Право на месть

Глава 6

Я не успела еще толком ничего сообразить, как с одной стороны повеяло свежестью и воздух моментально напитался влагой, а с другой донесся отвратительный запах гниения, ввергая в какое-то уныние, апатию, обдавая ощущением безысходности и скорой…

Я никогда прежде не видела магию смерти. Вот она, значит, какая. Спасибо, Мекса, что не показывала раньше. Одновременно с атакой моих друзей взметнулись алые боевые щиты в двух разных концах храма. Все-таки двое. Мекса смогла заметить больше, что неудивительно, она ведь из Леса. Но откуда двое-то?!.. Воракис уверял, что тот безумец всегда действует один.

Один из щитов рухнул под напором Мексы сразу, но ее смертельный поток был умело отбит двумя алыми кинжалами. Впрочем, следом неведомый преследователь поступил самым непредсказуемым образом: бросил оба клинка на каменный пол и поднял руки, демонстрируя пустые ладони. Все произошло за секунду, я лишь успела наспех воздвигнуть щит и худо-бедно сформировать свой скимитар.

Второй противник добровольно опустил защиту и позволил тугой водной плети Хельме спеленать себя. Мекса в два прыжка оказалась у «своего» противника, приставив тому к горлу нож – обычный, не магический. Откуда только вытащила, и сколько их у нее еще…

– Госпожа Рен, отзовите друзей, – прохрипел он. – Отдел контроля магии…

Он чуть шевельнул пальцами поднятой ладони и в воздухе повис знак: рука, сжимающая молнию. Хельме недоверчиво разглядывал такой же у плененного бойца. Нападать они не собирались. Ни сейчас, ни, похоже, раньше. Просто оборонялись от моих друзей, одновременно засекших слежку и атаковавших первыми.

– Кто вы такие? Зачем вы здесь? Ребят, отпустите, я уже видела такой знак.

Не стала говорить где – такую нашивку на плече черного кителя носил сам глава отдела.

– Капитан Форсатт, – отчеканил маг. – Приказ арна Шентии: охранять Вас.

– Топаете как пьяные орки во время гона, – скривилась Мекса, отводя нож. – Думала, в отделе контроля боевики получше.

– Его светлость лично отбирал состав, – не моргнул глазом капитан. – Но я с благодарностью перейму опыт у уважаемой унвартки.

– Посмотрим. Оставшиеся двое пусть тоже заходят. От них за километр магией земли разит.

Теперь уже Мекса походила на военрука, отчитывающего своих бойцов. И только я хлопала глазами, понимая, как были наивны мои потуги самой защитить друзей, если вдруг что… А я ведь вчера весь день просидела в библиотеке, зазубривая парочку охранных заклинаний из старших курсов! И вот…

Охрана стала сюрпризом только для меня, а Мекса продолжила допрос с пристрастием:

– Приезжие? Призма Ррурха на подъездных дорогах? Стихийные порталы?

– Все пути отслеживаем, – рапортовал капитан Форсатт в окружении еще трех боевиков.

– Приметы? Постоялые дворы? «Верлеген»? Городская стража?

– Под контролем. Задействована.

– Сеть «подонков»? Торговцы?Хьемметы?

– Обижаете, госпожафра вилле скоген, – действительно обиделся капитан.

Что там за подонки водятся в Ровеле-а-Сенна я знать не знала. У меня возникло чувство, что даже безобидный город-сателлит Академии наша дикая подруга рассматривала как некую часть Леса. По крайней мере, знала всех неведомых обитателей городка, а также ловушки и растяжки. Если не сама их ставила…

Наконец, боевики были отпущены с миром на свои позиции, но моего мнения по поводу самого факта их существования никто спрашивать так и не стал. А я словно заботливое прикосновение получила от его светлости. Разлилось теплом.

– Дин, а это что? – взял меня за запястье Хельме, когда мы уже вышли из храма.

В основании большого пальца у меня переливалась татуировка – крохотная белая роза. Символ Сагарты Милостивой.

Богиня оставила мне отметку напоследок – не то благословение, не то напоминание об обязательстве перед ней.

– Так она приняла тебя? Это ведь божественный знак! – расширились от восторга глаза Хельме. – Рассказывай!

– Приняла, – кивнула я, только голос вдруг осип от недавних волнений.

– И все, ты теперь свободна? В смысле, Лес свободен? – поправился он.

– М-мм, не совсем, – прокашлялась я. – Нет воды с собой?

Мекса внимательно вгляделась в мерцающий цветок магическим зрением и жестом попросила Анхельма помолчать пока.

– Это не просто знак, Анхельм, – мрачно ответила она. – Этогьельд. Зарок.

– Чего? – не понял друг.

– Зарок. Обязательство. Долг, – унвартка перевела взгляд на меня. – Ардина. Ты что-то пообещала богине?

– Да. Я пообещала ей… – и мое пересохшее горло свело спазмом. – Она по… попросила…

– Молчи!

– Полог тишины? – догадался вторым Хельме. – Ну, клятва о неразглашении.

– Он самый, – кивнула Мекса. – Сама чувствуешь?

Еще бы, розочка вдруг нестерпимо начала чесаться. Значит, об этом даже не рассказать никому? Что ж, это только к лучшему.

Я не раздумывала особо, когда сама предложила ей Свет. Если у меня и оставались сомнения в правильности выбранного пути, то требование Сагартой ежедневной дани лишь укрепило мою уверенность. А так будет даже проще.

Я это решила для себя еще во дворце, еще до этих злосчастных клятв Самаконе. Последние слова Воракиса до сих пор стояли у меня в ушах предсмертным хрипом: «мало владеть Тьмой… надо стать…». Ею. Только так я смогу противостоять убийце. А, значит, Свет мне не нужен.

Манс тогда неохотно принял его, и я рассчитывала избавляться от восстанавливающейся светлой стороны своей силы, вливая ее в стены Академии. Вот уж где лишней она не станет. Но если теперь его захотела богиня, что ж, пусть ей. Так или иначе, я намеревалась начать с понедельника. А то, что Сагарта сочла, что я дарю ей не магию, а жертвую какие-то чувства… Об этом я старалась не думать. Все-таки, не кольцо, не прядь волос – это просто так не оторвешь от сердца, не отрежешь. И плевать, что я там вычитала в той книге о Тьме Изначальной… Не верю.

Мне безумно хотелось наведаться к Беате, но, поразмыслив, мы решили не рисковать. Если тот маг в маске снова вернулся в Ровель, то лучше не давать ему лишних рычагов воздействия. Прости, милая подруга, но это для твоей же безопасности. У Беаты, в отличие от нас, ни магии нет, ни охраны.

А больше в Ровеле нам нечего было делать. Пусть тема встречи с Сагартой оказалась под запретом, но суть Мекса уловила и без слов.

– Скоген-хозяин и Айят-Песчаник. Хранители договора от Леса и Самаконы, – вдруг нарушила тишину Мекса на обратном пути.

– Но они не отвечают там, где властвуют другие боги, – тихо добавил Анхельм. – Я читал.

И я читала вчера. Поэтому их храмов и жрецов нет в Империи. Присутствие их служителей на дне Содружества – исключение, что случается раз в двадцать два года.

– Лес примет тебя. Астарх уже дал защиту.

Я рассеянно кивнула. Я бы поехала туда хоть завтра, если бы не другое условие. Успешно учиться и сдать годовой экзамен, если я не хочу уехать в Самакону прежде щедро отведенного мне срока. А вот от мысли о том, что ехать туда все равно придется, начинала болеть голова. Слишком много условий, клятв и прочего… По крайней мере, вопрос о том, где я проведу это лето, частично решен.

Экзамен через два с половиной месяца. Значит, по окончании первого курса останется еще полтора, прежде чем будет сыграна уже решенная свадьба Ронарда и самаконской принцессы. Всего полтора! На то, чтобы успеть вымолить у чужих богов неслыханное… Там, где они меня услышат.

Этой ночью я долго не могла заснуть, ворочаясь, пока недовольный Греттен не переполз на подушку, стукнув меня мягкой лапой по лбу. Под его ворчливое тарахтение я все же провалилась в сон.

…три размытых призрачных пятна окружали меня, парившую в темноте. Первое приблизилось, зазвенели хрустальные колокольчики.

– Подари мне любовь, – пропела Сагарта Милостивая.

– Подари мне жизнь, – зашелестел сумрачной дубравой Скоген-хозяин.

– Подари мне с-смерть… – просвистел раздвоенным языком из змеиной пасти Айят-песчаник.

***

Ронард Шентия

Нердес мог удовлетвориться простым обещанием или использовать непреложное обязательство, но и последнего, видимо, показалось ему недостаточно. Ронард даже не стал возражать, когда император потребовал ни много ни мало – магическую клятву. С собственного брата. И ради такой мелочи… Только ради того, чтобы гарантированно закрыть ему путь в Академию.

Да к гроршам Нердеса, с раздражением думал он. В Ровельхейм у теперь уже бывшего декана боевого факультета и бывшего главы попечительского совета есть свои глаза и уши. Приставленная охрана не знала сна, Никас тоже исправно отчитывался по артефакту связи о происходящем в учебном заведении. Отъезду племянника он был только рад, избегая того во дворце в последние дни. Слишком высок был соблазн забыть о том, что он наследник престола, и просто отходить малолетнего идиота вожжами. Потому что вызвать его на честный бой приравнивалось бы к государственной измене. Да и честный бой – это не про Аландеса…

Но невозможность увидеть Ардину, прикоснуться к ней, просто быть рядом выбивала из колеи, заставляла часами наматывать круги по кабинету и думать, думать, думать. Четыре дня подряд он каждое утро проводил в Едином храме. Четыре дня взывал к Хоросу, Эвригу, Сагарте, Кьерлиге, Ойтте с Вармой, срывая голос в ярости, умоляя их шепотом, подолгу разговаривая с их служителями и жертвуя им баснословные суммы. Все без толку… Вечные не желали его слышать.

Но завтра он пойдет снова. Отшумели праздничные балы, сегодня разъехались последние гости, скрылась на горизонте флотилия самаконцев, увозя с собой последние надежды на положительный исход встречи. Что ж, шесть с половиной веков мирного соседства подошли к концу. Нердес тоже отказался от договора. Остается лишь надеяться, что император знает, что делает.

Негромкий стук в его покои раздался уже глубоко за полночь. Ругнувшись про себя, что не успел еще поставить отводящий контур, открыл дверь и приготовился дать грубый отпор ночной визитерше. Среди бесчисленного числа гостей, заполнивших дворец в эти дни, в последние четыре ночи находились одна-две аристократки из числа замужних и не очень, что стремились скрасить арну Шентии оставшиеся холостяцкие месяцы. Предчувствие не подвело и на пороге действительно оказалась юная девица в просторных белых одеяниях.

Ронарда обуяла злость. Мало того, что некоторые из них не стеснялись заявиться в одном плаще на голое тело, но это уже переходит все границы! Вырядиться жрицей Сагарты лишь потому, что его светлость в последние дни, по слухам, охватила необъяснимая тяга к божественным культам!

Без лишних слов Ронард хотел было захлопнуть дверь перед непрошеной гостьей, но девица вдруг неестественно выгнулась дугой, руки ее безвольно повисли вдоль тела, роняя белую розу, закатились глаза. Ронард отступил на шаг. Девица парила в воздухе, не доставая босыми ногами до пола, белки засветились мягким сиянием.

– Я выполню твою просьбу, – сказала она неожиданно глубоким мелодичным голосом, в котором почудился хрустальный перезвон. – Что ты подаришь мне взамен?

Ронард Шентия:

Спасибо секретарю ректора – он сам разослал накануне приглашения всем членам попечительского совета на предстоящее собрание. Я эту сложноустроенную машину, магический вестник, вообще впервые видела и даже не подозревала о ее существовании. Не говоря уж о том, что адресатов не знала вовсе…

Этот вопрос я решила закрыть сразу, прямо с утра понедельника. Выберу старичка посимпатичнее, его и назначу новым главой с дальнейшим правом распоряжаться моим голосом. Или пусть сами выборы устроят, им виднее.

Дел-то на пять минут, а остальной мой день уже расписан под занятия. Ректор Ксавия если и удивился моему выбору предметов, то вида не подал. А уж как он уговорил всех нужных преподавателей заниматься индивидуально с первокурсницей, которая никак себя не проявила в первом полугодии, а полтора месяца и вовсе значилась отчисленной – знать не хочу. Но, надеюсь, роль здесь сыграло не только мое имя и не только авторитет Ксавии. На индивидуальные занятия обычно брали студентов, проявивших себя в предмете исключительным образом, как я когда-то у артефактора Эрдиса.

Так что в восемь с небольшим я уже стояла в совещательной зале, наблюдая за постепенно прибывающей элитой. Собрание совета я назначила на четверть девятого, чтобы к половине уже явиться на первое занятие.

Высокородные арны и прочие уважаемые члены совета явно были не в восторге от ранней встречи. Кто-то откровенно зевал, другие открыто выражали недовольство назначенным временем.

Мне, честно говоря, было безразлично. Как и все остальное этим утром, начавшемся с горящей розы на запястье. Спросонья я даже не поняла, что происходит. Сначала подумала, что Греттен цапнул, но манс сурово следил за мной с высоты шкафа и признаков агрессии не проявлял. С выпущенным в раскрытое окно Светом боль стихла, а следом возникло чувство пустоты. Все-таки Свет Изначальный, даже малая его искорка, приятно грел изнутри. Не замечала даже, до чего свыклась с этим ощущением, пока оно не пропало. Привыкну. Теперь так будет каждый день.

К столу с гостями сновали студенты с напитками и закусками, чему я немного удивилась. Это что, каждое такое собрание – мини-банкет? Дядюшки мои – духи принципиальные, они за пределами столовой не работают, только за очень редким исключением. Так что подрядили студентов, причем как-то очень выборочно – я заметила и алые балахоны, и темно-зеленые. Ладно, второкурсники, но четвертый курс определить в официанты?

– Эй, ты чего здесь делаешь? – поймала я за рукав Станку Орецилиад, не поверив собственным глазам. Станка! Участница нашей команды на чемпионате. Нет, она хорошая, если узнать ее поближе. Но в остальном вспыльчивая и горделивая.

– Отработка, – проворчала она. – Приложила одного хвастуна боевой вне тренировки. А тебя за что?

Понятно. Сюда сослали проштрафившихся студентов. Махнула неопределенно рукой, мол, я так. Станка мрачно посмотрела на графин в своей руке, на развалившегося на стуле храпящего аристократа. Мы понимающе переглянулись. Я бы тоже взбодрила этого дяденьку с жутким перегаром водичкой. Тонкой струйкой на лысину.

– Кто это вообще – арнаи Рен? Кто-нибудь в курсе? Я арна-то такого не знаю, а вот, гляди ты, бабу свою пропихнул в совет! – заговорил сидящий за столом грузный мужчина.

– Указ императора, – многозначительно дернул бровью второй, поигрывая в воздухе воображаемой грудью, будто выросшей у него.

– Да уж, порой жалеешь, что не смазливой девицей родился! – заржал третий. – Это ж надо, за пару ночей – провинцию Ровель в подарок и место главы совета в придачу! А муж-то ее, наверно, счастлив! Сам поди и подложил…

Вот это было совсем не смешно. Я сама видела, как нежен император Нердес со своей супругой Анневьев. Они такого отношения к себе не заслужили.

– Уж Вам ли жаловаться, господин Цольдерс? – усмехнулся еще один. – Вам-то теперь все дороги открыты. Вы теперь свояк императора, как-никак… Кстати, примите поздравления!

Гости зашумели, одобрительно хлопая дородного блондина по плечу. Арн Цольдерс, значит. Отец Виларии Цольдерс, ныне супруги наследника престола. Зазвучали возгласы с поздравлениями.

– Господин Цольдерс, так Вы же были при дворе на празднестве! Это не та Рен, что за самаконского щенка выходит?

– Да нет же! – перебил кто-то. – Я там тоже был, за южанина выходит унвартка из Леса. Сам видел! Баба в штанах да при оружии, последние времена настали… Впрочем, что с дикарей взять…

– А Рен эта тогда откуда взялась?.. Погоди, ты что несешь, унварты же с людьми не могут! Как ее южанин мог за себя взять?

– А ты вот Мейнерса спроси! – захихикали в ответ. – В его заведениях каких только тварей нет, наверняка и унвартки найдутся, там и проверишь!

– Да был я там! Одни полуорки из тварей. И те страшные, что весенний грорш… А зазывают-то! Мол, нелюди на любой вкус! А за эльфиек и вовсе беглых самаконок выдают: парик белый напялят да на уши воск налепят… Тьфу!

Разговор скатился на столичные бордели. И это уважаемые люди, попечители Академии?!.. Я смотрела на них и ужасалась с их цинизма и пошлости.

– Дорогуша, не стой столбом, вина мне принеси, – больно ущипнули меня за бок. – Хоть смазливеньких на этот раз согнали. Знаете, господа, а я рад, что Шентию наконец убрали. Право же, никакого веселья с ним не было на этих встречах…

Внутри всколыхнулось что-то. Уже почти забытое, злое. Глухо заворчало, не сдерживаемое больше. Нечему его уравновесить, погасить. Кажется, встреча займет чуть больше времени, чем я планировала…

– Студенты, – в моем голосе вдруг прорезалась незнакомая властность. – На выход.

Как ни странно, услышали все. Вроде тихо сказала, а Станка бросила на меня короткий взгляд и как-то враз все поняла, вытолкав провинившихся бедолаг за дверь и закрыв ее за собой.

– О-оо, господа, похоже, нас ждет сюрприз от первого курса! – развеселился один молодой и неприятный тип в кружевной рубашке. – Синий мешок – это же первый, да? А, не важно… Ну-ка, повернись, милашка… Не бойся, тут люди щедрые… Как тебя зовут?

Я не стала утруждаться с ответом. За меня мое имя прошептали тени, возникшие моей полной черно-серой копией рядом с членами совета. На каждого хватило. Каждому в ухо влетел холодящий шепот: «Ардинаэль Рен».

– Для вас – арнаи Рен, – добавила я, садясь во главу стола в наступившей тишине.

Даже арн Шентия – человек, уверена, более чем лояльный и справедливый к студенческой братии, хоть сам он этого не признавал и открыто говорил, что не намерен «нянчиться» – не мог знать все их потребности. Пусть и сам был когда-то студентом, пусть провел здесь долгие семь лет, но его титул все равно открывал неизмеримо большие возможности для учебы. Зато мне вдруг резко вспомнились все мои горести в начале года – ни денег, ни одежды, а могла и вовсе остаться без крыши над головой. Да ладно я. Но случай-то далеко не единичный…

Подстегиваемая внезапно захлестнувшей меня Тьмой, помноженной на дурные воспоминания, меня вдруг понесло. Да что могут знать эти толстосумы о действительных нуждах Академии! Подавляющее большинство из них даже не маги и никогда не сидели за студенческой скамьей!

По мере того, как я начала сухо и отрывисто перечислять свои предложения (и как только слова складывались в такие емкие и заумные фразы!), члены совета чуть отмерли, нет-нет оглядываясь назад. Мои тени научились быть видимыми и для обычных людей.

– Госпожа Рен, Вы уж простите, но последнее совсем немыслимо!.. – все-таки не сдержался один из членов. – Разве не достаточно того, что обучение и так бесплатное?! А Академия, к тому же, предоставляет пищу и кров! Еще и формой обеспечивает!

– Да, спасибо, что напомнили, господин. Форменные комплекты так же следует дополнить. Экипировка для тренировок, обувь для нее же плюс повседневная для обоих сезонов. Зимние теплые вещи: перчатки, шарфы, чулки и прочее.

Я точно знала, что даже эту необходимую мелочь не все могут себе позволить. Как я когда-то.

– Позвольте, но это прорва денег!..

– А сейчас разве вы их на что-то тратите? – резко осадила я возмущенные вопли. – Академия на полном самообеспечении. Здания и все технические системы поддерживаются самими стенами, их не нужно ни ремонтировать, ни обслуживать. Продукты поставляет вся провинция Ровель, это заведено еще Интальдом Премудрым, основателем, и это их даньэйеруэтих земель. Если это советпопечителей, то в чем тогда смысл его существования вообще?

– Ну знаете!.. – стукнул по столу кулаком грузный дяденька с перегаром. – Я не позволю, чтобы какая-то сопливая первокурсница…

– Продолжайте, – с интересом склонила я голову. И еще несколько моих теневых копий повторили это движение. – «Сопливая первокурсница» – дальше?

– За какие такие сомнительные заслуги Вы бы ни получили это место… – пробормотал враз остывший толстяк, косясь на тени. – Вы здесь никто, а строите из себя…

– Ах, вот в чем дело, – улыбнулась я краешком губ, не отрывая пристального взгляда от всех присутствующих. – Что ж, давайте познакомимся еще раз. Я здесь не за заслуги, а по праву крови. Видите ли, мой прадед из рода Рен основал это место. Вам он известен как Интальд Премудрый.

Я положила обе ладони на дубовый стол. Мне даже не нужно было прикасаться к стенам, Академию я сейчас чувствовала как никогда остро. И она тоже откликнулась – целый поток золотистых искорок начал свой бег ко мне со стен, с пола, с потолка. Задрожала каменная кладка, зазвенели стекла, все здание заходило ходуном, да и соседние тоже… Дотянулась даже до сигнальных колоколов на сторожевых башенках внешней стены – и те заполнили воздух оглушительным перезвоном, торжественным, радостным. Приветствуя свою… да, хозяйку.

Я пережила этот короткий миг торжества, тут же устыдившись своей несдержанности. Было бы перед кем… Какое-то детское хвастовство. Но на членов совета эта демонстрация произвела впечатление. Впрочем, все они воспитаны так, что уважают только одно – титулы и место в иерархии…

– В общем, несколько тысяч эйрат для совета ничто, – продолжила я как ни в чем не бывало. – И еще столько же я прошу направить на стипендиальный фонд. Не всем – только самым прилежным – и это будут решать кураторы курсов. Плюс материальная помощь для нуждающихся категорий: подъемные в начале года и после успешно сданных экзаменов. Им и их семьям, если понадобится.

– Но в Академии сроду такого не было… – пролепетал все тот же толстяк с перегаром. – Для бедняков достаточно и того, что их вообще принимают и чему-то учат…

Скатились к любимой теме бывшего ректора Валдана… Или он сам стал жертвой давления попечительского совета, отдавая предпочтение исключительно обеспеченным студентам? Да как же они все в толк не возьмут…

– Сколько магов в Империи? – резко задала я вопрос.

– Ну… один на сотню, – откликнулся мужчина, что до этого не принимал участия ни в сплетнях, ни в возражениях моим идеям.

– А сколько действительно сильных магов?

– Один на десять тысяч, – хмыкнул он же. – К чему Вы ведете?

– Мой однокурсник Олленс, очень успешный в первом семестре полувоздушник-полубоевик, намеренно завалил экзамен, потребовав проверки силы вместо автоматически присуждаемых баллов. Его семья не имела средств, чтобы поддерживать его, и сама отчаянно нуждалась в отбывшем на учебу работнике. Олленс предпочел получить самую минимальную лицензию и вернуться к ним. Теперь где-то в Баджии на полях пашет маг-недоучка. Он способен на большее, на гораздо большее, но теперь его ограничивает лицензия. Уверена, он мог доучиться минимум до четвертого курса, если бы не эти обстоятельства. И он не один такой. Некоторые уходят сами, другим просто не дают учиться дальше. А теперь скажите мне, сколько магов в Самаконе?

– Один на двадцать тысяч, – отозвался тот же мужчина и нахмурился. – И довольно слабые.

– Сколько воинов в самаконской армии? – не унималась я.

– Семьдесят тысяч, – ответил уже другой.

– А в Империи?

Повисло молчание. Никто не хотел признавать очевидного перевеса.

– Пятьдесят, – нехотя отозвался сам арн Цольдерс.

Цифра осела в ушах все присутствующих неприятной горечью. Все присутствующие уже были в курсе того, что новый договор Содружества не подписан и война с Самаконой не за горами. Кажется, они и так начали понимать, но я задала последний вопрос:

– А сколько самаконских воинов способен положить воздушник-боевик Олленс, будь он четвертого разряда?

Молчание мне было ответом. Я и сама знала: много.

– Вы, – всколыхнулось во мне вновь черное озеро, растекаясь по венам. – Вы сами отрекаетесь от единственного преимущества Империи. Магия практически ушла из Самаконы, а теперь вы, блюстители благородной крови и толстого кошелька, своими руками душите нашу единственную силу. Пока еще действенную, но что будет через десять лет, когда все эти Олленсы вместо того, чтобы сражаться за вас, будут максимум вызывать проливной дождик, потому что большего лицензией им не положено?!.. Вы идиоты, господа. Когда же вы поймете, что магия не имеет ни сословий, ни состояний?..

Я даже не заметила, как на кончики пальцев прорвалось сырое черное пламя. Давненько уже такого не было, чтобы бесконтрольно… Последние два месяца его сдерживал Свет, а тут само, без моего желания.

Члены совета молчали, но я и так знала, что мои слова не прошли впустую.

– Объявить с этого года повторный набор для состоявшихся магов, желающих повысить квалификацию. Пересмотреть систему оценок на экзаменах – это оставьте преподавательскому совету, им виднее. Организуйте практику каждому студенту на летние каникулы, а не выборочно. По их желанию, разумеется. Но достойную и, главное, оплачиваемую. Организуйте бесплатный переезд в город и обратно по воскресеньям – младшие тоже заслуживают отдых, но даже извозчика не все могут себе позволить. И да, последнее. Все студенческие отработки и штрафы должны идти только на пользу самой Академии и самим студентам. Никаких больше прислуживаний совету, как сегодня. Я достаточно увидела, – покосилась я на того типа, что счел меня и Станку «смазливенькой» и не постеснялся распустить руки.

– Ваша светлость, – я услышала, с каким трудом дались эти слова арну Цольдерсу. – В таком случае, если мы достигли взаимопонимания, наверно, стоит устроить амнистию для всех провинившихся студентов?

– Разумеется, ваша светлость, – с готовностью ответила я. – Все, кто был наказан прислуживанием здесь, освобождаются от повинности. А те, кто отбывал наказание на благо Академии – пусть продолжают.

Если принцу было не зазорно отрабатывать штраф, то кронпринцессе – тем более. Я вдруг поняла – Виларию вообще не жалко.

Никого не жалко.