Я уже не раз писал о радости, которую испытываю, когда пишу, и не вижу никакой необходимости повторяться об этом в дальнейшем, но всё же должен признаться: я также испытываю удовольствие, возбуждающее любителя, относительно деловой части того, что я делаю. Я люблю повалять дурака, посылая некоторым СМИ огромное количество писем. Я попробовал и создал ряд "зрительных" романов (Буря Столетия, Красная Роза), сериальный роман (Зеленая Миля), и сериальный роман в Интернете (Растение). И всё это не ради того, чтобы заработать больше денег или, точнее, не ради завоевания новых рынков; но ради того, чтобы увидеть действие, искусство, мастерство создания произведения различными способами, таким образом, обновляя сам процесс письма и сохраняя конечные экспонаты - рассказы, делая их ярче и выразительней.

В предыдущем абзаце я сначала написал фразу 'привнося [в рассказы] новизну', но затем, чтобы быть более искренним, удалил эту фразу. Я как бы хочу сказать - идите сюда, дамы и господа, кроме тех, разумеется, над которыми я когда-либо подшутил и, возможно, самого себя? Я продал свой первый рассказ, когда мне был двадцать один год, на предпоследнем курсе колледжа. Теперь мне пятьдесят четыре, и многие свои произведения я пропустил через двухдюймовый компьютер с текстовым процессором, на который бросал кепку бейсбольной команды «Ред Сокс». Пишу я уже долгое время, и мне это не в новинку, но это не значит, что это занятие утратило для меня свою привлекательность. Если я не нахожу способов сохранить новизну и интерес в своём творчестве, оно быстро состарится и наскучит. Я не хочу, чтобы это случилось, так как не хочу обманывать людей, которые читают мои произведения (среди них можете оказаться и Вы, уважаемый Постоянный Читатель), да и себя я не хочу обманывать тоже. В конце концов, мы занимаемся этим делом вместе. Мы должны веселится. Мы должны танцевать.

Поэтому, помня обо всём этом, вот ещё один рассказ. Итак, я и моя жена владеем двумя радиостанциями. WZON-AM - спортивная радиостанция и WKIT-FM - радиостанция классического рока ('Рок Бангора', как мы говорим). Радио в наши дни - трудный бизнес, особенно на таком рынке как Бангор, где слишком много станций, но недостаточно много слушателей. Их репертуар - современное и классическое кантри, старые песни, старая классика - Раш Лимбо, Пол Харви и Кэйси Казем. Станции Стива и Тэбби (Табита, жена Стивена Кинга – прим. –el`Poison-) Кинг уже много лет тяготеют к красным, но недостаточно сильно, чтобы меня этим можно было удивить. Видите ли, мне нравилось быть победителем пока мы побеждали в Arbs (что значит рейтинги Арбитрона, являющиеся рейтингами популярности для радио и телевидения), но вскоре, к концу года, мы оказались на последней строчке. Мне стало ясно, что на рынке Бангора реклама не приносила достаточного дохода - пирог разрезали на слишком много кусочков.

И у меня появилась идея. Напишу радио-пьесу, подумал я, подобную тем, которые я бывало слушал в детстве со своим дедом в Дареме, Штат Мэн. А пьеса-то была о ... Хэллоуине! Конечно, я знал об известной (или неизвестной) Хэллоуинской постановке Войны Миров Орсона Уэллса в Театре Меркури. Именно тщеславие Уэллса (его абсолютно блестящее тщеславие) превратило классический роман Герберта Уэллса в серию информационных выпусков и репортажей. И это сработало. И сработало так, что произвело общенациональную панику. Из-за чего на следующей же неделе в Театре Меркури Уэллсу (Орсону, не Герберту) пришлось публично принести свои извинения. (Держу пари, сделал он это с улыбкой на лице. Я бы и сам улыбался, если бы когда-нибудь придумал ложь, столь мощную и убедительную.)

Я считал - то, что сработало для Орсона Уэллса, сработает и для меня. Вместо того, чтобы начаться танцевальной музыкой, как в постановке Уэллса, моя должна была начинаться с Тэда Нуджента, вопящем 'Cat Scrath Fever'. Затем появляется ведущий, один из главных действующих лиц нашего радио-эфира на станции WKIT (никто их больше ди-джеями не называет). 'Это - ди-джей Вест, новости WKIT', - кричит он. 'Я нахожусь в центре города Бангор, где на площади Пиккиринг столпилось примерно тысяча человек. Они наблюдают за тем, как на землю опускается большой, похожий на диск, серебристый объект... постойте минутку, если я подниму микрофон, возможно, Вы услышите звук, который он издаёт'.

Именно таким образом мы бы начали забег. Для того, чтобы создать звуковые эффекты, я мог бы воспользоваться нашими домашними производственными мощностями, роли исполнят актёры-любители из театра, а лучшую часть, самую лучшую часть мы могли бы записать и разослать на станции по всей стране! А полученный доход, как я подсчитал (а мой бухгалтер согласился), стал бы 'доходом радиостанции' вместо 'гонорара за художественное произведение'. Тем самым можно было погасить нехватку доходов от рекламы, а в конце года радиостанции могли бы получить ещё и прибыль!

Мысль о радио-пьесе была захватывающей, то же самое можно было сказать и о перспективе помочь моим станциям укрепить своё финансовое положение благодаря моим навыкам писать за плату. Итак, что же случилось? А случилось то, что я этого сделать не смог. Пытался, старался, но всё, что я писал, звучало как повествование. Не пьеса, а что-то такое, что Вы видите мысленно (довольно пожилые люди, которые помнят такие радиопрограммы как Неизвестность и Пистолетный дымок, поймут, что я имею ввиду). Это больше напоминает книгу, записанную на магнитофонную плёнку. Наверняка мы могли бы поставить пьесу и заработать немного денег, но я знал, что пьеса не будет иметь успех. Она была скучной. Обманула бы надежды слушателя. Она бы обанкротилась, и я не знал, как с этим справиться. Писать радио-пьесы, как мне кажется, утраченное искусство. Мы утратили способность видеть ушами, хотя когда-то это и было. Я помню, как-то раз по радио я слушал, как какой-то парень из Фоля постукивал костяшками пальцев по полому чурбану... и видел, как Мэтт Диллон шёл в своих пыльных ботинках к бару салуна "Длинная Ветка". Да, прошли те деньки.

Другим забытым искусством является драматургия в стиле шекспировской комедии и трагедии, которые написаны белым стихом. Люди все еще ходят на студенческие постановки Гамлета и Короля Лира, но будем честными прежде всего сами перед собой: как Вы думаете, имели бы такие постановки успех на ТВ против таких шоу, как «Самое слабое звено» или «Оставшийся в живых - 5: Выброшенный на Луну», даже если бы Вы смогли заставить Брэда Питта сыграть Гамлета, а Джека Николсона - Полониуса? И всё-таки люди до сих пор ходят на такие буффонады эпохи королевы Елизаветы как Король Лир или Макбет. Ведь удовольствие, полученное от таких старых пьес, вдохновляет на создание новых примеров художественной формы. Время от времени либо на Бродвее или где-нибудь ещё предпринимаются попытки поставить спектакль с белыми стихами. Но они неизбежно терпят неудачу.

Поэзия не забыта. Поэзия сейчас процветает. Конечно, существует огромное количество идиотов (как бывало называли сами себя писатели из редколлегии журнала Mad (Сумасшедший)), которые скрываются в чащах; люди, у которых есть одарённость, постоянно смущаются, но также существует и множество блестящих деятелей искусств. Если не верите, просмотрите литературные журналы в вашем местном книжном магазине. На каждые шесть никуда негодных стихотворений, прочитанных вами, найдётся одно или два хороших. И это, поверьте мне, очень приемлемое соотношение мусора и сокровищ.

Короткий рассказ тоже не потерянный вид литературного творчества, хотя с этим можно ещё и поспорить. Когда в восхитительном, давно минувшем 1968 году я продал свой первый рассказ, я тем не менее с горечью заметил, что рынки приходят в упадок: бумага исчезла, начали пропадать дайджесты, умирали еженедельники (такие как The Saturday Evening Post). И сейчас, по прошествию многих лет, я замечаю, что спрос на повести продолжает снижаться. Да благословит Бог небольшие журналы, где молодые авторы могут все еще издавать свои рассказы за счёт спонсоров, и редакторов, которые всё ещё вникают в содержание этих кип грязи (особенно после паники с сибирской язвой 2001 года). Благослови Бог издателей, которые все еще дают зелённый свет редким сборникам настоящих рассказов. Но ведь не будет же Господь тратить весь свой день, или даже короткий перерыв, чтобы выпить чашечку кофе, на благословения этих людей. И десяти, пятнадцати минут хватило бы. Их очень мало, и с каждым годом становится на один или два меньше. Журнала рассказов, путеводной звезды молодых авторов (включая и меня, хотя я, по сути дела, никогда там не печатался), теперь нет. Исчезли и Удивительные Истории, несмотря на многократные усилия их возродить. Канули в лету интересные журналы научной фантастики, такие как Вертекс, и, естественно, журналы ужасов - такие, как Крипи и Ири. Эти замечательные периодические издания давно ушли. Время от времени кто-то пробует восстановить один из них; в настоящий момент такое возрождение как будто переживают Сверхъестественные Рассказы. Но в большинстве они терпят неудачу. Подобно пьесам с белым стихом, которые открываются, а затем закрываются быстрее, чем Вы успеете моргнуть глазом. Если пьеса ушла, то Вы её уже не вернёте. Что потеряно, то потерянно.

Вот уже многие годы я продолжаю писать рассказы, отчасти из-за того, что и до сих пор, время от времени, появляются точные мысленные образы, которые можно изложить тремя тысячами слов, ну может быть девятью тысячами, максимум пятнадцатью и частично из-за того, что этим я доказываю, по крайней мере, самому себе, что меня ещё покупают, чтобы там не говорили недоброжелательные критики. Рассказы до сих пор остаются сдельщиной, эквивалентом предметов одного вида, которые Вы можете купить в лавке ремесленника. Наберитесь терпения и подождите, пока в задней комнате его не соберут вручную.

Нет никакого основания сбывать рассказы старыми отцовскими методами просто потому, что созданы они тем же самым образом, нет никакого основания доказывать (как это делали в печати многие критики), что способ, которым продаются художественные произведения, очерняет или обесценивает сам продукт.

Я говорю здесь о рассказе 'Верхом на Пуле', который, наверное, был моим самым странным жизненным опытом в продаже моего товара на рынке, и о рассказе, который иллюстрирует главные вопросы, которые я пробую поднимать: то, что потеряно, нельзя легко вернуть; что, если что-то проходит определённую точку то, потеря, как правило, неизбежна, однако новая перспектива подхода к художественному произведению - коммерческий подход - может иногда всё переменить.

'Пуля' была написана после моей работы Как Писать Книги, в то время как я все еще выздоравливал после аварии, после который испытывал почти постоянные физические страдания. Работа отвлекала меня от нестерпимой боли; в моём ограниченном арсенале она была (и продолжает быть) лучшим болеутоляющим. История, о которой я захотел рассказать, сама по себе была проста. Правда, немного длиннее обычных историй о приведениях, которые рассказывают у походного костра. Она была о путешествующем автостопом, которого подобрал мертвец.

В то время как я в рассказе описывал нереальный мир своего воображения, в таком же нереальном мире электронной коммерции рос индекс посещаемости моего сайта. Одна сторона данного обстоятельства заключалась в так называемой электронной книге, которая, по словам некоторых, ознаменовала бы конец книг, в обычной для нас форме; предметов из клея и переплёта, страницы которых Вы перелистывали руками (иногда они выпадали, если клей был слаб или переплёт старым). В начале 2000 года большой интерес к себе привлёк очерк Артура Кларка, который опубликован был только в киберпространстве.

Однако он был очень маленьким, (подобно поцелую сестры, как мне подумалось, когда впервые его прочёл). Мой рассказ, после завершения, был горазда длиннее. Сьюзен Малдоу, мой редактор в Скрибнере (будучи поклонником «Секретных материалов», я называю ее агентом Малдоу... Догадайтесь почему), однажды, по просьбе Ральфа Викиненза, позвонила мне и спросила, не хотелось бы мне что-нибудь разместить на электронном рынке. Я послал ей 'Пулю', после чего мы втроём - Сьюзен, Скрибнер и я - сделали рассказ, который можно было более менее публиковать. Его загрузили несколько сот тысяч людей, а я собрал обалденную сумму денег. (Хотя я от этой обалденной суммы денег нисколько не обалдел.) Даже права на аудио воспроизведение ушли более чем за сто тысяч долларов, комично огромную цену.

Что, начал хвастаться? Хвастовство моё слабое место? Таков уж я. Должен Вам сказать, что 'Верхом на Пуле' сделала меня абсолютно сумасшедшим. Обычно, если я нахожусь в этих причудливых современных залах для ВИП персон, остальная часть пассажиров не обращает на меня никакого внимания; они болтают по телефонам или проводят время в барах. И хорошо, что так. Время от времени кто-то заглядывает и просит оставить для жены свой автограф на салфетке. Жена только предлог, эти красиво одетые парни с портфелями обычно хотят, чтобы я знал, что они прочитали все мои книги. Но в действительности не прочли ни одной. И сами этого не скрывают. Слишком заняты. Прочитали Семь Привычек Очень Успешных Людей (The Seven Habits of Highly Successful People), прочитали Кто Увёл Мой Сыр? (Who Moved My Cheese?), читали Молитву Джайбз (The Prayer of Jabez), и на этом всё. Спешат, торопятся.

После того, как вышла электронная версия "Пули" (обложка, выходные данные издательства Скрибнер, и т.д. и т.п.), всё изменилось. В залах аэропорта меня стали окружать толпы. Даже в Бостонском Амтракхолле. Меня останавливали на улице. Было время, когда я отказывался от возможности показаться сразу в трёх бесполезных ток-шоу за день (я предлагал Спрингеру, но Джерри никогда не соглашался). Я даже оказался на обложке журнала Time, в Нью-Йорк Таймс довольно долго появлялись материалы об огромном успехе 'Верхом на Пуле' и провале ее киберприемника, «Растения» (The Plant). Бог мой, меня напечатали на титульном листе "Уолл Стрит джорнал". Я нечаянно стал миллионером.

А что сводило меня с ума? Что заставляло все это казаться столь бессмысленным? Что, никому не понравился рассказ? Черт, никто даже не спросил о рассказе, а знаете почему? Потому что это - чертовски хороший рассказ, если я сам говорю это. Простой, но смешной. Если он заставил Вас выключать телевизор (или любой другой рассказ в сборнике), в чём я лично заинтересован, это и есть полный успех.

Но вслед за 'Пулей', все эти парни в галстуках захотели узнать, 'Как она создавалась? Как её раскупали?' Как им сказать, что плевал я на то, как она расходилась; меня заботило то, какое чувство она произведёт в сердце читателя? Будет ли иметь успех? Или нет? Тронет ли до глубины души? Породит ли тот небольшой холодок, который рождается по окончании страшной истории? Я постепенно осознал, что увидел другой пример творческого упадка, ещё один шаг к другому искусству на пути, который может в действительности окончиться вымиранием. Есть нечто таинственное, декадентское во внешнем виде обложки главного журнала просто, потому что Вы воспользовались запасным маршрутом к рынку. Есть нечто сверхъестественное в понимании того, почему все эти читатели, возможно, проявили намного больше интереса к новинке в электронной упаковке, нежели к тому, что находилось в обыкновенной посылке. Хочу ли я знать, сколько читателей, из тех, кто загрузили 'Верхом на Пуле' действительно прочитали этот рассказ? Не знаю. Думаю, я был бы чрезвычайно разочарован.

Возможно, электронные издания станут новой волной будущего, а может быть, и нет; поверьте, это меня волнует как прошлогодний снег. Пройти по этой дороге для меня означало - просто попытаться по-другому погрузиться в процесс создания рассказов. А затем раздать их как можно большему числу людей.

Возможно, совсем недолго эта книга будет завершать списки бестселлеров. Мне бы очень повезло. Но если Вы её там увидите, спросите себя, сколько других сборников рассказов каждый год оказываются в конце этих списков, и сколько ещё издатели могут публиковать книги, которые читатели почти не читают. И, несмотря на это у меня есть несколько удовольствий: как то посидеть холодной ночью в любимом кресле с горячей чашкой чая, прислушиваясь к завыванию ветра и читая хороший рассказ, который я написал на одном дыхании.

А писать их не так уж и приятно. Из этого сборника я помню только два рассказа - рассказ, название которого вынесено в заглавие сборника и "Теория о домашних животных по Л.Т." ('L.T.'s Theory of Pets') - которые были написаны без огромных усилий по сравнению с другими рассказами. И все же я думаю, что преуспел, сохранив своё искусство увлекательным, по крайней мере, для себя лично, главным образом, потому что каждый год я сочинял самое меньшие один или два рассказа. Не ради денег, даже не ради любви. Это что-то вроде возвращение кредита. Если Вы хотите писать рассказы, Вы должны не просто подумать, как написать рассказ. Это напоминает не просто езду на велосипеде, это больше похоже на разминку в гимнастике: вам выбирать - делать её или пропустить.

Для меня большое удовольствие увидеть их собранными в этой книге. Надеюсь, что она Вам будет интересна. Своими впечатлениями можете поделиться со мной на сайте www.stephenking.com , и сделать кое-что для меня (и для себя тоже): если эта книга Вам понравилась, купите другие сборники. Например, Кота Сэма (Sam the Cat) Мэтью Клэма, или Отель Эдем (The Hotel Eden) Рона Карлсона. Это только два хороших автора из числа тех, кто превосходно делает свою работу, и хотя официально на дворе век двадцать первый, они делают её тем же самым старым способом, одно слово за другим. Форма, в которой они, в конечном счете, появляются, не изменит этого. Если у Вас есть желание, поддержите их. А самый лучший способ не сильно изменился: нужно всего лишь читать их рассказы.

Мне бы хотелось поблагодарить нескольких людей, которые меня читали: Билла Бафорда из Нью-Йорка; Сьюзен Малдоу, из издательства Скрибнер; Чака Веррилла, который в течение года отредактировал многие из моих работ; Ральфа Вайсинэнза, Артура Грина, Гордона Ван Джелдера, и Эда Фермана из Журнала Фантазии и Научной фантастики; Нэя Уиллден из Всадника; и, наконец, Роберта А. В. Лоундеса, купившего тот первый рассказ в далёком '68. А больше всего свою жену, Табиту, которая остается моим любимым Постоянным Читателем. Всех тех, кто работал и продолжает работать, чтобы рассказ не стал утраченным искусством. Меня тоже. И, с тем, что Вы покупаете (и тем самым финансируете меня) и тем, что Вы читаете. И больше всего Вас, Постоянный Читатель. Всегда Ваш.