Правитель Крита (СИ)

Глава 3. Сжечь ведьму!

— Паря, я всее понимаю, Бахус дал тебе задание явиться туда-то и что-то там сделать. Но я-то тут причеем? Посмотри, какая рань! Вот же срань зевсова!

Уже десять минут, пока я завтракал хлебом, колбасой и молоком, сатир брюзжал, не переставая, словно старый сварливый дед, которого не пустили без очереди. Я стоически терпел и тихонько ухмылялся, чем раззадоривал козлорогого еще больше. Не понаслышке зная хитрость козлика, я еще с вечера поручил одному из гвардейцев проследить за сатиром и тот с честью справился с заданием. Привел хмурого и злого на весь свет Мениса с рассветом, отрапортовав, что попытки скрыться пресечены.

— Не понимаю, чем ты так недоволен. Царь даровал тебе высшую честь — сопровождать свою царскую задницу… в смысле персону в важном походе.

Не подколоть сатира оказалось выше моих сил. Как и ожидалось, Менис шутки не оценил:

— Тебе прямо сказать, куда засунуть эту чеесть или сам догадаешься?

Через пятнадцать минут, когда сатир на два круга прогнал весь известный ему запас ругательств и выдохся, мы спустились в конюшни дворца. Конюх, старый седовласый ветеран, служивший еще Леониду, подвел к нам моего аронхорса и низкорослую светлую кобылку, меланхолично взиравшую на происходящее:

— Зверюга у вас, господин — высший класс, я вам скажу. Отродясь в своей жизни ничего подобного не видывал. Даже опасался к нему подходить, но потом, сталбыть, таки рискнул. Ух, умный, зараза!

В его голосе сквозило неподдельное восхищение.

— А что насчет второй лошади?

— Все, как просили, господин. Литка не из брезгливых. Конечно, пустить ее в галоп — это надо постараться, зато ей без разницы, кто в седле сидит. Запаха козла не испугается.

— Ты кого это козлом назвал, папаша?

«Козел» для Мениса — самое страшное оскорбление, так что в его голосе прозвучала неподдельная угроза, однако конюх оказался не из пугливых. Он лишь равнодушно пожал плечами, как бы показывая, что просто назвал белое белым и не видит ни единой причины извиняться.

Немного поразмыслив, брать с собой охрану я не стал. И причин на то было несколько. Никого из своих позвать на прогулку не получится — Приближенные с головой ушли в возню с новым храмом, Актеон решил основать в Кидонии постоянный военный лагерь для минотавров и теперь активно участвовал в его постройке, про Лию и говорить нечего.

Можно было, конечно, взять с собой гвардейцев, но особого доверия у меня к ним не было. А прогулка, судя по карте, предстояла недалекая. Да и не привык я действовать в составе большой и заметной группы. Когда много лет участвуешь исключительно в тайных и диверсионных операциях — не так-то просто сломать собственное «я».

Даже город мы покинули тайно, правда, чтобы провернуть подобное, пришлось обращаться за помощью к Элизе. Двух конных бесполезно скрывать пологом невидимости — звенящая цокотом копыт пустота не вызовет подозрений только у конченого идиота. К счастью, повелительница мертвых не стала задавать неуместных вопросов и протянула мне два заговоренных комка какой-то дурно пахнущей грязи, велев раздавить в нужный момент, и предупредила напоследок, что после активации заклинание будет действовать один час и любой зевака, если только он не сильный маг, забудет о нас в течение двух минут.

— Ты хоть знаешь, куда еехать, паря?

Мы отъехали от городских ворот уже километра на полтора и Менис наконец-то решил прервать несвойственное для себя молчание. И думаю, дело тут вовсе не в том, что сатир прекратил дуться, а в тонкой трубочке, уходящей к небольшому бочонку, притороченному к седлу. Козлорогий время от времени прикладывался к ней губами и постепенно веселел. Я не возражал. Уж проще волка сделать вегетарианцем, чем заставить сатира бросить пить.

— Конечно знаю.

— Что-то я не вижу у тебя в руках карты.

— И зачем она, скажи на милость? Лучшая карта — та, что находится вот здесь.

Я постучал себе пальцами по лбу:

— Еще вчера запомнил дорогу. Но, если тебе будет так спокойнее…

Сосредоточившись, я поднял с дороги пыль, которая, подчиняясь моей воле, уплотнилась, образовав вполне читаемую карту. На ней мало того, что было видно все дороги, особенности рельефа и поселки, так еще и ярко-зеленая точка указывала наше текущее местоположение.

Сатир уважительно крякнул и больше эту тему не поднимал. Я же усмехнулся и развеял заклинание. Честно признаться, подобная блажь пришла ко мне в голову поздно ночью — научиться проецировать карту таким способом. Подобных заклинаний в моем арсенале не было, но за время своего пребывания в этом мире я успел не раз и не два убедиться в том, что готовые заклинания тоже когда-то кем-то были придуманы. Магия сродни набору инструментов. То, что получится с ее помощью, не ограничено набором юного плотника. В моем случае — мага. При наличии времени, таланта и усердия можно создавать поистине уникальные и удивительные вещи.

До Афистила, если не особо гнать лошадей, было часа четыре ходу. Григор откровенно скучал, то и дело кося на меня умный зеленый глаз. Мол, чего плетемся, хозяин? Давай разгоним тоску! Я же в ответ косился на смирную кобылку сатира. Та, опустив голову, мерно шагала по пыльной дороге, явно радуясь, что никто не пытается заставить ее ускорить шаг. Пожал плечами и Григор раздраженно фыркнул, больше не делая попыток развести меня на галоп.

От нечего делать я достал из-за пояса пистоль. Оружие показало себя выше всяких похвал в недавних боях за Кидонию и я еще больше упрочился в мысли, что стоит как можно скорее наладить производство подобного козыря для своей армии. Но для этого нужно много времени. Как минимум, саму конструкцию надо доработать: подумать над тем, как подавать пулю в ствол, как легко менять магический накопитель…

— Паря, дай посмотреть.

Сатир протянул руку и я вложил в нее пистоль, предупредив:

— Заряжен. На меня не направляй.

Менис взвесил оружие в руке:

— Тяжелый. Если не выстрелит — вполне можно огреть вражину по башке. Гарантированный покойник.

Он вопросительно посмотрел на меня и я кивнул:

— Пальни. Вижу же, как тебя распирает.

Сатир повертел башкой по сторонам и почти сразу заметил метрах в двадцати вставшего «столбиком» суслика. Животинка, на свою беду, вышла посмотреть, кто это проезжает мимо. Менис прицелился и нажал на крючок. Пистоль «выплюнула» снаряд и свинцовый шарик со свистом пролетел сантиметрах в двадцати над головой грызуна. Зверек испуганно взвизгнул и скрылся в норке. Небось, до вечера теперь не вылезет.

— Мазила.

Я забрал пистоль и, посмеиваясь, аккуратно опустил в дуло новую пулю. Проверил магический накопитель — заряда хватит еще выстрелов на семь.

— Твоей армии срочно нужны такие штуки! Ты преедставь, паря, вооружить подобными пердеелками минотавров!

Менис от избытка чувств рубанул ладонью воздух:

— Это ж страшная сила будет! Сначала косят вражеский строй подобными штуками, а затем врубаются со своими дрынами. Мать моя! Ты так царем всей Эллады заделаешься!

— Насчет царя всея Эллады это ты загнул. А насчет вооружить армию — есть такая мысль. Вот только сделать хотя бы одну такую штуку довольно затратно. Пока у меня не будет нормальной магической поддержки в виде минимум десятка толковых Приближенных — нечего и думать о массовом вооружении.

— А мне сделаешь такой пугач?

— Чтобы ты себе, чего доброго, бубенцы отстрелил? Побойся богов, Менис!

Сатир собрался было надуться, но потом неожиданно расхохотался:

— Без бубенцов будет грустно. Но ты все же подумай над моеей просьбой.

— Обязательно, дружище, обязательно.

Из-за поворота показался небольшой городок, который при желании можно было пешком пройти из конца в конец за полчаса.

— Мы на месте. Гляди в оба.

Я убрал пистоль на пояс и чуть тронул пятками бока аронхорса, заставляя идти быстрее, так что возле низенькой деревянной стены и не самых крепких ворот, распахнутых настежь, мы оказались минуты через три.

— Кто такие?

Измученный жарой и скукой усатый стражник подобрался, в то время как два его товарища даже не подняли взгляда, азартно бряцая костями в стакане.

— Путешественники. Кобыла моего друга подкову потеряла — вот-вот захромает. Кузнец есть у вас?

— А как же ему не быть? Ты, путешественник, не в деревню какую приехал, а в славный Афистил! У нас тут все как положено!

Подтверждая свои слова, стражник громогласно рыгнул и его дружки заржали, не отрываясь от основного занятия.

— Ну и отлично. Подскажете, как его найти?

— Отчего бы не подсказать? Да только информация денег стоит, приятель. Сто пятьдесят драхм — по пятьдесят за въезд в город и еще полтинник за то, что я тут справочник из себя изображаю.

Руки так и чесались хорошенько встряхнуть нахала за шкирку, но я сдержался, не желая раскрывать инкогнито. Покорно забрался в кошелек и осторожно, чтобы не сверкать наличностью, извлек нужную сумму:

— Вот, господин. Я чту законы.

Радостный оттого, что срубил деньжат не вечернюю попойку, стражник оскалабился:

— Следуйте по этой улице, любезный, никуда не сворачивая, пять кварталов. Доедете до городской ратуши и сразу возле нее сверните налево. А там уж до кузницы рукой подать. И да — следите за козлом. Знаю я это племя. Начнет чудить — и, богами клянусь, за сто пятьдесят драхм вы не отделаетесь.

Лицо Мениса окаменело, однако он смог сдержаться и лишь отъехав на почтительное расстояние от ворот, позволил себе вполголоса выругаться, в красках описывая любовные приключения стражника в обществе толпы циклопов.

После Кидонии и Кносса городок не производил хоть сколько-нибудь приятного впечатления. Обычная провинциальная дыра, даром что в половине дня пути от столицы восточной части острова. Замощена только центральная улица, по которой мы двигались, а все перпендикулярные — просто утоптанная земля, на которую жители, не стесняясь, выплескивают содержимое ночных горшков. Да и по людям что-то незаметно особого счастья. В поношенной одежде, с кислыми лицами, они провожали нас подозрительными взглядами. Надо думать, сюда нечасто заглядывают путники на аронхорсе, в добротной одежде и с висящим на поясе кошельком.

— Ты, паря, пистоль свою держи под рукой. Да про магию не забывай, — уголком губ сказал Менис, как и я, заметивший все «дружелюбие» местных.

— Если бы я знал, что мы здесь ищем, то целенаправленно направился бы туда. Но твой пьяненький божок не посчитал нужным дать четких указаний.

— Это что еще такое? — нахмурился сатир.

— Ты о чем?

Я посмотрел на друга, не понимая, что его беспокоит.

— А ты прислушайся.

Я послушно сделал то, что он просит и понял, что в воздухе нарастает какой-то непонятный гул. Как будто растревоженное осиное гнездо. Или… большое скопление людей.

— Не узнаем, пока не проверим. Не дрейфь, ты со мной, если что. Вперед!

Метров через пятьдесят шум вырос настолько, что в нем можно было различить отдельные возгласы. Судя по всему, шумят где-то вот за этим поворотом…

Мы выехали на небольшую площадь перед зданием, выгодно отличавшимся от остальных домов в городе. Трехэтажное, после добротного ремонта, с куполообразной крышей.

— А воот и ратуша.

— А вот и источник шума. — ответил я сатиру, без спешки подъезжая к толпе людей. Человек семьдесят трясли кулаками, махали руками и выкрикивали что-то типа «Долой ведьму!», «Выгнать ее из города», «Колесовать!», «Четвертовать!». Причем женщины кричали заметно громче мужчин.

Заинтригованный, я начал прислушиваться, почти сразу вычислив объект народного гнева.

Девушка. Высокая, черноволосая, с широкими, но красивыми ровными бровями и длиннющими ресницами. Разрез глаз чуть раскосый, но назвать ее азиаткой нельзя. Скорее, в ней есть капля восточной крови, не более. Правильной формы красивое лицо, зеленые глаза и короткая туника, едва прикрывающая половину бедра.

Неудивительно, что народ размахивает топорами да дрынами. Испокон веков красивым девушкам не везло — особенно от тех, к кому природа оказалась гораздо менее благосклонна. И быть бы ей давно битой, изнасилованной, или того хуже, убитой или растерзанной, если бы не прямой короткий, сужающийся к острию меч в ее руке. Кончик оружия недвусмысленно намекал, что располосует любого, рискнувшего приблизиться на расстояние удара, а толпа еще не распалилась настолько, чтобы навалиться всем скопом, не оставив девушке шанса.

Несколько человек нас заметили и нахмурились, но поскольку чужаки не вмешивались — продолжили распаляться:

— Иди прочь из нашего города, тварь!

— Да какой прочь — надо ей сердце вырезать и сжечь на костре, а прах развеять над морем, иначе быть беде!

— А ну, не подходить! — девушка не собиралась молча смотреть, как над ней сгущаются тучи. — Кто первый подойти — тому я кишки выпускать!

Говорила она со странным акцентом, нещадно коверкая окончания. И надо сказать, угроза народ нисколько не успокоила.

— Ах ты дрянь! Погубить нас решила?! А ну, люди, хватай ее!

Дело принимало крутой оборот. Пора было принимать решение. очень хотелось развернуться и уехать. Но ведь для чего-то мы сюда приперлись?

— Менис, что думаешь? Она — цель нашей поездки?

— А я почеем знаю, паря? Но эту бабу лучше спасти.

— Почему?

— Спаси и узнаеешь.

— Послать бы вас в задницу, с вашими загадками. Тебя и твоего божка-алкаша…

Я вздохнул и набрал в грудь воздуха:

— Уважаемые! Уважаемые!

Пришлось крикнуть несколько раз, прежде чем людская масса начала медленно поворачиваться на звук моего голоса.

— Ты кто еще такой, чужак?

Вперед выступил седовласый худощавый старик с крючковатым носом и ветвистыми, торчащими во все стороны бровями.

Сказать им, что я новый правитель Крита? Не поверят. Какой правитель отправляется в путь без свиты, в сопровождении козла? Да никакой. Любой захудалый царек путешествует с комфортом и внушительным сопровождением. Я выругался про себя. Ну вот что мешало взять с собой гвардейцев?

— Я представляю нового правителя Крита, Милана Якострофа и я хочу знать, что здесь происходит? В чем виновата эта девушка?

Пыл толпы несколько поубавился и на лицах отобразилась мучительная работа мысли. Насколько я успел выучить местные законы — вершить суд самостоятельно любой город имеет право. Но вот именно что суд, а не линчевание, которое они собрались устроить.

— А чем докажешь? — старикан, напоминающий облезлого грифа, подозрительно прищурился. — Я вот тутошний староста и любая собака подтвердит это.

— Ну, это легко.

Я создал уже не раз приходивший на помощь символ клана над головой. Народ удивленно ахнул, завороженно глядя на переливающийся изумрудными отблесками росток. Однако старикан оказался упрямый:

— Действительно, Якостроф. Что привело посланника правителя в Афистил?

«Полупьяный бог, любящий говорить загадками!», с раздражением подумал я и ответил:

— Новый правитель хочет знать, как обстоят дела в его царстве. И, скажу я тебе, староста, ваш самосуд ему вряд ли понравится. Судьбу этой девушки, если она действительно ведьма и вредит славным жителям Афистила, должен решить суд. Поэтому я заберу ее с собой.

— Будет ей суд, не переживай. Города сами вправе вершить правосудие.

Чертов дед! Каким-то звериным чутьем он понял, что может погреть руки на всей этой ситуации. Придется либо разогнать всю эту шваль, не считаясь с потерями, либо…

Мениса едва удар не хватил, когда до него дошло, что я собираюсь сделать. Кажется, черноволосой еще придется долго доказывать сатиру свою ценность. Достав из петли на поясе подарок Диониса, я бросил мех старосте:

— Возьми это и отдай мне ведьму. Правитель сам решит ее судьбу.

— Мех с вином? Похоже, не очень-то ты хочешь забрать эту девку.

— А ты меньше языком болтай и вели принести кружки.

Староста крикнул приказ и пара молодцов, побросав дрыны, скрылись внутри ратуши. Почти сразу вылетели обратно, сжимая в руках две пузатые глиняные кружки.

Лицо старика вытягивалось пропорционально заполнению подставленных кружек. Кажется, он быстро смекнул, какое сокровище попало к нему в руки.

— Так и быть! Обмен выгодный. Забирай ведьму, посланник. Афистил передает ее на суд правителя.

Толпа зароптала, но старикан прикрикнул на особо буйных и это решило дело. Черноволосая с гордо поднятой головой подошла ко мне, но, вспомнив о чем-то, развернулась, с плохо скрываемой злобой посмотрев на старосту:

— Пусть мой лук отдать!

— Ступай, ведьма, пока я не передумал! Иначе ничье заступничество тебя не спасет.

Этот ушлый старпер начал порядком меня раздражать. Мгновенно сформировавшийся над моим плечом огненный шарик врезался в землю возле его ног, оставив небольшую воронку:

— Тебе не кажется, мил человек, что ты слишком уж в себя поверил? Я ведь могу и передумать!

Над площадью начали формироваться багровые тучи — предвестники Метеоритного дождя. Кто-то завизжал и люди бросились врассыпную. Старик заметно побледнел, поняв, что перегнул палку и один из его подручных, бросив успевшую опустеть кружку, вновь скрылся внутри ратуши. Вернулся он даже быстрее, чем в прошлый раз, неся небольшой композитный лук с острыми плечами и широкий колчан со стрелами. Протянул девушке и та невозмутимо закрепила колчан на поясе, а лук перебросила через плечо.

Стражники на воротах проводили нас мутными взглядами, но препятствий не чинили — глаза у всей троицы влажно блестели и я понял, что ребятки решили не дожидаться вечера.

— За что эти люди ополчились на тебя? — бросил я через плечо шагавшей рядом черноволосой. Садить ее позади себя или Мениса я пока что не собирался. — Ты и правда ведьма?

Она посмотрела на меня снизу вверх:

— Травница.

— А поподробнее?

— Знать, как лечить чирей на заду. Царапины, раны тоже врачевать.

Полезное приобретение, ничего не скажешь! Если у меня на интересных местах появится фурункул — знаю к кому обратиться. Я начал жалеть о бездарно потраченном даре Диониса.

— Это не повод изгонять тебя из города. Что случилось?

— Женщины считать, что их мужи меня трахать.

— Хм… в толпе хватало и мужчин. И они не выглядели довольными.

— Злиться, что я не давать себя трахать. Пырнуть мечом причинное место одному из них.

Не выдержав, я расхохотался. Это определенно талант — вывести из себя весь город, ровным счетом ничего не делая. Ну, если не считать пострадавшее причинное место.

— И что теперь будешь делать?

— Ты меня спасать. Я чтить долг жизни. Служить тебе, пока не вернуть долг. И дальше тоже служить, если ты меня не прогнать. Мой народ меня не принимать и мне некуда идти.

— Рад, что ты это понимаешь. А что за народ, кстати? И чем ты можешь быть полезна, кроме лечения прыщей на заднице?

Вместо ответа девушка подняла голову вверх, заметила стремительно летящую ласточку. Сдернула лук с плеча, вынула из колчана стрелу, оттянула тетиву к уху и выстрелила. Пронзенное тельце несчастной птицы упало на дорогу в тридцати метрах от нас.

Я восхищенно присвистнул. Лично для меня птаха в небе выглядела как стремительная черная точка и нечего было и думать пытаться поразить ее вот так — легко и непринужденно. А молчавший до этого сатир сказал:

— Она амазонка, паря. У тебя определеенно талант собирать вокруг себя разную необычную живность.