Приказ есть приказ

Глава 1

– Через двадцать минут наш самолет совершит посадку в аэропорту Луанды. Просьба привести спинки кресел в вертикальное положение и пристегнуть ремни! – объявила стюардесса, и Евгений разочарованно вздохнул. Весь перелет из Советского Союза до Анголы он был занят тем, что охмурял жену какого-то военного советника, летевшую к мужу в столицу этой африканской страны, и почти преуспел в этом. Дамочка, выпив изрядно, жеманно хихикала, и чувствовалось, что, истосковавшись по муженьку, а точнее, вообще по мужику, она вот-вот готова была уступить и удерживала себя просто из последних сил. Тем более, что Евгений был мужчиной не из последних: широкие плечи, крепкие руки, ну и так далее… Еще бы ему таким не быть! Работа обязывает.

Но то ли приступ его был недостаточно решителен, то ли все-таки сыграла свою роль пресловутая супружеская верность, то ли просто времени не хватило, но их «Ил-62» заходил на посадку, а это значило, что путешествие заканчивается и дамочка прибудет к мужу в целости и сохранности.

Евгений оглянулся на членов своей группы. Мишка Штефырца понимающе улыбнулся в ответ на его взгляд, Борис Оруджев пялился в иллюминатор, Толик Монастырев продолжал невозмутимо дремать, а Леня Шишов о чем-то увлеченно беседовал с худым негром, одетым почему-то в смешной белый балахон. Насколько Евгению было известно, анголане в подобных одеждах не ходили. Ах, да, ведь Луанда – промежуточный пункт посадки, самолет потом полетит куда-то дальше. Значит, транзитный пассажир из другой страны. Он еще в полете просил на обед не цыпленка, а рыбу, вера, мол, не позволяет. Но стюардесса, почему-то не понимавшая по-английски (вот он, родной «Аэрофлот» с его высокопрофессиональными специалистами и ненавязчивым сервисом!), с Лениной помощью допетрив наконец, чего от нее добивается странный африканец, довольно категорично заявила, что рыба кончилась и добавила, как бы в задумчивости, про себя: «Пусть цыпленка жрет, черножопый!». Последнюю фразу Леня, естественно, переводить не стал. А африканец, повздыхав, удовлетворился скромным овощным салатиком и стаканом минеральной воды. Что поделаешь, раз вера как следует есть не позволяет?

Самолет между тем действительно заходил на посадку, и Евгений наконец глянул в иллюминатор. Африканская земля, вопреки ожиданиям, была красной. Не зеленой, покрытой лесами и джунглями, а именно красной, чем-то напоминающей поверхность Марса, какой она представляется по фантастическим фильмам. Вернее – кирпично-красной, сухой и потрескавшейся. И это – несмотря на то, что Луанда расположилась прямо на берегу Атлантического океана. Не способствует соленая океанская вода буйной растительности.

А вот общей влажности очень даже способствует. Это Евгений почувствовал, едва вышел из здания аэропорта. Было такое ощущение, словно вся кожа покрыта тонюсеньким слоем влаги. Очень непривычно и достаточно неприятно. С неба ничего водяного не сыпалось, хотя плотные тучи стояли так низко и угрожающе, что, казалось, вот-вот хлынет густой плотный ливень. Но никак не начинался.

Таможню проходить не пришлось. То ли ее вовсе здесь не было, то ли встречающие товарищи позаботились о группе и постарались оградить ее от излишних хлопот и постороннего любопытства. Скорее всего, второе. Подтянутый мужчина в голубоватой, почти военного образца рубашке с короткими рукавами и оливкового цвета брюках безошибочно выделил среди прилетевших нужную ему команду, а в команде главного, и представился Евгению, не отдавая, впрочем, чести:

– Полковник Головко. Машина вас ожидает.

Евгений внимательно взглянул на него.

– Какие-нибудь еще формальности?

– Нет, все в порядке. Вас уже ждут.

Машина была немного потрепанным, но еще вполне годным к эксплуатации «лендровером» без тента, только с дугами над кабиной. Садясь рядом с Головко, Евгений поинтересовался:

– А дождя не боитесь?

Полковник скупо улыбнулся.

– До сезона дождей еще пара месяцев. А на небо не обращайте внимания. Здесь часто так, океан ведь рядом.

– Кстати, насчет океана, – встрял в разговор Оруджев. – Искупаться-то можно будет?

Головко неопределенно повел плечом.

– Наверное, можно. Мы тут специальные выезды по выходным организовываем на косу. Но не думаю, что у вас для этого будет свободное время. Ситуация очень напряженная и каждый день ухудшается.

– А конкретнее? – поинтересовался Евгений.

Выражение лица сопровождающего заметно изменилось.

– Я не уполномочен. Конкретно все детали вам сообщат на месте.

– Куда мы едем сейчас?

– В военную миссию. Там же и будете жить.

Евгений вздохнул. На месте, так на месте. И он принялся рассматривать улицы города, проносившиеся мимо «лендровера».

Посмотреть было на что. Белые здания довольно необычной конструкции, все как будто на бетонных сваях, решетчатые стены, окна не застеклены, а забраны каменными решетками. Что же, вполне разумно при таком климате. Что-то подобное ему приходилось видеть в Ташкенте, но там все же стеклянные окна существовали. А здесь, наверное, чтобы закрыть окно стеклом, нужно обязательно ставить кондиционер, иначе задохнешься от жары.

Машин и мотоциклов на улицах хватало. Не так, понятно, много, как в Москве или, скажем, в Ставрополе, но тоже приличное количество. И автомобильное стадо – самое разномастное. От немецких «мерседесов» до отечественных «жигулей», не считая всяких «ситроенов» и «хонд». Двигались машины не хаотично, как кому вздумается, а строго по правилам дорожного движения. Кое-где попадались даже регулировщики в форме, фуражках и белых перчатках. А вот светофоров не было видно.

Вообще город производил довольно благоприятное впечатление. Относительно чистые улицы, не слишком побитый асфальт, на разделительных полосах – выкрашенные белым камни. Вот только среди ярких зданий, словно гнилые зубы иногда торчали бетонные недостроенные конструкции и, судя по всему, никто их достраивать не собирался, не гнули свои шеи рядом с ними башенные краны. Евгений спросил об этом у Головко.

– Это еще во времена португальцев начали строить, – сообщил тот. – А потом они убежали и всю документацию с собой прихватили. Да и кто бы здесь взялся достраивать? Некогда: пожрать надо, потрахаться, поплясать.

В тоне его звучала явная неприязнь к аборигенам. За что же он их так не любит? Но об этом Евгений спрашивать не стал. А самих аборигенов на улицах присутствовало не так уж много. Может быть, из-за того, что были обеденные, самые жаркие часы и большинство предпочитало отсиживаться и отлеживаться в тени, дожидаясь вечерней прохлады. Брели куда-то худые, одетые кто во что горазд мужчины. И половина из них – босиком. Целеустремленно шагали женщины, завернутые в разноцветные куски ткани. Почти каждая несла привязанного на спине младенца, плюс какой-нибудь груз на голове: тазик с бельем, тючок, а то и ящик пива. И вокруг носились полуголые, энергичные, как повсюду на свете, пацанята. Евгению странно было, что все они – черные. Непривычно как-то. Ну, да это вопрос времени. Скоро перестанет замечать.

«Лендровер», покружив по городу, остановился наконец у ажурной металлической решетки на тихой улочке. Над оградой вздымались огромные пальмы с серыми, будто бетонированными столбами.

– Приехали! – сказал Головко. – Это – советская военная миссия.

Вся команда попрыгала через борт автомобиля.

– Вещи не забывайте! – скомандовал Евгений и тут же спохватился: его-то чемодан как раз и остался в кузове. Но ребята оплошности командира как бы и не заметили. Что маловероятно. Просто решили в необычных обстоятельствах и вести себя необычно.

Миссия представляла собой маленький, в десяток одноэтажных домиков, закрытый со всех сторон городок. Имелись также клуб и столовая. Домики стояли вдоль аллеи, по центру которой росли манговые деревья. Выглядело все тенисто и уютно.

Они прошли через калитку, мимо вооруженного часового-кубинца. «Интересно, – подумал Евгений, – своим они что, караульную службу не доверяют? Или просто солдат наших здесь мало?»

– Сейчас я покажу ваши помещения, – сказал полковник. – Размещайтесь, умывайтесь с дороги и через полчаса будьте готовы к представлению. Начальство вас уже ждет не дождется.

– А как насчет душа? – озираясь, спросил Шишов. – Неплохо было бы…

– Вот насчет душа придется потерпеть! – отрезал Головко. – С водой сейчас проблемы. Может быть, вечером дадут. Но это не наверняка. В Луанде с водопроводом давние закавыки, никак после португальцев отладить не могут.

– Жаль, – только и мог сказать Леня. Чистюля он был необычайный, хотя по необходимости безропотно мог не мыться неделями. Лежа в засаде, например.

– Вода – ладно, – беспечно махнул рукой массивный Толик Монастырев. – А вот как здесь кормят? По часам? И скоро ли обед?

– Обед вы пропустили, – «порадовал» его полковник. – Теперь придется ужина дожидаться.

– Тебе, Портос, только бы пожрать, – хмыкнул маленький смуглый Мишка Штефырца. – Ну хоть бы на миллиметр отклонялся от киношного образа!

– Война войной, Миша, – ласково ответствовал Толик, – а обед, как ты, надеюсь, помнишь, по распорядку. То есть, голодный солдат и воевать хуже сытого будет.

– Да не скули ты, – похлопал его по широкой груди Штефырца. – У меня пара банок консервов с собой имеется. Поделюсь.

– Мясных?

– Мясных, мясных.

– Другое дело, – улыбнулся Монастырев.

Толика Портосом прозвали, конечно же, не за его склонность много и хорошо поесть, а за совершенно невероятную физическую силу. При этом фигурой напоминал он не какого-нибудь штангиста Жаботинского, был очень хорошо сложен, почти как культурист. Но тех отличает только фигура, их физическая сила не выходит за грани человеческих возможностей. У Монастырева выходила. Арматурные пруты он мог вязать в узлы, словно итальянские макароны. Ну, и прочие фокусы вытворял играючи. Был мирен, добр, снисходителен. Единственным недостатком (или достоинством?) являлось полное неприятие его организмом спиртного. То есть, организм, конечно, мог принять чарку-другую. Но лучше бы этого не происходило. Потому что Толик становился сам не свой. То буйствовал безудержно, круша все и всех вокруг (это при его-то силище!), то рыдал, как младенец, вспоминая несуществующие свои грехи и каясь в них. Сам он о своей слабине знал прекрасно, стыдился ее, а потому влить ему в рот хоть каплю алкоголя можно было только полностью обездвижив лошадиной дозой транквилизатора. Ребята, естественно, никогда его не искушали.

Им отвели две небольшие комнатки в одном из домиков. Там как раз и стояло пять деревянных, застеленных коек. Имелась еще парочка расшатанных стульев и качающийся стол, весь в ожогах от окурков и пятнах от горячей посуды. Но им многого и не требовалось.

А с водой действительно было плоховато. Из кранов даже шипения не раздавалось. Но имелась в углу объемистая пластиковая бочка, и в ней вода была. Черпая ковшиком и по очереди сливая друг другу, они, как смогли, умылись. Затем сменили рубашки на свежие, причесались и готовы были предстать пред начальственным оком. Тут внезапно завопил Штефырца:

– В-вы только посмотрите!

Посмотреть было на что. По полу бежал таракан. Обычный такой, усатый, рыжего цвета. Но размеры! Примерно с указательный палец длиной и толщиной в сосиску. Бежал он нагло, никого не боясь, не прячась, показалось даже, что слышен отчетливый топот его лапок. Оруджев схватил чей-то валявшийся тут же тапочек и с хрустом пришлепнул нахала.

– Теперь я понимаю, почему в Африке слоны водятся, – глубокомысленно сказал Леня.

Они посмеялись и вышли из домика – покурить и осмотреться. Жара еще не спала, и даже в тени было душно и влажно. Народа на территории миссии почти не наблюдалось. Или спали, используя закон африканской сиесты, или же были на службе – у своих подсоветных.

– Закурить не найдется? – раздался чей-то голос.

На крылечке соседнего домика сидел мужчина в «камуфле» необычной раскраски, очевидно местной. Получив сигарету, он поинтересовался:

– Новенькие?

– Сегодня прилетели, – ответил Евгений.

– В бригады поедете, – с уверенностью в голосе сказал новый знакомец. – Проситесь в одиннадцатую, в Кувелай.

– И что там особенного? – заинтересовался Шишов.

– Рыбалка хорошая. Сомы – чуть не в человеческий рост. Да и вообще весело.

– А вы оттуда?

– Только что. В отпуск еду.

Группа заинтересованно сгрудилась вокруг старожила.

– Ну и как тут вообще?

Мужчина с удовольствием затянулся сигаретой, но тут же скривился.

– Нет, ребята, «Столичные» здесь не катят. То ли табак не подходящего сорта, то ли сразу отсыревает. Вот американские – подходят. Или местные, «SL», тоже неплохие, только достать трудно, анголане жмутся. Проще всего доставать у кубашей, «Популарес» есть такие, без фильтра. Но крепкие, заразы! А насчет того, как тут… вернее, там… Нормально, как на обычном фронте во время затишья. Боев нет, одна разведка, да и та не дальняя. Анголане, суки, совсем воевать не умеют и не хотят. Лишь бы пожрать побольше, да украсть чего. Да, вот еще. Старайтесь без особой нужды руки им не пожимать. Они ведь не моются ни хрена, а у каждого глисты, «бишу» называются. Оно вам надо подхватить? У кого-нибудь одеколон «Гвоздика» есть?

– Чего, пить что ли? – недоверчиво протянул Штефырца.

– Да какой там пить! На ночь намазываться, чтобы москит малярийный не тяпнул. Репеллентов нет, приходится быть очень внимательным. Спать ложишься под москитную сетку – из марли обычной сделанной – залезаешь и, прежде чем свет потушить, все тщательно осматриваешь, каждый уголок. Малярия – штука не смертельная, но оч-чень неприятная. Можете поверить, у меня три раза была.

– Ну и в чем она проявляется?

– Когда как. В первый раз я чуть полные штаны не навалил, такой понос пробрал. Еле успел присесть.

– Так, может, это обычная дизентерия? – усомнился Шишов.

– Какой там! Малярия! Она, родимая! Ну, а в другие разы по всякому было. И температура, и озноб. Хреновое дело. К тому же, по печени сильно бьет, пить не рекомендуется. А мне ведь в отпуск ехать… Рассказывают, португальцы тут все время с собой фляжки носили с джином. Там ведь хина есть. Вот и не брала их малярия. Надо будет пойти, в местном магазинчике джину взять про запас. В Союзе, небось, не найдешь.

Его заверили, что есть в Советском Союзе джин. И румынский, и болгарский. По крайней мере в Москве точно продают.

Потом последовала парочка колоритных историй из местной жизни. О том, например, как несколько солдатиков отправилось поохотиться на слона с гранатометом. Выпалили, но не убили, а только подранили. Слон рассвирепел и кинулся на них. Им бы, балбесам, гранатомет перезарядить и добить громадную животину, а они принялись из автоматиков палить. Ну и получили. Из шестерых только двоим удалось убежать. Остальных потоптали.

Или о том, что все солдатики местные ходят с рогатками. Жрать хотят постоянно, а патронов жалко. Так вот они наловчились мелких птичек из рогаток стрелять, тут же обдирать и жарить.

Причем сколько бы они не ели, все равно трудно встретить упитанного анголанина. Все из-за тех же «бишу», которые водятся в теплом влажном климате в сумасшедшем изобилии. Тут нельзя пить воду из ручья или речки, даже из-под крана. Только из артезианских источников или водопроводную, но предварительно кинув в нее хлорные английские таблетки для дезинфекции. Немножко противно, но пить можно.

Евгений, до сих пор слушавший молча, решил наконец задать и свой вопрос.

– А наши здесь гибнут?

Ветеран помялся, усиленно затягиваясь.

– Бывает… Но в основном по глупости. Разве что, когда последняя агрессия была, в Анживе несколько советников погибло, а прапорщика Пестрецова в плен забрали. Пока еще у них сидит, не обменяли. А так… Полковник один на рыбалке шашку тротиловую передержал, она у него в руках и рванула. Самолет разбился – в гору врезался. Там наш замполит летел – из отпуска возвращался. Хороший мужик был…

Но это все, по разумению Евгения, были обычные происшествия, которые могли случиться и в Союзе. Да и случались, конечно же. И он уточнил свой вопрос.

– Нет, в боевых действиях наши гибнут?

Собеседник поднял на него удивленные глаза.

– В каких это боевых действиях? Мы же здесь не воюем! Просто оказываем советническую и техническую помощь. Те, кто из-под Анживы вырвался, добравшись кое-как до своих, еще и втык получили: дескать, вы обязаны были сидеть на веранде перед домиком и спокойно попивать пиво, мол, не наша это война, пусть разбираются сами. Анголане должны воевать! А в действительности воюют только кубинцы. Но, правда, здорово воюют. Если бы не они, нам бы здесь кисло было.

Довольно оптимистичное заявление. Но тогда за каким же чертом сюда прислали их группу? И ведь не объяснили ничего. Подняли по тревоге, за считанные часы все оформили, вкатили прививки от желтой лихорадки, сунули на рейс «Аэрофлота» и отправили с напутствиями: получить инструкции на месте и не подкачать. Ладно, их дело военное, они не подкачают. Остается ждать инструкций.

Спорым шагом подошел Головко, велел следовать за ним. Все подтянулись, посерьезнели лицами и проследовали.

Кабинет главного военного советника генерал-полковника Куропаткина находился на втором этаже административного здания. Вполне современный кабинет с рабочим столом и приставленным к нему ножкой буквы «Т» столом для совещаний. На стене висела большая подробная карта Анголы, не советского, похоже, производства. Работал мощный кондиционер «GE». Генерал-полковник, сухой, подтянутый, одетый в камуфлу местной расцветки с выглядывающей в расстегнутом вороте десантной тельняшкой, стоял за своим столом, внимательно разглядывая вошедших. Евгений доложил:

– Товарищ генерал! Спецгруппа прибыла в ваше распоряжение. Командир группы майор Миронов.

Куропаткин пожал ему руку. Жестом предложил садиться. Кроме генерала в кабинете присутствовали еще трое военных. Погон здесь, естественно, никто не носил, поэтому всегда следовало полагаться на собственную память.

– Полковник Гаврилов, начальник штаба, – представил Куропаткин коренастого, с коротким седым ежиком на голове военного. Тот коротко наклонил голову.

– Полковник Шаляпин, начальник разведки. Полковник Васьков, замполит.

Еще два коротких кивка. Надо полагать, офицеры эти были советниками соответствующих военных в ангольской армии.

– О вас и вашем опыте мы знаем достаточно, поэтому не будем терять времени. Его и так у нас практически нет. Следовало бы отправлять вас сюда спецрейсом, но командование почему-то избрало «Аэрофлот». Может быть, не хотело привлекать к операции постороннего внимания… Но время почти упущено. Поэтому задерживаться здесь, в столице, вы не будете. Экипируем и перебросим самолетом в Куито. Там вас встретят представители кубинского командования. С ними и будете работать в тесном контакте. С нами держать постоянную связь и информировать обо всех предпринимаемых шагах. Формально вы будете подчиняться кубинцам, но, учитывая ваш опыт, имеете право собственного голоса. Совещательного, так сказать. Особенно на рожон не лезьте, однако, сами понимаете, кубинским товарищам ваша помощь – реальная помощь, я имею в виду, – обязательно потребуется. Задача ясна?

Евгений встал.

– Так точно, товарищ генерал. Но… хотелось бы поконкретнее. В чем, собственно, эта задача состоит?

Куропаткин воззрился на него.

– А разве вас не ввели в курс дела?

– Никак нет. Сказали, что задание мы получим на месте.

Генерал стукнул кулаком по столу.

– Вот же… – он проглотил матерное слово, – московские! Все-то у них секреты. А я тут перед вами распинаюсь! Петрович, объясни товарищам суть дела.

Шаляпин встал, подошел к карте на стене, откашлялся.

– Вот здесь, почти в центре страны, в Куито работают чехословацкие специалисты. Что-то там помогают строить. Их немного, всего двадцать человек. Три дня назад на городок строителей ночью было совершено нападение силами антиправительственной группировки УНИТА. Один чех убит, четверым удалось спрятаться, и их не нашли. Пятнадцать человек под оружием уведены в леса. Никаких требований как политических, так и финансовых унитовцы не выдвинули и по данным разведки пленных, точнее, заложников, гонят к границе с Намибией. Как известно, часть южных районов страны контролируется УНИТА. Туда доступа правительственным войскам нет. Если группа с пленными достигнет этих районов, последствия станут совершенно непредсказуемыми. Вряд ли их убьют – слишком ценный товар. Может быть, попытаются обменять на кого-то из своих, которые сейчас в плену у правительственных войск ФАПЛА. Может быть, передадут юаровцам, те сами решат, что делать с чехами. УНИТА, скорее всего, не важен результат, важен сам факт нападения, как подтверждение для их западных хозяев, что группировка существует, дееспособна и может активно действовать на всей территории страны, а не только в южных районах. Поэтому задача такова: выследить колонну и освободить пленных. Есть вопросы?

– Так точно, товарищ полковник, – опять встал Евгений. – Несколько.

– Я слушаю.

– Первое. А не проще ли будет расчистить для бандитов путь, чтобы они скорее вывели пленных к тем же юаровцам. Как я понимаю, те чехам ничего плохого не сделают. Скорее всего, через Красный Крест передадут на родину или в нейтральную страну. Так пусть идут, да поскорее, чтобы людей не мучить.

– К сожалению, не проще. Прежде чем мы вмешались, местные власти отдали приказ своим подразделениям уничтожать на пути следования колонны все продовольственные припасы вместе с деревушками – кимбами, а жителей кимб уводить в другие районы. И, кроме того, минировать тропы и дороги. Приказ еще не отменен, мы работаем над этим. Как видите, мучиться пленные все равно будут.

– А помимо этого, – вмешался замполит Васьков, – нельзя позволить унитовцам действительно показать миру, что их группировка сильна, как никогда, и активно воюет по всей Анголе. Успех этой бандитской акции подхлестнет тот поток военной помощи, что течет к ним с Запада, в первую очередь из США. И нанесет вред авторитету советского правительства и Вооруженных сил СССР, не умеющих, оказывается, подготовить нормальные боеспособные правительственные войска.

Куропаткин поморщился.

– Ну, это вы, товарищ полковник, перебираете. Что анголане хреновые солдаты, всему миру известно. А учим мы их не так уж и давно, чтобы были заметны ощутимые результаты.

Васьков прямо ощетинился.

– Ничего не перебираю, товарищ генерал! В ЦК партии внимательно следят за тем, что происходит в Анголе, и возлагают на эту страну и МПЛА очень большие надежды.

Чувствовалось, что между главным военным советником и его замполитом существуют давние и весьма глубокие противоречия. Не удивительно, ведь Куропаткин был боевым генералом, воевал в Афганистане и знал цену всем этим трескучим заявлениям и лозунгам о «ведущей и направляющей роли партии под руководством Центрального Комитета и лично Леонида Ильича»…

Все остальные, присутствовавшие на совещании, с интересом следили за перепалкой. Какое-никакое, а развлечение.

Спорящие препирались еще с минуту, потом Куропаткин прихлопнул ладонью по столу, как бы ставя точку в разговоре. И Васьков тут же дисциплинированно замолчал.

– Еще вопросы есть, товарищ майор? – как ни в чем не бывало обратился к Миронову начальник разведки.

– Так точно, товарищ полковник. Каков состав пленных и какова численность группы захватившей их?

– По составу. Семь женщин, остальные мужчины разного возраста. Детей нет. А по численности бандитов… Можем только предполагать. Точные сведения получите у кубинцев. Они уже должны знать. Рядом с Куито дислоцирована их бригада, однако задействовать ее мы не можем из-за опасности потерь среди гражданских пленных. Но бригадная разведка интенсивно работает, и сведения о бандитах у нее наверняка имеются.

– Так зачем было нас вызывать из Союза? Разве кубинцы сами бы не справились? Я слышал, у них неплохой спецназ.

– Не понимаете, майор, – скривился замполит. – Участие наших специалистов – вопрос тоже политический. Нам вас рекомендовали как спецов высокого класса. Вот и покажете, на что способен советский спецназ. Всему миру. А заодно и кубинских коллег подучите. Ясно?

– Так точно, товарищ полковник, ясно. У меня еще вопрос. Какое участие в операции будут принимать местные специалисты?

– Какие еще местные специалисты? – удивленно спросил Куропаткин.

– Ну-у, есть же здесь, в Анголе какие-то подразделения спецназначения?

– Советские? – уточнил Куропаткин.

– Никак нет, ангольские.

Ответ его развеселил старожилов. Отсмеявшись, Куропаткин сказал, доставая платочек, чтобы вытереть слезы:

– Ну, ты и сказанул, майор! Какие там подразделения, если целые бригады от одного выстрела юаровского батальона «Буффало» разбегаются кто куда, бросая оружие и технику! Те еще вояки. Вот кимбы пожечь, да припасы вывезти, чтобы унитовцам не достались, – это они могут. Причем тут же эти припасы сами и сожрут. А чтобы воевать как следует… Рассчитывайте только на себя и на кубинцев. Анголане вам не помощники. Более того. Старайтесь не особенно делиться с ними своими планами. Нельзя забывать и об информаторах УНИТА. Усек?

– Усек, – сокрушенно сказал Евгений и тут же задал следующий вопрос: – Что мы получим из экипировки и вооружения?

Начальник штаба наконец подал голос.

– Никаких особых спецназовских деликатесов не обещаем, их у нас просто нет. Вот если бы прилетели спецрейсом, то могли бы свое из Союза прихватить. Но в Москве, похоже, считают, что мы здесь обеспечены всем и на все сто. К сожалению, это далеко не так. Поэтому получите по комплекту «фаплы», стандартные АКМы, боеприпасы, питание, снаряжение, медикаменты. Нет даже приборов ночного видения. «Жаль, – подумал Евгений, – вот это бы нам очень пригодилось». Уж не обессудьте, чем богаты… Думаю, в случае особой нужды кубинцы с вами поделятся.

– Тогда все ясно. Сколько у нас времени на подготовку?

– Час, от силы два. Экипируетесь, и машина заберет вас на аэродром. В добрый путь! – Куропаткин вдруг погрозил пальцем, обращаясь уже ко всей группе. – Смотрите там у меня! Ром с кубинцами не жрать и к кубинкам не приставать. Кубинцы очень ревниво к этому относятся. Самим баб не хватает. Португальским, испанским языком владеете?

– Португальским – никто, испанским свободно – двое, я и лейтенант Шишов, остальные на уровне продвинутой школьной программы.

– Ну и хватит, объяснитесь, если что.

– Да, – спохватился замполит. – Документы сдайте. Они вам пока без нужды.

Миронов вспомнил о голодном Портосе.

– Вот еще что, товарищ генерал. Людей накормить бы. Мы с Москвы ничего не ели, только в самолете перекусили.

– Я распоряжусь, – сказал Куропаткин. – Вы свободны. За вами зайдут.