Предчувствие

12.8

Поднявшись наверх, попадаю в еще один большой холл, забитый, как и внизу, веселящимися гостями. В коридорах, расходящихся в разные стороны, тоже есть люди. Но, на удивление, нет никого у ограждения лестницы, куда я так стремилась попасть. Бортик чуть выше уровня талии, вероятно для того, чтобы не произошел несчастный случай. Облокачиваюсь на него, опираясь руками, и наконец-то смотрю вниз. Можно продолжить представлять себя принцессой в замке. Все же такие вечеринки — это совсем не мое.

Внизу меж тем людей становится все больше. Среди танцующих снуют совсем маленькие дети — вероятно из средней школы. У нас в России на таких вечеринках я не бывала: все-таки квартира — это не большой двухэтажный дом. Незнакомцев, как мне известно, могут пригласить на вписки, но даже там вряд ли соберется вся молодежь города.

— Минуту внимания! — неожиданно раздается мужской голос, усиленный микрофоном.

Кажется, кто-то забрал его у певцов караоке. Музыка становится тише. Люди стали потихоньку выбираться из холла и гостиной к лестнице.

— Будет что-то еще?

— Что происходит?

— Может, кто-то из соседей вызвал полицию…

Перешептывания вокруг заставляют меня с любопытством и тревогой переминаться на месте. Ребята рядом тоже стали выглядывать вниз. Попасть в полицейский участок никто не хотел, а мне и подавно было нельзя — за это могут и выслать.

— О, Татка, ты тут! — вдруг слышу знакомый голос, и Яна тычет мне пальцем в бок, заставляя подскочить на месте.

— Мы уже думали, ты решила уйти домой, — говорит подошедшая следом Кира, скрестив руки на груди.

— А я думала, что это вы уже убежали домой. Весь первый этаж обошла…

— О, так мы на второй сразу же поднялись. Нас тут затянули в такую классную игру, — тараторит Яна, но вдруг внизу начинается движение.

Толпа расступается, пропуская в центр зала у подножия лестницы Дэна с микрофоном в руках. Тревога медленно растекается по венам, а внутри неприятно что-то сжимается. Это не к добру. Я настороженно наблюдаю за парнем.

— Прекрасная хозяйка этого вечера позволила украсть несколько минут ее праздника. Я хочу рассказать вам об одном человеке… — произносит он, и толпа начинает гудеть.

Кажется, они понимают, что сейчас будет, в отличие от меня.

— Она всего за две недели смогла полностью лишить меня покоя.

И снова одобрительный гул. Крепко сжимаю перила.

— Она словно огонь, который так и норовит спалить дотла все вокруг и сжечь заживо, но как бы ни старалась — остается только согревающее тепло. Она завораживает, словно языки пламени. А уж сколько в ней загадок! Честное слово, каждый раз она открывается с разных сторон. Поражает в самое сердце.

Улюлюканье и свист раздаются отовсюду, а я стою как на иголках. Надо уйти, скрыться в дальней комнате. Но подруги стоят слишком близко. Краем глаза вижу, как Сандра и Джейн с разных сторон поворачиваются в мою сторону.

— Ребята, учтите, это сокровище мое. И никому его я не отдам.

Поддерживающий гул опаляет щеки. Сердце начинает биться чаще, ощущаю пульсацию в висках и солнечном сплетении. Это не просто объявление. Это чертово признание.

— Но, как я уже сказал, она не сдается так просто. Поэтому я прошу вашей помощи и поддержки. Возможно, так она признает, наконец, что я настроен серьезно и не отступлю.

Внимательно смотрю на Дэна, и тут наши взгляды пересекаются. Что-то едва уловимо меняется в его глазах. Сердце екает.

Пусть это будет паранойя. Пусть это лишь ошибка.

— Лия!

Джейн не удерживается и восклицает «Я же говорила!», привлекая внимание стоящих рядом ребят. Русская речь делает нас узнаваемыми, и все тут же находят нас, безошибочно определяя в толпе.

Пол не расходится подо мной. Весь этот позор мне придется пережить публично. Крепко стискиваю зубы, надеясь испепелить взглядом парня.

— Иди ко мне.

— Иди! Иди! Иди! — начинают скандировать внизу.

Вот ведь придурок. Теперь он хочет окончательно стать в глазах других несчастным влюбленным, сделав из меня непонимающую своего «счастья» бесчувственную девчонку, которая только и умеет, что разбивать чужие сердца. Хотя есть и другой исход — согласиться играть по его правилам.

Ни за что.

Буду стоять и никуда не выйду. Пусть сам позорится. Козел.

Однако у него оказались свои помощники и мои предательницы.

— Иди уже, — толкает меня в спину Яна. Мой возмущенный взгляд ударяется словно о стенку и разбивается в дребезги.

Подруги не верят, что он просто играет на чувствах.

Обаятельный придурок.

Я тебя уничтожу.

Первый шаг дается мне с трудом. Только сейчас я замечаю, как крепко вцепилась в поручень. Кто-то отступает на моем пути, кого-то мне приходится огибать.

Шепот и скандирование усиливаются, едва я появляюсь у всех на глазах на самом верху лестницы. Вновь ловлю его пронзительный взгляд и спешно спускаюсь вниз. Я так хотела почувствовать себя принцессой. Вот только я все-таки не она. Спускаюсь быстро, совсем не женственно, лишь бы скорее избавиться от изучающих взглядов. Мгновение — и я внизу.

Волнение накатывает волнами, а пульсация в солнечном сплетении становится все сильнее.

Да начнется театр абсурда.

— Лия… я не могу перестать думать о тебе, — его пропитанные ложью слова сопровождает одобрительный гул. Парень смотрит прямо в глаза, не подавая виду, насколько он сам в них не верит.

Лишь бы не ухмыльнуться. Спокойствие, Наташа. Он накажет сам себя за то, что продолжает играть на моих чувствах.

— Я хочу постоянно быть рядом с тобой и оберегать от разных придурков, которые втираются к тебе в доверие. Ты такая доверчивая, малышка.

Да черт возьми! Чем ему не угодил Долон? Что за дикое преувеличение? Он что-то не так понял? Он вообще слышит себя?

— Дай мне один шанс, — парень делает шаг в сторону и берет из рук какого-то парня из толпы нежно-розовую розу с длинным стеблем, протягивая мне. — Позволь быть рядом лишь один вечер на балу.

Гости вновь одобрительно гудят. Они как будто не замечают, что я вовсе не счастлива от этой сопливой псевдоромантики.

— Соглашайся! Соглашайся!

Они начинают скандировать, своими словами все сильнее давя на мой выбор.

Зачем он так настойчиво зовет меня? Для чего так давить? Он поспорил на меня? В чем мотив? Я пытаюсь прочитать ответ на его непроницаемом лице, но терплю поражение.

Делаю глубокий вдох. Ужасно трудно смотреть так долго в глаза человеку, который прилюдно, но незаметно для них, тебя искусно унижает.