Православное учение о толковании Священного Писания: лекции по библейской герменевтике

Чтение Священного Писания является необходимой составляющей духовной жизни христианина. По мысли свт. Иоанна Златоуста,

Однако, как и любой важный текст, священные книги надо не только читать и знать, но и понимать, о чем они говорят. Причем человек «для вернейшего достижения сей цели, должен предварительно знать правила истинного разумения и изъяснения смысла Священного Писания»[3]. Иначе можно не просто ошибиться в понимании смысла, но и, по приведенной выше цитате святителя, впасть в ересь, подвергнуться множеству бед и т. д.

Наука о принципах, методах и правилах понимания текстов называется герменевтикой.

1.1. Этимология термина «герменевтика»

Термин «герменевтика» происходит или от греческого глагола ἑρμηνεύω [ерминеу́о], означающего «разъяснять», «объяснять», «растолковывать», или же от существительного ἑρμηνεία [ермини́а] — «разъяснение», «объяснение», «истолкование».

Термин «объяснять» имеет несколько близких по смыслу значений: «разъяснять», «истолковывать», «растолковывать», «переводить», «сообщать», «интерпретировать» (т. е. «доводить до понимания», «делать понятным»). Если исходить только из этого перечня синонимичных слов, то можно утверждать, что под герменевтикой, «объясняющей» или «истолковывающей» что-либо, подразумевается умение сделать понятным любое сообщение, наделенное смыслом[4].

У греческих авторов глагол ἑρμηνεύω и его производные относятся как к самой речи, так и к ее объяснению, истолкованию; в качестве технических терминов они означают способность к речи, к выражению мыслей в словах, толкование поэтами воли богов, а также связываются с переводческой деятельностью и толкованием снов.

В Новом Завете сохраняется данное значение глагола и его производных (Мф. 1:23; Мк. 5:41; Ин. 9:7; Деян. 9:36; Евр. 7:2). У св. ап. Павла эти понятия относятся к истолкованию языков (1 Кор. 12:10, 30; 14:5, 13:26–28).

В святоотеческой традиции глагол ἑρμηνεύω и его производные начинают чаще употребляться в значении «толковать» или «комментировать» Священное Писание, что, видимо, связано с Лк. 24:27: «И, начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании»[5].

Этимология этого термина восходит к имени древнегреческого бога Гермеса, который считался вестником и посредником между богами и людьми. В обязанность Гермеса входило не только повторение, но и объяснение того божественного сообщения, которое он передавал[6].

Греки молились Гермесу о человеческом взаимопонимании, особенно когда дело касалось торговли. Гермес был еще и богом торговли[7], а ее успех напрямую зависел от умения собеседников понять друг друга и договориться.

В Древней Греции и Риме герменевтика также понималась как традиция замены имен чужих богов именами собственных богов и их отождествления. Это произошло и с Гермесом, имеющим аналог в Древнем Риме в лице Меркурия, который также был покровителем торговли[8].

В связи с этим интересен отрывок из 14-ой главы книги Деяний. Апостолы Варнава и Павел проповедовали в Ликаонском городе Листре, где исцелили хромого от рождения. Жители Листры, видя чудо и слыша проповедь апостолов, решили, что боги «в образе человеческом сошли к нам» (Деян. 14:11). Варнаву они посчитали Зевсом, «а Павла Ермием, потому что он начальствовал в слове» (Деян. 14:12). Ермий — это славянское прочтение имени Гермес (Ἑρμῆς [Ерми́с]).

Существует еще несколько наименований герменевтики, которые встречаются в дореволюционной литературе. Это «Священная филология», Hermeneutica (ars) sacra, а также Theologia hermeneutica — «Толковательное богословие»[9].

1.2. Общая и частная герменевтика

Библейская герменевтика является частным и самостоятельным разделом общей герменевтики.

Общая герменевтика может быть определена как «искусство извлечения смысла». Она тесно связана с проблемой понимания, т. к. понимание — это не просто восприятие информации. Ее цель — проникнуть за систему знаковых символов, из которых складывается речь и записанное слово, для того чтобы более адекватно постичь скрытый в них смысл[10].

Герменевтика как принцип толкования религиозных текстов известна еще со времен Гомера[11] и на протяжении долгого времени сводилась только к частной герменевтике — науке, устанавливающей смысл религиозных текстов. В период после Реформации многие исследователи расширили свои изыскания и начали разрабатывать принципы и методы общей герменевтики.

Исследователи пришли к выводу, что любой текстовый материал является медиумом (т. е. посредником) между создавшим его и читающим его. Библия представляет собой набор текстового материала — и в этом плане ничем не отличается от любой другой книги. Поэтому к ней применимы такие же методы толкования, как и к любому другому тексту. Толкование текста имеет целью по возможности максимально воссоздать информацию, которую хотел вложить в этот текст автор.

Правила общей герменевтики, которые могут использоваться для правильного объяснения любой книги или документа, в том числе и Священного Писания, можно объединить в несколько главных положений:

1) Толкованию должно предшествовать критическое изучение рукописей, призванное установить наиболее точное чтение текста.

2) Части текста необходимо изучать в контексте всего произведения.

3) Огромную роль в интерпретации текста играет реконструкция исторической и культурной среды, в которой создавалось изучаемое произведение.

4) При истолковании текста важно составить по возможности наиболее полное представление о личности автора, даже если неизвестно его имя.

5) Поскольку каждый литературный жанр имеет свои особенности и приемы, важно определить, к какому жанру принадлежит данный текст и какова специфика этого жанра.

6) Требуется тщательный грамматический и филологический анализ текста в соответствии с законами языка оригинала.

7) Пониманию смысла произведения может способствовать сравнительный анализ, т. е. сопоставление с другими аналогичными текстами.

8) Толкователь обязан установить, какой смысл написанное имело прежде всего для самого автора и его окружения, а затем уже определять, что может означать написанное в современном контексте[12].

В то же время нельзя свести толкование Священного Писания только к правилам общей герменевтики. Прежде всего это связано с тем, что священный характер Библии требует дополнительных правил, которые неприложимы к светским документам[13]. Также нужно обратить внимание на то, что библейская герменевтика во многом является независимой дисциплиной. Она не возникла из общей герменевтики, а, наоборот, из библейской герменевтики появилась и развилась более общая теория «выявления смысла»[14].

1.3. Особенности библейской герменевтики

Герменевтика названа наукой, потому что она имеет свои принципы, правила и методы и их можно свести в упорядоченную систему[15]. Но в то же время герменевтика сродни искусству, так как требует работы воображения и способности творчески подходить к применению выученных правил к тексту. Этому искусству нельзя научиться сразу, оно предполагает и талант, и продолжительную практику. Механическое и жесткое применение правил может исказить истинное значение сообщения[16].

1.4. Связь герменевтики, экзегетики и библейского богословия

Применением на практике правил библейской герменевтики к конкретному тексту, т. е. толкованием Священного Писания, занимается экзегетика.

Термин «экзегетика» происходит от греческого глагола ἡγέομαι [иге́оме] — «вести», с приставкой ἐξ- [екс-], которая подчеркивает действие, производимое изнутри наружу. Отсюда ἐξήγησις [екси́гисис] — «выведение, изъяснение, истолкование». Таким образом, экзегетика — это извлечение подлинного смысла из текста Священного Писания.

Экзегетикой, или экзегезой, называют как процесс, так и конечный результат. Это процесс, потому что применение герменевтических принципов происходит постепенно и по определенной методике. И это конечный результат — само толкование.

Понятия «библейская герменевтика» и «экзегетика» не являются тождественными, поскольку соотносятся друг с другом как теория с практикой. Экзегетика занимается самим процессом комментирования Библии, в то время как библейская герменевтика служит введением в экзегезу, устанавливая ее принципы, методы и правила. Герменевтические правила неизменны, однако выбор и способы их применения во многом зависят от толкователя и от текста.

Герменевтика и экзегетика связаны с такой наукой, как библейское богословие. Целью библейского богословия является систематизация вероучительных истин как всей Библии, так и отдельных священных писателей.

Взаимодействие этих наук можно объяснить следующим образом. После экзегетического анализа ключевых мест Писания при помощи герменевтических правил представляется возможным соединить тщательно истолкованные места Писания для формулирования учения Библии по какому-либо вопросу.

В зарубежной и отечественной литературе можно встретить и другие определения герменевтики и экзегетики. В рамках настоящего курса под экзегетикой понимаются методы изучения Писания для обнаружения предполагаемого первоначального значения текстов Библии. Экзегетика занимается тем, что Бог говорил «там» и «тогда» тем людям, которым было адресовано Слово Божие, и выясняет первоначальный смысл этого Слова. Это в основном историческая задача[17]. Герменевтика же — это методы истолкования Писания применительно к нашей жизни, т. е. поиск современных соотношений с древними текстами[18].

1.5. Предмет, цель и задачи библейской герменевтики

Предметом изучения библейской герменевтики являются общие и частные теоретические принципы, методы и правила толкования Священного Писания Ветхого и Нового Завета.

У герменевтики две цели — теоретическая и практическая. Теоретическая цель герменевтики — дать толкователю набор определенных инструментов, применение которых поможет верно уяснить первоначальный и подлинный смысл Священного Писания. Первоначальный смысл — это то, что понимали первые слушатели или читатели. Подлинный смысл Священного Писания — это те понятия и мысли, которые Бог сообщил людям в священных книгах через письменные знаки[19]. Этот смысл не всегда до конца понимался самими писателями или их современниками (1 Пет. 1:10–12). В библеистике этот более глубокий смысл, вложенный Богом, но непрямо записанный человеческим автором, называют sensus plenior («более полный смысл», или «полнота смысла»). Существование sensus plenior предполагает постепенное развитие в понимании Откровения в свете дальнейшего Откровения[20].

Понятно, что не всякий отрывок нуждается в объяснении. Есть места в Библии, которые требуют только принятия и исполнения таковыми, как они есть. Но есть и другие, нуждающиеся в раскрытии на основании учения Церкви[21]. Примером первых могут служить такие изречения: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 4:17); вторых: «И если соблазняет тебя рука твоя, отсеки ее» (Мк. 9:42).

Практическая же цель герменевтики состоит в разработке правил для применения и передачи библейской вести в современных условиях (см. Мф. 5:17–48; 1 Пет. 1:15–16). Истолкователь должен попытаться понять, как можно применить каждое конкретное место Писания в современной жизни.

Задачи науки заключаются, во-первых, в формулировании теоретических принципов толкования Священного Писания, во-вторых, в описании методов экзегезы, в-третьих — в детализированном изложении тех основных шагов, которые необходимы для достижения целей герменевтики.

1.6. Необходимость толкования Священного Писания

Обычно то, что слышится или читается, понимается спонтанно, естественным образом. Правила, по которым толкуется сообщение, действуют автоматически и неосознанно. Когда же появляются препятствия естественному пониманию, то возникает потребность осознать те правила и методы, которые используются при толковании сообщения. И чем больше возникает препятствий для спонтанного понимания, тем больше проявляется потребность в этом осознании, т. е. появляется потребность в герменевтике[22].

Когда современный человек читает Писание, на пути спонтанного понимания первоначального смысла текста встречается множество препятствий.

Во-первых, от библейских писателей современного читателя отделяют десятки веков. Авторы Библии принадлежали к миру Древнего Востока, а его великие цивилизации — Египет, Вавилон, Ассирия, Финикия — пришли к закату задолго до Рождества Христова. Но именно они и создавали тот культурно-исторический фон, на котором происходили события Ветхого Завета[23].

Например, нежелание пророка Ионы идти к ниневитянам объясняется не его личной трусостью или ленью, а тем, что ассирийцы были врагами евреев и представляли собой реальную угрозу Израильскому царству. Пророк Иона понимал, что если он будет проповедовать покаяние ниневитянам, то Господь простит их и они когда-нибудь завоюют Израиль (что и произошло). Поэтому он бежит, надеясь, что Господь уничтожит Ассирию и его родина будет спасена.

Иногда без знания древней истории и дополнительных источников вообще невозможно понять библейский текст. Например, в Первой книге Царств (11:2) царь аммонитян Наас говорит жителям заиорданского городка Иависа: «я заключу с вами союз, но с тем, чтобы выколоть у каждого из вас правый глаз». Здесь он выступает как жестокий, но прагматичный политик. По-видимому, жители Иависа метко стреляли из лука. Выколотый правый глаз не позволил бы им целиться. Почему был выбран именно город Иавис, объясняется древним свитком, обнаруженным в Кумране. Там эта история рассказана несколько подробнее: Наас подчинил себе всё Заиорданье, но те евреи, которые не смирились с жестоким режимом Нааса, убежали в Иавис, и он стал оплотом мятежников[24].

У многих читателей Нового Завета возникает путаница с именем «царь Ирод» и с тем, сколько их было. Христос родился во время правления Ирода Великого. Сын Ирода, Ирод Антипа, был правителем Галилеи и Переи — территорий, на которых прошла большая часть служения Иисуса Христа и Иоанна Крестителя. Это был правитель, обезглавивший Иоанна Крестителя и судивший Христа перед смертью. Ирод Агриппа I описывается как гонитель Церкви в 12-й главе книги Деяний, а Ирод Агриппа II слушал свидетельство св. ап. Павла (Деян. 26 гл.) перед тем, как его отправили в Рим. на суд кесаря[25].

Во-вторых, между современной цивилизацией и библейской лежит огромная культурная пропасть, а каждый человек воспринимает реальность сквозь призму своей культуры и особенностей личного опыта.

Вот лишь несколько примеров того, как знание особенностей культурных традиций помогает лучше понять библейский текст.

Например, в Ин. 2:1 сказано, что брак в Кане Галилейской был на третий день, т. е. во вторник. Указание на вторник напоминает об иудейском обычае играть свадьбы именно в этот день, т. к. именно в третий день творения Бог сказал «хорошо» два раза, а не один (Быт. 1:9–13).

В притче о блудном сыне сказано, что «когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его» (Лк. 15:20). В Древнем Израиле почтенные люди не бегали: они носили длинную одежду, и отцу нужно было задрать ее, чтобы побежать, а это было неприлично. Но всё это для отца ничто в сравнении с той радостью и любовью, которую испытывал он по отношению к сыну.

В течение многих лет толкователи Библии не могли объяснить, почему до рождения Исаака наследником Авраама выступал Елиезер из Дамаска (Быт. 15:2). Теперь же из древних текстов, найденных в городе Нузи, стало известно, что согласно правовой норме, существовавшей во времена патриархов, собственность не отчуждалась и имела место законная практика усыновления. Бездетные супруги могли усыновить кого-либо со стороны как своего наследника; такая практика засвидетельствована примерно с 2000–1500 гг. до Р. X. Однако если впоследствии рождался первенец, приемный наследник занимал второе место[26].

Странная на первый взгляд история о том, как Рахиль украла «домашних богов» своего отца (Быт. 31:34), теперь вполне понятна на основании изложенного в текстах Нузи закона, который провозглашал, что если такими идолами обладает муж жены, то тем самым мужу гарантируется право вступить во владение собственностью тестя[27]. Поскольку Лаван, после того как он настиг Иакова и его домашних, не смог завладеть украденными домашними богами, он, быстро заключив с Иаковом союз, который обязывал обоих не пересекать условленную границу, сохранил тем самым за своими сыновьями право наследования (Быт. 31:48–54).

Незнание культурной обстановки иногда не позволяет понять нюансы библейского текста. Например, в современном обществе мужчины и женщины могут беспрепятственно общаться друг с другом — и поэтому почти не обращают внимания на те эпизоды в Евангелиях, когда Христос разговаривал с женщинами. Апостолы, когда увидели Его разговаривающим с самарянкой, были изумлены не тому, что Он общался с кем-то из Самарии, а тому, что Он разговаривал с женщиной (4:27). Удивление их было связано с тем, что, по убеждению раввинов, учить женщин было пустой тратой времени. Один раввин даже сказал следующее: «Словам Закона лучше быть преданным огню, чем отданным в руки женщины»[28].

В современном обществе женщины получают образование наравне с мужчинами. Но читающий Евангелия в первом веке был бы поражен, услышав, как Христос объясняет Марфе, что Мария, оставив кухню и сев у его ног, избрала лучший путь (Лк. 10:38–42). Когда одна из женщин говорит Христу: «Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие!» (Лк. 11:27), ее слова отражают представление о том, что женщины обретали величие или блаженство, выходя замуж за великого мужа или родив великого сына. Она прославила Христа, похвалив Его Мать. Христос же утверждает, что женщины могут быть блаженны сами по себе: «Блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его» (Лк. 11:28). Большинство представителей современного общества не замечают радикализма этих отрывков, потому что им неизвестна культура того общества.

Иногда в библейском тексте описывается несколько традиций, и из-за незнания их может возникнуть непонимание текста. Например, в синоптических Евангелиях говорится, что Спаситель наш совершил Пасху со Своими учениками в сам день праздника: «В первый же день опресночный приступили ученики к Иисусу и сказали Ему: где велишь нам приготовить Тебе пасху?» (Мф. 26:17). Праздник опресноков соединялся с Пасхой (см. Исх. 23:15). А святой евангелист Иоанн Богослов говорит, что Господь вкушал с апостолами Пасху накануне праздника: «Перед праздником Пасхи Иисус, зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу…» (Ин. 13:1). Никакого противоречия здесь нет. В то время было два способа отсчета суточного времени — еврейский (день начинался с вечера) и греческий (началом дня была полночь). Евангелисты-синоптики указывают время Тайной Вечери по-еврейски, а святой евангелист Иоанн Богослов — по-гречески, потому что он писал Евангелие в греческом городе Эфесе.

Свт. Иоанн Златоуст указывал на эти препятствия и писал, что

В-третьих, Священное Писание написано на древних языках, из которых арамейский и древнегреческий являются мертвыми уже много веков, а древнееврейский был мертвым более двух тысяч лет. Кроме того, каждый из этих языков имеет свою особую структуру и идиоматику, совершенно не схожую с идиоматикой русского языка. Перевод не всегда может в полноте и точности передать содержание подлинника.

Изучение древних языков открывает экзегету глубокое различие между миросозерцанием и образом мысли древнего и современного человека. Только через очень частое чтение можно привыкнуть к языку Библии, чтобы научиться хотя бы немного понимать мысль авторов и находить смысл в кажущихся странными на первый взгляд выражениях. Не постигнув духа библейского языка, многое трудно понять. Выражения и мысли будут выглядеть дикими, нелепыми, неприемлемыми, иногда даже безнравственными. Это хорошо видно в любом переводе. Например, Христос, вместо того чтобы сказать «мирный человек», говорит «сын мира» (Лк. 10:6), а при входе в дом Иаира Он «видит молву» (Мк. 5:38). Некоторые из выражений явились когда-то и являются до сих пор для многих камнем преткновения или соблазна[30]. Одним из ярких примеров неверного понимания библейского языка служат слова «Господь ожесточил сердце фараона» (Исх. 9:12) или «злой дух от Бога» (1 Цар. 16:15). Для того чтобы правильно понять эти слова, необходимо хорошо знать культуру Ближнего Востока. У евреев активное начало в совершении каких-либо действий может приписываться тому, кто на самом деле этих действий не совершал, но и не препятствовал их совершению. Поэтому библейские писатели обычно считают, что Бог активно действовал там, где мы сказали бы, что Он просто не препятствовал совершению каких-либо действий (например, тому, чтобы сердце у фараона ожесточилось)[31].

Еще одно место, которое часто приводят как пример ошибочности библейского текста, — это отрывок из книги Левит, где говорится о том, что заяц является нечистым животным, потому что его копыта не раздвоены (Лев. 11:6). Здесь переводчик с еврейского столкнулся с типичной дилеммой между формальной и семантической точностью. В еврейском тексте буквально сказано: не ешьте зайца (אַרְנֶבֶת [арневе́т]), потому что «нет у него раздвоенных копыт (פַרְסָה [парса́] — „разделять“, „отламывать“)». Переводчик хотел точно передать смысл, указав на тот признак, который, согласно Закону, делает животное нечистым: копыта не раздвоены, — но при этом отступил от точности текста. В еврейском тексте никакой зоологической ошибки нет[32].

В-четвертых, библейское учение изложено несистематично. Несмотря на то, что вся Библия от книги Бытия до книги Откровение едина и богодухновенна, Богу было угодно открыть Себя человеку и через человека, сообразуясь с его духовными и интеллектуальными способностями и дарованиями. Оставаясь неизменным, Бог постепенно открывается людям соразмерно уровню их понимания (Ин. 16:12)[33]. В библеистике это называется «прогрессирующим», или «развивающимся» Откровением. Наиболее ярким примером развития Откровения является учение о Пресвятой Троице.

Чтобы составить полное представление о библейском учении по какому-нибудь вопросу, необходимо обращаться ко всему тексту Священного Писания. При этом нужно понимать, что некоторых важных истин нет во многих разделах Священного Писания. Например, рассмотрим спор саддукеев и Христа о бессмертии души и воскресении мертвых (Мф. 22:23–32). Саддукеи, в отличие от фарисеев, не верили ни в воскресение мертвых, ни в существование ангелов и духов, ни в грядущий всеобщий суд над человечеством[34]. История, которую саддукеи рассказали Иисусу (Мк. 12:19–23), основана на законе о левирате (Втор. 25:5–6). Согласно этому закону, в случае преждевременной смерти мужчины, не оставившего после себя наследника, его ближайший родственник был обязан продолжить род покойного. Господь наш Иисус Христос приводит здесь слова из Пятикнижия (Исх. 3:6) — той части Писания, которую особо ценили саддукеи, тем самым доказывая, что саддукеи не понимали его. Иисус специально упомянул о Моисее, т. к. саддукеи утверждали, что Моисей никогда не учил о воскресении. По словам Христа, Бог есть (а не был) Бог праотцов, и это доказывает, что патриархи остаются живыми, ибо «Бог не есть Бог мертвых, но живых» (Мф. 22:32, ср. Мк. 12:27; Лк. 20:38). Он заключил с праотцами Завет, дал им обетования, которые не исполнились во время их земной жизни, однако не утратили силы. Из этого следует, что Бог воскресит праотцов к жизни[35].

Христос прибег к такому толкованию, потому что учения о воскресении мертвых нет ни в Пятикнижии, ни в исторических книгах, ни у ранних пророков. Хотя святоотеческая экзегеза и находит в Ветхом Завете прообразы будущего всеобщего воскресения мертвых, впервые об этом учении сказано в книге пророка Даниила. Пророк говорит не только о пробуждении от сна смерти, но и о воздаянии праведникам и грешникам. «Многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» (Дан. 12:2). Полностью же учение о всеобщем воскресении раскрывается только в Новом Завете.

В-пятых, чтобы донести до читателей богооткровенные истины, библейские авторы использовали разные литературные жанры. Это представляет трудность для современного читателя, который привык к другому стилю изложения вероучительных истин. Игнорирование особенностей жанра может привести к неадекватному толкованию текста, когда от произведения, написанного в определенном жанре, будут ожидать того, что для него нехарактерно[36]. По словам блж. Августина, «Писание имеет свой язык, а кто этого языка не знает, смущается» (Толкование на Ин. 10:2)[37].

Многие из литературных жанров незнакомы современному читателю. Например, Евангелия воспринимаются как «биографии Иисуса», хотя в двух из них ничего не говорится о Рождестве, а из детства описано лишь одно событие (Лк. 2:41–52). Кроме того, значительная часть каждого из четырех Евангелий посвящена последней неделе земной жизни Христа. Это свидетельствует о том, что в Евангелиях факты были тщательно отобраны, чтобы наиболее ярко и четко донести благую весть Нового Завета[38].

Однако самым главным препятствием на пути толкования Священного Писания является грех, который омрачил и даже ослепил людские умы (Рим. 1:21; Еф. 4:18; Ин. 9:39–41) до такой степени, что они сами не могут правильно понимать Слово Божие[39].

1.7. Возможность понимания Священного Писания

Библия писалась для того, чтобы ее понимали. Поэтому, несмотря на все трудности, современный читатель может, приложив нелегкие, но благодатные усилия, понять ту весть, которую несет Священное Писание.

Господь наш Иисус Христос обещал, что если верующий пребудет в Его Слове, то он познает истину (Ин. 8:31–32; Ин. 7:17). Так же Святой Дух поможет открыть истинное значение Писания (1 Кор. 2:12; Еф. 1:17). Об апостолах сказано, что они постоянно пребывали в молитве и проповедовали Писание (Деян. 6:4). Св. ап. Павел поощряет Тимофея прилагать все усилия в изучении Слова Божия. Он пишет: «Старайся представить себя Богу достойным, делателем неукоризненным, верно преподающим слово истины» (2 Тим. 2:15). Он также хвалит тех, кто прилежно трудится в Слове (1 Тим. 5:17).

Кроме того, нужно учесть, что каждый верующий несет личную ответственность за свою веру (Иер. 31:34; 1 Ин. 2:27; Рим. 14:12; Евр. 5:14). Значит, всем верующим необходимо знать Слово Божие.

Святые отцы неоднократно утверждали, что Писание возможно понять. Вот, например, увещание из проповеди свт. Иоанна Златоуста:

Далее святитель сказал:

Можно привести еще несколько цитат из творений этого святителя о пользе чтения и возможности понимания Писания:

Литература для дальнейшего чтения:

Верклер Г. А. Герменевтика. Принципы и процесс толкования Библии. Гранд Рапидс: Бэйкер Бук Хаус, 1995. С. 8–30.

Вопросы:

1. Что такое герменевтика?

2. Почему библейская герменевтика это и наука, и искусство?

3. Объясните термины «экзегетика» и «библейское богословие».

4. Что такое «теоретическая» и «практическая» цели герменевтики?

5. Какие препятствия встречаются перед читателем Библии?

6. Попробуйте сформулировать аргументы против чтения Библии и дайте на них ответы.