Предел подчинения

Глава 24

Анна

Я обрадовалась, когда Алёша предложил брать уроки танцев в его квартире. Значит, не придётся куда-то ехать по пробкам, дважды переодеваться. Услышав его голос в трубке и согласившись на указанное время, быстро съела салат, надела спортивный костюм и пошла. Спустилась вниз, быстро перебежала до другого подъезда и вскоре оказалась возле нужной двери. Постояла, переводя дыхание. Затем позвонила.

Алёша открыл очень скоро, ответил на моё приветствие доброй улыбкой. Я немного нервничала, поскольку и человек он для меня новый, и его квартира незнакома. Но приём, оказанный танцором, быстро успокоил. Парень даже устроил мне небольшую экскурсию. Его квартира была красиво обставлена: синие стены и современная белая мебель. Ничто не выдавало в хозяине неряшливого человека. Наоборот, это была вовсе не холостяцкая берлога, а вполне уютное жильё.

Алёша был одет в узкие спортивные шорты и футболку, повседневную и удобную. Он не стал тратить моё время понапрасну, и после ознакомления с квартирой мы приступили к занятию. Когда я взяла в руки пульт, квартира внезапно наполнилась громкой вибрирующей музыкой. В центре гостиной у Алёши стоял один из переносных шестов для стриптиза. Я знала, что такие делают и для частного использования, но видела подобный впервые.

Поначалу я немного стеснялась, не желая выглядеть полной неудачницей, но танцор так меня обнадёжил, что постепенно (и довольно быстро, не прошло и десяти минут) расслабилась. Потом началась учёба. Танцор описывала каждое движение, демонстрировал, а потом я его копировала. Это было гораздо сложнее, чем казалось вначале. Мягкая критика, несомненно, последовала за словами поддержки Алёши, но с его талантом и моей решимостью я была на пути к тому, чтобы потрясти мир моего мужа.

Я выучила шлифовальное движение, при котором нужно рисовать бёдрами воображаемый круг. Алёша постоянно напоминал мне, чтобы спина была строго вертикальна, насколько это возможно, и руками повторял мой изгиб. Главное было не наклоняться вперёд. Танцор проиллюстрировал, что поворачиваться нужно, как по маслу, на медленной скорости, настолько медленной, чтобы мой возлюбленный едва это заметил. И эти движения рук необходимы при вращении. Изящно и точно. Это действительно было искусством.

Мне пришлось прикусить язык, когда Алёша научил меня классическому приёму «шлёпни себя по заднице». Я не смогла не вспомнить, сколько раз Клим клал руку на мою попу. При этом движении мне пришлось кокетливо оглянуться назад, а затем погладить и шлёпнуть себя по ягодицам.

Конечно, были и специфические движения на коленях. Вот тут-то мой урок оказался, скажем так, интересным. Алёша принёс стул из столовой и попросил меня сесть. Сначала я подумала: «Отлично, мы сделаем небольшой перерыв». Потом догадалась, что парень собрался исполнить для меня танец на коленях. Алёша протянул руки и раздвинул мои ноги. Он сказал, что именно так сидят мужчины, и осторожно придвинулся, прижимаясь к внутренней стороне моих бёдер. Пока играла музыка, он соблазнительно танцевал для меня.

Но вот песня для Алёши закончилась. Теперь настала моя очередь исполнять свой первый танец на коленях, и учитель стал моим клиентом-мужчиной. Я медленно танцевала для него, пока музыка и либидо направляли каждое моё движение. Я придвинула грудь к лицу Алёши, или тому, что будет лицом Клима. Он показал мне, как сможет уткнуться носом в декольте. Мы наслаждались моментом, а затем музыка внезапно смолкла, и наш танец на коленях закончился.

Алёша взял меня за бедра и мягко отвёл в сторону, вставая. Мы переходили к правильному использованию стула. Я снова сел, а танцор погладил мои ноги и перешёл к другим движениям. Ему было что мне показать, поэтому мы решили приберечь это для урока на следующей неделе, когда у нас появится больше времени. Думаю, я хорошо поняла свой первый урок, и ученик понравился учителю.

Алёша был любезным хозяином и вежливо предложил мне чай. Я была благодарна, ведь танцы — это множество упражнений, после которых очень хочется пить. У нас состоялся небольшой непринуждённый разговор, и я была впечатлена сообразительностью и красноречивым характером парня. Да, он мне понравился. Но это была лишь симпатия к приятному собеседнику и талантливому танцору, не более того. Я не пытаюсь соблазнять мужчин, если Господин не отдаёт соответствующего приказа.

Следующим пунктом моей программы была встреча с моей подругой Леной, назначенная на поздний обед. Мы решили встретиться в ресторане на Малой Морской улице, чтобы выпить поесть роллов и выпить латте. Это пробудило во мне давнее прошлое. Я вспомнила, как мы с Леной впервые попробовали кофе. Нам было около одиннадцати лет, и мы тогда лишь недавно познакомились. Кофе нам обеим казался такой взрослой вещью. Мы не были уверены, позволят ли мои родители нам что-нибудь приготовить, поэтому сделали это, пока моя мама спала.

Помню, как искали повсюду на упаковке инструкцию по приготовлению, но её там не оказалось. Пришлось действовать на свой страх и риск. Взяли банку с растворимым кофе, насыпали по чайной ложке в бокалы, залили кипятком до половины. Попробовали и сморщились: фу, какой горький! Добавили сахар, много молока и хихикали, пока пили. Затем моя мама проснулась и первое, что она сказала, войдя на кухню:

— Я чувствую запах кофе. Кто его приготовил?

Нам с Леной ничего не оставалось, как признаться. Ощущали себя, как две малолетние преступницы.

В течение следующего месяца подруга пристрастилась к кофеину.

Мы смеялись над этой историей долгие годы, и в каком-то смысле это было знаком того, что должно было произойти. Мы, как и большинство других подростков, экспериментировали в последующие годы, и вскоре после этого Холли уже не могла обойтись без стимуляторов. Сначала кофе. Потом мы вместе выкурили сигарету. Дальше попробовали алкоголь. Нам просто хотелось экспериментировать, поэтому и делали это, пробуя разное, но никогда не заходя за пределы. Лена оставалась моей лучшей подругой.

Я была рядом, чтобы обнять её в ту ночь, когда она потеряла девственность и оказалась этим сильно расстроена, поскольку всё вышло совсем не романтично и болезненно. Она была рядом, чтобы обнять меня в ту ночь, когда я сама стала женщиной. Тоже, замечу, довольно тривиально и неинтересно, что даже вспомнить нечего.

Мы крепко дружили до тех пор, пока я не поступила Санкт-Петербургский государственный университет, а она не подала документы в Санкт-Петербургский технический колледж управления и коммерции. Вскоре после начала студенческой жизни пристрастия Лены начали брать над ней верх.

— Помнишь, как мы впервые попробовали кофе? — спросила я её, когда Лена зашла в ресторан с опозданием более чем на двадцать минут.

— Конечно, — ответила она, — я всё ещё кладу в него слишком много сахара и молока, как и тогда.

Мы наблюдали за жизнью друг друга. Я старалась не распространяться о том, как чудесно обстоят дела с Климом. Когда мы говорили о ситуации Лены, она была более открыта, чем обычно. Призналась, что по-прежнему употребляет наркотики, но с искренней убеждённостью сообщила, что на самом деле начала искать реабилитационные центры. Ей просто нужно было дождаться подходящего момента. Я слышала это раньше.

Когда мы начали прощаться, возник неизбежный вопрос:

— Итак, подруга, учитывая, что ты теперь богата и живёшь в своей шикарной квартире, не могла бы ты выделить мне немного денег?

— Ты знаешь, почему я не буду этого делать, Лен.

— То есть ты правда собираешься отправить меня туда, где придётся сосать член какому-то идиоту, чтобы я могла поспать на его диване?

— Ты должна была сказать это именно так, не иначе? — разозлилась я.

Лена словно не заметила и продолжила просить. Я же стояла на своём и отказалась давать ей деньги. Более того, уговорила её поехать к нам переночевать. У меня при этом был тайный мотив. Хотелось показать Лене, что можно не существовать, меняя одного партнёра за другим в задрипанных коммуналках на пыльных продавленных диванах, чтобы трахаться за гроши, а потом покупать на них наркотики. Можно жить, во вполне хорошей квартире, но для этого нужно пройти лечение в одной из реабилитационных клиник.

Я знаю Клима. Он не будет против. Он спокойный человек и всегда поддерживает моих друзей.

Мы добрались до нашей квартиры, и вечер прошёл прекрасно. Мы поели и выпили вина. Клим рано вернулся. Я дала Лене дополнительную пижаму и толстое шерстяное одеяло. Как ни странно, ей оказалось удобнее спать в гостиной на дизайнерском диване, чем в запасной комнате на раскладном.

На следующий день мы дали ей выспаться и позволили остаться, а сами ушли на работу. Я пару раз писала Лене, спрашивая, как её дела, и вроде всё было хорошо.

Пока я не вернулась домой.

Моё сердце упало в ту минуту, когда переступила порог нашей квартиры. Лена уже ушла; я поняла это с того момента, как открыла дверь. Она явно торопилась, и стало очевидно ещё и другое: основательно порылась здесь перед уходом. Что она могла украсть? Что?! Когда я заглянула в нашу спальню, на моих глазах уже выступили слёзы. Твою ж мать, подруга! Как ты могла?!

Мне бы хотелось, чтобы она вместо этого нашла мою шкатулку с драгоценностями. Но нет, заглянула в верхний ящик тумбочки Клима, где он хранил свои часы и другие милые своей душе вещицы. Нет-нет-нет!

Следующий час прошёл, как в тумане. Я не осмелилась вызвать полицию. Не стала, поскольку не смогла бы сделать такое с Леной. Несмотря ни на что, даже на её отвратительный поступок. Каким-то образом в глубине души я знала, что с Климом всё будет в порядке. Так и получилось. Узнав о происшествии, он повёл себя очень достойно. Я извинилась перед супругом, мне было страшно стыдно за поведение Лены. И тем не менее Клим продолжал меня уверять, что мне не за что просить прощения, что я не сделала ничего плохого. Я всё ещё чувствовал себя дерьмово, но муж, по крайней мере, сказал всё правильно. Сколько мужчин были бы столь же всепрощающими и понимающими, как мой обожаемый Клим?

Усвоенный урок: в момент слабости привлекательность отравы, дающей мнимую радость, может заменить любовь друга.