Преследуя тень

Глава 7.

Я проснулась среди ночи от странного шлепающего звука, который раздавался где-то из-под рабочего стола в другом конце комнаты. Казалось, будто кто-то шел и шлепал босыми мокрыми ногами по полу, только с небольшой паузой, будто с передышкой перед прыжком, как лягушка…

Было очень темно, поэтому у меня не было шанса рассмотреть источник, я просто лежала и смотрела в потолок, продолжая слушать и накручивать себя.

Шлеп… шлеп… шлеп…

Этот звук становился все громче. Он приближался к моей кровати.

Страх сковал меня. Единственное, что я смогла сделать – лежать тихо, крепко прижимая к себе одеяло и боясь повернуть голову в сторону непонятного звука.

Шлеп… шлеп…

Тишина.

По коже побежали мурашки, и я зажмурилась.

Может это все-таки лягушка? Вполне, похоже. Но вот как она оказалась на втором этаже? Вильгельм решил подшутить? Сомневаюсь. Тогда что это может быть?

Шлеп…

Мне это снится. Точно! Просто плохой сон. У меня же стресс от всех этих пережитых потрясений и в данный момент мне снится вот этот страшный сон! Сейчас он закончиться и все будет хорошо…

Шлеп…Шлеп…

Кого я обманываю? Во сне я не могу так четко слышать звуки и осознавать происходящее! Это не сон. В комнате действительно что-то есть…

Пока я рассуждала – звук прекратился.

Я уже было вздохнула с облегчением, и решила спать дальше, когда вместо шлепанья я услышала царапанье по дереву, доносящееся откуда-то из-под кровати.

Я задохнулась от накатившего ужаса, но не произнесла ни звука, прикусив указательный палец на левой руке.

В голове пронеслась мысль, а почему люди вообще испытывают страх? Наверное, из-за отсутствия уверенности. Страх появляется из-за того, что человек боится за свою жизнь, за свое существование.

Я почувствовала, как одеяло медленно стало натягиваться – кто-то карабкался наверх. Моё тело напряглось как пружина, я готова была вот-вот подскочить и убежать прочь, но скованная страхом я все ещё продолжала лежать и прислушиваться. Я ждала, что будет дальше.

Господи, пусть это будет кошка без задних лап, которую психопат прятал от моих глаз, чтобы не казаться милосердным, и пусть это она пришла ко мне поспать в теплой постели! Хватит с меня ужасов!

Внезапно я почувствовала тяжесть на ногах. Незначительную, но вполне ощутимую. Можно было бы подумать, что это действительно кошка, но что-то слабо в это верилось.

Теперь то, что издавало шлепающие звуки, забралось на постель.

Посидев немного, тяжесть начала продвигаться вдоль кровати, направляясь ко мне.

Как же было страшно! Страх не давал пошевелиться, не позволял позвать на помощь… а нужна ли мне помощь? Да, наверное, психиатрическая. Подхватила психоз от хозяина дома.

Нечто, пробирающееся по кровати, осторожно забралось мне на грудь и замерло. Теперь я чётко чувствовала его тепло и тяжесть. Оно однозначно было материальным.

Я по-прежнему лежала, крепко зажмурившись, боясь увидеть то, что сидело на моей груди, ведь я чувствовала всеми клеточками тела, что ничего хорошего не увижу.

Мысль о кошке уже точно отпадала. Кошки так себя не ведут.

Внезапно я почувствовала, как мою шею начали сжимать, в попытке задушить и мне действительно стало не хватать воздуха.

Я не могла пошевелиться, не могла вздохнуть полной грудью, кажется, меня таким оригинальным способом пытались убить.

Распахнув глаза, я увидела небольшой темный комочек, который продолжал сидеть на моей груди и душить меня.

Тело не двигалось.

Если я сейчас что-нибудь не сделаю – будет очень плохо. Вильгельм придет меня будить и обнаружит окоченевший труп в его черной футболке, на котором даже белья нет! Нет, так не пойдет!

Не без труда подняв руки, я вцепилась в этот темный комочек, который, к тому же, оказался шерстяным, и откинула его от себя.

Я тяжело закашляла, но дышать сразу стало легче.

– Вильгельм! – крик больше напоминал утиное кряканье, чем голос испуганной девушки. Но это было лучше, чем вообще ничего.

Мужчина ворвался в мою комнату буквально через двадцать секунд и включил свет, который осветил утонувшую до этого в темноте комнату.

Я подскочила и села на кровати, оглядываясь по сторонам.

Кроме нас двоих здесь никого не было. Вообще. Ни придуманной кошки, ни какого-то там темного комочка.

Паника продолжала наступать мне на горло, и я всхлипнула, прижимая к себе голые коленки.

– Почему ты кричала? – Вильгельм в одних лишь штанах стоял в дверях и хмуро смотрел на меня.

– Здесь кто-то был… – проговорила, пытаясь успокоиться и не расплакаться окончательно.

– И кто?

– Я не знаю! Кто-то душил меня! – я коснулась шеи и из глаз всё-таки брызнули слёзы.

Лицо Вильгельма стало каменным. Кажется, он не верил не единому моему слову.

– Может, тебе приснилось? Может это был сонный паралич?

– Нет! – воскликнула на эмоциях, но поспешила сбавить обороты. – Мне не приснилось! Здесь что-то было! Клянусь! Что-то маленькое и шерстяное!

Тяжелый вздох.

– Ладно. Уже все нормально. Ложись спать, – брюнет потянулся к выключателю, собираясь погасить свет.

– Не оставляй меня! – получилось слишком эмоционально, истерично, я бы сказала, но на Вильгельма подействовало.

– И что ты мне предлагаешь? – обреченно вздохнул он.

– Я боюсь здесь спать одна, – прошептала.

Мужчина какое-то время смотрел на меня, а желваки на его лице виднелись все четче. Наконец он отошёл от двери и подошёл ко мне, забирая одеяло.

– Пойдём. Поспишь в моей комнате.

– В твоей? – удивилась. – А где будешь спать ты?

Псих прижал к груди одеяло и приподнял бровь.

– Там же, где и ты.

Я скривилась.

Даже не знаю, что лучше – спать в одной комнате с этим ненормальным, у которого в доме по ночам творится чертовщина, или спать в комнате одной и пугаться каждого шороха.

– Ладно, – я вскочила с кровати, натягивая мужскую футболку ниже задницы, ведь кроме нее на мне ничего больше не было. – Согласна.

Придя в спальню, которая находилась в конце коридора, мне указали на большую двуспальную кровать, на которую я без угрызения совести забралась. Да вот я не рассчитывала, что псих устроится рядом, благо, под другим одеялом.

Было неуютно, зная, что на расстоянии вытянутой руки лежит полураздетый взрослый мужчина, который снимал меня на старом проспекте, но не воспользовался.

Кстати об этом.

– Вильгельм?

Я надеялась, что он уже спит крепким сном и не ответит мне, но ошиблась.

– Что? – услышала уставшее.

Сразу стало как-то стыдно, но на попятную идти не хотелось.

– Почему ты выгнал меня из гостиницы?

Мужчина обернулся ко мне.

– Действительно хочешь обсудить это, лёжа со мной в одной постели?

Щеки запылали от стыда.

– Да, хочу, – с вызовом сказала.

Если он пытается меня смутить – у него это хорошо получается, только я упрямая и без боя не сдамся.

– Не захотел тебя портить, – сказал так, будто сделал одолжение.

– То есть? – не поняла.

– По тебе же видно, что ты неопытная девственница.

Я фыркнула. Тоже мне, святоша.

– Что ты вообще там делала?

Я открыла рот и тут же закрыла. Открывать секреты незнакомому человеку не хотелось. Кто знает, может он вернет меня обратно в детский дом, а потом они вместе с директором дружно посмеются надо мной.

– Не важно, – буркнула, поворачиваясь на бок. – Просто нужны были деньги.

Мы оба молчали.

Я уже решила, что на этом мы и закончили, когда Вильгельм заговорил снова.

– Ты ведь хотела сбежать, верно?

По коже пробежали мурашки.

– С чего ты взял?

– По тебе видно. Ты своенравная и непокорная.

– Я не такая.

– Мне лучше знать.

Раз уж у нас тут такой прекрасный и душевный разговор состоялся, то стоит попытаться узнать то, что у меня никак не получалось узнать.

– Зачем ты привез меня сюда?

Тишина.

Показалось, что я снова не получу ответ, но примерно через минуту Вильгельм заговорил.

– Считай, что я взял над тобой опеку.

Что?

Я поднялась и села, опираясь спиной о спинку кровати.

– Я уже совершеннолетняя, – напомнила, так, на всякий случай. – Но допустим это так, – я нахмурила брови, рассматривая его спину. – Зачем ты «взял опеку» над той, которую едва ли не…

Сказать «трахнул» не поворачивался язык.

Послышался обреченный вздох и Вильгельм сел рядом, складывая руки на волосатой груди, при виде которой я покраснела, но вида, что смущена, не подала. Надеюсь, в тусклом свете луны моего лица сейчас вообще не видно.

– У меня были свои причины так сделать. Такой ответ устроит?

– Нет.

Чёрт, да что со мной? Почему я не могу согласиться и просто лечь спать? Мне хуже что ли? Здесь тепло, есть еда и отдельная комната! Что не так?

– Я же говорю – ты упрямая.

Ну и пускай! Я хочу знать, что тут происходит! Может меня из одного ада, хотят отправить в другой! В рабство, к примеру, или в шахты, уголь добывать.

– Ладно. Допустим, мы решили этот вопрос, – я тоже сложила руки на груди. – А как ты оказался в доме Нины Петровны?

Вильгельм опять вздохнул.

– Тебя вечно тянет на разговоры по ночам?

– По ночам ты более разговорчив, – сразу нашлась я с ответом.

Мужчина усмехнулся.

– Всему свое время, – он повернул ко мне голову и в лунном свете его глаза сверкнули. – Давай договоримся – я даю тебе полную свободу в доме и ограниченную на улице, если ты обещаешь не пытаться сбежать и выносить мне мозги.

– Что значит «ограниченную» на улице?

– Узнаешь. Так что?

– Но ты и на половину вопросов не ответил!

– Аркадия…

Ладно. Стоит сбавить обороты. Кажется, псих не такой уж и псих, даже разговаривать нормально умеет, и спасать меня примчался. Допрошу в другой раз.

– Ладно. Пока согласна.

– Пока? – усмехнулся Вильгельм. – Уже страшно.

Я хмыкнула и сползла вниз, на подушку.

Послышалась возня – мужчина тоже лег.

Я долго не могла уснуть, боясь двинуться или случайно закатиться под массивный мужской бок, но в итоге, усталость взяла свое.

Мне опять снились кошмары. Зверь крался ко мне, рычал, а я убегала.

Кажется, кто-то гладил меня по голове, успокаивая и наговаривая что-то успокаивающее. Не помню точно. Но проснулась я рано утром, чувствуя себя вполне себе бодрой.

Часы показывали начало шестого и спать вообще не хотелось.

Солнце уже светило в открытое окно, и я наконец-то могла рассмотреть комнату.

Большая, просторная, шкаф под стенкой, пара кожаных кресел, стол, компьютерное кресло, ковер на полу и кровать. На этом все.

Я осторожно повернула голову и посмотрела на спящего лицом ко мне мужчину.

Сейчас во сне он не выглядел безобиднее. Мне вообще казалось, что сейчас он откроет свои медовые глазюки и выгонит меня за дверь, но он не просыпался, продолжая ровно дышать.

Странно, что он разрешил мне спать с ним в одной постели, да ещё и не пытался ничего со мной сделать. Ведь мог же. Он мужчина в самом расцвете сил. Сколько ему? Двадцать семь, тридцать пять лет? Около того, точно не старше. А мне только в феврале исполнилось восемнадцать, так что разница между нами достаточно велика.