Правитель Крита (СИ)

Глава 22. Совет низвергнутых

Элиза не ожидала, что восстановление после драки с Орденом Помнящих растянется столь надолго. Несмотря на чудесное исцеление, фантомные боли в месте ранения преследовали ее еще минимум неделю, если не больше. Не говоря уже о таких вещах, как подстерегающие в самый неожиданный момент головокружение, тошнота и общая слабость.

Некромант, когда более менее пришла в себя, расспросила о случившемся болтливого сатира, так как собственные воспоминания обрывались на могучем безумном старике и его сдвоенной атаке звенящими от силы заклинаниями. Дальше была черная пустота.

Менис, даром что не участвовал в схватке, знал все в мельчайших подробностях, и, противно мекая, в красках описал всю драку и дальнейшее спасение Элизы. По всему выходило, что она обязана жизнью Милану и амазонке. Первому — за то, что приказал спасти, второй — за собранные заново живот и потроха.

Повелительница костей поморщилась. Она терпеть не могла быть кому-либо обязанной, но открещиваться от долга не собиралась. Дар жизни — священен. Смерть не поймет, если одна из некромантов отмахнется от подобного.

Сатир болтал без умолку, так что очень скоро Элиза была в курсе всех последних новостей. Вроде бы всего неделя, а сколько всего произошло! Тектонические плиты миропорядка пришли в движение, и некромант чувствовала, что грядущие перемены затронут абсолютно всех. За этими размышлениями она даже не сразу вспомнила о родной земле и нависшей над ней угрозе. Поэтому во время обеда не донесла ложку супа до рта, когда поняла, что ничего не знает о Карфагене и угрожающем клану личе. Вроде в один из кратких периодов улучшения самочувствия у нее был разговор с Марекитом, но вот его содержание совершенно стерлось из памяти.

Серебряная ложка громко звякнула о тарелку, когда девушка порывисто встала и направилась к собственным покоям. Но добраться до них не успела.

— Здравствуй. — Милан перехватил ее в коридоре. — Вижу, тебе уже гораздо лучше. Хочу попросить тебя об услуге.

— Прошу прощения, Правитель, это не может подождать? Я хотела бы связаться с Карфагеном.

— Именно об этом я и хотел тебя попросить, — улыбнулся Якостроф. — Хочу поговорить с главой клана Танатис. Не против, если я задам свои вопросы, а затем оставлю вас наедине?

Упрямиться дальше Элиза не видела причин, поэтому согласилась и к покоям некроманта они подошли вместе.

Зайдя внутрь, девушка предложила Милану что-нибудь выпить, но тот отрицательно покачал головой и отказался от приглашения сесть. Вместо этого оперся спиной на стену, скрестил руки на груди. Пожав плечами, Элиза достала из поясной сумки верный серебряный стило, уколола палец и начертила на полу формулу призыва. Милан с интересом наблюдал за ее манипуляциями, явно запоминая каждое движение. В какой-то момент ее кольнуло раздражение — некроманты никогда и никому не раскрывали своих секретов и заклинаний, но девушка тут же одернула себя. Без таланта, без дара клана Танатис, Якостроф все равно не сможет использовать подсмотренные знания.

Узор полыхнул бирюзовым.

— Что теперь? — заинтересованно спросил Милан.

— Ждем. Глава клана получит призыв и, если сможет, то подхватит плетение. Тогда мы сможем поговорить.

Тени в углу комнаты сгустились, вытянулись, образуя мужской силуэт.

— Приветствую тебя, Элиза! Какие новости ты хочешь донести до клана?

Повелительница костей едва не ущипнула сама себя. На призыв мог ответить только глава клана. Так почему же, Аид его побери, с ней говорит Марекит?!

— Извини, но я хотела поговорить с главой клана. Где Орест?

— Ты ничего не помнишь, дочь ночи? — в голосе Марекита сквозило удивление. — Прежний глава клана мертв. Пал в битве с личем.

— Тогда почему на призыв отвечаешь ты? Постой… Тебя выбрали главой клана?! Но это невозможно! Над нами может стоять лишь Истинный!

— Такова была воля Умертви, Элиза. Совет уже признал меня. Ты хочешь оспорить их решение?

Элиза задумалась на секунду и отрицательно покачала головой:

— Воля Совета для меня незыблема. Я связалась с тобой… с вами, чтобы узнать, как обстоят дела в Карфагене. А также засвидетельствовать почтение присутствующего здесь со мной Правителя Крита.

Девушка была готова поклясться, что и Милан, и Марекит одновременно усмехнулись. Видимо, ни для кого из них не осталось тайной ее завуалированное предостережение новому главе клана, чтобы не болтал лишнего.

— Я рад лично… ну, почти лично приветствовать великого мага и дорогого брата по искусству! — Тень изящно поклонилась и Милан ответил тем же. Правда, куда менее изысканно. — Судя по всему, память сыграла с тобой злую шутку, поэтому позволь я расскажу вам обоим последние новости…

Потрясение от неожиданного возвышения давнего соперника тускнело от осознания того, что угроза лича, безжалостным мечом висевшая над кланом, миновала. Элиза даже зауважала Марекита, когда тот рассказал, чего ему стоило расправиться с немертвым колдуном. Да что там! Она даже вполне ровно отнеслась к новости о возможном союзе с недавними заклятыми врагами — кланом Жизни. Положа руку на сердце, Элиза не питала ненависти к Енисис. Конфликт давным давно перешел в разряд вялотекущих, а о его причинах вряд ли кто-то смог бы вспомнить, не углубляясь в клановые архивы.

— Я искренне поздравляю клан Танатис со столь блистательной победой! — Милан наконец-то оторвался от стены и подошел чуть ближе. — Однако вынужден перевести разговор на еще одну насущную проблему.

— Вы ищете союзников в борьбе с объединенными силами Фтеротос и Плойгос. — Марекит проявил осведомленность в делах, творящихся за пределами Карфагена. — Сожалею, но я вынужден отказать вам в вашей просьбе. Танатис сейчас не в том положении, чтобы помогать кому-либо. Предстоит много титанического труда, чтобы исправить последствия появления лича на нашей земле. Однако я готов пойти вам навстречу и не отзывать Элизу. Пусть она будет подле вас в качестве посланника клана. И окажет любую доступную ей помощь.

Милан сжал губы, явно разочарованный отказом, однако нашел в себе силы поблагодарить Марекита и затем откланяться.

— Зачем ты оставляешь меня здесь?! — С Элизы разом слетело все добродушие. — С минуты на минуту на Крит прибудут объединенные силы воздушников и водников. И тогда на острове воцарится хаос. Вызови меня обратно!

— Нет, ты останешься возле Правителя.

— Но почему?! Зачем?

Вместо ответа Марекит отправил ей слепок чужой ауры. Черной, как сама ночь, насквозь пропитанной исступленной ненавистью и злобой. Девушка содрогнулась, краем сознания отмечая, что столь достоверно передать чужую ауру через «Теневой канал» не мог даже Орест. Новый глава клана явно прибавил в силенках, и очень ощутимо.

— Что это за мерзость?!

— А сама как думаешь? Чтобы изгнать лича, мне пришлось на мгновение слить свой разум с его гнилыми мозгами. Но тут интересно другое. Обрати внимание на вот этот след.

Элиза присмотрелась повнимательнее и потрясенно раскрыла рот.

— Это что… Следы воздействия Голема Плоти что ли?

— Они самые. Напомнить, кто повелевает бестелесной сущностью, ранее обитавшей в Големе?

В напоминаниях Элиза не нуждалась, так как частенько чувствовала этот едва уловимый запах от правителя Крита.

— Именно поэтому ты останешься возле него и будешь изо всех сил изображать любезную посланницу. Пусть разберется с прихвостнями Прометея. Чем Зевс не шутит, вдруг справится. Но в любом случае будь готова. И, если предоставится шанс — не мешкай и не сомневайся.

Тени рассыпались прахом и расползлись по углам, оставив Элизу в полном смятении чувств.

Поднимаясь по деревянному настилу на борт одного из последних кораблей, Джамал испытывал двойственные чувства. Рожденный в другом мире, он привык к куда более современным и надежным средствам перемещения по воде. А эта галера особого доверия не вызывала.

— Что-то ты не весел, друг мой. Выше нос! Через пару дней мы прибудем на место и раз и навсегда закроем вопрос с вражескими кланами. А заодно заслужим благосклонность Прометея. Слышал последние новости?

Жизнерадостная рожа Вириса так и просила кирпича или хотя бы кулака, но бывший глава Алькат Вальваллы давно привык сдерживать себя. Терять ценного союзника, не сумев сдержать эмоций — верх глупости. Поэтому односложно ответил:

— Слышал.

О разгроме Олимпа и смерти Зевса и Геры не знали разве что глухонемые слепцы. Прометей нанес сокрушительный удар. Во всех смыслах. Лишил олимпийцев главной силы, нанес непоправимый урон моральному духу всем тем, кто продолжал верить в старых богов. Теперь очень многие призадумаются, а стоит ли поддерживать тех, кто понес столь грандиозное поражение?

А буквально вчера Джамал стал свидетелем смены настроений, когда вместе с Вирисом принимал весьма неожиданного и необычного посланника, который от лица своего народа выразил преданность делу Прометея и его верных последователей…

Прозвучала команда капитана и рабочие порта живенько убрали сходни. Однако гребцы браться за весла не спешили. Джамал недоуменно посмотрел по сторонам, перевел взгляд на капитана:

— В чем дело, Берикл? Чего ты ждешь?

Вместо ответа капитан кивнул в сторону носа корабля, на котором, широко расставив руки, замер Вирис:

— Маг Воды сказал, что сам выведет корабли из порта. Говорит, что сэкономит нам время. Я не стал настаивать.

Джамал направился к носу, чтобы воочию понаблюдать за работой Плойгоса. Можно было сколько угодно раздражаться его неуместному оптимизму и манерам, но одно Джамал признавал безоговорочно — Вирис был мастером своей магии, так что понаблюдать за его работой было и приятно, и полезно.

— Так и знал, что ты присоединишься ко мне, кириос. Ты хочешь просто понаблюдать или попробовать сам?

Джамал призадумался. С тех пор, как он прошел ритуал и объединил в себе силу двух кланов, он несколько раз тренировал новые грани своего дара, но, несмотря на это, повелевать водой у него пока выходило намного хуже, чем воздухом. Так что иерофант с сожалением покачал головой:

— Пожалуй, я лучше понаблюдаю за тобой. И попытаюсь повторить твои действия, ни на что не направляя.

— Ты напрасно сомневаешься в своих силах. Давай сделаем наоборот. Я покажу, что надо делать, ни на что не направляя, а ты выведешь корабль в море. Уверен, тебе по плечу эта задача.

Вирис, сделав узор видимым, начал неспешно плести основу заклинания. Сосредоточившись, Джамал повторил то же самое.

— Подчинение воды. Основа основ в работе с этой капризной стихией. Наложи плетение на воду перед нами.

Джамал сделал что велено. Его рисунок, невидимый обычному глазу, мягко погрузился в темную неспокойную воду, волнами накатывающую на борт корабля. Почти сразу вода чуть сменила цвет, посветлела и успокоилась, отразив сосредоточенную рожу иерофанта.

— Отлично! Теперь добавь силы, чтобы весь корабль оказался в зоне управления. И свяжи воду со своим разумом, добавив в узор вот эти линии.

Джамал выполнил эти условия и услышал в голове ласковое журчание лесного родника. Вода отозвалась на призыв и показала, что готова выполнять указания мага.

— Великолепно! Определенно, у меня еще не было ученика лучше способнее тебя, кириос! Обычно на освоение чего-то подобного уходят недели, если не месяцы. А теперь представь то, чего ты хочешь от воды. Не пытайся приказывать — просто думай об этом. Стихия откликнется на твой призыв.

Джамал не особо понял, что именно имел ввиду Вирис, но все же попытался представить, как корабль трогается с места и, разрезая волны, величественно отплывает от пирса в сторону открытого моря…

Вода вокруг корабля забурлила, словно мгновенно вскипела. А в следующее мгновение тяжелая трирема легонько тронулась. Подчиняясь мыслям иерофанта, корабль с легкостью и изяществом, недостижимыми для весел, заскользил по водной глади, все дальше отплывая от пирса, пока не оказался на открытой воде.

— Как ощущения?

Вирис, улыбаясь, смотрел, как на лбу и висках Джамала засверкали бусинки пота.

— Изумительно! Такими темпами мы достигнем берегов Крита за день! А если поставить парус и использовать Воздух…

Но Плойгос отрицательно покачал головой:

— Боюсь, что это будет не слишком разумная трата сил, кириос. Ты ведь уже почувствовал, как быстро расходуется источник при подобном управлении? А теперь представь, что нам нужно поддерживать подобный темп не только для нашего корабля, но и для всего флота.

Вирис показал рукой на темнеющие на горизонте десятки кораблей, ожидающих своего флагмана.

— Иначе мы рискуем прибыть на Крит в гордом одиночестве. Местный царек вряд ли встретит нас с распростертыми объятиями.

Джамал разочарованно крякнул и развеял плетение, поддерживающее связь с водой. Повернулся к капитану:

— Командуйте, Берикл. Курс на Крит.

— Хороши боги, нечего сказать!!!

Разъяренная Афина раненой львицей металась по всей территории небольшого храма в Салоне. На побережье Адриатического моря, в Иллирию, их перенес Гермес, едва смог оправиться от полученных ран. А произошло это ой как нескоро. Всю ночь олимпийцы, со стороны больше напоминающие группу искалеченных попрошаек, пробирались сначала по узким ущельям, с риском сорваться с горы и разбиться насмерть, а затем через лес, все более густой по мере спуска вниз.

В какой-то момент Гермес пришел в себя и попытался воспользоваться своими сандалиями. Крылышки затрепетали, сначала неохотно, но затем все же разошлись в полную силу. Бог обмана обмотал своих товарищей крепкой веревкой и не без труда унес выживших подальше от Олимпа, выбрав западное направление как наиболее безопасное. Туда влияние Прометея еще не дотянулось.

— Успокойся, сестра. Гневом делу не поможешь.

Аполлон уже полностью оправился и на его лицо вновь вернулось благостное настроение. Однако оно тут же спало, когда Афина резко развернулась к нему и обожгла взглядом:

— А с тобой вообще бы поговорить отдельно! Помнится, кто-то, стуча кулаком в грудь и источая лучезарные улыбки, клялся, что с циклопами больше проблем не будет?!

— Ну, с ними и не было проблем… — начал было Лучезарный, однако был грубо перебит:

— Зато они появились два дня назад! Это был Бронт! Не кто-нибудь там, а один из перворожденных Циклопов! Напомнить, кто именно вплавил Деметру в стену?!

Богиня мудрости угрожающе нависла над Аполлоном и тот съежился, однако на защиту брата встала Артемида:

— Сейчас не время и не место разбираться с ошибками прошлого! Не спорю, брат поступил некрасиво, исказив действительность, однако сейчас нужно думать, как быть дальше, вместо того чтобы ворошить прошлое!

Афина закрыла глаза, несколько раз вдохнула, сжимая и разжимая кулаки:

— Когда все это кончится, ты ответишь за гибель Зевса и Геры. А сейчас давайте прикинем дальнейшие шаги. Надеюсь, ни в чью голову не пришла идея пустить все на самотек?

— Какие у нас есть варианты? — подал голос Посейдон.

Раны на его груди уже затянулись, а вот потерявший один из зубьев трезубец заметно потускнел, да и магии в нем поубавилось. Из внушающего трепет артефакта оружие Посейдона превратилось в посредственную сломанную вилку.

— В Малую Азию нам нельзя. Там правят Плойгос, а эти стервецы вместе с Фтеротос присягнули Прометею, — взял слово Гермес. — В Египте нас никто не ждет. Там давным-давно набрали силу местные боги. В Сирии Прометей уже побывал, убив и отняв силу у Энкефала. Местные титана ненавидят, но вряд ли смогут оказать нам достойную помощь. Остаются Рим, Карфаген и Крит.

— Почему ты выбираешь только те места, где правят смертные маги? Почему мы не можем обосноваться здесь, в Иллирии? Местные жители поклоняются нам, даруя силу.

— А ты еще не поняла?

Вперед выступил Дионис и Афина вздрогнула, глядя на его страшно обожженное лицо, на котором, словно два оникса, блестели чудом уцелевшие глаза. Скривившись от боли, отчего его губы треснули и начали кровоточить, Дионис приложился к меху с вином и продолжил:

— Нам только что крепко врезали. Так крепко, что если бы не заступничество Геры — живым не ушел бы никто. Нужны союзники. И союзники сильные. Местный сброд на эту роль не годится. Они отчаянные и храбрые моряки, не гнушающиеся совершить пиратский налет. Но на этом их достоинства заканчиваются. Я не уверен, что они даже против спартанцев выстоят. И уж точно ничем не помогут нам в борьбе с Прометеем и циклопами. Нужен кто-то уровнем выше. Сильный маг, могучий воин, который не побоится выступить даже против богов.

— Намекаешь на Якострофа?

— Именно. Танатис только-только отвели от себя одну угрозу и вряд ли станут ввязываться в новую свару. А Енисис слишком независимы и давно уже не особо жалуют Олимп. Впрочем, в этом есть и приятная сторона — они вряд ли станут лебезить перед Прометеем. Остается только Крит.

Посейдон кивнул:

— Я согласен с ним. Других вариантов я не вижу. Стоит как можно скорее добраться до Крита и подчинить Якострофа своей воле. С его помощью у нас появится шанс.

Немного подумав, Афина крутнула над головой появившееся в ее руке копье и с силой воткнула в мраморный пол, отчего во все стороны побежали трещины:

— Значит, так тому и быть.