Предательство

Коварные

Картеры #1

От Хлои Уолш

ПЕРЕВОД: #booksflcns

Выкладывать или отправлять файлы без отметки ЗАПРЕЩЕННО

Опубликовано Хлоей Уолш

Авторские права принадлежат Хлое Уолш, 2015 г.

Все права защищены. ©

Право Хлои Уолш быть идентифицированной как Автор произведения было подтверждено ею в соответствии с Законом об авторском праве и смежных правах 2000 года.

Все права защищены. Никакая часть этой публикации не может быть воспроизведена, сохранена в поисковой системе или передана в

любой форме и любыми средствами без предварительного письменного

разрешения издателя, а также не может распространяться иным образом в любой форме, переплете или обложке, кроме той, в которой она публикуется и без наложения аналогичных условий на последующего покупателя.

Редактор: Ю. Кроули

Фото на обложке: лицензировано Shutterstock. Инк.

ISBN электронной книги: 978—1—910817—08—7.

Распечатать ISBN: 978—1—910817—09—4

Отказ от ответственности.

Эта книга — художественное произведение. Все имена, персонажи, места и происшествия либо являются плодом воображения автора, либо используются вымышленно. Любое сходство с событиями, местами или людьми, живыми или умершими, является случайным.

Автор признает, что все названия песен, тексты песен и названия фильмов, упомянутые в этой книге, являются собственностью и принадлежат их соответствующим владельцам.

Другие книги Хлои Уолш:

The Broken Series

Break My Fall #1

Fall To Pieces #2

Fall On Me #3

Forever We Fall #4

Twisted Youth Series Treacherous #1

Позже в 2015 году

Следите за…

Awakened

(История Дерека)

Хлоя Уолш

&

Inevitable

(История Хоуп и Джордана)

От Хлои Уолш

Примечание автора:

«Коварные» — первый роман из «извращенная молодость», хотя многие персонажи взяты из «the broken series», и некоторым читателям может быть интересно прочитать всю историю.

Все предыдущие книги доступны на большинстве онлайн— платформ.

ПОСВЕЩЕНИЕ

Эта книга посвящается всем, кто попал в ловушку в личной, нескончаемой борьбе с психическим заболеванием.

Всем вам, кто чувствует себя непонятым, одиноким, изолированным, и замучен до настоящего и честного отчаяния Вы не одиноки.

Я чувствую вашу боль.

Я борюсь.

И помните, что ваш голос — ваше самое мощное оружие.

Продолжайте сражаться. ххх

Пролог

3 месяца назад

Ноа

— Ты не хочешь сделать маму счастливой, Ноа? — спрашивает меня мама, и я с готовностью киваю.

Мне семь лет, и я хочу сделать все, чтобы она перестала плакать.

Чтобы она не оставляла на своем теле эти ужасные распятия. Я знаю, что когда вырасту, я никогда не буду молиться. Я больше не хочу молиться. Я обещаю себе, что не буду. Но я не говорю об этом маме. Это ее огорчит. Я держу это в секрете.

Я хорошо умею хранить секреты.

— Тогда забирайся ко мне, — уговаривает она, придерживая дверь шкафа открытой. Ее карие глаза дикие и темные, и я боюсь залезть в этот шкаф. Я знаю, что произойдет, если я это сделаю. Это плохая идея.

— Ты и здесь в безопасности, мама, — говорю я ей, надеясь, что на этот раз она поверит мне и не рассердится.

— Ты хочешь умереть, Ноа? — она кричит, и ее лицо искажается, превращаясь в уродливую маму. Некрасивую маму. Уродливая мама злая и страшная, и режет кожу ногтями.

— Нет, — шепчу я, хотя иногда мне кажется, что хуже уже быть не может...

— Ты умрешь, — шипит она, царапая руки. — Мы оба умрем...как он. Так же, как он.

— Нет, не умрем, — говорю я ей как можно спокойнее. Хотелось бы, чтобы папа поскорее вернулся домой. Он знает, как заставить маму почувствовать себя лучше. Он дает ей это особое лекарство, завернутое в серебряную фольгу, и она засыпает. Может, он ушел за лекарством для мамы?

— Это дьявол внутри тебя, — рычит она.

Уродливая мама меня не любит. Она обзывает меня, и это меня огорчает. Красивая мама гораздо добрее. Надеюсь, папа скоро придет...

Протянув руку, мама хватает мой свитер и тащит меня в шкаф.

— Молись, — выплевывает она, когда ее длинные ногти грубо впиваются в плоть на моей руке. — Молись за свою душу, упрямый ребенок…

Рывком проснувшись, я схватил простыни и лежал совершенно неподвижно, медленно дыша, пытаясь взять себя в руки.

Я ненавидел такие сны — те, которые напоминали мне, почему мне нужно продолжать делать то, что я, черт возьми, ненавидел больше всего.

Солнце светило сквозь мои полузакрытые жалюзи, давая мне понять, что я проспал большую часть еще одного летнего дня. Я надеялся встать достаточно рано, чтобы отправиться в поход с Логаном, но, очевидно, я снова проспал. Похоже, я не мог не спать в эти дни. — Ноа, ты уже проснулся?

Дверь моей спальни открылась внутрь, и Элли Деннис, моя сводная сестра, стояла в дверном проеме, одетая только в бюстгальтер и стринги.

Ну, я предположил, что на ней были стринги. Она стояла ко мне лицом, так что я не мог видеть ее зад, но это была верная догадка, учитывая, что она любила расхаживать по дому практически без одежды.

Элли собрала свои прямые, до талии, черные волосы в хвост, чтобы ее пышные формы были полностью видны. — Как ты себя чувствуешь? — промурлыкала она тем изящным кокетливым голосом, который я ненавидел. Это был голос, которым она пользовалась, когда ей что-то было нужно — чаще всего мой член.

Я тяжело вздохнул и вздрогнул, когда острая боль пронзила мой бок. — Я жив, не так ли?

— Я скучала по тебе, Ноа, — проворковала Элли. — Тебя не было дольше обычного.

— Ни фига, Элли. — Обычно я работал ближе к дому и возвращался домой каждый вечер, но моя последняя работа была за пределами штата, и это заняло неделю. Вчера я наконец добрался домой поздно вечером и чувствовал каждый из этих дополнительных дней.

Элли шагнула в мою комнату, подошла к моей кровати. — Кстати, соседний дом занят — на прошлой неделе туда переехала новая семья.

Потирая лицо рукой, я вздохнул. — И ты говоришь мне это, потому что…

— Ты знаешь, почему я тебе это говорю, — горячо ответила она, ее

зеленые глаза сверкали, как и ее темперамент. — Папа говорит, что мы должны продолжать…

— Пожалуйста, перестань говорить со мной о своем отце. — Мне не нужна была эта чушь. Не сегодня. Не после вчерашней ночи…

— Тебе нужен массаж? — спросила она, чтобы сменить тему, когда она села на край моей кровати и наклонилась ближе. Ее груди напряглись под крошечными лоскутками красного кружева, покрывающими их.

— Нет, правда не нужен, — ответил я, совершенно не заинтересованный в том, что она предлагала.

Не смущенная моим отказом, Элли скользнула рукой под мое одеяло и сжала мой член. — Ты уверен? — промурлыкала она, скользя рукой вверх и вниз по моему полустоячему стволу. —Я могу помочь тебе снять часть этого напряжения внутри.

Мои глаза затрепетали — непроизвольная реакция на то, что мне потерли член. Я знал, что должен сказать Элли, чтобы она убиралась из моей комнаты, но, честно говоря, у меня не было сил спорить с ней. Я знал, что это звучит как-то извращенно и больно, но это была правда.

Вместо этого я мягко оттолкнул руку Элли и скатился с кровати, прежде чем неловко пройти в соседнюю ванную и закрыть дверь перед ее лицом.

— Ух ты. Невежливо, Ноа? — услышал я ее крик.

К счастью, когда я включил душ, шум мотора заглушил ее раздражающий гребаный голос.

Каждая мышца в моем теле болела, когда я стоял под обжигающе горячей водой, и мне пришлось держаться за стену, чтобы сохранить равновесие. Прошлая ночь отняла у меня чертовски много сил. Я был почти уверен, что сломал еще одно ребро, потому что вдыхать было чертовски больно.

Закрыв глаза, я откинул голову назад, позволяя воде стекать по моему лицу, наслаждаясь очищающим ощущением. С какой-то надеждой, что вода смоет мои воспоминания или, что еще лучше, мою совесть.

****

Каждый дюйм моего тела болел к тому времени, как я вышел из душа и оделся.

Боль пронзала каждую мышцу, прикрепленную к моему позвоночнику, и я, честно говоря, не знаю, как я остаюсь в вертикальном положении. Я чувствовал себя беспомощным. Я выглядел как дерьмо. Я был почти уверен, что не смогу работать сегодня вечером — черт, я был почти уверен, что мне нужна медицинская помощь.

Загнав боль в глубины сознания, я спустился по лестнице и направился на кухню, чтобы подкрепиться.

Закинув в рот кусок вчерашней пиццы, я схватил еще один и направился обратно. Как только я вышел на улицу, я услышал звук гитарного бренчания, за которым последовал женский голос, поющий слова песни, которую я никогда раньше не слышал.

«…Я изменила свою жизнь, чтобы ты меня полюбил, но в итоге это неважно…»

«…Все слезы, которые ты видел, как я плакала, а теперь ты исчез без звука…»

Я стоял неподвижно с куском пиццы пеперони, торчащим изо рта, и напряг слух, чтобы услышать ее…

«…Больше никаких звуков радости и смеха — только песни вчерашнего дня…»

«…Больше никаких слов, детка, я люблю тебя, потому что теперь ты ушел…»

Я подошел ближе к садовой ограде, движимый безумным желанием придать этому голосу лицо.

«…И теперь мне интересно, сколько времени потребуется…»

«…Чтобы я сказала, что люблю тебя…»

В саду рядом с моим сидела худенькая блондинка, скрестив ноги и босиком, с гитарой почти такого же размера, как она сама, на голых бедрах.

Проглотив последний кусок пиццы, я прислонилась к стене, разделяющей наши дома, и смотрел, как она играет.

«…Другому человеку, другому лицу, другому сердцу, другой подделке…»

Откинув голову назад, ее длинные светлые волосы рассыпались во все стороны, пока она играла с закрытыми глазами, напевая во весь голос. Ее пальцы были размытыми движениями, и я был чертовски очарован ею.

«… Было время, когда я бы боролась за тебя… Было время, когда я бы проигнорировала твои жестокие слова, когда я услышала, как ты сказал, что хотел бы никогда ее не встречать…»

«… Больше нет. Не сегодня. Я хочу большего. Я заслуживаю большего... »

Она закончила свою песню и положила гитару на траву рядом с собой, прежде чем лечь с закрытыми глазами и тяжело вздохнуть.

Ее светлые волнистые волосы выглядели так, будто их не расчесывали несколько дней. Джинсовые шорты, которые она носила, были изношены до нитки, а белая футболка, которую она носила, была ей велика как минимум в пять раз, завязанная в импровизированный топ с помощью заколки для волос.

Ее кожа была как шелк цвета слоновой кости, у нее был порез на левом колене и синяк на правом локте, и я никогда не видел ничего более чертовски красивого.

Она не была намеренно сексуальной... она просто была.

Я пристально наблюдал за ней, пока она вытягивала руки и ноги, явно греясь на летнем солнце — я не мог отвернуться.

По какой-то странной причине слова песни Гарета Брука «Unusually Unusual» пришли мне на ум, что было чертовски странно, потому что я не был поклонником кантри—музыки.

Она повернула лицо набок, открыла глаза и посмотрела мне прямо в глаза.

Она не отвела взгляд.

Я тоже.

Я просто стоял там, едва дыша, с чертовски сжимающей болью в груди, пока ее карие глаза искали глубоко внутри меня, вытягивая часть меня, о существовании которой я никогда не подозревал.

— Что ты делаешь? — потребовал голос позади меня, напугав меня и прервав странные вещи, которые у меня были с девушкой через забор.

Блондинка закрыла глаза, подняла лицо к небу, и момент прошел — как и странное тянущее ощущение в моей груди.

Элли вошла в мое личное пространство. — Ноа, я задала тебе вопрос… — ее голос затих, когда она проследила за моим взглядом.

У нее вырвался резкий смех. — Ты же знаешь, что не можешь, верно?

— Элли презрительно усмехнулась, сердито глядя на девушку через стену. — Ты знаешь, что для нас поставлено на карту. Никогда не гадь на собственном пороге.

— Я знаю, — сказал я ей.

Но это не помешало мне смотреть на нее.

Думаю, она обожгла меня в тот самый первый день... потому что я, черт возьми, уже не был прежним после нее.

ГЛАВА 1

Сегодня

Тиган

Моя соседка определенно злой — я была в этом уверена.

Когда я впервые приехала сюда в начале лета, она пренебрегла мной и проигнорировала все приветствия и «доброе утро», глядя сквозь меня, словно я была невидимкой.

Я бы не возражала, если бы так и оставалось, но этого не произошло...

Что-то изменилось, и я понятия не имела, что это было, но за неделю ее отношение ко мне изменилось с прохладного и безразличного на злобное и откровенно враждебное.

Сначала я заставила себя поверить, что мне мерещится ее враждебность — я имею в виду, что она меня не знала, и я ничего не сделала, чтобы смутить девушку. Но утром, когда она опустила стекло машины, выезжая задним ходом со своего подъезда, и словесно напала на меня, я очень быстро поняла, что это личное.

Три месяца спустя — и с целой кучей словесных перепалок за плечами — стало ясно, что мы с Элли Деннис никогда не будем друзьями.

Помимо того, что она не раз говорила мне, что она обо мне думает, эта девушка, похоже, намеренно старалась изо всех сил доставить мне неприятности.

Если она не разбивала лагерь у моего подъезда, вооружившись своей группой безмозглых друзей, идиотом—бойфрендом и коробками с яйцами, то она включала свою стереосистему посреди ночи или распространяла обо мне очень грязные — очень неоригинальные — слухи.

Элли и ее маленькая банда последователей решили превратить мою жизнь в ад по неизвестным мне причинам.

Еще раз спасибо за сказочный переезд, дядя Макс...

Из-за моего так называемого опекуна — и я использовала этот термин легкомысленно — мы были последней семьей, которая поселилась на Тринадцатой улице, Университетском холме, Боулдер, Колорадо, и я была единственной целью этой стервы через забор.

И из-за моего замечательно нетрадиционного дяди я начинала шестой год — последний год — завтра утром, в совершенно новой школе, без понятия об учебной программе и с серьезной проблемой вождения по правой стороне дороги.

Это было действительно отстойно, потому что мне было трудно вписаться дома в Ирландии, так на что же я могда надеяться в Америке — с медведями, землетрясениями и жарой, пауками, змеями и торнадо?

Худшее, что я видела в Ирландии, — это пауки—сенокосцы и небольшой дождь. Я не знала Фаренгейта, я была девушкой по Цельсию, и все, что выше шестнадцати градусов, было для меня слишком.

Учитывая оскорбления, которые я перенесла с момента прибытия на землю Колорадо, я была более чем немного недовольна Максом и тем фактом, что он не принял во внимание мое мнение при принятии решения, которое, я не знаю... о... как-то повлияло на мою жизнь, а также на его.

Мы всегда были скорее соседями по комнате, чем дядей и племянницей, и до трех с половиной месяцев назад наше жилищное соглашение складывалось прекрасно. Так было до той ночи, когда Макс усадил меня, чтобы обсудить предложенную ему должность заведующего отделением неотложной помощи в больнице Святого Луки, в родном городе его и мамы.

Это было не столько обсуждение, сколько заявление. Это происходило, мы переезжали в Америку, и все.

Разговор и наши отношения практически пошли под откос в ту секунду, когда слова «Ты должна поехать со мной, Тиган. Мне нужно занять эту должность. У тебя нет выбора» вырвались из его уст.

После утомительных и длительных жарких дебатов Макс использовал свою карту освобождения из тюрьмы, «Я вырвал всю свою жизнь ради тебя, когда ты нуждалась во мне, и будет справедливо вернуть должное», заставив меня поддаться практически любому требованию.

Я сдалась, выдвинув всего два условия: тихое место для проживания, чтобы я могла сосредоточиться на последнем году обучения в школе, и абсолютную гарантию того, что я смогу вернуться в Ирландию в университет в следующем году.

Сдержав свое слово, дядя Макс снял нам этот великолепный двухэтажный дом, расположенный в пригороде и окруженный ухоженным садом, с видом на Скалистые горы, за который, по моему скромному мнению, можно было умереть.

Сначала район казался тихим по сравнению с тем, что я себе представляла, и я думала — по своей огромной наивности — что полажу с другими соседями или, по крайней мере, сольюсь с ними.

Что ж, сегодня был девяносто девятый день операции «слиться—с— местными», и все пошло под откос.

Было всего пять вечера, а я уже подверглась не менее чем трем словесным нападкам со стороны Элли, рекордному злобному взгляду длиной в одну минуту от ее толстого отца и, конечно же, ежедневному угощению в виде вываленного на подъездную дорожку мусора.

Конечно, отвратительные выходки и нападки соседки не беспокоили дядю Макса, поскольку он всегда был в больнице, а я была той, кто все убирал, но я хотела, чтобы он проводил больше времени дома со мной. Я была одинока, и было действительно дерьмово сталкиваться со всем этим в одиночку каждый день, особенно теперь, когда ставки были повышены.

Тот факт, что мне удалось разозлить Элли, просто дыша, казался несущественным, черт возьми, братья Картер, живущие через дорогу, которые были такими громкими по ночам, что я могла слышать их из своей спальни — аж через дорогу — были выводком пушистых маленьких котят по сравнению с моей последней проблемой...

Ноа Мессина, сводный брат Элли, решил присоединиться к ее миссии по издевательству над новой девочкой, пока она не сломается.

В этом последнем развитии событий были как положительные, так и отрицательные стороны.

С положительной стороны, по крайней мере, я действительно сделала что-то, чтобы заслужить гнев Ноа.

На прошлой неделе на их подъездной дорожке произошла драка — между Ноа и каким-то другим татуированным придурком — которая перешла на наш двор, в результате чего лобовое стекло моей машины было разбито, когда Ноа пробил его своему противнику.

Оглядываясь назад, я должна признать, что немного переборщила, когда вышла на улицу в одной футболке Coldplay и черных стрингах и выплеснула целую банку белой глянцевой краски на капот черного Lexus Ноа в отместку. Думаю, было чертовски приятно дать отпор, вместо того чтобы позволить им вытирать об меня ноги...

С другой стороны, Ноа не доставлял мне никаких хлопот до той ночи. Он едва наклонил свою прекрасную голову в мою сторону — за исключением того вечера, когда я только переехала, когда у нас с Ноа был этот странный момент, — но облить его машину краской было все равно, что размахивать красной тряпкой перед быком.

Он потерял контроль.

Прямо там, на моей подъездной дорожке, с сорванной с него футболкой и капающей с брови кровью, Ноа Мессина устроил самую большую мужскую истерику, которую я когда-либо видела, объявив мне войну.

Конечно, в истинной манере Тиган, я довела его до того, что он был на волосок от смерти.

Прямо там, на моей подъездной дорожке, в нижнем белье, перед всеми соседями, я столкнулась лицом к лицу с татуированным мускулистым соседом, и это был один из самых ужасающе захватывающих моментов в моей жизни.

Он назвал меня тупой сукой, а я ответила ему пощечиной и обозвала его лошадиной задницей.

Ноа тогда прижал меня к двери моей машины — и даже зашел так далеко, что прижался своим лбом к моему — используя свое мощное тело, чтобы запереть меня в клетку, а я не сделала абсолютно ничего, чтобы разрядить обстановку.

Я прижалась к нему, наши груди вздымались, и бросила ему вызов, не показывая ничего, кроме неповиновения, хотя я знала, что он может раздавить меня пополам, если захочет.

Он был по—настоящему зол, его темные глаза были полны опасного жара, когда он смотрел на меня с явным разочарованием.

Но как бы он ни был зол, я все еще сомневалась, что Ноа мог бы причинить мне физическую боль, но я так и не узнала этого, потому что мистер Картер, невероятно горячий D.I.L.F. с другой стороны улицы, подбежал и разнял нас.

Какой-то идиот из круга парней, наблюдавших за предыдущей дракой, неправильно истолковал вмешательство мистера Картера как нападение на Ноа, и после этого все пошло к чертям, и началась уличная драка эпических масштабов.

После того, как мистер Картер ударил головой придурка, который пытался напасть на него, он схватил Ноа за шею и оттащил его от меня, прежде чем поднять меня и отнести к себе домой — да, я использовала слово «отнес».

Это было бы не так уж и плохо, но тот факт, что я была частично голая, как-то убил мой кайф, когда он бросил меня на огромный кожаный диван, и я оказалась лицом к лицу с тремя сынами мистера Картера, все одинаково великолепные, у всех был полный обзор моей задницы.

Короче говоря, вызвали полицию, и нас с Ноа спросили, хотим ли мы выдвинуть обвинения друг против друга. Ноа сказал «нет» и что мы решим этот вопрос между собой, и я, будучи в ужасе от полицейских в форме, искренне с ним согласилась.

Затем каждый из нас получил предупреждение и совет держаться на расстоянии друг от друга.

Все трое парней Картер, их отец и их лысый дядя, затем пошли провожать меня домой — через всю улицу — пока я пыталась отговорить одного из парней — кажется, его звали Кэмерон — от разбивки лагеря в моей гостиной.

Единственное хорошее, что вышло из всего этого испытания, это то, что я показала Элли и Ноа, что не собираюсь лежать и позволять им вытирать об меня ноги.

К черту их.

Ни один из них не должен был меня любить. Им даже не нужно было со мной разговаривать. Им просто нужно было отвалить и оставить меня в покое.

Мне оставалось всего десять месяцев в этом месте, и я уже умудрилась пережить три месяца издевательств Элли. Я могла бы это сделать. Да...

Я могла бы прожить десять месяцев в совершенно новой школе, в другой стране, на другом континенте.

Мартин был единственным, в чем я находила утешение, и поскольку день был прекрасный, я решил выйти на улицу и поиграть с ним.

Взяв бутылку воды из холодильника, я вышла на улицу и села в тени, скрестив ноги. Положив Мартина себе на бедро, я начала играть.

Наверное, мне следует заявить для протокола, что Мартин сделан из дерева и сопровождается шестью струнами. Моя гитара, которую мне подарила мама за месяц до ее смерти, — которую я метко назвала Мартин в честь ее производителя Martin & Co. — была моей гордостью и радостью. Я никогда не была величайшим гитаристом в мире, но я делала все правильно и держала ноту, которая поддерживала мой банковский счет здоровым, когда я играла на улице.

Зажав каподастр на третьем ладу, я закрыла глаза и позволила своим пальцам скользить по струнам, пока я играла ноту за замысловатой нотой, перебирая пальцами свой путь через собственную версию Songbird Евы Кэссиди.

Я почти закончила, громко запевая припев, когда поток ледяной воды со всей силой ударил мне в грудь, пролившись на мою гитару за четырнадцать сотен евро и закипев кровь в моих венах.

Я сидела на траве, совершенно ошеломленная, а затем резко поднялась на ноги и сердито уставилась на обидчика через стену, направив садовый шланг мне в грудь.

Мой позвоночник напрягся при виде Сатаны в бикини, а волосы на загривке встали дыбом.

Нельзя было отрицать, что Элли Деннис была великолепна — она могла бы быть близнецом Келли Брук в кривых ставках — с длинными локонами волос цвета воронова крыла и экзотическими зелеными глазами, но с другой стороны, нельзя было отрицать тот факт, что она была сумасшедшей.

Я не была человеком, склонным к спорам, но и не была слабой. Если Элли хотела подраться со мной, я не отступала.

— В чем, черт возьми, твоя проблема? — потребовала я, когда мой гнев опасно приблизился к грани. — Ты стала ходячим гормоном с тех пор, как я переехала.

— Ты, — сказала она скучающим тоном, положив одну руку на голое бедро, а в другой держа впечатляюще выглядящий iPad. — Ты мне не нравишься.

— Ты даже не знаешь меня, — раздраженно бросила я. — Тебе не кажется, что ты немного осуждаешь?

— Мне не нужно знать тебя, чтобы вынести верное суждение, — усмехнулась она, прищурив свои зеленые глаза, когда она покосилась на меня со своей стороны стены. — К твоему сведению, ты больше не посреди болота, Ирландка. Теперь у тебя есть соседи, так что не шуми так, черт возьми.

— Болото. — Я закатила глаза. — Это называется сад. — Мило улыбнувшись, я добавила: — А что касается соседей, то я поражена твоим гостеприимством. — Я слегка наклонила голову. — Когда мне ждать приветственную корзинку с кексами?

— Не толкай меня, — предупредила она, направив шланг на Мартина.

— Ты действительно не хочешь, чтобы я была твоим врагом.

Я думала, ты уже им стала…

— Почему бы тебе не пойти и не направить свой шланг на что— нибудь другое.

— Или что? — возразила она злобным тоном.

Или что?

— Ты думаешь, ты единственный человек, у которого есть доступ к проточной воде?

Я удивленно рассмеялся, когда она нахмурилась. Ха. — Правда? — О, это было бесценно. Я жила по соседству с Барби.

Нагнувшись, я схватила свою бутылку с водой и открутил крышку. — Ты хочешь войны, Деннис, ты ее получишь.

С этими словами я перегнулась через стену высотой по грудь и вылила содержимое ей на голову, злобно хихикая, когда она закричала и попыталась защитить волосы своим iPad.

— Ты покойница, — выплюнула она, откидывая волосы с лица. Если бы взгляды могли убивать, я была бы мертва. — Твоя карта помечена, Ирландка, — выплюнула она. — Тебе конец.

— О нет, — саркастически пропела я. — Я тебе нравлюсь. О, нравлюсь. Твое мнение значит для меня все.

— Так и должно быть, — закричала она. — Ты знаешь, кто я? — Ее губы жестоко скривились. — Завтра твой последний день в школе. — Она мрачно улыбнулась. — Я тебя погублю.

— Я думаю, тебе стоит перефразировать вопрос, чтобы мне не было все равно. — Я улыбнулась. — Думаю, ты уже знаешь ответ на этот вопрос, но если ты перегрелась на солнце и не можешь ясно мыслить, я все равно отвечу тебе. Нет. Нет, мне все равно, кто ты. Я тебя оценила, и мне совершенно ясно, что ты стерва. — Вероятно, популярная девушка. Королева стерв. Молчи, Тиган. Тсс. Не продолжай. — И глупая. — Она права, мне конец. — И уродливая. — Вот. Я сделала это. Я разрушила свой социальный статус с этого момента.

— Я тебя ненавижу, Тиган Джонс, — прорычала она. — Ты будешь гореть в…

Я фыркнула, уставившись на брюнетку через забор. — Я? Я намазалась солнцезащитным кремом, дорогая, а не маслом, это ты тут сгоришь. — Я, наверное, была красной как рак, но я отказалась отступать перед этой задирой. — И меня зовут Конолли, — добавила я, раздраженная тем, что она назвала меня фамилией моего дяди. — Не Джонс...

— Где мой iPad, Элли? — раздался глубокий, гортанный голос.

Выгнув шею, я прикрыла глаза от солнца одной рукой, когда я посмотрела на обладателя голоса. Мне тут же захотелось плакать.

Мистер Высокий, смуглый и ненавидящий меня до глубины души подошел к Элли, выглядя очень хорошо в своих темно—синих плавках, и я сразу почувствовала, как моя кожа загорелась.

Каким бы негодяем ни был Ноа Мессина, он все еще мог соответствовать всем мужским предпочтениям, о которых я и не подозревала...

Непослушные черные волосы торчащие во все стороны? Есть.

Густые, сажистые ресницы обрамляющие глаза, темные как уголь? Есть. Подтянутое, загорелое тело, которое могло бы заставить тебя кончить без прелюдии? Ага.

Обычно меня отталкивали татуировки, но Ноа? Он носил свои ярлыки как босс.

Обе его руки были покрыты замысловатыми вертелюжками и петлями, а на левой икре у него была действительно сексуальная татуировка волка.

— Да, он здесь, Ноа. — Глаза Элли загорелись, когда она заговорила, ее голос стал хриплым, и все ее внимание было приковано к Ноа.

Погодите—ка, разве они не брат и сестра — по крайней мере, по закону?

Элли не смотрела на него, как сестра. Она смотрела на него, как хищник на свою добычу.

Черт, даже я смотрела на него, как хищник на свою добычу.

Боже, как жаль, что они были родственниками. Это действительно отстой. Яд распространяется в семьях. Но, черт возьми, на него было приятно смотреть. Было так стыдно, что мы ненавидели друг друга всем сердцем, это как бы означало, что он был для меня недосягаем — даже для моего воображения.

Он недосягаем для тебя, неважно, ненавидишь ты его или нет, идиотка. Ты в режиме восстановления отношений. Помнишь Лиама?

Мысли о моем бывшем парне пронзили меня, принося с собой всевозможные запутанные чувства и эмоции.

Качая головой, я оттолкнула эти чувства доходящие до самого низа.

Полагаю, я могла бы сидеть и плакать из-за парня, который бросил меня из-за всего этого моего отъезда из страны, и полагаю, я могла бы свернуться калачиком, как раненое животное, и издавать пронзительные звуки, если бы я думала о том, что я засунула его член себе в рот примерно за тридцать минут до того, как он отдал мне приказ уходить, но какой в этом смысл?

Единственным человеком, которому я причинила бы боль, была бы я сама. Лиам все еще был бы в Ирландии, живя со всеми нашими друзьями, с моей оральной девственностью, помеченной на столбике его кровати, а я все еще была бы здесь, в Колорадо, в депрессии и в ссоре с соседями.

К черту это.

Я была молода только один раз. Позже я разберусь со своей совестью. Между тем, у меня были глаза, и мне нравилось смотреть на красивые вещи. Ноа был придурком, но он был очень красивым, отсюда и эта часть о внешности.

— Хотя он, вероятно, сломан, — добавила Элли, бросая в мою сторону многозначительный взгляд, возвращая меня в настоящее. — Ты можешь переслать счет Тиган Джонс. — Она намеренно — и неправильно — произнесла мое имя, как будто называла ужасно заразную болезнь. — Это она облила его водой.

Мои глаза сузились от возмущения. У нее хватило наглости. — Ты можешь засунуть свой счет в самую высокую часть своей з…

— Ты сломала его, сучка, — парировала Элли, размахивая куском техники, словно это был флаг.

— Нет, ты сломала его, — парировала я. — Когда ты пускала слюни на своего брата…

— Все, хватит. — Предупреждающий тон в голосе Ноа ворвался в мои мысли, оборвав меня на середине тирады, и я не могла оторвать глаз от всего его тела, впитывая его — каждый квадратный дюйм его тела.

Его челюсть была грубой, с щетиной, которая прорезалась на ней примерно день назад, а его тело было бронзовым от жары солнца.

Никакого лосьона для загара, мой разум вылетел из головы, и я внезапно очень хорошо осознала бледность своей кожи.

Почувствовав немного неловкости впервые с момента приземления моего рейса, я мысленно перебрала свое нынешнее состояние внешности — знаете, для подростковых гормональных целей.

Моя черная футболка Рори Галлахера облепила мое тело, как вторая кожа, из-за идиотки по соседству и ее шланга. О, а неряшливый пучок, в который я сегодня утром зачесала свои слишком длинные светлые волосы? Ну, скажем так, термин «неряшливый пучок» был более мягким способом назвать пушистый клубок узлов.

Тонкие белые шорты GAA — гэльский футбол — промокли насквозь, обнажив мои восхитительно отвратительные розовые бабушкины трусики всему миру — и очень горячему парню по соседству — и в завершение стильного ансамбля, который я носила, поддельные угги, которые Лиам привез мне из своего семейного отпуска в Турции прошлым летом, промокли насквозь — мои пальцы ног сейчас полностью промокли сквозь пушистые тапочки.

— Снова создаешь проблемы? — насмешливо протянул Ноа. Его взгляд лениво скользнул по моему телу, прежде чем вернуться к моему лицу, и меня внезапно осенило; Кристина Агилера была права с самого начала… большие карие глаза могли гипнотизировать.

— Хорошие шорты.

— Я на своей стороне забора. — Подвинув гитару перед собой, чтобы защитить — то, что осталось — свое достоинство, я подняла бровь, глядя на него. — А у тебя хорошая родословная, — саркастически добавила я.

— Так ты играешь на гитаре? — спросил меня Ноа с ухмылкой.

— Нет. — Я тупо уставилась на него. — Нет, мне просто нравится держать ее и выглядеть красиво.

Ноа удивленно приподнял бровь. — И как тебе?

— Фантастика, — сказала я сквозь стиснутые зубы, раздраженная тем, как он издевался надо мной глазами. Я знала, что это звучит глупо, но это было правдой. Он смеялся надо мной глазами. — Как видишь, бизнес процветает.

— Знаешь, я вышла на улицу, потому что мне показалось, что раненое животное испытывает боль, — сказала ему Элли, глядя на мою гитару. — Но это была она. Она — головная боль, которую мы слышали все лето.

Какого черта она... погоди, она только что назвала меня головной болью? Вот сука...

Я уставилась на самодовольное лицо Элли, и мои пальцы дернулись от желания выцарапать ее глупые глаза. Она злобно посмотрела на меня, и крошечные волоски на моих руках встали дыбом.

— Ты серьезно давишь на меня, — предупредила я ее. — Продолжай, и у нас будут проблемы.

— У нас...— Элли показала жестом между собой и Ноа, прежде чем презрительно на меня усмехнуться. — Уже проблема есть.Ты. — Она скрестила руки на груди. — Так почему бы тебе не сделать нам всем одолжение и не вернуться туда, откуда ты пришла?

Я не поняла.

Я серьезно, черт возьми, не поняла.

Я ничего не сделала этой девушке, чтобы она так меня ненавидела. Как будто Элли взглянула на меня и решила, что ненавидит меня.

Часть меня хотела знать почему, но я не собиралась высказывать свои мысли по этому поводу и выглядеть слабой и плаксивой. Вместо этого я пристально посмотрела на нее, не отступая ни на дюйм. — Ух ты, — размышляла я. — Ты дружелюбная.

Глаза Элли сузились. — А ты…

— Разве твоя мама не давала тебе уроки игры на гитаре в детстве? — спросил Ноа сардоническим тоном, прерывая ответ своей сводной сестры. Он ухмыльнулся. — Это могло бы спасти меня от покупки пары беруши.

— Тебе мама разве не давала в детстве книгу-раскраску? — парировала я таким же насмешливым тоном. — Мог бы сэкономить себе целую кучу денег. — Беспечно пожав плечами, добавила я. — Знаешь, от того, что приходится платить потным большим мужчинам, чтобы они рисовали иглами по всему твоему телу.

— Тиган, — отругал он, снисходительно покачав головой. — Я бы никогда не принял тебя за сексистку.

Его слова сбили меня с толку — сбили меня с толку и заставили мои пальцы на ногах сжаться. — Я не сексистка, — медленно произнесла я, понимая, что сама себя загоняю в словесную ловушку, но не могла понять, как это сделать.

— Я плачу очень талантливой, очень сексуальной, нисколько — не — мужественной рыжей девушке, чтобы она рисовала иглами по моему телу. — Я покраснела, а улыбка Ноа стала шире, обнажив ровные белые зубы. — И поверь мне, Торн¹, мои чаевые взаимовыгодны.

Торн? — Знаешь, тебе действительно стоит вытереть рот, Ноа, — огрызнулась я, чувствуя, как горят щеки. Как жаль, что он должен быть придурком. Почему все горячие парни всегда ведут себя как придурки?

Если бы он только держал рот закрытым...

Ноа ухмыльнулся. — Я должен?

— Да. — Я мило улыбнулась. — Ты несешь чушь.

Опершись руками о забор, Ноа наклонил голову набок и с любопытством посмотрел на меня. — Ты же знаешь, что твои оскорбления оказывают на меня противоположный эффект, да? — размышлял он мягким тоном. — Меня твое ехидное поведение очень заводит, Торн.

— Тиган, — спокойно заявила я, хотя внутри меня все тряслось. — И что, черт возьми, это должно значить? — Он шутил. Он должен был шутить. Я никак не могла возбудить такого парня, как Ноа Мессина. Он, вероятно, заводился от голых байкерш с проколотыми сосками и татуированными ягодицами.

Глаза Ноа потемнели. — Это значит, что тебе следует уйти, пока ты еще можешь.

— Это была твоя жалкая попытка напугать меня? — Какого черта я его дразнила? Мне нужно было заткнуться и уйти от этого тупикового разговора. Он был непредсказуемым и смертоносным — его действия на прошлых выходных это доказали. — Потому что тебе придется сделать что-то получше. — Прекрати, Тиган. Заткнись нафиг. — Или все это солнце повлияло на твой мозг, и ты слишком туп, чтобы придумать что-то лучшее? — Я понятия не имела, почему я так себя веду. Я знала только, что мои слова раздражают Ноа, и это знание было музыкой для моих ушей.

— Ты слишком далеко зашла, Торн. — Лицо Ноа расплылось в широкой улыбке. — Будем надеяться, что ты умеешь плавать.

Я задавалась вопросом, как это возможно, что мой мозг ненавидел мужчину передо мной, а мое тело жаждало его. Мне было неловко от того, как мое тело реагировало на его присутствие. — Что бы ни плыло по твоей лодке, приятель.

Покачав головой, я развернулась и пошла к своему дому, прежде чем перепрыгнуть через стену и выколоть им обоим глаза.

— Знаешь, ты мне должна за две вещи, — услышала я его крик, за которым последовало хихиканье. — Я принимаю наличные, или ты можешь договориться со мной о личном плане оплаты...

— Можешь мечтать, если думаешь, что я заплачу за твой iPad или твою машину, — прорычала я. — Единственное, во что я готова вложить свои деньги, это намордник для твоей сестры. — А ты...

— Ты заплатишь, — крикнул Ноа сзади меня, — так или иначе, — и его слова пробрали меня до костей.

****

Ноа

— Ты заплатишь, — крикнул я, когда Тиган ушла.

Я не был серьезен насчет денег. Я не взял бы ни цента. Я бы заработал наличные, чтобы заплатить за свою машину, но я подумал, что могу вести себя как придурок по отношению к ней, поскольку она, очевидно, заклеймила меня. — Так или иначе.

— Я ее ненавижу, — вскипела Элли. — Я серьезно, Ноа. Я не могу выносить эту суку — ты вообще меня слушаешь?

Нет, я ее не слушал.

Я был слишком занят, наблюдая за Тиган Конолли, которая вышагивала своей сексуальной маленькой попкой у себя дома.

Боже, три месяца она живет по соседству со мной, а мне все еще хочется биться головой о садовую стену — теперь еще сильнее, чем когда-либо, с тех пор, как она снова бросила мне вызов.

Я не мог решить, была ли эта девчонка по соседству крайне безрассудной или просто невероятно глупой. Я склонялся к первому варианту, потому что было очевидно, что у Тиган голова на плечах и острый язык.

За три месяца, что она жила здесь, я не видел ее ни на одной из тусовок, где я проводил время, что показывало, что она была умнее большинства девушек нашего возраста.

Она нечасто выходила из дома, никогда не устраивала вечеринок по соседству, но я часто замечал ее читающей под старым дубом на заднем дворе.

Все в этой девушке кричало о мышином, но у нее был этот вспыльчивый характер, который мне каким-то образом удавалось спровоцировать, просто находясь рядом.

Большая часть гнева Тиган на меня была из-за того, как паршиво Элли обращалась с ней каждый день, и небольшая часть меня не винила ее за то, что она была ворчливой маленькой стервой, но другая часть меня ненавидела тот факт, что она была такой чертовски осуждающей.

Например, в прошлые выходные.

Я случайно разбил ее лобовое стекло, и Тиган автоматически включила режим защиты — хотя я никогда намеренно не делал ничего, чтобы навредить ей раньше.

На меня набросился какой-то неудачник с ринга, который преследовал меня до дома с толпой своих дружков, и либо драка, либо меня выебали. Я защищался и в пылу момента не заметил, что мы перенесли нашу драку во двор соседки.

Когда я в конце концов одержал верх и вырубил парня, Тиган шокировала меня до чертиков, выскочив из своего дома в одной футболке, стрингах и с банкой краски в руках.

Вызов в ее глазах, когда она уставилась на меня, прежде чем наклониться над капюшоном моей малышки и вылить краску из банки, задел струны внутри меня. Я никогда в жизни не был так зол или возбужден.

Чистая ярость затопила мои вены, захлестнув меня еще сильнее, когда Тиган дразнила меня своим грязным ртом, и да, я как-то потерял контроль над ней.

Проблема была в том, что у меня был еще более отвратительный характер, и в пятницу вечером Тиган Конолли разожгла его, как никто другой.

Когда она дала мне пощечину и прижала свое упругое маленькое тело к моему, дразня меня своим острым языком, я никогда в жизни не был так близок к тому, чтобы наложить руки на женщину. Только вместо того, чтобы причинить ей боль, я хотел забросить ее сексуальную маленькую задницу на капот своей машины и взять ее прямо там, не заботясь о том, кто нас увидит.

Желание оказаться внутри нее было не похоже ни на что, что я когда — либо испытывал в своей жизни, но прежде чем я успел прижаться губами к ее губам, отец моего друга схватил меня за шею и оттащил от нее...

Тиган трахнула меня по—крупному, и меня беспокоило, что я не злился на нее. Я имею в виду, из-за ее маленькой истерики с краской я был должен три с половиной тысячи механику Джорджа, который держал мою машину, пока не получит полную оплату. Хуже всего было то, что я зависел от других людей, которые могли бы отвезти меня туда, куда мне нужно. Я ненавидел быть в долгу у кого бы то ни было. У меня было достаточно чужих долгов, чтобы хватило на всю жизнь...

Черт возьми, мысли о последствиях, которые, как я знал, я понесу из

— за ее истерики, должны были заставить меня возненавидеть ее. Я хотел, но было что-то в Тиган Конолли, что делало невозможным ее ненавидеть.

Может быть, это был смысл в той песне… той, которую я услышал, когда впервые увидел ее, — или, может быть, это было потому, что она бросила мне вызов…

"… пойдешь в карьер позже?"

Голос Элли просочился в мою голову, и я неохотно обратил на нее внимание. — Что? — спросил я ровным тоном.

Зеленые глаза Элли сузились, когда она положила руки на бедра и посмотрела на меня. — Я спросила тебя, пойдешь ли ты в карьер.

Покачав головой, я повернулся к дому. — Как будто у меня есть выбор, — пробормотал я, прежде чем уйти.

ГЛАВА 2

Ноа

— Тебе повезло вчера вечером, — прохрипел отчим, наклонившись через мое плечо.

Я сидел за кухонным столом и пытался позавтракать, прежде чем вступить в ряды школы Джефферсон в последний год обучения в старшей школе. Элли уже ушла со своими друзьями, и я бы закончил и вышел за дверь гораздо быстрее, если бы ее отец отступил и дал мне спокойно поесть.

— Я победил, не так ли? — парировал я, прежде чем зачерпнуть еще одну ложку хлопьев и отправить ее в рот. Овсянка на вкус была как картон на моем языке, но я знал, что мне нужно питание.

— Ты отвлекся, — поправил он, с такой силой нажав рукой на мое плечо, что мне пришлось заставить себя не вздрогнуть. — Ты не можешь позволить себе отвлекаться, Ноа, — не тогда, когда ты сталкиваешься с такими, как…

— Я не отвлекался, — удалось выдавить мне сквозь стиснутые зубы, стряхивая его руку.

Оттолкнув стул, я встал и поднес миску к раковине. — Я боролся с весом, превышающим мой, и я победил. — Я вылил миску в раковину и повернулся к нему лицом. — Конец обсуждения.

Джордж был невысоким, коренастым мужчиной лет шестидесяти, но его редеющие седые волосы и пузатый живот не обманули меня. Я точно знал, с кем имею дело, и это был чертовски не среднестатистический пенсионер.

— Элли сказала мне, что у тебя снова была стычка с соседской девчонкой, — проворчал он, и каждый мускул в моем теле напрягся. — Не вмешивай ее в наши дела, Ноа, — прохрипел он, прежде чем бросить на стол мятый коричневый конверт. — Не давай мне повода вмешиваться.

— Не буду.

Я подождал, пока он выйдет из кухни, прежде чем положить конверт в карман. ****

Тиган

Я проснулась поздно в школу с адской головной болью, едким привкусом во рту — знаете, как бывает, когда во сне проглотил паука — и думаешь «где я, черт возьми».

Я чувствовала себя грязной из-за неестественно теплой погоды.

Мой желудок был в судорогах, а мой долбаный разум не замедлится.

Я надеялась, что это симптомы первого дня в школе, а не черта характера, которую я развивала, потому что мне совсем не нравилась эта тревожная версия меня.

— Помоги мне… я сломал все свои внутренности… я хочу чувствовать тебя изнутри… проникнуть в тебя…

Фу. Звук отвратительного голоса дяди, поющего в унисон, прогремел в моих ушах, заставив меня содрогнуться от стыда.

В пятьдесят шесть лет у моего американского дяди Максимуса Джонса — он же Макс — было две большие любви в жизни. Его работа и его племянница — я.

Мы были вместе с тех пор, как мне было четырнадцать, и мои родители попали в аварию по дороге домой после ночной прогулки по городу.

Дядя Макс немедленно уволился с работы в Штатах и переехал на Эмералд Айл, чтобы присматривать за мной, когда мама умерла, а папу обвинили в вождении в нетрезвом виде, что привело к гибели людей.

Я навещала отца всего несколько раз после похорон мамы. Последний раз я навещала папу в мае, за день до нашего отъезда. Он все еще был сломленным, три года спустя, и это все.

В каком—то смысле мне было невероятно жаль отца, но огромная часть меня считала, что было бы справедливо, если бы он все еще страдал.

В конце концов, именно он решил рискнуть и сесть за руль в нетрезвом виде. Именно он отнял у меня мою мать.

Я не могла смириться с этим, и четырехлетний тюремный срок не вернет маму.

Но дядя Макс был замечательным в тот период моей жизни и сделал период скорби максимально легким для меня. Он принял должность в отделении неотложной помощи в Голуэе и взял на себя аренду дома моих родителей в Хедфорде, так что я могла ходить в ту же школу и находиться в знакомой обстановке.

Я всегда думала, что это довольно круто для кого—то: просто встать и пойти, когда кто—то в тебе нуждается. Но мама и Макс были невероятно близки.

Мама, которая была на двенадцать лет моложе, практически воспитывалась Максом, пока она не вышла замуж за папу и не переехала в Голуэй, поэтому я решила, что забота о дочери была для Макса способом заботиться о своей сестре.

У них было еще два брата, Диксон и Мо, но ни мама, ни Макс никогда много не говорили о них — только то, что они близнецы и живут где — то в Штатах.

Так что да, Макс был дома — дома, чтобы наблюдать за моим эпическим провалом в первый день в школе.

Выбравшись из кровати, я лениво потянулась, прежде чем отправиться в ванную, чтобы принять душ.

Я терла кожу до тех пор, пока не почувствовала себя «сырой» , я вымыла волосы, затем схватила зубную щетку и выдавила на них здоровую порцию зубной пасты.

Да, это было отвратительное занятие в душе, и это не было чем—то, что я действительно делала в привычку, но у меня было мало времени, и я любила импровизировать.

Я вытерлась за рекордное время, прежде чем надеть пару джинсовых шорт с потертостями, простую белую футболку и черные кеды.

Не утруждая себя сушкой феном, я высушила волосы полотенцем, насколько могла, и позволила им свободно спадать на спину.

Свежий воздух по дороге в школу мог бы высушить его, но меня это в любом случае не беспокоило.

— Доброе утро, моя любимая племянница...— Голос дяди Макса затих в ту секунду, как я вошла на кухню, и его взгляд встретился с моим.

Его бледно—зеленые глаза сузились, когда он окинул меня взглядом, говорящим "что, черт возьми, с тобой случилось".

— Не начинай, — пробормотала я, шаркая к холодильнику. — Слишком рано для любезностей. — Темные мешки под глазами, несомненно, привлекли внимание моего дяди.

— Я что-то пропустил? — спросил он, подозрительно глядя на меня.

Поправляя запонки на рубашке, Макс поправил галстук, не сводя глаз с моего лица. — Ты ведь не улизнула и не пошла в клуб после того, как я лег спать вчера вечером, не так ли?

Я громко фыркнула и закатила глаза, отхлебнув апельсинового сока из бутылки. — Это было не обязательно, — пробормотала я угрюмо, прежде чем поставить сок обратно в холодильник. — Не тогда, когда к нам придет клуб.

Макс нахмурился. — Я тебя не понимаю, Тигс.

— Шумовые шлюхи по соседству? — Я многозначительно уставилась на дядю.

Он тупо уставился на меня.

— Скажи, ты слышал их вчера вечером? — Тот факт, что они не спали большую часть ночи, качая музыку, был причиной того, что я сейчас спала и опоздала на свой первый день.

— Я их не выношу, Макс, — добавила я угрюмо. — Они превращают мою жизнь в ад.

— Тебе нужно прекратить разборки с этими соседскими детьми, — пробормотал он, прежде чем отхлебнуть кофе. — Перестань искать проблемы. Ты сама сказала, тебе осталось десять месяцев, а потом ты поедешь домой.

— Что ты думаешь? — сухо спросила я.

— Я думаю, что надо перестать. Если соседи устраивают вечеринку, надень наушники, — быстро сказал он, прежде чем провести рукой по своим каштаново—седым волосам. — Не порти их машины краской, — добавил он со смехом.

Я прошипела и схватила яблоко из вазы с фруктами. — Тебе легко говорить... тьфу. — Я окинула взглядом свою школьную сумку, как дьявол, прежде чем неохотно накинуть ее на плечо.

— Я иду на войну, — сказала я с драматическим вздохом. — Пожелай мне удачи.

— Тебе это не нужно, — крикнул он, прежде чем добавить. — Я работаю в две смены в больнице, так что сомневаюсь, что буду…

— Дома, — закончила я за него. Он сомневался, что будет дома сегодня вечером.

Да, это прозвучало примерно так.

****

Мне всегда нравилась моя машина, моя маленькая трехдверная, ярко — красная Honda Civic, но я не ездила на ней с тех пор, как Ноа подрался на прошлых выходных.

Макс заменил лобовое стекло, но меня больше беспокоили тормоза — и очень большая вероятность, что Ноа мог все испортить.

Может, я и думала о нем худшее, но лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, поэтому сейчас моим средством передвижения были мои ноги.

Закрыв входную дверь, я вставила наушники в уши, спрятал ключи в карман и переключил телефон в режим музыки, прежде чем отправиться по маршруту, который показал мне дядя Макс.

Завернув за угол дома, я потуже затянула ремни на спине и мысленно застучала кулаком под песню Тейлор Свифт «Shake it off» — чертовски хорошую песню, которую стоит послушать перед началом новой школы.

В одну минуту я стряхивала с себя Тейлор, а в следующую меня терзал медведь.

Огромный бурый медведь, который повалил меня на спину и решил загрызть меня до смерти своим языком — похоже, я не бежала сломя голову. — Ой. Медведи лижутся?

Притворись мертвой, Тиган, притворись мертвой. Медведи не едят мертвецов...

— О, боже, как жаль, — прокричал мягкий женский голос за несколько секунд до того, как вес медведя исчез с моей груди.

Моргнув несколько раз, чтобы прочистить зрение, я приспособила глаза к яркому солнцу надо мной, прежде чем сфокусироваться на женщине с кудрявыми волосами, стоящей на коленях надо мной.

— Медведь, — удалось прохрипеть мне. — Беги.

Женщина улыбнулась и тихонько рассмеялась. — Нет, не медведь, обещаю. Просто моя собака, Ральф.

Ну, черт… Я была уверена, что это медведь.

— Вот, позволь мне помочь тебе подняться, — добавила она, и ее голос был обманчиво мягким и… южным? Она не походила на других соседей, а именно на злобную парочку по соседству.

Ошеломленная и сбитая с толку, я схватила руку этой незнакомки и, шатаясь, поднялась на ноги. — Я думала, это медведь. — Я посмотрела на огромную собаку, которая в данный момент обнюхивал мои ботинки. — Он достаточно большой, чтобы быть собакой.

Теперь я была Наоми Кэмпбелл, со своим ростом 5 футов 5 дюймов, спасибо большое, но женщина передо мной была крошечной, так почему, ради бога, она чувствовала необходимость иметь собаку, которая доставала ей до пупка?

— Он действительно очень дружелюбный, — сказала она, и ее щеки покраснели от усилий удержать поводок Ральфа. Заправив свободный локон за ухо, она протянула мне руку и застенчиво улыбнулась.

Мой взгляд остановился на шраме, искажающем то, что могло бы быть по—настоящему красивым лицом, и моей инстинктивной реакцией было коснуться собственной щеки в знак утешения.

Она понимающе улыбнулась моему дискомфорту. — Я Ли Картер. Добро пожаловать на Тринадцатую улицу.

Жена мистера Картера?

—Тиган Конолли, — пробормотала я, пожимая ее протянутую руку, пока я изучала маленькую женщину передо мной. Какого черта она оказалась матерью этих гигантов через дорогу?

— Здорово видеть, что номер пятьдесят восемь снова занят, — добавила Ли. — Было так обидно, когда Валентины вернулись в Айдахо.

Ее взгляд потемнел, и мое любопытство возросло. — Кто?

— О, семья, которая жила там раньше, — сказала она, покраснев. — Ты сегодня идешь в школу?

— Да, первый день в качестве новенькой, — усмехнулась я. — Должно быть весело.

— Какой класс?

— Шестой год. — Она посмотрела на меня в замешательстве, и я покраснела. — Выпускной год, — поправилась я.

Мне понадобится целый чертов год, чтобы понять разницу в нашей манере говорить, а к тому времени я уже буду лететь обратно в Шаннон. — Повезло мне.

— Моя дочь Хоуп учится в твоем классе, хотя ты ее еще не видела, — сказала Ли с улыбкой. — Мы только вчера вернулись. Мы были за пределами штата, навещали семью большую часть лета.

— О, круто, я… э—э, познакомилась с остальной частью вашей семьи на прошлых выходных. Неловко переминаясь, я добавила. — Я хотела зайти и еще раз поблагодарить мистера Картера за то, что он сделал — он как бы спас мою задницу от соседей.

Я сморщила нос от отвращения и мне еще больше понравилась моя новая соседка, когда она сделала то же самое.

— Элли и Ноа. — Ли мудро кивнула, словно почувствовав мою боль. — Хоуп и Элли грызут друг другу глотки с первого курса, — размышляла она. — Ноа так отличается от нее… проблемный. Я подняла брови от отвращения. — О, он проблемный, конечно… — Мама.

Раздался мужской голос, и мое внимание тут же привлек огромный мужчина—ребенок, идущий по подъездной дорожке Картеров.

— Этот придурок специально облажался с душем. Вода отключена, и я замерз, я мокрый, я чертовски опаздываю в школу и я весь в каком —то розовом дерьме, которое могу описать только как блеск для губ

Хоуп. Кто из братьев Картеров это был? Я едва могла их различить…

— Ты его вежливо спросил? — спросила Ли, похоже, ее сына. Ее сына на стероидах.

Черт возьми. Что было в этой воде? Все парни в Боулдере такие… накаченные?

— Да, — саркастически отозвался мужчина—ребенок — серьезно вылепленный, полуголый, завернутый в крошечное полотенце мужчина—ребенок. — Но боюсь, я не говорю по—лошадиному.

Внимание мужчины—ребенка привлекло меня, и он беззастенчиво ухмыльнулся. — Как моя девочка из Голуэя? — промурлыкал он, подмигивая, и я тут же вспомнил, на какого мальчика из Картера я смотрю.

Он был тем распутным братом.

— Привет, Кэмерон, — сказала я, слегка помахав рукой, и мысленно отругал себя за то, что дал ему эту информацию. Я особенно пожалела об этом, когда он начал петь «девушка из Голуэя» во весь голос, завернувшись в полотенце, на своей подъездной дорожке.

— Это плохо, — пробормотала Ли себе под нос, прежде чем нервно взглянуть на меня. — В прошлый раз, когда это случилось, мне пришлось отвезти Кэма в отделение неотложной помощи. Колтон подменил лосьон для тела детским маслом. — Ли поморщилась. — Это было ужасно, — прошептала она. — Он поскользнулся и сломал нос о край ванны.

Я с трудом сохранила серьезное выражение лица, когда кивнула и сказала: — Наверное, это было неловко.

— Расскажи мне об этом. — Ли тяжело вздохнула. — Я едва могла смотреть врачу в лицо, когда вернулась в больницу менее чем через два часа с другим сыном — Кэм сломал нос Колту в отместку.

— Да, — отрезал Кэм, внезапно снова став серьезным, когда он подошел к тому месту, где мы стояли, и взял поводок медведя — собаки — из рук матери, прежде чем поцеловать ее в щеку.

— Рад, что ты дома, мам, — проворчал он, неторопливо направляясь к своему дому с Ральфом. — Но вот небольшое предупреждение: ты останешься без сына, если он не включит ее снова.

Ли устало вздохнула, прежде чем покачать головой и последовать за сыном обратно в дом.

— О, хорошего первого дня в школе, милая, — крикнула она.

Я должна была бы почувствовать ужас от того, что Ли Картер назвала меня милой, встретив меня менее пяти минут назад, но в ней было что —то такое. От нее исходило тепло, и я обнаружила, что улыбаюсь как идиотка и машу ей в ответ.

****

ГЛАВА 3

Ноа

Пожалуйста, Ноа, я знаю, что ты сказал в прошлый раз, когда приходил, но ты не можешь этого сделать.

Ты знаешь, что он сделает, если это произойдет, и я... Мне это нужно.

Ты не можешь бросить меня, как будто я ничто.

Мы заключили соглашение. День рождения или нет...

Ты должен это сделать.

Скомкав листок бумаги с просьбой, которую, как они знали, я никогда не проигнорирую, я засунул его в карман джинсов и сделал глубокий успокаивающий вдох, чертовски желая пробить дыру в чем—нибудь.

Я наблюдал за несколькими одноклассниками, которые весело болтали о школе, выпускном и всем этом предстоящем дерьме, но ничто из этого меня не трогало.

Вместо того чтобы чувствовать волнение, я просто чувствовал пустоту внутри. Думаю, это потому, что в глубине души я действительно не был уверен, доживу ли до выпуска…

На мой стол упала стопка книг, вырвав меня из задумчивости, за ней последовал звук стула, шумно скребущего по лабораторной плитке, а затем довольный вздох.

— Ты, кажется, счастлив, учитывая, что мы снова в этой дыре еще на один год, — сухо заметил я, изучая удовлетворенное выражение лица моего друга.

Лично я понятия не имел, как Томми может быть таким бодрым в понедельник утром, но это просто я. Я никогда не был бодрым ни дня в своей жизни.

С другой стороны, Томми, вероятно, с нетерпением ждал окончания своего последнего года в старшей школе и перехода на более зеленые и яркие пастбища. У меня не было такого будущего впереди.

Помимо Ло, Томми Мойе был примерно так же близок, как я был к брату.

Он был хорошо сложен, но когда я только переехал сюда, он был скелетом—переростком, которого слева направо и по центру дразнили придурки, бродившие по школьным коридорам. Когда я заступался за Томми на уроке физкультуры на втором курсе — когда его изводили Джейсон Грэм и Лейтон Брукс — Томми поклялся мне в верности , и он был преданным.

— Ты тоже будешь, — парировал Томми, ухмыляясь как идиот. — Когда увидишь новенькую. — Он присвистнул и обмяк на стуле, прежде чем провести рукой по своим коротким светлым волосам.

— Я тебе говорю сейчас, чувак, она моя. Даже не думай ее брать.

— Учитывая, что я не имею ни малейшего понятия, о ком ты говоришь, тебе не о чем беспокоиться, — шутливо ответил я.

Томми всегда был таким: чертовски конкурентоспособным, когда дело касалось девушек. Он был под влиянием какой-то больной иллюзии, что мне не все равно, кого он трахает.

Я не думал.

Я был сосредоточен на одном, и это было… — Тиган Конолли.

Ни за что на свете…

Я замер в ту секунду, как мистер Шоу произнес ее имя вслух, и мои глаза метнулись к передней части класса.

Я сидел в заднем ряду, но я ясно видел ее и… Господи, она выглядела сегодня потрясающе в шортах и белой футболке.

Я не думал, что она выпускница.

— Тиган переехала сюда летом с западного побережья Ирландии, — сообщил классу мистер Шоу, и, надо отдать ей должное, Тиган не покраснела и не смутилась, когда ее представили классу. Вместо этого она выглядела слегка удивленной всей этой историей.

Затем ее глаза встретились с моими, и атмосфера в классе изменилась.

Все тело Тиган напряглось, ее щеки покраснели, а глаза прищурились, глядя на мое лицо.

Она бросила на меня свой лучший взгляд «я тебя ненавижу», а я откинулся на спинку сиденья, наклонил голову набок и глазами сказал ей: «Отсоси у меня».

Тиган выглядела совершенно взбешенной, когда она кусала свою сочную нижнюю губу, и я был в каком—то болезненном смысле взволнован, что могу получить от нее такую реакцию — я был рад, что выбил ее из колеи.

Потому что она, черт возьми, выбила меня из колеи…

По какой-то странной причине, каждый раз, когда эта девушка смотрела на меня, я чувствовал себя… живым — как будто кто—то прикрепил свечи зажигания к моему гребаному телу и поджег меня.

Господи, я чувствовал себя чертовски странно, когда эти карие глаза смотрели на меня. Вероятно, это был гнев, кипящий между нами, который заставлял все мое тело приходить в состояние повышенной готовности каждый раз, когда она была рядом, но чертов гнев никогда не был таким приятным.

— Не мешай ей в наших делах, Ноа… не давай мне повода вмешиваться…

Слова предупреждения Джорджа всплыли в моей голове, но прямо в этот момент мне было все равно. Каждая часть моего тела требовала, чтобы я позволил этой девушке влезть в мои дела.

— Давайте сделаем так, чтобы она чувствовала себя как дома, — объявил мистер Шоу. — Тиган, ты можешь сесть спереди — да, рядом с Лейлой.

Тиган не двинулась с места.

Она не сводила глаз с моего лица, и я серьезно надеялся, что она это сделает, потому что если она продолжит смотреть на меня этими чертовски потрясающими глазами, такими похотливыми и милыми, мне придется что-то с этим делать.

Джордж был прав в одном. Тиган была девчонкой. Грешно сексуальной и дерзко нахальной девчонкой…

— Это она, — прошипел Томми, подталкивая меня локтем. — Черт, это она, чувак, новенькая.

Тиган, заметив придурка рядом со мной, вырвалась из транса, покачала головой и села в передней части класса

— У меня есть глаза, — рявкнул я, отталкивая его.

Обычно я не был собственником — я никогда не заботился о женщинах — и она мне была безразлична, но я хотел, чтобы он и все остальные парни перестали смотреть на нее, как на шведский стол. Нет, мне нужно, чтобы они перестали смотреть на нее, иначе я сойду с ума.

Томми свалился со стула набок и приземлился на пол. — Ты придурок, — усмехнулся он, потирая руку. — Я чувствительный.

Я покачал головой, изучая все шесть футов мускулистого — чувствительного — принимающего игрока.

Конечно, класс и мистер Шоу обернулись на суматоху.

Она повернулась на своем месте и снова взглянула на меня, отчего у меня на затылке встали дыбом волосы.

Томми поднялся на ноги и ухмыльнулся. — Извините, мистер Шоу, — сказал он с ухмылкой. — Но, кажется, я уже влюбился в ее ирландское обаяние.

Класс взорвался смесью хихиканья и свиста, но Тиган не сводила с меня глаз.

— Забудь, Ти, — сказал я ему, не сводя с нее глаз. — Она не для тебя.

****

Тиган

Ладно, я посмотрела кучу фильмов, действие которых происходит в американских средних школах, и прочитала десятки книг, но ни один из этих фильмов или книг не подготовил меня к этой... альтернативной вселенной.

Дома, в Ирландии, откуда я родом, в коридорах большинства средних школ обучалось не более четырехсот или пятисот учеников. Но здесь? Я никогда не видела ничего подобного. По коридорам школы Джефферсон бродили не менее восемнадцати сотен учеников.

Переезд на другой конец света, безусловно, стал огромным уроком культурных различий.

Три часа спустя мне пришлось неохотно признать, что старшая школа не так уж плоха, как я изначально думала.

Помимо того одного странного класса, который я делила с Ноа, я получала лишь странные взгляды в коридорах — большинство учеников были погружены в свои собственные проблемы.

Я молилась, чтобы это был только один класс, который мы с Ноа делили, потому что было что-то в этом парне, что полностью меня нервировало. Он был напряженным. То, как его глаза впились в мои…

— Эй. — Высокая, жизнерадостная брюнетка с дикой копной кудрей встала передо мной, когда я выходила из кабинета истории, отвлекая меня от мыслей, и мне пришлось вытянуть шею, чтобы увидеть ее лицо.

— Я видела, как ты разговаривала с моей мамой сегодня утром, — сказала она мне с улыбкой. — Я хотела поздороваться, но была занята тем, что пыталась вытащить Колтона из своего шкафа.

Она улыбнулась, обнажив ряд жемчужно—белых ровных зубов и самые ясные голубые глаза, которые я когда-либо видела. — Ты Тиган, да? — спросила она, отодвигая книги в сторону.

— Да, а ты Хоуп? — Это был не совсем вопрос.

По темным волосам, голубым глазам и ямочкам на щеках было совершенно очевидно, что она Картер.

Боже, у них были хорошие гены...

— Единственная и неповторимая, — усмехнулась она, идя со мной в ногу. — Какой у тебя следующий урок?

— У меня физкультура, — сказала я ей, когда мы вышли из класса. Я достала из кармана свое расписание и протянула ей.

— Мило, — сказала она, глядя на листок бумаги. — Похоже, у нас несколько уроков вместе. Ну, как прошел твой первый день, Тиган?

— Пока все довольно спокойно, — сказала я ей игриво, отгораживая от себя образ Ноа, уставившегося на меня своими пронзительными карими глазами.

Мой взгляд упал на группу девушек, которые смотрели на нас, когда мы проходили мимо. — Но спроси меня еще раз в конце дня.

— Без сомнения, — хихикнула Хоуп, когда мы спускались по лестнице на первый этаж. В какой-то момент мне пришлось встать позади Хоуп, потому что на лестнице было так много других учеников.

— Ты произвела сильное впечатление на моих братьев, — добавила Хоуп, когда мы шли по главному коридору к выходу. — Колтон особенно влюблен — он практически вынес мне мозги по дороге в школу, болтая о тебе.

— Держу пари, что вид моей задницы помог повлиять на их мнение,— сухо ответила я, вспомнив, как близко я была к голой, когда встретила ее братьев.

Я рассказала Хоуп об уличной драке на прошлых выходных и о том, как я встретила ее отца и братьев. Когда я упомянула, что встретила ее дядю, Хоуп молча посмотрела вперед, и я очень быстро поняла, что не стоит снова заводить разговор о дяде.

Пока мы шли, Хоуп оживленно болтала о своих летних каникулах.

И все было так просто.

Хоуп Картер ясно решила, что мы будем друзьями, и я, будучи без друзей, с благодарностью приняла это.

Пока мы шли, у меня было отчетливое ощущение, что за нами наблюдают. — Это эффект аквариума, — размышляла Хоуп, мягко подталкивая меня. — Случается с каждым новичком. Не переживай, — ухмыльнулась она. — К концу дня один из моих братьев устроит хаос, и все внимание будет приковано к нему.

Я не сомневалась в ней.

Я едва знала тройняшек Картер, но они казались мне колоритными персонажами.

— Тиган, познакомься с Эш. — Хоуп ухмыльнулась, как сумасшедшая, потрясающе привлекательной афроамериканской девушке, которая толкала ее плечами. — Эш, это Тиган, она переехала на Тринадцатую улицу летом.

— Привет, — поприветствовали мы друг друга.

— Итак, Тиган, у тебя есть парень? — спросила Эш.

— У меня был, — ответила я ей. — Лиам. Мы были вместе три года. Он вернулся домой в Ирландию — мы разорвали отношения, когда узнали, что я переезжаю. Не имело смысла продолжать, когда нас разделял Атлантический океан. — Бла—бла—бла, мои слова были словно отрепетированы на коробке с хлопьями — потому что это были не мои слова. Это были слова Лиама... это он принял решение. Это я устроила из себя святое представление, когда он сообщил мне о своем решении...

— Ого, — тихо сказала Эш. Она выглядела искренне ошеломленной, когда вела нас в раздевалку. — Я думала, что Хоуп плохо себя чувствует.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, расстегивая сумку с вещами и меняя свои кеды на скетчеры.

Хоуп покраснела, что показалось мне странным, когда она завязывала шнурки на своих теннисных туфлях. — Мой парень Джордан, — тихо сказала она, словно это был какой-то замалчиваемый секрет. — Мы вместе с тех пор... ну, с целой вечности, но он уехал несколько лет назад. — Ее глаза загорелись, когда она заговорила. Девушка была явно влюблена. — Но он возвращается сюда ради меня. Он всегда возвращался. И мы... ну, все получается.

Эш закатила глаза и бросила баллончик дезодоранта в Хоуп. — Она тебе кое—чего не сказала, Тиган, — усмехнулась Эш дразнящим голосом. — У Джордана не получается.

— Не получается? — Я покачала головой и уставилась на двух девушек передо мной. — Что это значит?

Лицо Хоуп было красным, как свекла, а Эш не смущаясь хихикала.

— Я тебя ненавижу, — прошипела Хоуп.

— И я тебя люблю, — парировала Эш, прежде чем послать воздушный поцелуй. Повернувшись ко мне, карие глаза Эш озорно сверкнули. — Это значит…

— Это значит, что я девственница, — сухо сказала Хоуп, натягивая шорты и собирая волосы в хвост.

— Не по своей воле, — кашлянула Эш.

Хоуп закатила глаза. — А шлюшка Бетти думает, что это чертовски смешно.

— Это не смешно, — парировала Эш. — Это вопиющий позор. Ты хоть раз смотрела на своего парня?

И именно во время этого безобидного разговора, когда я спускалась по ступенькам к открытому футбольному полю с Хоуп и Эш, я пришла к выводу, что смогу это сделать.

Старшая школа была приемлемой, и я даже наслаждалась собой, в некотором роде... пока я не споткнулась на предпоследней ступеньке и не врезалась головой в стену мышц, прежде чем отскочить назад от удара.

Пара татуированных рук выскочила и схватила меня за плечи, спасая меня от второго приземления на задницу за день, и я чуть не застонала от отчаяния, когда увидела, кому принадлежат эти руки.

— Ты просто не можешь оставаться в стороне, не так ли? — Ноа ухмыльнулся мне сверху вниз. — А я-то думал, что мне придется тебя разогреть, прежде чем мы придем к соглашению...

— На небе недостаточно солнечного света, чтобы сделать это, приятель, — парировала я, делая шаг назад и отчаянно пытаясь игнорировать то, как моя кожа покалывает и нагревается от его прикосновения.

Хоуп, стоявшая рядом со мной, махнула рукой в сторону поля. — Я пойду разогреюсь, Тиган, — крикнула она, прежде чем убежать с Эш. Не оставляйте меня с ним, мысленно умолял я их.

Я обошла Ноа, чтобы последовать за ними, но он встал передо мной и преградил мне путь.

Я покачала головой и снова пошла его обходить, но Ноа перехватил мой ход и снова преградил мне путь.

— Отойди, — сказала я ему, глядя на его глупое самодовольное лицо.

Он был на целый фут выше меня, и мне не нравилось, что он использовал свой рост в качестве тактики запугивания. Он даже не был одет для занятий физкультурой, одет в темные джинсы, ботинки и толстовку с капюшоном, так какого черта он вообще спустился на поле?

— Я заметил, что тебе заменили лобовое стекло, — сказал Ноа, шагнув ко мне, заставив меня отступить от него на шаг. Мне не нравилось, как трепетало мое сердце и как пульс колотил в кончиках пальцев.

Это было нехорошо.

Совсем нехорошо.

— Что ты имеешь в виду, Мессина? — рявкнула я, отступая назад. — Погоди…— Мой взгляд прикован к губам Ноа — к тому, что было у него во рту. — Твой язык проколот. Я не замечала этого раньше, но с другой стороны, почему бы и нет?

— И? — протянул он, растягивая слово, глядя на меня сверху вниз.

— И ничего. — Я неловко пожала плечами и отступила. — Я не замечала этого раньше. Вот и все.

— Ты уверена, что это все? — усмехнулся он, делая шаг вперед.

Я не была уверена, что это все. Я ни в чем не была уверена, когда он так напирал на меня…

Мой мозг и мое тело находились на двух разных пикетных линиях, когда дело дошло до него.

Ноа подошел ближе, вторгаясь в мое пространство, и я почувствовала спиной ограждение вокруг поля. — Ты выглядишь так, будто хочешь прикоснуться к нему.

Положив одну руку на забор рядом с моим лицом, Ноа наклонился ко мне. Его дыхание обдувало мое лицо, когда он говорил. — Ты хочешь, Торн? — прошептал он, его карие глаза были глубокими, восхитительными и прикованными к моим. — Ты хочешь прикоснуться ко мне?

Да, да, черт возьми, да…

— Я бы не прикоснулась к тебе даже десятифутовым шестом от баржи, — выпалила я ложь сквозь зубы, пока мое сердцебиение подскакивало.

Где, черт возьми, был учитель?

Почему никто не останавливает этого большого придурка, когда он нападает на меня?

И почему огромная часть меня не хотела, чтобы его остановили?

Я была серьезно облажавшимся семнадцатилетним подростком.

— Просто оставь меня в покое, Ноа, — выдохнула я, не отрывая глаз от его губ… от этих губ. — Ты слышал копов — держи дистанцию.

— Я сделаю это, — ответил он, еще больше придвигаясь ко мне, так что его тело оказалось вровень с моим. — Когда ты заплатишь мне то, что должна.

Его глаза плясали от юмора, а то, как он лениво провел пальцем по моей голой руке, зажгло мое тело. Я сильно толкнула его в грудь. Он не шелохнулся. Черт возьми, настоящий мужчина…

— Ты думала о том, как бы ты хотела отплатить мне? — Его губы просто стеснялись касаться моих.

— Я действительно думала, — выдохнула я. — И это включает в себя поцелуи в мою задницу.

Отстранившись от моего лица, Ноа поднял брови и ухмыльнулся. — Ты хочешь, чтобы я сделал что-то с твоей задницей? — То, как он это сказал, достаточно громко, чтобы услышали наши одноклассники поблизости, было достаточно отвратительным, но искренность в его голосе, когда он говорил, была просто злой.

— Ублюдок. — Я была почти уверена, что вся кровь в моем теле бросилась мне в лицо, и когда Ноа подошел ближе, я надулась от ярости… по крайней мере, это ощущалось как ярость.

Черт возьми, мое тело горело.

Я пульсировала… на самом деле пульсировала там внизу, и мне пришлось сжать бедра вместе, чтобы получить хоть какое—то облегчение.

Это было совершенно ненормальное поведение со стороны моей вагины, учитывая, что Лиам потратил много ночей в течение наших отношений, пытаясь получить ответ своими ловкими пальцами, но безуспешно.

Ничего. Ничего. Ничего

Но, по-видимому, все, что нужно было сделать Ноа Мессина, это прижаться ко мне, и моя вагина приветствовала его, как блудного придурка.

Я чувствовала себя странно преданной своим телом.

— Не стыдись, Торн, — промурлыкал Ной, прежде чем коснуться моей ягодицы. — Я могу сделать с твоей задницей все, что угодно.

Я в этом не сомневаюсь…

— Убери свою руку от моей задницы, — предупредила я его, опуская руку ему на промежность и сжимая, не так сильно, чтобы причинить ему боль, но достаточно, чтобы удивить. — Или я лишу тебя шансов на отцовство.

Мое лицо вспыхнуло, и я была той, кто удивился, когда почувствовала, как много его было в моей руке…

Ноа, должно быть, услышал обещание в моих словах, почувствовал его в моем прикосновении, потому что он убрал руку с моей задницы и медленно отступил.

— Ты ведь меня не боишься, правда? — тихо задумчиво проговорил он, изучая мое лицо.

— А мне стоит бояться? — услышала я свой вопрос, не сводя с него глаз.

Ноа нахмурился, и его тон был странно серьезным, когда он сказал: — Тебе нужно уйти от меня, Торн, прежде чем я привыкну.

Какого черта?

— Прежде чем ты привыкнешь к чему, причинять мне боль? — парировала я, действительно не имея представления, из какой части моего тела извергается эта чушь. — Между прочим, — тихо ответил он.

— Держу пари, что я могу причинить тебе боль сильнее. — Я совершенно не понимала, почему я это сказала или почему я злобно ухмыльнулась, когда лицо Ноа покраснело, но мой рот, казалось, страдал от серьезного случая словесного поноса. — И у меня еще много краски — на случай, если остальная часть твоей машины нуждается в ремонте.

Ноа с вызовом прищурился. — Не говори, что я тебя не предупреждал, Торн, — сказал он мне, бросив на меня мрачный взгляд, который говорил, что я с тобой еще не закончил — далеко не закончил.

****

Я привыкла к тому, что у меня есть физкультура с парнями, моя старая школа была смешанной, но один конкретный парень в моем классе заставил волосы на затылке встать дыбом.

То, как Ноа Мессина пялился на меня, злобно ухмыляясь всякий раз, когда я замечала, что он наблюдает за мной, было бесстыдным и совершенно тревожным.

И почему учитель разрешал ему курить на обочине? Если нас ловили с пачкой сигарет в моей старой школе, это означало немедленное отстранение.

Какого черта он вообще делал в старшей школе? Он выглядел так, будто ему место в спортзале — или в тюремной камере...

Ноа поймал мой взгляд и потер большой палец о палец, универсальный жест денег, прежде чем выжидающе поднять брови.

Как бы то ни было...

Решив оставить Ноа с его задумчивым взглядом, я показала ему средний палец, прежде чем убежать и присоединиться к Хоуп на поле.

Тренер Джонсон удивил меня, когда решил играть в футбол, а я, в свою очередь, удивила его — и большую часть моего класса — когда надрала задницу.

Я ухмыльнулась как идиотка, когда перебросила мяч через голову

Лейтона Брукса и нанесла удар по воротам. Центральный защитник Девон Льюис обработал мяч в штрафной, и тренер свистнул, назначив нашей команде пенальти.

— Ты выигрываешь, Тиган, — выдохнул Лейтон Брукс, похлопав меня по плечу.

— Ага, — самоуверенно бросила я. Лейтон ухмыльнулся и покачал своей милой головой, прежде чем побежать назад, чтобы присоединиться к нашей команде.

Положив мяч, я сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем нанести удар. Мяч ударился о перекладину, прежде чем вылететь за пределы поля. Я рванулась вперед и ударила. Тренер дал финальный свисток как раз в тот момент, когда мяч коснулся сетки, благодаря моей ноге.

Гол.

О да, я надрала задницу...

Наша команда взорвалась криками радости, и краем глаза я заметила Ноа, стоящего на боковой линии и, как мне показалось, бурно спорящего с кем—то, ужасно похожим на брата Хоуп, но я отмахнулась. У меня был момент, и он не был включен в мое веселье.

— Где ты научилась этому? — спросил Лейтон, подбежав ко мне, чтобы поздравить. — Это было чертовски круто. Ты уверена, что ты девушка, да?

Я положила руки на бедра и глубоко вдохнула, подчеркивая тот факт, что у меня есть грудь, а не пенис. Я слышала этот вопрос больше раз, чем могла вспомнить, из-за моей способности надрать задницу парню практически на любой спортивной площадке. — В последний раз, когда я проверяла, — саркастически ответила я.

— Я не хотел тебя обидеть. — Он выглядел смущенным. — Я никогда не видел, чтобы девушка играла так же хорошо, как ты. Все ирландские девушки играют так же, как ты?

— Там, откуда я родом, спорт — это довольно большое дело, — сказала я ему, когда мы шли обратно к раздевалке. — Большинство девушек в моем районе занимаются спортом — больше нечего делать. Я играла в баскетбол и футбол за свою школу дома. А потом в футбол и камоги за местный клуб GAA.

— GAA? — Лейтон выглядел смущенным, когда он передал мне свою бутылку с водой.

— Да, — усмехнулась я, прежде чем сделать глоток. — Ты когда— нибудь играл в херлинг?

Снова нахмурился. Он хмурился, как босс. Мило…

— Я привезла несколько херли — клюшек, которыми играют, — сказала я ему. — И слиотаров — это мяч, которым играют — с собой из дома. Могу показать тебе как—нибудь, если хочешь…

Мимо нас прошла группа девушек, хихикая и перешептываясь. — Транс, — хихикнула одна из них.

Я закатила глаза от отвращения. — В каждой школе есть стая гусей, да?

Лейтон рассмеялся. — Гуси?

Я торжественно кивнула. — Шипящая мучительная толпа двойников, которые сбиваются в кучу в надежде одолеть и запугать любого, кто слабее их.

Он широко ухмыльнулся, обнажив очень милую щель между передними зубами. — Так девушки — это гуси?

Я небрежно кивнула и пожала плечами. — Некоторые девушки, конечно.

— Ты кто тогда? — спросил он хриплым голосом, подходя ко мне, и я была почти уверена, что он флиртует со мной. Я решила, что рада, что он это сделал, потому что он выглядел чертовски хорошо в своей белой футболке, которая подчеркивала его восхитительно шоколадный оттенок кожи. — Если ты не одна из них?

— Я одинокий волк, — парировала я с улыбкой.

— С тобой все в порядке, ирландка, — усмехнулся Лейтон, его выражение лица быстро стало отрезвевшим, когда приблизился Ноа.

— Одинокий волк, познакомься с альфой, — пробормотал Лейтон, прежде чем побежать впереди меня. — Я поговорю с тобой позже, ладно?

Я пожала плечами. — Увидимся.

— Значит, тебе нравится играть с мячами, — сухо сказал Ноа, глядя на меня сверху вниз, наклонив голову набок.

Именно тогда меня осенило... неважно, где я живу на этой земле, одна сущность всегда будет оставаться неизменной, и это глупость половозрелого мужчины.

На самом деле, было приятно знать, что мудак — мудак, независимо от того, в какой школе я учусь и в каком городе живу.

— На самом деле, я немного разочарована этим. — Покачав головой, я обошла Ноа и зашагала в сторону раздевалок. — Я думала, ты более оригинален — моя ошибка.

— Милая, твоя ошибка в том, что ты вообще со мной связалась, — крикнул мне вслед Ноа.

— Я с тобой не связана, милый, — крикнула я в ответ, заходя в спортзал.

Едва я успела выговорить эти слова, как я завернула за угол, и в мои уши просверлил болезненно раздражающий голос, заставив меня поднять глаза и мысленно застонать.

— Фу, — усмехнулась Элли, стоя в дверях женской раздевалки, преграждая мне путь. — Ты как блудная дочь.

— Да, да, я постоянно появляюсь повсюду. — Я закатила глаза, протиснулась мимо нее и схватила сумку со скамейки.

Развернувшись в гневе, я вернулась к Элли и встала с ней лицом к лицу, дав ей самое скучающее выражение. — Если ты собираешься попытаться оскорбить меня, то хотя бы прояви изобретательность и используй какой—нибудь оригинальный материал. — Мои слова были полны сарказма.

— Анорексичная сука, — прошипела Элли, и я прижала руку к груди.

— Ой. Это действительно больно. — Я вздохнула и вытерла фальшивую слезу с глаза. — Как я когда—нибудь это переживу?

— Не мешай мне, Тиган, — сказала Элли странно серьезным голосом, подходя ко мне и скрываясь от услышанного от друзей. — Оставайся на своей стороне дома, держись от него подальше, и у нас не будет проблем.

С этими словами она повернулась на своих четырехдюймовых каблуках и вышла из раздевалки.

Мне не нужно было спрашивать, кто он, и ей не нужно было меня предупреждать. Мне было неинтересно. Не было.

****

ГЛАВА 4

Тиган

Хоуп предложила подвезти меня домой из школы, но я отказалась, когда поняла, что все три ее брата—мужчины едут с ней. Они были славными парнями — ну, Логан был славным парнем — но принять предложение Хоуп означало бы сесть между Кэмероном и Колтоном, а я уже была полона волнения за день.

Когда я шла по тротуару по дороге домой из школы, мои мысли постоянно возвращались к спору, свидетелем которого я стала между Ноа и тем парнем на поле. В то время я задвинула это на задворки своего сознания, но теперь я была одержима этим. Чем больше я думала об этом, тем больше я была уверена, что парень, с которым разговаривал Ноа, был одним из тройняшек Картер. С кем именно, я понятия не имела, потому что они все были так похожи, но он и Ноа выглядели такими напряженными, и это странное чувство продолжало стучать в глубине моего сознания, как предупреждение...

— Эй, ты.

Знакомый голос раздался позади меня, и я обернулась и ухмыльнулась как идиотка, когда поняла, что это был тот горячий парень с урока физкультуры. — Привет, Лейтон, — сказала я, ожидая, пока он меня догонит.

Пока он подбежал ко мне, я на мгновение остановилась, чтобы оценить, насколько хорош собой Лейтон Брукс. Он был невероятно красив для мужчины — я знаю, это прозвучало странно, но это была правда.

С его черными волосами, гладко выбритыми, нежными золотисто— карими глазами, кристально чистой кожей и пухлыми губами мне нужно было помнить, что нужно собраться и не пускать на него слюни. — Ты домой? — спросила я, когда он подошел ко мне.

— Да, — усмехнулся он, идя со мной в ногу. — Ну и как прошел твой день? — Он слегка подтолкнул меня, когда говорил, и мне это тоже понравилось.

Да, он мог бы сделать и больше. — Уже завела новых друзей?

— Что, кроме тебя? — поддразнивающе ответила я.

Он ухмыльнулся, и мой желудок немного перевернулся.

— Я был подарком, — усмехнулся он, прежде чем снять мою сумку с моего плеча и положить ее на свое. Он подмигнул мне, и я поверила. Это было официально, я любила Америку. Почему все мужчины не могут быть такими?

— Эээ, да, — пробормотала я, выходя из задумчивости. — Хоуп Картер и ее подруга Эш, ты их знаешь?

Лейтон торжественно кивнул, прежде чем расхохотаться. — Надеюсь, — усмехнулся он. — Я живу с одной из них.

Я остановилась и уставилась на него.

— Эшлинн — моя сестра—близнец, — пояснил он.

— Ну, черт, — задумалась я, прежде чем снова ускориться. — Мир тесен. — Улыбнувшись, я добавила: — Они славные девушки, и семья Хоуп замечательная.

— Да, — неловко ответил Лейтон. — Я все еще не понимаю, как они там живут, — добавил он, прежде чем содрогнуться. — Это меня чертовски пугает.

Я прищурилась. — Что пугает?

— Этот дом, — прошептал он. — Знаешь, из-за убийств.

Мои ноги остановились.

Мое сердце перестало биться.

— О чем ты говоришь? — прошептала я.

Лейтон нахмурился. — Я думал, ты знаешь… черт, — пробормотал он, прежде чем тяжело вздохнуть. — Крепись, ирландка, тебе может понадобиться виски после этого.

****

Ноа

Люди говорят, что подростковые годы должны быть одними из самых памятных лет в твоей жизни.

Что ж, я не хотел памятных. Я хотел управляемых.

Девять месяцев.

Тридцать шесть недель.

Двести пятьдесят шесть дней.

Прочитав это письмо сегодня утром, я разрушил надежду, которую тайно лелеял к своему восемнадцатилетию.

Я знал, что должен продолжать, прочитав ее слова. Но я не буду делать это вечно. Я поговорил с Ло. У него был план.

Свобода была в пределах моей досягаемости.

Я практически мог почувствовать ее вкус.

Все, что мне нужно было сделать, это набраться терпения и продолжать дышать...

Сгибая костяшки пальцев, я бесстрастно смотрел на мужчину, покачивающегося передо мной, с кровью, хлынувшей из его лица, и заставил себя сглотнуть желчь, которая поднималась у меня в горле.

Я не отрывал глаз от лица противника, не смея отвести взгляд, сосредоточившись на своей цели, прежде чем нанести последний удар.

Он упал на землю, закрыв глаза и дернувшись всем телом.

Я закрыл глаза и проглотил стон отвращения.

Двести пятьдесят шесть дней до моей свободы…

****

Тиган

— Большое спасибо, дядя Макс, — закричала я в ту минуту, как вошла в парадную дверь. Я знала, что он дома, потому что его дурацкая машина стояла на подъездной дорожке. О, это было похоже на игру в донки—конг.

Прокравшись по коридору, я прошла на кухню, наклонилась над столом и уставилась на его быстро редеющие волосы, пока он не оторвался от газеты.

Лейтон был прав. Мне действительно нужна была бутылка виски — мне нужно было несколько.

— За что? — спросил Макс, складывая газету и вставая.

— За то, что мы оказались в самом центре техасской резни бензопилой, — прошипела я, и в моем голосе прозвучало отвращение.

Макс закатил глаза и направился к раковине, чтобы вымыть кружку. — Мы в Колорадо, Тиган, а не в Техасе.

— Ты знаешь, что в доме напротив убили девушку? — потребовал я. — И мужчина умер при подозрительных обстоятельствах, изнасиловав кого—то там? — Это прозвучало еще хуже, когда я сказала так, и меня чуть не стошнило.

Образ лица Ли заполонил мой разум, и я вздрогнула. — Миссис Картер выглядит так, будто кто—то жестоко резал ей лицо ножовкой.

— Да, я знал все это, Тиган, — ответил Макс, и это немного сбило меня с толку. Напряженное положение его плеч и оборонительный тон в его голосе также чертовски сбили меня с толку.

— Ты знал, — надменно фыркнула я, уперев руки в бедра. — Так ты знал обо всем этом дерьме и все равно переехал сюда?

— Это отличное место, — сухо ответил он. — Все это произошло более двадцати лет назад, и ни Кайл, ни Ли не были виной.

— Я действительно думаю, что ты упускаешь суть, дядя Макс, — простонала я. — Дело в том, что через дорогу от нас при ужасных обстоятельствах погибли два человека. — Я в отчаянии подняла руки.

— Ты что, никогда не смотрел «Полтергейст»?

Он тупо уставился на меня.

— Фу, забудь. — Я прижала пальцы к вискам. — Я иду в свою комнату. В какой комнате ты распаковал святую воду?

— Тиган, прекрати, — сказал мне Макс, подходя ко мне и кладя руки мне на плечи. — Ты знаешь, что не стоит судить людей по поступкам других.

— Я не осуждаю Картеров. Я знаю, что они хорошие люди, — честно сказала я ему. — Я просто оцениваю, насколько вероятно, что в нашем районе будет происходить паранормальная активность.

— О, ради всего святого, — проворчал Макс и ущипнул себя за нос. — Единственная паранормальная активность, происходящая здесь, происходит в твоем воображении.

— Насмешки заразительны, Макс, — сказала я ему раздраженным тоном. — И еще одно, не мог бы ты поговорить с...

Звук открывающейся и захлопывающейся входной двери заставил мои слова застрять у меня в горле, и я сделала то, что сделал бы любой человек, боящийся призраков. Я закрыла лицо руками и замерла.

— Тиган.

О, боже, он знает мое имя...

— Тиган, я хотел спросить, могу ли я одолжить ваш… о, привет, дядя Тиган.

— Зови меня Макс.

Он разговаривает с мертвецами?

— Хорошая рубашка, Макс. У моего папы такая, только синяя.

Убрав руку от лица, я облегченно вздохнула, увидев, как Хоуп странно на меня смотрит. — О, слава богу, это ты, — выдохнула я, с облегчением сжимая ее руку. — Я думала, ты призрак.

— Ты действительно странная девушка, — размышляла она, глядя на меня. — Ты знаешь это, да?

Я кивнула и тяжело вздохнула. — Это проблема, с которой я имею дело. ****

ГЛАВА 5

Тиган

— Боже, я умираю с голоду, — проворчала Хоуп, неся поднос с обедом к пустому столу.

Я подходила к концу своей второй недели в качестве новенькой и входила в ритм. Теперь я понимала, что ни при каких обстоятельствах не должна пользоваться женским туалетом на втором этаже. Я все еще содрогалась, думая о том, кого я увидела в той кабинке...

Не думай об этом, Тигс...

Подави образ его волосатой задницы...

Кафетерий был полон студентов, и я последовала за Хоуп, особенно стараясь не уронить поднос, когда шла между группами студентов.

— Я могла бы съесть корову. — Остановившись у круглого стола в центре кафетерия, Хоуп выдвинула стул и села. — Ну, по крайней мере, половину, — сухо сказала она, снимая пластиковую пленку с сэндвича с говядиной.

— Как мило с твоей стороны, — проворчала Эш, присоединяясь к нам. — Мне действительно нужно было это знать.

С того места, где мы сидели, я могла видеть ту же группу девушек, которые назвали меня трансвеститом. На этот раз я могла видеть их лидера, и нисколько не удивилась, увидев Элли Деннис, сидящую в центре толпы. Они указывали пальцами и хихикали так же оживленно, как и в спортзале, и у меня была минута молчания для моего пола.

— Между тобой и Ноа Мессина что-то происходит? — спросила

Эш, прежде чем сделать глоток из своей коробки яблочного сока. — Он пялится на тебя с тех пор, как ты вошла в кафетерий. — Она прожевала кусок своего сэндвича и проглотила, прежде чем бросить мимолетный взгляд за плечо.

— Ничего, кроме взаимной ненависти, которую мы разделяем друг к другу, — проворчала я.

Я обвела взглядом кафе, неохотно ища его.

Я нашла Ноа у окна, и, как будто он чувствовал мой взгляд на себе, Ноа поднял глаза от того места, где он писал смс, и подмигнул мне.

— Я думаю, он влюбился в тебя, — добавила Эш с ухмылкой. — Он наблюдает за тобой, как голодающий смотрит кулинарный канал.

Я фыркнула с отвращением. — Скорее, человек, изголодавшийся по деньгам.

Эш и Хоуп тупо уставились на меня, и я обнаружила, что говорю: — Ему нужны деньги. Когда он разбил мое лобовое стекло, я в отместку бросила немного краски на его машину.

Глаза Хоуп расширились. — Ты забыла упомянуть об этом, — выдохнула она. — Его Lexus — это ты испортила его ребенка?

Я невинно пожала плечами, прежде чем добавить: — А потом я сломала его iPad, когда вылила бутылку воды на голову его сестры. — Я проглотила кусочек яблока и отпила воды, прежде чем добавить: — Теперь он хочет компенсацию за ущерб.

— Он придурок, — прорычала я, а затем медленно произнесла это слово, чтобы Ноа понял, что я имела в виду его, прежде чем почесать свой нос средним пальцем.

Глаза Ноа сузились, и он покачал головой, словно предупреждая меня не давить на него дальше.

Конечно, я давила на него дальше, и я сделала это, вытащив ключи от машины из кармана и погремев ими у своего лица, прежде чем поднять средний палец. Я не могла удержаться от того, чтобы не разозлить его — острые ощущения были захватывающими.

— Он опасен, — поправила Эш невинным тоном, наклонившись вперед и схватив салфетку с моего подноса. — Я считаю, что слово, которое ты ищешь, — опасность.

— Да, ну, я тоже могу быть опасной, — ответила я, продолжая наблюдать за тем, как Ноа смотрит на меня.

Он был не просто опасен... он был коварен. Я пыталась игнорировать странное покалывание, которое пронзало мое тело, когда Ноа смотрел на меня, но в итоге я только больше злилась на него, потому что чувства, которые он вызывал во мне, были совершенно неумолимы. . —Если Ноа или Элли думают, что я собираюсь перевернуться и позволить им издеваться надо мной, то им нужно подумать еще раз.

Его карие глаза были прикованы к моему лицу, выражение его лица стало напряженным, и я клянусь, что чувствовала, как температура моего тела поднимается от одного взгляда.

Наклонившись вперед, Хоуп потянулась к моей руке, вытаскивая меня из транса, в котором я находилась. Крепко сжав ее, ее голубые глаза горели искренностью, когда она сказала: — Он не тот парень, с которым стоит затевать драки, Тиган, и я имею в виду это в самом добром смысле. Он дружит с моими братьями, и он всегда был вежлив со мной, но есть что-то... — Хоуп замолчала и резко выдохнула. — Ноа Мессина — это нечто темное и опасное, завернутое в тело секс— бога.

— Разве это не всегда так? — проворчала Эш. Тяжело вздохнув, она добавила: — Горячие парни — подлые. Хорошие парни — геи. Хороших забирают... — Она замолчала, прежде чем бросить мимолетный взгляд на класс. — Каждый раз, когда я смотрю на мужское сообщество учеников в этой школе, я думаю о том, чтобы стать лесбиянкой.

— Дай мне силы, — пробормотала Хоуп, закатывая глаза в отчаянии. — Послушай, Тиган, детка, насколько я слышала, он из тех парней, которые возбуждаются, когда берут твою визитку, а потом наслаждаются твоим отчаянием.

— Разве кто-то говорил о сексе, — проворчала я, когда по мне пробежал сильный жар. — Я просто пытаюсь защитить себя, и, кроме того, — пожала я плечами. — Меня он не привлекает. Ври себе дальше.

Эш понимающе улыбнулась мне. — Когда имеешь дело с Ноа Мессина, то дело всегда в сексе.

— Так что будь осторожна, — тихо добавила Хоуп. — Он разбил больше сердец, чем ты съела горячих обедов.

Я снова посмотрела на Ноа, он ухмыльнулся, и по моему позвоночнику пробежала холодная дрожь беспокойства.

****

Ноа

Иногда я задавался вопросом, жалеет ли Ли Картер, что ее дети вообще познакомились со мной, потому что я проводил большую часть времени у них дома, помогая Ло и его братьям—тройняшкам

Кэмерону и Колтону грабить холодильник и устраивать беспорядок.

Как обычно, мы вчетвером набивались в их гостиной, играли в Xbox и тратили еще один пятничный вечер.

— А потом еще? — тихо спросил Ло, не сводя глаз с моего лица.

Я кивнул, не желая много говорить в присутствии его братьев. Я хорошо ладил со всеми Картерами, но Ло был тем, кому я доверял безоговорочно. Он никогда не давал мне повода не доверять, и мне было нелегко это делать. До переезда на Тринадцатую улицу я никогда не оставался на одном месте достаточно долго, чтобы завести друзей или почувствовать себя приземленным, работа моего отца подразумевала много поездок и переездов. Только когда умер мой отец и мы переехали в сюда, я узнал, что такое настоящая семья, потому что это, черт возьми, была не та семья, с которой я жил...

Когда отец Элли, Джордж, записал меня в качестве члена спортзала в отеле Henderson, когда мне было пятнадцать лет, это было одно из немногих замечательных дел, которые он для меня сделал.

Конечно, у него были свои планы, чтобы я был ухожен и подготовлен, но мне было все равно на его причины. Зачисление в этот спортзал привело меня к знакомству с семьей владельца, которая по всем признакам стала семьей, которой у меня никогда не было. Джордж непреднамеренно дал мне спасательный круг, за который я все еще цеплялся три года спустя...

— Все как есть, Ло, — спокойно сказал я, встретив его взгляд.

Я сидел на диване между Кэмом и Колтом, наблюдая, как они избивают друг друга в рестлинге. Напротив меня в кресле сидел разозленный Логан. Я знал, почему он злится, и он знал, что я ни черта не могу сделать, чтобы это изменить.

У меня не было выбора.

— То что — это чушь, неизменно, Ноа, — прошипел Ло, и я не мог с ним не согласиться.

Это была чушь.

Вся моя жизнь была одним сложным месивом чуши.

— Мальчики, пожалуйста, уберите ноги со стола, — сказала Ли Картер с тяжелым вздохом, пробираясь в гостиную с явным выражением смятения на лице. — Я только что навела порядок.

Я опустил ноги на пол и заслужил мегаваттную улыбку от Ли.

— Спасибо, Ноа, — похвалила Ли, прежде чем сбросить ноги Кэма и Колта с журнального столика. — Если бы все остальные были такими же любезными. — Она попыталась сохранить строгое выражение лица, но потерпела неудачу и в итоге с любовью улыбнулась своим детям.

— Спасибо, Ноа, — издевательски произнес Колтон женственным тоном, постукивая по своему контроллеру Xbox.

— Молодец, Ноа, — фыркнул Кэмерон.

Колтон подождал, пока его мать выйдет из комнаты, прежде чем спросить меня: — Так что происходит между Элли и Тиган? — и он яростно постучал по своему контроллеру, не отрывая глаз от огромного плоского телевизора перед нами. — Мои источники говорят, что у твоей сестры серьезные разногласия с блондинкой через дорогу.

— Твои источники, — фыркнул Кэм, наклонившись вперед, сосредоточившись на игре в руке. — Почему бы тебе просто не сказать «твоя сестра», чувак?

Колт, проигнорировав комментарий Кэма, продолжил свою лекцию. — Она сегодня распускала какие—то грязные слухи.

— Я что, похож на опекуна Элли? — пробормотал я, хотя внутри меня бурлил ненормальный гнев при мысли о тех сучках в школе, которые шептались о Тиган. Эта девчонка бесила меня больше, чем кто—либо

другой, но это не означало, что я хотел видеть, как над ней издеваются…

— Это правда — она сказала Эми, что у Тиган расстройство пищевого поведения, — проворчал Кэм, нахмурив брови. — И еще много чего.

У меня скрутило живот. Чертова Элли… — И вы мне это говорите, потому что?

— Тиган классная, Ноа, — сказал Колт серьезным тоном, который он редко использовал. — Она не заслуживает того, чтобы стать следующей жертвой Элли.

Да, она не заслуживает того, чтобы стать следующей жертвой Элли

. — Ты спал с ней, не так ли? — обвинил Кэм. — Элли нацеливается только на тех девушек, с которыми ты был.

— Нет, я ее не трахал, — выплюнул я, гнев бурлил во мне.

— Это объяснило бы, почему она уничтожила твою машину, чувак, — предложил Колт. — Нет ничего хуже гнева, чем презираемая женщина и все такое…

— Я ее не трахал, — резко ответил я. — То, что происходит между Тиган и Элли, не имеет ко мне никакого отношения.

— Какая разница, — сказал Кэм, пожав плечами. — Или ты трахнул Тиган, или ты хочешь ее трахнуть. Других вероятных объяснений ревнивому поведению Элли нет.

— У меня нет времени на эту ерунду, — проворчал я, посмотрев на часы, когда поднимался на ноги. Я бросил многозначительный взгляд на Логана. — Я опаздываю на работу.

Логан тяжело вздохнул и грустно покачал головой. — Я тебя подвезу.

— Спасибо, чувак, — с благодарностью ответил я, когда мы добрались до входной двери и оказались вне пределов слышимости его семьи.

— Это не значит, что я согласен с этим, Ноа, — пробормотал он себе под нос. — Я не согласен и никогда не соглашусь.

Ло был единственным человеком на этой планете, который знал, во что меня втянули, и он стоял рядом со мной, несмотря на опасность, которую представлял такой парень, как я.

Наша дружба значила для меня чертовски много, и я чертовски ненавидел, когда он смотрел на меня с разочарованием в своих серых глазах.

Это заставляло мое чувство беспомощности резко расти.

****

Вход, ведущий к бару, был забит машинами, мотоциклами и грузовиками к тому времени, как я добрался туда — на час позже, чем было запрошено, благодаря тупому разговору Кэма и Колта.

Скрытый от обочины, в нескольких милях от уединенной грунтовой дороги, ведущей к старому заброшенному карьеру, бар был местом тусовки безнравственных и нежелательных людей и располагался в старом складе карьера в горах, который закрылся в начале семидесятых.

Из-за истерики Тиган я все еще был без машины и должен был попросить Логана подвезти меня. Я чертовски ненавидел, что он был здесь и должен был увидеть эту сторону моей жизни, и это усилило мой гнев на Тиган за то, что она испортилараздевались на столах мою поездку.

— Тебе следует пойти домой, Ло, — сказал я ему, все еще мысленно проклиная Тиган, пока я шел к задней части здания. — Я могу найти другой путь домой.

— Да, этого не будет, — сухо ответил Ло, следуя за мной через черный ход. — Единственный способ, которым я уйду отсюда — это с тобой на пассажирском сиденье.

Каждый раз, когда я снова оказывался в этой дыре, которая, казалось, случалась все чаще и чаще в последнее время, что-то, что сказал мне мой старый тренер по боксу, всегда отзывалось эхом в моей голове.

— Следи за соперником, Мессина, — прохрипел Ченси, сигарета торчала изо рта, когда он наблюдал за десятилетней версией меня, получающего пинка под зад на ринге. — А не за очками.

В десять лет я не осознавал, насколько сильно совет Ченси повлияет на мое будущее. Но теперь, когда мое восемнадцатилетие не за горами, я читал эти слова, как христианин читал бы Библию.

Когда мы вошли, импровизированный бар был переполнен посетителями.

Женщины раздевались на столах, мужчины наблюдали за ними, а я смотрел, и мне пришлось проглотить собственную рвоту, когда шел сквозь толпу с моим лучшим другом сбоку от меня, высоко держа голову и сосредоточившись на сопернике.

ГЛАВА 6

Тиган

Я всегда была фанаткой фитнеса — не для похудения, просто мне очень нравилось заниматься спортом.

Тренировки поддерживали мое тело гибким, а разум — довольным. По крайней мере, так я выглядела снаружи и чувствовала себя внутри.

Я была членом местного спортзала дома в Голуэе, но с тех пор, как переехала, мне не хватало мотивации. Все изменилось из-за Хоуп — и ее отца—бога секса.

Вчера во время обеда, когда я спросила Хоуп о хороших спортзалах в этом районе, она написала ее отцу, и через две минуты мне предложили пожизненное членство в спортзале в его отеле.

Бесплатно.

Конечно, я согласилась и поблагодарила ее, прежде чем спросить, не хочет ли она пойти со мной потренироваться на выходных. Затем Хоуп любезно ответила мне, что этого не произойдет, никогда— никогда.

Видимо, Хоуп не занималась спортом, и единственное, что могло заставить ее бежать, — это угроза, что Колтон пукнет ей в лицо.

В ту секунду, как я вошла в двери отеля Henderson в центре Боулдера, я была впечатлена и немного напугана.

Я не осознавала, что Картеры были богатыми людьми.

Во—первых, они жили в доме среднего класса, а во—вторых, они были такими же шикарными, как резиновые сапоги² . Но да, я больше никогда не буду судить о книге по ее обложке.

Моя тренировка сняла напряжение с моего тела, и к тому времени, как я закончила, я чувствовала себя боссом, вплоть до того момента, как я вошла на парковку и обнаружила, что у меня не одна, а целых четыре спущенных шины.

Странное совпадение?

Думаю, нет.

Следы от ножей на моих шинах были пропитаны зловонием Элли и Ноа, и я хотела быть большим человеком и уйти — я действительно хотела — но мой внутренний ребенок выиграл битву против моего здравого смысла, в результате чего драка, которая превзойдет все другие, вспыхнула в ту же секунду, как я вернулась домой... или, по крайней мере, это то, что я имела в виду, когда возвращалась домой на Тринадцатую улицу.

Я поднялась прямо по ступенькам крыльца соседей и забарабанила в их входную дверь. — Тащи свою задницу сюда прямо сейчас, ты, псих с ножом, — крикнула я через почтовый ящик, прежде чем продолжить колотить в дверь. — Я серьезно, — закричала я, покраснев. — Я не шучу... ух ты...

Дверь распахнулась внутрь, и я врезалась в грудь мокрых мышц.

— Псих с ножом? — Ноа поднял бровь в усмешке. — Это твое новое прозвище для меня, Торн?

Что, черт возьми, с ним случилось?

Одна сторона скульптурного живота Ноа ужасно обесцветилась, и я на мгновение замерла, онемев, уставившись на него.

Он был в синяках? Да.

Он стал от этого горячее? Да.

Я все еще ненавидела его? Решительно.

Выйдя на крыльцо, Ноа сократил расстояние между нашими телами, возвышаясь надо мной с самоуверенным выражением, отпечатавшимся на всем его лице. — Чем я обязан такому удовольствию?

— Передай своей сестре, что она должна мне за комплект шин, — сообщила я ему напряженным голосом, делая шаг назад и возвращая себе немного личного пространства. — Я больше не потерплю этого дерьма ни от кого из вас.

— Сводная сестра, и в чем именно ты нас обвиняешь, Тиган? — сухо спросил Ноа, крепче сжимая полотенце одной рукой.

— О, я вас ни в чем не обвиняю, — яростно ответил я. — Я говорю тебе, что твоя чертова младшая сестра намеренно испортила мою машину. — Я не сводила с него глаз и скрестила руки на груди. — Или ты тот придурок, который ходит и режет девушкам шины?

На его лице на мгновение отразилось удивление, прежде чем ставни закрылись. Он долго и бесстрастно смотрел на меня, прежде чем заговорить. — Ты очень лицемерный человек, Торн, — сказал он напряженным голосом. — Ты это знаешь, да? Приходишь сюда и разбрасываешься клеветническими обвинениями, основанными на спущенной шине?

— Четыре шины. — Я сжала кулаки и заставила себя успокоиться и не начинать драку с полуголым богом секса, стоящим передо мной. — Один из вас прорезал шины на моей машине, — прошипела я сквозь сжатые зубы.

Опустив лицо к моему, Ноа посмотрел мне в глаза. — Докажи это, — сказал он с ухмылкой.

****

Ноа

— Это еще не конец, Ноа, — прошипела Тиган, протянув руку и сильно потянув меня за волосы, и я не был уверен, хочу ли я задушить ее или перекинуть через плечо и отнести наверх.

Сначала она поднялась по моим ступенькам со своей заносчивой задницей и обвинила меня в том, что я порезал ей шины — чего я не делал, не делал и никогда не сделаю, — а затем она потянула меня за волосы, как чертова малыша.

— Я больше не буду терпеть твое дерьмо или дерьмо Элли, — прорычала Тиган, тяжело дыша грудью, ее карие глаза прищурились на мои. — Мне не нужны доказательства. Я знаю, что это был один из вас.

Мое дерьмо? Я ничего ей не сделал. Девчонка была параноидальной, как черт. — Убери от меня руки, Торн, — предупредил я ее.

Я понятия не имел, что случилось с ее шинами, но я точно знал, что потеряю остатки терпения, если она не сдаст назад.

Я устал, мои ребра болели после вчерашнего вечера, и мисс Прим, кричащая мне в лицо о шансах, была тем, без чего я мог бы обойтись.

Горячо или нет, мне не нужна была эта дрянь от нее или от кого— либо еще.

Тиган не отпускала. Вместо этого она потянула сильнее, заставив меня опустить лицо к ее лицу. — Не угрожай мне, татуированный наркоман, — прорычала она. — Я могу арестовать тебя за вандализм по отношению к имуществу.

Меня охватила ярость, и я накрыл кулак, который Тиган зажала в моих волосах, своим собственным, прежде чем скрутить наши тела и прижать ее к моей входной двери.

— Во—первых, я не трогал твою драгоценную машину, — выплюнул я, прямо ей в лицо. Я был так близко к ней, что мой нос коснулся ее носа, но я чувствовал не похоть. Это было отвращение. — И во— вторых, никогда не называй меня наркоманом, ты, осуждающая маленькая сучка.

Тиган отпустила мои волосы, ее глаза расширились от того, что выглядело как страх, и я сразу почувствовал себя инструментом для ее ругани, но затем она сделала что-то, что напомнило мне, почему я хотел ее задушить.

Она подняла на меня глаза, в ее глазах пылал вызов, и прошипела мне в лицо: «Наркоман», прежде чем обойти меня и уйти.

****