они всё равно увидят, как мы тренируемся. Мы будем часто репетировать в зале.

— Ооо, звучит пикантно, — говорит Вероника.

Я сдерживаю смех.

— Ну, наслаждайтесь, — она весело говорит, прежде чем направиться к своему привычному лежаку под зонтом. Это тот, который стоит с прямым видом на дорожку, чтобы она могла видеть всех, кто приходит и уходит из Медоу-Хилл.

— Ладно, вернёмся к этому, — ворчит Шейн, держа в руке телефон. — Я не буду танцевать больше одного танца.

— Мы будем танцевать три, и это не обсуждается, — Я наклоняю голову. — В чём проблема, Линдли? Ты думаешь, что не справишься?

— О, ты знаешь, что я справлюсь.

— Именно. Поэтому мы будем танцевать три танца. А теперь я иду плавать. Ты можешь подуться наедине.

Я ныряю в глубину бассейна, наслаждаясь ощущением холодной воды, погружающей моё тело. Впервые за несколько дней я снова чувствую себя уверенной. Сильной. Всё, что произошло с Перси, кажется просто угасающим кошмаром, который мне больше не придётся переживать. Скоро синяк полностью исчезнет, и не останется никаких следов той ужасной ночи.

Чувство спокойствия охватывает меня, когда я плаваю круг за кругом. Я отключаюсь от всего, концентрируясь на том, чтобы продвигать свое тело сквозь воду, наслаждаясь чувством жжения в мышцах. Когда я останавливаюсь, чтобы перевести дыхание на мелководье, я замечаю, что прибыло еще несколько соседей. Я люблю лето в Медоу-Хилл. Здесь действительно чувствуется дух сообщества.

Я плыву на спине к глубокой части бассейна и вылезаю из воды, чтобы поздороваться с Прией, которая сидит за столом с Марни и Дэйвом.

— Это студент колледжа, — говорит Дэйв.

— Кто студент колледжа? — любопытно спрашиваю я, улавливая конец их разговора. Вода стекает с моего тела, пока я подхожу к столу. Я оглядываюсь через плечо. — Эй, Линдли, принесешь мне полотенце?

— Скажи пожалуйста, — отвечает он.

— Нет, — отзываюсь я.

Прия выглядит развеселенной. — Подожди, он нам теперь нравится? Она говорит чуть громче, чем нужно.

— Я так и знал! — Шейн, который идет к нам с моим полотенцем, сердито смотрит на меня. — Я знал, что ты организовала программу игнорирования.

— Я не организовывала программу игнорирования, — лгу я.

— Она организовала? — спрашивает Шейн у Прии.

— Врачебная тайна, — отвечает она самодовольно.

— Марни? — требует он ответа.

Я смотрю на Марни и подмигиваю ей. Серьезным тоном она говорит: — Тебе кажется, дорогой. Никто тебя не игнорирует.

— Вы все холодные и злые, — обвиняет он, затем протягивает мне полотенце. — Ты даже не заслуживаешь этого полотенца.

Дэйв тихо смеется себе под нос.

Марни возвращает разговор к основной теме. — Сегодня приехал арендатор из Sweet Birch 1A, — сообщает она мне.

Вероника подходит в своем белом накидке. — Мы говорим о сдаче в аренду Гаррисонов?

Марни кивает. — Мы только что видели его на стоянке, когда он разгружал коробки. Он собирается остаться здесь на все шесть недель. Красивый парень. Молодой.

Вероника оживляется. — Насколько молодой? — интересуется она, ведь она Вероника, и это ее стиль.

— Не знаю, может, ему около двадцати пяти? — отвечает Марни. — Он сказал, что он аспирант в Бриар.

Я напрягаюсь и крепче сжимаю полотенце. — Ты запомнила его имя?

Дэйв поджимает губы. — Что-то с Питером?

Его жена смеется. — Милый. Питер? Как ты мог забыть его имя? Его звали Персиваль.

Меня накрывает шок. О, черт.

Нет.

Абсолютно нет.

— Персиваль? — выпаливаю я, ярость бурлит внутри. — Ты уверена, что это было его имя?

— В отличие от этого дурака, — Марни указывает на мужа, — это имя я точно не забуду.

Прия с беспокойством смотрит на меня. — Что случилось?

— Это мой бывший. Я плотнее заворачиваюсь в полотенце, уже отступая от их стола. — Извините, мне нужно разобраться, что к черту происходит.

Шейн бежит за мной, пока я тороплюсь к нашим лежакам, чтобы надеть одежду. Я собираю свои вещи и ухожу из бассейна, а Шейн идет за мной, когда мы выходим на основную тропу.

— Не может быть, чтобы твой бывший переехал в наше здание, — говорит он с усмешкой. — Не так ли?

— Похоже, что да, — бурчу я, и хочу сказать ему, что это даже близко не смешно. Это самое далекое от смешного. Но я не могу сказать ни слова, потому что уже солгала ему о том, как получила этот синяк. — Ты знаешь еще каких-нибудь Персивалей, которые учатся в аспирантуре в Бриар?

— Нет, но уверен, что должен быть еще один.

— О, отвали, Шейн. Ну хватит.

— Эй, не срывайся на мне.