Предчувствие

2.7

Последний перелет оказывается самым трудным из всех. Небо затянуто облаками, в прорехах между ними леса и поля быстро сменяются бескрайней гладью воды. Океан. Я впервые вижу его, однако он не производит никакого впечатления. Усталость дает о себе знать, но засыпать в воздухе страшно.

Подругам скучно. За время полета мы все несколько раз меняемся местами. Теперь рядом со мной сидит Яна, которой, также надоело смотреть на однообразие за бортом. Катя, Сандра и Кира в наушниках смотрят на планшете уже другое произведение искусства мультипликаторов и изредка хихикают. Жаль, что нельзя присоединиться к ним — уж слишком мало места.

Достаю из сумки электронную книгу и спустя пару страниц понимаю, что желания погрузиться в вымышленный мир нет. Гораздо интереснее реальность, мысли о которой кружатся в сознании без остановок. Отложив на столик устройство, я вновь прикрываю глаза и на волне эпической мелодии отправляю мысли в полет. Как всё будет? Смогу ли я начать понимать речь сразу? Кто нас встретит? Как мы будем добираться до такого далекого городка, расположенного на западном побережье? На картах я видела, что там есть маленький аэропорт, но регулярные рейсы туда не летают. Тогда мы поедем на машине? Нас пятеро, плюс встречающий, в обычную легковую не влезем. Тогда, вероятно, будет фургончик, как те, что использовали на курсах. А если никто не приедет? Мы еще не оформили местные сим-карты, и я не до конца уверена, что в Америке наша сеть будет ловить — есть ли здесь наши вышки?..

— Давай тоже что-нибудь посмотрим? Ску-у-учно, — тихо ноет Яна. Соседка справа от нее — добродушного вида бабушка с серебристыми волосами, собранными в пучок — читает уже, кажется, третью по счету газету. Молния на сумке издает звонкий визг, когда подруга резко ее открывает и достает свой гаджет, который в последнее время часто заменяет ей компьютер. Время за просмотром нескольких эпизодов какого-то странного сериала про маньяков, которые девушка заранее закачала, пролетает в один миг. За окном уже давно закончился океан, и Яна возвращается на свое прежнее место, вытеснив Катю. Наша соседка оказывается на удивление терпеливой и, поняв, что мы вновь собираемся пересаживаться, уходит в сторону туалетов.

Когда начинают объявлять посадку, я не сдерживаю вздоха облегчения. Ужасно болят затекшие мышцы. Подруги выглядят уставшими, меня тоже клонит в сон, но часы показывают лишь шестой час вечера по местному времени. Организму приходится расходовать энергию, предназначенную для второго дыхания. Яна снимает на камеру приземление, а я блуждающим взглядом осматриваю все вокруг. За окном солнце, все еще первое сентября. Люди в салоне оживляются. Для кого-то из них это долгожданное возвращение домой, а для кого-то, как и для нас, лишь начало удивительного путешествия.

Таможня. Короткое смс маме о том, что с нами все в порядке. Ожидание багажа. Этот аэропорт меньше, чем в Германии или Москве — по крайней мере, создается такое ощущение, точных цифр я не знаю. Спустя десять минут багаж появляется на ленте. Первый, второй, третий. Внимательно вглядываемся в сумки, но, на самом деле, в этом нет нужды. Обернутыми в клейкую пленку приехали только наши чемоданы. Усмехаюсь, вспомнив идею с наклейками. В итоге тоже наклейка, только немного иная.

Мой чемодан приезжает третьим из наших, и, взявшись за него, едва не отпускаю обратно — за десять с лишним часов я уже успела забыть, насколько он тяжелый.

Багаж Яны самым последним появляется на ленте, и мы, еще раз проверив сохранность вещей, молча переглядываемся.

— Ну что. Пойдем? — осторожно предлагает Сандра.

— Нас будет встречать кто-то из школы? — в очередной раз за этот день уточняет Катя.

— Да. Должна быть табличка с именами, — капля раздражение мелькает в словах Сан.

— Ладно, хватит трепаться. Я ужасно хочу спать, а нам еще ехать очень долго. Всё будет хорошо! Мы справимся! — бодро проговариваю я и, собрав остатки сил, первой двигаюсь в сторону выхода.

Встречающих осталось совсем немного, но тех, кто приехал за нами, мы не смогли бы пропустить. Два высоких юноши, вероятно, уставшие уже стоять, перебрасываются чуждыми нам словами, не сводя глаз с выхода. Они держат два больших листа, на каждом разместилось по одному слову, которые вывел красной гуашью чей-то крупный почерк:

«Natalia Jason»