Предатель. Нелюбимая жена (СИ)

Глава 9

— Рома… Привет, — я попыталась сделать свой голос максимально жизнерадостным. — Где бы мы еще встретились, а? А ты что тут работаешь?

Что я несу?

— Да, вот уже полгода как получил лицензию адвоката, — в голосе парня звучала совершенно заслуженная гордость по этому поводу.

Рома из небогатой семьи. Рос без папы, а мама работала, насколько я помню, в магазине продавцом. Поступить на юридический, выучиться, так быстро получить лицензию — всего этого Рома добился сам. Помочь ему было некому.

Я помню, что он мечтал стать адвокатом. И не просто мечтал, а все делал для этого. Учился днями и ночами, старался. Мне до такой целеустремленности в то время было далеко, как и многим другим одноклассникам. Жаль, в том возрасте уважение среди сверстников вызывали другие качества. Например, накачанные мышцы, дерзкий язык и анархизм в отношении взрослых…

— Поздравляю.

— Ну а ты? Как твои дела? — он смотрел открыто, без насмешки.

Не было похоже, что это вопрос чтоб поддеть после услышанного.

— У тебя есть время? Может кофе выпьем? — сразу же добавил, не дав мне ответить.

— Да… Да! Почему бы и нет, — затараторила я.

— Рамина, меня сегодня уже не будет, — сказал Рома секретарше. — До завтра.

— Хорошо, Роман Николаевич, — ответила девушка. — До свидания.

Мы вышли в теплый летний день.

— Я врачом работаю. Стоматологом, — чтоб прервать повисшее молчание, сказала я.

— Андрей Андреевич, наверное, в восторге. Династия, — улыбнулся Рома.

— В полнейшем. Я в его клинике работаю, — осознав, как это звучит, я прикусила язык.

Ну, да. Папина дочка и на всем готовом.

— Зная Андрея Андреевича, это та еще работенка, — абсолютно искренне сказал тем временем парень и я расслабилась.

— Еще какая.

Мы зашли в симпатичную кофейню с утопающей в цветах летней террасой и сели за столик.

— Здравствуйте, Роман Николаевич, — сказала молоденькая официантка, подойдя к нам.

— Добрый день!

— Вам как всегда? — хлопнув ресницами улыбнулась девушка.

— Подойдите, пожалуйста, через несколько минут, — вежливо ответил он.

Меню. Есть уже хотелось, а потому взгляд цеплялся за блюда, посерьезнее, чем что-то к кофе. Но Рома обозначил именно такой формат. Да, он сказал секретарю, что его уже не будет, но адвокат — это и не особо офисная работа. Кто знает, сколько у него времени, что входит в его “как всегда” и будет ли уместно заказывать обед.

— Здесь что нет ничего подходящего для твоей грейпфрутовой диеты? — внезапно поддел меня он.

Глаза защипало, губы невольно растянулись в улыбке.

В одиннадцатом классе я считала себя полной (а как же, бедра в девяносто сантиметров, вместо “нужных” восьмидесяти девяти) и села на диету вместе с подружками. Она включала в себя в основном грейпфруты, а потому я приносила в школу именно их…

А Рома до сих пор такую мелочь помнил.

А Слава никогда не мог. Всегда переспрашивал, например, какие я цветы хочу, а еще часто забывал, что не ем творог.

Снова стало грустно, но я приказала себя этого не показывать.

— Я, между прочим, привести фигуру в порядок пыталась.

— Аха, хоть в этом не было необходимости. И нет. Ты замечательно выглядишь, Женя.

— И ты тоже, — искренне отозвалась я.

— Знаешь, я понял, что хочу что-то посерьезнее кофе, — Рома открыл меню.

Он что мысли мои читает?

Выбрав блюда, мы сделали заказ и стали ждать.

— Слушай… Так вышло, что я услышал о причине твоего визита к нам в контору. Буду рад тебе помочь в этом вопросе, — и, помедлив, добавил, — Да, у меня нет десятков лет опыта, зато уже есть успехи.

И назвал пару фамилий очень известных людей, бракоразводные процессы которых вел.

— Рома, про такой мнимый недостаток, как мало опыта я не понаслышке знаю, — улыбнулась я. — Так что… Знаешь, а это будет отлично. Всегда проще работать с тем, кого знаешь.

— Тогда договорились. Как раз пока ждем, можем обсудить детали.

И я не заметила, как рассказала ему… Конечно же не все подробности, нет. Но и то, что рассказала…. Мало кому было бы легко делиться такими вещами с бывшим одноклассником. Да еще и с которым, мягко говоря, были неоднозначные отношения. Нет, я не поддерживала насмешки над ним. Но и, прямо скажем, особо добра не была и чувств его не щадила.

— Нужно будет чтоб твой отец запросил историю банковских переводов. Ну, чтоб было зафиксировано его участие в покупке квартиры, — сказал Рома. — Все остальное я тебе списком пришлю. Дай мне свой номер. И номер твоего бывшего.

И все. Больше ничего. Ни слова, ни взгляда, который мог бы дать повод заподозрить, что он злорадствует. Хоть, по-честному, Рома имел на это полное право. Всегда приятно, когда у девушки, которая тебя отшила когда-то, все плохо, разве нет?

— Рома, а что насчет гонорара?

— А насчет гонорара мы поговорим, когда я выиграю для тебя это дело, — улыбнулся он.

— Слушай… Мне по факту, не столько деньги нужны, просто, — зачем-то принялась оправдываться я.

— Ты пользуешься своими законными правами, Женя. Это абсолютно нормально, — отмахнулся он. — О, еду несут. Еще бы пять минут и пришлось бы есть вон ту пальму.

Я хихикнула. Принялась за еду. Поймала себя на мысли, что не чувствую никакой неловкости и дискомфорта от ситуации, хотя должна бы. Наверное, все дело в Роме. В том, как он себя повел, как держался — уверенно и просто, по-дружески. И при этом профессионально.

У него включился телефон. Галантно извинившись, Рома взял трубку.

— Да, милая. Привет. Обедаю с клиенткой. Угу. А ты что? Разобралась с Барским? Ну и отлично. Я же говорил, что все будет хорошо…

Я не прислушивалась. Сидела и внутренне посмеивалась над собой за возникшую внутри реакцию. Ну а что ты думала, Женя? Что Рома Яшин на всю жизнь останется невзрачным ботаном, который по тебе сохнет? Серьезно? Ну, что ж, смотри правде в глаза. Тебе это последнее время часто приходится делать.

— Извини, — Рома положил трубку.

— Да ничего. Твоя девушка?

— Невеста, — улыбнулся он. — Первая работа, только две недели назад устроилась, нервничает.

— О, как я ее понимаю. Но, если пережила первые две недели, то дальше будет проще.

Я могла гордиться собой за то, как легко поддерживала непринужденный разговор. Потому, что внутри в этот момент расцветал ядовитый цветок обиды и даже злости. У всех все хорошо, Женя. Только твоя жизнь скатилась на самое дно и, самое смешное, винить тебе в этом следует только саму себя. Нравится тебе или нет, но это так.

— Даже не думай, — сказал Рома, когда нам принесли счет и я полезла в сумку за кошельком.

— Ну, мы же не на свидании.

— И что с того? Я не могу угостить тебя обедом?

Я пожала плечами.

— Спасибо.

— Не за что.

— Нет, Ром. Есть за что. За то, что ты взялся за мое дело, например. Знаешь, я могла бы попросить помощи у папы, но… Не хочу, чтоб мои проблемы решал он, словно я все еще маленькая. А так… Ну, теперь мне спокойнее. Что это будешь ты. Ты очень хороший, надежный…

— Да. Это я помню, — его губы дрогнули в грустной улыбке, а я…

Я в который раз обозвала себя мысленно дурой потому, что ясно вспомнила, когда именно говорила ему вот точно такие же слова.

Больше восьми лет назад

— Ничего я на него не запала, — чувствуя, как краснею до корней волос, говорила я Але, — И как только тебе это в голову могло прийти, Аль? Он же…

Высокий, шикрокоплечий, во-он с какими мышцами, а уж глаза… Как два изумруда. И смотреть может… Так, что забываешь обо всем на свете и просто таешь. Голос такой, что от него мурашки по телу…

— Он же старый, Аль! — нашлась я.

Под ложечкой сразу тоскливо засосало. Нет, никакой Слава не старый, конечно. Ему двадцать четыре… Но он — мужчина, а я… Я еще маленькая. Он мне так вчера и сказал.

Мысли вновь унесли во вчерашний вечер. Дискотека. Пронесенный тайком пацанами “шейк”. Совсем легкая от него голова и ощущение, что можешь горы свернуть, стоит только захотеть. А уж позвонить Славе…

И приехал ведь. Точнее примчался через пятнадцать минут. Взвинченный, даже злой.

— Евгения, ты в своем уме вообще? Ты какого черта делаешь, м? Тебе же только шестнадцать! — орал он, усадив меня в машину.

— Типа вы с Вадиком алкоголь первый раз попробовали только в восемнадцать…

— Попробовать и налакаться — это разные вещи, Женя. Во-первых. А во-вторых, ты девушка… Юная девушка.

Он говорил и говорил. А я…. Я наслаждалась тем, что он, Слава, оказывается беспокоиться за меня. Таяла как снег весной от осознания этого факта. Ему не все равно. А что, если я тоже ему нравлюсь, но из-за этой разницы в возрасте…

— … рассказать, какая беда может случиться с пьяной девушкой, м?

— Я не пьяная, — вспышка радости вмиг прогнала туман из головы и голос стал прежним. — Во-первых. А во-вторых, я была не одна. А с мальчиками. А они все воспитанные и джентльмены, а не гопота какая-то…

Приревнует?

— Джентльмены, угу, — изумрудные глаза метали молнии. — Ремень пристегивай, домой отвезу. Что смотришь, Женя? Давай.

А я… Я сделала вид, что не могу справиться с застежкой. Шумно выдохнув, Слава склонился, чтоб пристегнуть меня. В нос забрался запах его древесного парфюма и опьянение вернулось. Перед глазами поплыло, стало жарко, а еще… А еще возникла дурная мысль… если сейчас повернуть голову и чуть приподняться, то наши губы встретятся…

Но я не сделала ничего подобного. Славино резкое движение — миг. И вот, ремень пристегнут, а он снова сидит в полуметре от меня за рулем. Упустила ли я шанс? Нет, скорее спаслась от позора…

— И чтоб больше такого не было, понятно? Бокал вина либо шампанского, это твой максимум на вечер. К нему еда и два стакана воды. И только с теми, кого хорошо знаешь. Это понятно?

— Да, папочка!

— Папочка с тобой отдельно поговорит Женя, — сказал он.

— Нажалуешься?

— Поставлю в известность, — хмыкнул он.

— Ну, Слав, ну пожа-а-алуста…, - мысль о папе вмиг отрезвила. Если узнает, что я выпила, скандалище на весь город будет.

— Ну, не рассказывай папе. И Вадику тоже, — сложив ладошки, я сделала глаза Шрека.

Изумрудный взгляд смягчился. В уголках глаз появились добрые морщинки-лучики.

— Только если ты больше так не будешь!

— Не буду! Чесно-чесно…

— Какая же ты еще маленькая, — качнув головой, он завел мотор.

Эти слова как удар в самое сердце. Маленькая…

— Аха, с каких это пор двадцать четыре года старый? — голос подруги вырвал из воспоминаний. — Сказки другим будешь рассказывать, ага? Видела бы ты свой взгляд, когда он волок тебя к машине. Во-от такие два сердца вместо глаз, как у эмодзи.

— Ты сколько шейков выпила, м, Аля? — я притормозила.

В этот момент на нас буквально налетел Яшин. Стопка книг выпала у него из рук и рассыпалась по полу. Послышались смешки.

— Яшин, у тебя что очки запотели? — хихикнула Аля. — Не видишь, куда идешь?

— Извини, — парень покраснел, как помидор.

— Да ладно тебе, — фыркнула я.

А потом нагнулась и стала собирать книжки. Это меньшее, что я могла сделать в благодарность Яшину за то, что он невольно спас меня от продолжения этого разговора. Да и… Жалко его, если честно.

Пацан как не от мира сего. На уме только книжки. Вон их сколько. Уголовный кодекс, Хозяйственный, Налоговый…

— Не надо, Жень, я сам.

— Да мне не трудно, — я отдала ему книжки.

Наши пальцы соприкоснулись и Яшин чуть не выронил книжки снова. И, кажется еще сильнее покраснел. Опустил взгляд в пол.

— Макс приехал, я пошла, — сказала Аля.

— Хорошо, давай, до завтра, — отозвалась я, широко улыбаясь.

Они так влюблены и счастливы, что каждую минуту хотят проводить вместе. Вот бы и мне со Славой так… Хоть когда-нибудь!

Яшин так и стоял напротив меня истуканом.

— Жень, а ты… Ты сейчас куда? Домой?

— Ну, да, а куда же еще? Уроки закончились.

— А можно… Можно я тебя провожу? — чуть заикаясь спросил Яшин.

Он в меня втрескался и уже давно. И все это знают. Но, даже если б не Слава, то… Да-да, знаю, нельзя так о людях, но… Яшин худой, нескладный и эти очки и дурацкая стрижка… И что с ним делать? В библиотеке книжки читать?

Но он мне всегда списывать давал, рефераты даже за меня делал. Реально, очень помогал. А однажды даже в драку полез, чтоб защитить…

Жалко его.

Что от меня убудет, если разочек домой проведет?

— Хорошо, давай.

Да, конечно, сплетен завтра будет… Ну, пусть только кто-то попробует что-то мне лично сказать!

Мы вышли в сырой и холодный день. Будет когда-то весна в этом году или нет? Середина марта, а ощущение, что январь.

Шли молча. Яшин обнимал книги, которые не влезали в рюкзак и то и дело крутил головой, посматривая на меня.

— Ты на юрфак поступаешь, да? — не зная как нарушить неловкое молчание, спросила я.

— А откуда ты знаешь?

— Ты сам говорил на профориентации и эти книги. Право-то у нас в девятом классе закончилось.

Яшин просиял так, что показалось на небе солнце вышло.

— Ты запомнила?

— Ну, ты единственный из всего класса внятно ответил, кем хочешь стать, — я пожала плечами, а Яшин сник.

— А ты?

— Папа хочет, чтоб поступала в мед, на стоматолога, как он и Вадик. А я… Я не знаю, — сказала я.

— Ну а ты сама, чего хочешь?

Я? Я хочу, чтоб Слава разглядел во мне девушку. Из кожи вон лезу, а он…. он с этой стервой Инессой вот уже целых полгода встречается. Раньше девушки у него так надолго не задерживались…

— Не знаю, говорю же, — вспылила я.

Он замолчал. Шел, сгорбившись и рассматривая свои поношенные ботинки.

Как же бесит! Все бесит!

Ну, почему все так, а? Почему Слава все еще считает меня маленькой? Мне уже шестнадцать… Чем эта Инесса лучше? Внешностью? Так внешность это не все…

И зачем я только вздумала заняться благотворительностью и разрешила себя проводить? С Яшиным только тоскливее. Хорошо, что вон он уже — мой дом.

— Ну все, пришли.

— Угу. Жень…., - он поднял на меня глаза. — Я тебе давно сказать хотел…

Снова покраснел. Точнее пошел алыми пятнами.

Нет, ну не-е-ет, пожалуйста!

— В общем, может давай вместе сходим в кино? Например в субботу?

— Я на выходных занята.

— А на следующих? — пытливо и преданно заглядывая в глаза.

— И на следующих…

— Тогда, может после уроков…

— Ром, слушай. Ты очень хороший. И надежный. На тебя всегда можно положиться. Это круто. Но ты и я… Ничего не получится. Прости.

Пятна на его лице стали еще ярче, хоть это казалось невозможным. А взгляд… Ну как у какой-то побитой собаки, честное слово. Жалкий такой.

— Понятно…

— Ладно, пока.

Уходя я чувствовала, что он смотрит мне вслед. Было некомфортно, неприятно, хотелось поскорее скрыться от этого взгляда и этих эмоций.

Ну, блин, Яшин! Где ты, а где я? А уж о Славе вообще промолчу. Вы как небо и земля, вот честное слово. Чтоб такое случилось, что я забуду Славу и переключусь на тебя, это должен апокалипсис настать не меньше.